Я нахожусь в больнице уже... черт знает сколько. Я потеряла счет времени. Если быть точнее, я вообще забыла, что такое время.
Этот день ничем не отличается от предыдущего. И так по замкнутому кругу, в центре которого нахожусь я - девушка без прошлого. Ой. Не так. Девушка без памяти. Хотя отсутствие памяти как раз и значит то, что у меня нет прошлого.
Моя жизнь напоминает белый лист бумаги, на которой когда-то была написана история Джейн Мортис - то есть моя история - но была тщательно Кем-то стерта. Каждая попытка вспомнить хоть что-нибудь отзывается жгучей болью, зарождающейся в голове и постепенно распространяющейся по всему телу, заполняя каждую клеточку, воспламеняя и натягивая до предела каждый нерв.
Мое прошлое находится за глухой, непробиваемой стеной. Я долблюсь в нее, отчаянно пытаясь проделать брешь, но все тщетно. Мое прошлое вдруг превратилось в небытие. С каждой пройденной секундой я все больше верю в то, что до пробуждения в больничной палате меня просто-напросто не существовало.
Однако есть кое-что - яркое свидетельство того, что у меня все-таки была жизнь до аварии.
Имя.
Росс.
Удивительно. Я не помню внешности владельца этого имени, не помню звука его голоса и цвета глаз. Не помню, какая у него улыбка.
Это угнетает.
Я прилагаю неимоверное количество сил каждую секунду, чтобы побороть в себе желание сорваться с места и обыскать весь мир в поисках Росса. Это безрассудное желание, рвение, пришедшее с дуновением теплого ветра, просочившегося в мою палату сквозь приоткрытое окно, сводит с ума, искушает на его свершение.
Я стою, опершись о подоконник, и сильно кусаю губы, убеждая себя, что лучше оставаться на месте и просто плыть по течению. Я уверяю себя, что судьба обязательно сведет меня и Росса вновь, и тогда я смогу узнать все терзающее мое беспокойное, омытое беспамятством сознание.
Нужно только подождать.
Еще чуть-чуть.
Совсем немного.
Я узнаю, кто такой Росс, и почему я помню только его.
Все встанет на свои места.
По крайней мере, так сказала моя мама. Или как вы хотите назвать это? Женщина, которую я называла матерью раньше и которую должна называть так сейчас. Но я не могу. Не могу произнести это, что очень странно.
Она навещала меня сегодня, а я попросила ее представиться. Все потому, что мне нужно знать, как ее зовут. Мне нужно знать, как к ней обращаться.
Глория.
Глория.
Глория.
Я повторяла это в уме так много раз, что стала к этому привыкать. Мама сказала, что они с отцом в разводе, она живет в Чикаго, где и я жила раньше. Вместе с ней. Но совершенно спонтанно я решила променять огромный мегаполис и безграничное количество возможностей на захолустный городок Дайморт-Бич.
Почему?
Почему я это сделала?
Что заставило меня оставить собственную мать?
Как я могла?
Тем более, Глория так обходительна. Она все время целовала меня то в лоб, то в щеки. Я чувствовала, что она любит меня. А еще она принесла мне еду из ресторана, и это действительно вкуснее того, чем кормят в больнице.
Я хочу уйти отсюда. Куда угодно. Но что в таком случае делать дальше? Остаться с отцом, или вернуться в Чикаго, к матери?
Я не знаю. Не зняю себя, свою жизнь, свои желания.
Как же я могу сделать выбор?
Все это так сложно.
Дополнительные хлопоты создают мысли об учебе. Я, вроде как, учусь в единственном в городе колледже Святой Марии. У меня есть подруги - Лора и Синтия. Точнее сейчас только Синтия, поскольку Лора мертва.
Синтия была у меня вчера. Она белокурая и невероятно болтливая. Но она не кажется надоедливой. А еще Синтия плакала и не могла отлепиться от меня - вечно тянулась обниматься. И я улыбалась ей, потому что не могла оттолкнуть, да и не хотела. Странно, да? Я впервые видела эту девушку, но внутри меня теплело при виде нее. Это было подсказкой, что в моей жизни до злосчастной аварии я хорошо относилась к Синтии.
Иногда возникает такое чувство, что все эти люди вокруг - искусственные, так же, как и я. Без понятия, с чего я это взяла. Просто мне кажется, что я лежу в больнице уже несколько лет, и перестаю что-либо ощущать. Я постоянно слышу одинаковые слова: обследование, анализы, здоровье, сон, еда, медсестры, авария.
Авария, авария, авария...
Все они повторяют это, как будто мне станет легче. Как будто это приносит мне наслаждение - думать о том, чего даже не помню, не имею представление, как это разрушило все то, что у меня было. И как от этого пострадала я. и все вокруг меня.
Пусть люди будут более тактичными. Пусть они иногда молчат.
Пожалуйста.
Пожалуйста.
Пожалуйста.
Пожалуйста.
К кому конкретно я обращаюсь? Над моей койкой, прямо над головой, висит большой деревянный крест, на котором распят Иисус.
Была ли я верующей? Ходила ли по воскресеньям в церковь?
Снова вопросы. Они начинают раздражать.
Стук в дверь прерывает мои мысли. Однозначно это не мой лечащий врач - он всегда влетает в палату без предупреждения. В проеме показывается голова милой медсестры. Это Гейл. Она афроамериканка.
- Привет, - дружелюбно говорит она. Видно, девушка только что приняла вечернюю смену.
- Привет, - я вяло машу ей рукой в ответ.
Через секунду Гейл заявляет:
- А к тебе посетители, Джейн.
- Разве время для посещений не закончилось? - я скептически вскидываю бровь.
Гейл мечтательно улыбается, и я уверена, что если бы не ее темный цвет кожи, то я увидела бы румянец.
Хмм.
- Он был очень настойчив. Я не могла отказать, - просто поясняет она.
Это сбивает меня с толку.
- Он? - переспрашиваю я.
Гейл подмигивает мне и покидает палату.
Я накидываю на свои ноги, покрытые разноцветными синяками, серый плед и приглаживаю рукой волосы. Кем бы ни был моей посетитель, я должна выглядеть более-менее прилично. Волнение, внезапное и крепко, сжимает мое горло, поэтому я лишена возможности сделать вдох, когда хочу сделать его.
- Можно? - по ту сторону двери звучит низкий, басистый и, безусловно, красивый мужской голос.
Кто это может быть?
- Да, - хриплю я негромко.
Мое лицо покрывается краской и начинает гореть. Я мягко обвиваю пальцами свою шею и начинаю кашлять, в надежде избавиться от паники в виде небольшого комка, вставшего поперек горла.
Я застываю с глупым выражением лица и открытым ртом, когда в палату заходит высокий, привлекательный и темноволосый парень... молодой, крепкий мужчина, одетый как с иголочки. Я почему-то уверена, что черный костюм на нем стоит баснословную сумму денег."
"Италия" проносится у меня в голове.
"Brioni". Это же "Brioni".
Но... откуда я знаю об этом?!
- Приветик, Джейн, - парень улыбается, осторожно прикрывая за собой дверь.
Я слишком долго пялюсь на него. Он откровенно хорош в этом костюме. Даже больше, чем хорош. Мы знакомы? Друзья? Но он не похож на студента. Хотя черты его лица отдаленно напоминают мне еще одного парня. Только у того волосы немного светлее, и взгляд... такой измученный и печальный.
Эти образы путаются в моей голове, мешая созданию целостной картины. Нужно что-то конкретное, ясное воспоминание, но у меня не выходит, не получается.
А вот красивый парень в палате с непослушными, слегка длинноватыми волосами, зачесанными назад, такой... такой... я чувствую его энергию. Он притягивает меня, словно магнит.
Да что это со мной?!
- П-привет, - заикаясь, отвечаю я.
Один уголок его губ приподнимается выше, и эта улыбка заставляет мое сердце совершить кульбит. Он расслабленно проходит вперед, останавливает у моей койки.
- Здесь фрукты, - объясняет он, ставя на тумбу пакет.
Мне показалось, или в его голосе слышалась тревога, смятение?
- Спасибо, - кивая, зачем-то прищуриваюсь.
Я разглядываю его. Глаза, подбородок, губы... какие у него губы! Полные, чувственные, соблазнительно-алые.
Такое ощущение, будто я знаю этого парня.
- Как ты? - его вопрос обрывает ход моих мыслей.
- Кто ты? - вопросом на вопрос.
Так-то, незнакомец! Его ярко-голубые глаза пылают, как мне кажется, но в то же время в них таится много доброты.
- Я... - похоже, он растерян. Сильно. Я борюсь с улыбкой, потому что это выглядит мило. - Точно. Ты же не помнишь меня, - парень чуть склоняет голову вбок и негромко, кисло усмехается. - Я Росс. Росс Картер.
Подняв на меня очаровывающие глаза, он лучезарно улыбается и протягивает мне ладонь.
Что? Что он сейчас сказал?
Он - Росс?
Тот самый Росс, о котором я постоянно думаю?
Невероятно...
Вот, значит, какой он. Определенно превзошел все мои ожидания. Осталось выяснить, что нас связывает. Ведь это же так, верно?
Возможно... возможно, мы даже встречались.
Он единственный парень, который навестил меня. Может ли это значить, что Росс - мой парень?
Господи. Любить такого красавчика замечательно, а быть любимой им - вдвойне.
Я бы покривила душой, если бы сказала, что не в восторге от теории, которую возвела в своих мыслях.
- Ты Росс, - я не спрашиваю, а лишь утверждаю, во все глаза пялясь на парня. - Поверить не могу.
- Во что не можешь поверить? - недоумевает Росс. - Мне позвать врача? Что с тобой? Твое лицо... - он наклоняется вперед, вглядываясь в мои глаза. - Почему ты так смотришь на меня?
Мое сердце бьется с сумасшедшей скоростью.
Как же мне сказать, что я просто чувствую, но что именно, - объяснить не могу.
Это похоже на то, будто часть моего сердца вырвали и превратили в прекрасного молодого человека, стоящегося передо мной.
Мне стоит собраться.
Я усмехаюсь и опускаю голову, заправляя прядь волос за ухо.
- О, нет, со мной все хорошо, - поднимаю взгляд. - Правда. Присаживайся.
Я указываю ему на кресло рядом, и он опускается на него без лишних слов. Меня не покидает ощущение, что Росс все еще чем-то встревожен.
Он ерзает несколько минут, старательно подбирая наиболее удобную позу. Я не могу сдерживать смех, наблюдая за ним.
- Что смешного? Черт, - бурчит он, когда кресло под ним издает жалобный скрип.
Я прижимаю ладонь к лицу.
Наконец, устроившись, Росс опирается локтями о колени и смотрит на меня. Пристально. Изучающе. Его взгляд неспешно скользит по моему лицу, и я вдруг вспоминаю, что, должно быть, выгляжу просто мерзко! У меня болезненный вид. Мешки под глазами, бледная кожа и грязные волосы... А еще на мне дурацкая голубоватая сорочка, в которой я едва не тону.
Теперь ерзаю я, едва ли не до шеи натянув на себя плед.
Росс молчит. Его глаза встречаются с моими.
- Дерьмово, наверное, ничего не помнить, - он издает краткий вздох. - Сочувствую.
- Расскажи мне, какая я, - вдруг прошу, ставя парня в неловкое положение.
Он впивается в меня взглядом и раскрывает губы, но так ничего и не произносит.
- Ну-у, - протягиваю я, - мы же общались, да? - сказать или не сказать? Ладно! - Насколько близко? Насколько хорошо ты меня знаешь?
Росс краснеет, но пытается замаскировать свое смущение за внезапным гортанным кашлем. Я вопросительно моргаю и сжимаю пальцы в кулаки под пледом, терпеливо ожидая ответа.
- Черт, - проговаривает с трудом, по-прежнему не глядя в мою сторону. - Все реально плохо. Слушай, как бы тебе сказать, - внезапно Росс обрывает себя на полуслове и затихает. Он выглядит так, словно что-то усердно обдумывает.
- Говори, как есть, - уверенно киваю я, подталкивая его к честному ответу.
Но, по правде говоря, мне немного страшно. Вдруг, он скажет, что я его бросила? Конечно, если моя теория о наших отношениях подтвердиться. Господи, может, он изменил мне, или что-то в этом роде?
Так же в голову приходит мысль о том, что мы родственники. Уж лучше смерть, чем такая правда... Смотреть на этого красавца и не иметь возможности прикоснуться не по-родственному - что может быть хуже?
- Ты меня пугаешь, - подначиваю я, стараясь разрядить напряженную обстановку.
- Ну, я бы поспорил, кто кого пугает, - бормочет Росс в ответ, грустно усмехаясь.
- В каком смысле?
Он сглатывает. Нервничает. И я невольно начинаю дрожать. Я хочу знать, о чем он думает, хочу понять причину его беспокойства.
Откройся мне, Росс. Прошу тебя.
Какой же он невероятный.
Я не могу отвести от него глаз. Такой красивый.
Его глаза, словно кристаллы.
Я хочу дотронуться до этих губ. Хочу, чтобы они целовали только мои.
- Ты и я, - неожиданно бархатный голос Росса приобретает непоколебимость, от которой меня бросает в дрожь. Приятную. - Знаешь, я долго не мог поверить, что ты забыла меня, - горько ухмыляясь, Росс качает опущенной головой. - Нас многое связывает, Джейн, - он растягивает мое имя, и я буквально влюбляюсь в то, кто я есть. Я счастлива, что меня зовут Джейн. Какое великолепное имя! - Ты даже представить себе не можешь... - глаза цвета топаза резко возносятся и устремляются на меня. - Сказать, какая ты?
Неожиданно Росс покидает кресло и нависает надо мной. Я заворожено слежу за тем, как его рука тянется ко мне. Мои трепещущие веки блаженно падают на глаза, будто занавес, и я едва не стону от удовольствия, которое доставляет прикосновение холодных кончиков его пальцев к моей пылающей коже.
- Ты точно хочешь узнать себя, Джейн? - сиплый шепот Росса раздается рядом с моим ухом и просачивается в меня, растворяется и течет по венам. Его шепот становится мною. - Может, то, что произошло, было знаком?
Я распахиваю глаза и непонимающе смотрю на Росса.
- Знаком, милая, - он поднимает мое лицо, держа за подбородок, - что тебе необходимы перемены.
Я не могу пошевелиться. Не могу спросить, что значат его слова, потому что вдруг лишаюсь голоса. Даже дышать не получается. Росс гладит меня по лицу, не прерывая зрительного контакта. С каждым мгновением его привлекательное лицо становится ближе к моему.
Дюйм за дюймом.
Вскоре между нашими губами почти ничего не остается.
Обворожительно голубые глаза поглощают все пространство вокруг, и я вижу только их. Они - самый настоящий океан, только тонуть в нем было не больно. Даже приятно.
- Какая ты? - Росс надавливает большим пальцем на подбородок, и моя нижняя губа немного опускается. Его глаза приковываются к моему рту, и это стремительно пробуждает во мне возбуждение, которое обжигающей волной проносится по телу, оставляя после себя сладкую истому. - Ты удивительная, Джейн.
Я облизываю губу, и Росс замечает это. Так что именно нас связывало?
Сейчас важнее то, что я готова взорваться от сексуального напряжения. Мне даже неизвестно, девственница ли я, но это неважно, потому что я готова прямо сейчас оседлать его.
Наличие таких мыслей характеризует меня с не очень хорошей стороны, но во всем виноват Росс и его сексуальность. Он пожирает меня взглядом, он ласкает меня. Друзья и знакомые так не смотрят друг на друга, верно? Получается, мы действительно были парой.
А это значит, что я могу поцеловать его?
И в этот момент я тянусь к его полураскрытым губам, захватив нижнюю зубами. Слегка. Ему не должно быть больно, но в его больших глазах я замечаю удивление. Он не ожидал этого?
Я осторожно тереблю его рот, проникая в него своим языком. Он не возражает и позволяет мне чувствовать то, насколько он сладок и замечателен. Росс опускается на кресло, продолжая гладить ладонью мою щеку. Я неторопливо меняю положение своего тела и кладу руку на его грудь, сминая воротник белоснежной рубашки.
Я слышу его стон, когда он пальцами зарывается в моих волосах. Мы не прекращаем целоваться, становясь друг к другу ближе с каждой секундой. Росс настойчив и чертовски страстен. Я хотела именно этого.
Не могу сдержать восторженный вздох, когда его вторая рука ложится на мою талию, притягивая к себе, но я направляю ее вверх, к своей груди. Я заставляю его пальцы сжать мягкую плоть, и мы оба стонем.
Жарко.
Еще жарче, чем прежде.
Росс кусает мою нижнюю губу, оттягивает ее, а после снова яростно проникает в мой рот.
Легкие нуждаются в новой порции кислорода, и я собираюсь отстраниться, чтобы сделать глубокий вдох, но Росс не позволяет мне сделать этого. Влажные звуки наших сплетенных языков невероятно возбуждают, создавая внутри меня огненный шар. Шар, который собирается вырваться наружу в виде желания.
Я слишком сильно хочу Росса Картера.
Росс
Город за окном моего автомобиля - это не Чикаго, не Нью-Йорк, не Вашингтон и даже не Бостон. Нет... Знакомьтесь, Дайморт-Бич. Небольшой городок на юге штата Алабама. Он проносится передо мной со своими маленькими домами и красивыми садами, с величественными, таинственными лесами и бескрайними лугами. Он проносится перед глазами, напоминая обо всем, что я пережил и, как бы намекая, что это не конец. Далеко не конец. Он проносится передо мной, пока я давлю на глаз, наблюдая за мелькающими улицами и редкими рынками, которые занимают несколько кварталов.
Город говорит мне, что не так прост, как кажется на первый взгляд. Но я никогда не ставил это под сомнение.
Разве Джейн могла оказаться здесь, когда имела все в Чикаго? Несмотря на их разногласия с матерью, ей просто не стоило приезжать в Дайморт-Бич. Несмотря на то, что мои чувства изменились к этой девушке, я по-прежнему считаю, что Джейн не место здесь.
Она поцеловала меня.
Джейн.
Сама.
Поцеловала.
Меня.
И мне понравилось. До такой степени, что теперь я не могу перестать думать об этом.
Стоит на секунду прикрыть глаза, и я тут же погружаюсь в безумие. Оно неминуемо затягивает меня в вязкую тьму, и приходится стиснуть зубы, чтобы сдержать рычание внутри себя.
Мое тело сходит с ума от Джейн Мортис.
От девушки, которую я терпеть не мог.
От девушки, которую я ненавидел всеми фибрами своей погрязшей в грехах души.
От девушки, которую хотел отправить на другой конец галактики, чтобы она не доставила нам с братом проблем.
Я презирал Эйдена за его чувства, а теперь и сам стал посмешищем. Я неоднократно клялся самому себе, что никогда ни в кого не влюблюсь. Я буду использовать, трахать и бросать, но не любить.
Однако этот идеальный жизненный план отправился коту под хвост.
Я знаю, что уже не являюсь прежним.
То, что я чувствую к Джейн, сложно назвать любовью. Вожделением? Определенно. Притяжением? Да, черт подери! Симпатией? Девушка с такой шикарной внешностью не может не радовать мужской глаз.
Я до сих пор слышу вопросы, которые она задавала мне.
"Какие мы были с тобой, Росс?"
Мы больше не целовались. Только разговаривали. Но мне было очень сложно. Я был способен думать о том, каковы на вкус ее губы.
Какова на вкус сама Джейн? Ее кожа. Бархатистая, немного смуглая. Когда она улыбается, я хочу лечь рядом и просто смотреть на нее...
Дьявол!
Росс, прекрати!
Я выхожу из машины, ранее припарковавшись у нашего с Эйденом дома.
"Почему ты так смотришь на меня? В той жизни, до того, как я попала в аварию, мы были чем-то большим друг другу, чем друзья?"
Ее голос не собирается покидать мою голову.
Я так и не ответил ей. Не знал, что сказать. Не знал, как она отреагирует.
Мы были врагами, Джейн. Мы ненавидели друг друга.
А теперь я ненавижу то, что это правда.
Дом встречает меня не особо радужно. Я с порога заявляю брату, что вернулся, но вместо него отзывается глухая тишина.
Не снимая ботинок, я иду по темному коридору и, минуя пустую гостиную, направляюсь к барной стойке. Моя рука автоматически тянется за бутылкой бурбона.
Я громко сглатываю. Наливая в снифтер алкоголь, вслушиваюсь в неровное и учащенное биение своего сердца. Я рад, что Эйдена не оказалось дома, потому что не представляю, как бы смотрел ему в глаза. Он извелся за последние дни. Не мог найти себе места, не мог приблизиться к больнице, в которой находится Джейн, и на милю. Он боится. Неизвестности. Боится быть отвергнутым. Он понимает, что перестал быть для Джейн одним из важных людей в ее жизни, но не достаточно смел и силен, чтобы услышать это лично от нее. Чтобы взглянуть в ее глаза и увидеть в них равнодушие.
Он слишком сильно любит Джейн, и это уничтожает его.
Это может уничтожить и меня. Поэтому я должен быть более сообразительным, чем мой брат. Мне нужно держаться подальше от Джейн Мортис. Но как, скажите, я могу сделать это? Теперь, когда ступил на тропу лжи. Я хотел солгать Джейн, и я сказал то, что никогда не было действительностью. Я изворачивался от прямых ответов и ясно дал понять, что между нами что-то было. Вполне возможно, Джейн допустила мысль, что и раньше целовались.
Никогда прежде я не ощущал ничего подобного. Ни с одной девушкой. Даже с Анной, с которой спал больше, чем с кем-либо.
Никогда прежде я не предполагал, что могу возжелать быть с кем-то не из-за секса, а из-за того, что в сердце творится какая-то неразбериха. Но неразбериха, от которой сносит крышу и приятно щекочет в груди.
Это ненормально. Это убьет меня. Кто я, и кто Джейн.
Очень опасно.
Наши родители погибли из-за того, что решили полюбить друг друга и поставить это чувство выше правил, выше своего предназначения. Папа хотел спасти маму от смерти, когда пришло ее время, но в итоге они погибли оба, оставив нас с Эйденом одних. И мы были сами по себе все это время, зарабатывали деньги с помощью судьбы, которую имеем.
Это неминуемо.
Джейн не вписывается в твои планы, Росс. Приди в себя.
Я залпом выпиваю содержимое бокала и даже не морщусь от горького вкуса бурбона. Я плетусь к диван и плюхаюсь на него, запрокинув голову. сверлю туманным взглядом идеально ровный, навесной потолок.
Мои пальцы находят на диване что-то холодное, маленькое и гладкое.
Зажигалка.
Зажигалка Анны.
Я хмурюсь.
Когда она была у меня в последний раз?
Когда я был дома в последний раз?
Вздыхая, я достаю телефон и набираю ее номер. Сам не знаю, чем это делаю. Похоже, уже выработалась привычка. Я звоню Анне каждый раз, когда мне дерьмово, и это, вроде как, эгоистично и подло с моей стороны...
Что это? Что только что было?
Это... моя совесть?
У меня есть совесть?!
Черт бы побрал тебя, Джейн!
И какого хрена Анна не отвечает на мой звонок?!
Я сижу, прожевывая злость, несколько минут. длинные гудки эхом проносятся по закоулкам моего сознания.
Что за день сегодня?
Громко фыркая, я откидываю телефон и вновь прислоняюсь к спинке дивана. Анна решила игнорировать меня? Или занята?
Невозможно.
Для Росса Картера она всегда свободна. В любое время дня и ночи.
Не то чтобы я беспокоюсь о нескольких, безрезультатных попытках дозвониться до нее...
Может, действительно что-то случилось?
Но у меня не остается времени на размышления. На пейджер приходит сообщении о новом задании. Нужно забрать душу какого-то несчастного вора, ограбившего за свою никчемную, короткую жизнь несколько заправок и один магазинчик рыбацких принадлежностей.
За его душу предлагают всего сто баксов.
Негусто.
Но я отрываю свою задницу от дивана, хватаю со стойки пиджак и иду к выходу, чтобы сделать свою гребаную работу.