Я просыпаюсь от воя Земфиры со стороны моего компьютера. Блядская Лиссия. Нельзя было еще немного не пошуметь. С трудом, которым я обязан сильному и вполне закономерному похмелью, открываю глаза и ужасаюсь. Во-первых, я лежу поперек подлокотника сложенного дивана, отчего не чувствую полностью отлежанной правой руки. Но гораздо больше меня деморализует тот факт, что вместо моих родных драных джинсов на мне почему-то ужасная синяя юбка до колена неизвестного происхождения. Сочетание сего омерзительного предмета с моими Мартенсами и худыми ногами вызывает такой резкий рвотный позыв, что, чтобы не сблевать, я резко вскакиваю. Тут моя чертова сестренка наконец-то замечает, что я подаю признаки жизни и с царственной заточкой поворачивается ко мне, как бы позволяя мне задать ей несколько наводящих вопросов. После некоторого времени молчания - в ходе которого я пытаюсь восстановить дружеские отношения со своим вестибулярным аппаратом - она дожидается этих вопросов, и с заготовленными заранее железными нотками выдает:
- Ты ужрался пьяный со своими горячо обожаемыми друзьями и все вы завалились сюда вместе с этой... как ее... кажись, Аннет... После этого вы с Аннет устроили нечто вроде игры в переодевание.
- Она что, ушла в моих джинсах? - перебиваю я с нервным интересом.
- Нет, - говорит Лиссия и в ее голосе появляются убийственные интонации. - Она ушла в украденной из моего шкафа юбке.
- Похвально, - мстительно отзываюсь я. - Я подожду, пока на этой твоей юбке появятся пятна крови, ибо у Аннет месячные, а уж потом, так и быть, попрошу ее вернуть одолженное. Главное, не переживай - это негативно сказывается на твоем и без того мерзком ебальце.
Пользуясь ее гневным замешательством, с вороватым видом экспроприирую с ее стола большое зеленое яблоко и отправляюсь на поиски джинсов. Их нет, и когда я в отчаянии обращаюсь к матери, выясняется, что она их постирала. Она с видом мирового судьи обвиняет меня в том, что от меня прет перегаром, "в точности, как от ПАПЫ". Плюю на пол полупережеванным куском яблока и удаляюсь. Пока она моет пол, я быстро перевешиваю джинсы в кухню и, закрыв дверь, включаю духовку и все четыре конфорки. Пока кислород сжигается, я доедаю яблоко, выкидываю кочан в окно и опять же воровато допиваю чей-то остывший и на редкость мерзкий кофе.
Под мамины вопли по поводу отсутствия кислорода в кухне джинсы скоропостижно сохнут, а я сосредоточенно и стоически отмываюсь ледяной водой, бойлер холоден, как несвежий труп. Конечно, он будет холоден, его же, блядь, никто не включил с утра.
Я мстительно выхожу из ванной, не захватив полотенца, и облачаюсь в свое "ослепительное разодранное одеяние" под родительские оживленные возгласы и расширенные зрачки Лиссии. А не ебет. Я поочередно ставлю грязные ботинки на кухонный стол, дабы завязать шнурки. Это еботно, потому как нужно перетягивать каждую дырочку - в моих Мартенсах железо, но змейки, к сожалению, нет. С моих волос вода капает на свежевымытый пол. Мама потихоньку раздрачивается до истерики, но я вставляю в уши наушники от плеера - там Кобейн - и наконец, широким жестом хлопнув дверью, выдвигаюсь на работу.
Ну и денек. А все потому, что этот ебучий Джим не вышел на работу и меня определили продавцом... Нет ничего нуднее Джимовой работы. Тем более когда голова так раскалывается, а денег на опохмел, ввиду пустой кассы, увы, нет. Возле прилавка стояла расфуфыренная дура на пару лет старше меня и допытывалась, какой же марки масло ей больше подходит, притом что она даже не могла вспомнить марки своей машины. Наконец чаша - вернее будет сказать СТОПОЧКА - моего терпения переполнилась, и я, перегнувшись через прилавок, вежливо и негромко проговорил:
- К сожалению, в этой области вам ничем подсобить не могу. Если хотите, могу разве что всунуть в вас свой хуй, да так глубоко, что у вас кровь из носу потечет...
После этого высказывания она на удивление быстро избавила меня от своего общества, и я получил возможность дальше с мрачным таблом распиздяйствовать, потихоньку скуривая остатки Джимовой шмали - этот долбоеб наивно сообщил мне ее местонахождение - посредством забивания ее в мой Винстон.
И лишь когда рабочий день уже близился к концу, от невнимательного изучения неизвестно откуда взявшегося пространного буддистского трактата меня отвлекли звуки, свидетельствующие о появлении в гараже новых клиентов. Вместе с завистью, направленной на Ленни - ему хотя бы есть, что делать - я ощутил сочувствие по отношению к клиентам - так как Ленни ЧИНИТ, не умеет больше никто. Тем более в присутствии директора. Кстати, это блядское присутствие мешало мне покинуть чертову лавку на произвол судьбы и пойти всласть попутаться у Ленни под ногами, вставляя свое слово где надо и не надо. Посему я вновь попытался вчитаться вчитаться в "Сурат Шабд Йогу", но обнаружил, что на данный момент сие действие совершенно мне недоступно. Тогда я закурил еще одну и прислушался. По-видимому, вновьприбывшие тоже оказались женского пола. Я подумал, что, наверное, утерял в их лице немногое, но ошибся. После короткого и бессодержательного диалога раздался звук приближающихся шагов, а потом в дверях магазина появилась высокая длинноволосая блондинка. Что это была за девушка... Из-за ботинок на платформе она была на полголовы выше меня, при моем росте в метр восемьдесят с хвостиком, и обладала при этом таким типом фигуры, который находил особенно страстный отклик в моей душе - при длинных ногах и совсем узких бедрах размер ее сисек был точно уж не меньше третьего, а то и четвертого. С лицом у нее тоже было все в порядке - даже сквозь длинную нависающую на лицо челку я разглядел ее высокие демонические скулы и большые яркие пьяноватые глаза. Она, забив хуй на правила пожарной безопасности на СТО, курила сигарету и была одета в мужские вещи, но, вспомнив сегодняшнее пробуждение, я подумал, что уж кому-кому встречать по одежке, но точно не мне. Некоторое время мы молча изучали друг друга, затем она затянулась, выдохнула дым и проговорила:
- Извините, вы случайно не могли бы исполнить роли механика? А то тот, который там, какой-то хуевенький... похоже, от него так и не удастся добиться, насколько ли серьезна поломка и какое количество времени уйдет на ее устранение...
Когда она заговорила, выяснилось, что она куда пьянее, чем кажется на первый взгляд. Я радостно вскочил и обошел стойку.
- Мне не нужно исполнять роли механика, ибо я уже им являюсь, - сказал я и в ее сопровождении проследовал в гараж.
Блондинка была не одна - ее спутницей оказалась невысокая здорово смахивающая на персидскую кошку и Кристину Риччи одновременно еле держащаяся на ногах брюнетка.
- Панки ХОЙ! - восторженно вскричала она, едва завидев меня. Блондинка отвела подружку от греха подальше, предоставив мне возможность отогнать Ленни и осмотреть причину их появления на СТО - большой Ниссан 4х4 последней модели. Я с большим удовольствием по поводу неожиданного моциона обследовал машину.
- Проблемы с *****ом, - сказал я, когда блондинка вновь ненавязчиво приблизилась ко мне, дабы уточнить серьезность своего положения. - Проблемы порядочные, и раньше чем дня через три с учетом двух выходных вы можете не надеяться на возобновление вождения в нетрезвом состоянии.
- Черт, - девушка озадаченно прижала указательный палец к переносице. - А скажите, возможно ли оплатить...
- Какие у него глаза, - невнятно перебила клон Кристины Риччи, подходя вплотную ко мне и одной рукой цепко хватая меня за подбородок, а другой убирая с моего лица мешающие ей в полной мере оценить степень утонченности моих органов зрения волосы. - Такие яркие... Это какие, интересно - желто-зеленые? Или канареечные? А может, кислотные...
- Не бузи, Кристина, - сказал я, снимая с себя ее руки. Блондинка весело ухмыльнулась, и, бесцеремонно схватив свою спутницу за плечи, спрятала у себя за спиной:
- Так вот, можно, я заплачу по окончании ремонта, а не сейчас, а то она проебала сумку с деньгами...
- Ну естественно, - проговорил я, искоса поглядывая на директора и убеждаясь, что он, слава богу, не подслушивает.
Я занес владелицу Ниссана в список. Ее звали Лиллиан. У меня вызвал неподдельный интерес тот факт, что она, ссылаясь на проебанную сумку, не предъявила никакого подобия малейших документов и заполнила словом Лиллиан графу "имя" в равной степени как и графу "фамилия", но я сочел за лучшее не задавать дурацких вопросов. При очередном упоминании прав она здорово смешалась, и, пользуясь этой заминкой, я наконец задал немало волнующий меня вопрос:
- А далеко отсюда живете?
- Да, в другом конце города, - ответила Лиллиан, слегка насторожившись. - А что?
- Ничего, - отозвался я. - Просто я подумал, может, чем пиздуть через весь город пешком вы сначала полчаса подождете, пока у меня закончится рабочий день, а потом я вас отвезу?
- Хорошая мысль, - встряла приятельница Лиллиан. Последняя раздраженно фыркнула и пожала плечами.
- Неплохо бы, - осмотрев меня попристальнее, сказала она. - Одно интересно - на чем?
Я с немалой гордостью указал на стоящее в углу помещения повинующееся только мне мое транспортное средство.
- Вау, - восхитилась брюнетка. - Никогда не ездила на мотоцикле с коляской.