![л а []](/img/a/anton_awajs/aa2/adolxfowna.jpg) Людмила Адольфовна по прозвищу '"Эсэс'" себя не любила. Она с собой была очень против себя - постоянный конфликт и война, иногда переходящая в условно мирное время, для передышки, но как только дыхание восстанавливалось - опять бастилии, взятие высот, расстрел виновных.
Все 'я' выстраивались по рангу и расстреливались в лоб.
Те, которые как-то оправдываясь, уползали с высот, выживали, но ненадолго ...
Где-то, как-то, когда-то, удавалось их отрыть и "прищучить" - и тогда, увиливая, ее "я" начинало искать себе замену, подменяя свое "я" на высокое "Я", поставив его выше планки, но тогда, открываясь, незащищенное, оно свободно просматривалось всеми, и пристрелить его было совсем просто кому угодно ...
А свое маленькое "я" стояло в сторонке, ухмыляясь, как бы ни при чем, как бы выставленное большое "Я" к нему не принадлежит совсем . И тогда оно (большое Я) медленно отворачивалось, и обозначенное R начинало строчить мелко мелко буквами протеста свои оправдания, прикрепляя к ним громкие цитаты из Юнга, Фрейда, Хайдеггера, Гуссерля и Кьеркегора и пр. и пр. и etc ...
Однако, совсем сбежать от себя старухе Эсэс не удавалось - R, хоть и брезгливо отвернувшееся, но привязанное к бабке многотомником мемуаров, терпеливо сносило ее несоответствие написанному, более того оно ее кормило буквально. Маленькое *я* Людмилы Адольфовны кушало много и часто, предпочитая деликатесы запивать хорошим вином, а то и водочкой, от которой у большого Я случались белые прострации все-возростания и понос, и не только словесный, а у R наоборот - запоры с написанием гонорарных текстов, но зато очень хорошо смазывалась философия всего.
В такие дни частым посетителем Эсэс был Фрейд.
-- Члено-душе-вредительство - все от нас, от нашего Я, от я до Я, и так дальше ...цепочка замыкается сама на себя, обобщая смерть с жизнью, а жизнь со смертью, что есть следствие одного от другого ...и так по кругу ...-- бормотала Людмила Адольфовна.
Кружить словами круглый день было привычно и накатано.
С одной стороны разговаривать со своими ""я"" - бесполезная песня без музыки; с другой стороны - вытанцовывался иногда диалог, в котором Людмила Адольфовна столбила свое последнее веское слово.
-- ... никчемность жизни и вечный смысл ... когда есть эта диалектика единства и борьбы ... и силы, первоначально направленные в себя, для решения желаний нашего Эго, меняют свой вектор направленности на внешний мир и его объекты... а стоят ли они Нашего внимания?
Со стороны такой апофеоз смотрелся вполне величественно.
-- За это и выпьем! -- соглашалась Эсэс.
Члено-душе-вредительство, как обещанный, наблюдаемый, обобщенный Фрейдом инстинкт смерти, Людмила Адольфовна принимала за чистую монету прозрения.
Когда в один прекрасный миг пелена спадает с глаз, и вред самой себе становится очевиден, никчемность жизни как материал для написания, а соответственно забитый холодильник, начинает перерастать в поедание себя, всех я, больших, малых и всея "Я", и силы, первоначально направленные в себя, для решения желаний своего Эго, так-таки меняют свой вектор направленности на внешний мир и его объекты, не спросив позволения на то у самой Эсэс!
Так уж получилось, что ближайший внешний объект к траектории диван-холодильник-диван оказался телевизором. То ли из синхронности всего происходящего во всем существующем, а может это было просто совпадением, но в телевизоре как раз обсуждался некий синтез и распад, своего рода анаболизм и катаболизм личности, якобы уровень структуры и организованности материи напоминает процессы, происходящие на клеточном, и даже молекулярном уровне, причем один и тот же вид энергии используется в прямо противоположных направлениях.
Большое Я очень заинтересовалось темой разложения. На клеточном уровне навсегда отделить от себя прожорливую инфузорию маленького 'я' стало его идеей фикс.
Фрейд, как раз, кстати, оказавшийся рядом, заведя разговор о бессознательном, тут же вызвал оное к жизни. Но это была уже не та тёмная и загадочная сила - нет-нет: подсознание сейчас - в ее повседневности, она им пользуется, подсознание влилось в поток речи, в практику, в жизнь, в предрассудок - т. е. в структуру пред-понимания.
Понимая, что даже если Фрейд был прав - прав, ткскзть, изначально. Допустим (и пустим дальше по кругу, и, может быть, опустим под конец), он вскрыл некий пласт вне-(бес-, под-)сознательного.
-- Он его (сознательно, видимо) описал, пардон, проанализировал. Но создание дискурса о бессознательном привело к вписыванию последнего во вполне осознаваемую, сознательную и основательную традицию.
Потому, что Фрейд был прав, а Людмила Адольфовна с радостью (хотя это вряд ли можно назвать радостью, скорее, с безразличием, а возможно даже, отвращением, омерзением и мелочной, вроде торопливого плевка, ненавистью) допустила, что Фрейд был прав,
а потому что она с детства у-своила и о-своила (разумеется, бессознательно)
все эти фрейдистские схемки господствующего идеологического тренда.
Т. е. ее 'подсознательное' - и не ее, и не подсознательное, а это попросту впитанная социальная мифология воздействия.
Тут ее большое Я почувствовало, что из этой трясины не выбраться, поскольку, создав свой объект, психоанализ может идти только из и по направлению к нему.
И в этот самый момент большое ""Я"" в купе ее апологетом ""R"", отделилось от маленького прожорливого '"я"', и покинуло пространство ее обители.
Попросту сбежали от зарвавшейся бабки и ее корыта ненасытности.
Когда ум покидает горшочек черепа, человек не чувствует опустошения, напротив, он тут же заполняет его открытием, свято место пусто не бывает.
Пробуждение под лебединое озеро телевизора - неприятный факт, превращающийся в симптом, когда понимаешь, что звучит сиё исключительно в твоей голове. Вроде бы не умираешь, но в голове проносится если не вся жизнь, то, по крайней мере, немалое количество её интерпретаций, отлитых в лозунги :
'допилась!' ,
'доигралась!' , 'достало!' ,
'достань пива, м%дак!' , 'до-ре-ми-фа-соль... '
... Когда в голове лебедь смерти смешивается с этими выкриками элементарных частиц сознания, становится совсем слабовато - если уж и самосознание отвернулось от тебя, то куда ж деваться и кому?
К счастью, в этот момент в пространство впадает какое-то жЫвотное, случайно обнаруженное в отражении зеркального шкафа, пляшущее (если плясом можно назвать предсмертные судороги) и орущее непотребное (господи, да кто ж это затребовал?),
и сразу на фоне этого сумасшедшего создания ум проясняется:
ТВ действительно играет балет ))) (ура! )
пиво в холодильнике,
погода прекрасная,
память пустая
и всё 'атлична-атлична!' ... )))))
-- 'Ну ёпт... ' -- подумала она и перестала думать ...
С тех пор счастье не покидало Людмилу Адольфовну.
А умные "я" до сих пор шляются где-то...
... бедствуют поди ... да,с ...
![Я []](/img/a/anton_awajs/aa2/jar.png) >
|