Он умудрился все испортить! В который раз... В который, проклятье, раз он рушил нашу жизнь!
Незнакомый по силе гнев плавил остатки моего терпения. Я, правда, надеялась, что все пройдет так, как планировалось.
Эти чертовы фотографии были моей единственной надеждой на "возвращение" мамы в реальность. Но теперь их нет.
Из-за него.
- Ты, - прошипела я, поднимаясь на ноги.
Агатовые глаза отца сверкнули страхом и непониманием. Он слабо пошатнулся, столкнувшись плечом со стеной.
- Прости, милая, я не заметил тебя...
Какое-то хреновое оправдание, учитывая то, что это я находилась к нему спиной. Он не мог не заметить меня - разве что внезапно не ослеп. И... милая? Он, черт возьми, только что назвал меня милой?
- Патрик! - воскликнула мама. - Мне пришлось дважды подогревать ужин. Задержался на работе?
В мыслях я залилась ядовитым смехом.
- Работа? - произнесла язвительно, продолжая прожигать слегка потерявшегося в пространстве и времени отца. - О да... как работалось, папочка?
Но никто не понял очевидного сарказма.
- Ох, - громкий вздох за спиной. Чья-то рука мягко легла на мое плечо. Я вздрогнула и дернула головой влево. Увидев мамин подбородок и губы, сжатые так плотно, что выглядели почти белыми, я невольно расслабилась. Но гнев с прежней мощью бурлила во мне. Он, будто бешеная бойцовская собака, ждала команды "фас", чтобы порвать на кусочки черноволосого изменщика напротив. - Не злись, Наоми. Это всего лишь телефон.
Да плевать я хотела на телефон! В нем была правда... и теперь она превратилась в бесполезный кусок металла.
Что теперь делать?
Поборов в себе желание заскулить, я сделала небольшой шаг в сторону, таким образом закрывая собой маму от папы.
- Что... ты... - она растерялась.
- Не подходи к нему, - процедила я, уничтожая взглядом побледневшее мужское лицо.
- Он изменяет тебе, мам, - произнесла холодным, резким тоном.
Я ожидала хоть какое-то проявление шока. Изумления. Разочарования. Хоть какой-нибудь эмоции, доказывающей, что мои слова пробудили в маме чуточку веры.
Реакция последовала незамедлительно, и она испугала меня, а ведь я ожидала нечто подобное.
- Что ты говоришь, Наоми?! - буквально прокричала мама, отходя от меня на шаг.
Успокойся, мам. Пожалуйста. Твой ребенок... он...
- Ты хоть понимаешь, о чем заявляешь?
Она вырвалась из-под моей "защиты" и встала рядом с отцом, который ошалело глядел на меня. Я смотрела на него, не забывая замечать, как стремительно багровеет лицо мамы от злости.
- Прекрасно понимаю, - проговорила отчетливо. - Ну же, папа, скажи ей, как зовут ту брюнетку, с которой ты ошиваешься в ресторане после работы.
Его глаза расширились, а с губ слетел бесшумный выдох. Он выглядел так, будто его только что приговорили к смертной казни. Широкий подбородок дрогнул в легком: "Черт". Но мама не услышала этого, когда ей стоило это сделать.
Я загнала его в тупик.
Я разрывалась от бушующего чувства эйфории, вызванного прекрасным зрелищем. Естественный оттенок кожи покидает лицо отца. То побелело с быстротой молнии.
- Я не понимаю, о чем здесь речь, - наконец, он подал голос, до этого пребывавший в состоянии абсолютного оцепенения.
О, нет, нет, нет, папочка. Не вздумай претворяться невинным.
- Правда? - я сжала кулаки.
Сволочь.
- Правда, - неожиданно твердо ответил он, и его лицо больше ничего не выражало. Вмиг окаменело.
Меня словно окунули в ледяную воду. Да как он может так вести себя, зная, что мне известно о его похождениях?!
Если бы я не была уверена в том, за чем наблюдала в течение последних нескольких дней, то и сама бы поверила в его непричастность.
- Не смей так говорить, - я лихорадочно замотала головой. - Я видела тебя. Я следила за тобой. У меня были фотографии с тобой и твоей любовницей, но ты разбил мой телефон! Если бы не это... мама бы увидела, - мне хотелось горько смеяться и плакать одновременно.
Он и бровью не повел. Не покраснел. Не проявил никаких призраков того, что действительно виновен и признает это. Хренов засранец! Он потрясающе исполнял роль оскорбленного ложными обвинениями дочери отца.
- Это не смешно, Наоми, - мама, мимолетно взглянув на своего невозмутимого возлюбленного, чьи черные глаза излучали безжалостное равнодушие, решила меня отчитать. Уперев руки в бока, она устремила в мою сторону сердитый взгляд. - Ты...
- Успокойся, Линдси, - рука отца притянула ее к себе.
На ее щеках вспыхнул нежный румянец. В сердце что-то кольнуло.
- Я не изменял тебе, - развернув маму к себе лицом, чуть ли не по слогам проговорил отец. - И никогда не изменю. Я люблю тебя.
Невероятно.
- Перестань врать, черт возьми! - закричала я. Струна терпения, натянутая до предела, оборвалась. - Не верь ему! - сказала маме. Та, вздрогнув в руках отца, плотнее прижалась к нему. Она боялась меня? Мысль об этом стремительно вернула меня на землю. Моргнув, я смягчила свой тон. - Я видела его с другой. Это правда. Я... - не смогла продолжить, подавившись застрявшим в горле комком подавленности. - Я сделала фотографии, чтобы показать тебе, как он, - кинула презренный взгляд на отца, - развлекается с другой женщиной.
- Почему ты это делаешь? - с обжигающей болью в голосе прошептала мама. Она смотрела на меня, как на предательницу, виновницу во всех смертных грехах. - Что еще за выдумка со слежкой? До чего ты докатилась?
Судорожно вздохнув, я почувствовала огонь слез на своих глазах.
- Но мам...
Она не дала мне и слова сказать.
- Хватит! - рявкнула, закрыв глаза и сжавшись в объятиях отца. - Я достаточно наслушалась твоего бреда. Я не ожидала от тебя подобного, Наоми. Неужели ты готова оклеветать человека ради достижения собственных и глупых целей?
Ее слова не щадили меня. Я словно медленно ломалась на куски.
- Прекращай портить наши отношения, - родной голос не может причинять боль... разве нет? Тогда почему все внутри меня разрывалось и кровоточило? - Прекращай лгать. Хватит вести себя как маленькая девочка. Мы любим друг друга. Чего ты пытаешься добиться? Мы будем вместе, и ты не изменишь этого. Слышишь?
Я слушала ее обвинения, и внезапная слабость сокрушила мои ноги. Те подкосились, но я вовремя схватилась за столешницу.
Я знала, что она не поверит мне, и преимущество будет у отца... Но чем я заслужила такое отношение? Разве я обманула ее хоть раз так, как обманул он? Разве я бросала ее, разбивала ей сердце, оставляя мертвую пустоту в душе после себя?
Она что-то путает. Определенно.
Ведь это я была рядом с ней. Всегда. Я утешала ее, когда он лила слезы ночью на кухне. Я намеренно вредничала, чтобы она отвлеклась хоть на секунду от своего горя и накричала на меня хорошенько, выплеснула свою боль. Я была маленькой, но я понимала, как тяжело ей было. Меня тоже бросили... только эту потерю я обратила в силу, а не в слабость. Я научилась справляться с мыслью, что отцу плевать на нас. Я поняла это, когда мне стукнуло одиннадцать. До этого же я лелеяла призрачные надежды на то, что он вернется к нам в один прекрасный день. Но через год после его ухода я повзрослела. Пришлось это сделать, потому что мама не справилась бы одна.
Так почему сейчас она уничтожает меня вместо того, чтобы поверить в нас обеих?
Как же она не понимает, что я не желаю для нее зла?
Это все ради нее.
В семье нельзя быть эгоистом. Нужно хотя бы иногда прислушиваться к своим близким.
- Ладно, - прохрипела я, медленно подняв голову.
Мама сомкнула губы.
- Ладно, - повторила для себя.
Я пыталась. Честно. Но... раз ее выбор пал на отца, то есть ли смысл стараться и дальше беречь ее от того, кому она сама позволяет издеваться над собой?
- Ладно...
Я сделала неуверенный шаг вперед.
- Прости, - старалась не смотреть на них, когда двинулась в сторону выхода из кухни.
Я не ощущала своего тела, не осознавала, куда и зачем иду.
- Это твоя жизнь, - остановилась, чтобы сказать ей. - Делай, что хочешь. Но не реви и не жалуйся, когда этот ублюдок оставит тебя во второй раз.
Мама содрогнулась от моих слов, от моего безжизненного взгляда, которыми я окинула ее прежде, чем уйти.
Я брела по тротуару, обняв себя руками, и пыталась спрятать свои всхлипы в звуках дождя. Слезы смешались с холодными каплями, поэтому я не могла определить, сколько рыдаю, и рыдаю ли до сих пор.
Собственная мать ни во что не ставила мое мнение, не ценила его, не хотела прислушиваться. Сейчас мир казался мне неустойчивым плотом, потерянным в огромном океане, которому не видно конца и начала. Я изо всех сил старалась не свалиться в глубокую, темную воду, не захлебнуться жизнью, не утонуть и исчезнуть в ней бесследно.
Зачем и куда я шла?
Этот вопрос нашел свой ответ, когда я остановилась у многоквартирного здания. Мой взгляд упал на три предпоследних окна слева четвертого этажа. Лишь в одном горел свет. Удивительно, что я пришла именно к нему... хотя нет, вовсе не удивительно. Моя душа, мое сердце привели меня к тому, кто не оттолкнет меня сейчас. Надеюсь, в будущем тоже.
Поправив ледяными пальцами край промокшей футболки, я робко направилась к подъездной двери.
Стараясь не думать о том, на что похожа снаружи, я тихо постучалась в серую металлическую дверь.
Мне открыли прежде, чем я успела понять, что прийти сюда было ошибкой.
- Наоми? - Зак потерял дар речи, уставившись на меня.
Внутри стремительно потеплело. Стоило лишь взглянуть на него, такого красивого, в простой хлопковой футболке и домашних штанах, как боль волшебным образом исчезала, оставляя место нежному чувству.
- Черт... почему ты так выглядишь? - он нахмурился и, взяв меня за руку, потянул на себя.
Захлопнув за мной дверь, Зак переместил ладони на мое лицо и поднял его вверх.
- Ты шла сюда пешком? В ливень? Малыш, - прорычал и резко притянул меня к своей груди. - Ты сошла с ума... Что произошло? Почему не позвонила мне и не попросила приехать за тобой?
Он был невероятно, соблазнительно теплым. Обвив руками его талию, я блаженно закрыла глаза, укутавшись в мягкий запах его кожи.
- Ты вся дрожишь, - пробормотал Зак, пытаясь отстраниться, но я очень крепко обнимала его, поэтому спустя некоторое время он сдался.
- Мой телефон сломался, - мой голос терял четкость из-за его груди, в которую я уткнулась холодным носом.
Он громко и часто дышал.
- Объясни мне, что стряслось? - начал терять спокойствие.
- Я... - запнулась, ощутив укол в груди. - Я не хочу говорить об этом.
- Но...
- Пожалуйста.
- Ладно, - он поцеловал меня в голову. - Хорошо.
- Спасибо.
Его присутствие даровало мне внутреннюю тишину, к которой я так стремилась по пути сюда. Хотелось скрыться от собственных мыслей и, наконец, попав в объятия Зака, я добилась этого. Его руки, бережно обхватывающие мои плечи, рассеивали тьму, и я даже начала забывать о недавней ссоре с мамой.
Можно ли это вообще назвать ссорой?
Сомневаюсь.
Это было семейным крахом. Не уверена, что после случившегося мы по-прежнему являлись семьей. И дело не только в отце.
Мама...
Проглотив подступившую обиду, я почувствовала, как Зак потянул меня в сторону.
- Ты вся вымокла, - грустно констатировал он. - Тебе нужно принять душ и переодеться в сухую одежду, а то заболеешь.
Выдавив однобокую улыбку, я обратила на него уставший взгляд.
- Какой заботливый.
Зак фыркнул.
- А потом ты мне все расскажешь.
Уголок моих губ рухнул вниз.
- Ладно.
Думаю, после горячего душа я буду более расположена к откровенному разговору с Заком.
Он провел меня прямиком в ванную.
- Я могу сама раздеться, - я послушно подняла руки, когда Зак стягивал с меня футболку.
- Нет. Не можешь, - ответил он.
Его взгляд остановился на моем черном кружевном бюстгальтере с симпатичным бантиком между чашечек.
- Будет ли уместно хотеть тебя, когда ты выглядишь неважно? - поинтересовался он, кладя руки на мои бока.
Я думаю, что он слегка приуменьшил ужас моего внешнего вида, но внизу живота приятно потеплело от осознания, что даже промокшая, дрожащая, со спутанными волосами и размазанной по всему лицу тушью я была желанной для Зака.
- Конечно, - прочистив горло, отозвалась я, и первая сделала шаг к нему.
Накрыв его щеку ладонью, я встала на носочки, но нашим губам не суждено было соприкоснуться. Зак остановил меня с громоздким выдохом.
- Нет.
- Почему?
- Сначала ты поговоришь со мной, - он взял мою руку, покоившуюся на его лице, и поднес к своим губам. Оставив нежный поцелуй на тыльной стороне ладони, Зак выпустил ее и сделал шаг к выходу из ванной. - Там, - он махнул в сторону белого шкафчика, - чистые полотенца. Я пока приготовлю тебе чай и поищу одежду.
- Спасибо, - я хотела улыбнуться ему, но это так и осталось желанием. Онемевшие губы отказывались слушаться.
Кивнув, Зак покинул ванную комнату. Шмыгнув носом, я стянула с себя юбку, затем нижнее белье. Пока набиралась ванна, я рассматривала свое лицо в зеркале.
"Ты выглядишь неважно" в голове пронесся голос Зака.
Я глухо усмехнулась.
Я выглядела просто паршиво.
Вовремя опомнившись и заметив, что ванна набралась до краев, я залезла в горячую воду и блаженно закрыла глаза. Лучше бы не делала этого - в сознании острыми иглами вонзились воспоминания. Я словно заново переживала роковую ссору, слыша голос мамы в своих мыслях, видя ее рассерженное лицо, крепко застывшее перед глазами.
Закрыв лицо ладонями, сжав зубы до боли, я погрузилась под воду, надеясь растворить в ней свою отравляющую разум обиду.
***
- Кхм, кхм, - я ненавязчиво заявила о своем присутствии, закончив с водными процедурами.
Обнаружив Зака на кухне, я как можно тише подкралась к нему.
- Я слышал тебя, - ухмыльнувшись, бросил он через плечо. - Как насчет горячего шоколада? Просто я не нашел в доме чая... странно, да? - хохотнув, Зак повернулся ко мне и замер с красной кружкой в руке, от которой вверх поднималось слабое облачко пара. - Наоми.
- Ммм? - я переступила с ноги на ногу, крепче прижав руки к груди.
Дрожь расползалась по телу со скоростью света. После теплой ванны квартира казалась Антарктикой. Я крепче прижала кулаки к груди, в которых сжимала края маленького полотенца, едва прикрывающего мою пятую точку. Зак без зазрения разглядывал меня, уделив особое внимание обнаженным ногам. Под его пристальным взглядом капли, стекающие по коже, превращались в лаву, обжигая возбуждением.
- Я... - наконец, Зак пришел в чувства и собирался что-то сказать, но кружка, которую он держал, наклонилась вбок, и ее содержимое чуть не вылилось. - Черт! - он поставил ее на стол, но поворачиваться ко мне не торопился. - Я... оставил одежду в спальне. Переоденься.
- Что-то не так? - недоумевала я.
Я сделала шаг к нему, но он отскочил назад.
- Н-не подходи, Наоми, или я за себя не ручаюсь, - предупредил он.
Я вскинула бровь.
- Я не займусь с тобой любовью, пока ты не расскажешь мне, что случилось, - скрестив руки, увереннее объявил Зак.
Его борьба с собственными желаниями выглядела весьма мило, но меня беспокоило то, с каким рвением он стремился узнать причину моего странного поведения.
- Хорошо, - вздохнув, я поплелась в спальню Зака.
Увидев на кровати аккуратно сложенную футболку и забавные желтые шорты, я решила надеть только первое, потому что вторая вещь была велика мне. Растрепав волосы, я вышла через пару минут. Мы столкнулись с Заком под кухонной аркой.
- Ой, - я потерла свой ушибленный о его ключицу лоб.
- Ты в порядке? - он убрал мою руку от лица и стал внимательно рассматривать его. Прости. Пойдем в гостиную?
Устроившись на диване, обитом светлой кожей, Зак протянул мне ту самую красную кружку.
- Держи.
- Спасибо, - поблагодарила я, нырнув носом в горячий шоколад. Вдохнув чарующий аромат, я расслабилась и сделала глоток.
- Я жду подробностей, - Зак постучал пальцем по моей скрещенной лодыжке.
Он сел напротив, скопировав мою позу. Мои губы тонули в сладкой, густой жидкости, а глаза упирались в футболку, полностью повторяющую контуры мышц его груди.
Со щемящей тоской в сердце я оторвалась от кружки и поникшим голосом поведала Заку историю об измене отца, начиная с момента, когда увидела его с любовницей, вернувшись из Спирфиша с Джессикой, и закончила на том, что несколько часов назад ушла из дома, так как попытки вразумить маму оказались безуспешными.
Играя желваками, Зак щелкал пальцами.
- Твой отец - полный мудак, - процедил он. - Врезать бы ему хорошенько... Черт. Наоми, - Зак громко выдохнул, и гнев в его взгляде сменился невероятной нежностью. - Мне очень жаль. Я не понимаю, почему Линдси так поступила. Честно говоря, даже не хочу понимать, - нахмурившись, он взял меня за руки. - Дьявол. Я не знаю, что сказать.
Я надеялась до последнего, что мама поверит мне, хотя бы попробует услышать и не устроить истерику, собрав все мои проступки за всю жизнь и швырнув их в меня, буквально сбив ног и оставив на месте, где находилось сердце, огромную дыру.
Я надеялась, что ее любовь ко мне сильнее, чем к отцу...
Вероятно, еще никогда я не заблуждалась так сильно.
Почему заблуждалась?
Потому что я здесь, в квартире у Зака, который весь вечер не отходил от меня ни на шаг, пытаясь делать все, чтобы остановить град слез. А мама дома, с... ним, слушает, как прошел его день, впитывает в себя ложь, которой он неустанно пичкает ее. Он пудрит ей мозги, а виноватой оказалась я.
Думает ли она обо мне сейчас? Сожалеет ли о том, что наговорила?
Черт.
Это не должно меня касаться. Мама предала меня, выбрав этого ублюдка... Мне не должно быть так больно, ведь я... плевать я хотела на них.
- Пожалуйста, не плачь, Наоми, - прошептал Зак, беря меня за лицо и притягивая к себе.
Вот ведь... я и в правду снова рыдаю.
Растерянно всхлипнув и не ответив, я крепко прижалась щекой к груди Зака.
Я не думала, что у меня еще остались слезы. Выплакав их немереное количество, они должны были закончиться. Но видимо, у боли нет предела.
- Я с тобой, - он убаюкивал меня в объятиях. - И всегда буду. Что бы ни произошло, я не оставлю тебя. Ты не одна.
Биение его сердца и звук бархатного голоса прогнали приближающуюся бурю истерики. Я подняла голову, устремив зареванный взгляд на сочувствующее лицо Зака, и робко поцеловала его.
Он - мое лекарство от душевной боли.
Его любовь рассеет пустоту.
Углубив поцелуй, я оседлала Зака. Наплевав на достающую неудобства тесноту, мы погрузились в головокружительную нежность ласковых, скользящих прикосновений. Зак сложил руки на моих бедрах, прижимая к себе, и я стонала ему в рот, ощущая растущее напряжение внизу живота. Каждый нерв взорвался огнем, и приятное, сладостное тепло окутало наши разогретые тела.
- Все будет хорошо, - оторвавшись от моих губ, сказал Зак. Его глаза пронизывали меня насквозь, и мир отошел на второй план, как и все плохое, что он хранил в себе.
Осторожно всосав кожу на моей шее, Зак шумно выдохнул, и я закусила нижнюю губу, терпеливо ожидая, когда перестанет быть щекотно. Переместив руки на мою талию, он обвел кончиком языка засос и спустился ниже.
Сдернув с меня футболку, я слабо поежилась от врезавшейся в кожу прохлады. Но дрожь от холода с удивительной быстротой сменилась на неугасимый, будоражащий жар. Зак обхватил мою грудь и, медленно лаская ее, сделал пару толчков бедрами. Всхлипнув от желания, от которого мою плоть буквально разрывало, я впилась ногтями в его спину. Сжав в кулаках ткань, потянула вещь и стянула с Зака.
Мы оказались на полу. Обнимаясь и страстно целуясь, я задыхалась от покачиваний его бедер. Руки крепко сжали мои ягодицы, а язык плавно очерчивал напряженный сосок то одной груди, то второй. И я терялась в лабиринте ярких, ослепляющих звезд, круживших вокруг.
Зак дразнил меня, доводя до грани, и когда мы оба были чертовски готовы, он резко приспустил боксеры и вошел меня.