Аннотация: При написании напева меня, неведомо отчего, преследовала песня "У моей любви" группы "Эмер". Так что мотив такой же =)
После завтрака девица отправилась разбирать свои пожитки, а Ратимира - рассказывать ей об окрестностях и поучать, что следует делать, а от чего - даже мысли держать в глубине душевной. Мохнатый по теневым местечкам пробрался за обеими и успел прошмыгнуть в горенку, пока дверь не захлопнулась.
Старшая колдунья отворила специальный сундучок с несколькими отделениям внутри и махнула на него новоявленный ученице - складывай, мол, чего хочешь. Вещей у Агаты оказалось чуть да ещё немножко. Да к тому - сразу видно, что в дороге ей не первый раз случилось очутиться: из котомки она только самое необходимое и достала. Тройка смен одежды - всё сплошь брюки да рубашки (у, бабы! - думалось анчутке, - как дорвались до магической власти, враз о юбках да приличиях позабыли!), единственное платьюшко на выход, накидка на осенню пору, потёртое одеяло, пара девчачьих украшений, да короткий меч с зазубринами (которых поболе, чем острых кромок, насчитывалось) - и всё - из толкового-то. Из ненужного в сундучок отправилась стопка книг с закладками почти на каждой странице, несколько кругляшков крепко связанных рукописей да с десяток скляночек разнобурдового содержания.
Последние Ратимира попросила посмотреть и после согласия ученицы поочерёдно из каждой понюхала, задумчиво хмыкнула и вернула владелице.
- Жилище у нас простое, - начала таки рассказ колдунья, - Против Академии и запоминать-то особо нечего. Мы сейчас в летнем полуизбье, зимнее прикрыто до осени, чтобы мух да бесов не плодить. Как ты уже, надеюсь, заметила, у домика нашего ещё четыре башенки есть, что на все стороны света смотрят. Вход в каждую башенку не с дома, а со двора сотворён. И к каждой особливая причина заходить нужна. Северная, самая большая башня - это библиотека. Туда заходи безбоязненно и когда хочешь. В лунную пору там, правда, приведение появляется, но ты, пожалуй что, и не такое при обучении видела...
Девица, к тому времени успевшая разобраться с вещами и аккуратно сложить сумку, задумчиво кивнула и уселась на кушетку.
- И верно, - продолжила Ратимира, - В восточной башне у реки мельница. С болотным ты уже знакома, а всех его кикиморок даже я по именам до конца знаю. С этими хохотушками будь построже - иначе вцепятся, камушкам не отделаешься. На западной стороне - лаборатория да зельеварня, хотя кой-чего я прямо в доме на кухне творю - если по-маленькую и для себя, а не на продажу. Ну а с юга сновильня. В неё обязательно сходи - там под самой крышей Кошмар Валентиныч живёт - вредный, что наш анчутка, но тебе крайне полезный.
Агата при упоминании Кошмар Валентиныча вперилась испуганным взглядом в Ратимиру, но ту так просто было не пронять - раз сказала "надобно", значит так и есть! Мохнатый сам учил любимую колдунью такой ка-те-го-ри-чес-ки (других вариаций этого слова, Рыжий Чуб, понятное дело, не знал), и был очень доволен собой. Ну и Ратимирой, немножко.
- Со всеми домашними познакомишься сама. Я их предупредила о твоём приезде, да не у всех с памятью лады. Так что первые несколько дней не забывай кланяться да представляться, договорились? Вот и ладно. Ну что, ученица, солнце уже все места обогрело, выходить надобно. К вечеру как раз воротиться успеем.
Но из дома они выбральсь только две пятых часа спустя - хозяйка чем-то шумела на кухоньке, собираясь в дорогу, а девица в ожидании ошивалась во дворе и неприязненно поглядывала на сновидческую башню.
Наконец, все склянки-свёртки очутились в заплечном рюкзачке Ратимиры, а Рыжий Чуб кикиморой нырнул в заговорённый кармашек на платье колдуньи. Теперь выглядывай - не выглядывай, а ни один солнечный лучик доброму анчутке ни капли вреда не принесёт!
Как бы Мохнатый не ворчал и не канючил (тут-то девица, наконец, и запреметила Рыжего Чуба), Пеструшку из конюшни не вывели - пешком к восточным холмам направилися.
- Что ж, лучшая студентка, расскажи-ка нам про стихии? - спросила колдунья у споро шагающей спутнице, - Какие есть, да чем славны?
Девица взглянула на наставницу так, словно та её обидеть решила да средство подейственней выбрала.
- Госпожа Ратимира, это же на первом курсе проходят...
- На первом проходят да к последнему только и выучивают! - встрял в разговор Мохнатый, - Тьфу, и растереть... Студенты...
- Тише-тише, - похлопала по карману колдунья, а после обратилась к подопечной, - Ты не ему, а мне расскажи. Может, я забыла чего - вот и вспомню.
- Как же, - продолжила надуваться, аки болотный, девица.
- Давай-давай. Идти нам ещё далече, обо всяком рассказать успеешь. Да и потом, должна же я по-тихоньку выведывать, чего ты знаешь, а в чём подсобить тебе?
- Ну ладно, - согласилась Агата и наморщила лобик, - Все стихии делятся на дневные и ночные. К дневным относятся классические Воздух, Вода и Земля. А также Лёд, Радуга и Живой мир. Силами этих стихий лучше всего пользоваться при свете солнца, поскольку именно тогда их влияние находится в зените. К ночному волшебству относят Огонь и стихии Силеона, Снов, Кошмаров и Духов. Они, соответственно, наиболее полезны когда на небе Силеон и Созвездия. Каждая стихия отличается не только связью силы с определённым спектром Природы, но и Двором - то есть существами, что подчинены именно ей...
Анчутка послушал-послушал всю эту заумную тарабарщину, да и не выдержал.
- Зазубрила по книжке-то, - проворчал он, - А что означает - и не знает сама!
- Сам ты не знаешь! - вспыхнула девица.
- А чего по простому не говоришь? Сперкрт, какой-то. Тьфу!
- Это и есть по простому! - продолжила упрямиться студентка - раз Ратимира не запрещает и не вмешивается, значит, так и нужно.
- По простому - это вот так: от чаво сила берётся, да кто ентой силой кормится - то и Двор. А ты - сама свой сперктр! Вот.
- Я, между прочим, так и объяснила. Только с примерами, - снова разобиделась Агата.
- Будет вам, - примирительно приговорила Ратимира, - Лучше вот что скажи: Мохнатый наш к какой стихии относится?
- Анчутки - существа ночи и Силеона, хотя больше похоже, что Кошмара!
- Саааамааа ты кошмар! - послышалось воинствующее из кармашка, - А если ещё нет, то будешь!
- Чуб!
Тут уже не выдержала сама колдунья, углядев, как погрустнела девушка, как опустились её плечи да замедлился шаг.
- Доченька, я вчера плохо расслышала: тебе-то какие стихии ближе?
- Воды, - буркнула девица в ответ, - И тоже, Силеона. Поэтому и не понимаю, зачем я ему сдалась... Кошмару-то.
- Будет время - спросим, - ободряюще улыбнулась Ратимира, и прибавила шагу, - Смотри, почти дошли!
А посмотреть и вправду было на что. Это Мохнатому картина почти привычная (хотя и он, чего лукавить, весь встрепенулся при взгляде на открывшийся дол). А студентка - та и вовсе застыла меловым столбом, ошалело оглядываясь и пытаясь поверить, что ей ничего не снится.
- Это же... - но договорить девушка так и не смогла.
- Одна из одиннадцати священных долин, - подтвердила её невысказанную догадку колдунья, - И ночью она не менее красива. Но ночевать сюда мы пойдём не раньше, чем через седьмицу.
- Когда Силеон станет полным? - догадалась Агата, не отводя взгляда от долины.
С холма, где стояли путницы, отчётливо просматривалось крошечное ущелье, замкнутое между двумя отвесными скалами да тем самым холмом; заполненное солнцем, кажется, целиком и полностью - без единой настоящей тени, только обрывками, клочками и каплями.
Верхушки скал терялись в настолько густом тумане, что было совсем непонятно - рождается ли широкий водопад в горной реке или в тяжёлых сизых облаках. Но как бы то ни было, водный поток был спокоен - он не ревел и не разбивался о землю со всей немалой силы, но величаво спускался в одну из многочисленных пещер и терялся в её недрах. В другой части ущелья расположилась изящная роща с тонкоствольными деревами и кучей живности в высоких травах.
А между, на самом краю что рощи, что обрыва, высился тёмный жертвенный исполин с шестью стихийными камнями, направленными в небо. К нему-то и направились старшая и младшая колдуньи.
Пока спутницы преодолевали спуск, Ратимира снова принялась наставлять ученицу:
- Для того, чтобы тебе раскрылась большая часть возможностей этого места, нужно получить разрешение от всех солнечных и от всех ночных сил. Будь ты обычной выпускницей, как ты сама хочешь, я даже не подумала бы вести тебя сюда - неподготовленное дитя жертвенник ни за что не пропустил бы. Но господин кошмаров выказал желание обладать тобой, а посему и остальные стихии должны посчитать тебя достойной.
Из всех произнесённых колдуньей слов, девица, разумеется, вцепилась в самое ненужное.
- Обладать?! - Агата от удивления даже рот открыла.
- Владеть, использовать, подавлять. Я не знаю, чего он хочет на самом деле, но тебе лучше свыкнуться с самой страшной мыслью и научиться пользоваться своим положением. Идём, я уже чувствую, как зовут камни.
Девушка казалась настолько изумлённой и испуганной, что анчутке захотелось утешить её или хотя бы приободрить каким-нибудь зловредным замечанием. Но высовываться из заговорённого кармана теперь, когда светлые силы бы так близки и мощны, Мохнатый просто страшился. Подглядывать одним глазком - это ничего, это можно.
- Ты знаешь приветственный напев? - спросила Ратимира, когда они вступили на тёмный камень.
Ученица отстранённо кивнула.
- Доченька, очнись! Все горести после, хорошо?
Девица снова кивнула, и попыталась улыбнуться.
- Что я должна делать?
- Дай мне руку.
Студентка протянута левую ладонь и даже не поморщилась, когда к нескольким тоненьким шрамами добавился новый порез. Со своей рукой Ратимира проделала тоже самое, а после соединила свою кровь с кровью ученицы.
Они прошли полный круг, останавливаясь у каждого камня и в один голос повторяя приветственый напев. Обойдя все стихии, приблизились к центру, и старшая колдунья вложила в углубление два камня - чёрный с несколькими светлыми полосками агат и рыжую с тёмными вкраплениями яшму.
- Вот какой камень ждёт от меня болотный, - слабо улыбнулась студентка.
- И не только он, - шепнула колдунья, - Но все, кроме этого тебе придётся найти самой. А теперь сосредоточься.
И древние слова повторились в последний раз.
Во степи мой конь вороной да гривастый,
Во степи дожди тяжелы да ненастны,
Во степи мой рок - не поймёт, не отпустит...
Откройте вашу дверь!
Во лесах ручьи - звонче нет, и не будет,
Во лесах зверьё тихий шорох разбудит,
Во лесах мой страх - не горит, не пускает...
Откройте вашу дверь!
Во горах туманы теплее и глуше,
Во горах ущелья - отвесные кручи,
Во горах мой мрак - не взлететь, не спуститься...
Откройте вашу дверь!
К небу я пойду: поклонюсь и раскаюсь,
Небу я отдам мрак и ужас лукавый,
На небе надежда - моя и ведомых!
Откройте вашу дверь!
Едва последние звуки напева смолкли, все шесть камней враз засветились, зашумели да заворчали. Меж ними заструились потоки: толстенны да древни, что сама долина.
- Первый - синий да свежий, - начал свой отсчёт анчутка, произнося каждое слово громче предыдущего, - Второй - белый да игривый. Третий - тёмный да вкусный. Че...
На этом слове Мохнытый ожидаемо "споткнулся", но нашёл в себе храбрости продолжить:
- Четвёртый - зелёный да живой. Пятый - голубой да мёртвый. Шестой - многоликий и многогранный.
Колдуньи, пока анчутка считал потоки, стояли у жертвенника, словно бы покойницы: не дышат и не шевелятся. Но вот уже последняя стихия названа, вокруг всё стихло, и магиням пришёл срок пробуждаться от волшебного сна.
- Получилось? - первым делом спросила Агата.
- Получилось, - подтвердила Ратимира, доставая из углубления единый чёрно-рыжий камень, - Дозволили тебе дневные стихии кудесить. А с ночными и подавно сомневаться негоже. Пойдём, дочка, отдыхать пора.