Анненкова Ирина Олеговна : другие произведения.

Мой личный чародей (Медные колокола-2)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 6.58*18  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Здорово, когда ты молода и полна сил, ты - способная чародейка, и скоро состоится твоя свадьба с лучшим мужчиной на свете! Но вот что делать, когда в один миг теряешь всё? То, чем тебя одарили насмешливые Боги, вдруг из благословения становится проклятьем. И больше нет ни дома, ни друзей, ни любимого, ни магии. Да что там - теперь ты даже и не человек... Ну, что предпримешь?
____________________________________________________________________________________________________
   МОЙ ЛИЧНЫЙ ЧАРОДЕЙ
   Оглавление
  Глава первая 1
  Глава вторая. 23
  Глава третья. 46
  Глава четвертая. 56
  Глава пятая. 83
  Глава шестая. 113
  Глава седьмая. 133
  Глава восьмая. 163
  Глава девятая. 182
  Глава десятая. 208
  Глава одиннадцатая. 224
  Глава двенадцатая. 244
  Глава тринадцатая. 267
  Глава четырнадцатая. 284
  Глава пятнадцатая. 295
  Эпилог. 322
  
  
  "Возможно, в этом мире ты всего лишь человек, но для кого-то ты - весь мир".
   (Г.Г.Маркес)
  
  ... И вот уже в который раз стая крупных темно-серых птиц бросилась в атаку, прицельно выпуская по мне залпы огненных плевков. Сперва я пыталась уворачиваться, затем попробовала ловить их на оборонное заклинание и отбрасывать прочь. Однако упрямые твари не отступали. Постепенно их внешний облик начал меняться: зазубренные клювы вытянулись и превратились в зубастые морды, крылья увеличились, между ними выросли островерхие гребни, хвосты удлинились и вместо перьев покрылись глянцевой чешуей и шипами. И вот на меня уже надвигалась стая огнедышащих драконов, злобно молотивших крыльями воздух. Раскаленные струи с ревом вылетали из распахнутых клыкастых пастей.
  Внезапно драконы исчезли. А передо мною возникла огромная змея. Её чудовищное тело толщиной со ствол полувековой сосны медленно перетекало по земле, неумолимо приближаясь ко мне, то свиваясь в тусклые черные кольца, то бесшумно скользя вперед. Мною овладело странное оцепенение, и, не в силах пошевелиться, я беспомощно смотрела, как всего в нескольких шагах от меня гигантская рептилия подбирается для смертельного удара. Плоская треугольная голова змеи, слегка покачиваясь, поднялась на один уровень с моим лицом и замерла. Вдруг ледяные равнодушные глаза с вертикальными зрачками вспыхнули неукротимой яростью и свирепым торжеством, по длинным тонким клыкам заструился яд, чудище слегка отклонилось назад, примериваясь, а затем ринулось вперед.
  
   Глава первая.
  "Кто не знает, куда направляется, очень удивится, попав не туда".
   (Марк Твен)
  "Опыт - это то, что приобретается сразу после того, как это было нужно".
   (Красная Шапочка)
  
  - А-аа-аах!!!
  От удара в живот я согнулась пополам. Перекатившись на левый бок, я поплотнее поджала колени к груди, стараясь занять как можно меньше места и вообще стать невидимкой. Не тут-то было! Меня несколько раз увесисто пнули, потом что-то колючее и щекотное прошлось по моей щеке, а затем тягучий хрипловатый голос сладко выдохнул прямо над ухом:
  - Просыпайся, невеста, нас ждут великие дела!
  Я ещё чуть-чуть поприкидывалась мертвой, быстро осознала тщетность этого безнадежного дела, со стоном перевернулась на спину, хорошенько потянулась и открыла глаза.
  Грозник -месяц щедрой волной солнечного света заливал просторную горницу с высоким потолком, прихотливо изукрашенным резьбой. Золотистые пятна подрагивали на затянутых гобеленами стенах, внося свои посильные исправления и дополнения в запечатленные на них пасторально-героические сцены. Причудливая игра света и теней превращала трогательную овечку в неизвестного науке монстра, юная дева стала похожа на свою собственную прабабушку лет через пять после кончины старушки, а свирепый дракон стыдливо заныкался в пышных кустах. Про витязя, сосредоточенно спешащего на помощь (деве? дракону?), я вообще промолчу. На месте девы (да и витязя тоже) лично я бы выбрала дракона...
  На моей груди раздалось довольное сопение. Я скосила глаза. Прямо передо мной во всю пасть радостно ухмылялась нахальная кошачья морда.
  - Степа, - простонала я, - сколько раз я тебя просила не прыгать мне на живот и не скакать по моим косточкам, словно ты не кот, а табун взбесившихся лошадей? Да неужели же нельзя пожелать мне доброго утра как-нибудь по-другому?!
  Пушистый серый кот очень ощутимо потоптался по моим ребрам (ну и отъелся же он на казенных харчах!) и ткнулся мокрым носом в щеку.
  - Ха! - фыркнул Степан, вальяжно разваливаясь на моем многострадальном тельце. - Так ты ж по-другому не реагируешь! Ох, и дрыхнуть же ты горазда, Славка! Смотри: я уже два раза позавтракал (вот кто бы сомневался?), сходил на кухню, узнал, что сегодня на обед, а ты всё спишь да спишь! Прям сонные чары какие-то! Но только просыпаться всё равно самой придется - тут нынче тебя целовать некому... ну, или если хочешь - давай тебя я поцелую!
  Это он, поганец, намекает на историю почти уже трехмесячной давности. Тогда, после выполнения сложнейшего магического ритуала, я проспала целых два дня - пока мой жених Дар (тогда, впрочем, никакой ещё и не жених) не сообразил, что обряд не закончен, а его логическим завершением является поцелуй, который и не даст мне уподобиться сказочной княжне, по случайному недосмотру окружающих проспавшей аж сто лет.
  - Ты вставать-то собираешься? - поинтересовался Степан, устраиваясь на мне поудобнее. - А то так ведь недолго и обед проспать! Опять, поди, до вторых петухов свои зелья варила?
  Это он в точку попал. Варила. А потом до третьих читала учебник по практической магии. Немудрено, что потом всё утро кошмары мучили. Впрочем, за то время, что я прожила в стольной Преславице, во дворце моего будущего свекра, я с таким режимом дня уже почти свыклась.
  Дома, в маленькой избушке, надежно спрятанной в самой чаще заповедного Черного Леса, я привыкла вставать с первыми лучами солнца. Лето - горячая пора для любой знахарки и ведуньи. Впереди долгая снежная зима, и надо успеть запастись целебными и колдовскими растениями: каждое в свой день, в строго определенное время, причем корни, листья, цветы и плоды собираются чаще всего по отдельности. А некоторые травы - жар-цвет, к примеру, или разрыв-траву, или тирлич - прежде необходимо ещё и отыскать, они очень даже ловко прячутся от тянущихся к ним жадных ручек. Ну, а затем всё это добро нужно правильно сохранить: что-то положить в глиняный необожженный горшочек, прикрыв тряпочкой, что-то - в чугунок, который затем следует обмазать крутым ржаным тестом, а некоторые травки просто подвешивают под потолок.
  А роса? Утренняя, вечерняя, ночная, собранная с определенных цветов в разные фазы луны, она совершенно незаменима при составлении целебных зелий!
  Кроме того, есть ведь ещё такие совершенно необходимые в колдовском хозяйстве вещи, как крылья летучей мыши, змеиные шкурки, кости ящериц и лягушек, жабья икра и уж совсем экзотические русалочьи хвосты. И на всё про всё - всего лишь несколько теплых месяцев!
  А ведь многие зелья и снадобья требуется готовить только из свежесобранных компонентов!
  Так что, дома мне бы даже в голову не пришло валяться в постели до обеда.
  Но этим летом всё по-другому. Всё наперекосяк...
  Я поудобнее устроилась на пышном ложе, подсунув под голову одну из многочисленных подушек, украшавших кроватку недетских размеров. Почесывая сладко мурлыкающего Степку, я закрыла глаза и привычно загрустила по тем счастливым временам, когда мы с ним жили в лесной глуши, и всех моих жалких магических способностей не хватало даже на то, чтобы обучить кота человеческой речи, причём нельзя сказать, что я не старалась. Целых два года Степка вел спокойную и размеренную жизнь охотника на мышей, мелкого воришки и покорителя сердец многочисленных кошек из окрестных сел, пока по странному стечению обстоятельств в один прекрасный день, круто изменивший нашу дальнейшую жизнь, он всё-таки не заговорил.
  События, последовавшие за тем днем, когда Степан "осчастливил" домочадцев своими новыми талантами, мне не забыть даже на смертном одре. Неизвестный колдун-чернокнижник одним мощным ударом уничтожил всё живое на севере Синедолии, большого процветающего княжества, на северной окраине которого и раскинулся наш Черный Лес. Мы уцелели чудом: как оказалось, моя покойная бабушка Полеля, талантливая и могучая чародейка, незадолго до смерти сумела накрыть свой обожаемый Лес сложнейшим защитным заклинанием.
  Тем не менее, мы быстро поняли, что ещё одного удара охранная сеть попросту не выдержит - а жители Леса не сомневались, что нападение не последнее. И тогда я, молодая знахарка практически без способностей к магии, мой найденыш Ванятка, Степка, старая кобыла Тинка и грач Горыныч оставили нашу избушку на попечение домашней нежити и отправились неведомо куда, на поиски Старого Медника, легендарного чародея, чтобы просить о помощи и защите Чернолесья от смертельной угрозы. Покинув свой маленький мирок, я начала познавать большой мир, знакомый мне лишь по книгам и чужим рассказам, не по его отражениям, а на собственном опыте, "вживую".
  По пути нас ожидало немало приключений. Мы встречали друзей и врагов, удирали от стаи свирепой нежити, объяснялись с бандой лесных разбойников, нам морочил голову хитрый оборотень, и пыталась убить заколдованная Мертвая Река. Конечной же целью нашего путешествия стала зачарованная Долина Драконов со зловещим серым замком, в котором творили своё черное колдовство некромант Владан и дракониха Тиамат, повелительница Преисподней.
  А вот Старым Медником оказался молодой маг по имени Дар, которому удалось разгадать тайну зловещих чар, уничтоживших полкняжества, собрать лучших волшебников Синедолии и стереть серый замок с лица земли.
  Вскоре должна состояться наша свадьба - Дар сделал мне официальное предложение руки и сердца, причем дважды. В первый раз - на глухой лесной поляне, едва придя в себя после смертельной схватки с чернокнижником Владаном. А во второй - при изрядном стечении народа, в присутствии кучи магов во главе с великим чародеем Тешеном Твердым, а также своего папеньки.
  Вот, кстати, и о папеньке. Оказалось, что мой нареченный - сын (хвала Богам, хоть не старший!) великого князя Синедолии Велимира. Венценосный папаша вполне мог бы расценить брак сына с безвестной знахаркой из глухих северных лесов как совершенный мезальянс, если бы не одно "но". Не успела я покинуть Черный Лес и отправиться в путь, как чудесным образом пробудился мой до этого момента крепко спящий магический дар! Всё, чему меня долгие годы пыталась научить бабушка Полеля, и о чем я старательно читала в книгах по волшбе (и что скромно лежало мертвым грузом), стало получаться на практике! И неплохо, я скажу, получаться! Поэтому князь Велимир отнюдь не возражал против выбора своего сына - ведь недаром много лет назад он сам взял в жены девушку, не блиставшую происхождением, но умевшую одним движением бровей превратить березовый пень в утку. И хотя их сын, мой жених Дар, не оправдал надежд отца, наотрез отказавшись стать придворным чародеем, великий князь по-прежнему лелеет мысль о династии магов в кругу, так сказать, семьи. И сноха-ведунья - это как раз то, что надо! Поэтому старый князь наплевал на кислые лица большинства своих домочадцев и с изрядным энтузиазмом воспринял новость.
  Скоро три месяца, как я живу в покоях матери Дара - после смерти жены Велимир оставил их за своим сыном, хотя тот никогда в них надолго не задерживается, предпочитая уединенный дом у подножья Синих Гор. Великий князь окружил меня всевозможной заботой и вниманием, с ненавязчивостью осенней мухи демонстрируя все "прелести" дворцовой жизни. Торжественные обеды и ужины, неофициальные посиделки в тесном кругу, многолюдные выезды на природу, охоты, выступления скоморохов и песельников....
  А ещё череда торговцев, пытающихся соблазнить меня шелками и аксамитом самых невероятных расцветок, тонким сукном, кружевом, мехами, а также бисером, самоцветными камнями и многочисленными украшениями из золота и серебра. К неудовольствию продавцов и искреннему недоумению князя Велимира, изъявившему готовность оплатить мои самые смелые капризы, я не сумела скрыть своё равнодушие к роскошным безделушкам. Втихаря купленные мною в городской лавке льняные рубахи мужского покроя, высокие болотные сапоги и набор метательных ножей только подлили масла в огонь.
  Тогда хитрый великий князь зашел с другого бока. Мои покои заполнили швеи, белошвейки и вышивальщицы. Вместе с ними появились ворохи тканей и отделки, а также строгий приказ моего будущего свекра: одеть невесту его сына с ног до головы в наряды, соответствующие ее новому статусу. Только когда я окончательно вышла из себя и пригрозила уехать из стольной Преславицы обратно в Черный Лес, князь дипломатично уступил. При этом, правда, сноровисто выторговал у меня согласие на пошив подвенечного наряда для грядущей церемонии, ну и так, по мелочи: пару платьев для торжественных мероприятий и непромокаемый плащ на сырую погоду.
  Но своих попыток Велимир, упорный, как мышь, прогрызающая себе лаз в кладовку с провизией, не оставил.
  Немного особняком в ряду "увеселений и развлечений" стоят регулярные приемы иноземных послов и купцов - князь-батюшка преисполнился решимости привлечь будущую невестку в моем лице к участию в придворных церемониях, "чтоб привыкала, значит, к государственным делам!".
  Как ни странно, эти мероприятия я посещала без возражений и даже с охотой. Не то, чтобы мне нравилось подолгу торчать в тронном зале, нет, конечно, ведь трудно себе представить более бестолковое времяпрепровождение. Однако моё неуемное любопытство было растревожено гостями из далеких стран. Я, надо сказать, прежде и не догадывалась, что такие страны вообще существуют. До памятного путешествия к Западным Горам и дальше в Долину Драконов моё представление об окружающем мире ограничивалось несколькими селами и дремучим лесом, в котором я себя чувствовала гораздо увереннее, нежели в толпе людей. Книг о неведомых землях и иных государствах в бабушкиной библиотеке не было, а сама Полеля, если о них и знала, мне рассказывать не спешила. Так что, теперь я с горящими глазами рассматривала смуглых горбоносых жителей Подгорья, рыжих зеленоглазых подданных королевства Чиатта или ближайших соседей Синедолии, светловолосых веснушчатых моранийцев, дивясь их необычным одеждам и вслушиваясь в незнакомую речь.
  Заметив мой интерес, довольный Велимир лично вручил мне несколько увесистых книг из собственных запасов, наказав изучить их со всевозможным усердием. Я проглотила их залпом, на несколько дней погрузившись в описание большого мира, в котором моя Синедолия была лишь не особо крупным княжеством, слишком далеким и обособленным, чтобы с ним воевать, но всё-таки вполне пригодном для торговли. Туда, куда посылать армии было далеко, трудно и невыгодно, вполне проходили караваны охочих до прибыли купцов, для которых обширные и запутанные Западные Горы или пороги могучей реки Светлой не являлись непреодолимым препятствием.
  Словом, теперь великий князь ревниво следит ещё и за тем, чтобы я не вздумала отлынивать от представительских обязанностей.
  И со всем этим мне приходится сражаться в одиночку...
  - Степ, а, Степ? - я слегка подергала за ухо сладко спящего кота. Тот недовольно дернул потревоженной частью тела, от всей души потянулся, разом выпустив все когти, затем перекатился на живот и нелюбезно осведомился:
  - Ну, чего тебе? Что спать мешаешь?
  - Нахал ты, мой милый, - вздохнула я. - Дара на тебя нет!
  - Да шучу я, шучу! - Стёпка немедленно пошёл на попятный - если он когда кого и побаивался, так это только моего жениха, не раз дававшего укорот наглому кошаку. - Ну, говори, чего будила-то?
  - Спросить хотела, что во дворце слышно? Маги не вернулись?
  Вопрос риторический. Если бы чародеи объявились в Преславице, я узнала бы об этом первой: Дар, наплевав на дворцовые церемонии и косые взгляды, ввалился бы ко мне и посреди ночи! А если бы додумался ждать утра, то тут же получил бы от меня нагоняй.
  - Никто не вернулся, - проницательно скривился кот. - И вообще, Славка, как ты это терпишь? Жених, называется! Шастает невесть где уже третий месяц! - мстительный Стёпка не мог отказать себе в маленьком удовольствии пнуть отсутствующего соперника.
  Ага, точно, шастает. Уже целых два месяца, две седмицы и пять дней. Сегодня шестой пошел. Я опять вздохнула.
  - Стёпка, перестань! Ты же прекрасно знаешь, что он не на гулянке гуляет!
  - А-а-а, ну да, ну да, не на гулянке... - двусмысленно протянул вредный котяра. - А только скажи мне, дорогая Веслава, сколько раз за это время ты его видела?
  Вот ведь язва! Знает, где находится мой любимый мозоль, и вовсю на нем прыгает! Да, за это время Дар объявлялся ровно три с половиной раза. Половинка случилась восемь дней тому назад (уже пошел девятый!), когда чародей ни свет ни заря влетел ко мне в комнату, поцеловал так, что потом у меня полдня кружилась голова и дрожали руки, а потом наскоро пробормотал очередную просьбу ещё немножко потерпеть и в одиночку не высовывать из дворца даже кончика моего любопытного носа. И тут же растаял, словно туман над костром, прихватив с собою Ванятку!
  Вот тут-то мне стало совсем грустно и непонятно. Ну да, хорошо, сам учитель Дара Тешен Твердый пожелал взять Ваньку в ученики, что, несомненно, было для мальчика огромной удачей. Видимо, этим и объясняется его спешный отъезд. Но почему же я-то должна сидеть в тереме, ежевечернее ужинать с семейством князя, хлопать глазами на приемах послов и чуть не каждую седмицу мерить подвенечное платье, от раза к разу принимающее всё более устрашающий вид?!! И это в то время, когда все чародеи Синедолии, принимавшие участие в знаменитой битве с чудовищами серого замка (и даже придворный маг князя Велимира Перенег, из которого вовсю песок сыпется!), носятся по всему княжеству и его окрестностям, по горячим следам отыскивая и собирая вместе тех магов, которые предусмотрительно (или трусливо?) попрятались по чащобам и пещерам! Спрашивается: разве я не могу наравне со всеми навещать затворников и уговаривать их забыть о старинной розни? Не в состоянии искать следы старших народов, двести лет тому назад покинувших Синедолию после свирепой войны с людьми?
  Но я сижу во дворце, однажды позволив Дару убедить себя в том, что мне грозит некая мифическая опасность, и согласившись дожидаться свадьбы под могучим крылом его родителя.
  Тьфу!
  Досоглашалась!
  Теперь, если я собираюсь отправиться в поле или лес за необходимыми мне травами, то за мною тут же налаживается десяток дюжих молодцев из личной княжеской дружины, призванных блюсти мою безопасность. Облаченные в полное боевое снаряжение парни стыдливо потеют, пыхтят и отдуваются - что разноцвет , что грозник выдались в этом году непривычно жаркими. Но что делать - служба, и бравые дружинники резво ползают за мною по душистым зарослям, сквозь зубы проклиная неуемную девку. Я неоднократно пыталась их прогнать: с травами-то ведь и поговорить надо, и попросить их поделиться силами, и заговор порою над ними прочесть - дело интимное, тайное, не терпящее сторонних глаз и ушей. Да куда там! Ребята немедленно смущаются, забывают все скоромные слова, которыми успели наградить и меня, и князя, спроворившего им эту "непыльную" работенку, отводят в сторону глаза, потеют с удвоенной энергией, но уходить отказываются.
  Это ладно! Мне ведь, согласно дворцовому этикету, ещё и личная нянька полагалась! Ох, что было, когда я наотрез отказалась от такой компании!
  И стоит ли говорить, что по ночам меня из дворца не выпускают даже под конвоем!
  - Стёп, а Горыныч не прилетел?
  Мой старинный друг, говорящий грач Горыныч, после приключений в Долине Драконов и сам решил податься в крылатые рептилии. Теперь он объявляется в Преславице едва ли чаще Дара, всё своё время проводя с малыми янтарными дракончиками, очаровательными крошками, умещающимися на ладони взрослого человека. Цикл размножения этих малышей очень сложен, и для того, чтобы детеныш вылупился из яйца, родители должны его особенным образом позвать. Взрослые драконы ухаживают за яйцом, как за уже вылупившимся малюткой, подолгу разговаривают с ним, нарекают именем, приносят цветочную пыльцу. Только ощутив искреннюю любовь к себе, дракончик появляется на свет.
  Вот этим невероятным делом и занят теперь наш грач. Черная магия серого замка погубила почти всех взрослых янтарников, и Горыныч вместе с выжившими драконами вызывает к жизни их детей. Говорит, у него неплохо получается...
  - Ни Горыныч не прилетал, ни Радош не прибегал, - Степка насмешливо прищурился, - только мы с тобою сидим в этом богами забытом месте...
  Это он так о великокняжеском дворце. Силен!
  - Уж кто бы говорил! - язвительно ответила я. - Что-то по тебе незаметно, чтобы ты был чем-либо недоволен! Кормят с утра до вечера, кошки дворцовые - одна краше другой!
  - А свобода? - старательно вздохнул пушистый лицемер. - Сидим вот в золотой клетке уж который месяц! - Кот страдальчески сморщился. - Слав, а давай мы с тобою отсюда удерем, а?!
  Ну, вот и слово сказано...
  - Степ, а ты, часом, не забыл, что я тут вроде как замуж собралась выходить?
  - Замуж, замуж, замуж, - проворчал кот, недовольно завозившись на моем животе, - ну и к бесам тебе сдался этот "замуж"? Хотела бы - так уж давно вышла! И незачем для этого тут было столько времени торчать! - наглое животное прищурилось и деловито предложило: - Возрази мне, если можешь! Что, нечего сказать? Вот то-то!
  Некоторое время я оглушено открывала и закрывала рот, утратив дар речи. Вредный котяра врезал хозяйке под дых, ничуть не беспокоясь о ее ушибленных чувствах...
  ...которые вовсе не отличались безмятежностью, ибо грядущая свадьба и впрямь была мне, как кость в горле.
  Конечно же, я без памяти люблю Дара и готова босиком идти за ним на край земли, и нет для меня на этом свете (да и на всех прочих, сколько их там ни есть!) никого дороже моего любимого чародея. Я, безусловно, хочу связать с ним свою судьбу, жить долго и счастливо и умереть в один день.
  Но я оказалась совершенно не готова к тому, что в ожидании свадьбы мне несколько месяцев придется барахтаться в липкой дворцовой паутине! Жить в городе (бр-р-ррр!)...
  Первоначально мы вовсе и не собирались откладывать венчание ни на один день. Дар хотел, чтобы принятый у магов обряд (у текучей воды и непременных зарослей ракитника, с заклинанием всех четырех стихий) провел его учитель Тешен. Я, собственно, вообще не видела особого смысла в этих церемониях, но испорченный дворцовым воспитанием Дар настаивал.
  Однако старый чародей категорически возражал против подобной спешки. Он считал, что совершенно необходимо оповестить о грядущей свадьбе отца Дара, князя Велимира.
  И понеслось...
  Несмотря на энтузиазм князя-батюшки, тут же выяснилось, что обвенчаться немедленно мы ну никак не можем! Прежде всего, потому, что как в Синедолии стараниями чернокнижника Владана исчезли все храмовые колокола, так они и не появились. Отлить новые не из чего: в княжестве и его окрестностях не осталось ни одного брусочка олова, погибшего минувшей зимой от зловещей оловянной чумы, а без олова колоколам не зазвучать. Наша же свадьба без них не состоится ни в коем случае. Тугой маслянистый звук знаменитых синедольских звонов не только отпугивает нежить от сел и городов и оберегает их от темных сил. Ясные голоса колоколов должны накрепко вплестись в произносимые обеты, соединяя любящие сердца.
  Вот найдутся колокола - и пожалуйста! А пока, ребята, придется подождать.... Да оно, собственно, и к лучшему: все-таки сын князя женится, не козопас; сколько всего надо подготовить-то! Даже страшно подумать!
  Торжественная церемония должна пройти в нарядно украшенном главном соборе Преславицы при большом стечении ликующих подданных (во где самый бред-то начинается!). В тот же день будет проведен и магический свадебный ритуал - всё честь по чести, на берегу могучей реки Светлой, где для этого дела есть немало подходящих ракитников и дубрав, а так же березняков, ольшаников и ельников. После - свадебный пир и бал. Празднества по случаю радостного события продлятся всю последующую седмицу. На всех площадях столицы будет организовано угощение для простолюдинов, а также выступления скоморохов, песельников и жонглеров.... Так что отсрочка придется только кстати!
  А невеста пока пусть поживет во дворце, пообвыкнется, пооботрется, да, кстати, тем временем и платье подвенечное пошьет...
  О как.
  Самое невероятное, что Тешен с необъяснимым воодушевлением поддержал все до единой завиральные идеи великого князя по поводу грядущего бракосочетания сына!
  Поначалу мы с Даром хором встали на дыбы. Какой такой собор, какие народные гуляния, скажите на милость?! Сегодня же свадьба - пусть и на берегу Светлой, и завтра мы уезжаем в Черный Лес, где в спрятанной в глухой чаще маленькой избушке нас ждет - не дождется моя домашняя нежить, а также хозяин и хранитель леса, леший.
  Однако вот уж не знаю, что там Тешен наговорил Дару, оставшись с ним наедине, но неожиданно мой жених круто переменил свое мнение. И даже сумел найти какие-то очень убедительные слова, доказывая изумленной мне абсолютную необходимость выполнения всех без исключения обрядов, принятых как у магов, так и при дворе синедольских великих князей. Вообще, после разговора с учителем выглядел мой жених крайне смущенным, озадаченным и не на шутку встревоженным. Даже как-то позеленел слегка от беспокойства.... Лишь вырвав у меня обещание "ради моей собственной безопасности" не покидать до самой свадьбы дворца, он едва заметно расслабился. Правда, внятного ответа не простой и понятный вопрос, что за такая опасность мне может угрожать, я так и не получила...
  И ещё кое-что странное начало сгущаться вокруг меня с того самого момента, как мы сообщили окружающим о своих планах. Нет, нас, конечно же, все поздравляли, желая всего того, чего принято желать влюбленной паре, а на гадючьи шепотки и косые взгляды приближенных князя Велимира нам было наплевать. Но в глазах некоторых магов появилось нечто неуловимое, этакое необъяснимое выражение - порой они смотрели на меня так, будто им отчего-то было передо мною стыдно и неловко, словно затевалось какое-то очень и очень недоброе дело, и держалось оно от меня в строгом секрете. На ум приходила вовсе не свадьба, а некое кровавое ритуальное жертвоприношение, о котором меня, главную жертву, решили до поры, до времени не оповещать. Наверное, не захотели раньше времени расстраивать...
  Конечно, мне были прекрасно известны свадебные обычаи жителей Синедолии, особо крепко соблюдавшиеся консервативными селянами: считалось, что невеста "умирала" для своего рода, чтобы "воскреснуть" в семье своего мужа. Отсюда и традиционные девичники - проводы невесты "на тот свет", и плакальщицы, причитающие на свадьбах почище, чем на похоронах, и траурный багряный цвет платья новобрачной (и для меня шилось такое, из тяжелого пурпурного шелка, сплошь расшитое по подолу и рукавам оч-чень специфическими замогильными рунами). Но одно дело - деревенская бабка, твердо уверенная в том, что ежели давшей согласие на брак девушке не закрыть наглухо лицо плотным платом всё того же жизнеутверждающего багрового цвета, и, не дай-то боги, кто-нибудь увидит ее, "мертвую", до венчания, то несчастную ждет скорая и неминуемая смерть: Мир Мертвых, в котором она вроде как пребывает между сватовством и собственно свадьбой, заберет ее навсегда.
  И совсем другое дело - маг высшего уровня посвящения, которого суевериями не проймешь!
  Однако шутки шутками, а рыжая ведунья Квета, к которой я успела привязаться, дня три смотрела на меня тоскливыми глазами. Несколько раз она порывалась мне что-то сказать, даже как-то раз завела бестолковый разговор, исполненный загадочных намеков, но сбилась и замолчала. А потом вдруг быстро засобиралась и в одночасье уехала.
  Хвала Богам, я хоть успела навестить Черный Лес - Дар, правда, порядком вымотался, в одиночку протаскивая туда и обратно через цепочку кротовин нас обоих вместе с лошадьми, Пилигримом и Тинкой. Хорошо хоть, обратно в Преславицу мы возвращались втроем - старенькая Тинка решила остаться дома с нашими домашними нечистиками: домовым Микешей, банником Варёмой, дворовым Випоней и овинником Бочуном. Бывалая путешественница не без удовольствия предвкушала, как будет живописать наши приключения по пути к Долине Драконов лешему, водяному, русалкам и прочей полевой, лесной и болотной нежити.
  А уже на следующий день Дар и остальные чародеи, собравшиеся в столице нашего княжества, разлетелись кто куда. Одни отправились выкуривать из нор колдунов-отшельников, отказавшихся принять участие в битве с черными магами Долины Драконов, другие - разыскивать следы пропавших зимой волшебников, среди которых были и Ванькины родители, а также старших магических народов, которых покинули Синедолию тому как два века назад. Дар же уехал на поиски злополучных колоколов.
  Вот уже два с половиной месяца мой чародей рыщет по Синедолии, пытаясь напасть на след пропажи. Ему помогает наш общий друг, оборотень Радош.
  Однако пока всё впустую - колокола как сквозь землю провалились. Не помогло даже то, что предприимчивый нелюдь подключил к поискам кучу дружественного ему зверья. День нашей с Даром свадьбы по-прежнему не известен, и... а Степка-то прав! Ну и что я, собственно, здесь делаю?! На что бездарно трачу драгоценные летние дни?!!
  Я осторожно покосилась на кота, словно опасаясь, что он сумеет подслушать мои мысли. Степка безмятежно жмурился, угревшись на моем животе. Вот уж воистину: сказал гадость - и на сердце радость!
  Мстительно стряхнув возмутителя спокойствия на пол, я, не обращая внимания на его негодующие вопли, нашарила ногами у кровати вышитые комнатные туфли с замятыми задниками и решительно поднялась. Хватит. Пора начинать новый день, и пусть он будет не таким пустым и бестолковым, как его предшественники!
  
  - Что-то ты, Веславочка, опять ничего не кушаешь, - негромко прошелестела княгиня Валина. - Нехорошо это, деточка. Вот вернется наш Дарушка, да и посетует, что невестушка его совсем как былиночка осенняя стала.... Возьми, деточка, пирожочка с грибочками - так-то вкусно! Нянюшка, положи-ка Веславушке пирожок!
  Ломкий шуршащий голос был под стать самой княгине, высохшей, как прошлогодний лист. Несмотря на гладкое, без единой морщинки лицо, она почему-то производила на меня впечатление глубокой-преглубокой старухи - так бесцветна была ее пергаментная кожа, настолько неживыми казались восковые полупрозрачные пальцы, унизанные кольцами. Женщина всегда говорила очень тихо, почти шепотом. Пирожочек, деточка, сарафанчик, лошадка, тарелочка, миленький, малюсенький, сладенький, рыбка, тучка, деревце - слова приторно-сладкой медовой рекой текли с ее губ. Меня порой так и подмывало продолжить этот ряд: топорик, палачик, виселичка, колышек, кнутик... - сахарные речи были насквозь пропитаны самым утонченным и быстродействующим ядом из всех существующих. Валина никогда не поднимала глаз, но за длинными ресницами полыхали такие неистовые грозы, что меня мороз по коже пробирал - не дай-то Боги она всё-таки однажды взглянет миру в лицо, испепелит же всё вокруг себя! Все во дворце знали, что если вторая супруга князя Велимира стала к кому-нибудь преувеличенно внимательна и ласкова, то несчастному лучше самому проявить инициативу и добровольно скормиться голодным вурдалакам во избежание по-настоящему мученической кончины.
  С первого же дня моего пребывания во дворце я буквально тонула в сиропе, источаемом пергаментной княгиней....
  На мою тарелку бойко шлепнулся увесистый пирог - не иначе, как с мухоморами. Из костлявых рук Валины не стоило принимать даже стакан воды в предсмертный час, уж это и к гадалке ходить не надо, но я смело накинулась на подозрительную выпечку, погоняла ее вилкой по тарелке, отковыряла ма-а-аленький кусочек теста и осторожно положила его себе в рот, изобразив на лице неземное наслаждение.
  - Зря стараешься, Валина, - сухо промолвила старшая княгиня, надменная пышнотелая Дивея. - Веслава не жалует дворцовую кухню. Судя по всему, в лесу ее кормили лучше.
  Обедавшие вместе с нами незамужние дочери и несовершеннолетние сыновья князя робко захихикали - с одной стороны, ссориться с ведьмой (то есть, со мной) не хотелось никому, но, с другой стороны, Дивея предпочитала, чтобы ее высказывания оценивались по достоинству.
  - Наверное, стоит сделать строгое внушение нашему повару, - прошуршала Валина, и я чуть не подавилась поджаристой корочкой. Жизнь несчастного кулинара в одночасье повисла на волоске.
  - Не надо, - прохрипела я, пытаясь выдохнуть колючие крошки. - Не надо внушения. Всё очень вкусно, кхе. Я просто не успела проголодаться, кхе-кхе! Я вообще мало ем, кхе!
  Семипудовая княгиня Дивея смерила меня взглядом, насмешливо изогнув левую бровь. В отличие от сладкоречивой Валины, она даже не трудилась скрывать свое презрение к простолюдинке из северных лесов. Впрочем, точно так же старшая жена великого князя и мать наследника престола относилась ко всем без разбора, в том числе к младшим женам и их отпрыскам. Кроме того, наше совместное с Даром путешествие в Долину Драконов не было ни для кого секретом, и дочь воеводы, выросшая в теремном затворничестве под неусыпным надзором бесчисленных мамок и нянек, была крайне низкого мнения о моем нравственном облике. Я же вовсе не торопилась ее в этом разочаровывать - не объяснять же всем и каждому, что строгая дуэнья в лице моего Степки легко даст сто очков форы огнедышащему дракону, охраняющему девичью честь запертой в башне княжны!
  В другой день я бы ответила Дивее самым сладким и безмятежным взглядом, но сегодня у меня на уме было иное. Напрочь проигнорировав высокомерную тетку, я решительно повернулась к великому князю, собственной немаленькой персоной восседавшего во главе длинного стола, примерно до половины уставленного всевозможной снедью.
  - Господин Велимир Радимыч, выслушай, сделай милость!
  Князь, за время продолжительной трапезы неоднократно приложившийся к вместительному кубку с заморским вином, с готовностью повернул в мою сторону свой изрядно раскрасневшийся лик. По монаршему повелению, во время разнообразных застолий я всегда сидела слева от будущего свекра; его жены размещались по правую руку от супруга. Многочисленные чада располагались по обе стороны стола согласно установленному порядку - князь-батюшка уважал дисциплину.
  - Да, дочка? - нетвердым голосом подбодрил меня венценосец, с подозрительной готовностью пристраивая мне на плечи свою тяжелую длань. Ну вот, так и есть! Беспокойная конечность немедленно отправилась в увлекательное путешествие по моей спине, стремясь добраться до поясницы, а то и пониже.... Я с трудом подавила человеколюбивое желание наложить замораживающие чары на шаловливую ручонку и сильно выпрямилась. Вот ведь старый бес! Шесть раз был женат, три жены и по сей день в добром здравии, из потомков обоего пола можно с легкостью сформировать небольшую армию, младшей дочурке и полутора месяцев не исполнилось, и всё туда же!
  Я мстительно опустила ресницы.
  - Надо мне домой съездить, в Черный Лес.
  Бац! Блудливая конечность немедленно, а, главное, по собственному почину отдернулась от моей талии и полезла чесать монарший затылок. Водянисто-голубые глаза князя изумленно выпучились, придав ему изрядное сходство с вареным раком, углядевшим посреди стола жбан пива.
  - Кху-кху-кхуда?! Этто зачем ещё?!! Твой дом теперь тут!
  Ага, прям щас. А теперь внимание: волшебное слово!
  - В Черный Лес, Велимир Радимыч. Нужно мне там кое-какие книги забрать - мои, колдовские, знахарские...
  - Библиотека на болоте? - презрительно фыркнула Дивея, но князь, не глядя, махнул на жену рукой, и та мигом умолкла - вопрос о том, кто хозяин в доме, в этой семье был давным-давно решен раз и навсегда.
  - Книги колдовские, говоришь? - по-медвежьи засопел Велимир. Хозяин Синедолии относился к магам и магии очень уважительно. Даже, пожалуй, чересчур. - А что, Светанины-то книжки тебе уже не годятся, что ли?
  Конечно, годятся. Среди вещей покойной матери Дара я нашла немало томов, которые теперь прилежно изучала.
  - Очень хорошие книги, Велимир Радимыч, просто замечательные. Но дело в том, что нужны и другие - те, что остались дома. Мне требуется уточнить некоторые рецепты и формулы, ну вы меня понимаете, да? - я многозначительно понизила голос, сверля "батюшку" взглядом. Самодержец растеряно моргнул - к концу обеда соображалось уже как-то не очень. - Вы ведь не против, если я прямо завтра с утра и поеду?
  Князь недовольно завозился на широком кресле с высокой прямой спинкой. Я терпеливо ждала - всегда надо знать, когда стоит и немного помолчать. Собственно, в его окончательном решении я не сомневалась.
  В ожидании монаршего вердикта я принялась глазеть по сторонам - и от неожиданности замерла, словно мышь перед змеей. Восковые пальцы княгини Валины с такой яростной силой стиснули край тяжеленной дубовой столешницы, что мне стало даже как-то боязно за сохранность этого хрупкого предмета мебели. Высохшее лицо женщины покрылось нездоровой желтизной, а из-под опущенных ресниц полыхнула чистейшая, неподдельная ненависть. Надменная Дивея, напротив, с трудом сдерживала торжествующую улыбку.
  М-да... нелегко тётенькам. Интересно, что это их так взволновало? Впрочем, их чувства меня не оскорбляли и не задевали. С самого первого дня пребывания во дворце я поддерживала в активном состоянии несложное заклинание, защищающее меня от любого враждебного немагического воздействия, а от возможных магических атак Дар собственноручно обвешал меня оберегами и амулетами.
  - Нет!
  От хриплого княжьего рыка все сидящие за столом с удивительной синхронностью подпрыгнули, а затем застыли, как коты, несправедливо застуканные за дегустацией хозяйской сметаны. Великий князь хоть и был известен своим чадолюбием, но отличался изрядной гневливостью, и в такие моменты попасть под раздачу не хотелось никому. Одна из многочисленных дочерей Валины поперхнулась и начала молча задыхаться, не рискуя привлечь к себе папенькино внимание.
  Не вставая с места, я махнула рукой, и совсем уж было посиневшая Божка дернулась вперед, как от хлопка по спине, звучно икнула, хрюкнула и часто задышала, постепенно обретая привычный цвет лица. Стоящий перед девушкой кувшин с ягодным взваром легко вспорхнул со своего места, подлетел поближе, наклонился и аккуратно наполнил душистым напитком ее стакан черненого серебра. Повинуясь движениям моих пальцев, тяжелая емкость плавно поднялась к Божкиным дрожащим губам и услужливо их коснулся - дескать, пей давай! Незадачливая княжна ухватилась за стакан, как утопающий за соломинку, залпом выпила взвар, перевела дух и бросила на меня благодарный взгляд. Я слегка улыбнулась в ответ - Божена мне нравилась. По крайней мере, она ни разу не сочла для себя возможным захихикать, когда бесцеремонная Дивея отпускала очередную ехидную реплику в мой адрес.
  Внезапно я сообразила, что молчание за столом подозрительно затянулось. Я быстренько огляделась - все присутствующие зачарованно уставились на мою скромную персону. Вернее, нескромную: с некоторым опозданием до моей шибко умной головы дошло, что я впервые открыто воспользовалась магией в присутствии обычных людей, не-чародеев. В тишине было отчетливо слышно, как скрипит от злости зубами тощая Валина.
  Не то, чтобы они не были знакомы с колдовством. В конце-то концов, старый Перенег трудился при дворе не покладая рук и амулетов уже не первый десяток лет. Однако его магия - в глазах рядовых обитателей дворца - никогда не носила этакого повседневного, сиюминутного характера. Ведун храбро боролся со злобной нежитью, раскрывал вражеские козни - изощренные и не очень, обеспечивал хорошие урожаи, накосы и надои, перебрасывал через кротовины послов в иные земли, изредка готовил сложнейшие целебные зелья - для тех бедолаг, от кого отказались дворцовые травники и знахари, и кем к их неудовольствию уже вплотную заинтересовались гробовщики. Перенег не жонглировал боевыми огнями, не заставлял летать чашки и ложки, не тратил время и силы на эликсиры красоты и амулеты, заговоренные на успехи в храмовой школе. На рабочем месте он появлялся в непременной шуршащей мантии, расшитой многочисленными рунами, и крайне живописной высокой шапке, что вызывало глубокое уважение в народных массах.
  И только лично великий князь знал, что дед Перенег также запросто гонял из дворца мышей и блох (с весьма переменным успехом), охотно лечил захворавшую княжью борзую, не чинясь, отпугивал мелкие блудливые тучки от монаршего выезда, а также занимался предсказаниями - исключительно и непосредственно для работодателя.
  Магов в княжестве было мало, и работающие с обычными людьми чародеи старались не размениваться на ерунду, сохраняя собственные силы для действительно важных дел. Постепенно сформировалась негласная традиция, в соответствии с которой они не афишировали свои умения, дабы лишний раз не смущать окружающих. Ну а окружающие, в свою очередь, тоже не спешили обращаться к чародеям с просьбами, когда от страха, когда из уважения.
  Мне было несложно соблюдать это правило - хоть я и выросла в мире, наполненном магией, настоящее колдовство мне почти всю мою жизнь не давалось, а навыки последних трех-четырех месяцев держать при себе было легко. Все новые заклинания, почерпнутые из книг покойной княгини Светаны, я отрабатывала в своей светелке, куда не было хода никому, кроме Степана и Ванятки.
  Я и знахарские-то свои знания применила всего однажды, когда не смогла самостоятельно разродиться младшая жена Велимира, юная княгиня Смеляна. Все действия повитухи привели лишь к тому, что и мать, и младенец находились при смерти, когда робкая Божена всё-таки набралась решимости, пришла в мои покои, откуда я не выходила уже третий день, готовя новое и чрезвычайно трудоемкое зелье, и поведала мне причину суеты во дворце.
  Зелье потом пришлось варить заново, но это того стоило: и Смеляна, и малышка Милава остались живы, а в скором времени, надеюсь, будут и совершенно здоровы.
  Я выдавила из себя слабую улыбку - ну, с кем не бывает.... Будем считать, это я Божку лечила, а не магией баловалась. Хотя, похоже, многим понравилось - вон с каким восторгом смотрит на меня сладкая парочка, шестилетние близнецы Цветка и Добруш. Этим записным шкодникам ещё чуточку чародейских способностей - и смело можно выпускать на вражеские армии и стаи нежити!
  Тем временем князь Велимир, налюбовавшись моим простеньким колдовством, удовлетворенно откашлялся и сказал уже нормальным голосом:
  - Нет, Веславушка, никак нельзя тебе ехать. Дар крепко-накрепко запре...просил, чтобы ты его здесь дожидалась.
  - Да, Веславочка, как же так? - оживилась Валина. - Дарушка-то приедет - что мы ему скажем? Нехорошо, деточка!
  Дивея с насмешкой разглядывала меня. Я откровенно ухмыльнулась в ответ, взмахом ресниц отодвинула от себя пустую тарелку и повернулась к Велимиру.
  - Да я недолго. Мне, правда, очень нужно! - и для выразительности попилила себя по шее ребром ладони.
  Князь задумчиво проводил взглядом отъехавшую тарелку, немного подумал и довольно мирно спросил:
  - А как же Роданица?
  Я пожала плечами.
  - Так она ж сегодня. Вот после Роданицы я и поеду. Хорошо?
  Роданицей назывался старинный синедольский обряд введения девушки в род будущего мужа. В церемонии принимали участие женщины рода, от новорожденных младенцев до древних старух. Двоюродные, троюродные, седьмая вода на киселе - придти старались все без исключения. По своей важности Роданица ничуть не уступала собственно свадьбе. После обряда невеста уже считалась своей - среди женской половины семьи. Мужчины на время церемонии уходили куда подальше, дабы не оскорбить неосторожным словом, взглядом или помыслом богов и богинь, покровительствующих семье и рождению детей. Они могли перейти в другую избу, поехать на охоту, запереться на мужской половине дома или дворца - все, кроме жениха, которому строго-настрого предписывалось на это время покинуть родной город или село.
  Так что, в нашем с Даром случае традиция будет соблюдена со всей тщательностью: я вообще не имею ни малейшего представления о том, где моего жениха нынче носит...
  - Да чего уж тут хорошего? - опять полез чесать в затылке Велимир. - Вот ведь действительно: Дар приедет, а тебя нет. Что я ему скажу? А что он мне-е-е тогда скажет!... - князь, в задумчивости почесывая макушку, сдвинул золотой головной обруч, символ своей власти, почти что себе на нос.
  - Не скажет, - махнула я рукой, и блюдо с надъеденным молочным поросенком, стоявшее перед монархом, кокетливо подпрыгнуло, будто собираясь пуститься в пляс. - Где мы, и где он? Ведь я же быстренько, Велимир Радимыч!
  Великий князь ещё раз покосился на приплясывающую утварь (давай, давай, смотри, да думай хорошенько, стоит ли встревать в мою волшбу), задумчиво свел глаза к переносице, потер толстым пальцем подбородок, а затем заявил:
  - Ладно, твоя взяла! - Княгиню Валину при этих словах ощутимо перекосило. - Поезжай! Но чтоб быстро! Одна нога здесь - другая там, понятно? А сопровождать тебя будет дюжина служанок во главе со старой нянькой Ненилой, твоя личная стража - весь десяток, да полсотни витязей из моей собственной дружины!
  Ох, как же мне стало хорошо! Просто замечательно. Я живо представила, как по Черному Лесу рыщет отборная княжеская полусотня, топча кусты и ягодники, как истошно аукают суетливые девки, подгоняемые клюкой старухи Ненилы, державшей в страхе весь дворец, как моя стража профессионально берет в тесное кольцо нашу маленькую избушку. Конечно, черепа-охранники ни в жизнь не пропустят чужаков к дому, а с помощью моего старого друга лешего и прочих лесных нечистиков - болотников, кикимор, моховиков, щекотунов, крыкс, шишиг и шуликунов - я легко избавлюсь от любой нежеланной компании ...
  М-да, что-то меня на черный юмор потянуло от такой заботы!
  - Велимир Радимыч, - вкрадчиво поинтересовалась я, - да как же я всю эту толпу через кротовины потащу, а?
  - Кротовины? Какие такие кротовины?! - так и подпрыгнул на месте князь. - Я что, думаешь, не знаю, что ты пока сама ещё ни одной кротовины в жизни не открыла?! На лошадках поедешь, понятно? С няньками и охраной! Или дома сиди. Вот так!
  Что ж, так - значит так! Я кивнула, пряча заблестевшие глаза. Ну, как скажешь, князь-батюшка...
  
  - И что ты так платья не любишь?! - в который раз воскликнула юная княгиня Смеляна, затягивая на моей руке частую шнуровку на узком рукаве длинного и просторного льняного одеяния, сплошь расшитого родовыми знаками, символами и рунами. Красные узоры так плотно покрывали сливочно-бежевую ткань, что издалека платье казалось однотонно-розовым. Этот наряд не один десяток лет хранился в роду Твердятичей, к которому принадлежал мой будущий муж, и служил ритуальным облачением для нескольких поколений девушек, вступавших в семью. По традиции готовить невесту к Роданице были должны самые старшие женщины рода, но Смеляна, с которой мы за последнее время близко сдружились, беззастенчиво воспользовалась своим статусом супруги великого князя и наряжала меня сама. И хвала Богам - от старших княгинь можно было ожидать любой пакости.
  Я переступила с ноги на ногу, немедленно зацепилась за край подола, споткнулась и чуть не упала.
  - И ты ещё спрашиваешь?! Да эти юбки сами меня терпеть не могут!
  - Не-е-ет, - пропела Смеляна своим переливчатым жемчужным голоском, - не скажи! А красиво-то как!
  Что было красивого в этом мешке с рукавами, я так и не поняла, но спорить не стала: на вкус, как говорится, да на цвет...
  - А я вот, видишь, к празднику себе обновку сшила. Как, нравится? - Молодая женщина отступила на шаг, развела руки и медленно повернулась на месте. Темно-синее, цвета позднего летнего вечера, платье широкой волной заструилось вокруг стройных ножек Смеляны.
  - Конечно, нравится! - честно ответила я. Впрочем, младшая жена великого князя и в рваной дерюге выглядела бы сногсшибательно.
  Юная княгиня на всю Синедолию славилась своей красотой. Её семья не блистала ни богатством, ни особой знатностью, однако какие-то давнишние заслуги позволили родителям девушки получить приглашение на один из ежегодных осенних балов, даваемых в княжеском дворце. Сластолюбивый князь Велимир был наповал сражен длинными, чуть раскосыми малахитовыми глазами, перламутровой кожей, тонкими чертами лица, роскошной гривой цвета светлой меди и точеной фигуркой девушки.
  Словом, домой она уже не вернулась. К исступленной радости родителей невесты и такому же негодованию старших жен, Велимир словно с цепи сорвался и попёр к заветной цели, буквально сметая всё на своем пути. Свадьба была организована в считанные дни.
  Князю было совершенно наплевать, что о семье его молодой жены ходили глухие недобрые сплетни: дескать, текла в их жилах кровь эльфов. Именно так недоброжелатели объясняли невероятную красоту женщин этого рода, миндалевидный разрез их приподнятых к вискам глаз, легкую танцующую походку и способность родить только одного, редко когда двоих детей. Но это утверждение было скорее некой фигурой речи, нежели полноценным подозрением: все жители Синедолии с раннего детства отлично знают, что никаких эльфов нет, не будет, да пожалуй, что и не было никогда - разве только в сказках.
  Ну, или почти все. А если кто и считает по-другому, то по ряду причин предпочитает об этом помалкивать...
  Однако с ненавистью, презрением и змеиным коварством обеих старших княгинь Смеляне всё равно пришлось бороться самой - Велимир принципиально не вмешивался в женские теремные споры.
  А зря. Ведь не случись тогда меня во дворце, и не наберись Боженка храбрости обратиться за помощью к "злобной ведьме" - и стараниями неумелой (или, может, даже слишком умелой?) повитухи, протеже самой княгини Дивеи, ни молодую мать, ни малышку спасти бы не удалось.
  Но князь-батюшка до бабьих пересудов не опускался...
  - Лян, а Милава тоже должна присутствовать на Роданице? - негромко спросила я. Смелянка негодующе передернула плечами и сердито фыркнула.
  - Слав, ну ты ж понимаешь, обычай, бес бы его побрал! Будь моя воля - Милашку и через порог моих покоев не перенесли бы! Так приказано же быть всем. Тьфу! Ну ничего: Гостятишна ее из своих рук всё одно не выпустит! - старая нянька княгини, переселившаяся вместе со своею воспитанницей во дворец, была единственным человеком, которому (кроме собственно родителей и меня) позволялось прикасаться к девочке. И хвала Богам, что у Смеляны хватило на это ума и настойчивости...
  - Тогда в самый угол станьте, подальше, - посоветовала я, - а то у Цветки сопли через губу, бабка Улита какую неделю кашляет (а лечиться не желает, так, говорит, угодно богам!), а у Божкиной сестры Званки опять всё лицо сыпью обметало - но, думаю, это незаразно...
  - Да уж встанем, встанем, не переживай, - проворчала Смеляна. - В самый что ни на есть угол забьемся! Слав, повернись-ка! Дай я на тебя перевязку надену, - в руках молодая княгиня держала головной убор, представляющий из себя очелье, искусно расшитое мелким жемчугом, с длинными красными лентами, которые завязывались на затылке.
  Я покорно повернулась. Что толку спорить?
  Скрипнула дверь. Я удивленно скосила глаза - и кто это у нас стал таким смелым, что без приглашения в мою светелку пожаловал? А-а-а, ну это ладно...
  - Красавица! - сладко мурлыкнул хрипловатый голос. - Чудо, как хороша! Нет, правда-правда, век смотрел бы, не отрывая глаз!
  - Ох, да ладно тебе, Степка! - отмахнулась мигом развеселившаяся Лянка. - Не вгоняй в краску!
  Я насмешливо скривила угол рта. Мой кот повадился сыпать комплиментами на каждом шагу, но предназначались они вовсе не мне. Любвеобильный кошак не только завел шашни со всеми дворцовыми кошками, но и не остался равнодушен к чарам красавицы княгини. Даже бурный роман с ее личной белоснежной голубоглазой крысоловкой не помешал нахальному Степану при каждом удобном случае подлизываться к молодой женщине, тереться пушистой щекой о ее шею и нашептывать всякие милые глупости - благо, князю Велимиру и в голову не приходило ревновать жену к коту.
  Мне же - наверняка, по доброй традиции - доставались шпильки, колючки и прочая здоровая дружеская критика...
  Может, обидеться?
  - Слав, а ты сегодня тоже ничего! - пушистый гад обошел меня по кругу, вспрыгнул на стол и с ног до головы обшарил снисходительным взглядом и глубокомысленно добавил: - Вот что одежда делает с женщиной!
  - Правда, Степочка, скажи и ты, ведь как идет Славочке это платье! - немедленно затараторила воодушевленная Смеляна. - Не то всё штаны, да куртки, да сапоги по колено, да ещё и ножи метательные вместо украшений!
  Зря старалась. Стёпка выразительно поморщился и закатил глаза.
  - Бес-по-лез-но! - пропел он, подмигнул мне и пояснил: - Нашу ведьму даже могила не исправит! Придется нам с тобою, Смеляночка, до конца жизни это терпеть...
  - Не беспокойся, Степушка, твой длинный язык очень укоротит твою собственную жизнь, так что долго терпеть тебе лично не придется! - в тон коту протянула я и сладко-пресладко улыбнулась. Несколько мгновений мы со Степаном пристально смотрели друг другу в глаза, а затем дружно рассмеялись. Кошак пружинисто оттолкнулся от гладкой столешницы, с размаху сиганул мне на грудь (Смеляна истошно заахала, перепугавшись, что от кошачьих когтей пострадает наряд для грядущей церемонии), прижался пушистой мордочкой к моей щеке и муркнул:
  - Ты ведь не обижаешься? Я всё равно больше всех люблю тебя!.. Но твоя подружка так хороша! Эх, была бы она кошкой!!
  Я расхохоталась. Степка в своем репертуаре!
  Наконец кот был изгнан обратно на стол, коса переплетена заново, ленты нарядной перевязки завязаны на моем затылке пышным бантом, шею стиснуло ожерелье, а запястья - браслеты всё из того же жемчуга. Смеляна сделала шаг назад, критически осмотрела свою работу и удовлетворенно кивнула.
  - Ну вот, хоть прямо сейчас в храм веди!
  - Ой, девчонки, - вдруг оживился Степан, - а что я к вам шел-то! Я ведь тоже хочу на эту вашу Роданицу попасть!
  - Степ, да ты что?!! - изумилась юная княгиня. - Это никак нельзя! В конце-то концов, ты все-таки мужчина!
  Кот приосанился.
  - Рад, что ты это осознаешь, - самодовольно промолвил он, потирая лапой роскошные белые усы. - Однако вряд ли этот неоспоримый факт может мне помешать последовать за моей хозяйкой даже на край света!
  Но Смеляна была непреклонна.
  - Даже и не думай! Степа, своим присутствием ты можешь оскорбить богов и богинь, которым посвящен этот обряд! И что скажет Дар, когда узнает, что Роданица была проведена с серьезными нарушениями?!
  - Да он и не узнает! Я тихо-о-онечко!
  - Ты собираешься осквернить священный ритуал ложью?!!!
  Кот скривил хитрую морду. Он явно не возражал исподтишка напакостить моему жениху, которого порядком побаивался, да и на ритуалы ему было плевать с самой высокой крыши города.
  Героическим усилием воли (и ма-а-аленькой такой крупицей магии) я успокоила свое заколотившееся сердце и заставила побледнеть вспыхнувшие щеки. Я даже слега поёжилась, представив, что именно скажет Дар, когда узнает, что я всё-таки нарушила данное ему обещание сидеть во дворце, не высовывая носа...
  Внезапно горькая обида хлынула буйным паводком и мигом затопила мою уставшую от одиночества душу. Почему, нет, ну почему Дар оставил меня одну в этом позолоченном гадючнике?!!
  Ну, всё! Мне бы завтра только из дворца удрать, да до первой рощицы добраться, а уж там лесную ведьму и сотня стражников не удержит.
  
  Парадный покой на женской половине дворца - это, конечно, не тронный зал великого князя и даже не большая трапезная, однако тоже впечатляет. Особенно если изукрасить его гирляндами живых цветов, драгоценными гобеленами, вытащенными ради торжественного случая из кладовки, а также тяжелыми золотыми и серебряными подсвечниками, густо утыканными дорогими розовыми свечами. Пышные узорчатые шторы плотно закрывали окна, не пропуская в помещение ни единого лучика ласкового вечернего солнца. Через весь пол пролегла специально расстеленная для такого случая широкая тканая дорожка неприятного тускло-багрового цвета - ветхая и потертая, настоящая древность. По обе стороны от нее стояли женщины, принадлежащие к роду Твердятичей. Я же пока увлеченно следила за происходящим через щелку в неплотно прикрытой высокой двустворчатой двери.
  Мне и в голову не приходило, что княжеская семья настолько многочисленна. Для проведения обряда собрались и жены великого князя, и некие совсем уже мифические троюродные внучатые племянницы, появляющиеся во дворце только по особым случаям. Женщины, начиная с древней старухи, двоюродной бабушки Велимира, которую внесли на специальном кресле, и заканчивая крошкой Милавой, теплым свертком угнездившейся на руках няньки, заполнили весь просторный зал. Я недовольно поморщилась: несмотря на все мои предостережения, нянька держала малышку рядом с матерью - в аккурат напротив деловито кашляющей бабки Улиты.
  Дверь, у которой я так уютно расположилась, собирая сведенья о княжеской семье, соединяла парадный покой и просторное помещение неясного предназначения, где мне было велено дожидаться начала обряда. Здесь тоже было довольно сумеречно - солнце с большим трудом пробивалось сквозь пестрое витражное окно. Собранная из разноцветных кусочков стекла русалка расчесывала зеленоватые волосы (и где они только таких русалок видели?!) и насмешливо посматривала на меня.
  С противоположной стороны комнаты точно такая же двустворчатая дверь вела в трапезную, где после окончания обряда все его участницы собирались отужинать - в тесном, так сказать, семейном кругу. Судя по доносившимся до меня звукам, там сейчас собрались едва ли не все дворцовые служанки, готовя праздничный пир. Роданицу не хотелось пропустить никому.
  Я осторожно оглянулась на дверь трапезной (не хотелось бы, чтобы меня уличили в столь неприглядном деле, как подсматривание!), а затем аккуратно промокнула расшитым рукавом вспотевшее лицо - в комнатах было жарко и душно. Платье же, в которое меня нарядила Смеляна, хоть и льняное, оказалось очень плотным, с длинными рукавами и высоким глухим воротом, да к тому же к нему в комплекте полагалась просторная накидка, неловким хвостом волочившаяся за мной.
  Будто мало того, что я и так на каждом шагу спотыкалась о подол непривычной для меня длинной, в пол, юбки! Вот и сейчас, словно в насмешку, противный шлейф предательски закрутился у моих ног. Я сердито отпихнула неудобную одежку ногой.
  Шлейф коротко взвыл и негромко, но очень злобно рявкнул:
  - Ты что пинаешься? Совсем с ума сошла, что ли?!! Больно же!
  Ох! В пылу подглядывания я совсем упустила из виду, что нынче накидка используется не только по ее прямому назначению!
  - Прости меня, пожалуйста! - покаянно прошептала я, ещё раз воровато оглядываясь на двери. - И не шуми! Не хватало ещё, чтобы нас с тобою застукали! Между прочим, это всё твоя дурацкая идея, а вовсе не моя!
  Шлейф недовольно завозился, но промолчал.
  Из-за неплотно прикрытой двери в парадный покой доносилось мерное жужжание голосов: в ожидании начала обряда женщины обсуждали новости, сплетничали, хихикали и хвастались друг перед другом, кто чем мог; справа от входа кто-то уже и переругивался - негромко, зато от всей души. Пытаясь на слух определить, кто это у нас не сумел дотерпеть с выяснением отношений до менее людного места, я по привычке потянулась вертеть кольцо Белого Дракона, грубоватый кусок горного хрусталя в неприметной оправе, которое я носила, не снимая, уже три месяца. Несмотря на очень неприятные обстоятельства, при которых этот могучий артефакт стал моим, мне нравилось ощущать на руке его умиротворяющую тяжесть.
  Потянулась - и раздраженно отдернула руку, нащупавшую непривычную пустоту.
  - Без амулетов и оберегов я себя чувствую так, будто голая на улицу вышла! - с искренней обидой пожаловалась я. Единственным магическим предметом, который я оставила (а, вернее, просто не сумела снять), было кольцо, надетое Даром мне на палец во время нашей с ним помолвки. Мой любимый чародей не мог подарить своей невесте обычное украшение: внешне гладенький ободок изнутри был плотно покрыт мелкими-премелкими рунами - там говорилось и про верность, и про нерушимость, и про бесконечность, и про плодородие, и ещё много про что. Я точно знала, что наши обручальные кольца мой будущий муж изготовил и зачаровал лично.
   Шлейф ещё раз засопел, ощутимо задергался, а затем край накидки с одного бока приподнялся, и оттуда осторожно выглянула серая остроухая мордочка с пышными, слегка примятыми усами.
  - Ну и зачем ты их тогда сняла? - резонно поинтересовался Степка, жмурясь на огоньки свечей.
  - То есть как - зачем? - удивилась я. - Ты что, не слыхал, что мне было строго-настрого наказано не брать с собою никаких предметов, содержащих хоть крупицу магии? Валина аж три раз приходила - напомнить. Говорят, силы, покровительствующие Роданице, не терпят конкуренции. Вот я и убрала всё в ларец, да ещё и накрепко зачаровала его!
  Это точно, накрепко. Накануне я изучила несколько новых охранных заклинаний, как тут было не опробовать? Меня не смутило даже то, что, по самым скромным подсчетам, на снятие наложенных чар мне потребуется раз в десять больше времени и сил, чем, собственно на сами чары...
  - И очень зря! - рассеяно сказал кот, внимательно разглядывая в щелку жужжащий парадный покой.
  - Почему это - зря?
  - Уж не знаю, кто там как на вашей Роданице относится к магии, но даю тебе честное кошачье слово, что тетки через одну обвешаны оберегами!
  - Да ладно!
  - Слав, ну ты что? - укоризненно посмотрел на меня Степан. - Ты что, забыла, что кошки чуют колдовство? Ну а чтобы личный ведьмин кот не отличил амулет от обычной висюльки?! Да ты сама только посмотри!
  Всё ещё не веря болтливому животному, я прошептала заклинание истинного зрения, потихоньку заглянула в зал - и от неожиданности отшатнулась.
  Какое там "через одну"?! Дрожащий холодный лиловатый свет, выдающий присутствие магии, исходил практически от каждой находящейся там женщины. Заговоренные кольца, подвески, браслеты и даже накидки насмешливо подмигивали мне.
  - Ну что, убедилась? - хихикнул Степка. - Ты только глянь, как Дивея-то приукрасилась? И как только шея не переломится?
  - Такую шею и топор не перебьет! - мрачно буркнула я. Ну вот, вновь на черный юмор потянуло! А куда, спрашивается, ещё может потянуть при виде здоровенного, с кулак, охранного артефакта, покоящегося на пышной груди надменной княгини. Толстая витая цепь, охватывающая могучую шею, самодовольно лучилась всё тем же лиловым светом.
  Правда, тихонькая Валина и тут перещеголяла свою заклятую подругу-соперницу: именно на ней потрескивала от избытка магии длинная расшитая золотом накидка.
  М-да... что-то мне стало не по себе от этого зрелища.... И, что "приятнее" всего, до моих собственных оберегов и амулетов мне теперь так просто не добраться - глупость, как известно, наказуема...
  ...или, может, всё-таки попробовать?!
  Я нерешительно оглянулась на широкую лестницу. В этот момент, повинуясь невидимому знаку, разноголосое жужжание смолкло, и в наступившей тишине раздался звучный голос княгини Дивеи - старшей жены великого князя, матери наследника престола Гордяты Добромира и главы женского дома рода Твердятичей:
  - Девица Веслава, невеста Светодара Радомила, сына князя Велимира, выйди к нам!
  Хор женских голосов слаженно и с готовностью подхватил:
  - Девица Веслава, выйди к нам!
  Мы со Степкой на мгновенье замерли, уставившись друг на друга, затем кот, уже вовсю предвкушавший мой живописный забег по лестницам и переходам с задранным (для удобства!) выше колен подолом, разочарованно фыркнул и нырнул обратно под накидку. Её подкладка была сшита таким образом, что в двух местах между лоскутами ткани образовались широкие мелкие карманы, чем и не замедлил воспользоваться неугомонный кошак, решивший во что бы то ни стало поприсутствовать на запретном обряде.
  Я несколько раз глубоко вздохнула, стараясь унять заколотившееся сердце, выпрямила спину, вздернула подбородок и шагнула к высоким резным дверям. У меня немедленно появилось стойкое и крайне неприятное ощущение, что в настоящий момент я совершаю очень серьезную ошибку...
  И даже метательный нож, заботливо прикрепленный с помощью специальных кожаных ремешков к моей правой ноге чуть выше колена, вовсе не добавлял уверенности в своих силах.
  Усилием воли я подавила малодушное, но крайне настойчивое желание удрать куда подальше и решительно распахнула тяжело скрипнувшие створки. Не стоило срывать важную церемонию - особенно, если учесть, что именно я планировала на завтра.
  Тканая мутно-красная дорожка тусклым кровавым ручьем текла мне под ноги. Под взглядами десятков глаз - внимательных, равнодушных, сочувственных, злорадных, веселых, жадных, ободряющих, обиженных и просто любопытных - я медленно шла через зал, стараясь не споткнуться. Ветхая ткань всё норовила собраться под ногами предательскими складками. Кот увесистой тушкой болтался где-то у меня за спиной между платьем и накидкой, ритмично и безмолвно стукаясь о мои слегка подгибающиеся ноги.
  Я не собиралась сдаваться своей слабости - насколько мне было известно, собственно обряд должен занять совсем немного времени, можно же и перетерпеть. А истерично попискивающему внутреннему голосу лучше бы и вовсе заткнуться!
  В конце зловредной дорожки на небольшом возвышении меня ждали четыре женщины - три княгини, жены Велимира, и та самая древняя двоюродная бабушка, самая старшая по возрасту среди ныне живущих на свете Твердятичей. Все четверо сидели в одинаковых креслах с высокими прямыми спинками и жесткими подлокотниками: безучастная ко всему происходящему старуха и высокомерная Дивея - в середине, пергаментно-ядовитая Валина и дружелюбно улыбающаяся Смеляна - по краям. Когда я приблизилась, три великие княгини одновременно поднялись со своих мест, оставив бабулю сидеть в одиночестве. Дивея на мгновение замешкалась, подбирая юбки, быстро провела рукой по коленям, будто смахивая прилипший к ткани волосок или крошку - и прямо ко мне под ноги полетели крохотные черные песчинки.
  Внезапно пол парадного покоя ощутимо дрогнул. В тот же миг накидка на моих плечах весело взбрыкнула и истошно проверещала: "Славка, дёру!", но было уже поздно. Вокруг меня вспыхнуло кольцо черного пламени...
  С визгом шарахнулись в разные стороны перепуганные женщины. Я ещё успела увидеть, как расширились от ужаса малахитовые глаза Смеляны, как змеиная улыбка тронула тонкие губы Валины, и каким торжеством полыхнуло лицо надменной Дивеи. А потом черное пламя взметнулось вверх и сомкнуло свои лепестки над нашими со Степкой головами. У моих ног стала закручиваться воронка мрака - сперва медленно, затем всё быстрее и быстрее. Последнее, что я почувствовала, это то, как клубящийся вихрь начал нас затягивать - а дальше всё поглотила непроглядная чернота...
   Глава вторая.
  
  "Каждая пипетка мечтает стать клизмой".
   (Мальчик-с-пальчик)
  "Свойства женщин - плакать, ткать и обманывать".
   (Я.Шпренглер, Г.Инститорис, "Молот ведьм")
  Первым ко мне вернулось обоняние. Я всё ещё барахталась в плотных потоках мглы, беспросветной, беззвучной и бесконечной, но мой нос уже начал улавливать знакомые и незнакомые запахи. Пахло сырым камнем, раскаленным железом, старым пергаментом, горячим воском и немного прелью. Чуть-чуть - тухлятиной. Остро и тонко - кристаллами каких-то минералов. К ароматам подсушенных на солнце трав - мяты, горчинника и болиголова - примешивалась едва уловимая, но от этого не менее противная вонь паленых птичьих перьев.
  Затем я услышала, как тоненько и ритмично поскрипывает гусиное перо. Совсем рядом со мною кто-то старательно и азартно строчил на листе пергамента, бесцветным голосом мыча неразборчиво себе под нос. Что-то несколько раз звякнуло.
  Во рту появился мерзкий привкус железа - похоже, кровь. И тут же я почувствовала нарастающую боль во всем теле, особенно в спине, лежащей на чем-то крайне твердом, холодном и негостеприимном.
  И только после этого мои до этого момента крепко зажмуренные глаза распахнулись - и не увидели ничего. Там, куда меня забросила воронка черного пламени, оказалось совершенно темно. Я испуганно заморгала, попыталась повернуть голову и, не удержавшись, застонала от боли.
  - Очнулась? - поинтересовался равнодушный голос, а потом велел: - Встань!
  Ха! Вот интересно, как? Стиснув зубы, я перекатилась на бок и попыталась приподняться на локте с тайной надеждой разглядеть говорящего.
  Бамммс! Локоть вывернулся из-под меня, и я больно и гулко приложилась головой о каменный пол, на котором лежала. Это что, тоже часть обряда??!! Что-то я не припомню таких душераздирающих подробностей. Впрочем, родни у меня было мало, и единственный раз в жизни мне довелось принимать участие в Роданице ещё при жизни родителей, в возрасте приблизительно пяти лет...
  - Я велю тебе встать! - без какого-либо выражения повторил голос.
  Мне безумно захотелось сказать на это что-нибудь такое доброе-предоброе, но, к моему искреннему сожалению, такая роскошь, как дар речи, ко мне пока не вернулась. Ну, ничего, я постараюсь не забыть о своем скромном желании до тех пор, пока не смогу говорить...
  Вторая попытка оказалась успешнее - я сумела сесть. Теперь я сидела на пыльном каменном полу, стараясь восстановить перебитое непомерным усилием и жестокими укусами боли дыхание и вглядываясь в поскрипывающий и позвякивавший мрак. Похоже, что тот, кто увлеченно скрипел пером, в освещении не нуждался.
  - Встать, а не сесть! - спокойно велел голос, а затем раздался щелчок, и нечто сильное и цепкое, послушное его воле, подхватило меня под мышки, вздернуло вверх и поставило на ноги.
  Хорошо хоть сразу не отпустило - приложилась бы я тогда об пол не слабо...
  Шатаясь на нетвердых ногах, я попробовала поймать равновесие, но правая нога подвернулась, и, если бы не удерживавший меня невидимка, валяться бы мне снова в пыли. Раз за разом я делала попытки устоять на месте без посторонней (и крайне неприятной) поддержки, но лишь какое-то время спустя мои колени перестали противно трястись. Теперь я была почти уверена, что не хлопнусь на пол, как только меня перестанут держать. Однако невидимые руки не торопились исчезать, не давая мне двинуться с места. Внезапно в десятке локтей от меня ярким ровным светом вспыхнуло с полторы дюжины свечей в высоком круглом подсвечнике, заставив меня снова зажмуриться и прикрыть локтем немилосердно заболевшие глаза, в которых радостным хороводом закружились черные блескучие мушки.
   Когда мне, наконец, удалось проморгаться и прогнать противных насекомых, я обнаружила, что нахожусь в просторной комнате, сплошь заставленной высокими книжными шкафами, а нечто, удерживающее меня в вертикальном положении, и впрямь оказалось невидимым.
  Витой серебряный шандал стоял на широком столе, заваленном свитками пергамента и книгами в тусклых неопрятных переплетах. В промежутке между рукописными холмами я разглядела древнего-предревнего старичка в темной мантии, круглой черной шапочке и редкой седой бороде, занимавшей, впрочем, довольно много места на сморщенном лице. Второе по величине место отводилось носу, увесистому, кривому и бугристому. Старикан что-то увлеченно записывал, изредка заглядывая в лежащую перед ним разлохмаченную книгу самого недружелюбного вида. Он не обращал на меня ни малейшего внимания - как, впрочем, и на загоревшиеся свечи. Я нерешительно кашлянула.
  - Первая не заговариваешь. Ждешь, когда к тебе обратятся. Отвечаешь только на поставленные вопросы, - с прежним равнодушием поведал мне старичок, не поднимая глаз. - И не вздумай тут колдовать - хуже будет.
  Ничего себе! Похоже, уже пора бы мне и разозлиться! Что, в конце-то концов, за ерунда? Однако, прислушавшись к себе, я вдруг поняла, что законная злость (а вместе с нею и раздражение с негодованием) трусливо пятится назад. Причем не просто пятится - норовит забиться в самый дальний угол, будто ее тут и не было! А на освободившемся месте широкой мощной волной неторопливо и уверенно разворачивается страх. Даже не просто страх, а Страх, Ужас! Мне захотелось свернуться в клубочек, закрыть голову руками, зажмуриться и заткнуть уши, лишь бы не видеть и не слышать свирепого торжества, с которым они накатывали на мою душу. Огни свечей затрепетали и полыхнули кострами...
  Колоссальным усилием воли я стряхнула с себя наваждение. Свечи мигнули и снова загорелись ровным желтоватым светом.
  - А ты сильнее, чем я думал, - старый гриб на мгновенье оторвался от своей писанины и мельком глянул на меня. - Впрочем, вряд ли в данной ситуации это что-либо для тебя изменит,... а вот для меня... хмм-м!
  Я недоуменно моргнула.
  - Сядь, - дед сухо кивнул на обтянутый блестящей полосатой тканью стульчик. - Да, и если хочешь, то можешь забрать себе животное, которое тут появилось вместе с тобою. Хотя, если оно тебе не нужно, я сам найду ему применение.
  На полу неподвижной тенью распластался мой Степка...
  Одним щелчком стряхнув с себя невидимые цепкие пальцы, я молча метнулась к пушистому безжизненному тельцу. В глазах у меня потемнело. Споткнувшись о подол платья, я потеряла равновесие и упала на колени в каком-то вершке от кота, больно стукнувшись об пол и едва не расплющив несчастного зверька. Подхватив его на руки, я в отчаянии прижалась лицом к взъерошенной шелковистой шерстке - и застонала от облегчения, услыхав, как часто-часто бьется маленькое сердечко.
  - Хм-м, интересно, - без всякого интереса в голосе пробормотал старик, не отрывая глаз от книги. - Я не думал, что это животное может вызвать у тебя какие-либо чувства, кроме заслуженного негодования.
  - Почему это? - просипела я.
  - Да потому, что именно ему ты обязана тем, что едва не погибла. Открывая для тебя путь в этот мир, я рассчитал заклинание перехода для одного. А животное, попав в воронку вместе с тобою, оттянуло на себя часть компонентов этой крайне сложной формулы и едва не сбило настройки. Ты чудом осталась жива. Оно, кстати, тоже.
  - Оно? - тупо переспросила я.
  - Животное, - равнодушно пояснил дедок.
  М-да... очень выразительно!
  Неуклюже поднявшись на ноги, я, прихрамывая, доковыляла до стульчика и рухнула на него, так что тот жалостливо заскрипел. Позабыв про старого колдуна, принялась прощупывать тело и ауру Степки, пытаясь найти повреждения. Так, вроде всё в порядке... тогда почему кот не приходит в себя?! Может, есть ещё что-то, чего я просто не чувствую, не умею определять, а значит, и лечить?!!
  Я начала паниковать. Но вдруг левое веко кошака слегка дрогнуло, приоткрылось, и Степан вполне осознано уставился на меня. Сообразив, что я заметила его взгляд, кот немедленно захлопнул свой желтый глаз со стремительно сокращающимся зрачком, крепко зажмурился и обмяк у меня на коленях, картинно раскидав все четыре лапы.
  Ффу-у-х! Хвала Богам, затянувшийся обморок оказался притворным! Я немного расслабилась, поглаживая перетрусившего зверька и вливая ему по капельке собственные силы - осторожно, так, чтобы не перекормить.
  Только сейчас до меня дошло, что всё это время колдун что-то мне говорит.
  - Ты что, меня не слышишь? Сказано же - никакой магии. Что ты себе позволяешь, а?
  Я тряхнула головой, пытаясь сосредоточиться на его словах.
  - Прошу прощения, но мой кот...
  - Меня не интересует животное, - скрипнул старик. - Я желаю, чтобы ты перестала с ним возиться и внимательно выслушала меня - для твоего же блага.
  Я осторожно кивнула. Хорошо бы наконец узнать - это всё-таки часть Роданицы или нет?
  - Я - Великий Мастер Сивелий, - сухо сообщил колдун, по-прежнему не глядя в мою сторону. - Сейчас ты находишься в моем мире. Тебе оказана невероятная честь: через пять седмиц, когда звезды займут наиболее благоприятное положение, ты примешь участие в обряде магического венчания.
  - Э-э-э... простите, в чём я здесь приму участие??
  - В обряде магического венчания, - безучастно повторил старичок.
  - А-а-а... в каком качестве? - удивленно уточнила я. Степка немедленно навострил уши.
  - В качестве невесты, разумеется!
  - Что?? Я? Прямо здесь?!
  Ничего не понимаю. А что, разве главный собор Преславицы и народные гуляния отменяются? Или тут прячется какая-то хитрость?
  - Хотелось бы знать, что тебя так удивило? - старик дернул подбородком и слегка пошевелил лохматыми бровями. - Или ты предпочитаешь выступить в качестве ритуальной жертвы, также предусмотренной данным обрядом?
  Нет, спасибо. Что-то не хочется.
  - И где же мой жених? - я поискала глазами Дара: а вдруг он спрятался среди книжных шкафов?
  - Как это где? - на этот раз старый мухомор всё-таки чуть-чуть удивился и с легким недоумением посмотрел в мою сторону. - Разумеется, здесь. Это я.
  - Кто? ВЫ?!!! Как это?!! - я ошалело захлопала глазами.
  - Мне непонятна твоя реакция, - строго проговорил колдун. - Ты удостоена великой чести стать матерью моих наследников. Что непонятно?
  - Э-э-э, а почему я-то? Ну уж нет! ТАКОЙ великой чести я недостойна!
  - Не болтай ерунды, - старикан, видно, решил, что потратил уже достаточно времени на разговоры с глупой девкой, и вновь уткнулся в засаленный том, откуда делал выписки.
  - Послушайте! - меня начало ощутимо потряхивать от нервного напряжения. - Вы с ума сошли? Это что - дурацкий розыгрыш? Чья-то глупая шутка?! И с чего вы взяли, что это смешно? Какое венчание, какие ещё наследники? Вы вообще-то о чем??!!! - я почти кричала. Резко вскочив, я уронила на пол кота, и тот, не раздумывая, наплевал на разыгрываемый обморок и ловко ввинтился мне под накидку.
  - Сядь! - чародей ничуть не впечатлился моими воплями. Он слегка пошевелил сухонькими пальцами, и чувствительный толчок в грудь заставил меня плюхнуться на место. - Сядь и помолчи.
  Я тут же почувствовала, как онемели мои губы. Не в силах пошевелиться или вымолвить слово, я с беспомощной яростью уставилась на противного старикашку.
  - Ты напрасно возмущаешься, - спокойно сказал он. - Я долго подыскивал подходящую для моих целей девицу. Мне было необходимо, чтобы она была молода, здорова и обладала достаточно выраженными магическими способностями. Можешь гордиться - поиски заняли немало времени, и ты стала первой и единственной, кто полностью отвечает моим требованиям.
  С усилием я стряхнула замораживающее заклинание.
  - Почему? - губы ещё плохо слушались меня.
  Старый колдун внимательно взглянул на меня.
  - Впечатляет. Говорю, я впечатлен тем, как легко ты справилась с чарами, и это не имея при себе ни единого амулета. Ты хочешь знать, почему только ты подходишь для моих целей? Изволь, я расскажу, - со скукой в голосе пробормотал он. Было видно, что чародей решил снизойти до объяснений лишь затем, чтобы от него поскорее отстали, и он мог вернуться к своим занятиям. - Как ты, надеюсь, знаешь, магов вообще мало. Женщин среди них - не более одной десятой от общего... количества (мне на мгновение показалось, что дряхлый мухомор чуть не брякнул "от общего поголовья", но в последний момент всё же удержался). Молодых же здоровых девиц, способных родить мне много наследников - ты одна.
  - Ну и зачем вам много детей? - хмуро спросила я. На человека, страдающего от нереализованных отцовских чувств, старикан вовсе не тянул. Может, просто псих?
  - Дети? - с едва заметным презрением в голосе скрипнул колдун. - Мне нужны не дети, а наследники! И непременно - маги! Именно поэтому их матерью должна стать ведунья: если оба родителя - чародеи, то дети с высокой степенью вероятности наследуют их способности. Обряд магического венчания превращает эту вероятность в уверенность.
  И тогда я сумею создать то, что до сих пор не удавалось никому - непобедимую армию магов, своих собственных, выращенных и воспитанных мною лично!
  - Но это глупо! Из вашей затеи вряд ли что-нибудь выйдет, - я пожала плечами, стараясь сохранить остатки самообладания и отчаянно притворяясь, что это у меня получается. - Даже если эти дети и появятся на свет, пройдет очень много времени, прежде чем их дар проснётся и разовьётся.
  - Ничуть не глупо, - не обиделся на моё замечание старик. - Во-первых, я подчиню себе рост и развитие своих наследников и сумею их ускорить - в разы (да ладно! разве такое возможно?!). А во-вторых, я готов ждать, сколько нужно, и время не пугает меня. Я победил его, и оно утратило надо мною свою власть. Я бессмертен.
  - Вы лич , что ли? - не удержавшись, ляпнула я. Колдун слегка поморщился.
  - Нет! Личи слишком уязвимы. К тому же, как ни крути, а они - хоть и высшая, но всё-таки нежить. Мне это не подходит.
  - Кого ж воевать-то собираетесь? - деловито осведомилась я, немного успокаиваясь. Все-таки, похоже, на самом деле псих. Остается сообразить, как его можно угомонить, где я на самом деле нахожусь и как сюда попала. Ну, и желательно - как вернуться обратно во дворец...
  - Всех, - сухо отрезал мой собеседник. - Всем мирам придет время признать меня своим господином!
  О, Боги Пресветлые! Я изумленно вытаращилась на сморщенного старичка. Чувство нереальности происходящего, этакого глупого розыгрыша, дурной шутки ещё усилилось. Повелитель Миров... как там бишь его? Ой.... Ой!!!!
  - Как, простите, ваше имя? - проблеяла я, изо всех сил надеясь, что ошиблась.
  - Меня зовут Великий Мастер Сивелий, - терпеливо, как для деревенской дурочки, повторил будущий Властелин Всего, До Чего Только Руки Дотянутся. И тут же память услужливо перелистала перед моим мысленным взором толстую потрепанную книгу "Нежить Синедолии" и раскрыла ее прямо на портрете неприятного тонкогубого дяди в островерхой шапке и с повязкой, закрывающей оба глаза.
  - Так вы что - тот самый Сивелий Слепой? - слабым голосом уточнила я, откидываясь на спинку стульчика. - Создатель мортисов? - от стаи этой свирепой нежити несколько месяцев назад я едва сумела унести ноги. - А как же глаза? - насколько мне было известно, знаменитый некромант был слепым не только по имени.
  - Я давно расстался с этим глупым прозвищем, - строго ответил тот, - как, впрочем, и с проблемами со зрением. У мага моего уровня не может быть слабого здоровья (я скептически покосилась на седого морщинистого старикашку - что-то он не был похож на чудо-богатыря...). А мортисы - что ж, это не самое моё удачное создание.
  Ничего себе! Можно, конечно, считать неудачной злобную тварь, которую можно взять лишь специально заговоренной сталью либо особыми крайне трудоемкими заклинаниями, тварь, снабженную острыми зубами, когтями-кинжалами и минимальной магической силой, способной подточить и разрушить чужие чары. Загрызенный мортисом человек сам становится умертвием и безоговорочно подчиняется своему убийце. Неудачное создание? Не хотелось бы мне тогда повстречаться с удачным!
  - Послушайте, господин Сивелий, - нерешительно проговорила я, - вы только не обижайтесь, но венчание, дети - разве вы не слишком стары для подобных затей? Как же вы собираетесь...
  Я не договорила. Некромант неожиданно легко для своего возраста поднялся со своего места и вышел из-за стола. Он сделал перед своим лицом несколько замысловатых пассов, и я ахнула от изумления.
  Это выглядело так, будто на голову чародею вылилось нечто густое и тягучее, отливающее сытым медовым цветом, а затем потекло вниз, изменяя всё на своем пути. Это был не заурядный морок, а самая настоящая трансформация - примерно как у оборотня. Черты лица плавились и принимали новый вид, распрямлялась согнутая спина, разворачивались плечи, движения обретали силу и плавность, и вскоре передо мною стоял довольно высокий крепкий мужчина, ещё вовсе не старый. Наверное, про него можно было даже сказать, что он не лишен привлекательности, если бы не противный взгляд холодных равнодушных глаз. Внезапно я поняла, что эти бесцветные глаза светятся, будто в них отражается пылающий огонь, хотя подсвечник сейчас находился за его спиной.
  - Так лучше? - недовольно спросил мужчина, обводя себя рукой.
  Э -эээ... - проблеяла я в ответ. Мужчина хмыкнул, явно получая удовлетворение от моей растерянности.
  - Надеюсь, ты поняла, что возраст и внешность - это не проблема? Как и многое другое... - от его многозначительного тона я невольно поёжилась.
  - А почему вы всегда так не ходите? - я постаралась, чтобы мой голос звучал как можно наивнее. Впрочем, с этими играми не стоит усердствовать: Сивелий - не Владан, которому в своё время мне удалось капитально задурить голову, прикидываясь деревенской простушкой.
  ...Вот интересно, знает ли Сивелий о моей роли в гибели его ученика?..
  - А зачем мне так ходить? - слегка приподнял брови мужчина, щелкнул пальцами, и наложенное заклятие развеялось, оставив после себя легкий запах сосновой смолы. - Не вижу смысла.
  Колдун, уже в своем настоящем облике, в упор разглядывал меня ледяными глазами. Я беспомощно замотала головой. По-моему, меня сейчас стошнит от страха.
  Это совершенно точно не являлось ни незнакомой мне частью обряда Роданицы, ни чьей-то милой шуткой. Передо мною стоял вовсе не заурядный псих, пусть и магически одаренный. Я находилась в полной власти самого могучего чернокнижника современности, причем совершенно больного на голову!
  
  - Слав, не плач! - Степка в который раз ткнулся мокрым носом в мою шею и щекотно задышал над ухом. - Ну, прекрати! Не смей реветь!
  - Я и не реву, - чужим голосом вновь повторила я, не оборачиваясь и не отрывая лица от промокшей насквозь подушки. Я действительно не плакала - наверное, потому, что у меня просто не осталось слез...
  ...Старый некромант лично проводил меня до отведенных мне покоев.
  - Здесь ты найдешь всё, что тебе может понадобиться: постель, одежду, еду. Держать тебя взаперти я не собираюсь, ходи, где хочешь - всё равно, убежать отсюда невозможно. Самое для тебя правильное - смириться со своим положением. Здесь, в этом замке, тебе предстоит провести остаток своей жизни, - холодно сообщил колдун. - И предупреждаю тебя: если каким-то невероятным образом ты сумеешь наделать глупостей и воспрепятствовать осуществлению моих планов - пеняй на себя. Легкой смерти не жди. Кровь и плоть ведуньи-девицы - ценнейший компонент черной магии. Некроэнергия, опять же....
  Чернокнижник говорил равнодушно, обыденно, не пытаясь запугать, однако я почувствовала, как от страха у меня между лопатками заструился ледяной пот.
  Светелка оказалась неожиданно уютной. Каменные стены были затянуты гладкой шелковистой тканью приятного тускло-коричневого цвета, на полу лежал пушистый бежевый ковер. Вся мебель: огромная кровать, стол, лавки, лари и поставцы - темного резного дуба. Массивный очаг. На стенах несколько картин непонятно-мистического содержания. Справа - дверь в просторное помещение, оборудованное здоровенной мраморной бадьей для омовений, напротив нее - высокое, почти в мой рост, невиданное зеркало, отразившее слегка растрепанную девушку в расшитом ритуальном одеянии, с перепуганными глазами и застывшим лицом - меня. И в спальне, и в комнате с купелью - неширокие окна с ячеистыми оконницами. Я осторожно приоткрыла одну из створок и выглянула на улицу.
  Лучше бы я этого не делала.
  Замок колдуна окружала совершенно бесплодная каменистая пустошь, которая простиралась примерно на полверсты от его высоких стен, сложенных всё из того же серо-желтого камня. И кроме этого больше ничего не было.... То есть, совсем ничего - ни неба, ни солнца, ни земли, ни воды, ни кустика, ни травинки, ни ветерка. Только холодный потусторонний свет, льющийся неизвестно откуда. Прямо за пустошью начиналась неподвижная серая мгла. И это был вовсе не туман, как в первый миг напрасно понадеялась я, а самое настоящее небытие без ночи и дня. Вечные Сумерки.
  Наверное, так могла бы выглядеть Преисподняя. Или это она и была...
  Вот теперь я совершенно точно перестала сомневаться в том, что сумасшедший колдун на самом деле перенес меня в иной мир, созданный больным разумом.
  Но какой же мощью должен в таком случае обладать этот самый разум? Магия какой безбрежной силы сосредоточилась в руках чародея, способного сотворить свой собственный мир? Насколько я знала, такое было не по плечу даже самому Тешену Твердому!
  И что могу противопоставить этому разуму и этой сокрушительной магии я, едва научившаяся колдовать доморощенная ведунья?!
  Слезы не принесли мне облегчения, но когда тупое безысходное отчаяние заставило их высохнуть и глубоко запустило в мои плоть и кровь свои костлявые пальцы, я пожалела о том, что не могу больше плакать. По крайней мере, была бы хоть при деле...
  Ай! Внезапно острая боль пронзила мне шею, и, подпрыгнув на месте, я резко повернулась, уронив на пол подушку.
  - А ты так ничего, вкусная, - облизнувшись, сообщил мне Степка, предусмотрительно убравшийся на другой конец кровати. - В голодную годину можно становиться вампиром.
  - Степ, ты что, сошел с ума?! - поморщившись, я потерла укушенное место и с недоумением уставилась на собственную руку, перепачканную кровью. Острые кошачьи зубы в нескольких местах пробили кожу.
  - Я-то - нет, - насмешливо фыркнул кошак, - а вот ты, похоже, да! Ты что, собралась сложить лапки, покориться этому старому извращенцу, выступить в почетной роли племенной коровы и наплодить ему таких же ненормальных детишек-некромантов с наследственной манией величия?! Кто первый подсуетился, тот и женился, а? А где же борьба за свою любовь, грубо попранную измазанными в кладбищенской грязи некромантскими сапогами?!! Или тебе всё равно - что тот, что этот? Вот собственными бы тебя зубами за такое загрыз, ей-ей!
  - Да ты, смотрю, уже начал, - уныло протянула я. - А что, у меня есть выбор?
  - Слушай-ка, а ты случайно не заболела? - преувеличенно забеспокоился Степан. - Ты тут ничего такого не пила, не ела - может, уже и опоили чем, изверги?
  - Это ты о чем? - я сильно потерла ладонями свое отекшее лицо.
  - Как о чем? Да я просто не узнаю свою хозяйку! Во-о-от, в-о-от что делает с людьми дворцовая жизнь! Разве ты позабыла старинное правило? Если даже тебя проглотили, у тебя есть как минимум два выхода!
  Шутка была так себе: с длинной бородой, да и к тому же сомнительного толка; однако она как нельзя лучше отображала моё положение, и я слабо улыбнулась. А котик-то мой прав!
  - Прости меня, Степ, - покаянно сказала я, наскоро зачаровала кровоточащий укус и громко высморкала распухший нос. - Честное слово, я растерялась. А кто бы не растерялся, оказавшись в лапах самого могущественного злодея современности, да в придачу ещё и больного на всю голову?
  - А я знаю, кто! - немедленно похвалился кот.
  - Ну и кто? - вздохнула я. - Дар? Тешен? Перенег? Тоже мне, сравнил...
  - Не-а! Не верно! Не угадала, не угадала! Ну, ладно, так уж и быть, даю тебе вторую попытку!
  - Степ, - вздохнула я, - честное слово, не в том я сейчас настроении, чтобы загадки разгадывать.
  - Эх, ты! - укоризненно посмотрел на меня кошак. - Ну, что с тобой поделать, придется подсказать. Это же я! Так, и чего такого смешного я сказал?! Между прочим, пока некоторые малодушно жевали казенную подушку, я успел весь замок облазить!
  - Врешь! - от трусоватого Степки трудно было ожидать подобных подвигов.
  - Сама так соври! - бойко парировал Степан. - Вот если бы ты полдня не провалялась, истекая жалостью к несчастной себе и к своей загубленной жизни, мы бы с тобой на пару тут всё бы уже разнюхали!
  - Степ, - серьезно спросила я, почувствовав, что на этот раз врунишка-кот говорит чистую правду, - а что это вдруг тебя на подвиги потянуло? Ты, конечно, парень рисковый, это всем известно, но не до такой же степени, чтобы в одиночку рыскать по жилищу некроманта, которое наверняка под завязку напичкано черной магией и нежитью!
  "Рисковый парень" немного погордился, но затем все-таки сказал, хихикая:
  - Эх, ты! Вот к чему приводит элементарное невнимание! Каким же ты местом своего чернокнижника слушала? Тебе же было ясно сказано: ходи, где хочешь, делай, что хочешь, только сбежать не пытайся. Вот я и ходил.
  - И что увидел?
  - Да то, что ходить здесь действительно можно везде, хотя на что ни посмотри - всё аж искрится от магии. Ну, нежить есть, немного. Но на меня никто даже и не глянул.
  - Интересно, почему? - хмыкнула я. Кот пожал плечами:
  - Приказа не было, я так думаю... или, наоборот, был - не трогать. Ну что, пошли? Сама всё посмотришь.
  
  - Тиш-ш-шше! Ты что, специально так топаешь?! Ой! Смотри, куда идешь! Ну, всё, теперь нам точно хана - сейчас сюда ползамка сбежится... да не трогай ты уже эту табуретку, пусть теперь там себе и валяется! Ну, вот опять, ты что, нарочно?!
  Нет, не нарочно. Кто ж виноват, что не умею я красться по бесконечным каменным залам и коридорам бесшумной серой тенью? Подобно другой тени, очень говорливой такой ...
  - Степ, не ворчи. Ничего страшного не произошло. Ну, уронила я табуретку, что дальше? Интересно, какой дурак ее тут вообще поставил?!
  - Так ты вчера и поставила! Когда на верхнюю полку за книжкой лезла.
  Кто бы сомневался? Крайней, как и всегда, опять назначена я!
  - Степ, да кого здесь вообще волнует, где мы с тобой шастаем и чем занимаемся? Ты сегодня вообще в этой части замка хоть кого-нибудь видел? А вчера? Или третьего дня? Вот и я не видела.
  - То, что мы никого не встречаем, ещё не означает, что тут никого нет, и никто за нами не следит, - глубокомысленно возразил кот и зловещим голосом посулил: - Вот объявится твой некромант, и огребем мы с тобой за наши проделки на орехи! Мне что, меня-то он просто по-быстрому прикончит (а у кошек, между прочим, девять жизней!), а вот на тебе этот извращенец за это немедленно же-е-енится! И будешь ты всю жизнь му-у-учиться! Уу-у-уу! Ну что, стра-а-ашно?!
  - Очень страшно! - согласно закивала я. - Степ, а нельзя наоборот, а?
  - Это как? - озадачился кот.
  - Ну, чтобы колдун меня убил, а на тебе женился?
  - Нетушки, - с достоинством отверг мою идею Степан, - мне все эти ваши неприличные штучки и вовсе без интересу!
  Мы посмотрели друг на друга и расхохотались. М-да. Впрочем, именно напускное пренебрежение к опасности, порой доходящее до бравады, и помогало нам самим не сойти с ума от страха. Идущие на смерть оживленно приветствовали друг друга...
  С того момента, как нас со Степкой затянула воронка перехода в иномирье, по моим подсчетам уже пошла четвертая седмица. Конечно, отсутствие привычного хода небесных светил не позволяло определить точно, сколько дней мы провели в плену у серой мглы. Однако потусторонний свет то разгорался, делая туманную пелену ярче, то временами почти совсем угасал, уступая место густым сумеркам. "В этой дыре ни настоящего дня, ни нормальной ночи нет", - презрительно ворчал Степан, и с его легкой руки (то есть, лапы) мы так и нарекли этот мир: Дыра. Поборов первый приступ отчаяния и малодушия, вслед за неугомонным котом я принялась изучать то место, куда нас забросила злая воля сумасшедшего чернокнижника, и за минувшие дни мы умудрились облазить замок от подвала до чердака, а также его окрестности.
  Творение Сивелия напоминало криво стоящий на тарелке горшок с кашей: замок оказался довольно высоким, пузатым, с несуразной плоской крышей и круглым выступом на самой маковке - ну точь-в-точь ручка на крышке! Редкие окна вполне могли сойти за мазки глазури, нанесенные для украшения. Изнутри это строение поражало обилием переходов, залов и лестниц. Практически все помещения были лишены какой-либо отделки: повсюду мы видели голые каменные стены, гулкие полы и закопченные зевы пустых холодных очагов. Нежити действительно было немного, причем довольно необычной. Безликие полупрозрачные фигуры бесшумно скользили по замку, не обращая на нас своего внимания и стараясь не привлекать нашего. Кот на полном серьезе пытался мне доказать, что это были призраки домовых. Именно они ежедневно приносили в нашу со Степкой комнату холодную невкусную еду и лохани с ледяной водой для мытья. Я понемножку подогревала хотя бы пищу с помощью нехитрых заклинаний. Сивелий не снизошел до того, чтобы заблокировать или хоть как-то ограничить мою магию, и это, кстати, наводило меня на очень грустные мысли: высокомерное пренебрежение, с которым ко мне отнесся колдун, могло свидетельствовать только об одном - старый некромант не считал меня хоть сколько-нибудь достойным противником. Однако моя магия начала потихоньку подтаивать: сложенный из желто-серых шероховатых булыжников замок и каменистая пустошь не давали мне, магу земли, практически никакой возможности пополнить силы. Жалкие крохи, которые в этих условиях мне удавалось выцедить из скудной еды, худо-бедно позволяли иметь неприкосновенный запас на самый что ни на есть черный день, но повседневное бытовое колдовство пришлось свести к самому минимуму.
  Каменистая пустошь окружала этот шедевр зодчества неравномерно: где-то она простиралась всего на полверсты от замка, а где и на все три. Точнее установить нам не удалось - уж там-то хищной нежити было всё-таки предостаточно. Правда, в отличие от природной среды обитания, многочисленные умертвия и вурдалаки не рыскали повсюду, а непонятно зачем удерживались в подземных пещерах, запечатанных магией. Оттуда при моем приближении начинало доноситься громкое азартное сопение, а также прочие звуки, красноречиво свидетельствующие о том, что она, нежить, всё же не теряет надежды в один прекрасный день устроить себе праздник живота за мой счет.
  Мне даже страшно было подумать, чем именно Сивелий на самом деле кормит свою свору.
  Лишний раз судьбу искушать не хотелось. Конечно, чары, препятствовавшие осуществлению этих скромных надежд, как две капли воды походили на те, что использовались в Долине Драконов, то есть могли легко удержать взрослого крылатого ящера. Но в свое время лично мне они не помешали проскочить через защитный барьер и со всего маху влететь в логово сапфирового дракона...
  Так что, мы со Степкой решили пока ограничиться тем, что перепробовали на зуб все заклинания, скрепляющие этот неприглядный мир, попытались поковыряться в его внешнем охранном контуре (совершенно безрезультатно), а затем плотно оккупировали библиотеку в поисках хоть каких-нибудь сведений касательно разных миров и способов перемещения между ними. Я, как и нежить, тоже не теряла надежды.
  У меня просто не было права сдаваться. Я совершенно точно знала: если сумасшедший старик сумеет провести обряд магического венчания, то несокрушимые чары привяжут меня к нему навечно, и даже смерть одного из нас не сможет их разрушить. Я потеряю Дара, я потеряю себя, и всё, что мне останется - это беспомощно наблюдать за тем, как мои собственные дети будут один за другим становиться монстрами в человеческом обличии, повинуясь могучей воле породившего их колдуна.
  Что самое странное, играть в лазутчиков нам никто не мешал! Обитавшая в замке нежить, как я уже говорила, ни мне, ни Степке не докучала, да и Сивелию не было до нас никакого дела. Похоже, у некроманта накопилось достаточно забот в других мирах - в здешних чертогах он, хвала Богам, больше не появлялся. Иногда я тешила себя пустыми надеждами на то, что про меня совсем позабыли.
  Но это было в редкие мгновения слабости, которые я позволяла себе только в виде исключения. С упорством древоточца я пыталась прогрызть выход из того положения, в котором оказалась по воле чокнутого колдуна.
  - Степ, - я потерла усталые глаза, - ты куда опять залез? Ты, кстати, не помнишь, куда я вчера сунула книгу "Междумирье"? Что-то не могу найти, а там было кое-что интересное, хочу ещё раз прочитать.
  - А как оно выглядит, это твоё "Междумирье"? - пропыхтел откуда-то неграмотный кот. Я улыбнулась.
  - Небольшой такой том в рыжей кожаной обложке, сильно потертый. Степ, да ты где?
  - Здесь я, - Степка вынырнул из-под стоящего в углу комнаты книжного шкафа, брезгливо отряхнулся и чихнул. - Ну и пылища тут у них! Совсем эти домовые-призраки разленились! Вот то ли дело наш Микеша!
  - Степка, сколько тебе повторять, это не призраки домовых, а нойны! - рассеянно поправила я кота, разворачивая очередной пыльный свиток. - Строго говоря, бытовой нежитью они и не являются. Если честно, я вообще не представляю, как Сивелий их к здешнему хозяйству приспособил. Ну да что тут удивляться - у него и упыри друг с другом только что не раскланиваются.... Обычно нойны стихийно заселяют пустующие пещеры и развалины. Считается, что они - побочный продукт некоторых некромагических заклинаний, правда, не знаю, каких именно. Нойны всеядны. Иногда могут быть довольно агрессивны... а что ты, друг мой, собственно, под шкафом забыл?
  - Не забыл, а нашел!
  - И что ж нашел? Степ, ты мне скажешь наконец, где книга?
  - Да погоди ты со своею книгой! - отмахнулся Степан. - Ты лучше посмотри, что у меня тут!
  - Под шкафом? - подозрительно уточнила я. Кот утвердительно кивнул, затем запрыгнул на стол, непочтительно прошелся по свиткам пергамента и уселся передо мной.
  - Ну и как тебя следует понимать? Ты что это по книгам топчешься?
  - Слав, ау! - Степан нахально помахал лапой перед моим носом, заставив слегка отшатнуться. - Ты меня слушать-то будешь? Или сама станешь искать точки разрыва в магии?
  - Что?!... Что ты сказал? - осипшим от волнения голосом переспросила я.
  - Что слышала! - огрызнулся наглый кошак. - Ну, что, рассказывать? Слушать будешь? Или ещё почитаешь?
  - Ты... правда нашел точку разрыва? - мой голос дрогнул.
  Вокруг нас всё было плотно нашпиговано самыми разнообразными чарами. Этот созданный явно на скорую руку мир вдоль и поперек пронизывала магия, которая, похоже, не давала Дыре рассыпаться на части. Серая мгла тугим коконом укутывала её, связывая в единое целое. А может, она попросту выполняла функции защитного контура, причем двойного (без спроса не войти - не выйти).
  Даже если бы я была великим путешественником по мирам и назубок знала все до единого заклинания перехода (а я не знала ни одного!), мне ни за что не удалось бы пробиться сквозь мощные чары, которыми старый Сивелий огородил свое творение.
  Однако колдун запросто покидал пределы своего убежища, а потом возвращался обратно. Каждый раз снимать, а затем ставить обратно заклинания такого уровня было нереально - попросту сил не хватит. А, значит, что? Значит, где-то на такой случай должна быть предусмотрена дверка!...
  - Степ, ты что, на самом деле нашел место разрыва заклинаний? Под шкафом??!!!
  - Ну-у-у, - закатил глаза котяра, - вряд ли это именно то, чем пользуется твой старикашка. Но для нас с тобою, я думаю, сойдет. Не красное крыльцо, конечно, к нему нас так просто не подпустят. Скорее - дырка в заборе. Если ты, конечно, всё-таки сумеешь подобрать подходящее заклинание...
  М-дааа! Я быстро поняла, почему старик Сивелий умудрился не заметить дефекта в собственноручно наложенных чарах. Искомое место уютно расположилось в самом дальнем и темном углу библиотеки под здоровенным книжным шкафом, битком набитым ветхими рукописями. Чтобы добраться до нужной точки, мне пришлось улечься прямо на пыльный, годами не мытый пол и глубоко просунуть руку под самый низ этого громоздкого предмета мебели. Его ножки имели форму птичьих лап с длиннющими когтями, очень противными, так и норовившими царапнуть мою кожу.
  - Слав, чуть правее! Правее, а не левее! Вот так, хорошо, а теперь тянись, ещё, ещё...
  - А-пчхи! - я чуть не ткнулась носом в грязный пол. - Степ, всё, дальше не получается, рука не лезет!
  Хорошо коту: ввинтившись под шкаф юркой змейкой, он без труда пробрался в самую глубину и теперь с энтузиазмом руководил оттуда моими попытками вслепую нашарить ту точку, где по оплошности колдуна сошлось больше двух линий, ограничивающих различные заклинания. В таких местах их сила могла либо многократно возрасти, либо вовсе исчезнуть, образовав так называемый разрыв.
  Для того чтобы оплести связующей и защитной магией целый мир, пусть и крошечный (по меркам миров, конечно), Сивелию пришлось накладывать чары по частям, создавая из них некое подобие рыбьей чешуи. Идеально подогнанные друг к другу, "чешуйки" покрывали творение чернокнижника плотным панцирем, не оставляя мне ни малейшего шанса для создания межмирового перехода (даже если бы я это умела!). И вот теперь, пыхтя и отдуваясь, я пыталась нащупать то самое слабое звено в колдовстве, которое каким-то чудом отыскал чующий чужую магию кот, и которое могло дать нам со Степкой призрачную надежду на спасение.
  - Слав, - укоризненная мордочка с пыльными усами вынырнула прямо перед моим носом, - ты что, не чародейка, что ли? И что ты тогда корячишься? Возьми да и сдвинь шкаф в сторону каким-нибудь заклинанием!
  - Степ, - процедила я сквозь зубы, продолжая свой нелегкий труд по выкручиванию собственного плечевого сустава, - я не могу заклинанием. В этом бесовом мире каждая крупинка моей магии - на вес золота, забыл?
  - Пф-фф! - фыркнул кот, вкручиваясь обратно под шкаф. - Дыра - она и есть Дыра! Ох, и повезло ж тебе, Славка!
  - Да уж, - натужно просипела я, - не знаю только, куда от такого везения деваться!
  - Ну, давай, давай, ещё капельку! - Недолго думая, Степка крепко прихватил меня за пальцы острыми зубами и потянул. Я зашипела от боли, но решительный кот и не подумал испугаться злобной укушенной ведьмы, а с набитым ртом продолжит меня понукать: - Ага, вот, теперь сама смотри!
  Есть!!! Под моей ладонью в тугом кольце враждебных чар колючим ледяным завитком подрагивала пустота, бездонная, бесплотная, готовая принять в себя чужую силу! Мою силу! На мгновенье я замерла, накрыв точку разрыва рукою, привыкая и примериваясь к ней, а затем резко вскочила на ноги.
  - Степка, да ты просто молодец! - искренне похвалила я выехавшего из-под шкафа на моей прокушенной конечности довольного кота. - Но если ты, поганец (быстрым движением, подсмотренным в свое время у Дара, я свободной рукой перехватила нахальное животное за шкирку и ощутимо встряхнула), ещё раз меня цапнешь, то я тебя сама съем! И зайцы, кстати, целее будут. Тебе понятно?
  - Понятно, понятно, - торопливо выплюнул мои пальцы захваченный врасплох Степан, - Славочка, ты что?! Я ж хотел как лучше!
  - А получилось как не дай-то Боги, - мрачно процитировала я великого князя Велимира, чья способность сказануть что-нибудь этакое давно вошла в легенду, и разжала руку. - Ладно, ты лучше мне книгу найди.
  - Да вот твоё "Междумирье", ты ж его вчера сама под стол и сунула, - притворно проворчал кот, втихомолку радовавшийся, что легко отделался. Пятясь задом наперед и распушив от усилия свой роскошный хвост, он выволок к моим ногам рыжий потертый том. - А зачем тебе книжка про это самое междумирье, а?
  - Степ, в этой библиотеке нет никаких сведений о перемещениях между мирами, - я быстро и осторожно перелистывала страницы ветхого фолианта, - по крайней мере, я не нашла. Похоже, они хранятся где-то ещё, там, куда нам с тобою нет доступа. Однако вот в этой самой книге написано про то, как попасть в междумирья, а затем идти в иные миры.
  - Да ты можешь мне внятно объяснить, что это за междумирья такие?! - завопил потерявший свое и без того небогатое терпение Степан.
  - А вот послушай, - я нашла нужную страницу и прижала пальцем начало строки. - "Иной раз силы могучие и неведомые создают некие отголоски сотворенных ими миров, которые затем могут служить переходом между этими мирами или же неприступными рубежами между оными. Так, они ни на что не похожи, их плоть и дух условны и есть порождение непознанного. Если творцом не замыслено обратное, таковые междумирья суть ступени, шагая по которым можно покрыть расстояния, неподвластные разуму смертных". Всё понял?
  - Не-а! - восхищенно пропел кот, - но звучит-то как! А ещё разок прочтешь?
  - Будет с тебя, - усмехнулась я. Мне и самой в этой фразе была понятна едва если половина, но она пробудила слабенькую, почти невесомую надежду на то, что можно попробовать навести шаткие магические мостки из Дыры в некое междумирье, а оттуда шагнуть дальше - как повезет. Хуже, по крайней мере, не будет. Это приблизительно как не сразу напрямую из светелки в светелку проходить, а через находящуюся между ними галерейку. Ну, очень приблизительно...
  - А сразу домой, что ли, нельзя? - недовольно спросил Степан, выслушав мои рассуждения.
  - Нельзя, Стёп, - вздохнула я. - Не умею я в другой мир переход открывать. И заклинания не знаю. И взять негде.
  - А в это самое междумирье, значит, умеешь? - кот подозрительно сощурился.
  - Ну, заклинание-то я нашла! - я изо всех сил постаралась, чтобы мой голос звучал бодро. Ой, кажется, перебор... - Вот оно, можешь сам посмотреть!
  - Угу, угу... а тренироваться на ком будешь? На нойнах? Или упырей в яме наковыряем?
  - Степ, - я закрыла глаза, чтобы не видеть насмешливых желтых глаз, на самом дне которых плескался страх, - я тебя обманывать не буду. На это заклинание моих сил хватит. То есть, должно хватить, - неловко поправилась я, - Но только один раз.
  - Это значит...? - подался вперед Степан.
  - Это значит, что тренироваться мне придется на нас с тобой.
  Пока мой кот молча (чудо, чудо!!!) переваривал услышанное, я вновь обратилась к книге, разумно рассудив, что чем тщательнее я изучу ее содержание, тем больше у нас со Стёпкой будет шансов пережить эту "тренировку". Спешка, как известно, хороша только при ловле блох, и бабушка Полеля всегда повторяла мне: "Поспешай, не торопясь!". Уж лучше потратить день на тщательное изучение материала, нежели провалиться в демоновы пустоши без единого шанса вернуться обратно.
  Жаль вот только, что моим благим намерениям не суждено было сбыться.... Я едва успела затвердить ключевое заклинание, открывающее переход между миром и междумирьем, как тяжелая дверь, отделяющая библиотеку от широкой пустынной галереи, настежь распахнулась, от всей души гулко бумкнув о стену. На пороге стоял сам властелин Дыры, Мастер Сивелий Ненормальный, собственной персоной.
  От неожиданности я подскочила на месте чуть не на полсажени, едва не кувыркнувшись на пол. Хорошо, хоть, не заорала дурниной на весь замок.... Взвывший от страха внутренний голос, тем не менее, сумел из себя выдавить, что вряд ли старый чернокнижник оценит мои героические усилия по организации собственного побега из отведенного мне уютного застенка. То есть, может, конечно, и оценит, но весь вопрос - как именно?
  Плавным движением я переправила рыжий томик под стол - а не стоит прежде времени давать старичку лишнюю пищу для раздумий. Скользнувший туда же Степан немедленно улегся пузом на драгоценную книжку. Стараясь не делать лишних движений (и вообще не делать никаких, чтобы не была так заметна бьющая меня дрожь), я заставила себя поднять глаза - и тут же сжалась под равнодушным бесцветным взглядом. Несколько мгновений мы молчали: я - птичка, замершая перед змеей, и он - та самая змея, неторопливо размышляющая, как бы ей половчее проглотить пойманный обед. Затем Сивелий пожевал тонкими губами и сухо велел:
  - Пойдем.
  - Куда это?! - я поплотнее вжалась в кресло.
  - Надо спрашивать не "куда", а "далеко ли"? - наставительно свистнул из-под стола суеверный кот.
  - Далеко ли? - послушно переспросила я.
  - Близко, - слегка дернул бровью невозмутимый колдун. - Сейчас будет проведен обряд магического венчания. Вставай, не вынуждай вести тебя силой.
  Что-то он решил поторопиться - как ни считай, пять седмиц ещё не миновали. А, впрочем, какая уж разница...
  - Н-н-не п-пойду! - я изо всех сил вцепилась в подлокотники, так что ногти побелели.
  - Не делай глупостей, - холодно посоветовал Сивелий. - У тебя нет выбора.
  - Но послушайте!..- я отчаянно замотала головой. В тот же миг, повинуясь легкому движению пальцев чернокнижника, невидимая сила выдернула меня из-за стола и поволокла из библиотеки, вдоль по галерее, вниз по широкой лестнице и прочь из замка. Колдун отщелкнул к окну кинувшегося было за мною Степку, захлопнул дверь и двинулся следом.
  
  Неширокая речка текла из ниоткуда в никуда. Вот именно так: темная, покрытая мелкой рябью вода бесшумно выныривала в сотне локтей от замка прямо из небытия, а саженей через тридцать точно так же исчезала. Плоские берега были кое-где покрыты редкими пучками полевицы, сурепки и тысячелистника. В нескольких шагах от речушки одиноко торчал худосочный ракитник, густо усыпанный слегка привядшими ярко-желтыми цветами, и тоскливо подрагивал своими поникшими ветками. Несмотря на то, что я истосковалась по земле, по настоящим растениям и бегущей воде, мне не хотелось даже приближаться к этому вроде бы живому кусочку, невесть как занесенному в тусклую мертвую Дыру - таким безнадежным унынием веяло от реки. Присмотревшись, я поняла, что и куст, и река, и даже берега были перенесены в этот мир из разных мест, а тут кое-как сляпаны вместе - небрежно, на скорую руку, как и всё здесь. Несчастный ракитник даже воткнут был криво, так что с одного бока из земли выглядывали подсыхающие корни...
  Я вздохнула. Как ни нуждалась я в подпитке своих сил, глупо было надеяться, что потрескавшаяся пересохшая земля - даром что вода совсем рядом! - отдаст мне хоть каплю своей магии.
  - Что ты встала? - холодно поинтересовался бесцветный голос. - Иди к реке.
  Старый Сивелий, не останавливаясь, прошел мимо меня, приблизился к понурому ракитнику и вытянул вперед левую руку. В правой же мелькнул небольшой прямой кинжал, и, пробормотав себе под нос какое-то заклинание, некромант провел лезвием по собственной ладони. Рука немедленно вспухла алой дымящейся полосой, и на сухую землю закапала густая кровь.
  В тот же миг то место, куда упали тягучие капли, вспыхнуло, и вокруг куста побежала огненная дорожка. Она резво обогнула чахлый ракитник, заключая его в кольцо зловещего бездымного пламени. Его языки взметнулись вверх и тут же опали. Кровавый огонь погас, оставив после себя узкую черную полосу, замкнувшую ракитовый куст в широкое, сажени в четыре, кольцо.
  Я похолодела от страха. Перед моими глазами творилась магия крови, старинная, редкая, но от этого не менее зловещая. Вот уж не знала, что она до сих пор кем-то практикуется - ведь чародеи давным-давно от нее отказались (исключения, конечно, бывают, как и во всём, однако нечасто, ибо за этим следует суровое наказание - того, кто рискнул обратиться к любой разновидности подобной магии, навсегда изгоняют, предварительно лишив магического дара). И это вполне гуманно, если принять во внимание, к каким именно силам приходилось обращаться и чем потом за всё это платить. Поговаривали даже, что применивший магию крови колдун добровольно обрекает свою душу на вечное проклятие.... Лишь иногда, очень редко, при принесении важнейших обетов, позволялось дать клятву на крови.
  Оказывается, отказались, да не все.
  - Ну вот, - с удовлетворением сказал старик, пряча нож, - дело сделано. Силы, призванные соединить нас, уже здесь. Всё, что нам осталось сделать - это шагнуть в круг, воззвать к этим силам, принести им жертву и трижды три раза обойти вокруг ракитника, творя заклинания. Подойди ко мне и дай руку!
  - И кто ж будет творить эти самые заклинания? - полюбопытствовала я, пряча руки за спину.
  - Как это - кто? - колдун слегка приподнял бровь. - Я.
  - А разве вы можете провести обряд над самим собой?
  Да уж, похоже, что даже когда моё бездыханное тело понесут на кладбище, я и тогда не удержусь от уточняющих вопросов...
  Сивелий надменно выпрямил тощую спину.
  - Я - величайший маг всего сущего, - поведал скромный старец. - Для обращения к силам мироздания мне не нужны посредники. Посему - довольно разговоров. Подойди ко мне.
  Ага. Всё понятно. Любопытство немедленно испарилось, оставив после себя одно-единственное желание: быстренько смотаться вслед за ним. Но вот это уже было сложнее: невидимые руки по-прежнему крепко удерживали меня. Слегка потрепыхавшись и окончательно осознав тот факт, что удрать от сумасшедшего мага не выйдет, да, собственно, и некуда, я неохотно перестала дергаться, собрала остатки самообладания и мрачно ответила:
  - Не пойду. Лучше убейте сразу.
  К моему удивлению, старый некромант и не подумал на меня сердиться. Наверное, такая мелочь, как протесты несогласной со своею участью жертвы, давно не вызывала в нем никаких эмоций.
  - Ну, это-то я всегда успею, - сухо сообщил он, а затем поинтересовался: - Ты что, и вправду думаешь, что я испытываю нужду в твоем согласии? Видишь ли, дело в том, что мне вполне достаточно и твоего присутствия. Ты - никто, моя собственность, моя вещь, которая не может противостоять моей воле!
  Сивелий качнул головой, и меня потащило к очерченной на земле окружности. Отчаянно забившись, я попыталась разорвать удерживающее меня заклинание, но без толку - умирающий куст, окруженный выжженной полосой, неумолимо приближался. Когда я очутилась рядом с колдуном, тот с неожиданной для столь древнего и на вид немощного существа цепкостью и силой ухватил меня за запястье и рванул вперед, заставляя шагнуть в магический круг. Я машинально выставила вперед свободную руку, покрепче зажмурилась и стиснула зубы, чтобы позорно не завизжать во весь голос от бессилия и страха, и... неожиданно всё прекратилось! Ледяные пальцы некроманта вдруг царапнули мою кожу и разжались, и я, с размаху налетев на что-то, плюхнулась на землю, по своей твердости мало чем уступающую камню. Поскуливая от боли в отбитых частях тела, я осторожно приоткрыла глаза.
  Старый Сивелий застыл в нескольких шагах от меня с совершенно безумным видом. Его ошеломленный взгляд был прикован ко мне, а точнее, к моей левой руке. На ней, переливаясь всеми оттенками радуги, сияло обручальное кольцо. От тонкой золотой полосочки то и дело отрывались крохотные искры, окутывая мои пальцы облаком дрожащего света.
  - Ведь я же велел - никаких артефактов! - рявкнул колдун, приходя в себя. Его привычное равнодушие словно корова языком слизнула, и он трясся от едва сдерживаемого гнева. - Убью мерзавок!
  - А к-к-кто у н-н-нас м-м-мерзавки? - я немедленно вылезла с вопросом, стараясь не очень громко лязгать зубами.
  - Да обе старые дуры-княгини, - раздраженно буркнул старик. - И где только Велимир себе таких тупиц нашел?
  Да, что-то в этом роде я и подозревала. Правда, меня всё мучили сомнения: кто из них так постарался, Дивея или Валина? Лично я больше склонялась к варианту Дивеи, уж больно она торжествовала. Как оказалось, напрасно. Обе хороши.
  - Что за кольцо? - хмуро спросил Сивелий, прервав мои размышления.
  - Обручальное, - в тон ему нехотя ответила я, понимая, что вранье тут вряд ли поможет.
  - Не говори ерунды, - отмахнулся чернокнижник, - никакое обручальное кольцо не способно на такие штучки. Впрочем, это неважно. Сними его немедленно.
  Я крепко стиснула руки и прижала их к груди:
  - Не могу. Оно не снимается. Нет, правда не снимается! - и для убедительности подергала плотно сидящее колечко.
  - Чушь! - фыркнул Сивелий и шагнул ко мне. - А ну, дай сюда! - и, не дожидаясь того, чтобы я сама протянула ему руку, нагнулся и вцепился в сверкающий ободок.
  Ох, он и заорал! Хорошо так заорал, от всей души (если она у него, конечно, ещё осталась)! Кольцо полыхнуло призрачным светом, заставив меня зажмуриться, раздался грохот, и некроманта с силой отшвырнуло сажени на три, не меньше. Злобный старец влетел спиной вперед в чахлый ракитник, чуть не вывернув с корнем это совершенно необходимое для венчального ритуала растение. Несчастный куст при этом потерял почти все свои цветы и добрую половину листьев, однако смягчил удар, приняв колдуна в свои негостеприимные объятия.
  Кряхтя и отплевываясь, Сивелий принялся выбираться на волю. Между тем, умирающий ракитник вцепился в своего врага хоть и из последних сил, но накрепко, куда там знаменитому волчьему дереву! Сообразив, что колдуну сейчас не до меня, я, наплевав на боль, вскочила на ноги и быстро-быстро похромала к замку.
  Ага! Прям щас! Я не успела прохромать и полпути, как печально знакомые чары стиснули меня так, что я взвыла от боли, и бесцеремонно поволокли назад, туда, где меня ждал исцарапанный, перепачканный, разъяренный Сивелий, наскоро заговаривающий обожженную руку (мои пальцы, надо заметить, ничуть не пострадали).
  - Дрянь! - презрительно выплюнул он, - Дура и дрянь! Решила попробовать удрать от меня? Напрасно! Это ещё никому не удавалось.
  - Может, я первой буду? - прохрипела я, задыхаясь во всё крепче сжимающих меня невидимых руках. Старик мелко затрясся от смеха. Его бесцветные глаза полыхнули безумием.
  - Да ты к тому же ещё и идиотка! - злорадно сообщил он. - Куда бежать-то? Ты же в моем мире, безмозглая!
  Это верно. Я угрюмо уставилась себе под ноги. Между тем, Сивелий вновь приблизился ко мне. Не рискнув ещё раз хвататься за хищно поблескивающее кольцо (вредное украшение не растерялось и метко плюнуло в колдуна ярко-красной искрой, заставив того зашипеть от боли), он осторожно поводил около него руками, прислушиваясь к своим ощущениям.
  - Я бы, не задумываясь, отрубил тебе руку, - через некоторое время сказал он, - если бы от этого был прок. Однако проку не будет. Этот демонов артефакт всё равно не пропустит тебя в магический венчальный круг. Принцип его действия мне пока неясен. Но нет такой магии, с которой я не смог бы совладать. Рано или поздно я разгадаю эту загадку.
  Я подняла голову.
  - И не думай, что я буду из-за этого менять свои планы, - продолжил он, по всей видимости, заметив, как заблестели мои глаза. - Тебе всё равно придется исполнить свое предназначение и стать матерью моих наследников. Я больше не стану с этим тянуть ни единого дня. Ну, а если рожденные тобой дети будут лишены магического дара - что ж, тем хуже для них.
  О, Боги Пресветлые? Он что, на самом деле это сказал?! Он что, на самом деле имел в виду именно то, о чем я подумала?!! Я опять забилась в стиснувших меня невидимых руках, из последних сил пытаясь стряхнуть с себя удерживающие чары.
  - Не делайте этого, Сивелий, - просипела я, до конца почувствовав тщетность своих наивных трепыханий. - Отпустите меня, пожалуйста. Ведь Дар, мой жених, - тут я помахала рукой с кольцом, которое с подозрительной готовностью заискрилось, - ни за что не отступится. Он всё равно меня найдет. Поверьте мне, вместе со своим учителем и другими магами Синедолии он перевернет все миры, поставит их с ног на голову, но доберется до того, кто похитил его невесту! Ну, и зачем вам такая проблема в моем лице?
  Сморщенное лицо старика приобрело неприятный бурый цвет. Он приблизился ко мне так близко, что я почувствовала его запах - сухой, сладковатый, с едва уловимым оттенком пыльной старости, - и дрожащим от ярости голосом прошипел мне в лицо:
  - Конечно, не отступится! Никто бы на его месте не отступился! А знаешь, почему? Думаешь, из-за твоей неземной красоты? Или из-за выдающихся талантов? А, может, ты - богатейшая наследница обширных плодородных земель, и брак с тобою очень выгоден его княжеству? А? Может, я чего упустил? Нет? Не слышу! А-а-а, так ничего этого всё-таки нет? Тогда задумайся, для чего ты, простая девка, замарашка из глухого леса, не блещущая ничем, кроме непроходимого упрямства, вдруг понадобилась сыну великого князя? Не знаешь? Так я тебе расскажу! - Сивелий с плохо скрываемым злорадством смотрел на мое вытянувшееся лицо.
  - Не надо, - прошептала я, - я не хочу вас слушать. Я всё равно вам не верю.
  - Само собой, не хочешь! - расхохотался колдун. - Но придется. Тебе придется признать, что для этого мальчишки брак с тобою - тоже всего лишь способ основать династию магов! Не-е-ет, они вовсе не дураки - ни старый святоша Тешен, ни князь Велимир, ни его ушлый сынок! Они-то сразу сообразили, что именно можешь дать им ты. Они радовались, что ты как чародейка становишься всё сильнее и сильнее - а ещё бы им не радоваться! Ведь чем сильнее магия у матери, тем больше она сможет отдать своим детям. Вот, правда, ей самой ничего не останется... ой, неужели тебе и этого тоже не рассказали? - с откровенной издевкой в голосе поинтересовался он. - Не просветили, что мать-ведунья передает свой магический дар своим детям, весь до капельки? По кусочку: этому дала, этому дала, этому дала... пока сама не останется ни с чем! Не поведали, что именно поэтому чародейки не выходят замуж, предпочитая ведовство семье? Что, эти лицемеры благоразумно предпочли умолчать об этой крайне неприятной (для тебя, не для них) стороне дела? Я, по крайней мере, откровенен.
  Да вот только этим умникам всё же не хватило соображения провести ритуал немедленно - чтобы уж наверняка привязать тебя. И я их опередил. Будь уверена, я очень скоро найду способ разрушить наложенные на тебя чары, и уж тогда тебе никуда не деться! Лучше смирись и прими свою судьбу. Если я увижу, что ты ведешь себя благоразумно, то твоя жизнь сможет стать такой, какой ты только пожелаешь. В моих силах выполнить любой каприз - конечно, в обмен на твою магию, отданную моим наследникам. И заметь, что я вовсе не обязан этого делать; я ещё раз повторяю: ты моя собственность и останешься таковой навсегда!
  Некоторое время я ошеломленно открывала и закрывала рот, будучи не в силах вымолвить ни слова. Колдун с высокомерным презрением изучал моё вытянувшееся лицо, затем удовлетворенно кивнул.
  - Похоже, ты меня поняла. Ну, наконец-то.
  Я отчаянно затрясла головой. Я не верю ему, не верю, не желаю, не стану верить!!! Но, Боги Пресветлые, отчего же мне так больно?!..
  В этот миг раздался оглушительный грохот, и небесный свод над нашими головами (если только можно назвать небом эту мутную желто-серую пелену) содрогнулся. Вскрикнув от неожиданности, я задрала голову и увидала, что мгла над нами расступилась, на несколько мгновений обнажив дрожащее лиловое марево заклинаний, окутывающих этот мир. Словно гигантский кулак неведомого оскорбленного исполина с размаху врезался снаружи в его поверхность, заставив ее прогнуться. Покореженный свод застонал и пошел во все стороны трещинами, но выстоял и даже сумел вернуть свою первоначальную форму. Затем последовал ещё один удар, потом ещё.... Сильный ветер наотмашь хлестнул меня по лицу, по земле пробежала зловещая хрусткая судорога.
  В тот же момент колдун вскинул руки и срывающимся от ненависти голосом начал произносить незнакомое мне заклинание. С его высохших пальцев сорвался черно-фиолетовый сгусток чистой магии и устремился туда, где граница этого странного мира трещала и опасно прогибалась под натиском силы, атакующей ее извне. По пути он оформился в пульсирующий щит, который на огромной скорости влепился в купол изнутри, запечатав собою поврежденную поверхность. Яростно выкрикивая непонятные гулкие слова, от которых веяло такой жутью, что мне отчаянно захотелось зажать уши и завизжать, Сивелий отправил вверх ещё один щит, за ним другой, и вскоре лиловое пламя заволокло весь стонущий небосвод. Тот дрогнул ещё раз и вдруг с низким рокотом начал сворачиваться, забирая с самого края широкой полосой. От охватившего меня ужаса я зажмурилась и сжалась в комок, готовясь перейти в тот мир, где мне уже не будет больно и страшно.
  И вдруг все смолкло. В наступившей тишине было только слышно, как тяжело дышит старый чернокнижник, да обреченно потрескивают ветки умирающего ракитника. Я с опаской приоткрыла один глаз.
  Сивелий по-прежнему стоял, обратив свой взор к небу и потрясая над головой крепко сжатыми кулаками. Его лицо посерело от напряжения, по лбу стекали крупные мутные капли пота, а в бесцветных глазах полыхала лютая злоба и презрение. Спина старика была гордо выпрямлена, и от щуплой невзрачной фигурки веяло магией нечеловеческой мощи. Против своей воли я почувствовала нечто вроде восхищения. Сейчас я видела перед собою не полусумасшедшего колдуна, съехавшего с катушек на почве мании величия и стремления к мировому господству. В нескольких шагах от меня миру грозил сильнейший чародей нашего времени.
  - Твари! - свирепо прорычал некромант, обращаясь к невидимому врагу. - Тупые, трусливые твари! Вы всё-таки снова решились попытаться меня достать! Да не тут-то было! Руки коротки! Но скоро, скоро вы мне за всё заплатите!.. Я так надеру ваши перворожденные задницы, что они вам больше не понадобятся! Мои зверьки ждут - не дождутся, когда же я выпущу их на волю! - не совсем понятно пригрозил он напоследок, тяжело, со всхлипом, перевел дух, искоса, не поворачивая головы, взглянул на меня и прошипел:
  - Пошла вон отсюда, дрянь! Убирайся в свои покои! Как только я закончу все дела здесь, то приду к тебе, и мы продолжим начатый разговор... ты меня поняла? Всё поняла? Тогда что стоишь? Во-о-он!!
  Только сейчас стало понятно, что удерживающее меня заклинание развеялось. Подхватив подол порядком истрепавшегося и перепачканного ритуального платья (мне было противно даже подумать о том, чтобы надеть одежду, найденную в моей спальне, и приходилось тратить драгоценную магию на очищающие заклинания), я, глотая злые слезы и спотыкаясь, полетела к замку. Взбегая по широким ступеням и летучей мышью проносясь через пустые залы и галереи, я исступленно бормотала себе под нос: "Не верю, не буду верить, не хочу верить!"
  Влетев в библиотеку (карауливший под дверью Степка чудом сумел увернуться от удара и остаться в живых), я, не обращая внимания на кинувшегося ко мне кота, сразу рванула к столу, под которым так и валялась заветная книга. Не замечая боли в коленках, я рухнула на холодный каменный пол, торопливо перелистала темные от времени страницы, и, отыскав нужное заклинание, несколько раз повторила его - отдельно формулу, отдельно пассы, отдельно руны пентаграммы. Отрабатывать чары перемещения между мирами, одни из самых сложных в магии, у меня не было ни сил, ни времени. Но уж лучше рискнуть, поставив на кон собственную жизнь, нежели покориться могучей воле сумасшедшего колдуна.
  Конечно, степень риска была такова, что лично я не поставила бы на себя и медной монетки. Единственное, на что было можно хоть как-то надеяться, так это то, что я собиралась совершить переход в междумирье, что в принципе немного проще, нежели открывать полноценный межмировой тоннель.
  Впрочем, принимая во внимание то, что вслед за первым переходом мне предстояло попытаться создать ещё как минимум один такой же (чтобы не болтаться в призрачном междумирье, теряя рассудок и силы), надежда была совершенно бесплотной.
  - Степа, Степочка! - наконец спохватилась я и лихорадочно закрутила головой, высматривая кота. Впрочем, тот нашелся совсем близко: на столешнице, откуда с откровенным изумлением разглядывал меня круглыми желтыми глазищами. - Иди скорее ко мне, мой маленький! Ты только не волнуйся, но нам пора.
  - Что значит "не волнуйся"? - немедленно напрягся Степан. - Ты что, всё-таки решила на нас опыты ставить?! Это всё из-за обряда, да? И кстати, что это там был за грохот? Упыри разбежались?
  - Степ, у нас нет выбора, - грустно сказала я. - Хвала Богам, обряд сорвался, колечко защитило, - я с нежностью поглядела на скромный золотой ободок, тихонько погладила его кончиком пальца и тут же помрачнела, вспомнив всё, что наговорил мне исполненный мстительной злобы Сивелий. Нет, не хочу! Не стану ему верить! - Но всё это ненадолго, буквально до вечера - в лучшем случае. С обрядом или без, но старый бес ни за что не отступится. Впрочем, у нас есть ещё один вариант. В любой момент Дыра рискует превратиться в поле битвы - или же и вовсе прекратить свое существование. Тебе что больше не нравится? Мне - ни то, ни другое. Так что я хочу попытаться. Просто так я всё равно не сдамся!
  Тем более что мне очень хотелось ещё хоть разок повидать одного хорошо мне известного человека и, глядя ему в глаза, задать вопрос-другой...
  Ошеломленный Степка на какое-то время превратился в каменное изваяние, затем подпрыгнул на месте - на аршин, не меньше - и в два длинных прыжка перепорхнул с облюбованной столешницы к книжному шкафу на птичьих лапах, под которым и находилось нужное нам место. Там он изо всех сил навалился на его боковину и просипел:
  - Ну, что стоишь? Толкать же надо! Помогай давай!
  Как ни погано было у меня на душе, не расхохотаться, глядя на кота, пытающегося сдвинуть с места гигантский шкаф, было невозможно. Впрочем, смех у меня вышел вполне истерический, с характерными всхлипами.
  - Степ, отойди, - попросила я, отдышавшись. Терять мне и впрямь было нечего, надеяться на чью бы то ни было помощь тоже не приходилось. Ну и ладно. Не хватит собственных сил - залезу в ауру, благо я научилась делать это осознанно и контролировать магические потоки. Так что, шкаф, повинуясь движениям моих пальцев, довольно изящно взбрыкнул и, потоптавшись на месте (а зря ему, что ли, лапы приделывали?!), шагнул в сторону - ровно настолько, чтобы освободить место магического разрыва.
  Что теперь? Так, пентаграмма, заключающая в себя точку этого самого разрыва. Жаль, пол не деревянный, можно было бы начертить ее кинжалом, оно всё же было бы понадежнее, не смажется. Но на нет и суда нет - чернила из пузатой хозяйской чернильницы тоже сойдут. Теперь написать руны... вот так, аккуратно,... заклинание произносить четко и ясно,... достать свечи из подсвечника, закрепить их по углам пентакля, зажечь... готово! Да, ещё книжку подальше запрятать.
  - Степка, запрыгивай!
  - А нас по следу не найдут? - забеспокоился образованный кот, устраиваясь у меня на плече.
  - Ну, искать-то точно будут, - усмехнулась я, - но мы с тобой попробуем следы замести. Потерпи, пожалуйста!
  Не дожидаясь дальнейших вопросов обстоятельного кота, я быстро выдернула несколько шерстинок из его бока (Степан выругался так, будто у него, по меньшей мере, хвост вырвали! я даже не все слова поняла...), добавила два своих волоса, щелкнула пальцами, и в воздухе противно запахло гнилью. Очень, кстати, хороший способ перепутать между собой все магические следы - главное, не забыть это сделать до, а не после использования заклинаний. Тогда никакому чародею не удастся разобрать, что за магия тут творилась. Колдовали... а что именно - непонятно.
  Так, я ничего не забыла? Ага, ещё кое-что. Быстро начертанные прямо в воздухе руны задымились и послушно скользнули к шкафу, плотно облепив его. Теперь, как только мы исчезнем, тяжеленная громадина сама вернется на прежнее место, сделав вид, будто никуда и не отлучалась. Теперь, кажется всё!
  Ну, что ж, пора приступать к основной части праздника...
  Слова заклинания перехода тупой болью отдавались у меня в висках. Мир вокруг нас начал терять свою четкость, его и без того блёклые краски смазались и потекли. Не прекращая выплетать магическое кружево, я несколькими резкими взмахами левой руки вычертила ещё одну, последнюю руну, и границы пентаграммы вспыхнули уже знакомым мне черным пламенем. Вокруг нас закружилась воронка небытия, образуя тугой кокон.
  Внезапно я почувствовала, как моя магия начала стремительно убывать, питая формирующийся переход. Противно засосало под ложечкой, затем закружилась голова, да так, что я едва устояла на ногах. Перепуганный Степка взвыл от ужаса и тут же изо всех сил вцепился в мои плечи своими кривыми желтыми когтями, едва не заставив меня от всей души заорать.
  Боль немного отрезвила меня - ровно настолько, чтобы осознать, что при таком раскладе собственных сил мне не хватит, даже если я опустошу ауру до дна. Воронка мрака в любой миг в лучшем случае просто развеется, а в худшем - распылит и нас. Хотя это ещё с какой стороны посмотреть, что лучше, а что хуже...
  Ах, вот как? Значит, придется сложить лапки и признать свое поражение? Да ни за что! Пусть я буду обречена на позор и вечное изгнание, пусть меня отлучат от магии, пусть проклянут - всё лучше, чем коптить небо, уныло сознавая, что твои слабость и беспомощность принесли людям неисчислимые страдания!
  Упрямо закусив губу, я выхватила из закрепленных над коленом ножен узкий обоюдоострый кинжал. Боясь опомниться и передумать, я быстро провела узорчатым лезвием по предплечью, даже ничего при этом не почувствовав. Узкий рукав платья беззвучно разъехался, и в разрезе показалась длинная влажная полоса, края которой с каждым мигом всё больше расходились. Пару мгновений ничего не происходило, а затем меня полоснуло острой болью, а широкая рана набухла кровью. Зажав порез здоровой рукой, я, задыхаясь, произнесла запретную формулу привязки к магии крови. Вот уж сколько лет прошло с тех пор, как я набрела на нее в одной из бабушкиных книг, убранных подальше от моих любопытных глаз на самую верхнюю полку (старая ведунья так и не узнала, что ее ученица потихоньку почитывает не только рекомендованные ей учебники...), а ведь гляди-ка, ни слова не позабыла! Словом, вы нам запрещайте, запрещайте, уж это мы непременно разнюхаем!
  Между тем, кровь начала сочиться у меня между пальцами. Договорив заклинание, я резко разжала руку, и на бледнеющее черное пламя, скручиваясь и разлетаясь каплями, хлынула ярко-алая струя.
  О, Боги Пресветлые! Во взметнувшихся к самому потолку языках огня вихрем закружились невиданные призрачные фигуры, завыли на все голоса, застонали, захохотали, вливаясь в поднимающуюся к потолку воронку мрака. Драгоценная кровь мага капля за каплей начала отдавать свою прежде сокрытую силу уверенно разворачивающемуся заклинанию...
  
   Глава третья.
  
  "Голова на плечах есть. Ещё б мозгов!"
   (Иван Дурак)
  
  М-да, самостоятельно изучать сложнейший обряд перемещения между мирами, без помощи опытного наставника, по книгам - это, по меньшей мере, очень и очень смело! А проводить его после этого - и вовсе безрассудно.... И это ещё очень мягко сказано! Ведь даже ребенку известно, что мало знать назубок формулу заклинания, вызубрить руны и разучить пассы. Даже тогда добиться ожидаемого результата непросто. И уж тем более в этом случае никто тебе не расскажет, чего именно можно ждать в процессе, так сказать, совершения колдовства. А уж если ты не нашла ничего лучше, как собрать в одном месте и связать между собой несколько различных заклинаний, приправив полученную смесь запретной магией крови.... Вот тогда-то этот самый результат запросто может превзойти самые смелые ожидания!
  Зажмурившись, я приготовилась ко всему: к бесконечной боли, рвущей на части мое тело и душу, к вечному пламени Преисподней, и даже к небытию...
  Мгновения летели, и... ничего не происходило! Ну, то есть, совсем ничего. Даже напугавшие меня призрачные голоса вдруг смолкли - или же это стук моего жалкого сердца заглушил посторонние звуки? От напряжения меня затрясло: неужели всё впустую, мне так и не хватило сил открыть переход, несмотря на преступное обращение к магии крови? И чары развеялись прежде, чем нам удалось покинуть постылую Дыру и уйти в загадочное междумирье?!! В отчаянии я приоткрыла глаза - и оторопела.
  Мы со Степкой стояли посреди довольно большой поляны, лиловой от колокольчиков. Вокруг нее плотной стеной выстроился смешанный лес - да-да, самый обычный лес! Не совсем такой, как у нас в Синедолии, конечно. Здесь явно преобладали хвойные деревья, которые я одновременно и узнавала, и не узнавала. Вот что это, к примеру, за гигантская елка с плотной хвоей и толстенькими шишками? А вон тот странный клён? Здоровенный такой, с мохнатыми белесыми листьями?
  А так - лес как лес. Вон и ручеек деловито прокладывает себе путь через цветущее разнотравье к корням могучих деревьев.
  - Степочка, - я тихонько подергала до сих пор не подающего признаков жизни кошака за самый кончик пушистого хвоста, - открой глазки, солнышко, ау! Похоже, мы с тобой всё-таки удрали из Дыры!
   - Правда что ль? - немедленно ожил кот, завертевшись на моем плече. Ох, и тяжелый же он - все кости мне оттоптал! - А это что, междумирье такое унылое? Ффу-у-у! И где только они такие противные леса видели?
  - Степ, ну ты что? Вполне нормальный такой лес. Смотри, вон там даже и земляника растет.
  Я присела на корточки и потянулась за спелой ягодой, подмигивающей из травы своим красным бочком.
  - Не сме-е-ей! - Кот кубарем скатился на землю и замер передо мною, раскинув лапы и попутно раздавив так приглянувшуюся мне ягодку своей мохнатой попой. - Ты что, совсем ненормальная, да? А если она ядовитая? Ты, знаешь ли, не дома в Черном Лесу, а в каком-то полумертвом месте. Да ты сама только глянь, тут же всё неживое! Смотри, смотри - ни звука, ни ветерка, ни птички, ни комарика... даже ветки деревьев не шуршат!
  Вокруг нас и впрямь было очень тихо. Низкое серенькое небо неподвижно висело прямо на макушках застывших деревьев. Не было слышно ни птичьего щебета, ни даже шороха листьев. Чужой лес застыл, словно перед дождем.
  И дождь начался, едва слышно зашуршав по могучим еловым лапам, по земляничнику, по поникшим колокольчикам. Он тут же промочил меня насквозь, а недовольного Степана превратил в облезлого кролика.
  - Ладно, Степ, - вздохнула я, - пошли от дождя прятаться.- Всё ещё сидя на корточках, я сунула руку под кустик манжетки и погладила прохладную, не успевшую намокнуть землю. Землю! Самую настоящую землю, готовую поделиться силами со мною, чародейкой своей стихии! Кончики пальцев привычно закололо. Надо спешить: несмотря на использование магии крови, сейчас я бы не сумела наколдовать даже примитивного "светлячка" - чары перехода всё-таки успели выкачать из меня всё, опустошив до самого донышка. Хорошо хоть, аура на этот раз осталась практически нетронутой. А силы - что ж, это дело наживное.
  Всё же я недаром потратила эти два с половиной месяца, учась по колдовским книгам княгини Светаны. И первое, чем я овладела - это способы и методы извлечения магических сил напрямую из стихии.
  Под огромной "елкой" было совершенно сухо. Иглы этого необычного дерева оказались мягкими, вовсе не колючими. Толстенный слой прошлогоднего опада накрывал землю шелковистым покрывалом.
  Выпутавшись из мокрого платья, я сбросила порядком истрепавшиеся расшитые туфли и в одном белье растянулась на хвое, приятно гладящей обнаженную кожу. Так, теперь надо полностью расслабиться. Бр-р, холодно-то как! Ничего, это ненадолго. Я сосредоточилась, представляя, как в мое тело начинают входить тонкие лучики магии, отдаваемые своей дочери щедрой землей. И тут же мои руки и ноги закололо, защекотало плечи и шею, а затем я сладко изогнулась, принимая в себя поток открывшейся мне силы. Мгновенно стало тепло, плотные волны знакомой магии подхватили меня и неторопливо понесли прочь, туда, где светило солнце, дул легкий ветерок и любимые глаза улыбались мне с ласковой насмешкой.
  
  - Ну, ты ещё долго будешь дрыхнуть? - недовольный голос ввинтился мне прямо в ухо. Затем по щеке прошлись колючие усы, и горячий шершавый язык принялся быстро-быстро вылизывать мою щеку. - Просыпайся немедленно, я тебе говорю!
  Хорошо ещё, у меня на животе не попрыгал! Уже прогресс...
  Я лениво открыла глаза и потянулась. Мне было так хорошо! Хоть оно и неведомое междумирье, а земля, не чинясь, под завязку напитала меня своей силой.
  - Тебе бы только спать! - круглые желтые глаза с вертикальными зрачками смотрели укоризненно. - Сколько ж можно? Я, между прочим, тебе поесть принес! Вот я какой у тебя добытчик! Отвечай: ты мной гордишься?
   - Конечно, добытчик, - кротко согласилась я, перекатываясь на бок и создавая "светлячок". В паре шагов от меня я увидала лежащий на земле увесистый комок перьев - похоже, заслуженный крысолов Степан, отточивший свои охотничьи навыки на неистребимых дворцовых грызунах (чуть старый Перенег за порог - и они тут как тут), изловчился поймать крупную серую куропатку. - Кормилец ты мой, поилец, - продолжила я нахваливать довольного кота. - Только что ж ты меня среди ночи-то разбудил, а?
  - Я что, совсем больной ждать утра? - насмешливо скривился Степка. - Да ты ж меня утром вместе со шкурой проглотишь! Нет уж, моя милая, лопай сейчас, не ставь мою молодую жизнь под угрозу! - и кошак, задрав хвост трубой, порысил прочь.
  Да, уж это он хорошо усвоил! Маг, чья стихия как у меня - земля, для восстановления своих сил должен, прежде всего, хорошо и много есть, и желательно мясо. Что я всегда исправно и делаю. Раньше, когда я ещё не научилась черпать энергию напрямую из своей стихии, мои приступы магического голода порой приобретали угрожающие формы. В такие моменты Степка на всякий случай даже куда-нибудь сбегал от греха подальше, и лошадь нашу, Тинку, норовил за собой утащить, пугая ее скорой и бесславной кончиной в моем прожорливом желудке. Теперь всё, конечно, намного проще, однако предусмотрительный кот на всякий случай не забывает подстраховаться.
  Готовить пищу с помощью магии - самое распоследнее дело. Уж не знаю, почему, но даже самые опытные чародеи не любят это делать. Может, эта самая магия потом в зубах застревает (ха-ха)? В общем, я тоже решила не экспериментировать, а испечь куропатку в глине, тем более, что было бы очень обидно по неопытности не рассчитать силы и испепелить птичку в прах. Не утка, конечно, но всё ж лучше, чем ничего - прихватить-то с собой какой-нибудь еды я даже и не подумала.
  Дождь перестал, и я решила вернуться на поляну - не жечь же костер здесь, посреди лесной чащи. Тем более что там и водичка есть. Быстро подсушив заклинанием мокрую одежду и обувь, я кое-как натянула мятое-перемятое платье, сунула ноги в покоробившиеся туфли, ухватила за крыло Степкину добычу и, прихрамывая, заковыляла по усыпанной иглицей земле, часто спотыкаясь о корни. Светлячок уныло тащился за мною, всем своим видом намекая, что под елкой ему нравилось куда больше.
  Очень скоро деревья расступились, и я вышла на поляну. Сразу стало гораздо светлее. Я посмотрела вверх: облака, сделав своё мокрое дело, расступились, и в образовавшемся разрыве мерцал целый рой упитанных звезд, а сбоку, над самыми макушками деревьев, через край уходящей тучи перевесился узенький молодой месяц, слегка покачивающий своей рогатой головой.
  Что? Месяц? Звезды?? В междумирье??!!!
  Нетерпеливым движением развеяв зависший над моей макушкой светлячок, я напряженно вгляделась в подмигивающее мне звездное небо - и, не веря своим глазам, опустилась на влажную после дождя траву.
  - Степка! - от изумления я завопила так, что мне бы позавидовала бы даже младшая сестрица Дара княжна Алгея, которой при нашей первой встрече я наколдовала рожки и синий цвет лица - в назидание и чтобы хамить неповадно было. Как тогда в горах оползень не случился - ума не приложу.
  Кот, судя по всему, услыхав мой вопль, решил, что на меня напал как минимум голодный вурдалак. На поляне он появился спустя несколько мгновений - шерсть дыбом, горящие глаза как две плошки, но в зубах, тем не менее, зажата ещё одна встрепанная птичья тушка. Может, решил откупиться ею от нежити?
  Увидав, что хозяйка жива-здорова, Степан с чувством выплюнул добычу и злобно уставился на меня.
  - Ты что орешь, как болотная гарпия? - возмутился он. - Можно подумать, тебя кто-то на части режет? А спокойно позвать нельзя?! У меня ж чуть сердце не остановилось! - и кот томно повалился на бок, наглядно изображая остановку сердца.
  - Степ, не кричи, - отмахнулась я. - Ты только посмотри на небо!
  - И что там такое? - с подозрением поинтересовался кот.
  - Да вот же, сам погляди! Вон Бегущий Волк, вон Зерцало, вон Рысь, а вон Два Лучника! Ты что, ничегошеньки не понимаешь?! Это же наше небо! Мы с тобою дома, в нашем собственном мире!!!
  Некоторое время Степка ошеломленно разглядывал меня, переваривая услышанное - даже валяться позабыл. Затем подскочил на месте и заорал:
  - Ну, точно! То-то я смотрю: куропатки на вкус - ну прям, как дома! А ты заладила: междумирье, междумирье какое-то! Ничего-то ты не знаешь! Тра-ля-ля! - с энтузиазмом провыл кот. - Дом, милый дом!.. И немедленно прекрати потешаться! Тоже мне - хиханьки какие нашла!
  - Степ,- простонала я, давясь от смеха и вытирая слезы, - а кто, интересно, совсем недавно этот лес хаял и даже встал грудью на пути хищной коварной земляники, вынашивающей планы подлого нападения на меня?
  - Поклеп, матушка, - торопливо пробормотал кот, - сплетни! И не было ничего такого! - а затем деловито спросил: - Слав, а где наш дом? В какую сторону бежать-то?
  Я вздохнула.
  - Вот чтоб я знала! Веришь - у меня нет ни малейшего представления, где мы находимся. Лишь в одном уверена: каким-то чудом мы с тобой очутились в нашем мире, проскочив междумирье, и даже не спрашивай меня, как именно. Но не похоже, чтобы мы попали прямиком в Синедолию - уж больно тут лес необычный, не растут у нас такие деревья. А куда теперь идти - непонятно. Надо нам с тобою к жилью выбраться, людей отыскать - тогда, может, и узнаем, в какой стороне наш дом да далеко ль до него. Понятно?
  
  - Фф-фууу!!! - с отвращением протянул Степка, внимательно наблюдая, как я счищаю налипшую землю с только что выкопанных корней лопуха. - Только не говори мне, что собираешься это съесть!
  Я захихикала.
  - Именно это, друг мой, я и собираюсь сделать. Согласись, трудно ожидать, что я стану с тобой за компанию есть мышей, правда?
  - Да уж лучше мыши, чем вот это! - кот презрительно мотнул остроухой головой в сторону немаленькой такой охапки стрелолиста, лежащей неподалеку от весело горящего костерка.
  - Вот тут наши с тобою вкусы явно расходятся, - весело ответила я, бросила очищенный корень на траву и ухватила следующий. - Что-то у меня последнее время от грызунов изжога...
  - А от зайцев? - прищурился кот.
  - И от них. Ведь если тебе, в конце концов, удастся изловить косого, так ты потом сам на меня такую изжогу наведешь...
  Степан насмешливо фыркнул.
  - И всё равно я не понимаю, как ты этот силос лопаешь. Или ты больше не чародейка?
  Я вздохнула. Ну, сколько можно объяснять, что в разгар лета в лесу и так непросто помереть с голоду, и при этом вовсе не обязательно отбирать жизнь у зверья и птиц. Конечно, поймать дичь при помощи магии проще простого, но зачем? Лес и без того накормит досыта.
  Разделавшись с молодыми корнями лопуха, я быстро обобрала клубни стрелолиста и поворошила костер. Ага, угли на подходе!
  Сунув будущий обед в самый жар, я, чтобы скоротать ожидание, решила заняться своей обувью: за четыре с половиной дня мои башмаки пришли в совершенную негодность. Впрочем, а чего ещё можно ожидать от подвергшихся заклинанию трансформации туфель?
  Прежде, чем отправиться в путь, мне пришлось изрядно потрудиться над своим костюмом: длинное, в пол, платье в комплекте с волочащейся по земле накидкой, а также расшитые матерчатые туфельки на неудобных изогнутых каблучках - не самый подходящий наряд для пешего похода по лесам. Просто наколдовать себе одежду, как это легко и непринужденно могла сделать та же Квета, я пока не умела, однако трансформировать бестолковый льняной балахон в удобные штаны и рубаху мне было вполне по силам. Накидку же я попросту укоротила и наложила на нее чары непромокаемости - на случай дождя, ночной росы или утреннего тумана. А вот с обувкой было сложнее. Превращать ткань в кожу я пока не научилась, поэтому вместо практичных высоких сапог пришлось удовольствоваться кургузенькими башмачками на манер поршней, только тряпочными и с толстой подметкой - хвала Богам, что удалось избавиться хотя бы от каблуков. Немного поразмыслив, я нашпиговала хлипкую обновку самыми разнообразными заклинаниями, которые, по идее, должны были придать этой, с позволения сказать, "обуви" необходимую прочность и водонепроницаемость. В результате башмаки подернулись ледяной лиловой магической дымкой, заметной даже невооруженным глазом. А и ладно - кому тут смотреть-то? Всё ж лучше, чем босиком шагать. Главное - не забывать, что "обувные" чары нуждаются в обновлении, по меньшей мере, дважды в день...
  А вот куда именно шагать - это был хороший вопрос. Жаль, задать его некому. Где мы? Далеко ль до Синедолии? В какой она стороне? А не знаю. И даже никакого намека на то, что поблизости есть люди (поисковые заклинания вернулись ни с чем). Вот как.
  Выручил нас ручей, который, как утверждает синедольская народная пословица, "либо к людям выведет, либо в болото заведет". Вот мы со Степкой и отправились вниз по течению, крепко надеясь на то, что "наш" ручей не закончит свой путь в непролазной трясине. И хотя бы в этом нам повезло! Уже на следующий день ближе к полудню мы вышли к довольно широкой речке, уверенно и неторопливо прокладывающей себе дорогу через расступившийся лес.
  Но на этом везение решило отдохнуть. Пущенные вверх и вниз по течению чары поиска снова не обнаружили ни одного человека в радиусе их действия. То заклинание, что ушло вверх, вообще рассеялось, а отправленное вниз всё-таки вернулось, изрядно искаженное. То есть, что-то живое там, конечно, было, но вряд ли люди. Скорее всего, чары наткнулись на крупное стадо животных. Немного подумав, я решила идти вниз - все же оставалась слабая надежда на то, что это было крупное стадо каких-нибудь домашних животных.
  И вот уже четвертый день мы со Степкой бредем на закат низким, порой довольно извилистым берегом лесной реки. Весенние разливы вынудили лес отступить от кромки воды шагов на сорок, а где и на все семьдесят, что не могло нас не радовать: всё-таки идти заливным лугом, пусть даже и заросшим травой едва не по пояс, не в пример проще, нежели продираться через плотный подлесок. Кроме того, вдоль берега росло множество съедобных растений - тот же стрелолист, и сусак, чьи корневища прозвали "диким хлебом", и аир, и рогоз... много чего! А в лесу - грибы, ягоды, да разнообразные съедобные травки вроде мышиного чеснока и медвежьего лука, да розовые заросли кипрея по опушке... словом, голодать мне не приходилось, несмотря на то, что Степкино охотничье счастье ограничилось теми двумя куропатками, которые ему удалось сцапать в самую первую ночь после нашего побега из Дыры. Кот, правда, великодушно предлагал разнообразить моё меню полевками, которых исправно ловил, но я почему-то всё отказывалась.
  Впрочем, однажды Степан всё же подбил меня использовать ловчее заклинание и вытащить из воды крупного леща. Это было, в общем-то, совсем несложно; однако вслед за рыбиной, влажно шлепнувшейся на траву серебристым чешуйчатым боком, из воды полез здешний водяной, до крайности возмущенный тем, что я без спросу поколдовала у него дома. Он, надо сказать, имел на это полное право: порядок везде одинаков. Хочешь ловить рыбу - лови, но по-честному, без магии! Ну, или на худой конец договаривайся с речным хозяином...
  Недовольного водяного я задобрила испеченным стрелолистом: вся лесная, полевая, речная и болотная нежить очень уважает людскую пищу, приготовленную на огне. Больше всего для этой цели подходят пироги, но и сладкие горячие клубни, уложенные на плотный круглый лист водяной лилии, тоже не были отвергнуты. Речной дед немедленно сменил гнев на милость, даже разок скупо улыбнулся, и я вздохнула с облегчением: ссориться мне вовсе не хотелось. Впрочем, разговаривать со мной он все равно не пожелал - а жаль, мне было о чем его расспросить.
  Кстати, здешние места не переставали меня удивлять тем, что тут практически отсутствовала нежить, которой было немало в Синедолии. Я, конечно, не скучала по упырям или волкодлакам, однако за все эти дни мне не перебежала дорогу ни кикиморка, ни шишига. Ну, хорошо, ладно, для тех же русалок я интереса не представляю, но чтобы любопытный леший никак не обозначил своего присутствия? Странно.
  Зверья тоже было маловато. Точнее, становилось всё меньше и меньше по мере того, как мы спускались вниз по реке. За последние сутки мне пару раз довелось наткнуться на лосиные следы, да однажды услыхать, как сквозь подлесок ломится кто-то довольно крупный, скорее всего - кабан. Порой промелькнет в листве белка или пролетит птица. Вот и всё. Словно я шла не берегом лесной реки, а бесплодной пустыней.
  Правда, вчера прямо из лесной чащи на нас выскочила крупная рыжая лисица. Обрадованный Степка мигом потерял остатки разума, во всё горло завопил: "Ура, да это же Радош!" и помчался навстречу оторопевшей хищнице. Завидев летящего прямо на неё кошака, бедная зверюга так удивилась, что её глаза едва не вылезли из орбит. Бесшумной молнией лиса метнулась в молодой ельник, а мне пришлось долго доказывать возмущенному Степану, что, во-первых, это желтое, порядком облезлое животное - вовсе не наш друг-оборотень, а во-вторых, настоящий Радош всё-таки до сих пор был мужского пола...
  Тем не менее, я решила на всякий случай постоянно поддерживать в активном состоянии чары, позволяющие загодя обнаружить нежить либо хищного зверя. Без привычной защиты амулетов и оберегов, благополучно оставшихся в Преславице, мне было очень неуютно. Необычная пустота леса настораживала меня, а его тишина действовала на нервы.
  Ну, вот, мой обед готов. Вытащив из углей испекшиеся корни лопуха и клубни стрелолиста, я оставила их остывать, а сама занялась приготовлением травяного взвара - погода в здешних местах стояла не в пример хуже, чем в Синедолии, было дождливо и довольно прохладно, так что очень хотелось попить чего-нибудь горячего. Котелка я, конечно, удирая из Дыры, с собой не прихватила. Однако любой ребенок, выросший на севере Синедолии, легко может изготовить ложку, ведро и тот же котелок из простой бересты (чего уж говорить о ларях и корзинах?). Такая берестяная посудинка, если сделана правильно, никогда не протечет и даже не сгорит в огне, когда в ней станут кипятить воду.
  Что же тогда говорить обо мне, если свою походную утварь я к тому же не поленилась обмазать глиной и укрепить с помощью магии? Да и, в крайнем случае, приготовить травяной взвар или сварить грибную похлебку я запросто могла и без помощи костра...
  - Славка, посмотри на меня, я - Люб, я - Люб! - успевший отдохнуть Степка решил порезвиться. Подхватив из кучи стрелолиста мясистый стебель, он зажал его в зубах и заскакал вокруг меня, изображая почитаемого в Синедолии духа-охранителя брачного ложа, являвшегося людям в облике мохнатого большеухого кота с золотистой шерсткой именно со стрелолистом во рту.
  - Не-а, - лениво протянула я, сыто потягиваясь, - не похож. Ты уж, скорее, на Нелюба тянешь, грязнуля, - порядком замызганный Степан и впрямь больше походил на черного злого кошака, недоброго духа, приносившего к брачному ложу ветку белены и всяческие напасти. Собственно, Люб затем и являлся, чтобы не дать своему родственнику-недругу подгадить молодоженам.
  - А и ладно, - покладисто согласился кот, - пусть будет и Нелюб. Буду, так сказать, един в двух лицах! - Степка насупился и взвыл грозным басом: "Поди прочь, коварный Нелюб, не порочь честного ложа!" - "Не уйду! - ответил он сам себе пискляво-препискляво. - Даже не надейся! Вот сейчас рассую повсюду белену, будете тогда знать, как мне не поклоняться и не возносить хвалу!" - "Да у тебя и белены-то никакой и нет, несчастный!" - "Да тут, надо сказать, и ложа-то никакого тоже не наблюдается!"
  Последнюю фразу кот пропищал как-то уж совсем гаденько, а затем ехидно воззрился на меня.
  - Правильно, Славка? У нас с тобой тут ни ложа нет, ни новобрачных! И правильно: зачем они нам сдались? Всё верно: ведьмы замуж не выходят! Оно нам надо?!
  Я застыла на месте.
  Нет, конечно же, конечно же, я не поверила ни единому слову из тех, что тогда выплюнул мне в лицо дымящийся от ярости Сивелий. Или, если уж быть до конца честной с собою, не позволила себе поверить в то, что мой любимый чародей мог желать того же, что и сумасшедший колдун, одержимый манией величия.
  Ну, а та крупица темного огня в груди, которая занялась от исполненных презрения и ненависти слов чернокнижника, а теперь исподволь, день за днем, сушила и выжигала мою душу... что ж, ее я постаралась запрятать в самый дальний чуланчик, выкинуть ключик и не думать, не думать, не думать... и я надеялась, что мне это удалось!
  Напрасно я так считала.
  От немудрящей Степкиной шутки, от сказанного наобум неосторожного слова у меня перебило дыхание. Сердце споткнулось, замерло, неуверенно вздрогнуло, а затем сорвалось в головокружительный намет.
  Наверное, несмотря на все мои героические усилия, что-то такое всё же отразилось у меня на лице. Степка внезапно перестал паясничать, подскочил, уперся передними лапами в мои колени и тревожно заглянул в глаза.
  - Слав, ты что? Что с тобой? Ты вдруг стала на себя не похожа! Вспомнила что-нибудь, да?
  - Всё в порядке, Степа, - ровным голосом ответила я, аккуратно поднимаясь с поваленного дерева, на котором сидела, и роняя кота с колен. - Ничего не случилось. А что, собственно, могло случиться? Ты отдохни, а я пойду по лесу пройдусь, ягод поищу. Что-то мне ягод захотелось.
  Сперва неторопливо, но с каждым шагом всё быстрее и быстрее я пошла прочь. Против обыкновения, Степка промолчал и даже не увязался за мной. Наверное, научился читать по лицам.
  В лесу было душно и сыро. Хвойный опад плотным ковром лежал на земле, не оставляя ни малейшего шанса кустикам черники и земляники. Да я их и не искала.
  Не разбирая дороги, я неслась через лес, перепрыгивая через камни, ныряя в овраги, оскальзываясь на влажной иглице и с треском продираясь сквозь густой подрост. Мне было страшно лишь одно: упасть, остановиться, замереть, так как откуда-то я знала: стоит только этому случиться, и всё - темное пламя вырвется наружу, полыхнет и сожжет меня дотла. Несмотря на прохладный день, я задыхалась, моя одежда насквозь промокла от пота, но именно это напряжение, мало-помалу истощавшее мои силы, становилось моим спасением.
  Понемногу я начала заворачивать обратно к берегу реки, замедлила свой бег, а затем, тяжело дыша, перешла на шаг. Не получив желанной пищи, черное пламя стало стихать, неохотно оставляя меня в покое - я знала, не навсегда. Однако мне было понятно, что на сегодня самое страшное миновало. Сегодня я оказалась сильнее собственного страха. Еще совсем немного, и я вновь сумею полностью овладеть собой.
  Наверное, я была целиком поглощена своими попытками окончательно обуздать рвущиеся на свободу чувства. Поэтому ничего не услышала и не почувствовала, пока не выскочила на небольшую полянку, заросшую дикой малиной.
  Совсем молоденькая рыжеволосая девушка, одетая в длинную полосатую юбку и простую узкую рубаху, с заплаканным и перепачканным лицом, полусидела - полулежала, привалившись к гладкому торчащему из земли валуну. Рядом с нею на боку валялась пустая ивовая корзинка, довольно большая. Морщась от боли, рыжуха обеими руками ощупывала и баюкала свою правую коленку. При виде меня девушка вскинулась, влажные глаза ее испуганно расширились, а изо рта вырвался такой оглушительный вопль, что от неожиданности я подскочила и заорала в ответ.
  Так мы и голосили, вытаращившись друг на дружку, пока я вдруг не осознала, что приключившаяся до этого со мною истерика (а это была самая что ни на есть настоящая истерика, уж поверьте знахарке на слово!) прекратилась так же внезапно, как и началась. И это, надо заметить, только подтвердило поставленный диагноз. Я тут же замолчала и принялась терпеливо ждать, когда девушка опомнится и последует моему примеру.
  Что, собственно, вскоре и произошло. Девица перестала вопить, немного подумала и удивленно сказала:
  - О!
  Я слабо улыбнулась. Сейчас это было очень странное ощущение. Улыбка. Так просто и так невероятно. И так правильно.
  - Я тебя напугала? Прости, пожалуйста. Я не знала, что ты здесь сидишь... что-то случилось? Тебе нужна помощь? Что-то с ногой? Давай, я посмотрю. Ой, а ты меня понимаешь? - наконец спохватилась я.
  - Я тебя понимаю, - приятным голосом негромко сообщила девушка. К моему восторгу, она говорила на том же языке, что и я, правда, произносила слова как-то немного иначе. Что ж, мне и так было понятно, что я не дома. Но если живущим тут людям знаком мой язык, то это значит, что дорога в Синедолию должна быть им известна! Да наверняка!
  - Ты здесь живешь? Твой дом далеко? Ты упала? Очень болит? Покажи мне ногу, я посмотрю, что можно сделать. Меня зовут Веслава, а тебя? - продолжала тараторить я, а девушка, успокоившись, благосклонно соглашалась:
  - Живу, недалеко, меня зовут Сина, упала, ой, больно!
  - Скажи мне, Сина, а в какой стороне твое село? - спросила я, осторожно водя рукой около больного колена. - Знаешь, с ногой у тебя ничего страшного; думаю, простой ушиб. Я сейчас тебе её полечу, и ты сможешь идти. Но вот о грибах, - я покосилась на корзинку, - на сегодня придется позабыть, и лучше бы сразу пойти домой, так как после моего лечения у тебя может начать кружиться голова. Ты не волнуйся, я тебя провожу.
  - Кружиться голова? - удивилась девушка. - Почему? Я не ударялась.
  - Потому что я заговорю твою коленку. Ну, зачарую, чтобы потом не болела и не распухла, понимаешь? Но потом ты, скорее всего, почувствуешь слабость и захочешь спать. Это нормально, бояться не стоит.
  - Ты что, колдунья? - Сина настороженно отодвинулась. Теперь, сжавшись с комок, она испуганно таращилась на "злобную ведьму". Ну, ясное дело.
  - Знахарка, - успокоила я девушку. Что ж, оказывается, предрассудки везде похожи. Чтобы заговорить простейшую рану, порой приходится потратить уйму времени, чтобы прежде хорошенько заговорить пострадавшему зубы. - Да не волнуйся ты так, я не причиню тебе никакого вреда. Ну, всё, не дергайся, хорошо? Расслабься! Вот, молодец.
  Хвала Богам, мне удалось быть убедительной, и вскоре Сина прекратила свои бесплодные, но от этого не менее болезненные попытки отползти и закопаться в малиннике и дала мне заняться ее поврежденным коленом. Всё-таки полезная штука эти умиротворяющие чары! Заставив слегка оглушенную девушку разогнуться, я склонилась над нею. Сейчас быстренько обезболю пострадавшую конечность, разгоню намечающийся отек, нарежу из своей накидки полос и наложу фиксирующую повязку. Потом сбегаю за Степкой, и мы с ним потихоньку отведем охромевшую Сину домой. И уже к вечеру мне, возможно, удастся разузнать, где мы очутились и как отсюда выбраться. Да ясное дело - удастся!
  Прекрасный план. Жаль, не сработал.
  Всё произошло практически одновременно. Едва я приложила ладони к месту ушиба, как заросли кипрея на краю поляны зашевелились, и оттуда с опаской выглянула серая остроухая мордочка. А я-то, наивная, решила, что мой котик в кои веки послушался хозяйку и остался на берегу. Увидав меня, Степка было посунулся вперед, но внезапно застыл на месте. Густая шерсть на его загривке встала дыбом, уши плотно прижались к голове, и кот, беззвучно ощерившись, медленно попятился назад. И в тот же момент Сина стремительно прильнула ко мне. Обхватившие меня тонкие руки оказались неожиданно сильными, цепкими и очень длинными. Но самое удивительное было даже не это. С каждым мигом становясь всё длиннее и гибче, руки мгновенно оплели меня, словно вьюнок-повилика опутывает деревенский плетень. Рванувшись, я попыталась разорвать сдавившие меня смертельные путы, но не тут-то было! Я не могла шевельнуть ни рукой, ни ногой, а изящные пальцы с остро отточенными ногтями крепко сдавили моё горло, едва позволяя дышать. Но самое главное - я больше не чувствовала своих магических сил! Совсем, будто их и не было, словно обвившееся вокруг меня существо разом выпило их из меня! Всё, что я теперь могла - так это беспомощно наблюдать, как прямо напротив моего перекошенного лица радостно засияли ставшие огромными глаза "милой" девушки Сины с быстро меняющимися зрачками, как раскрывается в торжествующей улыбке тонкогубый рот и обнажаются ровные зубы.... Оскалившись, Сина пронзительно завизжала.
  Краем глаза я с облегчением успела заметить, как заросли кипрея закачались, смыкаясь за пушистым серым комком, а затем сильный удар взорвал мою глупую доверчивую голову, и день погас.
  
   Глава четвертая.
  
  "Что на своей груди пригреешь, то всю жизнь шипеть и будет".
   (Царь Салтан)
  "Если у вас голубая кровь и белая кость - не обольщайтесь, вы просто костлявый осьминог".
   (Из заметок натуралиста)
  
  О, Боги Пресветлые! По-моему, это уже начало становиться дурной традицией - вновь мою бесчувственную и обездвиженную тушку куда-то отволокли и бросили приходить в себя на ледяной каменный пол. Этак и простудиться недолго.
   Судорожно кашляя и растирая нещадно саднящее горло, я перекатилась на бок. Теплее и удобнее не стало. Вот уже в который раз за последние месяцы меня засунули в самый настоящий "каменный мешок". Сговорились они, гады, что ли?!
  Как ни странно, очень скоро я поняла, что, в общем-то, не особо и пострадала. Странное существо (ибо человеком Сина явно не была; но что же помешало мне это сразу распознать? наверное, моя собственная глупость) не изувечило меня, не придушило и не отхлебнуло моей крови. Руки-ноги оказались на месте, шея цела, и все это хозяйство на первый взгляд вполне сносно работало. Магия? А вот с этим хуже. То есть, совсем никак! Каким-то непостижимым образом мои способности к волшбе были надежно заблокированы.
  Усевшись около стены, я осмотрелась. Застенок, в котором я находилась, оказался довольно просторным и очень вонючим. Выложенные противными осклизлыми камнями стены освещались небольшой масляной лампой, и по темным углам толпились густые подрагивающие тени. Из мебели тут присутствовала только огромная лужа, расположившаяся прямо в самой середине пола, да небольшая бадейка гигиенического назначения у двери. Очень, очень уютно! Впрочем, вряд ли я могла рассчитывать на что-либо более комфортабельное. Старый Сивелий - а я не сомневалась, что именно он натравил на меня одного из своих монстров - явно решил продемонстрировать беглянке всю глубину своего негодования. Теперь, конечно, неплохо бы уточнить, что именно он собирается сделать с непокорной нахалкой, осмелившейся бросить ему вызов: всё-таки пустить на племя или принести в какую-нибудь жертву с особым цинизмом?
  Мне, собственно, не нравилось ни то, ни другое. Хорошо, хоть Степка сбежал.... Я устало потерла лицо.
  Вдруг тень в дальнем от меня углу заворочалась и слабо застонала. О, Боги! Мой застенок оказался двухместным!
   Это был мужчина, избитый и израненный настолько, что на первый взгляд было непонятно, как он ещё не умер. На самом деле, он балансировал на границе между жизнью и смертью, то и дело соскальзывая за темную грань, но всё же чудом возвращаясь обратно. Грязен он был настолько, что практически сливался с окружающими нас камнями - немудрено, что я не сразу его заметила. А уж запах от него шел.... Ко всему прочему, рук и ноги узника оказались скованы очень прочной цепью, а ещё одна цепь, потолще, протянулась от украшавшего его ошейника до скобы, накрепко вбитой в стену. Сумасшедший злодей и убийца бросил его умирать от голода, жажды и ран - и вполне возможно, что в назидание именно мне.
  В моем распоряжении не было ни заклинаний, ни целебных трав, ни зелий - ничего. Только способные чувствовать руки, да аура, силами которой я могла поделиться даже теперь. Без магии и трав я никак не могла ни исцелить раны несчастного, ни срастить сломанные ребра, ни вылечить отбитые внутренние органы, ни хотя бы уменьшить страдания. Всё, что мне оставалось - это разделить с незнакомцем свою собственную волю к жизни.
  В какой-то момент мне показалось, что всё впустую, и узник умрет, несмотря на все мои старания. Но всё же я сумела оттащить его от грани, за которой не было ни боли, ни страха. Он отчаянно цеплялся за жизнь, этот скованный по рукам и ногам, до полусмерти избитый и израненный человек, неподвижно лежащей на мокром щербатом полу. Прильнув к нему, я по каплям отдавала свои силы, и он жадно пил их, словно пересохшая земля, что впитывает первый дождь после долгой засухи.
  Наконец незнакомец задышал ровнее, перестал скрипеть зубами, его лицо разгладилось. Кряхтя и шипя от боли, я устало поднялась на ноги и, тихонько ругаясь сквозь зубы, начала разминать затекшие руки и ноги. Мужчина негромко застонал, перевернулся на бок и подтянул колени к животу. Заметив, что он начал дрожать от холода, я укрыла его своей накидкой.
  Лязгнул замок. Дверь с душераздирающим скрипом отворилась, и в каменный мешок шагнула высокая худощавая девушка. За ее спиной я разглядела ещё две рослые тени. Понятно. О побеге можно пока позабыть.
  - Еда, - спокойно и даже дружелюбно сообщила моя тюремщица, наклоняясь и ставя на пол у своих ног объемистый чугунок, плотно закрытый крышкой. Я плотоядно облизнулась, будучи не в силах оторвать взгляд от посудины - голод, как простой, так и магический, уже давно и немилосердно терзал меня. - Этого, - скривив рот, она презрительно мотнула головой в сторону крепко спящего мужчины, - не корми. Ему уже всё равно, а тебе нужно. Поняла?
  - Нет, - с сожалением ответила я, разглядывая девушку, чем-то похожую на поймавшую меня Сину, а затем попросила: - подожди, не уходи, я хочу тебя спросить...
  Невозмутимая тюремщица молча покачала головой, забрала у одной из теней высокий кувшин, поставила его рядом с чугунком, кивнула и, больше не проронив ни слова, неторопливо вышла. Тяжелая дверь с грохотом захлопнулась за нею.
  Когда я, дрожа от нетерпения, сбросила крышку, застенок наполнился умопомрачительным запахом, а мой рот - слюной. В чугунке лежала заячья тушка, зажаренная целиком, а затем порубленная на куски. После того, как я опустошила собственную ауру не меньше, чем на треть, вид и запах мяса сводил меня с ума - тем более что другого способа восстановить свои силы сейчас у меня не было. Запихивая первый кусок в рот, я мрачно подумала, что съела бы его даже сырым.
  Самое трудное было - остановиться, не слопать всего зайца и не попытаться потом вылизать чугунок (ну хоть с самого краешку!), а честно оставить товарищу по несчастью его половину. Ему, конечно, ещё долго будет не до еды (я имею в виду еду с аппетитом); скорее всего, его затошнит при одной мысли о пище, но брать силы всё равно откуда-то придется. Так что...
  В кувшине оказалось пиво - свежее и совсем некрепкое. Отпив примерно с четверть, я почувствовала себя гораздо лучше.
  Мужчина снова застонал и перевернулся на спину. Свет лампы упал ему на лицо, и я решила, что моего пациента всё же стоит умыть - хотя бы для того, чтобы потом точно знать, кого именно лечила. Если, конечно, у нас будет это "потом". Оторвав от низа своей длинной рубахи изрядный клок, я как следует намочила его в луже и принялась осторожно оттирать кровь и грязь, толстой коркой покрывавшие щеки и лоб незнакомца. М-да, похоже, они его ловили и били прямо в болоте...
  Внезапно мужчина распахнул глаза. Некоторое время он продолжал лежать неподвижно, слепо таращась прямо перед собою. Я застыла с тряпкой в руке. Потом, рассудив, что так он может пролежать ещё довольно долго, я решила не прерывать гигиенические процедуры. Увлеченно сопя, я начала сковыривать засохшую корку со щеки незнакомца, и едва не пропустила тот момент, когда он сумел сфокусировать свой взгляд на моем лице.
  Спасло меня только то, что мой подопечный был крепко-накрепко пристегнут к скобе, да ещё хорошая реакция. Я всё-таки успела отпрыгнуть к противоположной стене, резвым мотыльком перепорхнув через здоровенную лужу. Глаза мужчины полыхнули яростью, а руки с неприличной для умирающего скоростью и силой метнулись к моему горлу.
  - З-змея подколодная! - с ненавистью прохрипел он, пытаясь дотянуться до меня. Удерживающая его цепь натянулась и задрожала. К счастью для меня, тюремщики ответственно подошли к своему делу. Цепь выдержала, и мужчина со стоном осел на пол. Рванувшись ещё разок-другой, он отполз назад и, тяжело дыша, привалился к стене.
  - Тише, тише, - успокаивающе забормотала я, выставив перед собой руки. - Всё в порядке, всё хорошо. Ты только не дергайся так. Я просто хочу тебе помочь.
  - Ага, я тебе так и поверил, - гневно прошипел незнакомец. - Помочь, чтобы потом ещё помучить? У-у-у, з-змеюка! Гадина ползучая!
  - Да что ты всё заладил - змея, гадина? - обиделась я. - Сам ты змей!
  - Ну а кто же ты, если не змея? - презрительно прошепелявил мой обидчик - разбитые губы плохо его слушались.
  - Да вот знаешь, до сих пор человеком была, - насмешливо проговорила я и тут же испуганно вжалась в мокрые камни - такая смесь отвращения и брезгливости перекосила и так перекошенное от побоев лицо мужчины. Он смотрел на меня во все глаза, будто не веря тому, что видит и слышит.
  - Человек! - с омерзением процедил он. - Человек! Вот только этой дряни мне ещё не хватало!
  - Ты что, совсем ненормальный? - изумилась я. - А кого, собственно, ты ожидал встретить? Ты сам-то кто - лось сохатый?
  Высокомерно проигнорировав мой вопрос, мужчина выпрямился - насколько это было возможно со сломанными ребрами и отбитым нутром - и надменным движением убрал назад свои спутанные волосы, грязной гривой закрывавшие ему пол-лица. И презрительно пошевелил довольно длинными заостренными ушами.
  А... О... Э... Э? Эльф?!!!
  Почему-то я сразу поверила в то, что передо мною - самый настоящий эльф, хотя до этого момента я была уверена: эльфы - существа воздушные, субтильные и преимущественно с крылышками. По крайней мере, так говорится в сказках. По поводу крылышек, правда, мнения авторов расходятся, но по самому главному вопросу разночтений не наблюдается: уши. Длинные, острые, подвижные уши являются отличительной чертой всех эльфов. Ну и, конечно, неземная красота. Правда, этого мой собеседник предъявить никак не мог по причине грязи и избитости. Но уши - да, эти были что надо и на месте!
  Ну, а если говорить серьезно, то Дар перед отъездом втихаря сунул мне строго запрещенную книгу о старших магических народах, проживавших на территории Синедолии до войны с людьми. Там, конечно, было понаписано много ерунды (сочиняли-то победители-люди!), но теперь, внимательно приглядываясь к зашедшемуся мучительным кашлем мужчине, я увидела то, на что прежде не обратила внимания: немного иное, нежели у людей, телосложение, другую форму головы, кожу, безволосую и более плотную. Ну, и конечно, уши! Куда ж без них?..
   - М-м, я поняла, ты эльф, - осторожно сказала я, когда мужчина, наконец, откашлялся и затих. И тихо прибавила: - Очень приятно познакомиться.
  - Жаль, не могу ответить тем же, - с сарказмом ответил длинноухий. - Мне очень неприятно.
  - Я тебя что, успела чем-то обидеть?! Да чем же??
  - Вы, люди, сами себя обидели тем, что вообще появились на свет! - злобно выплюнул эльф, ощупывая правой рукой левый локоть. Вывих я ему успела вправить, пока он валялся без сознания, но, если лечить совсем без магии, то болеть будет ещё долго.
  - Сами себя обидели? - удивленно переспросила я.
  - Все люди - слабые, лживые, вероломные воры, предатели и убийцы! - с удовольствием перечислил эльф, окидывая меня взглядом, исполненным ледяного презрения.
  - Все до одного?
  - Все до одного. И даже хуже.
  Мы помолчали.
  - То есть, - немного подумав, уточнила я, - ты ненавидишь всех людей без исключения, а не именно меня? Ничего личного?
  - Всё личное, - хмуро возразил эльф, морщась от боли. - Ты человек, и значит, я тебя ненавижу! И уничтожу тебя при первой же возможности.
  Вот как!
  - Ну, ладно, - кивнула я, отрываясь от стены. - Коли так - не стану тебе надоедать. Вот, возьми, тебе надо поесть - иначе сил у тебя будет лишь на то, чтобы тихонько помереть самому.
  Подхватив тяжелый чугунок с остатками невинно убиенного зайца, я осторожно подвинула его к эльфу, внимательно следя за тем, чтобы держаться подальше от его изувеченных, но всё ещё вполне способных придушить меня рук.
  - Что это? - с подозрением уточнил мой буйный пациент, не прикасаясь к посудине.
  Я пожала плечами.
  - Еда. Вроде, не отравлена - я ела. Прости, что не оставила тебе побольше - мне самой пришлось поесть, чтобы хоть немного восстановить ауру. Вытаскивать с того света умирающих вроде тебя - нелегкая работа, а мои магические силы сейчас заблокированы.
  - Ты что - колдунья? - нелюдь недоверчиво уставился на меня.
  - Ведунья, - мягко поправила я, вспоминая бабушку Полелю.
  - И ты лечила меня силами своей ауры?!
  - Ну да. Прости, что посмела осквернить тебя своим недостойным прикосновением.
  - Издеваешься? - подозрительно поинтересовался эльф.
  Я кивнула.
  - Конечно. А как ещё я могу реагировать на слова человека - или не-человека - который, едва придя в сознание (и не без моей помощи), начинает плеваться в меня ядом и грозит убить лишь на том основании, что я принадлежу к другому народу? Только списать твои слова на временное расстройство ума, вызванное суровыми побоями.
  Эльф ошалело вытаращился на меня, и я вдруг поняла, что у него потрясающе красивые глаза, темные, чуть раскосые, с длинными-предлинными ресницами. То есть, один глаз - второй был украшен здоровенным фингалом и почти полностью заплыл.
  - Ты не просто принадлежишь к другому народу. Ты человек, а значит - самое подлое, мелочное и гнусное существо из всех, что когда-либо рождала земля, - на полном серьезе поведал одноглазый нелюдь.
  - А ты их много знаешь?
  - Кого?!
  - Ну, людей? Часто с ними встречался?
  - Ты первая.
  - Печально, печально, - я покачала головой и тяжело вздохнула. - Надо же, какое я произвожу отвратительное впечатление! Ты не успел со мною познакомиться, а уже знаешь, что все люди - гнусные, подлые предатели и убийцы. Что ж, ты тоже первый эльф, которого мне довелось повстречать. И теперь я тоже, подобно тебе, могу сделать вывод, что все эльфы - дураки. Просто идиоты!
  - Что?!! - взревел одноглазый, пытаясь вскочить и дотянуться до меня с вполне определенными намерениями. - Да как ты посмела, дрянь?!!! Я тебя за это в порошок сотру! - сбитый чугунок с противным скрежетом откатился в сторону.
  - Сотрешь, сотрешь, - успокаивающе закивала я, зорко следя за попытками эльфа привести в исполнение свои угрозы. Цепь снова натянулась, как струна, но держала крепко. Я подобрала покачивающийся на боку чугунок - хорошо, что там была не какая-нибудь похлебка - поставила его на пол и опять подтолкнула к беснующемуся нелюдю. - Но если ты всё-таки не дурак, а умный, то прежде поешь, не то всё это время ты живешь и залечиваешь свои раны исключительно на остатках тех сил, что я смогла тебе перелить. Они скоро закончатся, и ты вновь потеряешь сознание. Второй раз я тебе помочь вряд ли сумею, так как полностью восстановить ауру на половинке несчастного зайца я не могу. - Какое там "ауру восстановить"? Хорошо хоть удалось немного приглушить магический голод, иначе я, наверное, так могла и до людоедства дойти! Вернее, до эльфоедства... хм! - Ну, а пока ты будешь есть, доказывая, что ты умный, подумай вот о чем: стоит ли судить других, основываясь лишь на слухах, а не на личном опыте? Если ты не дурак, то правильный ответ от тебя далеко не уйдет.
  Всё ещё злобно сверкая глазами и тяжело дыша, эльф, тем не менее, прекратил свои бесплодные попытки добраться до моего горла, а затем, немного поразмыслив, придвинул к себе чугунок и молча начал есть. Жевать мясо разбитым ртом ему было очень больно и неудобно, но одноглазый нелюдь даже в такой ситуации умудрялся есть красиво и опрятно. Я прям залюбовалась!
  - Пиво будешь? - на всякий случай я решила уточнить, кто их знает, этих эльфов, может они пьют только утреннюю росу? Получив утвердительный кивок, я сделала несколько глотков, а потом всё тем же манером переправила кувшин к остроухому. Вскоре и чугунок, и кувшин опустели - похоже, оголодавший нелюдь сметелил даже кости. Наевшись и напившись, он разом осоловел (может, пиво для эльфов по крепости - как брага для людей? хи-хи!), улегся на бок, нахально натянул на себя мою (!) накидку, так и валявшуюся в его углу, свернулся калачиком и тут же засопел, не удостоив меня ни единым взглядом. Ну и ладно.
  Пока ушастый переваривал обед и набирался во сне сил, я решила попробовать привести себя в порядок. Для этих целей в моем распоряжении была всё та же лужа и ещё один льняной лоскут, отодранный от подола грязной рубахи. Оттирая грязь и эльфячью кровь с рук и лица, я уныло размышляла, что всё познается в сравнении. Княжеский дворец в Преславице казался мне тюрьмой - по сравнению с Черным Лесом или домом Дара, спрятанным у подножья Синих Гор. Но по сравнению с Дырой или здешним гостеприимным застенком - просто дом родной! Вот как надо учиться благодарности и смирению!
  Пока эльф спал, наша тюремщица заходила ещё раз. Принесла ещё еды, чем очень порадовала лязгающую от голода зубами меня. На этот раз в точно таком же чугунке оказался печеный глухарь. В кувшине - снова пиво. Девица очень удивилась, увидев, что старая посуда валяется возле сладко сопящего эльфа.
  - Ты что, его кормила?!
  - А что мне было делать? - буркнула я в ответ. - Ждать, пока он меня съест?
  - Он уже никого не съест, - хмыкнула девушка. - И вообще, съешь сама его! А пива ему не давай - окосеет. Впрочем, пьяненькие эльфы некоторым очень даже по душе, так что, сама решай! - игриво посоветовала она и, расхохотавшись, словно удачной шутке, ушла.
  К тому времени, когда эльф проснулся, я успела не только съесть, но и переварить свою половину глухаря. Долю пищи моего сокамерника я загодя придвинула к нему поближе. Но, против ожидания, он не стал немедленно набрасываться на пищу. Сперва он алчно уставился на стоящую у двери бадью, а затем несмело и смущенно посмотрел на меня. Мне показалось, что даже при тусклом свете масляной лампы и под слоем грязи я смогла разглядеть, как щеки эльфа побагровели. Он молчал, но глядел так выразительно, что до меня, наконец, дошло.
  Ох. М-да. Пиво. Точно, полкувшина.
  Но благородный эльф никак не мог озвучить свою просьбу перед дамой, пусть это была даже презираемая им человеческая девица. Видно, предпочитал смерть от разрыва мочевого пузыря смерти от угрызений совести.
  Стараясь сохранять невозмутимое выражение лица, я подтащила бадейку и поставила рядом с ним, рассудив, что вряд ли сейчас у него есть силы для мести всему роду человеческому. Потом подошла к двери и тактично отвернулась. Так и стояла, пока не услыхала звук отодвигаемой ёмкости.
  Теперь остроухий не стал даром тратить время, а тут же принялся за еду. Расправившись с пищей, он поискал глазами кувшин и, найдя, вопросительно уставился на меня.
  - Пива велели не давать, - коротко пояснила я, переплетая косу. Гребня у меня с собою, ясное дело, не было, но я давно нашла выход из этого положения: просто разбирала волосы, как лошадиный хвост. Долго, муторно, но вполне реально.
  - Кто велел? - нехорошо прищурился эльф. Я пожала плечами.
  - Тюремщица, которая принесла еду. Сказала, что вы, эльфы, от пива пьянеете и бузите сильно.
  - Что?! - нелюдь даже задохнулся от возмущения. - И ты поверила этой змеюке подколодной, этой извращенке?!! А ещё умной себя считаешь! Дай пива!
  - Что?
  - Пива, говорю, дай!
  - Ничего не пойму, что ты там говоришь! - Я картинно потрясла головой. Больной он или здоровый, эльф или гном, но покорно сносить его хамство я не собиралась.
  Эльф оказался умнее, чем на первый взгляд. Мрачно побуравив меня глазами (я постаралась ответить тем же самым), он первым опустил ресницы, обреченно вздохнул и сказал:
  - Прости. Передай мне, пожалуйста, кувшин с пивом.
  Умничка. Я легко поднялась с пола, взяла кувшин и понесла ушастому грубияну. Не доходя до него пару шагов, я в нерешительности остановилась и кротко уточнила:
  - Точно бузить не станешь?
  Нелюдь зарычал, но быстро сообразил, что над ним смеются, и покорно ответил:
  - Не буду.
  - Смотри, ты обещал! - не удержавшись, фыркнула я, подвигая к нему вожделенный напиток.
  Выхлебав залпом пиво, эльф удовлетворенно откинулся на стену и блаженно прикрыл глаза. Что-то больно быстро он приходит в себя, причем на этот раз - без посторонней (то есть, моей) помощи. Интересно, они все такие здоровенькие, или это только мне такой попался?
  - А почему ты на всех так однообразно обзываешься?
  Эльф приоткрыл здоровый глаз.
  - На всех - это на кого?
  - Ну, на меня, на тюремщицу. Змеюки да змеюки. Что, других ругательств не знаешь?
  - Знаю, - ушастый в упор посмотрел на меня обоими глазами, - и много. Но я не ругался, а называл вещи своими именами. Правда, в тот момент я считал, что ты - одна из этих, - он мотнул головой в сторону двери.
  - Из кого?!
  - Ты что же, - вкрадчиво поинтересовался эльф, - хочешь сказать, что не знаешь, к кому угодила?
  - Не хочу, но говорю: понятия не имею. Догадываюсь, что не к людям. И не к эльфам, иначе тебя бы здесь не было.
  - Соображаешь, - процедил мой собеседник, с недоверием разглядывая меня. - Так вот, должен тебя сильно огорчить: ты находишься в плену у змеевих.
  - У кого?!!!
  - Ты не знаешь, кто это?! (Я отчаянно замотала головой) Это оборотни, причем самые мерзкие, гадкие и гнусные из всех существующих!
  - Что, гаже людей? - не удержалась я.
  Эльф на мою подковырку никак не отреагировал, а лишь серьёзно кивнул:
  - Гораздо гаже.
  Ух, ты!
  - А ты уверен, - осторожно поинтересовалась я, - что на этот раз в тебе говорит вовсе не ненависть ко всем оборотням? Ты знаешь, там, дома, у меня есть друг. Так вот он - самый настоящий оборотень. Между прочим, очень хороший чело... то есть, нелюдь!
  - Ты что, живешь с оборотнем?! - так и подпрыгнул на месте ушастый. - Ну, вы, люди, даёте!
  - Тьфу ты, болван! - в сердцах сплюнула я. - Совсем сдурел? Я не сказала - муж, жених или возлюбленный. Я сказала - друг! Разницу ощущаешь?
  - Ощущаю, - ошеломленно ответил эльф, забыв оскорбиться на "сдуревшего болвана". Подумал немного и грустно добавил: - Я не знаю, каков на самом деле твой друг; может быть, он - милейшее на свете существо. Но поверь мне на слово, змеевихи - это порождение Преисподней. Их род проклят, и они несут с собою только смерть и мучения.
  - Ну, представления о Преисподней у каждого свои, - неуверенно возразила я и тут же поймала изумленный взгляд нелюдя.
  - И ты это говоришь, сидя в застенке, куда тебя упрятали эти самые твари?! Поверь, и тебе, и мне лучше было бы умереть там, в лесу, в когтях бешеной рыси! Нас ожидают неслыханные мучения, и вряд ли мы сумеем с достоинством дождаться смерти. Поэтому я не стану тебя благодарить за то, что ты спасла меня.
  Остроухий мрачно замолчал.
  - Слушай, а как тебя зовут? - я вдруг сообразила, что так и не знаю имени моего вынужденного компаньона. Да и тему разговора сменить хотелось...
  - А тебе зачем? - хмуро спросил эльф, исподлобья глядя на меня.
  - Ну, - я пожала плечами, - вроде так принято - по крайней мере, у людей. Неизвестно, сколько нам тут ещё куковать вдвоем. Так что, по-моему, гораздо приятнее находиться рядом с тем, чьё имя тебе известно.
  - А, по-моему - всё равно, - недовольно сказал мой собеседник, немного помолчал и пробурчал: - Аллардиэль.
  - Что??
  - Меня зовут Аллардиэль, - неохотно повторил эльф, как будто раскаиваясь в своей откровенности.
  - А меня - Веслава, - с энтузиазмом сообщила я.
  - Рад, - буркнул нелюдь с такой кислой физиономией, будто ему всыпали в рот неспелой вишни.
  - А я-то как рада! А расскажи-ка мне, Аллардиэль, чем же тебе люди так сумели досадить, что ты нас всех до единого ненавидишь?
  Эльф немедленно набычился. Мне даже показалось, что у него из ноздрей вот-вот дым пойдет, но остроухий всё же взял себя в руки и процедил:
  - Странно даже слышать подобный вопрос. Впрочем, чего можно ожидать от невежественной человеческой девки? Что ж, изволь, я скажу. Перворожденные не забыли и никогда не забудут, что люди вероломно напали на них, выжгли их священные леса, разрушили дома, истребили почти всех эльфов, уничтожили нашу магию и вынудили покинуть земли предков! Вашему коварству и предательству нет и не будет прощения! Каждый эльф рождается и вырастает с мыслью о том, что когда-нибудь сумеет отомстить. И рано или поздно это произойдет! - под конец Аллардиэль уже орал, гневно сверля меня глазами.
  - А ну-ка, не заводись! - осадила его я, уже жалея, что вообще завела этот разговор. Ведь Радош и Дар рассказывали мне об истреблении старших народов, могла бы и сама догадаться! Однако ничего себе, какие они злопамятные! Придется как-то выкручиваться. - Если ты о той войне, что случилась тому как два века, так должна тебе сказать, что имею о ней довольно смутное представление. Но ставить всем людям в вину то, что сотворили когда-то - чуть не десять поколений назад - их предки? Вряд ли это достойно старшего народа. Всё, - сурово добавила я, видя, что Аллардиэль настроен углубиться в тему, - давай пока на этом закончим. Я хочу спать, чего и тебе желаю!
  - Слово дамы - закон, - неожиданно сладко пропел эльф, а затем, презрительно сощурившись, промурлыкал: - Может быть, дама замерзла? Тогда я могу предложить согреть ее теплом своего тела.... Мы могли бы спать вместе...
  Я подняла брови.
  - Ага, началось! Значит, правильно меня предупреждала тюремщица: не давай эльфу пива - обязательно развезет. Вот, уже и бузить начинаешь! Ты бы хоть на себя посмотрел, кавалер! У тебя ж на лице можно репу сажать и при этом надеяться на неплохой урожай! Что ж, больше пива придется не давать. Пей водичку из лужи - не боишься стать оборотнем? - ехидно намекнула я на старинное Синедольское поверье.
  - Я пошутил, - пробубнил эльф.
  - А я - нет! - отрезала я, укладываясь на пол и поворачиваясь спиной к наглому нелюдю.
  
  Не знаю, долго ли я спала - окон в застенке не было, но будем считать, что сейчас утро - выспалась я отлично. Если, конечно, не считать напрочь отлежанного бока и затекшей руки. Кряхтя и поскуливая от боли, я принялась оттирать онемевшую конечность. Лежащий по другую сторону лужи эльф мелодично похрапывал. Выглядел он в общем и целом неплохо, и, что самое главное, я совсем перестала ощущать дыханье смерти, которое ещё вчера мутным облаком обволакивало его ауру. Разводы грязи на щеках наглядно демонстрировали, что перед сном Аллардиэль попытался умыться. М-да... результат опыта отрицательный.
  Я с хрустом потянулась и огляделась по сторонам. О! У двери скромно притулился ещё один чугунок. Рядом - по сложившейся традиции - красовался высокий кувшин. Значит, я так долго проспала, что тюремщица приходила ещё раз? Или меня решили откармливать на убой?
  На убой?!!
  - Ал, просыпайся, завтрак подан! (или обед, или ужин) А-ал! Пора вставать! Петушок давно прокукарекал! Ну Ал же!
  Нашарив несколько мелких камешков, я принялась швырять их в дрыхнущего без задних ног эльфа. Сон, конечно, лучшее лекарство, но питаться моему подопечному надо регулярно. К тому же, если он отлежит себе какую-нибудь ушибленную часть тела (а таковыми у него являются все), то последствия могут быть печальными.
  Под градом сыплющихся на него камешков Аллардиэль заворочался, затем поплотнее завернулся в мою накидку и сонно пробормотал короткое выразительное слово, обозначавшее его неодобрительное отношение к такому радикальному способу побудки. Я, конечно, не могла с ним не согласиться: кому ж понравится, когда на него летит целый рой разгневанных камней, пусть даже маленьких? Подходить же к эльфу вплотную мне пока что-то не хотелось: ещё придушит ненароком - так, в порядке борьбы с враждебным народом!.. Выбрав плоский камешек, я старательно прицелилась...
  Ой! Это же надо, сколько благородный эльф знает совершенно недетских слов! Это их, наверное, в храмовой школе учат, на уроках изящной словесности. Вот бы познакомить Аллардиэля и Степку, известного ругателя, не останавливающегося ни перед чем, чтобы пополнить свой словарный запас и поделиться полученными знаниями! То-то им бы нашлось о чем поговорить!
  Терпеливо выслушав всё, что имел сказать остроухий по поводу своего пробуждения (ну, подумаешь, малюсенький камешек попал в лоб! с кем не бывает!), я дождалась, когда он на мгновенье замолчит, чтобы набрать свежую порцию воздуха, и кротко сказала:
  - Доброе утро, Ал. Пора завтракать.
  Ух, ты! Мой ушастик даже забыл о камне, которым я залепила ему в лоб! Нахмурившись, он уставился на меня и с угрозой протянул:
  - Как ты меня назвала?
  - Как? Ал. По-моему, очень мило. А что такое?
  - Ты посмела сократить моё благородное имя до какой-то собачьей клички?! Да ты знаешь, что я за это с тобой сделаю?!..
  - Ничего. Потому что не дотянешься, - спокойно ответила я. - И вообще, - я поморщилась, - не начинай всё заново. Заканчивай давить меня своим интеллектом и прекрасным воспитанием - я их уже сполна оценила. И, надеюсь, ты не ждешь, чтобы я ломала свой язык о твоё невыразимо прекрасное, но совершенно непроизносимое имя?
  Но Аллардиэль закусил удила. Он даже попытался встать и выпрямиться во весь рост, чтобы, должно быть, казаться внушительнее, но цепь была настроена по-прежнему серьезно и подобного баловства не допустила.
  - Ты извратила имя Перворожденного! - продолжал бушевать нелюдь, подпрыгивая на полу, словно скворец в клетке. - Никто не имеет права сокращать имя эльфа, кроме его ближайших друзей или родственников!
  - Ну, так давай решим, что я твоя близкая родственница, скажем, сестра! - с готовностью предложила я, наслаждаясь реакцией моего собеседника и вспоминая урок, который мне преподал Дар в самом начале нашего знакомства. Тогда именно я оказалась в положении больной, и Дар, который не только латал мою разорванную в клочья ауру, но и боролся с охватившей меня апатией, несколько раз целенаправленно доводил свою пациентку до белого каления, тем самым вызывая живительный всплеск эмоций.
  Чего бы я сейчас только не отдала, чтобы услышать сейчас его ласковый насмешливый голос, называющий меня глупой гусыней!
  Эльф, похоже, от моего предложения потерял дар речи. Он немного пооткрывал и позакрывал рот, а затем как-то уж совсем обреченно уткнулся лицом себе в колени и запустил длинные тонкие пальцы в свою спутанную шевелюру. А потом вдруг спросил совершенно нормальным голосом:
  - Опять издеваешься?
  Я кивнула.
  - И буду продолжать издеваться, пока ты не закончишь со своими "перворожденными" штучками! И предупреждаю сразу: ломать свой язык о твоё корявое имя я не собираюсь. Кстати, ты тоже можешь звать меня покороче. По-родственному так. Сойдет Слава, Славка или что-нибудь ещё на твой выбор - я не обижусь. Ну, а теперь, когда мы определились с именами, давай, наконец, всё-таки позавтракаем!
  Окончательно ошалевший Аллардиэль захлопал глазами и покорно принял из моих рук свою половину дикой утки. На этот раз я совершенно спокойно уселась рядом с ним, поставив между нами кувшин. Некоторое время в застенке раздавался только хруст костей на зубах, да хлюпающие звуки, с которыми благородный эльф прихлебывал пиво. Вскоре всё, что нам осталось - так это с сожалением разглядывать несколько жалких косточек, бывших когда-то довольно упитанной птичкой.
  - Скажи, - спросила я, кое-что вспомнив, - а что, именно эльфов называют Перворожденными?
  - Да, а что такое? - с подозрением покосился на меня нелюдь.
  - Да ты знаешь, дело в том, что несколько дней назад я находилась в плену у одного чокнутого злодея, очень сильного колдуна-чернокнижника. Точно не знаю, где именно, поскольку он окопался где-то в иномирье. Так вот, в его мир кто-то пытался прорваться - или просто разрушить, наверняка не скажу. Мне, собственно, именно тогда и удалось оттуда удрать под шумок. Кто нападал - тоже не знаю. А вот колдуну это было отлично известно, и очень он на тех нападавших бранился, суля надрать, прошу прощения, их "перворожденные задницы". Это колдун так выражался, - торопливо пояснила я, видя, что мой собеседник начал в гневе раздувать ноздри. - Да, и ещё он обещал натравить каких-то своих "зверушек". А должна сказать, он вообще большой специалист по всякой нежити. Например, мортисов, если ты знаешь, что это такое, создал именно этот самый некромант. Так, может, это ваши эльфы на него напали, а он на вас змеевих и наслал, а? Ну, и меня за компанию изловили.
  Аллардиэль совершенно по-простецки засопел.
  - Нет, это не мы. Это, скорее всего, кентавры. Я слыхал, они воюют с каким-то чародеем. Их магам, в отличие от наших, удалось выжить и сохранить свою магию. Вот они-то и воюют. Колдун у них детей ворует, да нежить на их леса натравливает. Только не змеевих. Эти гадины всегда сами по себе, никто им не указ.
  - А что, кентавры - тоже Перворожденные?
  - В общем-то, строго говоря - нет, - нехотя сказал остроухий. - Но другие народы - и в частности, люди - считают их таковыми.
  - А ещё кого считают? Гномов?
  - Ты что, с ума сошла? - так и подпрыгнул эльф. - Гномы? Скажи ещё - орки! Или тролли, - Ал фыркнул и важно пояснил: - Перворожденными являются только эльфы и драконы!
  - Драконы? - оживилась я. Как здорово! А то ведь некоторые самонадеянные личности умудряются считать их всего-навсего магическими животными! - С ними я знакома! А с некоторыми даже дружу.
  - Вот только не надо тут басен рассказывать! - ехидно посоветовал Аллардиэль. - Чтобы драконы, да на людей внимание обращали? Только если в качестве закуски!
  Я мечтательно улыбнулась, вспомнив красавицу Данару, сапфировую дракону, с помощью которой мне удалось удрать от ученика Сивелия, Владана, и от личей серого замка, а также ее гигантского супруга Кернунноса и друзей моего Горыныча, малых янтарных дракончиков.
  - Не хотелось бы тебя огорчать, - насмешливо сказала я надменно задравшему нос Алу, - но если бы со мною сейчас был мой перстень Белого Дракона, то мы с тобой бы тут долго не сидели - сюда бы мигом пол их долины слетелось! - На прощание Данара потихоньку научила меня выполнять с помощью этого перстня призыв драконов.
  - Ты владеешь перстнем Белого Дракона?! - изумился эльф. Я кивнула. - Но это совершенно невозможно! Как он к тебе мог попасть?!
  - Долгая история, - проворчала я. Рассказывать зазнайке-нелюдю случившуюся минувшей весной историю не хотелось. В самом деле, будто оправдываюсь! - Смею только уверить, что ничего гнусного я для этого не совершала: драконят не ела, из драконьих яиц яичницу не жарила.
  Ал смотрел на меня во все глаза, недоверчиво покачивая головой. Ничего ж себе! Выходит, эльфы знают, что из себя представляет этот самый перстень! А ведь даже не всякому дракону известны все его свойства... впрочем, вполне возможно, что ушастый о них тоже только догадывается. Да и похоже, он мне не очень-то поверил...
  - Что ж, - бодро сказала я, ещё заглянув в пустой чугунок, - раз уж мы с тобой всё слопали, давай попробуем снять с тебя эти ужасные оковы.
  Аллардиэль ошалело уставился на меня.
  - А... как? Ты же говорила, что колдовать не можешь?
  - Колдовать не могу, - покладисто согласилась я, задирая на глазах у изумленного эльфа просторную штанину, - а вот с этим предметом обращаться пока не разучилась. Ты что? Ножика испугался? Нет? Ну и отлично.
  Замки и на ошейнике, и на кандалах, плотно обхватывающих запястья и лодыжки Аллардиэля, оказались на редкость примитивными - даже ребенок ржавым гвоздем откроет. С другой стороны, вряд ли наши тюремщики предполагали, что у заключенных вдруг сыщется этот самый гвоздь. И уж тем более, что хрупкая девушка пристроит над коленом ножны, в которых бессовестно спрячет узкий метательный кинжал с сильно заостренным лезвием. Так что, я управилась с несерьезными замками не менее лихо, чем профессиональный взломщик. Ну, или почти так.... Пришлось попотеть только над первым "браслетиком", соображая, куда именно следует надавить, и что поддеть. Эльф молча наблюдал за моими потугами, и только когда первый обруч всё-таки разомкнулся под моими пальцами и гулко звякнул о камни пола, он коротко выдохнул, а затем негромко спросил:
  - Почему ты это делаешь? Я же вчера тебя убить хотел.
  - И сегодня тоже, - согласилась я.
  - И сегодня, - кивнул мой сокамерник. - Ты не боишься, что, освободившись, я всё же сделаю это?
  - Нет, - коротко глянув на растерянного Аллардиэля, я принялась расковыривать замок на второй руке. - Кстати, ты кинжалом владеешь? Ну, в смысле, в бою?
  - Само собой, - он пожал плечами, - я же воин и охотник. А что?
  - Тогда пусть лучше мой нож будет у тебя. Я его только метать могу. А ты, если повезет, сумеешь сам отсюда вырваться и меня вытащить. А там, может, и моя магия вернется. Вот тогда мы посмотрим, есть ли у рассерженной ведьмы что противопоставить этим исчадиям Преисподней, как ты их трогательно называешь! - я нехорошо ухмыльнулась.
  Аллардиэль с потрясенным видом молчал.
  - Ты мне лучше вот что скажи, - спросила я, справившись с последним замком: - как вышло, что ты так хорошо знаешь язык людей, раз ты их никогда даже не видел? - эльф говорил на принятом в Синедолии языке совершенно чисто, хотя и непривычно тянул гласные и проглатывал некоторые согласные.
  Растиравший освобожденные запястья Аллардиэль злобно сощурился.
  - А так и вышло, что вы просто-напросто взяли, да и присвоили наш язык. Попросту - украли! Я же говорю: воры! - с удовольствием выговорил он, вызывающе глядя на меня.
  - Погоди, то есть как это - украли? Как можно украсть целый язык?!
  - Вот-вот, ты даже не знаешь, что говоришь на современном эльфийском языке, на нашем языке! - Ал презрительно скривил разбитые губы. - Когда люди ещё только начали селиться возле исконных земель эльфов, им очень хотелось подлизаться к Перворожденным - как будто это вообще возможно. Они быстро выучили наш язык, а потом и полностью перешли на него. И постепенно постарались забыть, что прежде изъяснялись на каком-то варварском наречии. Впрочем, староэльфийский язык им оказался не по зубам, так что о том, чтобы постичь нашу высшую Мудрость, можно было даже не мечтать! - мстительно прибавил эльф.
  - Так, значит, всё-таки, не украли, а просто стали на нем говорить сами? - уточнила я. О-о-о, то-то синедолийский - такой мелодичный!
  Аллардиэль вспыхнул.
  - Вы все - воры! Сперва украли наш язык, затем - наши земли, уничтожили наши дома и сожгли Свитки Мудрости, которые не были в состоянии прочесть! И кто вы после этого? - я пожала плечами, а эльф злорадно продолжил: - Вы и украденным-то как следует воспользоваться не сумели! Там, где шумели Священные Рощи эльфов, люди стали выращивать какую-то примитивную репу да брюкву. А как вы обходитесь с нашим прекрасным языком, на котором написано столько великих поэм и гимнов?! Да вы даже не имеете ни малейшего представления о том, что такое благородная рифма! - Ал торжествующе посмотрел на меня.
  Я захихикала.
  - Что? - насупился эльф.
  - Как же ты ошибаешься, Ал, - с притворной кротостью ответила я, пряча за ресницами ехидных бесенят. - Люди как раз очень любят коротать долгие зимние вечера, устраивая поэтические турниры. Победителя чествуют всем миром! Хочешь, и мы с тобой сейчас устроим небольшой турнирчик? Просто чтобы убить время...
  Это была любимая игра моего названного брата Ванятки, к которому мальчика с малолетства приохотили его пропавшие родители. Едва мы с ним очутились в четырех стенах княжеского дворца, как ребенок отчаянно заскучал и немедленно приобщил меня к нехитрому развлечению. Суть игры сводилась к следующему: сообща сочинялась первая строчка двустишья, а затем мы с ним по очереди придумывали продолжение. Качество рифмы, соблюдение ритма и размера оценивалось. Абсурдность содержания приветствовалась. Побеждал автор самого смешного и складного стиха. Побежденный выполнял фанты победителя (в последний раз я прыгала по дворцу на одной ножке и кукарекала...)
  - Мы с тобой? - Аллардиэль надменно изогнул левую бровь. Я с готовностью кивнула. Дразнить сноба-эльфа мне нравилось. - Поэтический турнир?! Изволь.... А как ты меня будешь чествовать?
  - Ну,... исполню какое-нибудь твоё желание. Годится? Или ты - моё.
  Эльф злорадно кивнул. Он явно уже предвкушал изрядную пакость.
  - Что ж... ты сама этого хотела! Но так и быть: я уступаю даме право сочинить первую строку...
  - Отлично! - нежно улыбнулась я. - С удовольствием. Сейчас. М-м-ммм... вот! "Четыре ежика в лесу". Имей в виду: ритм, рифма и размер должны строго соблюдаться. Ну, давай, ты первый. Да смотри, посмешнее! И главное условие: старайся представить себе то, что произносишь.
  Я получила совершенно неописуемое наслаждение, наблюдая, как у эльфа полезли глаза на лоб.
  - Ты что, опять решила надо мною поиздеваться? - грозно рявкнул он, нависая надо мною. Я изо всех сил постаралась остаться на месте и сохранить на лице безмятежную улыбку. Впрочем, бежать-то было всё равно некуда - сама спустила ушастого с цепи.
  - Да ты что? Какие ж тут издевки-то? Нормальная игра. Игра, понимаешь? Мы с братишкой очень ее любим. Ну, ты что? Давай же! Или ты предпочитаешь сидеть и уныло ожидать смертушку лютую? Даже и не мечтай!
  - Но это же леший знает что! - попробовал защищаться ушастый эстет. - Как можно сочинять стихи про ежиков?!
  - Можно-можно, - покивала я. - Да ещё какие! И про ежиков, и про белочек. Ты, главное, не стесняйся! Ну, смелее. Хочешь, я тебе пример подам?
  - Ну, подай, - обреченно вздохнул благородный эльф.
  - Легко. Э-ээ... вот! "Четыре ежика в лесу сожрали волка и лису".
  - Это стих? - скептически уточнил Ал.
  - Стих-стих, - уверила упрямца я. - Ритм-рифма-размер соблюдены, смысл имеется. Ты мне зубы-то не заговаривай. Твоя очередь.
  Эльф даже покраснел от натуги.
  - А-аа... э-эээ... ну... вот: " четыре ежика в лесу пугали песнями грозу". Так сойдет?
  - Сойдет, - я великодушно кивнула. Что с него взять, с остроухого? Даже сюда успел ввинтить про природу и про искусство! - Теперь я? Угу.... "Четыре ёжика в лесу таскали в норку колбасу".
  Утонченный эльф поморщился, но от комментариев воздержался, почесал в затылке и выдал:
  - "Четыре ёжика в лесу точили ржавую косу".
  Что ж, парень не совсем безнадежен - понял, что от него требуется. Я в долгу не осталась. Мои ежики "искали пряники в носу".
  Ал хмыкнул и азартно сверкнул глазами. И понеслось:
  - "Четыре ежика в лесу доили рыжую козу" - это уже он.
  - "Пилили зайцем стрекозу"!
  - "Держали лапки на весу"! - "Прибили муху к колесу"!- "Везли корову на возу"! - "Гоняли белку-егозу"! - "Ценили девичью красу"! (это не я, не я, это шалунишку-эльфа куда-то повело!!) - "Макали пятого в росу"! (а вот это уж, конечно, моё "творчество").
  Мы уже на пару кисли от смеха, когда Аллардиэль ещё поднатужился и выдал:
  - "Четыре ежика в лесу ловили попками осу"!
  Ох, что с нами было!.. Я прямо-таки уже каталась по полу и рыдала от счастья, а побитый эльф жалобно стонал и ругался, стараясь совместить сломанные ребра с неудержимым желанием последовать моему примеру.
  За этим-то занятием нас и застукали...
  Дверь распахнулась, и в каменный мешок стремительно вошла рослая темноволосая женщина в сопровождении хорошо вооруженных девиц, с ног до головы затянутых в черную кожу. Холодные глаза брюнетки на долю мгновения изумленно сощурились, однако тягучий голос прозвучал бесстрастно и даже слегка насмешливо.
  - Так-так, ну, надо же! Первый раз вижу в нашей тюрьме таких веселых пленников! О-о-оо, а это что у нас? Ты его сумела освободить? И привела в порядок? Нет, ну какая умница! Просто как знала, что для себя стараешься!
  Я недоуменно моргнула, разглядывая женщину и ее спутниц из-за плеча Ала, куда юркнула, едва заскрипела входная дверь. Среди девушек я узнала Сину. Она дружески кивнула мне и радостно улыбнулась, будто пришла в гости к хорошей подруге. Ладно, "подруженька", дай мне только до тебя добраться, мстительно подумала я. Между тем, черноволосая предводительница шагнула в сторону и невозмутимо кивнула.
  Напрасно я надеялась, что мой кинжал в руках эльфа хоть что-то изменит. Его даже не стали пытаться обезоружить. Две кожаные девицы слаженно взмахнули руками, и запястья Аллардиэля захлестнули прочные узкие ремни - помимо прочего, тюремщицы были вооружены кнутами. Рывок - и эльф покатился по полу, шипя от боли и изощренно матерясь. Бесполезный кинжал отлетел в самую середину лужи. Ещё две стражницы неторопливо подошли ко мне и уверенно ухватили за руки чуть повыше локтей. Сильным движением они заставили меня подняться и потащили с собой, не обращая ни малейшего внимания ни на мои жалкие попытки вырваться, ни на корчащегося у их ног Ала.
  Тусклый свет пасмурного дня заставил меня крепко зажмурить привыкшие к сумраку глаза. Когда же я, наконец, проморгалась, то обнаружила, что нахожусь на неширокой лесной поляне, со всех сторон окруженная всё теми же немногословными девицами. Мои стражницы по-прежнему цепко держали меня за руки. Поляна была полна народу - за спинами кожаных охранниц толпились женщины, одетые в гладкие облегающие костюмы: серые, коричневые, палевые, зеленые. Давешняя брюнетка стояла прямо передо мной, с легкой улыбкой изучая мою порядком потрепанную и крепко перепачканную фигурку.
  - Ты, должно быть, хочешь вымыться, - утвердительно протянула она, брезгливо наморщив нос.
  Я хмуро пожала плечами. Хочу вымыться, вернуть магию (я ее так и не ощущала), привести одежду в порядок, забрать у этих фурий несчастного эльфа - что-то мне подсказывало, что у него впереди очень крупные неприятности - и убраться отсюда восвояси. Да, хорошо бы ещё на прощание подпалить им всем хвосты.
  Мытьё было нельзя назвать приятным. Молчаливые девицы, напрочь игнорируя разъяренное шипение своей жертвы, ловко содрали мои потрепанные лохмотья и сноровисто выполоскали меня в холодном лесном ручье. Они всё так же ни на мгновенье не выпускали меня из рук, спокойно заходя в ледяную воду. Затем дрожащая, покрытая гусиной кожей я была небрежно замотана в обширную льняную тряпку.
  - Тебе, наверное, любопытно, что будет дальше, - всё с той же прохладной улыбкой, кривившей тонкие губы, предположила предводительница, когда меня вновь поставили перед ней. Я не удержалась, хмыкнула. Да уж, любопытство - как раз то самое чувство, что может испытывать человек в моем положении. Ха-ха.
  Женщина тем временем невозмутимо продолжила:
  - Кто ты, мне известно. А тебе известно, кто мы?
  - Змеевихи, - буркнула я, не глядя ей в глаза и стараясь не выбивать зубами дрожь.
  - Эльф просветил? Что ж, тем лучше. Только нас правильнее называть змеями-оборотнями. Меня зовут Ягира, и я - повелительница этого народа. Не хочу испытывать твоё терпение. Тебе предстоит стать одной из нас. По-моему, это чудесная новость. Можешь меня не благодарить.
  Что? ЧТО??!!! Да что же это за злая судьба преследует меня? Отчего уже в который раз я оказываюсь заложницей чужих планов?! И каких: то мне предлагается принять участие (в качестве почётной жертвы) в ритуале освобождения мирового зла, то наплодить кучу сумасшедших некромантов, а теперь, в довершение всего - превратиться в змею!
  - Вот спасибо, - я мрачно поглядела на женщину (ну, точно, прав Аллардиэль - вылитая змеюка!), - мне что-то не хочется.
  - Ну, от твоих-то желаний тут мало чего зависит, - шипящим смехом рассмеялась тонкогубая повелительница. - Ты чародейка, и нашему народу нужны твои способности. Кроме того, нам же надо как-то размножаться!
  - А что, более привычных способов нет? - угрюмо поинтересовалась я.
  - Ты это о чём? - прищурилась брюнетка. - А-а, понятно! - неприятно улыбнулась она. - Возможно, ты огорчишься, но - нет, никогда! Мы не размножаемся привычным для вас, - тут она презрительно скривилась, - способом. Видишь ли, милая, только женщина может стать змеёй-оборотнем, и мы охотно обращаем повстречавшихся нам сестер в свой благородный род (ага, ещё одни благородные нашлись, у эльфов хлеб отбираете, с сарказмом подумала я). Мужчины же годятся только в пищу или для жертвоприношения, что, в конечном итоге, то же самое. Ты что, так и не поняла, что вырываться и протестовать бесполезно? Прекрати немедленно! Сестры...
  Кольцо по-змеиному гибких девиц, с непроницаемыми лицами слушавших наш диалог, разомкнулось, и я увидала, что стою прямо перед большим серым камнем, нехорошо напоминающим жертвенный своей плоской, словно оплавленной поверхностью, влажной от недавнего дождя. Жертвенник был заключен в круг, выложенный из мелких круглых камней прямо на земле. Приглядевшись, я поняла, что это уроборос - змея, пожирающая свой хвост. С противоположных концов уродливого булыжника примерно через каждую пядь прилепилось по нескольку прозрачных масляных светильников с обожженными фитилями. А рядом с камнем был вкопан украшенный искусной резьбой столб. К нему хорошо мне знакомыми цепями кто-то накрепко примотал Аллардиэля...
  Эльф был совершенно обнажен и трясся от холода. Судя по всему, с него тоже решили смыть грязь - попросту вывернули ему на голову ушат ледяной воды. Вокруг грязных босых ног Ала растеклась внушительная лужа. Мой товарищ по несчастью тупо смотрел прямо перед собой ничего не выражающим, невидящим взглядом.
  - Ал, - прохрипела я, дергаясь вперед, - Аллардиэль, ты меня слышишь?
  - Не стоит, - раздался над моим ухом равнодушный голос. - Только хуже ему сделаешь.
  Я обернулась и с отвращением взглянула на стоящую вплотную ко мне повелительницу змей. Та насмешливо приподняла тонкие брови.
  - Ритуал обращения несложен, - деловито пояснила змеевиха. - Мне придется несколько раз тебя укусить, чтобы яд попал в твоё тело. Когда он распространится и начнет действовать, ты захочешь убить и растерзать этого никчемного эльфа. Тогда ты сделаешь это, и твоё обращение совершится. Если ты предпочитаешь жертву, аппетитно бьющуюся в твоих клыках - тогда давай, сперва растормоши его. Как видишь, всё просто. Что ж, не будем зря терять время.
  Напрасно я выла и билась в сильных руках моих охранниц. Без магии мне никак не удавалось стряхнуть с себя цепкие, по-змеиному опутавшие меня тела. Очень скоро мы очутились внутри круга. Не в силах пошевелиться, я затихла у изножья серого камня и ошеломленно уставилась на Ягиру, которая не сводила с меня своих длинных болотно-карих глаз.
  И обряд начался. Звучным тягучим голосом женщина-змея воззвала к неведомым мне богам и демонам. Она обращалась к силам могучим и безжалостным, прося их покровительства и суля им кровавые жертвы. Оборотниха произносила слова всё быстрее, быстрее, пока они не начали сливаться друг с другом. Постепенно ее речь стала всё больше напоминать змеиное шипение. Воздух внутри уробороса заклубился дымными завитками. Тело Ягиры начало переплавляться, и вскоре я уже не могла разобрать ни черт ее лица, ни фигуры, которые, темнея и укрупняясь, сливались друг с другом. Я почувствовала, как волосы становятся дыбом на моей голове.
  Передо мною из густого марева соткалась огромная змея. Точно так же, как и в моём давнишнем кошмаре, её чудовищное тело толщиной со ствол полувековой сосны медленно перетекало по земле, неумолимо приближаясь ко мне, то свиваясь в тусклые черные кольца, то бесшумно скользя вперед. Мною, как и тогда, овладело странное оцепенение, и, не в силах пошевелиться, я беспомощно смотрела, как всего в нескольких шагах от меня гигантская рептилия подбирается для смертельного удара. Плоская треугольная голова змеи, слегка покачиваясь, поднялась на один уровень с моим лицом и замерла. Вдруг ледяные равнодушные глаза с вертикальными зрачками вспыхнули неукротимой яростью и свирепым торжеством, по длинным тонким клыкам заструился яд, чудище слегка отклонилось назад, примериваясь, а затем ринулось вперед.
  От мощного удара в грудь я отлетела, и, задыхаясь, рухнула навзничь на гладкий холодный камень. Пока я в полубеспамятстве хрипела и корчилась, пытаясь впустить в разбитые легкие хоть глоток воздуха, затянутые в кожу девушки живо отбросили мешавшуюся им тряпку, мою единственную одежду, и защелкнули на моих запястьях и щиколотках тонкие обручи, прикрепленные к жертвеннику прочными цепями. Всё вокруг уже начало затягивать красным туманом удушья, и я отчаянно и благодарно рванулась к этому благословенному небытию, как одна из змеевих точным легким ударом с двух сторон по ребрам заставила мои легкие раскрыться. Раздирая горло, воздух хлынул в мою грудь и вернулся назад с протяжным хриплым криком бессилия и смертной муки. Я не хотела чувствовать, не хотела жить, но смерть и даже небытие мне больше не были доступны.
  Масляные светильники по краям камня дружно вспыхнули. Огромная черная змея, чуть подрагивая плоской головой, нависла над моим распростертым телом. Всё ниже, ниже, ещё.... Миг спустя ее широкая морда скользнула ко мне, и острые загнутые клыки рванули мокрую от пота кожу на моей груди. Я сильно выгнулась и закричала.
  Едва прикасаясь ко мне, Ягира, словно поцелуями, покрывала мое тело пунктиром укусов. Едва успев выступить, кровь вскипала, и яд чудовища устремлялся вглубь, верша свою зловещую работу, разрывая и выворачивая наизнанку моё нутро, растворяя в безумии душу. Вспыхивая, бурлящий в жилах огонь тут же превращался в лед, лишающий меня воли и рассудка. Это продолжалось долго, невыносимо долго - годы и столетия, - пока свирепая боль не выпила меня досуха, и не пришло опустошение...
  ...И всё прекратилось. Боль замерла и отступила, и в наступившей тишине мне стало понятно, что прежде ее нарушали лишь мои вопли. Я резко села. Лязгнули удерживающие меня цепи - их отцепили и перехватили настороженно следящие за каждым моим движением змеевихи.
  - Вс-с-стань, - повелительно шепнул нежный свистящий голос. Я медленно повернула голову - всего в полушаге от меня мерно покачивалась треугольная змеиная голова. - Вс-с-стань, - приказала Ягира, - и заверши обряд. Этот гнусный эльф и так зажился на с-с-свете.
  Я неторопливо обвела глазами поляну вокруг себя. Безмолвные охранницы, почтительным кругом стоящие около нас, догорающие светильники, остроухий нелюдь, висящий на столбе... всё правильно, всё так, как и должно быть. Хорошшшо.
  Внезапно эльф поднял глаза, глаза существа мыслящего и страдающего. Он взглянул на меня с отчаянием и лютой тоской, и его разбитые губы зашевелились. На лице Аллардиэля отразилась безумная мольба, он рванулся вперед, но тщетно, всё тщетно...
  - С-ступай же! - настойчиво подтолкнул меня шипящий голос. Я в упор посмотрела эльфа и медленно поднялась. Цепи натянулись, а затем ослабли, последовав за мной. Не отводя взгляда, я сделала шаг, затем ещё один. Начиналось моё нисхождение в личную преисподнюю.
  Но тут же я замерла. А, собственно, почему? Почему я должна ее слушаться? Зачем мне убивать и без того полумертвое существо на столбе?! Я вовсе не хотела этого!
  - Не тяни, - тревожно прошипела Ягира. Я обернулась.
  - Не хоч-чу.
  Вертикальные зрачки изумленно расширились, и плоская голова придвинулась к самому моему лицу.
  - Иди! - взвизгнула змея. - Ты должна убить его!
  - Не буду. И ты меня не заставиш-ш-шь.
  - Тогда ты сама умреш-шь. А эльфа твоя с-смерть не сс-спас-ссёт!
  - Ты так думаеш-шь, гадина? - резким движением я вырвала цепи из удерживающих меня цепких рук - новая сила переполняла меня, и я чувствовала каждую ее каплю - и рванулась к обвисшему на столбе Аллардиэлю, пытаясь дотянуться до его пут и разорвать их в клочья.
  Я недооценила своих врагов. Вернее, переоценила собственные силы. Хвост исполинской змеи метнулся к моим ногам, и через мгновенье я была отброшена обратно на каменный жертвенник, а холодная скользкая туша навалилась на меня, не давая шевельнуть ни рукой, ни ногой. Опомнившиеся оборотнихи подхватили болтающиеся цепи и сноровисто пристегнули меня к серому камню.
  - С тобой непрос-с-сто, - укоризненно прошипела Ягира, ослабляя хватку. - Но так даже интерес-снее. На моей памяти ты первая, кто попыталс-ся сорвать обряд. Кто вообщ-ще захотел сделать это. Ума не прилош-шу, как ты с-сумела воспротивиться зову твоей новой крови! Потряссающе! Ты сстанешшь великолепной змеей-оборотнем, но для этого тебе всё же придется расстерс-сать это нелепое и с-слобное с-сущ-щесство. Ты только поссмотри на него! Что мошшет быть нелепей? Мужчина - неважно, к какому народу он принадлешшит! Это всегда лошшшь, зло и предательство! Всспомни, как часто тебя саму предавали? Я знаю о тебе вссё. Я слышала каждый твой рассговор с тем маленьким мохнатым зверьком, который сссопровождал тебя - и тоже трусливо сбежал. Вы говорили о сссумасшедшем колдуне, который видел в тебе только ценную сссамку, не так ли? А твой жених? Что видел в тебе он?
  Я завороженно смотрела в тусклые болотно-коричневые глаза с вертикальными зрачками. Вкрадчивый голос медленно, но уверенно заполнял моё начинающееся путаться сознание. Я почувствовала, как внутри меня неудержимо поднимается волна клокочущего гнева. Повелительница змеевих точно знала, куда ударить.
  Он оказался тут как тут, черный огонь сомнения и обиды, и никакие замки и двери не были ему помехой. Он неожиданно полыхнул во всю свою мощь, заставив меня стиснуть зубы и изо всех сил вогнать ногти себе в ладони - чтобы только не закричать в голос от боли, внезапно скрутившей мою и без того напитанную ядом душу. В один миг всё перевернулось и встало на другие места. Волшебный узор нашей с Даром любви развалился на куски, которые, перемешавшись между собой, сложились в унылую кляксу тускло-коричневого цвета - цвета холодного расчета, обмана и равнодушия. Да и не было никакой любви - это только в сказке князь полюбил дочку мельника, да так сильно, что ничто не могло им помешать быть вместе. А в обычной жизни существовала государственная необходимость, возможность основать династию правителей-магов, и что с того, если для этого придется пожертвовать какой-то лесной девчонкой?!
  Глотая злые бессильные слезы, я глядела на нависшие над лесом тучи, пытаясь справиться со свирепой мукой, разрывающей на клочки моё нутро. Мне казалось, что предательски прорвавшаяся наружу боль ослепила и оглушила меня; моя душа полыхала в ее лютом огне, и на пепелище оставалось только всепоглощающее чувство обиды, огромное, как целая жизнь. А ласковый голос продолжал нашептывать: "Они - зло, зло и лошшь, и всё, чего они заслуживают - сссмерть. Разозлисссь! Почувствуй яроссть! Возненавидь это ничтошшшество и насладись своей ненавистью. Убей его, и у тебя появятся ссилы расквитаться с ос-сстальными!" Мне казалось, что весь мир пропитался ненавистью. Хотелось кричать, кусаться, отдавать свою боль... причинять боль! Я уже была почти готова к тому, чтобы возжелать мщения.
  Правда, я всё же ощущала - какой-то крохотной частью себя, наверное, самой серединкой души, которая чудом осталась жива - недоумение, изумление, страх! Да что это со мною происходит-то?! Но змея извивалась, голос нашептывал, и каждое его прикосновение к обожженной душе причиняло жгучее страдание, настойчиво требующее выхода - пусть даже ценою окончательной гибели того, что осталось от самой души. До боли стиснув зубы, я старалась сохранить жалкие крохи искореженного рассудка, подсознательно чувствуя, что это мой единственный шанс остаться в живых. Но борьба была неравной, мои силы слабели, и чарующий голос постепенно брал верх.
  Змея рядом со мною вдруг замерла, потом резко дернулась и куда-то исчезла. Неожиданно оставленная в покое, я заметалась, глубоко задышала и открыла глаза. Сознание быстро возвращалось ко мне, и первое, что привлекло моё внимание, было то, что все змеевихи, столпившиеся вокруг жертвенного камня, повернулись и настороженно смотрели в одну сторону.
  - Приветствую благородное племя змей-оборотней!
  Не веря своим ушам, я извернулась, насколько позволили мои путы, и постаралась разглядеть того, чьё появление привлекло к себе внимание Ягиры и охранниц. За тесно стоящими женщинами мне было ничего не видно, но я продолжала вертеться в надежде увидать нежданного гостя.
  - Всё ли благополучно в вашем роде? - продолжил очень знакомый голос. - Нет ли в чём какой нужды? Не порадуете ли старого друга возможностью оказать вам какую-либо услугу?
  - Благодарю, мой друг, и с радос-с-стью приветссствую тебя, - с едва уловимой досадой прошипела повелительница змей. Кожаные охранницы почтительно расступились, давая ей дорогу. Я радостно вскрикнула.
  Около самой кромки деревьев, огибающих поляну, с хорошо знакомой невозмутимой улыбкой на губах, стоял невысокий рыжеволосый мужчина. Мой друг, оборотень с тремя личинами Радош в своем человеческом обличье. Окинув поляну цепким взором, он на мгновение задержал свой взгляд на моей распростертой на камне фигуре, строго мигнул и повернулся к Ягире.
  - Приятно видеть тебя в добром здравии, высокочтимая Ягира! - невозмутимо сказал он, отвешивая змее церемонный поклон. Лицо оборотня было совершенно спокойно, словно он попал в самый разгар невинного детского праздника, а вовсе не на кульминацию кровавого ритуала. - Не была бы ты столь любезна принять свой человеческий облик - так нам будет гораздо удобнее вести беседу.
  - Я вс-с-сегда рада возможности побесссседовать с тобою, мой дорогой друг, но прежде мне необходимо закончить неотложные дела. Тебе придется немного подошшшдать. Не беспокойссся, обряд уже близок к завершшшшению, - кончик хвоста гигантской рептилии начал нервно подергиваться. Я замерла и перестала дышать.
  - Позволь принести тебе мои глубочайшие извинения за то, что отвлекаю тебя, - бесстрастно промолвил Радош, - но дело не терпит ни малейшего отлагательства, и я вынужден настаивать на немедленном разговоре. Прошу тебя, исполни мою дружескую просьбу.
  Вот просьбу последние слова оборотня совсем не напоминали - скорее, слегка завуалированный приказ. Огромная змея злобно зашипела. Я сжалась в комок. Зачем Радош дразнит ее?! Ведь вряд ли что-нибудь может помешать Ягире сей же миг разорвать его на клочки!
  Черные глянцевые кольца туловища змеевихи судорожно сжались и разжались. По узорчатой коже прошла волна мелкой дрожи, и контуры ее тела начали размываться. Несколько мгновений - и на месте чудовища распрямилась статная темноволосая женщина в черном облегающем наряде.
  - Здравствуй, Радош, - сквозь зубы сказала она. - Как видишь, твои просьбы - закон для меня. Однако надеюсь, что твоя настойчивость имеет под собой очень веские основания!
  - Несомненно, почтенная Ягира, - серьезно ответил оборотень, бесстрашно приближаясь к повелительнице змей. - Но прежде, чем я скажу, что именно заставило меня поступиться законами предупредительности, хочу отметить, как ценю твоё расположение ко мне.
  - Итак, - холодно произнесла змеевиха, пропустив мимо ушей последнюю фразу, - я слушаю тебя. И постарайся быть убедительным!
  Радош кивнул.
  - Прошу тебя, благородная Ягира, прошу и требую немедленно освободить девицу Веславу, которую я сейчас вижу на этой поляне. Я связан с нею узами кровной благодарности - как и с тобой.
  Я судорожно вздохнула. Гибкие фигуры вокруг меня зашевелились, зашелестели, зашуршали. Темноволосая повелительница застыла, словно каменный истукан. Постепенно все звуки смолкли.
  - Понимаешь ли ты, о чем просишь? - едва слышно прошипела Ягира. - Обряд уже начат.
  - Но не завершен. В твоих силах прервать его.
  - А если я откажусь? Девица нужна нашему роду - она чародейка, редкая добыча. Редчайшая!
  - Прежде всего, она нужна мне! В свое время она спасла мою жизнь, ничего не потребовав взамен, - теперь оборотень не улыбался, а смотрел на змеевиху тяжелым взглядом. - Так же, как я некогда спас тебя - и, как следствие, твой народ. Должен ли я напомнить тебе, о Ягира, что долг крови дает мне право потребовать жизнь этой девы себе?
  Из груди Ягиры вырвалось рычание.
  - Нет! - пронзительно взвизгнула женщина. - Прошу тебя, Радош, не заставляй меня, не надо, оставь ее нам! - в ее голосе появились умоляющие нотки. - Ты вынуждаешь меня...
  Оборотень не дал ей закончить. Стремительно шагнув вперед, он свирепо уставился на повелительницу змей.
  - Тогда мне придется призвать силы земли и огня, много лет назад ставшие свидетелями твоего долга и хранителями твоих клятв! Пусть они узнают о том, что долгом пренебрегли, а клятвы нарушили! Пусть придут к этому жертвенному камню! Ты этого хочешь, Ягира?! - яростно рявкнул Радош.
  Змеевихи, толпившиеся вокруг своей повелительницы, испуганно зашептались. По мере того, как женщины осознавали, чем именно угрожает незваный гость, их лица начинали искажаться от ужаса. Кто-то истерически взвизгнул. Девицы откровенно запаниковали.
  Правильно запаниковали, с удовлетворением отметила про себя я, стараясь не упустить ни одного слова. Если на эту поляну действительно заявятся разгневанные темные духи земли грауры, или вынырнет сам Жыж, обидчивый дух подземного огня, то не поздоровится всем - не только нам с эльфом. Ну, а нам терять уже нечего.
  Паника нарастала. Радош выжидательно молчал, невозмутимо разглядывая верхушки деревьев. Его невзрачная фигурка дышала таким спокойствием и уверенностью в себе, будто в шаге от него не бесновалась разъяренная оборотниха, а окровавленное тело его подруги не лежало, распростертое, на жертвенном камне. Кицунэ немного подождал, пережидая вспышку бешенства змеевихи, затем оторвался от изучения елок, в упор глянул на Ягиру и коротко рыкнул:
  - Ну?
  И я поняла, что мой друг победил. Что послужило тому причиной: его собственная внутренняя сила, справедливость требований, страх змеевих перед мстительными духами, всё вместе - не знаю, но только повелительница змей застыла на месте, затем склонила перед оборотнем голову и через силу пробормотала:
  - Я покоряюсь. Если желаешь - забирай ее. Я признаю свой долг.
  Радош надменно кивнул и неторопливо, словно на прогулке, подошел к моему жесткому ложу.
  - Здорово, Славка! - ровным голосом проговорил он, улыбаясь одними глазами, - Рад видеть тебя живой и... почти здоровой.
  - А я-то как рада видеть тебя! - я почувствовала, как из моих глаз потекли горячие капли. Ну, вот, столько времени держалась, а тут на тебе - заревела! - Ты едва не опоздал!
  Радош смахнул с одной стороны жертвенника несколько светильников и, не обращая внимания ни на обиженный звон, с которым они разбились, ни на ропот змеевих, присел на край серого камня. Склонившись надо мною, он крепко прижался своей шершавой щекой к моей щеке и прошептал мне на ухо:
  - Скажи спасибо, что вообще успел. Хвала Богам, а также моим разведчикам и осведомителям! Не то я бы тебя ещё долго искал.
  С этими словами он поднялся и кивнул куда-то в сторону. В тот же миг я краем глаза увидала, как из кустов выскочил серый комок и пушистым колобком покатился к нам. Через мгновенье Стёпка, мой Стёпка, с размаху взлетел мне на грудь, изо всех силенок прижался, обхватив меня лапами, уткнулся мордочкой мне в шею и простонал:
  - Славушка моя! Нашлась! Живая! - затем вдруг отодвинулся, насупился и сурово заявил: - Вот ни на мгновенье с тебя нельзя глаз спускать! С тобой не успеваешь и глазом моргнуть, как ты уже по самые уши сидишь в каком-нибудь...э-э-э... приключении! - Радош, с удовольствием слушавший кота, не выдержав, расхохотался, а Степан напоследок припечатал: - Только успевай тебя оттуда вытаскивать!
  - Ну, ладно, - отсмеявшись, оборотень решил, что хорошенького понемножку и пора забирать инициативу в собственные руки. Обернувшись к ошеломленным змеевихам, он вежливо попросил: - Будьте любезны, сударыни, снимите цепи.
  Стражницы неуверенно посмотрели на свою повелительницу, та коротко кивнула, и с негромкими щелчками обручи, стискивавшие мои щиколотки и запястья, раскрылись. Радош бережно подсунул одну руку мне под плечи, другой подхватил по колени, осторожно поднял с жертвенного камня и вынес за пределы магического круга. Степка серым клубком крутился у его ног, изо всех сил помогая ценными советами: "Тише, тише, что хватаешь, не видишь - у нее там ссадина!", "Да куда ж ты ее голую потащил?", "Вон тряпку возьми да прикрой ее, бесстыдник!", "Всё про тебя Дару расскажу!", "Крепче держи, уронишь!" Наконец слегка озверевший от содержательных подсказок оборотень с облегчением опустил меня на землю, а сам присел рядом на корточки. Кот тут же полез ко мне на колени, ворча и жмурясь.
  - Рекомендую вам немедленно покинуть земли рода, - сухо посоветовала Ягира, не смотря в нашу сторону. Радош в ответ с готовностью кивнул, легко поднялся и потянул меня за собой. Но я уже не нуждалась в посторонней поддержке. Вскочив на ноги, я вызывающе поглядела в глаза оборотнихе.
  - Мы уйдем, - хрипло сказала я. - И он, - я ткнула пальцем в сторону безвольно висевшего на столбе эльфа, - пойдет с нами!
  Ох, что тут началось! Змеевихи всполошились, как куры при виде лисицы. Лицо Ягиры перекосилось от злобы; Радош так и застыл на месте, разинув рот. Степка плюхнулся на пушистую попу и, задрав голову, вытаращился на меня круглыми от изумления глазами.
  - А больше тебе ничего не надо? - яростно прошипела повелительница змей, сверля меня взглядом. - Что-то ты рано успокоилась на свой счет! Я ведь ещё вполне могу и вернуться к обряду! - и, обернувшись к Радошу, сочувственно добавила: - Вот видишь, мой дорогой друг, как бессмысленно и даже опасно тратить силы на людей, таких бессовестных и неблагодарных? Может, ты передумаешь, пока не поздно?
  Но было поздно. Впервые за всё время, что я провела в плену у змеевих, я почувствовала, что мои магические силы больше никто и ничто не блокирует. Судя по всему, для этого оборотнихам был необходим либо прямой физический контакт (то-то они меня ни на миг из рук не выпускали!), либо искусно вплетенные в камни темницы и жертвенника чары. Магия хлынула в меня бурным потоком - даже слишком бурным. Через считанные мгновения я с удивлением ощутила, что наполнилась ею до самых краев! Не чувствовалось ни усталости, ни надломленности, ни страха, ни даже холода - только ледяная уверенность в собственных силах. Может, таким необычным образом мне аукнулся прерванный обряд? Размышлять было некогда. Пошире расставив босые ноги - земля, земля!! - я небрежным взмахом руки накрыла себя, Радоша и Степку защитным куполом. Второй купол, поменьше, я набросила на Аллардиэля.
  - Всё, гадина, - с мстительным удовольствием процедила я, - твое время ушло. Теперь будет так, как я того захочу. Больше ты ничего не сможешь сделать ни мне, ни моим друзьям. А вот я, - на моей ладони сформировался небольшой огненный шар, который я начала легонько подбрасывать, ловить и катать между пальцами (любимое Ванькино развлечение), - вполне могу пожелать выжечь твои земли дотла. Вместе с тобою и твоими цыпочками!
  Радош изумленно покосился на меня, но, видимо, списал мою необычную кровожадность на перенесенный стресс. И совершенно напрасно. Меня на самом деле душила злоба, и приходилось изо всех сил сдерживаться, чтобы и на самом деле не выполнить эту по всем меркам дикую угрозу.
  - Короче, - мрачно сообщила я, - эльф идет с нами. Считай, что он тоже у меня в кровном долгу - даром я, что ли его с того света вытаскивала? Так что, имею право.
  - Не знаю, на что ты рассчитываешь, - небрежно возразила Ягира. - Одно моё слово - и девочки разорвут вас в клочья, всех, включая это странное животное (кот бросил на змеевиху презрительный взгляд, но на всякий случай прижался к моей ноге). Так что, не советую тебе испытывать моё терпение.
  - Ну, прежде чем нас разорвать, сперва придется до нас добраться, - я насмешливо щелкнула ногтями, и по поверхности защитных куполов пошли радужные разводы, делая их видимыми. - Удерживать их в активном состоянии я могу сколь угодно долго - источник сил-то прямо у меня под ногами, - я с наслаждением топнула по мягкой влажной земле. - Так что верни нам нашу одежду, оружие, и мы все, так уж и быть, уйдем. Можешь меня не благодарить, - последние слова я протянула, подражая говору самой повелительницы. - Впрочем, долго ждать я не намерена. Выбирай: мы уходим все вместе или начинаем огненную потеху?
  Ягира нерешительно покосилась на Радоша. Оборотень слегка развел руками и несколько раз утвердительно кивнул: дескать, так всё и есть, верь ей!
  Проверять мои слова оборотниха не решилась. Вскоре перед нами лежала кучка грязных вонючих тряпок, среди которых я признала свою накидку, штаны эльфа и прочее барахло, а также изящный лук в налучье, тул со стрелами, потертая кожаная сумка, украшенная медными бляхами, и внушительная гора самого разнообразного боевого железа - Ал был вооружен совсем неслабо. Покопавшись в оружии, я недовольно подняла голову.
  - Где мой кинжал? Последний раз я его видела в темнице посреди лужи. Верните.
  Вернули. Даже далеко ходить не пришлось: оказалось, что ножик хозяйственно прибрала одна из стражниц.
  - Спасибо, - с издевкой поклонилась я. - Все свободны. Можете идти! - и, видя, что женщины в нерешительности топчутся на месте, взвизгнула: - А ну, вон отсюда! Живо!
  Змеевих как ветром сдуло. На поляне остались только мы вчетвером да Ягира. Женщина приблизилась к радужной пленке, отделяющей нас от нее, и, не сводя с меня своих полубезумных глаз, злорадно прошипела:
  - Напрасно ты радуешься. Ещё ничего не кончено. Рано или поздно ты всё равно придешь к нам!
  - Ты бредишь, - презрительно ответила я, но червячок тревоги едва заметно шевельнулся у меня в груди. Видимо, женщина заметила тень, пробежавшую по моему лицу. Она расхохоталась с мстительной радостью.
  - Ты же сама чувствуешь, как мой яд бурлит в твоей крови! Достаточно только осознанно убить мыслящее существо, отведать его плоти и крови - и превращение завершится. Запомни: один-единственный раз!
  Пелена слепого гнева заволокла мой рассудок. Неожиданно мир утратил свои цвета, но взамен обрел небывалую четкость. Я удивленно моргнула. Но размышлять над этим было некогда. Больше всего на свете мне сейчас хотелось вцепиться Ягире в глотку. Я даже ощутила во рту привкус чужой крови. Подскочив к границе купола, так, что нас с повелительницей змей теперь разделяло не больше локтя, я свирепо прошипела ей в лицо:
  - Тебе остается только уповать на то, что этого не произойдет! В противном случае я спалю всех вас прямо на этом самом месте, пепел развею по ветру - а потом и себя убью! Надеюсь, последнее тебя хоть как-то утешит!
  Ягира отшатнулась. Несколько мгновений она с ужасом вглядывалась в мои бешеные глаза, затем выплюнула: "Ведьма!", крутанулась на месте и скрылась в лесу. Тяжело дыша, я обернулась, и тяжелым взглядом обвела своих друзей. Кот удивленно пискнул и спрятался за Радоша. Оборотень стоял совершенно неподвижно, выставив вперед раскрытые ладони.
  - Ну, всё, всё, - успокаивающе проговорил он, - что ты так распалилась? Всё уже позади. Ну, Славка, возьми же себя в руки! Давай, дыши, дыши глубже, вот так, молодец, умница.
   Он говорил со мною, как с заболевшим ребенком или испуганной лошадью, и постепенно мой гнев начал таять, а мир обретать привычные краски. Заплакав, я рванулась к оборотню, и, крепко обхватив руками его шею, горько захлюпала на его плече.
  Ревела я долго и со вкусом. Слезы текли рекой, и это радовало ту самую серединку моей души, которая не умерла. Она словно чувствовала, что со слезами выходит убивающая меня отрава.
  Потом я ощутила, как Радош потихоньку отстраняет меня.
  - Ну, всё, хватит реветь. Попозже поплачешь, хорошо? Моё плечо всегда к твоим услугам. А сейчас у нас с тобою много дел. Эльф-то твой, смотри, совсем закоченел. Уже почти и не дышит.
  Уложив Ала на свою многострадальную накидку, я принялась за работу. Не люблю лечить одной только магией: синяк свести или ушиб зачаровать - ещё туда-сюда, но уж если что-нибудь серьёзное - всё равно ничего как следует не сделаешь. Чтобы качественно исцелить лихорадку, или срастить перелом, или даже просто убрать отек, необходимо одновременное использование подходящего зелья и соответствующего заговора. Тогда можно рассчитывать на быстрый и, самое главное, правильный результат. А голая магия - что ж? С ее помощью я сумею только подтолкнуть организм больного в нужную сторону, подлить силенок, заставить самостоятельно бороться. Ну, в крайнем случае, ещё смогу обезболить, да и то - заговор в сочетании с зельями не в пример эффективнее.
  Что ж, выбора у меня всё равно нет. Хвала Богам, собственной магии и сил у меня сейчас хоть отбавляй, и вскоре эльф открыл глаза. А затем и сел, недоуменно озираясь.
  - Привет! - я помахала рукой перед его лицом. - Помнишь меня? Я тебя давеча чуть не съела. А до этого мы с тобой проводили тюремно-поэтический турнир. Ты победил. Правда-правда. А потом и нас самих чуть не заставили попками ос ловить. Так что, я тебе должна одно желание. Постарайся придумать что-нибудь посмешнее.
  
   Глава пятая.
  
  "Хочешь завести друзей? Заведи их подальше".
   (Иван Сусанин)
  "Нет ничего внезапнее любви. Вот разве расстройство желудка..."
   (печальная мысль)
  
  - Ну и что ты теперь собираешься с ним делать? - Радош скептически кивнул в сторону куста, в котором со вчерашнего вечера прятался эльф.
  - Не знаю, - уныло протянула я. - Я теперь не знаю, что и с собой-то делать.
  Оборотень сочувственно вздохнул.
  Ночью мы почти не смыкали глаз - и болтливых ртов. По крайней мере, я. Измотанный Радош несколько раз проваливался в быстрый, неглубокий сон. Впрочем, каждый раз он вскоре открывал глаза. Я пыталась уговорить его поспать как следует, но оборотень лишь насмешливо скалился - ему требовалось совсем немного времени, чтобы почувствовать себя отдохнувшим. Я же не только не могла лечь и попробовать заснуть - мне даже сидеть-то на одном месте было сложно. Лихорадочное возбуждение дня меня по-прежнему не отпускало. Так что я великодушно взяла на себя роль сторожа и всю ночь поддерживала огонь в костре и сторожевой контур вокруг нашего лагеря.
  Накануне мы прошли совсем немного - гораздо меньше, чем хотелось бы. Я-то чувствовала себя прекрасно: сил - хоть отбавляй, и даже раны от укусов Ягиры каким-то волшебным образом затянулись сами собой и почти совсем не болели. Но измученный Аллардиэль ковылял за нами с таким трудом (хоть Радош и волок на себе всё его оружие; почти всё - я гордо тащила лук!), что мы решили сделать привал, как только добредем до реки. Что ж, можно считать, что и добрели.
  До опушки леса оставалось с полсотни шагов, когда наш эльф издал некий сдавленный звук, который, как мы позже догадались, был призван выражать бурную радость, и нырнул в густые заросли незнакомого мне кустарника с дрожащими серебристо-серыми листиками. Повозившись там какое-то время, Ал поведал нам, что желает остаться до утра в гуще этого гостеприимного растения, лучшего друга каждого эльфа. Радош недоверчиво повертел пальцем у виска и предложил скрутить съехавшего с катушек нелюдя, но я уговорила его пожалеть многострадального ушастика и разбить лагерь тут же.
  Так мы эльфа больше не видели. Правда, любопытный Степка попробовал забраться в серебристые заросли и подсмотреть, как же именно куст дружит с Алом, но едва кот сунул туда свой нахальный нос, как из куста раздалось такое шипение, что любая змеевиха лопнула бы от зависти.
  От ужина - Радош, обернувшись лисом, живо сцапал упитанного зайца - Аллардиэль тоже отказался, сварливо проворчав, что в его распоряжении есть всё, что нужно. Не хочет - не надо. Я на всякий случай накрыла шуршащий куст защитой и отправилась мастерить новый берестяной котелок.
  Костер прогорел и замерцал углями, заяц изжарился и был благополучно съеден, в котелке вскипела уже третья порция воды, Степка смотрел десятый сон, эльф иногда тихонько копошился в своём гнезде, а мы с Радошем всё говорили, говорили, говорили...
  Мой собственный рассказ занял совсем немного времени - я наскоро поведала другу о своих приключениях.
  - Нет, ну надо же, - насмешливо оскалился оборотень, - как это ты исхитрилась межмировой переход создать?! А в обычной жизни и простую кротовину открыть не умеешь!
  Я слегка надулась.
  - Во-первых, я не "не умею", а просто не пробовала. А во-вторых, жить захочешь - ещё и не то сделаешь. И полетишь без крыльев, и ту же кротовину не то, что откроешь - голыми руками прокопаешь, без лопаты!
  До поры до времени я решила не рассказывать о разъедающих меня изнутри сомнениях и страхах, а также о том, что мне пришлось использовать запретную магию крови. Пока я была не готова говорить об этом даже с другом. К тому же мне хотелось как можно скорее услышать о том, чем всё это время занимался сам оборотень, и как вышло, что ему удалось очутиться в нужное время на нужном месте - к счастью для нас с жертвенным эльфом.
  Вскоре я узнала, что моё исчезновение наделало гораздо больше шума, нежели я могла предположить; что Дар примчался в Преславицу, едва до него дошел слух о случившемся во время проведения обряда Роданицы несчастье, и едва не раскатал по бревнышку княжеский дворец; что великий князь Велимир самозабвенно буянил наравне с сыном. Радош поведал, что отец моего жениха лично допрашивал всех, кто мог хоть что-то видеть, слышать или мимо пробегать, то есть, всех без исключения женщин из рода Твердятичей, а также дворцовых служанок и стражу. Не добившись результата, Велимир страшно разгневался и злится по сей день, так что входить в его покои рискует одна только молодая княгиня Смеляна. Теперь все ее страшно зауважали - за беспримерную храбрость!
  Тому, кто меня найдет, обещана солидная награда, так что нынче по всей Синедолии старательно рыщут поисковые отряды (тут я захихикала и принялась дразнить Радоша грядущим богатством). В первый же день поисков они умудрились нарыть в окрестностях столицы четырех подходящих девиц, которых торжественно препроводили в Преславицу, тем самым вызвав новые вспышки гнева у Дара и его папаши. Причем, только одна из кандидаток на моё место сопротивлялась и требовала немедленно отпустить ее домой (княжьи посланцы бедняжку и слушать не стали, сочтя сумасшедшей или заколдованной). Остальные же девицы настаивали на немедленной свадьбе с княжеским сыном, на голубом глазу подтверждая, что они - это я. А что на себя не похожа - так это всё злые чары, которые вышеупомянутая свадьба и развеет! Что примечательно, вместе с претендентками на руку и сердце моего жениха пожаловала и многочисленная родня девушек, вдохновленная внезапно открывшимися перспективами.
  Рыдая от смеха, я слушала красочный рассказ Радоша о том, как разъяренный Дар собственноручно вышибал со двора обнаглевших "невест", а его папенька из-за плеча сына сулил вдогонку им и их жадным родственничкам самые суровые награды "за правдивость и изобретательность". Двух сотников отправили в опалу, а перед несчастной девицей, привезенной насильно, извинились, превознесли до небес ее скромность и вежливо выпроводили домой. И правильно сделали, удовлетворенно отметила про себя я, а то знаем мы этих скромниц!
  Колокола так и не нашли; на прииски, расположенные где-то далеко на севере Западных гор, за оловянным камнем направлен большой караван, и не позже, чем к началу зимы ждут его возвращения.
  Два колдуна, окопавшиеся где-то в пещерах всё тех же Западных гор, возмущенно отвергли предложение выйти из затворничества и явиться ко двору и наложили на молодого чародея, так неудачно поведшего переговоры, неснимаемое проклятие. Тешен проклятие снял, чем очень тех колдунов удивил, но решения своего они не переменили.
  Ванятка теперь ни на шаг не отходит от старого чародея.
  Следов старших народов пока не обнаружили (тут мы с Радошем покосились на заросли, в глубине которых ворочался и кряхтел эльф, и хором фыркнули). Теперь чародеи усиленно обсуждают, где бы их ещё можно было поискать (мы снова переглянулись и захихикали). Ванька предложил подключить к поискам драконов, чем вызвал некоторую панику.
  Сейчас мы находимся довольно далеко за пределами Синедолии, к северо-востоку от скалистых и труднопроходимых Восточных гор, куда до сих пор не ступала нога человека. Радоша, решившего (причем, что примечательно, совершенно наобум) попытать счастья в этих местах, переправил сюда лично Тешен Твердый - никто, кроме старого чародея не мог создать кротовину такой протяженности, да ещё и в неизвестное место. На наш со Степкой след его вывела та самая лисица, которую кот так напугал своей общительностью. А потом оборотень повстречал Степана, что очень помогло ему вовремя поспеть ко мне на помощь.
  Со змеевихой Ягирой моего друга связывают давнишние отношения. Когда-то, очень давно, Радош действительно спас ее, разрушив магическую ловушку, в которую угодила повелительница змей. Нечувствительный к магии кицунэ вернул Ягире свободу, тем самым сохранив ее жизнь и навсегда связав змеевиху узами кровного долга, нарушить который означало подписать себе смертный приговор. Справедливости ради надо сказать, что за все годы долг был востребован впервые...
  Змеевихи ни за что не стали бы вступать в союз с Сивелием, поскольку всех мужчин люто ненавидели, ненавидят и будут ненавидеть до последнего вздоха, такова уж их змеевихинская сущность. Его же, Радоша, они лишь вынужденно терпят.
  Я слушала друга, затаив дыхание и боясь пропустить хоть слово. Меня переполняли самые противоречивые чувства. С одной стороны, я была рада узнать, что Дару настолько небезразлично моё исчезновение. С другой - каждое его действие мне теперь виделось сквозь закопченное стекло недоверия, семена которого так умело посеял в моей душе старый Сивелий, демон бы его побрал.
  Вообще, в какой-то момент мне начало казаться, что внутри меня поселилось ещё одно существо, и этот непрошеный гость был мне очень неприятен. Он гаденько и глумливо оживлялся, слушая о злоключениях проклятого колдунами-отшельниками парнишки или о том, как незадачливые хитрецы-сотники оказались в опале. Меня всё больше и больше тревожила непонятная злость, которую я не без его помощи испытывала, когда Радош рассказывал о моем любимом чародее или хотя бы вскользь упоминал его имя. Волна ярости вдруг начинали подкатывать к горлу, заставляя меня стискивать зубы и опускать глаза. Изо всех сил я пыталась совладать со злобной тварью, что поселилось во мне, задавить её, не дать поднять голову и распрямиться в полный рост, и мне казалось, что в такие моменты я могу слышать угрожающее ворчание, которым она захлебывалось.
  Я не представляла, что мне делать с этим невесть откуда взявшимся бессердечным чудищем и лишь растерянно прятала глаза и ерзала на своем месте, сгорая от стыда и приходя в ужас от одной только мысли, что Радош заметит неладное.
  Но он заметил.
  - Слушай-ка, подруга, - оборотень прервал свой рассказ и пристально посмотрел на меня, - да на тебе лица нет!
  - Да ничего подобного, - неуверенно промямлила я и тут же отвела глаза - существо внутри меня раздраженно дернулось.
  - Ну-ка, погляди на меня! - Радош взял меня за плечо и повернул так, чтобы свет от костра падал мне на лицо. Существо предупреждающе зашипело. Усилием воли я заставила его умолкнуть и сжаться в комок, а затем через силу подняла на оборотня глаза. Довольно долго время тот рассматривал меня, с каждым мигом становясь всё мрачнее. Я, судя по всему, тоже - борьба со злобным карликом внутри меня отнимала много сил и вызывала резкие вспышки досады.
  - Я надеялся, что мне тогда только показалось, - в конце концов, угрюмо сообщил мой друг.
  - Что именно? - прищурилась я.
  Радош хмуро кивнул.
  - Вот это самое.
  - Да что?!
  - Твои глаза.
  - А что не так с моими глазами? - настороженно уточнила я.
  - Они постоянно меняются, - нехотя пояснил оборотень.
  - То есть, как это - меняются?! - я начала злиться.
  - Ну-у, - протянул кицунэ, изучая моё лицо, - только что они были, какие и всегда, но потом вдруг посветлели, а зрачок вытянулся, став почти вертикальным. Что ты сейчас ощущала?
  - Злость, - внезапно севшим голосом пробормотала я. - Я вдруг ни с того, ни с сего жутко разозлилась на тебя за то, что ты говоришь загадками. То есть, - торопливо пояснила я, - мне вовсе не хотелось на тебя злиться. Это произошло как-то само собой, будто молния сверкнула.
  - У тебя был такой же взгляд, когда ты едва не накинулась на Ягиру, - задумчиво продолжил Радош. - Честно говоря, я думал, ты не удержишься и сцепишься с ней. Она убежала, а ты посмотрела на нас точно такими же глазами. Но они быстро приняли свой привычный вид, и я понадеялся, что мне всё примерещилось. Я ошибся.
  - Что же это может быть? - прошептала я.
  - А что ты при этом чувствуешь?
  - Злость, я уже говорила, - я пожала плечами.
  - Ну, а кроме злости?
  - Ещё, когда я злюсь, то вдруг начинаю видеть всё вокруг чётко-чётко, будто оно очутилось прямо рядом со мною, - сообразила я.
  - То есть, - попытался подытожить Радош, - ты ни с того, ни с сего вдруг начинаешь злиться. Твоё зрение в эти моменты отчего-то резко улучшается, а зрачки становятся, как у кошки. Что?.. Что я такого сказал?!!
  Я вдруг почувствовала, что у меня перебило дыхание. Нет, наверное, я просто от изумления позабыла, как дышать. Ошеломленная своей догадкой, я оглушено смотрела на удивленного кицунэ, пока тот не встряхнул меня за плечо, на котором до сих пор лежала его рука. Закашлявшись, я задышала, засмеялась, заплакала, замахала руками, попыталась вскочить на ноги. Оборотень перехватил меня, затем крепко прижал к себе, и лишь тогда, зарывшись лицом в его плечо, я понемногу я начала приходить в себя и затихать.
  - Так что такого необыкновенного я сказал, что вызвало в тебе такую бурю чувств? - всё ещё недоумевая, спросил Радош, когда я успокоилась, продышалась, откашлялась и напилась травяного настоя.
  - Ты говорил о моих глазах, - слегка осипшим после приключившейся истерики голосом ответила я. - Ты сказал, что мои зрачки становятся, как у кошки.
  - Ну и что в этом такого? - удивленно моргнул оборотень.
  - Не как у кошки, - обреченно проговорила я. - Не как у кошки. Как у змеи. Змеи-оборотня...
  - Ягира ведь укусила тебя, - ошарашенный страшной догадкой не меньше меня, Радош застыл.
  Я кивнула.
  - И не один раз.
  - То есть, её яд совершенно точно попал в твою кровь.
  - Точнее не бывает, - отвернувшись от кицунэ, я угрюмо обдирала иголки с еловой лапы, на которой сидела.
  - Поэтому Ягира и была так уверена, что рано или поздно ты станешь одной из них! Яд, в конце концов, сделает свое дело...
  - Он уже начал, - хмуро согласилась я и рассказала другу о поселившемся внутри меня злобном существе. О том, как трудно гасить вызванные им вспышки ярости. О том, как я боюсь, что рано или поздно оно всё-таки возьмет надо мною верх.
  - Что же теперь нам с тобою делать? - оборотень поскреб в лохматой макушке. - Я-то думал, что мы нынче же отправимся домой. Кротовину тебе, конечно, не открыть - хоть с лопатой, хоть без, - но это ничего, уж горы-то мы как-нибудь да перешли бы. Да, а ты умеешь создавать светлячков-гонцов, ну вроде тех, что Дар делал в Долине Драконов? Могли бы ему такого послать: встречай, дескать, подробности письмом.
  Создавать гонцов я не умела. Ну, никак они мне не давались, сколько я над ними ни билась. А ведь как я старалась! Согласитесь, что обидно получать коротенькие весточки от любимого (длинную даже сам Тешен не сможет отправить, слабенькие они очень, эти гонцы) и не иметь возможности переслать обратно хоть одно-единственное слово.
  - Знаешь, - поразмыслив, огорченно сказал Радош, - нельзя тебе просто так идти через пол-Синедолии. Если оборотень действительно засел внутри тебя, причем оборотень не истинный (ну, рожденный, вроде меня), а обращенный, то в какой-то момент ты можешь с ним не совладать, и он вырвется наружу. Скорее всего, это будет стоить жизни не одному десятку людей, а затем и тебе самой.
  - Постой-ка, постой! - начала соображать я. - Так ведь получается, что все змеевихи являются оборотнями именно обращенными, да?
  - По большому счету, да, - задумчиво кивнул Радош. - Хотя с ними всё гораздо сложнее. Как утверждают легенды, давным-давно род оборотней-змей прогневал кого-то из богов. Разгневавшись, божество прокляло дерзких тварей. Извести их совсем оно не смогло - или не пожелало, сочтя такое наказание недостаточным. Нет, оно хотело продлить их страдания. Уничтожив всех мужчин рода, мстительное божество вынудило женщин совершать кровавые ритуалы обращения. Как ты понимаешь, постепенно истинных змей-оборотней не осталось вовсе. Все они обращенные, и именно их кровь течет в твоих жилах.
  - Что же мне теперь делать? - непослушными губами прошептала я, невидящими глазами глядя на моего грустного друга. - Ты думаешь, выхода нет?
  - Я не хочу тебя зря пугать, - ответил оборотень, смотря на меня серьезно и печально. - Я просто не знаю. Мне кажется, нам следует как можно скорее связаться с Даром, Тешеном и остальными чародеями.
  - И как мы будем это делать? - уныло пробормотала я. Меня неумолимо начинала захлестывать самая что ни на есть черная тоска. Ведь я теперь даже и не человек! Радош мог сколько угодно утешать себя и меня сказками о том, что все разом подхватятся и кинутся мне на помощь. Но что-то подсказывало мне: тому, кто вольно или невольно оказался среди проклятых и отверженных, не стоит на это особо рассчитывать.... Их удел - одиночество.
  Похоже, кицунэ сумел прочесть мои мысли.
  - Напрасно ты не веришь своим друзьям.
  - С чего ты взял, что я им не верю? - вяло возразила я, но оборотень лишь хмыкнул и утешающее потрепал меня по макушке.
  Он вообще довольно быстро вернул себе свой привычный оптимизм и тут же состряпал план действий по моему спасению и возвращению домой, к любимому. Я лишь тоскливо вздохнула - про себя, чтобы не огорчать друга. Согласно его плану, я должна было поселиться где-нибудь в предгорьях основного кряжа Восточных гор и там в уединении ждать, когда Радош, перейдя через хребет, доберется до Синедолии. Если оборотню повезет, и он повстречает кого-нибудь из чародеев, то тут же с его помощью кицунэ свяжется с Даром посредством светлячка-гонца. Если нет, то ему придется добираться до Преславицы самостоятельно.
  - Тебе придется нелегко, - предупредил меня друг. - Почувствовав в тебе сущность змеи-оборотня, все животные, а также лешие, водяные и горные духи, которые боятся и ненавидят змеевих, в лучшем случае разбегутся, а в худшем - станут твоими врагами. Но ты как-нибудь справишься, правда?
  - А ты? - заинтересовалась я. - Почему ты их не боишься?
  - Боюсь, - коротко ответил Радош, и тут же пояснил: - Если бы не клятва верности, принесенная на крови, змеевихи от меня и мокрого места бы не оставили.
  - Но тогда почему ты ее спас?
  - Видела бы ты ту ловушку! - мрачно буркнул оборотень. - Тому, кто ее установил, явно хотелось не столько убить, сколько помучить свою жертву. Своей магии у змеевих практически нет, всё, что они могут - это блокировать чужую (как же, как же, этого мне и в страшном сне не забыть!), причем далеко не всю, так что, когда я нашел Ягиру, то она уже не просила о помощи. Она лишь молила о смерти.
  - И ты?..
  - Против меня такие чары бессильны. И я вытащил ее оттуда, поскольку ни одно существо не должно так страдать, даже такое, как она. И потом, не забывай, я ведь тоже оборотень!
  - Так что же получается, - запоздало спохватилась я, - ты в этих местах и прежде бывал?! А отчего не рассказывал?..
  - Да нет, - нетерпеливо перебил меня кицунэ, - как раз тут я впервые. А Ягиру я встречал по ту сторону Восточных Гор, на окраине Синедолии. Судя по всему, змеевихи, хоть и привязаны к здешним землям - ну, жертвенный камень и всё такое, словом, гнездо у них здесь, - иногда совершают вылазки туда, где есть люди. А, может, и не только люди, - Радош покосился на куст с эльфом посерединке и пояснил: - Размножаться же как-то надо.
  - А почему мы о них никогда не слыхали? Ну, раз уж они совершают набеги на Синедолию?
  - Думаю, потому, что свидетелей не оставляют, - пожал плечами оборотень. - Мужиков - сожрать, женщин - в дело. Осторожные, гадюки! Да им, собственно, ничего другого не остается, не так уж они и сильны. Помнишь, как они от тебя ломанули - едва свою чешую не растеряли? А всё потому, что кроме временной блокировки магических сил нечего им чародею противопоставить. То-то они так хотели заполучить тебя.
  Мы помолчали, наблюдая, как лучи солнца начинают окрашивать верхушки деревьев. Первый солнечный день с тех пор, как я покинула Преславицу, подумала я.
   - Но вот что ты теперь собираешься делать с этим? - Радош скептически кивнул в сторону куста, в котором уже подозрительно давно воцарилась тишина.
  - Не знаю, - уныло протянула я. - Я теперь не знаю, что и с собой-то делать.
  - Прошу вас, пожалуйста, только не надо со мною ничего делать, - раздался за нашими спинами вежливый голос.
  От неожиданности мы с Радошем подскочили и дружно обернулись, причем я ещё успела выбросить перед собой руку, скрестив пальцы для атакующего заклинания. Хм-м, а мастерство-то... э-э-э... никуда не спрячешь!
  От удивления наши с оборотнем рты как открылись, так и позабыли закрыться. В нескольких шагах от нас стоял... ох! Да-а-а! Вот теперь-то я видела, что это был самый настоящий эльф, молодой и прекрасный - прям как из сказки!
  Только сейчас, при свете дня, я рассмотрела, что его темные глаза были глубокого синего цвета. Длинные густые волосы волной пепельного аксамита струились по плечам, а из-под гладких прядей с любопытством выглядывали остренькие подвижные ушки. Эльф стоял очень прямо и непринужденно - было совсем не похоже, что ещё накануне он с трудом хромал за нами, морщась от боли и придерживая сломанные ребра. Его лицо.... Вчера это была изуродованная перекошенная маска. Прежде, чем привязать эльфа к жертвенному столбу, змеевихи ещё раз хорошенько над ним "потрудились", и вовсе немудрено, что я не разглядела его глаз - они представляли собою заплывшие щелочки, украшенные живописными фингалами. Но вот сегодня...
  Сегодня я их отлично разглядела, слегка приподнятые к вискам омуты синего шелка в обрамлении длиннющих ресниц. Да и всё остальное вполне заслуживало внимания и восхищения: лицо идеально правильной формы, плотная гладкая кожа, всего чуть-чуть подпорченная исчезающими следами побоев, ровные брови, тонкий прямой нос, больше не напоминающий перезрелую сливу, изящно вылепленные скулы, с которых почти полностью сошли синяки, мужественный подбородок, которому заживающий порез придавал ещё большую мужественность. Ко всему прочему, эльф был прекрасно сложен, длинноног и широкоплеч - ну, может, самую чуточку чуть более длинноног и чуть менее широкоплеч, чем хотелось бы человеческому взору, но так ведь он и не человек вовсе! Узкие ладони с длинными пальцами тоже выдавали в нем другую породу, но в целом наш спутник выглядел потрясающе! Просто воплощенная красота сияющей молодости! Похоже, он покинул приютившие его кусты довольно давно - остроухий явно успел выкупаться в реке и даже привести свою одежду в относительный порядок.
  А посадка головы - гордая, слегка высокомерная и вместе с тем небрежная! А осанка! Чтобы добиться такого благородного и непринужденного разворота плеч и прямой, словно стрела, спины, молодые синедольские княжичи часами стояли, прижавшись всем тылом к стене - пока не падали в изнеможении (что ни говори - упражнение полезное, но крайне утомительное, несмотря на свою внешнюю простоту!) Кое-кто из княжон - из наименее отягощенных образованием - старался не отставать от братьев. Однако рядом с нашим ушастиком все они смотрелись бы бледновато...
  Зверь внутри меня плотоядно заворчал: чистенький похорошевший эльф всерьёз заинтересовал его - причем совершенно гастрономически. Я едва удержалась от того, чтобы не облизнуться.
  Фу ты, гадость какая! Надо бы получше держать себя в руках.
  Аллардиэля совершенно не смутили наши бесстыжие разглядывания. Сделав два шага вперед, он грациозно опустился на одно колено, прижал правую руку к груди и певуче проговорил:
  - О, благородная дева! Ты спасла мою жизнь, и в благодарность за это позволь мне быть твоим вечным должником и защитником!
  Я чуть не поперхнулась. Интересно, "благородный" у них - это комплимент, повод к драке или просто фигура речи? А то у них тут что-то все - благородные: и эльфы, и оборотни, и оборотнихи, и я вот теперь в эту компанию угодила. Эх, ну надо же, как меня угораздило!
  Эльф невозмутимо наблюдал за моими гримасами. Он уже открыл свой четко очерченный рот, чтобы продолжить тираду, как его выступление было бессовестно прервано.
  - Слав, а кто это у нас такой коленопреклоненный? - поинтересовался проснувшийся Степка, спрыгивая с подстилки из лапника, на которой он так замечательно выспался. Хотя, я так думаю, он уже довольно давно не спал, а занимался любимым делом - подслушивал. - Тебе что, подменили эльфа? Наш был такой грязненький, несчастненький, побитый; хромал, бедняжка, просто даже и пожалеть его хотелось, и по голове погладить, и медный грошик подать, и от ужина отказаться в его пользу. А этот - ты только посмотри - гладкий такой, здоровый, розовый. Сам, что хочешь, у других отнимет! Не, Славка, это какой-то чужой эльф. А ну, бродяга, отвечай немедленно: ты куда нашего доходягу подевал?!
  После такого наскока с Аллардиэля мигом слетела вся важность. Он ошалело уставился на нахальное животное, разгуливающее вокруг и бесцеремонно его изучающее.
  - Слав, - между тем продолжил развлекаться кошак, - что-то нам эльфа какого-то подпорченного подсунули! Смотри: сперва говорил как-то непонятно, а теперь и вовсе замолчал. Наверное, сломался.... Можно, я его цапну? А заодно проверим, может он и вовсе не живой, а умертвие какое-нибудь!
  - Степа, умолкни, умолкни немедленно! - простонала я, сползая на землю и утирая слезы чистой детской радости, льющиеся рекой из моих глаз. - Прекрати, я больше не могу смеяться! Ал, не обижайся на моего котика, на самом деле он добрый и хороший, честное слово. Да встань ты! А теперь садись вот сюда, на лапник. Ты есть будешь? У нас есть кусок зайчатины и печеные земляные груши.
  Аллардиэль, с опаской косясь на кота, легко поднялся на ноги и изящным движением опустился рядом со мною на подстилку. От еды он церемонно отказался, зато взвар выхлебал одним махом. После этого сделал некий изысканный жест рукой и произнес:
  - Высокочтимая Веслава, не будешь ли ты так любезна представить меня своему спутнику, чтобы я мог выразить свою глубочайшую признательность этому храброму и благородному господину?
  Радош радостно хрюкнул у меня за плечом и начал тихонько постанывать - от счастья, должно быть. Я собрала остатки воли в кулак - чтобы тоже не заржать во весь голос - и ответила как можно ласковее:
  - Я с удовольствием познакомлю вас. Радош, это Аллардиэль. Он эльф. Ал, это мой очень близкий друг Радош. Он оборотень, кицунэ. Только прошу тебя, если ты не хочешь, чтобы мы оба лопнули от смеха, прекрати так выражаться. Говори по-человечески - ох, виновата, по-эльфийски! Но по-человечески.
  Эльф изумленно захлопал глазами. Радош, всё ещё посмеиваясь, протянул через меня свою не очень-то чистую лапу. Ал сперва уставился на нее в недоумении, а потом быстро схватил и пожал. Уф-ф!
  Затем эльф уселся поудобнее и, как ни в чем не бывало, спросил, кивая на Степку:
  - Не скажешь ли мне, благородная Веслава, что это за волшебный зверь с тобой?
  "Волшебный зверь" спесиво раздулся и от удовольствия зажмурился. Я захихикала.
  - А это Степка, мой кот, прошу любить и жаловать. Болтун, хулиган и страшный ругатель. Злопамятен. Не завидую тому, кто попадет на его острый язычок. Я его очень люблю, - при последних словах нахмурившийся было Степка размяк и немедленно полез ко мне целоваться. - Но Ал, я тебя ещё раз прошу, перестань говорить так, будто ты на приеме у великого князя!
  - Я нормально говорю, - насупился эльф.
  - Нормально ты со мною в тюрьме разговаривал! - огрызнулась я. Ал слегка порозовел. Видно, вспомнил, как мы там лихо переругивались. Я, между тем, продолжила сладким голосом: - Согласись, глупо разводить ненужные церемонии с тем, с кем два дня провел в одной камере, причем у вас была одна нужная бадья на двоих, а из напитков - только пиво!
  Несчастный эльф зарделся, как маков цвет. Не ожидавший от меня подобной выходки Степка выпучил глаза так, что стал похож не на кота, а на сову. Радош же молча погладил меня по плечу и вновь сочувственно вздохнул - дескать, и досталось же тебе, подруга! Змея внутри меня обиженно завозилась - она не любила, когда смеялись. Зверюга сторонилась и боялась смеха, точно так же, как это делают злоба, хамство, зазнайство и напыщенность.
  - Ну, ладно, - вдруг сказал Ал совершенно нормальным голосом, - тогда давай мне зайца и - что там у тебя ещё есть? Лопухи?
  - Земляные груши, - высокомерно поправила его я, рассмеялась и начала выкладывать на широкий лист сладкие печеные клубни.
  - Скажи мне, - чуть погодя спросил эльф с набитым ртом, - а твой кот - это кто? Детеныш рыси?
  Степка от неожиданности мяукнул. Если с "рысью" Ал ему явно польстил, то на "детеныша" кошак надулся. Какой ещё к лешему детеныш?! Что ли не видно сразу мужчину во цвете лет, личного друга ведьмы и обожателя самой великой княгини?!! Фыркнув, Степан удалился в кусты, оскорбленно подергивая хвостом и бормоча себе под нос: "Детеныш! Это ж надо до такого додуматься! Детеныш! Да сам ты детеныш, нахал ушастый!"
  - Эк тебя угораздило! - отсмеявшись, я похлопала удивленного эльфа по плечу. - Степка век тебе этого не забудет. Так что, не хочу тебя пугать, но теперь жди от него всяческих пакостей.
  - Я не понял, я что такое сказал-то? - испуганно переспросил Ал.
  - Ну как же? - лукаво ответил Радош. - Обозвал матерого котяру, грозу всех крыс и кошек Синедолии, детенышем! У вас что, совсем нет кошек?
  Ал покачал головой.
  - Хвала Священному лесу, таких - нет! А что, у вас они все... вот как этот?!
  - Нет, - успокоила я остроухого красавчика, - наш - единственный в своём роде.
  - Да уж, не повезло вам.... А что это вы опять хохочете?
  - Нет, нам повезло, - захихикала я, - уж так повезло! Да ладно, Жыж с ним, с этим Степкой. Ты мне лучше вот что скажи: как это ты ухитрился за одну ночь так восстановить своё здоровье? Ты же, вроде, пока мы с тобою скучали в тюрьме, рассказывал, что у вас, эльфов, магии нет?
  - Магии нет, - согласно кивнул Аллардиэль, дожевывая печеную земляную грушу. - То есть, среди нас больше не существует тех, кто может наколдовать грозу, или заговорить меч, или создать огненный боевой шар. Но каждый эльф от рождения обладает способностью говорить с растениями. Любой из нас способен за три дня вырастить из семечка яблоню и собрать хороший урожай. Так же мы чувствуем все целебные или ядовитые травки, так что в лесу я с легкостью могу залечить любую рану. А, кроме того, мне несказанно повезло. Вот это - эльф благоговейно указал на серебристый кустик, в котором провел минувшую ночь, - дрожалка малая, которую ещё называют дыханием эльфов. Кстати, совершенно справедливо называют. Это необыкновенное растение, на которое мне посчастливилось набрести, щедро поделилось со мною своими силами, сок его листьев зарубцевал мои раны, а плоды (видишь крохотные белые горошинки на кончиках веток?) помогли срастить сломанные ребра и вылечить внутренние ушибы. Нет, Веслава, не стоит так жадно на него смотреть. Я вовсе не уверен, что оно таким же образом действует и на людей. Кроме того, его нельзя хранить. Повезет - найдешь в лесу и вылечишься, нет - что ж, попробуешь что-нибудь ещё.
  - Слушай, - я алчно уставилась на Аллардиэля, - а как бы мне побольше узнать о ваших травах?
  - Нет ничего проще, - охотно кивнул эльф и вдруг встал. Церемонно поклонившись изумленной мне, он торжественно провозгласил: - Благородная Веслава, позволь сопроводить тебя и твоих благородных друзей под сень Священных Деревьев, на земли эльфов!
  Ох! Ну, снова ушастого потянуло в его излюбленные "благородные" дебри! Честное слово, если его и впредь будет так заносить, то я долго не выдержу! Или же он не переживет моей реакции...
  Однако не это поразило меня больше всего.
  - Ал, а ты, часом не рехнулся? - я очень невежливо покрутила пальцем у виска. Что поделаешь, стресс, тут уж не до поклонов! - Вспомни, как ты сам меня чуть не разорвал, едва узнав, что я - человек? Тогда меня спасло только то, что ты сидел на цепи, словно Тузик на веревочке. И после этого ты всерьез предлагаешь мне добровольно явиться на земли эльфов? Да от меня там даже мокрого места не останется! Шкуру спустят и на барабан натянут. Или я что-то упускаю? Тогда в чем тогда соль шутки-то? - в недоумении я обернулась к Радошу. Оборотень, которого я посвятила во все подробности нашего с Алом знакомства, выглядел не менее ошарашенным.
  На эльфа моя тирада не произвела никакого впечатления. Он невозмутимо повел ушами и сказал - на этот раз своим нормальным голосом, без подвываний:
  - Ты глубоко ошибаешься. Впрочем, это вполне объяснимо - ведь ты человек и не знаешь наших обычаев. Дело в том, что эльфов после войны Старших народов с людьми осталось очень-очень мало. Да, мы живем долго, болеем редко, а большинство ран для нас неопасны. Но если прежде эльфийки за свою жизнь рождали трех, иногда даже четырех детей, то теперь - не более одного, редко двух, а последнее время отчего-то всё чаще и вовсе остаются бездетными. Поэтому жизнь каждого Перворожденного драгоценна. Пойми, с каждым десятилетием эльфов становится всё меньше и меньше. Некоторые кланы уже практически полностью вымерли.... Поэтому мы считаем себя в неоплатном долгу перед каждым, кто спас жизнь хоть одному из нас. Теперь не только я являюсь твоим пожизненным должником, но и весь народ эльфов! Ни один волосок не упадет с твоей головы в наших лесах, хотя ты и человек! Ну, а с истинными оборотнями мы вроде никогда и не враждовали, - Ал ещё раз неуверенно поклонился, на этот раз в сторону Радоша.
  Я ошеломленно молчала, переваривая услышанное. Но тут подал голос молчавший до сих пор оборотень.
  - Всё это, конечно, здорово! Но беда в том, что, строго говоря, Веслава больше не человек. Точнее сказать, не совсем человек.
  - Не совсем человек? - слегка приподнял идеальные брови эльф. - А тогда кто же?
  - Видишь ли, вчера ее едва не обратили в змеевиху (Ал при этих словах передернулся, а я нахмурилась: мне вовсе не хотелось лишний раз об этом вспоминать и тем более - говорить). Обряд не был завершен, поскольку сперва сама Веслава отказалась тебя убивать, а затем и мне посчастливилось вмешаться. Однако мы не можем закрыть глаза на то, что обряд был инициирован, и, что самое главное и неприятное, Ягира успела напитать тело Славки своим ядом. То есть, надо понимать, что змеевихой она не является ("Пока не является", пробормотала я), однако вторая сущность уже в ней обосновалась - и прочно.
  Эльф недоверчиво хлопал глазами.
  - Короче, - резче, чем мне хотелось бы, перебила я оборотня, - эта дрянь засела во мне. Ни я, ни Радош не знаем, что она собирается делать и как от нее избавиться. В какой-то момент она может попробовать одолеть меня - уже пыталась. А при определенных... кхм... условиях обращение может совершиться, и я стану полноценной змеевихой. Как тебе этот вариант? Всё еще хочешь пригласить меня в гости? - Я вызывающе улыбнулась, оскалив зубы. Змеюка внутри меня довольно зашипела - похоже, ей нравилось моё растущее раздражение. Да и против сочного питательного эльфа она совсем не возражала...
  Неожиданно Аллардиэль беспечно рассмеялся.
  - И это всё? Ты что, и вправду считаешь, будто это что-либо меняет? - с совершенно искренним недоумением спросил он.
  - Считаю! - твердо кивнула я. Радош осторожно пожал плечами. - Считаю, что если ты приведешь с собою человека со второй сущностью змеевихи, пусть даже и скрытой, то вряд ли твои соплеменники станут вспоминать о том, кто там кого и когда спасал!
  - Ах, Веслава, - укоризненно покачал головой Ал, - ты не имеешь представления, о чем говоришь! И, кстати, твои слова очень обидны! Я ведь уже сказал, что мой народ примет в свою семью любого, кто спасет жизнь эльфа, и будет с благодарностью выплачивать ему долг вечной признательности. Даже если бы на твоем месте была сама повелительница змей!
  Я с сомнением пожала плечами и отвернулась. В то, что говорил Аллардиэль, было сложно поверить. Между тем, эльф вкрадчиво продолжил:
  - Кроме того, к большинству ядов возможно подобрать противоядие.... Как знать - может, наши целители сумеют тебе помочь?
  - Слав, а он ведь дело предлагает, - задумчиво заметил Радош. - Собственно, что тебе терять-то? У эльфов ты будешь в большей безопасности, нежели в неизвестной горной пещере. Заодно пообщаешься с ними, заведешь новых друзей. Я же смогу спокойно, не дергаясь, разыскать Дара, и мы за тобой придем. И думаю, не только мы, - многозначительно сверля меня глазами, добавил он.
  Ну, конечно, хмуро подумала я, примчатся, ясное дело, если не за мной, так к эльфам!
  - Слав, немедленно перестань думать всякие глупости, - тут же предостерег меня чересчур проницательный оборотень. - Хвост даю на отсечение, что Дар полетит за тобою даже в ледяную пустыню! А я ему помогу найти дорогу, в конце-то концов, кицунэ я или нет?!
  - И что это такое интересное вы тут без меня обсуждаете? - вынырнувший из-за куста Степан обвел нас подозрительным взглядом. Самое интересное, что я ничуть не сомневаюсь, что серый негодник и не отходил от нас дальше, чем на десяток шагов - подслушивал. Однако сыграно было мастерски - так отчего ж не уважить исполнителя?
  - Да вот, Степушка, Ал приглашает меня посетить земли эльфов.
  - Тебя одну? - сощурился кот.
  - Да нет, отчего ж одну? Всех приглашает. Но Радошу нужно срочно попасть в Синедолию.
  - А тебе что, не нужно? - удивился Степка.
  - Да как тебе сказать... нужно, конечно, но не так сразу. Попозже. Когда Радош за мной вернется. Ты же волен выбирать, остаться со мною или нынче же отправиться домой.
  Кошак выгнул спину и гневно зафыркал. Его совершенно точно не смущала моя вторая сущность, которую, по идее, должны люто ненавидеть все животные.
  - Да прям щас! И отпустить тебя вдвоем с этим ушастым охальником?! Так он же к тебе всю дорогу приставать будет!
  Несчастный эльф, непривычный к Степкиным выходкам, побагровел до самых кончиков пальцев.
  - Да не буду я, не буду, - сбивчиво забормотал он, но кот его тут же перебил.
  - Будешь-будешь! - "утешил" он разволновавшегося Ала и задумчиво добавил: - Все вы только об одном и думаете. Да я и сам такой...
  
  К вечеру третьего дня мы распрощались с Радошем, который проводил нас подальше от тех мест, где ещё могли повстречаться змеевихи. Под охраной оборотня мы спустились далеко вниз по берегу всё той же самой Сухони ( так называлась та самая речка, к которой на прошлой седмице нас со Степкой вывел лесной ручей). Огибая обширный, поросший лесом невысокий кряж, река сильно отклонилась к югу, стала немного шире, но при этом заметно обмелела.
  После Калинова дня, ближе к середине месяца зарева , обложные дожди сменились ровным сухим теплом, которое, однако, уже содержало в себе намек на близкую осень. Несмотря на дневную жару, ночи оставались холодными, и всё чаще глаз выхватывал из плотной зеленой массы леса то рано пожелтевшие листья березы или бука, то пестро-малиновый вяз.
  Шли мы быстро. Всем хотелось как можно скорее покинуть здешние места, а особенно - Алу, который всё рвался к некому броду, перейдя по которому на другой берег Сухони, мы бы очутились в аккурат перед устьем глубокой расщелины, насквозь рассекающей кряж - в самом начале дороги к землям эльфов. К ночи мы падали почти замертво, едва сжевав наскоро приготовленный ужин, так что о посиделках у костра можно было даже не мечтать. Несмотря на то, что от змеевих нас прикрывал Радош, я всё же постоянно поддерживала минимальный охранный контур и вообще была настороже - кто его знает, что там ещё может выскочить на нас из лесной чащи в следующий момент. Отчего-то чары день от дня давались мне всё с большим трудом: неутомимость и взвинченность первого дня нашего совместного путешествия прошли, и теперь я, к своему огромному удивлению, даже не успевала полностью восстанавливаться за ночь. Волшбе сильно мешала и поселившаяся внутри меня змеиная сущность. Едва я хоть немного усиливала заклинание, как зверюга в моей груди тоже оживлялась и принималась настойчиво рваться наружу, науськивая меня то на эльфа, то на оборотня, а то хоть на кота. Мне приходилось тратить уйму сил на то, чтобы держать злобную тварь в узде.
  Хвала Богам, хоть о пище мне теперь не приходилось заботиться! Увешанный с ног до головы оружием Аллардиэль (он каждое утро прилежно нацеплял на себя всю свою сбрую: меч-полуторник в гладких кожаных ножнах; второй меч, покороче, скорее даже не меч, а длинный кинжал; два ножа-засапожника; на обоих предплечьях по серебряному клинку в наручных ножнах; легкий лук, тул со стрелами, кожаный чехол с полудюжиной сулиц ... уфф! и как он это всё тащил?!) оказался прекрасным стрелком. Да и Радош не отставал от остроухого нелюдя. Большую часть пути он проводил то в облике волка, то - лиса, что неплохо сказывалось на наших обедах и ужинах. Степка, кажется, ревновал к их охотничьей славе, но виду старался не показывать.
  Расставаясь с Радошем, я к своему стыду не сумела сдержаться и снова разревелась у него на плече. Мне не только приходилось прощаться с другом, едва встреченным после долгой разлуки. Он возвращался домой, где его ждали любимые мною люди, дорога к которым была для меня закрыта надолго, если не навсегда.
  И там был Дар, которого, несмотря ни на что, я по-прежнему любила так, что когда думала о нем, то у меня темнело в глазах и начинало замирать сердце...
  Переправившись через реку, мы с Аллардиэлем и Степкой углубились в ущелье, узкое и извилистое, с отвесными стенами и неровным каменистым дном - будто неведомый великан подхватил холм и разломил его пополам, словно краюху хлеба, рассыпал крошки, а затем передумал ее есть и просто положил обе половинки рядом.
  Идти стало намного тяжелее. Хотя эльф неплохо знал эти места, а, может, именно поэтому, мне пришлось усилить защитный контур и не убирать его ни на миг: если верить его словам, в лесах по обе стороны кряжа водилось огромное количество разного хищного зверья, в том числе и такого, о котором обычно пишут в книгах вроде "Ста магических животных нашего мира". Хорошо, если Жар-Птица навстречу выпорхнет? А если пещерная химера или болотная гарпия сиганет на голову с обрыва?! Чик-чирик! На ночь я вообще накрыла место нашего привала двойным охранным куполом, усиленным отпугивающими чарами. Как выяснилось, не напрасно: утром в какой-то полусотне локтей от костра Ал наткнулся на очччень неприятные следы. Что ж, паре росомах и одинокому волкодлаку пришлось поискать себе ужин в другом месте.
  В течение первой половины следующего дня нам дважды пришлось делать привалы, чтобы я хоть как-то могла восстановиться, вбирая силы своей стихии. Во второй половине - уже трижды. Правда, змея и тут не дремала! С каждым разом мне становилось всё труднее устанавливать магическую связь с землей, и без того покрытой россыпью мелких серых камней. Гадкая тварь и сама была бы не прочь попользоваться той энергией, которую я впитывала в себя. Постоянная борьба с моей второй сущностью невыносимо злила и донельзя изматывала. Я чувствовала, как раздражение распирает меня изнутри, словно изголодавшегося медведя-шатуна. Казалось, воздух вокруг меня сгущается и начинает потрескивать, когда я в очередной раз стискивала зубы, стараясь не завизжать во весь голос. В такие моменты даже бесцеремонный Степка держался от меня подальше и переставал подкалывать настороженного эльфа.
  Ночевать нам снова пришлось в ущелье, а назавтра незадолго до полудня его стены наконец-то расступились, и мы вышли на широкую, заросшую цветущей лапчаткой поляну. Перед нами сплошной стеной стоял густой лес. Лес! Лес!!! Наше настроение сразу улучшилось: что ни говори, а узкая каменная расщелина, в которую почти не попадал солнечный свет, действовала на нервы не только мне.
  Идти стало веселее. Мне по-прежнему приходилось делать незапланированные остановки, чтобы восстановить подозрительно быстро убывающие силы, но змеюка слегка попритихла, и я без особого труда справлялась со вспышками раздражения. Аллардиэль тоже немного расслабился и большую часть пути развлекал нас со Степкой смешными байками. Попутно он то и дело отщипывал то листочек, то веточку, то молодой побег, то ягодку с разных кустиков-травок и распихивал всё это добро по карманам (я с жадным любопытством следила за ним). Пару раз я принималась его расспрашивать о жизни в лесу эльфов, но нелюдь отвечал не очень охотно, и я не стала настаивать - скоро и сама всё увижу.
  Еще не начало смеркаться, когда мы вышли к берегу неширокой быстрой речки со смешным названием Тойра. Дальше было решено не идти - хотелось, наконец, как следует отдохнуть и выспаться. Пока пеклись добытые эльфом утки, я не отказала себе в удовольствии хорошенько вымыться в чистой студеной воде - со дна Тойры били ледяные ключи. После купания и ужина я немедленно начала клевать носом, и Аллардиэль галантно предложил мне не мучиться, а ложиться спать на приготовленную им лежанку из лапника и лещины. Что я и сделала. Спокойной ночи.
  Под утро мне приснился Дар. К моему огромному сожалению, он очень редко приходил ко мне в сновиденьях. И каждый раз я просыпалась в слезах: во снах мой любимый чародей уходил от меня, он терялся в тумане, или в густых лесных зарослях, или звал меня откуда-то из пустоты, и я всё старалась догнать его, спотыкаясь о корни и камни, разбивая в кровь колени, звала, кричала... но всё впустую...
  На этот раз Дар никуда не исчезал. Он стоял на противоположной стороне пестроцветного луга и, слегка улыбаясь, ласково смотрел на меня своими серебристо-серыми глазами, протягивал ко мне руки. Я неуверенно окликнула его и сделала осторожный шаг, затем другой, опасаясь, что снова, как и в прежних снах, буду бежать на одном месте, не в силах приблизиться к любимому ни на пядь. Но на этот раз всё было иначе.
  Дар сам пошел мне навстречу, затем побежал. Подхватив на руки, он крепко прижал меня к своей груди, а потом поцеловал - так, что я едва не потеряла сознание от счастья. Очень бережно чародей опустил меня на теплую шелковистую траву и склонился над моим лицом. Засмеявшись, я сама обняла его, с наслаждением погрузила пальцы в мягкие густые волосы и зажмурилась от удовольствия, отдавая себя его ласкам. Горячие твердые губы всё настойчивее целовали меня, руки нежно и сильно гладили и сжимали мои плечи, и на целом свете не существовало ничего, что сумело бы оторвать нас друг от друга. "Только никуда больше не уходи, не оставляй меня!" - умоляюще бормотала я, дрожа от возбуждения и всем телом прижимаясь к возлюбленному. "Нет, нет, не бойся, моя любимая, я всегда буду рядом!" - между поцелуями шептал мне он.
  Внезапно всё изменилось. День померк; стало холодно, очень холодно. Сочная трава и луговые цветы прямо на моих глазах ссохлись, почернели и рассыпались в прах. Вдруг я поняла, что мы лежим не на лугу, а на мертвом болоте, и с каждым движением медленно погружаемся в бурую вонючую топь. От ужаса у меня перехватило дыхание. Я попыталась поползти к краю трясины, но Дар лишь крепче обнял меня, не давая сдвинуться с места. "Милый, ну пожалуйста, пожалуйста, нам надо скорее отсюда уходить!" - молила его я, но он настойчиво продолжал целовать моё лицо и шею, загадочно улыбаясь и повторяя: "Не бойся, любимая, мы с тобой теперь всегда будем рядом!"
  Забившись, я попробовала оторвать от себя руки чародея, но безуспешно. Сыто чавкнув, болото поглотило нас, и губы Дара заглушили мой последний крик...
  Задыхаясь, я распахнула невидящие глаза и попыталась сесть, однако не смогла пошевелить ни рукой, ни ногой. Мой сон продолжался наяву, но только к мягкой подстилке меня нежно прижимал вовсе и не Дар. И губы, покрывавшие поцелуями моё лицо, и руки, настойчиво обнимавшие моё тело, были не его. И глаза, сиявшие передо мной в сумеречном предрассветном мареве, были совсем не серебристо-серые, а синие, напоминавшие в отсвете костра мокрый шелк...
  С шипением я втянула в себя воздух. Эльф, тварь длинноухая, чтоб его!!
  Ярость вскипела внутри меня с такой сокрушительной силой, что на какой-то миг мне показалось: вот-вот она затопит весь лес, воспламенит его и спалит дотла. Мгла неожиданно расступилась, и вокруг стало светло, почти как днем. Я могла видеть каждую травинку на полянке, каждую иголку на растущих вокруг соснах, каждую самую крошечную трещинку на камнях и коре деревьев. Я с интересом наблюдала, как в ужасе расширились глаза Аллардиэля - наглые синие глаза, в которых мне без малейшего труда удавалось рассмотреть каждую черточку и точку, - а по его виску вдруг потекла большая мутная капля пота. Сердце эльфа заколотилось с удвоенной, нет, утроенной скоростью - я слышала это, а моих ноздрей коснулся самый лучший запах на свете - запах всепоглощающего страха.
  Лютая ненависть захлестнула меня с головой. Всё, что я теперь могла ощущать - это несокрушимое желание вцепиться в горло трясущемуся передо мною существу и рвать его плоть до тех пор, пока в ней останется хоть капелька жизни. Я зашипела и медленно подалась вперед, намеренно оттягивая тот сладкий момент, когда на моих клыках запенится горячая кровь. Боль от промедления доставляла мне некое извращенное удовольствие.
  - Славка! Славка, ты что? Очнись! Приди в себя, ну?! - раздался истерический вопль. Орал кто-то очень знакомый - настолько знакомый, что я даже решила не торопиться убивать эльфа и слегка повернула голову, чтобы посмотреть, кто бы это мог быть такой смелый?
  Степан, выгнув спину и распушив свою шерсть так, что стал похож на перепуганного ежа, рассерженно смотрел на меня огромными желтыми глазами. В них я не обнаружила ни капли страха, что было весьма удивительно - ведь я ненавидела всё вокруг, и его тоже. Я даже сделала едва приметное движение в его сторону, но вместо того, чтобы благоразумно бежать, зверек возмущенно и протяжно мяукнул, подскочил ко мне, смачно грызанул за ногу, отпрыгнул назад и что было силы гаркнул:
  - Не смей!!
  От боли я дернулась и ощутила, как яростно забилась внутри меня змеища, но ее время было упущено. Пелена ненависти поблекла и истончилась, а расступившаяся мгла снова сгустилась в плотные предрассветные сумерки. Сморгнув, я из последних сил обернулась к растерянному эльфу и от всей души впечатала кулак в его идеально вылепленную скулу.
  
  - Ох, ты меня и напугала! - в который раз повторил Степка, устроившийся рядом со мною на подстилке из лапника. - Так напугала, так напугала! Это ж надо же было такую зверскую рожу скроить! Ты сам-то видел этот ужас? - это уже эльфу, жалко сгорбившемуся по другую сторону костра. Кот уже всласть сплясал на костях поверженного и деморализованного противника и теперь позволял себе продемонстрировать чуточку великодушия и снисходительности.
  Уже совсем рассвело. Всё это время я пролежала ничком, никак не реагируя на приставания Степки и не отвечая Аллардиэлю, который несколько раз пытался со мною заговорить. Во мне не осталось ничего - ни боли, ни ужаса, ни стыда, лишь сосущая пустота и безразличие. В отличие от кота я прекрасно понимала, что со мною произошло. Моя вторая сущность терпеливо выждала и, застав меня врасплох, нанесла почти безупречный удар. Ещё немного - и моё перевоплощение было бы завершено, а глупенький эльф, решивший скрасить неблизкий путь небольшим романтическим приключением, всё-таки стал бы той самой жертвой, без которой я до сих пор ухитрялась оставаться человеком - почти человеком. Происшедшее со мною ясно показало: мне нет пути домой, но так же мне нет дороги туда, где я могу повстречать других разумных существ. Моя вторая сущность вынуждала меня к абсолютному одиночеству. Что ж - значит надо с этим смириться, принять свою новую жизнь, какой бы она ни была. Я молча поднялась с подстилки, на которой лежала, и, не обращая внимания на моих встрепенувшихся спутников - пока ещё спутников, - пошла к реке. Зайдя за разросшуюся иву, я разделась, а затем долго плавала в холодной прозрачной воде. Потом, окончательно придя в себя, вернулась к костру, на ходу отжимая намокшую косу и вытряхивая из башмака забившийся туда камешек.
  - Завтракать будешь? - как ни в чем не бывало поинтересовался кот. Я кивнула, снимая с рогатины берестяной котелок со вчерашним остывшим травяным настоем. Ал, упорно смотрящий куда-то в сторону, протянул мне кусок холодной дичи. Под левым глазом эльфа созревал роскошный фингал - вмазала я ему точно от всей души!
  - Ты бы себя только видела! - между тем вернулся к теме дня Степан. - Я так и не понял, как ты такую мерзкую харю умудрилась слепить? Нос плоский, глаза горят жутким пламенем, зрачки-щелочки... Славка, а как это ты сумела сделать глаза, прямо как у меня, а?
  Не отвечая растрещавшемуся коту, я пристально посмотрела на Аллардиэля и сурово спросила:
  - Ты хоть понял, что я могла убить тебя?
  Эльф поднял на меня испуганные и несчастные глаза. Мне показалось, что передо мной сидит маленький растерянный мальчик, даром что я ему едва доставала макушкой до подбородка.
  - Есть ли у меня хоть какой-нибудь шанс заслужить твоё прощение?
  Я вздохнула. Ну при чем тут теперь разговоры о моём прощении? Похоже, остроухий так и не понял, что сегодня "благодаря" ему у меня уже началась внешняя трансформация...
  - Ал, ты, конечно, повел себя гнусно. Но сейчас я не могу и не хочу об этом говорить. Я чуть не убила тебя и не обратилась сама. Ты что, настолько легкомысленный, что успел позабыть о моей второй сущности? И о том, что она рвется наружу? А ты к тому же решил ей немного помочь, да?
  - Ты позвала меня,- опустив глаза, пробормотал эльф.
  - Прости, что?!
  - Ты позвала меня во сне...
  - Знаешь, ты уж не обижайся, друг мой, - насмешливо сощурилась я, - но если я кого-то и звала, то вовсе не тебя!!
  - Ты несколько раз звала меня, - упрямо повторил Аллардиэль, - и я пришел, не мог не придти, тем более что уже не первый день думал о тебе.
  Мы со Степкой переглянулись и захохотали, я - уныло, а кот - издевательски.
  - Что, мальчика на любофф потянуло? - ехидно спросил он, а я вдруг заинтересовалась:
  - Ал, а тебе вообще-то сколько лет?
  Ушастый нелюдь понурился. Помявшись, он буркнул
  - Восемьдесят один.
  От удивления я выронила пустой котелок, который бойко покатился в огонь. Судя по тому, как эльф произнес это, ему явно хотелось иметь возможность назвать другое число. Откинув ногой берестяную посудину, решившую храбро погибнуть в муках, я с подозрением уточнила:
  - А это много или мало?
  - Достаточно! - Аллардиэль с вызовом посмотрел на меня. - Я воин и охотник.
  Ага. Понятненько.
  - Ну да, ну да, - тут же влез неугомонный кот. - А сколько тогда лет остальным охотникам и воинам твоего народа?
  - По-разному, - промямлил Ал. - Кому сколько.
  - Что ж, поставим вопрос по-другому, - продолжил резвиться Степан, который уже, несомненно, догадался, что наш эльф был крайне юн - по меркам своих соплеменников, конечно. - А сколько лет, скажем, вашему правителю?
  Эльф порозовел.
  - Он довольно молод. Минувшей зимой сравнялось сто пятьдесят три...
  Я поперхнулась и закашлялась. Степка осклабился, придумываю новую подковырку. Несчастный Ал! Вредный кошак ему теперь проходу не даст! Ну, точно!
  - А ты вообще-то совершеннолетний? - невинно поинтересовался кот, заставив Аллардиэля вспыхнуть до самых корней волос. - Вот, Славка, а ты в свои неполные двадцать всё переживаешь, что старость не за горами! (врун, ох врун бессовестный!! когда это я переживала-то?!)
  Я сочувственно посмотрела на пунцового эльфа. Бедный парень! Теперь мне стала понятна та куча железа, которой он обвешивался с ног до головы. Впрочем, это не помогло ему избежать плена.
  - Ал, - я решила, что пришла пора сменить тему, - ты на меня не обижайся, но дальше наши с тобою пути расходятся, - и, глядя на вытянувшееся лицо эльфа, пояснила: - Совсем расходятся. Ты отправляйся домой, а я вернусь назад и пойду к горам. Там и подожду Радоша.
  - Ты что, ты что? - забормотал ошеломленный Аллардиэль. - Это всё из-за меня, да?! Ну, прости, прости, пожалуйста! Клянусь, что больше это не повторится!!
  - Ал, да верю я тебе, верю, - я постаралась звучать как можно убедительнее. - Но это ничего не меняет. Я просто должна оставаться в одиночестве. Понимаешь?
  - Нет! - решительно замотал головой нелюдь. - Не понимаю. Тем более что, даже если ты откажешься идти к Священным Деревьям эльфов, я всё равно последую за тобой. Ты уже дважды спасла мою жизнь и ещё два раза не убила, несмотря на зов твоей второй сущности. Мой долг - защищать тебя от любых напастей, которые могут повстречаться на твоем пути!
  - Даже против моей воли? - обреченно уточнила я, предвидя ответ.
  - Даже против твоей воли, - торжественно сообщил приободрившийся Аллардиэль.
  - А если я освобожу тебя от твоего долга?
  - Это невозможно! - радостно ответил ушастый. Быстрым движением он выхватил из-за голенища обоюдоострый нож, небрежно чиркнул лезвием по своей ладони и, вытянув руку так, чтобы кровь густыми каплями падала в костер, проговорил: - Веслава, кровью Перворожденного клянусь, что никогда не обижу тебя словом или делом, и буду защищать от любого врага! Огонь и земля тому свидетели!
  Я ошеломленно молчала, уставившись на эльфа, который с довольным видом снова уселся напротив меня. Он сделал это! Остроухий паршивец привязал себя ко мне практически такой же клятвой, которая позволила Радошу одолеть змеевих. Судя по всему, хотя содержание обетов и различалось, их суть от этого не менялась: против того, кто осмеливался нарушить своё слово, восставали не только призванные в свидетели духи земли и огня, но и собственная кровь, буквально вскипавшая в жилах клятвопреступника.
  Общее мнение выразил, как всегда, Степка. Покрутив остроухой головой, он протянул:
  - Ну ты, Славка, и вляпалась же по самые уши в кое-чью... ммм... благодарность!!
  - А ты бы вообще помалкивал, умник! - огрызнулась я, очень недовольная. - Тоже мне, страж! И под каким кустом ты минувшей ночью дрых, когда нашего ушастика на подвиги потянуло?
  - Ну я же извинился, - обиженно проныл эльф, приматывающий к порезу мясистый лист трипутника. Но я не сдавалась.
  - И что с того?! Что, если я снова выйду из себя, и проклятая змеюка всё-таки возьмет верх? А если это случится, когда я буду среди эльфов? Ты об этом подумал, а?
  - Подумал, - серьезно ответил парень. - Не случится. Я точно никогда больше не обижу тебя - я принес клятву! А дома наши целители и старейшины обязательно найдут противоядие от этой дряни. Если потребуется, то я лично оправлюсь за ним хоть на край света!
  - А я больше глаз с тебя не спущу, - с готовностью пообещал Степка, которому совершенно не улыбалась перспектива в отсутствие Радоша снова пересекать земли змей-оборотней. Погрозил Алу лапой и посулил: - Вот я тебя, охальник! У-у-у!!!
  - Веслава, - несмело заглянул мне в глаза эльф, - пожалуйста, не прогоняй меня!
  - Ладно, - сдалась я, устав пререкаться. - Но чтобы никто больше не расслаблялся. Запомните оба: как только я теряю или хотя бы немного ослабляю самоконтроль, моя змеиная сущность тотчас же становится сильнее. Если вы поможете сдерживать мой новоявленный норов, то, может, нам и удастся добраться живыми до ваших старейшин. Ал, иди-ка сюда, дай я тебе хоть синяк под глазом заговорю.
  - Да не надо, - беспечно махнул рукой повеселевший Аллардиэль. - Сейчас по дороге нужную травку найду, приложу, и до вечера всё пройдет. А вообще, на нас, эльфах, всё и так быстро заживает.
  - Это я уже заметила. Но зачем же ждать? Тем более, я тебе этот фингал и поставила. Иди, не ломайся!
  Эльф покорно подсел ко мне. Накрыв синяк рукой, я зажмурилась, сосредотачиваясь и направляя на него волну своей силы. И забормотала заговор, один из моих любимых. Сколько раз я с его помощью себе самой следы от ушибов сводила! Дочитав заклинание до конца, я удовлетворенно потянулась и открыла глаза. Первое, что я увидала, была Степкина счастливая мордаха. С выражением искреннего восторга кот любовался свежевылеченным Алом...
  Ох! Неужели же на эльфов именно эти чары действуют иначе, чем на людей?! Я снова зажмурилась - на этот раз от ужаса.
  Синяк-то, конечно, прошел - в том смысле, что прошел под глазом. Вместо него идеальное лицо Аллардиэля было сплошь покрыто некрупными сине-фиолетовыми пятнышками....
  Я почувствовала себя полностью, ну просто совершенно отомщенной!..
  - Всё в порядке? - между тем поинтересовался ничего не подозревающий эльф, ощупывая свою переставшую болеть скулу без малейших признаков отека. - Как я теперь выгляжу?
  Я критически оценила результат своего труда и честно ответила:
  - Как смерть в горошек!
  
  Следующие два дня прошли без особых приключений. Никто никого не загрыз, никто ни на чью честь больше не покушался. Обещанные магические животные, которых я старательно повсюду высматривала, не появлялись. Обычного зверья было сколько угодно, но сытый месяц зарев не располагал хищников к желанию поохотиться на самоуверенную и хорошо вооруженную дичь. Ведомые Аллардиэлем, мы стремились поскорее добраться до некоего урочища Каменных Великанов, пройдя которое, мы окажемся всего в полутора дневных переходах от земель эльфов.
  Что меня поражало, так это почти полное отсутствие в этих краях нежити - словно мы и не покидали земли змеевих, которые, как я теперь знала, внушали нечистикам и зверью ужас. В Синедолии сложно найти лес без лешего, или овраг, не приютивший волкодлака, или речку без водяного и русалок, или болото без кикимор и крыкс, или село, за околицей которого не крутились бы упыри, а на ночных улицах не резвились шуликуны. В ответ на мой вопрос Ал насмешливо пожал плечами:
  - Ну, а что ты хочешь? Вокруг вас, людей, всегда разводятся тучи нежити. Сама посуди: то покойника похоронят не по обряду, то младенца в лес вынесут, то девица полоумная от несчастной любви в омут бросится, то умник-чародей слегка поэкспериментирует над каким-нибудь зверьем, чтобы сотворить чудище пострашнее, или проклянет кого, или просто того самого мертвеца неупокоенного поднимет. А потом этот процесс уже так просто и не остановить. Русалка не угомонится, пока не перетопит всех встречных-поперечных мужчин, мавка будет выпивать чужие души, волкодлак постарается сожрать всех в округе, а кого не сожрет, того покусает, и вот тебе новые обращенные.
  - А у вас что, не так?
  - Не так. Ни один старший народ, будь то эльфы, или гномы, или кентавры, или орки никогда не позволит себе такого безответственного поведения, которое может привести к появлению обращенной нежити, - назидательно сообщил нелюдь. - Хотя, - немного померк он, - последнее время на земли и гномов, и орков, и даже кентавров повадилась нападать какая-то удивительно организованная нечисть. То упыри вдруг объявятся - стаей, представляешь? То волкодлаки, то ещё какая гадость. Невесть откуда вынырнет, а потом исчезнет без следа. Прям как наваждение какое!
  - И на эльфов тоже нападает? - дотошно уточнила я.
  - Нет, - помотал головой Аллардиэль, - через наши приграничные пущи никакая нежить не пробьется. Стражникам, правда, порой достается.
  - А лешие, водяные? Домовые, полевики, болотники? Их у вас что, тоже нет?
  - Отчего же? Есть, как не быть! Это же духи места, нежить природная, стихийная. Просто они не хотят показываться тебе на глаза. Ты им кто? Правильно, никто! Но их и не обижаешь. Вот они и прячутся! А, может, змеевиху в тебе чуют.
  Пятнистый Ал гаденько ухмыльнулся - он всё ещё дулся на меня за свою боевую раскраску, но в основном делал это молча, про себя. Судя по всему, он потихоньку считал, что я разукрасила его нарочно, однако не решался прямо высказать мне всё, что думает по поводу моей мстительности. Но кто ж знал-то, что такое простенькое заклинание окажет на эльфа столь красочное воздействие?! К нашему со Степкой восторгу, свести последствия моего "лечения" не удавалось ничем. Похоже, после неудачного вмешательства, синяки твердо решили отработать всю положенную программу без каких-либо сокращений. Пока они только набирали цвет, к утру третьего дня приобретя неповторимый оттенок грозовой тучки, украдкой подбирающейся к полю с подсолнухами. Каждый маленький синячок явно ощущал себя частью большого целого и в точности повторял глубокие фиолетово-багровые переливы соседей. Степка любовался и млел.
  Колдовать мне стало совсем трудно. Глубоко внутри себя я постоянно слышала голос змеи, не умолкавший ни на мгновение, и с каждым днем, да что там - с каждой пройденной верстой он становился всё отчетливее. Это было на уровне инстинктов. Едва я активировала простейший защитный контур или даже зажигала самый обычный светлячок, как тварь немедленно оживлялась. В такие моменты, стоило мне хоть на волосок ослабить напряжение разума и воли, которым я сдерживала змеюку, как мир вокруг тут же начинал приобретать противоестественную четкость и глубину, его краски, напротив, блекли, и становилось понятно: я снова балансировала на самой грани трансформации. Одно радовало: вспышки раздражения мне теперь раз за разом удавалось давить на корню. Но сколько это забирало сил.... Едва мы делали привал, я в полном изнеможении падала на землю и виновато наблюдала, как Аллардиэль, который даже после дневного перехода оставался свеж и бодр, словно малиновка, собирает хворост, разжигает костер и готовит ужин и ночлег.
  
  Мы бы ни за что их не обнаружили, если бы они буквально не свалились нам на голову.
  На третий день к обеду зарядил дождь, до того резвый и плотный, что вынудил нас сделать незапланированный привал. Выбрав зрелый, но ещё вовсе не старый вяз, Аллардиэль уткнулся лбом в его ствол и, поглаживая ладонями кору, что-то зашептал себе под нос. К моему восторгу, ветви дерева тут же начали сдвигаться на одну сторону и переплетаться между собой. Часть побегов прямо на наших глазах стала удлиняться и заветвилась, образуя над нами обширный густой навес из листьев, не пропускавший сквозь себя ни капли. Одновременно в гуще разволновавшейся кроны что-то завозилось, пискнуло, затрещало, и оттуда прямо к нашим ногам съехала небольшая плотно сбитая фигурка. Она ловко приземлилась на четвереньки, но сразу же вскочила на ноги, и на нас уставились круглые светло-карие глаза. Маленький, примерно мне по пояс, человечек настороженно перевёл глаза с меня на Ала, затем скользнул взглядом по взъерошенному Степке, гордой, но пугливой птицей взметнувшемуся ко мне на руки, а потом снова на Ала.
  Коротышка громко засопел.
  - Дядя, - спросил он низким сиплым голосом, в котором я не услышала ни малейшего страха, только осторожный интерес, - а ты что, эльф?
  Маленькая коренастая фигурка подобралась. Казалось, что она вот-вот сорвется с места и исчезнет в густых зарослях. Неожиданно для себя я внутренне напряглась, вспомнив трогательную девушку, на деле оказавшуюся коварной нежитью, и потихоньку сложила пальцы правой руки щепотью, готовясь в случае чего залепить оборонным заклинанием - ну, или бросить ловчую сеть, это уж как придется. Но вдруг Ал широко улыбнулся и ласково промурлыкал:
  - Ну, конечно же, малышка, я эльф! Меня зовут Аллардиэль. А это - Веслава. А у нее на руках - Стёпа. Не бойся, тебя никто не обидит. Ты как здесь очутилась - так далеко от дома? Кто тебя сопровождает?
  Малышка?! Это что, ребенок? Девочка? Ох, ты...
  - Я не малышка, - сурово нахмурилось дитя. - Я взрослая!
  - Конечно же, взрослая, - всё так же нежно проворковал эльф, смешно морща нос. - Присаживайся и расскажи нам, как тебя зовут, и куда же ты держишь путь?
  Ага, прям щас. Малютка пропустила вопросы мимо ушей и недоверчиво сощурилась.
  - А если ты эльф, то тогда почему ты такой... синий?
  Степка обрадованно осклабился; Ал укоризненно покосился в мою сторону и слегка порозовел.
  - Ну... это... синяк неудачно свели...
  Не убедил. Ребенок снова шмыгнул носом, а затем строго припечатал:
  - Докажи!
  Аллардиэль растерянно хлопнул глазами - ну как, спрашивается, эльфу доказать, что он эльф?! Но тут в разговор встрял Степка, которому надоело, что он снова оказался не в центре внимания. Кот мягко спрыгнул с моих рук, вальяжной походкой приблизился к Алу, задрал голову и невинным голосом посоветовал:
  - А ты ушами пошевели!
  Ух, ты! Я неоднократно видела, какое яркое и незабываемое впечатление на неподготовленную публику производит говорящий кот. На этот раз номер тоже удался: девчушка подскочила на месте, заверещала басом, а затем резвой белочкой взлетела по гладкому стволу дерева и мгновенно скрылась к его густой кроне.
  - Тьфу ты! - с досадой сплюнул эльф. - Стёпа, ты что, не мог помолчать?! Ну и как, скажи на милость, мне ее теперь оттуда снимать?
  - Ал, - я тихонько подергала парня за рукав, - а это, вообще, кто? Ну, что за ребенок? Откуда он здесь взялся - посреди леса-то? Может, нежить какая? - с некоторых пор я настороженно относилась к слабым трогательным созданиям, невесть как оказавшимся на моём пути. Тем более, как я успела убедиться на личном опыте, аура нежити далеко не всегда имеет специфический тусклый оттенок - те же змеевихи, к примеру, ее прекрасно маскируют. Прощупать же поглубже с помощью магии свалившееся нам на голову существо я не могла - моя вторая сущность и так уже нехорошо оживилась. Видно, сочла его вкусной и здоровой пищей...
  - Да какая нежить? - рассеянно отмахнулся эльф, разглядывая густую листву, в которой укрылась беглянка. - Ах, да, ты ведь никогда их не встречала. Это девочка из народа лесных гномов. Совершенно точно. Даже думаю, что знаю, откуда именно. Эй! - вдруг заорал он, - ты из клана Ганд-а-Скрунд, да? Я угадал? Спускайся! Вождь Тромм - друг моего отца! Три седмицы назад вождь Тромм приезжал в наши земли договариваться о покупке овса и винограда, верно?
  Ветви вяза зашевелились, и мне на голову, изящно кружась, спланировало с полдюжины листьев. Больше оттуда никто не появился.
  - Теперь ее оттуда не достанешь, - скривился Ал.
  - А... зачем доставать? - осторожно спросила я. - Может, она вовсе этого и не хочет. Ребенок, может, за грибами пошел, а тут дядька незнакомый, в крапинку. Я бы тоже слиняла...
  - Веслава, ну какие грибы? - возмутился эльф. Он упорно продолжал использовать исключительно моё полное имя, не опускаясь до фамильярных сокращений. Наверное, пытался вот таким замысловатым образом пробудить во мне совесть. Совершенно напрасно - я не собиралась каждый раз ломать язык о его заковыристое имя. - Земли лесных гномов совсем не близко. До них же не меньше четырех-пяти дневных переходов!
  - А давай я заберусь на дерево и убежу... нет, убедю... нет, всё-таки убеждю... в общем, уговорю эту трусливую девочку спуститься! - вылез с предложением довольный Степка. Вредный кошак очень любил, когда кто-нибудь его пугался.
  - Да ты уж молчал бы! - хором рявкнули мы с Алом, а эльф уныло добавил: - К ней сейчас полезешь, так она верхами, по деревьям удерет - ловкие они, эти лесные гномы, просто жуть!
  - Слушай, - наконец-то сообразила я, - но раз земли гномов далеко, значит, малышка была с кем-то из взрослых и потерялась! Бедняжка! Надо взять ее с собой, а потом и домой переправить.
  - Я не малышка, не трусливая и не потерялась! - послышался прямо надо мною знакомый басок. Мы дружно задрали головы: над нашими головами на толстой ветке удобно лежала ловкая беглянка и недовольно сверлила нас глазами. - И домой не пойду!!
  При виде девчушки Аллардиэль немедленно расплылся в ослепительной улыбке (которая смотрелась на его пятнистом личике, скажем прямо, жутковато) и энергично зашевелил ушами. Видно, Степкин совет всё-таки пришелся ко двору.... Малявка удивленно посмотрела на эльфа, но попыток спуститься на землю не предприняла. Мы с Алом стали судорожно соображать, что бы ещё такого сказать убедительного.
  В это время листва неподалеку от девочки зашуршала, и оттуда осторожно выглянула ухмыляющаяся кошачья морда - поганец Степка воспользовался тем, что мы отвлеклись, и всё-таки решил провести переговоры самостоятельно. Не подходя близко к насторожившейся гномихе, кот уселся на соседний сук, несколько раз лизнул лапу, потер ею нос - умылся, - искоса глянул на малышку и бархатно мурлыкнул:
  - Ты есть хочешь?
  О-о-о! Можно было бы считать, что Степан только что изобрел новое заклинание, если бы я с успехом не применяла его уже не первый год - по отношению к самому "изобретателю". Круглые глазенки девчушки радостно вспыхнули, она радостно крикнула что-то на незнакомом мне гортанном языке, а потом лихо соскользнула по стволу на землю и нетерпеливо завертелась вокруг нас:
  - Где? Ну, где же?! А что у вас есть?
  Не мудрствуя лукаво, Ал тут же вывернул прямо на землю свою сумку, в которую утром хозяйственно припрятал остатки нашего завтрака, и, бормоча себе под нос что-то вроде "Эх, как это я сам не догадался-то?", начал выбирать из кучи вытряхнутого барахла свертки с едой. Малявка жадно цапнула печеный корешок дикого хлеба, сунула его в рот, довольно зажмурилась, а затем, задрав взъерошенную головенку, снова что-то крикнула - на этот раз довольно невнятно. Проследив глазами за направлением ее взгляда, мы с Алом остолбенели.
  С дерева на нас испуганно таращилась ещё одна пара глаз, на этот раз темно-карих. В комплекте к ним шла вторая точно такая же круглая физиономия, вздернутый нос и бровки серпиками.
  - Юка, слезай! - радостно помахала рукой наша находка номер один, вгрызаясь в холодную утиную ногу (как удачно, что теперь Ал старался настрелять и нажарить дичи с запасом: наблюдательный эльф заметил, что на сытый желудок я легче справлялась со змеюкой, и время от времени подкармливал меня прямо на ходу, не дожидаясь привала).
  Но находка номер два молча помотала головой. То ли меньше есть хотела, то ли больше боялась. Немного понаблюдав за нею, я склонилась ко второму варианту: сидя на нижней ветке, ребенок голодными глазами провожал каждый кусок, исчезавший во рту его подружки. Я выбрала пару корней дикого хлеба и наклонилась к прожорливой гномихе.
  - Отнеси своей... своему... кто это, твой друг или подружка? - определить половую принадлежность второго найденыша я не сумела.
  - Это Юка, - с упреком посмотрела на меня малявка: дескать, таких простых вещей ты, тётя, не знаешь! - моя сестра. Младшая сестра, - с удовольствием подчеркнула девчушка и уточнила: - Это она маленькая и трусливая.
  Похоже, она была не прочь ещё поговорить на эту приятную во всех отношениях тему, но, увидев, что я сурово нахмурилась, спохватилась, ловко цапнула у меня из рук куски еды и нехотя полезла на дерево.
  Но её опередил Степка, зорко наблюдавший сверху за развитием событий. Вынырнув из листвы, он спокойно приблизился к сжавшейся в комок крохе и мечтательно предложил:
  - Пойдем! Может, и мне за компанию что-нибудь обломится...
  Как ни странно, говорящий кот произвел на Юку гораздо меньше впечатления, нежели на ее "смелую" сестрицу. Наверное, она успела рассмотреть необычную зверюшку, прячась среди ветвей. Как бы то ни было, она совершенно спокойно отнеслась к тому, что хитрый кошак потерся о ее плечо, и - о чудо! - и правда начала осторожно спускаться на землю. Девочка аккуратно съехала по стволу и в нерешительности остановилась, исподлобья рассматривая нас с Алом. Убедившись, что старшая сестра успела запихать в рот всё, что ей дали для Юки, я вздохнула и потянулась за остатками утятины.
  - Дети у гномов очень быстро растут и постоянно хотят есть, - негромко пробормотал Аллардиэль, выкладывая последние съедобные коренья на чистый лист лопуха. - Эй, погоди-ка! Положи обратно, а то твоей сестре ничего не останется!
  - А что, больше ничего нет? - непритворно удивилась старшая гномиха.
  - Потерпи, и мы ещё приготовим, - строго ответила я, подсушивая и зажигая заклинанием сложенный горкой валежины. - Ты, кстати, ещё не сказала, как тебя зовут.
  - Кадри, - небрежно буркнула мелкая, уставившись на весело горящий костерок. - Ух, ты! Никогда такого не видела! Это что, ваша орочья магия? Я один раз видела орка! Нет, два раза. А что ты ещё умеешь? Ты меня научишь?
  Сказать, что у меня отвисла челюсть - это не сказать ничего. Мне показалось, что я больше никогда не сумею закрыть разинутый от изумления рот. Нет, я, конечно, понимала, что после плена у змеевих и почти целой седмицы, проведенной в пути, я выгляжу далеко не лучшим образом, и никакие чары мне тут не помогут. Но чтобы меня приняли за орчанку?! В книжке, которую мне подсунул Дар, было несколько красочных иллюстраций, изображающих представителей этого, вне всякого сомнения, достойного народа....
  Мда.... Вот уж не думала, что у меня отросли клыки! А это, надо заметить, ещё далеко не самая отталкивающая черта внешности орков. Машинально ощупывая нижнюю челюсть, я растерянно посмотрела на Ала, на котором как назло тяготы путешествия ничуть не сказались. Неужели всё и впрямь так запущено?..
  Сперва эльф с недоумением изучал мою перекошенную физиономию, но вдруг на его губах заиграла гаденькая улыбочка. Еще миг - и он уже просто лучился от счастья. По-моему, теперь настал его черед чувствовать себя полностью отмщенным. Некоторое время Аллардиэль искренне наслаждался моим мрачным ликом, но потом всё-таки решил проявить великодушие.
  - Пожалуй, я не ошибусь, если предположу, что ты никогда не видела живых орков, - елейным голосом пропел он, - только их изображения в книгах, да? Полностью с тобою согласен: это совершенно незабываемое зрелище!
  Я молча кивнула. Точно. Видела. В книге. Там ещё на развороте нарисован один из их вождей в полном боевом облачении и с ритуальным оружием. Я попыталась проглотить застрявший в горле комок. Та картинка и впрямь производила очень сильное впечатление...
  - Ну ладно, - наконец-то сжалился гадко хихикающий Ал, - так и быть, можешь не страдать. Понимаешь, всё дело в том, что в книгах-то помещают только портреты вождей. Или старейшин... до тебя так и не дошло? Ты же видела, как выглядят только очень немолодые орки, причем мужчины! Хотя старухи-орчанки ещё страшнее.... Но вот молодые орки очень даже ничего. Не эльфы, конечно, но.... А уж юные орчаночки... хм-м-м... да!
  Эльф говорил неторопливо, посмеиваясь и явно наслаждаясь моментом, но вместе с тем очень тихо, так, что кроме меня его слова никто не слышал. Да никто, надо заметить, и не слушал. Девчушки увлеченно догрызали последние утиные косточки, Степка вертелся вокруг них. Слегка придя в себя, я наклонилась к усевшемуся рядом со мною длинноухому нелюдю и негромко спросила:
  - Лесные гномы, говоришь? А что, бывают ещё какие-нибудь?
  Аллардиэль согласно кивнул:
  - Ещё бывают горные. Как и следует из названия, одни селятся в лесах, другие - в горах. Горные гномы - прекрасные рудознатцы, рудокопы и кузнецы. Кстати, среди них есть кланы, занимающиеся исключительно добычей и огранкой драгоценных камней. Живут они в Скалистых Горах, это примерно во-о-он там, - эльф махнул рукой в ту сторону, где, по моим прикидкам, должна была находиться дорога в Синедолию - должно быть, так здесь именовались Восточные Горы. - Лесные же гномы - близкая родня горным. Летописи говорят, что после войны с людьми несколько гномьих кланов решило, что жить в Скалистых Горах стало небезопасно.
  - Постой, постой! Кланов? Гномьих кланов? Гномов до сих пор так много?
  - Ну да, - удивленно хлопнул ресницами Ал. - А что тебя, собственно, так удивляет?
  - Да нет, ничего... просто, знаешь, я слыхала, что после войны старших народов почти не осталось. А ты говоришь - целые кланы!
  - Ну конечно, - сухо усмехнулся эльф. - Это люди как всегда выдают желаемое за действительное. На самом деле, почти не осталось троллей, великанов и природных оборотней. Эльфы и кентавры пострадали очень сильно. А вот гномы как жили, так себе и живут, хотя перессорились и разделились на две ветви. Ну и, конечно, орки. Почти все их воины сложили тогда свои головы, однако орочьи племена всегда были (да и есть!) очень многочисленными. Оставшиеся в живых быстро скумекали, чем дело пахнет, подхватились, загрузили свои кибитки и откочевали на восток, подальше от кровожадных людей, где обитают и по сей день. Да, Веслава, кровожадных людей, и нечего хихикать! Кстати, эльфам и прочим народам ещё повезло: воинственность орков с гибелью огромного количества воинов сильно упала, так что теперь мы совершенно спокойно и мирно живем неподалеку от их степей. Мы с ними торгуем зерном, фруктами, овощами, мясом...
  - Так, ты давай-ка, не отвлекайся, - посоветовала я. Обзор эльфийских торговых связей мы, пожалуй, оставим "на потом". - И что же гномы?
  - Так вот, лесные гномы.... Уйдя на восток, они обосновались в дебрях лесистого древнего кряжа наподобие того, что мы с тобой прошли насквозь. Там нет особых залежей руды, но переселенцев это не смутило. Они занялись охотой, разведением скота - по большей части коз и овец, а их кузнецы давно превзошли в своём искусстве горных сородичей. Также лесные гномы добывают и обрабатывают строительный камень - ну, и, соответственно, возводят из него разные постройки. Кроме того, они известны прекрасными изделиями из дерева, - тут эльф отчего-то нахмурился и неодобрительно поджал губы.
  - И что же, горные и лесные кланы между собой общаются?
  - Не угадала. Практически нет, хотя вообще-то родственные связи у гномов очень сильны, гораздо сильнее, нежели у нас, эльфов. Но так уж вышло, что расставались они не по-хорошему. Одни не желали уходить, другие - оставаться, и в результате и те, и другие напрямую обвинили друг дружку в трусости.
  - Что ж, кого-то больше страшит неизвестная опасность, а кого-то - известная, - философски заметила я, засовывая в жар корни лопуха и дикого хлеба. Ал хмыкнул:
  - Это уж точно! Как бы то ни было, кланы почти не поддерживают между собой отношения.
  - Почти?
  - Последний раз горные и лесные гномы встречались между собой лет двенадцать тому назад, когда одна влюбленная пара решила наплевать на старинную рознь и сбежала.
  - И что из этого вышло? - заинтересовалась я. Что ни говори, а романтическая история - это всегда увлекательно, даже если она произошла давно и между гномами.
  Аллардиэль пожал плечами.
  - Да, в общем-то, ничего особенного. Родители парочки передрались между собой, причем абсолютного преимущества не добилась ни одна из воюющих сторон, - эльф старался говорить как можно серьезнее, но в синих глазах прыгали отчаянные бесенята. - Отец девушки сломал нос своему сопернику, но его супруга лишилась половины прически - ужасное оскорбление!
  - Ну, а молодые? - давясь от смеха, спросила я.
  - А что молодые? - беззаботно ответил Ал. - Как сбежали в орочью степь, так и живут там по сей день. Четверо детишек. Юрта из вышитого войлока. Жить можно - хорошие ремесленники всем нужны. А орки и так никого не прогоняют. У них испокон веков все беглецы скрываются.
  - Умные, - с уважением протянула я.
  - Неужели? - суховато удивился эльф. - В чем же, позволь спросить? В том, что традиций не чтят?
  - В том, что чужих традиций не чтят, - уточнила я. - Молодцы, привечают умелые руки и умные головы.
  - Как бы то ни было, хорошо, что девчушки сочли тебя орчанкой.
  - А тебя - эльфом, эту орчанку умыкающим?
  - Было бы гораздо хуже, - Ал пропустил мимо ушей моё игривое замечание, однако мстительно сощурился, - если бы они поняли, что ты - человек. Видишь ли, гномы людьми своих непослушных детишек пугают! Так что, ловили бы мы сейчас этих крошек по всему лесу.
  Я ошеломленно уставилась на довольного эльфа. Оказывается, знать о вражде, которую старшие народы испытывают по отношению к людям - это одно, и совсем другое - услыхать, что расшалившихся гномиков пугают не лешим, не шишигой, не каким-нибудь там бабайкой, как это принято среди людей, а самими людьми...
  - Что, хочешь сказать, что не сможешь догнать двух малявок? - мне не хотелось, чтобы вредный нелюдь понял, насколько меня задели его слова, и я уцепилась за возможность уйти от неприятной темы, а заодно подколоть эльфа.
  Будто мне это удалось! Аллардиэль посмотрел на меня так, словно услышал неуместную шутку. А затем с преувеличенным сочувствием пожал мне локоть.
  - Я все забываю, что ты совсем-совсем ничего не знаешь о старших народах.... Конечно же, догоню - на земле. Но вот по воздуху...
  - Что?!! - вытаращилась я. - Ты что же, хочешь, чтобы я поверила, что гномы летают?!
  - Летают?! - Ал откровенно наслаждался ситуацией. - Кто летает, гномы? Что, как птички? Надо же, какая извращенная фантазия - и чего только не придет тебе в голову! Да не летают, а прыгают!
  - Кто прыгает? Куда?! - окончательно обалдела я.
  - Точно-точно, куда и откуда? - веселился противный эльф. - Ну, ладно, - он сделал вид, что сжалился надо мною, - так и быть, расскажу. Лесные гномы научились великолепно передвигаться по лесу, не касаясь земли. Ну, по деревьям, с ветки на ветку. Как белочки. Я же тебе уже говорил, что они ловкие до жути!
  Я живо представила себе лес, полный таких вот увесистых "белочек" и содрогнулась. Не приведи-то боги, соответствующий "орешек" на голову уронят!.. Ал между тем пробормотал:
  - Как бы нам половчее разузнать, что они тут делают - одни и так далеко от дома? Их явно никто не сопровождает.
  - Сбежали из дома в поисках приключений? - предположила я, вспомнив, как когда-то, давным-давно, мы с соседским Стенькой тоже решили слинять из захолустного Запутья в стольную Преславицу - поступать в княжескую дружину. Тщательно подготовившись (полмешка сухарей и стибренный топорик), мы дождались ночки потемнее и отправились в путешествие. Правда, закончилось оно быстро и бесславно: у околицы мы нос к носу столкнулись с отцом Стеньки, старостой Мироном. Толстяк сильно разгневался на детей, оторвавших его от какого-то лакомого и не совсем благовидного времяпрепровождения. Словом, сухари и топор были конфискованы, уши несостоявшихся вояк - крепко надраны, а сами вояки - отконвоированы домой и помещены под арест.
  Внезапно щеки Аллардиэля слегка порозовели.
  - Слушай, - вдруг запоздало заинтересовалась я, - а ты-то сам что делал в землях змеевих? "Один и так далеко от дома", а?
  В ответ Ал побагровел до кончиков ушей. Цветом лица он стал напоминать некую весьма экзотическую рептилию. А точнее - красного скального дракона, который, как я недавно имела возможность убедиться, вовсе не чисто-красный, а в такую мелкую багровую крапинку.... Ох, только не говорите мне, что восьмидесятилетний эльф сбежал из родного дома за приключениями, подобно гномьим малолеткам! Как интересно! Что ж, пожалею парня, не буду вредничать. Ну, то есть, пока не буду. Память у меня хорошая!
  Я стала задумчиво разглядывать девчушек. Надо же, гномихи! Никогда бы не подумала. Ну, низенькие, ну, коренастые, коротконогие и круглолицые. И что? Мало ли таких в Синедолии? Ничего общего с привычным образом сказочного гнома! Где, спрашивается, борода до колен, где мохнатый колпак с кисточкой?! Впрочем, какая такая ещё борода? Это ж девочки! Хотя, по-моему, у старшей на подбородке что-то там такое пробивается... хм!
  Тем временем Степка, которому голодные прожорливые малявки не отжалили ни кусочка мяса, посчитал себя несправедливо обиженным и решил мстить. Усевшись на безопасном расстоянии, он скорчил самую противную физиономию из своего богатого репертуара и заявил:
  - Я давно знал, что все девчонки - трусихи!
  Облыжно оговоренные гномихи возмущенно заголосили. Они смелые, отчаянные и вовсе бедовые; сам бес им не брат! И пусть убоятся всякие там некоторые ставить под сомнение их отвагу! Уж они-то, будущие легендарные воительницы Кадри и Юка, живо покажут этим сомневающимся, где раки зимуют!
  Ну, точно, "ветер странствий поманил за собой", как я и предполагала!
  - Ха! - кот ничуть не впечатлился прочувствованной речью оскорбленных девчонок. - А что же тогда вы, смелые, от нас на дереве попрятались-то? От храбрости?
  Воинственная Кадри сжала кулаки и угрожающе засопела, сверля обидчика глазами. А маленькая Юка, не меньше сестры уязвленная Степкиными словами, укоризненно посмотрела на кота своими темными круглыми глазами и вздохнула:
  - Так ведь мы ж не от вас прятались!
  - Да? - хохотнул кошак, - а от кого же? От мышек? Вот я и говорю: все девчонки - трусихи, даже мышей боятся!! И лягушек, ля-ля-ля! У-тю-тю!
  - И не от мышек вовсе! - запальчиво крикнула Юка, пока ее сестрица медленно, но верно наливалась гневом. - Не от мышек, а от свинок!
  - От поросяток, что ли? - продолжал резвиться Степка. - Полосатеньких таких!
  - Там были никакие не поросятки! Большу-у-ущие такие свинки, черные, зубастые-презубастые!
  Ох! Ничего себе! Конечно, взрослого кабана испугаться немудрено. Здоровенный, морда мрачная, клыки торчком. Хотя с чего бы кабанам сейчас нападать? Вообще-то, поросята уже подросли, корма полно. Не нападает кабан на человека (и нечеловека) в конце лета - если его не трогать, ясное дело. Но ребенку, конечно, страшно.
  Рядом звучно лязгнули зубы. Я удивленно покосилась на Аллардиэля, который заинтересованно прислушивался к перебранке - и остолбенела. За считанные мгновения лицо эльфа приобрело отчетливый оттенок молодой травки (в яркую такую крапинку). Выпученные глаза и гримаса ужаса дополняли картину.
  - Э-ээ, - проблеял Ал, - Кадри, Юка? А какого роста были те свинки?
  - А ты встань, - сипло пробасила старшая гномиха. - Ну, вот на пару ладоней повыше тебя и были. С лохматым горбом.
  Тут пришел мой черед зеленеть. "Свинка" ростом в добрую княжью сажень ?!! Что за чудо такое?! Может, просто у страха глаза велики?
  - А зубки? - продолжал расспросы эльф, нисколько не подвергая сомнению слова правдивой девочки и бойко заталкивая в сумку рассыпавшееся барахлишко. - Зубок много?
  - Много, - вздохнула Юка, - очень много. У них и пасть от зубок не закрывалась. Острые, желтые, вот такущие, - малышка развела ладошки вершка на два.
  - А клыки - во! - Кадри решила не отставать от сестры и махнула руками где-то на пол-локтя. Ну-ну. Быть им обеим рыбачками, вон как складно заливают. А что это Ал так посерел-то? Ой!
  - Веслава, быстро, - вскочивший эльф резко дернул меня за руку, - собираемся и уходим отсюда! Кадри, Юка, бегом!
  - Ал, ты что? - изумленно уставилась на него я. - Кабан к огню не пойдет.
  - Кабан - нет, - сквозь зубы ответил Аллардиэль, ловко туша костерок, - не пойдет. Но вот кабан из Преисподней - запросто.
  
   Глава шестая.
  
  "Рожденный ползать летать может, но только с тяжелыми последствиями для своего здоровья".
   (Змей Горыныч)
  
  - Кто?!!
  - Кабан из Преисподней. Нежить. Хищная, - отрывисто пояснил эльф.- Четыре с половиной года назад шестеро таких "свинок" напало на поселение кентавров, которых тогда спасло только то, что среди них довольно много чародеев. Однако кабаны сумели задрать две с лишним дюжины взрослых воинов и с десяток жеребят. Мы с отцом присутствовали на тризне. А лет за десять до того кабаны из Преисподней в клочья разнесли старое городище оседлых орков. После этого орки отгрохали себе такую крепость, что и стая драконов ее теперь не разрушит.
  - Погоди, - отмерла я, - да почему ты считаешь, что это именно они? Может, девочки просто испугались?
  - Веслава, - Аллардиэль положил руки мне на плечи и серьёзно посмотрел в глаза, - боюсь, что если мы решим сперва в этом удостовериться, то это будет последним, что мы сможем сделать в своей жизни. Нам надо как можно скорее выйти к землям эльфов - к нашим Священным Деревьям эти твари почему-то не суются. По крайней мере, прежде не совались, - добавил он убитым голосом.
  М-да. Убедил. Убедил и утешил...
  Под слепым пологом непрекращающегося дождя, то и дело оскальзываясь на мокрой траве и спотыкаясь о корни, мы торопливо ковыляли вслед за Алом, ведущим нас одному ему известными тропами. Маленькие гномихи, здорово напуганные реакцией эльфа на рассказ о громадных "свинках", и не подумали ему возражать, и теперь изо всех силенок старались не отставать от проворного длинноного нелюдя. Я замыкала наш маленький отряд, зорко следя за девчушками, но, к счастью, крохи оказались на диво выносливыми и неприхотливыми. Из-за поганой змеюки мне уже приходилось довольствоваться даже не минимальным охранным контуром, а лишь упреждающим заклинанием; на заговор от сырости сил не оставалось. Тем не менее, малявки уверенно топали вперед, не ноя и не жалуясь на неподходящую для прогулок погоду, усталость и намятые ноги. Даже свои котомки они тащили сами, гордо отказавшись от предложения двужильного Аллардиэля отдать их ему. Хитрый же Степка, сообразив, что хозяйка его на ручках не понесет ни за какие коврижки, по-наглому, без спроса вскарабкался на плечо к эльфу, который с некоторых пор побаивался языкастого кошака. Словом, устроился лучше всех, как и всегда.
  Наконец, после долгой изматывающей гонки через промокший лес, деревья расступились, и я ахнула: мы вышли к самому странному месту изо всех, где мне когда-либо доводилось бывать.
  В белесом свете мутного дождливого дня перед нами возвышался совсем другой лес - каменный. Узкие темные глыбы взлетали к низкому небу, словно стволы. Они были похожи на исполинские пальцы сотен подземных великанов, пытающихся прорваться на поверхность. Некоторые каменюки напоминали сжатые кулаки, другие - растопыренные ладони, словом, впечатление вся эта красота производила жуткое. Между глыбами кое-где росли чахлые понурые деревца, искореженные многолетней борьбой за существование.
  - Что это? - шепотом спросила я у Аллардиэля.
  - А это и есть урочище Каменных Великанов, - негромко ответил эльф. Сейчас он выглядел чуть менее напряженным, чем прежде. - Отсюда уже совсем недалеко до наших Священных Деревьев.
  Как же, как же, помню, слыхала. Еще дня полтора топать...
  - Дядя Аллардиэль, а когда мы кушать будем? - осторожно, но настойчиво подергала эльфа за рукав подобравшаяся поближе Кадри. Несмотря на изнурительный переход и насквозь промокшую одежду, девочка выглядела очень даже неплохо. "Уж получше некоторых... орчанок фальшивых", завистливо поморщилась про себя я.
  А вот есть было нечего. То есть, совсем нечего: Ал так торопился уйти подальше от того места, где свободно разгуливали милые зубастые "свинки" трех аршин ростом, что ни о какой охоте даже и не думал. Что ж, бодро сказала себе я, хвала Богам, лопухи в здешних лесах растут на диво пышные.
  Однако с привалом Аллардиэль не спешил. Он позволил нам задержаться ровно на столько времени, сколько потребовалось, чтобы загубить три десятка вышеупомянутых ценных растений, чьи молодые корни были вполне пригодны в пищу. А затем мы снова рванули за эльфом, уверенно шагающим между каменными истуканами.
  Идти становилось всё тяжелее. То и дело мы спотыкались об острые булыжники, которых между каменными исполинами было великое множество. Дождь прекратился, но сырой ветер задул с таким остервенением, что казалось, он поставил себе цель выдуть нас обратно. А уж завывал он при этом настолько проникновенно, что дрожь пробирала до самых костей. Маленькие гномихи заметно приуныли. Они давно уже прекратили потихоньку перебраниваться со Степкой, который, нахохлившись, по-прежнему ехал на плече эльфа и, намокнув, напоминал скорее не кота, а сильно облинявшего хорька. Мне тоже приходилось несладко. Льняная накидка, зачарованная от продувания и промокания (ну-ну...), совершенно не грела, и я с завистью посматривала на кожаные куртки девчушек и рваный замшевый балахон Ала. Чтобы не впасть в состояние полного отупения от усталости и холода, я разглядывала каменюки, между которых мы брели. Каменный лес сменился разнообразием форм: вот башенка с причудливыми шпилями, вот две кадушки - серо-розовая и фиолетовая, стоящие так тесно, что между ними и заяц не проскочит, а вон там - здоровенный сундук.
  Нам осталось пройти до намеченного Аллардиэлем места ночевки примерно с полверсты, когда сработавшее упреждающее заклинание мягко толкнуло меня в грудь, а в шаге от нас заколыхались радужные разводы первичного охранного купола. Мне сразу стало понятно, что времени на раздумья у меня нет: данное заклинание самостоятельно выставляет охрану только в том случае, когда обнаруженная опасность несёт смертельную угрозу. Беда лишь в том, что купол получался слабенький, способный сопротивляться враждебному воздействию совсем недолго. Так что, мне пришлось действовать без промедления.
  Под изумленными взглядами эльфа и гномих (Степку подобной малостью не удивишь) я ловко сбросила насквозь промокшую обувь, рухнула на колени и начала прощупывать каменистую почву вокруг себя, определяя наиболее пригодные для моих целей участки. Нащупав более-менее плодородный кусок почвы, я, ломая ногти, быстро откопала неглубокую ямку и погрузила в нее кисти рук и босые ступни, сосредоточилась и с удовлетворением почувствовала, как внутрь меня устремилась сила, отдаваемая моей стихией. Заскучавшая змеюка немедленно оживилась, но мне было не до нее и не до своих переживаний.
  - А ну, заткнулась немедленно! - рявкнула на нее я, одновременно выставляя вокруг нас мощный охранный купол, пробить который смог бы разве что дракон, да и то далеко не с первого раза. Как ни странно, поселившаяся во мне гадина тут же притихла. Я прекрасно чувствовала, как она недовольно возится и ворочается у меня в груди, но лезть на рожон не осмеливается. От удивления, наверное.
  Впрочем, удивилась и испугалась не только моя вторая сущность. Аллардиэль подскочил от моего вопля на добрый локоть, метнулся ко мне, бухнулся на колени и начал тревожно вглядываться в моё исказившееся от натуги лицо. Малышки же, напротив, боязливо отскочили подальше от злобной встрепанной ведьмы и, похоже, были готовы сорваться в бег.
  - Ал, задержи их, - прохрипела я, наращивая мощь заклинания и запоздало соображая, что, если девчонки пересекут его границу, то останутся без защиты, а мне придется начинать всё заново: практически несокрушимый снаружи, купол этого типа легко разрушался изнутри.
  Услыхав мои слова, бедняжки, судя по всему, вообразили, что понадобились мне для какого-то злого дела. Изумленный Ал ещё только поднимался на ноги, когда Кадри дернула Юку за руку и потащила за собой - прочь из круга. Еще пару шагов - и всё...
  Серая облезлая молния с горящими глазами метнулась к перепуганным малявкам. Очутившись между ними и границей круга, Степка стрелой взлетел на грудь старшей гномихи и жарко выдохнул ей в лицо:
  - Замри!
  Ой! Ничего себе! Мой кот что, тоже умеет колдовать?! Ошеломленные девчушки разом вытаращились на Степана и послушно застыли на месте, судорожно ловя воздух широко открытыми ртами. Правда, несколько мгновений спустя наваждение прошло, и Кадри неловко взмахнула руками, пытаясь стряхнуть с себя крепко вцепившегося в ее куртку кота, а Юка начала растерянно озираться, но момент был упущен. Длинные руки Аллардиэля сгребли их в охапку и оттащили от края контура. Эльфу пришлось долго нашептывать испуганно попискивающим гномихам какие-то успокаивающие слова, пока те не перестали дрыгаться и не уставились на меня любопытно помаргивающими глазками. Психолог-кот, ловко использовавший эффект внезапности, отцепился от Кадри, спрыгнул на землю и принялся расхаживать по кругу, зорко следя за тем, не собирается ли ещё кто мешать его любимой хозяйке спасать своего ненаглядного Степочку от неведомых врагов.
  Но я уже не обращала на своих спутников никакого внимания. Застыв на месте, я наблюдала, как из сгущающихся между скалами сумерек неторопливо и уверенно выплывают две темные исполинские твари, похожие на кабанов. На очень больших кабанов...
  Малявки ничего не приврали и не преувеличили. Скорее, даже приуменьшили: от земли до черных горбатых холок, покрытых жесткой щетиной, было никак не меньше трех с половиной аршин. Могучие ноги легко несли мускулистое тело. Широкие копыта оставляли на влажной почве внушительные следы. Внимание одной из тварей привлек невзрачный кустик, на свою беду выросший на ее пути. Чудовище лениво приподняло переднюю ногу, выщелкнуло прямо из копыта с полдюжины длинных кривых когтей, ковырнуло ими землю, и несчастное растение отлетело далеко в сторону.
  Но больше всего впечатляли головы тварей. Примерно двух с половиной аршин в длину, с вытянутыми крысиными мордами, они были украшены широченными пастями, сплошь утыканными острыми кинжалами зубов. Мне даже на миг показалось, что растут они в два ряда. Восемь саблевидных клыков попарно торчали в нижних и в верхних челюстях чудищ, не давая им плотно закрыть пасть. Кабаны из Преисподней будто зловеще ухмылялись, приближаясь к своим жертвам.
  Конечно, это была нежить, на что ясно указывал тусклый оттенок ауры тварей, но нежить очень необычная. Я могла побиться об заклад: в маленьких глазках чудовищ, самоуверенно посверкивающих из-под нависающего лба, читалась не только и не столько лютая злоба, свойственная любой хищной нежити, а расчетливость и ум! О, Боги Пресветлые, что за осмысленный ужас вы послали мне на этот раз?!!
  Ал с девочками застыли рядом со мною. Степка, не долго думая, вспорхнул эльфу на голову и там изобразил картину "перепуганный ёж". Стараясь не шевелиться под пристальным взглядом свирепых кабаньих глаз, я с удвоенным рвением принялась впитывать силы земли. Змея завозилась сильнее, и в тот же миг меня накрыла волна ненависти ко всем вокруг, особенно - к Аллардиэлю. Но теперь к этому я была готова.
  Колоссальным усилием воли я обратила бурлящую во мне ненависть на разошедшуюся гадину и отбросила ее назад, в самую глубь моей души, а затем свирепо прошипела:
  - Дура! Если я погибну - и от тебя даже мокрого места не останется! Вот только посмей ещё раз попробовать меня одолеть! Да я тогда сама перешагну границу охранного контура! Посмотрим, как тебе удастся сладить вон с теми милыми зверюшками!
  Заслышав моё яростное шипение, маленькие гномихи боязливо прижались к Алу. Пятнистое личико эльфа, которого я тоже хорошенько напугала очередной вспышкой ненависти, приобрело землистый оттенок, но всё же парень неплохо умел держать себя в руках. Да и не в первый раз ему приходилось наблюдать, как моя вторая сущность пытается прорваться наружу. Аллардиэль быстро сообразил, что и на этот раз я оказалась сильнее, и немедленно попытался отвлечь внимание девочек от моей пугающей персоны, тихонько бормоча им какую-то ерунду. Жаль вот только, что взамен их поджидало такое...
  Прямо перед нами бок обок стояло два горбатых чудовища, взирающих на нас с неторопливой уверенностью мясника, привычно примеривающегося, как бы половчее рубануть по шее обреченной на забой коровы. Оскаленные морды кабанов из Преисподней почти уткнулись в контур. Твари явно чуяли охранные чары и совсем не спешили получить магический удар. Вместо этого они спокойно прощупывали заклинание, имевшее глупость оказаться у них на пути. Страшилища не выказывали ни малейших признаков раздражения или нетерпения. Самоуверенные твари знали по опыту: жертвам от них не уйти. Они не сопели, принюхиваясь к будущему ужину, не исходили мутной вонючей слюной, не смаргивали алчно. Что тут сказать? Одно слово - нежить. Рядом с ними даже не ощущался резкий запах лесного зверя - лишь только едва уловимый сладковатый душок разложения и тлена.
  - Ал, ты знаешь, как их уничтожить? - негромко спросила я, ещё раз убедившись, что защитный купол не сумеет проломить и стадо лесных туров.
  - Да откуда?! - чуть не зарыдал эльф. - Я же тебе уже говорил, что в наши леса эти твари не суются. Я, как и ты, впервые вижу их живьем.
  - Ну, - хмыкнула я, - тогда ты - первый, кто сумел увидать живьем нежить.
  - Не цепляйся к словам, - обиженно буркнул Аллардиэль. - Лучше придумай что-нибудь, чтобы они так не нависали над нами. Я, хоть и знаю, что через твою защиту им не пробиться, а всё равно нервничаю. Вот ведь жуть какая!
  М-да. Я тоже нервничала. Хотела бы я поглядеть на того, кто сумел бы сохранить спокойствие, когда его буравят нехорошим многообещающим взглядом две такие зубастые "крошки". Несмотря на действительно мощную защиту, я прекрасно помнила о нестабильности заклинания. Как я уже говорила, не дай-то Боги, кто-нибудь потревожит его изнутри. Мы ведь и пикнуть-то не успеем.
  Тем временем, "свинкам", похоже, наскучило ждать ужина. Одна из тварей нетерпеливо повела вытянутым рылом, поросшим жесткими щетинками, а затем, сделав коротенький шаг вперед, резко мотнула головой, нанося удар по защитному куполу. Раздался громкий хлопок, и исполинская туша отлетела сажени на две - заклинание отшвырнуло ее, словно пушинку. Поверхность купола пошла самодовольными радужными пятнами, резко завоняло паленой шерстью. Мелкие гномихи радостно загалдели, Степка прижал уши и зашипел, Ал торжествующе выбросил вверх сжатый кулак. А я похолодела: контакт с тварью разом выпил из заклинания не менее четверти закачанной туда силы! Поглубже зарывшись во влажную землю, я принялась торопливо восстанавливать поврежденные чары, с ужасом наблюдая, как отброшенное чудище легко вскочило на ноги и, как ни в чем не бывало, затрусило к нам. Между тем, второй кабан тоже решил внести свою лепту в процесс охоты на несговорчивую дичь и попробовал навалиться на контур боком. Результат - прежний. Нежить лежит, скучает между камушков, а я спешно закачиваю утекающую, как вода из дырявого ведра, силу. Затем твари зашли с двух сторон. Я тоже поднажала. Кабаны недовольно заворчали.
  Собственно, этот процесс мог продолжаться бесконечно - нежить не знает усталости, а силы земли неистощимы. Одна только ма-а-аленькая такая поправочка: рано или поздно я сама свалюсь замертво от изнеможения.
  Кроме того, меня здорово тревожило ещё кое-что. Необходимость постоянно подпитывать контур и одновременно не спускать глаз с недовольно притихшей второй сущности напрочь лишала меня возможности сконцентрировать внимание на чем-либо ещё. А мне было совершенно необходимо сосредоточиться, покопаться в памяти и сообразить, как нам улизнуть от черной клыкастой смерти. Как справиться с нежитью, которой вполне по зубам взрослый магически одаренный кентавр, причем не один? Если только замахать несуществующими крылышками и улететь. Хм... улететь? А ведь это мысль!!
  Далеко я, конечно, не слевитирую, тем более, с таким грузом. Однако вон та скала, формой напоминающая кривобокий шар со срезанной макушкой, пожалуй, подойдет. Перекидать на нее всю нашу компанию совсем не сложно, полетные заклинания я неплохо отработала, томясь в Преславице. Гораздо сложнее сделать это одномоментно, и при этом самой ненароком не остаться на растерзание караулящим нас страшилищам.
  - Ал, - решительно скомандовала я, - Кадри, Юта, а ну-ка, встаньте и крепко ухватитесь друг за друга!
  - Это ещё зачем? - удивленно обернулся ко мне Аллардиэль. Его синие глаза стали совершенно круглыми, а брови изумленно взлетели вверх и спрятались под светлой растрепанной челкой. Девчушки испуганно моргали на меня из-за спины эльфа.
  - Хоровод водить будем, - буркнула я. Нет, ну, в самом деле, что непонятно?! - Ладно, ладно, я пошутила. Придется нам с вами немного полетать. И на этот раз без шуток... - я немного полюбовалась вытянувшимися лицами моих спутников и ехидно прибавила: - Скопом-то сподручнее будет! Ну, что вы, право... давайте, трусить потом станем! Вы что же, не слыхали о левитации?! Да держитесь покрепче! Вот так... Степан, а ты куда полез, друг мой? Алу будет неудобно парить в воздухе с котом на голове. Нет, вот на меня забираться тоже не надо. Будет лучше, если ты залезешь в сумку. Степ, я тоже не хочу, а что делать? Девочки, не пищите, летать совсем не страшно. Главное в нашей ситуации - быстро и уверенно взлететь...
  Наконец я добилась того, что Аллардиэль с гномихами встали кругом и крепко-накрепко переплели руки. Степка, наотрез отказавшийся прятаться в сумку, устроился на плече у эльфа и оттуда настороженно посверкивал на меня глазами. Уф! Пожалуй, это всё-таки была самая трудоёмкая часть операции.... Что ж, осталось только ещё разок цыкнуть на выжидательно притаившуюся гадину, сосредоточиться на полетных чарах и....
  Как-то так сложилось, что наш коллективный взлет совпал с моментом решительного штурма, предпринятого теряющей терпение нежитью. Стоящие по обе стороны от нас зубастые чудища вдруг отодвинулись от границы контура на несколько локтей, примерились и дружно ринулись вперед, взяв с места приличный разгон. Не думаю, что даже такой напор смог бы взломать боевые охранные чары, хотя сил из него выкачали бы немерено. Но проверить это на практике нам уже не удалось.
  За мгновение до того, как черные туши должны были врезаться в защиту, я крепко обхватила одной крепко перепачканной в земле рукой Аллардиэля, другой - Кадри и выдохнула полетное заклинание, широким потоком направив в него все имеющиеся в моём распоряжении силы. Мы стремительно рванулись вверх, отчего мой голодный желудок болезненно перекувырнулся, и пробили купол, который с легким шелестом распался. И тут же прямо под нами, буквально в сажени от наших ног, сшиблись два чудовища. Треск раздался такой, как будто молния ударила в вековой дуб. Воздушной волной нас отшвырнуло шагов на пятнадцать и едва не опрокинуло - я еле-еле сумела выровняться. Не обнаружив на месте законную добычу, зверюги немедленно сцепились друг с другом и начали яростно грызться - молча, страшно, только ошметки мертвой плоти разлетались на десяток шагов вокруг. Почувствовав, как быстро уходят мои силы, я направила нашу тяжело трепыхающуюся в воздухе компанию к облюбованной скале - подальше от дерущихся исполинов.
  И хвала небесам, что та скала оказалась ближе, чем я думала...
  Силы утекали из меня с немыслимой скоростью: затаившаяся было тварь, пользуясь моментом, жадно впитывала мою магию, дрожа и захлебываясь от нетерпения. К тому времени, как мы грузно шлепнулись на вершину скалы (мягкая посадка мне была уже не по зубам), от моего запаса осталось не более половины. Причем меньшей...
  Кабаны из Преисподней, смекнув, что грызут не того, кого надо бы, выплюнули друг друга и торопливо затрусили вслед за подло улетевшими из-под самого носа жертвами. Внимательно изучив основание приютившего нас утеса и убедившись в его неприступности, "зверушки" задрали семипудовые морды и умильно уставились на нас. Дескать, всё в порядке, мы на посту! Может, не будем тянуть время? Нет, ну надо же, какая резвая закуска пошла! Похоже, ребята и не думали сдаваться.
  Ночью я не спала. Уткнувшись носом мне в живот, сладко посапывала Юта, рядом с нею недовольно похрапывала Кадри. С другой стороны малявок грел Аллардиэль. Для бедняги эльфа это было единственным способом согреться самому - свою куртку он благородно растянул на трех доставшихся ему в попутчицы девиц. Степка самоотверженно распластался по моей спине, хоть как-то закрывая ее от сырого ночного ветра.
  Глядя на измученные детские мордашки, я едва не плакала от жалости и стыда. От стыда - потому что мне пришлось съесть медвежью долю наших скудных припасов, чтобы хоть немного пополнить порядком истощенный магический резерв. От щедрой земли меня сейчас отделяло добрых пять саженей глухой скальной породы... Быстро разобравшийся в ситуации Ал чуть не насильно впихнул в меня свою порцию кореньев, которые я, наплевав на предубеждения, запекла с помощью магии. Прожорливым гномихам, провожавшим каждый исчезающий в чужом рту кусок голодными глазами, он доходчиво объяснил, что если я не смогу колдовать, то шансов на спасение у нас не будет. Степка подтвердил. Он уже успел предусмотрительно смолотить доставшийся ему лопух, хотя и испытывал к "силосу" глубокое презрение.
  Эльф, конечно, был прав от первого и до последнего слова. Несомненно, ради дела выносливый парень спокойно мог обойтись без ужина, а девочек мы всё-таки худо-бедно покормили. Но мне от этого легче ничуть не становилось. Не утешало даже то, что на продуваемой всеми ветрами верхушке скалы без моей магии нам не удалось бы ни высушить насквозь промокшую одежду, ни хоть чуть-чуть согреться.
  Однако хуже всего было то, что я даже не представляла, как улизнуть от караулящих нас чудовищ. Всю ночь я перебирала различные варианты, отметая их один за другим. Прежде всего, любую нежить можно сжечь. Её даже нужно сжечь - если, конечно, на это хватит сил. Чтобы испепелить две исполинские туши, этих самых сил требуется о-го-го сколько! Наверное, не меньше, чем по дюжине полноценных огненных боевых шаров на каждую. Сомневаюсь, получится ли у меня хотя бы пять.
  Можно использовать соответствующий артефакт. Будь у меня с собою демон-охранник, обитающий в амулете, отданном мне девочкой Гапкой из села Истопки, и "свинкам" пришлось бы очень пожалеть, что они повстречались на нашем пути. Не помешало бы и кольцо Белого Дракона - крылатым ящерам кабаны, пусть даже и из Преисподней, были на один плевок. Но чего нет - того нет. Ещё раз я "поздравила" себя с крайне удачной мыслью послушать старых княгинь и снять все амулеты и обереги перед началом Роданицы.
  Также при борьбе с нежитью хорошо себя зарекомендовала заговоренная сталь. Но покажите мне того великана, который сумеет сразиться со стопудовым чудищем! А, тем более, с двумя. Отпадает.
  Можно попробовать наконец-таки научиться делать гонцов. Но кому их слать? Дару? Где он и где мы? Пока он сюда доберется (если доберется), мы успеем рассыпаться в пыль. Эльфам? У них нет магии, и нежить такого уровня им не по силам. Кентаврам? Больно мы им нужны. Гномам? Ха-ха. Представляю себе гномиков, штурмующих две могучие туши...
  Заклинания удержания, рассеивания, отвлечения, ложной цели. Очень даже действенные. Как и огонь, требуют кучу магии, которую мне, сидя на скале, взять негде. Вот если бы неподалеку было подходящее дерево! Тогда я бы туда слевитировала и, сидя на нем, смогла бы черпать из земли столько энергии, сколько мне надо - хоть всё урочище Каменных Великанов выжги. Но на несколько верст вокруг нас не было ни единого нормального дерева - называть этим гордым словом растущие между скал кривульки как-то не получалось. Впрочем, вполне возможно, что охотящиеся на нас монстры в два счета сгрызли бы и взрослый дуб: когда им приходила в головы блажь поточить зубки, то с древесной мелочью они расправлялись получше любого бобра.
  Да и про мою вторую сущность не стоит забывать. Если я даже найду способ пополнения своего магического запаса, гадина в стороне не останется и попытается, воспользовавшись ситуацией, наконец-то взять надо мной верх. Последствия будут прогнозируемы и катастрофичны - для меня и окружающих. Окружающих?.. ага! А это, похоже, идея! Не очень хорошая, конечно; даже, наверное, совсем плохая, но другой-то всё равно нет. Надо только всё продумать и просчитать...
  До самого утра я наблюдала, как расчищается небо над урочищем Каменных Великанов, и звезды, сперва тусклые, постепенно наливаются привычным светом. Не смея пошевелиться, чтобы не потревожить спящих детей, я отыскивала знакомые созвездия, радуясь им, словно старым друзьям. Все решения были приняты, все слезы выплаканы. Я неторопливо обдумывала детали предстоящей схватки. Это было непросто - понимать, что вряд ли тебе удастся ещё раз посмотреть в ночное небо.
  Перед рассветом я растормошила Аллардиэля. Проворочавшийся полночи эльф просыпаться не желал, но я была неумолима. Мне требовалась помощь и поддержка. Да ещё хорошо бы не дрогнуть и не растерять решимость действовать согласно плану.
  - Веслава, отвали, пожалуйста, - недовольно проурчал эльф, натягивая на голову ворот драной рубахи. Нет, ну надо же, восхитилась я, даже во сне не расстается с церемониями и называет меня полным именем!
  - Ал, солнце ты наше незакатное, просыпайся! Дела не ждут!
  - Ночь на дворе, - простонал нелюдь, но я была неумолима.
  - Ни двора у нас, ни ночи нет! Просыпайся. Нам нужно многое обсудить. Скоро рассвет, и я не хочу его пропустить!
  - Ох! - Ал скроил мученическую физиономию и сел, не открывая глаз. - Всё тебе неймется. Я хоть выспаться хотел напоследок.
  - На том свете выспишься, - посулила я, а затем прибавила зловещим голосом: - А не проснешься - вот тогда эта ночь и точно станет последней для тебя на этом свете!
  Парень потряс всклокоченной головой и с трудом разлепил припухшие веки. Я в который раз завистливо вздохнула: даже заспанный, немытый, оборванный и голодный, эльф выглядел потрясающе. Он сильно потёр ладонями слегка помятое лицо, похлопал длинными ресницами, пробежался пальцами по растрепанным волосам и уставился на меня синими-пресиними глазами.
  - Ну, что? - вздохнул Аллардиэль. - Что же ты такого придумала, что не могла дождаться, пока нормально рассветет?
  - Ал, не сердись, - я плюхнулась рядом с ним, - но дело и впрямь не ждет. Кажется, я сообразила, как справиться с тварями. Но для этого мне нужен самый рассвет, прямо перед восходом солнца и первые его лучи - тогда нежить резко теряет свои силы, и даже не боящиеся света ее разновидности становятся заметно слабее. Кроме того, в это время их легче застать врасплох.
  - Эй, ты что - ночью плакала? - вдруг перебил меня парень. Наблюдательный, бес!
  - Нет, - буркнула я, - это у меня от голода из глаз слюни текли.
  - Да ну? - смачно зевнул эльф.- Тогда ладно, рассказывай.
  Нет, ну не нахал ли?
  - Да, собственно, тут и рассказывать нечего, - преувеличенно бодро сказала я. - Есть у меня на примете два-три заклинания, которые и быка завалят.
  - Быка - это хорошо, - согласно кивнул парень. - А как насчет не совсем живого быка?
  Ох, похоже, я переоценила его неосведомленность...
  - Ну, и не совсем живого тоже!
  - Всё так просто?
  Я с готовностью кивнула. Надеюсь, у меня вполне самоуверенный вид.
  - А почему тогда ты этого не сделала вчера? - голос эльфа приобрел известную вкрадчивость. Умный, зараза!
  - Ну-у-у, - я закатила глаза, изображая задумчивость, - надо было всё обдумать. Да и время на рассвете больше подходит. Я же говорила - нежить тогда заметно слабее.
  - Так, - Ал крепко ухватил меня за плечи и внимательно заглянул в лицо. Я постаралась выдать ему самый прямой и честный взгляд. - А теперь ты мне быстро и подробно рассказываешь, что ты задумала, и что буду должен делать я.
  В общем, он совершенно прав. Нечего трусить и вилять; надо было сразу всё прямо выкладывать. В конце-то концов, без его участия мне не обойтись. То есть, мне-то, скорее всего, будет всё равно, а вот всем остальным...
  Я набрала побольше воздуха в грудь и решительно выпалила:
  - Значит, так: думаю, я сумею уничтожить эту дрянь. На рассвете нежить действительно станет слабее и неповоротливее. Я их попросту выжгу. Но сейчас моих сил для этого недостаточно, а взять негде. Мне придется спуститься на землю.
  - Ты что? - Ал звонко постучал себя пальцем по лбу. - Думаешь, кабаны из Преисподней будут вот так стоять и ждать, когда ты соизволишь напитаться магией?! Да они тебя живьем проглотят!
  Я махнула рукой.
  - Вот уж это вовсе ерунда. Ты их немного отвлечешь, и я успею выставить защиту. На это моих сил вполне достаточно. Да много и не нужно.
  - Хорошо, - кивнул эльф, - положим. А дальше?
  - Дальше?
  - Да. Ты меня старательно будила только для того, чтобы я пошвырялся в нежить камушками? В чем подвох?
  - Почему сразу подвох-то? - слегка оскорбилась я.
  - Ой, только не надо басен, - насмешливо прищурился парень.
  Что ж, не надо, так не надо. И не говори потом, что сам не просил.
  - А дальше, я так думаю, после того, как мне придется очень крепко - практически на пределе моих возможностей - поколдовать, может так случиться, что моя вторая сущность вырвется на волю. Ну, не смогу я ее удержать, понимаешь? Если это произойдет прежде, чем кабаны будут уничтожены, то я постараюсь направить разрушительные наклонности змеюки на ближайшую цель.
  - А если будут? - почти беззвучно прошептал побледневший эльф. По-моему, он уже и сам сообразил, что последует дальше.
  - А если будут, то, скорее всего, змея попробует добраться до вас. В первую очередь - до тебя, - я уже поняла, что для моей звериной сущности девчушки-гномихи не представляли большого интереса. То ли дело мужчина-эльф! - Так вот, ты должен будешь сделать всё, я повторяю: всё без исключения, чтобы этого не случилось. Змеевихой я стать не должна!
  - Славка, ты что задумала? - просипел Аллардиэль. Ух, ты! Впервые меня так назвал! - Какую гнусную роль ты мне отвела, а?
  - Ал, ты, конечно, попробуй меня тогда отвлечь, уговорить, заболтать; даже можешь ударить, избить и скрутить. Может, я и приду в себя. Но, если ты увидишь, что я - это уже вовсе не я, и ты со мною не справляешься, тебе придется меня убить.
  - Ты что, с ума сошла?!!! - отшатнулся эльф.
  Я покачала головой.
  - Послушай, шанс у меня есть (я, правда, умолчала, что при ожидаемой силе колдовства этот шанс был почти неразличим невооруженным глазом).
  - Нет! - Аллардиэль вскочил на ноги и угрожающе навис надо мной. - Нет, даже и не проси! Я не стану тебя убивать.
  - Ты предпочтешь умереть сам и дашь погибнуть детям? - я выпрямилась во весь свой невеликий рост и свирепо уставилась на парня. Змеюка в моей груди завозилась в радостном предвкушении.
  - Я предпочту, чтобы все остались живы!
  - Я тоже. Но, не рискнув, мы точно погибнем, причем все до единого!
  - Риск слишком велик! Ты не должна спускаться на землю! Колдуй отсюда!
  - Вот дурак! - с досадой выдохнула я. - Ты что, не понимаешь, что здесь у меня сил не хватит?! И тогда я кабанов не уничтожу, а в змеевиху всё равно обращусь! А так у вас, ну, то есть, у всех нас будет неплохой шанс спастись.
  Вот демон! Эльф, конечно же, заметил мою оговорку! Злобно сверкая на меня глазами, он прошипел:
  - Значит, у нас будет шанс? А как насчет тебя?! Нет уж! Надо искать другие способы!
  - Предлагай.
  Мне надоело пререкаться. Все возможные варианты я уже обдумала ночью - обдумала и отмела, как нереальные.
  Эльф озадаченно захлопал глазами. Да, мой милый, орать - не строить. Посопев и почесав макушку, он нерешительно выдал:
  - Помощи подождем?
  - Точно! - обрадовалась я. - Без воды, без еды, с таящим на глазах запасом магии. До ближайшего жилья дня два пути. Считай, что помощь у нас практически в кармане. Думаю, с тем же успехом мы дождемся того, что с неба свалится камень и размажет нежить по земле. Ещё варианты есть?
  Аллардиэль смутился.
  - Ну, я мог бы попробовать убить их сам.
  - Чем?!!!
  - Что у меня, оружия нет? - немедленно насупился парень, недовольно рассматривая мою изумленную физиономию.
  - Да есть, конечно, есть... - протянула я. - Вот только мечи у тебя простые, незаговоренные. Сразу предупреждаю твой вопрос: сейчас заговорить их нельзя. Заклинания должны накладываться в процессе ковки. Теперь дальше: вон те ножи - серебряные. Это хорошо, пригодятся. Стрелы, сулицы с серебряными либо наговорными наконечниками есть?
  - Есть, - буркнул эльф, - по три штуки серебряных стрел и сулиц.
  - Тоже не помешают, - довольно кивнула я. - Только ты пойми, что такую махину стрелой или копьецом не завалить. Серебро причинит им боль и неудобство - не более того. Но это поможет тебе отвлечь их внимание, пока я спущусь на землю и приготовлюсь драться. А ты что же, собирался в них плеваться? Или рожи им строить?
  Аллардиэль обреченно молчал. Мне стало жаль парня. Шагнув к нему, я сочувственно стиснула его локоть.
  - Ал, не спорь. Другого выхода всё равно нет. Ты, главное, должен помнить, что у тебя две задачи. Первая - отвлечь кабанов. Вторая - не дать мне, вернее, змеюке, убить кого-нибудь из вас, даже ценой моей жизни. И последнее, я думаю, будет посложнее.
  - Слав, - эльф поднял на меня глаза и страдальчески сморщился, - не проси, только не это. Ты что, не помнишь, что я принес тебе клятву на крови?! Я ведь не смогу причинить тебе ни малейшего вреда.... Ты забыла? Духи земли и огня...
  - Ну, уж этому-то горю мы поможем, - криво усмехнулась я. Щелкнув пальцами, я зажгла крошечный костерок прямо на камне. Затем быстро выхватила из ножен свой кинжал, легонько провела лезвием по предплечью и вытянула руку над дрожащим огоньком - так, чтобы капли крови падали прямо в него. Затем тряхнула ладонью, и темные густые капли веером разлетелись по камню и брызнули вниз, на землю, где, учуяв их дразнящих запах, возбужденно засопели подкарауливающие нас чудовища.
  - Я освобождаю тебя, Аллардиэль, от клятвы, принесенной мне! - негромко сказала я, глядя в разнесчастные глаза эльфа. - Все обещания сдержаны, все обязательства исполнены. Огонь и земля тому свидетели!
  За моей спиной кто-то тоненько пискнул. Я обернулась - на меня ошеломленно смотрели три пары круглых испуганных глаз.
  Увидав, что их заметили, девчушки начали осторожно отползать назад. Я постаралась выдавить из себя ободряющую улыбку, но, судя по всему, получилось не очень: малявки часто заморгали и ещё быстрее поползли прочь. Как-то мы неосмотрительно себя повели.... Степка же, против моих ожиданий, не принялся тут же биться в чечетке, а решительно скользнул ко мне, одним махом взлетел на грудь, заглянул в лицо и деловито спросил:
  - Слав, а тебя уже точно не отговорить?
  Я с сожалением покачала головой. Кот, подумав, кивнул:
  - Ну, я так и думал! - и, обернувшись к эльфу, похвалился: - Упертая она у меня - просто жуть!
  Аллардиэль нервно хмыкнул, а Степан ткнулся влажным носом в мою щеку и напряженным голосом сказал:
  - Ты, Славка, будь спокойна: я тебе, конечно, чем смогу - тем помогу. Будет надо - сам тебе в горло вцеплюсь. Да вот только что мне потом Дару говорить-то? Он ведь за то, что я тебя не уберег, из меня мигом чучелко сделает и будет его пинать дважды в день, утром и вечером...
  Я уже было открыла рот, чтобы возразить, как вдруг наш эльф густо порозовел и, смотря куда-то в сторону, нерешительно промямлил:
  - Слав, а я давно хотел тебя спросить: а кто это - Дар?
  Кот немедленно захихикал, а я лишь молча подняла руку, на которой скромно помаргивало колечко, и хмуро помахала ею перед носом недоумевающего Ала.
  - И что это должно означать? - слегка поднял безупречные брови парень, повторив моё движение рукой. Демонстрация украшения ему явно ни о чем не говорила. Может, обручальные кольца у эльфов не приняты? Может, они молодоженам сразу ошейники надевают? Строгие, с шипами? Ох, шалуны...
  Пока я обдумывала реакцию Аллардиэля, вернее, ее отсутствие, Степка ловко перебрался ко мне на плечо, распушил шерсть и солидным таким голосом сообщил:
  - А Дар, мой дорогой друг эльф, - это наш жених!! Между прочим, князь! Скоро, скоро он нас найдет и тут же женится!
  - Точно, - буркнула я, - причем на обоих сразу и в особо циничной форме.
  Щеки Ала побагровели, а кот, укоризненно мяукнув, мигом ссыпался со своего "насеста" и, брякнувшись на камень, возмущенно прошипел: "Извращенка!"
  Небо стало уже совсем светлым, звезды давно погасли, и, по моим прикидкам, до восхода солнца оставалось всего ничего. Между утесами, словно последние напоминания об отступившей тьме, задумчиво плавали рваные клочья тумана. Под нашей скалой едва слышно возилась вялая предрассветная нежить. Самое время приниматься за дело.
  - Всё, ребята, - вздохнула я, - обсуждение моей личной жизни оставим "на потом". Ал, сейчас твоя главная задача - отвлечь внимание кабанов. Чем больше у меня будет времени на подготовку - тем лучше. Попробуй их обстрелять серебром. Степа, следи за детьми. Они могут испугаться. Не дай им запаниковать. Девочки, пожалуйста, пока мы будем убивать нежить, сидите тихо. Прямо как мышки, слышите? Всё будет хорошо, до вас чудовища никак не доберутся (по крайней мере, кабаны - это уж точно, добавила про себя я, а вот насчет змей - не гарантирую...).
  Гномихи кивнули, маленькая Юка - с готовностью, а вот самоуверенная Кадри, как мне показалось - с большой неохотой. Ох, как бы малявка тут дел не натворила!
  Умница Степка тоже что-то такое почуял. Подбежав к девчушкам, он ввинтился между ними и тут же зашептал, заговорил, замахал лапами, заставляя их наклонить к нему головы. Будем надеяться, ему удастся заболтать малышек.
  Тем временем, мрачный Ал молча пристегнул к предплечьям наручные ножны с серебряными кинжалами, затем достал лук, ловким движением натянул тетиву, подхватил тул со стрелами, чехол с сулицами и направился к краю скалы. Свесившись вниз, он внимательно осмотрел предполагаемое место битвы, неодобрительно покрутил головой, вздохнул, вытащил из тула первую стрелу, бросил ее на тетиву и, не целясь, выстрелил. В тот же миг внизу раздался возмущенный визг - эльф явно не пожалел серебряного наконечника. Ещё через мгновение заверещала от боли и вторая тварь. Затем Ал метнул подряд два копья, на этот раз простых, а потом в нежить полетел целый град камней, которых на крошащейся вершине скалы было великое множество.
  - Ну, чего ты ждешь? - не оборачиваясь, рявкнул парень, и я, оторвавшись от созерцания его хищно сгорбленной фигуры, понеслась к противоположной стороне скалы. Обдумывать было уже нечего - для этого у меня имелась целая ночь, - и я, не останавливаясь, прыгнула вниз, на лету выдыхая заклинание левитации. Вслед мне понесся дружный девчачий вопль ужаса, но это была уже Степкина забота. Мои босые ноги коснулись земли. В то же мгновение с легким шелестом активизировался заранее подготовленный купол.
  Это была самая настоящая боевая защита, разученная мною совсем недавно. Охранные чары такого типа очень надежно защищали от физического вторжения извне, гораздо лучше стандартного заклинания - мы с Ваняткой несколько раз развлекались тем, что пробовали ее проломить. Я совершенно точно знала, что ни стрелы, ни камни, ни удар мечом, ни бросок тяжелой дубовой табуреткой, ни разъяренный бык, крайне удачно для нашего опыта сорвавшийся с цепей, ни даже выстрел из самострела в упор не могли нанести невидимой преграде никакого ощутимого урона. Изнутри же, напротив, купол отлично пропускал всё, что угодно, от плевка до боевой молнии, при этом не разрушаясь. Кроме того, он не мешал своему "хозяину" двигаться - попросту перемещался вместе с ним. У него был только один недостаток. С помощью колдовства его можно было разрушить на счет "раз". Это, ясное дело, накладывало некоторые ограничения на его использование. Тех же мортисов такой купол не удержал бы - их минимальная магия уничтожила бы его гораздо быстрее, чем всё тот же стандартный.
  Интересно, не было ли у кабанов из Преисподней подобного трюка про запас? Проверять на собственной шкуре не хотелось. Поэтому я, начав напитываться силами земли, тут же выставила ещё один контур, на этот раз - против магического воздействия. Сплетать между собою два вида охранных заклинаний - дело хлопотное и трудоемкое, но я как-то предпочитала подстраховаться. И почему только не изобретут что-нибудь универсальное? Или уже давно изобрели, а я этого просто не знаю?..
  Чтобы успеть приготовиться к атаке, я предусмотрительно спустилась на землю как можно дальше от кабанов, там, где им было меня сразу не заметить. Хитрость удалась - я успела не только выставить защиту, но и, выбрав подходящее место, отгрести в сторонку россыпь мелких камешков, быстренько дорыться до почвы и накрепко присосаться к своей стихии, торопливо пополняя сильно опустошенный магический резерв; наши же "противники" накрепко увязли по ту сторону скалы в позиционной войне, навязанной им моими соратниками. Судя по доносящимся из-за утеса воплям, к эльфу присоединилась не только воинственная Кадри, но и Юка со Степкой. Нежить, на которую обрушился град камней в сопровождении отчаянного улюлюканья (и далеко не всегда приличного содержания, насколько я могла разобрать голосок моего котика; вот ведь поганец! и это при детях-то!), озадаченно похрюкивала, словно пытаясь понять, что это за добыча ей досталась такая странная? Мне оставалось лишь нетерпеливо приплясывать на месте в ожидании того момента, когда же наконец-то удастся набрать достаточно сил для начала полноценной атаки.
  Ценою нечеловеческого усилия (впрочем, я ведь уже и не совсем человек, и не стоит об этом забывать) мне удалось загнать свои чувства настолько глубоко, что сейчас мне не было ни страшно, ни больно, ни даже обидно. Я больше не испытывала сомнений в правильности своего выбора, каким бы неприятным он для меня ни был. Я даже не боялась смерти. К моему удивлению, змеиная сущность была со мною совершенно солидарна. Она тоже не желала покорно умирать от жажды, а рвалась в бой. Я совершенно точно знала, что это неспроста и ничего хорошего мне не сулит, недаром тварь даже теперь упорно продолжала тянуть на себя часть моей энергии. Однако тревожиться ещё и об этом было мне уже не по силам. Что ж, буду решать проблемы по мере их поступления, философски подумала я, отгоняя подальше от себя пугающие мысли.
  Мой план был довольно прост. Пока мои друзья отвлекают внимание кабанов из Преисподней, я должна выкачать как можно больше магической энергии из своей стихии. По моим подсчетам, полного резерва вполне должно хватить на десяток боевых молний, которыми я смогу попытаться сжечь нежить. Одну. Чтобы уничтожить вторую тварь, мне придется начать всё сначала, поскольку магии останется маловато. Тут-то меня у меня и возникнут некоторые сложности. Во-первых, чтобы восстановить силы, потребуется время. Во-вторых, уцелевшее чудовище всеми правдами и неправдами постарается меня сожрать. Охранный контур ему, конечно, помешает - по крайней мере, я на это очень надеюсь. Однако вид исполинского монстра, пытающегося взломать защитные чары и добраться до моего тела, вряд ли даст мне как следует сосредоточиться, что ощутимо увеличит время, необходимое для подготовки новых заклинаний. Так что, придется использовать остатки магии на то, чтобы хоть как-то обездвижить кабана, чтобы потом, не торопясь, его испепелить. Получится ли, нет ли - не знаю. Но лучше бы получилось...
  А в-третьих, мне придется применять магию такой силы, что мой самоконтроль неизбежно ослабеет, и проклятая змеюка, скорее всего, захочет этим воспользоваться и овладеть моим сознанием. Значит, в любой момент я могу слететь с катушек, и тогда все мои планы пойдут наперекосяк. Если это произойдет до того, как нежить будет уничтожена, то, скорее всего, ярость моей второй сущности обратится на неё. Думаю, что совместно с нею мы имеем шанс уделать кабана. Но вот что будет дальше,... или, если у меня снесет крышу уже после драки... словом, эльфу по-любому мало не покажется! Остается только надеяться, что Ал всё же сумеет меня скрутить и привести в чувство...
  Или убить.
  Тем временем, ситуация за скалой, судя по доносящимся до меня звукам, изменилась. Я услыхала испуганные крики, протяжный кошачий мяв, возмущенный визг нежити, а затем - гулкий топот огромных ног, стремительно приближающийся ко мне.
  - Веслава, берегись! - завопил Аллардиэль прямо над моей головой.
  - Славочка, я иду к тебе! - провыл откуда-то из-за скалы Степка, и в тот же миг прямо на меня из-за каменной махины вылетели две черные зубастые горы мертвой плоти с пылающими темно-алыми глазами.
  Зрелище, я скажу, было не для слабонервных. Крысиная морда и горбатая холка первого чудовища были густо утыканы стрелами и сулицами, причем разноцветные древки последних весело раскачивались на бегу, придавая зверюге легкомысленный и задорный вид. Большого вреда такой громадине подобным образом нанести было нельзя, хотя несколько серебряных наконечников не могли не причинять ей боли.
  Второму кабану столько стрел и копий не досталось - три-четыре, не больше. Зато в его левом глазу торчал засаженный по самую рукоятку серебряный кинжал (и как только Ал ухитрился так точно попасть? на лбу монстров выступали костные наросты, прикрывающие глаза, словно щитки). Тварь мотала головой и разъяренно хрипела от боли. Люблю я серебряное оружие... незаменимая в хозяйстве вещь!
  А на колючем горбу одноглазого чудища, глубоко вогнав в него все свои кривые когти, распушив хвост и выпучив желтые глаза, словно величавый сокол, восседал мой Степан!
  - Бей гадов, Славка! - истошно проверещал кот, увидав моё перекошенное от ужаса лицо. - Я с тобой! А-а-ааа!!!
  И я ударила. Мой запас был ещё далеко неполон, однако штук восемь молний легко оторвались от моих пальцев и стремительно рванули к богато украшенному сулицами и стрелами исполину. Миг - и тварь, которой до меня оставалось пробежать уже не больше пары дюжин шагов, отшвырнуло на несколько саженей вбок и от души приложило о скалу. От удара камень загудел, а на волосатую тушу бойко посыпались камни. Поднатужившись, я добавила ещё три огненных шара. Шкура кабана вспыхнула бледно-лиловым магическим пламенем. Чудище завизжало и осело на землю, пожираемое беспощадным огнем. По урочищу Каменных Великанов начала расползаться удушливая вонь горящего полуразложившегося мяса.
  Я обессилено опустилась на землю. Одна тварь прекратила своё существование, но оставшейся у меня магии пока могло хватить лишь на поддержание охранного контура, не больше. Радовало одно: змеюка не пыталась воспользоваться моей слабостью, давая собрать силы для второго удара. Судя по всему, ее инстинкт самосохранения был сильнее, чем я могла предположить.
  Между тем, уцелевший кабан ловко обогнул быстро прогорающего подельника и, не обращая на него ни малейшего внимания, раззявил слюнявую клыкастую пасть и ринулся на меня. Степка по-прежнему гордой птицей реял на его горбу. О, Боги, так ведь любой удар по твари достанется и коту!
  - Степка, беги, беги прочь! - испуганно завопила я, вскакивая на ноги.
  Но было поздно. Черная гора тухнущего мяса со всей дури врубилась в мою защиту.
  Баммс!! Вот что значит настоящий боевой купол! Гигантскую тушу отшвырнуло, словно соломинку. Пролетев с дюжину шагов, она хлопнулась на бок и замерла. Кот висел на ее холке, как приклеенный.
  - Стёпа, отползай, отползай, - придушенно зашипела я, загребая в воздухе руками и вроде как приглашая его делать то же самое. При этом я беспомощно топталась на одном месте. Сойти с очищенной от камней земли я никак не могла - много ли потом наколдую, со щебенки-то?
  - Да не могу я, - с досадой прошипел кот, попеременно дергая то правой передней лапой, то левой.
  - Это ещё почему?!
  - Когти завязли... ну и шкура же у этой заразы!
  Между тем, зверюга довольно резво для такой увесистой туши вскочила на ноги и, захлебываясь слюной, кинулась на меня с удвоенным рвением. Бляммс! Результат прежний. Кабан валяется на боку, загребает копытами кучи каменного крошева, а Степка, словно мокрое полотенце на веревке, мотается у него на загривке, судорожно выковыривая из толстенной кожи страшилища свои когти, да ещё и завывая от ужаса. Хлоп - а монстр опять на ногах и вновь пошел в атаку. Буммс!
  - Мя-я-у!
  - Стёпка, скорее, он тебя изувечит!
  - Эй, ребята, вы там как, живы ещё?
  - Мя-я-я-у!!!
  Ба-бах!
  - Степа, быстрее!
  - Мя-яяяяяяяу!!!!
  - Да что у вас там происходит-то?!!
  - Ал, Степка в кабане увяз, не может отцепиться! А не отцепится - я кабана сжечь не смогу, не то кот пострадает! И как только умудрился?
  - Так он ему на холку прямо со скалы сиганул! Орал, что в глаза целится, всеми четырьмя лапами!
  Бац!
  - Кадри, немедленно спрячь рогатку, ты ж так в кота попадешь!
  - Не, дяденька эльф, не попаду, я меткая! Вот я сейчас этой свинье последний глаз подобью! Хрясь!
  - Мьяуауааааау!!!!! ...!!
  Подбила. Но не то, чтобы совсем свинью....
  Бомс!!
  - Степочка, давай же, миленький!!!
  После очередного "блямса" нежить решила сменить тактику. Вместо того, чтобы вскочить и в очередной раз дисциплинированно врезаться в мою непробиваемую защиту, свинюга неожиданно начала заваливаться на спину. Вряд ли ее сильно беспокоили кошачьи когти - при такой-то шкуре! - однако развевающийся за спиной кот, которого изрядно укачало, и который своим видом теперь больше напоминал даже и не полотенце, а измусоленную половую тряпку неопределенного цвета, ей, похоже, надоел. Раз уж сам не отваливается, так, может, его попросту размазать ровным слоем?
  По счастью, к этому моменту почти все когти, застрявшие в теле нежити, уже были выковыряны. Сильно извернувшись, Степка быстро замолотил крепкими задними лапами по щетинистому загривку чудища и в самый последний момент сумел-таки выудить оставшихся "пленников". Скакнув по оскаленной морде, кот резко оттолкнулся, прыгнул на почти отвесную скалу и... пополз по ней!! Цепляясь когтями за едва заметные трещины и уступы в камне, он карабкался вверх, словно ящерица!
  Кабан тут же оставил попытки поваляться на спинке, вскочил и закрутил головой. Увидав висящего на каменной стене наглеца, посмевшего прокатиться на его спине и потоптаться по его физиономии, гигант упрямо дернул тяжелой башкой и, позабыв про меня, рванул к утесу.
  От удара, казалось, каменный великан застонал и зашатался. По голове нежити градом забарабанили камни, причем некоторые умудрились срикошетить и долететь до меня. Часть из них осыпалась на Степана, который, поболтавшись немного на негостеприимной скале, всё-таки не удержался, скрежетнул по ней многострадальными когтями и с отчаянным воем брякнулся прямо на голову поджидавшему его страшилищу. Я завизжала. Магии для атаки у меня ещё не было, а на летящие в него обломки скалы кабан всё равно не реагировал. Он резко мотнул головой, подбрасывая комок серой шерсти над собой и широко разевая пасть.
  Это он моего котика не знал, наивный.
  Получив ускорение, Степан и не подумал падать в гостеприимно подставленную глотку. Съездив напоследок по самому кончику вытянутого рыла когтистой лапой, кот отлетел в сторону и пружинисто приземлился в паре шагов от своего противника. Верно оценив соотношение сил и разобрав, что именно орет хозяйка ("Ко мне не беги, тебя контур не пропустит, удирай, прячься!"), Степка побежал со всех лап. Но не прочь, а... вокруг нашей злополучной скалы!
  Я только успевала головой вертеть. Не успевала это парочка промчаться мимо меня и скрыться за поворотом, как - вжжж! - они почти тотчас вылетали с противоположной стороны. Сверху в кабана прицельно летели булыжники, пущенные ловкими руками одного эльфа и двух несовершеннолетних гномих, но зверь, когда в него всё-таки попадали, лишь нетерпеливо мотал неопрятной башкой и ещё наддавал.
  Через некоторое время Степка начал уставать. Один раз ему удалось вывести своего преследователя прямиком на мой защитный купол. Юркий кот в самый последний момент вильнул в сторону, обходя препятствие, а вот тяжеленный кабан крепко впечатался в охранные чары, за что от них и огреб. Пока чудовище сообразило, где тут верх, где низ, да пока грузно поднялось на ноги и выразило готовность гоняться дальше, кот успел слегка перевести дух. Но больше нежить не собиралась потворствовать противнику в его слабостях. Хоровод вокруг скалы закружился вновь, но я понимала, что всё это ненадолго. Магии у меня всё ещё было маловато, но приходилось довольствоваться тем, что есть. Эх, сразу надо было закинуть кота наверх с помощью заклинания телекинеза! Но тогда не сообразила, да и сил бы не хватило, а теперь его никакой магией не ухватишь - вон какие вензеля выписывает!
  На этот раз мне удалось стряхнуть с пальцев всего пять молний. Они досуха выпили мой резерв, но, чтобы уничтожить кабана из Преисподней, их было недостаточно. Тварь загорелась, но жажды крови, а также способности двигаться и убивать не растеряла. Впрочем, нельзя сказать, что я не достигла совсем никаких результатов. Едва черная жесткая щетина, покрывающая шкуру чудовища, вспыхнула, оно тут же прекратило погоню за вертким котом. Вместо этого, сто пудов горящего мяса заново принялись долбиться о мой защитный контур, на укрепление которого (да что там, даже на поддержание) сил не осталось. Вскоре купол начал трещать и прогибаться под ударами исполинской туши, причем бледно-лиловое пламя каждый раз вступало в контакт с магической составляющей купола и ощутимо подтачивало ее.
  Что ж, вздохнула про себя я, придется опять залезать туда, куда нельзя. Неприкосновенный запас любого мага. Аура. В моем случае обращение к ней означает неминуемую потерю самоконтроля. Понятно, да? Обидно, конечно, но выбора нет. Куда не кинь, как говориться, всюду клин, но так хоть какая-то надежда на спасение будет, хоть призрачная... правда, жаль, что не у меня.
  - Ал, приготовься!
  Эльф свесил растрепанную голову вниз, вглядываясь в меня с удивлением и тревогой, и в этот момент я скороговоркой пробормотала заклинание, резко вдохнула и.... Ещё пять молний завершили начатое дело. Визжащий кабан захрипел и начал рассыпаться прямо на глазах.
  - Ура!!! - завопил Аллардиэль. Рядом с ним на фоне неба появились ещё две маленькие коренастые фигурки, которые, сообразив, в чем дело, радостно заверещали и запрыгали.
  - Тётя Славка, тётя Славка, сними нас отсюда поскорее!!!!
  Из-за утеса вылетел изрядно помятый, но непобежденный Степан, увидал догорающую кабанью тушу, целую и невредимую меня, издал торжествующий вопль, бросился вперед - и затормозил всеми четырьмя лапами, наткнувшись на мой ледяной взгляд.
  Легким движением пальцев я развеяла ставшие ненужным защитные чары. Я даже поленилась их впитывать - внезапно мой резерв снова оказался почти полон. Ах, да, ведь недаром я ссстолько времени припрятывала часть сссил про запассс, для личных, так сказать нужд, хотя мне и пыталисссь всячески помешшшать. (Вот ведь дрянь, устало возмутилось что-то в самой глубине моей души, это сколько же ты сил у меня оттяпала!) А теперь пришшшло время ими воспользоваться. Я осмотрелась вокруг. К миру вернулась завораживающая яркость и четкость. Я снова могла видеть каждую трещинку на самом маленьком и далеком камешке, каждый волосок на шкуре этого... как его там... ну, кота, каждую черточку лица гнуссссного эльфа, почему-то перекосившегося от страха...
  Страх. Хорошшшшо! Как же я люблю чувсссствовать чужой ссстрах!
  - Славка! Берегись! Возьми себя в руки! - зачем-то проорал никчемный эльф. Кот попятился и юркнул назад за выступ скалы. Ну-ну. Он что, считает, что я стану за ним гоняться? За куском шерсти, подобно тупой нежити? Не-е-ет, у меня сейчас есть цель поинтереснее. Может быть, потом, попозже... (О, Боги Пресветлые, неужели?..)
  Заклинание левитации далось мне без малейшего труда. Мягко приземлившись на гладкую макушку утеса, я с ленивым презрением окинула взглядом отпрянувшую компанию: высокий худощавый парень старательно пытался заслонить собою две низкорослые коренастые фигурки. Пальцы эльфа судорожно стискивали рукоять меча. Свободную руку нелюдь выставил перед собой, словно пытаясь отодвинуть меня подальше. Ха-ха.
  Я сильно втянула в себя воздух. В мои разгоряченные ноздри хлынули восхитительные запахи живой плоти и страха. М-м-мм! Божественно! Рот мигом наполнился голодной слюной, и я быстро пробежала языком по заострившимся зубам. Негромко зашипев, я сделала короткий шаг вперед. (Небо, да что же это я творю?)
  - Веслава, не подходи, - чуть не заплакал эльф, поднимая меч и направляя его острие мне в грудь. Глупец. Он что, всерьез думает, что сможет со мной справиться?! Ну-ну. Я слегка сгорбилась, готовясь к атаке, оскалилась и шагнула ещё раз. (Да бей же ты, остолоп, заходилась криком моя человеческая сущность, вернее, то, что от нее осталось.)
  - Скрути ее, Ал! - пропищал снизу кот. - Ты что, с одной-единственной тощей девкой справиться не можешь?! - Ну-ну. С девкой-то, может, он и ссссправится, но вот чтобы сссо мной!..
  Я плавно скользнула вперед. Эльф шарахнулся в сторону, увлекая за собою гномих. Та, что повыше, вдруг выхватила из-за пазухи потертую рогатку и сходу выстрелила мне прямо в лоб острым осколком гранита. Нехорошо усмехнувшись, я легко увернулась от летящего камня и продолжила движение. Глупые девчонки интересовали меня в последнюю очередь. Инстинкт, что вел меня вперед, требовал совершенно иного. Сейчас мне был нужен только остроухий мерзавец, мужчина, в чьё горло я уже через миг с наслаждением погружу свои клыки!
  А-а-ах!! Я как-то не учла, что эльфы гораздо проворнее людей. Сильный удар ногой по ребрам прервал мой стремительный бросок, выколотил из груди крик, и, задыхаясь от боли, я улетела назад, крепко приложившись затылком о камень и едва не сверзившись со скалы. От удара в моей голове что-то словно сдвинулось; змеиная сущность слегка ослабила хватку - совсем чуть-чуть, на считанные мгновения. Пытаясь поймать дыхание, я прохрипела:
  - Ал, убей меня! Иначе тебе не одолеть гадину!!..
  Аллардиэль упрямо мотнул головой. Стрелой метнувшись вперед, он попытался навалиться на меня своим немаленьким весом, подмять под себя, не дать пошевелиться.
  Он опоздал на какой-то миг, на один удар сердца. Мгновеньем раньше - и его план мог бы сработать. Но, похоже, он тоже не принял в расчет, что мои нынешние физические возможности значительно превосходили то, чем я могла похвастаться прежде.
  Перекатываясь вправо, я успела засветить парню локтем в лоб. Кость там оказалась крепкая, эльф только охнул и зажмурился, но атака захлебнулась, подавленная юркостью противника. Вскочив на ноги, я попыталась достать парня коротким броском, но на этот раз уже он проявил чудеса изворотливости. Мы закружились по неширокой площадке в смертельном танце, пригнувшись и выставив перед собой руки, каждый миг готовые к рывку, я - оскалив зубы, он - держа наготове меч и кинжал.
  Самое простое для меня, конечно, было использовать против эльфа магию. Однако заклинание левитации стало последним, которое у меня получилось. Умирающая серединка моей души, крохотная частичка моей прежней сущности, изо всех сил сопротивлялась моим попыткам применить чары и не позволяла мне дотянуться до вожделенного колдовства. Более того, эта дрянь ещё и пыталась помешать, цепляясь за меня, делая мои движения чуть более медленными, чуть менее четкими... и ведь у нее даже что-то получалось!! Что ж, скривила я рот в презрительной улыбке, давай, ссстарайся, всё равно тебе недолго осссталосссь!
  Бросок, ещё один! Удар! А-ах! Вот, леший, пропустила.... А если так? И ещё, и вот этак?! Ох, что ж ты творишь-то, дрянь остроухая?!! Ещё рывок, ускорение, прыжок... не достала! А-аааа!..
  Он и правда был хорошим воином, этот эльф, чьей крови я так жаждала. Мои движения были быстры, но грубы и порой неуклюжи. Он же, уходя от ударов и пытаясь дотянуться до меня, словно исполнял некий грациозный танец, завораживающий отточенностью и выверенностью каждого шага. Я думаю, он уже мог бы меня убить несколько раз, но отчего-то ни разу даже не попытался достать острием меча либо метнуть кинжал. Удары плашмя лишь раззадорили меня, заставив двигаться быстрее, как вдруг ушастый нелюдь сделал самое глупое, что было только можно себе вообразить. Отбросив в сторону меч, он кинулся вперед и вцепился мне в горло. Ну, теперь держись!!
  Рыча от ярости (а я ещё шипела, ругалась, визжала и даже плевалась в придачу!), мы покатились по макушке скалы, не думая ни о чем (по крайней мере, я), кроме того, как бы половчее оторвать противнику его тупую голову. Наши силы оказались примерно равны; я дымилась от ярости, лицо же эльфа сохраняло лишь выражение хмурой сосредоточенности. Так мы и валяли друг друга, не обращая внимания ни на что вокруг, пока клубок, сплетенный из наших тел, не завис на самом краю скалы и не рухнул вниз с пятисаженной высоты под сопровождение истошного визга гномих.
  Даже тут мерзавцу повезло! Я крепко приложилась спиной прямо о мелкие камни, а он благополучно припечатал меня всем своим весом. Если бы я не исхитрилась вырвать у своей проклятой человеческой сущности клочок магической силы и не замедлила наше падение с помощью всё того же заклинания левитации, то исход драки был бы предрешен - и не в мою пользу. А так я не только не размазалась по камням, но и сумела скинуть довольно ворчащего эльфа, который, не теряя времени, прилаживался крутить мне руки. Сейчас бы самое время залепить в него парочкой боевых заклинаний, но не тут-то было. Уже почти незаметный, умирающий во мне человек по-прежнему умудрялся зорко следить за мною и не подпускать меня, свою главную сущность, к чародейским способностям! Я и ту каплю, что позволила мне слевитировать, вырвала ценой неимоверных усилий - уж больно жить хотелось! А человек, похоже, был бы только рад, если бы моё тело разбилось вдребезги... вот ведь дрянь какая!
  И вновь закружился смертельный хоровод, уже не на плоской вершине скалы, а на земле. Теперь эльф был безоружен; однако и мне удар о камни, лишь слегка смягченный заклинанием, даром не прошел. Двигаться было больно - как минимум четыре ребра сломано, уж это без вариантов. Кроме того, я сильно хромала. Сил на ругань и рычание у меня не осталось, и я лишь хрипло дышала, с ненавистью буравя глазами своего противника. Тот, подлец, стал ещё серьезнее, соображая, как меня скрутить. Живую, гад, хочет взять, это я уже давно поняла. А вот шиш тебе! Мы ещё посмотрим, кто чьей кровушки напьется!
  Серый комок метнулся мне под ноги. Я тяжело упала, но тут же вскочила. Это ещё что такое? Второй фронт? Животные на страже мира во всем мире? Легким движением я приняла кота на стопу и отправила его в низкий полет. А не лезь в чужую драку!
  Внезапно краем глаза я увидала мелькнувший между скал конский круп, потом ещё один. Это что же, к ушастому подмога пришла? Ещё эльфы?!! Как некстати-то. Что ж, придется теперь любыми правдами и неправдами вырывать у жадной и тупой человеческой сущности доступ к магии. Без нее мне точно хана. А для этого мне надо хоть ненадолго сосредоточиться и обратиться внутрь себя. Отпрыгнув назад, я прижалась спиной к утесу и крепко зажмурилась, надеясь, что проклятый эльф не успеет сообразить, что к чему, а там, может, и магия подоспеет...
  Поэтому я не видела, откуда прилетела та стрела, которая насквозь прошила мою грудь, пробила камень (это что же у них за стрелы такие?!!) и накрепко увязла в нем, пришпилив меня к скале и не давая двинуться с места. Боль ошеломила меня. Я захрипела и задергалась, пытаясь хотя бы обломить древко, но мне помешал тяжелый дрот, раздробивший мои ребра в вершке от стрелы. Изо рта у меня хлынула кровь, мир вокруг стремительно закружился и начал гаснуть. Последнее, что я увидала, были два всадника, неторопливо выезжающие из-за невысокого утеса, с копьями, нацеленными мне в сердце, и серый комок, с отчаянным воплем метнувшийся им наперерез и распластавшийся на моей груди...
  
   Глава седьмая.
  
  "Чтобы рыть землю, нужна злость. Чтобы копать грядки, нужны тоска и лопата".
   (Двое из ларца, одинаковы с лица).
  
  Дзинь! Блям!
  - Ох, прошу прощения, мастер!
  - Ничего, Гладриен, всё в порядке. Вы умудрились ничего не разбить, а девушка всё равно пока ничего не слышит.
  - Но я разлил настой...
  - Повторяю вам: всё в порядке. Возьмите ещё вон в той большой бутыли. Только на этот раз постарайтесь ничего не разлить - я готовил это лекарство почти сутки. О, Священный Клён! Позвольте, лучше я всё-таки сам. А вы тем временем вытрите лужу.
  Первое, о чем я подумала: похоже, я в очередной раз бес знает сколько провалялась без памяти. Невесть где. Неизвестно, почему. Начинает напоминать дурную бесконечность...
  Лежать было удобно. Тепло, мягко, почти нигде и почти ничего не болело - так, ныло слегка. Негромкие голоса звучали умиротворяюще. Приятно пахло: свежим медом, травами, высушенным на солнце сеном.
  - Гладриен, попробуйте напоить больную. Возьмите вот этот поильник, так будет удобнее.
  Больная - это что, снова я? Как интересно! Я приоткрыла глаза.
  Ох! Ну, ничего себе! Оказывается, я лежу посреди леса, на небольшой полянке в окружении освещенных неярким солнцем деревьев. Понятно, почему пахнет травами. Хм, но почему в таком случае не пахнет собственно лесом? Мхом, прелой листвой, нагретой корой, грибами? А это что такое?!
  Оказывается, это вовсе и не лес, а я нахожусь в самой странной комнате изо всех, где мне доводилось бывать. Её стены и потолок настолько мастерски имитировали стволы и кроны деревьев с запутавшимся в них небом, а пол так напоминал ковер густого мха, что не мудрено и спутать. Солнечный свет же попадал в помещение самым что ни на есть традиционным способом - через окно, замаскированное чем-то вроде ветвей плакучей березы.
  - Ой, мастер, а она глазами хлопает!
  - А-а-а, вы наконец-то пришли в себя, моя дорогая? Прекрасно, просто прекрасно! На целые сутки раньше прогноза. Гладриен, будьте любезны, немедленно сообщите об этом Пресветлому. Да, и пусть отправят гонца к магистру Бранниану! Уф-ф! Ушел, наконец. Только так можно быть уверенным, что этот мальчишка ничего не разобьет и не разольет! Позвольте предложить вам этот настой. Он подкрепит вас.
  Настой оказался вкусным - сладкий, духовитый. Правда, как минимум, половина компонентов была мне неизвестна. Это мне-то! Ничего себе! Как много, однако, мне предстоит сделать чудных открытий! Прежде всего, что со мною? По-моему, я была ранена, и сильно (если, конечно, считать за рану пробитую грудь и раздробленные ребра). Однако чувствую себя очень даже неплохо. Где я? На урочище Каменных Великанов что-то не похоже. Что с моими спутниками? Как они? И откуда взялся этот милый эльф с совершенно седыми волосами, глазами, выцветшими от старости, гладкой молодой кожей и удивленно торчащими ушками? Эльф?? Я что, у эльфов?! Кажется, я недавно чуть не съела одного...
  - Э-ээ... здравствуйте! - просипела я как можно вежливее.
  - И вам доброго здоровья, милая Веслава! - отчего-то очень подозрительно обрадовался седоволосый.
  - Вы знаете моё имя? - пискнула я, натягивая повыше пушистое одеяло.
  - Разумеется! Кстати, позволю себе представиться: мастер Дивиэль, главный целитель эльфийских земель. Ещё настоя?
  - Благодарю.
  Вот я где нахожусь. Хм, да я и сама догадалась!
  - Позвольте осведомиться о вашем самочувствии, моя дорогая? - с энтузиазмом продолжил мой собеседник, когда я выхлебала ещё кружку питья.
  - Даже слишком хорошо для человека, у которого в двух местах насквозь пробита грудь, - хмыкнула я.
  - Искусство наших целителей велико! - торжественно поведал мне эльф. - К тому же, вы и сами не слабого десятка - скорости вашей регенерации удивлялся даже сам верховный магистр Бранниан, не говоря уже о вашем покорном слуге!
  - Все оборотни отличаются крайней живучестью, - криво усмехнулась я. Не знаю, что, кроме имени, ему обо мне известно, но похоже, что многое, так что прятаться за недомолвками было бы глупо и недостойно.
  - Отнюдь! - седоволосый Дивиэль даже и глазом не моргнул, будто заболевшие оборотни ежедневно выстраивались к нему в очередь. - Не до такой степени! К тому же, всё-таки, вы не совсем оборотень,- и небрежно пошевелил в воздухе длинными тонкими пальцами.
  Хм. Ага! Что он, интересно, хочет этим сказать? Ладно, разберемся.
  - Могу я узнать о судьбе своих спутников? - открыла новый раунд переговоров я.
  - Несомненно, моя милая Веслава, - галантно поклонился эльф. - Что именно вас интересует?
  - Всё! - я слегка пожала плечами. - Где они, что с ними?
  - Извольте, - улыбнулся Дивиэль. - Молодой Аллардиэль Аранта, а также девицы из дружественного эльфам народа лесных гномов в настоящий момент отправились на небольшую прогулку. Вскоре вы их сможете увидеть - мы с вами находимся в доме, принадлежащем семье Аллардиэля.
  - А... мой кот?
  - Э-э-э... думаю, завтракает. Или обедает. Или перекусывает, - губы целителя тронула легкая улыбка. - Зависит от того, как вы сами это назовете.
  Ага, значит, лопает. Что ж, значит, Степка в порядке.
  - Все здоровы? - смущенно проблеяла я, припоминая свой неоценимый "вклад" в самочувствие Ала. Надеюсь, знаменитая эльфийская дрожалка в здешних лесах тоже произрастает, не то ему долго придется приводить себя в порядок после нашей драки...
  - Не стоит беспокоиться, - тонко усмехнулся старик.
  Мы немного помолчали, думая каждый о своем.
  - Скажите, мастер Дивиэль, - неуверенно спросила я через некоторое время, большую часть которого я посвятила анализу собственных ощущений, что оставило меня в полном недоумении и растерянности, - ведь вы, насколько я поняла, полностью осведомлены о моей второй сущности?
  Эльф поклонился, не произнося ни слова. Было боязно обсуждать такую скользкую тему с едва знакомым челове... тьфу ты, нелюдем, но мне непременно требовалось знать, причем быстро и наверняка.
  - Тогда, может быть, вы знаете, отчего я сейчас ее не чувствую? Она что, исчезла? - я боялась даже подумать о таком счастье.
  - Увы! - вздохнул Дивиэль. На его гладком молодом лице отразилось искреннее сочувствие. - Молодой Аллардиэль поведал нам о вашем несчастье - как и о вашем героизме и самоотверженности, не сомневайтесь (вот чтоб тебя, болтун ушастый!) Вы, дорогая Веслава, по-прежнему являетесь недообращенным оборотнем, если можно так выразиться.
  - Выражайтесь, - обреченно прохрипела я, закрывая глаза. Так и знала: всё моё, так сказать, при мне. Интересно, я успею отсюда сбежать, никого не покусав? - Выражайтесь себе на здоровье...
  - Ну что вы, не стоит, не стоит так переживать, - целитель, прежде возвышавшийся над моим ложем, осторожно присел на самый краешек кровати. - Дело в том, что всё не так уж и безнадежно!
  - Вы знаете противоядие? - с надеждой вскинулась я.
  - М-мм... не совсем так. Но вашим случаем заинтересовался сам магистр Бранниан!
  - И что? - я даже не пыталась скрыть своего разочарования. Медведь, выученный плясать под балалайку, тоже привлекает к себе немало интереса.
  - Как это "что"? - искренне удивился целитель. - Да ведь магистр Бранниан - наш хранитель мудрости, если можно так сказать. Теперь не совсем уж и наш, правда, ну да ладно, с этим вы разберетесь позднее. Так вот, узнав вашу историю, магистр Бранниан очень ею проникся. Он сказал, что сам будет искать способ вам помочь! Каково?!
  - А-а-а... - уныло протянула я. Ищите-ищите.
  - Да, - тут же возразил мне Дивиэль, почувствовав моё настроение, - но вы напрасно ему не верите! Ведь именно магистр Бранниан приготовил для вас вот этот эликсир! Вы же сами давеча сказали, что не чувствуете своей второй сущности, верно?
  - Верно, - недоумевающее хлопнула глазами я.
  - Так ведь это всё благодаря действию того самого эликсира! - продолжил радоваться эльф. - Магистр его готовил четверо суток! В него входит сто двадцать семь компонентов! Из них половина - редких. Редчайших! В ткань зелья вплетено тридцать одно заклинание!
  - Постойте-ка! - отмерла я, впечатленная собственной живучестью: это ж надо - такое съесть и не помереть! - Но ведь Ал мне совершенно точно говорил, что у эльфов магов нет! Кто же тогда заклинания вплетал, а?
  -Так магистр Бранниан и вплетал, - пожал плечами целитель и пояснил: - Только он, по большому счету, и не эльф. И не то, чтобы совсем маг. И не колдует почти. Для вас отчего-то исключение сделал. Теперь вы сможете принимать эликсир, и вторая сущность не будет вас беспокоить. А магистр тем временем станет думать, как вас окончательно избавить от этой отравы. Подумайте сами: ну не славно ли?
  Я подумала и тоже прониклась. Нет, надо же!
  - Я смогу его увидеть?
  - Кого? Магистра Бранниана? Несомненно. И его, и Пресветлого Эрвиэля, Правителя Земли Священных Деревьев, который распорядился немедленно известить его, едва вы придете в себя. И всех остальных эльфов - вы желанная гостья в наших землях, моя дорогая. Но всех остальных - это немного позже, когда вы окончательно поправитесь, - поспешно прибавил целитель, с интересом наблюдая за моим вытянувшимся лицом. - Всё-таки, ваши раны очень серьезны, и вам требуется покой. Но вы ведь не будете держать зла на кентавров, правда?
  - На кого??!
  - Вас подстрелили кентавры, патрулировавшие урочище Каменных Великанов, - мягко сказал Дарниэль, поглаживая мою руку. - Не обижайтесь на них - они ничего не знали о вашей истинной природе. Кентавры обладают очень острым зрением и совершенно не выносят обращенной нежити, в частности, тех же змеевих. Вы же, моя дорогая, пребывали в состоянии частичной трансформации. Вашим противником был эльф. Что они могли подумать? Вот они и подумали - именно это и немного сверх того. Хвала Священным Кленам, ваши друзья сумели и успели вас защитить. Так что, вы пересекли границу наших земель на руках у одного из кентавров.... Надо сказать, что в этом вам очень повезло, ибо промедление могло стоить вам жизни.
  - Да что вы! - пробормотала я. Значит, это были вовсе и не всадники! То-то они мне показались какими-то странными... - Ну надо же!.. Нет, я вовсе на них не в обиде. Напротив, если бы не кентавры, то, боюсь, на земле сейчас было бы на одного эльфа меньше и на одну змеевиху больше. Так что, я бы была не прочь поблагодарить их! Это возможно?
  - Нет ничего невозможного, - усмехнулся целитель, - но всё это будет потом, потом. А сейчас вы, моя милая, будете хорошей девочкой, выпьете вот эту микстуру (здесь только травы, не беспокойтесь) и спокойно уснете. А когда проснетесь - мы с вами обо всем поговорим. Хорошо?
  - Хорошо, - покорно кивнула я, глотая темную горьковатую жидкость. Всё-таки мне ещё было очень не по себе. - Но взамен обещайте мне кое-что, - Дивиэль вопросительно приподнял правую бровь. - Когда я поправлюсь, вы научите меня готовить все эти невероятные настойки, отвары, микстуры и зелья, эти - и не только их. Идет?
  - Не исключено, - пропел магистр. - Не исключено, моя дорогая...
  Когда я проснулась в следующий раз, комната была наполнена неярким серым светом. Что это - ранний вечер, предрассветные сумерки, просто тучи, отгородившие нас от солнца? Так сразу и не определить. Осторожно высунув из-под легкого теплого одеяла любопытный нос, я осторожно огляделась.
  В каком-то вершке от этого самого носа, на моей собственной подушке, я обнаружила довольную кошачью морду со сладко зажмуренными глазами и слегка примятыми усами. Степан безмятежно дрых, тем самым выражая мне свою всемерную поддержку. Я усмехнулась. Так, а это у нас ещё что такое?!
  Рядом с моею кроватью на чем-то, напоминающем огромный вдавленный с одной стороны валун, поросший густым темно-зеленым мхом, не менее безмятежно посапывал свернувшийся клубочком Аллардиэль. Длинные светлые волосы небрежной волной закрывали половину его лица, на котором не было ни синяков, ни ссадин, ни даже лиловых крапинок - результата моего "лечения". Точно, нашел свою дрожалку, с удовлетворением подумала я. Эльф зашевелился, почесал правое плечо и, не просыпаясь, зарылся носом в свое странное ложе. Ничего себе, тут у нас что, ночлежка? Ну, это дело мы сейчас исправим.
  - Доброе утро! Доброе, я говорю! - Мой голос прозвучал неожиданно громко и ясно. Кстати, интересно, утро ли сейчас на самом деле, или, может, какое другое время суток?
  Впрочем, неважно. Результат налицо: Ал тут же открыл заспанные глаза, ошеломленно закрутил встрепанной головой и расплылся в улыбке, наткнувшись на мой внимательный взгляд.
  - Славка! Ты снова с нами! Ну, наконец-то! - радостно завопил он, вскочил со своего мохнатого булыжника, шагнул вперед, наклонился и звонко чмокнул меня в правую бровь. В тот же миг рядом со мною раздалось сердитое шипение.
  - А ну-ка, руки прочь от чужой невесты! - многозначительно посоветовал Степан, ловко ввинчиваясь между нами и оттесняя эльфа от моего лица. Кстати, вовремя, поскольку парень явно примеривался, куда бы ещё поцеловать вновь обретенного друга. Или, может, подругу? Как бы то ни было, номер не прошел: вместо длинных рук меня обхватили короткие бархатные лапки, и шершавый язычок принялся быстро-быстро облизывать мои щеки.
  - Славочка моя проснулась, - приговаривал кот, ревниво косясь на приунывшего эльфа. - Проснулась, а некоторые на неё тут же и набросились! Это моя хозяйка, слышь, длинноухий? И чужая невеста, между прочим, повторю ещё раз для туп... непонятливых! Всё ясно?! Нет, и здесь нужен глаз да глаз! Вот веришь, Славка, и так каждый день: повадился наш красавец рядом с твоим одром боевое дежурство нести. Ну, ничего, твой верный кот начеку, ни на шаг не отходит, бдит! Ночей не досыпает, куска не доедает! Своим телом прикрывает от всяких разных происков, вот как!
  Я захихикала. После того, как на привале у речки Тойры Аллардиэль вполне недвусмысленно попытался добиться моей благосклонности, Степка и впрямь каждый вечер выбирал для ночлега такое место, чтобы при любом раскладе оказаться между мною и эльфом. Взгляды, которые при этом бросал кот на проштрафившегося парня, говорили лучше любых слов. Бедный раскаявшийся Ал только смущенно краснел под суровыми взорами моей пушистой дуэньи.
  - Мальчики, не ссорьтесь! - проскулила я, попискивая от смеха. Обняв одной рукой Степана, другой я ухватила Аллардиэля за пальцы и, потянув, заставила присесть на край моей постели, что парень и сделал под неодобрительное сопение бескомпромиссного кота. - Я так рада видеть вас обоих! Вы мне расскажете, что я пропустила, а? Не то я помню, как на дроте повисла - и всё. Пришла в себя уже в этой комнате. Тут ещё был такой милый старый эльф, а с ним какой-то неуклюжий мальчишка.
  - Точно, - радостно кивнул Ал, - Гладриен - это мой младший брат. Стихийное бедствие. Моя матушка уже устала огорчаться по поводу разбитой посуды, испорченных ковров и искореженной мебели. Его совсем недавно отдали в обучение к мастеру Дивиэлю, так что мы вздохнули свободнее.
  - Точно, - хмыкнула я. - Пусть теперь голова болит у мастера. Вот только скажи мне, а на что ему сдался такой растяпа?
  - А не скажи, - покачал головой парень. - Растяпа - не растяпа, а чутье на разные травы у него невероятное даже по меркам эльфов. Он их не просто находит, а ещё каким-то образом умудряется уговорить поделиться самыми сокровенными свойствами. Парню цены нет. Вырастет - точно станет верховным целителем!
  - Ну, тогда понятно, - с легкой завистью протянула я. Надо же, врожденный дар травника! Да, у них тут есть чему поучиться. - Ладно, это вы мне потом расскажете. А сейчас мне бы хотелось знать, что произошло после того, как я отключилась.
  - Ох, Славочка, - тут же закатил желтые глаза Степан, - ну и страху же мы натерпелись. Сперва ты чуть в змеюку не превратилась. Вон его едва не сожрала, хорошо, что я успел помешать! - кот небрежно кивнул на насмешливо сощурившегося Аллардиэля. - Слушай, но какая же ты, всё-таки, страшная становишься! Больше так не делай, поняла?
  - Степ, но я же не нарочно, - я виновато поглядела на эльфа. - Я же предупреждала, что могу потерять над собой контроль. Ты сам подумай, сколько мне потребовалось магии, чтобы спалить те две зубастые туши!
  Возражая коту, я обращалась к Алу, перед которым чувствовала себя виноватой. Эльф укоризненно поглядел на меня.
  - Слав, ну неужели ты думаешь, что я этого не понимаю. Как ты вообще смогла с этими тварями совладать - это же уму непостижимо! Даже кентавры долго не могли поверить в то, что ты в одиночку испепелила двух кабанов из Преисподней. Их же, оказывается, мало какая магия вообще берет!
  - Хорошо, что я этого не знала, - покачала головой я. - Ал, но вообще-то боевые молнии - это очень мощное заклинание. Кабанам, получается, хватило. Правда, и мне тоже. Прости меня. Простишь?
  - Да за что, глупая?! - эльф весело взъерошил мне волосы. - За то, что наши жизни спасла?
  - Ну да, а потом едва не угробила, - уныло протянула я.
  - Но ведь не угробила же! Ты теперь у нас национальная героиня!
  - Что?!!
  - Точно-точно, - встрял довольный кот. - Во-первых, эльфа спасла, причем несколько раз подряд. Во-вторых, две единицы жуткой нежити уничтожила. Героиня, как есть героиня! А я - героининский кот!!
  - Теперь тебя чествовать будут, - нежно пропел ехидный Аллардиэль, перемигнувшись со Степкой, - ты готовься. Причем, не только эльфы!
  - А ещё-то кому я не угодила? - простонала я. Ох, похоже, я и попала!
  - А ещё твоего выздоровления дожидается посольство лесных гномов, - елейным голоском поведал кот. - Кстати, наши девчонки наотрез отказались уезжать домой, не повидав тебя. Ну а гномы своих детей боготворят и во всем им потакают. Так что, помимо родителей Кадри и Юки, сюда приехала добрая дюжина лесовиков во главе с младшим братом их вождя.
  - А ещё кентавры, - включился в развлечение Ал. - Ты ведь знаешь, что нас в конечном итоге спасли именно они? Теперь тоже жаждут пообщаться с тобою!
  - Знаю, - буркнула я. - Дивиэль сказал. Меткие стрелки, мать их. Из чего они только наконечники стрел и копий мастерят? Это ж надо же - камень пробивает! Впрочем, хвала Богам, что пробивает. Не то слопала бы я не только эльфа, но и парочку кентавров.
  - Да, ты такая, - охотно подтвердил кот и с удовольствием добавил: - отчаянная ты моя! Так что, теперь тобой и орки заинтересовались.
  - Я что, и орков порешить пыталась? - ужаснулась я. - А этих-то когда?!!
  - Не-ет! - поспешил успокоить меня Аллардиэль. - Они так, мимо проходили. С посольством здесь сидят уже третью седмицу. Просто им нравится, когда кто-то ловко дерется, особенно если это женщина. А про наши приключения теперь только ленивый не сплетничает. Вот они и решили сами полюбоваться на такое чудо и убедиться, что им не наврали. Не забывай: ты, всё-таки, человек, существо запретное, опасное и малоизученное, про которое достоверно ничего не известно. Словом, придется потерпеть!
  - Ты так говоришь, словно я - редкий вид лесной нежити, - недовольно пробурчала я. Нет, ну в самом деле?
  - Ха, - не впечатлился эльф, - а можно подумать, что люди относятся к нам по-другому!
  - Разумеется, - надменно ответила я. - Люди вообще не верят ни в каких таких эльфов, гномов или кентавров, считая их исключительно сказочными персонажами. Они и для драконов-то сделали исключение только потому, что зубы и чешуя этих разумных рептилий хранятся сколь угодно долго, и поэтому их до сих пор кое-где находят. Правда, предполагается, что сами драконы давным-давно вымерли.
  - Слышали бы тебя эти самые драконы! - хохотнул Ал.
  - Слышали, да не раз, - сварливо сообщил Степан, который в свое время лично достал Данару и Кернунноса байками о крылатых ящерах, широко ходившими среди людей.
  - Ох, с вами не соскучишься! - от всей души заржал парень.
  - Хватит гоготать! - одернула я его. - Лучше помоги мне подняться.
  - Это ещё зачем? - нахмурился эльф. - Команды "вставать" пока не было. Так что, лежи, малявка. И не рыпайся.
  Малявка?! Команды не было?!!! Ну, я тебе сейчас задам, хам ушастый! Сейчас твоя утонченная натура у меня попляшет!
  - Ал, - я многозначительно закатила глаза, - я, конечно, понимаю, что пива мне тут не давали, однако разных настоев да отваров влили немерено. Так что, теперь твой черед обеспечить меня нужной бадьей...
  Аллардиэль немедленно порозовел до самых кончиков ушей. Вот так-то, будешь знать, как зазнаваться, эстет несчастный! Однако я не учла своего тлетворного влияния на не окончательно сформированный характер едва совершеннолетнего эльфа. Не успела я в полной мере насладиться эффектом своих слов, как поганец растянул губы в улыбки и ласково-преласково сказал:
  - Да без вопросов, моя дорогая. Хочешь, я тебя туда на руках отнесу? И усажу поудобнее. И послежу, чтобы головка не закружилась...
  Растет мальчик! Мы со Степаном переглянулись и захохотали:
  - Даже не надейся!
  В этот самый момент дверь, прикидывавшаяся цветущей сливой, беззвучно распахнулась. Мы дружно повернули головы: на пороге стоял одетый с ног до головы в черное мужчина.
  При виде незнакомца Аллардиэль заткнулся на полуслове, ошпаренной мухой слетел с моей кровати, отскочил к стене и там согнулся в низком поклоне. Степан же, напротив, выгнул спину, распушил свой роскошный хвост и зашипел, словно гнездо рассерженных гадюк. Незнакомец, не обращая ни малейшего внимания на моих друзей, молча шагнул в комнату. Я завороженно смотрела на него. О, Боги, кто это?
  Ко мне приближался самый необычный эльф, которого только можно было себе вообразить. Прежде всего, он был жгучим брюнетом. Черные глянцевые пряди разной длины не струились по плечам, как им полагалось бы, а торчали в разные стороны, впрочем, придавая мужчине на удивление продуманный и загадочный вид. Эльф вовсе не отличался неземной красотой; напротив, черты его бледного лица, хоть и сами по себе довольно правильные, не очень-то гармонировали друг с другом: высокий лоб бочонком, небольшой изящный носик с легкой горбинкой, тонкие губы странной формы, маленький аккуратный подбородок с ямочкой - всё это, казалось, было предназначено разным существам, но случайно досталось одному. На то, что передо мною именно эльф, совершенно бесспорно указывали только острые подвижные уши, любопытно подрагивающие среди смоляных прядей, да миндалевидный разрез глубоко посаженных темных... темно-фиолетовых, почти черных глаз. Эльфийской почти приторной безупречности у него не было и в помине; напротив, в его внешности проскальзывало нечто темное, почти демоническое.
  Незнакомец был невысок, изящен и узкоплеч. Он двигался с неторопливой властностью хищника - словно плыл над полом; словно танцевал, едва заметно покачивая головой в такт движениям. Ноги, обутые в высокие, выше колен черные кожаные сапоги, ступали совершенно неслышно. Вслед за эльфом в мою комнату скользнула крупная темно-серая рысь, чей наряд был оттенен лишь ярко-зелеными глазами, угольными кисточками на ушах и редкими черными пятнами, сбегающими с хребта на бока. Зверюга невозмутимо пристроилась к колену своего хозяина и двинулась вслед за ним, лишь слегка покосившись на воинственного Степку (теперь-то я поняла, что, скорее всего, мой котик отважно окрысился вовсе не на эльфа, а на его рысь).
  Между тем, незнакомец стремительно пересек просторную комнату и остановился в паре шагов от ложа, на котором старательно болело моё тело. Несмотря на то, что он стоял, а я лежала, мужчина умудрялся смотреть на меня слегка исподлобья. Ничуть не скрывая своего интереса, он внимательно разглядывал меня, словно ожидая чего-то. Э-э-эээ... может, мне полагается встать? Я осторожно попыталась присесть. Уютное одеяло немедленно скользнуло вниз, и я тут же поняла, что вряд ли это была моя самая удачная идея. Моя единственная одежда представляла собой полупрозрачную... да чего там, совсем прозрачную бледно-зеленую рубаху, расшитую веселенькими незабудочками. Тогда же я обнаружила, что моя грудная клетка была плотно перебинтована. Зачем? У меня ведь ничего не болит.
  Зря я была так в этом уверена. Локоть, на котором я приподнялась, как-то очень неловко вывернулся из-под меня, я рухнула спиной на подушку, и в тот же момент резкая боль свирепо вцепилась мне в грудь и принялась методично крошить ребра, выбивая крик из разрываемого на части нутра. О, Боги, как же это я про свои переломы и раздробленные кости позабыла-то?
  Всхлипнув, я кое-как задержала дыхание, а затем пробормотала скороговоркой обезболивающее заклинание. Оно неуверенно замерцало и... ничего! То есть, почти ничего. Мощнейшие чары в моем исполнении лишь заставили притупиться жгучие ощущения ровно настолько, что я хотя бы смогла удержать рвущийся наружу вопль. Часто и неглубоко дыша, я зажмурилась и мысленно представила, как методично и аккуратно скатываю черную пелену удушающей боли в комок. Постепенно в моих руках оказался небольшой шар, который я продолжала уминать ещё и ещё, стараясь не спешить, хотя это было очень трудно - ком жег мои ладони так, что мне казалось, что они вот-вот рассыплются в пепел. Наконец, шар стал шариком, а затем и крошечной пылающей искрой, которая зашипела и погасла, едва я на нее подула. Вздохнув, я открыла глаза. Ну, вот. Так что вы там от меня хотели-то?
  Оказалось, что, пока я корчилась от боли и воевала с нею, черноволосый эльф, наплевав на собственную многозначительность, успел изучить содержание разнообразных бутылочек и колбочек и намешал мне какую-то обезболивающую микстуру. Аллардиэль, отбросив церемонии, плюхнулся ко мне на кровать, подсунул одну руку мне под шею, а другой старался влить мне в рот это самое лекарство. Степка, вспомнив, что коты - звери целебные, прижался к моим многострадальным ребрам и успокоительно заурчал. Серая рысь посматривала на нас всех с большим подозрением. Я почувствовала себя неловко. Черный эльф пришел явно не просто так, а я тут представление давать наладилась.... Я виновато посмотрела в его невероятные темно-фиолетовые глаза и прошептала:
  - Простите меня...
  Черноволосый еще немного поразглядывал меня (похоже, очень неодобрительно; ещё бы - кому ж понравится бьющаяся в конвульсиях девица?), а затем совершенно неожиданно усмехнулся и сказал мягким, глуховатым голосом:
  - Да пожалуйста. Только не нервничайте. С кем не бывает? Мне просто не повезло. Шел, думал официально представиться, соблюсти малый церемониал, а у вас тут такое... - эльф снова хмыкнул.
  - Какое? - пискнула я, натягивая одеяло на свой почти прозрачный незабудочный лужок.
  - Ну, какое-какое... весело тут у вас! Хохот на весь дом разносится - да что уж там, все соседи, похоже, подтянулись послушать, чему это вы так радуетесь. А не успел я сюда войти, как вы, уважаемая, орать принялись. Так что, я теперь и ума не приложу, что они о нас подумали...
  Эльф говорил неторопливо, сохраняя серьезное выражение лица, но в фиолетовых глазах прыгали бесенята.
  - Ну, что подумали... - задумчиво протянула я. - Наверное, решили, что казнь наконец-то состоялась.
  - Чья казнь?! - вздернул брови черноволосый, придвигая к моей кровати лохматый валун, на котором давеча спал Аллардиэль, и усаживаясь на него. Кресло, что ли, у них такое? Рысь тут же завалилась на пол и привычным движением пристроила голову хозяину на ногу. Степка мигом закатился за мою подушку и принялся там бормотать себе под нос очень нехорошие слова, изредка выглядывая из своего укрытия и бросая злобные взгляды на невозмутимого хищника.
  - Вестимо, чья, - вздохнула я как можно горше, - злобной человеческой ведьмы, то есть, меня...
  - О-о-о... - с уважением покачал головой незнакомец, - понятно.... А, кстати, о ведьме: колдовать, как я понял, у вас не получилось? Всё правильно, и не получится, даже не старайтесь. Магистр Бранниан просил вам передать, что тот эликсир, который подавляет вашу вторую сущность, также блокирует практически всю магию. Побочный эффект, знаете ли. Временный, пока магистр не изобретет противоядие, которое сможет очистить вашу отравленную кровь, полностью и навсегда.
  М-да, весьма предусмотрительно.... Кстати, а вот интересно, есть ли здесь хоть кто-нибудь, кто не был бы осведомлен о моих проблемах? Я укоризненно посмотрела на скромно притулившегося в углу Аллардиэля. Интересно, это он один так постарался, или мы имеем дело с продуктом коллективного, так сказать, творчества? Степка-то мой, надо признать, тот ещё болтун и сплетник.
  - Что ж, - пробурчала я, - в таком случае мне остается только надеяться, что вместе с моей второй сущностью из меня не вычистят заодно и мои способности к ведовству. Полностью и навсегда, а?
  - Сударыня, надо верить в лучшее, - галантно улыбнулся эльф.
  Вот ведь врет.
  - Слушайте, - вдруг заинтересовалась я, - а почему это у вас перья в волосах? Подушка лезет?
  На самом-то деле, в торчащие смоляные пряди в прихотливом беспорядке были вплетены тонкие кожаные ремешки, черные перья и матовые многогранные бусины. Судя по всему, не просто так, а со значением, которое было понятно любому эльфу. По крайней мере, услыхав мою наглую реплику, Аллардиэль придушенно ахнул в своем углу. Ну-ну.
  Черноволосый и глазом не моргнул.
  - Нет, что вы, - как ни в чем не бывало поведал он, - с подушками у меня полный порядок, вы в любой момент можете убедиться в этом сами! (Бац! Получила?) Видите ли, я всё утро послов принимал, так что пришлось быть при парадной прическе. А что, она вам не нравится? На мой вкус, очень даже ничего. Делать, правда, долго, но ничего не попишешь - традиции. Надеюсь, вы не против традиций?
  - Э-э-э... нисколько, - проблеяла я. - А вы, вообще-то, кто?
  - Вообще-то, я за этим сюда и шел, - притворно вздохнул эльф. - Да разве вы дадите сделать что-нибудь, как положено? Но, тем не менее... - мужчина неторопливо поднялся с "валуна", слегка одернул безупречно сидящий на нем аксамитовый колет, чуть наклонил голову и скороговоркой пробормотал:
  - Благородная девица, позвольте Вам представиться. Эрвиэль из рода Веларди Эр-Грай, Правитель Земли Священных Деревьев к Вашим услугам.
  - Пресветлый Эрвиэль, - ревниво прошелестел из своего угла Ал, который явно не одобрял сокращенного титулования. Вообще, мне показалось, что мой друг с куда большим упоением проделывал все эти церемониальные штучки. Правитель же, отбарабанив положенную формулу, радостно шлёпнулся обратно в кресло и с удовольствием вытянул стройные ноги.
  - Приветствую Вас, Правитель Эрвиэль, - пролепетала я. Нет, ну надо же! Самому правителю нахамила! Теперь вот выкручивайся, как хочешь! - Меня зовут Веслава, я ведунья и знахарка родом из Синедолии...
  - А, знаю, - легкомысленно махнул рукой встрепанный Правитель, - можешь себя не утруждать! Это так было положено сказать, понимаешь? - покончив с формальностями, он сразу перешел на "ты". - Ну, фигура речи такая. Неужели ты считаешь, что твоим друзьям не пришлось рассказать о тебе всё, что им известно, и ещё кое-что присочинить для правдоподобия? Не забывай, что ты для нас - существо совершенно уникальное.
  - Это ещё почему? - проворчала я, прекрасно зная ответ.
  - Ну, во-первых, ты - человек, - эльф с готовностью подался вперед и загнул один из своих длинных тонких пальцев с остро отточенными ногтями. - Только за одно лишь это ты подлежишь немедленному уничтожению, едва ступив на наши земли. Нет, не просто ступив - хотя бы приблизившись. Надеюсь, ты в достаточной мере знаешь историю, чтобы понимать, почему.
  - Я знаю достаточно, чтобы понимать, что эльфы привыкли лелеять в себе старые обиды, - огрызнулась я, - Удобно, знаете ли, иметь наготове карманный образ врага, чтобы было против кого дружить!
  - Хм. Молодец, - эльф ничуть не обиделся на мой вызывающий тон и невозмутимо продолжил: - Однако, во-вторых, - он загнул второй палец, - ты спасла Перворожденного. Не просто спасла, а сознательно подвергая смертельному риску свою собственную жизнь. Причем, не однажды! Подобное самопожертвование сделало тебя одной из нас, и теперь все эльфы перед тобой в неоплатном долгу. Парадокс? Парадокс. За последние двести лет ничего подобного не случалось. Каждый эльф готов выразить тебе своё восхищение и преданность!
  - То есть, вам полагается меня убить, но в то же время вы мною восхищаетесь?
  - Что-то вроде этого, - краем рта усмехнулся Эрвиэль. - Видишь, как всё непросто?
  - Да ладно, - я пожала плечами, - чего там! У вас куча вариантов. Можете меня убить с восхищением. Можете сперва порешить, а потом начать преданно восхищаться. Можете оставить в живых, но выгнать на все четыре стороны, преданно смотря мне вслед. Этот вариант, кстати, мне нравится больше других. Можете...
  - Хм... - вклинился в поток моих нездоровых фантазий правитель, - я всё понял, можешь дальше не продолжать, - лицо пресветлого Эрвиэля оставалось абсолютно невозмутимым. Однако мне показалось, что для этого ему пришлось приложить немало усилий; по крайней мере, в его глубоко посаженных глазах то и дело вспыхивали насмешливые искорки. Черноволосый эльф ещё немного поизучал моё лицо и непонятно прибавил: - Что ж, должен признать, что всё не так уж и плохо. Скорее, даже совсем неплохо.
  - А? - хлопнув глазами, глуповато переспросила я.
  - Бэ! - необидно хмыкнул мужчина, вставая. Серая рысь бесшумно поднялась вслед за хозяином. Степка немедленно выгнул спину и зашипел. - Поправляйся, Веслава. Думаю, мы придумаем, как же нам все-таки с тобою быть. А пока ты будешь жить в Священном Лесу.
  Вот так! А потом правитель эльфов улыбнулся мимолетной улыбкой и стремительно выскользнул за дверь.
  Зачем приходил? От его визита у меня на душе остался странный осадок. Похоже, я могу считать себя пленницей?
  
  До крохотного домика, сложенного из розовато-серого камня, оставалось всего ничего. Осторожно переставляя ноги и часто останавливаясь, чтобы хоть немного перевести дух, я несла тяжелый ушат с водой. То есть, сейчас он казался мне настолько тяжелым, будто в нем плескалась не студеная водица, набранная в ближайшем колодце, а расплавленный свинец. Впрочем, последнее время любое усилие давалось мне с огромным трудом.
  Низкое ярко-малиновое солнце заливало дрожащим зимним светом присыпанные недавним снежком деревья, окрашивая их во все оттенки розового. Но мне сейчас было не до красоты заснеженного леса. Валящееся за макушки деревьев светило ослепляло меня, заставляя жмуриться и напряженно вглядываться в узкую тропинку, ведущую к моему дому. Больше всего я боялась поскользнуться и упасть. Накануне мне уже пришлось дважды возвращаться к колодцу.... Сегодня сил на такой подвиг у меня не было.
  - Здравствуй, Веслава, - прожурчал за спиной нежный голосок. - Что, опять тяжести таскаешь? Не надоело? А я шла к тебе, на праздник позвать. Сегодня первый день груденя , помнишь?
  Ох. Вот только тебя мне сейчас не хватало! Осторожно, чтобы упаси Боги не расплескать драгоценную влагу, я примостила жбан на тропинку, устало распрямила спину и обернулась. Передо мною стояла, довольно улыбаясь, Авлена, а если быть точнее, Авлениэль. Мой день мог считаться удачным, если эта прелестная молоденькая эльфиечка не встречалась на моем пути. По-моему, красотка Авлена обладала самым злым языком во всём эльфийском лесу, работая им, как смерть косой. Её язвительных реплик боялись все, начиная с правителя Эрвиэля и заканчивая мальчишкой Гладриеном, которому по малолетству ритуальное окончание "-эль" ещё не было положено. Причем, чем ближе Авлениэль с кем-то общалось, чем лучше (по ее словам) к нему относилась, тем больше тот от нее и огребал. Последнее время у меня появилось неприятное подозрение, что девица решила облюбовать меня в качестве объекта повышенного внимания. Чур меня, чур!!
  - Привет, Авлена, - вздохнула я, стараясь звучать дружелюбно. - Да, я помню, вы сегодня празднуете Рукомесленники. Осень провожаете. Зиму встречаете. А что, мне непременно надо быть?
  - Конечно! - широко распахнула свои и без того бездонные голубые глаза красавица. - Только те, кто тяжко болен и лежит при смерти, не приходят на Рукомесленники! Ты что, наконец-то помереть решила? И то! Выглядишь так, что краше в гроб кладут!
  - Ну, вот кто краше, того пусть и кладут, - буркнула я, соображая, как бы половчее отделаться от "злейшей подруги". Мне сегодня только по праздникам ходить. До дома бы доползти...
  - Ты придешь, - и это был вовсе не вопрос, а утверждение. Девушка строго посмотрела на меня, как бы давая понять, что не в моих интересах с нею спорить. Хорошо. Зачем спорить? Проще молча сделать по-своему.
  - Авлен, дай я хоть воду до дома донесу, а? - миролюбиво попросила я. - А там уж решу, что будет потом.
  - Ну уж нет! - отрезала эльфийка. - Так и быть, давай сюда ведро, бледная немочь!
  Невзирая на мои вялые возражения, девица решительно сдвинула меня в сторону, легко подхватила наполненный где-то на две трети ушат и зашагала по обледенелой тропинке к моему домику, двигаясь так, словно шла по тронному залу, неся в руках драгоценную корону, не меньше. Вздохнув ещё раз, я заковыляла за нею.
  - Прелестная Авлениэль, ну зачем же так утруждать себя? - Ал вынырнул откуда-то, словно бес из лукошка. Под куст сирени маскировался что ли, оболтус? Повадился уже который раз вот так меня пугать! Между тем, парень обворожительно улыбнулся разрумянившейся при его появлении эльфиечке, легким движением перехватил из ее рук мой многострадальный ушат, укоризненно посмотрел на меня и проговорил: - Тебе сколько раз надо повторять, чтобы тяжелое не поднимала? Трудно было мне сказать, да?
  - Трудно, - проворчала я, обогнула застывшую посреди дороги Авлену, Ала с ведром наперевес и побрела домой. Действительно, что толку спорить, если всё уже давным-давно решено за тебя? Закрывая за собою дверь, я краем уха услыхала, как эльфийка окликнула последовавшего было за мною Аллардиэля, тот что-то ответил и засмеялся. Глухо стукнул об дорожку ушат. Так-так. Похоже, я начинаю понимать, зачем это Авлена повадилась ко мне приходить. Запомним.
  Я успела размотать платок, повесить на крючок кожух и переменить высокие теплые сапоги на уютные домашние поршни на меху, когда дверь ещё раз хлопнула, и в сенях громко затопали, отряхивая снег. В мою маленькую кухню, добрую половину которой занимала сложенная из плотно подогнанных тесаных камней печь с непривычно широкой топкой, ввалился довольный Ал. Привычным жестом приткнув ушат на низенькую табуретку, он сбросил щегольскую куртку и по-свойски плюхнулся на узкую лавку у очага.
  - Попить дашь? - радостно спросил он. - Налей травничка, не жадничай!
  Я молча плеснула в высокую глиняную кружку теплого травяного настоя. Эльф радостно захлюпал. Всё же, мне кажется, я плохо на него влияю...
  - Ну так что, на Рукомесленники пойдешь? - осведомился эльф, вытирая рукавом "усы", оставленные темной жидкостью. - Авлена просила уточнить.
  - Ха! - я оторвалась от созерцания гаснущего дня за окном. Сквозь частый свинцовый переплет проваливающееся за лес солнышко рассыпало последние брызги по моей аккуратной кухоньке. - Как же! Что-то мне кажется, что Авлену гораздо больше интересует, придешь ли на праздник ты!
  - Да ладно, - беспечно махнул рукой Аллардиэль, - с чего бы?
  - Ты что, слепой? - с подозрением уточнила я. - Может, полечить?
  - Не надо, - Ал торопливо отодвинулся подальше от меня, - не стоит! Я те крапинки на смертном одре не забуду - а эльфы живут до-о-олго!
  Дурачок. Мне сейчас и насморк не вылечить...
  - Опять хандришь? - проницательно спросил Ал. - Поэтому сама и за водой потащилась?
  - Нет, я веселюсь, - вяло возразила я. - Веселюсь, как и всегда, прозорливец ты мой.
  - Хватит, Славка! Или ты снова порцию эликсира уменьшила?! Отвечай, ведь так??!!!
  - Ну, так, - нехотя согласилась я.
  - Вот бестолочь! - с чувством припечатал эльф. - Ведь сказано же было: нельзя этого делать!
  Ничего не ответив, я снова отвернулась к окну. Сама знаю, что нельзя. А что мне тогда остается?
  
  Два с лишним месяца, проведенные под сенью Священного Леса (как ещё называли эльфийские земли), показались мне самыми длинными в моей жизни, несмотря на то, что они были под завязку заполнены событиями и впечатлениями.
  Выздоровела я довольно быстро. Целебные настои, микстуры и мази эльфов действительно творили чудеса. Уже дней через десять я смогла самостоятельно ходить, не рискуя от слабости завалиться куда-нибудь за лавку. Едва я ещё немного окрепла, как правитель Эрвиэль лично провел церемонию представления моей бледной персоны народу Священного Леса. Ну, то есть, эльфам. Мы с ними смотрели друг на друга во все глаза. Их недоверчивый интерес было легко понять - Эрвиэль очень точно описал всю неоднозначность моего положения. Тем не менее, Ал оказался совершенно прав, утверждая, что, спасая его жизнь, я получала вечную благодарность остроухих и право считаться одной из них. Я понимала, насколько трудно им было переломить свое резко негативное отношение к злодеям-людям, которому насчитывалось целых два века. Ведь ненависть к нам буквально въелась в их память, плоть и кровь, и ей было лишком много лет, чтобы вот так, в один миг, обо всём позабыть. Но они, по крайней мере, честно старались.
  Мне же было до смерти любопытно узнать, что из себя представляют легендарные Перворожденные, и насколько они на самом деле отличаются от людского племени. Я подозревала, что знакомство с одним-единственным едва справившим совершеннолетие эльфом вряд ли могло дать мне ответы на все вопросы.
  В тот же самый день мне пришлось принять участие ещё в двух церемониалах. Сперва меня приветствовали лесные гномы. Я с удовольствием рассматривала невысоких, совершенно квадратных бородачей. Они держались гораздо проще тонных эльфов и очень искренне благодарили меня за спасение и возвращение к родительскому очагу беглянок Кадри и Юки, которые, наплевав на официальность мероприятия, радостно скакали вокруг меня. Малявки, похоже, совершенно позабыли свой страх передо мною и моей второй сущностью. В цветистых выражениях старшие гномы сообщили мне, что с этого момента я могу считать себя не просто одной из них, а просто-таки почетной одной из них, не больше, не меньше; двери их домов будут всегда открыты для моей героической (гхм...) персоны! Что ж, я и не подумала возражать - маленькие человечки были мне очень симпатичны.
  Вслед за гномами ко мне обратились кентавры. С этими всё оказалось куда как сложнее. Пока я с восторгом разглядывала четверых сказочных гигантов, с их смуглых лиц не сходило кислое и раздраженное выражение. Их вовсе не радовало происходящее. Тем не менее, они выдавили из себя несколько довольно сухих учтивых фраз. Скупо извинившись за нанесенные мне раны, кентавры, недовольно морщась, поведали недоумевающей мне, что отныне я пользуюсь их особым покровительством. Что-то не очень похоже...
  Вот где мне пригодился унылый опыт участия в многочисленных приёмах послов и купцов, которыми меня так доставал князь Велимир! Томясь в Преславице, я даже не могла предположить, что приобретенные навыки однажды сослужат мне хорошую службу. Мало того, что я успела хорошо изучить правила дворцового этикета и знала, как в подобных ситуациях себя держать. Мне даже удалось не показать надменным полулюдям своего изумления! Гладкие, хорошо подобранные слова благодарности легко соскакивали с моего языка; к концу моей ответной речи мне даже показалось, что хмурые лица кентавров немного разгладились.
  - Ты себе даже не представляешь, каково им сейчас приходится, - хихикая, прошептал мне на ухо довольный Аллардиэль, пока рослый брюнет, раздраженно перебирая передними копытами, приглашал меня посетить земли кентавров с визитом. - У этих коняг всё с ног на голову поставлено. Они, видишь ли, чувствуют себя обязанными не тем, кто им помог, а, наоборот, тем, кому сами пришли на помощь! Дескать, коли вмешались в чью-то судьбу, то будьте любезны, несите за это ответственность. Поэтому чаще всего помощи от кентавров дождаться так же "легко", как снегопада в грозник. Кто ж мог знать, что в категорию спасенных попадет не только хорошо им знакомый эльф или соседи-гномы, а ещё и человек! Ведьма!! Да ещё почти что обращенная нежить!!! Тебя, вообще-то, полагалось убить на месте, причем три раза подряд, но так вышло, что пришлось спасти.... А традиции и законы исключений даже не подразумевают!
  - Так что, радуйся, Славка, - ехидно прокомментировал Степка, - ты у нас теперь не только почетная эльфийка и почетная гномиха, но и почетная кентавриха! Ох, тебе и привалило!..
  Я в ответ закатила глаза.
  Орки по поводу каких-то там официальных представлений решили не заморачиваться. Да и зачем бы им, собственно? Мы с ними прежде не встречались, друг друга не убивали и не спасали. Когда мы с Алом возвращались после всех церемоний к нему домой, трое рослых краснолицых парней просто-напросто этак "ненавязчиво" перегородили нам дорогу. Ещё несколько добрых молодцев, одетых в плотные замшевые штаны, безрукавки и сапоги на частой шнуровке, осталось стоять в паре шагов от тропинки, рассматривая нас с дружелюбным интересом сытых медведей.
  - Говорят, ты в одиночку двух кабанов из Преисподней уложила? - не опускаясь до банальных приветствий, спросил самый коренастый из троицы. Он глядел на меня чуть исподлобья и говорил с довольно сильным акцентом.
  Я пожала плечами.
  - Говорят...
  - А что скажешь ты? - проявил настойчивость парень.
  - Ничего.
  - Значит, врут? - удовлетворенно уточнил мой неожиданный собеседник. Его смуглое лицо с заметно выдающейся нижней челюстью расплылось в довольной улыбке.
  Я неопределенно повела бровями. Вспоминать пылающие туши, распространяющие вокруг себя тошнотворную вонь горящей разлагающейся плоти, мне не хотелось. Говорить об этом - тем более.
  - Или, всё-таки, не врут? - выжидательно сощурился орк.
  - Думай, как хочешь, - равнодушно ответила я. Мне сейчас только не хватало кому-то что-либо доказывать.
  - А слабо со мною сразиться? - вдруг предложил коренастый. Его спутники довольно заворчали. - Ну, давай, один на один, а?
  - Зачем? - коротко поинтересовалась я. Ал и Степка до сих пор молча внимали содержательному диалогу, но мне было ясно, что это ненадолго.
  - Ну-у-у..., - ухмыльнулся парень, - силами померяемся. Выиграешь - я на тебе женюсь и в Ирлер увезу. Ты не думай, Ирлер - это тебе не дыра какая-нибудь, а столица!
  - А проиграю?
  - Тогда всё равно увезу. Только тогда уж не обессудь - не женюсь. Так поедешь.
  Я хмыкнула. Ал, не сдержавшись, фыркнул мне прямо в ухо. Сидевший на моем плече Степка возмущенно засопел:
  - А давай-ка, Славочка, ты его просто сожрешь! А потом и всех остальных! Ишь ты, вояки какие выискались! Девчонка ещё вся в бинтах, только-только в себя от жутких увечий приходить начала, как они тут как тут: сражайся с ними, с лосями здоровенными!
  Орки слегка смутились. Похоже, в их коротко остриженные головы даже не приходила такая простая мысль, что я не зря столько времени провалялась в постели, зализывая раны. Мой потенциальный соперник звучно поскреб макушку, потом широко улыбнулся, продемонстрировав острые, чуть торчащие вперед клычки и предложил:
  - Так в чем вопрос?! Поправляйся! А вот тогда и сразимся! Ну что, по рукам?
  - Ал, а ты что скажешь? - наивно хлопнув ресницами, обернулась я к эльфу. Орки мне понравились. После надменных кентавров и настороженных эльфов они, несмотря на дурацкий вызов, казались дружелюбными и простыми, как медный грошик. Отчего ж не поболтать забавы ради?
  - Даже и не знаю, что вам, ребята, сказать, - немедленно натянул на себя серьезную маску умница Аллардиэль, который за миг до этого, как мне показалось, уже принялся грызть свой лук, чтобы не заржать в голос. - Бой-то ведь без вариантов будет... Славка наша нынче до первой крови не дерется! Только насмерть!
  - Да ты, эльф, не бойся, - загоготали орки. - Не убьем мы твою подружку! Что мы, звери, что ли? Только вот попрощаться тебе с нею придется, с нами девочка поедет.
  - Не, парни, - к моему восторгу сокрушенно вздохнул длинноухий скоморох, - вы меня не так поняли. Без вариантов - это она вас закопает. А, может, и впрямь сожрет.... это уж как выйдет,... - задумчиво добавил он, оценивающе разглядывая ошалевших орков. Словно мерку для савана снимал...
  Я покосилась на Степку. Его нахальная морда медленно расплывалась в счастливой улыбке. Кажется, после сегодняшнего представления эльф войдет к нему в милость.
  - Да ладно тебе, - неуверенно возразил давешний парень, тот, который и предложил сражаться на столь "интересных" условиях. - Что-то не больно похоже... девка-то мелкая да тощая!
  - Вот ведь как внешность-то бывает обманчива, - посетовал Ал. - Да только дело в том, что эта девушка - не простой воин. Чародейка она. Так что, биться с тобой будет с помощью боевых заклинаний, и не исключаю, что именно тех, после которых от двух кабанов осталось по кучке пепла (это, к слову, я своими глазами видел). Только это ещё не всё, - заторопился эльф, заметив, что собеседник открыл рот, чтобы что-то возразить. - С ней дорогой беда приключилась... вы, парни, разве ничего не слыхали? Так что, теперь, если наша Веслава поколдует, то тут же змеевихой и обернется. Знаешь, кто это? О, по лицу вижу - знаешь. И тогда уже она вас всех точно слопает. Ведь, правда, слопаешь, Славочка? - умильно закончил он, уже обращаясь ко мне.
  Вот умница! Ни слова не соврал, а представил всё так, что здоровенные орки, похоже, не то, чтобы немедленно захотели дать отсюда стрекача, но заметно озадачились. Про мою вторую сущность в здешних местах не знали только мертвые, однако простодушные северяне явно не придали этой пикантной подробности значения, да и вообще не прислушивались к сплетням. Как оказалось, напрасно.
  - Преувеличиваешь, да? Разыгрываешь?!- решительно качнулся в нашу сторону коренастый любитель острых ощущений. Стоявший рядом с ним длинноусый мужчина ухватил парня за запястье.
  - Это я-то преувеличиваю?! - чрезвычайно искренне возмутился эльф. - Да я, если хочешь знать, ещё и половины правды не рассказал!
  Что ж, похоже, что балаган пора заканчивать.
  - Нет, не разыгрывает, - как можно миролюбивее улыбнулась я. - Я действительно воюю только с помощью магии. Ну, почти только. Но колдовать мне сейчас никак нельзя. Я - недообращенный оборотень. Ну, так уж сложилось, понимаете? Колдовство, скорее всего, приведет к окончательному обращению. Тогда я вас всех убью... то есть, не я, а моя вторая сущность, которая станет первой... в смысле, единственной... тьфу ты, с вами запутаться недолго! Короче, потом ее, то есть, меня, конечно, тоже убьют, но вас это уже вряд ли обрадует. Я понятно объяснила? А теперь скажите, мне такие страсти нужны? А вам? Ну, я так и думала.
  О зелье, которое не позволяло мне ни колдовать, ни обращаться, я упоминать не стала...
  Обалдевшие орки смотрели на меня круглыми глазами. Похоже, до них дошло, что им рассказали правду и ничего кроме правды. Я же разглядывала их мощные рослые фигуры, обветренные лица с довольно приятными чертами (хотя тех вождей из книжки всё же не стоило забывать!) и думала о том, что эти решившие слегка порезвиться парни почти ничем не отличаются от самых обычных людей. Наши синедольские добрые молодцы тоже не упускали случая подколоть приглянувшуюся красную девицу, причем шутки порой приобретали довольно рискованный оттенок.
  Орки молча уступили нам дорогу. Шагая к дому Аллардиэля, я лопатками чувствовала их взгляды. Между нами было уже шагов сорок, когда коренастый парень крикнул мне вслед:
  - Эй, синеглазая! Предложение остается в силе! Приезжай к нам в Ирлер!
  - Смотри, Славка, - снова захихикал Ал, - ты с ними поосторожнее. У орков свой собственный кодекс чести: умыкнут - не чихнут, и даже прощенья не попросят! Будешь в юрте жить, овечек пасти.
  Ну-ну. В принципе, отчего ж парням не попробовать и не рискнуть? Результат я им, правда, не гарантирую...
  Обернувшись, я на ходу махнула рукой. Спасибо! Может, и приеду! Когда-нибудь...
  На следующий день правитель Эрвиэль ещё раз (на этот раз принародно) высказал пожелание, чтобы я осталась жить на Земле Священных Деревьев, бегло перечислив разнообразные преимущества и выгоды моего согласия. Сразу видно, что готовился.... В конце своей речи черноволосый эльф незаметно мне подмигнул, чем немного примирил меня с тем печальным фактом, что это самое согласие было не более чем формальностью.
  Мне было предложено на выбор несколько домов, хозяева которых выразили готовность принять меня; в их числе была и семья Аллардиэля, мать которого, Диннориэль, не сводила с меня влюбленного взгляда, поскольку мне удалось сохранить жизнь ее обожаемому сыночку. По-моему, даже если бы я была демоницей из Преисподней, она бы испытывала ко мне такую же исступленную благодарность.
  Вежливо поблагодарив, я отказалась. Конечно, я была не в том положении, чтобы выдвигать какие бы то ни было условия, но, коль уж мне предстояло тут остаться, жить мне хотелось одной. Прежде всего, потому что я отнюдь не была уверена в том, что моя зловещая вторая сущность, пусть и связанная магией эликсира, всё-таки не сумеет вырваться на свободу. Ради безопасности гостеприимных хозяев мне стоило держаться наособицу. А, кроме того, мне требовалось ещё очень многое обдумать и осознать.
  Так что, уж если тюрьма, так пусть хоть темница будет на одного. Степка не в счет.
  Эльфам, похоже, было всё равно, лишь бы ценный объект благодарности в моем лице остался в их распоряжении. Недовольной осталась только матушка Ала, желавшая получить меня в свое личное пользование. Но ей пришлось смириться, и красавица-эльфийка утешила себя тем, что, не обращая внимания на мои слабые протесты, практически насильно заполнила отведенный мне дом разнообразной утварью, доверху набила стоящий в спаленке ларь одеждой на все случаи жизни, а также взяла с меня клятвенное обещание, что завтракать, обедать и ужинать я буду исключительно у нее.
  Вот так я и поселилась в расположенном чуть на отшибе крошечном домике, сложенном из розовато-серого камня, чьи стены были заплетены жимолостью и ломоносом, а под островерхой черепичной крышей прилепилось гнездо ласточек. Стремительно прошуршал дождями ревун , листопад , как ему и положено, просыпался листьями, и наступила зима, необычно ранняя и студеная даже для здешних холодных земель. К началу месяца груденя снег уже уверенно покрыл землю и деревья, не собираясь таять до будущей далекой весны.
  Два месяца не были потрачены даром. Добрых четыре седмицы были посвящены тщательному знакомству с землями эльфов. В сопровождении верного Аллардиэля мы со Степкой вдоль и поперек исходили Священный Лес, любуясь величественными деревьями и изящными домиками, притулившимися у их корней. В шумной тесной Преславице мне, выросшей в лесной глуши, было очень неуютно; в просторный же эльфийский город-лес, город - цветущий сад, не имевший ничего общего с людскими поселениями, я влюбилась с первого взгляда.
  Ал сводил нас в рощу, где росли невиданные в Синедолии благородные белые клены, священные деревья эльфов, у подножья которых Перворожденные возносили молитвы своим богам. Я тут же вспомнила, что эти красавцы привлекли моё внимание, едва я очутилась в здешних лесах, сбежав от Сивелия.
  - Вполне возможно, - кивнул парень, ласково поглаживая кору одного из кленов. - Они порой встречаются вне наших земель, но никогда не растут кучно, рощами. Эта - единственная в своем роде. Эльфам вообще невероятно повезло: покидая после войны свои оскверненные и выжженные леса, мы и мечтать не смели, что волею Богов окажемся там, где белых кленов даже больше, чем в наших исконных землях. Там-то их было совсем мало.
  - А сейчас нет вообще, - сочувственно вздохнула я. По крайней мере, в Синедолии мне ни разу не доводилось встречать эти могучие деревья с ворсистой белесой листвой.
  Тогда же я узнала, что почти у каждого эльфа есть "свое" дерево, которое является его энергетическим двойником, если надо - донором, практически побратимом. Некоторым очень везет, и для них такими деревьями становятся именно белые клены. Впрочем, двойником может быть и дуб, и рябина, и сосна, и ясень...
  - Вот это мой друг, - Ал прижался щекой к гладкой серебристо-серой коре молодого дерева, которое прежде гладил. - Вы оба мои друзья, поэтому я хочу, чтобы вы познакомились.
  - И что я должна сделать? - подозрительно спросила я у парня, глядящего на меня сияющими глазами. Нет, в самом деле? Может, надо пожать клену ветку?
  - Просто приложи к нему свою ладонь, - попросил эльф, - и тогда мой двойник запомнит ту, которой я обязан жизнью. Ну, смелее!
  Я осторожно прикоснулась к теплой, словно бархатной поверхности ствола - и изумленно ахнула. Кора под моими пальцами ощутимо нагрелась, и я почувствовала мягкий толчок доброй силы, которой дерево приветствовало меня.
  - Он признал тебя! - ликовал Аллардиэль, благодарно прикасаясь кончиками тонких пальцев к своему клену, благожелательно шелестящему белесой листвой, над которой краски осени были не властны.
  - Что значит - признал? Он что, теперь и моё дерево тоже?
  - Нет, - извиняющимся тоном ответил эльф, - вот это вряд ли. Но, ты знаешь, а ведь всё может быть. Я не имею в виду именно это растение. Но если ты почувствовала отклик одного из них, то, вполне возможно, что рано или поздно ты повстречаешь своего двойника. Ты просто ходи, разговаривай с деревьями, дотрагивайся до них.
  - И что?
  - Ты сама ощутишь, когда это произойдет. Это сложно описать, но такое ни с чем не спутаешь.
  - И что потом?
  - Славка, - серьезно сказал Ал, - ты тогда почувствуешь, как это хорошо, когда у тебя есть своё дерево! Сможешь пользоваться его энергией, начнешь постигать магию леса! Это же здорово!
  Точно. Здорово. Просто замечательно. Мне сейчас для полного счастья только сторонней силы и непривычной магии не хватает.
  Однако я и не заметила, как у меня быстро вошло в привычку прикасаться на ходу к каждому дереву на своем пути. Точно так же делали эльфы, ещё не встретившие своего лесного двойника...
  После того, как мы посетили рощу благородных белых кленов, Аллардиэль взял пару рослых тонконогих эльфийских коней и отвез нас со Степкой посмотреть на ухоженные поля и сады, которыми славились земли Священных Деревьев. Прежде Ал уже рассказывал мне о том, что единственная доступная остроухим магия - это способность говорить с растениями, или, как её ещё иногда называют, магия леса. Травы, деревья и кустарники охотно подчинялись Перворожденным, и эльфы, по нескольку раз в год без особых усилий собирая прекрасные урожаи, успешно торговали овощами и фруктами со своими соседями, причем никакие типично селянские беды вроде засух, недородов или прожорливых жуков их не трогали. Взамен же они получали скот с орочьих пастбищ и теплые шерстяные ковры орочьего же изготовления, строительный камень, медь, железо и самоцветы, добываемые гномами, как лесными, так и горными, а также меха и кожи, в выделке которых не было равных кентаврам. Кроме того, старшие народы охотно покупали у эльфов их целебные сборы, настои и эликсиры, а также оружие, домашнюю утварь, ткани и гобелены потрясающей красоты и изящества.
  Как-то раз Ал решил показать нам загадочные приграничные пущи, которые на первый взгляд представляли собой довольно широкую полосу самого обычного, хотя и очень густого леса, окружавшего земли эльфов. Через каждую дюжину-другую верст деревья расступались, образуя длинные проходы, на входе и на выходе бдительно охраняемые стражей, очень серьезно относящейся к своим обязанностям. Так как мы пришли вместе с Алом, нам всё-таки было позволено пересечь границу Священного Леса. Правда, один из стражников, ничуть не смущаясь, принялся за нами подглядывать, не очень старательно маскируясь под молодой дубок.
  - Хочешь, одну штуку покажу? - плутовато спросил эльф. Оттащив меня подальше от любопытного "деревца", так, что оно больше не могло за нами шпионить, не покидая боевого поста, мой друг предложил: - Ну-ка, попробуй пройти через лес.
  Я пожала плечами. Лес, конечно, был густой, с разросшимся подлеском, но и только. В чем подвох-то? Я развела руками тонкие стволы орешника и шагнула вперед. Ой! В тот же самый миг деревья и кустарники (среди которых, кстати, росло полным-полно покрытых шипами барбариса и боярышника!) настолько плотно переплели свои ветви, что пройти сквозь эту живую колючую стену не сумел бы даже не особо крупный заяц.
  Степан всё же предпринял свою собственную попытку. Что ж, мы быстро поняли, что там, где не проскочит заяц, не пролезет и кот. Однако неплохо эльфы сумели позаботиться о своей безопасности!
  Когда мы со Степкой окончательно убедились, что враг тут точно не пройдет, Аллардиэль удовлетворенно вздохнул, провел руками по тому самому месту, где до этого тщетно пыталась пробраться я, и на наших изумленных глазах подрост покорно подался в стороны, давая нам дорогу. Следуя кивку нашего остроухого провожатого, я, крепко прижимая к себе подозрительно сопящего кота, последовала за эльфом. Сразу за моей спиной заросли начали смыкаться. Через несколько шагов я поняла, что попала в самый настоящий плен. Кустарники вокруг нас были настороже, и если к Алу они явно благоволили, то на любое мое движение с готовностью щетинились тысячей колючек.
  - Ну что, впечатляет? - довольным голосом поинтересовался эльф, в чьи лопатки я была вынуждена буквально уткнуться носом, чтобы не вводить в искушение воинственную флору.
  - Вполне, - кивнула я спине и уточнила: - Так что же получается, приграничные пущи чужих не пропускают, а эльфов - с милой душой?
  - Совершенно верно, - ответил Ал. Теперь мы стояли, окруженные неестественно плотными зарослями рябины. - Только эльф может пройти пущи в любом месте. Все остальные - лишь через сторожевые посты.
  - Всё ясно, - хмыкнула я. Магия моя, конечно, была давно и надежно утоплена в том эликсире, что исправно готовил для меня магистр Бранниан, но... - А ну-ка, подержи Степана.
  Под удивленным взглядом загордившегося было ушастика, я порылась в карманах куртки и после серьезных раскопок извлекла на свет мятый сверток с творожным сочнем. Матушка Аллардиэля пребывала в стойкой уверенности, что девочка, то есть я, неправильно питается, и старалась меня закормить почище моего домового Микеши. Разломив печево пополам, я, присев на корточки, аккуратно положила его рядом с собой. Затем прижала ладони к влажной листве, плотным ковром закрывавшей землю, ощутила теплое дружелюбное дыхание своей, пусть мне сейчас и недоступной, стихии и тихонько прошептала:
  - Батюшка Леший, не побрезгуй угощением, сделай милость! Дай своё благословение дочери земли и леса! Прими, как друга! - а потом выпрямилась и поклонилась в пояс.
  Внешне ничего не изменилась: деревья не начали исступленно махать ветвями, из чащи не выскочил сам лесной хозяин и не бросился с разбега мне на шею. Однако нечто неуловимое подсказывало мне, что призыв услышан и вряд ли останется совсем без ответа. Всё свою сознательную жизнь я относилась к лесу, как к старшему брату и защитнику, и научилась чувствовать его настроения не хуже, чем свои собственные.
  Я протянула руку и погладила побуревшую листву. Тоненькая рябинка задрожала под моими пальцами, но не отпрянула, не ощетинилась колючками притаившегося за нею боярышника. Когда же эльф, неуверенно косясь в мою сторону, двинулся обратно к опушке, то кусты и деревья больше не стремились вытолкнуть меня прочь, уже не так торопясь сплестись за моей спиной в непроходимую живую изгородь.
  - Как ты это сделала? - изумленно прошептал Аллардиэль. - Они больше не захотели тебе противостоять! Это какая-то магия, да?
  Я усмехнулась.
  - Да ничего такого я, по большому счету, не сделала. И причем тут магия? Ты же знаешь, что я сейчас и огонька не наколдую.
  - Тогда... как?
  - Да очень просто. Ты же всё сам видел. Природу и природную нежить обмануть нельзя, глупый! Я была с ними абсолютно искренна - фальшь или ложь они почувствовали бы сразу. Ну и, конечно, знала, как и что положено сказать и сделать. Понятно?
  До сих пор хранивший напряженное молчание Степка довольно завозился на руках эльфа, спрыгнул на землю и сла-а-адко так потянулся:
  - Мы, друг Аллардиэль, народ лесной, знаешь ли! Так что, уж не взыщи...
  День спустя мой домик почтил своим присутствием правитель Эрвиэль. Черноволосый эльф с насмешливыми фиолетовыми глазами был у меня частым гостем. Ничуть не стесняясь собственной настойчивости, он без устали расспрашивал меня обо всем, что я знала или о чем могла только догадываться, от уклада жизни синедольских селян до хода битвы за Долину Драконов. Пресветлого живо интересовало всё: какие культуры выращивают на полях и в огородах люди, как выглядит столица княжества Преславица, какого рода магию чаще всего практикуют наши чародеи, что представляет собою тот мир, где меня держал в заточении старый Сивелий (Правитель знал, что именно старый чернокнижник, заклятый враг кентавров, похитил меня из Преславицы; впрочем, в подробности своего общения с колдуном я предпочитала не вдаваться), как так вышло, что змеевихи отпустили нас восвояси, правда ли, что я дружу с оборотнем... да всего и не перечесть. Некоторые его вопросы были мне неприятны, некоторые будили слишком болезненные воспоминания. Я честно предупредила правителя эльфов, что пока не готова говорить обо всем, так что с его согласия рассказывала лишь о том, что не вызывало у меня внутреннего протеста. Так, я совершенно точно не могла обсуждать свою странную помолвку с Даром и взаимоотношения с великокняжеской семьей. Правильно говорят: то, что невозможно забыть, очень тяжело вспоминать.
  Пресветлый Эрвиэль привычно расположился на узкой резной лавке под окном, с удовольствием вытянул ноги и принялся внимательно наблюдать, как я осторожно цежу в большую глиняную кружку яблочный взвар. Темно-серая рысь, крупный самец по имени Артас, ни на шаг не отходящий от своего хозяина, тут же растянулся рядом и прикрыл свои ярко-зеленые глаза - сделал вид, что спит. Однако настороженно вздрагивающие уши и время от времени вспыхивающие между век искры недвусмысленно указывали на то, что у их обладателя имелись самые серьёзные намерения пошпионить за нами. Я усмехнулась: кот - он всегда и везде кот. Пусть большущий - добрый аршин в холке, пусть свирепый лесной хищник, вполне способный завалить косулю и даже оленя. А нрав всё одно - кошачий! К слову сказать, собственно кошек у эльфов не было, поэтому на моего Степана они смотрели с откровенным любопытством. Правда, кое-кто, подобно Правителю, держал прирученных рысей, что служило для Степки постоянным источником раздражения. Ну так, ещё бы, ехидничала про себя я, здоровенные, клыкастые, верткие - ни тебе подраться, ни поухаживать.... На кота зверюги не обращали ни малейшего внимания, что злило того ещё больше. Ал мстительно хихикал, что у моего Степана приключился культурный шок.
  Однако приходилось терпеть. Каждый раз, когда Эрвиэль в сопровождении Артаса удостаивал меня посещением, Степан предусмотрительно смывался. Я посмеивалась, поскольку знала, что кошак неизменно отправлялся в дом Ала, где, утешая себя, самоотверженно снимал пробу со всех блюд, которые готовились на кухне его матушки. Так как правитель приходил часто, Степка уже успел обрести утраченную за время наших с ним приключений дородность.
  - Скажите мне, Правитель, - передавая тяжелую, наполненную до краев кружку, спросила я, - это что же получается, ваши приграничные пущи так вот запросто пропустят любого эльфа?
  - Как выяснилось, не только эльфа, - хмыкнул Эрвиэль, которому уже рассказали о моем знакомстве с охраняющими покой Перворожденных лесами.
  - Да ладно, - я махнула рукой, - я же не в счет.
  - Это ещё почему?
  Я усмехнулась.
  - Вряд ли кто-нибудь сумеет повторить то, что сделала я. Просто мне посчастливилось на протяжении многих лет водить дружбу и с лешим, и с водяным, и с его русалками (эльф выразительно скривился), и с болотными кикиморками, и с полевицами... да много с кем! Но с лешим - больше всего. Я просто их люблю и знаю, как себя вести. Так что там насчет эльфов, правитель?
  - Да, пущи пропустят любого эльфа, - Правитель склонил голову набок и с любопытством посмотрел на меня. - Веслава, а почему ты спрашиваешь об этом?
  - То есть, - игнорируя его вопрос, уточнила я, - пущи не разбирают, что за эльф, свой или чужой, с добром пришел или со злом?
  - А-а-а, вот ты о чем... - сощурился Эрвиэль. - Нет, не разбирают. Потому, что разбирать нечего. И незачем.
  - Объясните! - не унималась я. Подобное легкомыслие выглядело странным, тем более, если вспомнить высоту хорошо охраняемых стен Преславицы (и это в Синедолии, давным-давно позабывшей про войны!) Что, в мире больше нет других эльфов? И где гарантии, что кому-нибудь из них однажды не придет в голову "богатая" идея завевать Священный Лес?
  - Да что объяснять-то? - равнодушно переспросил Правитель. - Эльфы между собой не воюют. Ни один Перворожденный не придет на эти земли с дурными намерениями.
  - Как? - поразилась я. - Разве такое бывает?! Как вы можете быть в этом уверены? В любом разумном существе могут уживаться совершенно разные начала! Иначе как же тогда равновесие между добром и злом?
  - Веслава, - терпеливо возразил мне черноволосый эльф, - ты делаешь ошибку, пытаясь судить всех - нет, даже не по себе, но просто по людям. Мы же - вовсе не люди! Мы с вами, конечно, в чем-то похожи, но ещё больше между нами различий. И прежде всего в том, что касается нашего мировосприятия. Я не хочу сказать, что не бывает эльфов злых, завистливых, жадных или глупых. Ещё как бывают! Однако мы живем иными страстями и кормим иных волков.
  - Каких ещё волков?! - оторопела я.
  Правитель улыбнулся.
  - Мы считаем, что внутри каждого из нас идет борьба, подобная драке двух волчьих стай. Одна стая воплощает зло: зависть, глупость, ревность, безделье и так далее. Другая - добро: любовь, истину, мастерство. Победят те звери, которых ты кормишь своими собственными руками. Это тебе понятно?
  Я кивнула.
  - Так вот, запомни, все: эльфы и люди, гномы и кентавры - кормят совершенно разных волков. Кроме того, мы по-разному ощущаем, что есть добро, а что есть зло, и зачастую вкладываем неодинаковый смысл в эти понятия. И не обольщайся - вряд ли мы когда-нибудь сумеем до конца понять друг друга. Но поверь мне на слово - эльфы никогда не предают и не стремятся к власти. Их волкам неведомы такие страсти.
  Я немного помолчала, переваривая услышанное.
  - А какие ведомы?
  Эльф насмешливо покрутил встрепанной головой.
  - А ты не сдаешься! Что ж, наши страсти - не секрет. Но, может, ты и сама сумеешь догадаться?
  Я улыбнулась. Перворожденных и впрямь обуревали страсти, не заметить которых мог бы только слепой, да в придачу и глухой на оба уха. Вернее, одна всепоглощающая страсть - к мастерству. Даже не так: к Мастерству с большой буквы.
  Всю свою жизнь каждый эльф совершенствовался в каком-либо деле. Но, думаю, ни у кого не повернулся бы язык назвать их ремесленниками, хотя, по большей части, это были именно ремесла. Из-под ловких пальцев Перворожденных выходили тончайшие ткани, дивной красоты гобелены, драгоценное оружие, прихотливо изукрашенная посуда и упряжь. Эльфы никогда не создавали просто предметы - только произведения искусства! Их самыми главными божествами были Идеал и Безупречность. Я брала тарелку или кубок - и забывала, зачем они нужны, так прекрасно было то, что я держала в руках. Есть с этого? Пить из этого?! Да вы что?!! Поставить на стол, повесить на стенку и немедленно любоваться! Прежде, чем откусить от яблока, мне приходилось напоминать себе, что этот совершенный плод выращен именно для того, чтобы его съели. Если воины сходились на ристалище, то мне с трудом удавалось следить за их молниеносными, отточенными движениями. Слушая сочиненную эльфами музыку, я вообще забывала, на каком свете нахожусь.
  Справедливости ради надо признать, что эльфы окружали себя не только безукоризненными изделиями собственных рук. В их домах хватало и простых, вполне утилитарных предметов. Но то были вещи, изготовленные гномами либо орками, которым не приходило в голову, что ушат для воды должен быть непременно покрыт тонкой резьбой. Было бы надежно - и хорошо!
  Но вот если эльф, к примеру, строил дом, то на свет появлялось чудо изящества и гармонии. Розовато-серый камень, добываемый и ввозимый в эльфийские земли лесными гномами, подвергался скрупулезной обработке. Кому-то нравились гладкие, словно поверхность лесного пруда, стены, на которых самый внимательный глаз не мог разглядеть стыков между отдельными камнями. Кто-то, напротив, предпочитал жильё, имитирующее дикую скалу с неровными, поросшими мхом боками. В любом случае, результат был потрясающим, и имя ему было - Совершенство. Кстати, больших зданий ушастые не признавали. Невысокие, ладные, с остренькими черепичными крышами, небольшие снаружи, но очень поместительные изнутри домики и чистенькие аккуратные мастерские выглядели так, словно сами по себе выросли в просторном, почти без подлеска, эльфийском лесу и стали его частью. Единственным исключением являлся Дом Правителей. Это был настоящий замок, изысканный и очень грациозный, с ветвящимися башенками и шпилями. Собственно, нынешний Правитель там никогда и не жил. Вот ещё, в такой-то орясине?! В сказочном замке принимали послов и в зимнее время года проводили праздники, самым любимым из которых были, как нетрудно догадаться, Рукомесленники, праздник ремесел.
  Среди мастеров наособицу стояли те, кто работал с древесиной. Среди эльфов таких были считанные единицы. Дело в том, что лес для остроухих был свят, и срубить дерево, чтобы затем изготовить из него стол или лавку, считалось немыслимым. Даже мастера оружейники работали исключительно с металлом и кожей, а луки, это типично эльфийское оружие, каждый охотник или воин делал себе сам. Мастера же краснодеревщики использовали для своих нужд только умирающие либо мертвые растения, умудряясь обрабатывать их древесину так, что изделия из нее ничем не уступали тем, что были изготовлены из живого леса теми же гномами. И уж совсем невозможно было представить, чтобы эльф срубил дерево на дрова. Остроухие отапливали свои жилища либо валежником, либо жирным горючим камнем, в избытке добываемым лесными гномами.
  Каждый Перворожденный в течение своей длинной жизни стремился пройти все ступени мастерства. Все эльфы очень серьёзно относились к поиску своего призвания. Эльфят с малолетства водили по разным мастерским и давали попробовать ремесла на вкус и цвет. Было очень забавно и трогательно наблюдать, как самым маленьким осторожно вкладывали в ручки разные материалы и инструменты, внимательно наблюдая за их реакцией. Очень часто получалось так, что ребенок не наследовал интересов одного из родителей. Это считалось нормой; династии случались редко, и семья Аллардиэля, который, подобно отцу и деду выбрал для себя путь воина и охотника, была скорее исключением, нежели правилом.
  Долгое и упорное ученичество заканчивалось присвоением звания младшего подмастерья, что само по себе уже было почетно. Затем следовала ступень старшего подмастерья и личного помощника. И далеко не каждый эльф достигал заоблачных высот Мастера.
  Что интересно, остроухим была совершенно не свойственна зависть или ревность к чужому успеху. Да и зачем? И Мастеров, и подмастерьев, и помощников могло быть сколь угодно много, пихаться локтями ни к чему. Чужие секреты мастерства тоже не вызывали желания пошпионить за соседом. Всякий эльф искал свой собственный путь. Сосредоточенные на погоне за Совершенством, многие Перворожденные на первый взгляд казались суховатыми, равнодушными и высокомерными. Позже я поняла, что страсть к Мастерству полностью поглощала их души.
  Тем не менее, несмотря на всё это, а также на слова Эрвиэля, мне казалось, что между людьми и эльфами было гораздо больше общего, чем различий. Уж, по крайней мере, этих самых различий было ничуть не больше, чем между жителями моей Синедолии и, к примеру, темнолицыми подгорийцами (которых я не раз встречала при дворе великого князя Велимира), чья манера поведения и логика поступков не раз повергала меня (и не только меня!) в совершенное недоумение.
  Да, и ещё кое-что: эльфы совсем не стремились к власти. "Должность" Правителя вовсе не была для них особо желанной. Напротив, считалось, что выполнение многочисленных общественных обязанностей здорово отвлекает от главного - от обретения Мастерства. Власть, скорее, была бременем, нежели привилегией, хотя и Правитель, и его советники относились к возложенной на них миссии крайне ответственно (эти должности были, если так можно выразиться, выборно-наследственными: выбирали-то их всем миром, однако из века в век отдуваться за всех приходилось представителям одних и тех же трех-четырех семей). Впрочем, и об иных делах они не забывали. Пресветлый Эрвиэль, к примеру, в свободное от основной работы время по-прежнему, как и в юности, разводил скакунов эльфийской породы. "Не век же мне эту лямку тянуть, - посмеиваясь, кивал он на замок с башенками. - Рано или поздно придет время другого Правителя, а я останусь с моими лошадками". Ушлый Эрвиэль ещё лет эдак сорок назад обзавелся "напарником", и теперь соправитель Лансариэль, надменный эльф с длинными золотистыми волосами, неизменно заплетенными в сложную косу, тащил на своих плечах большую часть представительской рутины. Злые языки в лице Ала и Авлены утверждали, что больше он всё равно ничего не умеет. Впрочем, ни для кого не было секретом, что все важные решения принимал исключительно сам Правитель.
  - Ты права, - согласился Эрвиэль, когда я изложила ему свои рассуждения. - Кстати, такая одержимость характерна и для гномов, и для кентавров.
  - Но послушайте, - спохватилась я, вспомнив, что мне когда-то рассказывали Радош и Дар, - зачем же тогда вы воевали между собой?! Ну, прежде, давным-давно?
  - Да разве это были войны? - скривился Правитель. - Это ж так - ристалища, чтобы выяснить, чьи воины лучше в седлах сидят.... Что такое настоящая война, мы узнали только лишь тогда, когда за дело взялись люди!
  - Которые, как оказалось, вскармливали совсем других волков, - негромко добавила я.
  Вскоре после этого разговора я была официально приглашена к мастеру Дивиэлю. Верховный целитель Земли Священных Деревьев в самых учтивых выражениях предложил мне поработать под его началом. Никакого официального статуса (ученика там или подмастерья) я, конечно, не получила, а просто начала потихоньку изучать эльфийские травы, а также бесчисленные отвары и декокты, которые можно из них приготовить. Со своей стороны я несколько раз попыталась поделиться с Дивиэлем рецептами известных мне зелий, по крайней мере, тех, которые не требовали наложения чар. Неизменно вежливый старый мастер терпеливо выслушивал меня, но вскоре я заподозрила, что напрасно трачу время. Ни за какие сокровища мира он не стал бы использовать мои знания. А совершенно напрасно - о чудодейственных свойствах той же настойки из благородной голубой плесени эльфы даже не подозревали! Никаких добавок к растениям не применяли. Я сделала себе мысленную пометку: в будущем, когда я получше узнаю эльфов, а они привыкнут ко мне, надо будет непременно вернуться к этой теме ещё разок. А пока же приходилось признать: Перворожденные ни в малейшей мере не были заинтересованы в моих знаниях и навыках. Упертые приверженцы своих собственных традиций и обычаев, они признавали только то, что было им привычно и понятно.
  Что ж, может быть, когда-нибудь....
  
  - На-ка вот, выпей!
  Задумавшись, я невидящими глазами смотрела на сгущающиеся на снегу тени исполинских елей, за макушки которых быстро валилось солнце. Вздрогнув, я обернулась. Прямо передо мною стоял улыбающийся Аллардиэль, протягивая мне изящный серебряный кубок, до краев наполненный маслянистой жидкостью. Всё верно: сто двадцать семь компонентов, тридцать одно заклинание. Принимать четыре раза в сутки через равные промежутки времени. Хранить не более трех дней после приготовления. Ага, это, значит, Ал сегодня побывал у магистра и принес мне свежую порцию.
  Я покачала головой.
  - Нет, Ал, сейчас не буду. Попозже, перед сном - обязательно.
  - Да ты только посмотри, на кого стала похожа! - возмутился эльф. - Магистр Бранниан совершенно ясно сказал, что без этого эликсира ты скоро просто рухнешь от изнеможения!
  - А с ним я ещё скорее сойду с ума, - хмуро возразила я. - И вообще, я же не отказываюсь от лечения! Просто немного уменьшила дозу, вот и всё.
  - Вот и всё? Вот и всё?! - начал закипать Аллардиэль. - Ты что, не понимаешь, что творишь? Магистр Бранниан...
  - И что ты заладил одно и то же: магистр Бранниан да магистр Бранниан? - сварливо огрызнулась я. - И вообще, я его боюсь...
  - Кого? Магистра?!!! - изумленный эльф чуть не выронил кубок. - Да ты с ума сошла!
  - Вполне возможно! Но личей я всё равно боюсь!
  - Да сколько же тебе можно повторять? - возмутился мой друг. - Магистр - никакой не лич! Он баэлнорн. Понимаешь - ба-эл-норн!! Разницу ощущаешь?
  - Ощущаю. Да знаю я, знаю, что баэлнорн - совсем не лич! А если быть точнее - не совсем лич. Помню я, что только светлый маг, урожденный эльф, тоже может пройти ритуал обретения бессмертия, не положив при этом свою душу на алтарь эгрегора зла.
  - Вот именно! Баэлнорн не приносит кровавых человеческих жертв, не практикует черную магию, никому не делает ничего плохого! Он просто "немертвый". Да магистр Бранниан - последний чародей эльфов, и он, изменив свою природу, добровольно обратился в нежить, чтобы обмануть смерть и остаться рядом со своим народом...
  - ...да, да, да, и такое положение дает ему возможность достичь новых, прежде недостижимых высот в магической науке, - уныло закончила я фразу и тяжело вздохнула.
  Всё это мне сперва объяснил лично Правитель Эрвиэль, а потом чуть не ежедневно повторял Ал, временами превращавшийся в порядочного зануду. Но суть дела от этого не менялась. Хранитель мудрости эльфов был самым настоящем личем. Его серые пергаментные пальцы, выглядывающие из широких рукавов снежно-белого балахона, и шелестящий голос, доносящийся из-под надежно скрывающего лицо куколя, вогнали меня в такую дрожь, что наша с ним первая встреча пока оставалась единственной. Мудрый старец решил не подвергать меня столь суровым испытаниям, какими стали бы для меня наши беседы, хотя ему явно не терпелось о многом со мною, глупой, поговорить. Старый чародей исправно готовил для меня целебное зелье, позволяющее держать в узде мою вторую сущность, и продолжал искать способ, который бы позволил изгнать ее навсегда. Пока у него ничего не получалось, и чем дальше, тем сильнее крепла во мне уверенность, что и не получится.
  Я почувствовала, как у меня начало дрожать лицо.
  - Ал, пожалуйста, - глухо попросила я, стараясь удержать подступившие слезы, - не мог бы ты сейчас оставить меня одну? Мне надо... словом, я сама к вам приду, когда смогу, ладно? Пожалуйста...
  Привыкший к перепадам в моём настроении эльф пристально посмотрел на меня и безропотно шагнул к двери.
  - Слав, мы тебя всё-таки будем ждать. Приходи.
  
  Плакала я долго. За окном погасли последние воспоминания ушедшего дня, а я, не зажигая ни свечи, ни светильника, сидела у окна и слепо смотрела сквозь темное узорчатое стекло, даже не пытаясь вытирать слезы, катившиеся по моим щекам. Во что превратилась моя жизнь?
  Я потеряла всё, что любила. У меня больше не было ни возлюбленного, ни магии, ни даже возможности вернуться к той тихой уединенной жизни в Черном Лесу, которая была мне так дорога. Жизнь стремительно налетела на меня, закружила в многоцветном водовороте, а потом, словно разочаровавшись, отшвырнула прочь. Я не роптала - так мне и было надо. Боги решили покарать меня вполне заслуженно. Обратившись к запретной магии крови, я сознательно пошла на преступление, и теперь расплачивалась за него.
  Прежде всего, пора было честно признать, что Дар за мною не приедет. За то время, что я прожила у эльфов, подобное путешествие можно было совершить раза три (с его-то возможностями!) Я не сомневалась, что Радош полностью посвятил его во все особенности моего нынешнего состояния, и, какой бы сильной ни была любовь моего чародея, вряд ли она могла выстоять перед перспективой женитьбы на оборотнихе, готовой в любой момент потерять остатки разума. Да я и сама была бы не вправе принять от него такую жертву, даже пожелай он на нее пойти.
  Мою магию практически полностью блокировал тот эликсир, что готовил для меня магистр Бранниан. Это было очень болезненно. Магические способности оказались сродни зловещему белому дурману, приверженцы которого, будучи отлучены от зелья, испытывали страшные муки. Единожды попробовав чары на вкус, я не находила в себе сил полностью от них отказаться.
  Тогда я втихаря стала уменьшать дозу эликсира. Результат моих опытов оказался сомнительным: способности к волшбе чуть-чуть восстановились (совсем немножко!), но и одурманенная змеюка немедленно начала приходить в себя. Путем подбора я определила минимальную дозу целебного снадобья, которая всё-таки давала мне возможность терпеть свою вторую сущность, одновременно позволяя хоть немного, хоть самую капельку колдовать. В конце концов, мне удалось сократить прием примерно на четверть.
  Но для этого потребовалась каждая крупица моей воли. Опять каждый день превратился в постоянную битву с собой и своим вторым "я". Теперь мне снова приходилось быть всё время начеку, поскольку требовалось бороться со змеей, только и мечтавшей добраться до какого-нибудь эльфа, пусть хоть тощенького, хоть плохонького! На самом-то деле я знала, что ничего подобного сделать она не могла - даже уменьшенная порция эликсира достаточно надежно удерживала ее, делая меня относительно безопасной для окружающих. Но, не имея возможности утолить свою жажду, змеюка принялась за меня: раз за разом, колдуя, я теперь испытывала сильнейшую боль. И каждую ночь я задыхалась от кошмаров: в моих снах змеиная сущность неизменно брала верх, и истекающие ядом клыки с наслаждением погружались в плоть тех, кто был мне дорог в прежней жизни.
  Это безумно выматывало. Магистр Бранниан, кстати, действительно предупреждал, что такое усилие, скорее всего, окажется мне не по силам и может привести к полному истощению. И он был прав: всего за две последние седмицы я, похоже, похудела на треть, а слезы у меня почти перестали просыхать. Учитывая, что дородностью и румянцем во все щеки я и прежде не отличалась, выглядела я сейчас, мягко говоря, впечатляюще.
  Но всё равно это было лучше, нежели раз за разом скатываться в душную яму тупого безразличия, которое стало регулярно накатывать на меня уже на четвертую седмицу приема эликсира. Мир вокруг меня тускнел, бледнел и терял свои краски. Жизнь постепенно начала превращаться в бесцветную изматывающую обузу.
  Смекнув, чем именно я занимаюсь, Ал со Степкой (тут мои парни были вполне солидарны друг с другом) принялись на пару меня пилить. Дескать, слушай магистра, пей зелье, и будет тебе счастье.... Иногда, чтобы только отвязаться от въедливых друзей, я устало врала, что эликсир выпит в полном объеме, а плохое настроение и нездоровый цвет лица - так это, мол, следствие побочных эффектов. Шутка ли - сто двадцать семь компонентов-то?! Такое мало кто переживет, сохранив здоровье и рассудок. Эльф сперва доверчиво велся на мои нехитрые басни, но прекрасно знающий свою хозяйку кот оказался, как и всегда, пропитан самым гнусным недоверием и довольно быстро раскусил мои плутни (подсматривание и подслушивание всегда являлись его сильными сторонами). Аллардиэль расстроился чуть не до слез - видно, не ожидал от меня подобного коварства.
  Однажды я, всё-таки, не выдержала изматывающей сосредоточенности на борьбе с моим вторым "я" и приняла дополнительную порцию снадобья. Отупение навалилось такой душной тяжестью, что, едва придя в себя, я решила, что лучше день за днем буду задыхаться от боли, усталости и тоски, чем лишний раз приму ставший моим проклятьем эликсир.
  Тосковала я безмерно. Меня не спасало даже то, что скучать мне было некогда. Сознательно себя изматывая, я прилежно занималась у мастера Дивиэля, старательно выполняла его с каждым днем всё усложняющиеся задания, до боли в мышцах упражнялась в стрельбе из легкого эльфийского лука, а в оставшееся время усердно изучала образ жизни эльфов и остальных старших народов, их традиции, обычаи и повседневные привычки. Нельзя было не признать, что всего за десяток седмиц мои представления о мире значительно изменились и расширились. Но, Боги Пресветлые, чего бы я только не отдала за возможность вернуться в Черный Лес к моим нечистикам и к повседневной рутине жизни лесной знахарки-травницы! Однако нечего было даже думать об этом. Кто я теперь? Полумонстр. Ведуньей я быть перестала. Да и кого бы я теперь там лечила? Микеше бы мозоли заговаривала? Села окрест моего родного леса стояли пустые, мертвые.
  И не было дня, чтобы я не думала о своем любимом чародее. Всё - даже шорох опавших листьев под ногами, даже шум ветра, запутавшегося в обнаженных ветвях деревьев, даже бледно-желтый свет холодного предзимнего солнца - напоминали мне о Даре. Мысленно попрощавшись с ним, я ощутила, как мир потускнел и поблек, словно на него набросили пыльный саван. Даже разлука с магией, какой бы болезненной она не казалась, не причиняла мне таких страданий. Если бы случилось чудо, и боги предоставили мне выбор: волшба или Дар, я не сомневалась бы ни мгновенья. Какими смешными и мелкими сейчас казались мои терзания по поводу того, что тогда наговорил разъяренный Сивелий после несостоявшегося "венчания"! Любимый, тебе нужна моя магия? Да забери ее, сделай милость! Ты хочешь, чтобы я родила тебе детей и отдала им свои способности к чародейству? Да с радостью! Ведь ты хочешь, чтобы это сделала именно я! Моя любовь к Дару, вместо того, чтобы угаснуть, напротив, стала только ярче и стремительнее, стряхнув с себя паутину неуверенности и сомнений.
  Однако теперь я была лишена даже права на такую жертву.
  Отныне моим уделом должно было стать только одиночество, и, оставаясь наедине с собой, я оплакивала то, что было для меня потеряно, и будущее, которого никогда не будет. Что ж - надо было учиться жить заново, без магии, без любимого, без старых друзей. Пока я у эльфов, а дальше - как знать? Лучше и не загадывать...
  Ну и ладно!
  На Рукомесленники я так и не пошла.
  
   Глава восьмая.
  
  "Если ты не доволен, что не получаешь всего того, чего заслуживаешь, подумай, что будет, если ты все-таки получишь по всем заслугам?"
   (Золотая Рыбка)
  Следующий день начался для меня непривычно поздно. Проплакав первую половину ночи, а затем проворочавшись вторую, я уснула только перед рассветом, и мутное снежное утро, пришедшее на смену тихому ясному вечеру, не сумело меня разбудить. Я разлепила заспанные, припухшие глаза только тогда, когда в дверь моего розово-серого домика настойчиво постучали. Нащупав на полу меховые поршни, я, помянув всех демонов Преисподней, набросила на рубаху теплый платок, и заковыляла к двери, спросонья едва не свернув тяжелый табурет. Ну, Ал (а кто ж ещё-то?), ты у меня сейчас попляшешь! Вот прям неймется тебе! Шипя от боли и потирая на ходу ушибленную коленку, я добралась до входной двери и широко ее распахнула. Сон с меня слетел в тот же самый миг. На пороге, задумчиво покусывая ноготь большого пальца, стоял как всегда растрепанный и элегантный Правитель Эрвиэль собственной персоной. Темно-серый Артас самозабвенно валялся в свежевыпавшем снегу. Эге! А Степка-то на сей раз не смылся - нагулялся незнамо где далеко за полночь и теперь дрыхнет, нахал, прямо на моей подушке...
  Ойкнув, я захлопнула дверь. Затем приоткрыла её и продудела в малю-ю-юсенькую щелочку сиплым со сна голосом:
  - Прошу прощения, Правитель! Я не совсем одета! - А, точнее, вовсе не одета. - Дайте мне пару мгновений!
  - Не беспокойся, я подожду, - невозмутимо ответил Эрвиэль, будто на него каждое утро выскакивали нечесаные ведьмы в мятых-перемятых ночных балахонах.
  Я заметалась по дому, снося всё, что само не успело увернуться с моего пути. Штаны, штаны, куда же я их вчера зашвырнула?! Вот они! Ох, ты, да это ж рубаха! Ну, засада! Ага, попались!
  Наконец штаны были натянуты, рубаха застегнута и заправлена, торчащие во все стороны волосы приглажены. Я бросила критический взгляд на своё отражение в небольшом зеркале, висящем в спальне. М-да... унылое зрелище! Впрочем, до эльфийки-то мне в любом случае далеко; что ж, как утверждает синедольская народная мудрость, "в небе намного меньше рыб, чем в реке - птиц". Ну и о чем тогда переживать?
  Пресветлый Эрвиэль по-прежнему стоял на крохотном крылечке, бесстрастно разглядывая заснеженный пейзаж. Я запоздало сообразила, что оставила эльфа столбачить на улице в самую метель. Черные волосы правителя побелели от налипшего снега, словно он надел игривую пушистую шапочку. На его неширокие плечи уже намело по снежной кочке.
  - Простите меня, Правитель, - жалобно проблеяла я, - что же вы в дом-то не зашли?
  - Как можно, Веслава? - насмешливо улыбнулся эльф, смахивая с себя наметенные сугробы, и шагнул в тесные сени. Спохватившийся Артас ловко шмыгнул следом за хозяином и, только оказавшись в доме, хорошенько отряхнулся (я увернулась от разлетевшихся снежных брызг, Правитель - нет). - А как же приличия? Репутацию нужно беречь!
  Ну да, точно. Вот только моя репутация всех сейчас и беспокоит!
  - Можно войти? - как ни в чем не бывало осведомился Эрвиэль.
  Я кивнула. Интересно, что ему понадобилось? Правитель ни разу не посещал меня с утра или днем - это время предназначалось для куда более важных и неотложных дел, нежели беседы со мною.
  - Ты не была на празднике, - доверительно сообщил мне эльф, угнездившись на лавке. Артас по-хозяйски сунул нос во все углы, а затем привычно завалился на пол.
  - Неважно себя чувствовала, - скупо ответила я, недовольно ковыряясь в печке. В доме было довольно прохладно, поскольку дрова в очаге давно прогорели, и даже угли уже, по-моему, погасли. Ну вот, опять с ненавистным огнивом возиться!
  - А вот в сказках говорится, что в стране эльфов вечное лето,...- уныло пробормотала я, глядя с тоской за окно.
  - Сказка - ложь, - светским тоном сообщил Правитель. - Впрочем, когда-то всё так и было. Пока чародеи эльфов не погибли в войне с людьми.
  - Всё понятно, - огрызнулась я. - Похоже, под вами завтра лошадь споткнется - а всё люди виноваты будут!
  - Не злись, - миролюбиво попросил эльф. - Ты что, не знаешь пословицу: "дома и зимой лето, а на чужбине и летом мороз"?
  Я пожала плечами. Знаю, конечно. Ну и что? Всё-таки эльфы зануды: о чем речь ни зайдет - всё сведут к войне с людьми.
  Я уныло ковырялась с огнивом. Не буду же я на глазах у Правителя швыряться искрами - всё-таки предполагается, что моя магия полностью блокирована тем самым эликсирчиком...
  - Да ладно уж, - хмыкнул Эрвиэль, словно прочитав мои мысли, - колдуй. Я всё знаю.
  О как. Интересно, и давно Аллардиэль ему на меня настучал?
  - Да нет, это не он, - продолжил упражняться в ясновиденье Правитель. - Это его матушка случайно услыхала, как ее сын обсуждает твои эксперименты со Степаном. Говорит, ругались они на тебя страшно!
  Вот ведь гады какие! Мало того, что сплетничают за моей спиной, так ещё и по сторонам не смотрят, кто их там подслушивает! Случайно она услыхала, ага, как же! По-прежнему молча я сунула в топку несколько сухих поленьев, лоскут бересты, прищелкнула пальцами - и дрова запылали так, словно на них плеснули жидким пламенем. Поморщившись, я подула в огонь, и тот притих, укрощенный. В тот же самый миг я почувствовала, как змеиная сущность мягко толкнулась изнутри, а затем меня куснула острая боль. Задержав дыхание, я привычно замерла, справляясь с оживившейся гадиной. Ничего, это ещё не сильно.
  - Очень больно? - сочувственно спросил черноволосый эльф.
  Я дождалась, когда змея окончательно угомонится, и просипела:
  - Как вы узнали?
  Эрвиэль пожал плечами.
  - Да у тебя всё на лице написано. Крупными буквами!
  Ну-ну.
  - Будете меня ругать? - обреченно вздохнула я.
  - Зачем? - слегка приподнял безупречные брови эльф. - Ты взрослый человек, и если решила от себя избавиться, то вряд ли моя ругань тебя переубедит. Ведь так?
  Я молчала. В самом деле, что говорить-то? Что моя жизнь опустела настолько, что я готова идти на смертельный риск, лишь бы хоть чем-нибудь ее наполнить?
  - Впрочем, - усмехнулся Эрвиэль, - я хочу поговорить вовсе не об этом. Прекрасная Диннориэль приходила совсем не для того, чтобы поделиться со мною своим в высшей степени любопытным открытием. Хотя не могу сказать, что ее это не взволновало.
  - А ей-то что? - насупилась я.
  Правитель пропустил мой вопрос мимо ушей. Пристально посмотрев на меня, он сказал:
  - Глава рода Аранта и его супруга попросили у меня позволения ввести тебя в свой дом.
  Я удивленно моргнула. Они сделали что? Черноволосый эльф, наблюдая за мною, вздохнул:
  - Поясняю для бестолковых. Молодой Аллардиэль хочет на тебе жениться. Его семья не возражает против вашего брака. Так понятнее? Э-э-э... Веслава? Ау! Что это с тобой? Ты что, дар речи потеряла?!
  - Ы-ыы... - помотала я головой. Нет, наверное, всё-таки потеряла. А кто бы на моем месте не потерял? По-моему, у меня случился самый настоящий нервный спазм голосовых связок...
  - Я не понял, в чем дело? - невозмутимо уточнил Эрвиэль.
  Ох, ничего ж себе! И он ещё спрашивает!
  - Э-э-э... кхе-кхе... хррр.... Правитель! - наконец-то сумела выдохнуть из себя я. - Прошу меня простить. Я просто поражена!
  - Чем же? - довольно прохладно осведомился эльф. - По-моему, вы с молодым Аранта проводите вместе целые дни напролет. Конечно, он ещё очень юн, обычно мы создаем семьи гораздо позже; однако, учитывая необычность ситуации, вполне можно пойти на некоторое нарушение традиций. Тем более что Аллардиэль уже закончил свое ученичество и совсем недавно стал младшим подмастерьем. По нашим меркам - взрослый эльф.
  Я с размаху плесканула в кружку остывшего травника и тут же вылила его в свое пересохшее горло.
  - Правитель, - прохрипела я, - да ведь мы же с ним просто друзья!
  И не только. За время, прошедшее с нашей памятной встречи в тюремной камере, я привыкла относиться к Алу даже не как к другу, а как к братишке, причем младшему и балованному. Этому совершенно не мешал тот факт, что парень (ничего себе парнишка, в четыре раза старше меня...) считался взрослым воином, или то, что я не доставала синеглазому красавцу и до кончика носа. Ну и что? Всё одно - мальчишка. Мне порой казалось, что даже малыш Ванятка был в некоторых вещах серьезнее дурашливого эльфа. После неудачной попытки меня соблазнить, Аллардиэль, правда, держался паинькой. Кто бы мог предположить, что он выкинет ещё одно коленце?
  Ну, Ал, ну, подстава ушастая! Ну, я тебе задам!
  - Что ж, - глубокомысленно изрек правитель, - за друга порой можно очень даже неплохо выйти замуж! Так что скажешь, Веслава? Какой ответ мне передать Амриэлю Аранта и его супруге?
  - Кстати, - заинтересовалась я, лихорадочно соображая, как же мне теперь выкручиваться, - а почему они обратились к вам, а не ко мне? Почему Ал сам не пришел?
  - Такова традиция, - пожал плечами Правитель. - Родители Аллардиэля живы, поэтому именно они должны выступить с брачным предложением (о-о-о! так это прямо как у людей - благородного сословия, конечно; селяне-то попроще будут). Кроме того, как я уже говорил, ситуация очень необычна. Не забывай, ты же всё-таки человек!
  О! Да! Как же мы про самое главное-то позабыли?!
  - И что же, Правитель, вы готовы согласиться на то, чтобы эльф женился на человеческой девушке?!
  - Готов, - не сморгнув глазом, быстро ответил Эрвиэль. У меня тотчас же появилось ощущение, что он чего-то не договаривает.
  - Почему? - в упор посмотрела на него я. Да, мой милый, ты напрасно надеялся, что будет легко!
  Эрвиэль недаром столько лет был Правителем Перворожденных. И вряд ли стоило рассчитывать на то, что мне удастся загнать в тупик стопятидесятилетнего эльфа. Он невозмутимо выдержал мой суровый взгляд и спокойно сказал:
  - Во-первых, Аллардиэль Аранта утверждает, что любит тебя. А, во-вторых, ты теперь считаешься одной из нас, и это не просто слова. Я ответил на твой вопрос?
  Нет, Правитель, не думаю. Уверена, что среди ваших рассуждений где-то спрятались и "в-третьих", и даже, может быть, и "в-четвертых". Однако коль скоро вы мне сами не желаете об этом рассказать, то вряд ли я чего-либо из вас сумею выудить.
  - Я жду твоего ответа, - между тем как ни в чем не бывало напомнил эльф.
  - Нет, Правитель Эрвиэль, я не выйду замуж за Аллардиэля Аранта, - покачала я головой. - Я очень уважаю его семью и искренне люблю Ала - но только, как брата! Надеюсь, мой отказ не будет сочтен за оскорбление...
  Черноволосый эльф некоторое время помолчал, разглядывая меня с таким выражением лица, будто впервые увидел. Затем грациозно поднялся на ноги, сделал коротенький шаг вперед, слегка поклонился и очень серьёзно сказал:
  - Что ж... в таком случае... коль скоро ты не отвечаешь взаимностью молодому Аранта... Веслава, я, Эрвиэль Веларди Эр-Грай прошу тебя ответить, согласна ли ты принять брачные браслеты моего рода?
  Ой, как интересно! И, кстати, не только мне. Краем глаза я заметила, как неплотно прикрытая дверь в спальню едва заметно пошевелилась.
  А вот на этот раз вместо того чтобы немедленно рухнуть от изумления в обморок (а сколько можно испытывать силу воли слабой девушки?!), я вдруг почувствовала, как на меня снизошла странное ощущение. Я совершенно точно поняла, что Правителю (и, скорее всего, не только ему) от меня что-то очень нужно, иначе откуда бы такое оживление на брачном рынке? И более того: у меня появилось очень нехорошее подозрение, что если я отвергну "заманчивое" предложение Эрвиэля, то мне немедленно будет предложен самый широкий выбор из всех холостых эльфов Священного Леса. Поэтому удивление мгновенно испарилось, уступив место подозрительности и осторожному любопытству. Показав из-за спины кулак исступленно подглядывающему Степану, я стала быстро соображать, как бы мне половчее выудить из Правителя, что же ему надо на самом деле. Между тем, Эрвиэль, судя по всему, счел, что от радости я язык проглотила. Придвинувшись ко мне вплотную, он взял меня за руку и, настойчиво заглядывая мне в глаза, бархатным голосом прошептал:
  - Ответь же мне, Веслава! Ты согласна?
  - Правитель...
  - По-моему, - перебил эльф, - ты вполне можешь звать меня по имени. И на "ты"...
  Ага. Прям сейчас.
  - Правитель, - строго повторила я, высвобождая руку и делая шаг назад, - будьте любезны, присядьте, пожалуйста. Да-да, вон на ту лавочку. Вот так, отлично. А теперь, будьте так добры, коротко и внятно расскажите, почему вы вдруг пожелали на мне жениться?
  - Что значит "почему"? - очень правдиво вздернул брови послушно усевшийся Эрвиэль. - Почему все женятся и выходят замуж?
  - Так, - предостерегающе сказала я, - вот только не надо мне рассказывать о внезапно вспыхнувшей небесной любви. Я хочу услышать от вас правду.
  Эльф посмотрел на меня долгим оценивающим взглядом. Затем хмыкнул и помотал головой.
  - Надо же, впервые встречаю девушку, настолько лишенную романтики!
  - Надо так понимать, что вы часто встречались с людьми? - насмешливо парировала я, зная, что Пресветлый Эрвиэль, подобно подавляющему большинству своих соплеменников, людей в глаза не видал. - А, может, мы все такие?
  - Что-то сомневаюсь, - усмехнулся Правитель. - Думаю, это только мне так повезло.
  - Я жду правду! - самоуверенно напомнила я, не давая увести разговор в сторону. На самом деле, будет неплохо, если я узнаю хоть полправды!
  - Веслава, - начал эльф, осторожно взвешивая каждое слово, - ты мне на самом деле глубоко симпатична (я выразительно закатила глаза; хорошо ещё, что он всё же не начал мне втирать про высокие чувства и неземную любовь). Ты смела, ответственна и честна. Ты одаренная чародейка. Ты молода и сильна. Ты умна и неплохо образована. Я буду счастлив назвать тебя своей супругой.... Что? Что такое? Что ты качаешь головой? Снова язык проглотила? Веслава, ответь, прошу тебя!
  Я смотрела на Правителя так, словно он на моих глазах покрылся перьями. Как он ни осторожничал и ни выбирал слова, главное-то я услышала.
  - Правитель, - медленно произнесла я, - думаю, больше всего вас привлекает то, что я чародейка, да при этом молодая? Я права?
  - Веслава...
  - Ответьте!
  - Ну... и это тоже...
  Что же, по крайней мере, честно. Вот они, и "в-третьих", и "в-четвертых". Я неловко опустилась на табуретку и хмуро уставилась на свои крепко сцепленные пальцы. Да, вот уж это точно дурная бесконечность. Раз за разом мои магические способности умудряются сослужить мне крайне двусмысленную службу. Вот теперь и эльфам захотелось с моей помощью снова обзавестись своими собственными магами, пусть даже и полукровками - ведь за два века, прошедших с момента окончания войны с людьми, у Перворожденных не родилось ни одного ребенка со способностями к волшбе. И сам Правитель готов пожертвовать собой для такого важного дела, раз уж привередливая ведьма отвергла другого кандидата, попроще.... А вроде так всё неплохо складывалось!..
  - Веслава, пожалуйста, выслушай меня! - в голосе Эрвиэля прозвучало что-то, что заставило меня поднять глаза. Правитель смотрел на меня с сочувствием и неожиданной лаской. - Я хочу тебе кое-что объяснить. Никто не собирается тебя принуждать. Ты навсегда останешься одной из нас, даже если завтра решишь навсегда покинуть Священный Лес. Но зачем тебе это? Насколько я понимаю, идти тебе некуда. Не буду скрывать, на поиск противоядия у магистра Бранниана могут уйти даже не месяцы - годы. Так почему бы тебе не связать свою жизнь с одним из нас? Пока мне казалось, что ты отвечаешь молодому Аранта взаимностью, я молчал. Но теперь я предлагаю тебе честный и равноправный союз. О, Священный Клен, ты что, плачешь?! Я тебя чем-то обидел??
  Да, я плакала. Слезы текли ручьем, не давая мне вымолвить ни слова. Грустно глядя на встрепенувшегося Эрвиэля, я покачала головой.
  - Тогда что? Я тебе неприятен?
  Я затрясла головой изо всех сил, так что брызги с моих щек разлетелись на полкухни. Черноволосый Правитель вовсе не был мне неприятен. Напротив, с моей точки зрения, живое неправильное лицо Эрвиэля выгодно отличалось от безупречных ликов его соплеменников. Да и держал он себя гораздо проще. И с чувством юмора проблем не возникало. Наверное, оставайся я человеком, и не повстречай уже любовь всей своей жизни, в моем сердце могла бы затеплиться искра влечения к этому необычному эльфу...
  Но ничего подобного не произошло.
  - Веслава, - между тем продолжал убеждать меня немного приободрившийся Эрвиэль, - ты действительно мне очень нравишься. Мы сможем стать друг другу надежной опорой! И если наши дети унаследуют твои способности, то впервые за двести лет у эльфов появятся свои собственные маги! Что же в этом плохого?! А рано или поздно ты и сама снова сможешь колдовать. Только подумай, какую пользу ты принесешь Священному Лесу!
  Артас настороженно дернул ухом, приподнял голову и покосился на дверь в спальню, которая колыхнулась и злобно зашипела. Я тоскливо смотрела в окно. Вдруг умение колдовать показалось мне не подарком судьбы, а суровой обузой. Неужели я обречена на то, что лишь мои способности к магии будут всегда привлекать внимание, а вовсе не я сама? И однажды я сдамся и приму эти правила игры?
  Внезапно обручальное кольцо на моем пальце слегка нагрелось. Я удивленно посмотрела на узенькую полоску металла, и мне показалось, что она самодовольно так подмигнула. Да, верно. И что тут придумывать-то?
  - Правитель, - мой голос прозвучал неожиданно ровно, - я благодарна вам за ваши слова. Это большая честь для меня. Вы мне тоже очень симпатичны, и я надеюсь, что мой отказ не повредит нашим добрым отношениям. Но стать вашей женой я не смогу. Я обручена, - тут я покрутила перед ним, как когда-то перед Алом, рукой с кольцом. Эрвиэль недоуменно приподнял брови, и я пояснила: - да, люди для этих целей используют не браслеты, а вот такие кольца.
  - И твой жених?..
  - Он тоже чародей, причем один из лучших в Синедолии. Правитель, никто не может пренебречь обрядом магического обручения, даже если этого и захочет. А я не хочу, - добавила я совсем тихо, но эльф услышал.
  - Считаешь, у меня совсем нет надежды? - спокойно уточнил он. Я виновато моргнула. - Что ж, спасибо за честность. Но я, всё-таки, пока не стану сдаваться. После сегодняшнего разговора я ещё больше убедился в правильности своего выбора. Я готов ждать.
  - Спасибо, - шепнула я. Эрвиэль, усмехнувшись, взъерошил мне волосы и встал. Я поднялась вслед за ним. Неожиданно эльф ухватил меня за запястья и медленным, мягким движением привлек к себе. Теплые губы прижались к моему лбу, скользнули по виску, спустились по скуле и щеке и попытались найти мой рот. Я судорожно вздохнула, вскинула руки, отталкивая, отстраняя...
  Ба-бах! Тонкая полосочка металла на моем пальце уже знакомо полыхнула радугой, и эльф, изумленно вытаращив глаза, отлетел назад и плюхнулся обратно на лавку под окно. Артас вскочил и угрожающе зарычал. Дверь в спальню распахнулась и оттуда с воплем "Знай наших!" стрелой вылетел Степка. Ловко увернувшись от рыси, он взлетел мне на плечо, откуда презрительно уставился на ошеломленного Правителя и заявил:
  - И вот так будет с каждым, кто посягнет на нашу честь!
  Я успокаивающе потерла мерцающее колечко, стянула довольного Степана с плеча на руки и, осторожно притулившись рядом с обескураженным эльфом, примирительно сказала:
  - Ну, вот... я же говорила, что обряд обручения у магов - это очень серьезно. Хорошо ещё, что кольцо проявило к вам снисходительность - Сивелия долбануло так, что тот на несколько шагов отлетел.
  - Этот старый пенек! - с чувством сказал Эрвиэль, явно недовольный тем, что попал в такую гнусную компанию.
  - А вот интересно, - тут же вылез неугомонный кот, - что же это наше колечко не треснуло Ала? Ну тогда, на берегу Тойры, помнишь?
  - Да ладно, - буркнула я, - оно просто не успело. Я тогда Ала едва сама на куски не порвала.
  - Что, и этот тоже?! - с отвращением скривился эльф. Ну, Степочка, удружил, вот спасибо тебе большое!
  - Да уж, Правитель, - сощурился наглый кошак, - хорошая у вас, я погляжу, подобралась компания: вы, сумасшедший некромант и малолетка-эльф! И всем моя Славочка занадобилась!
  Ойкнув, я попыталась ладонью зажать разошедшемуся Степану пасть, но кот сноровисто цапнул меня за палец и напоследок припечатал:
  - А вот шиш вам всем!
  - Простите нас, Правитель, - испуганно залепетала я, - не обижайтесь на моего котика. У него всю жизнь язык быстрее мозгов работает...
  Но смеющийся Эрвиэль лишь махнул в нашу сторону рукой. Хвала Богам, он и не думал обижаться на болтливое животное и его несговорчивую хозяйку.
  В этот момент раздался осторожный стук в дверь.
  - Госпожа Веслава, - позвал молодой голос, - госпожа Веслава, Правитель Эрвиэль у вас? Мне сказали, он к вам направился. Срочное дело!
  - Вот так всегда! - Эрвиэль смешно наморщил нос. - Не успеешь к девушке в гости придти, как немедленно приключаются срочные дела. Ну что там ещё?
  Эльф в два шага пересек мою кухоньку и распахнул дверь.
  - Правитель, прошу прощения за то, что отрываю вас от дел, - изящный, одетый в форму младшего стражника, эльф преданно уставился на Эрвиэля. После полета через кухню вид у Правителя был довольно помятый, так что юноша даже позволил себе окинуть его удивленным взглядом. Я вздохнула: похоже, моя репутация только что помахала мне на прощанье крылышком - замкнутость эльфов каким-то волшебным образом прекрасно уживалась с их бескорыстной любовью к сплетням. А юноша, намотав на ус всё, что только можно, между тем, продолжил: - Срочное сообщение от начальника стражи! К приграничным пущам прибыло посольство! Требуется ваше присутствие!
  - Погоди, Сатиэль, не тарахти, - поморщился Правитель. - Что за посольство? Отчего такая спешка?
  Юный Сатиэль почему-то покосился на меня и замялся. Эрвиэль нахмурился, но сошел со ступенек крылечка и приблизился к гонцу. Тот посунулся вперед и что-то забормотал, зашептал ему на ухо. Я отвернулась и пошла обратно в кухню. Не больно-то мне нужны ваши секреты!
  - Что ж, дела зовут, - как ни в чем не бывало сказал за моей спиной Правитель. Я обернулась - невозмутимый эльф стоял всего в паре шагов от меня. - Веслава, сегодня ровно в полдень состоится торжественный прием послов. Прошу тебя непременно быть. Оденься соответственно. И не опаздывай!
  И ушел, так ничего и не объяснив.
  
  Зал приемов был огромен - ничуть не меньше, чем главный храм Молодого Бога в Преславице. Высоченный потолок и узкие стрельчатые окна ещё увеличивали сходство между ними. Правда, на этом оно заканчивалось. Весь Дом Правителей был отделан в любимой эльфийской манере: каждый вошедший словно попадал на поляну, окруженную вековым лесом. Конечно, я уже знала, что могучие деревья - лишь искусно выполненная имитация на ткани, а мшистый ковер под ногами создан руками здешних мастеров, но каждый раз заново восхищалась их талантами. Эльфы были без ума от таких штучек, и в каждом доме, где мне довелось побывать, я непременно обнаруживала комнату-другую, оформленную подобным образом. А у некоторых - как, к примеру, у родителей Аллардиэля, - даже нужный чулан изображал полянку с лютиками!
  К началу приема я едва не опоздала. Вот вроде и времени было вполне достаточно, но мне пришлось не только умыться, наскоро сжевать вчерашний пирожок и решить непростую задачу по выбору "соответственной" одежды (я сильно подозревала, что мои представления об этом самом соответствии сильно отличаются от Эрвиэлевых), но и всласть поругаться с котом. То есть, ругалась в основном я, а пушистый негодяй откровенно наслаждался ситуацией.
  - И кто тебя вечно за язык тянет! - брюзжала я, копаясь в сундуке с одеждой. - Ты что, не нашел ничего умнее, чем хамить Правителю?! Вот выгонят нас отсюда на все четыре стороны, куда пойдем?
  - Не выгонят! - хохотнул довольный собой Степка. Как же, самого Правителя эльфов носом в лужу потыкал! - А если и выгонят - тьфу на них всех! Охальники ушастые! Вон, к оркам подадимся - тебя ж приглашали!
  - Точно, - кивнула я, - приглашали. В каком качестве, не напомнишь?
  - Да-а-а, - почесал за ухом кот, - как это я позабыл, орки-то тоже на всю голову озабоченные! Ну и ладно - к гномам отправимся. Или ещё куда!
  - Дурак ты, Степочка, - грустно сообщила я. В общем, слово за слово, но поругались мы знатно, и расстались очень недовольные друг другом. Кот демонстративно, чтобы только досадить мне, отправился в строго запрещенный карательный рейд по кухням противника. Неважно, что любые блюда со стола матушки Ала были к его услугам - во-первых, ворованное куда слаще, а во-вторых, зануда хозяйка нервничает и злится. Хо-ро-шо!
  Махнув рукой на бессовестного кошака (а вот интересно, Степочка, что ты станешь делать, когда тебя всё-таки застукают на месте преступления и натравят сторожевую рысь?), я вытряхнула содержимое сундука на пол и отрыла ни разу не надеванный замшевый костюмчик: узкие штаны и рубаху с пышными рукавами и шнуровкой на поясе. А что? Должно сойти. Многие эльфийки щеголяли в похожих нарядах. Ну не в шелковое платье же мне влезать, на самом-то деле! По такому-то снегу!
  Покряхтев, я все-таки справилась с неудобной шнуровкой, аккуратно переплела косу, натянула высокие сапоги, накинула на плечи теплую куртку. Кажется, все. Ох, чуть не забыла!
  На этот раз я выпила полную порцию злополучного эликсира: и время принимать зелье пришло, и нервы хорошо бы успокоить, а то после содержательной беседы с Правителем меня до сих пор ощутимо потряхивало. Пока я брела по заметенной снегом дорожке к замку с башенками, снадобье успело начать своё действие, и в зал я ввалилась порядком оглушенная. О том, зачем моё присутствие на приеме понадобилось Эрвиэлю, я даже не задумывалась. Мало ли, зачем - он меня много куда вытаскивал. В его растрепанную голову порой приходили совершенно необъяснимые на первый взгляд идеи. Спорить я не решалась.
  Как ни странно, в зале было полно народа. Обычно официальные приемы посещали только те, кому это было положено по долгу, так сказать, службы, да ещё какой-нибудь бедолага вроде меня, которого зачем-то пригласил лично Правитель. Но только не сегодня. В просторном помещении собралось не меньше полутора сотен эльфов. Ничего себе - даже все хранители Мастерства пришли, от поэтов до оружейников! И все старшие мастера! И все советники! Негромкий шелест голосов свидетельствовал о том, что Перворожденные коротали ожидание за любимым делом: судачили. Да уж, о себе ушастые лишнего слова не скажут, зато о других - с дорогой душой! Но: потихоньку, другому на ухо и с приличным выражением лица!
  Слух у эльфов гораздо тоньше человеческого (ещё бы: с такими-то ушами!), так что разобрать, о чем шепчутся стоящие рядом нелюди, я и не пыталась. Но даже навалившееся на меня отупение не помешало мне заметить то любопытство, с которым они на меня посматривали. Похоже, уныло подумала я, наблюдательный юноша Сатиэль уже успел проявить чудеса болтливости. Ничего не скажешь, быстро! Вот что значит любовь к делу!
  Мысли тяжело ворочались в моей одурманенной голове. Тут что-то намечалось, но вот что именно? Проклятое зелье не давало мне сосредоточиться. Всё, что я сумела сообразить, так это то, что мне стоит заныкаться в каком-нибудь углу, чтобы не возбуждать нездорового интереса к своей особе. Вздохнув, я стала пробираться подальше от входа, за спины собравшихся эльфов.
  Внезапно шорох голосов замер, и одновременно я почувствовала, как под чьим-то пристальным взглядом на моем затылке зашевелились волосы. Осторожно, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, я обернулась. М-да... как будто его можно было привлечь ещё больше!
  В дверях зала стоял Пресветлый Эрвиэль собственной персоной и задумчиво разглядывал меня, словно припоминая, кто я такая, откуда взялась и как тут очутилась. Из-за его плеча выглядывал соправитель Лансариэль. В отличие от невозмутимого Правителя, он выглядел раздраженным и таращился на меня с заметным неодобрением. Впрочем, все прекрасно знали, что соправитель очень холодно отнесся к моему появлению на землях эльфов. По его мнению, на ненавистных людей законы благодарности и гостеприимства не распространялись. Мне здорово повезло, что таких, как он, было совсем немного. Однако под его суровым взглядом я неизменно тушевалась, ощущала себя беглой каторжницей и торопилась куда-нибудь исчезнуть.
  Вот и сейчас, неловко поклонившись, я отвернулась и продолжила свой путь к облюбованному углу. Прижавшись к стене, я облегченно вздохнула и принялась разглядывать деревья на драпировках, терпеливо ожидая, когда закончится самая противная часть действия зелья.
  Между тем, Правитель и соправитель подошли к тяжелым резным креслам, стоящим примерно посреди зала. Эрвиэль тут же плюхнулся в одно из них, Артас примостился у его ног, а Лансариэль остался стоять. С его безупречного лица так и не исчезло выражение неприязни и брезгливости, словно я по-прежнему находилась поблизости. Интересно, что это он?
  Внезапно я ойкнула и прикрыла рот рукой. О, Боги Пресветлые, если до него успела дойти сплетня, запущенная "проницательным" Сатиэлем, то сейчас он, наверное, готов своими руками придушить негодяйку, посмевшую поднять свои бесстыжие глаза на обожаемого Правителя! Точно, теперь мне не жить!
  - А ты знаешь, чем отличается правитель от соправителя? - тихонько хихикнул рядом со мною нежный голосок. Я вздрогнула: задумавшись, я и не заметила, как ко мне неслышно подкралась Авлениэль, облаченная в длинные струящиеся шелка. Спохватившись, я окинула взглядом стоящих неподалеку эльфиек. Хм, похоже, я всё-таки выбрала не тот наряд...
  - Авлена, ты меня напугала! - укоризненно прошептала я. Девушка довольно улыбнулась:
  - Так знаешь или нет?
  - Ну, не знаю. И чем же?
  - Правитель от соправителя отличается тем же, чем пение от сопения! - радостно поведала красавица. У стоящих перед нами эльфов дружно затряслись плечи. Кто-то ехидно фыркнул: надменного соправителя недолюбливали. Опять же, попасться к прелестной Авлене на язычок не хотелось никому, а тут вроде местечко и занято!
  - Авлена, - сдавленно хрюкнула я, - рано или поздно Лансариэль тебя убьет за твои шуточки!
  - Да прям! - легкомысленно отмахнулась девушка. - Слушай, а что это он такой перекошенный, словно на завтрак несвежих щучьих котлеток поел, а?
  - Самой интересно, - лицемерно соврала я. - Думала, может, ты знаешь.
  - Не знаю, - разочарованно вздохнула красотка. - Да ну его, этого Лансариэля! Ты мне лучше скажи, почему вчера на празднике не была, а?
  - Плохо себя чувствовала, - уже привычно отбарабанила я.
  - Аллардиэль без тебя извелся, - сообщила Авлена, старательно высматривая кого-то в толпе и не глядя в мою сторону.
  - Брось, - прошептала я, с интересом наблюдая, как длинные заостренные ушки окрестных эльфов начинают подрагивать от любопытства. Ох, и сплетники же... наши сельские кумушки вам и в подметки не годятся! Но у них, ясен день, и ушей таких нет... только языки по пол-аршина! - Ал просто переживает за меня. Ну, что чувствую я себя последнее время неважно. Мы ж с ним относимся друг к другу, как брат и сестра! - Точно. Вот только "братца" моего периодически куда-то не туда заносит.
  - Слав, правда? - оживилась эльфийка. - Ой, слушай, а как на тебе костюмчик хорошо смотрится! Но ты напрасно платье не надела! Еще лучше бы было! Слав, а Аллардиэль тебе ничего не рассказывал?
  - Когда? - напряглась я. Дурман мало-помалу меня отпускал, но соображала я по-прежнему туговато. К чему это наша красавица ведет?
  - Ну, сегодня там или, может, вчера...
  - Насчет чего?
  - Да мы с ним говорили...
  Чего такого захватывающего мог сообщить мне Ал, я так и не узнала. Тяжелая двустворчатая дверь, находившаяся в противоположной от нас стороне зала (вообще, зал приемов располагал аж тремя входами; та огромная дверь, больше похожая на ворота в городской стене, чаще всего была наглухо закрыта, и ею пользовались лишь по особым случаям), начала медленно открываться. Шелест голосов мгновенно стих. Выстроившиеся вдоль стен стражники, до сих пор завистливо косившиеся на болтающую толпу, приосанились и застыли. В зал неспешно вплыл главный мастер церемоний, высокий узкоплечий Эстелиэль, облаченный в парадную шелковую мантию, от подола до ворота расшитую золотыми и серебряными листьями. Окинув приумолкших соплеменников строгим взглядом своих древних, почти бесцветных глаз, старый эльф, получивший звание Мастера задолго до пресловутой войны с людьми, провозгласил:
  - Посланник великого князя Синедолии Велимира князь Сторожецкий и Городецкий Гордята Добромир!
  О, Боги Пресветлые!!
  Только теперь я запоздало начала соображать, что никаких таких особенных посольств, ради которых стали бы спешно разыскивать Правителя, к эльфам никогда не приезжало. Гномы? Орки? Кентавры? Да ведь и так седмицы не проходит, чтобы кто-либо из них не пожаловал для обсуждения закупки проса или продажи овец - запросто, можно сказать, по-соседски. Тролли? Эти давным-давно откочевали в северные скалы и носа оттуда не кажут. Великаны? О них уже лет сто ни слуху, ни духу. В общем, могла бы я и сама догадаться, что с сегодняшним посольством что-то нечисто.
  Ох! Чудо, что злопамятные эльфы вообще пустили их на порог. Людей-то, да на свои земли! В Дом Правителей! Очень странно. Я же помню, как скривился Эрвиэль, когда я в одну из наших с ним первых встреч нерешительно проблеяла, что не намереваюсь долго злоупотреблять гостеприимством Перворожденных; рано или поздно за мною приедут мои друзья, и не будет ли Правитель так любезен предупредить стражников приграничных пущ, что это ко мне? Эрвиэль тогда пробормотал что-то маловразумительное типа "вот когда приедут, тогда и поговорим; пусть сперва доберутся". А там уж кто его знает? Лелея свои далеко идущие планы по разведению ведьм в неволе, он мог сразу велеть удвоить бдительность и в случае чего стрелять на поражение. Что, кстати, ничуть бы не противоречило эльфийским народным обычаям...
  И тем не менее, посольство здесь, в самом сердце Священного Леса.
  М-да... а глупость-то, говорят, и вовсе не лечится...
  Вот тут-то я и возблагодарила небеса за то, что перед выходом выхлебала целый кубок зелья! Только благодаря тому, что я до сих пор ощущала его оглушающее действие, мне удалось не грохнуться в обморок, не завизжать или не сделать что-нибудь столь же глупое и постыдное. Вместо этого я всего лишь невежливо отпихнула в сторону ни в чем не повинную Авлену - с того места, где она стояла, вход в зал был виден, как на ладони. Мой взгляд был намертво прикован к темному провалу настежь распахнутых дверей.
  Гордята Добромир, князь Сторожецкий и Городецкий, старший сын великого князя Велимира и наследник престола Синедолии ступал уверенно и неторопливо. Он был очень похож на своего отца - такой же широкий, плотный и коренастый; те же властные светлые глаза под густыми бровями. От матери, княгини Дивеи, ему достался лишь тяжелый подбородок да упрямый рот. Лицо Гордяты ничего не выражало - непроницаемая маска, а не лицо. Князь был облачен в просторный темно-синий бархатный кафтан, подол, опястья и ворот которого порывали россыпи сапфиров и черных жемчужин. Однако этот роскошный наряд выглядел так, будто его только что вытащили из чересседельной сумы.
  Свита князя Гордяты была немногочисленна - с дюжину рослых ратников из его личной дружины, могучих и угрюмых, без оружия, зато в полном боевом облачении. Они двигались за своим воеводой ровной подковой - вои наследника славились своей выучкой. Витязи шли так же спокойно и неторопливо, как и их князь, однако даже на расстоянии чувствовалось, насколько они были собраны и напряжены.
  Но всё это я видела, словно сквозь туман. Потому что позади Гордяты Добромира по парадному залу Дома Правителей плечом к плечу с рыжим оборотнем шел мой любимый чародей, и вряд ли на свете существовала сила, способная сейчас заставить меня разглядеть кого-либо ещё...
  Дар выглядел усталым, даже измученным, и словно постаревшим. Таким, наверное, я видела его всего лишь однажды - при нашей самой первой встрече. С одним отличием: нынче он совсем не напоминал провалившегося в болото оборванца; напротив, его наряд был ничуть не менее роскошен, чем у брата. И, к слову сказать, такой же мятый. Дар сильно похудел и осунулся; его узкое смуглое лицо совсем потемнело и как-то даже обсохло, так что теперь он здорово смахивал на нетленные мощи праведника Кукши, первого проповедника учения Молодого Бога. Холодные серые глаза бесстрастно смотрели поверх голов собравшихся эльфов, но я сразу заметила, что длинные пальцы чародея были непринужденно так сложены для оборонного заклинания. А это ещё зачем?? Неужели они загодя не выставили защиту?! Сильно сощурившись, я всё-таки исхитрилась на мгновение сдвинуть душную перину эльфийского зелья и посмотреть на посольство колдовским зрением. Ну, точно! Ни охранного купола, ни даже простых магических щитов! И это в самом сердце Священного Леса, среди толпы весьма недружелюбно настроенных Перворожденных! Демон знает что!
  Притихшие было эльфы опомнились и зашушукались с удвоенным рвением. Зал тут же наполнился шелестом их мягких голосов. Кое-кто начал оборачиваться и искать меня взглядом. Ну, Пресветлый Эрвиэль, ну, женишок, дай мне только до тебя добраться! Я тебе обстоятельно расскажу, что именно я думаю по поводу твоего приказа явиться на прием! И, может быть, даже покажу. А вот эликсирчик пить перед нашей встречей вообще не стану.... Не мог прямо сказать, в чем дело, интриган ушастый!
  Между тем посольство остановилось посреди зала, не дойдя шагов десять до непринужденно восседающего Правителя и соправителя, соляным столбом застывшего рядом со своим креслом. Могу себе представить, какое у него сейчас "дружелюбное" личико.... Но на Гордяту мимика Лансариэля не произвела ни малейшего впечатления. Более того, князь тут же безошибочно определил, кто в этом курятнике главный, и, отвесив Эрвиэлю исполненный достоинства поклон, он заговорил.
  Звучный низкий голос заполнил зал, вновь заставив раскудахтавшихся эльфов приумолкнуть и насторожить уши. После общепринятых приветствий и прочих геральдических и церемониальных кружев (занявших, как и положено, изрядное количество времени) посол великого князя перешел к тому делу, за которым, собственно, и приехал. Окинув собравшихся суровым взглядом, он предложил забыть старые распри и заключить с Синедолией вечный мир.
  - От князя Войдана Проклятого (ух ты, ничего ж себе! впервые слышу, чтобы знаменитого завоевателя официально поименовали запретным прозвищем!) пострадали не только старшие народы, - недовольно хмурясь, говорил Гордята. - По его приказу была развязана охота на магов, в результате которой княжество пришло в упадок. Более века потребовалось ныне правящему в Синедолии роду Твердятичей, чтобы справиться с последствиями той далекой смуты. Мы давно ищем следы старших народов, чтобы сказать им: хватит ненависти. Пора строить новые отношения. И мы готовы сделать первый шаг вам навстречу. Великий князь Синедолии Велимир просит Перворожденных принять этот дар.
  С этими словами Гордята, не глядя, махнул рукой, и один из ратников вынес и осторожно передал ему небольшой, с треть аршина в длину, кожаный сундучок. Открыв крышку, князь сделал несколько шагов вперед и, протянув его Эрвиэлю, торжественно произнес:
  - Передаю вам старинные книги и свитки эльфов, на протяжении двух веков бережно хранившиеся в сокровищнице великокняжеского дворца!
  Словно ледяной ветер пронесся по залу приемов. Я судорожно вздохнула и в отчаянии застонала сквозь зубы. О, Боги Пресветлые, нет, пожалуйста, только не это!!
  Разумеется, за то небольшое время, что я прожила среди эльфов, мне удалось лишь слегка прикоснуться к свойственному Перворожденным образу мыслей. Но и этих поверхностных знаний было достаточно, чтобы понять: только что была совершена ошибка, одним махом перечеркнувшая любую возможность примирения!
  Ну, конечно же, никто из людей не мог даже и помыслить, что своим подарком они наносили эльфам смертельное оскорбление! Но именно это и произошло. Мало того, что гнусные завоеватели посмели явиться на земли Перворожденных; не хватало того, что похищенные ими священные Свитки Мудрости двести лет провалялись вперемешку с золотыми подсвечниками и сундуками, полными монет; так презренные люди ещё и набрались наглости дарить украденное законным хозяевам! Да к тому же обставляя дело так, будто совершают великое благодеяние!
  И если до этого момента эльфы смотрели на неожиданное посольство с самыми разными чувствами, от привычной неприязни до сдержанного любопытства, то теперь их окутало темное облако глухой ненависти. Зал возмущенно загудел. Краем глаза я заметила, как Авлена шагнула в сторону, отодвигаясь подальше от меня. Обычно сдержанный Правитель Эрвиэль резко поднялся со своего кресла и встал рядом с Лансариэлем, чьи уши торжествующе задрожали. Наконец-то все поняли, как он был прав, утверждая, что ни один человек на должен даже приближаться к приграничным пущам! Стражники напряглись, не сводя хищных взглядов с растерявшихся людей, и приготовились к атаке.
  Гордята Добромир сперва непонимающе нахмурился, а затем до него начал доходить смысл происходящего. Его широкое лицо потемнело от негодования: ни с того, ни с сего коварные эльфы отбросили свою прохладную, но вполне укладывающуюся в рамки этикета учтивость и стали откровенно враждебны. Должно быть, остроухие с самого начала замышляли подобное вероломство! Ратники дружно шагнули к князю, закрывая его своими спинами. Дар, не таясь, выразительно тряхнул кистями рук. Я почувствовала, что вот-вот произойдет непоправимое. И совсем неважно, чем всё закончится. Эльфы ли растерзают незадачливое посольство (что запросто - при их-то количестве, скорости и реакции), Дар ли размажет остроухих по стенам и превратит Священный Лес в погребальный костер (что ещё скорее, хотя без защитного купола он и сам очень уязвим) - в любом случае моя жизнь превратится в вечный кошмар.
  Самое ужасное, что я почти не представляла, как можно предотвратить грядущую трагедию. Но одно я знала наверняка: моё место там, рядом с людьми.
  Бросив извиняющийся взгляд на ошарашенную Авлену, я начала пробираться вперед, к середине зала, туда, где уже начинал раскручиваться тугой водоворот надвигающейся катастрофы. Эльфы, мимо которых я проходила, оборачивались ко мне с неподдельным изумлением - похоже, в пылу негодования они начисто позабыли о моем присутствии. Некоторые растерянно отшатывались, другие, напротив, смотрели сочувственно. Последнее придало мне мужества и вселило робкую надежду: может быть, то, что я собиралась сделать, не обречено заранее на провал? Как бы то ни было, мне предстояло проверить, настолько далеко распространяется благодарность эльфов...
  Я вынырнула из-за спины главного мастера оружейника в тот самый момент, когда Правитель Эрвиэль уже поднял сжатую в кулак руку, готовясь дать сигнал страже.
  - Пресветлый, - в ужасе выдохнула я, - Пресветлый Эрвиэль, пожалуйста, погодите! Выслушайте меня, умоляю!
  За моей спиной взметнулась ещё одна волна ропота. Грозный кулак, помедлив, разжался, рука опустилась, и стражи не двинулись с места.
  - Веслава, - обернувшись ко мне, процедил Правитель, - ну что тебе надо?!! Священный Клен, да если б я знал, чем обернется прием этого посольства, я бы лично запретил тебе даже кончик носа из дому высовывать!
  - Однако вместо этого вы лично приказали мне сюда явиться, - усилием воли я овладела собой и не позволила голосу предательски задрожать. - Поэтому теперь прошу вас меня выслушать!
  Эрвиэль заколебался.
  - Правитель, и вы собираетесь терпеть подобную наглость?! - прошипел разгневанный Лансариэль. - Подумать только - презренная человеческая девица смеет прерывать самого Правителя эльфов!
  Напрасно он так сказал. Даже я успела заметить, что Пресветлый Эрвиэль всегда внимательно слушает своего соправителя, а затем поступает наоборот.
  - Ну, говори, - обреченно вздохнул Правитель. Спасибо, Лансариэль, душечка, я твоя вечная должница!
  И я пошла вперед, к людям.
  Князь Гордята и сгрудившиеся вокруг него ратники следили за мной удивленно и настороженно; конопатое лицо Радоша, напротив, вспыхнуло от радости. А Дар... Дар смотрел на меня так, словно слепой, впервые увидавший свет! Я почувствовала, как, несмотря на все обиды, обеты и зароки, живой горячий комок затрепетал в моей груди и рванулся к любимому чародею. Но сейчас мне предстояло сделать совсем другое.
  Не дойдя до столпившихся вокруг Гордяты Добромира людей нескольких шагов, я остановилась и обернулась к приумолкшим эльфам.
  - Благодарю вас, Пресветлый Эрвиэль, что согласились выслушать меня. Даю слово, что не отниму много времени.
  - Мы слушаем тебя, Веслава, - поморщился Правитель. Лицо у него было кислое-прекислое, словно ему в рот насильно затолкали горсть неспелой смородины. Лансариэль, нацепив на себя маску надменного равнодушия, даже не смотрел в мою сторону. В толпе мелькнули и исчезли несчастные глаза Аллардиэля.
  - Позвольте мне обратиться к вам с просьбой.
  - Веслава, ни о каких просьбах не может быть и речи! - вспыхнул Эрвиэль. - Я, конечно, всё понимаю, но твои соотечественники позволили себе настолько оскор...
  - Разве я уже сказала, о чем прошу? - совершенно невежливо перебила его я.
  - Ну, так проси, но прежде подумай, куда тебя может привести необдуманная просьба, - черноволосый эльф начал злиться.
  - Правитель, - я старалась говорить сдержанно, в пику раздраженному Эрвиэлю, - я хочу разделить участь приехавших в Священный Лес людей, каковой бы она ни была. Прошу вас оказать мне эту честь.
  Не сводившие с меня глаз эльфы на миг застыли, а затем разом зашептали, загомонили. Щеки Эрвиэля приобрели потрясающе изысканный пепельный оттенок.
  - Ты соображаешь, о чем говоришь? - негромко рявкнул он. - Как смеешь ты вмешиваться в правосудие Перворожденных?! Ты?!!
  Глаза Лансариэля радостно вспыхнули. Ну не чудесно ли? Похоже, одним махом будут уничтожены не только эти так называемые "послы", но и до смерти доставшая его человеческая девка!
  Но я не собиралась так просто сдаваться.
  - Кажется, вы лично назвали меня одной из вас, - холодно напомнила я Правителю, - и остальные Перворожденные вас поддержали. И, по-моему, не далее, чем сегодня утром вы напомнили мне об этом. Так почему же я не могу...
  - Замолчи немедленно! - прошипел эльф. - По нашим законам все эти люди - преступники! Ты что же, желаешь, чтобы тебя казнили вместе с ними?! Да, мы признали тебя своей! Так почему ты хочешь, чтобы к тебе отнеслись, как к человеку?!!
  Эльфы, уже не сдерживаясь, гомонили в полный голос. На обращенных ко мне лицах я видела замешательство, недоумение, сочувствие, тревогу, раздражение... ненависти либо отвращения к себе я не ощущала! А, собственно, за что им меня ненавидеть?
  С того самого дня, как Перворожденные даровали мне право считаться одной из них, они постарались относиться к моей скромной персоне без привычного предубеждения. Всё-таки, большинство эльфов родилось уже после войны, так что ненавидели людей скорее по традиции, нежели вследствие лично пережитой трагедии. Конечно, нашлись среди них и те, кто не сумел или не пожелал преодолеть многолетние предрассудки - тот же Лансариэль, к примеру. Но таких было немного. Остальные были насторожены и очень внимательны: куда бы я ни направилась, чем бы ни занялась - эльфы наблюдали за мною с любопытством и интересом, сперва прохладным, потом всё более искренним. Они не могли не замечать моего уважения к их порядкам и традициям, ненавязчивого, но упорного и искреннего стремления стать частью жизни Священного Леса.
  Моя обожаемая бабушка Полеля всегда учила меня: люди не делятся на чародеев и не-чародеев, на пастухов и сельских старост, на воевод и дровосеков, мудрецов и простаков. Человек может быть только добрым или злым, честным или подлым. Вот и оценивай его, исходя их этого нехитрого правила. Я так и старалась делать. А по мере того, как мои знания о мире расширялись и углублялись, я вносила в это самое правило свои дополнения. Какая, в конце-то концов разница, с кем ты общаешься, с жителем Синедолии или Морании, или вовсе Подгорья, с человеком, гномом или эльфом? Веди себя с достоинством и уважай других - вот и всё. А, кроме того, ещё мой самый первый наставник, кроткий отец Яромир, священник храма Молодого Бога в Запутье, любил повторять: негоже со своими богами да в чужое капище соваться! Тебе что-то нужно - создай своё, да так, чтобы никому не мешать! Подобная неназойливость, как я потом узнала, отличала практически всех служителей этой веры - недаром они так легко уживались с последователями наших старых богов.
  А ещё трудолюбивые ушастики, ценившие превыше всего Мастерство, одобряли моё прилежание и усердие в занятиях с главным целителем Динвиэлем.
  Но быстрее всех со мною освоилась эльфячья детвора. Как и любая сельская девчонка, я умела мастерить игрушки из любого подручного материала. В дело шло всё: лоскутки, щепки, шишки, камешки, сушеный горох. Немногочисленная и, видимо, поэтому порядком избалованная малышня была в полном восторге от моих кукол, тележек, зайцев и ежей - делать-то их просто, ломать не жалко, а играть интересно (игрушки эльфийского изготовления отличались, как и всё остальное, изысканностью, роскошью и хрупкостью; с ними полагалось обходиться бережно!)
  А с того момента, как эльфята выяснили, что я знаю уйму сказок, они и вовсе повадились ходить за мной хвостом. Несомненно, легенды и сказания, которыми усиленно потчевали своих отпрысков Перворожденные, были познавательны и остроумны. Но незамысловатые истории о трех ленивых зайцах, или о хитрой девочке Марыське и глупом медведе, или о еже и болтливом прянике, или о том, как кот учил воробья кашу варить, ребятня слушала с горящими глазами и открытыми ртами. А с некоторых пор я стала замечать, что кое-кто из взрослых эльфов был не прочь посидеть в нашей теплой компании, послушать сказку.
  Нет, они меня вовсе не ненавидели! И, вполне возможно, могли пожелать меня выслушать и попробовать понять.
  - Ну, если правосудие Перворожденных таково, - упрямо сказала я, - что вы готовы назвать ошибку преступлением и отправить на казнь тех, кто, не зная ваших традиций, даже не может понять, в чем ошибся... Правитель, сейчас, в этом зале, вы собираетесь убить самых близких мне людей! Я хочу остаться вместе с ними.
  - Ты что, с ума сошла?! - рыкнул за моей спиной Дар. - Даже не думай!..
  Не оборачиваясь, я резко вскинула руку, призывая его не вмешиваться. Боги, неужели он не понимает?!..
  Пепельно-серый Правитель ошеломленно уставился на меня.
  - Что ты сказала? Близких тебе людей?!!
  - Ближе у меня нет, - серьезно кивнула я. - Правитель, я обручена с находящимся здесь Светодаром Радомилом, сыном великого князя Синедолии и младшим братом князя Гордяты! Сам же князь, как вы понимаете, - мой будущий деверь. Кроме того, вместе с посольством в Священный Лес приехал мой самый близкий друг, которому я обязана жизнью - природный оборотень с тремя личинами Радош. Кстати, именно ему удалось вырвать из рук змеевих и меня, и Аллардиэля Аранта... Правитель, узы, связывающие меня с ними, нерушимы. Так неужели вы думаете, что я смогу жить, если они погибнут?!! Вы хотите мне предложить ради жизни утратить самый ее смысл?!
  Вот так. Хвала Богам, я успела сказать главное. А теперь пусть остроухие попробуют выпутаться из паутины взаимных уз и обязательств.
  Величественное собрание Перворожденных на самом деле начинало всё больше напоминать растревоженный курятник, в который проник шустрый хорек. Начисто позабыв о благопристойности и манерах, благородные эльфы сбились в кучки и разом загомонили. Растерявшийся Лансариэль неловко топтался рядом с застывшим на месте Правителем, который невидящим взглядом смотрел прямо перед собой. Внезапно меня охватило незнакомое прежде чувство. Что это было - неуместный кураж? Храбрость на грани безумия? За последние месяцы мне столько раз приходилось прощаться с жизнью, что я успела растерять почтение к смерти. Или это предательский эликсир подталкивал меня?
  - О, благородные эльфы! - мой голос прозвучал неприлично звонко. - В вашей воле проявить снисходительность и простить тех, кто, не зная эльфийских обычаев, нечаянно, вовсе не желая того, нанес вам оскорбление! А, может быть, древняя мудрость Перворожденных поможет вам отрешиться от сложившихся предубеждений, и вы выслушаете послов великого князя. Возможно, вы не сделаете ни того, ни другого... я прошу вас только об одном: окажите мне честь, не разлучайте меня с теми, кого я люблю! Я принимаю их судьбу на себя.
  Шум в зале стих. Эльфы смотрели на меня с растерянностью и досадой. Я прекрасно понимала, что они должны были чувствовать: очень непросто выбирать между долгом чести и старинной враждой, между традицией и традицией. А я предложила им сделать именно такой неприятный выбор.
  Время словно застыло. Казалось, воздух начинал потрескивать от напряжения. Но, чем дольше длилось молчание, тем сильнее становилась моя надежда на то, что трагедия не произойдет. Моя душа корчилась от стыда и неловкости - что может быть гаже, чем играть на чувстве благодарности за спасенную жизнь? Впрочем, сама-то я вовсе не возражала, когда Радош проделал похожий фокус со змеевихами... ну, у меня и выбора особого не было.
  Наконец Эрвиэль отмер и пристально посмотрел на меня. Правитель полностью овладел собой, и его обычно живое лицо было бесстрастно, словно у изваяния. В его глазах я не увидела ни гнева, ни раздражения - только откровенное сожаление и, как мне на долю мгновения показалось, совершенно детскую обиду. Моё сердце стукнуло и замерло; воздух в груди превратился в глыбу льда. Я поняла, что настало время для решающего Слова.
  Вдруг черноволосый эльф вздохнул, перевел взгляд на стоящее позади меня посольство и едва заметно приподнял уголки рта в намеке на светскую улыбку.
  - Высокородный князь Гордята Добромир! Я, Эрвиэль Веларди Эр-Грай, Правитель эльфов, приветствую вас! Прошу простить за недоразумение - мы оказались не готовы к такому повороту событий, и вы застали нас врасплох. Ещё раз приношу извинения за недостойную реакцию. Я принимаю ваши дары и выражаю свою благодарность. Думаю, что в сложившейся ситуации нам стоит взять небольшую паузу. Сегодня на закате солнца прошу вас со свитой пожаловать на торжественную трапезу в вашу честь. Мастер Эстелиэль проводит вас в парадные посольские покои. Мастер...
  Вежливо поклонившись князю Гордяте, Эрвиэль махнул главному мастеру церемоний. Невозмутимый Эстелиэль, который всё это время спокойно простоял в нескольких шагах от злополучного посольства, словно ничего из ряда вон выходящего и не происходило, в свою очередь чопорно поклонился, а затем торжественно возвестил:
  - Дорогу посланнику Синедолии!
  Две дюжины стражников, повинуясь движению пальцев старого эльфа, выстроились у распахнутых дверей, собираясь сопровождать посла и его свиту в посольское крыло Дома Правителей. После всего, что произошло в зале приемов, вооруженная до зубов стража больше всего напоминала конвой, а уж никак не почетный эскорт. Однако я знала, что это просто дань традиции, и любое официальное посольство было вынуждено "наслаждаться" никому не нужной охраной.
  Правитель кивнул, и мастер церемоний учтиво произнес:
  - Прошу следовать за мной.
  Ошеломленный князь Гордята немного помедлил, а затем дернул головой, что при желании можно было истолковать как поклон, резко повернулся и затопал за эльфом. Ратники двинулись следом. Рядом со мною остались стоять только Дар и Радош. Всё понятно, без меня они этот зал не покинут. Но и я не могла уйти с ними просто так. Подойдя вплотную к задумчивому Правителю, я легко дотронулась до его плеча и прошептала: "Спасибо тебе, Эрвиэль! Теперь я твоя должница". Темноволосый эльф недоверчиво моргнул, а затем усмехнулся и коротко поцеловал - словно клюнул - мою руку, лежащую на его плече.
  - Иди с ними, - негромко сказал он. - Не бойся, вам никто не причинит зла.
  - Благодарю вас, Правитель, - ответила я, стараясь не замечать стоящего в шаге от меня Лансариэля, чье лицо застыло, словно ледяная маска. А потом я повернулась к Дару, бесстрастно наблюдавшему за моей беседой с черноволосым эльфом, и к радостно ухмылявшемуся Радошу, подхватила парней под локти и повлекла вслед за князем Гордятой. Традиции традициями, но всё-таки со стражников я глаз нынче не спущу!
  
   Глава девятая.
  
  "Я самый добрый человек на свете. Если найдется кто-то добрее меня, то я его убью и снова стану самым добрым".
   (Добрый молодец)
  
  Изысканный Дом Правителей, конечно, не шел ни в какое сравнение с гигантским серым замком Долины Драконов или с монументальной Дырой, однако до посольских покоев, расположенных в его восточной башне, идти было порядочно. Вслед за величественным Эстелиэлем мы миновали череду залов, поднялись по мраморному кружеву одной из многочисленных лестниц, прошли широкой крытой галереей и, наконец, оказались перед широкой двустворчатой дверью гномьего производства, за которой и располагались комнаты для высокопоставленных гостей.
  Всю дорогу Гордята Добромир раздраженно сопел, но шагал молча. Видно, приберегал свой гнев на потом. Вот когда рядом не будет толпы до зубов вооруженных стражников и прозрачного от старости невозмутимого эльфа, тогда-то он и скажет все, что думает об этих наглых Перворожденных и их так называемом гостеприимстве! Хмурые ратники уверенно держали строй, бдительно прикрывая своего князя широкими плечами. Радош беззаботно пялился по сторонам, любуясь внутренним убранством эльфийского замка. Краем глаза я видела, что Дар смотрит на меня, не отрываясь и почти не моргая. Его рука под моей ледяной ладонью застыла словно каменная. Я так старалась глядеть прямо перед собою, что, поднимаясь по лестнице, запнулась на первой же ступеньке. Дар молча поддержал меня под локоть, не давая упасть; его теплая сухая ладонь почти до боли стиснули мои дрожащие пальцы.
  Больше всего мне сейчас хотелось оказаться в своем домике, подальше отсюда, закрыть дверь на засов, забраться в постель и укрыться с головой одеялом. Вот ведь глупость какая! Я так ждала своего чародея, так по нему тосковала - но чего бы я только не отдала за то, чтобы отложить неминуемое объяснение. Как же я боялась, что не найду нужных слов, а больше всего, наверное, того, что услышу их сама! Какие бы решения я ни приняла прежде и как бы ни была уверена в том, что собираюсь поступить правильно, мне было совершенно невыносимо думать о том, что нам предстояло друг другу сказать. Более того, каждой клеточкой своего тела я ощущала, как с каждым шагом, с каждым взглядом, с каждым вдохом моя решимость и убежденность в собственной правоте тает, словно туман на солнце.
  Почетный эскорт, хвала Богам, так и не обернулся вооруженным конвоем, а мастер Эстелиэль был ещё более учтив и любезен, нежели обычно. Так что, до восточной башни мы добрались, можно сказать, что и без приключений, если, конечно не считать расквасившего себе лоб Радоша - а надо было под ноги глядеть, а не на стены таращиться! Из того небольшого зальчика и так уже всю мебель вынесли, дабы шествующие через него послы себе шеи не посворачивали. И угораздило же некоего эльфийского художника расписать его от пола до потолка очень "интересными" картинками с участием невиданных девушек-деревьев и длинноухих сластолюбцев. Ох, и фантазия же у этих шалунов-эльфов!... Ну, ясное дело, Радош засмотрелся да и не вписался в дверной косяк. А вот люди проследовали через пикантное помещение, даже не моргнув: я-то его уже видела и даже доставила наглому Правителю удовольствие лицезреть свои пунцовые от смущения щеки; остальные же были настолько поглощены собственными мыслями, что нескромные художества просто не привлекли их внимания.
  Мастер Эстелиэль отвесил князю церемонный поклон, широкие створки распахнулись, и я обреченно вздохнула, переступая порог посольских покоев. Дверь мягко захлопнулась за нашими спинами.
  Ратники мигом повеселели и бросились разбирать принесенные в их отсутствие и сваленные прямо на пол мечи, самострелы, луки и тулы со стрелами. Радош радостно обернулся ко мне, сграбастал своими цепкими лапами и прижал к себе. Надо сказать, Дар попытался проделать то же самое, однако проворный оборотень опередил его на каких-нибудь полмгновения. Так что, вместо невесты в объятиях чародея оказался невысокий кицунэ, которого он нежно чмокнул прямо в рыжие вихры! Мне же, по причине малорослости и худобы, ничего такого и не досталось.... Одна только радость: Дар шарахнулся от поцелованного оборотня, как бес от колокольчика, и раздраженно зашипел - ну один в один Степка, которому вместо миски со сметаной подсунули вареную брюкву! Насмешник Радош расплылся в довольной улыбке и, не выпуская меня из лап, тонким голосом пропел:
  - Ах ты, проказник! Вот так, при всех? Прямо с поцелуями на меня и накидываешься?.. Ох, ты только не рычи, пожалуйста. Всё, всё, молчу! Да, и Славку я больше не держу! Совсем не держу!!! Славка, отойди от меня подальше. Не видишь, что ли? Щас меня, твоего лучшего друга (а что, ты так сама сказала!) начнут очень больно убивать. Вот ведь строгости и несправедливости какие! Уже нельзя старую подругу по-человечески поприветствовать! Сразу по шее!
  Дар нахмурился, словно озеро перед грозой. Ой, кажется, Радош сейчас допрыгается...
  Но в этот момент посольские покои содрогнулись от возмущенного рыка разбуженного посреди зимы медведя:
  - Кто-нибудь может объяснить мне, что это было?!!!
  Ратники застыли на месте этакими потревоженными сусликами. Радош на правах вольного оборотня закатил глаза к расписному потолку - дескать, я и сам себе князь! - а затем принялся осматриваться. Картинки скоромные, поди, искал, шельмец такой! Дар, позабыв о нахальном кицунэ, спокойно подошел к брату и, придержав его за локоть, что-то негромко сказал, заставив того обиженно фыркнуть. А я, воспользовавшись моментом, потихоньку привалилась к двери, чтобы унять противную дрожь в коленках. Но не тут-то было! Как назло, князь Гордята обернулся ко мне и вопросительно нахмурился.
  Вот ведь кто бы сомневался, кого первого призовут к ответу?! Я вздохнула:
  - Не серчайте, Гордята Велимирыч, эльфы не виноваты.
  - Ты что же, - набычился князь, - хочешь сказать, что это я был неправ?? Да ты...
  - Гордята Велимирыч, - мягко перебила его я, - а вот представьте себе, что кто-то спалил дотла главный храм Молодого Бога в Преславице, предварительно уничтожив все реликвии, все священные книги и предметы. А через много лет, когда вы их уже оплакали, когда ваше сердце истекло кровью, и вы осознали, что без погибших святынь ваша жизнь стала совсем ущербной, когда поняли, что смириться с потерей невозможно, но всё равно придется, вдруг возникает некто. И он говорит: всё это время твои святыни, без которых ты ежедневно корчился от тоски, валялись у меня в чуланчике. Так уж и быть, давай, что ли, я тебе их верну! Вот, а теперь быстро начинай радоваться, да благодари меня хорошенько!.. Что бы вы почувствовали? Чего бы вам больше всего захотелось?
  - Да башку ему срубить! - искренне выдал князь Гордята, наливавшийся темным румянцем по мере моего проникновенного рассказа. - Да чуланчик тот по бревнышку раскатать, чтобы неповадно было!
  Я слабо улыбнулась: недаром, ох, недаром наследник Велимира слыл человеком крутым, вспыльчивым, даже нетерпимым и гневливым, однако прямым и честным. Князь Сторожецкий и Городецкий не любил интриг, а также терпеть не мог тонких намеков. Такой не станет держать камень за пазухой, а тут же залепит им врагу в лоб!
  - Однако, - не моргнув глазом продолжил пристально глядящий на меня Гордята; при всей своей прямолинейности князь был вовсе не прост, - каково бы ни было моё личное желание, в политике подобные ситуации не редкость. Да что далеко за примерами ходить: вон, давеча, в последних числах ревуна-месяца, наследник престола Морании прислал нам в дар одну очень ценную реликвию, ценнейшую, я бы даже сказал, похищенную двенадцать лет тому назад из великокняжеской сокровищницы по прямому приказу его предшественника. И что же теперь прикажешь, идти на Моранию войной? Да ничуть не бывало! Мы поскрипели зубами, да и отправились на его коронацию, а там ещё и спасибо сказали. Нам нужны союзники, а не враги!
  - Все верно, Гордята Велимирыч, - кротко кивнула я. - Но вот ведь незадача: вы приехали не к людям, а к эльфам. Понимаете - к эльфам! А они зачастую думают и чувствуют совсем иначе, нежели мы. То, что для людей - разумный компромисс, для Перворожденных - святотатство. По человеческим меркам - вполне допустимо и вообще мы вам премного благодарны, а по эльфийским - казнить вас за это самое с особой жестокостью! Вот ведь как.
  - И что же теперь? - немного помолчав, задумчиво поинтересовался Гордята. - Не видать нам союза с твоими эльфами?
  - Что вы, - усмехнулась я и поерзала лопатками по гладкой теплой поверхности, - да разве ж они мои? Они свои собственные. Как же я могу сказать, что они решат? Может, проявят снисходительность. Может, выпроводят на все четыре стороны. Хорошо хоть, на месте не растерзали.
  - А могли?
  Я криво усмехнулась.
  - Правитель Эрвиэль очень рассудителен и мудр. Нам здорово повезло, что он сумел противостоять первому движению своей души...
  - Тебя послушал?
  - Скажем так - соизволил выслушать...
  Князь Гордята ещё немного посопел, раздумывая, совершенно по-простецки почесал в затылке, а затем решительно шагнул ко мне:
  - А скажи-ка мне, Веслава, вот что...
  Что именно заинтересовало наследника престола Синедолии, я так и не узнала. Потому что вдруг перед моими глазами заплясали розовые блескучие мушки, а я начала тихонько сползать по двери на пол, прямо на бесценный эльфийский ковер - мой невесть откуда взявшийся кураж, и так таявший с каждым мгновением, выгорел окончательно, и ноги отказались дальше держать свою непутевую хозяйку.
  Князь недовольно нахмурился. Дескать, а это что ещё за новости? Кто разрешил сидеть на полу в присутствии самого наследника престола Синедолии?!
  Но возвышающегося надо мною, словно скала из урочища Каменных Великанов, Гордяту внезапно повело куда-то в сторону.
  - Да ты, часом, не рехнулся ли, братец?! - негромко рявкнул Дар, отодвигая подальше от меня своего любознательного родственника. - А не пошел бы ты... от моей невесты... со своими... расспросами?!! Ты что же, не видишь - девчонка уже и на ногах-то не стоит!
  - А ты сам куда смотришь? - неожиданно миролюбиво огрызнулся старший брат. - Давно бы уже помог девочке придти в себя...
  - Да! - оживился зубоскал Радош. - Что ж это ты не помог девочке?!
  Дар мрачно зыркнул на обоих, а затем вдруг плюхнулся прямо на пол рядом со мною, обхватил меня своей длинной ручищей, крепко прижал к себе и зарылся носом в мою макушку.
  - Ну, наконец-то! - пробормотал он мне в волосы. - А я уж думал, мне теперь всю жизнь придется гоняться за тобой по всему белому свету! Нет, это же надо - у самих эльфов спряталась! Никто их разыскать не смог, думали - всё, отошли Перворожденные в область сказок и легенд. А ты - пожалуйста!
  - Да это мне просто повезло с соседом по темнице, - растерянно промямлила я. - Я не нарочно...
  - Да, Радош что-то такое говорил,... но ты потом мне сама ещё раз расскажешь, хорошо?
  - Ладно, - протянула я, - если хочешь...
  - Хочу-хочу, - подул мне в шею Дар, - а сейчас посиди-ка спокойно.
  Он обхватил ладонями мои виски и замер, словно прислушиваясь. Затем подсунул одну руку мне под лопатки, а другую положил на ключицы. Потом его ладони скользнули вниз и накрыли живот и поясницу. Я, замерев, ждала, пытаясь понять, что же Дар делает. Длинные пальцы моего чародея слегка подрагивали, лицо было серьезно и сосредоточено, но чем дальше, тем отчетливее на нем проступало недоумение.
  - Слушай, а что с тобою происходит? - удивленно спросил он. - Ты будто бездонный колодец - поглощаешь всю мою энергию, но не усваиваешь ее, а вроде как рассеиваешь! Всё словно в болоте тонет! Не могу ничего почувствовать!
  - Эликсирчик, бес бы его побрал! - уныло ответила я. - Сто двадцать семь компонентов, тридцать одно заклинание... ты ж понимаешь!
  - Ничего ж себе! - присвистнул Дар. - Как ты после такого ноги ещё не протянула?! За что это тебя так?
  - Здоровье крепкое, вот и держусь пока, - вздохнула я. - А без эликсирчика мне никуда! Пью, да ещё спасибо говорю.
  - Кому говоришь-то?
  - Да есть тут один лич... то есть, прошу прощения, баэлнорн. Короче, хранитель местной мудрости. Вот он меня и выручает.
  - Ну и зачем ты пьешь это невероятное зелье? - чародей насмешливо изогнул левую бровь.
  - А затем, мой милый, - внезапно вспыхнула я, - что без этого, как ты изволил выразиться, невероятного зелья я очень скоро стану нежитью! Обращенной! Злобной, мерзкой тварью! Убийцей! Разве Радош "ни о чем таком" не упоминал? - волна раздражения накатила внезапно, и я уже почти кричала, не обращая внимания на вытянувшиеся лица князя Гордяты и его витязей. - Ну что, ты всё ещё удивляешься, что я благодарна магистру Бранниану за то, что он помогает мне не стать чудовищем? Держать в узде монстра, который затаился внутри меня?.. Скажи, тебе не противно ко мне прикасаться?!
  Я попыталась оттолкнуть Дара и подняться на ноги. О, Боги, как же ужасно всё получилось! Демоны бы меня побрали с моею нынешней несдержанностью!
  Даже и не поговорили по-человечески...
  Но сильные руки Дара держали меня по-прежнему крепко. Я в упор посмотрела на него - и замерла. На лице моего чародея почему-то не было ни отвращения, ни обиды, только искреннее сочувствие.
  - Ах ты моя глупая гусыня! - насмешливо прошептал он, ласково касаясь губами моего уха. - Мышь моя отважная, кролик мой отчаянный, вот ведь как тебе досталось! - Легко поднявшись, он подхватил меня на руки и, бросив через плечо: "Зорана разыщите, срочно!", начал быстро подниматься по неширокой винтовой лестнице, ведущей в верхние покои, круглую, затянутую светло-зеленым шелком небольшую светелку, из окон которой, я знала, открывался прекрасный вид на молодую дубраву.
  Большую часть комнаты занимало широченное ложе с кованым кружевным изголовьем и тонкими витыми ножками - мебель из металла (как всегда, неземной красоты!) была у эльфов в большом почете. Я, с детства привыкшая к деревянным скамьям и сундукам, до сих пор не могла освоиться с этими изделиями мастеров кузнецов. Но Дара не заинтересовали ни легкие узорные стульчики, ни столики, изукрашенные черными глянцевыми цветами и листьями, ни ажурные поставцы. Не глядя по сторонам, он решительно пересек светлицу, осторожно положил меня прямо на роскошное шелковое покрывало, а сам сел рядом и принялся внимательно вглядываться в мое лицо.
  - Тебя в этом зелье замачивают? - спросил он немного погодя. - По-моему, ты пропиталась им насквозь.
  - Бочки подходящей не нашлось, - покачала головой я, - так что приходится пить.
  - Что-то не похоже. Или ты только им и питаешься? Тебя здесь что, голодом морят? - Левой рукой Дар обхватил моё исхудавшее запястье, а пальцы правой легко скользнули по моей впалой щеке.
  - Не клевещи на эльфов, - прошептала я. - Они меня просто на убой кормят.
  - Оно и заметно, - хмыкнул чародей. - Убоина из тебя знатная получится. Прямо хоть сейчас в котел!
  Я отвернулась, чтобы не видеть любимого лица и насмешливых серебристых глаз, по которым так тосковала.
  - Прости меня, пожалуйста, - попросила я, глядя, как за окном раскачиваются на ветру голые замерзающие ветви.
  - Да за что?! - оторопел Дар.
  - За истерику. За то, что не оправдала твоих надежд. За то, что превратилась бес знает во что. За то, что никогда не смогу стать твоей женой и подарить тебе наследников. За то, что тебе пришлось ехать за мною на край света, и совершенно напрасно. Кстати, спасибо, что приехал. Мне, правда, стало гораздо легче...
  Я врала. Мне стало гораздо тяжелее. Оказалось, что смириться с грядущей разлукой намного проще в одиночку.
  - Что-то я не понял, - Дар хитро сощурился. - Я бы, конечно, мог поинтересоваться, каких таких надежд ты не оправдала и куда денутся наши с тобой наследники. Но ты мне лучше расскажи, почему же ты не сможешь за меня замуж выйти?
  Я уныло вздохнула. Вот, казалось бы - умный человек. Чародей. Маг высшей степени посвящения. Неужели ему надо объяснять, почему он не может взять в жены недообращенную змеевиху, чудовище, монстра?! Что тут непонятно-то? Или Радош ему не все рассказал?! Оборотень, конечно, застал только цветочки, все ягодки потом Алу выпало собирать, но и того было достаточно. Однако кто его знает, этого многомудрого кицунэ? Коварный лис мог запросто посвятить моего чародея лишь в ту часть правды, которую счел нужной.
  Между тем, пока я раздумывала, что и как сказать, Дар, видимо, решил помочь мне с выбором формулировок. Или, может, подумал, что я снова, как после памятной битвы с личами, впала в оцепенение и опять уподобилась сказочной спящей княжне. Как бы то ни было, рецепт на оба случая у него был один.
  Поцелуй был долгим и убедительным - точь-в-точь таким, о котором я мечтала все эти бесконечные месяцы. Дар целовал меня с такой страстной нежностью, что я в тот же миг позабыла всё, что намеревалась ему сказать, и без оглядки ринулась навстречу моему любимому чародею в самый омут поцелуя. Чувство долга, здравый смысл, страх, моё отчаяние, простая осторожность - всё это больше не имело никакого значения. Моё сердце сжималось от сладкой боли, я задыхалась от счастья и сжигающей меня страсти, но лишь сильнее прижималась к Дару. Наконец-то мы снова были рядом друг с другом, прикасались друг к другу, дышали одним и тем же воздухом...
  Вспышка ослепительной ярости застала меня врасплох. Ведь моя вторая сущность так давно и прочно находилась под контролем волшебного эликсира! Но всё-таки, мне не стоило забывать, что где-то там, в самых темных закоулках моей души мерзкая тварь, стремящаяся превратить мою жизнь в Преисподнюю, по-прежнему терпеливо копит силы и выбирает подходящий момент для атаки. Оказывается, её кормят не только злоба, раздражение и усталость. Сойдет любое сильное чувство, даже такое чуждое и ненавистное ей, как любовь, лишь бы оно заставило меня забыться и потерять голову!
  Любовь даже лучше! Ведь до сих пор эликсир вполне справлялся с засевшей во мне змеюкой...
  И на этот раз у меня была великолепная позиция для нападения! Ненависсссстный человек был не просссто рядом, на расстоянии укусссса, он имел наглость и безрассудство целовать меня. Меня!!! Что ж, сейчасссс, сейчасссс он узнает, что значит цс-с-селоваться с волчьим капканом!
  Волна свирепой радости захлестнула меня с головой. Вот-вот, через какие-то полмгновения, мои клыки наконец-то погрузятся в сладкую плоть, и горячая кровь разумного существа, такая восхитительная и желанная, хлынет в мою жадную глотку.... Предвкушение наслаждения было таким захватывающим, таким острым, что я даже позволила себе растянуть его ещё на целый удар сердца. Вссссё равно этот человек в моих зубах!
  Последнее, что сумел сделать гаснущий разум - это заставить мои руки, внезапно ставшие нечеловечески сильными, оторвать от себя Дара и отшвырнуть его на другой конец комнаты, прямо на затянутую шелком стену. Впрочем, моё гибкое и быстрое тело хищницы тут же стремительно рванулось вслед за добычей.
  Хвала Пресветлым Богам, что мой любимый был не только чародеем, но и витязем. Так что, реакция у него была отменная. Но даже, несмотря на это, Дар едва успел остановить меня. Повинуясь замысловатому движению его руки, я застыла всего в паре шагов от него, яростно рыча от бессилия. Я не могла пошевелить даже кончиком пальца, и все, что мне оставалось - это с лютой ненавистью смотреть в сосредоточенные серебристо-серые глаза, которые, медленно приближаясь ко мне, затягивали, завораживали, выпивали из меня желания, силы и жизнь...
  Наваждение спало так же внезапно, как и накатило. Шипя и оглядываясь, злобная тварь убралась прочь, в самую глубину моего нутра, чтобы, теперь я знала это наверняка, рано или поздно вернуться обратно. И никакие эликсиры ей не помеха. Главное - не спешить, накопить достаточно сил, терпеливо дождаться подходящего момента, и уж тогда.... От ужаса у меня перехватило горло, и, всё ещё обездвиженная Даровым заклинанием, я почувствовала, как из моих глаз хлынули слезы.
  - Всё, всё, - зашептал Дар, обнимая меня, и я почувствовала, что снова могу шевелиться. - Всё прошло, и больше не вернется. Чщ-щ-щ! Не плачь, моя хорошая, не надо.
  Мои человеческие руки были слабы, но всё-таки у меня хватило сил, чтобы оттолкнуть любимого. Отступив к узкому стрельчатому окну, я кое-как утерла рукавом слезы и, собрав последние остатки мужества, посмотрела Дару в глаза.
  - Прости меня, - горько сказала я. - Мне очень, очень стыдно. Но теперь-то ты видишь, что со мною произошло. Не знаю, что именно тебе рассказал Радош, но я больше не человек. Это не я пришла однажды среди ночи в твой дом у Синих Гор, не я летала вместе с тобою на спине сапфирового дракона, не я помогала тебе заклинать стихии земли и огня, не мне ты надел на палец обручальное кольцо. Та девушка давно мертва. Осталась только нежить, мерзкое, злобное чудовище, которое спит и видит, как бы вцепиться тебе в горло. И с этим ничего не поделаешь! Тебе как, понравилось мое новое лицо? А глаза? Как ты теперь станешь меня ласково называть? "Гадючка моя, медяночка ненаглядная"? Что, ты всё ещё считаешь меня своей невестой? Хочешь меня поцеловать? Тебя не тошнит от сознания того, что ты меня уже целовал, а?.. - я задохнулась и хрипло прошептала: - Уходи! Беги прочь, немедленно!!!
  Дар пристально смотрел на меня. Его глаза потемнели, так любимые мною серебристые искорки погасли. Нас разделяло несколько шагов, но мне казалось - пропасть, которая с каждым вздохом, с каждым ударом сердца становилась всё шире. Я отвернулась к окну, чтобы только не видеть, как будет уходить мой любимый чародей.
  Эльфийские ковры всегда славились тем, что полностью заглушали шаги. Так что, мягкий смешок прямо у меня над ухом раздался совершенно неожиданно.
  - Ах ты, моя глупая гусыня, - ласково и совсем необидно сказал Дар и фыркнул. Затем он, словно ничего и не произошло, будто я только что не попыталась его растерзать, обнял меня, прижался грудью к моей спине и пристроил свой узкий подбородок ко мне на макушку. Теперь мы вместе глядели на заснеженную рощу. - Да с чего ты это все взяла-то? Кто тебе сказал, что ты мертва? Сама решила? Ничего не скажешь - ума палата! Дурочка моя любимая, бестолочь ненаглядная, напридумывала себе Боги знают что!
  Врет, ох и врет, но как складно-то! Я попыталась ещё раз вывернуться из его рук, но не тут-то было! Второй раз Дар на одну и ту же донку не попался - лишь опять засмеялся да покрепче меня перехватил.
  - А теперь послушай меня, - попросил он. - Только не брыкайся, пожалуйста, ладно? Ты вовсе не превратилась в нежить, или в оборотня, или ещё в кого - пока. Да, ты отравлена страшным ядом, который рано или поздно тебя либо убьет, либо заставит обратиться, а все эти травки-муравки лишь немного оттянут неизбежное. Но это не окончательный приговор. Я смогу тебя исцелить.
  Что?? Исцелить, меня?! Да как?!!!
  Но узнать, как именно Дар собирался уничтожить мою вторую сущность, я не успела. Дверь в светелку распахнулась с таким треском, словно ее от всей души лягнула лошадь, сумевшая вскарабкаться по узкой винтовой лестнице.
  Чародей среагировал мгновенно. Крутанувшись на месте, он закрыл меня собой и выбросил вперед правую руку. На кончиках пальцев многообещающе задрожали алые огненные капли, готовые в любой миг рвануться в атаку.
  Но тут же Дар рассмеялся и руку опустил. От дверного проема через комнату к нему метнулась юркая серая молния. Ловко цепляясь кривыми желтыми когтями за роскошный наряд, на грудь к парню взлетел Степка, обхватил его лапами за шею, изо всех сил прижался своей усатой мордахой к щеке и гнусаво провыл:
  - Дарушка, наш Дарушка приехал! Нашел нас! Наконец-то! Вот теперь-то у нас всё будет хорошо!! Нет, не просто хорошо, а великолепно!!!
  Не ожидавший от своего извечного противника столь горячего приема, Дар обернулся ко мне, выдавил из себя смущенную улыбку и неловко накрыл блаженно зажмурившегося кота ладонью.
  Расслабился. Зря это он...
  Извернувшись, Степка изо всех сил цапнул почесывающий его палец, оттолкнулся и сиганул мне на плечо. Зашатавшись, я едва устояла на ногах. Кошак же, немного потоптавшись, сполз ко мне на руки, злобно уставился на ошеломленного парня, ощерился и рявкнул:
  - Ну и где тебя всё это время бесы носили?!! А? Где??
  Дар беззвучно открыл и закрыл рот, а Степка, между тем, насупившись, продолжил:
  - Ты, конечно, большой молодец! Вот просто герой! Скачешь по всей Синедолии, подвиги совершаешь. А что? Невесту в тереме, в гадючнике этом, запер - и порядок! Никто не мешает спасать благодарное человечество от лютых врагов! Ну а мы? О нас-то ты подумал?!
  - Степа, замолчи, - простонала я. - Замолчи сей же миг!
  - И не подумаю, - отрезал кот. Неодобрительно покосившись на меня, спрыгнул с моих рук на стоящий рядом ажурный столик и, зорко поглядывая на нас, предупредил: - И не вздумайте мне рот зажимать! На этот случай я меры предосторожности принял. Всё, всё скажу!!
  - Перестань немедленно!
  - Не перестану! Даже и не проси! - и уже Дару, сурово-пресурово: - Пока ты, спаситель отечества, невесть где прохлаждался да сабелькой махал, нас и чокнутый маньяк похищал - заметь, прямо из терема твоего проклятущего, - и оборотни в полон брали, и нежить убивала! Держали нас в заточении - и в башнях, и в подземельях, и в иных мирах. Кровь нашу лили, мучили. Грудь белую копьями острыми пронзали! Славочку демон знает во что превратили. Зельями травили разными. Да ещё и жениться все поголовно требовали! Извращенцы проклятые! Всем мы со Славочкой занадобились! А ты... где ты был всё это время, а? Почему нас бросил?! Ну, ничего, ничего, вот прогонит тебя Славочка прочь поганой метелкой - будешь знать! Мы, хвала Богам, нынче женихами не обижены!!!
  Я закрыла глаза и застонала сквозь зубы. И где, спрашивается, были мои мозги, когда я надумала обучать своего кота человеческой речи? А Степке теперь впору на ярмарках выступать, зазывалой на лежалый товар...
  Если, конечно, ревнивый Дар прежде не развеет его по ветру за "женихов".
  - Дар, не убивай Степку, - обреченно попросила я, не открывая глаз, - парню и так пришлось нелегко. Не обижайся на него, пожалуйста. Он сам не знает, что несет! Это я во всем виновата. Прости меня.
  Не тут-то было. Кот придушенно мявкнул и возмущенно прогудел:
  - Это кто не знает, что несет? Это я-то не знаю?!! Даже и не мечтай!
  - Степ, я тебя сейчас сама прибью, - устало посулила я.
  - Ну и останешься одна-одинешенька в целом мире, - "утешил" меня кошак. Вот ведь поганец какой. Устроил скандал, а теперь доволен собою сверх всякой меры: мохнатый негодяй называет это "раскачать ситуацию". Похоже, на этот раз он дораскачивается...
  - Ну почему же одна? - Дар, с интересом прислушивавшийся к нашей беседе, одной рукой ухватил меня за локоть, другой притянул к себе и поцеловал в висок. - Со мною она останется. А всех ваших женихов я сам разгоню. Вот ещё придумали - за чужой невестой ухлестывать! Верно, Славик? - по голосу моего чародея я слышала, что тот не злится. Я недоверчиво подняла глаза - и правда, его губы слегка улыбались.
  - Э! Э! Э! - попятился от нас Степка. - Вы это что? Опять спелись? Двое на одного, да? Эх, Славка, не ожидал я от тебя!
  Вдруг Дар, не выпуская моей руки, присел на корточки, так, что его лицо оказалось на одном уровне со Степиной настороженной мордочкой. Кот тревожно затоптался на месте. Я испуганно дернулась, но чародей слегка стиснул мою руку, успокаивая.
  - Что ты, что? - забормотал кошак.
  - Степ, - серьезно сказал парень, - ты на меня не сердись, пожалуйста. Да, я знаю, что кругом виноват - и перед Славкой, и перед тобой, но вы меня простите, ладно? Я с твоей хозяйки больше глаз не спущу, честное слово! - почесал изумленно пискнувшему коту грудку, поднялся и, вздохнув, схватил меня в охапку и понес к изрядно помятому ложу: - А ты давай не скачи. Полежи, пока Зоран не придет. Ты, кстати, часом, не знаешь точный состав зелья, которым тебя тут пичкают?
  - Да откуда? - растерянно протянула я, чувствуя себя совершенно оглушенной и разбитой. - У эльфов полно растений, о которых я прежде даже не слыхала... впрочем, можно уточнить у магистра Бранниана - не думаю, что он откажет. Только я его боюсь.
  - Не бойся, - Дар погладил меня по щеке. - Мы к твоему магистру Зорана зашлем. Пусть разбирается.
  - Дар, а что происходит? - робко поинтересовалась я. - Ты что, и вправду за мною приехал? Тебя не останавливает, что я...
  - Ты человек, - с нажимом перебил меня чародей, - и не смей повторять всякие глупости.
  - Но...
  - Слав, я тебя прошу, - чародей серьезно и убедительно посмотрел мне в глаза, - не спорь со мною. Потом мы с тобой обо всем поговорим, всё обсудим. Нам ещё столько всего предстоит... один мой братец со своим посольством дорогого стоит. Но пока мы с Зораном не приведем тебя в порядок, ни о чем другом я даже думать не хочу.
  - Постой, - я резко села, чуть не врезавшись лбом с челюсть склонившегося надо мною Дара, - ты что, на самом деле знаешь, как меня вылечить?!! Ты это не просто так сказал? Ну, чтобы я успокоилась и перестала брыкаться?
  - Знаю, - улыбнулся парень.
  - Но как? Разве это вообще возможно? Даже сам хранитель мудрости эльфов, этот престарелый лич-баэлнорн, третий месяц ломает голову над рецептом противоядия, и всё впустую!
  - Не сомневаюсь, - кивнул Дар. - Зоран говорит, что яд змеевих принципиально отличается от яда других оборотней, тех же волкодлаков, к примеру. Травы тут не помогут. Да и заклинания тоже.
  - А что тогда вообще может помочь? Палач с топором как радикальное средство от всех болезней?
  - Хвала Богам, нет! - вздрогнул парень. - Ох, ну и шуточки у тебя! Прямо под стать твоей второй сущности...
  - Прости, - промямлила я. Шутка и правда была дурацкая.
  - Ладно... Слав, нам с тобою несказанно повезло. Твое лекарство сейчас находится прямо перед тобою. Это я.
  - То ест как это - ты?? Это как?!
  - Не кричи, не кричи! И вообще - что ты вскочила? Ляг немедленно. Сейчас тебе всё расскажу. Малыш, ты ведь слыхала, что те, кто хоть раз осуществил практику совместной концентрации, на всю жизнь связаны друг с другом особыми узами, правда? После ритуала мага и медиума два чародея становятся настолько необходимы друг другу, что жизнь без второй половинки рано или поздно теряет всякий смысл. Так вот, чтобы раньше времени не потерять эту самую свою половинку и не зачахнуть от тоски, маг и медиум обретают способность исцелять друг друга, причем даже в самых безнадежных случаях. Главное - оказаться рядом и успеть.
  - Да как же? - прошептала я, не сводя с Дара глаз. Мне показалось, что в его голосе появилась некоторая неловкость, но мне было некогда об этом думать. - Это что, какие-то особенные чары?
  - Думаю я, Славочка, - задумчиво вклинился в разговор позабытый нами кот, - что придется тебе его всё-таки сожрать! Чисто для здоровья, ничего личного .... А жаль - привык я к нему, что ли...
  Чародей ловко сложил кукиш и показал его Степану, а затем покачал головой.
  - Не чары. Да и есть меня не нужно... Слав, это кровь. Моя кровь.
  - Как - кровь?! Магия крови?!!
  - Да нет, - с досадой поморщился парень, - не совсем. И, кстати, не стоит так напрягаться. Ну - даже если магия крови? Что такого?
  - Так она ж запретная!! За нее лишают магии и изгоняют!!!
  - Ну, если быть точным, то не за нее, а за ее неправильное использование. Ведь, если не умеешь работать с этой стихией, то можешь таких дров наломать, такие силы выпустить на волю... потому и разрешается к ней обращаться только магам высшей степени посвящения. Магия крови - штука сложная, недоучкам не по зубам. Вот и приходится припугивать...
  - Дар, а я ведь тоже однажды ее использовала - когда мы со Степкой от Сивелия удирали, - расстроено покаялась я. - А ведь у меня никакой степени нет, ни высшей, ни даже низшей! Но иначе у меня никак не получалось открыть межмировой переход...
  - Вот, - парень легонько нажал мне на кончик носа, - а говоришь, что нет степени! Да где это видано, чтобы межмировой переход покорился слабому магу? Ты у меня ого-го какая ведьма!
  - А как ты будешь меня исцелять с помощью своей крови? - немного помолчав, спросила я.
  - Да очень просто, - пожал плечами Дар. - Тебе придется её выпить. Эй, да что с тобой?! Ты куда?!!
  Едва осознав, что сказал мой чародей, я шарахнулась от него так, что чуть не свалилась с широченного ложа. Степка, не ожидавший от хозяйки подобной прыти, подскочил чуть не на пол-аршина, а потом выгнул спину и попытался впиявиться в металл столешницы. Столик оказался крепче. Раздраженно зашипев, кот противно царапнул когтями по железу. Но я даже ухом не повела. Вжавшись в изголовье кровати, я с ужасом смотрела на изумленного парня.
  - Н-никуда! - мои зубы лязгнули от страха, и я попыталась слиться с шелковой обивкой.
  - Ты что? Что я такое сказал-то? Да успокойся ты! - недолго раздумывая, Дар щелкнул пальцами, и я, оторвавшись от стены, мягко плюхнулась прямо к нему в объятия. Забившись в его сильных руках, я было открыла рот, чтобы завизжать, но чародей ловким движением прижал мое перекошенное лицо к своему плечу.
  - Тихо, тихо! Ты что так разбушевалась? Всё в порядке... вот так, хорошо... хорошо... замечательно... вот моя умница девочка...
  Он терпеливо укачивал меня, словно маленького ребенка, дул мне в шею, целовал затылок, и я послушно затихала, завороженная его голосом и так мною любимой спокойной, уверенной в себе силой.
  - Так, - спустя некоторое время, когда я более-менее успокоилась и перестала делать попытки вырваться из его рук, сказал Дар, - а теперь ты мне объяснишь, почему при мысли о том, что тебе придется выпить несколько капель моей крови, ты едва не выпрыгнула в окно.
  - Нельзя мне, - невнятно пробубнила я в крепкое обтянутое аксамитом плечо.
  - Это ещё почему?
  - Нельзя, - упрямо повторила я и, вздохнув, пояснила: - выпью - мигом в змеевиху обращусь! А по мне - так лучше сразу умереть. Только до первой капли крови и держусь!
  - Это кто же тебе такое сказал? - невозмутимо уточнил Дар.
  - Ягира, повелительница змей-оборотней...
  - Хорошо, что я этой твари голову оторвал.
  Я живо отодвинулась от парня и недоверчиво уставилась ему в лицо.
  - Что, правда? Ты ее убил?!
  - Истинная правда, - ухмыльнулся тот, а Степка с торжествующим "ха!" выбросил в воздух переднюю лапу, - и не только ее. И не только я. Собственно, выбора у нас и не было. Змеевихи на нас напали всей стаей, когда мы шли вдоль края их земель.
  - А что же Радош? - изумилась я. - И на него напали? Они ж ему, вроде, по гроб жизни обязаны?
  - И на него. Надо сказать, совершенно напрасно. Лучше бы им было сторонкой пройти. А так Радош нас к самому их капищу поганому вывел, к тому самому камню, на котором они тебя мучили. И темницу твою отыскал. Ну, мы с Зораном и не сдержались... выжгли там всё к бесовой матери! Прямо вместе с гадюками.... Целый день потеряли из-за этой дряни!
  Боги Пресветлые, да их же там было видимо-невидимо! А если бы хоть одной удалось добраться до чародеев и нейтрализовать их магию?! Мои глаза снова налились слезами.
  - Так, ну всё, довольно, - вдруг резко сказал Дар, внимательно следивший за мною. - Я не могу спокойно на тебя смотреть - такую! Где этот Зоран, в конце концов?
  - Погоди, - взмолилась я, - так что же кровь? И зачем тебе Зоран?
  - С тобою ничего не случится, если ты выпьешь несколько капель моей крови, - раздельно и очень убедительно проговорил Дар, пристально глядя мне в глаза. - Радош мне всё рассказал. Чтобы завершить превращение, ты должна убить разумное существо, а лишь потом отведать его плоти и крови. Чувствуешь разницу? Ключевое слово - убить. Кстати, Ягира сказала именно это. Ты просто неверно запомнила.
  Точно. Вот я дура-то! Нет ума - считай, калека...
  - Просто выпить? И всё?!!
  - Нет, к сожалению. Кровь, конечно, можно использовать в чистом виде; так, собственно, и делают, когда нужно срочно спасти свою вторую половинку от скорой и неминуемой гибели. Однако гораздо действеннее добавить ее в особое зелье, которое одновременно смягчит и усилит ее эффект. Ну, а нам с тобою для начала придется нейтрализовать действие твоего эликсира - уж больно он силен. Вот тут без Зорана не обойтись: он большой специалист по противоядиям. - Дар немного помолчал, потом неловко почесал бровь и строго добавил: - Да, и ещё... не думай, пожалуйста, что всё это так же легко на деле, как на словах. Видишь ли, чтобы полностью очистить твоё тело и душу от яда проклятого оборотня, потребуется немало времени. Седмицы, месяцы, а, может, и годы. В этом и Зоран, и Тешен, и Перенег совершенно единодушны. Пить снадобье придется ежедневно. День пропуска - и начинай всё сначала, если, конечно, будет, кому начинать. Поэтому хочешь ты этого или не хочешь, а я теперь от тебя даже на шаг не отойду.
  - И не надо, - прошептала я, смущенно изучая узор на покрывале.
  - Славка, - Дар приподнял мой подбородок и заставил меня посмотреть себе в глаза, - я не хочу и не могу жить без тебя. Я и так совершил все мыслимые и немыслимые ошибки - и больше не намерен их повторять. Мне страшно вспоминать, как я прожил все эти месяцы, даже не зная, жива ты или мертва. Как только ты немного поправишься, Зоран проведет обряд магического венчания. Если ты, конечно, не передумала...
  - Сегодня же! - быстро сказала я, вглядываясь в любимое лицо. - Прямо сейчас! Я тоже не могу жить без тебя и не хочу, чтобы какой-нибудь сумасшедший, которому потребуется моя магия, ещё раз попробовал нас разлучить!
   - Ну, сегодня - это вряд ли, - Дар облегченно засмеялся и прижал меня к себе. Похоже, он был не очень-то уверен в моем ответе. - Ты же не хочешь меня съесть прямо в разгар свадебного обряда? Пусть сперва Зоран над тобою поколдует, ладно? Да и ритуал лучше всего проводить в полдень.
  - Тогда завтра. Сегодня - зелье, завтра днём - обряд! Заодно уточним у Эрвиэля, к какому ракитнику нам будет позволено отправиться. Ты ж понимаешь, эльфы...
  Валяться в постели я отказалась наотрез. Вот ещё! Да я не позволяла себе так расслабляться даже в самые тяжелые дни, когда буквально умирала от тоски, одиночества, действия эликсира и нескончаемой борьбы с гадкой тварью. А уж нынче-то! Дар попытался возражать, но я твердо стояла на своем. Ещё не хватало, чтобы со мною обращались, как с тяжелобольной! Хочу вниз, к людям и Радошу! Пошатываясь от слабости, я сползла с шелкового ложа и, спотыкаясь, неуклюже заковыляла к двери, которая почему-то оказалась очень далеко. Чародей окинул меня критическим взглядом, сделал из увиденного собственные выводы и, несмотря на моё возмущенное шипение, вниз по лестнице я спускалась на его руках. Довольный Степка, задрав хвост трубой, бойко помчался впереди нас.
  - Ты что, так теперь и будешь меня повсюду таскать?!
  - Буду, - невозмутимо ответил парень и чмокнул меня в нос, - ибо своя ноша не тянет! Понятно тебе?
  - Понятно, - пробурчала я, пряча улыбку и стараясь не показать, как мне понравился его ответ.
  Оказалось, что Зоран, великий алхимик и знаток артефактов, ядов и противоядий, который, как шепнул мне Дар, всё это время оставался снаружи "прикрывать тылы", уже давным-давно находится в посольских покоях. Не обращая внимания на нетерпеливо расхаживающего по комнате князя Гордяту, хмурый, как и всегда, маг сосредоточенно копался в объемистом бауле. Прямо перед ним на широком столе стояло с полдюжины крепко укупоренных склянок темного стекла. Увидев меня, мужчина скупо улыбнулся, коротко кивнул, словно мы расстались не полгода назад, а лишь накануне, и вернулся к прерванному занятию. Я хихикнула: подобное приветствие в исполнении сурового Зорана могло считаться бурной встречей с выступлением скоморохов и огненной потехой.
  Мающийся от безделья и неизвестности Гордята Добромир, увидав меня, радостно сверкнул глазами и открыл было рот - видать, вопросов у него накопилось немало, - но Дар так многообещающе зыркнул на брата, что тот мигом переключился на Степана. Пушистый нахал вовсе не возражал против общения с самим наследником престола Синедолии и тут же выразил готовность поведать о жизни в Священном Лесу всё-всё!
  - М-м-м... Дар? Дар! Послушай, наверное, мне бы стоило поговорить с твоим братом. В смысле, рассказать, как тут и что. Прямо сейчас, до начала торжественной трапезы - ну, чтобы снова не попасть впросак! А то у эльфов заморочек хватает. Не дай-то Боги опять решат, что их, Перворожденных, хотели оскорбить...
  - Обойдется! - отрезал Дар. - Потом поговоришь. Брось, Славка, эта торжественная трапеза - всего-навсего обычный церемониальный обед. Ничего серьезного там обсуждаться не будет. Вот завтра нам действительно будет необходимо побеседовать с правителем эльфов. И, желательно, с ним одним, без этого, - парень вытянул лицо, пождал губы и брезгливо приподнял брови. Я прыснула - уж очень у него получилось похоже на соправителя Лансариэля. - Вот тогда нам и понадобится твоё знание всяких эльфийских штучек. А сегодня Гордяте будет вполне достаточно ещё раз заверить всех собравшихся в своих самых добрых намерениях и заранее принести извинения за возможные нарушения местного этикета - по причине плохого знакомства с оным.
  - Да, но...
  - Слава. Нет! - голос моего чародея прозвучал очень строго. - Сейчас мы займемся тобой. Я не хочу, чтобы ты мучилась хотя бы одно лишнее мгновение.
  - Да я, вроде, и не очень мучаюсь, - неуверенно промямлила я, хорошо понимая, что сейчас меня никто слушать не собирается.
  Дар бережно усадил меня у окна на обитую шелком лавку, а сам отошел к Зорану и принялся с ним о чем-то шептаться. Мне не очень-то понравилась такая таинственность, однако куда больше меня беспокоила беседа Степки с князем. Проказливый кот, всегда отличавшийся творческим складом ума, с самым серьезным видом что-то втирал внимательно слушающему его мужчине. Ох, чует мое сердце, ничем хорошим это сообщение по теме "Быт и нравы эльфов" не закончится.... Хитрый кошак недаром уволок князя в самый дальний от меня угол. Да и морда у него уж больно невинная. Гордята же, напротив, всё больше хмурится и крутит бороду. Вон, уже обе руки в нее запустил! А Степка ему знай себе колокола льет ! Фантазия-то у моего котика богатая и порой принимает самые причудливые формы. Похоже, моего будущего родственника уже пора спасать...
  - Да брось ты, Гордята же не дурак, сам разберется.
  Рядом со мною на лавку плюхнулся Радош и с удовольствием вытянул ноги. Оборотень хитро покосился на моё встревоженное лицо и шепнул:
  - Привет! Ты как?
  - Привет! - оторвавшись от наблюдения за оживленной беседой князя и кота, я радостно чмокнула рыжего кицунэ в щеку. - Теперь - хорошо! Просто отлично! Ты их всё-таки привел!
  - Ну, так я же тебе сказал, что приведу, - пожал плечами Радош. - А ты что, сомневалась?
  Я вздохнула.
  - Знаешь, мне до сих пор не верится, что Дар и Зоран сумеют меня исцелить. А ещё Дар хочет, чтобы мы с ним как можно скорее обвенчались...
  - А ты что, не хочешь?
  - Да нет, ты что... конечно, хочу. Только вдруг у них ничего не выйдет, и Дар окажется на всю жизнь связан с полоумной оборотнихой... ох, прости, пожалуйста! Я не...
  - Выйдет, как не выйти, - хмыкнул мой друг-оборотень, которого здорово позабавило моё смущение. - И насчет венчания он прав. Давно было надо подумать своей головой, а не слушать всех подряд.
  - Ты это о чем? - подозрительно прищурилась я.
  - А, пустяки! - Радош небрежно махнул рукой. - Сам расскажет. Главное - всё позади. Слушай, ну Степка и дает!
  - А ты что, слышишь, что они говорят?! - я не стала настаивать и позволила увести себя от сомнительной темы. Ничего-ничего, Дару ещё придется ответить мне на вопрос-другой...
  - Конечно, слышу, - покровительственно усмехнулся Радош. - У меня, всё-таки, слух не как у людей!
  - Ну и что же?
  - Вот прямо сейчас Степа посвящает князя Гордяту в тонкости эльфийского застольного этикета. Если тот ему поверит, то сегодня же явится на торжественный ужин по пояс голый и не прикоснется за столом ни к единому мясному блюду.
  - А мясо-то ему чем не угодило? - фыркнула я.
  - Так ведь, по Степиной версии, это будет мясо невинно убиенных жертв, без которых свирепые эльфы и дня провести не могут, орошая алтари своих богов горячей кровью орков, гномов, троллей, людей - это уж кого наловят.
  - Какие ещё алтари? - захихикала я. - Эльфы поклоняются священным деревьям!
  - Ну, это ты знаешь, - криво ухмыльнулся кицунэ.
  - И что, Гордята верит в этот бред?!
  - Да не то, чтобы очень. Он, конечно, человек прямой и безыскусный, однако, насколько мне известно, простаком-то никогда не был. О, гляди-ка!.. по-моему, наш Степка, наконец, доигрался!
  Я быстро обернулась - как раз, чтобы увидеть, как невозмутимый Гордята Добромир, одной рукой держа за шкирку не ожидавшего подобного коварства Степана, другой открывает небольшое угловое оконце в частом медном переплете и швыряет туда кота. В комнату ворвался порыв ледяного ветра и возмущенный вопль оскорбленного в лучших чувствах сказителя-мифотворца, вынужденного в срочном порядке овладевать навыками полета. Поморщившись, князь аккуратно притворил окно, обернулся и сказал, не обращаясь ни к кому в отдельности:
  - Уж простите великодушно! Что-то я притомился. Укачало.
  Мы с Радошем переглянулись и захохотали.
  - Вы уж не держите зла на моего котика, Гордята Велимирыч, - мне срочно пришлось заняться уже давно набившим оскомину "любимым делом" - просить прощения за Степкино поведение. - Он, конечно, врушка и балагур, но зла никому не желает.... Просто забудьте, что он там наболтал, а я вам сама всё, что знаю, расскажу.
  - Нет, отчего же? - приподнял густые брови Гордята. - Высокохудожественное описание некоторых эльфийских свадебных обычаев я бы предпочел запомнить, чтобы по возвращении в Преславицу позабавить княгиню Северину.
  Я осторожно улыбнулась. Жена князя Гордяты, статная красавица Северина Ольто, родная сестра нынешнего правителя Морании, славилась взыскательностью, неприступностью и крутым нравом. Мечом и сулицей владела почище иного витязя, мужа любила беззаветно, родила ему четверых сыновей, целеустремленных - в мать и прямолинейных - в папеньку; со свекровью, княгиней Дивеей, была на ножах и поэтому заставила супруга, не прекословящего ей ни в чем, поставить отдельные хоромы. В отличие от отца, Гордяте Добромиру даже в голову не приходило привести в свой дом ещё одну жену. Княгиню Северину я почти не знала, однако всё равно с трудом могла представить строгую воительницу, весело хохочущую над неприличными (уж в этом-то то я даже не сомневаюсь!) Степкиными враками.
  Рядом со мною радостно закашлялся Радош - похоже, от его острого слуха эта байка тоже не укрылась.
  - Так, - прервал нас Дар, - эльфов и их брачные традиции мы обсудим позже. Слав, Зоран готов. Ты как?
  - Хорошо, - внезапно севшим голосом просипела я. - А что делать надо?
  - Веслава, - Зоран, с крохотной серебряной стопкой в руке, подошел ко мне и присел рядом, - волноваться ни о чем не стоит. Всё довольно просто. Вот сюда я сейчас волью шесть... - тут он оценивающе окинул меня взглядом - нет, пять капель очень сильного противоядия.
  - Так что же, точный состав эликсира вам не нужен? - удивилась я. - А Дар спрашивал...
  - Дар пусть спрашивает, а я как-нибудь обойдусь, - поджал губы мужчина. - Я разработал совершенно уникальное зелье; оно быстро обнаруживает и нейтрализует любые попавшие в тело человека яды и снадобья, в том числе и магические!
  - Что, и яд змеевих тоже? - встрепенулась я.
  Зоран едва дернул углами губ - как бы улыбнулся - и покачал головой.
  - Сразу после укуса ещё можно было бы попробовать. Но не теперь, когда вторая сущность так глубоко и прочно угнездилась внутри тебя. Яд проклятого оборотня ведь совершенно ни на что не похож... потрясающая штука! Короче говоря, когда моё зелье тебя очистит, ты тут же выпьешь ещё одно, с кровью Дара. Учти, делать это придется строго по команде.
  - А как мы поймем, что уже пора?
  - Не волнуйся, не спутаем, - фыркнул Зоран. - Ты, главное, постарайся расслабиться и не сопротивляйся. Кстати, Дар, тебе ее держать, так что ты тоже нужный момент не пропустишь.
  - Постойте, - пересохшими губами прошептала я. - Так это что же получается: эликсир перестанет действовать, и в какой-то миг тварь сможет вырваться на свободу?!!
  - Попытается вырваться, - поправил меня Дар, - причем, непременно попытается. Но не сможет. Не волнуйся, я тебя - и ее - удержу. Ну что, пошли?
  - Далеко?
  - Да хочешь - наверх, хочешь - вон в ту светлицу. Тебе, наверное, будет спокойнее, если мы останемся втроем?
  - Нет! - живо возразила я. - Лучше здесь.
  - Почему? - удивился Дар, хорошо помнивший, что я никогда не любила делать что-либо напоказ.
  - Ну-у-у... так! Вдруг не удержишь? Тогда ребята тебе помогут.
  Здоровенные "ребята" с готовностью закивали головами. Дескать, не извольте сомневаться, сделаем в лучшем виде! Дар рассмеялся, словно услыхал очень удачную шутку.
  - Удержу-удержу. Но если ты так хочешь, то мы можем остаться здесь. Радош, а ты лучше пересядь - на всякий случай. Нет, Слав, сиди, где сидишь. Держать я тебя буду не руками, а магией, так что сосредоточься и смотри мне прямо в глаза. Постарайся не моргать. Зоран, давай!
  Зрачки Дара внезапно превратились в два колодца, которые начали затягивать меня внутрь, в темную бездну. Мое сознание словно распалось на две половинки. Одна часть меня осторожно приняла из рук Зорана маленький стаканчик с резко пахнущей жидкостью и послушно проглотила кисловатое зелье. Другая же, медленно вращаясь, начала бесконечное погружение в черноту, испещренную мириадами сверкающих искр. По моим жилам вдруг побежал огонь, который согрел, но не обжег. К горлу мутной волной подкатила тошнота; впрочем, она быстро прошла. Запахло раскаленной землей. Тело свело длинной судорогой. А потом я поняла, что больше не могу пошевелить даже кончиком пальца. Стало тихо и совсем не больно.
  И вот, в какой-то момент я ощутила, как от моей души отделяется нечто чуждое, враждебное. Не чувствуя сопротивления, оно попыталось одним-единственным стремительным броском подчинить себе мой разум и мое тело, но охраняющая меня искристая черная бездна была начеку. Глаза-колодцы легко втянули в себя змеиные силы и поглотили их. Почувствовав это, злобная тварь быстро отпрянула назад и свирепо зашипела.
  Становилось тяжело дышать. Перед глазами поплыл белесый туман. Где-то вдалеке я услыхала голос Зорана "Дар, уже пора!", и через мгновенье мои зубы клацнули о край тяжелой кружки. В моё пересохшее горло потекло что-то тягучее, горько-соленое. И тут же я почувствовала, как с каждым глотком сгусток злобы в моей груди съеживается и слабеет - зелье уверенно и деловито брало верх над моей второй сущностью. Несмотря на неприятный вкус напитка, мне он показался невероятно вкусным, просто вкуснее не бывает! Когда на мой язык упали его последние капли, я разочарованно застонала и недовольно зажмурилась.
  - Всё, всё, - хмыкнул рядом со мною никуда не ушедший Радош, - хватит с тебя на сегодня! А ну-ка, отдай посудину, обжора! Ну всё, Дар, ты попал! Теперь твоя нареченная всю твою кровь выпьет, до капельки! В общем, спать тебе отныне вполглаза.
  В комнате кто-то сдержанно засмеялся, а голос Дара невозмутимо ответил:
  - Пусть пьет. Лишь бы на здоровье.
  - Э-э-э, братишка, - хмыкнул Гордята, - это ты по молодости да по неопытности так говоришь. Все бабы из нас горазды кровушку сосать, а твоя-то ещё до свадьбы во вкус войдет! Потом не угомонишь!..
  - Интересно было бы послушать, что думает на этот счет твоя ненаглядная Северина, - постным голосом сообщил мой чародей. Гордята сразу что-то такое забормотал, неловко захмыкал - вряд ли бабы-кровососки широко обсуждались в семье наследника престола.
  - Дар, Зоран, она ещё долго так будет? - а это снова Радош. - Может, все-таки, отнести ее наверх?
  - Не трогай пока, - голос Зорана звучал настороженно. - Дар, а ты с нее глаз не своди. Мало ли, в каком виде она сейчас очнется? Может, ей твою кровь придется ещё месяца два пить, пока не подействует? А до тех пор...
  - А может, ее на всякий случай связать? - подал голос один из ратников.
  - Вот я вам сейчас свяжу, - отозвалась я, не открывая глаз. - Между прочим, я всё слышу. И про баб-кровопийц тоже слышала. Ох, смотрите, Гордята Велимирыч, поженимся мы с Даром, а я своей невестке, вашей супруге, все и расскажу! По женской дружбе...
  Впервые за несколько месяцев мне было так хорошо, так легко! Меня больше не терзали ни тревога, ни тоска - лишь в самой глубине груди пульсировал крохотный пузырек боли. Но сейчас это казалось такой ерундой!
  - Вот, братик, - наставительно проговорил мой будущий деверь, - а ты на этой коварной особе жениться собрался. Подумай...
  И неожиданно совершенно несолидно гоготнул. От удивления я тут же вытаращилась. В Преславице князь Гордята держался надменно, ходил важно, при встрече слегка кивал, и мне ни разу не доводилось с ним беседовать. Здесь, вдалеке от двора, он вел себя куда как проще.
  Облегченно вздохнув, Дар рухнул рядом со мною на лавку. Как оказалось, все это время (а прошло его немало - к высоким окнам уже начали подбираться первые сумерки) я просидела, не пошевелившись. Морщась от неприятных ощущений, я принялась разминать затекшие руки и ноги. Засмеявшись, Дар втащил меня к себе на колени и начал массировать мои плечи. Время о времени его теплые пальцы мягко пробегали по моей шее, ныряя в ямку между ключицами. Я зажмурилась от удовольствия.
  - Дар... Дар?
  - Что? - рассеянно ответил парень, перебирая прядки волос, выбившиеся из моей косы.
  - Ты хочешь сказать, что это всё?
  - Что именно - всё?
  - Ну-у... исцеление?
  - А что бы ты хотела? - хмыкнул чародей. - Кровавый ритуал с жертвоприношениями и пару дней в беспамятстве?
  - Да нет, не хотела, конечно... но как-то всё подозрительно тихо прошло! Уж больно легко! Может, не подействовало? Процесс обращения в змеевиху был куда как внушительнее...
  Дар подозрительно посмотрел на меня - не смеюсь ли? Я старательно разглядывала его плечо. Шутки шутками, но некоторая неуверенность меня не оставляла.
  - О, Славка! - засмеялся Радош, - да тебе не хватило сильных ощущений! Ну, хочешь, я тебя покусаю, чтобы было больше похоже на то, что вытворяли змеевихи? Ты только скажи, мне в волка или в лиса обернуться? Тебе как больше нравится?
  - Радош, - надулась я, - да я тебя сама сейчас покусаю! И съем!
  - Приятного аппетита, любимая, - безмятежно пожелал Дар. - И не волнуйся: и противоядие, и зелье подействовали точно так, как нужно.
  - Слушай, а вы в меня что, всё-таки целую кружку крови влили? - спохватилась я. В общем-то, сейчас мне уже было всё равно. Так, любопытно...
  - Размечталась, - поцеловал меня в ухо парень. - Этак на тебя не напасешься! Я же говорил, что будешь пить зелье, в которое собственно крови добавляется всего несколько капель. Так что, можешь не волноваться - тебе надолго хватит.
  - А почему вкус был такой... кровавый? Всего с нескольких капелек-то?
  - М-м-м... вот ты лучше даже не спрашивай, из чего это зелье варилось! - посоветовал мой любимый чародей. - Не то не дай-то Боги потом пить откажешься.
  - А что, такая гадость? - лениво уточнила я.
  - Не то слово...
  - Так, может, и на самом деле больше не пить? Я себя сейчас чувствую так, будто только что на свет родилась!
  - Славка, даже не думай! - Дар всполошился, словно образцовая наседка. - Каждое утро по полкружки, и чтобы без дураков! Зелья тебе Зоран с Тешеном наварили - хоть в нем топись. Я - вот он, - парень поболтал у меня перед носом рукой - должно быть, для наглядности. - И не рассчитывай на то, что за один раз можно полностью избавиться от второй сущности! Чуть расслабишься - и она тут как тут.
  - Да знаю,- вздохнула я. - Никуда она не делась, и я ее чувствую. Не так, как прежде, но.... Дар, и что же, меня теперь каждый день так будет мотать?!
  - Не-ет, - засмеялся чародей. - Тебя ж не от крови мотало, а от Зоранова противоядия.
  Входная дверь негромко скрипнула, приоткрываясь. Я обернулась. В образовавшуюся щелку ловко втянулся Степка.
  Полет с высоты в полдесятка саженей никак не сказался на моем котике. Напротив, морда у него была многозначительная и важная. Ну-ну, похоже, сейчас нас чем-то повеселят...
  - Сидите? - сухо осведомился он, усаживаясь посреди комнаты. - Сидите тут и ничего не знаете?
  - А что мы, собственно, должны знать? - прищурилась я.
  Степка перевел на меня взгляд, нахмурился и грозно пропыхтел:
  - Ты... ты что это делаешь-то?! А ну-ка, немедленно слезь с колен этого нахала!
  - Степ! - я попыталась сохранить серьезное выражение лица. Мне было непросто, поскольку Дар, вредина, уткнулся мне в шею и затрясся от беззвучного смеха. Похоже, он здорово соскучился по Степкиным выходкам... - Это не нахал. Это мой жених. У меня завтра свадьба, ты помнишь?
  - А нам наплевать! - сверкнул глазами кошак. - Вот завтра и сиди там, сколько пожелаешь! А сегодня будьте любезны!.. Князь Гордята, сделай милость, укороти своего братца!
  Мой будущий деверь, прежде не сталкивавшийся с усатой хитромордой дуэньей, смотрел на Степана во все глаза. Ратники весело переглядывались между собой. Радош млел от удовольствия.
  - Степа, - я слегка пошевелила пальцами, и кот, оторвавшись от ковра, завис в локте от пола. Какое это, все-таки, наслаждение - колдовать без оглядки на злобную чешуйчатую тварь! - Летучих мышей я прежде встречала. А вот летучих котов до сегодняшнего дня - нет. Ты, друг мой, станешь первым.
  - Ну ладно, ладно, угомонись, - скороговоркой пробормотал мигом присмиревший кошак. Его лапы болтались в воздухе, и выглядел он преуморительно. - Положи меня на место. Я больше не буду.... Уф-ф! Ну, Славка, ты даешь! Это лучшего-то друга! - Отпущенный кот мягко шлепнулся на пол, проворно юркнул за тяжелое кресло и оттуда проорал: - А ну, пересядь немедленно, я тебе говорю!!
  Я сложила дулю и показала его наглому креслу. Дар и Радош дружно заржали. Гордята фыркнул, с удовольствием рассматривая охамевший предмет мебели - несмотря на Степкины шуточки, закончившиеся бесславным полетом из окна, кот князю явно нравился.
  - Степ, - первым отдышался Радош, - так чего мы там не знаем-то? Ты что нам хотел сказать, а?
  - А вот ничего! - злорадно отозвалось кресло. - Ничего я вам теперь не скажу! Так и помрете в невежестве!
  - Не дождешься! - хором пообещали мы с Даром. Ухмыляющийся Гордята открыл было рот, собираясь что-то прибавить, но в этот миг раздался стук в дверь - деликатный, но очень даже настойчивый. Мы слаженно обернулись. Насторожившийся и разом переставший ухмыляться князь немного помедлил, а затем кивнул одному из витязей. Тот бесшумно приблизился к двери и, подобравшись, словно для броска, осторожно ее приоткрыл - и тут же распахнул настежь, а сам отступил в сторону.
  На пороге стоял главный мастер церемоний Эстелиэль - невозмутимый и сдержанный, как и всегда. Его бесцветные от старости глаза скользнули между нами, ни на ком не задержавшись, а затем застыли, словно зацепились за некую точку на стене - где-то за нашими спинами. Эльф величественно поклонился и провозгласил:
  - Пресветлый Правитель Священного Леса просит посланника великого князя Синедолии со свитой пожаловать в большую трапезную!
  Ох! Что, уже?! Так скоро?!! А мы так ничего не обсудили...
  - Так вам всем и надо! - злорадно прошипело сварливое кресло. - Шел я вас предупредить, что время вышло, шел, а вы меня вон как встретили! Теперь пойдете непереодетые и всё такое!
  Эстелиэль с легким изумлением покосился на разворчавшуюся мебель, но дипломатично промолчал. Мало ли что могут притащить с собою эти иноземные гости! На нашей памяти ещё и не то случалось, вот!
  
  Мой чародей сдержал свое слово и не отходил от меня ни на шаг.
  В трапезную князя Гордяту сопровождали мы с Даром, Радош, недовольно ворчащий Зоран (он терпеть не мог официальных мероприятий) и двое старших ратников. Остальных витязей и Степку оставили отдыхать и ужинать в посольских покоях. Кот поначалу тоже было наладился за нами, но мы хором запретили ему даже ступать за порог, причем проявили при этом редкое единодушие. Нет, ну в самом-то деле, там не хватает только этого записного остряка-самоучки! Обиженно зашипев, Степан пробурчал нам вслед что-то между "приятного аппетита!" и "чтоб вам всем подавиться!". Я хихикнула.
  - В чугунок превращу, - задумчиво пообещал Дар наглому животному. - В чугунок, и Славка в тебе будет кашу варить.
  - Да не больно-то и хотелось, - фыркнул сообразительный кот и снова шмыгнул за полюбившееся кресло. - Нам и тут не каплет! Верно, ребята?
  Бородатые "ребята" прилично похмыкали. Ужин в компании со Степкой обещал быть нескучным.
  Мой чародей оказался прав: торжественная трапеза оказалась делом долгим, пышным, церемонным, но лишенным каких-либо подводных камней; все присутствующие были очень предупредительны друг к другу - так обычно ведут себя те, кто только что помирился после затяжной ссоры. За длинным столом собрались все старшие мастера, советники Правителя и сам Пресветлый Эрвиэль собственной растрепанной персоной. Соправитель Лансариэль блистательно отсутствовал. Хм... а кто б был против-то?
  Эльфы расстарались и продемонстрировали чужеземцам все тонкости своей парадной кухни - видимо, решили произвести на гостей неизгладимое впечатление. Что ж, им это удалось - более или менее. По крайней мере, бесхитростные ратники таращились на стол с большим подозрением и ели мало и с опаской. Поднаторевший в дипломатических выкрутасах князь Гордята невозмутимо пробовал каждое кушанье. Радош хихикал и метелил всё подряд. Зоран хмурился. Меня после выпитых зелий ещё слегка подташнивало, так что я лишь прихлебывала из высокого кубка кисленькую ягодную водичку. Дар, держащий под столом мою руку, рассеянно щипал хлеб да изредка отправлял в рот кусочек-другой какого-либо блюда, не обращая внимания на то, что перед ним стоит. А посмотреть было на что!
  В нашей Синедолии ели много, вкусно, сытно, но довольно просто, не особо заботясь о всяких там вывертах и украшениях. Даже в великокняжеском дворце никто особо не усердствовал. Ну, запихнут жареному поросенку в рот яблоко. Ну, утыкают печеного лебедя его же перьями. Ну, обложат глухаря перепелками, а осетра - морковкой. Было б вкусно да побольше!
  Не то эльфы. Их мастера кулинары уделяли оформлению блюд едва ли не больше внимания, нежели собственно вкусу. На тончайших тарелках подавались совершенно немыслимые композиции из мяса, рыбы, дичи и овощей, прихотливо украшенные капельками сложных соусов, листьями пряных трав и башенками тонюсеньких гренок. Определить, что именно тебе подали, было довольно трудно: рыбка ловко прикидывалась птичкой, ягненок - стерлядью, а репка - свеклой. За месяцы, проведенные в Священном Лесу, я уже научилась не удивляться ни цветочкам из утиной печенки, ни сахарным розам, ни замкам из теста. Порой еде придавался такой цвет, что у меня лично тут же возникал вопрос: а долго ли я проживу, съев это кулинарное чудо? Ни пива, ни браги, ни тем более самогона утонченные эльфы не пили - эти низменные напитки приличествовали только гномам да оркам (когда я об этом узнала, то долго веселилась, вспоминая одного хорошо мне знакомого эльфа, насмерть присосавшегося к кувшину с пивом; что ж, если голод - не тетка, то жажда - и подавно не мать родная!). Обычно Перворожденные с небрежным изяществом пригубливали нежные вина, в том числе и приготовленные на основе меда (ответ длинноухих нашим развеселым медовухам), и фруктовые взвары.
  В течение трапезы все присутствующие, согласно этикету, по очереди брали слово и произносили осторожные речи на тему "Вот как мы все поднапряжемся и славненько так станем между собою дружить... может быть... когда-нибудь...". Эрвиэль был безмятежен, словно полевой цветок, и говорил сдержанно, но доброжелательно. Гордята пропустил пару прозрачных намеков относительно неких стратегических перспектив, военных и торговых (советники разом завертели насторожившимися ушками). Дар, разумеется, аккуратно прошелся по возможностям магического взаимодействия людей и старших народов... (Перворожденные алчно сглотнули). До меня черед дошел где-то к концу второй перемены кушаний, и я, мучительно краснея, промямлила что-то вроде "эльфы и люди - братья навек, уж вы мне верьте, уж я-то знаю!" (эльфы сочувственно мне улыбнулись). Радош, на правах природного оборотня, двусмысленно пожелал всем присутствующим богатырского здоровья и долголетия!!! (ушастые долгожители дружно на него вытаращились). Советники и старшие мастера были изысканны и кратки: да не оскудеют талантами оба государства! Зоран мрачно буркнул, что трудности неизбежны, но под лежачий камень и вода не течет. Глава Гордятиных ратников и его помощник с ним согласились. (Перворожденные с готовностью закивали). Ни Лансариэля, ни кота, хвала Богам, не было...
  Словом, ужин прошел в теплой и дружественной обстановке и закончился к всеобщему облегчению!
  Отстав от Гордяты, с замечательной готовностью последовавшего за мастером церемоний прочь из трапезной, мы с Даром подошли к Пресветлому Эрвиэлю. Черноволосый эльф невозмутимо вертел в пальцах резной кубок, терпеливо ожидая, когда же, наконец, дорогие гости отчалят и дадут хозяевам вернуться к прерванным делам.
  - Правитель... - Эрвиэль слегка замешкался, ставя кубок на стол, но затем непринужденно улыбнулся мне и слегка поклонился Дару. - Пресветлый Эрвиэль, позвольте мне выразить свою благодарность и восхищение... вы, конечно, уже знакомы... я хотела бы... Правитель, я хочу вам представить своего будущего мужа, Светодара Радомила, сына великого князя Синедолии Велимира.
  Правитель с интересом наблюдал за тем, как я, смущаясь и бледнея, вымучивала из себя слова. Дар спокойно ждал окончания моей "тронной речи". Разглядывания эльфа, казалось, нимало его не задевали. Хм..., а прежде-то мой чародей был куда как вспыльчивее и чувствительнее к подобным вещам!
  Окончательно запутавшись, я умолкла. Эрвиэль, слегка наклонив голову к правому плечу и не произнося ни слова, продолжал играть в гляделки. Дар слегка поглаживал моё запястье, словно не замечая острого взгляда, брошенного эльфом на его пальцы. Я начала нервничать. Утренний балаган с дурацким "сватовством", как оно было ни смешно, всё-таки не давал мне покоя.
  Наконец Правитель решил, что нагляделся, и соблаговолил прервать затянувшееся молчание.
  - Очень рад знакомству с вами, - Эрвиэль любезно приподнял брови.
  И протянул Дару свою правую руку.
  Я просто не могла не оценить по достоинству ловкий маневр Правителя! Отвечая на рукопожатие, чародею пришлось от меня оторваться. Эрвиэль удовлетворенно улыбнулся. Ласкавшие мою кожу пальцы Дара ему явно не нравились. М-да... ничто человеческое эльфам не чуждо, так, что ли? Ой-ёй-ёй!..
  Наверное, изящный ход Правителя заслуживал большего.
  Дар непринужденно перехватил мою ладонь левой рукой, наши пальцы переплелись и обручальные кольца соприкоснулись. Раздался нежный мелодичный звон, и улыбка Эрвиэля поблекла: узкие полоски металла мягко замерцали, и наши соединенные руки вдруг выразительно засияли теплым золотистым светом. Я с подозрением покосилась на Дара - не иначе, как это он решил в такой вот ненавязчивой форме добавить моим словам немного убедительности. Чародей ответил мне таким чистым и невинным взглядом, что мои подозрения тут же переросли в уверенность.
  - Правитель, - заторопилась я, пока Дар не наколдовал ещё что-нибудь столь же безмятежно-многозначительное, - мы бы хотели...
  - Эрвиэль, - мягко поправил меня эльф. - Я же просил называть меня по имени.
  И многозначительно посмотрел на меня сквозь длинные ресницы. Ну, интриган...
  - Пресветлый Эрвиэль, - с нажимом сказала я, - позвольте поблагодарить вас за прекрасный ужин. Все восхищены вашей мудростью и тактом.
  - Всегда к вашим услугам, милая Веслава, - насмешливо поклонился мне тот. Я покраснела. Вот, значит, как. Вы, Правитель, решили немного поразвлечься. Что ж... остается надеяться, что мудрости и такта у вас хватит ещё кое на что.
  - Нам бы хотелось вас кое о чём спросить, - я изо всех сил постаралась, чтобы мой голос звучал ровно.
  - Так спрашивайте же, - напевно мурлыкнул Эрвиэль, улыбнувшись мне одними глазами. Пальцы Дара стиснули мою ладонь чуть крепче. Золотистый кокон, по-прежнему окутывавший наши руки, засветился сильнее. Эльф недовольно моргнул.
  - Правитель, завтра в полдень состоится наша свадьба, - я на миг прижалась головой к плечу любимого. - Вы позволите провести обряд магического венчания где-нибудь в Священном Лесу, или же будет лучше, если мы на это время покинем земли эльфов?
  Пристально глядящие на меня фиолетовые глаза едва заметно потемнели.
  - Знаете, - задумчиво сообщил Эрвиэль после довольно-таки долгой паузы (пока она тянулась, я успела нарисовать себе пару очень безрадостных картин своего будущего), - вам невероятно повезло, Светодар. Ваша невеста - девица потрясающего мужества!
  - Вполне с вами согласен, Правитель Эрвиэль, - сдержанно улыбнулся мой чародей. - Ведь мужество - это искусство бояться, не подавая виду. Кроме того, Веслава очень добра, красива и умна, не так ли?
  Я едва удержалась от того, чтобы не расхохотаться в голос. Да, это было сильно! Особенно про красоту. Приятно, конечно, что кто-то считает тебя доброй и умной, но вот рядом с обворожительными красавицами-эльфийками я смотрелась примерно так же, как кустик вереска на фоне буйно цветущей яблони.
  - Вы совершенно правы, Светодар, - не моргнув глазом кивнул хитрюга эльф. - Эти качества нашей милой Веславы привлекают к ней всех без исключения Перворожденных!
  - Особенно Лансариэля, - пробормотала я себе под нос. Длинные уши Эрвиэля насмешливо задрожали.
  - Да бросьте! Полно наговаривать на беднягу. У вас с ним просто не было случая узнать друг друга поближе. Уверяю вас, он очень мил! Вы бы обязательно подружились.
  Ага. А русалки заманивают в свои сети мужчин лишь только для того, чтобы обсудить с теми перспективы урожая брюквы и подсолнечника! А упыри, если их хорошенько пристыдить, мигом раскаиваются и обращаются в вегетарианство!
  - Не сомневаюсь, - улыбнулась я самыми уголками рта. - Непременно. Как скажете. Так каков же будет ваш ответ, Правитель?
  Неожиданно Дар хмыкнул:
  - Упорство в достижении цели - одна из самых ярких добродетелей моей невесты! - и поцеловал меня в макушку.
  - Да... уж с этим-то не поспоришь! - фыркнул ему в тон черноволосый эльф. - А вы не слишком спешите со свадьбой? Веслава пока не совсем здорова. Наши мастера целители и верховный хранитель мудрости магистр Бранниан...
  - А вот тут вы ошибаетесь, Правитель, - не сумев полностью убрать из голоса злорадные нотки, сообщила я. - Уже нет.
  - Но...
  - Я же говорила вам, что мой жених - великий чародей, - мягко перебила я оторопевшего Эрвиэля. Тот в упор посмотрел на меня и вопросительно вздернул бровь. Я утвердительно кивнула.
  - Вот даже как... в таком случае это просто великолепно! - недоверие в фиолетовых глазах медленно уступало место любопытству. - Наши целители были бы очень рады узнать, что за противоядие нашли ваши маги! Ты им расскажешь?
  Я неуверенно посмотрела на Дара. Мой чародей хитро усмехнулся.
  - Думаю, Славушка, мы с тобою просто обязаны всё им рассказать, хотя бы в знак признательности за помощь. Без их эликсира ты бы тут давным-давно та-а-ак развернулась!.. А насчет венчания... Правитель Эрвиэль, я больше ни дня не намерен рисковать жизнью и здоровьем своей невесты. Только этот магический ритуал, проведенный немедленно, позволит мне в дальнейшем ее защитить.
  - Только вам? Больше ни у кого не получится? Может, дадите и другим попытаться? - ехидно сощурился эльф. Я почувствовала, как мои щеки заливает яркий румянец. Вот ведь ...! Я, конечно, уже поняла, что Правитель не собирался использовать преимущества своего положения, как бы эльфам ни хотелось получить шанс обзавестись собственными магами. Пресветлый ушастик, провоцируя моего жениха, всего лишь резвился. Проверка, так сказать, на вшивость. Стараясь, чтобы Дар ничего не заметил, я исподтишка показала Эрвиэлю кулак. Вредный эльф сладко улыбнулся. Я покосилась вниз. М-да... кулачок вышел какой-то неубедительный.... Мстительно усмехнувшись, я перекроила его в полновесный кукиш. Перворожденный эстет осклабился.
  - Только мне, - совершенно серьезно кивнул чародей, напрочь игнорируя чересчур прозрачные взгляды и намеки Правителя. - Не хотелось бы сейчас углубляться в подробности, но уж поверьте на слово.
  - Что ж, - немного поразмыслив, неожиданно весело вздохнул Эрвиэль, - я хоть могу рассчитывать на то, что меня пригласят на свадьбу, а? Это не противоречит никаким магическим правилам?
  - Разумеется, Правитель, - смутилась я, - конечно! Простите, что я сразу этого не сделала. Растерялась, наверное,... Дар, ведь не противоречит, правда?!
  - Почтем за честь, Правитель Эрвиэль, - очень вежливо подтвердил Дар. - Куда позволите вас пригласить?
  Эльф смеялся неторопливо и со вкусом.
  - Вода и ракитник, не так ли? - всё ещё фыркая, уточнил он. - Веслава, вам подойдет куст в излучине ручья, рядом с горячим ключом, что примерно шагах в трехстах от твоего дома?
  - Вполне, Правитель, спасибо вам большое, - проблеяла я.
  - Нам бы завтра с вами поговорить, - по-прежнему серьезно добавил Дар. - Вы, я, Веслава...
  - А Гордята и Радош с Зораном? - удивленно спросила я.
  - Это потом. Всех, кого надо, позовем, никого не забудем. Но попозже. Тогда и Правителю Эрвиэлю будет проще определиться, кого из своих приглашать. Тогда, может, сразу после обряда?
  - Увидимся в полдень, - задумчиво и несколько невпопад ответил черноволосый эльф. - Несомненно, увидимся...
  
   Глава десятая.
  
  "Правда всегда выплывает наружу. Поэтому ей тут же приходится нырять".
   (Ежи Лец)
  
  Ночевать в посольских покоях Дома Правителя я отказалась наотрез. Внезапно я ощутила, что маленький розово-серый домик под островерхой крышей всё-таки стал моим настоящим домом, пусть и временным. Мне ужасно захотелось оказаться именно там, дома, в окружении своих любимых книг и привычных вещей, где на полу крохотной спаленки лежал пушистый вязаный ковер - подарок Авлены, а в углу в кувшине с широким горлом красовался никогда не вянущий букет из цветов и листьев. Там топилась пузатая каменная печка, а под самым потолком висела гроздь серебряных эльфийских бубенчиков, издававших нежное мяуканье при малейшем колебании воздуха. В лаборатории, которую я оборудовала в находящейся рядом с крошечной мыльней то ли комнатушки, то ли кладовки, в медном котелке вторую седмицу упаривалось сложное зелье - задание на дом от моего строгого наставника мастера Дивиэля; на дне стоящего на полочке горшка, на кусочке овечьего сыра, потихоньку росла благородная голубая плесень - я всё же не оставляла надежды, что рано или поздно консерваторы-эльфы соблаговолят принять хоть крохотную толику моих знаний. В углу теснилось с десяток эльфийских травников и трактатов о приготовлении разнообразных снадобий, которые я успела выучить практически наизусть, так как иных книг у меня не было. Пособий по магии эльфов мне не давали, ссылаясь на то, что все они написаны на староэльфийском языке, и поэтому мне не по зубам; читать же их сказы, предания и легенды (на доступном мне современном языке) я перестала довольно быстро, дюжине на второй-третьей, убедившись, что все они как на подбор изысканны, грациозны, крайне нравоучительны, занудны и сводятся к одной-единственной нехитрой мысли: эльфы - хорошо, люди - плохо. Всё же недаром эльфята так полюбили мои простенькие сказки...
  И больше всего на свете я сейчас желала очутиться в моём милом домике вместе с Даром.
  К счастью, мой чародей ничуть не возражал.
  - Конечно, моя хорошая, мы пойдем, куда ты захочешь, - покладисто кивнул он в ответ на мою смущенную просьбу. Я немедленно почувствовала себя очень неловко - в конце-то концов, с моей стороны это был самый настоящий девчачий каприз. Ну, подумаешь, ратники на меня нет-нет, да и зыркнут с плохо скрываемым недоверием (и чем ближе к ночи, тем хуже это самое недоверие удавалось скрывать) - а и правда, мало ли, каких таких эльфийских штучек я тут поднахваталась! Да и процесс обуздания моей второй сущности, судя по всему, произвел на княжьих воев, умело натасканных на хищную нежить, глубокое впечатление. А ну как оно всё-таки возьмет да перекинется, да как прыгнет?! Прямо посреди ночи? А ежели на самого князя-батюшку?!! Так что, бдительность превыше всего!!! Сам князь Гордята, казалось, в упор не замечал настороженной собранности своей дружины, был дружелюбен, благодарил меня за помощь и однажды даже назвал "любезной сестрицей"; однако пару раз я заметила быстрые колючие взгляды, которыми мой будущий деверь окидывал просторные посольские покои. Да уж, "братец", и тебе, похоже, становится не по себе при мысли о том, что придется ночевать под одной крышей с непредсказуемой оборотнихой, хоть ты чем ее не напои! Вот разве только ядом...
  Ну, точно: услыхав, что я ухожу домой, а Дар идет меня провожать, мой будущий деверь с облегчением пожелал мне спокойной ночи, а ратники сделали важные лица. Степка подозрительно сощурился. Радош довольно двусмысленно ухмыльнулся. А вот Зоран ещё больше нахмурил свой и так покрытый глубокими морщинами лоб:
  - По-моему, это неразумно. Нам сейчас стоит держаться вместе. Если эльфы замыслили какой-нибудь подвох, то...
  - Зоран, - с упреком перебила я чародея, который явно собрался удариться в самые мрачные прогнозы, - подвохов не будет. Никто не старается усыпить нашу бдительность, никто не строит коварных планов, и уж, тем более, никто на нас не нападет. Эльфы - люди слова и чести. Если они приняли решение выслушать людей - значит выслушают. Примут они ваши предложения или нет - сказать не могу, но знаю точно: даже если они пожелают никогда больше не видеть на своих землях людей, все равно отпустят с миром.
  - И откуда такая уверенность? - заинтересовался Гордята.
  - Правитель Эрвиэль дал мне слово.
  - Да? - поднял брови князь. - Ты ему настолько доверяешь?
  - Доверяю, - твердо ответила я. - Долг благодарности для эльфов священен. Я дважды спасла одному из них жизнь, исцелила, отдав часть собственной ауры, и ещё трижды сумела не убить его сама, несмотря на зов своей второй сущности. Перворожденные такого не забывают.
  Зоран недоверчиво хмыкнул и пожал плечами - вряд ли мои слова его до конца убедили. Но меня его недоверие ничуть не смутило. А вот рыжий оборотень едва заметно мне подмигнул и кивнул головой на дверь - топай, дескать, всё будет в порядке.
  - Только не думай, что я оставлю тебя там одну, - негромко предостерег меня Дар по дороге к моему домику. - Глаз с тебя не спущу! Надеюсь, тебе найдется, где приютить гостя?
  - Поищем, - натужно улыбнулась я. - Но предупреждаю сразу: у меня тесно.
  - В тесноте - не в обиде, - наставительно поведал чародей, обнимая меня за плечи.
  - Ты напрасно тревожишься - здесь, в Священном Лесу, мне ничего не угрожает, - я упрямо вздернула нос. - Тебе совершенно не обязательно меня караулить. Ты вполне мог бы переночевать в посольских покоях.
  - Правда? - насмешливо хмыкнул парень. - Ты точно это знаешь? А вот мне показалось, что некоторые эльфы приняли известие о нашей завтрашней свадьбе довольно близко к сердцу...
  Я засмеялась.
  - Значит, ты всё-таки заметил?
  - Ну, я же не слепой, - пожал плечами Дар. - А у вашего Правителя на лбу было написано, как он "рад" меня видеть.
  - Он вовсе не мой, - тихо поправила я.
  - Хорошо, - кивнул мой чародей, по-прежнему улыбаясь, - вовсе не твой Правитель очень хотел бы стать твоим. Я прав?
  - Прав, - вздохнула я, - хотел бы, и не только он. Но, Дар, тебя не должно это задевать - им нужна совсем не я.
  - Да? А кто же?
  - Не "кто", а "что". Дар, всем нужна только моя магия. Это мне ещё Сивелий объяснил. Магия, да ещё способность родить детей и передать им свои магические способности. Так что, тебе вовсе незачем ревновать...
  Внезапно Дар остановился, повернул меня к себе лицом и напряженно, без малейшего намека на улыбку, посмотрел мне в глаза.
  - Представляю, что ты должна думать о них всех - да и обо мне тоже...
  Я покачала головой.
  - Это старый Сивелий хотел, чтобы я думала о тебе, только как об охотнике за магией. Что тебя интересует лишь возможность основать династию чародеев. Что ты такой же, как он. Любимый, я не поверила ему... хотя, должна признать, в какой-то момент это было очень нелегко.
  Дар наклонился ко мне, но не поцеловал, а прижался лбом к моему холодному лбу и закрыл глаза.
  - Славка,... но ведь и мой отец хочет именно этого! Как ты думаешь, дал бы он иначе свое согласие на наш брак?
  - Не дал бы, - хмыкнула я, - а тебя что, это бы остановило? Дар, прекрати ты так переживать. Знаю я, знаю, что князь Велимир до дрожи в коленках мечтает, чтобы около престола Синедолии стояли князья-маги! Да мне об этом ещё в Преславице стало известно. Ой, нет, даже раньше - ты же мне сам рассказывал о том, почему твой отец женился на твоей маме, помнишь? Ну вот пусть себе и дальше мечтает на здоровье! Более того, я знаю, что мне придется отдать всю свою магию нашим с тобою детям. Ты думаешь, я против? Ничуть. Я согласна.
  Дар вздрогнул и немного отстранился. Изумленно глядя на меня, он прошептал:
  - И давно ты об этом узнала?
  - Сивелий просветил, - криво усмехнулась я.
  - И ты не возненавидела меня? Не посчитала безнравственным негодяем, который хочет украсть самое дорогое, что только есть у мага - его силу?
  - Во-первых, самое дорогое у мага - это не сила, а совесть, - серьезно ответила я. - А, во-вторых, ты же сам ничего не знал. Даже не подозревал ни о чем таком, пока тебя твой Тешен не просветил, правда?
  - Кто тебе сказал?!..
  - Очень жаль, что не ты, - я всё-таки не удержалась от упрека. - Пришлось обо всем самой догадываться. Вот как Сивелий попытался меня убедить в том, что мир гораздо гаже, чем мне кажется, так я и начала всерьез вспоминать, сопоставлять, думать и делать выводы. Ну, и додумалась. Я-то ведь тоже не слепая, - с удовольствием поддразнила растерянного парня я.
  - Славка, я тебя люблю! - выдохнул мой чародей. - И я буду ревновать тебя ко всем твоим эльфам, гномам и сумасшедшим колдунам, потому что только ты можешь наивно тешить себя мыслью, что им не нужно ничего, кроме твоей магии. Да не один мужчина не пройдет спокойно мимо тебя, моей умницы и красавицы! Но если этот твой лохматый эльф попробует нынче ночью пожаловать к тебе под окно петь песни, то его будет там поджидать парочка сюрпризов!
  - А что, в другие ночи можно, только в эту нельзя? - подковырнула я Дара, взявшего слишком серьезный тон.
  - Ну, пусть попробует, - рыкнул было чародей, а затем, сообразив, что я едва сдерживаю смех, фыркнул: - ах ты, язва моя любимая! Как же я по тебе соскучился, ты даже не представляешь!
  - Отчего же? - отозвалась я. - Очень даже представляю. Только давай-ка уже зайдем в дом - что-то я замерзла.
  Мой маленький домик встретил нас хорошо протопленной печью, горкой капустных пирожков - крохотных, каждый на один укус, зато миска на полстола - и смешными человечками из ниток, лежащими поверх полотенца, прикрывающего душистую выпечку. Симпатичная парочка улыбалась и крепко держалась за руки. Не иначе как Авлена, большая мастерица плести и вязать из любого подручного материала, постаралась, благодарно подумала я. После памятного приема посольства мы с нею не виделись. Наверное, девушка хотела извиниться за то, что шарахнулась от меня. Или радовалась, что ее ненаглядному Аллардиэлю больше точно ничего не светит...
  - Хорошо ты себе лабораторию обставила, - похвалил Дар, обойдя мои крошечные владения. - Всё, что надо, есть, и ничего лишнего. Ага, эльфийские руководства по зельеварению! Здорово, тебе должно было понравиться! А там у тебя что?
  - Голубая плесень растет, - насупилась я. Мой чародей, хоть и разбирался в целебных зельях не хуже заправской знахарки, над моим заветным снадобьем посмеивался. Ретроград. А ещё Старый Медник!
  - Ну и ладно, пусть себе растет, - разрешил ретроград и отсталая личность.- А я тут спать буду. Не возражаешь? Вот на этой лавке. Авось мы с твоей плесенью не подеремся.
  - Ты ее, главное, не съешь! - сладким голосом попросила я.
  - Да уж постараюсь. На всякий случай пирожками запасусь. Слушай, а у тебя ещё какая-нибудь еда имеется? А то я после вашего парадного ужина какой-то голодный.
  - Так надо было есть то, что на стол поставлено, а не меня глазами! - Ой, а и правда, чем же мне его кормить-то?!
  Кроме Авлениных пирожков в доме нашелся кусок сыра в тряпочке (без плесени!), печеная куриная нога, полузасохшая горбушка хлеба и миска огурцов. М-да, не густо...
  - Слушай, может, я схожу, принесу какой-нибудь еды? - заволновалась я. - Тут недалеко, я быстренько. Ты знаешь, я ведь почти не готовлю дома... меня мама моего друга Аллардиэля - ну, это тот эльф, которого нам удалось у змеевих отбить - взялась откармливать почище Микеши...
  - Что-то она в этом деле не преуспела, - тут же вставил наблюдательный Дар.
  Я отмахнулась и продолжила:
  - ...а своего домового у меня всё равно нет, вот я и привыкла завтракать, обедать и ужинать у них.
  - Как же ты без домового-то? - хихикнул чародей.
  - Видел бы ты их домовых! - я поджала губы. - Всё, что говорится в сказках и легендах о надменности и неприступности Перворожденных - так это исключительно про их домашнюю нежить! Да чтобы они покрыли себя позором, согласившись войти в дом к чужеземке?! Ни за что! По сравнению со своими домовыми эльфы - простецкие ребята!
  Это была истинная правда и мой больной мозоль. Уж кто в землях эльфов меня не принял, так это их домовые, банники и овинники. В отличие от Синедолии, где они селились далеко не в каждом доме, а уж показывались хозяевам и того реже, в Священном Лесу домовики жили везде. Стремящиеся, как и их длинноухие хозяева, к совершенству, они были просто помешены на безупречном служении своим домам - эльфийским домам! Перейти даже на время под другой кров? Служить человеку? Они бы скорее умерли на месте. Своим высокомерием домашние нечистики легко могли заткнуть за пояс самого Лансариэля.
  Не то, чтобы я не могла сама управиться со своим невеликим хозяйством. Конечно же, могла, и легко. Просто меня, выросшую в окружении дружелюбной нежити, такой откровенный снобизм здорово задевал. Мне становилось обидно до слез, когда домовики Диннориэли обдавали меня ледяным презрением, едва я переступала порог дома Арранта. Но если я старательно делала вид, что мне всё равно, то Степка возненавидел мелких зазнаек от всей своей кошачьей души и при первой же возможности старался им напакостить. Изощренные баталии с Микешей закалили кота и сделали его изобретательным, а я, хоть и ворчала на пушистого мстителя, сама чувствовала, что делаю это не вполне искренне.
  - Ну и наплевать! - рассмеялся Дар, выслушав мою скорбную повесть. - Наплевать и не думать. Тоже мне, снобы мохнатые! Зато ты только представь, как порадуется твой Микеша, узнав, что ты ему не изменила! И не вздумай никуда ходить. Того, что есть, нам вполне хватит. Давай лучше на крылечке посидим - ветер совсем стих.
  Действительно, к вечеру снегопад прекратился и заметно потеплело. В воздухе запахло сыростью; с крыши капало. Облака пухлым одеялом укутали Священный Лес, не давая морозной предзимней ночи добраться до подрагивающих во сне деревьев.
  Дар застелил влажное крыльцо волчьей шкурой, я вытащила на улицу лохматый шелковистый плед, и мы, зарывшись в его щекотное тепло, уселись на верхней ступеньке, тесно прижавшись друг к другу и грея руки о кружки с горячим сбитнем. Затепленные мною магические светлячки заключили нас в уютный кокон мягкого света. Время вдруг словно сделало петлю, вернувшись больше, чем на полгода назад, когда мы вот так же вечерами посиживали на крылечке дома, схоронившегося у подножья Синих Гор, поеживаясь от вечерней прохлады, кутаясь в куртки, говоря обо всем на свете.
  - Расскажи мне всё, что с тобой приключилось, - попросил мой чародей, отставляя опустевшую кружку и прижимая меня к своему боку. - С того самого момента, как тебя похитил Сивелий, и как можно подробней.
  Я неуверенно покосилась на него. Вот "как можно подробнее" - это вряд ли. Не думаю, мой милый, что тебе придутся по вкусу некоторые "подробности"...
  Рассказывая, я старательно смотрела прямо перед собой, лишь изредка бросая в сторону Дара незаметные взгляды. Мои опасения оправдывались: как я ни старалась подбирать слова, как ни смягчала описание своих злоключений, как ни опускала наиболее неприятные "подробности" - лицо чародея превратилось в бесстрастную маску - верный признак того, что моему любимому приходится несладко. Когда я в самой шутливой форме расписала Степку, пытающегося подвинуть шкаф в кабинете Сивелия, Дар так заскрипел зубами, что я даже испугалась. Не приведи Боги, придется мне завтра стоять под венцом с беззубым женихом! Моё легкомысленное замечание успеха не имело - Дар лишь глухо заворчал и предложил мне не беспокоиться о сохранности его прикуса, а продолжать рассказ.
  В общем, пришлось постараться, и в моем изложении наше путешествие к землям эльфов предстало некой познавательной прогулкой. А что? Кто скажет, что это не так? Новые места, новые встречи, новые приключения.... Правда, историю моего обретения второй сущности замять не удалось - Радош не поленился и поведал о змеевихах всё, что знал, включая моё "триумфальное" пребывание на жертвенном камне. Немудрено, что после его рассказа Дар с Зораном только обрадовались нападению оборотних на посольство: искать врага даже не пришлось, он сам вышел на дорогу и огреб по полной программе. Чародеев было нельзя упрекнуть в излишней свирепости - узнав, что проклятая Ягира и ее коварная свора уничтожены, лично я вздохнула с большим облегчением.
  Зато всё, что случилось после того, как Радош умчался в Синедолию, я представила в самом радужном свете. Идем себе, идем, болтаем о всякой всячине, гномиков по деревьям отлавливаем. Ужинаем у костра, печем сладкие корни лопуха и остролиста, уток жарим. На лапнике спим. Романтика!! И вовсе не обязательно вспоминать о том, как я по нескольку раз за день падала от изнеможения, как боролась с угнездившейся во мне тварью, как однажды (не без помощи эльфа!) чуть не завершила обращение. Ерунда всё это и не стоит даже вспоминать!
  Только в конце я прокололась. Оказалось, что Дару прекрасно известно, кто такие кабаны из Преисподней. Так что, одурачить его веселыми байками мне не удалось. Продемонстрировав завидную проницательность, он быстро меня раскусил и вытянул все подробности схватки с этой смертельно опасной нежитью, пригрозив, что иначе пойдет за правдой к эльфам. Там ведь был один, не так ли? Вот он-то всё и расскажет!
  - Дар, но Аллардиэль и сам здорово пострадал в битве! Ему не очень-то приятно о ней вспоминать! Тем более что он так и не сумел меня убить, и если бы не кентавры... ой!!
  - Эльф пытался тебя убить? - мертвым голосом переспросил мой чародей.
  Я зажала себе рот рукой, но было поздно. Дар вцепился в меня словно клещ в собачий хвост и по каплям выдавил всю историю. Чтобы уберечь любимую мною семью Аранта от немедленного и неминуемого террора, пришлось рассказывать и о колдовстве на самом пределе возможностей, и о вырвавшейся из-под контроля змеиной сущности, и о том, как я едва не растерзала Ала и двух гномьих малявок и не стала змеевихой уже навсегда. Наплевав на осторожность, я захлебывалась словами, заново переживая те ужасные мгновения, когда я умоляла зеленого от страха эльфа меня убить, а тот упрямо мотал головой и пытался сохранить мою бестолковую жизнь. Я вновь отражала яростные атаки пылающего чудовища, опять и опять сходилась с Алом в смертельной схватке, падала, давясь криком, с вершины утеса и теряла сознание, повиснув на пригвоздивших меня к скале стрелах.
  - Тоже мне, чародейка, - мрачно усмехнулся Дар, возвращая меня к действительности. - Ты что же, видела, что в тебя стреляют, и не могла щит выставить?
  - Ага! - почему-то обиделась я. - Ты лучше скажи спасибо, что не могла! Да если бы я тогдашняя сумела добраться до своей магии, мы бы сейчас с тобою тут не разговаривали! Щит! А ты сам-то почему явился в Дом Правителя без охранного контура и даже без того же щита, а? Неужто не подумал о том, что там могло стать очень жарко?
  - Эх ты, травница! - Дар легонько чмокнул меня в кончик носа. - А ну-ка, скажи мне, какое растение оплетает стены эльфийского замка?
  - Плющ, - удивленно мигнула я. А это тут при чем?
  - А какой именно плющ? Не знаешь? Вот то-то! Плющ чешуйчатый нейтрализует многие виды классической магии, особенно охранной. Ты сама-то пробовала колдовать, находясь там?
  - Дар, ну ты что? - я с упреком посмотрела на чародея. - Я же вообще колдовать не могла! Ну, почти не могла, а что могла, то скрывала!
  - Вообще-то эльфы напрасно пользуются магией плюща, - задумчиво сказал Дар. - Сама посуди: оборонные чары не работают, зато атакующие - сколько хочешь. Если бы они попытались на нас напасть, я, не имея возможности защищаться, был бы вынужден применить боевые заклинания...
  - Хорошо, что не напали, - я содрогнулась, представив, какие именно заклинания мог бы использовать мой чародей.
  - Благодаря тебе, - Дар поднес к губам мои пальцы и поцеловал их. - Если бы не ты, боюсь, бойни избежать не удалось бы.... Но, вообще-то, тогда я был готов сам тебя удавить! Это ж надо было додуматься - потребовать, чтобы с тобой сделали то же, что и с нами! О чем ты только думала, глупая гусыня?! А если бы им всё-таки удалось нас захватить?!! Неужели ты не понимала, что можешь погибнуть?
  - А неужели ты полагаешь, что смогла бы спокойно стоять и смотреть, как вас убивают?? Ты хоть понял, что сейчас сказал? - от изумления я даже повысила голос. - Кроме того, за последнее время мне столько раз удалось увернуться от смерти, что рискнуть ещё разок было совсем не страшно!
  Ну вот скажите на милость, кто меня тянул за мой длинный язык?!! Похоже, я уже совсем ничего не соображаю! Щеки Дара посерели так, что я даже испугалась. Чтобы как-то отвлечь его от своих последних слов, я принялась болтать:
  - Ой, а ты знаешь, кто меня спас от разъяренных кентавров? Кентавры ненавидят обращенную нежить, и они приняли меня за змеевиху, которая пытается позавтракать эльфом. Ну и сам понимаешь.... Короче, ты ни за что не догадаешься! Степка! Представляешь, мой бедный котик, которого в то утро и так едва кабан не сожрал, прыгнул мне на грудь, закрыл собой и принялся истошно орать, что я никакая не нежить, ошибочка, мол, вышла, ребята! - Заснеженный куст чубушника, что рос шагах в десяти от крыльца, вдруг самодовольно запыхтел. О, а я-то удивлялась, как это Степан так безропотно нас одних отпустил! Всё ясно: кот и не думал оставлять боевое дежурство - просто предпочел не нарываться, умница моя. Я улыбнулась и продолжила: - Кентавры оторопели - они ведь прекрасно знают, что от змеевих любое зверьё шарахается, а тут такие песни! Да ещё в исполнении говорящего кота! Блеск! А там и Ал пришел в себя и сумел их убедить, что меня совсем не стоит казнить на месте, что я и впрямь не нежить, а напротив, героический боец с оной. И две кучки пепла, оставшиеся от кабанов, продемонстрировал! Так что, вместо того, чтобы нашпиговать меня стрелами, а затем спалить, впечатленные кентавры дотащили меня до эльфийских земель на руках. Кстати, едва успели, хоть и галопом неслись. Ал, правда, обложил меня какими-то целебными листьями (будто варить собрался!), а всё равно, крови я потеряла целый ушат, и целитель Дивиэль со мною потом намучался...
  - Целитель с ней намучался... - простонал сквозь зубы Дар.- А ты сама-то как - не намучалась? - Увлекшись своей трескотней, я и не заметила, что мои слова как-то не очень успокаивают чародея. Он сидел, закрыв глаза и крепко сжав челюсти. Щеки по-прежнему заливала мертвенная бледность.
  - Дар, - робко позвала я, - не надо так переживать. Всё позади. Я справилась. Мы вместе. Мы теперь всегда будем вместе, правда?
  Ресницы чародея дрогнули, и на меня уставились потемневшие от боли, страдающие глаза.
  - Славка, - выдохнул он, - Славушка! Скажи, сможешь ли ты меня простить?
  Я удивленно моргнула.
  - Да за что?! Ты-то тут при чем?!!
  - Я так виноват перед тобой! Из-за меня, из-за моей глупости и нерешительности ты попала в лапы этого старого негодяя Сивелия. Влезла в такую магию, что просто чудом тебя не размазало по земле тонким слоем. Едва не погибла. Чуть не стала оборотнем. Перенесла такие муки, что не всякий взрослый мужчина выдержит и не сломается. Никогда, никогда не смогу себя за это простить! Но я испугался...
  - Да чего же?!
  Дар немного помолчал, словно что-то обдумывая. Я терпеливо ждала.
  - Слав, ты помнишь, мы с тобою хотели сразу провести обряд магического венчания, но Тешен с Перенегом уговорили нас не торопиться?
  - Уговорили тебя, - уточнила я, - а уж ты убедил меня подождать со свадьбой до тех пор, пока не появятся колокола, и нас не смогут обвенчать и в храме Молодого Бога. До сих пор не пойму, зачем это было надо. Может, объяснишь? И почему ты не взял меня с собою, отправляясь на поиски колоколов?
  Ну, наконец-то! Эти вопросы уже полгода как жгут мой язык!
  - Малыш, этот ритуал мага и медиума... когда мне Тешен всё, наконец, рассказал, я его чуть не убил! Ну, то есть, я понимаю, у него, конечно, другого выхода и не было. Не проведи он нас тогда через этот обряд - и личи раздавили бы нас одним хлопком. В тот момент только мы с тобою, рискуя жизнью, могли открыть путь потокам сил, с помощью которых наши чародеи сумели справиться с настолько могучей и многочисленной нежитью. Цель, как говорится, оправдывала любые средства...
  Я нетерпеливо фыркнула:
  - Ну да, это было с самого начала известно. Что такого-то? Да, мы рисковали, но на кону стояли жизни тысяч и тысяч людей, судьба всего нашего мира, быть может, прости за высокий слог! Разве это не стоило наших жизней?
  - Конечно, стоило, - серьезно кивнул Дар. - Но речь не об этом. Тешен честно предупредил нас о том, что мы можем не пережить обряд, и мы осознанно на это пошли. Но мой учитель вполне сознательно умолчал ещё кое о чем.
  - И о чем же?
  - Я ведь уже говорил тебе, что после обряда совместной концентрации пару соединяют магические узы. Ты, похоже, не придала моим словам особого значения - в тот момент тебя гораздо больше занимал вопрос, пить или не пить мою кровь, - хмыкнул мой чародей. - И ты даже не представляешь, что это за узы!
  - А ты расскажи, - посоветовала я, - вот и узнаю.
  - Узнаешь, - мрачно пообещал Дар. Я слегка напряглась. Да о чем речь-то?! - Так вот, пройдя через ритуал мага и медиума, двое полностью теряют свободу выбора. С этого момента они попросту обречены друг на друга. Даже если они по какой-либо причине расстанутся, их души и тела будут по-прежнему стремиться к утраченной половинке. А если чары совместной концентрации помножить на магию венчания, то связь усиливается многократно. Наступает полное единение душ, тел и судеб, и двое окончательно становятся единым целым. Счастье - вместе, боль - вместе. Один прищемил палец - второй морщится. И если даже невенчанные маг и медиум не могут друг без друга жить, то представь себе, что с ними творится после венчания! Если злой судьбе удается их разлучить, то вся их жизнь становится мучительным и бесконечным поиском друг друга. А если один из них погибает, то для второго гаснет солнце и наступает вечная ночь.... Да ты хоть понимаешь, что это значит?
  - "Они жили долго и счастливо и умерли в один день...." - мечтательно прошептала я. Дар уныло вздохнул и ничего не ответил. Похоже, он не разделял моих романтических настроений. Я удивленно подняла на него глаза - и вдруг похолодела. Неужели... ну конечно! Всё правильно. Так и есть.
  - Дар, - пробормотала я, стараясь, чтобы мой голос не дрожал, - я всё поняла. Конечно, это ужасно, что ты оказался связан со мною не по своей воле.... Но честное слово, я тоже не имела ни малейшего понятия о том, что всё так обернется! Прости меня, пожалуйста! Я вовсе не хотела навязываться. И это завтрашнее венчание... я пойму, если ты не... э-ээ...
  - О, Боги! - простонал Дар, плотно закрывая мне рот жесткой ладонью, - ну почему ты обладаешь совершенно потрясающей способностью переворачивать всё с ног на голову?! Ты что же, думаешь, я за тобой помчался сломя голову за тридевять земель только затем, чтобы поболтать на крылечке? И кстати, где же логика? Разве я не должен стремиться к нашему браку, хотя бы вследствие обряда?.. И кто, кто тебе вообще сказал, что я не по своей воле хочу на тебе жениться?
  - Ы-ыы, - сообщила я через ладонь, которую мой чародей вовсе не спешил убирать - наверное, во избежание новых откровений с моей стороны.
  - Неправда, я тебе такого никогда не говорил. Славка, я полюбил тебя ещё тогда, когда ты, шатаясь от слабости, в старой ночной рубашке дядьки Осмола, обмирая от страха, пыталась организовать побег своей компании из моего дома. А уж когда мышь мне на голову уронила, да не одну... всё, понял я, пропал ты, парень, на веки вечные! А ты говоришь - не по своей воле, из-за обряда... да если бы не это серое недоразумение по имени Степка...
  - Степка не недоразумение, - быстро ответила я, выкручиваясь из-под ладони.
  Дар ничего не ответил и молча погладил меня по щеке.
  - Славка, я люблю тебя, - сказал он чуть погодя. - Всегда любил, и буду любить вечно. Но больше всего я боюсь того, что, пусть неосознанно, но не оставил тебе выбора. А уж когда я узнал, что, выйдя замуж, ты ко всему прочему со временем растеряешь всю свою магию, то, честно говоря, окончательно ошалел. Как бы там ни было, нельзя лишать одаренную чародейку ее способностей, это жестоко. А ведь мы к тому же связаны узами ритуала мага и медиума, что ещё больше усиливает любое взаимодействие между нами! Я не желал причинять любимой такую боль, даже если бы ты и по своей воле пошла на подобную жертву. И я очень боялся тебя потерять. Ведь могло так случиться, что ты бы выбрала не меня, а магию...
  Я с жалостью посмотрела на Дара. Нет, ну надо же, какие тараканы водятся в голове даже самого лучшего мужчины на свете! Какая ещё магия? Какая свобода выбора?! Да я и без какого-то там обряда помчалась бы за ним босиком на край света!
  Чародей, криво улыбнувшись, поцеловал меня в бровь.
  - Не спорь, малыш. Всё могло быть. Однако наставник рассказал мне, что, как совсем недавно узнали, проведенное по всем канонам венчание в храме Молодого Бога в корне всё меняет. Ведь что такое обряды этой религии? Это же магия Духа в чистом виде!
  - Магия Духа? - удивленно переспросила я. - А почему я о ней никогда не слыхала?
  - Да потому, что это совершенно уникальный и открытый сравнительно недавно вид магии. Он практически не сочетается с чарами других стихий. Основных стихий, как ты помнишь, четыре: Огонь, Вода, Земля, Воздух. Кроме того, ещё есть магия Жизни, магия Крови и магия Смерти. Они как раз вполне совместимы с прочими стихиями, но используются с крайней осторожностью, поскольку задействуют те силы, что не прочь вырваться из-под контроля использующего их мага. И если магию Крови мы изредка практикуем - с большими ограничениями, заметь, а магия Жизни людям практически неподвластна, мы сталкиваемся с нею лишь во время брачных ритуалов, то магия Смерти - удел немногих изгоев и отщепенцев. По крайней мере, в нашем мире так, хотя Тешен рассказывал, что существуют миры, где некромантия является делом вполне обыденным. Что ж, всё бывает. Однако...
  - Ты давай, не отвлекайся, - я решила вернуть любимого из дебрей теоретической магии на грешную землю. Сегодня я намеревалась получить ответы на все свои вопросы. - Так что там по поводу магии Духа?
  - Прости, - хмыкнул чародей. - Ты не хочешь ещё сбитня?
  - Не хочу, - твердо ответила я. - Хочу про магию.
  Дар рассмеялся.
  - Хорошо. Ну, так вот, священники храмов Молодого Бога - это по своей сути чародеи, практикующие магию Духа, хотя сами себя они таковыми и не считают. Скорее - жрецами.
  - А в чем разница-то?
  - Слав, ну это же просто: жрец взывает к высшим силам, моля их о милостях. Маг же вступает со стихиями в контакт, управляя ими.
  - Ага, поняла. Давай дальше рассказывай.
  - Ну, если ритуал магического венчания подкрепляется обрядом, проведенным в храме Молодого Бога - в храме Духа, - то это решительным образом воздействует на потоки силы. Мать-чародейка уже не просто вынужденно отдает магию своим детям. Она становится... ну, словно свеча - зажигает новый огонь, не теряя при этом своего. Но это только в том случае, когда венчание проведено по всем правилам, которые включают в себя колокольный звон.... А ни одного настоящего колокола в Синедолии не осталось! Храмы наши не просто звонов лишились - душу из них вырвали. И сделать не из чего! Даже у меня, в Синих Горах, нет олова хотя бы на один-единственный полноценный колокол - всё извел на опыты с колокольчиками! Однако это была возможность, и я не мог за нее не ухватиться, понимаешь? Я не оставил тебе выбора, но хоть магии не лишу!
  - Понимать-то я понимаю, - нахмурилась я, - чего уж не понять. Но почему ты мне всё это сразу не рассказал?
  - Да говорю же, потому что дурак! - в сердцах выдохнул Дар. - Растерялся, психанул, побоялся, что ты мне не поверишь, испугаешься. Позволил Тешену и Перенегу себя убедить - они считали, что спешить ни в коем случае нельзя, а нужно сделать всё честь по чести. Решил, что сумею отыскать колокола. В крайнем случае, рано или поздно придет обоз с оловянных копей, и мы эти колокола просто-напросто отольем. И проведем все обряды. И тогда будет ясно, что я вовсе не охотился за твоей магией...
  - Дар, - с досадой сказала я, - да мне это и в голову бы не пришло!.. Что за ерунда, в самом деле?!.. Ну, хорошо, ну, допустим... но почему ты меня запер в Преславице, а не взял с собой? На худой конец, если уж я тебе так мешала, мог бы отпустить меня в Черный Лес! Владан погиб, так что ничего мне там не угрожало!
  Маленький шарик злобы в моей груди вдруг забился, словно почуяв надежду. Я испуганно задышала, стараясь унять раздражение. Однако зелья зельями, а самоконтроль ослаблять нипочем не стоит.
  - А вот тут, моя дорогая, ты очень сильно ошибаешься! - Дар скривился, словно от зубной боли. - Очень даже угрожало!
  - Интересно, что? - скептически хмыкнула я. - Леший за косу дернет? Болотные кикиморки клюквы не принесут? Микеша прокисшей простоквашей накормит? Коза забодает? Очень, очень страшно!
  - Очень, очень остроумно, - неодобрительно сказал чародей. - А тебе не приходит в голову, что молодая ведунья - желанная добыча для многих, как чародеев, так и не-чародеев. Слав, да даже мой собственный отец - не будь я его сыном, сильным магом, и не стой за моей спиной сам Тешен - не раздумывал бы ни дня. Ты считаешь, один лишь Сивелий лелеет идею создать династию чародеев? Думаешь, в мире много подобных тебе? Ведуний, способных вот так передавать свою магию?
  - Сивелий сказал, в настоящее время я одна, - угрюмо сообщила я. М-да, весело.
  - Тем более. Думаю, старый бес хорошенько поискал, прежде чем лезть во дворец самого великого князя.
  - Вот сам бы и передавал свою магию, если ему так надо, - раздраженно буркнула я.
  - Мужчины передают ее с большим трудом, и чаще всего только внукам или даже правнукам, а женщины - почти всегда, причем сразу своим детям.
  - Да? А Сивелий говорил, что для того, чтобы такое случилось наверняка, необходим ритуал магического венчания.
  - Врал, - отмахнулся Дар. - Ты бы, скорее всего, передала её в любом случае. А ритуал, думаю, ему был нужен для того, чтобы навечно привязать тебя - ты же помнишь, что магический брак нерасторжим, даже после смерти одного из супругов.
  - Да помню, помню, - уныло протянула я.
  - Славка, я чувствую себя последним идиотом, - чародей мучительно скривился и потер виски. - Сперва оказалось, что я, маг высшей степени посвящения, и понятия не имею о некоторых видах магии. Право слово, как мальчишка! После этого не сумел правильно просчитать все варианты, положился на мнение других, пусть и очень надежных людей. Конечно, задним умом все сильны, и уж теперь-то я понимаю, что должен был всё тебе рассказать, немедленно провести обряд магического венчания и ни на миг не спускать с тебя глаз. Нашлись бы колокола - тогда бы и в храме Молодого Бога обвенчались. Вместо этого я запер тебя в папашином дворце, решил, что уж там-то ты в полной безопасности и, довольный и радостный, ускакал невесть куда. Мне даже страшно представить, что бы стало с тобою, сумей Сивелий обойти защиту моего кольца! Ты оказалась бы привязана к нему узами брака, и в то же время ко мне - узами ритуала мага и медиума. Да твою душу просто разорвало бы пополам! Кстати, и об этом я узнал совсем недавно... болван! Трижды болван!!
  - Дар, - я тихонько подергала его за рукав, пытаясь отвлечь от самобичевания, - не надо так. Я не сломалась. И ломаться не собираюсь. И тебе не позволю. Я люблю тебя, люблю больше жизни, и никакой ритуал мне для этого не нужен. За то, чтобы находиться рядом с тобою, я уже заплатила очень высокую цену. Если придется - заплачу ещё. Сделай мне подарок - перестань себя терзать. Не омрачай моего нынешнего счастья. Я не желаю, чтобы ты страдал,...
  Повернувшись ко мне, чародей взял моё и лицо в ладони и пристально посмотрел в глаза.
  - Ты не злишься на меня, потому что в твоем сердце нет зла.... Но куда делся тот наивный, доверчивый взгляд, которым ты прежде смотрела на мир? Я убил его, убил своими руками, как если бы сам выпустил ту стрелу, что пробила твою грудь...
  Бдительный куст чубушника всхлипнул. Дар не обратил на чувствительное растение ни малейшего внимания. В его глазах плескалась такая боль, что я почувствовала, как от сострадания к нему у меня замирает сердце.
  - Любимый мой... не надо! Не говори так! Ты ни в чем не виноват. Всё вернется. Просто обязано вернуться. Да, наверное, я стала резче, опытнее, и меня больше не задевает то, что напугало и оскорбило бы раньше.... Может быть, я просто повзрослела? Но это всё равно я. Не вини меня за то, что я перестала бояться того, что следует.
  - И ты ещё пытаешься утешать меня? Считаешь себя в чем-то виноватой?! В то время как я...
  Похоже, мой чародей решил пойти по новому кругу. Я закусила губу.
  - Стоп. Давай-ка мы с тобою перестанем обсуждать мою скромную персону. А вот ты мне лучше объясни, друг любезный, почему тебя так долго не было? Я уже было решила, что мне тебя и вовсе не дождаться!
  Всё это я произнесла сварливым голосом жены, муж которой, несмотря на неоднократные обещания, по дороге домой снова не удержался и свернул в трактир, где вдумчиво и неторопливо отметил свой внеплановый побег на свободу.
  Дар поперхнулся и уставился на меня с таким изумлением, что я едва не рассмеялась. Похоже, он не ожидал от меня подобного выпада.
  - Слав, - удивленно протянул он, - да ведь Радош добрался до Преславицы всего полторы седмицы назад! Я же в то время вокруг Березани кружил, нежить гонял. Пока они мне светлячка отправили, пока я вернулся.... Это ещё хорошо, что сохранилась кротовина через Восточные Горы, которую Тешен для Радоша создавал, так что нам с Зораном пришлось её просто открыть. А уж с этой стороны гор нам пришлось по-простому добираться, без всякой магии - нас же Радош вел. Да и сложно выставлять кротовину туда, где прежде никогда не был. Лучше, все-таки, иметь четкое представление, куда именно хочешь попасть.
  - Нежить, значит, гонял? - противно скрипнула я, вживаясь в выбранную роль. - В войнушку, что ли, в детстве не наигрался?
  Ох... перелет! Чародей внимательно вгляделся в моё лицо и с облегчением фыркнул.
  - Ну, ты и язва, моя дорогая! Точно, не наигрался! Все города да села подряд стал обшаривать, тебя, вредину, разыскивая. А тут со всех сторон начали сообщения приходить, что Синедолию толпы хищной нежити захлестнули. Да какой! Упыри, мортисы, волкодлаки стаями! Среди бела дня! Можешь себе представить? Ещё дрянь какая-то зубастая. Мавки табунами. Собственно, нежить-то уже давно подняла голову, сразу после того, как колокола наши пропали.... Но чтобы так, в наглую? И откуда только она берется? Вынырнет откуда-то, нагадит и отхлынет, словно соображает, или кто-то ею управляет! А ещё саранча тучами, мухи.... Вот и пришлось всем без исключения чародеям в спешном порядке разъезжаться по княжеству, заразу эту выжигать, особую защиту ставить. А почти все старые кротовины сбились, заново создавать пришлось.
  - Много людей погибло? - помертвевшими губами прошептала я. Что-то мне всё это напоминало - что-то, чего я никак не могла ухватить.
  Дар покрепче прижал меня к себе.
  - Много, Слав. Но мы ещё вовремя успели. Всё могло бы быть гораздо страшнее... что? Что с тобою?? Эй, Славка, ау! Приди в себя!
  - Дар, - пробормотала я, делая огромное усилие, чтобы собрать в кучку разбежавшиеся было, словно напуганные зайцы, мысли, - Дар! Я вспомнила! Там, в Дыре, ну это созданный Сивелием мир, куда он нас со Степкой утащил, так вот там по краям было полно таких мест, вроде загонов, где старикан держал тьму самой разнообразной хищной нежити!
  - По каким таким краям? - удивился Дар.
  - Ну, по краям этого мира. Он такой невзрачный был, унылый, маленький: пустошь каменистая, посреди нее несуразный замок, а по краям пустоши - загоны с разными чудовищами. А вокруг - мгла серая. И нечего - ни светила, ни неба, ни воды... бррр!!
  - Мир? С краями? - задумчиво уточнил чародей. - Как остров, что ли? - Я неуверенно кивнула. Ну да, можно и так сказать: остров в окружении серой мглы. - Так это не мир. Это междумирье, оно же пузырь, занорыш, петля пространства, их много как называют. Но суть одна. Междумирье может как служить межмировой связкой (что, собственно, и следует из названия), так и представлять собою некий тупик. Так что, значит, Сивелий сумел приспособить для своих нужд занорыш, обустроился там, защиты навешал...
  - А я думала, он свой мир создал, - протянула я. - По крайней мере, он именно так говорил.
  - Снова бессовестно врал, - сухо сказал Дар. - Он маг очень сильный, конечно, но уж точно не Творец. Подобное под силу лишь истинным Богам, но никак не маленьким злобным человечкам с повадками лича.
  - Ну и бес с ним, - возбужденно отмахнулась я. - Теперь, по крайней мере, становится ясно, как мне удалось, воспользовавшись заклинанием перехода в междумирье, перенестись сразу в наш мир.
  - Да, это тебе повезло, - парень почесал в затылке. - Доберись ты до заклинания межмирового перехода - и только Боги знают, куда бы тебя закинуло...
  - Это точно... Дар! А что, если это именно Сивелий натравливает на Синедолию всю эту нежить?! Ведь у него ее демонова туча. Зачем-то она ему нужна, не зря же он такую свору кормит? А если предположить, что он научился своими чудовищами управлять? Когда Дыру атаковали чародеи кентавров, Сивелий пригрозил спустить на них "своих зверьков", я точно помню. Старый бес, конечно, по его же собственным словам, мечтает о господстве над мирами, однако отчего же пока не попробовать подчинить себе хотя бы Синедолию и ее окрестности?.. послушай, Дар, так получается, что кентавры должны знать, как отыскать Дыру!! Можно попробовать туда пробраться и выжечь к бесовой матери весь этот гадкий занорыш. Вместе с нежитью!
  Э-э-э... я что-то опять не то сказала, да? Мой чародей уставился на меня так, словно я только что предложила ему запалить с четырех сторон стольную Преславицу, не меньше.
  - А что, - спустя некоторое время, когда я начала нервничать уже всерьез, он отмер и звучно поскреб гладко выбритую щеку, - идея вполне здравая. Вот совсем не удивлюсь, если узнаю, что и за этой напастью стоит старый демон! Думаю, мы сможем это проверить. А ты молодец! Надо срочно связаться с Тешеном.
  - А он где?
  - Две седмицы назад отправился вместе с Ванькой в Долину Драконов. Сама знаешь, кротовину туда не открыть. Так что, мы с Радошем даже не стали пытаться его оттуда выдернуть. Тешен хочет попытаться уговорить драконов заключить союз с людьми. Да только боюсь я, что кроме Данары с Кернунносом, да ещё, может, двух-трех ящеров, никто на такое не пойдет. Слишком уж они пострадали от человеческих магов, чтобы теперь им верить ...
  - Пойдут, - твердо возразила я, - ещё как пойдут. Они же очень умные, драконы, и не могут не понимать, что, захвати Сивелий власть, их он в покое точно не оставит, и в сторонке им уж никак не отсидеться. Рано или поздно старикан сообразит, как снова подчинить себе такую силу. А если крылатые всё-таки станут сомневаться, то у меня найдется для них один аргумент в нашу пользу. Перстень Белого Дракона называется. Знаешь такой?
  Дар внимательно посмотрел на меня. По его глазам пробежала тень.
  - Ты действительно стала заметно решительнее. А как ты думаешь, у тебя хватит твердости воспользоваться этим артефактом и заставить драконов, древний разумный народ, подчиниться тебе против их воли?
  Я смутилась. Да уж, мои слова прозвучали как-то уж слишком жестко, и, похоже, моему чародею не очень пришлись по душе.... Хм-м, ну что ж...
  - Хотелось бы, конечно, - сухо сказала я, - чтобы драконы сами пошли на союз с людьми. Добровольно. Ну, на самый крайний случай, я бы согласилась на то, чтобы с помощью кольца лишь немного подтолкнуть их к правильному решению. Кстати, мне кажется, что, если ящеры Долины узнают, что это будет союз против Сивелия, их старинного врага, они станут заметно сговорчивее. По крайней мере, очень на это надеюсь. Но... Дар, сколько людей уже погибло в зубах нежити? А сколько ещё погибнет? Если будет нужда, я воспользуюсь магией перстня!
  - Девочка моя, - обреченно вздохнул чародей, убирая прядь волос с моей щеки, - да я всё понимаю... но как же мне не хочется, чтобы тебе приходилось взваливать на свои плечи такие решения!
  - А никто и не обещал, что будет легко, - пробурчала я, утыкаясь ему в плечо. Решения и впрямь предстояли непростые. Извечная борьба добра со злом нечасто предлагала легкий выбор.
  Но, Боги Пресветлые, как же долго я ждала нынешнего дня, даже не веря, что он настанет!
  - Знаешь что, утро вечера мудренее, пошли в дом!
  - Конечно, конечно, - заторопился парень. - Могу себе представить, как ты сегодня устала. Тебе надо отдохнуть. Не беспокойся, никто тебя не потревожит, я позабочусь об этом. Всё остальное потерпит до завтра.
  Это точно. Просто обязано потерпеть. Я больше не в силах смотреть на отрешенное, измученное лицо моего любимого чародея, который, похоже, собрался до утра охранять мой сон. Вот ведь...!
  - Нам обоим не помешает отдых, - пряча улыбку, согласилась я. - Но даже и не надейся, что я разрешу тебе расположиться в моей лаборатории. Да ты же там все мои зелья перепутаешь, котел перевернешь, книги с места на место переложишь, горшок с плесенью раскокаешь! Нетушки! Не позволю! - и, наслаждаясь растерянным видом любимого, совсем строго закончила: - Это я теперь глаз с тебя не спущу. Так что, друг мой, ничего не поделаешь, придется тебе спать в моей спальне...
  Дар ошеломленно уставился на меня. Я же спокойно улыбнулась ему и слегка кивнула.
  - Пойдем, любимый.
  Глаза чародея замерцали, словно расплавленное серебро, и медленно приблизились.
  - Никому тебя не отдам, - прошептал он, легко прикасаясь губами к моим губам, - никогда.
  - Это я тебя никому не отдам, - с угрозой пообещала я. Не хватало ещё, чтобы моего милого сейчас на патетику потянуло!
  - Да, по-моему, никто на меня и не покушается, - криво улыбнулся Дар. - Это ж ты у нас завидная невеста, а вовсе не я, забыла?
  - Ну, конечно, конечно, - язвительно покивала я, - уж кто не невеста, тот не невеста. А только если эта противная Беляна, подружка твоей сестрицы Алгуши, ещё раз к тебе близко подойдет, то я ей... косу отрежу, вот! И не Беляна она вовсе, а... белена ядовитая!
  Волоокая красавица Беляна, дочь воеводы Горобоя, и впрямь давно вздыхала по Дару, как, впрочем, и ещё с десяток девиц из окружения великокняжеской семьи. Когда я жила в Преславице, меня здорово забавляли их злобные взгляды в мою сторону, а также шушуканья, перешептывания, переглядывания и презрительные гримаски. В самом деле, да кто я такая, чтобы увести у них из-под хорошеньких носиков такого жениха?! На костер ведьму проклятую! Младшая сестрица Беляны Лала даже как-то попыталась ударить по врагу его же оружием и напоить моего чародея приворотным зельем. Попытка переворота захлебнулась в волнах конкуренции - старшая дочь Горобоя прознала о коварных планах сестры-соперницы и так оттаскала девчонку за косы, что та зареклась даже смотреть в сторону Дара. Тот же, редкий гость в родительских палатах, лишь посмеивался над наивным (впрочем, порой и не таким уж наивным!) кокетством девиц, не обращая никакого внимания на их мышиную возню.
  Однако неожиданный ревнивый выпад с моей стороны, похоже, достиг своей цели. Лицо моего чародея наконец-то приобрело так любимое мною выражение ласковой насмешки.
  - Ты моя дурочка, - нежно сказал он, - ты моя гусыня! Как же мне нравится, когда ты ревнуешь... ты тогда такая очаровательная.... Ну, какая, какая Беляна? О чем ты? Да разве мне нужен кто-нибудь, кроме тебя?
  Сильным движением он поднялся со ступеньки, подхватил меня на руки и на мгновение прижался щекой к моей щеке. Перед самой дверью он вдруг замешкался, слегка повернул голову и, ни к кому специально не обращаясь, негромко сказал:
  - И если хоть одна живая душа посмеет к нам сунуться.... по ветру развею!
  Куст чубушника приглушенно пискнул. Уж кто-кто, а он-то знал, что мой чародей просто так слов на ветер не бросает.
  
   Глава одиннадцатая.
  
  "Человек снесет всё - на своем пути".
   (Соловей-разбойник)
  
  Проснулась я от грохота.
  Утро выдалось серенькое, мягкое. Когда я лениво приоткрыла глаза, его белесый свет уже успел разогнать по углам остатки ночных сумерек. Тонкая занавеска на окне слегка колыхалась на едва заметном сквозняке.
  В комнате кроме меня никого не было. Но моя постель ещё хранила тепло и запах любимого, который в этот самый момент негромко, но от всей души поминал на кухне всех демонов Преисподней. Видать, не одну только табуретку уронил. Надеюсь, это был не ушат с водой, а то ещё и пол вытирать придется ...
  Мысли текли томные, неспешные. Сладко потянувшись, я перекатилась на живот и с наслаждением посопела в подушку, на которой спал Дар. Не хочу вставать. Вот зачем он так рано вскочил? Полежали бы ещё, понежились.... Я почувствовала, как при этой мысли моё сердце забилось быстрее, а щеки полыхнули румянцем.
  Неприметное белое пятнышко на полу привлекло мое внимание. Скосив глаза, я обнаружила, что на пушистом ковре, на том самом месте, куда, вставая с постели, я непременно наступлю босыми ногами, лежит ма-а-аленький такой, аккуратно слепленный снежок... ага! С добрым утром, любимый! Вот теперь я могу за тебя не волноваться: похоже, ты вернул свое привычное расположение духа.
  Однако как бы мне собственную свадьбу не проспать!
  Порывшись в сундуке, я отыскала чистую рубаху, накинула ее на себя, пригладила растрепавшиеся за ночь волосы, сунула ноги в домашние поршни и тихонечко приоткрыла дверь.
  Мой чародей, по пояс голый, стоял у окна и с интересом разглядывал открывающийся пейзаж. Хотя, что там смотреть-то? В отличие от эльфов, я не окружала свой дом дивными растениями, специально выращенными в форме шара, или спирали, или перевернутого конуса. Некоторые искусники умудрялись придавать кустарникам и деревьям облик птиц или животных - и это, заметьте, без малейшего намека на такое кощунство, как нож садовника, а только силой эльфийских чар. Живые украшения домов были предметом откровенной гордости и даже тайного соперничества остроухих, которые ревниво следили за соседями: а ну как кто извернется, да и вырастит такое, чего ни у кого другого нет! По сравнению с жилищами Перворожденных, мой домик выглядел скромно, даже аскетично.
  Подавив в себе человеколюбивое желание растереть по спине любимого его же студеный, лишь слегка подтаявший привет, я неслышно выскользнула из спальни, пересекла кухню, обняла Дара за пояс и поцеловала между лопатками.
  - Доброе утро, мой родной!
  Живо обернувшись, чародей обхватил меня своими длинными руками, крепко прижал к себе, зарылся лицом в мои волосы, затем поцеловал в угол рта и, заглянув мне в глаза, прошептал:
  - Привет! Я тебя разбудил? Прости, пожалуйста.
  Я не смогла удержаться от смеха.
  - Дар, я прекрасно выспалась и чувствую себя так, словно живой водой умылась! Скажи, а там наша свадьба ещё не закончилась? Без нас?
  - Ещё даже не началась, - улыбаясь, Дар опустился на лавку и усадил меня к себе на колени. - У тебя есть ещё куча времени, чтобы подготовиться. Да и у меня тоже. Мне ведь тоже надо переодеться и побриться, - парень провел моей ладонью по своим заросшим за ночь щекам и хихикнул: - А то ты ж знаешь: небритый жених - позор для невесты!
  - Тебе надо идти в Дом Правителя? - недовольно спросила я. - Подожди, я с тобой! Вот только оденусь, ладно? Подождешь?
  - Да не надо нам никуда идти, - ухмыльнувшись, Дар перехватил меня, не давая подняться с его колен. - Радош ещё с утра мои сумки принес. Вон они, в углу, видишь?
  На полу и впрямь валялись потертые чересседельные сумки, прежде мною не замеченные. Я довольно вздохнула: умница Радош; вот что значит настоящий друг! Теперь нам не придется терять уйму времени на посещение посольских покоев!! Потянувшись, я прильнула к шее Дара долгим поцелуем. Тот довольно заворчал и, склонившись, зубами прихватил мочку моего уха.
  - Знаешь, - засмеялся мой чародей, быстро сообразив, что я затеяла, - если мы с тобою всё-таки хотим попасть на собственную свадьбу, то нам не стоит так сильно увлекаться. Думаю, Зоран уже собирается идти к месту совершения обряда, чтобы сделать там все необходимые приготовления.... Впрочем, ты так мило выглядишь в этой рубашке, что вполне можешь венчаться прямо в ней!
  Ойкнув, я скатилась с Даровых колен и зайцем поскакала в спальный покой. Ну уж нет! Ни за что! Пусть я буду хоть трижды ведьма, свободная от всех и всяческих предрассудков, но это моя собственная свадьба, причем на этот раз самая настоящая, и от меня не дождутся, чтобы я явилась под венец растрепой!!
  Однако всё оказалось несколько сложнее, нежели я думала...
  - Дар... Дар? Помоги же мне! - отчаявшись, я со стуком распахнула дверь, соединяющую спальню и кухню.
  - Пуговица оторвалась? - деловито спросил чародей. За то время, пока я мучилась сомнениями, он успел распотрошить свои сумки, частично переодеться (по крайней мере, штаны на нем были уже другие, из тонкой черной кожи, а черная же шелковая рубаха и широкий, весь в серебряных бляхах пояс небрежно валялись рядом на лавке) и даже выбрить правую щеку. Теперь быстрыми короткими движениями он брил левую, поглядывая в утащенное из спальни зеркало. - Пришить? Давай сюда.
  Ах ты, язва... ну ладно! Сам напросился.
  - Дар, пойди сюда... да оторвись ты от зеркала, потом добреешься! Ну, пожалуйста!
  Обернувшись, чародей внимательно посмотрел на меня. Видимо, на моем лице отразилось такое отчаяние, что он тут же бросил на стол жутковатое холодное оружие, которое по чистому недоразумению мужчины называют бритвой, вытер щеки и быстро шагнул ко мне.
  - Ну, что? Что случилось? - встревожено спросил он, наклоняясь к моему лицу.
  - Дар, - я старательно и очень жалобно шмыгнула носом и потупила взор, а затем с надеждой уставилась на своего жениха, - мне так стыдно,... но я совсем не могу решить, что надеть.... Платья-то подвенечного у меня нет. Что же теперь делать?! - мой голос задрожал (если честно, от сдерживаемого смеха, но моему чародею было не до подобных тонкостей).
  О-оо! Похоже, моя маленькая месть свершилась! Лицо Дара вытянулось так, словно я предложила ему немедленно, причем своими собственными руками, недостающее подвенечное платье сшить, а потом самому же его и надеть!
  - М-м-м, Слав,... - расстроено спросил он, - но, может, ты смогла бы.... Ну да, я всё понимаю, это твоя свадьба, и, конечно же, тебе хочется... милая, мне так жаль...
  Сполна насладившись его растерянностью, я ухмыльнулась и уже своим нормальным голосом сказала:
  - Да ладно тебе! Есть у меня подходящее платье, есть. Вот только не знаю, можно ли его надеть. И как в такую погоду носить...
  Сообразив, что его только что слегка разыграли, Дар зашипел, словно весенняя гадюка. Хвала Богам, убийство невесты не входило в его ближайшие планы, так что, убедившись в том, что его укоризненный взгляд всё равно не вызывает во мне ни малейшего раскаяния, парень фыркнул и насмешливо прищурился:
  - Что, ворот от подола никак не отличишь? Ну, пойдем, вместе попробуем.
  Платье у меня и впрямь было, причем такое, что впору надевать и самой великой княгине. Если, конечно, ее потом муж за подобные вольности не прибьет.... Это был подарок Диннориэли, сама бы я никогда себе такое не купила. Узкое сверху, оно оставляло открытыми плечи и руки. Ну, то есть, совершенно открытыми! Судя по всему, мастер портной решил, не мудрствуя лукаво, всю ткань пустить на юбку, отжалив на лиф совсем чуть-чуть. Зато уж на юбке-то он оторвался! Плотный тяжелый шелк расходился широкой волной, угрожая затопить любого, кто осмелится подойти к обладательнице этого шедевра швейной мысли. В качестве уступки общественной морали и скромности к платью прилагался широкий шарф из той же материи, призванный слегка прикрыть чересчур откровенный наряд. Впрочем, эльфийская мода приветствовала и куда более вызывающие туалеты...
  В жизни бы ничего подобного не надела! Но какого же моё платье было цвета...
  Плотная серо-стальная ткань при малейшем движении начинала переливаться всеми оттенками цветущей лаванды и сирени. При ходьбе же по тяжелым складкам юбки и вовсе начинали струиться потоки лилового и фиолетового пламени. Не шелк, а волшебство! Ну как удержаться и не надеть такую красоту хоть разочек, на собственную свадьбу?! Тем более, коль скоро эта свадьба состоится в эльфийском лесу.... Я чувствовала, что просто не могу венчаться ни в чем другом! В том, что Дару моё платье понравится, я не сомневалась - в конце-то концов, чародеи не особо подвержены предрассудкам обычных людей.
  Меня смущал лишь один вопрос.
  - Дар, думаю, с подолом и воротом мы ещё разберемся... но как я сумею дойти до ручья в длинном пышном платье? По снегу? А там ещё и наматывать круги вокруг замерзшего ракитника? Ну, ладно, замерзнуть я не замерзну, можно же на себя накинуть полог тепла (очень полезное заклинание, раскопанное мною в записях княгини Светаны, матушки Дара; жаль, только, очень ограниченное в использовании: эти нестабильные чары необходимо постоянно поддерживать, что делает их совершенно бесполезными для путешественника, решившего переночевать в зимнем лесу.) Но как я буду скакать по сугробам?!
  Дар призадумался. Покрутил платье. Оценил фасончик. Хмыкнул. Почесал недобритую щеку.
  - Слушай, а тебе точно необходимо надеть именно это? - в его голосе звучало откровенное сомнение как в моем выборе, так и в моих мыслительных способностях. - Может...
  - Нет! - я была тверже булатного клинка. - Не может. В конце-то концов, это моя свадьба, как ты очень верно изволил заметить.
  - Но ты бы могла его надеть потом, когда мы с тобою будем венчаться в храме Молодого Бога...
  - Ну да, ну да, - покивала я. - А теперь представь меня в этом платье, да в Преславице, да в главном храме. Немедленно анафеме предадут и камнями забросают! А уж папеньку твоего при виде столь откровенно одетой снохи точно родимчик хватит! Нет уж, в Преславице я пойду под венец закутанная по уши, в строгом соответствии с традициями, это ясно. Но вот сегодня... Дар, ну пожалуйста!
  Мой чародей ещё раз внимательно вгляделся в мои умоляющие глаза, затем вздохнул и легонько дернул меня за косу.
  - Вот что с тобою поделать? И на что только не пойдешь ради любимой!
  - Спасибо! - радостно взвизгнула я, бросаясь к нему на шею. - А что ты придумал?
  - Любопытство сгубило кошку, - усмехающийся Дар чмокнул меня в щеку. - Придет время - увидишь. Ты лучше иди одевайся, любопытная моя. Помочь со шнуровкой?
  - Дар, - я укоризненно посмотрела на любимого, - ты разве забыл, что жених не должен видеть платье невесты?
  Парень хмыкнул:
  - Очень мило! Да ведь ты мне его уже сама показала! - но, увидав моё растерянное лицо, всё-таки сжалился: - Да ладно, не бери в голову. Для обряда магического венчания это неважно. Да и вообще это пустой предрассудок, так что можешь демонстрировать мне все свои наряды с чистой совестью. Ну, иди, иди, мне ещё нужно Зорану и Радошу светлячков отправить. Ты же всё-таки хочешь надеть свое невероятное платье и не застрять в нем в сугробе?
  - Ты хоть оденься, холодно же! - мой чародей так и не удосужился накинуть на себя хотя бы рубашку.
  - Да ладно, - легкомысленно отмахнулся он, - я быстро. Не замерзну.
  С этими словами Дар шагнул в сени и распахнул дверь на крыльцо. Однако вместо того, чтобы выйти на улицу, он быстро обернулся и, нерешительно посмотрев на меня, сообщил:
  - У тебя гость. Кстати, похоже, давно ждет.
  Удивленно моргнув, я выглянула из-за его плеча - и ахнула. Прямо на ступеньках, на том самом месте, где накануне вечером расположились мы с Даром, нахохленной птичкой сидел трясущийся от холода Аллардиэль. Воротник теплой куртки поднят, так что из-за него выглядывают лишь самые кончики длинных озябших ушей; руки засунуты глубоко в рукава. При нашем появлении эльф даже не повернул головы.
  - Ал, ты что? - как была, в одной рубахе и поршнях на босу ногу, я оттолкнула Дара, выскочила на крыльцо и крепко встряхнула парня за плечо. Тот обиженно глянул на меня и ничего не сказал. - Немедленно заходи в дом! Ты что, до смерти замерзнуть решил?! Ал, я кому говорю! Ну?!
  По-прежнему молча Аллардиэль поднялся на ноги и прошел на кухню. Там, не раздеваясь, он медленно обвел взором моё жилище. Взгляд темно-синих глаз изумленно скользнул по неубранной постели - дверь в спальню, как назло, была открыта, неодобрительно задержался на обнаженной груди Дара, который, вместо того, чтобы отправлять светлячков, вернулся в дом и с теперь невозмутимо разглядывал нашего гостя, - а затем прочно обосновался на моих голых коленках. Было заметно, что эльф здорово ошарашен увиденным. Я слегка покраснела, запоздало сообразив, что кроме едва прикрывающей бёдра рубахи на мне ничего и нет. М-да, как-то неудобно получилось...
  - Так, значит, это всё правда? - скривившись, словно ему в рот попала протухшая улитка, спросил мой друг. Его и так бледное лицо приобрело зеленоватый оттенок. На Дара он демонстративно не смотрел.
  - А что именно? - сухо уточнила я. Мне, конечно, и так всё было понятно, но что за дурацкая эльфячья манера говорить намеками?!
  - Мой отец сказал, что ты ответила категорическим отказом на предложение войти в наш дом. А вчера вечером, вернувшись с официального ужина, он сообщил, что ты выходишь замуж. Уже сегодня. За человека. Это так?
  Ну, эльфы! Ну, молодцы! Вот что значит иметь длинные уши и хороший слух!
  - Ал, - строго сказала я, - во-первых, познакомься с моим женихом. Дар, это Аллардиэль, мой хороший друг. Ал...
  Эльф упрямо сжал губы и даже не глянул в сторону Дара, который едва заметно ему кивнул в знак приветствия. Я нахмурилась.
  - Во-вторых, мой милый, я что-то не припомню, чтобы скрывала тот факт, что помолвлена, причем вовсе не с тобой. Разве я давала тебе повод думать, что может быть по-другому? В-третьих, мне казалось, что мы с тобою стали друзьями. А друзья так друг с другом не поступают. Если бы ты прямо пришел ко мне, а не стал вовлекать в свои сердечные переживания собственных родителей и самого Правителя Эрвиэля, то этим бы уберег и себя, и меня от нескольких довольно неприятных мгновений. Мне продолжить?
  - Я думал, ты меня любишь, - несчастным голосом невпопад пробубнил Ал, не поднимая глаз. - Я решил, что ты будешь рада остаться в Священном Лесу навсегда. Со мною. Я хотел...
  - Ал, солнышко, - перебив парня (а демоны его знают, до чего ещё он может договориться! выдержка выдержкой, но что-то Дар уже нехорошо так заулыбался...), я шагнула вперед, положила руки ему на плечи и заглянула в разобиженные синие глаза, - я действительно очень тебя люблю! Правда-правда. Люблю - как доброго друга. Как брата. Наша дружба помогла мне справиться со многими тяготами и дожить до самого лучшего дня в моей жизни. Спасибо тебе за это. Я была бы просто счастлива, если бы сегодня ты смог разделить мою радость. Я действительно выхожу замуж за человека, которого люблю больше жизни. Прости, если делаю тебе больно...
  Ал укоризненно засопел. Как же, как же! Я вовсе не забыла о его упертом нраве!
  - Я думал, что после всего того, что между нами было, мы с тобою...
  - А что между нами было? - весело уточнила я, краем глаза замечая, что Дар, с интересом прислушивающийся к нашему разговору, чересчур ласково смотрит на эльфа. - Точно, между нами много чего было! Дай-ка, припомню... о! Между нами была большая грязная лужа, кот и двое детей! Вот уж это было точно.... Надеюсь, я ничего не упустила?
  - Эх, Славка, - пробурчал расстроенный ушастик, - всё бы тебе шутки шутить! А я...
  - А ты сейчас отправишься домой и немного подумаешь, стоит ли приносить нашу дружбу в жертву своему мужскому самолюбию. Мне бы очень хотелось, чтобы рядом со мною по-прежнему оставался надежный друг. Любимый друг, - подчеркнула я.
  - Ну, ладно, я пошел, - мрачно сообщил Аллардиэль, осторожно высвобождаясь из моих рук. Мне в глаза хмурый эльф старался не смотреть.
  - Иди, - кивнула я. - Если надумаешь - ритуал венчания пройдет в полдень у горячего ключа. Ты приглашен.
  Ал уныло вздохнул, немного помедлил, словно желая ещё что-то сказать, а затем печально повел ушами и вышел, аккуратно прикрыв за собою дверь. Мы с Даром посмотрели друг на друга. Я виновато улыбнулась и слегка развела руками. Вот они какие, горячие эльфийские парни! Мой чародей насмешливо дернул бровью. Венчаться, срочно венчаться, пока собственную невесту прямо из-под носа не умыкнули!
  
  Моя "вторая" свадьба разительно отличалась от "первой".
  Тогда, в Дыре, отчаянно сопротивляющуюся меня волок к умирающему ракитнику сумасшедший старик, который с гораздо большим удовольствием порезал бы меня на лоскутки, но что поделаешь, есть такое слово "надо", и вот приходится жениться на строптивой девке, все достоинства которой заключаются в ее умении колдовать. Высохшая каменистая пустошь, призрачный, потусторонний свет ниоткуда, чахлый кустик у мертвого ручья. Магический круг, соткавшийся из крови зловещего колдуна. Отчаяние, чувство безысходности, боль, рвущие душу на части презрительные слова рассвирепевшего чернокнижника...
  Сегодня всё было по-другому, всё иначе.
  Мой любимый чародей бережно укутал меня в меховую накидку. Видимо, заклинание теплого полога в моем исполнении не внушало ему особого доверия, так что мягкий мех стал приятным дополнением к шелковому шарфу, едва прикрывшему плечи.
  - Потом сможешь ее снять, - улыбнулся он, осторожно поправляя завернувшийся край. - Не волнуйся, я же тебе обещал, что ты будешь в своем драгоценном платье!
  А я и не волновалась. Подумаешь, зима! Подумаешь, толстая накидка поверх роскошного сиренево-стального шелка!
  Прежде, чем покинуть дом, мы ещё долго целовались в сенях. Должно быть, Зоран уже начал терять терпение, но нам было так трудно, почти невозможно оторваться друг от друга! Наконец, собрав волю в кулак, я вывернулась из сильных рук чародея и, тяжело дыша, принялась поправлять растрепавшиеся волосы.
  - Любимый, лучше бы нам сейчас, всё-таки, отправиться к горячему ключу! Не то я могу подумать, что не так уж ты рвешься на мне жениться.... Конечно, я тебя понимаю: шаг-то больно ответственный! Это тебе не за печкой мурлыкать!
  Дар расхохотался.
  - Ах ты, ведьма моя ненаглядная! Вот даже теперь и не мечтай - никуда тебе от меня не деться!
  - Можно подумать, что я пытаюсь, - довольно проворчала я.
  Перед самым крыльцом меня поджидал сюрприз: ухмыляющийся Радош держал под уздцы Пилигрима, вычищенного волосок к волоску, в новой нарядной сбруе. Чмокнув оборотня в щеку, я подскочила к невозмутимому, как и всегда, коню и обхватила его крепкую шею.
  - Мальчик мой, Пилигримушка, Хитрец мой любимый! Как же я по тебе соскучилась!
  Умный жеребец терпеливо сносил мои нежности, однако морда у него была довольная. Пару раз он ткнулся мне в бок мягким храпом и ласково фыркнул.
  - Ну, хватит тебе, хватит миловаться, - раздался откуда-то сверху хорошо знакомый ревнивый голос. Я подняла глаза: на луке седла удобно расположился Степка, пушистый, довольный жизнью, с пышным голубым бантом на шее. Эк он принарядился-то!
  - Здравствуй, Степочка, - ласково улыбнулась я, быстренько прикидывая, не собирается ли кот устроить любимую потеху под названием "Позор моральным разложенцам, или Руки прочь от любимой хозяйки!".
  - Здравствуй, здравствуй, - насупился Степан, но не выдержал и подмигнул. - Что-то мы вас заждались, молодые! Поди, всё ты, жених, невесте одеваться мешал?
  - Что ты, Степа, совсем наоборот - даже иногда помогал, - кротко ответил Дар.
  Радош даже всхлипнул от удовольствия.
  - Ну, всё, новобрачные, - радостно хрюкнул он, - пора прощаться со свободой! Дар, давай уже, сажай Славку на Пилигрима.
  - Эй, вы что?! - всполошилась я. - Смеетесь? Куда ж я вам в юбке на коня-то полезу?!
  - Ну, вариантов, собственно, два, - Дар глубокомысленно посмотрел на мутноватое небо. - Или ты едешь на Пилигриме, или я несу тебя на руках. Выбор за тобой.
  Короче, довольно скоро я очутилась на спине жеребца. Сидеть в обычном седле боком оказалось очень неудобно, но я мужественно терпела. Хотя от порога моего домика к горячему ключу вела невесть откуда взявшаяся утоптанная тропа, я сомневалась, что шелковые туфельки в тон платью - это та самая обувь, в которой хорошо гуляется по сырому снегу. Искушение же прокатиться на руках у любимого я подавила на корню как неподобающее. Степка, задрав пушистый хвост, весело поскакал вперед, крикнув, что пойдет всех предупредить, чтобы не расходились; посмеивающийся Радош вел недоумевающего (что-то я вас, люди, никак не пойму, что это вы такое задумали?) Пилигрима. Дар, видимо, решив буквально исполнить своё обещание и не спускать с меня глаз, замыкал нашу процессию. А я всю дорогу к горячему ключу удивленно вглядывалась вперед, туда, где нас должен был дожидаться Зоран, и где сейчас переливался яркими, необычными для зимнего леса красками широкий купол.
  Когда до искомого ракитника оставалось шагов с сотню, не больше, я наконец-то сообразила, что же это за чудо такое, и негромко ахнула. Посреди заснеженного зимнего леса расположился маленький, созданный лично для нас кусочек лета!
  По просьбе Дара Зоран заставил снег растаять, воздух - потеплеть, траву - зазеленеть, бабочек - запорхать, а кусты - покрыться цветами. Всё это великолепие он накрыл радужной прозрачной полусферой, солнечные переливы которой я заметила уже издалека. Я с уважением посмотрела на хмурого чародея - это была магия высшего уровня, о которой я пока могла только читать и мечтать. Ведь Зоран не просто создал иллюзию, пусть и очень качественную; с помощью сложных чар он во много раз ускорил течение времени и, соответственно, все природные процессы, так что лето было самым настоящим. Я знала, что, после завершения обряда, повинуясь приказу мага, время опять рванется вперед, трава и кустарники вновь пожухнут, пожелтеют, и лес спокойно уснет - теперь уже до настоящей весны. Правда, став на год старше...
  Кроме обычных лесных растений наш кусочек лета украсили пышные кусты эльфийских роз в цвету. Но это уже, судя по всему, дело рук Эрвиэля - вон какой стоит довольный, розу поглаживает, а та даже и не думает всадить в него шип-другой. Как же, как же, колючка эльфа не обидит, растения и эльфы - братья навек! Перворожденные не умели ускорять или замедлять ход времени и не могли наколдовать себе лето, но вот перенести растение в теплый уголок и заставить его расцвести - легко! Элегантный, по-парадному растрепанный Правитель улыбался, словно добрый дядюшка, отдающий замуж любимую племянницу.
  Нас, чувствуется, и впрямь заждались. Насупленный князь Гордята нетерпеливо прохаживался вдоль берега ручья. Ратники, явившиеся в полном составе, держали строй и ели начальство глазами. Зоран мрачно (но это, скорее, как дань привычке) поглядывал по сторонам. Шагах в десяти от людей стояла довольно приличная кучка эльфов - даже выпуская из своих ухоженных ручек такой ценный объект, как хорошо подрощенная чародейка, они безмятежно улыбались. Помимо Правителя Эрвиэля (серый Артас недоверчиво принюхивался к летним запахам, и даже разок-другой царапнул когтистой лапой траву), на обряд пришли Диннориэль и Амриэль Аранта (без Ала), мой наставник целитель Дивиэль в компании юного Гладриена, с дюжину мастеров, два советника, соседи из ближайших домиков, несколько эльфов помоложе, стайка детворы и - чуть поодаль - лучащаяся от счастья Авлена. На руках подозрительно сияющей девушки восседал Степка. Я усмехнулась - эта парочка давно подружилась на почве любви к злословию. Вот и сейчас кот и красавица откровенно шушукались, насмешливо посматривая по сторонам. Эльфы под их взглядами слегка поёживались...
  Между тем, Дар снял меня со спины Пилигрима. Ставшая лишней теплая накидка соскользнула с моих плеч и упала на траву.
  Эльфы одобрительно загудели. Один из гостей, мастер портной, скромно опустил длинные ресницы, наслаждаясь эффектом - ведь это именно он сотворил моё волшебное платье. Князь Гордята изумленно вытаращился, заморгал, а затем... широко улыбнулся. Только теперь я вспомнила, что его собственная супруга, княгиня Северина, урожденная моранийка, иногда позволяла себе надевать довольно откровенные наряды, бывшие в моде у нее на родине. Тем самым она убивала сразу двух зайцев: и муж не расслабляется, и свекровь шипит от злости. Так что, мой будущий деверь, неизменно одобрявший любые выходки жены, сумел оценить подвенечное платье по достоинству. А вот ратники дружно покраснели, забыли о своем воеводе и дружно уставились на мои голые плечи. В общем, тоже оценили...
  Ритуал магического венчания в корне отличается от привычных свадебных обрядов. Чародеи никогда не создают семьи из соображений расчета, корысти, удобства или потому что время пришло, все соседки-ровесницы уже по второму-третьему младенцу нянчат, а я что, хуже? Каждый маг или ведунья - люди вполне самодостаточные и не обремененные предрассудками, и уж если они решают соединиться узами, нерасторжимыми даже после их смерти, то лишь тогда, когда действительно не могут друг без друга дышать.
  Поэтому в магическом обряде нет места ни традиционным плакальщицам, ни проводам невесты на тот свет, ни показной холодности молодых друг к другу. Эти старинные обычаи накладывают свой унылый отпечаток даже на венчание в храме Молодого Бога, ритуал красивый и возвышенный. А уж что тогда говорить о свадьбах последователей старых богов?
  Вступающие в магический брачный круг чародеи не стараются скрывать свои чувства. Могучие стихии, к которым они взывают, требуют абсолютной искренности.
  Никогда прежде мне не доводилось присутствовать на подобном обряде (недоразумение в Дыре не в счет), мой собственный стал первым и поразил моё любопытство в самую серединку своею простотой, яркостью и значительностью.
  Сосредоточенный словно храмовый служка Зоран молча соединил наши левые руки, украшенные обручальными кольцами, и подвел нас к покрытому редкими цветочками ракитнику, заключенному в магический круг. На этот раз никто не поливал землю кровью - заветная черта была проведена заостренным костяным жезлом, сплошь покрытым рунами, недвусмысленно указывающими на то, что в этом кусочке кости магии побольше, нежели в сказочной волшебной палочке.
  Зоран шевельнул пальцами, и рядом с весело журчащим ручьем прямо над кончиками травинок в воздухе заплясал зеленоватый огонь. Пламя вспыхнуло, взметнувшись выше наших голов - и, опав, замерцало послушным воле чародея костерком. Кивнув, маг повел нас вокруг ракитника, начиная выплетать неведомые мне чары.
  Повинуясь древней формуле, костер выбросил сноп искр, которые, покружившись, впитались в окружающую нас магическую черту. Плеснул ручей - и хоровод крошечных капелек последовал за искрами. Теплый душистый ветерок, рассыпавшись на сотню крошечных вихрей, завертелся вокруг нас - и тоже слился с окружностью. Земля под нашими ногами томно вздохнула.
  Четыре стихии собрались для того, чтобы связать нас друг с другом. Зоран, всё быстрее произнося слова сложного заклинания, будто подталкивал их вперед. Я ощутила, как вокруг нас начинает собираться могучая сила.
  Вдруг чародей замолчал и быстро шагнул за магическую линию. И в тот же самый момент куст ракитника окутался золотистой дымкой, точно так же, как вчера - наши кольца. Растение словно вспыхнуло - так буйно оно расцвело в один миг, а его ветви согнулись под внезапной тяжестью листвы. Дымка тем временем начала густеть, постепенно заполняя собою всё пространство внутри круга. Вот она уже коснулась наших сплетенных рук - и узкие золотистые полосочки на наших пальцах мгновенно покрылись узором: гирлянды крошечных листьев пробежали по металлу и даже слегка выплеснулись на кожу. На меня повеяло незнакомой магией, могучей, строгой и бесконечно мудрой. Она согревала и обжигала, ласкала и причиняла боль; манила к себе, завораживала и одновременно внушала трепет. Повинуясь внутреннему голосу, я потянулась к ней. Меня охватило непреодолимое желание слиться с этой благодатной силой.
  И сумасшедший некромант Сивелий думал, что такое чудо - чем бы оно ни было - может ему подчиниться?! Ну и самомнение, однако.... Хотя то, что вытворял старый колдун под видом ритуала магического венчания, вообще не имело ничего общего с сегодняшней церемонией.
  О, Боги Пресветлые! Так это же... ну, конечно, это она, загадочная магия Жизни!! Миг, другой - и мы с Даром оказались в плену сверкающего марева. Вздрогнув, я глубоко вдохнула желтую мглу, и ощутила, как моё тело скручивает сладкая, почти непереносимая боль. В глазах у меня потемнело, каждая клеточка тела полыхнула лесным пожаром, а голова наполнилась гулким мелодичным звоном. Я почувствовала, что вот-вот упаду. Инстинктивно я качнулась в сторону и прижалась к своему любимому чародею.
  И в этот самый момент всё закончилось. Желтое марево развеялось. Магическая окружность напоследок дымно пыхнула и исчезла. Мы с Даром стояли, крепко обнявшись, у изнемогающего от тяжести собственных ветвей ракитника.
  Да уж, похоже, не только я впервые присутствовала на свадьбе чародеев. Что люди, что эльфы, что даже многоопытный кицунэ - все ошеломленно молчали, настороженно озираясь. Лишь невозмутимый Зоран спокойно ждал, когда же, наконец, все уже опомнятся и пойдут есть свадебный пирог.
  Первым пришел в себя Эрвиэль.
  - Никогда бы не подумал, что люди могут творить настоящую магию Жизни! - севшим от изумления голосом пробормотал он. - Даже эльфийские чары лишь слегка прикасаются к ее безграничным возможностям. А тут - такой мощный всплеск!
  - Не могут, - флегматично ответил Зоран. - Она сама по себе появляется лишь во время ритуалов магического венчания, а затем исчезает. Это - нравная сила, которая в руки никому не дается и к себе никого не подпускает. Разве только вас, эльфов, и то чуть-чуть.
  - Но я же своими глазами видел, как соткался самый настоящий кокон жизни! - не сдавался черноволосый эльф.
  - Ну, и я видел, - буркнул Зоран. - Дальше что? Кроме как поглядеть на него, мы ничего не можем. Кокон отдает свои силы только новобрачным. Да вы сами на них посмотрите! Ну, внимательнее!
  Посмотрел, судя по всему, не только Эрвиэль.
  Где-то рядом благоговейно ахнула Авлена. Густым басом удивленно ругнулся князь Гордята. Ратники дружно лязгнули зубами. Изумленно мяукнул кот. Радош радостно хохотнул. Я подняла глаза на Дара.
  Вот теперь-то я твердо знала, как на самом деле должен выглядеть человек, умывшийся настоящей живой водой! Лицо моего чародея разгладилось и помолодело, на нем больше не было заметно ни следа усталости. Смуглая кожа сияла ровным теплым светом. Яркие серебристо-серые глаза смотрели на меня с таким восторгом и обожанием, с такой любовью, что я едва не заплакала от счастья. Поднявшись на цыпочки, я потянулась к его губам. Засмеявшись, мой любимый поцеловал меня, и в тот же миг нам стало безразлично всё вокруг. Пусть себе любуются!
  Как ни странно, нас вернул с небес на землю не языкастый Степка, не Гордята с его замашками всеобщего князя-батюшки, и даже не лично хозяин Священного Леса Пресветлый Эрвиэль. Молчаливый Зоран первым подошел к нам и приобнял, заставив очнуться и оторваться друг от друга.
  - Веслава, Дар, мои поздравления, - скупо улыбнулся он, сделал шаг назад - и едва не упал, споткнувшись о подлетевшего к нам кота.
  Степку такой мелочью, как чародей, пытающийся удержать равновесие и поэтому размахивающий руками, словно ветряная мельница крыльями, было не смутить. Увернувшись от Зорана, кошак лихо скакнул мне на руки. Потянувшись, он лизнул меня в шею, торжествующе мявкнул и радостно провыл:
  - Славочка, хозяйка моя дорогая! Вот оно, счастье-то!
  - Степочка, хороший мой ... - растроганно пробормотала я, проводя ладонью по мягкой шерстке, но кот не обратил на меня никакого внимания и лишь нетерпеливо дернул ухом, что, должно быть, означало "не мешай, не то слова забуду!"
  - Ну, наконец-то, - продолжил он с легким надрывом, - наконец-то свершилось! Наконец я сбагрил тебя со своих натруженных лап! Больше мне не придется следить за тобою с утра до вечера и с ночи до утра, куска не доедать, ночей не досыпать, из бед выручать, от смерти лютой спасать, да всяких разных охальников, до девичьей чести страсть как охочих, по углам грязными тряпками разгонять (лихой взгляд в адрес прибалдевшего Эрвиэля)! Пусть с тобою впредь твой собственный муж мучается!.. В общем, поздравляю тебя, дорогой Дар, с законным, значицца, браком! Ну и тебя, Славка, тоже! - и, посунувшись к моему уху, негромко спросил: - Ну, как тебе? Правда, здорово? Всё ночь сочинял, между прочим!
  - Спасибо, Степушка! - простонала я, украдкой поглядывая по сторонам: те, кто уже был знаком со Степиной нетрадиционной манерой вести диалог, толкать речи и отвешивать сомнительные комплименты, дружно рыдали от смеха; остальные же непринужденно застыли в полной прострации. Короче, проняло всех. К моему удивлению, Правитель Эрвиэль хохотал едва ли не громче Радоша. Авлена радостно хлопала в ладоши и прыгала на месте; ох, чует моё сердце, что минувшую ночь мой кот провел в ее доме, а у "гениальной" речи имеется целых два автора. - Надеюсь, нас с тобою и впредь ничто не разлучит!
  - Ну, конечно, - мурлыкнул "кот-охранитель". - Ты счастлива?
  - Степка, сегодня самый счастливый день в моей жизни, - совершенно искренне прошептала я, бросая влюбленный взгляд на смеющегося Дара. Кошак, явно имевший в виду кое-что другое, а именно несравненного себя, тут же ревниво прищурился:
  - Ага, ага, ну я так и понял ещё вчера: одна судьба, одна душа, одно тело, четыре ноги, четыре руки, две головы, он шишку набил - ты лоб трешь, один токсикоз на двоих... так это ж практически Змей Горыныч из вас выйдет, ребята! Эх, а твой благоверный явно не продумал некоторые моменты. Сообрази он раньше, что тебе (а, точнее, вам обоим!) ещё и рожать... - гы-ы-ы! драпал бы он отсюда, только б пятки сверкали!
  - Степа, не надо понимать всё услышанное настолько буквально, - давясь от смеха, посоветовала я. Хотя некоторые сомнения и у меня появились. Рожать, значит, говоришь... да уж, точно, это вам не шишку набить!
  
  Правитель Эрвиэль в который раз удивил меня. По его прямому распоряжению в эльфийском замке был организован праздник в честь новобрачных нас. Старший мастер кулинар, золотоглазый рыжеволосый Тарниэль, в воздушном, словно сливочное пирожное, ослепительно-белом костюме, лично встречал нас у порога большой трапезной Дома Правителя. Пухленький эльф был явно доволен тем, что сможет продемонстрировать свое высокое искусство по такому приятному поводу. Прелестной Диннориэли он приходился родным братом; ко мне, спасительнице его любимого племянника, Тарниэль относился с трепетной нежностью и принимал самое активное участие в кампании по моему откорму, развернутой его энергичной сестрицей.
  Прием в нашу честь был по-эльфийски изысканным, утонченным и - хвала Богам - довольно кратким. В самой середине длинного, щедро украшенного цветами и заставленного многочисленными заковыристыми закусками стола возвышался вполне узнаваемый свадебный пирог - пузатый, трехъярусный, точь-в-точь как у нас в Синедолии. Правда, помимо привычных жениха и невесты, его верхушку украшала ещё и третья фигурка - упитанный сахарный кот неслабых, по пояс человечкам, размеров. Означенное животное даже ухитрилось слегка потеснить новобрачных в сторону, заняв самую серединку. На молодых кошак взирал покровительственно. Словом, было ясно, кто тут, не смотря ни на что, самый главный!
  Только сейчас я сообразила, что Авлена - личная ученица Тарниэля и родная племянница его жены. Так-так, теперь мне понятно, кто именно украшал пирожок...
  После традиционных здравиц, а также пожеланий счастья и кучи детишек, Пресветлый Эрвиэль под одобрительный шелест присутствующих эльфов поведал, что народ Перворожденных на веки вечные передает мне в полное и нераздельное владение тот самый домик, в котором я нынче живу. Пока я изумленно хлопала глазами, Правитель доверительно напомнил, что я навсегда останусь одной из них, должна считать эльфийский лес родным домом и вольна приезжать сюда тогда, когда я только пожелаю. Естественно, вместе с супругом, галантно добавил черноволосый эльф, и я с облегчением вздохнула, не то Дар уже начал раздраженно пофыркивать.
  Кроме того, добавил Правитель, он также просит меня принять в подарок Айрат, молодую кобылу эльфийской породы.
  Ничего себе! Красавица Айрат, серая в яблоках четырехлетка, была любимицей Эрвиэля. Я совершенно точно знала, что эльф лично вырастил и выездил ее. Словом, это был очень непростой подарок. Откажешься - нанесешь Перворожденному серьезную обиду. Примешь - ну-у-у... в общем, настолько драгоценный дар никто просто так не делает!
  - Благодарю вас, Правитель, - смущенно пробормотала я, - я очень, очень тронута, честное слово! Но вы ставите меня в неловкое положение. Не думаю, что имею право принять такой дорогой подарок... вам не следовало бы...
  - Милая моя Веслава, - сдержанно усмехнулся Эрвиэль, - сделайте милость, окажите всем нам эту честь! Что-то мне подсказывает, что в самом недалеком будущем, в котором я принимаю самое искреннее участие, вас ждут крайне непростые дороги. А ведь ваша жизнь дорога каждому эльфу - гораздо дороже лошади, пусть даже самой распрекрасной, уж вы мне поверьте! Мне было бы намного спокойнее, если бы я знал, что по этим дорогам вас несет на своей спине моя умница Айрат. Ну и, вполне возможно, подружившись с нею, вы не сможете забыть Земли Священных Деревьев и станете почаще нас навещать.... Светодар, пожалуйста, прошу вас, позвольте своей очаровательной супруге принять этот скромный символ нашей дружбы и заботы.
  Несколько мгновений мужчины пристально смотрели друг другу в глаза, Дар - испытующе, Эрвиэль - грустно и серьезно. Я даже поёжилась от ощущения нарастающей неловкости. Ну почему, почему мужчинам так нравится всё усложнять? Вот не явись ко мне накануне Эрвиэль с дурацким предложением надеть на себя брачное ярмо, тьфу ты, браслеты - и я бы могла гораздо спокойнее принять его необычный подарок, который, я чувствовала, он и в самом деле делал от всей души.
  Потом чародей перевел взгляд на меня и слегка кивнул.
  - Славушка, я думаю, Пресветлый Эрвиэль искренне заботится о твоей безопасности. Не стоит обижать его отказом.
  - Спасибо, Правитель, - благодарно прошептала я. - Обещаю, что стану хорошо заботиться о вашей девочке. Скажите, а можно, я попробую научить её разговаривать? Ну, как Степку?
  - Ох, - испуганно округлил свои фиолетовые глазищи эльф, - вот только не как Степку! Не могу себе представить, чтобы моя умница принялась трещать, как это серое недоразумение!
  - Но-но, я бы попросил! - раздался ленивый кошачий голос. - Это кто тут ещё недоразумение?
   Степан удобно расположился на мягкой, затянутой аксамитом круглой табуретке, откуда с удовольствием следил за нашей беседой. По счастью, сегодня кот не был расположен скандалить, да и Артаса со счетов списывать не стоило, так что неосмотрительное замечание Эрвиэля сошло эльфу с рук. Спрыгнув на пол, Степка неспешно подошел ко мне и требовательно мявкнул. Я безропотно нагнулась и взяла его на руки. Кот самодовольно ухмыльнулся, демонстративно лизнул меня в шею, стрельнул глазами сперва на Дара, затем на Эрвиэля и толстым, солидным голосом сказал:
  - Значит, говорить свою лошадку научишь? Вот это хорошо, это правильно! Хоть будет с кем поболтать долгими зимними вечерами! Не с вами же, занудами этакими, в самом-то деле... - и, уже не скрывая торжества, обвел сияющими глазами собравшихся гостей и сладко потерся ухом о моё плечо.
  Ох.... Чует моё сердце - напрасно я надеялась, что наглая кошатина хотя бы после моей свадьбы угомонится и начнет вести себя поприличнее. Но, судя по всему, это вряд ли. Похоже, Степка чувствует себя примерно как ребенок, которому вместо обещанной лошадки-качалки родители с какой-то непонятной радости "подарили" новорожденного плаксу-братика. Теперь малявка орет и постоянно писается, мама с утра до вечера носится с хныксой, почему-то вдруг ставшей для глупых взрослых центром мироздания, ну а несправедливо отодвинутый на второй план старшенький мрачно ревнует и изо всех силенок старается напомнить о себе. Ну, хоть кто-нибудь, хоть как-нибудь, хоть когда-нибудь, пожалуйста, ну обратите же на меня внимание!!!
  Ещё раз погладив разомлевшего кота, я тихонечко вздохнула. Хорошо, что праздник уже заканчивается.
  А спустя совсем немного времени, сразу после завершения короткого, но емкого торжества, Правитель Эрвиэль наотрез отказался присоединяться к начинающейся войне с распоясавшимся Сивелием и его хорошо организованной нежитью.
  - Конечно, никаких доказательств того, что именно старый некромант стоит за планомерным наступлением на Синедолию, у нас нет, - откровенно признался Дар. - Однако думаю, Веслава не ошиблась, заподозрив его. По крайней мере, хищной нежити в подчинении у этого сумасшедшего чернокнижника предостаточно. Кроме того, интуиция мою жену ещё ни разу не подводила.
  Я хмыкнула. Особенно моя интуиция отличилась тогда, когда, собираясь на Роданицу, я последовала совету старых княгинь и сняла все до единого амулеты и обереги! Впрочем, как раз интуиция-то этой глупости отчаянно сопротивлялась. Но вот шибко умная голова велела ей заткнуться и распорядилась по-своему. Вернее, так, как того пожелал Сивелий.
  - Охотно вам верю, Светодар, - кивнул Эрвиэль. - И что же?
  - Конечно, Сивелий - больной на всю голову, - задумчиво продолжил мой муж, - но при этом он - могучий маг. Вполне возможно - сильнейший в нашем мире. И он ясно дал понять: его целью является вовсе не какая-то там Синедолия. Старик помешан на идее мирового господства. Так что, вряд ли он оставит в покое эльфийские леса, орочьи степи или рощи кентавров. Рано или поздно он явится и сюда. И, конечно, не один. Думаю, людям и старшим народам стоит забыть о былых распрях и объединить усилия.
  Правитель рассеянно посмотрел в окно. Задумчиво побарабанил длинными пальцами по подлокотнику кресла. Совершенно по-простецки почесал нос.
  - Сивелий, Сивелий, - пробормотал он. - Что ж, пусть будет Сивелий.... Светодар, не буду морочить вам голову. Эльфы вместе с людьми сражаться не будут.
  - Но... почему?! - я не смогла скрыть своего разочарования.
  Эрвиэль бросил на меня короткий взгляд, но ответил, снова обращаясь к Дару.
  - Светодар, вам не стоит обольщаться. Перворожденные вовсе не изменили своего отношения к людям. Двести лет - не такой уж большой срок, особенно для эльфов, чтобы забыть и перестать ненавидеть. Мы просто сделали одно исключение - одно-единственное - для вашей молодой супруги. Я уже говорил и повторю ещё раз: она - одна из нас. Не Перворожденная, но эльфийка. Ради своих мы готовы идти на многое. Но не на невозможное.
  - Из-за старых предрассудков, - укоризненно сказала я.
  Правитель покладисто кивнул.
  - Пусть так - называй это, как хочешь. Однако не стоит забывать, что старинная вражда с течением времени приобретает закалку хорошего клинка. Конечно, невозможно не признать того, что с твоим появлением в Священном Лесу изменилось многое. Всего полгода назад никому бы и в ночном кошмаре не могло присниться, что эльфы и люди сядут за один стол. Может, наша ненависть за долгие годы выдохлась, стала пустой привычкой и поэтому так легко дала трещину. Но всё-таки, прежде чем человек и эльф начнут сражаться не друг с другом, а плечом к плечу против общего врага, пройдет ещё немало времени. И, думаю, основанием для такого шага должно будет стать что-то посерьезнее, нежели угроза нападения какого-то там колдуна-одиночки и кучки нежити.... А кстати, что же ваши остальные государства? - вдруг заинтересовался эльф. - Они-то согласны объединяться? Или среди людей это не принято?
  - Отчего же? - Дар пристально посмотрел на эльфа. - Принято. Особенно тогда, когда нападают и на них. Морания и Чиатта сами стонут от засилья нежити. В Подгорье она пока не суется - видимо, команды не было, - однако эта страна соседствует с небольшим княжеством Сольст. Вернее, соседствовала, поскольку жители Сольста практически полностью истреблены невесть откуда взявшимися стаями воргов. Так что, предусмотрительные подгорийцы не собираются дожидаться, когда монстры хлынут и на их земли. Их маги и воины уже очищают от нежити приграничные леса соседей.
  - Кого-кого стаи? - отмерла я. - Воргов? А кто это?
  - Ворги, Слав, это разновидность хищной нежити, - терпеливо ответил Дар, поглядывая на внимательно слушающего Эрвиэля. - Очень хищной. Представь себе здоровенного волчару ростом почти с меня. Стальные мышцы, полная пасть зубов, когти, легко раздирающие железо. Ловко лазает по деревьям. Догоняет скачущую лошадь. Охотится группами. Прожорлив сверх всякой меры. Впечатляет?
  - Даже слишком, - содрогнулась я. - Другой кабан из Преисподней, да ещё и по деревьям лазать умеет. Не летает?
  - Хвала Богам, нет, - серьезно сказал мой чародей. - И не владеет даже минимальной магией. И, к счастью, вполне чувствителен как к оружию, так и к атакующим заклинаниям. И не обращает людей в умертвия - впрочем, это, должно быть, оттого, что съедает свои жертвы почти целиком - говорю ж, прожорлив до изумления.... Однако до сих пор считалось, что ворги давным-давно отошли в область мифов и преданий - вот уже несколько столетий о них не было ни слуху, ни духу. Судя по всему, нашим далеким предкам удалось полностью извести этих монстров. Всё, что от них осталось - это невнятные упоминания в полузабытых легендах. И вот теперь несколько стай взявшихся невесть откуда воргов всего за полторы седмицы растерзали всех жителей целого - пусть и небольшого - княжества, а затем снова исчезли. Просто как сквозь землю провалились! Растворились, словно туман на солнце. Теперь остается лишь гадать, откуда эти твари взялись и где они вынырнут в следующий раз. Может, в Синедолии. А может, здесь.
  - Нет, - флегматично качнул растрепанной головой Правитель эльфов. - Не здесь.
  - Вы можете быть в этом совершенно уверены, Правитель? - удивленно подняла брови я. - Отчего так?
  - Никакая нежить не страшна Священному Лесу. Приграничные пущи не пропустят никого и ничего. Да, собственно, нежить и сама к нам не сунется.
  - Почему же?!
  - Да хотя бы потому, моя милая Веслава, - чуть улыбнулся Эрвиэль, - что единственно доступная эльфам растительная магия является разновидностью той самой магии Жизни, яркий всплеск которой мы наблюдали во время вашего венчания. А любая обращенная нежить - суть порождение магии Смерти, некромантии, верно?
  - Верно, - послушно кивнула я.
  - Так вот, наши приграничные пущи - это по сути дела лес, на который наложены дополнительные чары, относящиеся к магии Жизни. Ни один некромант или его творения не сумеют противостоять им.
  - Надо же, - восхитилась я. В свое время Аллардиэль так и не сумел мне внятно объяснить, почему все-таки нежить не лезет в эльфийские земли. - Так тем более ваши способности помогут справиться с сумасшедшим колдуном!
  Мне показалось, что Эрвиэль посмотрел на меня с сожалением.
  - Боюсь, милая Веслава, народу эльфов вступать в военный союз с людьми несколько преждевременно. К тому же я сомневаюсь, что действительно существует угроза нападения нежити на земли Перворожденных.
  - Слав, в переводе с правительственного языка на человеческий, - охотно пояснил Дар, - вышесказанное означает: "Мой замок с краю, сшибайтесь, ребята, промеж себя сами!"
  Я удивленно перевела взгляд на Эрвиэля. Черноволосый эльф развел руками.
  - Думаю, Слав, Правитель в чем-то по-своему прав, - неожиданно сказал Дар. Я недоумевающе хлопнула глазами, а мой чародей продолжил: - Конечно, для того, чтобы бывшие враги объединились, требуется очень серьезная причина. Беда в том, что, скорее всего, она существует. Да, Правитель, сейчас поясню. Дело в том, что старик Сивелий всегда очень ловко подбирал себе союзников, а затем не менее мастерски их себе подчинял. Слав, не гримасничай, историю магии надо было лучше изучать. В прошлый раз наш некромант попытался замахнуться на создание армии личей и драконов. Только он немного просчитался. Тиамат, повелительница злых драконов, правительница Преисподней, вынашивала свои собственные планы, в которых Сивелию отводилась, так сказать, вспомогательная роль. Даже заточенная в подземелье замка Долины Драконов, Тиамат на тот момент всё равно оказалась сильнее.
  - И что? - поторопил эльф чародея, когда тот, о чем-то задумавшись, приумолк.
  - Не думаю, что Сивелий и в этот раз ограничился лишь созданием стай нежити. Не очень-то на него такое похоже. Думаю, он вновь использует магических существ. Может, даже какой-нибудь магический народ. Им магия Жизни не страшна. Кроме того, многие из них легко могут одолеть ваши приграничные пущи - по воздуху. Гарпии, например. Или чародеи, владеющие левитацией.
  - Или те же драконы? - скептически уточнил Эрвиэль. - Не представляю, как обычный человек смог подчинить себе этих Перворожденных!
  - А вот здесь мы вполне можем удовлетворить ваше любопытство, Правитель, - в голосе моего чародея послышалось едва заметное злорадство. - С помощью перстня Белого Дракона. Вам это о чем-нибудь говорит?
  Внезапно черноволосый эльф сильно побледнел.
  - Откуда вы можете знать о свойствах перстня?! Даже сами Перворожденные - эльфы и драконы - имеют лишь общее представление об этом могучем артефакте. Но только их правителям дано право знать о нем всё!
  - Что ж, - не особо искренне вздохнул Дар, - в таком случае мне придется вас разочаровать. Тиамат лично, собственными лапами, выпустила эту тайну в мир. Она передавала это кольцо сперва Сивелию, затем его ученику Владану. Естественно, поведав о его самых важных свойствах. Ей было гораздо важнее обрести свободу и прежнюю мощь, нежели хранить секреты древних. А теперь законной владелицей этого артефакта является моя жена, поскольку так уж вышло, что он был передан ей осознанно и добровольно, - с удовлетворением закончил он.
  Я почувствовала, как мои щеки краснеют. Ага. Точно. Добровольнее не бывает. Владан, помнится, аж задымился от распиравшей его "доброй воли", когда понял, что я вот-вот "приправлю" сложнейшее зелье драконьим зубом, чем безвозвратно уничтожу кропотливый труд нескольких месяцев. А Тиамат его потом за это сожрет, пережевывая медленно и с особой жестокостью.
  Похоже, что Аллардиэль хоть что-то позабыл обо мне растрепать, или же просто тогда, в темнице, не поверил моим словам - на моё счастье. Лицо Эрвиэля окаменело. Изумленно на меня таращиться и охать он не стал. Видно, решил оставить это дело мне - как-никак Правитель! Однако в его невероятных фиолетовых глазах отчетливо промелькнуло сожаление об упущенных возможностях. И каких возможностях!!
  - Вы так спокойно рассказываете мне об этом? - немного помолчав, сухо спросил он. - Не боитесь, что теперь мы не позволим Веславе покидать Священный Лес? Или же вы так уверены в собственных силах?
  Я не подвела и ошеломленно ахнула. Ничего себе! Он это что, всерьез? Однако Дар довольно холодно улыбнулся и успокаивающе погладил меня по плечу.
  - Не боюсь. И силу применять не собираюсь - по крайней мере, до сих пор не собирался. Прежде всего, потому, что безоговорочно доверяю мнению своей жены, которая абсолютно уверена в несомненной порядочности эльфов. Моя жена, конечно, порой бывает слишком доверчива, даже наивна, однако должен признать, что она чувствует людей - и нелюдей - как никто другой. Так вот, она твердо убеждена сама и сумела убедить всех нас, что слово чести, данное Перворожденным, нерушимо. Ни при каких обстоятельствах.
  Эльф надолго замолчал. Я настороженно посматривала на него, прикидывая, не слишком ли сильно Правитель сожалеет об этих самых упущенных возможностях, и что мы будем делать, если всё-таки слишком. Дар невозмутимо перебирал мои пальцы.
  Наконец Эрвиэль отмер и несколько натянуто улыбнулся.
  - Должен повториться, Светодар: ваша жена - потрясающая женщина. Она умудрилась преподать Перворожденным несколько серьезных уроков. Оказалось, что презираемые нами люди способны на такое самопожертвование, которое эльфам даже и не снилось! Да что там эльфам - никто из старших народов не способен рисковать жизнью ради чужака, да к тому же вчерашнего врага.
  - Да уж, - не сдержавшись, фыркнул Дар, - нашу Веславу хлебом не корми - только дай себя в жертву поприносить! Вот такая уж у меня жена! - и чмокнул меня в пунцовую щеку.
  Эрвиэль вздохнул.
  - Мы узнали, что человеческая девочка способна в одиночку противостоять целому миру - и заставить его полюбить себя. Что она интересна и понятна нам, а мы - ей. Мы оказались гораздо ближе друг к другу, чем думали.... А теперь я узнаю, что ей подвластна такие сила, о которой даже Перворожденные говорят с трепетом. Право, Веслава, ты не устаешь меня удивлять!
  Я неловко поёжилась. Мне очень не нравилось, как на меня смотрел Правитель: мягко, нежно, обволакивающе, но вместе с тем сухо и расчетливо. Я чувствовала, что Эрвиэль колеблется, и что выбор, который он сейчас делает, вполне может стоить всем нам жизни.
  Политика, чтоб её...
  Крошечная точка боли в глубине моей груди внезапно заворочалась и запульсировала, просясь на волю. Я ощутила, как внутри меня начинает раскручиваться хорошо знакомый водоворот гнева. Мир привычно поблек, и все вокруг приобрело пугающую четкость. Однако к моему изумлению я поняла, что на это раз мне вполне по силам управлять своими чувствами! Сейчас моя вторая сущность демонстрировала свою полную покорность, даже угодливость: она предлагала использовать ее силы, ничего не прося взамен. Так-так, помнится, Дар говорил, что ее изгнание - дело долгое и непростое. Вполне возможно, она решила немного поторговаться.
  Впрочем, расслабляться не стоило. У меня ещё будет возможность обдумать поведение коварной змеюки - понятное дело, что доверять я ей вовсе не собиралась. Хотя...
  Пригасив змеиный взгляд, я в упор посмотрела на черноволосого эльфа. Видимо, что-то такое в моих глазах ещё оставалось, так как Эрвиэль недоумевающе моргнул и нахмурился. Тем не менее, то неприятное, расчетливое выражение его лица, которое так напрягло меня, исчезло, уступив место неуверенности.
  - Веслава?.. - осторожно позвал он.
  - Правитель Эрвиэль, - с легким нажимом сказала я, - я вовсе не стремлюсь никого удивлять. Знаете, каково моё самое большое желание? Я хочу, чтобы все, кого я люблю - неважно, люди это, эльфы, кицунэ или драконы, - жили в мире и согласии друг с другом - и с остальным миром. Ради этого я готова пожертвовать очень многим, даже собственной жизнью. Впрочем, есть и такое, от чего я не откажусь никогда. Помните об этом, прошу вас... прошу тебя, Эрвиэль.
  Пресветлый Эрвиэль заметно смутился. Он открыл было рот, чтобы что-то ответить, но так ничего и не сказал. Затем, помедлив, поднялся с кресла и слегка склонил голову, давая нам понять, что прием окончен. Когда мы поднялись вслед за ним, он быстро поднес мою руку к губам, поцеловал ее и негромко пообещал:
  - Я запомню, - а потом, после короткой паузы, добавил: - Светодар, Веслава, прошу меня извинить, дела. С вашего позволения, продолжим нашу беседу завтра.
  И стремительно вышел.
  Машинально потирая то место, которое эльф поцеловал, я подняла глаза на Дара. Мой любимый чародей мрачно смотрел вслед улетучившемуся Правителю. М-да, по-моему, недавно обретенных запасов терпения моему мужу хватит ненадолго...
  - Дар, - я тихонько подергала его за рукав. - Да-ар! Ау! Посмотри на меня, пожалуйста! Не то от твоего взгляда вот-вот дверь запылает!
  - И поделом, - проворчал чародей, имея в виду явно не дверь, однако послушался. - Ну, что? Что ты? Не бойся, не съем я твоего эльфа.
  - Он не мой.
  - Хорошо. Его тоже не съем. Довольна?
  - Ещё бы! У людей от эльфоедства страдает пищеварение, портится цвет лица и появляется неприятный запах изо рта. Словом, ничего хорошего.
  - Надо же! - восхитился Дар. - А я-то думал, что плохо пахнет только после того, как слопаешь тролля. А после эльфов - лесными фиалками.
  - Ффу-у-у! - скривилась я. - Ты что, у моей второй сущности таким гадким шуточкам научился?!
  - Нет, отчего же? - невозмутимо ответил мой любимый муж. - У первой...
  - Ах, ты...
  Я не успела сообщить чародею, что именно я по этому поводу думаю, поскольку он мстительно наплевал на тот факт, что мы с ним находились в святая святых Дома Правителя - в личном кабинете Эрвиэля - и закрыл мой смеющийся рот поцелуем.
  - Дар, - чуть погодя спросила я, - а ты и в самом деле так уверен в том, что эльфы сохранят верность своему слову, даже если их государственные интересы громко потребуют обратного?
  - Девочка моя, - снова целуя меня, сказал чародей, - Правитель Эрвиэль очень умен, не так ли?
  - Несомненно, - осторожно согласилась я, не совсем понимая, к чему он ведет.
  - Так вот, я думаю, мы с ним прекрасно друг друга поняли. Конечно, государственные интересы легко могут вынудить даже самого благородного и честного правителя стать большим циником. К моему глубокому сожалению, это так. Однако эльфам сейчас гораздо выгоднее и безопаснее сохранять безукоризненную порядочность.
  - Почему?
  - Да потому, что умный Эрвиэль прекрасно меня понял: если нам не дать уйти по-хорошему, то мы всё равно уйдем, но по-плохому. Два сильных чародея, каковыми являемся мы с Зораном, эльфам не по зубам.
  - Три чародея, - прошептала я, опуская голову.
  - Что?
  - Я говорю, три чародея. Ты забыл обо мне.
  - Я не забыл, - Дар обхватил моё лицо ладонями и заставил посмотреть себе в глаза. - Просто я не думаю, что ты захочешь сражаться со своими "любимыми эльфами", даже если от этого будет зависеть твоя жизнь.
  - Если моя - не захочу, - я попыталась отвести взгляд. Получилось плоховато. - А вот если твоя... вряд ли меня что-то сможет остановить! Хотя мне и будет очень-очень больно - я действительно их люблю...
  - Славушка, - прошептал чародей, касаясь губами моего лица, - милая моя.... Обещаю, я сделаю всё, чтобы только тебе не было больно!
  
   Глава двенадцатая.
  
  "Скунсу не надо быть красивым. Его и так все уважают".
   (Говорящее зеркало)
  "Нелегко обрести друга. Еще труднее потерять врага".
   (Белоснежка)
  
  Дождь, дождь, дождь. Не зима, как в землях эльфов, а поздняя-поздняя осень, не мягкий приветливый (как мне теперь уже казалось) снег, а монотонный изматывающий ливень. Ледяные капли стекают по нашим лицам, по шкурам коней, по сбруе, уверенно и целеустремленно пробираются за воротники; кажется, что они насквозь пропитали даже самые плотные одежды. От усталости нам не хватило сил даже на то, чтобы сотворить простенький заговор на непромокаемость, не говоря уже о тепловом пологе. И немудрено: две кротовины, через которые пришлось протащить немаленькую такую толпу людей, нелюдей и их лошадей, выпили наши силы практически досуха. А уж если учесть, что первая кротовина пролегала через всю толщу Восточных Гор, а вторую, пусть и небольшую, Дару с Зораном пришлось создавать заново на пустом месте, под конец беззастенчиво вычерпывая уже и мою энергию...
  Вот теперь и приходится терпеть. Все оставшиеся крохи магии брошены на простенький охранный контур. Втихаря подобравшаяся стая хищной нежити, которой в Синедолии стало полно, была бы сейчас совсем некстати.
  По-хорошему, нам бы следовало сделать привал, поесть, хоть немного передохнуть и подпитаться силами своих стихий. Однако мерзкий дождь, которым нас встретила Синедолия, заставил рискнуть и сделать рывок через обширные поля в сторону находящегося примерно в дюжине верст села, чтобы избежать ночевки под открытым небом, безжалостно поливающим нас студеной водой. Я же говорю, сил не хватило даже на то, чтобы открыть выход из кротовины поближе к жилью.
  Мутные дождливые сумерки разгонял только свет факелов - даже такой небольшой огонь помогал Дару и Зорану, тоже огненному магу, хоть немного поддерживать силы. Я же не могла и подумать без содрогания о том, чтобы припасть к раскисшей ледяной жиже, в которую многодневные дожди превратили мою кормилицу землю. Хотя... уж если хорошенько припрет, так припаду, как миленькая!
  Да ладно, чего уж там! Главное - убраться подальше от Восточных Гор - нам удалось. Сюда горные гномы, чувствующие себя привольно только в своих норах и пещерах, нипочем не сунутся. Ну, по крайней мере, не должны...
  Но как же мы от них удирали!
  
  - Благородный князь Гордята, я рад вам сообщить, что народ Перворожденных готов встретить торговых людей из Синедолии. На первый раз - не более двух десятков человек, включая охрану. Думаю, начало будущего разноцвета было бы самым удачным временем. В свою очередь наши мастера подготовят образцы изделий на продажу. Однако прошу вас учесть, что Перворожденные не покинут земли старших народов. Полагаю, это не станет для вас помехой, коль скоро ваши чародеи способны открыть проход через Скалистые Горы. Надеюсь, расположение выхода останется прежним, так что эльфы смогут встретить дорогих гостей.
  Сегодня Пресветлый Эрвиэль выглядел ещё элегантнее и растрепаннее, нежели обычно. Его тщедушная фигурка была затянута в темно-фиолетовый аксамитовый наряд, отделанный по вороту и опястьям пышным кружевом, черным и бордовым. В гриве вороных волос среди перьев и косичек там и сям вспыхивали и переливались алые капли самоцветов. На фоне своих рослых советников, главных мастеров и соправителя Лансариэля Правитель смотрелся отроком среди взрослых. Однако его манера держаться, властная и вместе с тем непринужденная, а также уверенный, привыкший повелевать голос не оставляли никаких сомнений по поводу того, кто в этом эльфятнике самый главный. Да и присутствующие эльфы - даже вредный брюзга-соправитель - всем своим видом выражали полное согласие с каждым словом своего повелителя. Зная (от самого Эрвиэля, по большому секрету!), как нелегко дался Перворожденным даже такой, казалось бы, скромный шажок навстречу старинным недругам, и сколько противников у него было, я не могла ещё раз не подивиться тому, насколько единодушно они теперь кивали, покорившись воле Правителя. Ну, им не привыкать. Что Эрвиэль, что его предшественники (насколько я успела познакомиться с историей Священного Леса) испокон веков имели полное право следовать старинному правилу "мы тут все посоветовались, и я решил".
  Слушая черноволосого эльфа, мой новоиспеченный деверь, князь Гордята Добромир, старательно делал вид, что да-да, пяток купцов и дюжина охранников - это именно то, зачем сюда, за тридевять земель, и ехало посольство великого князя Синедолии. Чтобы не ударить в грязь лицом, он приберег для заключительного, самого важного приема посольства роскошное атласное одеяние, снежно-белое с перламутровыми переливами, щедро изукрашенное алмазами и смарагдами. Даже отвороты невысоких белых сапог искрились при ходьбе, вот как! Князь Гордята знал толк в том, как произвести впечатление.
  Уж не знаю, впечатлились эльфы или нет, однако наследнику престола Синедолии потребовалось все его самообладание, чтобы не вспылить, выслушивая унизительные по меркам людей речи Правителя эльфов. И это после того, как накануне мы с Даром и Радошем в три голоса добрых полдня убеждали князя поверить, что скупое предложение о зарождении торговых отношений - это несомненная победа Синедольской дипломатии и дань огромному личному обаянию самого Гордяты, а вовсе не повод к немедленному началу военных действий против длинноухих хамов и наглецов!
  Всё-таки хорошо, что проницательный Эрвиэль заранее предупредил меня о своем решении! Очень громко и подробно рассказав нам всё, что он думает о зазнайках-эльфах, наглых оборотнях и бестолковых родственниках, Гордята, посопев, в конце концов, согласился с тем, что не стоит ждать от ушастых слишком многого. Хорошо, хоть головы не поснимали или поганой метлой со своих земель не погнали.... Больной вопрос военного союза было договорено (опять же, по личной просьбе Правителя) даже не затрагивать. Магическую поддержку, буде нужда возникнет, предложить.
  Словом, посланнику великого князя Велимира пришлось спрятать свое недовольство куда подальше и занавесить лицо подходящей улыбкой: "а чтоб вас всех приподняло и прихлопнуло, мои доррррогие!!"
  Эльфы, сильно удивленные собственной терпимостью к заклятым врагам, устроили нам сдержанные, но многолюдные (точнее, многоэльфовые) проводы. Может, хотели лично убедиться, что мы, наконец-то, уехали? К приграничным пущам нас сопровождала такая куча народа, что я даже занервничала. А ну как напоследок шапками закидают? Впрочем, меня вполне искренне звали поскорее приезжать обратно в Священный Лес - "тактично" обходя молчанием моих спутников.
  Мой милый домик проявил понимание и покладисто остался дожидаться возвращения хозяйки. Ему же я доверила сохранить почти все свадебные подарки, которых, совершенно неожиданно для меня, оказалось великое множество.
  Кстати, о подарках. У эльфов, как и у людей, существует традиция дарить молодоженам либо что-нибудь "в дом", либо что-то парное, для двоих. Так вот, ушастые зануды практически единодушно сделали подарки только мне! Одной! Украшения, наряды. Кружева. Прихотливо изукрашенная сбруя для Айрат. Легкое женское оружие: лук, тул со стрелами, метательные ножи. Резной ларчик для драгоценностей. Насколько я поняла, эльфы таким вот хитроумным образом выразили свое отношение ко мне и к моему браку, как бы сказав: "Мы любим тебя, но не одобряем твой выбор. Ты теперь наша, эльфийка. А он - фи! - какой-то там человек!". Когда на следующее после свадьбы утро я принялась с любопытством копаться в ярких упаковках, и до меня дошло, что же, судя по всему, посмели выкинуть эти перворожденные снобы, моим первым побуждением было немедленно вернуть все подарки назад. Шипя от злости, я распихивала их по коробкам, коробам и коробочкам и ломала голову над тем, кому из зазнаек что возвращать. Поганцы, поганцы, поганцы! Да как они посмели?! Вот кто, скажите на милость, подарил мне эту серебристую льняную скатерть, расшитую мерцающей гладью?! Нет, чтобы подписать разборчиво! Ой, нет, скатерть, пожалуй, не отдам. Во-первых, она, как и положено, "в дом", а не "мне", а во-вторых.... а что "во-вторых"-то? Да хороша она до безумия, вот что "во-вторых"! А вот эти кружева точно отправлю... а кому, собственно? А кольцо в атласном мешочке? А теплый меховой плащ? Вот демоны!
  За этим содержательным занятием меня и застал мой любимый чародей. Узнав, чем я тут занимаюсь, он долго смеялся, а потом строго-настрого запретил даже думать о том, чтобы нанести такое оскорбление высокоумным эльфам.
  - Ага, - тут же насупилась я, - значит, им можно тебя оскорблять, да? А мне их - нельзя?!
  - Дурочка, - он нежно чмокнул меня в висок, - я вовсе не чувствую себя оскорбленным. Ну, что ты придумала? Что за глупости? Знаешь, право на доброе отношение надо ещё заслужить. Вот тебя эльфы поздравляли совершенно искренне, можешь мне поверить.
  - Ничего подобного, - продолжала ворчать я, - если они любят меня, то должны любить и того, кого я люблю!
  - Да кто тебе такое сказал? - весело расхохотался Дар. - Он, бессовестный, тебя обманул. К тому же, не забывай, пожалуйста, что это всё-таки эльфы, не люди. Ты разве не допускаешь, что у них могут быть свои обычаи?
  Внезапно я замерла с открытым ртом и почувствовала, как стремительно заливаюсь румянцем. О, Боги, ну неужели можно быть такой дурёхой?! Ведь первая всем уши прожужжала о том, что нечего других на свой аршин мерить, нельзя молиться своим богам на чужом капище! А сама-то хороша! Едва не нанесла смертельную - и совершенно незаслуженную - обиду своим ушастикам. Как же я ухитрилась позабыть (а ведь своими собственными глазами читала!), что в стародавние времена, когда эльфы жили отдельными, порой обособленными кланами, чужаку подарков нипочем не дарили, даже на свадьбу?! Не принято.
  Вот я гусыня-то!
  - Кстати, - посмеиваясь, сказал Дар, сделавший вид, что не замечает моих гримас, - большинство из этих подарков предназначаются нам обоим.
  - Ну, конечно, - с готовностью кивнула я, постепенно приходя в себя, - особенно вот эта ночная рубашка с кружавчиками. Может, примеришь?
  - Вряд ли, - шепнул мой молодой муж, обнимая меня, - но получу ни с чем не сравнимое удовольствие, если это сделаешь ты, дорогая,... кстати, можем и вот этот ковер заодно обновить! Слушай, а ты так мило краснеешь...
  Чудесный шелковый ковер нам (мне?) подарили Диннориэль и Амриэль Аранта. Я серьезно подозревала, что, хотя они, выполняя желание сына, и отправились к Правителю просить разрешения на наш брак, мой отказ снял бо-о-ольшущий камень с их душ. Целую скалу, не меньше. Как бы родители Ала ко мне хорошо ни относились и как бы ни были благодарны, думаю, они искренне порадовались тому, что их сынок рано или поздно сможет жениться на самой настоящей эльфийке, а не какой-то там поддельной. На Авлене, к примеру.
  Но их - как и меня - поджидал большой сюрприз. Их сын и мой друг даже не думал сдаваться.
  Ясным морозным утром, на которое был назначен отъезд посольства Синедолии из Священного Леса, Аллардиэль в полном походном облачении поджидал меня на крылечке нашего дома.
  Мы с ним не виделись уже несколько дней, с тех самых пор, как я выпроводила разобиженного эльфа, который никак не хотел поверить, что его любимая девушка - вовсе не его любимая девушка и замуж выходит совсем не за него. Всё это время воспоминания о несчастных глазах друга не давали мне покоя и вызывали самые противоречивые чувства. Жалость - ведь вот страдает, бедняжка. Неловкость - страдает-то из-за меня. Желание хоть как-то помочь - а вдруг парень напрочь исстрадается? Раздражение - ну как, скажите на милость, я теперь должна облегчать его страдания?! Единственный приходящий на ум способ был, по вполне понятным причинам, совершенно неприемлем. Злость - вот какого демона он вбил себе в голову, что должен по мне страдать?! Снова жалость - сердцу-то, как известно, не прикажешь! И так дальше по кругу...
  Словом, замотал.
  И вот спустя несколько дней, как ни в чем не бывало, Аллардиэль расположился на моих собственных ступеньках. У него на коленях прочно угнездился Степка. Морда у кота была настолько довольная, словно он где-то безнаказанно спер и в одиночку приговорил миску сметаны. Хм-м, вот теперь, думаю, можно смело ждать какой-нибудь каверзы...
  Я с подозрением уставилась на эльфа. Похоже, он дожидался нас не просто так, а с неким умыслом. Парень выглядел впечатляюще: оружия на нем было столько, что можно смело открывать оружейную лавку. Ещё больше он навешал на снежно-белого жеребца, неодобрительно пофыркивающего на хозяина. Ещё бы: какому коню может понравиться, что к его седлу приторочили пару немаленьких чересседельных сумок, а кроме того - серьезный запас стрел и сулиц, а также аккуратно скрученную кольчугу?
  - Доброе утро, - с довольно заметным вызовом в голосе сказал эльф, вставая нам с Даром навстречу. Степка, которому пришлось свалиться с угретого места, недовольно мявкнул, тяжело запрыгнул на перила (а кому я твержу, что нельзя есть с утра до вечера?), потоптавшись, уселся поудобнее и с жадным любопытством уставился на меня.
  - Ну, привет, - озадаченно ответила я, разглядывая теплую куртку Аллардиэля с дюжиной карманов и высокие меховые сапоги орочьей работы - отличная, надо сказать, обувь: не промокает, и сносу ей нет. Самое оно для путешествия. Так-так, для какого такого ещё путешествия?! - Ал, а ты что, куда-то собрался?!
  Эльф выпятил нижнюю губу.
  - Уезжаю.
  - Далеко ль?
  - Тебе виднее. Я отправляюсь с тобой.
  - Чт... что-о-ооо?!! - мой голос взлетел, едва не сорвавшись на самый непристойный визг.
  - Так, Славка, вот лучше даже и не начинай, - мирно посоветовал Аллардиэль. М-да, парень неплохо подготовился. По крайней мере, к моей реакции - вопль не произвел на него никакого впечатления. - То есть, ты можешь делать всё, что только пожелаешь - я всё равно иду с вами.
  - Ал, - испуганно просипела я, - ты что, с ума сошел?
  - Ничуть, - невозмутимо ответил длинноухий красавец.
  - Сошел-сошел, - покивала я. - Ты что же, не понимаешь, куда мы направляемся? Мы возвращаемся в Синедолию! А там люди. Лю-ю-юди!! Соображаешь? Они, конечно, не пугают своих расшалившихся детей эльфами (ну, если только троллями или великанами...), однако вряд ли тебе понравится, что всех вас по большей части считают персонажами страшных-престрашных сказок. В лучшем случае тебе обеспечено крайне нездоровое любопытство со стороны наших селян. А в худшем...
  - А худшего не будет, - спокойно прервал меня друг. - Вот, посмотри!
  Вытащив из кармана кожаную шапку, он быстро натянул ее на себя, скрыв не только уши, но и золотистые волосы, заплетенные в тугую косу. Я моргнула. На меня вызывающе щурился высокий стройный парень совершенно неземной красоты.... Хм, нездоровое любопытство ему всё равно обеспечено - хотя бы со стороны селянок, а так же прочих особ женского пола всех без разбору сословий.
  - Замечательно, - похвалила я. - Просто великолепно. Только объясни мне, сделай милость, зачем тебе нас сопровождать? Снова захотелось на мир посмотреть, себя показать? Тебе не достаточно?
  Эльф укоризненно на меня посмотрел.
  - Послушай, ведь это не секрет, что вы собираетесь воевать с нежитью и сумасшедшим некромантом.
  Я вздохнула и укоризненно посмотрела на Степку. Вот ведь трепло базарное! Кот, не сморгнув, ответил мне самым что ни на есть наглым взглядом. Ну точно, он разболтал.
  - И что с того? Эльфы приняли решение не принимать в этом участия. Разве к тебе оно не относится?
  - Ничуть, - усмехнулся Аллардиэль. - Никто нам не запрещал сделать свой собственный выбор. Вот я и сделал. Иду с вами. Кстати, надеюсь, ты не забыла, что я принес клятву на крови защищать тебя от всех врагов и напастей? Так что, я просто не имею права не последовать за тобой!
  Дар, до этого момента невозмутимо разглядывавший эльфа, вдруг довольно заметно напрягся. Ой-ё-ёй... мой любимый ревнивец может запросто счесть подобный обет, принесенной его собственной жене, совершенно непростительной вольностью. Я предупреждающе стиснула его пальцы и быстро сказала Алу:
  - А ты, друг мой, не забыл, что перед битвой с кабанами из Преисподней я освободила тебя от этой неосмотрительно данной клятвы?
  Эльф покровительственно усмехнулся.
  - Никто не может освободить меня от такого обета. Твоя кровь сделала его менее суровым - и только. Он по-прежнему в силе.
  - Врешь! - я холодно усмехнулась. Вот ведь дурачок. Кого обмануть-то пытается? Может, я пока и не сильна в практической волшбе, зато теорию помню прекрасно.
  Степка, радостно следящий за нашей перепалкой, гадко хихикнул. Судя по всему, он предупреждал эльфа, что меня на такой мякине не провести.
  - Хорошо, - покладисто кивнул Ал. - Не веришь - не надо. Но скажи, что может мне помешать принести клятву ещё раз? Так что, ты, Славка, лучше не спорь.
  Дар раздраженно хмыкнул. Похоже, упертый эльф начал его забавлять.
  - Ты можешь принести хоть дюжину клятв, - сухо сообщила я. - Но с нами ты не пойдешь.
  - Пойду. И ты мне не помешаешь.
  - Помешаю.
  - Интересно, как? - сощурился вредный нелюдь.
  - Очень просто, - с издевкой ответила я. - Мы пойдем через кротовины, а для тебя их никто не откроет. Я специально попрошу.
  Ал торжествующе сверкнул глазами и отвесил мне насмешливый поклон.
  - Спасибо, что предупредила. Теперь я точно знаю, какое желание загадывать.
  - Какое ещё желание? - насторожилась я.
  - Самое обычное, - с притворной скромностью в голосе ответил эльф, - которое ты мне задолжала. Выигранное в честном поединке. Может, припомнишь, что я у тебя выиграл одно желание? В темнице, когда мы с тобой состязались, кто из нас лучше умеет стихи сочинять? Ага, по глазам вижу - помнишь! Так вот, я желаю ехать с вами, воевать с нежитью и тем, кто за ней стоит, и ты не должна мне в этом препятствовать. Напротив, должна во всем помогать. И не злиться. И не вредничать. И...
  Кот радостно хрюкнул. Я ошалело вытаращилась на Ала. Он это что, серьезно? Решил использовать шуточный выигрыш в детской игре, чтобы загадать совсем недетское желание??
  - Ал, - простонала я, - ну ты что?! Неужели ты не понимаешь, что это не игра в войнушку, а самая настоящая война? Не на жизнь, а на смерть? Что там будет опасно? Ты же можешь пострадать! Даже погибнуть!
  Противный эльф даже залучился от счастья.
  - Ну вот! А я о чем толкую? Интересно, почему как скучную работу работать - так Аллардиэль? А как пряники есть - так другие налетают? Я тоже хочу воевать с нежитью, а не прятаться за приграничными пущами! Подвластная мне, как и любому эльфу, магия растений, а также мой меч не будут лишними в битве, не так ли? - последние слова он произнес, глядя уже не на меня, а на Дара.
  Я растеряно перевела взгляд с самодовольного эльфа на мужа - и похолодела. Ушастый нелюдь всё правильно рассчитал. Мой чародей явно заинтересовался его последними словами. И я прекрасно понимала, о чём именно Дар сейчас думает. Вплести ненавистную для нежити магию Жизни в нашу собственную магию Стихий было очень заманчиво. Особенно, если припомнить то, о чем нам рассказывал Эрвиэль.
  - Дар, - прошептала я, - нет!
  Чародей принялся задумчиво накручивать на палец прядь моих волос.
  - Слав, формально твой друг прав. Ты - неважно как, неважно где - проиграла ему желание, забыв оговорить его рамки. Кстати, это было крайне неосмотрительно с твоей стороны. На будущее я очень не советую тебе разбрасываться такими вещами. Ты - чародейка, и нарушить данное напрямую слово не можешь - один из основных законов магии, помнишь? Теперь Аллардиэль имеет право потребовать что угодно. Думаю, тебе стоит порадоваться, что его желание оказалось настолько скромным.
  - Да уж, - криво ухмыльнулся эльф, - каюсь, у меня было искушение распорядиться своим правом несколько по-другому. Однако я его сумел побороть. И, думаю, всё же не прогадал.
  Я беспомощно посмотрела на Дара. Потом на Степку. Нет, эти двое совсем не против того, чтобы Ал присоединился к нашей компании. Чародей ради полезных способностей молодого эльфа согласен потерпеть его присутствие. А кот - тот так просто счастлив: ну с кем ещё он сможет всласть посплетничать обо мне, неверной? И их обоих совершенно не волнует то, что из Аллардиэля борец с нежитью - как из меня молотобоец. Что-то я не припомню, чтобы змеевихи или кабаны из Преисподней разлетались в разные стороны от хваленой эльфийской магии растений!
  - Ал, пожалуйста, не надо! - взмолилась я. - Это совсем не ваша война! Как я смогу посмотреть в глаза Диннориэли?!! Когда она узнает, что ты потащился за мной?
  - Да очень просто посмотришь, - пожал плечами парень. - Они с отцом вот-вот подойдут, нас проводить. А вот если они узнают, что ты зажала проспоренное желание, то мигом тебя запрезирают. У нас, эльфов, с этим строго! Прям как у вас, чародеев!.. Славка, не дуйся! Вы, я слыхал, сперва собираетесь навестить гномов и кентавров? Тогда, я думаю, хороший проводник, назубок знающий все здешние тропы, вам не помешает. Не так ли, Светодар?
  Хотя Аллардиэль и полагал обратное, прощание с его родителями стало для меня нелегким испытанием. Прекрасная Диннориэль мужественно улыбалась и уезжающим людям, и своему шалопаю-сыну, и даже мне; она желала нам легких дорог и скорого возвращения под сень Священных Деревьев. Однако в каждом ее слове, в каждом жесте чувствовалась старательно, но безуспешно скрываемая тревога. Я не переставала ругать себя последними словами за собственную трусость - но так и смогла набраться решимости подойти и заговорить с ней. Почти уткнувшись носом в шею Айрат, я делала вид, что страшно увлечена заплетанием ее мягкой гривы в косички, когда на мои плечи опустилась тонкая рука.
  - Не надо, - шепнула Диннориэль, обнимая меня, - не прячься от меня. Я знаю, что ты ни в чем не виновата. Мой сын всегда отличался упрямством.
  Я обернулась и виновато прижалась к плечу высокой эльфийки.
  - Диннориэль, простите меня, пожалуйста! Я честно пыталась отговорить Ала. Мы с ним даже поругались из-за этого! Но меня никто не захотел слушать - ни он, ни даже мой муж. Считается, что это его собственный выбор, и он имеет на него полное право...
  - Мужчины... - с мягкой насмешкой протянула Диннориэль. - Не могут время от времени не бросать вызов судьбе. Что ж с ними поделать? Только принимать такими, какие они есть.
  - Вы правда на меня не сердитесь? - я впервые осмелилась поднять на нее глаза. - Но вы же понимаете, что я никак не могла войти в ваш дом! Мне так жаль...
  - Не жалей, - женщина стиснула моё плечо своими сильными пальцами, - не надо жалеть. Ты тоже имеешь право на собственный выбор и собственное счастье. Только... только постарайтесь, пожалуйста, постарайтесь вернуться в Священный Лес! Мы будем вас ждать.
  Авлена, подошедшая вслед за Диннориэлью, больно сжала мои пальцы и, глотая злые слезы, прошептала:
  - И все-таки он уезжает за тобой. Почему, ну почему так?!
  - Не плачь, - тихонько попросила я. - Он уезжает за мной, а вернется к тебе. Обязательно вернется! Вот увидишь!
  Пресветлый Эрвиэль попрощался с отбывающим посольством у широкой каменной арки, ведущей ко входу в Дом Правителя. Со сдержанным дружелюбием пожелал всем доброго пути, выразил надежду на новые встречи, а затем очень вежливо попросил у Дара позволения проститься со мною. Лично.
  И попробуй тут не позволь. Нет, то есть можно, конечно, да вот боюсь, все труды посольства разом пойдут насмарку.
  - Пресветлый Эрвиэль, - я с упреком посмотрела на чрезвычайно довольного собою эльфа, когда мы с ним отошли на несколько шагов от старательно не смотрящих в нашу сторону людей, - вам не кажется, что вы пользуетесь собственным положением и позволяете себе поддразнивать моего мужа? Это недостойно вас.
  - Ну, а зачем тогда положение, если им никогда не пользоваться? - хмыкнул черноволосый эльф. - Кстати, не забывай, что ты теперь эльфийка и в некотором роде - моя подданная, так что я просто обязан напутствовать тебя перед долгой и опасной дорогой.
  - Хорошо, - вздохнула я, - давайте.
  - Что давать? - удивился Правитель.
  - Ну, давайте, напутствуйте. Я вас слушаю.
  - Что ж, доброго пути я вам всем уже пожелал, - усмехнулся эльф.- А тебе хочу повторить ещё раз: здесь твой дом, который всегда будет ждать тебя. Не забывай.
  - Лучше б вы нам помогли с полоумным Сивелием бороться! - хмуро буркнула я. - Не то сожрет вашу новоявленную эльфийку какая-нибудь особо изворотливая нежить - вот тогда пожалеете, да поздно будет!
  - Нет уж, - серьезно попросил Эрвиэль, беря меня за руку, - ты всё-таки постарайся сделать так, чтобы тебя не сожрали. И не обижайся на меня за то, что я не могу вслед за молодым Аранта последовать за вами. Правитель, прости за банальность, себе не принадлежит, вот ведь какая штука.
  Я вздрогнула. Вот только не хватало, чтобы вслед за упрямым Аллардиэлем нечто подобное выкинул ещё кто-нибудь. Пресветлый Эрвиэль, к примеру. Вот тогда-то мне наверняка будет обеспечено пожизненное и посмертное проклятие от всех эльфов!
  - Всё в порядке, Правитель, - торопливо проговорила я, осторожно высвобождая свои пальцы из его ладони и стараясь не смотреть ему в лицо. - Мы и сами справимся. Конечно, союзники никогда не помешают, но - нет, не стоит беспокойства. У нас достаточно собственных сил.
  - Поэтому вы и собираетесь посетить гномов и кентавров?
  - Ну-у-у... а почему бы и нет? Может, что полезное посоветуют.
  - Посоветуют, - рассеянно отозвался Эрвиэль, думая о чем-то своем, - отчего ж не посоветовать? Но на военный союз с ними вам тоже рассчитывать не стоит.
  Я рассмеялась. С кем военный союз, с домоседами гномами? Или с надменными кентаврами? Ну-ну. Даже я не настолько наивна, чтобы на такое надеяться. Однако поговорить всё же не мешает. Тем более что кентавры должны знать, как именно можно подобраться к проклятой Дыре.
  - Веслава, - серьезно продолжил Правитель, - старшие народы не сражаются в чужих войнах. Никогда.
  - Да хорошо, хорошо, - закивала я, - всё понятно. Я ведь не спорю. Не сражаются - и не надо. Нам просто нужно побеседовать с кентаврами, а земли гномов как раз по пути в их леса, отчего ж не заехать? Мы же не собираемся в Ирлер, правда? Хотя, возможно, орки и не отказались бы подраться.
  - Возможно, - хмыкнул эльф, - весь вопрос - с кем? Не забывай, что орки вовсе не связаны с тобою узами признательности, а войну с людьми и они не позабыли.
  - Вы, пожалуй, позабудете...
  - Мы никогда ничего не забываем, - с нажимом проговорил Эрвиэль, а затем - видимо, чтобы сгладить неприятную многозначительность своих слов - слегка улыбнулся и совсем другим голосом сказал: - Но я позвал тебя не за тем, чтобы обсуждать долгую память старших народов. Я хочу попросить тебя об одном одолжении.
  - Это ещё о каком? - подозрительно сощурилась я. От хитроумного Правителя можно было ожидать любого подвоха.
  - Прошу тебя, - эльф протянул ко мне руку и разжал кулак, - надень вот это и носи, не снимая.
  На узкой ладони невзрачной кучкой лежала тонкая витая цепочка черного металла. В одном месте между ее звеньями скорчился маленький корешок - гладкий, темно-красный.
  - Что это? - я не спешила взять подарок.
  - А это такой амулет. Сделан из корня нолейника странного, совершенно потрясающего растения, несущего в себе крохотные искорки самой настоящей магии Жизни. Подобные амулеты, которые мы называем "дальняя дорога", испокон веков давали с собой тем, кто уходил в опасное путешествие. Если по дороге эльф погибал, и не в честном бою, а от рук насильника или предателя, то его род узнавал об этом. А на ауре убийцы появлялась некая отметка, по которой Перворожденные рано или поздно его находили и мстили за убитого. Так что, если тебя убьют недостойным образом, то мы сможем покарать негодяя.
  Я нервно хихикнула. Нет, ну не прелесть ли? На помощь, дорогая ты наша, можешь не рассчитывать, однако, коль скоро тебя порешат нехорошим образом злые люди, мы станем за тебя мстить, и наша мстя будет страшна!
  Может, издевается? Но нет, Правитель лучился такой самодовольной улыбкой, словно только что подарил мне книгу тайных эльфийских заклинаний или кусок золота размером с конскую голову. Вот уж, разница культур, ничего не скажешь! И отказаться неловко, обидится ещё.
  - Спасибо, Пресветлый Эрвиэль, - пробормотала я, принимая в горсть юркую цепочку, норовившую скользнуть с ладони в снег. - А как он действует?
  - Точно не скажу, - поскучнел эльф. - Но вроде улавливает эмоции того, на ком надет. Как-то примерно так.
  Всё ясно. Не хочет ничего объяснять. Снова тайны эльфийского леса. Ну и ладно.
  Тонкая цепочка с готовностью обвила мою шею, а красный корешок так охотно скользнул ко мне за пазуху, словно всю жизнь мечтал там оказаться. Эрвиэль удовлетворенно улыбнулся. Взяв меня за обе руки, он повернул их ладонями вверх и, склонившись, медленно и со вкусом поцеловал мои запястья. Стоящий к нам спиной (!) Дар раздраженно дернул плечом. Я недовольно нахмурилась, а крохотный комочек боли в моей груди угодливо шевельнулся: дескать, может, всё-таки сожрем наглого эльфа? Тебе стоит только пожелать, о, хозяйка!
  Интересно, очень интересно. Укрощенная зельем и кровью моего чародея змейка снова постаралась продемонстрировать мне свою покорность. Однако немедленная казнь слегка зарвавшегося Правителя Священного Леса не входила в мои планы на это утро.
  И я не собиралась радовать опытного интригана Эрвиэля своим смущением.
  - Благодарю вас, Правитель, - сдержанно проговорила я, отнимая руки и неторопливо пряча их за спину. - Вы очень любезны. Боюсь, даже слишком любезны. Надеюсь, это не помешает нам с мужем ещё раз навестить Священный Лес.
  Черноволосый эльф внимательно посмотрел на меня и усмехнулся. Хвала Богам, молча. Так же молча он проводил взглядом Пилигрима, уносящего на своей спине нас с Даром, и свою любимицу Айрат, которой мой муж отвел роль вьючного животного.
  Немного позже, когда мы пробирались берегом замерзающего болота, я показала своему чародею подарок Эрвиэля. Неожиданно он заинтересовал не только Дара, но и ехавшего рядом с нами Аллардиэля.
  - Вот это да! - присвистнул эльф. - Ничего себе подарочек!
  - С ним что-то не так? - удивилась я. - По-моему, обычный оберег.
  Оказалось, что так считаю только я, наивная.
  - Слав, - посмеиваясь, сообщил Дар, - да это же самая настоящая "следилка".
  - Что-что?!
  - Следилка, - вздохнул Ал. - Только, наверное, я не должен вам об этом рассказывать.
  - Да уж рассказывай, - довольно обидно засмеялся Дар. - Тем более что нолейник прекрасно растет не только в землях эльфов, но и в Западных горах, так что я сам в юности не раз развлекался тем, что по просьбе братьев и сестер мастерил из него вот такие амулетики. Они их потом папашиным советникам и своим собственным наставникам подсовывали.
  - Чтобы за ними подглядывать?!
  - Ну, нет, не всё так просто, - хмыкнул отошедший от изумления эльф. - Картинок он не показывает. Но с помощью такого амулета можно установить, где именно находится его хозяин и что сейчас чувствует. Видишь - корешок? А у Эрвиэля осталась его вторая половинка. Посмотрев на нее, он всегда сможет узнать, каково тебе приходится, хорошо или плохо. А дотронувшись до корешка, он почувствует всё, что именно ты в этот миг переживаешь. Кроме того, ему будет несложно определить, как далеко ты от него находишься и в какой стороне.
  Меня мать всё детство заставляла такой носить. Едва мне стоило удрать за приграничные пущи, как меня тут же отлавливали и возвращали домой.
  - А что же ты его не снял да не выбросил в болото? - заинтересовалась я.
  - А я что, знал, что это следилка? Думал, простой амулетик на удачу. Кстати, это и впрямь неплохой оберег. Тот, кто тебе подарил нолейник, всегда будет знать, что с тобою происходит. А если корешок сознательно уничтожить, то это станет прямой мольбой о помощи.
  - Так что же, значит, Эрвиэль мне наврал, что амулет активируется в случае моей гибели от руки предателя и поможет покарать подлого убийцу?
  - Не знаю, - фыркнул Дар, - лично я никогда следилки ни на что подобное не заговаривал.
  - Отчего же? - пожал плечами Аллардиэль. - Если Правитель так сказал...
  - Да, собственно, это и не сложно, - неожиданно поддержал его мой чародей.
  - Ну, вот что, - внезапно рассердилась я, - сниму-ка я этот "подарочек". Пусть Эрвиэль следит за тем, что переживает вот этот милый кустик!
  Неожиданно Дар хищно усмехнулся. Кивнув Алу, чтобы тот проезжал вперед, чародей чуть придержал Пилигрима. Умный конь послушно сбавил шаг.
  - Не стоит так оскорбительно относиться к подарку самого Правителя эльфов, - медленно проговорил мой муж. - В конце концов, в самом крайнем случае ты и впрямь сможешь послать призыв о помощи, который услышат твои ушастые друзья. Нельзя пренебрегать такой возможностью.
  Я недоумевающе обернулась.
  - Дар, но я вовсе не хочу, чтобы эльфы могли следить за каждым нашим шагом! Не хватало ещё, чтобы...
  - Тебе же сказали, что картинок никто не показывает, - прищурился чародей. - А что касается переживаний...
  Его губы скользнули по моим волосам и обожгли скулу. Я вздрогнула и едва удержалась от того, чтобы не отстраниться.
  - Ты что же, хочешь поцеловать меня лишь затем, чтобы убедить эльфийский амулет в силе наших с тобою чувств?!
  - Я хочу поцеловать тебя, - серьезно ответил Дар, - потому что хочу этого всегда, и если один не в меру любознательный Правитель додумался повесить на тебя следилку - ну что ж... пусть и он порадуется тому, что ты счастлива!
  Некоторое время я пристально смотрела на безмятежно улыбающегося чародея, а затем, не выдержав, расхохоталась, да так, что Аллардиэль ужом завертелся на седле, пытаясь сообразить, что же меня так развеселило.
  - Интересно, - захлебываясь, проговорила я, - как много времени потребуется Эрвиэлю, чтобы сообразить, отчего ж его половинка корешка всё расцвести от счастья норовит? Мы, вроде, жутких тварей истреблять собрались, да могучего злого колдуна воевать - а тут на тебе! Сплошное "путешествие в город счастья"! - так называлась прочитанное мною ещё в Преславице донельзя приторное сказание, где к концу книжки все персонажи буквально захлебывались и тонули в густых напористых волнах всеобщей радости и довольства.
  - Это что же, тебе Боженка книгу давала? Или Алгушка? - захихикал Дар, любивший сестер, но здраво оценивавший их умственные способности.
  - Если бы! - хмыкнула я. - Смеляна! Подружка называется! Я ее потом едва не убила. Ну ладно ещё - прочесть, тем более что от бессонницы хорошо помогает. Но обсуждать-то зачем?!!
  - Ну, просяная каша с медом многим по вкусу, - рассудительно сказал чародей. - Может, и эльфы ее любят?
  - Да уж, длинноухие - известные сладкоежки! Ал, а Ал! - окликнула я парня. - Ты медовую кашу любишь?
  - Люблю! - с готовностью облизнулся эльф. - А что, уже привал?
  - Яблоневым цветом, - вдруг прошептал Дар, зарываясь лицом в мои волосы. - Корешок покроется яблоневым цветом. Или лавандой.
  - Чертополохом, - фыркнула я, прижимаясь к любимому.
  Так мы и ехали.
  
  - Ну, что вы, госпожа Веслава! Какие же из нас воины? Вот оружие выковать - это мы можем. Или припас какой для вас сделать. Потому как мирный мы народ, спокойный. Вы и к горному братству не ходите, не тратьте зря времени! Они тоже воевать не станут.... Нежить? Да, на земли наши нежить приходит, как не приходить! Но к гномьим поселениям она нипочем не сунется. Наши шаманы почитай любую тварь отвадить могут, а нет - так мы завсегда верхами, по деревьям уйдем. Ведь каждый гном и сам по себе кое на что способен. Да и не только гном. Нас, старшие народы, ведь отчего магическими-то величают? Потому как в каждом небольшая толика магии имеется! Орки вон ветер слушать умеют, кентавры - небо читать (да у этих коняг и самых настоящих магов полно), эльфы - те говорят с растениями, ну а мы - с землей и камнем.
  Олово? Нет, господин Светодар, нет у нас олова ни крошечки. Ещё минувшей зимой, в аккурат посреди сеченя , всё до крошечки оловянная чума съела. Да и то - морозный выдался сечень, лютый. А олово нам, господин Светодар, без особой надобности, не используем мы его почти.
  Госпожа Веслава, я вас вот о чем попросить хочу: как уезжать будете - последите, чтобы эти клятые девчонки, ну, Кадри с Юкой, за вами не увязались! Шалые они у нас, глупые ещё. Вот скоро вырастут, в возраст войдут, образумятся, остепенятся - тогда уж и сами ни ногой из дома не шагнут. Станут, дай-то Великий Мастер, как все.
  
  - Да, госпожа Веслава, вы правильно нас поняли. Благородное племя кентавров не станет воевать вместе с людьми. Нежить? Мы справляемся, благодарю вас. Нет, наши чародеи не нуждаются в чужой помощи, чтобы поквитаться с человеческим колдуном. Где находится его занорыш? Ну, это, пожалуй, мы вам можем сообщить - в виде любезности, всё-таки мы несем некоторую ответственность за вашу жизнь. Но сможете ли вы правильно воспользоваться переданными вам знаниями? Ах, ваш супруг - чародей? Хм-мм.. ну, даже не знаю.... Магическое венчание, ритуал мага и медиума? Что ж, пожалуй, вы нас убедили. Но это всё, чем мы можем вам помочь.
  
  - И напрасно ты, синеглазая, не захотела в Ирлер ехать. Я-то там ещё нескоро буду, а вам бы с нашим князем встретиться не помешало. Самому Ирлеру-то нежить, ясен день, не страшна, там стены такие, такие.... А уж сколько амулетов и заклинаний наши шаманы в них вмуровали! Но вот кочевники в своих становьях страдают, особенно от умертвий разных. Мы же ветер слушать умеем, а вовсе не землю, из которой эти мертвяки поднимаются. Так что, может, вы с князем нашим о чем-нибудь и сговорились бы.... Ладно, я понял, что вы в Ирлер не поспеваете. Жаль.... Так вы сейчас к горным гномам направляетесь? А, ну-ну... удачи! Она вам пригодится.
  
  - Слав, а Слав, проснись! Просыпайся, я тебе говорю! Ну, открывай глазки. И этого, мужа своего, буди. У нас гость. Да проснитесь же вы, маги несчастные! Он же через ваш охранный контур пройти не может! Да и я не могу...
  На ночь Дар и Зоран накрыли давшую нам приют полянку каким-то мудреным куполом, который не только не пускал к нам непрошенных гостей, но и неплохо удерживал тепло согревающего нас костра. Эти чары являлись какой-то новой разработкой Зорана и пришлись посреди заснеженного леса очень кстати. Я тут же возжелала их разучить и разучивала до тех пор, пока хмурый чародей не попросил меня уже наконец успокоиться, свернуть свою антиобщественную деятельность и не мешать готовить место стоянки к ночлегу.
  Ну никак это заклинание не желало у меня получаться! Пришлось оставить бесплодные попытки и заняться ужином - варить кашу. Правда, на сей раз без меда...
  Охранно-тепловые чары обладали одним неприятным свойством: раз покинув пределы контура, назад уже просто так не вернешься. Те есть, захочешь ночью в кустики сбегать - либо расталкивай мага, владеющего этим заклинанием, либо дожидайся рассвета на морозе. Взвар из сушеных ягод и листьев мне всегда хорошо удавался (мои спутники, почитай, четыре полных котелка за ужином выхлебали!), а дураков в нашей компании не было, так что Дару пришлось просыпаться три раза, а Зорану - так и вовсе добрых полдюжины. Ратники явно стеснялись будить брата своего воеводы.
  Судя по всему, Аллардиэль об этом благополучно позабыл и теперь обиженно топтался на опушке. Да, но что это у нас за гость такой, и откуда он тут, в лесу, взялся?!
  Сонно щурясь, я приподнялась на локте и в неярком свете костра рядом со стройным высоким эльфом увидала невысокую, совершенно квадратную фигуру. Охнув, я затормошила сладко посапывающего Дара.
  Унгор из клана Гот-а-Трогг оказался по-гномьи коренаст, широкоплеч, бородат, курнос и круглоглаз. Что и не удивительно: ведь он был гномом. Из тех самых горных гномов, которые накануне не только наотрез отказались с нами разговаривать, но и не разрешили даже шагу ступить на земли своего народа.
  А нечего проклятым людям делать рядом с благородными гномами! Ах, с вами природный оборотень? И даже эльф? И вы идете из земель старших народов? Что ж, тем хуже для них всех. Горные гномы ни за что не потерпят подобного унижения. И никакие кентавры или эльфы им не указ. Вы ещё о лесных гномах вспомните! Мало ли, до какой глупости могут докатиться некоторые, не помнящие законов и традиций. И уж конечно умные горные гномы ни в коем случае не станут ни о чем разговаривать с чужаками, которые, если им жизнь дорога, пусть даже к ним и близко не суются! Нет, и о нежити не станут. И о колдуне. И об олове. И о колоколах. Какие такие колокола? Ничего не знаем. Это ваши проблемы - вот с ними сами и разбирайтесь! И вообще - радуйтесь, радуйтесь, что живыми ушли. Вот!
  Словом, дальше настаивать на встрече с упертым горным народцем не имело смысла. Их сторожевой отряд - не менее пяти дюжин суровых, до зубов вооруженных бородачей - произвел на нас серьезное впечатление. Князь Гордята - так тот, даже не раздумывая, приказал своим витязям немедленно построиться в боевой порядок и приготовиться к битве. Правда, если бы не маги, шансов у людей было бы маловато. В случае чего, воинственные пузатые коротышки взяли бы их числом. Хотя, думаю, и уменья гномам было не занимать - уж больно уверенно и привычно смотрелись в их руках самострелы и мечи. Впрочем, присутствие среди людей трех чародеев, многозначительно поигрывающих огненными шарами, вернуло бородачам некоторую толику благоразумия, и они предпочли ограничиться словесным запретом на наш въезд в их земли.
  Словом, послали, причем от всей души! Гордяту вон потом пришлось долго убеждать в том, что его княжью честь мы, несомненно, можем поднять оттуда, куда ее так не по-хорошему уронили гномы, но сделать это возможно, лишь спалив тут всё дочиста. А гномы, надо заметить - это вовсе не змеевихи, а самый настоящий старший магический народ, да к тому же они и впрямь находятся на своих собственных исконных землях, куда в праве никого не пускать. Так-то!
  В общем, пришлось моему деверю вспомнить о здравом смысле и дипломатии, да запрятать свои рассуждения и обиды поглубже... в карман!
  И вот теперь, откуда ни возьмись, к нашему костру посреди ночи выходит самый настоящий горный гном. А рядом с ним - чем-то здорово смущенный эльф, мой друг.
  - Это Унгор, - неловко представил он своего спутника, который совершенно спокойно стоял бок обок с Аллардиэлем и разглядывал нас. - Унгор Гот-а-Трогг, мой старинный приятель. Он хочет нам всем рассказать что-то важное, и это "что-то" не терпит до утра.
  - Да, собственно, уже почти утро, - пожал плечами невозмутимый Унгор, бросая на землю туго набитую походную торбу. Голос у гнома был мягкий, приятный, немного сиплый. Смотрел он на нас всех - даже на настороженных ратников, которые, не таясь, достали свои мечи, - довольно доброжелательно. Встретившись же взглядом со мною, Унгор неожиданно подмигнул мне своим круглым глазом. Я неуверенно улыбнулась в ответ.
  - Ты давай, рассказывай, нечего тут глазки строить, - буркнул Аллардиэль.
  Гном кивнул.
  - У меня для вас есть три вести. Первая: вам надо отсюда срочно уходить. Наши верховные старейшины всё-таки решили с вами побеседовать - правда, не совсем так, как беседуют с послами. С рассветом по вашим следам отправятся стражники - примерно две сотни хорошо вооруженных и обученных гномов. Старейшины сочли, что даже маги не смогут противостоять такому отряду.
  - Смогут, - недобро усмехаясь, пообещал Дар.
  - Да? - приподнял бровки гном. - Что ж, тогда можете не спешить. Если, конечно, желаете подраться. Это будет интересная битва.
  - Не думаю, - Зоран и всегда был мрачен, а тут ещё такая побудка! - Скорее, это будет побоище. В смысле, избиение гномов. Нам очень жаль.
  - Даже так? Тогда, может, вам тем более стоит уйти.
  Ещё как стоит! Не хватало ещё устроить тут бойню - кто бы ни был ее зачинщиком! Я подхватилась и быстро начала заталкивать в чересседельные сумки вытащенные на ночь вещи. Скорее, скорее.... Так, теперь котелки.
  - Ага, прям щас! - а это уж Степка, ещё более сонный и недовольный, чем Зоран. - Вот разом все бросим и побежим прятаться от кучки гномиков!
  Унгар лишь молча покосился на взъерошенного кошака. Хм-м, а молодец парень, до сих пор мало кто смог похвастаться такой выдержкой. Степка раздраженно прижал уши и зашипел - этот паршивец давно привык, что говорящего кота все боятся и относятся к его нескромной персоне с должным трепетом и уважением. А тут такой облом! Даже не ойкнул, гад бородатый!
  Словом, гнома я зауважала.
  - Унгор, ты хочешь взвару? - в посудине плескалось ещё довольно много духовитой жидкости.
  - Не откажусь, - благодарно кивнул коротышка и тут же с жадностью выхлебал полкотелка напитка. Ратники продолжали напряженно следить за гномом, будто ожидали, что вдруг он - раз! - и превратится в великана. - Так вот, - тем временем продолжил Унгор, вытирая влажные усы, - раз вы уже почти готовы тронуться в путь, - он обвел насмешливым взглядом место нашего привала, заваленное запасным оружием, конской сбруей, раскрытыми сумками и сушащимися сапогами - то у меня есть для вас ещё кое-что. Аллардиэль, друг, где те узлы, что я тебе дал?
  Узлов оказалось два, причем довольно тяжелых. Гном по очереди принял их из рук напряженно сопящего Ала и аккуратно примостил их перед собой. Внутри что-то тихонько гукнуло и будто бы протяжно вздохнуло. Неожиданно стоящий рядом со мною Дар подобрался, словно для прыжка. Я удивленно подняла глаза и едва не ойкнула: мой чародей смотрел на несвежие, туго опутанные бечевкой тряпки так, словно под ними он ожидал увидеть сокрытый кладезь человеческой премудрости. Легендарный "камень познания", к примеру!
  Между тем Унгор принялся развязывать удерживающие дерюгу веревки. Однако замотано оказалось на совесть - просто отлично замотано. Гном подергал бечеву и так, и сяк, потом перевернул сверток (внутри что-то снова загудело, заставив Дара нетерпеливо дернуться и сжать мой локоть) и попытался сладить с путами уже с другой стороны. Дудки! Веревка стояла насмерть. Тогда Унгор что-то пробормотал сквозь зубы - явно какое-то гномье ругательство, сделал решительное лицо, вцепился крепкими пальцами в складки ткани и резко дернул в разные стороны. С противным треском плотная дерюга разъехалась, обнажив часть какого-то темного предмета неправильной формы.
  - Ох, и ничего ж себе! - выдохнул стоящий за моей спиной Зоран. А Дар, выпустив мою руку, шагнул вперед и вдруг быстро опустился на колени рядом с гномом, продолжающим сражаться с неуступчивой упаковкой. Чародей аккуратно отодвинул нашего гостя в сторону, а затем его длинные пальцы принялись легко порхать по поверхности странного свертка. Там, где он прикасался, ткань начинала покрываться тусклыми искрами, а затем осыпалась серым пеплом.
  Мы дружно ахнули. Даже Гордята и его ратники не сумели скрыть своего изумления.
  - Я им языки тряпкой обмотал, - смущенно сказал Унгор и пояснил: - Нет, ну а как иначе я бы их смог наверх вынести, мимо стражников-то? А никак!
  На земле, на слое сухой иглицы, лежал совсем небольшой темный колокол идеально правильной формы. Его поверхность была густо покрыта узорами и древними рунами, едва различимыми в свете костра.
  - Это работа Тешена, - негромко, ни к кому специально не обращаясь, сказал Дар, ласково поглаживая колокол. - Руку наставника я ни с чем не спутаю.
  Во втором узле находился ещё один звон, чуть не вдвое больше первого, такой же темный, но почти совсем гладкий, с простым узором, идущим по самому краю. Две переплетенные между собою буквы М и Б указывали на то, что колокол был отлит в нашем Чернолесье, в Мутных Бродах. Присев на корточки, я приложила ладонь к его вогнутому боку. Привет из далекого дома...
  Тем временем Дар, не выпуская из рук довольно заурчавший колокол, поднялся на ноги и обернулся к внимательно наблюдающему за ним гному.
  - Унгор Гот-а-Трогг, у меня не хватает слов, чтобы выразить тебе свою признательность. Ты принес то, что вот уже который месяц разыскивают все чародеи Синедолии. Трудно представить, сколько жизней нам удастся спасти с помощью вот этих двух звонов! Скажи, как мы можем тебя отблагодарить?
  Гном пожал широкими, затянутыми в кожу плечами:
  - Если бы я знал, что эти колокола - такая для вас драгоценность, то прихватил бы ещё один. Вот больше бы уже не унес.
  - Постой-ка, - удивился Зоран, - ты что же, хочешь сказать, что у вас, гномов, их много?!
  - Целая пещера, - флегматично сообщил Унгор, насладился видом наших ошеломленных лиц и добавил: - Наши разведчики ещё в конце весны, исследуя новые, прежде неизвестные глубинные тоннели, наткнулись на обширное подземелье, где были свалены сотни и сотни колоколов. Откуда они там взялись, как туда попали - только Великий Мастер ведает. Гномам колокола не нужны, даже опасны - мы живем под землей, и порой от их звука горная порода начинает осыпаться. Так вот, несколько звонов наши мастера забрали и часть из них на пробу переплавили, однако особой ценности этот металл для нас не представляет. Поэтому остальные колокола оставили лежать там, где их нашли - до тех пор, пока гномы не решат, что с ними делать.
  - Вот они где объявились, наши звоны, - задумчиво протянул Зоран.
  - Люди с удовольствием выкупили бы их, - значительно произнес князь Гордята.
  - Гномам не нужны деньги, - спокойно ответил Унгор. - Скалистые Горы очень богаты.
  - А еда? Древесина? Ткани? - деловито уточнил мой деверь, почувствовавший себя на знакомом поле.
  Коротышка покачал головой.
  - Горные гномы ни за что на свете не станут торговать с людьми.
  - А с эльфами? - быстро спросил сообразительный Радош. - Эльфам продадут?
  - Старшина встретившегося вам отряда стражи уже сообщил старейшинам, что среди вас есть эльф, как, впрочем, и то, что люди интересуются оловом и разыскивают некие пропавшие колокола. Горные гномы очень недоверчивы и злопамятны. Теперь они не продадут ни единого звона ни эльфам, ни оркам, ни кентаврам - никому. И олова не продадут, хотя у них его и полно.
  - А горные гномы не боятся, что люди могут забрать принадлежащее им силой? - вдруг очень вкрадчиво поинтересовался Гордята. Похоже, ему здорово не понравились последние слова нашего гостя. По крайней мере, его широкие брови съехались в одну неровную линию, шевелящуюся, словно огромная волосатая гусеница.
  Я испуганно сжалась. Ну, Гордята, ну, Дивеин сын! Это и есть твоя знаменитая прямота?! Радош укоризненно покрутил головой. Ратники слаженно качнулись к своему князю. Ал удивленно хлопнул глазами и обиженно уставился на Гордяту.
  Унгор, умница, даже глазом не моргнул.
  - Да не особо, - спокойно ответил он, морща свой короткий нос. - Под землей нас даже ваши маги не достанут.
  - Слушай, а ты сам-то понял, что сейчас сказал? - холодно поинтересовался у брата Дар. - Взять свои слова назад не хочешь? Ну, пока наш гость не принял их на свой счет?
  К моему изумлению, Гордята немного посопел, посопел, а затем, слегка поклонившись гному, буркнул:
  - Согласен. Не стоило мне этого говорить. Прошу не держать зла. Да вот ведь глупость-то какая! Пока из Западных Гор караван с оловянной рудой придет, да пока наши мастера колоколов наделают взамен украденных - это ж сколько времени пройдет, да сколько людей от зубов нежити погибнет! - и Унгору, с досадой: - Не для красоты ведь нам эти колокола-то нужны, не для благозвучия. Нежить их звона на дух не выносит, вот так! А её нынче в Синедолии тьма-тьмущая.
  - Не обижайся, Унгор, - мягко попросил Дар. - Для нас это и впрямь больная тема. Ты вот лучше скажи, откуда тебе стало известно, что мы разыскиваем колокола?
  - Подслушал, - совершенно невозмутимо сообщил он. Похоже, выходка Гордяты его ничуть не задела, а собственные действия не смутили. - Сперва здесь подслушал, в лесу, когда вы разговаривали с Доргаром - ну, со старшиной наших стражников. И мне стало очень интересно, что делает среди людей мой старый друг Аллардиэль. Но для начала я решил узнать, что же надумают старейшины. Может, наконец-то перестанут прятаться по норам? Это ведь только Доргар со своими стражниками обязан гнать всех чужаков прочь.
  Наши старейшины и впрямь сочли, что с вами стоит побеседовать. А затем по-быстрому казнить, чтобы вы, упаси Великий Мастер, ещё раз в наши земли не заявились. А я это услышал - там, в стене зала, где заседает совет старейшин горных гномов, проходит такая неприметная, но очень удачная трещина; лет восемь тому назад я чисто случайно на нее наткнулся. Словом, повезло: наши старейшины последнее время повадились секретничать, а я люблю быть в курсе дел.
  Ну, так вот: я решил, что услышанное мне совсем не нравится! Забрал два колокола и пошел за вами. Надоело мне под землей сидеть. Я ведь, как и Аллардиэль, охотник. Жаль, я поздно вышел на ваш след - можно было бы обойтись куда меньшим шумом. А теперь мне назад возвращаться не стоит - боюсь, кое-кто заметил, как я те колокола выносил. Да и не хочу я обратно. С вами теперь пойду, тоже стану на нежить охотиться. Аллардиэль уже успел мне кое-что рассказать. Думаю, если он идет - почему бы и мне не пойти?
  Я во все глаза смотрела на невозмутимого гнома. Унгор не спрашивал нашего согласия - он просто ставил нас в известность и был совершенно уверен в собственном решении. Ал, напротив, выглядел очень смущенным - интересно, что он успел наболтать про нас своему "старинному приятелю"?
  А, собственно, почему бы гному не отправиться вместе с нами? Тем более что он - опытный охотник, да к тому же, как и любой гном, должен уметь слушать землю и камень!
  Похоже, не одна я так подумала.
  - Это будет большая честь для нас, Унгор, - очень серьезно сказал Дар, всё ещё нянчащий на руках свой ненаглядный колокол.
  - Согласен, - немного подумав, решил Гордята. Зоран молча кивнул, а Радош, широко улыбнувшись, протянул гному руку, которую тот осторожно пожал. Ой, а я-то что застыла?
  - Унгор! - я решительно оттерла в сторонку ухмыльнувшегося кицунэ. - Спасибо, что пришел к нам и что принес колокола. Ты даже не представляешь, насколько это для нас важно и как я тебе благодарна. Здорово, что ты теперь с нами! У меня, как и у моего мужа, тоже не хватает слов, чтобы выразить тебе свою признательность. Но я все-таки попробую! - С этими словами я положила руки на широкие плечи гнома, немного нагнулась (он мне едва доставал до плеча) и поцеловала его в тугую гладкую щеку.
  "Ух, ты!", с легким оттенком зависти выдохнули ратники. Дар негромко хмыкнул. Гном же решил не теряться и ковать железо, пока горячо. Довольно блеснув круглыми глазами, он привстал на цыпочки и громко чмокнул меня в ответ.
  - Вот ведь как! - ревниво протянул Ал. - А меня брать нипочем не хотела! Чуть в драку не полезла! Несправедливо...
  - Не горюй! - покосился на приятеля Унгор, явно примериваясь, чтобы ещё разок приложиться к моей щеке. - Зато ты выиграл спор.
  - Какой ещё спор? - сделав шаг назад, я с подозрением уставилась на Ала. Тот покраснел так, что это стало заметно даже при свете костра. Гном же, ничуть не смущаясь, охотно пояснил:
  - А это он, узнав, что я пришел не с пустыми руками, сказал, что я молодец, и за вот эти самые колокола кое-кто, а точнее - одна красивая девушка, меня расцелует. А я ему ответил, что за такую ерунду меня даже никто не ущипнет. А он возразил... ну, словом, мы поспорили. Он выиграл... Аллардиэль, лови!
  - Ну, ты и трепло! - под общий смех с негодованием протянул багровый от смущения эльф. Однако брошенную гномом монету он поймал налету. А тем временем Унгор хитро усмехнулся и сделал шажок в мою сторону. Ох, похоже, нашему гномику понравилось проигрывать...
  - Добро пожаловать в компанию отчаянных самоубийц! - я едва успела подхватить запрыгнувшего мне на руки Степана. Голос у кота был ласковый-преласковый, просто медовый - его он обычно приберегает для самых изощренных гадостей. А Степка, между тем, продолжил: - Мы, конечно, тут все - большие храбрецы, отъявленные головорезы и пуще всего на свете любим щелкать смерть по носу. Но ты, судя по всему, станешь у нас главным!
  - Это ещё почему? - гном с любопытством уставился на кота. Не похоже, чтобы говорящий зверек внушал нашему новому приятелю серьезные опасения, однако что-то такое он почувствовал и едва заметно насторожился.
  - Ну а как же? - уже не скрывая издевки, мурлыкнул Степан. - Ведь только тот, кому не терпится расстаться с жизнью поскорее и помучительнее, смеет приставать к моей хозяйке! - кот демонстративно мазнул ухом по моей груди, а затем распушил шерсть и грозно рявкнул: - Лично горло перегрызу! Ме-е-едленно так грызть буду! - и, потянувшись к лицу остолбеневшего гнома, припечатал: - Запомни, длиннобородый: у моей хозяйки, между прочим, для всяких там нежностей есть законный муж и любимый я!
  И торжествующе покосился на Дара.
  Не знаю, кому как, но Алу Степкина выходка пришлась по душе. Глядя на прибалдевшего гнома, эльф явно почувствовал себя хотя бы немного отмщенным и довольно осклабился.
  Напрасно он это сделал. Такую подставу мой котик ни за что не пропустит.
  - А некоторых ушастых развратников это тоже касается, - сварливо тявкнул Степан, сверля своими желтыми глазищами ухмыляющегося эльфа. Тот мигом опомнился и сделал серьезное лицо. Ал давно усвоил, что связываться с языкастым кошаком себе дороже.
  - Ничего, Унгор, - похлопал гнома по плечу Дар, - скоро привыкнешь. Я ведь как-то привык.
  Вход в гигантскую кротовину, проложенную Тешеном сквозь Восточные Горы, находился от нас в двух днях пути, за вонючим незамерзающим болотом, которое мы собирались обогнуть по широкой дуге. Это расстояние нам предстояло преодолеть самим, без всякой магии, поскольку для переброски нашего разросшегося отряда Дару с Зораном могли понадобиться все их силы. Однако теперь, когда мы знали, что по нашему следу идут две сотни решительно настроенных гномов, ещё одна ночевка в лесу представлялась нам делом сомнительным и очень рискованным. Любая остановка могла привести нас к тому, что выносливые бородачи, знающие окрест своих земель все ходы-выходы, сумеют нас нагнать. И тогда не миновать драки. Конечно, три чародея (даже два с довольно бестолковой половинкой) легко размажут преследователей по земле, однако мы вовсе не желали становиться причиной гибели тех, к кому сами же и пришли с предложением мира. Встречи с воинственными гномами следовало избежать любой ценой.
  Вот тут-то мы возблагодарили Богов, что теперь с нами шел Унгор. Опытный охотник как свои пять пальцев знал здешние места. Только благодаря ему дорога сократилась более чем вполовину: вместо того, чтобы огибать болото с запада, гном уверенно взял к востоку и провел нас совершенно неприметной тропой через топь. Ненадежная опора опасно прогибалась под весом наших лошадей, которых мы вели в поводу; время от времени то справа, то слева на поверхности трясины вздувались огромные коричневые пузыри, которые затем лопались со зловещим чавканьем, испуская при этом отвратительный смрад. Однако наш проводник вел нас от кочки к кочке, от вешки к вешке. Риск оказался вполне оправдан. Когда мы ступили на твердую почву и с облегчением перевели дух, выяснилось, что до места входа в кротовину осталось не больше полудюжины верст.
  Жаль только, стражники тоже знали эту дорогу. И хорошо читали следы. А, кроме того, их не задерживали лошади.
  Надо сказать, гномы повсюду передвигались исключительно пешком. Да оно и понятно - ну какие, скажите на милость, из коротышек наездники? На козах им, что ли, скакать? А самое главное, где? В подземельях?
  Однако короткие крепкие ноги несли своих хозяев удивительно резво, да и выносливости гномов можно было только позавидовать. С самого начала Унгор наотрез отказался ехать верхом на моей Айрат либо подсаживаться к кому-либо из ратников. И, похоже, он знал, что делал. Кони с трудом пробирались через густой подлесок, в то время как наш новый друг неутомимо шагал вперед. На его круглом лице читалась откровенное и презрительное недоумение: ну зачем вообще нужны эти никчемные животные, из-за которых нам то и дело приходилось терять время, огибая завалы и буреломы. А тропа через болото? Даже странно, что ни одна из этих шумных нервных тварей не канула в трясину!
  У наших преследователей такой обузы не было. Даже в полном боевом облачении гномы двигались довольно быстро, так что, не успели мы порадоваться твердой земле под ногами, как легкое сторожевое заклинание, которое следовало за нами всего в какой-то полуверсте, просигналило: у нас незваные гости!
  - Не успели, - обреченно пробормотал побледневший Унгор. Встреча со стражниками нравилась ему ещё меньше, чем нам. Я сочувственно вздохнула: для бедняги куда ни кинь - всюду клин. Гномы ли нас скрутят - ему крышка, причем чугунная и для гроба, бородачи не простят предателя. Мы ли возьмем верх - погибнут его соплеменники, а ему, Унгору, придется стоять и смотреть, как заклинания чужаков убивают таких, как он.
  - Демона с два! - рявкнул Дар, сбрасывая со спины Айрат поклажу. - Славка, давай сюда, живо! Радош, не стой столбом! Гордята, скорее!
  Бывалому князю и его ратникам, да и всем остальным, два раза можно было не повторять. Да мы и сами сообразили, что по здешнему редколесью пешим гномам нипочем не угнаться за всадниками, даже если кони утомлены долгим нелегким переходом (стражники, к слову, тоже целый день не на лавке лежали!) Миг, другой - и все оказались в седлах. Все, кроме растерянно озирающегося гнома.
  Его круглые глаза смотрели на нас сперва с удивлением, потом с недоверием, а затем и с обидой. Он тоже понял, что через миг лошади сорвутся в галоп, и преследователи останутся с пустыми руками. Впрочем, не совсем с пустыми: кое-кто не умел ездить верхом. Так что, без добычи стражники не вернутся. Что ж, гном-предатель - это, конечно, не совсем то, за чем их посылали, но всё лучше, чем ничего.
  Рядом со мною злобно зашипел Ал. Я решительно натянула повод, заставив Айрат недовольно заплясать на месте. Не знаю, что там себе думают великие политики Дар и Гордята, но я с ними точно не собиралась соглашаться. Крошечная змейка в моей груди обрадованно завозилась. Она тоже предпочитала сразиться с целой толпой гномов, нежели оставить им на растерзание одного Унгора. Все равно в этом случае ей от него ничего не перепадет, а вот уж в драке...
  - Сдурели, оба?! - изменившимся голосом прорычал Дар. - А ну, вперед!
  Щелкнув пальцами, он заставил Айрат вздрогнуть, как от удара хлыстом, слегка осесть на задние ноги, наплевать на повод и удила и рвануть вслед за метнувшимся перед ее носом жеребцом Ала. В последний момент я успела увидеть, как Дар, свесившись с седла, подхватывает коренастого Унгора, будто тот не тяжелее овцы, и забрасывает его, словно всё ту же овцу, прямо перед собой на спину своего могучего Пилигрима, животом вниз, по... поясницей кверху. Не обращая внимания на возмущенный вопль гнома, чьи руки и ноги беспомощно повисли по обе стороны коня, мой чародей толкнул Пилигрима пятками, послав того с места в галоп. Конечности Унгора, которого Дар крепко держал за куртку, беспорядочно замотались в воздухе в такт движениям жеребца. Со стороны это выглядело так, словно у него выросли крылья, правда очень маленькие. Коротенькие такие крылышки.
  Даже с двойной ношей Пилигрим быстро догнал несущуюся во весь опор Айрат.
  - А ну-ка, не отставай, не отставай, - услышала я рядом с собою совершенно спокойный голос Дара. - Эй, Славка, ты это что?! Прекрати немедленно! Ты меня слышишь?
  Я лишь помотала головой. Меня душил самый что ни на есть черный стыд и отчаянное презрение к себе самой. Да как я только посмела хоть на один миг заподозрить своего любимого чародея в том, что он надумал бросить несчастного Унгора на растерзание его мстительным сородичам?! Откуда во мне взялось столько зазнайства и высокомерия? С чего это я вдруг решила, что все вокруг - негодяи и себялюбцы, готовые ради спасения собственной шкуры пойти на подлость, и лишь одна я такая хорошая и замечательная? Тупица, бестолочь! Гусыня безмозглая!
  - Прости меня, - выдавила я, глотая слезы, - прости, пожалуйста! Я не стою даже кончика твоего мизинца! - и, бросив повод, закрыла лицо руками. Айрат, почувствовав свободу, с удвоенной скоростью замолотила копытами. Умный Пилигрим тоже наддал.
  - Слышь, друг, - вдруг раздался сипловатый голос Унгора. Гном уже давно перестал вопить и теперь с интересом разглядывал зареванную до ушей меня. Смотреть ему было неудобно: приходилось сильно выворачиваться и тянуть шею; однако трудности его не останавливали. - Ты бы повод ее кобылы подобрал, что ли! Тут повсюду камней порядочно. Если лошадь споткнется, что запросто, то искать тебе, друг, другую жену. А это хлопотно.
  Усмехнувшись, Дар заставил Пилигрима обогнать Айрат где-то на полкорпуса и спокойно, одним пальцем, подцепил болтающийся ремешок. Вроде даже и не потянул, однако кобыла тут же прижала ушки и покорно замедлила бег.
  - Может, всё-таки, возьмешь повод сама? - как ни в чем не бывало, словно мы не неслись по редколесью во весь опор, а неторопливо трусили по широкой наезженной дороге, поинтересовался чародей. - Не то мне не очень удобно держать - боюсь, кони Унгора помнут. Унгор, ты ещё немного потерпишь? Нам вон к той черной скале.
  - Клык Упыря, - прохрипел гном, - говорю, скала так называется - Клык Упыря. Потерплю, что ж не потерпеть? Особенно, учитывая, что выбор у меня невелик.
  Мы продолжали скакать в паре шагов друг от друга. Усилием воли я сумела затолкать поглубже едва не подхватившую меня истерику, приняла повод и даже намекнула Айрат, что вообще-то, я ее хозяйка, а вовсе не наоборот. Кобыла недоверчиво фыркнула, но, покосившись на Дара, решила проявить благоразумие и оставить обсуждение этого вопроса на потом. Я старательно смотрела прямо между ее ушами.
  - Слушай, а может, ты объяснишь, что это с тобою было? - невозмутимо спросил Дар. - Не то мы с Унгором чего-то недопоняли.
  - Точно, недопоняли, - хрюкнул гном, безуспешно пытаясь приладиться поудобнее. - Ты чего ревела-то?
  Мои щеки снова предательски вспыхнули. Я беспомощно посмотрела по сторонам. Вот бы сейчас провалиться сквозь землю! Пусть даже и в Преисподнюю. Говорят, там есть такое особое место, куда после смерти попадают зазнайки, хвастуны и чистоплюи. И ещё одно - для непроходимых тупиц. Хм... так что же, мне там придется надвое разорваться?!!
  Но нет. Земля даже и не думала разверзаться подо мною. Я осторожно покосилась влево. На меня с искренним любопытством взирали две пары глаз: длинные, серебристо-серые и круглые, карие, с редкими ресничками. Даже Пилигрим, похоже, навострил уши.
  Я обреченно вздохнула. Представляю, как сейчас рассердится и обидится Дар, причем вполне заслуженно! Однако я всегда считала трусость не менее страшным пороком, чем равнодушие.
  - Прости меня, пожалуйста, - покаянно проговорила я, отворачиваясь, чтобы не видеть любимого лица. - Я такая дура! - "Самокритично, очень самокритично!", с одобрением кивнул гном. - Понимаешь, мне на какой-то миг показалось, что вы не сможете взять с собою Унгора...
  - То есть, - поднял брови чародей, - ты подумала, что мы собрались его бросить, и немедленно решила остаться и защитить его?
  Я жалко кивнула. Ну, вот...
  Вдруг Дар и Унгор хором рассмеялись - гном довольно-таки придушенно, но вроде бы даже с некоторым оттенком уважения. Я с опаской посмотрела на веселящихся мужчин.
  - Вот ведь какая у меня жена! - с удовольствием поведал гному чародей. - Её даже собственный кот прозвал знаешь как? "Не проходите мимо"!
  - Да, хорошая у тебя жена, парень, - просипел Унгор. - Мне-то, если уж совсем честно, тоже на какой-то очень неприятный миг померещилось нечто похожее.
  - Эх вы, умники, - хмыкнул Дар. - И эльф этот ваш заполошный точно такой же.
  - Ты что же, - виновато пискнула я, - совсем не сердишься?
  Мой муж улыбнулся.
  - На тебя - нет. Я отлично помню, что женился на сумасшедшей. На гнома с эльфом - тем более не сержусь. Думаю, они даже не подозревают, что чародей, практикующий светлую магию, не имеет права творить осознанные подлости. А иначе недолго променять свет на тьму.
  - Что же мы, совсем уж такие серые? - обиженно пробубнил Унгор. - Всё мы подозреваем. Да только ты, друг, не обижайся, но я тебя сегодня впервые увидал.
  Я отчаянно помотала головой.
  - Дар, всё верно, они тебя совсем не знают! Но я, какое право имела я настолько усомниться в тебе?!!
  - Да разве ты усомнилась? Не-е-ет, во мне ты ничуть не усомнилась, - посмеиваясь, "успокоил" меня мой чародей. - Ты даже и подумать-то ни о чем не успела! У тебя ж, моя хорошая, всегда сердце впереди головы скачет, причем чаще всего - не разбирая дороги. Увидала подходящий для спасения объект - и вперед, спасайся, кто может!
  Жаркий румянец снова пополз по моим щекам. О, Боги Пресветлые!
  - Дар, мне так стыдно...
  - Не надо, моя любимая гусыня, тут нечего стыдиться. Было бы гораздо печальнее, если бы ты умела расчетливо прикидывать, стоит сделать доброе дело или на этот раз и так сойдет.
  - Кхе-кхе, - послышался голос обреченно болтающегося гнома, - конечно, не хочется мешать вашей трогательной беседе, но Клык Упыря - вот он.
  Упорные гномы преследовали нас до последнего. Однако вход в кротовину сомкнулся за спиной удерживающего её Дара гораздо раньше, чем передовой отряд горного народа приблизился к подножью черной скалы хотя бы на расстояние выстрела. Думаю, гномы даже не поняли, куда мы исчезли. Правда, осторожный Зоран все-таки настоял на том, чтобы сразу открыть ещё одну кротовину и убраться подальше от гор - так, на всякий случай.
  И вот теперь - дождь, дождь. Усталые кони покорно месят раскисшую землю, усталые всадники тщетно высматривают впереди хоть какой-нибудь намек на близкое жильё. Короткие осенние сумерки давно превратились в непроглядную тьму, которую факелы лишь делают гуще, и нас ведет только поисковое заклинание.
  Дар давным-давно снова перетащил меня к себе в седло. Унгору, наотрез отказавшемуся ехать на моей Айрат, всё-таки пришлось взгромоздиться на коня позади одного из ратников. Коротконогому гному было очень неудобно сидеть на широкой спине рослого жеребца, так что его страдальческие гримасы уступали только перекошенной морде животного, которому выпало "счастье" помимо законного хозяина везти ещё и чрезвычайно увесистого гнома.
  Мерно покачиваясь в кольце надежных рук, я очень скоро начала ощущать, как мои веки тяжелеют, а по телу начинает разливаться предательская истома. Раз или два мне даже померещилась, что мы с Даром снова летим на спине Данары.
  - Поспи, малыш, - шепнул мой чародей.
  Я упрямо помотала головой и выпрямилась, слепо таращась в окружающую нас темень. Последнее, что мне удалось разглядеть перед тем, как мои глаза захлопнулись, был вынырнувший прямо перед нами сплошной частокол высотой в добрую сажень.
  
   Глава тринадцатая.
  
  "Если вы перемешаете варенье со стальными опилками, то потом мух будет можно ловить магнитом".
   (Золушка, "Сто советов молодым хозяйкам")
  
  - Доброе утро, спящая княжна! Эй, просыпайся, засоня!
  Ох-ох-онюшки! Похоже, это прозвище я честно заработала. Судя по тому, что я чувствовала себя совершенно выспавшейся и прекрасно отдохнувшей, дело шло к полудню. Сладко-пресладко потянувшись, я лениво открыла глаза.
  За ночь дождь прекратился. Сквозь мелкие, неровные, зажатые паутинкой частого оконного переплета стеклышки в просторную чистенькую горницу лился блеклый свет выцветшего осеннего солнца. Упитанные солнечные зайчики подрагивали на ярком полосатом половике и темно-красных полавочниках. От толстого белого бока печки, на котором синькой были нарисованы веселые завитушки, веяло теплом. Дар, босиком и в одних штанах, стоял посреди комнаты и, улыбаясь, вытирался длинным вышитым полотенцем.
  - Ты что, только что встал? - я повернулась на бок и пристроила голову на согнутую в локте руку.
  - Все только что встали, - хмыкнул чародей. - Наши хозяева уже испереживались, не заболели ли гости.
  - Хозяева? - скрестив ноги, я уселась на лавке, подавила зевок и сильно потерла лицо. - А кто у нас хозяева?
  - Кузнец с женой. Они приняли на постой нас с тобою и Радоша со Степкой. Зоран, Ал, Унгор и четыре ратника разместились на местном постоялом дворе. Ну, а Гордята с остальной дружиной - ясное дело, у старосты.
  - А что же мы все на постоялый двор не пошли? - удивилась я. - Были бы сейчас все вместе.
  - Видела бы ты этот постоялый двор! - развеселился Дар. - Да там места меньше, чем в курятнике. Зато вчера там было очень весело. Какой-то местный праздник, дым коромыслом. Унгор с Аллардиэлем наотрез отказались ночевать ещё где бы то ни было. Ну а Гордята точно так же отказался даже переступить порог подобного заведения. Правда, сперва он настаивал на том, чтобы мы все вместе поселились у старосты. Но тогда бы этому бедолаге пришлось бы на ночь глядя спешно покидать свой собственный дом. Поэтому я предпочел оставить гуляк в трактире под присмотром Зорана, а самому воспользоваться гостеприимством семьи кузнеца.
  - Молодец, - кивнула я. Как мы очутились в опрятной горенке, я, хоть убей, не помнила. - А тут помыться можно?
  - И позавтракать тоже. Кузнечиха с утра завела блины. Чувствуешь, как пахнет? Радош, не будь дураком, уже сидит на кухне.
  - А Степка? Степка что, не сидит? - это чтобы мой котик пропустил прием пищи?! Да прежде медведи выучатся летать и, вместо того, чтобы завалиться в спячку, отчалят на зиму в теплые края.
  - Степка твой уже не сидит, - засмеялся Дар. - Он лежит. В отличие от всех нас он вчера прекрасно выспался у Радоша за пазухой. Поэтому, плотно поужинав, он отправился на деревню, улучшать местную породу кошек. Что характерно, проливной дождь его не остановил и даже не задержал. Сразу видно - исстрадался парень без любви и ласки. Вернулся он уже утром, изрядно потрепанный - видно, местные коты не желали без боя сдавать свои позиции,- но непобежденный. По крайней мере, такой довольной и счастливой морды я у него ни разу не видел. А к тому же наша хозяйка, поохав над Степочкиным драным ухом, отвалила нашему распутнику полную миску сметаны. Так что, в настоящий момент он, натрескавшись, спит у печки врастяжку, а село готовится к тому, что очень скоро здесь появятся котята с врожденными способностями к языкам.... Ну и долго ты ещё собираешься валяться? Иди, мыльня истоплена, блины на столе. Да: и советую поторопиться - не то Радош всё слопает!
  Дар ошибся. Жена кузнеца Малуша, совсем молодая женщина, месяца через два ожидающая рождения своего первенца, напекла такую гору румяных, потрясающе вкусных блинов, что впору было звать на помощь всю нашу компанию. А на угощенье налегали только мы с оборотнем - мой чародей быстро поел и, наказав мне дожидаться его дома, ушел; кузнецу же, понятное дело, среди дня некогда было с нами рассиживаться. В конце концов, я поняла, что вот-вот что-нибудь да лопнет: либо мой живот, либо штаны. Поблагодарив смущенно улыбающуюся хозяйку, я поднялась из-за стола и прошлась по комнате. Нет, так не растрясается. Пожалуй, стоит прогуляться до постоялого двора и убедиться, что знакомство гнома и эльфа с чужой культурой не закончилось печально для кого-либо из этой троицы.
  Вслед за мною на новенькое, всё в деревянных кружевах крыльцо, слегка пошатываясь, вышел донельзя томный Степка. Усевшись у моих ног, он задрал голову, посмотрел на меня слегка мутными глазами, которые, как мне показалось, нынче утром смотрели в разные стороны, и блаженно мурлыкнул:
  - Хорошо-то как!!
  Было и впрямь хорошо. За ночь прилетевший с полудня, из диких степей, ветер не только разогнал тяжелые дождевые тучи, но и принес тепло. Всё-таки, Синедолия - это совсем не то, что холодные эльфийские леса. Мягкое солнышко освещало жирные, сочные лужи и опустевшие сады, уже готовые принять зиму и спать, подрагивая от холода, до самого капельника. На крыше хозяйского сарая крупная серая ворона деловито расклевывала намокшую солому.
  С противоположной стороны улицы, вдоль невысокого плетня, старательно обходя лужи, пробиралась невысокая крепенькая бабка. В одной руке она держала пустой ушат, в другой - гладкую толстую палку, которой осторожно ощупывала дорогу. Вдруг прямо перед ней из-за облезлого куста вывернулась угольно-черная кошка. Старуха не растерялась и ловко ткнула клюкой в так некстати объявившееся животное, по всем приметам сулящее несчастье. Бедная киска, не ожидавшая такого коварства, взвыла от боли и с протяжным мявом взлетела на плетень, откуда принялась яростно шипеть и плеваться на свою обидчицу. Та же, не удержав равновесия, оступилась на раскисшей земле и с размаху села прямо в лужу. Голос старухи, на удивление громкий и пронзительный, присоединился к кошачьей ругани. "Кар, кар!", с воодушевлением добавила ворона.
  - Чёрная кошка перебежала дорогу бабке с пустым ушатом, - глубокомысленно заключил Степка, с откровенным интересом наблюдавший эту сцену, - и у обеих тут же начались неприятности!
  - Степа, - простонала я, стараясь не расхохотаться в голос, - грех смеяться над чужим горем!
  - Вот и не смейся, - согласно кивнул кот. - Слав, а что это у них вон там, слева? Храм? Красивый какой!
  Я посмотрела влево - и остолбенела. На краю села, на пригорке стоял светлый, будто бы полупрозрачный храм Молодого Бога. Его я не могла бы спутать ни с чем - ведь именно туда, в домик, прилепившийся к воздушному храму, давным-давно я бегала к отцу Яромиру учиться грамоте.... Как же такое может быть? Хотя... разве вчера или сегодня мне удалось увидеть, куда именно нас занесло?! Развернувшись, я метнулась в дом.
  - Малуша, как называется ваше село? - выдохнула я, одним махом проскочив сени и влетев на кухню, где Радош, чей живот уже спокойно мог поспорить в объеме с животом нашей гостеприимной хозяйки, приканчивал уже далеко не первую дюжину блинов.
  Молодая женщина удивленно обернулась ко мне.
  - Так Запутье, госпожа.
  - Не зови меня госпожой, - сквозь зубы попросила я. - Меня зовут Веслава. А ты здешняя?
  - Что вы, госпо... Веслава! Тут же мор прошел! Мы сюда, почитай, все с юга переехали, в конце весны, по приказу великого князя, храни его Боги.
  - И что же, никого из старожилов не осталось?
  - Остались, как не остаться? У четырех дворов прежние хозяева. Не было их в Запутье, когда мор приключился. Дядька Космай с семьей в город на ярмарку ездил, только их бабушка дома оставалась. Горшечник Рогня ещё - тот с купеческим караваном в саму Преславицу ходил. Таша, дочка шорника здешнего, замуж в другое село пошла, а там мора не было. Вот она сюда и вернулась, с мужем и детишками...
  - Ладно, - перебила я словоохотливую Малушу, - я всё поняла, спасибо. Пойду-ка, пройдусь.
  - Слав, - укоризненно пропыхтел Радош, который уже и говорил-то с трудом, - ты что? Дар же просил тебя никуда не уходить.
  - Не волнуйся, - криво усмехнулась я, накидывая на плечи куртку, - не заблужусь.
  За прошедшие семь с половиной лет в Запутье мало что изменилось, что, в общем-то, и неудивительно. Селяне не любят перемен, так что, даже приехав на новое место, они не стали кидаться и переделывать доставшиеся им дома. Конечно, многие из них уже сияли не успевшими потемнеть крылечками и наличниками, изукрашенными на новый лад; кое-где соломенные крыши, обычные на севере Синедолии, были заменены на привычные для южан гонтовые. Ну-ну, зима покажет, стоило ли это делать. Пухлые, плотно уложенные связки соломы, конечно, приходится часто перекладывать, однако тепло они удерживают великолепно.
  Судя по всему, дом бывшего старосты Мирона пришелся по вкусу и нынешнему сельскому голове. Длинное, в два света, строение щеголяло дорогой черепичной крышей, а на широком ухоженном дворе было довольно людно. Пригнувшись, я быстро пробежала вдоль забора: в рослом мужчине, держащем под уздцы оседланного коня, я узнала Щапа, одного из дружинников князя Гордяты.
  Потускневший и подурневший дом тетушки Всемилы стоял через три двора от старостиного. Вот уж ему никто крышу не менял. И, похоже, что даже не собирался. Под навесом у сарая я не увидала ни единой охапки соломы, ни одной доски, приготовленной к работе. А зря: темные расползающиеся связки явно доживали последние если не дни, то седмицы.
  Однако дом не пустовал. Из трубы поднимался дымок, к воротам шла утоптанная дорожка, у крыльца на шестах сохли две обколотые крынки и какая-то ветошь, а по густо заросшему сухим бурьяном огороду уныло бродила одинокая курица. Что ж, думаю, новые хозяева не обидятся, если я хоть одним глазком гляну на то место, где прошли самые счастливые и самые несчастные дни моего детства. Неловко поежившись, я подошла к низенькому плетню и толкнула калитку.
  Изнутри двор смотрелся ещё непригляднее. Создавалось такое ощущение, что достаток и порядок ушли отсюда не очень давно, но решительно, и возвращаться не собирались. Вдоль крепкого ещё забора чередовались куча навоза, небрежно прикрытая рогожей, сломанная тележная ось без собственно телеги, горка полусгнившей картофельной ботвы и колода с воткнутым в нее ржавым топором. Дров поблизости, правда, не наблюдалось. Я с неодобрением покачала головой - это надо ж было такой свинарник развести!
  Вдруг дощатая дверь со стуком распахнулась.
  - Этта чегой-то ты тут делаешь, а? - раздался сиплый голос не успевшего до конца проснуться человека. Ух, ты! Ничего себе нынешние селяне спят! Оно, конечно, грудень в разгаре, полевые и огородные работы давно закончились, однако прежде такого безобразия, чтобы дрыхнуть до полудня, в здешних местах не водилось.- Озоруешь? Ты тут зачем? О-о-ой, так это ж де-е-евка...
  Говорящий расплылся в щербатой улыбке, а я застыла, разинув от удивления рот. На неприбранном крыльце стояла и махала мне рукой... тетка Броня, только порядком помолодевшая, заметно опухшая, поросшая редкой клокастой бороденкой и в мужской одежде, состоящей из мятых штанов в полоску, заношенной рубахи навыпуск и разбитых лаптей на босу ногу!
  Напрасно я тогда не дослушала Малушу. Оказывается, вот где ещё остались прежние хозяева.
  - Ты - Понька? - как можно дружелюбнее спросила я. - Или Донька? - в детстве братья были очень похожи друг на друга, я их, помнится, поначалу даже путала.
  - Панисий Пилипыч, моя милая! - приосанилась "тетка Броня" и наставительно добавила: - Пришла в дом - так не невежничай, хозяину уважение окажи, - а затем подозрительно уточнила: - А ты сама-то кто будешь?
  Ха! Тоже мне, хозяин нашелся! Хоть бы двор прибрал, не позорился!
  - Понь, я Веслава, то есть Славка. Ты меня помнишь? Ну, мы с тетушкой Всемилой здесь ещё до вас жили! Признал?
  Глаза парня полезли из орбит. Он неловко переступил назад, словно собираясь ускакать в избу.
  - А... э... ы... хто? Какая ещё... С-с-с-славка?!!! Так тебя ж скоро восемь лет как волки в лесу задрали! Ты что же, теперь по мою душу заявилась?!
  - Поперхнулись, - отмахнулась я. - А душа твоя мне без надобности. Не бойся, я тут, в Запутье, случайно оказалась, проездом. Дай, думаю, зайду, проведаю. Как тебе удалось мор-то пережить?
  Тогда, давно, ни Понька, ни его братец мне особо не докучали - так, щипнут разок-другой. Мальчишки, с утра до ночи занятые своими делами, просто не обращали внимания на безответную, целыми днями шуршащую по дому девчушку, считая ее чем-то вроде рабочей скотины. Впрочем, их мамаша старалась за всю семью.
  Понька, часто моргая мутными глазами, осторожно спустился со ступенек.
  - А я в Березань ходил. Хотел в ратники поступить, да только меня не взяли. Сказали - войны нет и набора нет (я ухмыльнулась: довольно рослый, но нескладный и рыхлый парень мало походил на известных своей подготовкой и выправкой синедольских воев, пусть даже и не из личной дружины великого князя)! Приходите в другой раз, когда война будет.... А когда она ещё будет, эта война?! - похоже, увалень всерьез переживал, что Синедолия ни с кем не воюет.
  - Очень надеюсь, что никогда, - сухо ответила я. - Ну, а дальше что?
  - Дальше-то? - Понька звучно поскреб всклокоченный затылок. - Ну, погулял я маленько, Березань поглядел, деревеньки ещё разные. А ну их, думаю, везде всё одно и то же: целый день пашешь, пашешь, к ночи упадешь, а с утра - заново принимайся! Так и дома жить можно, даже и ещё получше! Вот я сюда и вернулся. А дом-то пустой стоит. Ни коровки, ни курочки, ни отца-матери, ни брата. Одни мухи да мыши. Как жить? Кругом чужие люди, пришлые, хваткие, всё добро, какое у соседей оставалось, подчистую расхватали, мне ничего не оставили. Хорошо хоть с нашего подворья ничего не утащили - им Космай сказал, что меня в городе видел, что жив я.
  М-да, дружочек, это тебе очень повезло, что народ в Запутье пришел совестливый и до чужого добра, не в пример тебе, совсем не охочий. Люди, как мне рассказывал Дар, занимали вымороченные села по прямому указу великого князя. Могли и не обратить внимания на чьи-то там слова, а пустующий дом прибрать к рукам. Поджав губы, я исподлобья смотрела на Поньку. А тот все больше расходился:
  - Так теперь и мыкаюсь. Прежде, когда матушка жива была, всё у нас было в порядке, всего хватало. Матушка завсегда сироток привечала - ну, вроде тебя, - вот они и старались, работали. Мы их, конечно, кормили, не обижали. Крышу над головой давали.
  - В сенях? - не удержалась я.
  Понька недоумевающе уставился на меня.
  - А и в сенях. Разве там плохо? У нас однажды целых три сироты кормились. Кого в сени, кого в коровник определишь. Всё ж - не под забором.
  - Да уж, не под забором... - протянула я, живо представляя "облагодетельствованных" сирот. Наверное, когда я пропала, тетка Броня быстро сообразила, что потеряла дармовую рабочую силу. Ну, а сирот во все времена хватает... - И куда ж они потом девались, работнички ваши? Разбегались?
  - Да по-разному, - пожал плечами парень. - Кто зимой застудится да от лихорадки сгинет, кто, неблагодарный, счастья какого-то пытать уйдет. Даже и "спасибо" не скажет за науку! И чего им не хватало?.. А нынче - где их взять, сирот-то? Людей у нас маловато стало, вот ведь беда! Как теперь с хозяйством управляться? - Понька обвел рукой приунывший дом и развалины небедного прежде подворья. Быстро он, однако, с ним расправился. - Слушай, да ты точно ль Славка?
  - Точно-точно, - кивнула я, отчаянно жалея, что решила посмотреть на свой бывший дом. Лучше бы я просто сходила на могилку к тетушке Всемиле.
  - Так это ж просто замечательно! - внезапно воодушевился недотепа. - Раз ты вернулась, то тебе теперь и хозяйство вести!
  - Что?!! - опешила я.
  - Ну как же? - Понька неожиданно резво встал между мною и калиткой - видимо, чтобы я не смогла сбежать от неожиданно подвалившей мне удачи, практически подарка судьбы. - Раз ты тогда в лесу не сгинула, значит - в бега ударилась, из нашей родительской воли вышла! Шаталась невесть где едва ль не цельных восемь лет! Да ещё неизвестно, как ты себя всё это время вела. Так что теперь тебе прямая дорога грехи свои замаливать, хозяйство поднимать, да хозяина, то есть, меня ублажать. Девка ты хоть и тощая, но справная, - облизнулся парень, жадно глядя на меня. - Ну, давай, иди в дом! Пошла, говорю, пошла!
  Я молча рассматривала это осторожно приближающееся ко мне недоразумение. Бедные дети! Думаю, последние годы им приходилось совсем не сладко, гораздо хуже, чем мне - восемь лет назад братьев интересовали дальнобойные рогатки, пирожки с вареньем и сворованные у соседей сливы, а вовсе не девки. Но вот позже они расширили круг своих увлечений...
  - Дай пройти, - хмуро сказала я, пытаясь обогнуть парня.
  Не тут-то было. Недоросль растопырил руки, словно баба, пытающаяся поймать гуся, и медленно пошел на меня.
  - Тихо, тихо, - бормотал он себе под нос, зорко следя за тем, чтобы очередная "сиротка" случайно не проворонила своего счастья.
  От удивления я даже растерялась. С тех самых пор, как я рассталась с "благодетельницей" Броней, большинству людей даже не приходило в голову так со мною разговаривать. А если вдруг кому и приходило, то эту оплошность я исправляла быстро и - по возможности - наглядно. Алгушка вон, сестрица Дарова, по сей день вздрагивает, увидав что-нибудь синее или рогатое.
  Я могла бы одним щелчком размазать противного парня по земле, но вместо этого стояла и смотрела, как он подбирается ко мне.
  - Слав, а я тебя по всему селу разыскиваю. Этот прыщ тебе что, докучает?
  Небрежно облокотившись на плетень, Дар с любопытством, словно редкую диковинку, разглядывал наступавшего на меня Поньку. Я выдавила из себя виноватую улыбку и неловко развела руками - дескать, шла я себе, шла, прогуливалась, а оно вон как обернулось!
  Мой новый "благодетель" раздраженно зыркнул на чародея. Всё-таки, с некоторым опозданием начала припоминать я, из двух братьев посообразительнее был младший, Донька. Глуповатый Понька не мог придумать даже простейшей каверзы, однако за Донькины проделки всегда доставалось именно ему. Похоже, с возрастом ума у парня не прибавилось. Ибо только законченный идиот мог попытаться нахамить Дару...
  - Вот, а что я говорил? - пробурчал парень, неожиданно ловко цапнув меня за локоть. - Сразу видно, что ты за штучка! Ну, ничего, ничего.... А ты уважаемый, иди себе! Нечего за чужой забор хвататься. Это улица для всех, а плетень мой, собственный.
  - Живо отпусти меня, придурок, - злобно прошипела я, пытаясь выкрутиться из липких Понькиных лапок, - это мой муж!
  - Ах, му-у-уж! - с издевкой протянул Понька. - Ты что же, решила, что девке можно выходить замуж без братниного благословения?! Я тебе единственная родня, так что ты должна меня почитать, словно отца с матерью!
  - Тебя, часом, мамка из люльки вниз головой не роняла? - изумилась я. Ничего себе, родственничек отыскался на мою голову!
  - Иди, иди, - Понька настойчиво подтолкнул меня к крыльцу. - Дома поговорим. Счастливо оставаться, уважаемый. Да, а от моего забора ты всё-таки отойди!
  Я беспомощно посмотрела на Дара. Что тут скажешь? Похоже, дурня проще прибить, чем убедить!
  Наверное, Дар пришел к такому же выводу. Неприязненно глядя на недоумка, он щелкнул в воздухе пальцами, словно отвесил кому-то крепкий щелбан. Кому - стало ясно в тот же миг. Выпустив мой локоть, Понька пролетел с десяток шагов, впечатался в стену горестно застонавшей избы и сполз на землю, мыча и потирая вспухающий на глазах лоб. Кажется, я даже услыхала, как в его пустой голове что-то загудело.
  - Вот сколько тебе можно говорить, - вздохнул чародей и легко перемахнул плетень, - чтобы ты никуда без меня не ходила? И что с тобой - ты разучилась колдовать? Или мы с Зораном вчера у тебя слишком много сил выкачали? Слушай, а это вообще кто? Местный сумасшедший?
  - Дар, это Понька, - я с облегчением вцепилась в руку мужа, - сын тетки Брони. Ну, помнишь, я тебе рассказывала?
  - А-а-а, - заинтересовался чародей, - Броня - это та злобная баба, которая вселилась в твою избу, а тебя определила себе в холопки? А затем выгнала в зимний лес?
  - Ну... да. Они все, кроме Поньки, погибли - ну, тогда, весной. А он... думаю, он и взаправду больной на всю голову.
  "Больной на всю голову" оказался недоволен поставленным диагнозом. Всё еще потряхивая этой самой нездоровой частью тела (словно надеялся, что вот-вот там забренчит одинокая, но очень умная мысль!), он обиженно прогудел:
  - Вот ты, значит, как! Сестру, значит, свел, да ещё и колдунствуешь? Последнего здоровья лишаешь? А вот я сейчас на тебя старосте пожалуюсь! Живо виру за нанесенные обиды уплатишь!
  - А он что, и правда твой брат? - недоверчиво спросили с улицы.
  Я обернулась - и ойкнула. Из-за многострадального плетня на нас глазела целая толпа народа: князь Гордята, пяток ратников из его свиты, среди которых я заметила довольного собою Щапа (верно тебе говорю, князь, своими глазами видел, как твоя невестка вниз по улице шмыгнула!), невысокий мужичок с козлиной бородкой и в новой богатой шапке - видно, здешний староста, а также жадно наблюдающий за всеми Степка.
  - Так что, это твой брат? - повторил свой вопрос Гордята.
  - И даже не родственник, - коротко ответила я, но тут же в сердцах прибавила: - Чур, чур меня от подобной родни! Никто он мне. Никто, и звать никак.
  Козлобородый староста испуганно закивал - дескать, нету у этого бестолкового Поньки никаких родственников, никогда не было и впредь не будет!
  Тем не менее, мой любознательный деверь не угомонился, пока не вытянул из меня всю историю.
  - Значит, говоришь, это то самое село?
  - Вторую кротовину Зоран размечал, - пожал плечами Дар. - Мне, если честно, даже не пришло в голову, что это и есть Славкино Запутье.
  - А теперь этот смерд хочет, чтобы ты снова к нему в холопки пошла? - неизвестно почему развеселился Гордята. Я кисло скривилась. А князь захохотал: - Да только нынче по закону он твой холоп!
  - Что? С какой стати?!! - одновременно проговорили мы с Даром, я - изумленно, а он, как мне показалось - с досадой.
  - Братец, - хитро поинтересовался Гордята, - а ты, часом, не забыл о том свитке, что я тебе передал на следующий после твоей свадьбы день? - Дар поморщился, но помотал головой. Не забыл. - Что там было? - и, не дождавшись ответа, князь повернулся ко мне: - Наш отец, великий князь Велимир, пожаловал своему сыну, твоему мужу, титул князя и наместника Северных земель, в которые входит и Березань с деревеньками, и твой Черный Лес с окрестными селами. Ну, а Запутье - в их числе. Свадебный, так сказать, подарок отца сыну. Теперь вы вольны распоряжаться этими землями и живущими на них людьми по своему усмотрению.
  - Ну да, - нехотя подтвердил мой чародей, - было дело. Только я тебе сразу сказал, что мне такой подарок ни к чему. Я не политик, а маг. Меня интересует алхимия, науки и ремесла, а не выколачивание податей.
  - Ну, так не выколачивай, - милостиво разрешил старший брат. - Пожалуйста, изучай тут свои науки и развивай ремесла - никто ж не против! Отец, кстати, очень на это рассчитывает.
  Дар скрипнул зубами. Что-то не похоже, чтобы расчеты родителя его сильно радовали. А мой деверь, между тем, продолжил:
  - Ну так, сестрица дорогая, что ты пожелаешь сделать с этим вот ничтожеством? - не глядя, он дернул подбородком в сторону ошеломленного Поньки, до сих пор жмущегося к стене избы. - Хочешь, он будет твоим личным холопом?
  - Избави меня Боги! - я не сумела скрыть своего отвращения. - Да и какой из него холоп? Жрет в три горла, работать не умеет - за них с братом всю жизнь впахивали несчастные дети, сироты, которых их мамаша брала на так называемое "воспитание". Кстати, с ведома и молчаливого согласия остальных селян!
  Я сурово поглядела на старосту. Тот угодливо сморщился и замахал на меня сухонькими ладошками: всё это бывало только при его, старостиных, предшественниках! А уж лично он нипочем подобного безобразия не допустит!
  - Ну, так отправь его в рудники, - равнодушно предложил Гордята. - Или, если он и на это не годится, вели казнить.
  Я укоризненно покачала головой - нет, правда, как это можно вот так запросто взять и казнить человека, пусть даже и такую мокрицу?! Понька придушенно заскулил. Ему всё-таки хватило ума сообразить, что рядом с ним сейчас находятся какие-то очень-очень важные люди, имеющие право распоряжаться жизнью и судьбой других, в том числе и его, Понькиной (вон как лебезит перед ними заносчивый староста, любо-дорого посмотреть!) А сбежавшая восемь лет назад девка (мать говорила, она им какая-то дальняя-предальняя родня, между прочим; хоть и впрямь даже не седьмая, а семьдесят седьмая вода на киселе, но всё же, всё же...) неким совершенно непостижимым образом с этими очень-очень важными людьми связана.
  Но вот что со всем этим делать, Понька не знал. Может, удастся чего выторговать?
  - Сестра, - жалобно и гнусаво проныл он. - Сестра ж, кровь родная! Верните сестры... сестре...
  - Вот ведь дурень! Какая я тебе сестра?! - с досадой ругнулась я, а хранивший до сих пор подозрительное молчание Степка спрыгнул с плетня, подскочил к вытаращившемуся на него парню и коротко гаркнул:
  - Заткнись!
  И сразу все встало на свои места. От одного-единственного слова, произнесенного некрупным домашним животным, мой так называемый "братец" попытался уменьшиться в размерах и закатиться под крыльцо, а благообразный староста вытянул губы дудочкой, закатил глаза и рыбкой нырнул за плетень.
  Молодец, Степка. Смех - великая вещь. По крайней мере, хохочущему Гордяте больше не хотелось кого-нибудь казнить, а Дар перестал хмуриться и, посмеиваясь, спросил:
  - Ну что, Славка, ты готова вот таких дремучих "понек" перевоспитывать?
  - А на что их перевоспитывать? - хмыкнула я. - Воспитывать надо детей, а не таких олухов здоровенных. Этих нужно в узде держать, да безобразничать не позволять, да заставлять работать, а уж они сами либо приспособятся, либо... не приспособятся, в общем.
  - К чему приспособятся? - с интересом уточнил мой чародей.
  - К тому, что ты от них станешь требовать, - пожала плечами я.
  - И ты готова требовать? С "понек"-то?
  - Ну, таких, - я кивнула на ходящее ходуном крыльцо, под которое до половины втиснулся собственно Понька, являя нашему обзору прикрытый лоснящимися штанами зад, - таких даже здесь мало. Это - редкий товар. Можно сказать, редчайший. Диковинка. Пусть себе живет, как знает. А с обычными людьми, как правило, можно договориться.
  - Что ж, - поморщился Дар, - может быть, что и придется. Вот только не сейчас, попозже. Нам прежде надо с нежитью разобраться, да ещё с Сивелием, колдуном этим ненормальным. Ясно тебе, братец?
  Между тем, староста потихоньку очухался и выполз из-за плетня, поднялся сперва на четвереньки, потом на ноги - и принялся кланяться, то и дело с благоговением поглядывая то на нас с Даром, то на Степку.
  - Милости прошу ваши светлости пожаловать ко мне в дом, - исступленно бормотал он, - милости прошу! И вас, госпожа княгиня, и вас, господин котик! Сделайте одолжение, соблаговолите откушать, что Боги послали!
  При слове "откушать" я вздрогнула, а затем насупилась - Малушины блины собирались ещё долго напоминать о себе, а слово "княгиня" неожиданно резануло ухо. Дар же, напротив, ухмыльнулся и обнял меня за плечи.
  - Слушай, княгиня (я раздраженно зашипела), а я ведь тебя не просто так разыскивал. Пошли, дело есть.
  - И далеко ль идти? - я строго сдвинула брови. Что-то князь Гордята подозрительно оживился. Да и ратники начали как-то странно переглядываться. А Степка - тот и вовсе так и норовит отвернуть от меня свою хитрую морду.
  - В храм, - серьезно сказал чародей, - венчаться.
  - Что, опять?! - изумилась я. - Это такая шутка, да? А где смеяться?
  - Ничуть. Колокола нашли? Нашли. Пусть только два - нам хватит. Храм Молодого Бога в селе есть? Вот он стоит. Священник? Ждет нас с тобой. Что ещё надо?
  - Постой-ка, постой! Но как же твой отец? Ведь он желал, чтобы мы венчались в Преславице!
  - Ну, хочешь, обвенчаемся в Преславице ещё раз, - легкомысленно пообещал Дар, - но сначала здесь и немедленно.
  - Да зачем? Что за спешка-то?!!
  - Ничего особенного, - чародей пожал плечами. - Просто я не хочу рисковать. Если захочешь - будут тебе потом любые праздники и свадебные гулянья. Но это потом. А венчание - прямо сейчас.
  - Ну, хорошо, - я махнула рукой, - пошли. Может, и правда удастся отвертеться от торжеств, которые всё так и норовит закатить твой папаша.
  Князь Гордята разинул рот и снова захохотал басом.
  - Ну, братик, тебе и сокровище досталось! Праздники не любит, венчаться не любит! Ей лишь бы в книжках пыльных копаться да зелья свои колдовские варить. Впрочем, оба вы хороши; одно слово - чародеи!
  - Кова-а-арная! - радостно подтвердил Степка, запрыгивая ко мне на руки.
  - Да сколько ж можно? - пробурчала я, выходя со двора на улицу. Дар, посмеиваясь, последовал за мною.
  - Ваши чародейства! - неожиданно грянул вопль. Хлопнувшись на колени, староста резво пополз в нашу сторону, норовя при этом ещё и тюкнуться лбом о землю. - Счастье-то какое! Да неужто к нам наконец-то господа маги пожаловали?! Мы ж вас который месяц всем селом ждем - не дождемся! Богами молю, смилуйтесь, обороните от напасти лютой!!!!
  Вздрогнув, я выронила возмущенно мякнувшего кота, обернулась и уставилась на мужичка. Как правило, синедольские селяне побаивались ведуний и чародеев, предпочитая держаться от них подальше. К нам обращались только тогда, когда терять было нечего. А тут вдруг такая исступленная любовь.... Дар на всякий случай задвинул меня к себе за спину.
  - А ну-ка, встань! Вставай, вставай! Нечего по лужам ползать! А теперь - быстро и внятно, что тут у вас приключилось?
  - Ваше чародейство, князь-батюшка! - умильно завел староста, послушно выбираясь из лужи. На мокрые изгвазданные штаны он не обращал никакого внимания. - Радость, радость-то какая нам привалила! На тебя вся надежда! Защитишь, выручишь!
  - Короче! - рявкнул начинающий терять терпение чародей. - Говори, кто вам докучает?
  - Лес, - кротко ответил мужичок и с надеждой уставился на оторопевшего Дара.
  - Что?! Как это - лес?
  - Лес, - подтвердил староста.
  - Леший, что ли, озорует? - предположила я, выходя из-за плеча мужа.
  - Нет, княгиня-матушка (вот ведь демон! нашел себе матушку; ещё бы бабушкой назвал!), не леший это, - со знанием дела поклонился дядька. - Лес нам жизни не дает.
  - А вот теперь поподробнее, - заинтересовался уже и Дар. - Как это вам лес может жизни не давать?
  И староста поведал нам совершенно невероятную историю. К югу от села, всего в какой-нибудь четверти версты от околицы начиналась прекрасная роща. Почти сплошь строевой лес: дуб, бук, граб, береза, сосна, нечасто - орешник или ельник (как же, как же, помню эту рощу: чистый такой лес, светлый; мы с детворой всё туда за ягодами и грибами бегали). Понятное дело, едва приехав в Запутье, переселенцы поначалу решили, что это самое подходящее место, где можно по-быстрому разжиться дровишками, или лесиной, или жердями. Однако с добычей не вернулся никто. Лес не отдал людям ни единой веточки. Более того, те, кто там побывали, потом с содроганием рассказывали, что уже на опушке им начинал слышаться загадочный шепот, который становился всё более зловещим по мере того, как незадачливые дровосеки углублялись в чащу. Посреди ласкового, ясного леса им начинали мерещиться навевающие жуть и смертный ужас картины. Ветви деревьев так и норовили зацепить незваного гостя, корни, словно змеи, то и дело выныривали прямо под ноги, заставляя спотыкаться и падать. Дело заканчивалось тем, что роща вышвыривала ободранных, обезумевших от страха людей прочь.
  Дальше - больше. Углежога, все-таки как-то умудрившегося завалить одно-единственное дерево на опушке, скрутила неизвестная болезнь, от которой всего за две седмицы здоровенный мужик высох, скрючился и помер. Две дуры-девки, решившие нарезать лозин, покрылись коростой и вот уже который месяц стыдятся выйти из дому. Лес стал прогонять даже тех, кто хотел набрать земляники или ранних лисичек. А потом туда и боровиками стало никого не заманить. По ночам из чащи начали раздаваться леденящие душу стоны и вой, от которых сельские собаки с визгом забираются под дома, коровы перестают доиться, а жена гончара сбросила до срока мертвого младенчика. Потом, правда, поутихло, но от этого стало только страшнее. Что-то дальше будет?!
  - Нежить - да, нежить у нас тоже водится, - спокойно сообщил староста. - То упыри к частоколу выйдут, то мавки набегут. Но мы обереги развешиваем, дозором ходим, оружие у нас имеется серебряное - ничего, справляемся. Мухи нас тоже одолевают. Вот даже сейчас - грудень в разгаре, а они нипочем не засыпают, жужжат, проклятые. ("По всей Синедолии так; видно, чарует их кто-то", шепнул мне Дар). Но наши бабы тоже не промах. Летом надрали пижмы, по горницам развесили - и, вроде, получше стало. А вот лес... помогите, Богами молю, ваше чародейство! Никакой мочи нет с ужастью такой бок обок жить. Мы уж, кажется, и жертвы на опушку относили, и в рощу эту больше ни ногой - за каждой малостью в дальний бор ходим. А всё впустую.... От каждого дерева жутью веет. Одно название - Проклятая роща.
  - Что думаешь? - спросил меня Дар, выслушав старостину скорбную повесть.
  - Вот даже и не знаю, - покачала головой я. - Помнится, прежде наши селяне там спокойно лес рубили. Берегли его, конечно, на дрова не переводили. Да я и сама там сколько раз бывала .
  - Может, правда, леший шалит?
  - Нет, что ты... леший никогда не станет гонять всех без разбора. Вот если кто безобразничать в лесу начнет - тогда запросто, и в чащу заведет, и голову задурит, а то и волков голодных наведет. Но чтобы вот так? Нет.
  - И что будем делать?
  - Как - что? Сходим туда, да на месте всё посмотрим. Кстати, Ала с собою возьмем, пусть со своими обожаемыми деревьями побеседует.
  - Хорошо, - подумав, кивнул чародей, - согласен. Пойдем в лес. Но сперва - венчаться.
  Несчастное крыльцо, помнившее ещё тетушку Всемилу, последний раз жалостливо заскрипело и с обреченным вздохом окончательно расселось.
  
  На пригорке возле воздушного храма нас встретила едва ль не половина жителей Запутья, пришедших поглазеть на свадьбу и на молодых (ох, бабоньки-и-и, гляньте, а жених-то какой справный, у-у-ух! а вот женка ему будет худенькая да бледненькая; совсем же ещё девочка, видели?.. жалко-то ее как! а платом её что ж не прикрыли??? да не понять их, этих благородных!! да к тому же, бают, чародеи они!!!) Чуть в сторонке от толпы стояли Радош с Зораном, ратники и - наособицу, вцепившись друг в друга и слегка пошатываясь - Ал и Унгор, чьи мученические зеленоватые лица выгодно оттеняли блеклый осенний день. М-да... а местная культура-то посильнее оказалась!!
  Путаясь в подоле одолженного Малушей платья, я смущенно попыталась спрятаться за Даром. Селяне довольно зашептались: вот это хорошо, это правильно! Пусть постесняется! Не то - ишь какая! неприкрытая венчаться идет!
  Шествующий прямо перед нами Гордята важно кивнул пожилому священнику, поджидавшему нас на широких каменных ступенях храма, и тот с натугой распахнул высокую двустворчатую дверь, приглашая проследовать внутрь. Однако по традиции нам с Даром полагалось зайти последними.
  - Кыш! А ну, кыш отсюдова, тебе говорят! - разнесся над головами людей зычный бабий голос. Толпа замялась у входа и удивленно загомонила.
  Встав на цыпочки, я вытянула шею и попыталась разглядеть, кто же так не угодил своим появлением жителям Запутья.
  Вот лучше бы я этого не видела. В дверях, у самого входа в святилище, раздраженно подергивая кончиком хвоста, припал к камням Степка, явно вознамерившийся войти в храм самым первым.
  Селян это не порадовало. Судя по их решительным лицам, котам тут было совсем не место, о чем они и не ленились сообщить лезущему куда не следует животному. Вряд ли они могли предположить, что Степка прежде даст отрубить себе хвост, чем пропустит такое мероприятие. А ещё лучше - сам отрубит его кому-нибудь другому. Окинув нехорошим взглядом толпу и растущие неподалеку березки, кошак разинул розовую пасть.
  Рядом со мною негромко выругался Дар. Похоже, он, как и я, успел сообразить, что через миг Степан, который по моей просьбе до сих пор хранил - и почти сохранил! - свои разнообразные таланты в секрете, плюнет на все договоренности и покроет селян отборным матом. Те же, в свою очередь, при виде говорящего зверька охотно украсят собою окрестные деревья, а также крыши соседних строений. И уж тогда-то наша свадьба, вне всякого сомнения, запомнится жителям Запутья надолго...
  - Степа, не смей! - рявкнула я, заставив вздрогнуть даже собственного мужа, а затем повернулась к священнику: - Простите, пожалуйста, святой отец! Это мой кот. Он - не совсем обычное домашнее животное, на его примере всемогущие Боги доказали, что людям не дано до конца понять и истолковать их промысел. Даже не стоит пытаться. И, думаю, в целях всеобщей безопасности (я многозначительно подняла брови) не стоит пытаться прогнать моего верного кота-охранителя. Очень вас прошу, позвольте ему присутствовать на церемонии!
  - Да что ж это деется?! - вновь загудел тот же самый бабий голос. - Тварь бездушная - и божий храм осквернять?! Лишь человеку дозволено переступать порог святого места!! Отец Недан...
  Прижав уши, Степка зашипел и злобно ощерился - но не на бдительную тетку, а на троицу наших собственных нелюдей, которым никто и не думал отказать во входе в храм. Поймав его возмущенный взгляд, парни заухмылялись. Ал, не будь дурак, предусмотрительно прикрыл уши широкой, идущий через лоб лентой вроде тех, что повязывают себе ратники и кузнецы. Унгора наивные селяне приняли за карлика и сердобольно вздыхали, видя несчастного, которому суровые боги послали такое жестокое испытание. Радошу вообще было проще всех - он же не перекидывался в лиса или волка на глазах у всей деревни!
  Как не крути - а котам, особенно разумным и говорящим, живется много труднее!
  Однако недаром служители Молодого Бога испокон веков славятся своей терпимостью, прозорливостью (или редкой любознательностью!), мирным нравом и умением подойти к решению вопроса с неожиданной стороны.
  - Тетушка Жула, - мягко пожурил голосистую ревнительницу канонов отец Недан, в считанные мгновенья успевший пробежать по лицам (и мордам) присутствующих зорким взглядом своих умных ярко-голубых глаз, - негоже шуметь у входа в храм!
  Как ни странно, тетка немедленно приумолкла - видно, священника на селе уважали и слушались беспрекословно. А тот, между тем, продолжил:
  - Думаю, наш Создатель сотворил много такого, о чем мы до определенного момента можем даже не подозревать. Я немало наслышан об этом необыкновенном зверьке (ничего себе! интересно, где и когда успел??!!) Похоже, Создатель вложил в его тело отважное и любящее сердце. Вряд ли наш небесный покровитель рассердится, когда увидит это создание в своем доме, - и, немного помолчав, сказал, обращаясь уже к коту: - Пройди, Степан (он уже и имя знает! ничего не скажешь - мастер!) Вон в тот угол, на лавку, если не возражаешь.
  Степка не возражал. Хотя атака коварных врагов была отбита не им лично, кота это нисколько не смущало. Окинув презрительным взглядом послушно притихших людей, Степан медленно, цедя каждое движение, развернулся и неторопливо, задрав свой пышный хвост трубой, вплыл в храм - ни дать, ни взять, во вновь срубленную избу. Мы с Даром облегченно вздохнули.
  Ритуал магического бракосочетания был живописен, емок - и краток. Не то церемония в храме Молодого Бога. Дар велел нас венчать очень редко используемым большим обрядом. Думаю, услыхав такое пожелание, священник изрядно удивился, однако возражать не стал.
  Я с самого раннего детства любила бывать на службах. Чистый слабый голос отца Яромира, возносящего молитвы своему божеству, нестройное бормотание прихожан, вторящих пастырю, дрожащий под куполом дымчатый свет, запах благовоний, мелодично переговаривающиеся между собою колокола.... Ни тетушка Всемила, ни я не считали себя последовательницами учения Молодого Бога, но я - просто так - любила шепотом, вместе с отцом Яромиром произносить странные, загадочные и не всегда понятные моему маленькому сердечку слова священных книг.
  И, конечно же, мне частенько доводилось бывать на свадебных церемониях, так что, я хорошо помнила, что нужно делать и куда идти. Однако сегодня мне было сложно сосредоточиться на своем собственном венчании: рассказ старосты о загадочной заколдованной роще почему-то не торопился меня отпускать и сильно тревожил. Расставшись с Даром сразу за порогом храма, я в одиночестве медленно шла за спинами собравшихся людей (которые всё по той же традиции дружно делали вид, что нипочем меня не замечают), а сама тем временем то и дело мысленно возвращалась к тому, о чем нам поведал испуганный мужичок. Лишь когда я прошла по большой дуге до узкого бокового окна, повернула к середине просторного святилища и приблизилась к краю искусно выложенного на каменном полу священного октагона , мне удалось отрешиться от посторонних мыслей, и шагнуть внутрь магического, как я теперь знала, контура навстречу своему любимому чародею, думая только о нем.
  Отец Недан служил не спеша. Он возносил хвалы кроткому и милосердному Молодому Богу, просил у него милостей для нас с Даром, благословлял произнесенные нами обеты, и с каждой новой молитвой, с каждой клятвой я всё отчетливее ощущала, как невидимые нити, и без того уже накрепко связавшие наши души, становятся прочнее закаленного клинка. Потихоньку, шаг за шагом мы приближались друг к другу, пока наконец-то наши руки не встретились и не переплелись. И в тот же самый миг над храмом вздохнули колокола. Нежные шелковистые звуки, сплетаясь и переговариваясь, поплыли над затаившей дыхание землей. Кто-то за моей спиной восторженно всхлипнул. Да я и сама едва сдерживала счастливые слезы...
  Священник молча протянул нам простую деревянную тарелку, на которой слегка подрагивали два почти одинаковых перстня, украшенных крупными темно-красными камнями. Все присутствующие затаили дыхание (Унгор не подвел и звонко икнул). В наступившей тишине Дар ловко надел мне меньшее кольцо, а я, внезапно расчувствовавшись, едва поймала его палец большим. Со вздохом облегчения чародей привлек меня к себе, и я прильнула к его груди, чувствуя, как бережно, но неумолимо меня затягивает омут нежности. Склонившись, Дар прижался щекой к моим волосам.
  Собравшиеся негромко заворчали. Это что же, всё? А как же обычай почтить?! Первый (хи-хи!) поцелуй молодых должны увидеть все гости!!!
  Неохотно распрямившись, Дар приподнял мой подбородок и поцеловал, поначалу лишь едва касаясь моего рта своими твердыми губами, а затем вдруг с такой страстью, что даже удивительно, как это вокруг нас не вспыхнул воздух. "Гости" умиротворенно вздохнули.
  Тем временем Дар подхватил меня на руки, благодарно кивнул отцу Недану и зашагал к выходу. Согласно обычаю, жених был должен перенести невесту хотя бы через порог храма, что порой, при разнице в весе в пользу невесты, представляло известную сложность. Однако чародей не ограничился какими-то там ступеньками. Пройдя мимо удивленного Пилигрима, который доставил нас сюда на своей широкой спине, мой муж, так и не выпустив меня из рук, под веселый колокольный перезвон зашагал в сторону села. Недоумевающий конь побрел за нами.
  Высыпавшие на улицу селяне весело загалдели. Вот ведь какой молодец! Решил невесту до самого дома донести! Такое нечасто случается! А вот теперь бы, чтобы уж до конца уважить все традиции и обычаи, надо закатить пир на весь мир, а затем, хорошенько всё это дело отпраздновав, этим самым всем миром проводить молодых прямо в опочиваленку!!
  Мы с Даром переглянулись и дружно захохотали.
  - Мьа-а-аууу!!
  - Эгей! Подождите! Самого главного забыли! Кота-то, кота своего возьмите!
  Замешкавшийся где-то позади людей Степка змеей вывернулся из-под ног той самой бдительной бабы и под смех ратников рванул вслед за нами, явно намереваясь разбавить наше уединение и снова прокатиться на моих руках. Однако задумка не удалась. К моему удивлению, князь Гордята сноровисто подцепил под пузо проносящегося мимо него кота и закинул к себе на плечо.
  - Тут посиди, - велел он оторопевшему Степану, на всякий случай придерживая того рукой. - Я тебя сам донесу.
  Из-за плеча Дара я с наслаждением наблюдала за недовольной и растерянной Степкиной мордахой. С одной стороны, наглец, посмевший не пустить его к любимой хозяйке, заслуживал немедленной и суровой кары. С другой - а когда ещё доведется проехаться верхом на самом наследнике престола, будущем великом князе всей Синедолии?!
  Победило тщеславие.
  Посреди улицы, на единственном подсохшем пятачке, нас встретил староста с нарядным караваем и деревянной солонкой. Вот это проворство, восхитилась я, ведь дядька совершенно точно был в храме! А не успела служба закончиться - и он уже тут как тут! Силен.
  - Милости просим, - бормотал мужичок, истово глядя прямо перед собой и тыкая в Дара хлебом-солью, - милости просим! Извольте откушать!
  Откушать соизволил нерастерявшийся Пилигрим. Хлеб-соль был аккуратно выдернут из рук растерявшегося старосты и немедленно ополовинен. Вторая половина у недовольно фыркающего жеребца была отнята вреднющим жадобой-хозяином, не дающим маленькому конику слегка подзакусить между завтраком и обедом. Сам, поди, слопать решил.... Пилигрим обиженно толкнул Дара носом и отвернулся.
  - Спасибо, - улыбнулся чародей, ставя меня на землю. - Нам бы хотелось, чтобы у жителей Запутья сегодня тоже был праздник. Вот, распорядись, пожалуйста.
  - Премного благодарны, князь-батюшка, - растерянно забормотал староста, принимая из рук Дара сытенький, приятно позвякивающий мешочек. - Не извольте беспокоиться, всё будет сделано в лучшем виде. А... что же вы?
  - А мы - в лес, - терпеливо сообщил чародей, пытаясь обойти мужика.
  - А... откушать? - заметно растерявшийся дядька качнулся в ту же сторону, намертво перекрыв для движения перешеек между лужами.
  - Сперва - в лес, - Дар начал раздражаться.
  Я хихикнула: в отличие от мужа, я прекрасно понимала, что именно сейчас происходит в многомудрой старостиной голове. Ведь для любого селянина свадебный пир - дело святое, образующее нерасторжимый тройственный союз с собственно венчанием и торжественными проводами молодых в опочивальню. Да ни одному нормальному человеку даже в голову не придет, что свадьба может состояться без пира! Это ж какая черная обида всему обществу! И всё едино, кто бы ни женился, сельский голова или пастух. Плевать, что пришлось продать последнюю свинью, а в соседней деревне, откуда на свадьбу приехало человек двадцать невестиной родни, уже три дня, как объявилась зловещая черная лихорадка. Застолью - быть!!
  А тут - цельный князь, да ещё и вроде как наместник, с какого-то звону решил обвенчаться в Запутье. С кого потом спросят, что порядок не соблюли? Правильно, с него, со старосты Шукши! Эх, надо было не торопиться и назавтра в ножки падать. В конце-то концов, прожили же они целых полгода около Проклятой рощи - и от ещё одного дня не заболели бы!
  Но князь - на то и князь, чтобы у него всё было не как у людей. А этот ещё и колдун в придачу. С любопытством выслушав, что ему там нашептывает посмеивающаяся невеста (а ничего такая девка, только тощая; и вроде, тоже чаровать обучена), он перестал раздраженно хмуриться, однако идти и немедленно начинать откушивать отказался наотрез. Правда, с понятием человек оказался, даром что благородный: дал ему, старосте, ещё один позвякивающий мешочек, даже побольше первого, и велел не скупиться. А они сами, дескать, попозже подойдут. Может быть. Тьфу!
  
   Глава четырнадцатая.
  
  "Если я чего хорошего сделать удумаю, то никакие жертвы и разрушения меня не остановят!"
   (Иван Царевич)
  
  К походу в зачарованный лес - а то, что он зачарован, не вызывало у нас больших сомнений - мы подготовились основательно: выгребли все, какие только нашлись, обереги и амулеты, а также придирчиво перебрали имеющееся у нас заговоренное оружие. Ну, и обулись со всей тщательностью - а вдруг удирать со всех ног придется?
  Но прежде всего, привели в чувство упившегося накануне эльфа и сопутствующего ему гнома. Унгор-то, думаю, был куда как привычнее к крепким напиткам, нежели утонченный Аллардиэль. Однако бородач, похоже, добрал количеством. По крайней мере, личики у наших нелюдей были одинаково зелеными. Прогулка в храм окончательно подорвала их хрупкие силы.
  Сварить противопохмельное зелье - дело нехитрое, было б из чего. Кое-что я, конечно, прихватила из эльфийского леса. Недостающие же компоненты пришлось искать среди скромных припасов Малуши. Молодая женщина поспешно и несколько рассеяно предоставила их в моё распоряжение, а сама с недоверчивым изумлением вновь принялась исподтишка разглядывать Ала. Даже в своей помятой и похмельной ипостаси поганец на людской взгляд был так хорош собой, что и в самых верных и любящих женах возбуждал, по меньшей мере, м-м-м... ну, скажем, совершенно необоримое чувство прекрасного! Вот примерно как красивый закат над рекой.
  А уж что говорить о менее стойких? Под прикрытием так кстати свалившегося на Запутье свадебного переполоха, девицы стайками и поштучно вились вокруг дома кузнеца, где страдал и томился прихворнувший красавец. Прямо как мухи вокруг...м-мм... миски с медом!
  - Малуша, у тебя мята есть? Малу-у-уша-аа! Ау!
  - А?.. Что?.. Мята?.. Ах, мята! Да, конечно, вон в углу под потолком висит.
  - А чабрец?
  - Что?.. Чабре-е-ец? Чабреца нету.
  - Ну, а копытник?
  - Нет...
  - Хм... а лягушачья ко... нет, этого у тебя точно не может быть...
  Вот, бес, а как же без кожи-то? Это ж что за зелье получится?! Ерунда, а не зелье.
  - Ермил, - вдруг обратился к кузнецу до сих пор помалкивавший Радош, - может, поможем нашей знахарке зелье приготовить? А то, вишь, что-то у нее не ладится. Так наши парни до самой ночи будут слюной исходить.
  - А что ж не помочь? - согласно и с глубоким пониманием кивнул кузнец, охотно поднимаясь с лавки.
  - У вас есть лягушачья кожа? - удивилась я.
  Бородатый Ермил удивился ещё больше. Даже рот разинул. На помощь ему пришел посмеивающийся кицунэ.
  - Есть, всё у него есть. И кожа, и кости, и зубы.... Вот прямо сейчас пойдет, да принесет. Верно, Ермил?
  - Э-э-ээ...
  - Ну, как скажешь, - покладисто сказал Радош, - пошли вместе. А то ты, не дай-то Боги, ещё не то возьмешь.
  Я недоумевающе посмотрела им вслед. Интересно, откуда у кузнеца кожа лягушки? Неужели в кузнечном деле и такое используют?! Вот ведь - век живи, век учись.... Надо будет потом Дара порасспросить. Однако что это он так ехидно ухмыляется? О-о-о! и Зоран кривит рот в усмешке! И даже Степка осклабился! Очень интересно.
  - Ну, вот! - раздался довольный голос оборотня. - Ермил, давай, заноси своё целебное снадобье.
  Я живо обернулась - и прыснула. Могучие лапы кузнеца бережно, словно только что заснувшего младенца, баюкали объемистую, примерно в четверть ведра, посудину, в которой плескалось и распространяло вокруг себя хорошо узнаваемый "аромат" самое распространенное и милое мужскому сердцу противопохмельное снадобье.
  - Хозяюшка, нам бы огурчиков квашеных, или капустки там, - Радош умильно заглянул в глаза Малуше. Молодая женщина, расслаблено улыбаясь, с отсутствующим видом посмотрела на рыжего кицунэ. Ох, пожалуй, пора срочно "лечить" перепившихся паршивцев и уводить эльфа куда подальше, во избежание краха счастливой селянской семьи. Кажется, тут уже пахнет вовсе не "закатом над рекой"...
  А вот интересно, злорадно ухмыльнулась про себя я, что начнется в великокняжеском дворце, когда эта ходячая "смерть девкам" объявится там?!! Да этих самых девок придется веревками связывать да по теремам запирать. Как, впрочем, и всех остальных особ женского пола от семи до семидесяти лет.
  Хвала Богам, кузнец Ермил не отличался излишней наблюдательностью.
  - Малушка, - ласково пробасил он, - на стол собери. Не видишь, людям здоровье поправить надо.
  - Только ради здоровья, милая хозяюшка, - вкрадчиво пропел хитрый лис, облизываясь на притулившийся посреди стола жбанчик самогона, и украдкой пихнул Дара. Тот, проследив за многозначительным взглядом оборотня, вдруг легонько дунул на будто бы грезящую наяву женщину.
  Малуша сморгнула, словно прогоняя наваждение, тряхнула косой, удивленно покосилась на растекшегося по лавке эльфа, подхватилась и побежала в сени. Вскоре на столе появились глиняные миски с мочеными яблоками, огурчиками с налипшими на них елочками укропа и ещё теплая картошка в горшке. Опытный Унгор сразу потянулся за чарочкой, а томный Ал, сделав мученическое лицо, закрыл глаза, качнул головой и даже вроде негромко застонал.
  - Значит, так, - я сурово нахмурилась, - насильно в тебя вчера никто ничего не вливал. Так что, лечись теперь, чем есть. Не из чего мне сейчас для тебя особые зелья готовить!
  - Да и это совсем не хуже, - радостно поведал порозовевший Унгор, бойко вгрызаясь в крепенькое яблочко.
  - А это что? - расслабленным голосом поинтересовался наш ушастик.
  - Культурка, - язвительно ответила я, подвигая к нему чарку, - та самая, которой вы вчера так славненько прониклись.
  Эльф с отвращением дернул своим точеным носом. Бедная Малуша в отчаянье прижала руку к пышной груди.
  - Ну, понятно, - зловеще протянула я, - сам пить не желаешь. Дар, а ну-ка, держи этого пьянчужку. Радош, голову ему подними повыше. Степка, нос ему зажмешь.
  - Ты что это задумала? - На меня с большим подозрением уставились чуть раскосые темно-синие эльфячьи глаза.
  - Придется "целебное снадобье" струйкой вливать, - невозмутимо поведала я. - Что нам, до завтра ждать, пока твоя светлость очухается и соизволит придти в себя? Нетушки! У нас дел полно, а мы с тобою возимся! Дар, Радош, хватайте его!
  Чародей и оборотень сделали вид, что поднимаются со своих мест. Малуша ойкнула, кузнец захлопал глазами, а Степка рухнул под лавку и начал давиться от хохота. Терзаемый похмельем и мною Аллардиэль, затравленно огляделся и попытался вжаться в стену. Я, держа полную чарку вонючей мутной жидкости, встала прямо перед эльфом и с напором произнесла только одно слово:
  - Ну?!
  - Зверюга, - страдальчески прошептал мой длинноухий друг, - как есть зверюга! - жалобно посмотрел на меня, а затем подрагивающей рукой принял у меня чарку, закатил глаза и разом выхлебал "зелье".
  - Огурчика ему, огурчика, - жарко зашептала над моим ухом Малуша. Не оборачиваясь, я цапнула из миски пупырчатый огурец и ловко заткнула эльфу рот, из которого вот-вот должны были политься слова глубокой и искренней благодарности всем вместе и каждому по отдельности.
  - Хрум-хрум, - сказал Аллардиэль, злобно щуря свои невероятные глазищи.
  - И тебе доброго здоровья, - согласилась я. - Ну что, ещё по одной?
  - Мо-о-ожна! - сладким голосом пропел гном, которому было уже очень хорошо.
  - Тебе, Унгор, всё можно, - хмыкнул Дар. - А вот Алу сегодня ещё предстоит работать. Слав, налей ему половинку - и хватит. Иначе проку от него не будет.
  Конечно, не будет. У людей, к примеру, магические способности совершенно точно находятся в обратной зависимости от количества спиртного: чем больше выпил, тем меньше наколдуешь. И хвала за это Богам - нетрудно представить, как может накуролесить пьяный чародей. Вполне возможно, что и у эльфов всё то же самое.
  - Ты всё слышал? - строго спросила я у начинающего розоветь эльфа, вовсе не настроенного на трудовой подвиг (скорее, на всеобщее сочувствие), - Тогда быстренько пьешь вот это, закусываешь, умываешься, собираешься - и выходим.... Дар, ты не помнишь, где у нас серебряные наконечники для стрел лежат?
  В лес мы собирались идти вчетвером: Ал, Зоран и мы с Даром. В последний момент с нами надумал прогуляться и Радош. Никто, собственно, и не возражал: кому как не природному оборотню отправляться в заколдованную рощу?
  - Ты, друг, мой топор на всякий случай возьми, - щедро предложил разрумянившийся Унгор.
  - Вы что? - всполошилась я. - Никаких топоров, а также пил и лопат! Мы идем договариваться, а не лес валить! Да если и правда тамошний леший с ума съехал и развоевался, он тебе за этот топор знаешь, что сделает?
  Ал раздраженно фыркнул. Эльф, для которого словосочетания "рубить деревья" и "есть детей" означали примерно одно и то же, был готов лешему помочь.
  - Унгор, - засмеялся Радош, - ну, скажи на милость, зачем мне - и топор? Да и вообще, оружие? Мне?
  - М-да, - почесал в затылке гном, - это я, как-то не подумав, сказал. Прощенья просим.
  Аллардиэль пригасил в глазах нехороший блеск. Я, успокоившись, отправилась переодеваться. Как выяснилось, расслабляться было рановато.
  - Я тебя одну не отпущу! - яростно сверкая желтыми глазами, шипел Степка, осторожно поглядывая на дверь, из-за которой нас могли услышать Ермил с Малушей. - Ни за что, даже и не проси!
  - Степа! - застонала я, - это разве называется "одна"?! А что же тогда - "всей толпой"?
  - А не волнует! - кошак прижал уши. - Разве они все сумеют тебя защитить?
  Вот нахал-то!
  - А ты что, сумеешь?! Степ, ну подумай сам, какой в зачарованном лесу с тебя толк?
  - Большой, - огрызнулся кот. - Я толковый и бесстрашный!
  - Нет, ты страшный и бестолковый! - в сердцах ответила я. Степка обиженно мяукнул. Мне тут же стало стыдно. - Степочка, котик мой, ну останься дома, ну пожалуйста!
  - Ни за что! - отчеканило наглое животное. Стыд растаял, словно туман на солнышке.
  - Ну и Жыж с тобой, делай что хочешь!
  Кот торжествующе тявкнул и, распушив хвост, вприпрыжку помчался к Зорану требовать каких-нибудь оберегов для своей драгоценной персоны.
  Дорогу к роще я помнила хорошо. А что там помнить-то? Мимо постоялого двора, до конца улицы, вдоль вскопанного под зиму огорода и через калитку в частоколе. Когда-то, давно, эта калитка редко запиралась даже на ночь; нынче же староста самолично отчинил наглухо закрытый проход.
  Роща стояла нахохленная, по-осеннему унылая, с тоской ожидающая долгой скучной зимы. Словом, роща как роща. Все они сейчас, в середине груденя, такие. Мы остановились в дюжине шагов от опушки.
  - Что-то такое есть, но что - непонятно, - негромко сказал Дар, когда вернулось запущенное им в чащу леса заклинание, настроенное на поиск магии. - Во всяком случае, ничего откровенно враждебного я не ощущаю. Скорее, просто общий фон повышен. И не думаю, чтобы на рощу кто-либо специально накладывал чары. А ты как считаешь, Зоран?
  - Пока никак, - коротко ответил чародей. - Заходить надо.
  - Ну, пошли, - кивнул Радош, намеревавшийся перекинуться, как только мы минуем первые деревья и скроемся от десятков любопытных, жадно следящих за нами глаз. - Что, эльфа вперед вышлем?
  - Постойте-ка, - придержала я Ала за рукав куртки, - сначала я.
  - Только вместе со мной, - быстро сказал ушастый друг лесов и перелесков.
  - Нет, со мной, - ревниво возразил кот.
  - Эй, умники, вы там про меня не забыли? - усмехнулся Дар.
  - Да ну вас всех! - с досадой подытожила я. - Бес с вами, пошли всем табуном! Только, чур, я первая. Не мешайтесь! И с заклинаниями пока не усердствуйте.
  Достав из сумки свежий, ещё теплый круглый пирог, испеченный Малушей, я, не оборачиваясь, начала неторопливо и осторожно, чтобы не повредить ни веточки, пробираться сквозь подлесок. Шагов через тридцать я решила, что, пожалуй, достаточно.
  В общем-то, я собиралась сделать примерно то же самое, что и в эльфийской приграничной пуще. Как частенько повторял мой любимый Леший, лесу и его духам поклониться никогда не лишне.
  - Батюшка Лес, батюшка Леший, - шептала я, раскладывая куски пирога по влажной душистой листве, плотно укрывшей землю, - сделайте милость, не гоните прочь. Мы пришли с миром. Позвольте по лесным тропкам пройти, поговорите с нами, детьми своими.
  Лес в ответ будто вздохнул, а затем снова погрузился в молчание.
  - Ты слышишь? - крупный рыжий лис с трудом выговаривал слова. - Словно шепчет кто-то.
  Аллариэль настороженно повел своими длинными подвижными ушами. Степка принюхался. Дар и Зоран, готовые в любой момент накинуть на всех нас охранный контур, напряглись. А я, не раздумывая, а следуя какому-то неслышному зову, пошла вперед, по приобретенной в Священном Лесу привычке мягко прикасаясь к стволам деревьев.
  - Куда?! - прошипел Дар.
  Я нетерпеливо мотнула головой, а Радош за моей спиной раздраженно щелкнул зубами:
  - Не мешай ей. Видишь - ее сейчас лес ведет.
  - А ты-то откуда про такое знаешь? - не сдержал удивления эльф.
  - Откуда, откуда... - немного помолчав, сварливо ответил кицунэ, - я, если ты заметил, оборотень! Дальше объяснять надо?
  Внезапно по стволу дерева под моей ладонью прошла теплая волна. От неожиданности я ойкнула и отдернула руку.
  - Что? Что случилось? - оказывается, Дар шел в каком-то шаге позади меня.
  - Погоди, - шепнула я и осторожно прикоснулась к гладкой коре молодого ясеня. Дерево под моими пальцами задрожало.
  - Здравствуй, сестра, - прошелестело рядом со мною.
  - Здравствуй, - машинально ответила я и поймала недоумевающий взгляд чародея. - Дар, ты разве ничего не слышал?
  - Он так не услышит. Пусть дотронется до меня. Он ведь маг?
  - Дар, - прошептала я, - пожалуйста, дай мне руку, - и, не дожидаясь ответа, приложила пальцы чародея к стволу дерева.
  - Приветствую тебя, брат.
  Дар вздрогнул, но руки не отнял. Вместо этого он поплотнее прижал к коре свою ладонь и сдержанно произнес:
  - И ты будь благополучен, брат.
  Ясень хмыкнул.
  - А что это вы делаете? - изумленно спросил из-за моего плеча эльф.
  - Будто шепчет кто-то, - склонил голову на бок Радош.
  - Они могут к тебе прикоснуться? - вежливо поинтересовалась я у дерева, заслужив удивленные взгляды наших спутников.
  - Да пожалуйста, - тихонько засмеялся ясень. - Но пусть лучше подойдут к Асте. Не то она уже вся извелась от нетерпения. Старая ольха справа от тебя.
  На предложение пообниматься с деревом сразу откликнулся только привычный к подобным штучкам Ал. Радош, даром что оборотень, подозрительно прищурился. Зоран, забыв о своей привычной невозмутимости, вытаращился на меня так, словно я предложила ему немедленно заняться вышивкой по канве. А Степка - тот так и вовсе, глядя на нас с Даром, очень выразительно покрутил лапой у виска.
  - Славка, - вдруг блаженно вздохнул эльф, прижимаясь к ольхе щекой, - она со мною говорит! Правда, говорит!
  - И со мною, - улыбнулась я, - и с Даром. Зоран, ну что ты, право? Давай же!
  Вскоре выяснилось, что и Зоран, и вернувший себе человеческий облик Радош прекрасно слышат необыкновенные деревья. А вот Степка - к его глубочайшему негодованию - не слышит вовсе.
  - Что здесь за гадкое место! - возмущенно шипел оскорбленный в лучших чувствах кошак. - А противно-то как тут! Сыро, холодно, шуршит что-то... бр-р-р, мерзость! Славка, пошли отсюда немедленно!
  - Не обижайтесь на него, - попросила я у ясеня. - Мой кот очень ревниво относится ко всему, что ему недоступно.
  - Ну что ты, сестра, - прошелестело дерево, - какие обиды? Ни одно животное не может нас слышать - лишь невнятный шепот да шорохи. Людям тоже этого не дано. Вообще никому не дано. Чародеи - исключение. Эльфы и природные оборотни, судя по тому, что мы сейчас видим - тоже.
  - Э-э-э... а как вы узнали, что это эльф? - нерешительно уточнила я. - Это потому, что вы - дерево?
  Ясень расхохотался.
  - Знаю. Но вовсе не потому, что я дерево. А потому, что эльф снял шапку, и я вижу его уши.
  - Отчего-то мне, Славка, кажется, что сейчас мы с тобою беседуем вовсе не с деревом, - задумчиво проговорил Дар.
  - А с кем? - удивилась я. Ну, разумное говорящее дерево, пусть даже целый лес разумных деревьев. Редкость, конечно, чудо расчудесное, никогда ни о чем подобном не слыхала, хоть и столько лет прожила в Запутье. Но разве такого в принципе не может быть?
  - А ты молодец, брат, - вздохнул ясень. - Быстро сообразил.... Сестра, говорящих деревьев не существует. Мы люди. По крайней мере, когда-то были ими.
  - Вы нам расскажете? - растерянно попросила я.
  - Отчего ж не рассказать? - грустно скрипнуло дерево. - Тем более что вы первые люди, которые смогли меня услышать. Да и пришли вы с добром. Ну, или хотя бы не с топором.... Меня зовут Кайрос.
  - Погоди, пожалуйста, Кайрос, - вдруг перебил нашего необычного собеседника Дар. - Зоран, Радош, Ал, давайте-ка все сюда!
  -Так вот, - ясень терпеливо подождал, пока к его стволу не прижались ещё три ладони, - моё имя - Кайрос. Я неплохой алхимик, опытный травник и чародей. Вернее, был им. В моём доме, расположенном неподалеку от Сторожца, я прожил в полном одиночестве долгие годы, изучая различные направления магической науки и по мере возможностей помогая всем тем, кто нуждался во мне и моих знаниях.
  Где-то в середине прошлой зимы ко мне обратилась за помощью молодая женщина. У меня не было причин ей отказать, и, не чувствуя никакого подвоха, я последовал за нею. Однако эта "милейшая" особа привела меня прямиком к входу в кротовину, из которой меня выбросило в каменное подземелье какого-то, как я понял, замка. Что меня поразило больше всего, так это то, что моя вероломная гостья на самом деле оказалась искусно замаскированным личем, причем, как я понял, древним старцем. Не тратя время на пустые разговоры, колдун предложил мне выбор: либо я сам становлюсь личем и слугой могущественнейших в мире сил, либо мне придется "пожертвовать" свою некроэнергию для проведения некоего ритуала.
  Нашего нового знакомого не прельстило ни то, ни другое. Впрочем, согласия на второй вариант у него и не спрашивали.
  - Дар, - шепнула я, - но ведь в Долину Драконов нельзя попасть через кротовину, там же блокировки.
  - Ну, это всего лишь означает, - так же шепотом ответил мой чародей, - что либо подземелье находилось где-то ещё, либо Сивелий знал, как эти блокировки обойти.
  В чем мы не сомневались, так это в том, что за похищением нашего нового знакомого стоял старый чернокнижник.
  Через несколько седмиц Кайрос, просидевший всё это время в блокирующем магию "каменном мешке" подземной тюрьмы, оказался в том же самом подземелье, но уже на жертвенном камне, одном из нескольких дюжин. Как любезно объяснил корчащимся на жертвенниках людям руководивший обрядом молодой темноволосый чародей (мы с Даром переглянулись), их души - души магов - в результате сложного ритуала будут заключены в камни, чтобы впоследствии их силу удалось использовать тогда, когда придет время.
  - Что уж у них там пошло не так - не знаю. Но, вместо того, чтобы воплотиться в камень, наши изгнанные из тел души перенеслись в деревья. Так мы теперь и живем - целый лес чародеев, - печально пошутил Кайрос. - Всё, что мы можем - это переговариваться друг с другом. Нас тут довольно много. Некоторым в прежней жизни доводилось встречаться; чуть дальше на юг даже есть одна семейная пара. Однако по большей части, мы перезнакомились уже тут - сами знаете, маги предпочитают вести уединенный образ жизни, - извиняющимся тоном пояснил бывший чародей. - Вот, к примеру, Аста прежде жила неподалеку от того места, где Пиляйка впадает в Светлую. А я - на другом конце Синедолии. Теперь же - вот, уже скоро год растем бок обок.
  - А что это вы здешних селян до полусмерти запугали? - серьезно спросил Дар.
  - Ну а как с ними по-другому? - досадливо фыркнул ясень. - Нас, конечно, нынче никто толком не слышит, да и магии в нас осталось не больше, чем в воды в пересохшем болоте, зато каждый человек так и норовит нарубить в этой роще дровишек. Хорошо хоть, отзвуки наших голосов обладают способностью отпугивать людей (к магам и представителям иных народов это, как теперь можно видеть, не относится) и животных, вызывая в них чувство тревоги и неподдающегося осмыслению панического страха. Ещё мы можем заставить немного двигаться ветви наших деревьев, а уж потом мрачную картину дорисовывает богатое селянское воображение. Да, нам ещё неплохо помогает то, что зашедшие в рощу животные начинают исступленно выть и метаться, чем мы тоже пользуемся, чтобы держать людей в отдалении. Кстати, очень странно, что ваш кот не испытывает ничего подобного.
  - Ничего странного, - пожал плечами Зоран, оглядываясь на надутого Степку, на чьей шее красовалась узенькая темно-синяя ленточка, сплошь расшитая рунами. - Простая предусмотрительность.
  - Умно, - похвалил древовидный чародей. - А вот мы, похоже, перестарались: к нам теперь ни белка не забегает, ни заяц.... Даже нежить нас стороной обходит. Да что там обычная нежить - к нам ведь и леший не заглядывает. Так что, сестра, напрасно ты тот пирог извела. Лучше б сама съела!
  - Ничего, - растерянно сказала я, - синички со снегирями склюют.
  - Это вряд ли, - взгрустнул ясень.- К нам нынче даже вороны не залетают. Так, видно, и стоять нам в одиночестве, пока в труху не рассыплемся.
  Я сочувственно шмыгнула носом - несчастных чародеев, попавшихся в лапы негодяю Владану и его личам, было жалко до слез.
  - А как же это вы угольщика-то умудрились завалить? - строго спросил Ал, заметно огорченный тем, что с ним беседовало вовсе не чудесное дерево, а заключенная в нем самая обыкновенная человеческая душа.
  - А он что, умер? - заинтересовался Кайрос. - Надо же.... Дело в том, что этот дядька исхитрился не поддаться панике и срубил росший на самой опушке клен, в который очень не повезло попасть душе одного из чародеев. Этот маг и при жизни не отличался кротким нравом, а уж в тот момент, когда умирающее дерево с мучительной болью исторгло из себя его душу, он каким-то непостижимым образом сумел-таки наложить предсмертное проклятие на своего убийцу. Нам, правда, не верилось, что его проклятие подействует - колдовать-то мы, считай, не можем. Но выходит, наша магия не полностью исчезла, а мы просто не способны до нее дотянуться? Однако коли его ненависть и желание отомстить оказались сильнее.... Значит, такое возможно?!
  - Ну... да! - задумчиво кивнул Дар. - Видимо, возможно. А кто из вас сумел "наградить" коростой девчонок, рискнувших нарезать лозин?
  - Каких ещё девчонок? - удивился ясень. - А-а-а, это ты о тех двух замарашках? Посмотрел бы ты на них! Да никто из нас ничего специально не делал. Им просто мыться надо чаще.... Впрочем, нам и это только на руку - после тех девчонок люди вообще стали рощу за версту обходить!
  Радош фыркнул, а Зоран хмуро сказал:
  - Всё это, конечно, так, но, надеюсь, вы понимаете, что в один очень печальный день хорошо запуганные селяне пораскинут мозгами, да и попросту спалят источник своих постоянных страхов? Угольков, так сказать, да под пяточки...
  - М-да, - заскучал бывший чародей, - не хотелось бы.... Но что же нам остается?!
  Зоран нахмурился и скривил рот. Я растерянно хлопнула глазами. Дар поморщился.
  - Ну, вот что, - через некоторое время сказал он, - сейчас, к сожалению, я не представляю, как вам помочь. Боюсь, в процессе ритуала ваши тела утеряны безвозвратно, да и души задержались на земле, среди живых, лишь каким-то чудом. Что ж, придется поломать голову. Пока же я только могу сделать так, чтобы вам и вашим нынешним телам ничего не угрожало - по крайней мере, со стороны людей.
  - Ты, брат? - в голосе Кайроса прозвучало плохо скрываемое сомнение.
  - Именно он, - вдруг сказал Зоран. - И ты напрасно сомневаешься: Светодар - один из самых могучих магов Синедолии. Он носит титул Старого Медника, перешедший к нему от его учителя, Тешена Твердого. Кроме того, с недавних пор Дар является наместником великого князя Велимира, своего отца, в здешних землях. Да, и вашего обидчика, некроманта Владана (ага, значит, не только мы с Даром сообразили, чьих черных рук это подлое дело!), уничтожил тоже он, вместе со своей молодой женой Веславой, которая сейчас стоит рядом с ним.
  Произнеся эту непривычно длинную для него речь, Зоран умолк и немедленно помрачнел. Дар недовольно фыркнул. Кайрос же виновато охнул:
  - Прости мои сомнения, Старый Медник! Для меня знакомство с тобою - большая честь. Прошу не держать на меня обиды - я был введен в заблуждение твоей молодостью. Скажи, скажи же мне ещё раз, неужели злобный чернокнижник, обрекший всех нас на вот такое мучительное существование, действительно уничтожен?!
  - Несомненно, - сухо подтвердил мой чародей. - Правда, в этом заслуга не моя, а исключительно моей жены.
  - Вернее, моего охранного амулета, - буркнула я, не желая присваивать себе чужих заслуг.
  - Потрясающе! - воодушевился ясень. - Вы соединены узами магического брака! Какая редкость! За всю свою жизнь мне довелось повстречать не более полудюжины семей, где оба супруга были бы чародеями! Кстати, я вам уже говорил, что здесь, среди нас, тоже есть такая пара?
  - Кайрос, а как зовут этих магов? Ну, которые муж и жена? - вдруг спросил Радош, до этих пор помалкивавший и рассеяно разглядывавший заросли орешника.
  - Магов-то? Остромир и Ута. Они, если я не ошибаюсь, из Березани. А что?
  Ойкнув, я прижала ладони к вспыхнувшим щекам. Только теперь я поняла, какая неоформленная мысль все это время беспокоила меня и не давала покоя. Спохватившись, я обеими руками вцепилась в испуганно дрогнувший ствол ясеня.
  - Кайрос, миленький, где они растут??? Как мне их найти??
  - А ты их что, знаешь?! - изумился тот.
  - Лучше, много лучше! - я чуть не завизжала от нетерпения. - Я тебе потом расскажу. Ну, Кайрос, как мне их отыскать???
  - Да ты успокойся, - сочувственно посоветовал дубоватый ясень. - Зачем так нервничать? Всё просто: иди мимо Асты, через вон тот ельник. Прямо за ним ты увидишь довольно приметное дерево - береза с двумя стволами, растущими из одного корня. Это они и есть.
  - Спасибо! - крикнула я и полетела через удивленно перешептывающийся лес.
  Двойная береза, как и обещал Кайрос, поджидала меня прямо за плотной стеной елового подроста, сквозь который мне пришлось пробираться практически на карачках. Вынырнув из-под колючих лап, щедро осыпавших меня буроватыми иголками, я едва не уткнулась лбом в мощный раздвоенный ствол. Не тратя времени на то, чтобы отряхнуть перепачканные коленки, я прижала ладони к теплой шелковистой коре и выдохнула:
  - Вы - Ута и Остромир? Ваняткины родители? Я нашла его! Ванька жив и здоров, у него всё в порядке, он теперь с нами!
  
  В Запутье мы вернулись ещё не скоро. Сперва бедные Ута и Остромир едва из земли не выскочили, посчитав, что их сын находится где-то неподалеку. Мне едва-едва удалось их успокоить; в конце концов они даже согласились с тем, что так даже лучше: у мальчика будет достаточно времени подготовиться к встрече со "слегка" изменившими свой внешний облик родителями. Взамен мне пришлось подробно, стараясь ничего не упустить, рассказать о том, что произошло с Ванькой с того самого момента, как они с ним расстались. И Ута, и Остромир были очень удивлены, узнав, что магический дар их сына уже открылся. Мой рассказ о нашем совместном путешествии в Долину Драконов поверг их в шок, а известие о том, что сам Тешен Твердый взял Ваньку в ученики, заставило изумленно ахнуть.
  Мои спутники нам не мешали. Впрочем, скучать никому, кроме Степки, не пришлось: ведь было необходимо побеседовать со всеми без исключения чародеями, чьи тела остались на жертвенниках Владана, а души оказались заточены в деревья. Время от времени я ощущала острые уколы вины перед друзьями - им приходилось нелегко, ведь почти каждый бывший маг норовил вывернуть на добровольных слушателей свой немаленький ушат боли и разочарования. Но оторваться от исстрадавшихся по сыну Ванькиных родителей, льнущих ко мне своими ветвями, я была не в силах.
  Да и мои друзья проявили понимание и нас не отвлекали.
  Староста Шукша сотоварищи терпеливо дожидались нас сразу за частоколом. Мда, чувствуется - и у них наболело! Я с любопытством поглядывала на Дара - вот интересно, и как же ему удастся убедить селян в том, что лес, до сих пор так грамотно шугавший их, отныне каждому человеку, можно сказать, друг, товарищ и брат?
  - Я выражаю всем жителям Запутья мою личную благодарность, - очень серьезно сказал мой чародей, останавливаясь напротив растерянно переминающихся с ноги на ногу мужичков. - Пресветлые Боги благословили вас испытанием, послав вам свое Чудо. Но высший промысел не по плечу простым смертным, так что людям не стоит себя винить в том, что они не сумели его распознать. Вам пришлось нелегко. Однако вы смогли удержаться и не навлечь на себя гнева Всемогущих.
  - Что он несет? - удивленно шепнул мне на ухо Ал.
  - Мой муж всегда знает, что и куда нести, - как можно самоувереннее процедила я, про себя быстренько прикидывая, как же всё-таки можно увязать божественный промысел с охраной зеленых насаждений.
  - Не проклятие, а благодать коснулось этого места, - чародей уверенно махнул рукой в сторону злосчастной рощи, а в его голосе зазвучали так хорошо мне знакомые властные нотки. - Волею Богов в эти деревья вселились праведные души. Отныне прямой долг живущих здесь людей - охранять покой тех, кому даровано столь удивительное посмертие!
  Запутинцы восторженно внимали Дару - ну точь-в-точь как если бы он и был теми самыми богами, на которых и ссылался!
  - Так это нас праведники из лесу пинками выгоняли? - дрожащим от благоговения голосом уточнил староста, машинально потирая спину, словно та всё ещё хранила отпечатки тех самых праведных пинков.
  Рядом со мною тихонько заскулил от плохо сдерживаемого смеха эльф. Все остальные пока держались, однако лицо Радоша уже как-то подозрительно покраснело.
  Мой чародей даже глазом не моргнул.
  - Да разве праведники могут причинить окружающим хоть малейшее неудобство?! Ни за что! Но всемогущие Боги дали вам понять, что совсем не дело махать топорами в заповедной роще, отмеченной их благодатью. Хорошо, что вы вовремя догадались, сколь могучие силы направляют вас, и повиновались им! Правда, не все.... Один из вас ослушался, и все вы знаете, какая суровая кара постигла его.
  Мужички гордо и многозначительно переглянулись. А прежде они даже не догадывались, насколько умны! Особенно по сравнению с беднягой углежогом...
  - Праведные души будут молиться за вас, - с угрозой пообещал Дар. Похоже, он наконец-то сообразил, что если уж он решил здесь распоряжаться, то придется официально принять от отца это право. А деваться-то уже и некуда... - Но ни один человек не должен ступать под сень Шепчущей рощи, чтобы не оскорбить всевидящих Богов даже помыслом. Вам же предстоит проследить за тем, чтобы никто не посмел потревожить зачарованный лес. Для этого я...
  Я с умилением смотрела на своего любимого чародея. Всё-таки, что бы он ни говорил, как ни отнекивался, а у него к политике самый настоящий талант. Это ж надо! Всего несколькими фразами суметь убедить недоверчивых синедольских селян в том, что рядом с ними расположилось вовсе не проклятое место, а источник благодати, который надлежит неусыпно охранять, холить и лелеять! Хотя, впрочем, не дураки же они - противоречить наместнику самого великого князя! Тем более, такому молодому и неопытному: вон сколько всякой всячины уже понаобещал им за плевую, в общем-то, работенку.
  Я хихикнула. Посули селянину освободить его от податей, и он добровольно усядется драконьи яйца высиживать. Ещё и очередь образуется!
  Однако что там наш староста говорил насчет того, чтобы "откушать"?
  
   Глава пятнадцатая.
  
   "Самая тяжелая обида переносится легче, если проглотить ее вместе с обидчиком".
   (Змей Горыныч)
  "Он утонул, хотя был рыба по гороскопу и дерьмо как человек".
   (Невероятная история)
  
  
  И вот мы снова в Преславице.
  Дорога от Запутья заняла у нас совсем немного времени - от Березани до столицы была проложена крепкая, уверенная кротовина, через которую наш многочисленный отряд проскочил как по маслу.
  Великий князь Велимир радовался нашему возвращению, как ребенок. Вместе с мужем навстречу нам за стены города вышла молодая княгиня Смеляна; также, в сопровождении своих четверых сыновей, рядом со свекром шествовала жена князя Гордяты Северина. Вслед за князем и его свитой за городские ворота вывалило едва ль не полгорода - по крайней мере, мне так показалось. Смутившись, я привычно нырнула за плечо Дара.
  - Вот даже и не мечтай, - не поворачивая головы, насмешливо бросил мне Гордята.
  И точно: обняв сыновей, князь Велимир тут же выудил меня из-за спины мужа и притянул к себе, заставив зарыться лицом в плотный белый шелк его корзна.
  - Ну, что, нашлась наконец-то наша пропажа! - с удовольствием произнес он, стискивая меня сильными руками. - Уж больше-то мы тебя не упустим!
  Вопреки моим опасениям отец Дара совсем не рассердился на то, что оба наших венчания состоялись Боги знает где.
  - И правильно, - согласно кивнул он, выслушав старшего сына. - И молодцы. Этой неуловимой пташке надо было сразу колечки на лапки надевать!
  Я и не подумала обижаться - так была рада, что всё самое плохое осталось позади. Мне даже не захотелось ворчать, когда великий князь закатил в честь нашего возвращения и свадьбы такой пир, какого не помнил даже бывалый придворный люд. Отсидела, как паинька, с самого начала и до конца, по уши закутанная в подвенечное платье, сшитое ещё минувшим летом дворцовыми портнихами. Дивилась на сахарные замки, слушала песельников, смеялась над ужимками скоморохов. Скромно опускала ресницы, под крики "Горько!" послушно подставляла губы для поцелуев. Словом, делала всё то, при одной мысли о чем у меня прежде начинало ломить от раздражения зубы. А нынче - пожалуйста. Добровольно и с радостью.
  Хорошо, когда есть, с чем сравнить.
  На этот раз великокняжеский терем уже не казался мне постылой темницей - конечно, прежде всего, потому, что теперь я не томилась здесь в одиночестве, а рядом со мною неотлучно находился мой любимый чародей. Кроме того, больше мне не приходилось по нескольку раз в день встречаться с двумя ходячими проклятиями моей прежней дворцовой жизни: узнав от Радоша о преступном участии своих старших жен в похищении невесты сына, великий князь Велимир здорово осерчал и повелел держать обеих интриганок в их покоях под замком. На мой "добрый" взгляд, злобным бабам было бы самое место в какой-нибудь отдаленной крепости под строгой охраной, однако не стоило ждать от князя настолько решительных действий по отношению к матери наследника престола. Да и князь Гордята, хоть и не особенно ладил с мамашей, мог бы обидеться.
  Как я и предсказывала, появление красавца-эльфа в великокняжеских палатах повергло женскую половину его обитателей и гостей в полный шок. По возвращении в Преславицу мы перестали скрывать тот факт, что вместе с нами приехали представители старших народов (только Радош наотрез отказался раскрывать тайну своей сущности). Вопреки моим опасениям, никто даже и не подумал разбегаться с криками "Спасите, кровожадные гномы!" или "Хлопцы, ратуйте, эльфы наступают!" Засада подстерегала нас совсем с другой стороны.
  Конечно, Унгор тоже не был обойден вниманием, но до Аллардиэля ему было далеко. Не прошло и трех дней, как ушлые мамаши предусмотрительно и дальновидно распихали своих дочек по светелкам, а сами вовсю принялись обхаживать нашего ушастого друга - к его великому неудовольствию (нет, ну в самом-то деле, додумались: пригожих девок попрятали, а теток подсунули! они б ещё за бабками сбегали!) И куда только подевалась их привычная сдержанность? Типа "глазки в пол, сидим по углам, вышиваем крестиком, говорим тихо и по делу"? Ага, прям щас! Все просто как с цепи сорвались! А уж что выделывали две мающиеся от безделья немолодые вдовушки из бывшей свиты княгини Валины! Эта парочка перезрелых прелестниц расставляла силки на приглянувшуюся им дичь по всем правилам охотничьего искусства. Ошалевший от такого напора ушастик не нашел ничего лучше, как спрятаться от теток в моей собственной опочивальне.
  Вскоре дошло до того, что загнанный эльф почти перестал вылезать из наших с Даром покоев. Раздраженно щурясь, он без устали жаловался на "глупых похотливых человеческих самок" (вот ведь расист какой!), из-за которых ему, Перворожденному, приходится отсиживаться вот практически под лавкой! Кстати, прятался Ал не только от гоняющихся за ним женщин, но и от их мужей - бедняги просто покой потеряли от свалившейся на их головы длинноухой напасти. Довольно быстро созрел целый заговор с целью хорошенько попортить красавчику прическу. Несмотря на строгий приказ великого князя (эльфа с гномом не обижать, вести себя с ними со всей учтивостью и усердно налаживать добрые отношения), от неминуемой расправы моего друга спасала исключительно его неуловимость - не пойдешь ведь бить нелюдя в личные покои княжеского сына-чародея.
  Словом, очень скоро я заподозрила, что вот она, настоящая причина войны людей и эльфов. Недаром, ох, недаром двести лет назад люди так решительно взялись за длинноухих! Ну, а остальные старшие народы просто под руку подвернулись...
  Да я Ала уже и сама порой была готова убить, особенно, когда эта жертва собственной нездоровой притягательности (кстати, а может, это такая разновидность природной эльфийской магии?! медаль мне на грудь за открытие!) начинала отказываться покидать наши личные покои даже на ночь! (Ничего себе заявочки, да?) Дескать, не успеет он и шагу ступить за порог, как тут же на него, красивого, все скопом набросятся и обесчестят.
  - Топай, топай, интриган ушастый, не больно ты там кому-то нужен! - шипела я, выпихивая цепляющегося за дверной косяк нелюдя.
  - Злая ты, - совершенно как Степка наловчился закатывать глаза эльф. - Не бережешь друга!
  - А я тебе говорила: нечего было за нами увязываться! Сидел бы дома!
  - Ты несознательная, - находчиво упрекал меня Ал. - А как же налаживать дружеские связи между нашими народами?!
  - Гляжу, ты уже много наналаживал! Сидя у меня на лавке-то!
  - А тебе что, лавки жалко?! Жадина.
  - Жалко, конечно. Вон уже какую дыру своей задницей протер! А, между прочим, мог бы делом заняться! Связался бы уже наконец-то с кем-нибудь.
  - Чур меня, чур! - картинно отшатывался эльф. Вдовушек, поди, вспомнил.
  - Иди отсюда, лицемер. Там ваши с Унгором покои четыре ратника охраняют. Вместе вы от любых поползновений отобьетесь. Ну, или к чьей-то радости не отобьетесь...
  - Славка!!!!!! Как тебе не стыдно??
  В свободное от нытья и кривляния время Аллардиэль повадился томно вздыхать, бросать на меня проникновенные взгляды и совершенно неостроумно ругать женскую жестокость. Бессовестный врун.
  Мой же муж, убедившись, что его собственную жену хваленая эльфячья красота оставляет равнодушной, совершенно успокоился, перестал обращать на Ала внимание, засел в своем кабинете и с головой зарылся в какие-то жутко волшебные книги, в которых я не могла разобрать ни страницы.
  - Да-а-р, ну сделай что-нибудь! - периодически принималась канючить я. - Он целыми днями сидит и на меня пялится! Шел бы он лучше... во двор!
  - Твой друг - ты и делай, - посмеивался Дар, не отрываясь от очередного фолианта.
  - Я не могу. Его там живо изловят. А мне его жа-а-алко! Он ведь стра-а-адает, бедненький.
  - Ну, не делай, - рассеянно кивал муж.
  - О нас сплетничают, - мрачно сообщала я. - Причем, обо всех троих, включая тебя, и болтают такое, что у меня от их грязных измышлений даже пятки краснеют.
  - Да на здоровье, - легкомысленно отмахивался любимый. - Пусть себе сплетничают. Может, у них от этого цвет лица улучшается. Кстати, на покрасневшие от стыда пятки я бы взглянул.
  - И ты совсем не боишься, что он мне вдруг понравится?!
  - Славка, да в твоем распоряжении целых два месяца был целый рассадник эльфов! Однако же ты здесь, со мной, - хихикал чародей, изучая через увеличительное стекло страницу книги, а потом предлагал: - Ну, хочешь, дай ему в глаз. Тогда он обидится и уйдет, а фингал сделает его менее привлекательным для охотящихся на него теток.
  - Не сделает, - вздыхала я, вспоминая эльфа в горошек, и все оставалось по-прежнему. Одна радость - запертые по светелкам девицы уже не могли докучать мне лично. Да и вздыхали они теперь не по моему мужу, а по Аллардиэлю.
  Однажды я не утерпела и спросила Дара:
  - А вот интересно, почему на меня внешность эльфов не действует, словно на кота - валерьяна? Вот на всех действует, а на меня - нет! Ты же видел: даже безупречная княгиня Северина, не говоря уже о Смеляне, строит Алу глазки!
  Точно, обе строят, да ещё как. Пришлось потратить не один день, чтобы вправить на место мозги (впрочем, какие мозги? мозги тут не причем!) двум женщинам, чье будущее мне было совсем не безразлично. Кроме того, я очень сурово потребовала от эльфа, чтобы тот даже и смотреть в их сторону не смел! Ушастый пообещал, обе княгини тоже очень честно на меня моргали, однако Аллардиэль уже успел мне со злорадством насплетничать, что дамы не угомонились. Хм, похоже, и этих пора запирать по светелкам - от греха подальше.
  - Может, тебе просто не нравятся худые узкоплечие блондины? - насмешливо фыркнул чародей.
  Я надулась.
  - Среди эльфов, если ты припомнишь, и брюнеты встречаются!
  - Это ты о своем лохматом Правителе? - подковырнул муж.
  - Он не мой!
  - Хорошо-хорошо, не твой. Но лохматый. Ладно, Славушка, не обижайся. Думаю, это твоя змеиная сущность помогла тебе не потерять голову от ушастых. Если ты припомнишь, змеевихи рассматривали всех мужчин исключительно как пищу. Какая уж тут влюбленность? Видишь - все-таки, нет худа без добра! А вот узы, связывающие нас с тобой, даже яду оборотнихи оказались не по зубам.
  - Угу, - мрачно кивнула я и вышла из светлицы.
  Любые разговоры на тему моей второй сущности были по-прежнему очень болезненны. Прилежно принимая по утрам снадобье, приготовленное на крови моего чародея, я всё равно ощущала пульсирующий узелок боли в своей груди. Змеюка никуда и не думала уходить. Напротив - она настойчиво пыталась наладить со мною отношения, мягко, но упорно подталкивая меня к мысли о том, что она, змейка, - крайне полезная в хозяйстве штука! А что: хочешь - будет тебе зрение, как у ловчего сокола, хочешь - клыки, как у медведя, хочешь - ловкость и быстрота реакции ласки. Практически сплошная выгода!
  Дару я решила пока не говорить о своих внутренних диалогах с притаившейся тварью. Что зря нервировать? Он и так по уши занят, готовится к схватке с нежитью и Сивелием. Да к тому же он мне сам рассказывал, что могут пройти месяцы, если не годы, пока вторая сущность полностью не исчезнет. А значит, нечего волноваться. Всё идет своим чередом.
  Тем временем в Преславицу начали стекаться чародеи со всей Синедолии. Хм, а я-то до сих пор считала, что нас гораздо, гораздо меньше. Хотя, что с меня взять? До минувшей весны я вообще ни одного мага, кроме бабушки Полели, не встречала. Да уж, что ни говори, а живем мы все наособицу друг от друга, каждый сам по себе...
  Вскоре в великокняжеских палатах не осталось ни одной свободной светелки. Поначалу обитатели дворца заметно растерялись от такого наплыва чародеев, однако уже через пару дней пообвыклись и перестали удивляться всяким магическим штучкам, которые походя творили привыкшие к уединению волшебники. Из-под каждой двери тянуло разнообразными зельями, а непобедимые дворцовые мыши в спешном порядке уносили куда подальше свои лапки и хвосты - особенно хвосты, ценный и незаменимый компонент множества очень нужных снадобий. Дар, отложив книги и нагрузив меня заданиями по отработке неизвестных мне прежде чар, целыми днями пропадал с приехавшими ведунами.
  Все ждали возвращения Тешена Твердого из Долины Драконов. Старый чародей, хотя и посоветовал собрать в Преславице как можно больше магов, согласовать с ними совместные действия по войне с хищной нежитью и вооружить их новыми заклинаниями, сам до сих пор не объявился. Заканчивал дела в долине. Что ж, он прав: несколько дней погоды не сделают, а вот союзники-драконы нам бы точно не помешали. Вот только Ванятки мне очень не хватало! Я сильно соскучилась по своему названному братишке, а кроме того, мне не терпелось рассказать ему о том, что его родители нашлись. Хотя и в довольно непривычном облике...
  Несколько раз я открывала заветный ларчик, дождавшийся меня в полной неприкосновенности (ха-ха, лезть под охранные чары и магию артефактов дураков не нашлось!). Хорошее такое заклинание, действенное. Сама с трудом сняла.... Всё, к бесам, больше я его не использую. Да и кому придет в голову пытаться обокрасть битком набитые разными колдовскими примочками покои двух чародеев?!
  Открывала и снова закрывала: ни перстень Белого Дракона, ни свои старые обереги надевать почему-то совсем не хотелось. Отвыкла, что ли? Перстень болтался на моих пальцах, то и дело цепляясь за венчальное кольцо. Словом, мешался страшно. Да и зачем его сейчас носить? Потом, позже, когда настанет время - вот тогда, думаю, придется. Охранными же амулетами Дар меня увешал заново, так что Гапкин подарок, уничтоживший Владана демон, тоже скучал себе под крышкой. Его, как и перстень, я достала за всё это время из ларца лишь однажды, и то не для себя: мало ли какая может случиться нужда, а мне хотелось, чтобы могучие артефакты признавали моего мужа своим хозяином так же, как и меня.
  Да я и за ворота-то почти не выходила. А здесь кого стеречься? Кота? Да я его хорошо, если раз в три дня видела - похоже, Степка поставил себе благородную цель обойти всех кошек Преславицы. Эльфа? Ну, от этой напасти ни один амулет не поможет.
  В общем, на носу была война, великокняжеские палаты бурлили, тетки вовсю сплетничали, дворцовые служанки передрались за право убираться в наших покоях, где засел длинноухий красавчик, сам Аллардиэль достал меня до желудочных колик, Ванятка пропадал невесть где, съездить в мой родной Черный Лес никак не получалось - и всё равно я была бессовестно, невообразимо, непростительно счастлива! Ведь теперь каждый день, каждый миг я находилась рядом со своим обожаемым чародеем, засыпала и просыпалась на его плече, теряла голову от его прикосновений, глядела в его насмешливые серебристо-серые глаза, дышала одним с ним воздухом. И знала, что так будет всегда.
  Наивная.
  
  - Лян, пойдем со мною в баню, а то мне одной скучно.
  - Я бы с радостью, Славочка, но сегодня никак, - Смеляна наморщила свой точеный носик. - Что-то Милашке нездоровится. Капризничает моё солнышко, да так, что все няньки уже с ног сбились.
  - Может, мне ее посмотреть? - встревожилась я. Мало ли что может приключиться с такой крохой в этом муравейнике, по чистому недоразумению называемому дворцом великого князя!
  - Да нет, пока не стоит. Думаю, у нее просто зубик режется. Слюни рекой, в рот всё тащит, ноет... хоть "караул!" кричи. Только у меня на руках и успокаивается. Так что, я лучше с нею посижу. Ты ведь на меня не обидишься?
  - Да ладно тебе, Лян, какие обиды? - улыбнулась я. - Схожу одна. Я попозже к вам зайду, все-таки гляну на малышку, хорошо?
  - Конечно, приходи, - ласково ответила моя подружка. - Посидим, поболтаем.
  Непременно поболтаем. И даже хорошо, что Смелянка сегодня не высовывается из своих покоев: одуревший от скуки Аллардиэль решил наплевать на вздыхающих по его неземной красоте женщин, наконец-то прервал свое добровольное заточение и отправился в компании Унгора на прогулку по Преславице. Правда, парочка предусмотрительно слиняла из дворца через черный ход, да эльф ещё и шапку натянул едва ль не до кончика носа, но чем бесы не шутят?
  Наша собственная маленькая мыльня не шла ни в какое сравнение со здоровенной баней, выстроенной по приказу великого князя прямо позади его палат. Просторная парная с искусно сложенной печью давала отличный пар, в новеньких ушатах мокли веники на любой вкус, от березового до можжевелового, в отдельной светелке помещался длинный стол, сплошь уставленный квасками, медками и водицами. Да что говорить - там была даже громадная купель с чистой прохладной водой, в которой при некоторой сноровке можно было даже поплавать! Словом, мне очень нравилась великокняжеская баня, и я повадилась посещать ее едва ль не через день. Пару раз ко мне присоединялась Смеляна, однажды я даже подбила на это мокрое дело Дара, но чаще всего париться приходилось в одиночестве. А и ладно! Вряд ли я успею помереть там со скуки!
  Кивнув крепко сбитой банщице, я отпустила ее отдохнуть. Нет, ну зачем мне эта тетка? Что я, сама не попарюсь? Самой-то ещё и лучше. Не то эта богатырша как веничком хлестнет, так из меня и дух вон! Да и взгляд у бабы какой-то...чересчур внимательный.
  Раздевшись в роскошно убранной комнате, я небрежно бросила одежду на лавку, а затем осторожно сняла все амулеты и обереги, сложив их аккуратной горкой на небольшом угловом столике. Такая немаленькая кучка получилась. Полюбовавшись на нее, я бережно положила сверху свое венчальное кольцо, украшенное здоровенным рубином. Всё правильно: ни в парилке, ни, тем более, в купели мне все это добро без надобности. Только мешаться будет. Я поплотнее завернулась в широкую простыню тонкого полотна, ухватила со стола сладкую булочку - для банника (хоть домашняя нежить здесь, во дворце, ни разу мне на глаза не показывалась, я свято верила: они где-то тут), и, поглаживая ободок обручального кольца, бдительно поблескивающий на моем пальце, пошла в парилку. О-о, что это у нас тут? Новый коврик? Красиво.
  Пестрый квадрат ворсистой ткани приятно защекотал босые ступни. А затем меня вдруг с головою накрыло ледяной волной страха и боли, заставив согнуться пополам и выбив из груди стон. Мои колени подогнулись, и, ловя ртом воздух, я осела на мягкий гостеприимный коврик. Перед глазами закружился веселый хоровод серебристых мушек. А потом вокруг взметнулась стена знакомого жадно втянувшего меня черного пламени.
  
  - Ага. Наконец-то.
  В сухом старческом голосе прозвучало удовлетворение. Так говорит человек, в конце концов справившийся со сложным кропотливым делом. Полно, да человек ли это?
  Собравшись с духом, я открыла глаза - и снова зажмурилась. Затем опять открыла - и нехорошо выругалась сквозь зубы. Похоже, Пресветлые Боги решили, что недостаточно посмеялись надо мною. Просторная комната, сплошь заставленная высокими книжными шкафами, как и черное пламя, оказалась до боли знакомой. Как и широкий, заваленный свитками и книгами стол, ярко освещенный целой дюжиной свеч. Да и равнодушно взиравшего на меня поверх стола старикана в темной мантии я, к своему большому сожалению, хорошо знала.
  - Это опять вы? - обреченно пробормотала я, поднимаясь с пыльного пола. Надо же, так за все это время никто тут и не подмел.
  - А кого ты собиралась увидеть? - холодно поинтересовался Сивелий. - Русалку?
  - Да уж, на русалку вы не тянете, - хмуро согласилась я, подтягивая сползающую простыню. Ледяные глаза некроманта скользнули по моим плечам. Ишь ты, пенек старый - а всё туда же!
  - По-моему, это вполне закономерный итог твоего глупейшего побега, - скрипнул колдун.
  - Вы о чем? - прищурилась я. - О русалках?
  - О твоем возвращении, о чем же ещё, - Сивелий пожал узкими плечами. - Ведь я же предупреждал тебя: ты моя собственность, моя вещь, так что даже не пытайся мне мешать. Всё равно будет по-моему. Но теперь тебе придется понести наказание. Нет, убивать или калечить тебя я пока не стану, но отныне тебе запрещено покидать твои покои. Кстати, надеюсь, ты оценила болевую составляющую, специально включенную мною в заклинание переноса?
  - Я принадлежу только себе, - злобно прошипела я, старательно буравя глазами худосочного старичка, - а с недавних пор ещё и собственному мужу!
  - Да, мне доложили, что ты имела глупость обвенчаться с каким-то никчемным колдунишкой, учеником этого Тешена Твердолобого, - поджал тонкие губы чернокнижник. - Что ж, тем хуже для него. Хотя, это ещё с какой стороны посмотреть: по крайней мере, он умрет быстро. Мои планы относительно тебя не изменились. И я больше не собираюсь выжидать благоприятного расположения звезд. В ближайшие дня три мне не до тебя, но затем.... Подойди сюда и протяни руки.
  Вот ведь гнида!
  Я отскочила назад и проворно спрятала руки за спину. Некромант презрительно усмехнулся и поманил меня худым пальцем, на котором свободно болталось плоское кольцо с тусклым черным камнем. И тут же я почувствовала, что больше не владею собственным телом. Словно кукла на веревочках из коробки заезжего кукловода, я, спотыкаясь, двинулась к столу.
  - Руки, - властно повторил старик, когда я оказалась прямо перед ним.
  Предавшее меня тело покорно подчинилось. Всё, что я могла, так это с ужасом смотреть, как злобный колдун, моё проклятие, надевает мне на запястья тусклые металлические браслеты, защелкивает их, проводит по ним пальцами, и - о, Боги Пресветлые! - узкие ледяные полоски прямо на глазах врастают в мою кожу. Руки сводит болезненной судорогой, но я изо всех сил терплю, не желая радовать чудовище в человеческом облике своей слабостью.
  - Вот таким образом, - удовлетворенно сказал Сивелий. - Это уникальный артефакт контроля и подчинения, изобретенный лично мною. С его помощью я могу знать, где ты находишься, причинить тебе боль, заставить валяться у себя в ногах. Кроме того, браслетики не позволят тебе воспользоваться заклинанием перехода и вообще любой серьезной магией. Никаких пространственных чар, никаких боевых заклинаний, вообще ничего серьезного, понятно? Нет, браслеты тебя не убьют, на это даже не рассчитывай. Просто не пустят. И не надейся, что кто-нибудь сумеет тебя отыскать и придти на помощь - я принял дополнительные меры. И не пытайся избавиться от этого артефакта. Помни: мне достаточно пошевелить кончиком пальца, чтобы ты рассыпалась в прах. Кстати, колдовать ты можешь - так, по мелочи, не нарушая наложенных ограничений. Мне недосуг возиться с тобою, так что бытовая магия тебе очень пригодится. Да оно и выгоднее, чтобы ты не запускала свой дар. Помнишь? Чем сильнее мать, тем больше магии она передаст своим детям.
  И вот тогда мне стало по-настоящему жутко - так жутко, как не бывало никогда прежде, ни в мертвых селах, убитых заклинанием Владана, ни во время сражений со свирепой нежитью, ни на жертвенном камне змеевих, ни даже в логове свирепой Тиамат. Только теперь до меня окончательно дошло, что это вовсе не страшный сон, а явь, до которой далеко самому изощренному ночному кошмару. Я снова оказалась в безраздельной власти сумасшедшего колдуна и совершенно точно знала, что скорее умру, чем покорюсь его злой воле. Но теперь-то я была не одна! Вслед за мной погибнет мой любимый чародей, моя вторая, обожаемая половинка, с которым силой любви и магии мы стали единым целым - его душа просто истечет кровью в вечной разлуке со мною.
  Я оглушенно помотала головой. Наверное, я и впрямь была слишком, непростительно счастлива, ещё нынче утром была, и завистливые боги, оскорбившись, решили меня наказать, низвергнув в бездонный колодец одиночества и отчаянья. И им это удалось. Трудно было придумать что-нибудь страшнее.
  Мир вокруг меня подернулся влажной пеленой. Усилием воли я загнала слезы обратно и выпрямилась. Мое тело снова подчинялось мне, и я не собиралась покорно скулить у ног своего заклятого врага. Напротив, меня охватила злость. И, едва ее ощутив, в моей груди робко шевельнулась затаившаяся змейка.
  Одиночество? А вот это ещё с какой стороны посмотреть! Как ни странно, мне стало чуть легче.
  - Да, это было очень глупо с твоей стороны - вернуться в Преславицу, - противно хехекнул старикашка. - Впрочем, будь ты умнее, то не стала бы даже пытаться от меня сбежать. А была бы совсем умной, то по сей день сидела бы в своем медвежьем углу - где ты там росла? Пока ты не объявилась в княжеских палатах, я и не подозревал о твоем существовании. Хотя, рано или поздно я бы тебя все равно отыскал, в какую бы мышиную нору ты не забилась.
  Но как тебе только достало ума спрятаться у эльфов?! Ума не приложу - как ты смогла с ними договориться? Кстати, не хочешь мне рассказать, чем именно ты взяла перворожденных зазнаек? Нет? Ну, я так и думал. Ничего, попозже я тобой займусь - все выложишь, как миленькая. Ведь даже я пока не рискую связываться со старшими народами! Но это только пока.
  Ага, значит, ты, старый пенек, все-таки побаиваешься Перворожденных? Как жаль, что эльфийская следилка осталась валяться в кучке амулетов! Так Эрвиэль и не узнает, кто виноват в моей смерти. И на помощь я его позвать не смогу. Хотя нет, этого я бы ни за что не стала делать - не хватало ещё, чтобы мои ушастики рисковали из-за меня жизнью.
  - Ну, а кентавры? - ляпнула я и прикусила язык. Не стоит лишний раз демонстрировать проницательному Сивелию свою осведомленность.
  - А ты откуда знаешь? - остренько глянул на меня колдун. Вот, так и знала, сразу заметил мою оплошность!
  - Да так, - как можно равнодушнее ответила я, - что-то подобное краем уха слышала.
  - С кентаврами у меня старые счеты, - дернул плечом старик. - Но я их хваленым магам не по зубам. К сожалению, они мне тоже. Опять же - пока.
  - А драконы? Драконы-то, наверное, никому не по зубам, даже вам? Хотя, наверное, с ними связываться - себе дороже!
  Осторожнее, ещё раз напомнила я себе, Сивелий - не Владан, перед ним уж совсем деревенскую дурочку ломать не стоит. Пусть зловредный чернокнижник и дает мне всячески понять, что ума у меня - кот наплакал, однако вряд ли он позабыл, как лихо я смоталась из хорошо защищенного занорыша. Да ещё и следы запутала.
  Однако на мое счастье колдун, видимо, решил, что от разговоров большой беды не случится, а там, глядишь - и девка брыкаться перестанет.
  - Ну, как раз без драконов мне никак не обойтись. Но на них тоже своя управа имеется. К сожалению, мой бывший ученик, что б ему вечно гореть в Преисподней, додумался отдать... ммм... некий необходимый для этого предмет какой-то неумытой девахе, а сам потом взял, да и сдох. Позволил себя убить! Тупица, слабак! Девка тоже - как сквозь землю провалилась, вместе с артефактом. Ищи его теперь! И Тиамат эта хороша - девку ту видела, а этот...эээ...предмет у нее не отняла. Пять голов - и все безмозглые!
  Надеюсь, на моем лице не отразилось ничего, кроме простодушного любопытства и недоумения ("что-то я не пойму, о чем это вы говорите? какие-то девки с пятью головами, тупицы с артефактами... а слово "Тиамат" я и вообще впервые слышу!"). Потому что мои мысли разом сорвались с места и понеслись вскачь, не разбирая дороги, прямо по кочкам и рытвинам. Значит, Сивелий до сих пор не догадывается, что та самая злополучная девка-неумойка и есть я, а "некий артефакт" преспокойно полеживает в моем собственном ларце?? Очень хорошо, просто замечательно. Можно сказать, первая радость за сегодняшний день. Да вот только перстень Белого Дракона не должен попасть в жадные руки некроманта ни под каким видом; но если колдун узнает, где находится вожделенный артефакт, то он запросто вынудит Дара его отдать. К примеру, пригрозит ему, что запытает меня до смерти - и дело сделано. Этого нельзя допустить, причем любой ценой!
  Да, и что же получается, Сивелий по-прежнему общается с Тиамат?! Впрочем, что тут странного - даже надежно замурованная повелительница Преисподней остается бесценным источником тайных знаний и магии. Ох...
  Я непроизвольно поёжилась. Умной драконихе будет достаточно хоть однажды увидеть меня, чтобы она тут же узнала во мне ту самую девицу, сложила два и два и сообразила, как раздобыть перстень.
  - А зачем вам ещё и драконы? - небрежно спросила я и затаила дыхание в ожидании ответа. - Вы ж и так всю Синедолию, да и не только ее, нежитью наводнили. Да какой! О воргах уже легенды слагают!
  Точно, слагают. А потом делятся друг с другом надежными способами, как с этой дрянью половчее расправиться.
  - Нежить - нежитью, а драконы - драконами, - рассудительно ответил Сивелий. Ага, значит, я все-таки угадала, предположив, что за расплодившимися монстрами стоит именно он!! - Синедолию я и в одиночку растопчу, - злорадно посулил некромант, - дайте срок.
  - Что - надеетесь самостоятельно справиться с сотнями чародеев? - я скептически прищурилась.
  - Я даже в этом не сомневаюсь, - презрительно ответил колдун. - Им нечего противопоставить имеющимся в моём распоряжении силам.
  Ох, и ничего ж себе! Интересно, что же это могут быть за силы и как эта злобная немочь сумела их подчинить? И сумела ли? Ведь, судя по тому, что я о нем знаю, этот старикашка соврет - только краше сделается.
  - Кроме того, - скривил тонкие губы старец, - я бы никому не посоветовал пытаться меня убить: конечно, такое маловероятно, но если это всё-таки случится, то моя смерть сама уничтожит моего убийцу, причем так, что тот пожалеет о том дне, когда родился. Расставаться с жизнью он будет долго и очень страшно. (Ох, мамочки...) Но вот, чтобы подчинить старшие народы, - продолжил вещать Сивелий, - мне потребуется уже не столько нежить, сколько безграничная власть над самыми сильными разумными существами этого мира - да и иных миров. Кстати, никто не умеет так легко пронзать межмировое пространство, как драконы. Но заметь: мне не нужны соратники, мне нужны слуги. Хотя недавно я сотворил пару-тройку новых чудовищ, против которых и кентавры будут бессильны. Позавчера я запустил одного из моих малышей в Восточные Горы - так, на пробу. Думаю, гномам понравилось, - старикашка гадко усмехнулся.
  Бедные гномы, сочувственно скривилась я. Представляю, какую дрянь могла создать нездоровая фантазия Сивелия!
  Мы помолчали.
  - Слушайте, Сивелий, а зачем вам всё это? - осторожно поинтересовалась я.
  - Что - это? - нахмурился старик.
  - Ну, это всё? Власть над миром, к примеру? Что вы с нею будете делать? Править народами? Собирать с них дань? Интересно, как вы себе это представляете - с теми же эльфами или кентаврами, к примеру? И, кстати, вам что, не хватает золота? Или вы так любите повелевать?
  - Я не нуждаюсь в золоте, - спокойно ответил колдун, разглядывая меня. - И покорность людей или нелюдей мне тоже безразлична. Мне нужны их жизни.
  - Что???
  - Жизни, - повторил он, - жизни разумных существ, положенные на алтарь эгрегора Зла. Ты хоть знаешь, что такое эгрегор?
  - Слыхала, - дрожащим голосом ответила я.
  - Ну, так вот, каждому покоренному мною разумному существу предстоит сделать выбор: либо искренне и безоговорочно стать адептом эгрегора Зла, отдав ему все силы своей души и разума (а кому-то и собственный магический дар), либо обагрить своей кровью его алтари. Ведь мощная астральная сущность, коей является эгрегор Зла, способна - заметь, единственная из всех! - воспринять и вобрать в себя не только веру и убеждения живых, но и некроэнергию, свою любимую пищу, в то время как для любого другого эгрегора жертва - этот всего лишь символ поклонения ему! И в этом плане магические народы мне куда интереснее людей - их смерть гораздо труднее и, как следствие, ярче, насыщеннее страданиями. Зато людей можно заставить принять любую идею и последовать за нею. Люди, знаешь ли, слабы и легко внушаемы.
  Сивелий начал воодушевляться и повысил голос. Я же с нескрываемым ужасом смотрела на распаляющегося колдуна. А тот, не обращая внимания на мою реакцию, продолжал:
  - А потом вслед за этим миром придет черед миров иных. И мне понадобятся могучие слуги, а также безусловная преданность и поддержка моих собственных магов, порожденных и взращенных мною, моей плоти и крови, моих соратников и наследников!
  И вот тогда-то я, наконец, по праву стану главенствовать над всеми служителями эгрегора Зла! Я, только я, а вовсе не эта бестолковая ящерица Тиамат, ворочающаяся в своем подземелье! Более того, я смогу сам воплотиться в его сущность! Я...
  Всё, больше не могу! Не могу и не хочу слушать бред сумасшедшего фанатика, намеревающегося стереть с лица земли десятки и сотни тысяч разумных существ. Причем, крайне опасного сумасшедшего: каким-то непостижимым образом я чувствовала, что в одном только кончике его мизинца было больше магии, чем во всей мне, и ему вполне по плечу сделать то, к чему он пока ещё только примеривался! О, Боги Пресветлые, как же ошибался Дар, полагая, что Тиамат заменила Сивелия на Владана из-за того, что старичок отказался проводить особо жуткие обряды и убивать людей сотнями! Да он их готов уничтожать сотнями тысяч, лишь бы только занять "почетное" место воплощенного Зла! Должно быть, в какой-то момент древняя дракониха поняла, что готовность чернокнижника идти по трупам включает и ее собственное тело, пусть не мертвое (бессмертная она, Тиамат-то!), но опустошенное и выпитое досуха. Вот она и попыталась придержать одержимого колдуна.
  Да только есть ли на свете силы, способные остановить безжалостного убийцу?! Откуда в этом тщедушном тельце столько мощи? Где находится источник его нечеловеческого могущества? И как оторвать полоумного старика от этого демонова источника?
  Не в силах дольше смотреть на брызжущего ненавистью чернокнижника, раздираемая на части жгучими вопросами, я, не дослушав Сивелия, зажала уши, выскочила из комнаты и стрелой полетела в сторону своих бывших покоев, звонко шлепая босыми ногами и распугивая встревоженных нойн. Я была готова своими руками запереться в застенке и выбросить ключ в окно, лишь бы только обрести хоть какое-нибудь, хоть самое призрачное укрытие от захлестывающего меня ужаса.
  Однако постепенно я замедлила бег и перешла на шаг. Я не позволю себе сходить с ума от страха, как бы меня ни старались запугать! И если Сивелий надеется, что я, цепляясь за жизнь, сдамся, то его поджидает серьезное разочарование. Развернув плечи, я упрямо вздернула подбородок. Вот так.
  В комнату я вошла с высоко поднятой головой. Затворив за собою дверь, я прижалась к ней спиной, приложила руку к груди и, мысленно обратившись внутрь себя, прошептала:
  - Ну, что же, приветствую тебя, мой враг.
  
  В светелке, снова ставшей моей тюрьмой, ничего не изменилось - словно я никуда и не уходила. Даже полотняное полотенце, брошенное мною в изножье постели, валялось на том же самом месте. На столе стояла пустая кружка, вся в некрасивых засохших разводах, а рядом на тарелке лежал кусок хлеба, зачерствевшего до состояния камня. Я провела пальцем по столешнице - пыль, пыль, всюду пыль. Бр-р-р!
  Вздохнув, я открыла ларь, в котором, насколько я помнила, хранилась одежда. Как ни противно мне было надевать на себя принадлежащее колдуну платье, на сей раз выбора у меня не было. Ну, то есть, выбор-то присутствует всегда, однако перспектива ходить в одной простыне вдохновляла ещё меньше. Порывшись в тряпках, я обнаружила, что Сивелий придерживается традиционных взглядов на то, как должна быть одета женщина: в ларе было сколько угодно длинных, в пол, рубах, понев и сарафанов, но ни одних нормальных штанов. Что ж, привередничать мне не приходится - да, в общем-то, и недолго осталось.
  Раздраженно морщась, я натянула простую белую рубашку и переплела косу. Подумав, обернула вокруг бедер полосатую поневу и небрежно затянула гашник. Выбрала самые толстые шерстяные чулки и широкий теплый плат: должно быть, к Дыре тоже подступала зима, и в светлице было зябко и промозгло.
  В распахнутом зеве очага ещё с лета лежала сиротливая кучка дров. Ладно, убедили: помирать буду с удобствами. Щелкнув ногтями, я заставила поленья вспыхнуть. Вот и хорошо, вот и ладно. Теперь можно и поразмыслить.
  
  Две вещи я знала совершенно точно. Первая: сумасшедшего колдуна необходимо уничтожить любой ценой. И вторая: ни моих магических, ни телесных сил на это не хватит. Впрочем, у меня оставалось кое-что, о чем многомудрый Сивелий даже не подозревал, и что я сама себе поклялась не использовать никогда и ни за что. Похоже, наступил как раз тот случай, когда придется переступить через собственные зароки. Насколько я поняла, о моей второй сущности некроманту невдомек; в ипостаси же змеевихи, пусть даже и недообращенной, мои сила и скорость многократно увеличиваются. И всё это совсем без магии, которую старикан учует за версту. И никакие браслеты подчинения мне не помеха. Можно рискнуть. Или мне повезет, или колдуну, спасая свою тощую шею, придется нас обеих уничтожить.
  "Кое-что", почувствовав мой настрой, настороженно шевельнулось. Потерпи, мой враг, уже скоро. Скоро я буду готова даже к тому, чтобы добровольно уступить тебе свое место - в последней схватке. Правда, мы с тобою наверняка погибнем, и, как я понимаю, не самым легким образом - некромант совершенно недвусмысленно дал понять, что его смерть для убийцы будет страшнее его бессмертия.
  Но, Боги Пресветлые, как же это было мучительно! Оказывается, страшнее всего расставаться вовсе не с жизнью - умереть я не боялась; должно быть, я не погрешила против истины, сказав однажды, что столько раз за последнее время встречалась со смертью, что утратила перед нею должный трепет. Гораздо больнее прощаться с быстро закончившимся счастьем, не тем, которое ты ещё только ждешь, а тем, которое уже состоялось, напитало тебя своей силой, заставило в себя поверить.
  А ещё хуже - сознавать, что придется пожертвовать не только собою; что твоя гибель убьет того, чье дыхание для тебя дороже всех сокровищ мира. И неважно, что я понимала: без меня Дар всё равно не сможет жить; добровольно идти на верную смерть, тем самым обрекая на нее любимого - это совсем другое. Это как если бы я своими руками собиралась разрядить ему в грудь самострел или напоить его кровью жертвенный камень.
  Однако самое жуткое - это представить, что мой замысел увенчается успехом, и уже полностью обращенная змеевиха сумеет каким-нибудь чудом увильнуть от гибели. И в один "прекрасный" день мой любимый разыщет меня - такую, в облике проклятой нежити, лишенную бессмертной души, и будет вынужден убить собственными руками...
  Сивелий не соврал: ему и впрямь было не до меня. Но ведь он не знал, что время оказалось моим союзником. С каждым днем моя вторая сущность, которую больше не подавляла кровь Дара, становилась все сильнее. Примерно к началу третьих суток заточения я поняла, что она окрепла настолько, что при малейшем толчке уже может начаться частичная трансформация. Вообще, я начала подозревать, что снадобье, которым меня так усердно пичкал мой чародей, не нанесло змейке большого ущерба. Освободившись от его действия, чудовище пришло в себя как-то уж слишком быстро. Что ж, теперь мне это было только на руку.
  Дни напролет я сидела у окна, скользя невидящим взглядом по каменистой пустоши, прислушиваясь к всё более уверенным движениям твари в своей груди, и вспоминала, вспоминала. Я неустанно и бережно перебирала в памяти каждый миг нашей с Даром любви, словно скупец - крупинки золота, словно голодный - крошки хлеба, нищий - медные гроши. Я заново переживала каждый взгляд своего любимого, каждое его слово, каждое прикосновение. Моя душа истекала слезами, но вместе с тем, закаляясь, обретала твердость, необходимую для последнего шага в бездну.
  Между тем, за время моего отсутствия Дыра заметно оживилась. То есть, около замка всё оставалось по-прежнему. Но время от времени, опробуя свои возможности взаимодействия с второй сущностью, я изменяла зрение на змеиное. Вернее, на зрение оборотня - настоящие-то змеи видят не особо хорошо. Так вот, в такие моменты я легко могла разглядеть, что творится по краям занорыша, где всё было совсем иначе: то там, то сям в окружении всё тех же нойн довольно часто пробегали стаи нежити, среди которых я пару раз с содроганием заметила черные капюшоны мортисов. Также моё внимание привлекли крупные горбатые волки с несуразно длинными лапами - должно быть, те самые ворги, а однажды я увидала гигантскую костлявую тварь, похожую на мохнатого травяного коконопряда. Гусеница-переросток недовольно пятилась от осторожно теснящих ее нойн и то и дело норовила встать на дыбки, судорожно поводя здоровенными жвалами.
  - Это костяной червь, - сообщил из-за моей спины сухой безразличный голос. - Красавец, не правда ли?
  Вздрогнув, я, тем не менее, сумела удержать себя в руках и не обернуться прежде, чем мои слишком зоркие глаза не примут нормальный человеческий вид.
  - Нежить?
  - Разумеется. Совершенно незаменим, если требуется преподать незабываемый урок тому, кто считает себя неуязвимым лишь на том основании, что прячется в подземных ходах и пещерах. Костяной червь, смотря по ситуации, может действовать целиком или рассыпается на тысячи и десятки тысяч независимо действующих червячков. Его точная копия на днях неплохо порезвилась у горных гномов. Вряд ли теперь эти обнаглевшие коротышки посмеют отказывать мне в кое-каких камушках - и по первому же требованию! В Восточных Горах, знаешь ли, много того, что необходимо для моих опытов.
  Да уж, мне ли не знать, как много интересного скрывают гномьи подземелья! Бедные гномы...
  - По-моему, это просто гадость, - с отвращением произнесла я, отходя от окна.
  - Я и не надеялся, что ты сумеешь осознать всю ценность моего шедевра, - равнодушно пожал плечами Сивелий. - Впрочем, мне это безразлично. Всё закончено.
  - Что закончено? - я испуганно уставилась на старика.
  - Думаю, Преславицы больше не существует. Как, собственно, и всех ее обитателей. Так что, судя по всему, ты уже можешь считать себя вдовой. Ну, или ею вот-вот станешь.
  - Как это? - прошептала я, опускаясь на край ларя с одеждой.
  - Сегодня рано утром столицу Синедолии со всех сторон окружила Белая мгла. Это моя самая последняя и, наверное, лучшая разработка, - с легким самодовольством в голосе сказал Сивелий, - могучее заклинание, сметающее всё на своем пути. На его изготовление мне потребовались годы времени и тысячи жертв. Белая мгла убивает всё живое и направляет некроэнергию прямиком эгрегору Зла! А уж мудрейшая и сильнейшая из астральных сущностей сумеет оценить по достоинству город, принесенный ей в жертву. И очень скоро я получу прямой доступ ко всем потокам силы, которыми располагает мой эгрегор! Ко всем, а не только к жалким крохам, до которых я могу дотянуться сейчас!
  Полагаю, к следующему утру будет покончено не только с Преславицей, но и со всеми селами и городами южной Синедолии... демоны Преисподней, кто додумался выпустить вурдалаков, когда здесь находится костяной червь?! Безмозглые нойны, они разве не знают, что даже если я сумел заставить нежить не уничтожать подобных себе, то уж представителя другого вида она ни за что не пропустит?!
  Ну, вот и всё. Некоторое время я сидела и тупо смотрела, как колдун, стоя перед распахнутым окном, делает короткие резкие пассы раскрытыми ладонями, словно разгоняя кого-то в разные стороны. Нежить подралась. Это хорошо. Чем меньше нежити останется, тем потом нашим будет легче ее уничтожить. Всё верно. Так и случится.
  Краем оглушенного рассудка я сознавала, что утекают последние капли моей жизни. Ну и ладно. Лучше так, чем оставить в живых этого гнусного упыря, который только что соврал, будто убил моего любимого чародея. Старый пенек не знает, что Дар жив, иначе моё сердце уже разорвалось бы от боли. Но даже это теперь всё равно.
  Знакомая волна лютой ярости, вскипев, затопила мое сознание, и я впервые осознанно, по собственной воле и даже с неким болезненным наслаждением отпустила на свободу нетерпеливо поскуливающую тварь.
  И в тот же миг бесшумно рассыпались в тончайшую пыль браслеты подчинения, надетые на мои запястья Сивелием. Вырвавшиеся на волю змеиные чары походя распылили чужую магию.
  Она оказалась хитра, моя вторая сущность. Как ни рвался из нашей с нею груди свирепый рык, она сумела совладать с нами обеими и бесшумной молнией метнулась к сухонькой фигурке у окна. Её инстинкт змеевихи требовал как можно скорее дотянуться до смертельного врага, колдуна, чья магия казалась безграничной, но одно-единственное прикосновение проклятого оборотня должно было сделать ее ничтожной. Её природа требовала уничтожить стоящего перед ней мужчину, и в первый раз за все эти месяцы я не пыталась ее остановить. В ее действиях не было ни крошки магии; так что могучий чернокнижник, черпающий, как я теперь поняла, свои силы не у стихий, как другие чародеи, а у самого эгрегора Зла, даже не почувствовал, что вот-вот умрет, пока мои пальцы, украсившиеся длинными кривыми когтями не впились ему в костлявые плечи, а острые клыки не сомкнулись на шее.
  Я не видела его лица и могла только догадываться, какие чувства отразились на нем в то мгновение, когда он понял, что его безмерная сила неким необъяснимым образом вдруг обернулась дрожащей старческой немощью, и смерть, прежде такая невозможно далекая, совсем нестрашная, довольно и снисходительно ухмыльнулась прямо в его гаснущие глаза. Он слишком долго бегал от нее, самыми разными способами оттягивая миг их встречи - и вот теперь он настал, тогда, когда он его меньше всего ожидал.
  По-моему, некромант даже не сразу понял, кто сумел оборвать его земную жизнь. Остатком своего человеческого, ведовского разума я ощущала, как отчаянно продолжает цепляться за хилое тело черная душа Сивелия, а тем временем мои сильные руки оборотня, повинуясь приказам крепнущей сущности змеевихи, рвали его на куски. Мне безумно хотелось снова пустить в ход клыки, ещё раз почувствовать на них жаркий вкус крови, однако что-то меня останавливало, словно я подозревала, что в жилах колдуна течет смертельный яд.
  Лишь когда голова чернокнижника отлетела от туловища и, неровно и глухо стуча, покатилась прочь, я увидала, как от останков, в которых теперь трудно было признать человека, отделилась исполинская мрачная тень. Клубясь, словно грозовая туча, она постепенно перетекла в уродливую харю. Волна понимания и лютой ненависти исказила ее, едва безумные призрачно-дымные глаза остановились на мне. В тот же миг тень сложилась в огромное копье, которое, не задумываясь, ринулось вперед и пробило мою грудь, швырнув меня на пол. Выгнувшись, я захрипела.
  От такого удара я была должна умереть в тот же миг. Однако этого не происходило. Моё тело жгло огнем, выворачивало наизнанку, ломало на части, но конец не наступал. Зловещее копье одновременно убивало меня и не подпускало ко мне смерть. И вот тогда мне стало понятно, что имел в виду Сивелий, говоря, что его гибель будет страшнее жизни.
  Заклятье, наложенное чернокнижником на собственную душу, обрекало меня, его убийцу, на вечную смертную муку.
  Черное копье мстительно подрагивало в моей груди. Казалось, оно, насыщаясь моими страданиями, становилось всё плотнее, всё материальнее, грозя перейти из мира призраков в мир живых. Наверное, если бы случилось что-либо подобное, на земле появился бы такой запредельный сгусток зла, что противопоставить ему было бы нечего.
  Но... окутанный магией призрак вонзился в сердце уже не человека, а оборотня.
  Моё изломанное, корчащееся от боли тело, стремительное и сильное тело змеевихи, словно налилось свинцом - так тяжело, так невозможно было оторвать от пола даже палец. А моя человеческая сущность, это жалкое, слабое создание, от которого уже почти ничего не осталось, больше не могла мне ничем помочь.
  Ну, и бес с нею.
  Собрав воедино каждую оставшуюся крупинку воли, пьянея от боли и ненависти ко всему мирозданию, я рванулась навстречу туманному копью, вбирая в себя его потустороннюю мощь. А агонизирующий человек обрывками своей магии каким-то чудом подтолкнул меня вперед, объединяя наши силы в этом самом последнем рывке.
  Гаснущим взглядом я ещё успела увидеть, как зловещий призрак разлетелся на тысячи брызг, но уже не смогла этого осознать. Всё, что от меня осталось - это исковерканное тело с дымной дырой в груди.
  
  - Пей! Ну же, Славка, ну пожалуйста! Ещё хоть один глоток!
  Горячие густые капли потекли по моим губам. Затем соленая влага попала на язык. Я почувствовала, как по моему телу прокатилась нетерпеливая дрожь - с такой силой всё моё существо устремилось к этим драгоценным каплям.
  - Смотри-ка, ресницы дрогнули, - прощебетал над ухом нежный голосок. - Добрый знак!
  - Не знаю, что там за знак, - устало ответил измученный голос, от звука которого я затрепетала, - но если она сейчас не выпьет ещё хоть чуть-чуть, то все наши усилия пойдут насмарку. Ты же слышал, что сказал Тешен.
  - Не пойдут, - уверенно чирикнул голосок. - Посмотри-ка: она задышала.
  - Слав, Славка! Очнись! - в мою шею ткнулось что-то мягкое и щекотное. - Немедленно прекращай меня пугать! Дар, может мне ее укусить?
  - Я тебе укушу! - пригрозил усталый голос.
  - Не, ты зря, - не сдался мягкий и щекотный, - однажды знаешь, как помогло?
  - Степ, уйди от греха.
  - Не уйду, - сварливо огрызнулся Степа, - даже не мечтай. Эй, Славка, открой глазки! А ну, открывай сейчас же, кому говорю!!
  - Славушка, ну, давай же!
  По моим приоткрытым губам потекла тонкая струйка солёной влаги, и я негромко застонала от удовольствия. Чудесная жидкость, растекаясь по языку, буквально возвращала меня к жизни. Её теплый источник, словно почувствовав мою жажду, мягко прикоснулся ко рту. Глоток, ещё один... внезапно я ощутила, как ручейки доброй силы устремились в каждый уголок моего тела, и нетерпеливо распахнула глаза.
  Так, оказывается, я по-прежнему нахожусь в "своих" покоях в Дыре. Точнее, лежу на полу - примерно там же, где упала, сраженная призрачным заклятием. Как ни странно, у меня ничего нигде не болит - вернее, я практически не ощущаю собственного тела, и уж тем более почти не могу заставить его пошевелиться. Но, по крайней мере, чувствую себя живой...
  Дар, растрепанный и осунувшийся, стоял на коленях, прижимая к моим губам своё кровоточащее запястье и пристально вглядываясь мне в лицо. От любимого веяло таким отчаянием, что, мгновенно испугавшись, я дернулась к нему, пытаясь обнять его слабыми, совсем непослушными руками. Вздрогнув, он уставился на меня, а затем, быстро наклонившись, прижался сухой горячей щекой к моему ледяному лбу.
  - Успел! - выдохнул он.
  Руки не желали повиноваться своей хозяйке, но всё-таки, задыхаясь от усилия, я сумела затащить их на плечи чародея и попыталась притянуть его к себе.
  - Ну вот, я же говорил, - нежно пропел незнакомый голосок, - всё будет в порядке.
  - Это я, я говорил! - ревниво мяукнул Степка и подсунул голову мне под локоть, пытаясь оттереть Дара в сторону. Посопев, кот глубокомысленно добавил: - Ведь недаром же я ей целую жизнь отдал, одну из своих девяти! Ну, почти целую и почти отдал...
  В переводе с кошачьего на человеческий это означало лишь одно: Степа замучил всех окружающих ценными советами по моему спасению. Достал, наверное, до зубовного скрежета...
  - Не ссорьтесь, - прошептала я пересохшим ртом. - Дайте лучше попить. Нет, мой хороший, не твоей крови, а просто воды.
  - Вот чего нет, того нет, - укоризненно сообщил кот, неизвестно к кому обращаясь.
  - Ты ж здесь, вроде, старожил, - подначил его обладатель нежного голоса. - Не знаешь, где раздобыть водички?
  Молча выпрямившись, Дар приподнял меня под плечи и выдернул прямо из воздуха большую глиняную кружку. Холодная вода потекла по моему подбородку, но я даже не заметила этого. Жмурясь от восторга и захлебываясь, я наслаждалась каждым глотком.
  Насладившись сполна, я немедленно начала дрожать от холода: грязная, изодранная в клочья и намокшая от крови рубаха ничуть не защищала ни от промозглой сырости воздуха, ни от ледяного каменного пола, от которого меня отделял лишь влажный ковер.
  - Д-д-дар, т-т-там в-в л-ларе од-д-дежд-да л-л-лежит-т-т...
  - Вот ведь женщины! - хохотнул Степка. - Не успела очухаться - и сразу о тряпках!
  - Х-х-холод-д-дно!
  - Может, вы для начала переложите Веславу на кровать? - рассудительно предложил щебечущий голос.
  Я попробовала скосить глаза - интересно, кто это у нас такой умный? Попытка не удалась: всё, что я сумела рассмотреть - это колышущееся, словно огонек на ветру, солнечно-рыжее пятнышко. Заблудившийся солнечный зайчик, что ли?
  Дар решил последовать совету мудрого "зайчика". По-прежнему поддерживая меня под плечи, он пихнул куда-то в сторону пустую кружку и осторожно подсунул освободившуюся руку мне под колени. Потолок надо мною качнулся, пополз вбок, и через пару мгновений я почувствовала, что лежу уже не на жестком полу, а на мягкой-премягкой постели, на пухлой-препухлой подушке.
  - Сп-п-пасиб-б-бо.... Но руб-б-башку д-д-другую д-д-дай, п-п-пожалуйста.
  - Сейчас, моя родная, - мой чародей нехотя выпустил меня из своих объятий. - Степ, покажи мне, где одежда лежит.
  - Конечно, - самодовольно фыркнул кот, - куда ж ты без меня? Моя Славушка льдом успеет покрыться, пока ты ей сухую одежку разыщешь!
  - Степа. Не нарывайся.
  - Это кто нарывается? Это я нарываюсь?! Да как твой язык только повернулся такое сказать??!!!
  - Степа. Довольно.
  Так, похоже, скоро у меня всё-таки будет на одного кота меньше. На этот раз мой голубчик определенно доиграется.
  - А давай я тебя пока немного согрею, - вдруг чирикнул прямо рядом со мною нежный голос.
  Следя за перепалкой мужа и кота, я как-то совсем упустила из вида, что в комнате есть кто-то ещё - голова пока варила не так, чтобы очень: помнила-то я вроде бы всё, однако соображала совсем неважно. Слегка повернув голову, я попыталась ещё раз рассмотреть неизвестное чудо - и изумленно ойкнула. Рядом со мною, прямо на подушке, сидел крошечный, размером с новорожденного котенка, огненно-рыжий дракончик.
  - Ну что, согласна? - дружелюбно спросил он и облизнулся дрожащим раздвоенным язычком.
  - Т-т-ты кт-т-то? - прошептала я, ошеломленно разглядывая малютку.
  - Меня зовут Альбирео, - безмятежно прощебетал тот. - Я - янтарный дракон, старейшина рода.
  Хорошо, что моих сил хватало только на шепот и лязганье зубами. Но про себя я всё-таки рассмеялась. Новорожденный котенок ну никак не походил на старейшину драконьего рода.
  - Ой, - вдруг сообразила я, - ты - настоящий янтарник? А что, Горыныч тоже здесь?
  - Здесь, здесь, - кивнул кроха, - и ты чуть позже непременно его увидишь. Так ты не возражаешь?
  С грохотом упал перевернутый поставец, в котором ничего кроме нескольких тарелок отродясь не хранилось. Я услышала, как Дар негромко выругался сквозь зубы, а Степка гадко захихикал. Стукнула откинутая крышка. О, кажется, уже "теплее".
  - А как ты меня греть собираешься? - с некоторым подозрением спросила я.
  - Ну, как, как? - удивился малыш. - Я, между прочим, дракон! - и выдохнул вверх узкую струю пламени.
  Оторопев, я проследила глазами за кинжально-острой струйкой огня и уставилась на появившееся на потолке аккуратное пятно копоти.
  - Мда, впечатляет. Может, я лучше рубашку подожду? - перспектива изобразить запеченного молочного поросенка меня как-то совсем не порадовала.
  Дракончик серебристо рассмеялся.
  - Веслава, я же всё-таки дракон, а не печка безмозглая. Ну, протяни руку, не бойся.
  Точно, мозги по-прежнему пребывали в отключке. Иначе как ещё можно объяснить то, что я послушно протянула малявке дрожащие от слабости и холода пальцы. Ну, вроде как рукой больше, рукой меньше - а у нас не считают, да и вообще уже всё равно.
  Однако, вопреки ожиданиям, из пасти огненно-рыжего чуда вырвалось не свирепое пламя, а тонкая струйка не очень горячего воздуха. Моя ладонь сама потянулась к мордочке дракоши.
  - Ну, вот, - радостно чирикнул тот, - ты больше не боишься. Прекрасно! - и выдохнул целое облако тепла, заставив меня зажмуриться от удовольствия.
  - Спасибо, Альби, - раздался совсем рядом голос Дара, - у тебя просто здорово получается. Но дай-ка, я все же переодену эти лохмотья. Незачем их сушить.
  - Хорошо, - пропел дракончик, - но потом я ее ещё погрею. Так твоя жена быстрее пойдет на поправку.
  - Молодец, что напомнил, - к моим губам снова прижалось сочащееся кровью запястье. - Ну-ка, Славик, пей.
  - М-м-м??
  - Не мычи, а пей. Ну нет у меня с собою того зелья, в котором надо кровь разводить. Так что, не привередничай давай.
  Всё верно, я наконец-то вспомнила: кровь моей второй половинки - это то самое лекарство, которое может выдернуть меня даже с того света. Ну, если не очень далеко уйду, конечно. Вот что, оказывается, Дар имел в виду, когда сказал "Успел!". Я покорно принялась глотать пахнущую солью и железом жидкость.
  Теперь силы возвращались ко мне с каждым новым глотком. Очень скоро я смогла не только сесть (с помощью моего любимого чародея, конечно) и самостоятельно натянуть чистую рубаху, но ещё и строго - правда, пока ещё только шепотом - цыкнуть на потерявшего всякий стыд кота, решившего, что уж ему-то на время моего переодевания вовсе не обязательно отворачиваться. Тактичный Альбирео предупредительно перепорхнул на оконницу и принялся разглядывать берущие за душу пейзажи Дыры.
  Бу-бух!! Замок покойного Сивелия затрясся от основания до крыши - даже что-то такое колючее нам на головы посыпалось. Следом за ударом раздался истошный вой, свист и чьи-то торжествующие вопли. Слов я, правда, не разобрала, но голос показался знакомым. Несмотря на шум и крики, никто кроме меня даже и ухом не повел.
  - Дар, а там, снаружи, что происходит-то? - робко спросила я.
  - А это стая вурдалаков к входу в замок попыталась прорваться, - вместо чародея ответил дракончик, с живым интересом следящий за событиями. Затем малыш плотоядно облизнулся и сам у себя спросил: - Пойти, что ли, тоже нежить погонять?
  - Кто-то, между прочим, обещал бедную девочку погреть, - противным голосом сообщил коварный Степка. - На тебя, Альби, вся надежда и осталась: меня эта ушибленная на голову прочь гонит, от мужа ее вообще никакого толку...
  От возмущения - или от очередного глотка крови - у меня даже голос прорезался.
  - Степа! Я тебя, конечно, очень люблю, но, по-моему, сейчас ты переходишь всё границы! Может, тебе пойти погулять? Вурдалаков опять же погоняешь...
  - Вот она, женская благодарность, - мученически закатив глаза, протянул кошак, а затем злорадно прибавил: - Да что с тебя взять, упырица! Кровопийца! Давай, спасай ее после этого!
  Ох! Боги Пресветлые! Точно. Как это я могла позабыть? Ужас-то какой!!
  - Дар, - вцепилась я обеими руками в рукав чародея, - Дар! Послушай! Что со мною? Я ведь точно помню, что обратилась! В последний момент мне пришлось полностью уступить место своей второй сущности - она успела здорово окрепнуть без зелья с твоей кровью, - а другого способа справиться с этим ненормальным колдуном у меня не было. Ну, чтобы самой, без нее.... Я выпустила ее на волю. И она... я... мы растерзали Сивелия!!! Но ты знаешь, он ведь на себя наложил посмертное заклятие, обрекающее на вечную смертную муку его убийцу. А почему я тогда жива? И больше не мучаюсь?.. Постой-ка, получается, я теперь змеевиха?! Но... это же не так!! Я ее сейчас даже не чувствую...
  - Так вот оно как всё было... - задумчиво протянул чародей, с любопытством выслушавший мою сумбурную речь. - А мы-то гадали: как тебе удалось убить столь могучего чародея, да ещё и самой выжить.
  - И как же?
  - Старикана убила оборотниха, сумев блокировать его магию. И посмертное проклятье ударило не по тебе - по ней. И с ним справилась тоже она. Кстати, я и не предполагал, что эта способность змей-оборотней проявляется даже при неполном обращении. Но, видимо, получилось так, что последнее колдовство Сивелия оказалось слишком мощным, хотя он, наверное, и помыслить не мог, что в принципе существует сила, способная ему противостоять. Твоя вторая сущность всё-таки сумела развеять чары, но при этом погибла сама.
  - Она нас всех спасла! - прошептала я, чувствуя, как мои глаза наполняются слезами. Никогда не думала, что однажды буду плакать по змеевихе... - Дар, мне так ее жаль...
  - Она спасала только себя, - хмуро возразил чародей. - И да, судя по всему - погибла. По крайней мере, я ее тоже больше в тебе не ощущаю. К счастью, твоя человеческая ипостась как-то сумела устоять. Всех нас спасла ты - и выжила.
  Я немного помолчала, переваривая услышанное. Сидящий рядышком Дар молча перебирал мои пальцы. Как-то он уж очень невесело выглядит, несмотря на то, что, по его словам, все спасены, и даже я почти жива-здорова. И в моё лицо вглядывается с каким-то беспокойством и, я бы даже сказала, сожалением...
  Снаружи опять что-то заревело и грохнулось.
  - А... кто там нежить гоняет?
  - Драконы, - пробормотал Дар, целуя мою ладонь. - Спелись с эльфами и устроили образцово-показательную охоту.
  - Драконы? Эльфы?! Какие ещё эльфы?? Как они вообще тут оказались???!
  - Только благодаря мне, - твердо сказал кот, нагло щурясь на Дара, - а вовсе не стараниями твоего растяпы-мужа. Говорил ведь я тебе: не женись на нем, Славка!
  - Я и не женилась, я замуж вышла, и очень счастлива. Степ, ты нынче какой-то странный, прямо как с цепи сорвался. Тебя что, мыши покусали? - мы словно опять вернулись в те далекие времена, когда ревнивый кошак старательно блюл мою девичью честь, не давая влюбленному Дару даже толком за руку меня взять.
  - Слав, Степан просто винит меня в том, что я проглядел ловушку Сивелия, - вздохнул Дар. - И я с ним совершенно согласен. Нет-нет, даже не спорь. Я не имел права отойти от тебя ни на шаг, зная, что старый колдун охотится за тобой. И отцовский дворец - вовсе не исключение. А я этого не сделал, понадеявшись на охранные заклинания. И именно Степка первым обнаружил твое исчезновение: ты ему зачем-то позарез понадобилась, а ждать твоего возвращения он не пожелал. Прошмыгнул в баню - а там только кучка одежды и амулеты горочкой.
  Ну, коты вообще хорошо магию чувствуют, а уж Степан в этом деле вообще непревзойденный мастер (кошак немедленно задрал нос). Он тут же учуял уже знакомое ему заклинание переноса, а потом даже заметил след этих чар на банщице. Тетка как раз пришла всё прибрать да затереть. А там уже наш котик бузит так, что едва ль не полдворца сбежалось. Бабу эту лично Гордята допрашивал - до тех пор, пока та ещё могла отвечать. Да только она ничего толком не знала - сделала, что велено, вот и все дела.
  - А велел-то кто? Сам Сивелий, что ли?! - я даже позабыла возмутиться тем, что мой чародей снова решил заняться глупым и неоправданным самобичеванием - не без Степкиной, как я понимаю, помощи.
  - Да нет, жена Гордяты, Северина, быстро сообразила, что ключница-то наша дворцовая прежде была доверенной служанкой княгини Валины. Вот так цепочка и выстроилась. Ох, отец теперь лютует! Личная дружина поднята по тревоге. Семью, свиту и слуг взгрел так, что по сей день чешутся. Ключницу эту... - Дар выразительно махнул рукой. - Даже Валину казнить велел - государственная, говорит, измена.
  - И что же, казнил? - охнула я.
  - Да нет, пока под стражей держит. От Валины-то к Дивее снова тропочка наметилась. А та, как не крути - мать наследника престола.
  - Ох уж эта ваша политика! - в сердцах сказала я. - Век бы с нею не встречаться!
  - Ладно, - усмехнулся Дар, - слушай, что было дальше. Пока все по двору скакали да банщицу по полу размазывали, Степка наш Аллардиэля с Унгором разыскал, да все им вывалил. Эльфенок как в баню влетел, так сразу к твоим амулетам и кинулся. Помнишь ту следилку, что тебе Эрвиэль навесил?
  - Ещё бы, - пробормотала я, - такое захочешь - не забудешь.
  - Ну вот, Ал ее мигом цапнул да пополам разломил. А потом ещё и каблуком растер для верности. Вот именно, Слав, мольбу о помощи послал. Ты изумлена? А теперь представь, как мы там ахнули, когда два дня спустя в аккурат посреди великокняжеского подворья открылась изрядная кротовина, и оттуда вывалилось полторы дюжины вооруженных до зубов эльфов, три кентавра, десяток гномов с топориками наперевес и тот самый орк, с которым ты так мило любезничала в лесу по пути в гномьи земли!
  - О-бал-деть!! - по слогам произнесла я. - Это как же у них вышло?
  - Вышло-то всё, как я понимаю, совсем несложно. Оказывается, тот самый баэлнорн, которого ты до судорог боялась, магистр Бранниан, может легко и непринужденно проложить кротовину хоть на другой конец света. Да и вообще, он маг такой силы, что ещё поискать!
  - Так что ж он не колдует? - удивилась я. - Эльфы-то вот уже два века без магии стонут.
  - А не хочет, - встрял кот. - Я, говорит, и не эльф больше, а этот, ну, как его?.. лич, во! Всё могу, но ничего не буду. Вот ведь какие несознательные личности встречаются!
  - Ну да, примерно так, - кивнул Дар, поплотнее укутывая меня в покрывало. - Магистр Бранниан действительно отошел от магических практик и полностью посвятил свое посмертное существование чистой науке. Даже тот эликсир для тебя он готовил в виде очень большого исключения - или эксперимента, кто его разберет. Ну а тут Эрвиэль его к стенке припер, вот и пришлось магистру организовать переброску сводного отряда старших народов, направляющегося выручать одну молоденькую ведунью.
  - Что, и сам Эрвиэль здесь?!!
  - Собственной персоной. По первому же зову твоего амулета пренебрег всеми условностями, лишь бы вызволить тебя из беды. Кстати, он уже успел подружиться с Кернунносом на почве общей нелегкой доли - ведь теперь супруг Данары повелевает всеми драконами долины. Да, милая, Перворожденные ящеры, конечно, предпочитают одиночество, но и они порой нуждаются в организующем начале. Так что, можно считать, что эльфы остались верны своему слову и, хоть и пришли тебе на выручку, но сражаются бок обок не с людьми, а с драконами - по крайней мере, их правитель. Вон, летают на пару - один крыльями машет и нежить огнем поливает, а второй у него на загривке сидит, руками полощет да улюлюкает. Ты мне дашь по порядку рассказать?
  - Я, я расскажу! - запрыгал по моей постели Степка. Кошаку надоело дуться, тем более, его заслуги уже были озвучены и признаны, да не кем попало, а заклятым соперником. - Ты только прикинь, Славка, какие рожи были у стражников, когда в двух шагах от дворца из воздуха поперли разнообразные герои преданий, сказок и легенд! Особенно кентавры всех впечатлили!! Да и вообще - сперва ты невесть куда сгинула среди бела дня, а потом вот такое безобразие! Ну как тут не занервничать?! Думаю, даже хорошо, что о той войне со старшими народами уже никто из людей толком не помнит. Не то мигом бы непрошеных гостей в ножи взяли! А так - лишь окружили, да самострелами чуток потыкали.
  - Да уж, - покрутил головою Дар, - совсем нехорошо могло получиться.
  - Короче, - отмахнулся от него кот, дескать, не мешай рассказывать, - наши кто за самострел схватился, кто за секиру, эльфы - за мечи, гномы - за топорики. Орк кистенем помахивает, разбойник этакий. Кентавры подковы свои полупудовые проверяют да огненные шарики из ладони в ладонь перекидывают. Дворня и свита княжеская изо всех щелей лезет. И вдруг - бац! - парадная дверь настежь, и с красного крыльца кубарем Аллардиэль скатывается. Ужом между стражниками проскочил и хлоп на одно колено перед Эрвиэлем: "Приветствую Вас, о, Правитель". А затем другому эльфу на шею бросается: "Здравствуй, папа!". Ну, смотрю, у свитских личики повытягивались - прям залюбуешься! Они и одну-то ушастую напасть никак изловить не могут, а тут к нему такое подкрепление пожаловало.
  - Степа, - нежно пощебетал Альбирео, - у тебя, мой друг, талант рассказчика!
  - Вернее, сказочника, - буркнула я.
  - Не важно, - качнул головой дракончик. - Я просто заслушался.
  Степка приосанился.
  - Вот, хоть кто-то оценил меня по достоинству!
  - В общем, - продолжил Дар, ничуть не впечатленный Степкиной риторикой, - хорошо, что поблизости Гордята случился. По-моему, он получил огромное удовольствие от того, что они с Эрвиэлем поменялись местами, и теперь он хозяин, а тот - гость.
  - Точно-точно, - гаденько ухмыльнулся кот, - а там и сам великий князь на крылечко вывалился. Красный, потный - очередной разгон домочадцам давал, пыхтит, утирается. Пожалуйте в палаты, говорит, гости дорогие, извините, что нынче мы без церемоний, у нас тут государственная измена приключилась, так палачи не справляются, приходится помогать.
  - Степ, - укоризненно вздохнул чародей, - ну что ты врешь? Когда отец такое говорил? Он великий князь или скоморох ярмарочный?
  - Говорил-говорил, - скороговоркой пробормотал кот. - Что, если князь, так уже и не человек вовсе? Словом, успокоились гости дорогие и прошли в палаты великокняжеские, отдыхать с дороги. Только кентавры по лестницам ходить не любят, так их сразу в столовом покое и разместили.
  - Потрясающе, - чирикнул Альбирео. - Степа, ты неподражаем! А как мы прилетели, тоже можешь рассказать?
  - Чего не видел - о том и врать не буду, - с достоинством отказался кот.
  - Драконы прилетели ещё через день, - сказал Дар. - Я ведь отправил Тешену светлячка-гонца, едва узнал о твоем исчезновении. В общем, не успела Преславица придти в себя после "нашествия" старших народов, как на берегу Светлой приземлились восемь здоровенных ящеров, среди которых Данара - самая изящная. Ни Тешена, ни Ваньки, ни тем более Альбирео с Горынычем рядом с ними городская стража просто не заметила. Бравые вояки даже и не подумали за оружие хвататься. Ворота зачинили и давай в медное било дубасить. Умные они у нас, стражники - спасу нет. Дракону ворота, ясное дело, большая помеха.... Так ведь и колотили, пока им лично воевода Горобой в зубы не насовал. Хорошо хоть через бойницы плеваться не пробовали...
  - Только мы в город всё равно залетать не собирались, - мелодично пропел янтарный дракоша. - Ну, сама посуди, где, скажем, Кернуннос, сможет там поместиться? Он же не кентавр, в конце-то концов, чтобы в столовый покой втиснуться. Мы-то с Горынычем, конечно, не связаны подобными условностями, - довольно хихикнул Альбирео, ничуть не комплексующий рядом со своими гигантскими сородичами.
  - Ну, вот, а потом мы вместе с чародеями-кентаврами ещё полтора дня искали этот бесов занорыш - Сивелий, не будь дураком, после твоего побега умудрился его слегка сместить относительно нашего мира, так что пришлось изрядно помучиться. А уж когда его нашли, всё стало гораздо проще. Драконы сюда проскочили, как по маслу, несмотря на все охранные заклинания. И нас перенесли. А тут уж Степка тебя быстро разыскал.
  - Да, Сивелий мне говорил, что лучше драконов никто не может пронзать межмировое пространство, - задумчиво кивнула я, поглаживая довольного собою кота.
  - А теперь они вместе с эльфами последнюю нежить уже добивают. Там на них какая-то здоровенная гусеница попыталась сходу наскочить, так Данара её в одиночку по ветру развеяла, даже пепла не осталось.
  - Эта тварь называлась "костяной червь". Старый бес хвастался, что натравил такого на горных гномов...
  - Всё-то ты знаешь, - недовольно мяукнул кот. - Ну, ладно, может, горные коротышки теперь посговорчивее станут!
  - Точно. Он тоже на это рассчитывал.... Послушайте-ка, - вдруг сообразила я, - А что с Преславицей? Сивелий мне сказал, что напустил на город какое-то жуткое заклятье, Белая мгла называется, которое должно уничтожить всё живое в городе и вокруг него! Вообще весь юг Синедолии!!
  - Ты и об этом слышала, - помрачнел Дар, - а я пока не хотел тебе рассказывать, чтобы не расстраивать. Только ляг, не прыгай. Да уж, такую жуть даже трудно выдумать. Она пьет жизнь, словно воду. Уничтожает всё живое, вплоть до последней травинки, оставляя за собою только мертвую пустошь. Не прилети вместе с Тешеном драконы - и я даже не представляю, что бы было. Чародеев, конечно, в Преславице собралось немало, и от магии эта дрянь очень даже разрушалась, так что, думаю, к городским стенам мы ее по любому не пропустили бы. Однако, пока бы мы окончательно разобрались в природе чар, пока подобрали бы ответное заклинание.... Людей и так полегло немало, а было бы гораздо больше.
  - А что драконы?
  - Да они и разбираться не стали. Просто выжгли эту белесую муть к бесовой матери! - кот тявкнул так гордо, словно сам плевался огнем бок обок с ящерами. - Едва увидали, как она в сторону стен Преславицы ползет и за собою мертвую пустошь оставляет, так и принялись огнем поливать. Так что, теперь вокруг Преславицы на полверсты даже земля обуглилась - почти от самых посадов. У драконов какое-то особенно жаркое пламя есть - всё горит, хоть камни, хоть чары.
  - Есть, - грациозно кивнул Альбирео, очень довольный.
  - А где Тешен, где Ванька?
  - Ванька наш сидит под стражей - его Радош со Смеляной сторожат. Не то он уже на полном серьезе собрался идти войной на Сивелия и вовсю доставал Кернунноса, чтобы тот протащил его в Дыру в своей пасти. Едва не уговорил - ты ж его знаешь. Тешен, Зоран и Смеян здесь, обыскивают замок.
  - А что же гномы, кентавры? Они тоже тут?
  - Ага, точно, а теперь представь себе кентавра верхом на драконе! Нет, они вместе с остальными нашими чародеями и двумя драконами нежить по Синедолии гоняют. Она, нежить то есть, с ночи словно озверела. Лезет напролом, даже прятаться не пытается. Мечется, между собой грызется.
  - Интересно, а сколько я тут без сознания провалялась? - заинтересовалась я.
  - Не знаю, - хмуро проворчал Дар, - может, и недолго, а может, и целые сутки.
  - Значит, возможно, нежить просто перестала получать команды от Сивелия - ну, когда я его того... убила? Или наоборот - сработало ещё какое-нибудь посмертное проклятие старого колдуна?
  - Ещё как возможно, - прощебетал дракончик. - Дар, мы вообще-то собираемся отсюда уходить или остаемся?
  Чародей внимательно меня оглядел, затем, приложив ладони к моей груди, прислушался. Какая-то тень снова промелькнула у него в глазах. Смятение? Растерянность? Тревога?
  - Что? Что такое? - я попыталась привстать.
  - Ничего, ничего, полежи пока, - Дар неловко отвел взгляд. - Ты как себя чувствуешь?
  - Да нормально, - удивленно ответила я, - особенно, если принять во внимание, что ты меня только что с того света вытащил.
  - Ну, вот и хорошо. Ещё немного отдохнешь, и я тебя отнесу к Данаре, а она нас в Преславицу переправит. Боюсь, обычные чары перехода ты не переживешь.
  - Всё так плохо? - у меня задрожали губы.
  - Да нет же! - преувеличенно бодро ответил мой чародей. - Просто ты ещё очень слаба. Хоть змеевиха и приняла на себя основной удар, тебе тоже досталось. Силы выпиты досуха, аура сожжена едва ль не дотла...
  - А от магии вообще полный пшик остался, - радостно закончил фразу Степка.
  - Степа, - простонал Дар, - ну я же просил!
  - А что я такого сказал? - искренне удивился кот. - Это ж всё Тешен твой начал...
  - А я просил не дергать мою жену по пустякам, а дать ей хоть немного придти в себя и окрепнуть, прежде чем взваливать на нее ещё и такое!..
  Пустяки??? И он называет то, что моя магия иссякла, пустяками?!
  - Дар, - испуганно прошептала я, - но почему? Я ведь совсем не колдовала, чтобы истощиться. Ну, подумай сам: разве я смогла бы сладить с самим Сивелием с помощью своей волшбы? Поэтому я и уступила место второй сущности, которая была намного сильнее физически, да ещё могла нейтрализовать чужую магию, даже такую могучую. Она сама со всем справилась - наверное...
  Чародей ещё больше помрачнел.
  - И, тем не менее, это так. Прислушайся к себе - и поймешь.
  Точно. Он прав. Я ведь действительно больше не ощущала в себе ни капли магии. Не могла нащупать даже отголосков ведовской силы. В груди, около сердца, поселилась странная пустота, слишком обширная, чтобы быть незаметной. Не желая в это верить, я пробормотала заклинание иллюзии - одно из самых легких, сделала пасс рукой. И ни-че-го.... Ни мышки, ни птички, ни мотылька.
  - Скажи, это скоро пройдет? - я умоляюще посмотрела на Дара. Тот сочувственно моргнул.
  - Не знаю, Славушка. Надеюсь, скоро. Но не хочу тебя обманывать - иногда случается так, что сильное проклятье как бы отсекает чародея от его магии. Тешен говорит, что порою навсегда. И это совсем не похоже на магическое истощение, которое, конечно, смертельно опасно, но хотя бы изучено и понятно...
  Застонав, я закрыла глаза. Только сейчас я сообразила, что чародей даже не стал мешать моей попытке поколдовать, что при разрушенной ауре было смертельно опасно. Значит, Дар знал наверняка, что у меня всё равно ничего не выйдет - нечем...
  Старый колдун, чтоб его демоны Преисподней ещё раз на кусочки порвали, всё-таки успел сделать мне "на прощание" незабываемый "подарок"! В этот миг я меньше всего думала о тех муках, которые испытывают отлученные от магии чародеи. Но, Боги Пресветлые, как же я теперь посмотрю в глаза своему любимому?! Я, превратившаяся в самую обычную пустышку...
  - Прекрати немедленно, - шепнул мне на ухо родной голос, - даже не смей думать свои глупости.
  Я горько всхлипнула. В тот же миг мой чародей бережно поднял меня на руки и прижал к груди.
  - Мне плевать на всю магию мира, - негромко сказал он, нежно баюкая меня в своих объятиях, - плевать на всех чародеев, ведунов и алхимиков. Я люблю тебя, и любил бы, даже если бы ты никогда не умела наколдовать простого светлячка. Я переживаю только потому, что не хочу, чтобы ты из-за этого страдала. Да забудь ты об этой магии. Ведь жила ты как-то почти всю жизнь без нее! Твои знания и умения знахарки всё равно никуда не денутся. Захочешь - будешь, как и прежде, травами лечить. Лечат же эльфы! И вообще - ещё рано делать какие-то выводы. Дай-то Боги, дня за три я смогу залатать твою ауру, и к концу седмицы она уже заработает самостоятельно, без подпитки извне. Вот тогда и посмотрим. Ну, не надо, малыш, не плачь, пожалуйста! Нет ничего, что стоило бы твоих слез.
  - А что же твой отец? - продудела я в теплое надежное плечо, понимая, что все эти "рано делать выводы" и "тогда и посмотрим" - не более чем довольно неловкая попытка хоть как-то меня утешить.- Он ведь так мечтал о династии чародеев!
  - Видишь, какие разные у всех мечты, - пробормотал Дар, зарываясь лицом в мои волосы. - А я мечтал о тебе. И мне всё равно, будут наши дети магами или не будут. Главное, чтобы со мною рядом была ты.
  Я недоверчиво подняла заплаканные глаза. Мой любимый чародей наклонился и легко коснулся губами моих губ. В его взгляде было столько любви и ласкового терпения, что в тот же самый миг я поверила каждому его слову, а мои тревоги вдруг начали стремительно таять, словно призраки на утреннем солнце. И я поняла, что все наши беды, наконец-то, закончились, отныне мы уж точно будем жить долго и счастливо, и умрем в один день.
  А магия? Что ж, и без нее люди живут.
  
   Эпилог.
  
  "Не плачь, потому что всё закончилось. Улыбнись, потому что это всё было".
   (Г.Г.Маркес)
  "Грамотно записанная больная фантазия становится красивой сказкой".
   (Ежи Лец)
  
  Несколько дней спустя маги - люди и кентавры - посовещались с драконами и эльфами и приняли решение наглухо запечатать Дыру. Занорыш, хоть и очищенный от стай нежити, по-прежнему представлял собою немалую опасность для соседних миров: старый Сивелий под завязку напичкал его самой что ни на есть черной магией. Тешен долго раздумывал, но все-таки не рискнул разрушать замок некроманта - по его словам, рвануть могло от всей некромантской души.
  Однако главная гадость заключалась даже не в этом. Чуткие драконы засекли надежно спрятанный межмировой переход, ведущий прямиком в логово Тиамат и, следовательно, в их собственную долину. Понятно, что бросать на произвол судьбы такое опасное место никто не собирался, поэтому чародеи совместно сплели сложнейшее заклинание, отсекающее зловещую Дыру от прочих миров и междумирий. Каждый маг использовал уникальные чары, свойственные только его расе. Наложенные особым образом, они слились воедино и многократно усилили друг друга, так что уничтожить их стало не по плечу даже самой Повелительнице Преисподней. Более того, заклятие должно было потихоньку высасывать из занорыша сохранившуюся в нем магию, подпитываясь таким необычным образом. Хватит надолго.
  Покончив с Дырой, чародеи и эльфы присоединились к отрядам, гонявшим нежить по Синедолии. Это в занорыше вурдалаки и мортисы были практически как на ладони - куда там прятаться-то? Совсем не так в немаленьком княжестве, где для желающих пересидеть превосходящего по силам противника сплошное раздолье: хочешь, по оврагам таись, хочешь - по склепам, хочешь - в чащу леса забейся. Драконов же люди очень вежливо попросили в охоте не участвовать, поскольку появление на небе плюющегося огнем ящера почему-то пугало селян и горожан гораздо сильнее, нежели стая изголодавшихся упырей. Снисходительно посмеявшись над людскими предрассудками, крылатые Перворожденные милостиво согласились пощадить нервы подданных великого князя Велимира. На следующее утро восемь переливающихся на блёклом зимнем солнце драконов поднялись на крыло и взяли курс на свою долину. Между их исполинскими телами юрким огоньком носился Альбирео.
  Я упросила Дара вывезти меня на берег Светлой, чтобы попрощаться с мудрыми ящерами. Правда, мой любимый совсем не обрадовался этому скромному желанию - по мнению всех без исключения чародеев и целителей, ближайшую пару недель мне надлежало находиться в постели и усердно болеть. Только после того, как я, скрипя зубами и обливаясь от слабости потом, ухитрилась не только добраться до ларя с одеждой, но и натянуть первые попавшиеся штаны и куртку прямо поверх ночного балахона, в котором мне предписывалось набираться здоровья, Дар всё-таки поверил в серьёзность моих намерений. Ворча на моё "упыриное упрямство", он ловко закутал меня в меховое одеяло и отнес на руках в конюшню - похоже, Пилигрим уже свыкся с той мыслью, что седоков у него прибавилось. По дороге я всё норовила завалиться с седла, но руки любимого держали крепко.
  - Всё-таки она тебя уговорила, - каркнул Горыныч, опускаясь на плечо чародея.
  Мы подъезжали к южным воротам. Из-под тяжелых копыт Пилигрима, громко ахнув, вывернулась щекастая тетка в крытой синим сукном шубе - грач не догадался хотя бы понизить голос и перепугал бедную бабу до икоты. Правда несчастное напуганное создание быстро сообразило, что злые колдуны и их заколдованные животные не собираются немедленно нападать на честных прохожих, и щедро покрыло нас отборной бранью.
  Дар всем корпусом повернулся к крикливой страдалице. Вот это да! Чародей даже рта не соизволил открыть, как горластая баба захлебнулась на полуслове. То ли признала в незнакомом маге сына великого князя, то ли просто язык отсох от его тяжелого взгляда - наглецов мой муж на дух не переносил. Как бы там ни было, тетка с обреченным писком метнулась прочь и затерялась в толпе.
  - А ты, Горыныч, считаешь, что есть на свете сила, способная заставить мою жену прислушаться к чужому мнению?
  - Дар, пожалуйста, - прошептала я (говорить громко мне до сих пор было не по силам), - не начинай всё заново. Мне правда очень надо попрощаться с драконами лично. Горыныч, а ты что же, на самом деле решил не возвращаться в долину? Остаешься в Синедолии?
  - Пока остаюсь, - довольно чихнул грач. - Соскучился я что-то по нашему лесу. А в долину я всегда вернуться успею. Альбирео покуда и без меня справится.
  - Я рада. Нет, правда. Я тоже по тебе соскучилась. Ты поживешь у нас, пока я не поправлюсь? А потом мы тоже собираемся в Черный Лес съездить.
  - Если ты этого хочешь.
  - Спасибо, - я выпуталась из пушистого одеяла и слегка погладила глянцево-черные перья.
   - О чем речь! - хмыкнул старый птиц и осторожно прищемил своим тяжелым клювом мой мизинец - приласкал.
  Драконы уже были готовы к полету. Похоже, не хватало только нас - пока Дар тщился удержать меня дома, все остальные успели собраться на широком косогоре, плавно спускавшемся от высоких городских стен к берегу реки. Великий князь Велимир со Смеляной, едва ль не дюжина единокровных братьев и сестер Дара, Гордята с Севериной и сыновьями, воеводы, советники (этих-то как пить дать мой свекор обязал присутствовать), княжья дружина в полном составе, самые отчаянные из горожан.... Магов было мало - почти все разлетелись по Синедолии в погоне за нежитью. Гномы и эльфы - тоже. Только невозмутимые кентавры не снизошли до банальных стычек с вурдалаками.
  - Думаю, мы тоже вскоре вернемся на свои земли, - раздался за моей спиной мягкий глуховатый голос. Дар молча развернул Пилигрима. Вслед за нами верхом на тонконогом золотисто-соловом жеребце, поигрывая узорным поводом, на берег Светлой выезжал как всегда взлохмаченный и невероятно изысканный Правитель Эрвиэль. Он и мастер Дивиэль оставались в Преславице, не пожелав присоединиться к облаве на нежить. Невместно.... Ну-ну. Помню я, как ты, мой милый, пока никто не видит, дракона на воргов и упырей науськивал.
  - Я приветствую вас, Правитель, - прошептала я, пытаясь изобразить вежливый поклон.
  Пресветлый Эрвиэль, невинно улыбнувшись Дару, подцепил мою слабую руку и прижал к губам. В тот же миг Пилигрим ловко извернулся и цапнул за плечо золотисто-солового, который, повинуясь хозяину, имел неосторожность практически прижаться к боку нашего коня. Эльфийский жеребец, взвизгнув от боли и неожиданности, отскочил в сторону и заплясал на месте, грозно храпя на обидчика.
  - Ну-ну, Камбаро, успокойся, - беспечный голос Правителя не очень-то вязался с властными, жесткими движениями, которыми он быстро утихомирил разнервничавшегося коня. - Привыкай, что у людей даже лошади вредные.
  Песочный Камбаро недовольно фыркнул, соглашаясь с хозяином.
  - Значит, Светодар, выйдя за вас замуж, Веслава оказалась в полной безопасности? - с тщательно отмерянной ленцой поинтересовался черноволосый эльф. - Может, все-таки, не стоило забирать ее из Священного Леса?
  Я испуганно моргнула. Ну, вот спрашивается, зачем Эрвиэль нарывается? Только-только появились первые трещинки на льду, два века назад сковавшем отношения людей и эльфов! Прям неймется ушастому! И вот ведь интриган: насколько я успела его изучить и понять, он ни за что не стал бы говорить Дару что-либо подобное за моей спиной.
  Лицо моего чародея не дрогнуло. Лишь серебристо-серые глаза едва заметно потемнели, да чуть крепче сжались обнимающие меня руки. Не обращая внимания на пристальный взгляд эльфа, я потерлась щекой о грудь мужа.
  - Наверное, никто и никогда не может считать, что находится в абсолютной безопасности, Правитель Эрвиэль, - мне пришлось постараться, чтобы мой слабый голос не срывался на шепот и звучал ровно. - Но я знаю совершенно точно, что сейчас я так счастлива, что готова рискнуть ещё разок.
  - Ещё?? - рассмеялся эльф, приподняв безупречные брови. - Моя дорогая Веслава, твое стремление раз за разом испытывать судьбу делает тебя опасной для самой себя!
  - Это не я ее испытываю, а она меня, - буркнула я.
  - Всё, сдаюсь, сдаюсь, - сморщился в притворном ужасе Эрвиэль, а затем добавил совсем другим, вполне дружелюбным голосом: - Светодар, на вас вся надежда. Похоже, только вы способны укротить эту мятежную душу.
  - Не всегда, - вежливо улыбнулся мой чародей. Он уже вполне справился со своим раздражением. В конце-то концов, я нахожусь в его объятиях, нравится это некоторым лохматым эльфам или нет. - К примеру, сегодня мне никак не удалось убедить Веславу остаться дома.
  - Но, Дар, я же тебе уже сказала...
  - Хорошо-хорошо, - поспешно согласился мой любимый, - я всё понял.
  - Тебе так надо увидеться с драконами? - Эрвиэль пристально посмотрел мне в глаза.
  Я неловко поёжилась. На какой-то миг мне показалось, что проницательный Правитель прекрасно знает, зачем именно я, пугая народ своей полудохлой тушкой и мертвенно-бледным лицом, притащилась за городскую стену.
  - Надо, - как можно тверже ответила я. - Дар...
  Чародей молча кивнул и слегка сжал колени. Умный Пилигрим послушно потрусил вперед - туда, где вокруг величественных ящеров столпились люди и нелюди.
  - Дар, Вессслава, - Данара первой заметила наше появление, - рада, что вы вссссё-таки сссумели придти проссститьссся. Правитель Эрвиэль, нашшше почтение! - Черноволосый эльф подъехал к драконам лишь на пару мгновений позже нас.
  - Я тоже рада видеть тебя, Данара, - прошептала я, - тебя, Кернунноса и всех остальных. Спасибо вам большое. Вы снова нас выручили.
  - Пуссстяки, - голова сапфировой драконы вплотную приблизилась к нам, так что я ощущала резкий запах горячей серы. - Я рада, что ты осталась жива. А об остальном не волнуйся.
  - Не буду, - неискренне пообещала я, зная, что дракониха намекает на мою исчезнувшую магию. Мы не предавали особой огласке этот невеселый факт, однако что от эльфов, что от драконов решили не таиться. - Данара, прежде, чем вы улетите, я бы хотела поговорить с тобою и Кернунносом.
  Некоторое время сапфировая красавица внимательно разглядывала меня, а затем, ничего не сказав и не спросив, обернулась и издала мелодичный свистящий звук.
  Нависшая над нами голова Кернунноса была такой огромной, что при желании я могла бы свободно разместиться в его пасти. То-то Ванька подбивал Повелителя драконов тайком протащить его в Дыру в таком на первый взгляд сомнительном месте. Льдистые глаза ящера с вертикальными черными зрачками смотрели внимательно и слегка настороженно.
  - Кернуннос, - как можно решительнее сказала я, испытывая неловкость от этой нелепой настороженности, - прежде всего - спасибо. Тебе, Данаре, всем драконам, пришедшим к нам на помощь. Без вас всё было бы гораздо сложнее.
  - Рад помочччь, - жарко выдохнул исполин. - Мы всссегда готовы придти на помощщщь тем, кто в сссвоё время сссумел выручить нассс иссс сссмертельной ловушшшшки.
  - Хорошо, - качнула головой я, - мы тоже будем рады вам помочь всем, чем сможем. Но прежде, чем вы улетите, мне хочется сделать ещё кое-что.
  Я протянула руку и разжала кулак. На моей ладони лежал и переливался в лучах холодного солнца перстень Белого Дракона.
  - Возьми его. Пусть этот артефакт хранится у тебя, настоящего Повелителя драконов. Я хочу, чтобы никто и никогда не посмел заставить вас делать что-либо против вашей воли.
  Некоторое время Кернуннос разглядывал меня, словно впервые увидел. Ошеломленная Данара замерла рядом с супругом. Кроме них об истинной ценности простецкого осколка горного хрусталя в скромной оправе почти никто из присутствующих даже не подозревал.
  - Я не имел права просссить о подобной милоссссти, - негромко прошипел огромный дракон, - и не сссмел на нее надеятьссся. Ссспасссибо. Мы твои вечные должники. Ты всссегда можешь рассссчитывать на насссс. Тебе ссстоит только позвать.
  Я согласно кивнула. Данара, повинуясь безмолвному приказу Кернунноса, протянула ко мне свою когтистую лапу. Да уж, точно, гигантскому Повелителю злополучный перстенек не налезет даже на кончик мизинца. Слабой, заметно подрагивающей рукой, я надела кольцо на узкий длинный коготь, самый тонкий из тех, что украшали покрытую переливающейся чешуей конечность сапфировой драконы.
  - Никому его не отдавайте, - попросила я. - Он только ваш.
  Две огромные головы склонились передо мною в почтительном поклоне.
  - Ну и что же ты, дурочка моя ненаглядная, сразу мне не сказала, зачем тебе непременно понадобилось лично попрощаться с драконами, - шепнул Дар, украдкой целуя меня в ухо. - Мы бы сберегли кучу сил и времени.
  - Ты мог бы и сам догадаться, - пробормотала я, прижимаясь к мужу и закрывая глаза. Так, похоже, силы всё-таки закончились. Домой, домой.
  - Я уже говорил вам, Светодар, - протянул Эрвиэль, который, оказывается, по-прежнему оставался рядом с нами, - и не побоюсь повториться: ваша жена - потрясающая женщина. Я не знаю никого, кто с такой легкостью, причем совершенно искренне, был бы способен отказаться от безграничной власти над сильнейшими существами этого мира. Я потрясен.
  Я приоткрыла один глаз и с подозрением уставилась на черноволосого эльфа. Слегка приподнятые к вискам фиолетовые глаза смотрели на меня с откровенным восхищением, однако где-то в их глубине нет-нет, да и вспыхивали искры сожаления. Давешние мысли об упущенных возможностях явно не оставляли Правителя в покое.
  - Я думаю, моя жена сделала правильный выбор, - спокойно ответил Дар, поправляя сбившееся меховое одеяло.
  - Как и всегда,- улыбка Эрвиэля стала совершенно непроницаемой.
  Через два дня эльфы, кентавры, гномы и молодой орк Грахат покинули Преславицу. Чародеям Синедолии без особого труда удалось активировать выстроенную магистром Браннианом кротовину. Было решено, что новое посольство в эльфийские земли не станет ждать разноцвета, а отправится в Священный Лес уже на исходе капельника . На мой неискушенный взгляд, в этом не было ничего странного: давно известно, что наличие общего врага очень сближает.
  Главный эльфийский целитель мастер Дивиэль уезжал с большой неохотой. Хотя я довольно уверенно шла на поправку, мой наставник очень беспокоился, что без него никто не сумеет правильно приготовить нужные зелья, отвары и настои и уж тем более не проследит за тем, чтобы его непутевая ученица вовремя их выпила. Ко всяким магическим штучкам, с помощью которых меня лечили наши чародеи, он по-прежнему относился с опаской и, думаю, предпочел бы, чтобы их вообще не было. Впрочем, даже на него произвело впечатление то, как умело и, главное, быстро Дар восстановил мою разрушенную ауру, отдав часть своей. Да и против использования целебной силы крови моей второй половинки возразить было нечего.
  Прощаясь, Дивиэль взял с нас с Даром клятвенное обещание, что мы приедем в Священный Лес не позднее, чем через месяц - для осмотра и получения новых снадобий. Мы с мужем переглянулись - в наших покоях и так уже скопилось в общей сложности ведер пять самых разнообразных зелий, приготовленных деятельным эльфом, хоть ты в них ныряй. Однако спорить с целителем мы не стали.
  Собственно, седмицы через три я почувствовала себя совершенно здоровой. Настолько здоровой, что уже могла не только сидеть над книгами и готовить целебные отвары для регулярно простужающихся приближенных великого князя, но и ходить вместе с Даром на долгие прогулки, а также ездить верхом - соскучившаяся Айрат вела себя примерно и наконец-то признала во мне хозяйку. Кроме того, княжеским поварам даже удалось добиться невозможного и слегка меня откормить. По крайней мере, хорошенький замшевый костюмчик, привезенный из эльфийского леса, стал тесноват.
  Как только я смогла держаться в седле совсем уверенно (всё-таки, кротовину можно проложить не везде), мы с Даром навестили Черный Лес. Исступленная радость моих домовиков и Тинки растрогала меня до слез, а леший, на шее у которого я повисла с восторженным визгом, и сам начал подозрительно хлюпать носом. Степка нахально щурился, трещал без умолку, врал напропалую и всё порывался в гости к русалкам. Остановило его только то, что зимой речные девы крепко спали, а водяной от скуки мог и притопить пытающегося их разбудить наглеца. Горыныч ехидно предложил коту остаться у Микеши под крылышком и подождать весны, но в ответ узнал о себе столько нового, что немедленно устыдился.
  Из Черного Леса мы сразу отправились в Запутье. Ванятка, Тешен и Радош уехали туда полторы седмицы назад. Моему названному братишке не терпелось увидеть родителей, а его учитель хотел своими глазами посмотреть, чем можно помочь заколдованным чародеям. Радош же просто согласился поработать проводником. Судя по светлячку, нагнавшему нас у Мутных Бродов, дела в Шепчущей роще пошли совсем не так хорошо, как хотелось бы. Поэтому мы поклялись друзьям вернуться при первой же возможности и через созданную Даром кротовину умчались в Запутье прямо от порога моей лесной избушки.
  Тешен и Радош пребывали в крайней степени растерянности. Три дня назад Ванятка, с некоторых пор ставший непривычно молчаливым и задумчивым, повздыхав, объявил, что никуда из Запутья не уедет. Раз мама с папой обречены на то, чтобы доживать свой век в Шепчущей роще, то и он, Ванька, останется с ними. Выстроит у корней их дерева себе шалаш и будет там жить-поживать. Учеба? Да Боги с нею, коль скоро для того, чтобы овладеть искусством волшбы, необходимо покинуть заколдованный лес, в котором томятся его родители. Поселиться в самом Запутье и навещать рощу? А разве папе с мамой доступна такая роскошь, как теплая изба или горячие пироги? Ну и ему ничего такого не надо. Вот так и никак иначе. Уступчивый покладистый ребенок внезапно уперся почище любого барана.
  Тешен аж посерел от переживаний. Ведь это именно он, привыкший общаться со своими учениками с абсолютной откровенностью и прямотой, догадался честно сказать мальчику, что вряд ли существует способ расколдовать несчастных Уту и Остромира, а также остальных магов, чьи души вселились в деревья, поскольку их собственные тела давно и безвозвратно мертвы. Впечатлительный Ванька крепко призадумался, а затем выдал такое решение, что хоть стой, хоть падай.
  Никакие уговоры не помогали. Парнишка терпеливо выслушал меня, Дара, собственных родителей, пришедших в ужас от решения сына, ещё раз Тешена, старосту Шукшу, кузнеца Ермила, у которого мы снова остановились, его жену Малушу, живописно закатывающего глаза Степку, однако продолжал твердо стоять на своем.
  Уж не знаю, до чего бы мы договорились и какие ещё доводы попытались бы пустить в ход, если бы не молчавший до сих пор Радош. Хитроумный оборотень долго слушал наши споры, что-то про себя прикидывал, а затем негромко поинтересовался у стоящего рядом Дара:
  - Скажи, а души чародеев теперь накрепко привязаны к деревьям, или же их возможно куда-нибудь переселить?
  Наутро Дар, всю ночь пропадавший с Тешеном и Ермилом в кузне, положил перед нами на стол две покрытые магическими рунами подвески на крепком гайтане. Полые изнутри, они оказались довольно легкими.
  - Ну, вот, - устало сказал мой чародей, - думаю, Ута и Остромир не станут возражать против того, чтобы их пристанище стало более маневренным.
  - Это что же, - я осторожно прикоснулась к ещё теплому металлу кончиком пальца, - что-то вроде филактерии? Как у личей?
  - Ну да, - кивнул Тешен, - принцип тот же. Только в нашем случае "сосуд души" вместит всю душу мага, а не ее осколок.
  - А почему не камень? - я вспомнила переливающуюся груду филактерий, которую мне однажды довелось увидать в сером замке.
  - Слав, - укоризненно вздохнул Дар, - ну где я тебе найду в Запутье подходящий самоцвет? Кстати, металлы, если их правильно обработать, ничуть не хуже справляются с этой ролью.
  Ута и Остромир пришли в восторг, узнав, что им предстоит покинуть опостылевшую рощу, да ещё и вместе с сыном, и Тешен немедленно (и с огромным облегчением!) приступил к проведению сложнейшего ритуала перемещения. Кстати, остальные чародеи тоже выразили желание расстаться со злополучным лесом, пусть даже и не в собственных телах, а в холодных филактериях. Их рьяно поддержал староста Запутья, сообразивший, что не видать ему покоя, пока эти "праведники" будут торчать у него под боком. Непыльная на первый взгляд работенка обернулась сплошной головной болью. Вон, сам князь-наместник ездить повадился. Не приведи Боги, какой непорядок углядит. Так что, заберите вы своих бесовых колдунов куда угодно, да поскорее, ради всего святого! Мы уж лучше по старинке станем подати платить, чем сторожить свихнувшиеся деревья, от которых даже волки шарахаются!
  Бедняга Шукша даже не подозревал, что в ближайшие месяцы сующий повсюду свой нос "князь-батюшка" едва ли не поселится в Запутье. Да только для того, чтобы переместить все души чародеев в филактерии, Дару вместе с другими синедольскими магами пришлось приехать раз пятнадцать - настолько трудоемким было заклинание переноса! Помимо этого, Дар всерьез занялся развитием ремесел на подсунутых ему землях, и Ермил охотно стал одним из столпов намечающегося прогресса. Чтобы неожиданный энтузиазм кузнеца не пророс завиральными идеями, требовалось аккуратно направлять его в нужное русло, для чего мой чародей навещал своего подопечного чуть не по два раза на седмицу.
  В начале месяца сеченя, сразу после праздника водокреса , Малуша благополучно разрешилась двойней - мальчиком и девочкой.
  За зиму и начало весны мы с Даром изъездили весь север Синедолии, не единожды посетив все его села и городки. Переселенцы быстро осваивали новые для себя места, и среди них оказалось немало опытных ремесленников, однако было необходимо заново налаживать производство колоколов - горные гномы, несмотря на разгром, учиненный в их подземельях костяным червем, умнее не стали и ухитрились перессориться даже с орками. И уж конечно, ни о каком выкупе и возврате похищенных звонов даже слушать не желали. Так что, приходилось крутиться самим - благо, караван с оловянным камнем наконец-то добрался до Синедолии.
  Магия ко мне так и не вернулась. Досконально изучив мою ауру, все чародеи в один голос заявили, что сама-то способность к волшбе вроде как никуда не делась, но вот заново открыть ей дорогу не получилось ни у кого. Даже Тешен только разводил руками. Огонь, переданный мне бабушкой Полелей, вовсе не погас, он по-прежнему дремал где-то там, глубоко внутри меня, однако разбудить его не смогли все маги Синедолии.
  Я усердно притворялась, что смирилась с потерей, и через несколько месяцев даже сама сумела в это поверить. В конце концов, рядом со мною был самый лучший мужчина на свете, мой обожаемый чародей, который старался сделать всё возможное и невозможное для того, чтобы я не затосковала без магии. Мы носились по всему княжеству, от Преславицы до Черного Леса и от старого домика Дара у подножья Синих Гор до Сторожца, а в перерывах между поездками я исступленно варила свои зелья (а вдруг кому не хватит?!). Едва же сошел снег, зазеленели косогоры и проклюнулись первые почки, как я принялась собирать и сушить травы с рвением белки, набивающей на зиму своё дупло.
  Короче говоря, скучать было некогда.
  Данное Дивиэлю обещание мы сдержали. Целитель остался мною доволен, но потребовал, чтобы через месяц я непременно вернулась за новой порцией собственноручно приготовленных им укрепляющих зелий. Вместе со снадобьями я получила мешок разнообразных корешков, новую книгу по зельеварению и список заданий от своего наставника. Так как-то всё и повелось. В Священный Лес мы стали наведываться довольно часто.
  Именно старый целитель первым заметил, что во мне затеплился светлячок новой жизни.
  - По-моему, это ещё не точно, мастер Дивиэль, - растерянно протянула я.- Конечно, некоторые признаки присутствуют, к тому же третий день как-то не по себе - нет, вовсе не плохо, только очень странно, словно порою внутри меня перекатывается теплая волна. Я думаю, стоит подождать ещё хотя бы пару дней, чтобы знать наверняка. Вот тогда и с Даром поделюсь своей радостью.
  - Можете не сомневаться, моя милая Веслава, - усмехнулся эльф. - Смело радуйте своего супруга. Я всегда обладал способностью чувствовать новую жизнь с ее самого первого дня.
  Так я и сделала, и чуть не пожалела, что не сохранила эту сногсшибательную новость в секрете хотя бы до тех пор, пока она сама на глаза не полезет. А ещё лучше - до самых родов, но это уже из области сказок. Потому что мой любимый чародей, и так сдувающий с меня пылинки, сперва заметно растерялся, затем сильно побледнел (и впрямь предсказанного котом токсикоза на двоих испугался, что ли? ха-ха!), а уж потом раскудахтался, словно курица, снесшая свое первое в жизни яйцо. С этого самого момента мало мне не показалось. Была сделана куча попыток запретить мне ездить верхом, ходить пешком, бегать по лестницам, стрелять из лука и самострела, собирать травы, выкапывать корешки, варить зелья, ругаться с котом, разучивать заклинания с Ваняткой (ну и что, что я их на практике применить не могу, теорию-то я не позабыла) и многое, многое другое. Если бы меня посетила странное желание последовать всем этим "мудрым" советам, то ближайшие месяцы я бы провела в тереме за пяльцами. Нет, вышивать бы мне тоже не дали - не дай-то Боги пальчик уколю.
  Пришлось потратить немало времени, вправляя любимому мужу мозги и объясняя, что я вовсе не больная, а всего лишь беременная. И если я не буду заставлять Айрат прыгать через кусты, не стану стрелять себе в ногу и не начну предлагать Ваньке отрабатывать на мне боевые заклинания, то ни мне, ни нашему будущему ребенку ничего не грозит.
  Не могу сказать, что Дар плохо сопротивлялся. Но и я сражалась насмерть. Мне очень хотелось продолжать жить нормальной жизнью, и точка.
  - О, Боги! - с притворным ужасом в голосе восклицал мой чародей. - Я влюбился в мягкое, нежное создание, а оказалось, что оно может запросто переупрямить василиска!
  - Да ты что, - ерничал Степка, - а то ты не догадывался, что такое хрупкое пугливое животное, как василиск, не посмеет даже и близко подойти к этой мягкой и нежной! - наши маленькие стычки доставляли пушистому деспоту искреннее удовольствие.
  - Что поделать, жизнь научит пирожки есть, - скромно улыбалась я.
  К счастью, на мою сторону стали не только Смеляна, Северина и Квета, но и Тешен с Перенегом, которых я коварно привлекла к нашему спору. Да и мастер Дивиэль, слегка посмеиваясь, предложил нам каждые три седмицы являться к нему в Священный Лес, чтобы он мог убедиться в том, что всё идет своим чередом. Нет, кротовина тоже не может нанести вреда ни матери, ни младенцу.
  А буквально через месяц Дивиэль подозрительно довольным голосом сообщил, что мы ждем дочку.
  - Можете уже придумывать своей малютке имя, моя дорогая.
  А что тут придумывать-то? Мы с Даром сразу уговорились, что, если будет сын, то он сам назовет его в соответствии с традициями рода Твердятичей. Но уж, коль родится девочка, то выбор за мною.
  А значит, скоро в этот мир придет маленькая Полеля.
  Несмотря на то, что я чувствовала себя прекрасно, а Дивиэль подтверждал это при каждой нашей встрече, мы с Даром теперь гораздо реже покидали Преславицу. В ответ на моё недоумение хитрый чародей нежно улыбался, ласково меня целовал и говорил, что сейчас просто нет никакой необходимости болтаться по всей Синедолии.
  Ну и ладно.
  Тем более что ко мне зачастили гости. Смеляна и Северина навещали меня почти ежедневно. Пару раз в месяц в Преславицу приезжала Квета, остававшаяся погостить на два-три дня, да и другие чародеи меня не забывали. И теперь не проходило даже седмицы, чтобы в наши покои не постучался кто-нибудь из эльфов.
  Чаще всего это был Ал, когда один, когда с матушкой, прекрасной Диннориэлью, а когда с Унгором, который жил то в Священном Лесу, то в Преславице. Эльф наконец-то забросил свои томные охи-вздохи и вел себя так, как и положено доброму другу. Я всё ждала, когда же он, наконец-то, явится вместе с Авленой. Пока не дождалась, но надежды не теряла.
  Но вот когда вслед за Аллардиэлем в мои покои в третий раз подряд шагнул Правитель Эрвиэль собственной персоной, я начала подозревать что-то неладное. Ну в самом деле, то эльфы людей на дух не переносят, делая единственное скромное исключение для меня, да и то в силу сложившихся обстоятельств, и вдруг ни с того ни с сего они начинают мотаться в Преславицу словно к соседям на посиделки. Спрашивается, зачем?
  Единственный пришедший мне на ум ответ застал меня врасплох.
  Ой, нет. Не может быть. Они не посмеют. Или, всё-таки, запросто?
  - Пресветлый Эрвиэль, - я постаралась, чтобы мой голос звучал спокойно и даже безразлично, - разрешите мои сомнения. Ведь теперь, когда между людьми и эльфами наконец-то начали налаживаться нормальные добрососедские отношения, охота на магически одаренную девицу теряет свой смысл, не так ли? Вернуть Перворожденным утраченную магию можно и другим путем. Чародеев-мужчин немало, многие из них одиноки, а эльфийки потрясающе красивы. Ни я, ни моя дочь вам больше не нужны.
  - Моя милая Веслава, да что ты такое говоришь? - безмятежно мурлыкнул Правитель. Его темно-фиолетовые глаза вдруг стали совершенно прозрачными. - И ты, и твоя малютка всегда будете нам очень, очень дороги! А эльфийки... да, конечно же, они безупречны.
  И вот тогда мне стало понятно, что дальновидный Эрвиэль уже давным-давно просчитал все возможные варианты. В конце концов, что такое для долгожителей-эльфов какие-то восемнадцать-двадцать лет? Или даже двадцать пять? Тем более что магический дар гораздо быстрее и увереннее наследуется именно по женской линии.... Можно и подождать.
  - Вполне возможно, моя дочь вообще не будет чародейкой, - с мстительным удовольствием сообщила я. - Я ведь лишилась своего дара, так что и передавать теперь нечего!
  В ответ черноволосый эльф лишь терпеливо улыбнулся.
  Кстати, никто из чародеев, включая самого Тешена, не брался предсказать, станет ли наша дочь ведуньей. Мы с Даром оказались единственной в своем роде парой. Конечно, и задолго до нас жили маги, связанные чарами совместной концентрации. Были и такие, чьи судьбы соединил обряд магического венчания, а также те, кто принёс свои обеты у алтаря Молодого Бога. Однако только наши жизни сплелись в единое целое под действием магии всех трех ритуалов сразу. Да и с моей магической силой было ничего не ясно, всё же она не умерла, а лишь погрузилась в беспробудный сон...
  Может, Пресветлые Боги смилуются и всё-таки вдохнут в нашу кроху жгучую искру восхитительного, манящего, завораживающего волшебства?
  А, может, для нее будет гораздо лучше прожить обычную человеческую жизнь, в которой есть место только для самых простых чудес, доступных каждому, кто умеет любить, дружить и замечать красоту мира?
  Я не знала, какой судьбы хочу для своей дочери. Ведь у всемогущих Богов порою бывает очень странное чувство юмора.
  И, в конце концов, мы с Даром, устав сомневаться, решили, что нам всё равно. Как будет, так и будет. Честное слово!
  Ну, или почти честное...
  
  - Нет, это просто даже неприлично, - посмеиваясь, заявила Смеляна своей невестке Северине. - Вот что значит здоровое детство, проведенное в дремучем лесу! Не успели мы начать за нее переживать, как раз - и всё закончилось. То ли дело я - двое суток рожала!
  - Да уж, - весело кивнула княгиня Северина, бережно укутывая мои ноги толстым одеялом, - я тоже с первыми двумя намучилась. Потом стало заметно легче.
  - Ну вас, - неодобрительно фыркнула Квета, - хватит дразнить девочку.
  - Да это мы не дразним, - захихикали обе княгини, - это мы завидуем. Наверное, все чародейки так умеют, да, Слав?
  Я слабо улыбнулась. Надо же, а я всегда предполагала, что примерно так, как я сейчас, себя должен чувствовать человек, которого только что прожевал дракон, а затем, передумав глотать, выплюнул.
  - Дар, - пропела Смеляна, - ну что ты держишь младенца, словно это меч-кладенец? Расслабься, не надо так нервничать, а то ещё уронишь, не дай-то Боги.
  Мой любимый муж, и так бледный, как смерть, тихо позеленел и скрипнул зубами. На сгибе его неловко приподнятого, напряженного локтя лежал крошечный сверток, который Дар разглядывал с недоверчивым изумлением. Изредка сверток кряхтел и причмокивал, после чего лицо счастливого папаши начинало кривиться от ужаса. Бедный мой, с нежностью подумала я, переживал сегодня больше всех. Перед самым ответственным моментом Квета даже попросила выставить моего чародея вон и не пускать обратно, пока всё не закончится - чтобы, по ее собственным словам, не спотыкаться о его взгляд. Внимательно посмотрев на перекошенное лицо деверя, княгиня Северина полностью согласилась с ведуньей и буквально силком вытолкала его на попечение опытного в этих делах Гордяты.
  Но теперь все уже было позади. Через слегка приоткрытое окно наскоро прибранной светлицы доносился мягкий перезвон новых колоколов. Я, едва живая от усталости, наслаждалась хорошо заслуженным отдыхом, а новорожденная Полеля, завернутая в сливочно-желтое одеяльце поверх традиционной пеленки, смастеренной из старой отцовской рубахи, покоилась на руках у Дара.
  Идиллия.
  Но чего-то мне, всё-таки, не хватало. Какое-то неясное ощущение, радостное и нетерпеливое, начало беспокоить меня с того самого момента, как мне положили на грудь крохотное, едва покинувшее мое тело существо, и оно там тихонько завозилось. Я едва сумела справиться с навалившимся на меня разочарованием, когда Квета забрала малышку, чтобы привести ее в порядок. Несмотря на сонливость, я не могла отвести глаз от живого комочка и начинала недовольно хмуриться, если кто-нибудь его от меня загораживал. С каждым мгновением желание ещё раз прикоснуться к дочке становилось всё сильнее, всё неодолимее.
  - Дар, - негромко позвала я, - дай мне, пожалуйста, Полелю.
  - Сейчас, родная, - с готовностью и, как мне даже показалось, с некоторым облегчением ответил мой чародей. Свою бесценную ношу он нес с такой опаской, словно под его ногами был не надежный пол, а скользкий-прескользкий лед. Квета ловко подсунула мне под спину ещё одну подушку. Неуклюже положив девочку мне на руки, Дар осторожно опустился на край постели.
  - Слав, - улыбнулась из-за его плеча Смеляна, - может, ты поспишь?
  Но я уже ничего не слышала и не замечала. Едва бессмысленные молочно-синие глазенки встретились с моим умиленным взглядом, как в мою грудь мягко толкнулась теплая волна. В мгновение ока она взметнулась пенным водоворотом, перебив дыхание, затопила меня, вскипела - и отхлынула, оставив после себя восхитительное и уже немного позабытое чувство наполненности и вместе с тем безграничной свободы. А затем я ощутила, как в глубине меня сперва робкими каплями, а затем осторожными ручейками начала собираться завораживающая сила!
  - Славка, Славушка, очнись! Да что с тобою?! Тебе плохо??? Дар, Квета, что делать?!! Смеляна, забери у нее малышку!
  Вот даже и не мечтайте, не отдам! Кому плохо? Мне? Нет, мне хорошо. Мне просто чудесно!
  О, Боги Всемогущие! Неужели?!!!..
  Крепко прижимая к себе дочурку одной рукой, другой я осторожно сделала легкое движение, и по просторной светлице запорхало с полдюжины перламутровых бабочек. Их радужные крылышки закружились вокруг нас, а я, не отрываясь, с нежностью смотрела в сонные глаза малышки, каким-то чудом только что сделавшей то, чего не сумели все чародеи Синедолии.
  - Слав, - сдавленно пробормотала изумленная Квета, делая шаг назад, - разве ты?.. Но как?!..
  - Это Полеля, - благоговейно прошептал Дар. - Нам больше не придется гадать, проснется ли в ней стихия. Такого не случалось никогда прежде, но я только что ощутил, как в едва пришедшем в этот мир младенце пробудилась сила! Более того, я не знаю, как это вообще могло произойти, но, похоже, что своей инстинктивной, неосознанной магией она сумела зажечь погасшую свечу своей матери!
  Склонившись, чародей нежно коснулся темных, слегка влажных волосиков нашей дочери, а затем прижался губами к моим пальцам.
  Крутой лобик девочки наморщился, ее длинные ресницы вздрогнули и медленно опустились.
  С трудом оторвавшись от маленького чуда, наполнившего до самых краев чашу нашего счастья, я перевела взгляд на Дара. Серебристо-серые глаза моего чародея смотрели на меня с такой любовью и нежной страстностью, что у меня защемило сердце. Слабой, дрожащей рукой я притянула его к себе.
  - Любимый мой, пожалуйста... побудь со мною...
  По-прежнему прижимая к себе малышку, я уткнулась носом в плечо обнимающего нас обеих Дара, с наслаждением вдохнула родной запах и почувствовала, как на меня неудержимо начала наваливаться дрёма. Засыпая, я смеялась. Теперь я совершенно точно знала, что ни один даже самый сладкий сон не сможет стать лучше ждущей меня яви, в которой до самого последнего вздоха рядом со мною будет мой любимый чародей.
  
Оценка: 6.58*18  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"