Аннотация: Рассказ с небольшой долей эротики в хорошем смысле этого слова.
Взвизгнув, стальная дверь распахнулась и в комнату для допросов вошел человек. Ему пришлось нагнуться, чтобы не стукнуться о косяк. Сделав шаг, человек остановился и внимательно посмотрел на сидящего за столом мужчину; поздоровался с ним, обернулся к конвоиру и кивнул. Дверь затворилась, издав тот же противный до мурашек визг. Человек прошел к столу, сел на привинченный к полу табурет, развязал коричневые тесемочки кожаной папки и открыл ее. Несколько секунд он в задумчивости перебирал лежащие в папке бумаги, затем вынул несколько чистых листов и разложил их перед собой.
- Моя фамилия Воронин, - он помолчал и добавил, - Петр Николаевич. Старший следователь прокуратуры Юго-Восточного округа города Москвы. Мною возбуждено уголовное дело по статье 109 УК РФ "Причинение смерти по неосторожности". Вы привлекаетесь к делу в качестве подозреваемого в причинении смерти по неосторожности Соколовой Виктории Васильевны. Вот соответствующее постановление, ознакомьтесь.
Мужчина взял дрожащими руками протянутую ему бумагу, прочитал и положил на стол.
- Вам понятна статья, по которой вы привлечены к делу?
Мужчина опустил голову и кивнул.
- В таком случае, приступим к допросу, - следователь вынул ручку из внутреннего кармана форменного пиджака и посмотрел на мужчину.
- Представьтесь, пожалуйста, полностью: фамилия, имя, отчество, дата и год рождения.
- Соколов Валерий Викторович, родился 16 апреля 1968 года в Москве.
- Где проживаете, зарегистрированы? Жена, родители, дети?
- Живу там же, где и прописан: Москва, улица Новомарьинская, дом 15/6, квартира 145. Женат, детей нет. Родителей тоже. Жена - Соколова Виктория Васильевна. Живет... жила, вернее, вместе со мной по тому же адресу.
Возникла пауза и в образовавшейся тишине слышно было лишь поскрипывание шариковой ручки и шуршание бумаги. Подозреваемый положил руки на стол, но тут же, словно испугавшись этой вольности, спрятал их под стол и зажал между колен.
- Сколько времени вы были женаты? Это ваш первый брак? - следователь задавал вопросы, не прерывая своей писанины.
- В сентябре этого года будет пять лет нашей совместной жизни. Ну, было бы пять лет, конечно...
- Гражданин Соколов, что вы можете сказать по существу...
- Послушайте, - Соколов подался к следователю через стол. - Послушайте, я не убивал свою жену! Я не убивал ее! Это всё та чертова кукла ...
- Тихо! Успокойтесь! - осадил его Воронин. Он посмотрел поверх очков на отпрянувшего от неожиданности Соколова и уже тише добавил: - Расскажите подробно о событиях той ночи и предшествующих ей днях. Начните с самого начала. Всё, что считаете нужным.
- Вы всё равно не поверите мне.
- А это уже, батенька, позвольте мне решать: верить вам или нет. И, давайте без этой мелодрамы, - Воронин поморщился. - Вы меня не разжалобите и на слюнтявку не разведете. Готовы?
- Да.
- Прекрасно, начинайте. Я весь во внимании, - Воронин поправил лежащие перед ним листки бумаги и приготовился записывать.
- Понимаете, это очень личное, интимное...
- А вы представьте себе, что я доктор, а вы мой пациент. Так или иначе, но Вам придется все рассказать.
Соколов шумно втянул носом затхлый воздух камеры изолятора и с силой выдохнул ртом, отчего лежащие перед следователем листы приподнялись и уже готовы были упорхнуть со стола, если бы тот вовремя не прижал их кулаком.
- Мы с Викулей женаты уже почти пять лет, - начал Соколов свой рассказ. - Вроде бы немалый срок, чтобы узнать и понять человека. Да, мы хорошо знали привычки друг друга, особенности, видели недостатки, но все это касалось лишь нашей обычной жизни. Друзья, знакомые считали нас идеальной парой. Так оно, собственно говоря, и было. Мы не ссорились прилюдно, не выясняли отношений, а если и обижались друг на друга, то по пустякам и очень быстро отходили от обид. В чем - в чем, а с характерами нам повезло! Вика была мягким человеком, умела прощать и все наши ссоры мы решали полюбовно. Я любил ее и чувствовал ответную любовь. Может быть, наши взаимоотношения и выглядели со стороны немного скучными, но нам было хорошо вместе, это правда.
А вот в интимной жизни, увы, мы никогда не раскрывались полностью друг перед другом. И в этом, наверное, виноваты наши родители, люди старой закалки и пуританских взглядов на близкие отношения мужчины и женщины. Видимо, от них это передалось и нам.
Вика была младше меня на три года. Я соответственно, старше и должен был быть мудрее и опытнее ее в этих делах. Ну, вы понимаете, о чем я говорю. На самом деле, все обстояло не так уж и гладко. Я не знал, что именно доставляло моей жене удовольствие и доставляло ли вообще когда-нибудь. Я не мог определить, что ей нравилось в наших играх, что нет, а она в этом никогда сама не признавалась. Наверное, стеснялась. И хотя я иногда пытался выведать сокровенные ее желания, она мне так и не рассказывала о них. То хихикала как дурочка-малолетка, но чаще просто отмалчивалась. Мне, честно говоря, ее поведение нравилось. Она казалась такой... скромницей, что ли. И это тоже была своего рода игра. Но со временем мне захотелось чего-то немного другого. Чего именно я и сам не понимал, но, видимо, наступал такой период в наших отношениях, когда прежние чувства понемногу таяли, остывали. Нужна была какая-то встряска или новый взгляд на нас самих, чтобы снова ощутить сильное влечение друг к другу. Как это было в самом начале, когда мы только познакомились с Викой...
Однажды в метро я читал мужской журнал и наткнулся на совет врача-сексолога, рекомендовавшего для придания новизны сексуальным отношениям совместный просмотр супругами эротических или даже порнографических фильмов. Эта идея меня так вдохновила, что в тот же день по пути с работы домой я купил в привокзальном киоске диск с какой-то немецкой порнушкой. Я подумал, что запущу видик с этим диском в ближайший субботний вечер, будто бы ненароком, и посмотрю, как на это отреагирует жена. Знаете, это было волнительное ощущение. Раньше мы никогда не смотрели вместе даже эротические программы. То ли мы стеснялись этого, то ли еще что, я уже и не помню толком. А тут весь фильм такой! Представляете, я возбуждался лишь от одной мысли о предстоящей субботе.
Правда, все случилось не совсем так, как я задумывал. По глупости своей я поставил купленный диск на полку вместе с другими фильмами, где его и обнаружила Виктория во время уборки. Когда я вернулся в пятницу с работы, вместо горячего ужина меня ждал холодный взгляд жены и убийственный вопрос: чем же она меня не устраивает, что я приношу домой такие фильмы и смотрю их в одиночестве? Я попытался ей объяснить, что этот диск я купил недавно и планировал посмотреть его вдвоем с ней в эту субботу. Но, вы же знаете женщин, что им втемяшится в голову, то они и будут повторять и ещё попытаются убедить вас в своей логике. В общем, я разозлился, хлопнул дверью - чего со мной никогда не случалось ранее - и вышел на улицу. Я думал пойти к своему другу - он живет неподалеку от нас - и отсидеться у него, переждать, пока мы с Викой не успокоимся и не будем готовы выслушать друг друга, простить, в конце-концов.
Но не успел я сделать и сотни шагов, как услышал за спиной стук каблучков и голос Вики. Она бросилась мне на шею, повалила на спину и стала целовать меня: в губы, в нос, в лоб, щеки; страстным шепотом прося прощения и умоляя вернуться домой. Я был ошарашен ее поведением, но размышлял недолго. Подхватив Викулю на руки, я буквально взбежал с ней на четвертый этаж. Как сумасшедшие, мы целовались, срывали с себя одежды, ласкали друг друга. И для этого нам не нужны были никакие фильмы.
Опомнились мы, наверное, спустя час после этого безумства. Хотя, кто в такие моменты смотрит на часы? Мы лежали, обнявшись, на диване в гостиной и молчали. Слова были не нужны, мы чувствовали друг друга. И с этого момента рухнула стена невинности, ложного стыда и неловкости, которая разделяла нас все эти пять лет. Я знал и, думаю, Вика тоже это понимала, что теперь мы можем признаться друг другу в своих самых сокровенных мыслях, рассказать друг другу свои истинные желания и получать от всего этого невыразимые удовольствие и радость. Мы были счастливы, как никогда.
А завтра была суббота. Солнечные лучи безуспешно старались пробиться сквозь плотные шторы, но в комнате царил уютный полумрак. Весь день мы провели в постели. Мы все-таки просмотрели тот порнофильм и узнали из него много интересного, о чем раньше могли только догадываться и, уж конечно, не делали никаких попыток проверить на практике наши догадки. Казалось, что мы лишь недавно познакомились друг с другом и были так ненасытны и одержимы, словно воздерживались от секса целую вечность. Мы испробовали множество поз и ласк, а когда утомились, стали делиться своими воспоминаниями и, конечно же, фантазиями. И вот тогда-то я и узнал, что хочет моя девочка, какая прихоть зародилась в ее миленькой головке после просмотра откровенных сцен того злополучного диска...
Соколов замолчал, но следователь не торопил его. Наверное, он понимал, что тот сейчас заново переживает минувшие события, видит жену еще живой и, быть может, надеется на чудо, что все это только приснилось ему и продолжает сниться.
- Можно мне воды? - попросил Соколов.
Следователь нажал кнопку под столом, вызывая дежурного. Когда тот принес стакан с водой, Соколов с жадностью ее выпил, а оставшимися каплями смочил шею.
- Можете говорить?
Соколов кивнул, сложил руки на груди и продолжил:
- Когда Вика рассказала мне о чем она мечтает, я поначалу растерялся. Мне казалось, что такие вещи можно выделывать только в кино или во сне. Я даже почувствовал легкую ревность. Все-таки Вика была моей женой и я не хотел ни с кем ее делить. Да это и в голову мне не могло бы прийти. Одно дело смотреть такой разврат на видео, а другое - повторить в реальной жизни со своей любимой женщиной.
Все это я и выложил Вике как на духу. Думаю, ей было приятно слышать и знать, как она мне дорога. Однако, поразмыслив еще немного, мы решили, что ее мечту вполне можно осуществить и без ущерба для моей психики и чувств. Это решение устроило нас обоих и на следующие выходные мы запланировали сексуальный эксперимент. Представляю, с каким нетерпением Виктория ждала той субботы. Это читалось по ее горящим глазам и возросшему желанию. Теперь она хотела меня так часто, как только я мог ЭТО делать. Ее желание или, скорее, похоть, было подобно неутолимому голоду. Я и радовался этому, и немного опасался. А что, если однажды я не смогу удовлетворить жену? Что, если она разочаруется во мне? Такие мысли стали частенько навещать и тревожить меня, пока я, наконец-то, не рассказал ей все, о чем думал. К моему облегчению, она тоже об этом размышляла и заверила, что любит только меня и никогда не будет с другим мужчиной, как бы ее второй - ненасытной - половинке этого не хотелось. Я ей верил. Мы, вообще, доверяли друг другу и у нас никогда не возникало повода сомневаться в наших чувствах. Это, мне кажется, такая редкость в современных отношениях...
Через неделю в пятницу вечером после работы я зашел в ближайший сексшоп. Открыв его двери, я остолбенел. Никогда раньше я не заходил в подобные магазинчики и не мог даже представить себе такое разнообразие предметов для сексуальных утех. Видя мое замешательство ко мне тут же подошла продавец и спросила, может ли она помочь в выборе интересующего меня товара. Я сказал, что хотел бы приобрести для супруги кое-что. "Что именно", - не отставала от меня продавец. Я подошел к одной из стен магазина и указал на стоящую на самом верху стеклянной витрины яркую коробку. Ничем не обнаруживая своего отношения к моему выбору, продавец принесла металлическую этажерку и сняла коробку. Распаковала и показала товар во всем его великолепии, если так можно выразиться. Затем она принесла из подсобки еще две похожие коробки, и предложила мне самому все потрогать, оценить и выбрать. Скажу вам откровенно, мне было неловко и, главное, я не мог понять, что лучше из предложенного. Всё же эти вещи предназначались не для меня. Наверное, продавец поняла мое смущение и нерешительность и посоветовала остановить свой выбор на той самой коробке, на которую я первоначально и указал ей. Что ж, так тому и быть, решил я. Заверните!
В качестве бонуса к покупке - а стоила вещь немалых денег, да и весила прилично - продавец подарила еще и специальную смазку. "Чтобы не натерли себе ненароком кое-чем что-нибудь", - добавила она, призывно улыбаясь. С красным лицом, потными руками, но с долгожданным подарком для жены, я покинул этот интимный рай и заторопился домой. Мне хотелось показать Вике ее подарок.
Но вернувшись домой, я не позволил жене сразу открыть коробку и испытать подарок. Вы бы видели ее обиженное лицо. Но она понимала, что ожидание события иногда лучше самого события. Ей так хотелось любви в тот вечер, что мы даже не смогли толком поужинать и полночи кувыркались в постели. И все равно, как бы она не была удовлетворена мною, а это абсолютно точно - теперь я уже знаю, о чем говорю - она ждала, что я наконец-то дам ей возможность осуществить свою фантазию. Как бы не так! Не на того напала. Я просто кремень! Я - цемент! Да, я такой.
Но ласковые слова, чуть припухшие от поцелуев губы, ее грудь и бедра сломили мою непоколебимую волю и я принес подарочек в постель. Это была кукла-мужчина, африканец с огромным силиконовым фаллосом и двумя ядрами, величиной, наверное, с мой кулак. Правду сказать, кукла была практически вся из силикона, оттого и показалась мне тяжелой. На ее голове были нарисованы глаза, брови, нос, губы со странным отверстием во рту, а в макушку были впаяны волосы, черные и кудрявые. Такая же растительность небольшим кустиком торчала и над его балдой.
Жена была в шоке. Глаза ее расширились, наверное, от предчувствия грядущего экстаза и она потянулась рукой к пенису этого резинового уродца. Я наблюдал, как она ласково теребит его штуку и мое собственное возбуждение росло и крепло.
Я не вытерпел, да и Викуля, наверное, уже вся трепетала в ожидании. Куклу я положил на спину и включил его механизм. Сверху прилегла жена, устроившись так, чтобы инструмент куклы оказался внутри нее, и приказала мне начинать. Мы образовали "бутерброд". Бутерброд вибрировал, дрожал и качался. Вика постанывала. И эти стоны, необычность поз и ситуации несли такое наслаждение для наших тел, что можно было забыть обо всем на свете. И я не вынес этой муки. Финиш! Но силиконовый любовник был неутомим и жена, наверное, даже не почувствовала, что я сошел с дистанции. Я слез с супруги и лежал рядом, наблюдая ее восхитительные "страдания". А она смотрела на меня и стонала. Я взял ее за руку и так держал, пока мое достоинство снова не окрепло и не стало готово к новым свершениям.
Мы решили сменить позиции и теперь я оказался внизу, а Вика между нами. Как только я лег, то увидел - или мне так показалось, что надувные руки-варежки Бенни - так звали этого чудилу - приобняли мою жену. Тогда я не обратил на это особого внимания, так как думал в тот момент совершенно о других вещах. Или ни о чем не думал? Не помню... Мы снова начали наш танец и в этот раз все длилось уже гораздо дольше, а я испытывал безграничную, просто фанатичную любовь к жене. Но, как бы ни был я стоек, я все же человек и мои ресурсы не беспредельны. Я лежал, измученный, но счастливый, придавленный тяжестью тел. Викины волосы спадали мне на лицо, и голова ее качалась равномерно в такт движениям. Наверное, она тоже утомилась - когда она повернула ко мне свое лицо, я заметил темные круги у нее под глазами. Еще бы! Выдержать такой марафон. Мы сладко поцеловались и я сказал ей, что хочу в туалет. Она кивнула и прошептала, что еще немного полежит под куклой, ей так приятно.
Я осторожно вылез из-под них и ушел. Отсутствовал я недолго, минут десять, наверное. А когда вернулся, увидел, что Вика лежит под этим монстром с закрытыми глазами, а тот наяривает, двигает задом, словно живой. Я подскочил к жене, откинул волосы, приоткрыл ее глаза - они закатились, я видел лишь белки. Я попытался скинуть этого гада с моей жены, но его руки странным образом сцепились у нее на груди словно в замок. Я поискал среди мешанины белья ручку вибратора, нашел и отключил его, но кукла продолжала свои возвратно-поступательные движения. Этого не могло быть, потому что такого просто не могло быть! Я не верил своим глазам. Я не знал, что делать. Шевеление куклы регулировалось вибратором и движениями самого человека. Но только не сейчас. Я сел верхом на ноги куклы, а руками старался оторвать ее плечи от моей жены. Но руки, эти чертовы руки куклы, никак не хотели расцепляться, и поднимая черную тварь, я поднимал вместе с ней и не приходящую в сознание Викторию. Что было делать? Я метался по комнате, рычал, прыгал на кровать, кусал резиновые плечи, дергал за разрисованную башку, пока не оторвал ее напрочь. Но этот монстр продолжал свою дьявольскую карусель. Я решил ухватиться за его ядра и, таким образом, вытащить пенис из Вики. Но в тот момент, когда я взялся за эти резиновые шары, движение силиконового голема внезапно прекратились, но вытянуть член мне так и не удалось. Он словно прикипел к Вике, слился с ее вульвой в одно целое. В полном отчаянии я бросился на кухню, схватил нож. А когда вернулся в спальню, понял, что опоздал. Было уже слишком поздно. Я ничего не мог сделать. Виктория не дышала и пульса не было. Растрепанные волосы скрывали половину ее лица.
Я сидел возле постели с кухонным ножом в руках и не мог собраться с мыслями. Они разбегались кто куда, словно разнополюсные магниты отскакивали друг от друга. Наконец, я снял трубку телефона и вызвал сначала скорую помощь, а затем и милицию.
Не знаю, о чем думали врачи неотложки и дежурные милиционеры, когда увидели нашу спальню с телом Вики и лежащей на ней безголовой куклы. Да, меня и не заботило это вовсе. Я думал о Виктории и проклинал тот день, когда решил узнать о ее фантазиях. Одна из них принесла ей смерть...
Соколов вздохнул и посмотрел на следователя. Уперев кулак в щеку тот уже ничего не записывал. На лбу его блестели капельки пота.
Минуту или две они сидели в тишине, пока Соколов не кашлянул, желая оторвать Воронина от овладевших им мыслей.
- Вот и вся история. Я рассказал вам, как оно было на самом деле.
Воронин чуть привстал, вынул из брючного кармана носовой платок и промокнул им лоб. Все так же молча засунул платок в карман, шмыгнул носом, поправил очки. Наконец сказал:
- Занятная история, не спорю. Вашим сокамерникам она, без сомнения, понравится. Но - неправдоподобная. Абсолютно. А если вы расскажете это еще и на суде, боюсь, вам назначат психиатрическую экспертизу. Впрочем, я сам вынесу постановление о ее проведении до начала судебных слушаний, чтобы не дай бог, дело не вернулось на доследование, а вы не остались бы без наказания.
- Я же говорил, вы не поверите, - чуть слышно произнес Соколов. - Никто не поверит. Никто и никогда. Я сам бы не поверил, если бы это не случилось со мной, - он положил локти на стол и утопил лицо в ладонях.
- Никто и никогда... Никто и никогда... - словно заведенный повторял он эти слова снова и снова. Он даже не слышал, как отворилась визжащая дверь и следователь вышел из комнаты, оставив его наедине со своим безумным отчаянием.