Помню только, что когда мне было четыре года, мать вскочила с кровати, на которой читала какую-то детскую книгу и бросилась к репродуктору, висевшему на стене.
Увеличила звук и слушала слова, доносящиеся из деревянного коричневого корпуса. Я многое не понял и спросил: "Что случилось?".
- Человек в космос полетел.
- А что такое космос?
- Это выше самолётов и облаков. Туда где звёзды...
С того дня прошло почти пятьдесят шесть лет. Я снова рядом с матерью. Вот только она уже с трудом передвигается по дому. Еле доходит до кровати. Не может стоять возле раковины, чтобы вымыть посуду. Полчаса назад мне пришлось перемывать стопку разномастных и разнокалиберных тарелок и мисок, среди которых попалась старенькая, помятая от долгого употребления "гагаринская" миска.
Подержал её в руках, вспомнил далёкий апрель 1961-го года и две истории, связанные с Гагариным. Решил рассказать. Пусть они живут, как две дополнительные чёрточки живой памяти о человеке, первом вырвавшемся в космос из сил земного притяжения.
"Вам хватит"
На полпути от города Смоленска до Гжатска (ныне город Гагарин), в аккурат посередине, между районными центрами Вязьма и Сафоново, возле Издешковского повороте, в посёлочке Истомино, на обочине шоссе Минск - Москва, стояло здание кафе "Дымка".
В условиях давнего ненавязчивого дорожного сервиса, это кафе было одной из немногих придорожных точек общепита, где можно было перекусить горяченького или опрокинуть в себя стакан горячительного. Приличное меню, неплохой ассортимент спиртных напитков, относительно-высокие цены на алкоголь, мраморные столики, сервированные набором специй и подставкой для салфеток, а так же - выгодное расположение не позволяли "Дымке" превратиться в заурядную пивную-забегаловку народных масс и гарантировали необходимое количество посетителей.
Однажды группа шоферов и грузчиков из совхоза Старосельский, накидавшая в кузова грузовиков, на станции Издешково, определенное, выделенное по районной разнарядке, количество кирпичей, зашла в кафе "Дымка" пообедать и оставить на стойке буфета суточные командировочные и прихваченные из дома на такой случай, карманные рубли. Конечно, водка тут дороже, чем в сельповском магазине, но и селяне - люди, которым иногда хочется посидеть и выпить "как люди", прилично и в приличном месте.
Неспешно черпая ложками суп и поедая котлеты с картофельным пюре, мужики разливали по стаканам водку. Стаканы наполняли по-деревенски, на две трети, и выпивали залпом.
Очень быстро их застольная беседа превратилась в шумный гвалт нетрезвых мужчин, эмоционально обсуждающих сразу несколько тем или дружно хохочущих над удачной шуткой.
Человек в военной форме, сидевший за угловым столиком, спиной к старосельским мужикам, встал из-за стола, подошел к нетрезвой компании и негромко произнёс: "Ребята, а вам уже хватит. Заканчивайте".
Грузчики и водилы вскинули голову, чтобы осадить наглеца, сующегося не в своё дело, но смолкли. Увидели "лётные" погоны с майорской звёздочкой и лицо, знакомое по сотням газетных портретов.
Лицо человека было простым. Ни начальственного самомнения, ни милицейской строгости, ни чистоплюйской брезгливости. Оно было простым и уверенным, как и повторенный совет, равносильный воинскому приказу: "Заканчивайте, ребята. Вам уже хватит".
(История рассказана Сергеем Виноградовым,
участником того застолья
и отцом моего одноклассника).
"Старая миска"
После своего полёта и триумфального турне по мировым столицам, после встреч с президентами и королями, Гагарина пригласили встретиться с земляками, с жителями смоленских сёл и городов. Ожидался приезд первого космонавта в Холм-Жирковский район.
- Юрий Алексеевич, вам, после встречи, нужно будет покушать. Накормим не хуже, чем в столичном ресторане. Вам что приготовить на обед? - спросил по телефону ответственный сотрудник областного комитета компартии.
- Вот только ресторанов не нужно. Там же Днепр течёт? Можно ушицу на берегу сварить? По-простому. Без торжественности и излишеств. Очень хочется у реки посидеть.
- Организуем, Юрий Алексеевич!
Распоряжение об организации обеда на природе было спущено по вертикали власти, внизу которой оказался мой дядя и крёстный - двадцатишестилетний секретарь или председатель Княжинского сельсовета Алексей Антонов. По причине собственного малолетства, не помню должности, занимаемой Алексеем в то время.
Почему именно он? Потому что вырос на обрывистом берегу днепровского притока - на реке Вязьме. Знал где, как и какой именно рыбы нужно наловить для ухи. Умел так сварить уху, что едоков от котелка и за уши не оттащить.
По причине ответственного поручения, Алексей не смог побывать в зале дома культуры, где Гагарина встречали жители сельского района.
Впрочем, он знал, что многие вопросы были дежурными. Подготовленными сотрудниками райкома и согласованные с областным начальством.
Отвечая на вопросы, Юрий Алексеевич смотрел на восторженные и добродушные лица земляков. Именно им, он рассказывал о себе и о своём полёте, который стал возможен только благодаря труду тысяч советских людей. Ответы были простыми, интересными и, в меру секретности, правдивыми.
Затем, пройдя через толпу народа, нагруженный букетами цветов всевозможных расцветок и размеров, космонавт сел в свою "Волгу" и, в составе колонны из полудесятка автомобилей местной власти, проследовал к месту обеда.
На берегу Днепра, где берег спускался к песчаной отмели на краю речного омутка, стоял стол, окруженный дощатыми скамейками, сколоченный из берёзовых кольев и свеже-отструганных досок.
Под большим котлом, подвешенным к кованной треноге, догорал костёр, а из под крышки котла вырывалась струйка пара с ароматом навара речной рыбы, сдобренного луком, перчиком и душицей.
Гагарин подошел к костру. Остановился. За руку поздоровался с "кашеваром".
- Юрий.
- Алексей.
- У меня батю Алексеем зовут.
- А мой отец в войну сгинул. В Лениграде.
- Жалко. Жалко что не увидит, как послевоенная жизнь налаживается. Вот этой красоты не видит. Речки этой не видит. Солнышка. Тебя не видит. Много народа погибло. Нам теперь и за себя, и за них жить. И работать. И уху хлебать, пока живы. Уха из чего?
- Первый отвар из ёршиков. Для вкуса. Потом окуньков положил для наваристости, а напоследок - линь. Первая рыба, в наших местах, для ухи.
- Угощай, Алексей. Век бы так смотрел на реку, да время поджимает. Мне ещё в Москву возвратиться надо. Лучше если засветло...
Так получилось, что при составлении списков участвующих в обеде, не раз и не два были считаны-пересчитаны все присутствующие персоны, кроме Алексея, стоящего с поварешкой возле котла. Или, в райцентре прихватили кого-то важного, ранее не учтенного.
- Лёша, ты тут сегодня главный, чего костёр караулишь?
Алексей молча и неловко развёл в стороны свои руки.
Гагарин окинул взглядом всех, сидящих за столом перед мисками с ухой, встал и пошел к своей машине. Достал из багажника алюминиевую миску, принёс её к костру, протянул Алексею: "Наливай и пошли твоё умение оценивать".
Через час с небольшим, когда Юрий Алексеевич Гагарин садился в свою машину, Алексей Павлович Антонов вспомнил про гагаринскую миску, схватил её со стола, быстро сполоснул в речной воде и подбежал к машине.
- Юрий Алексеевич. Миску забыли.
- Не нужно, Лёша. Спасибо тебе за уху. Не буду я багажник распаковывать. Оставь миску себе. Пригодится...
Вернувшись после той встречи домой, на вопрос матери о том, какой он Гагарин, Алексей ответил одной короткой фразой, которую я передаю дословно: " Гагарин? Он обыкновенный. Простой русский мужик".
( Давно уже нет на белом свете ни Юрия Алексеевича Гагарина, ни Алексея Павловича Антонова.
А миска вот она.
В моих руках.
Простая алюминиевая солдатская посудина, много лет несущая свою службу.
Миска с погнутыми краями и со следами коррозии на дне.
С меткой, выцарапанной когда то ножом и рукой Гагарина: "Г.Ю.А.". )
![[]](/img/a/antonow_w_a/gjua/gagarin.jpg)