Аннотация: Витька Беглов родился в интеллегентной московской семье. После окончания МГИМО его ожидала блестящая дипломатическая карьера. Но жизнь распорядилась иначе...
А. Шаффер
Попытка
Дверь камеры со скрипом открылась. Перед ним стояли два офицера.
- Встать, - приказал один из них.
Он послушно поднялся.
- Ознакомьтесь, - офицер протянул ему листок.
Он начал читать:
"В соответствии со статьей 64 УК РСФСР Военная Коллегия Верховного Суда СССР постановляет:
Признать Беглова Виктора Сергеевича виновным в измене Родине и подвергнуть сметной казни - расстрелу с конфискацией всего лично принадлежащего ему имущества.
На основании статьи 36 УК РСФСР лишить Беглова Виктора Сергеевича воинского звания "капитан" и внести представление в Президиум Верховного Совета СССР о лишении его правительственных наград.
Внести представление Председателю Комитета Государственной Безопасности при СМ СССР о лишении Беглова Виктора Сергеевича ведомственной медали "За безупречную службу" II степени.
Приговор обжалованию и опротестованию в кассационном порядке не подлежит".
Беглов вернул лист офицеру.
- Вам все ясно? - уточнил тот.
- Ясно, - коротко ответил он, но, чуть подумав, спросил: - Когда приговор будет приведен в исполнение?
Офицеры переглянулись между собой и, ничего не ответив, вышли.
Он еще какое-то время стоял посреди камеры, глядя на закрытую дверь, с глазком вверху и прямоугольным окошком ближе к полу. Мыслей почти не осталось, и лишь один вопрос назойливо бился в голове, отдавая режущей болью в висках: "Как?".
1.
- Вставай, лежебока! - голос матери звучал где-то совсем рядом.
- Ну еще чуть-чуть...
- Никаких чуть-чуть! - раздалось теперь уже совсем над ухом.
Пришлось открывать глаза. Сегодня ему, Витьке Беглову, предстояло важное дело - защита диплома. Пять лет в МГИМО пронеслись как один день, по крайней мере, так ему казалось в то утро. Вроде бы еще вчера он получал студенческий билет, заводил первые знакомства с однокурсниками, а сегодня уже защита.
- Завтрак готов! - раздалось с кухни.
Наспех натянув футболку и домашние "треники", Витька добежал до ванной, умылся и, чуть взбодрившись, предстал перед домочадцами.
- Костюм погладил?- первым делом спросил отец, сам уже одетый в идеально сидящий на нем новенький костюм, купленный во время последней командировки.
- Оф коус! - по-английски ответил Витька.
Мать поставила перед ним сковородку с дымящейся яичницей.
- Давай, ешь быстро, - скомандовала она.
- Да еще полно времени!- Витька с аппетитом принялся жевать.
- Ты с матерью не спорь, - засмеялся отец. - Сначала защитись, а потом уж будешь мнение свое отстаивать.
- Ладно, - с улыбкой согласился дипломник.
Отца Витька любил. Сергей Макарович Беглов был дипломатом. По его стопам и решил пойти сын, выбрав дипломатическую стезю в качестве приложения своих усилий и способностей. А способности у Витьки действительно были. Уже на первом курсе он настолько усвоил английский, который до этого хоть и учил в спецшколе, но все же знал весьма средне, что его стали потихоньку привлекать к работе с иностранцами, прибывавшими в Союз. Витька с удовольствием работал на выставках, а пару раз бывал и на серьезных переговорах по комсомольской линии - но это уже на старших курсах.
Со второго курса начался второй иностранный язык - испанский. С ним у Беглова-младшего тоже никаких проблем не возникло, особенно если учесть, что отец его всю свою жизнь проработал на латиноамериканском направлении,а потому испанским владел в совершенстве. Сыну он помогал, и вскоре Витька обогнал в познаниях почти всех своих однокурсников, у многих из которых отцы хоть тоже и были дипломатами, но вот работали, к сожалению для своих отпрысков, в странах не испаноговорящих.
Доев, Витька сходил в ванну, надел отглаженную матерью рубашку и отутюженные собственноручно брюки и пиджак, схватил набегу портфель и откуда-то с лестничной клетки уже попрощался с родителями.
- Не пуха! - крикнул вдогонку отец.
- К черту - разнеслось по лестничным пролетам старого московского дома.
2.
- Блестяще, - мужчина в сером костюме, сидящем на нем просто восхитительно, протянул Витьке руку. - Я вас поздравляю, Виктор Сергеевич.
- Спасибо, - Витька пожал широкую ладонь незнакомца. - А вы, простите...
- Меня зовут Петр Иванович, - представился мужчина. - Я из Комитета Государственной Безопасности.
Витька почувствовал, что на спине у него от волнения выступил пот, отчего рубашка неприятно прилипла к коже. Петр Иванович, вероятно, тоже что-то заметил, а потому дружески улыбнулся и похлопав Витьку по предплечью, сказал:
- Ну! Волноваться так не надо! Я же не арестовывать вас пришел!
Он громко засмеялся, отчего группка студентов, стоящих в другом конце коридора, обернулась. Петр Иванович тут же замолк.
- Да я не волнуюсь, - соврал Витька, у которого в этот момент внутри все ходило ходуном.
Честно признаться, где-то в глубине души он ждал этого момента. С первого курса все прекрасно знали, что Комитет отбирает кадры и ближе к концу обучения делает недвусмысленные предложения наиболее приглянувшимся им студентам. Но Витька прекрасно помнил, что, по меньшей мере, два человека с его курса такие предложения уже получили, причем несколько месяцев назад. А потому он считал, что если кто-то и был им заинтересован, то должен был уже давно обозначить свой интерес. Но к нему никто не подходил, из чего он сделал вывод, что, видимо, уже и не подойдут.
- Пойдемте, Виктор Сергеевич, лучше на улицу, а? - подмигнул Петр Иванович Беглову.
- Пойдемте, - согласился Витька, судорожно обдумывая, что он ответит, если сейчас зайдет разговор о возможном трудоустройстве.
И разговор зашел именно об этом.
- Виктор Сергеевич, - товарищ из КГБ шел опустив голову вниз, будто боясь споткнуться и упасть. - Виктор Сергеевич, я думаю вам ясна цель нашего разговора?
- Не совсем, - увильнул от прямого ответа Витька. - Но я догадываюсь.
Петр Иванович на секунду оторвал глаза от земли, посмотрел на Витьку странным взглядом, а потом продолжил:
- Нам нужны, Виктор Сергеевич, такие люди как вы. Люди, владеющие языком. Тем более двумя. Люди, прекрасно ориентирующиеся в международной обстановке. Вы же понимаете, как это важно?
Витька закивал в ответ.
- Мы не хотим никого заставлять. - Петр Иванович вдруг резко остановился. - Вы меня понимаете?
- Да, конечно... - растерялся Витька.
- Но! - на этом "но" Петр Иванович сделал особое ударение. - С вашими задатками карьера у нас вам будет обеспечена не хуже чем в МИДе. Это я вам гарантирую.
- Так уж и гарантируете? - решил пошутить Беглов.
Петр Иванович шутки явно не оценил. Лицо его оставалось серьезным, а смотрел он теперь не в землю, а прямо Витьке в глаза, от чего тому стало непосебе.
- Извините, - сконфузился он.
- Ничего... - Петр Иванович вновь двинулся по улице в сторону Каштоянца.
- Так вы мне предлагаете... - решил уточнить Витька что же все таки ему сулит этот гэбэшник.
- Второе главное управление КГБ СССР. Контрразведка. - отчеканил Петр Иванович.
Витька чуть не чертыхнулся вслух. Он-то ждал совсем другого! Он, наивный, полагал, что речь идет о Первом управлении, о внешней разведке. А тут...
- Вы расстроены? - тут же уловил его состояние Петр Иванович. - Ждали, что позову в разведку?
- Да, - прямо признался Витька.
- А контрразведка, значит, вас не устраивает? - Петр Иванович явно умел ставить собеседника в неловкое положение.
- Ну почему же... - снова замялся Беглов.
- Вот я и думаю - почему? - сказал это Петр Иванович как-то лирично, будто задавая вопрос риторический.
- У меня есть время подумать? - воспользовался Витька возникшей паузой.
- Подумать? - Петр Иванович усмехнулся. - Виктор Сергеевич, думали мы, когда рассматривали вашу кандидатуру и решали, достойны ли вы такого предложения. Итак, ваш ответ?
Витька набрал в легкие побольше воздуха, огляделся вокруг, будто собираясь в следующую секунду броситься со скалы в бушующее море, и сказал:
- Да.
3.
- Ты подумал-то хорошо? - отец ходил из одного угла комнаты в другой, сосредоточенный и взволнованный.
- Да хорошо, пап, хорошо! - повторил Витька устало.
Разговор продолжался уже второй час. Когда дома узнали о состоявшемся у Витьки разговоре, переполох начался нешуточный. Мать восприняла все спокойнее, но вот отец... Он уже давно проговорил все у себя в министерстве - Витьке была подготовлена должность и пустой письменный стол в латиноамериканском департаменте дожидался его со дня на день. Сергей Макарович мечтал видеть сына дипломатом, но никак не одним из "этих". Уж на них-то он насмотрелся в посольствах. Не сказать, что "они" вызывали у него отвращение или иные негативные чувства. Нет. Просто он считал, что для ЕГО сына - это не вариант. Его сын должен быть только дипломатом. Аристократом.
- Ты не знаешь, что это такое! - отец заломил руки.
- Узнаю, - съязвил Витька.
- Узнаешь? - глава семейства метнул гневный взгляд сначала на жену, а потом и на сына. - Узнает он! Что ты узнаешь? Потом ведь поздно будет! Уйдешь - волчий билет в кармане.
- Не уйду, - упрямо ответил Беглов-младший.
- Не уйдет он, - Сергей Макарович, наконец, остановился.
- Сереж... - начала робко мать.
Она была тихой. Тихой и домашней. За Беглова вышла, когда он был еще студентом и дипломатическая карьера могла приснится им лишь в самых смелых снах. Редактор в издательстве "Иностранная литература" - вот это было мечтой. Пределом мечтаний. Но он стал дипломатом, А она - самой счастливой на Земле. И делала для него все. И не перечила ему.
Но здесь речь шла о судьбе сына.
- Сереж... Ну может ему так лучше...
- Лучше? - Сергей Макарович перешел на крик. - Лучше? Да что ты понимаешь? Лучше!
Мать заплакала и вышла из комнаты.
- Мать до чего довел! - зло бросил хозяин дома.
- Да я разве... - Витька осекся.
- Черт с тобой, - отец махнул рукой и вышел: - Маша, Машенька... Ну прости, Я не хотел...
Он остался в пустой комнате. День катился к закату. Но ведь лето - а значит еще так далеко до наступления темноты. Нет, дома было сидеть невозможно. На улицу. Конечно, на улицу.
Но сначала найти с кем.
- Алло, это ты? - и как он набрался смелости.
- Да, Витя, это я, - сарказм в голосе.
- Я хотел у тебя спросить - ты чем занимаешься? - сам дивился своей смелости ("но ведь скоро на плечах будут офицерские погоны!").
Цветы купил на углу около ее дома. Три тюльпана. Красных.
- Спасибо, - она улыбнулась. - Очень красивые. И ты угадал.
- Правда?
- Правда.
Гуляли до самой темноты. Бродили по улицам и разговаривали.
Лиля ему понравилась сразу, как только они ее увидел. Это случилось на третьем курсе. Она только поступила и ходила чуть испуганной по коридорам института. А он был уже матерым волком.
- Тебя как зовут? - прозвучало немного нагло.
- Не твое дело.
Такого ответа он не ожидал.
Потом выяснилось, что ее отец - первый секретарь в посольстве в США. Все сразу стало на свои места. Хоть твой отец и посол в Парагвае, но ее-то работает в Штатах.
И потом два с лишним года ухаживаний. В пустую. И вдруг - согласилась.
4.
Только оказавшись в "Вышке" Витька почувствовал, что больше он не гражданский. Строгая дисциплина, занятия с девяти до шести с одним выходным в неделю.
Воскресенья проводил дома. Да, по правде сказать, дома был всего несколько часов - остальное время с Лилькой.
- Ты меня не бросай - скоро гордиться будешь!
А она и не собиралась бросать. Хотя родителям ухажер не нравился.
- Зачем он тебе? - удивлялась мать. - Ну выйдет оттуда, ну лейтенанта получит. И что?
- И ничего, - хамила Лилька в ответ.
Отец был настроен более серьезно. Подыскивал женихов и периодически приводил в дом, когда возвращался в отпуск. Однажды Лилька чуть не попалась.
- Познакомься Лиленька, - отец указал взглядом на молодого человека, стоявшего в дверях. - Валерий - атташе нашего посольства.
- Очень приятно, - она присела в легком реверансе.
То было на отцовский день рождения. Гостей пришла уйма - все послы и высокопоставленные сотрудники министерства. Но все с женами м в возрасте. Единственным молодым был Валерий.
Начались танцы.
- Пригласи Валеру, - шепнула мать на ухо.
Она пригласила.
Танцевали под Тину Тернер, чей последний альбом привез отец. Валерий был выше на голову и приятно пах.
- Что у вас за парфюм? - спросила Лиля.
- "Коррс", - снисходительно усмехнулся Валерий.
- Никогда не слышала.
- Новая марка. Пока только в Нью-Йорке.
Потом было еще несколько медленных танцев.
Когда гости расходились, отец подмигнул ей как-то хитро и подозвал к себе.
- Ты не против, если Валерий позвонит тебе на днях?
-А почему он сам об этом не спрашивает? - она бросила удивленный взгляд на Валерия, немного смущенного, топтавшего половой коврик у входной двери.
- Стесняется, - пояснил отец.
- Ааа... - протянула она. - Ну, пусть позвонит.
Позвонил Валерий на следующий день. Предложил встретиться. Она не отказалась. Гуляли в Парке культуры и отдыха, угощались мороженным и шипучкой.
В ресторан Валерий не звал, что для Лили было странно, так как мороженное и шипучка явно были не его уровнем.
Когда прощались, он потянулся для поцелуя, но она ловко увернулась, щелкнув его по носу тоненькими пальчиками.
- Нельзя, - строго сказала и зашла в подъезд.
Больше он не звонил, а через какое-то время мать в кухонной беседе обмолвилась, что ей в мужья только и годятся жалкие лейтенантишки, но никак не дипломатические работники.
"Видимо, надо было целоваться", - подумала с усмешкой про себя Лиля.
История эта быстро забылась, а Витька о ней так и вовсе никогда не узнал.
5.
Выпуск отмечали дома, всей семьей. Ну, Лилька, конечно, тоже была.
- Поздравляю, сын!- отец провозгласил первый тост: - Пью за тебя, чтобы ты всегда соответствовал высокому званию, данному тебе Родиной.
Выпили стоя.
- Обещаю, пап, - выдохнув, ответил Витька.
- Ты не обещай, а делом доказывай, - наставнически сказал Сергей Макарович. - Обещаниями-то сыт не будешь.
Витька сидел во главе стола в их гостиной в парадной форме. На плечах были погоны старшего лейтенанта, а в голове в сотый раз звучали слова полковника, распределявшего выпускников:
- Беглов Виктор Сергеевич. Второе главное управление, первый отдел.
Первый отдел! "Американский"! А как Лилька будет рада! И, главное, теперь-то ей за меня точно будет не стыдно.
Мать все утирала слезы. Но теперь это были слезы счастья. Витька видел, как она горда за него. И ему самому хотелось плакать, то ли от счастья, то ли от умиления. Сам разобраться не мог. А должен был бы с его погонами...
- Ну, а свадьбы когда? - ближе к середине застолья поинтересовался захмелевший отец.
Витька аж вздрогнул.
- Так что скажете, товарищ старший лейтенант? - отец рассмеялся. - Ладно, не смущайся!
- Да я и не смущаюсь, - виновато заулыбался Витька, искоса наблюдая за реакцией Лильки.
А Лилька и сама сидела раскрасневшаяся от вина и нескромных вопросов Сергея Макаровича. Глаза опустила и старалась все больше помалкивать.
Предложение он ей сделал на следующий же день. Заявился с букетом цветов и прямо с порога выпалил все. Лилька, само собой, сразу сказала "да", а мать ее лишь поинтересовалась у жениха:
- Потянешь?
- Потяну, - самоуверенно ответил Витька.
- Ну смотри. Это тебе не с букетиками бегать.
Потом мать с Лилькой написали письмо отцу в Штаты. То примчался уже через две недели, и начали готовиться к свадьбе.
Сыграли как положено, в ресторане. Витька пригласил новых товарищей со службы, а Лилька старых институтских подружек. Танцевали, веселились. И все были счастливы, а впереди у Витьки была цела жизнь с красавицей женой и работой, о которой миллионы его соотечественников могли только мечтать.
Потом был медовый месяц. Проблем с путевкой не возникло, но одна заминка все же была. Родители Лильки хотели отправит их в Болгарию, но совсем не подумали, что Витьку туда никто не выпустит. Когда на свадьбе, в торжественной обстановке Лилькин отец после очередного тоста вручил им конверт, Витька промолчал, а на следующий день завел разговор:
- Дмитрий Степанович, я вас хотел поблагодарить за подарок.
- Ну что ты... - Дмитрий Степанович снисходительно отмахнулся от новоиспеченного зятька.
- Тут такое дело, - чуть замявшись начал Витька.
- Что такое?
- Я ведь поехать-то не смогу... - Витька протянул тестю конверт.
- Твою мать, - только и выругался Дмитрий Степанович.
Билеты он по своим каналам обменял, и вместо Болгарии они отправились в Ялту, где провели две замечательных недели, придаваясь, в основном, любовным утехам.
В Москву вернулись в самом начале осени и оба оказались захвачены безумным потоком жизни, каждый по-своему. Лилька окунулась с головой в работу в той самой "Иностранной литературе", а Витька начал на практике постигать азы контрразведывательной деятельности.
Тысяча девятьсот семьдесят девятый год катился к своему логическому завершению.
6.
Светка родилась в конце мая. Когда маленький орущий сверток привезли домой и развернули, Витька смотрел и все никак не мог поверить, что это существо - его родная дочь. Он трогал за крошечные ручки, тыкал пальцем в мягкий животик и буквально заставлял привыкать себя к мысли, что теперь он отец.
И понеслось.
Бессонные ночи, пеленки, утренние очереди за детским питанием на "детской кухне", находившейся в паре кварталов от их дома.
К слову, жили они в районе Сокольников в недавно отстроенном кирпичном доме, в квартире, с окнами на тихий переулок, по которому машины проезжали с периодичностью раз в час, а люди - так те вообще как -будто не знали, что есть в Москве такой переулок. Кроме его обитателей, разумеется.
Квартиру им выхлопотал Дмитрий Степанович, как только узнал, что Лилька носит под сердцем его внука. Сходил куда надо, сделал правильные звонки, и в результате, еще за два месяца до того, как Лилька была должна разродиться, они въехали в уже обставленную "двушку".
- На тебя похожа,- смеясь заявила Лилька.
- Думаешь, - с явным недоверием спросил Витька.
- Конечно, - она глаз не могла оторвать от дочери. - Смотри, - и носик твой, и губки!
- Ну, положим, все это весьма субъективно, - заметила теща. - Дети очень быстро меняются.
- Но глаза-то точно Витькины! - Лильке почему-то очень хотелось, чтобы Светка была похожа именно на ее мужа и ни на кого больше.
- И глаза меняются, - тем не менее парировала ее мать. - По мне, так Светочка - вылитая отец. Я имею ввиду - Дмитрий Степанович.
- Ну тоже скажешь, мама!
Витька слушал подобные препирательства как-то отстраненно, будто к нему они никакого отношения не имели. Ему, в сущности, было безразлично на кого там похожа его дочь. Главное - это его дочь. А остальное...
Отцовские обязанности Беглов исполнял исправно, не забывая при этом и об обязанностях иного рода. И Лилька, надо сказать, была довольна.
Прошел год.
Потом еще один.
Светка ходила в ясли, Лилька в "Иностранную литературу", а Витька - ловить шпионов.
Н службе по началу все шло отлично. Звезд с неба молодой старший лейтенант Беглов не хватал, но и в отстающих замечен не был. С коллегами отношения сложились, да и с начальством, вроде, тоже.
Сложности начались на третий год службы, когда начальником их отдела был назначен полковник Сетников.
Слух о том, что Сетников женат на внучке кого-то из Политбюро разнесся по коридорам в тот же день, когда новый начальник занял свой кабинет.
- А чья внучка-то? - спрашивали в курилках.
- Да говорят Тихонова!
- Сам ты Тихонов! Кунаева внучка - точно тебе говорю!
Через неделю разговоры затихли, и работа вошла в обычный ритм.
Но не для Витьки Беглова.
С новым начальником отношения у него не заладились с самого начала. Причин он найти этому не мог. Работал, вроде, как обычно, а вот все Сетникову не так было, все не в жилу.
Через пол года ответ нашелся - женат Сетников был вовсе не на внучки бонзы из Политбюро, а на дочке высокопоставленного мидовского чиновника, у которого были какие-то давние счеты с Лилькиным отцом...
Капитана Беглов получил в срок, но дальнейшие перспективы оставались весьма туманными. Витька не отчаивался и рассуждал в том аспекте, что ни что не вечно под луной, а Сетников - тем более.
Но время шло, а повышение так и оставалось несбыточной мечтой.
7.
Скандалы начались в их семье, когда Светке исполнилось пять лет. Пожалуй, именно в пятый день рождения дочери, Беглов в первый раз услышал от жены то, чего никогда до этого не слышал, да и подумать не мог, что когда-нибудь услышит.
- Ты что дочери дарить собираешься? - Лилька здоровым ножом пыталась отскоблить чешую у карпа, принесенного Бегловым из ведомственного продуктового магазина.
- Куклу, может... - неопределенно ответил Витька, мысли которого все еще витали где-то далеко от домашнего очага.
- Куклу, - Лилька бросила нож в раковину.
- А что? - все также отстранено спросил Витька.
- Да ничего.
Витька не знал, то днем Лильке позвонила ее институтская подружка Катька, которая бог знает какими путями откопала их домашний номер телефона. Катька еще на четвертом курсе выскочила замуж за некоего Владислава, который в то время работал в каком-то там отделе МИДа на должности, близкой к секретарской. Но в ходе телефонного разговора между подругами выяснилось, что теперь Катькин муж был "шишкой" в иностранном ведомстве, а дочери их привез из Франции какой-то невиданный кукольный дом, в котором все как настоящее, только маленькое. Куклу же он привез еще до этого. Называлась кукла "Барби" и гнулось у нее все, как у настоящего человека.
- Деньги я уже отложил, - заметил Витька, глядя, как Лилька кидает карпа на скворчащую сковородку.
- Значит, подаришь Светке дом для Барби и саму Барби заодно? - ехидно спросила Лилька.
- Чего? - не понял Витька.
- Да ничего, - снова ответила Лилька, но с еще большей озлобленностью.
Беглов сделал вывод, что дело, видимо, в давно не выполняемых им супружеских обязанностях, а потому, когда уже поздно вечером Лилька погасила ночник и традиционно отвернулась от него, обняв подушку, он попытался добиться плотской близости. Но безрезультатно.
- Дай поспать, а?
- Ладно, извини...
На Светкин день рождения он купил куклу.
Купил в Детском мире. Кукла была дорогая, но совсем не Барби.
Лилька лишь криво усмехнулась, когда счастливая маленькая Светка стиснула куклу в своих детских объятиях, и тут же начала ее целовать, называя "дочей".
Витька был счастлив в тот момент и никак не мог понять, чем недовольна жена...
Скандал разразился, когда последние Светкины подружки были уведены их родителями домой, а сама Светка, накрывшись одеялом с головой, погрузилась в свои волшебные сны.