Издали дом графа С. был чудным бриллиантом на лице городка - архитектура! Выверенные углы. Но сегодня некто испоганил стену графского дома. Там багровела надпись: "Долг платежом красен!"
Анна, гид по архитектурным сокровищам городка, смутилась. Позвонила в офис:
- Лен, подмени меня, пожалуйста?
А вечером она водила экскурсию на рубежный вал, гордость городка, и непрошенные слёзы блестели в её глазах. Люди не поняли, что с женщиной-гидом.
Будь она и правда виновата, было бы легче. А так - несправедливо. Неправильно! Больно.
Раз в месяц она звонила родителям, точнее - матери, отец после инсульта смутно помнил дочь.
- Как папа, получше? - Спросила она со слабой надеждой. При последнем созвоне мать жаловалась на "чудилки" отца: требует сахара, говорит во сне. Смотрит один и тот же фильм про войну на диске - плеер им сама Анна купила, давно уж, и научила пользоваться.
- Он в лес по грибы собирался. От него не отойти скоро будет с его чудилками. А у тебя как дела, милая?
Родители в прошлом - работяги, к бешенным деньгам никогда не рвались, помочь ныне могли ей разве что словом и стенами: утешением и приглашением пожить. Но куда там ехать, двое они в однокомнатной, в посёлке. Разменяли прежнюю двушку, чтобы ей жильё в городе взять.
А раз помочь не могут, зачем расстраивать - рассуждала она.
- У меня всё в порядке, - ответила Анна, закашляв. Горло от лжи сковало.
- Да?.. Ну хорошо. А дохаешь чего, простыла? В гости приедешь? Или без выходных пашешь?
- Приеду. На день рождения твой точно приеду... - А про себя подумала "Если жива ещё буду", и зажмурилась от волны горьких чувств.
- Ага, приезжай, Анюта. Славка вон о тебе спрашивал. На улице встретились. Помнишь его? В старших классах за одной партой...
- Помню, - да, она помнила Славу. Первый поцелуй именно с ним. Далёкие, светлые дни в смутное, истеричное время; счастье юности на фоне скромного быта, хлеба и рыбных консервов на завтрак, обед и ужин. Тем ярче в памяти лимонадно-банановые выходные, тем вкуснее сегодня куриный суп.
- Сказала Славке, что у тебя всё хорошо. Ты ведь там с Эвелинкой всё крутишься, она всегда тебя то туда, то сюда...
Ох, и тут вдруг про Эви... Неожиданно. Анну мутило - вновь это осознание беспомощности, одиночества. Она быстро свернула разговор:
- Ладно, мам, давай потом ещё созвонимся, на днях может.
Ей было страшно. Днями горилась. С утра не хотела вылезать из под одеяла, словно то защищало от бед.
Подруга юности, Эви - открыла антикварный салон. Яркая бизнес-вумен, всегда стильно одетая, с невероятными причёсками, хоть покоряй Париж!
Но подалась внезапно через океан, купив не то мужа ради гражданства, не то пару местных чиновников.
Оказалось, антик-салон Эви торговал подделками - от мебели арт-деко, до якобы баташевских самоваров. Дурачил, одним словом, отечественных нуворишей, желающих приобщиться к искусству. Вот во что ввязалась Анна, выступив поручителем по кредиту Эви.
Однажды эксперты просветили горе-приобретателей о фальшаке. Те не устроили маски-шоу, не таранили дело.
Договорились вернуть свои деньги... Очарование ли Эви причиной, или та сама жертвой обмана себя выставила. И какое-то время держалась на плаву за счёт кредитов. Эх, Эви...
Блеск твой был напускным. Новым кредитом перекрывался прежний... Эвелина продала квартиры, дачу, машину. Может и хотела поначалу долги отдать, да когда на руках миллионы - не захотела расставаться с ними. Нашла выход. Вылет. Через Шереметьево.
Паззл сложился в голове Анны. После разговоров с работниками антик-салона... Когда подруги уже и след простыл.
Философию Эви она помнила: "Ох, Ань, опостылело всё, давай рванём в Доминикану или Эмираты. Ну или в Аргентину, что ли... Навсегда! Только вдвоём! Я оплачу."
Тогда Анне это казалось сиюминутной взбалмошностью подруги.
Анна говорила в ответ: на недельку-то можно, но тут родня, им помощь нужна, да и работа... Даже две - Анна была гидом по культ-местам в будни, а в выходные вела курсы рисования в студии. Её устраивало. Видимо, поняв это, Эви перестала тянуть подругу за кордон; но сама идею не бросила. И однажды улетела.
Думала ли Эви, что подставляет подругу, бывшую поручителем... Наверное, нет. У Эви было о чём беспокоиться.
Банк и не наезжал на Анну, там были готовы "войти в положение" - ждать Эви, добиваться её возвращения... Вежливые менеджеры.
Анна, подписывая то поручительство, думала, что свидетельствует о благонадёжности Эвелины, только и всего. А не что сама вдруг должна будет... Не могла себе и представить. Не укладывалось в логику. Ведь она к тем деньгам и не прикасалась.
В банке всё понимали. Три просроченных платежа от клиентки - не повод придираться к поручительнице. Но что-то изменилось. Банк продал долг коллекторам. А у тех - свои методы, "подход к клиенту"... В прямом смысле - взяли да заявились на экскурсию. "Объяснить серьёзность намерений."
Стали звонить каждый день, до сотни раз в день.
- Проблему нужно решать. Мы же хотим, чтобы у вас всё было хорошо... - За этим лукавым пожеланием она явно распознала угрозу. Хотят, чтобы хорошо, но могут и плохо - вот суть и подтекст сей приторной вежливости!
Каждое утро по чёрному сюрпризу - вчера размалевали дом графа, сегодня вот записка в двери, чёртова бумаженция..."Долг платежом красен!"
Они теперь знают адрес!
Хорошо хоть дверь квартиры не расписали, упомянув её имя - стыд какой, хоть переезжай.
Обошлись скромной записочкой, насаженной на ручку железной двери.
Но маркер - красный! Не просто же так, да?
На пропоротом листке читалось: "Долг платежом..."
Прочтя, застыла.
Пальцы сжимали листок так, что он получил ещё четыре сквозных ранения от её налаченых розовым ногтей.
Слёзы подступили, но сдержалась.
Долг...
В полдень позвонил директор худ. студии, пригласил на открытие филиала. Она согласилась - Яков сказал, что пришлёт за ней такси. Анна оделась и стала ждать. Жёлтая легковушка замаячила под окнами. Таксист знал её имя. Ехали в сторону южной окраины города. И возле пустой автобусной остановки таксист затормозил.
"Сказали, высадить здесь."
Анна запротестовала. Хотя ещё светло, но уж очень безлюдно, где тут филиал.
А таксист сказал, что спешит на новый заказ; её будто выгоняли из машины. Неприятно. "Давайте я дам свой заказ, вдвойне оплачу, отвезите меня обратно домой!"
Но он сказал: за отмену уже взятого его могут уволить. И добавил, что друг заберёт её здесь, раз сказал высадить.
Она вышла на улицу.
Решила уточнить у Якова в чём дело, а если не дозвонится - вызвать сразу новое такси до дома. Не очень-то страшно - в пятисот метрах оживлённые улицы, можно и пешком.
Едва достала из сумочки телефон - увидела машину патрульно-постовой службы, резво катящую с включённым проблесковым маячком. Ну хоть не откровенно непонятные личности. Тут хоть форма, уставы.
- Девушка, чего стоим? - Строго спросил пэпэесник, опустив стекло, и добавил, - проституцией занимаетесь? Автобусы тут после семи не ездят!
- Нет! - Почти закричала в испуге Анна, зардевшись, - я жду Якова... директора студии! Я там работаю.
Спросивший обернулся к своему напарнику, сидевшему за рулём и с ехидцей спросил:
- Ты в это веришь?
Тот, за рулём, засмеялся - похоже на сухой кашель. Вновь круглое лицо бликовало под низким, заходящим солнцем:
- Эту остановку раньше пользовали точкой сбыта. Запрещённых веществ. - Известил он.
- Н-не знала, - пролепетала Анна, отступая. Сердце запрыгало у самого горла, голова закружилась.
- Живёте в городе и не знаете известных вещей? Или притворяетесь? Мне кинологов вызвать? Вы продаёте дурь, девушка?
- Нет!
- Но бдительный гражданин позвонил не просто так... Одно из двух, мадам. Либо проституция, либо дилерство.
- Вы ошибаетесь! Ни то, ни другое! Я докажу, позвоню сейчас Якову, он уже едет! - Дрожащими руками стала набирать номер.
- А, понятно, этот Яков - сутенёр и даст взятку? - Весело уточнил круглолицый. Сердце у неё закололо. Патрульный добавил, - сегодня мы взяток не берём. Не старайтесь.
Из сеточки динамика возле уха Анны послышалось заботливое яковово "Привет, Анечка. Надеюсь, твой братик нашёл тебя и его сюрприз удался?"
Она не поняла о чём речь, но догадалась, что Яков не спешит сюда. Зажмурилась, чтобы не сорваться, не закричать. Совладав с собой, спросила: "Какой братик, Яков Сергеич? Расскажите подробнее!"
Услышала: "Ну как же, человек очень просил, подарок тебе сделать, давно не виделись. В ресторан такси заказал, меня просил помочь... А ты ещё не встретилась с ним? Ох, я сюрприз, похоже, испортил."
Ясно.
Вот, значит, где она сейчас. В "ресторане".
Внезапно бури эмоций стихли. Холодное понимание своей беззащитности перед миром. Она сбросила вызов. Якова обманули, чтобы выманить её сюда. Поиздеваться? Показать власть? Преподать урок? Похитить?!
Но телефон не отбирают. Грубостей не говорят. Не увозят. Эти двое в белой машине с синей полосой - знают о спектакле, или анонимный вызов отрабатывают?
Может, коллектор брат-зять-сват им, их начальнику; мэру, губеру... Тяжко не знать ничего о враге. О его возможностях. Длине его щупалец. Ширине паутины...
- Дайте сумочку, мадам. Убедимся, что нет запрещёнки...
Она раздумывала. Отказать - опасно. Вроде тон миролюбивый. Но мало ли - подбросят, а скажут: было. И разве не при свидетелях нужно досмотры, обыски делать? Ну а что она может? Если что и может - сразу не сообразишь. А права тут, на пустыре, качать - верный способ разозлить...
Он приоткрыл дверцу, выставил колено, положив на него её сумочку. И перерывал, перевёртывал в тёмном зеве кожзама ручищами. Иногда доставал помаду или пузырёк с лаком, открывал и нюхал. Потом вынес вердикт:
- Ничего подозрительного, вроде... Протокол бы для галочки черкнуть, данные переписать. Не пустой же эта чёртова остановка оказалась.
Напарник отозвался с водительского места:
- Поехали кофе уже возьмём.
Примерившись к её паспорту объективом фотокамеры в смартфоне, служивый ткнул экранчик - сверкнула вспышка. Посмотрел на результат съёмки, прикрыв один глаз и опустив краешки губ. Кивнул, бросил паспорт обратно в сумочку и отдал ту в руки Анны.
Буркнул что-то на прощанье и захлопнул дверь. Водитель ей тоже что-то сказал. Вопросительным тоном. Подвезти, вроде, предложил до центра. У неё шумело в ушах, она отрицательно мотнула головой. Машина зарокотала мотором.
Уехала.
Анну чуть не вывернуло, будто отужинала отравой. Она брела, пошатываясь, в сторону шумных, многолюдных улиц. Солнце уже прикоснулось нижним краем к горизонту. В другой части неба обозначилась бледная луна. Одиночество на пустынной дороге было под стать мироощущению Анны.
В сердцах набрала директора студии, стальным тоном высказала:
- Уважаемый Яков Моисеевич, прошу никогда не делать мне подобных сюрпризов! То был не мой брат. Родных братьев и сестёр у меня нет, а двоюродные за три-девять земель. Меня высадили на пустыре и я могла попасть в беду!
- Анечка, что ты такое говоришь, - запричитал заботливо именитый искусствовед, сам некогда художник, умело миксующий темы и краски соц-арта с сюрреализмом блиноподобных часов Дали. - Я хотел как лучше. С тобой всё хорошо?
- Пока да. - Она стала остывать.
- Но зачем же и кому понадобилось так шутить?
Анна помолчала пару мгновений, сомневаясь в необходимости правды, мать учила её не жаловаться на судьбу, но раз уж Якова сделали участником спектакля...
- Это бандиты. Ведут они себя, вернее, очень похожим образом. Вымогают у меня деньги. Ну, вернее, очень изощрённо запугивают.
- Ох, Анечка, надо бы обратиться в...
- Формально - не подкапаться. Открытых угроз и свидетельств нет!
- Но почему они...
- Перепутали со своей должницей. Купили долг по кредиту у банка, где я поручителем выступила.
- Ох, ну и дела. Не знал, вот же бывает.
- Наверное, зря рассказала, и пойму, если уволите. Проблемные сотрудники нигде не нужны.
- Да что ты, помогать нужно, а не увольнять в таких случаях...
- Справлюсь сама как-нибудь. Отключаюсь, Яков Моисеевич.
Она пробовала найти советы на форумах в интернете, где анонимность позволяла откровенничать.
Ответы расстроили - её называли наивной дурой, сама виновата, мол, и советовали нанять охрану (но это деньги, их итак не хватает), обратиться в телепередачу. Телефоны и ссылки давали, но так позориться на всю страну... Если же мама увидит - инфаркт будет!
И снова чувствовала себя беспомощной и одинокой. Готовой ударить весь этот интернет по лицу - по монитору перед глазами; но потом стала смотреть весёлых собачек и кошечек.
Утешение доставляли сюжеты с кровью, явной или предполагаемой: катастрофы, пожары, землетрясения, аварии...
И мрачная, готичная музыка дарила прежде неизвестное удовольствие от волны отчаяния, боли, дерзости.
Хотелось перечитать Достоевского.
Зря ведь не согласилась улететь с Эвелиной.
Анна не понимала уже, что правильно, а что нет.
Прошлое - загадка, настоящее - беготня или прозябание в тени больших фигур. Ну а будущее - вообще под вопросом. Всё грустно и сложно.
В студии ученики делились не по возрасту, а по уровню мастерства. Потому там и вполне взрослые тёти-дяди, так и совсем ещё юные живописцы.
Ярких талантов в сей вечерней группе Анна не видела. Давала задания - сжатые азы композиции, перспективу - ученики рисовали натюрморты с модели из вечнозелёных, восковых яблок и кувшинчика с водой. Потом должна дать задание по изображению головы человека (манекен есть в шкафе, но, может и сама позировать будет). И нужно тихо ходить меж рядов, смотреть - кто что рисует, править ошибки...
Вот это сегодня ей было в тягость. Сосредоточиться на деле не могла. Потому изменила задание. Зная, что в шкафу есть копии двумерных египетских картин с фараонами, богами пантеона, ритуальных действ - приколола на доске один из свитков.
Попросит группу рисовать в стиле древних коллег, а сама отдохнёт, потом результаты глянет. Даст оценки и рекомендации. Ранжируя три лучших места - те, кто не поднялся на сей пьедестал, внимательнее на технику "чемпионов" смотрят, что полезно.
Аудитория заполнялась. Первым пришёл импозантный юноша Денис - хорошо рисующий силуэты, но плохо чувствующий нюансы цвета. Хотя, может он подражает кому, при чём неосознанно, что ещё хуже для исправления техники...
- Здравствуйте, Анна Михайловна! - Звонко приветствовал он её.
- Здравствуй, Денис, - улыбнулась она. Хоть у кого-то дела в порядке. Обычно такой пунктуальной была весёлая Вика, девчушка тринадцати лет; требующая называть её только Викторией, ибо "моё имя - победа!
Наверное, психолог или родители ей это объяснили. Анна не знала, кто родители Вики: приём на курсы дело директора студии Якова Моисеевича. Анне нравились рисунки Вики, хотя та тяготела к жёлтому цвету - а это отнюдь не простой цвет, недаром его относительно мало в мировой живописи...
Собирались ученики. Вика пришла только четвёртой и была хмурой. Поздоровалась. Анна не удержалась от вопроса:
- У тебя всё хорошо, Виктория?
- Нет! Математика - гадость!
Анна едва сдержала смех. И хорошо, что сдержала, Вика внимательно смотрела на нее. Точно обиделась бы. Характер.
- Сегодня мы отклонимся от основой линии... Попробуем разнообразие...
Дав задание: рисовать египетское, она стала блуждать взглядом за окном. Снова заметила авто со сплошной тонировкой стёкол. Проехало, неспеша, по дороге меж дворов, свернув за угол. Но не была уверена - тоже, что видела ранее, или же нет. Анна плохо разбиралась в марках машин.
Перед глазами расцветали чёрные кляксы, сознание ускользало - не сразу поняла, что не дышит уже с минуту. Втянула воздух и задышала часто-часто, стирая со лба холодные капли пота.
Ученики сдали рисунки, она сказала, что внимательно просмотрит их дома и даст каждому письменные рекомендации.
Возражений не услышала. Три ученика ещё дорисовывали свои творения. Анна в ожидании сдачи последних рисунков сама стала водить карандашом по белой пустыне листа. Два рисунка легли на угол стола, она услышала два "До свидания, Анна Михайловна!"
Вика сдавала последней. Видно, сложно той было отвлечься от гадости математики. Они остались вдвоём в аудитории.
- Ого, а что это? - Изрекла Виктория, смотря на то, что Анна рисовала карандашом в ожидании сдачи работ. Анна и сама не поняла, как у неё получилась эта чёрно-белая копия Эдварда Мунка... Легендарной его картины "Крик."
Образ ужаса. Веха в мировом искусстве. Вертикально изогнутый в крике рот. Плещущие, огненные краски в оригинале.
- О, милая, это...
- Ваша душа.
- Что? Вика... кхм, Виктория, не понимаю тебя.
- Но я раньше слышала, что свободные рисунки - это состояние души.
Да, Анна сама нечто такое в первой лекции говорила им, чтобы заинтересовать в учёбе...
- Ну я просто... Это Мунк. Эдвард. Классик.
- Нет, это мировосприятие, - настаивала Вика. "Вот же маленькая привереда!"
- Ну хорошо, ты права.
- Значит, у вас трагедия. Разрыв с любимым? - Допытывалась малявка
- Нет, радость моя, после разрыва с любимым прошло два года. Это просто...
- Проблемы, значит.
- Ой, ну хватит. Вот молодая ты, Виктория, ну и веселись!
Пойдя оплатить квартплату, увидела рекламу юридической фирмы. Плакат с деловитым, холёным красавцем в пиджаке за столом обещал решить все проблемы в краткие сроки за приемлемые деньги. Богатый опыт и солидный процент выигранных дел. Неужели помогут? Она пошла по указанному на адресу - юрфирма была на соседней улице.
Через полчаса она уже сидела в офисе перед хоть и не тем плакатным красавцем, но вполне презентабельным, внимательно смотрящим на неё мужчиной в серебристом свитере, словно бы под цвет пепельно-серых волос. Он смотрел поверх экрана ноутбука, Анна расположилась на диванчике. После дежурных приветствий, Сергей предложил ей изложить суть проблемы.
Она рассказала. Подруга, кредит, поручительство, подстава, продажа банком долга, встреча с коллектором на улице, размалёванный дом графа, записка в двери... Слова лились свободно, ей хотелось выговориться; получался сумеречный триллер, будто на дворе не 21-ый век, а иное, дикое время. Когда она смолкла, Сергей долго смотрел на свои руки. Подняв глаза, уверенно заговорил:
- Скажу по опыту, Анна - в большинстве случаях достаточно демонстрации знания законов , чтобы сбавить напор на жертву. Когда зарвавшиеся господа встречают грамотного юриста, они становятся вежливыми.
- Хорошо бы так.
- Если согласны, нужно подписать контракт на услуги и оплатить часть гонорара. Дайте название коллекторской конторы, телефоны, содержание разговоров...
- Хорошо.
- И не волнуйтесь, у нас есть связи, может чиновники примут участие в ликвидации беспредельщиков. Но для начала я сам пообщаюсь с директором этой конторы, может переговоров будет достаточно.
- А если там работают родственники чиновников?
- Вот и нужно понять - с кем имеем дело, что за наглецы. Из того, услышал, вывод - вы не виновны. И мне важно восстановить справедливость.
Покончив с бумажными процедурами и оплатив часть гонорара, Анна ощущала адреналиновую скачку сердца. Она очень надеялась на избавление от бед, Сергей выглядел серьезно и не верить ему причин не было. Договорились встретится через пару дней. Или созвониться.
День полз за днём. Пришло время созвона. Она нетерпеливо, с надеждой ждала вечера - чтобы позвонить Сергею. Если тот сам не позвонит. С хорошими, конечно же, новостями. Он же опытный юрист, у него всё должно получиться. Хочет восстановить справедливость. Хоть кто-то заботиться о ней, пусть и за денежки. Она даже всхлипнула от жалости к себе.
Сергей не звонил. Может, бандиты его побили?! Она в тревоге ходила от стены до стены по комнате. Около трёх часов дня послала Сергею сообщение: "Добрый день, это клиентка Анна. Есть ли новости по моей проблеме?"
Он позвонил через четверть часа.
- Анна, я думаю лучший вариант - решить вопрос мирно.
- Так я этого и хочу.
- Вы хотите хитростью избежать ответственности!
- Что? Я? Что я хочу?!
- Да-да, именно так. Уважаемые господа терпеливо и вежливо предлагают варианты, а вы бегаете по конторам в поисках чуда.
- Но вы сами говорили мне...
- Ничего я тебе не обещал, да и как мог бы, не зная всех тонкостей!
-...о справедливости, о моей невиновности говорили!
- Тогда мне могло что-то не то показаться из неточных слов.
- Великолепно. Ясно. Вам что-то показалось.
- Незачем так язвить...
Она вскочила на ноги, отключая сеанс связи, и называя про себя собеседника дрянью. Гнев спас от слёз. Хорошо во время разговора не прорвало. Плакать при таких - лишь унижаться! "Что же с ним такое. Перекупили? Угрожали? Да какая разница! Главное - теперь нет от него толку, помощи."
Один призрачный плюс: освободилась сумма, что она отложила на оплату услуг Сергея. Можно накупить вкусного. Хотя, жаль и ранее уплаченных юрфирме денег. За "совет" ненужный, выходит, заплатила.
Анна пошла в универмаг, решив устроить праздник с красным вином и хорошим кино. На улице стало легче. Даже захотелось улыбнуться солнышку. Дул ветерок и щебетали беззаботные птицы.