- Налей мне еще, - приказным тоном произношу я, вонзив неподвижный, стеклянный взгляд к лакированной поверхности барной стойки, у которой просидел полночи, заливая чертову дыру внутри себя божественной выпивкой.
Чувствую на себе взгляд Моники и поднимаю голову.
- Что? - развожу руками.
Брюнетка вздыхает.
- Может, тебе лучше поехать домой? - она протирает бокал в руке и смотрит на меня, как на маленького ребенка.
Я морщусь.
- Вот только не надо нянчиться со мной, ладно? Твоя работа заключается в том, чтобы наливать клиентам бухло, а не давать советы, на которые мне совершенно плевать. Так что заткни свой сладкий ротик и плесни мне абсента.
- Не груби мне, Росс, - говорит Моника.
- О, я еще вежлив с тобой, крошка, - язвительно улыбаюсь ей и машу рукой за ее спину, на полки с алкоголем. - Давай. Мое терпение на исходе. Я серьезно.
Барменша прищурено смотрит на меня. Отвечаю ей непоколебимым, упрямым взглядом, но очень скоро мое внимание привлекает то, что находится под ее милым, обтягивающим топом.
Негромко сглатываю.
- Возможно, мне нужно кое-что еще, - бормочу себе под нос.
Моника ухмыляется и отворачивается от меня. Тянется к бутылке с абсентом.
- Иди к черту, Росс Картер. Я не стану спать с тобой.
- Что так? - делаю свой голос грустным.
- Вероятно, я единственная в Дайморт-Бич, у кого в вагине не побывал твой член, она - резко оборачивается, красиво взмахивая волнистыми длинными волосами, и берет стопку. Я наблюдаю, как светло-коричневая жидкость наполняет стеклянную емкость, и у меня во рту становится сухо, как в пустыне. - Пока что я полностью этим довольна, - добавляет спустя минуту и ставит передо мной стопку.
- Жаль, - протягиваю я, улыбаясь. - Ты просто не знаешь, какие чудеса способен творить мой член.
Брюнетка заливисто смеется, запрокинув голову, и я не могу отвести взгляда от того, как со смехом слабо трясется ее пышная грудь.
- Нет, Росс. Даже не мечтай.
Моника возвращает сверкающий взор к моему лицу. Она видит, что я пялюсь на ее грудь, но это забавляет девушку. Малышка хочет меня, я это чувствую. Иначе бы не флиртовала со мной. И я более чем уверен, что стоило бы мне чуть-чуть надавить на нее, она бы с удовольствием сдалась.
Но я, кажется, не хотел этого.
Смешно, правда?
Росс Картер отказывается от секса на одну ночь с горяченькой ципочкой.
Горько ухмыляюсь и залпом поглощаю порцию абсента. Я почти не чувствую вкуса алкоголя, так как за последние несколько часов выпил его в огромном количестве. Вероятно, я в одиночку опустошил половину бара.
Закончив, громко ставлю стопку на стойку и закрываю глаза.
- И что б ты знала, - обращаюсь к Монике. Мой голос понизился из-за хрипоты. - Ты не единственная в Дайморт-Бич, кого я не трахал.
- Ага, - киваю потяжелевшей головой. Тело заполняет усталость, и я из всех сил борюсь с желанием уснуть за барной стойкой.
- И как же зовут эту счастливицу? - заинтригованно любопытствует Моника, подавшись вперед. Она наклоняется так, что теперь я могу безо всяких проблем лицезреть ее потрясающую часть тела четвертого размера.
"Джейн" хотелось сказать мне. И я открыл рот, чтобы озвучить имя девушки, которая засела в моих мыслях, о которой я безостановочно думаю несколько поистине бесконечных дней. Насколько я знаю, ей так и не стало лучше, и это беспокоит меня, хотя я должен радоваться, ведь проблема для нашей семьи в ее лице почти устранена.
Джейн не выживет - я более чем уверен в этом.
Эйден все свое время торчит в больнице. Надеется, что произойдет чудо, и она откроет глаза.
Он думает, что его нахождение поблизости поможет ей.
Ни хрена подобного.
Джейн умрет.
Гибель подобралась к ней слишком быстро. Но я недооценивал принцессу Чикаго. Она сильнее, чем показалась мне вначале. Она умеет бороться. И сейчас, находясь во власти капельниц и лекарств, она сражается за свою жизнь. Джейн не даст себе упасть в пропасть и исчезнуть без боя.
Только ее противник все равно сильнее. И каким бы огромным ни было ее желание выкарабкаться, она проиграет.
- Э-э-эй, - я медленно моргаю, когда вижу перед собой щелкающие пальцы Моники.
Отбрасываю ее руку от моего лица и хмурюсь.
- Я все равно трахну тебя, - обещаю, пристально глядя на брюнетку.
Та перестает улыбаться, и я люблю мгновение, в которое ее голубые глаза наполняются страхом.
О, да. Этой крошке стоит бояться меня. Того, что я могу сделать с ее губами, телом. С ее сердцем.
Но очень быстро ее решимость вытесняет страх, и блеск аквамариновых глаз моментально заводит меня.
- Не в этой жизни, Росс Картер, - шепчет Моника и соблазнительно прикусывает нижнюю губу.
Мой член заявляет о себе, и я слишком пьян, чтобы контролировать его.
- Уверена? - обольстительно ухмыляюсь я, сокращая расстояние между нашими лицами на пару дюймов.
Моника делает следующий шаг, чтобы стать ближе к моим губам. Она играет с огнем.
- Уверена, - говорит, и я чувствую горький запах ее духов.
Очень дерзко.
- Ты напросилась, детка, - заявляю я и резко наклоняюсь вперед.
Я беру в плен ее рот, одну руку перемещаю на затылок девушки, чтобы не смогла отстраниться. Моника принадлежит мне. Прямо здесь и сейчас. И плевать, что мы находится в забитом баре, где играет дерьмовая кантри-музыка, и худощавые несчастные нытики пытаются запить свою ужасную жизнь.
Я жестко работаю своим языком, кусаю пухлые губы черноволосой красотки. Я чертовски возбужден и намерен довести начатое до конца.
Моника обескуражена, но она не сопротивляется. Ей нравится то, что происходит.
- Если мы не уединимся прямо сейчас, я поимею тебя прямо на этой стойке, - отстраняюсь, чтобы сказать ей это. - Клянусь дьяволом.
Разлепляю глаза. дышу громко и часто. Бездонные глаза брюнетки поглощают меня без остатка. Я тверд, и я хочу, чтобы она почувствовала это. В своей киске.
- У меня работа, - едва ли не стонет Моника.
Она уже сдалась мне.
Так-то, девочка.
Я сжимаю в своих пальцах темные волосы на ее затылке.
- У тебя пять секунд на то, чтобы придумать, куда мы можем уйти. Я сейчас взорвусь. Ты же не хочешь этого, верно?
Голубые глаза начинают искриться. Уверен, она уже представила, как я жестко трахаю ее.
Малышку это заводит.
- Я хочу, чтобы ты взорвался внутри меня, - наклонившись, шепчет мне на ухо. - Только так.
И затем отклоняется, чтобы посмотреть на мою реакцию.
- Хорошая девочка, - одобряю я.
Убираю пальцы с ее головы. Моника выходит из-за стойки, и я следую ее примеру. Не свожу глаз с ее задницы, когда она останавливается и ждет меня. На нас смотрят. Когда я подхожу к Монике, то кладу одну руку ей на поясницу. Брюнетка вздрагивает.
- Пойдем сюда, - она тянет меня в сторону женского туалета.
Мне плевать, где мы займемся сексом, поэтому безапелляционно следую за ней.
Как только мы заходим в тесное помещение, где никого нет, кроме нас, я резко разворачиваю Монику к себе лицом и целую ее. Крепко. Ненасытно. Грубо толкаю ее к одной из кабинок. Она смеется, глядя на меня. Я едва стою ровно. Меня клонит то в одну сторону, то в другую.
Хватаясь за край моей рубашки, Моника тянет к себе. Мы запираемся в кабинке, и я вновь начинаю целовать ее. Брюнетка извивается, когда мои губы исследуют ее тонкую шею. Я сжимаю ее грудь и чувствую, как Моника раздвигает ноги. Она хочет меня в себе.
- Трахи меня, Росс, - и начинает стонать.
Я вжимаю ее в стенку кабинки и вторую руку кладу на ее задницу. Моника гладит мое лицо, шею. Ее пальчики ловко расстегивают пуговицы моей рубашки.
- Остановись, - приказываю, когда она почти снимает с меня вещь.
Девушка, прикусив губу, послушно кивает и начинает трогать мою грудь, спускаясь ниже. Нежно касается торса и задерживает ладонь на брюках. Я напрягаюсь. Мой член реагирует на ее прикосновение, и удовольствие становится болезненным.
Хватит игр.
Рыча, я целую Монику и молниеносно снимаю с нее сексуальный черный топ. Моему взору представляется кружевной лифчик, на который я не намерен долго смотреть. Эта симпатичная вещь летит в сторону, и я захватываю губами сосок девушки.
Моника вскрикивает.
Да, детка.
- Росс, - тяжело дыша, она запускает пальцы в мои волосы.
С дикой, необузданной страстью я ласкаю ее грудь, давлю на брюнетку своей чертовски твердой эрекцией.
- Хватит церемониться, Росс, - просит Моника.
Я улыбаюсь и отстраняюсь от ее груди. Ставлю брюнетку на ноги. Девушка расстегивает мой ремень, проделывает то же самое с ширинкой и затем резко приспускает брюки. Она хищно улыбается мне. Становится немного легче, но от полной свободы отделяют боксеры.
Не медля, Моника избавляет меня и от этого.
- Ты хорош, - она восхищенно смотрит на мой член.
- Не болтай, - прижимаюсь к ней, грубо целуя в губы.
Мои руки скользят вдоль ее шикарного тела. Сердце громко колотится в груди. Я пробираюсь под ее джинсы, касаясь горячей кожи под узкими трусиками. Моника трется об меня своей грудью, и я вот-вот готов кончить.
Действительно, Росс, хватит играть с этой крошкой.
Стягиваю с нее джинсы. От миниатюрных черных трусиков Моника избавляется самостоятельно. Она в предвкушении ждет, когда я войду в нее, и я, как истинный джентльмен, не заставляю девушку ждать.
Вхожу в нее и без промедлений начинаю агрессивно двигаться. Моника кричит и обвивает руки вокруг моей шеи.
- Черт! - она упирается лбом мне в плечо. - Ты огромный, Росс... Ох, боже...
Я сцепляю зубы, чтобы не стонать вместе с ней. Брюнетка хороша. В ней так мало места.
Я ускоряю темп.
Кабинка дрожит. Моника находит мои губы. Ее крики теряются в поцелуях. Я сжимаю ее плечи, хочу оказаться глубже в ней, хотя уже достиг предела. Мой член полностью в ней.
Я чувствую приближение оргазма и двигаюсь еще быстрее.
- Да! - Моника плачет от восторга.
По телу разливается волна мурашек, когда я кончаю. Внутри нее. Я должен был позаботиться об этом, но все мысли, жужжащие в голове, перестают иметь какой-либо смысл.
- Не волнуйся, я принимаю таблетки, - словно прочитав мои мысли, произносит Моника дрожащим голосом. - Это было потрясающе, Росс. Ты сущий дьявол.
Тяжело дыша, я прислоняюсь лбом к стенке кабинки рядом с лицом Моники и замираю. Мой член яростно пульсирует в ней, но я должен вытащить его, натянуть штаны и уйти.
Так и делаю.
Отстраняюсь от нее и молча поднимаю вещи с кафельного пола. Я не поворачиваюсь к девушке, но слышу, что она тоже одевается.
Когда мы выходим из кабинки, Моника встает передо мной, чтобы что-то сказать. Я очень сильно разочаруюсь в ней, если она даст мне свой номер, чтобы мы смогли как-нибудь встретиться и повторить это... если она сделает хоть что-то, что по ее мнению может привести нас к отношениям.
- Клянусь, еще никогда не было такого секса, - начинает, и я почти закатываю глаза.
- Не...
Она прикладывает палец к моим губам.
- Но больше этого не повторится, договорились?
Ого. Неожиданно.
- Ты все еще Росс Картер, - Моника усмехается. - Чертовски сексапильный и горячий, но такой придурок.
Она милая.
Я улыбаюсь ей.
- Договорились.
***
Белые стены больницы Дайморт-Бич вызывает рвотный рефлекс. Ненавижу госпитали! Ненавижу то, как они пахнут. Терпеть не могу запах лекарств, болезней, смерти... И, несмотря на то, что моя жизнь напрямую связана с последним, сейчас я ненавижу свою работу пуще обычного.
Это ужасно! Я не хочу быть здесь. Не хочу навещать Джейн. Но то, что действительно угнетает, - это то, что я не могу противиться своему желанию увидеть ее еще раз.
Да, я чертов лгун. Вру: "Не преследую Джейн, не преследую, не преследую, не хочу". Но правда в том, что неизвестно, когда она уйдет, а я могу не успеть побыть с ней. Не успею сказать, что она для меня - не просто богатенькая девица и бывшая подружка брата.
Она нечто большее... Только в этом я никогда не признаюсь. Даже самому себе.
- Эй!
Вдруг замечаю Эйдена, который соскакивает с кресла и несется ко мне. Анна (что она забыла здесь?!) бежит за ним, пытаясь ухватиться за плечо и остановить.
Какого черта здесь происходит?
- Я убью тебя, Росс!
Эйден весь красный. Он не держит себя в руках. Однозначно. Выглядит так, будто всерьез готов прикончить меня, хотя я даже не в курсе причины.
Когда брат приближается, я ловко перехватываю его кулак, который собирается врезаться в мое лицо.
- Что это, нахерн, с тобой? - рычу я.
Анна вздыхает, приглаживая волосы. Я перевожу взгляд от нее к брату. И обратно на нее. Затем снова на Эйдена.
- Она пришла в себя, - отвечает он. - Очнулась и сказала "Росс".
Что за?..
Всполохи необъяснимой радости разрывают мою грудь, хотя я не должен быть счастлив, услышав о пробуждении Джейн и о том, что она назвала мое имя. Эйден злится, когда замечает довольную усмешку на моем лице. Он вновь замахивается, чтобы ударить меня, но инстинкты берут вверх, и я защищаюсь, ударяя его первым.
Он с грохотом падает на больничный пол и скользит по гладкому, сверкающему кафелю.
- Ублюдок, - яростно шипит он, держась за челюсть.
Анна прижимает ладонь к лицу и охает.
- Парни, не надо...
Эйден рывком поднимается на ноги. У него разбита губа, и течет кровь. Он вытирает ее тыльной стороной ладони. Его веки слегка опущены, он смотрит на меня с недовольством, злом и агрессией.
- Какая муха тебя укусила? - кричу я.
- Ты... - процеживает он сквозь стиснутые зубы, и я промаргиваю тот момент, когда он оказывается прямо передо мной.
Его хук справа, отличный, надо сказать, выбивает меня на несколько мгновений из реальности.
- Маленький засранец, - шепчу я, с трудом сохранив равновесие. Попытка дотронуться до места, куда пришелся удар, не венчается успехом. Будет синяк. Причем огромный. - Лицо - моя визитная карточка, и ты только что подпортил его.
Выпрямившись, я с ревом бросаюсь на брата. Мы со скоростью кометы пересекаем больничный коридор. Когда оказываемся в приемной, мне надоедает эта ребяческая драка, и я пытаюсь остановить обезумевшего Эйдена. До меня доносятся громкие и испуганные голоса медицинского персонала и пациентов.
- Джейн - моя, ясно?! - он делает глубокий вдох, поднимаясь со свободного инвалидного кресла, в которое я толкнул его.
- Вот ты псих, - меня и самого эта драка изрядно вымотала, но я не подаю вида. Пора заняться спортом. - Я не имею видов на эту сумасбродную девчонку.
Хотя, возможно, это не совсем то, что я имею в виду.
- Серьезно? - Эйден кричит на все отделение. - Тогда почему МОЯ девушка приходит в себя и называет твоё имя?
Когда он снова идет на меня, к нему подбегают здоровые санитары и хватают за локти, удерживая на месте. Оскалившись, он пытается вырваться.
- Уберите от меня свои гребаные руки! - резко поворачивает голову в мою сторону. - Что между вами было?!
- Ревность лишила тебя последних капель здравого рассудка, - смеюсь я, немного успокоившись. - Уймись, брат. Мне плевать на Джейн, - и после этих слов мое сердце совершает предательский кувырок в груди.
Внезапно все внимание от нашей разборки переходит к чему-то другому.
Люди в халатах бегут в том направлении, откуда мы с Эйденом вылетели, вцепившись друг другу в плечи. Я слежу за их перемещением и Анна, откуда ни возьмись появившаяся возле меня, тоже.
- Палата номер тринадцать! - из настенного громкоговорителя звучит мужской голос. - Осложнения. Палата номер тринадцать!
Я знаю, кто лежит в этой палате.
Джейн.
И осложнения происходят с ее организмом.
Анна
Что это еще значит?
Осложнения? У Джейн?
Нет. Нет. Нет. Этого просто не может быть.
Я что, облажалась?
Я все делала так, как должна была. Мой ритуал был идеален, и произношение заклинания... возможно, имелись некоторые погрешности. Но... я не хочу и не могу мириться с мыслью, что моя попытка спасти человеческую жизнь провалилась с оглушительным треском. Это какая-то ошибка. Скорее всего, врачи перепутали пациента, палату, да что угодно, черт возьми! Джейн Мортис не может погибнуть.
- Невозможно, - шепчу едва слышно, низко опустив голову.
Я хотела помочь.
Я всего лишь хотела помочь. Но сейчас в воздухе ясно ощущается аромат грядущей беды.
Я... все испортила.
Потираю лицо руками, пытаясь прийти в себя. Будь сильной, Анна. Но я даже не успеваю облизать нервно губы, как Эйден в бешенстве подбегает ко мне. Его пальцы грубо хватают меня за запястье, а затем он безжалостно тянет за собой к лифту.
Я растерянно смотрю на Картера младшего, который сейчас вполне может сойти за дьявола.
- Что ты наделала? - спрашивает парень, встряхивая меня. - Отвечай! - я слышу угрозу в его злом и низком голосе.
В горле стоит огромный ком паники и непонимания. Я хлопаю ресницами и чувствую себя полной дурой, не способной связать и двух слов.
Что мне сказать ему?
Прости, Эйден, я решила попробовать спасти твою девушку, прочитав заклинание, которое раньше никогда не использовала, и возложила на себя слишком многое. Прости, Эйден, что, возможно, из-за меня Джейн умрет раньше, чем ей полагается... Ах, да, а еще я ведьма.
Не смейтесь надо мной.
Я не могу так сказать. Не могу быть честной с ним, потому что я трусиха. Я признаю это.
- Ты оглохла что ли? - его испепеляющий взгляд заставляет меня трястись от страха.
Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, не кричи на меня.
Пожалуйста...
- Анна, не нужно меня злить, - теперь его слова превращаются в этот душу леденящий шепот, который, словно песнь смерти, вызывает у меня нестерпимую головную боль.
- Эйден, - шепчу в ответ, - послушай...
- Я пытаюсь, идиотка! Мне нужна правда, поэтому не советую тебе лгать.
Но он не дает мне и рта открыть, обрушив новый поток пытливого отчаяния:
- Она умрет? Умрет? Что ты делала в ее палате?
Я внимательно разглядываю его. Впалые глаза и огромные, темные синяки под ними - последствие бессонных ночей. Его разум истерзан непониманием и желанием все выяснить. Мне становится жаль его. В последнее время много чего произошло. Никогда прежде я не видела Эйдена насколько... взвинченным и потерянным одновременно.
- Я не знаю, - я пожимаю плечами, но отвечаю честно.
Он не верит мне. Ярость, плескающаяся в его сверкающих ярче молний глаз, вводит меня в ступор неподдельного, всепоглощающего ужаса. Я никогда не боялась демонов, никогда не боялась Росса и уж тем более Эйдена. Но здесь и сейчас Картер-младший уверенно и быстро уничтожает меня одним лишь взглядом, превращая в угольно-серую пыль сожаления и горькой вины.
Я очень хочу сказать, что мне жаль. Правда. Но язык не поворачивается признаться в содеянном.
Проклятье! И куда подевалась моя бравада?
- Какого хрена вы устраиваете здесь разборки? - я вздрагиваю, когда в нашу напряженную атмосферу вторгается Росс. - Эйден, - он с укором и толикой изумления смотрит на своего брата, - что тебе нужно от нее? - кивает на меня.
- Не лезь не в свои дела, - огрызается Эйден.
Через мгновение Росс толкает его в плечо. Тот прислоняется к стене и смеется отчаянным смехом. Он больше не держит меня. Мне больно смотреть на парня, от которого не осталось прежнего Эйдена.
Боль. Вот, что движет им.
Ненависть.
Любовь.
Жажда обладания.
- Я зашла проведать ее, Эйден, - наконец, собираю крошечные клочки смелости в кулаки и произношу сиплым голосом ответ. Мне отвратительно то, как лживо я звучу. - Я просто...
- Именно после того, как ты вышла из палаты Джейн, она встала на ноги, - усталый взгляд Эйдена падает на меня. Я держусь из последних сил. - Она вышла из комы, Анна, - он переходит на шепот. - Как... Объясни мне, как такое возможно?
Я совершенно не знаю, что сказать. Я не знаю, будет ли правильно отвести глаза, или продолжать в упор смотреть на Эйдена. Я очень сильно боюсь быть разоблаченной, но не нужно винить меня в этом. Как бы вы поступили на моем месте?
- О чем ты говоришь? - вопрос Росса обращен к его брату.
Но Эйден не успевает ответить. Врачи из тринадцатой палаты выходят в коридор и что-то негромко обсуждают. Косо смотрят на нас, когда проходят мимо. Лишь мужчина, являющийся доктором Джейн, отбивается от своих коллег и идет в нашу сторону.
Я стараюсь сдержать вздох облегчения.
- С кем я могу поговорить о состоянии мисс Мортис? - спрашивает он серьезным тоном.
- Разве вы не должны позвонить ее отцу? - хмурюсь я.
- Наши медсестры в приемный пытались дозвониться до него, - по факту отвечает док.
Ясно. Все предельно ясно.
- Как... как она? - спокойствие Эйдена длилось недолго; он отлипает от стены и обращает на врача неимоверно измученный взгляд. - Пожалуйста, - клянусь, он, кажется, сейчас застонет. - Она умирает? Есть шанс, что ей станет лучше?
Врач снимает очки и издает тяжелый вздох.
Боже, поменьше драмы, приятель.
Я пытаюсь развеять гигантские черные тучи над собой сарказмом.
- Угроза миновала, - изрекает мужчина, вновь напяливая очки.
Эйден выдыхает слишком шумно. Плечи Росса резко опускаются вниз, как будто он был приговорен к смерти, и ему только что вынесли оправдательный приговор.
Одна я по-прежнему не шевелюсь. Даже не дышу. Вновь и вновь прокручиваю в голове слова доктора о том, что Джейн, вроде как, не умрет сегодня, возможно, даже не завтра, и не через неделю.
Это ведь снимает с меня часть вины, верно?
- И что это значит? - сдержанно интересуется Росс, стараясь не выдать своего волнения. Я не могу не заметить, как он переживает за юную Мортис, больше, чем нужно, и пытаюсь подавить в себе приступ ревности. - Что за осложнения у нее были?
Да ладно вам! Издеваетесь? Что за бред? Росс не это сейчас должен был сказать, а что-то типа: "Ну и супер. Вроде все нормально. Эйден, давай-ка остынем и поедем домой, выпьем пивка. Хоккей уже двадцать минут как начался", но уж точно не то, что я только что слышала.
Нет.
Это не похоже на Росса, которого я знаю.
Это не похоже на парня, который жестко трахает тебя, а после даже не обнимет.
Это не он.
Доктор бормочет что-то на медицинском языке, и Эйден приходит в бешенство оттого, что ни черта не понимает. Но не он один.
- С мисс Мортис все будет в порядке, - это было как утешение, однако произнесено ровно и бездушно, словно док говорил о том, какой корм дает своему псу. - Честно признаться, это первый случай на моей памяти, когда пациентка после столь ужасной аварии имеет внушительные шансы на скорое выздоровление, - мужчина задумчиво сдвигает широкие брови.
Пока братья Картеры заняты тем, что допытывают врача расспросами, я медленно шагаю назад, прочь от них. Понимая, что внимание на мне совсем не акцентируется внимание, сваливаю отсюда, сверкая пятками.
Господи! Лишь бы не заметили.
Это был самый тяжелый день за всю мою гребаную жизнь.