- Господа офицеры, встать! - командующий в зале! С десяток крепких и не очень фигур, затянутых в темно - зеленый камуфляж поднялись, с мест с шумом отодвигая стулья. Генерал - майор Попов командующий местным гарнизоном, несмотря на непрезентабельную внешность, оказался неплохим стратегом и превосходным хозяйственником. Он сумел наладить снабжение, не прибегая к жесточайшей экономии, что в теперешней ситуации являлось чудом.
Выцарапал из своей поросшей мхом души, нужные слова, для людей сплотив их. Особенно впервые дни, когда " конфедерация" начала бомбардировки, и появились первые жертвы. А после того как, глава муниципалитета я явным облегчением перепоручил Попову фактическое управление городом авторитет маленького, сухонького точно сморщенный гриб генерала возрос неимоверно.
Голограф - проектор сформировал объемную карт - схему города. Небоскребы, перемежающиеся со старинными зданиями, увенчанными куполами с островерхими шпилями. Вены траншей подходящие к городским окраинам. Изобразил даже капониры. Где находились вкопанные по башню танки, либо тяжелые орудия.
- За истекшие сутки, обстановка существенных изменений не претерпела - сказал он. По всему фронту проходили, позиционные боестолкновения. Противник явно не ожидал полученного отпора - Попов поправил сползшие на нос, очки, оглядывая сидящих.
- Надеюсь мне не надо доводить до вас, сводку за вчерашний день? - он снова оглядел собравшихся точно заправский профессор. Прекрасно!
Вчера нам удалось установить связь. С гаубичной батареей, расположенной на центральном плато в Южных горах. Курсор, встроенный в проектор сдвинулся вправо и вверх, сформировал горные зубцы, затем опустился, ниже вытянув плоское точно стол, плато на котором расставил в шахматном порядке казавшиеся игрушечными пушечки.
- Батарея держит под контролем, основное шоссе, ведущие к городу - продолжал генерал, Командир батареи доложил, что ощущает острую нехватку боеприпасов. Завтра в направлении Южных гор из города будет направлена колонная, по пока еще свободной дороге. Курсор обозначил извилистую ленту серпантина, ведущую к батарее. Проводка этой колонны не будет легкой прогулкой, поэтому я думаю поручить это.
- Подполковник Федотов?
С места поднялся невысокий седоголовый крепыш, камуфляж - куртка, на его груди была расстегнута, обнажая тельняшку, покрытую синими полосками, извечный атрибут десанта, как и голубой, берет, не претерпевший за столетия особых изменений.
- Поскольку ваш десантный полк, является наиболее подготовленной нашей частью - проговорил Попов. То.
- Выбор подразделения и его численность, я предоставляю вам - продолжил генерал - майор. На мне же лежит выделение техники. Авиацию дать не могу, и не просите! - категорично заявил Попов. Она нужна здесь!
- Ну, вот - вздохнув, сказал он. Поскольку цели определены, задачи поставлены, переходим к следующему вопросу.
- Сынок? Сынок? Твоя остановка ты разбудить просил!
- Да не сплю я бабушка! Не сплю! Спасибо!
В самом деле " привычка эта была выработана годами". Сначала по звонку будильника, затем после рыка дневального действующего, не хуже ревуна общей тревоги. Ты должен встать, после окончания ли теоретического занятия с парты. Либо с матов на физподготовке, после провидения неудачного приема.
*****************
Аэробус был практически пуст: если не считать водителя, сидевшего за прозрачным усиленным плексигласом колпаком кабины, и старушки сидевшей на ряд впереди меня. Я подхватил свой баул, лежавший на соседнем пустом сиденье, двинулся к выходу. Нашарив в кармане кредит с мелочью, я опустил его в приоткрывшуюся щель монетоприемника. Дождавшись, когда водитель разблокирует двери, я спустился на землю.
- Надо же! - заметила старушка всхлипнув. Такой молодой, а уже солдат! Война проклятущая.
- Да нет, поправил ее водитель. Не солдат, он, а офицер, лейтенант! Словно спохватившись, он выключил громкую связь и тронул машину с места.
Мягкий толчок отодвинул меня с дороги. Аэробус, обдав меня теплом из под опущенных к земле гравикомпенсаторов умчался дальше. Что касаемо меня, то я был как никогда близок к цели своего пути. Свернув на аллею, по обеим сторонам которой были высажены высокие трехмачтовые сосны, в конце ее уже можно было видеть темно - зеленую черепицу покрывавшую крышу моего дома.
Отца я застал на заднем дворе. Он работал с огромной зажатой в тиски доской. Длинная пахнущая смолой стружка, завившись в причудливое кольцо, свешивалась из рубанка.
Мой отец был редкостным консерватором, во всем, в поступках и в отношениях. У нас был камин, а во дворе настоящий колодец. Это не значит, что мы были лишены всех благ цивилизации вовсе нет. Просто когда отец работал, он был весь в себе. Сдержанность это конечно хорошо, но не в отношениях с близкими же.
- Ты надолго?
- Не знаю пап! - я не кривил душой, кто знает, что будет завтра
- Кстати твой брат здесь!
- Олег? Здесь? Давно? - спросил я изумленно.
- Да нет, вчера утром приехал. Он на озере рыбу ловит. Мать к его приезду, да и к твоему тоже - отец улыбнулся, пироги затеяла.
- Ну ладно, я пойду тогда.
- Андрей? - отец неожиданно схватил меня за плечо.
- Да папа? - полуобернулся я.
- А ты изменился! Стал, больше. Крепче, серьезней!
- Спасибо! - сказал я.
Дом встретил меня тишиной, прохладой, и тем самым теплом, что может дать только настоящий домашний очаг.
- Ку, Ку, Ку - я вздрогнул было от неожиданности, и тут же с облегчением хлопнул себя ладонью по лбу. Вот ведь! Я уже и думать забыл об этих часах. Я обошел гостиную, вроде ничего не изменилось. Круглый стол, застеленный белой скатертью, ваза, вот разве что фрукты, заполнившие, ее были свежие. Влага еще блестит на них. Шкафы, заполненные книгами.
Фотографии на стенах, моего брата и мои. Ну, если учесть то, что мы с братом близнецы то. Я бы никому не пожелал иметь родственника близнеца, это все равно, что видеть собственную копию, которая лучше тебя даже тем, что появилась, на этом свете раньше всего на пару минут.
Будущий лейтенант Мерзлихин, стоит на вершине пьедестала, вздыбив вверх руки в победном жесте, из - за двух дутых перчаток. обвивших шею, даже не видно медали чемпиона. Снимок пятилетней давности. За первое место в офицерском многоборье, и снова кубок. Ага, а вот и мой! Первенство училища по стрельбе. Вот снова брат.
*************
В лихо сбитом на ухо берете, в пятнистом маскомбенизоне замер, как хищник перед атакой. Его кулак вот проломит стойку из трех кирпичей. Как же образцово показательный взвод, гордость курса, большие возможности для карьеры. А мы ведь с ним поссорились из - за этого снимка. Я обозвал его " дуболомом", а он меня " охотником на уток" Ведь я стал снайпером. Поскольку отец с детства брал меня на охоту, и уже в 10 лет я стрелял не хуже, а иногда лучше любого другого взрослого. Я был терпелив, без эмоционален, пологая, что сильной личности свойственны чувства, а не эмоции. " Второй отец!" - как иногда говорила мать. Олег же был другим " бретером" как писали раньше. Душой компании и любимцем девушек. И кто только выдумал, что близнецы одинаковы не только внешне, но и внутренне?
Тут в гостиную вошла мать. Почувствовала? Возможно! Ведь материнское сердце лучший барометр. И тут началось такое. В хорошем смысле конечно. Уж, что, а чувства свои моя мать умела выражать превосходно.
Я целовал ее милые глаза, ее морщинки к стыду своему, осознав, что я виновник многих из них.
- Ты надолго? - спросила она.
- Ну вот, все вы родители одинаковы! - улыбнулся я. Но думаю, нет, не на долго.
Мать заметно погрустнела, все же сказав:
- Ну, вот в кои - то вехи собрались два брата и скоро опять разедуться.
- А пирог? - почувствовав вкуснейший запах в притворном ужасе воскликнул я.
Поднявшись на второй этаж, я вошел в свою комнату, мать тоже оставила здесь все как есть, даже сама наводила порядок, не доверяя этот процесс быта автоматам. Сменив форму на нужного размера гражданку (с трудом) я вновь спустился вниз и вышел из дома.
Озеро, о котором упоминали мои родители, находилось на окраине поселка. Изначально это была " каверна" здоровенная яма, наполненная дождевой водой. Не дожидаясь пока эта вода пустит " ряшку" превратившись в болото, староста поселка пригнал к " каверне" экскаватор. Громадный ковш прочертил прямую ведущую к речке, что текла неподалеку.
Стены каверны посыпали, песком устроив импровизированный пляж. Спустя еще некоторое время, в озерцо, выпустили мальков королевских карпов. За пару лет негласного запрета на их ловлю карпы, успели разрастись до весьма приличных размеров. Олег сидел внизу у самого берега, рассеяно наблюдая за метавшимся по водной глади поплавком.
- Здравствуй " Зверобой" - сказал, он не оборачиваясь. Рад видеть!
- А я уж думал, что ты " Волкодав" утратил свой нюх - я опустился на песок и лег, вытянув руки. - Хорошо!
- Андрюх, обещай мне одну вещь - Олег дернул удочку, вверх подсекая на солнце, блеснула кольчуга рыбьей чешуи. Олег отцепил рыбу и минуту помедлив швырнул его обратно. Вот в этом он весь!
- Какую брат? - приподнявшись, осведомился я.
- Присмотришь за родителями!
Я не стал выяснять, откуда у моего брата возникло это предчувствие. Я сам был офицером, и со дня на день меня ожидала отправка в одну из действующих частей. Главное, чтобы оно не сбылось.
- Когда? - спросил я.
- Завтра - откликнулся Олег. Рано утром мне нужно быть в части.
Ты не ответил?
- Я все сделаю брат! - я вновь лег на песок, устремив свой взор в небо. Где - то в вышине пели птицы, в высокой траве наверху стрекотал кузнечик, не хотелось думать, что где - то гибнут люди и льется, кровь не хотелось, не.
************
Колонна выходит сегодня через 2 часа 15 минут. Цель, квадрат 60.14. находящаяся там гаубичная батарея тяжелых орудий, являющаяся важным ключом к обороне города. Для сопровождения колонны выделены два взвода. Лейтенанта Мерзлихина.
- Есть! - поднялся Олег, обозначив свое присутствие.
- Лейтенанта Филиппова.
- Есть! - поднялся Олегов сосед, высокий, худой, нескладный, с шапкой густых вьющихся волос непонятно каким чудом попавший в десант.
Старшим в колоне назначен капитан Еремеев. Время следования 6 часов 40 минут. Периодичность выхода на связь каждые 30 минут. Если вопросов нет, то взводные свободны, настоятельная просьба проверить заряженность аккумуляторных батарей, у раций, наличие нужного количества магазинов, ну вообщем вы знаете. Все!
- Олег? Олег? Ты чего такой замученный, случилось чего?
- Да нет Жень - просто предчувствие плохое. Олег отмахнулся от назойливого соседа, присмотрелся к двум солдатам, затаскивающим громадный ящик в кузов грузовика.
- Семичев, Герасимов осторожнее при погрузке! - приказал он.
- Ты мне очки купил? Олег обернулся к стоящему рядом Филиппову.
Здесь нужно пояснить, в чем дело, незадолго до войны в их часть должна была поступить новая форма. Существенно предполагалось обновить оружейный парк. Где теперь новые усиленные бронежилеты? Шлемы, забрало, которых выдерживало осколки противопехотных гранат на которое (имеется в виду забрало) выводилась тактическая карта местности. Новые многоканальные системы связи, где? Спасибо тыловикам!
Очки конечно от гранаты не спасут, но хотя бы от солнца укроют.
Колонна вышла вовремя. Олегу досталось место в серединной машине (и опять же ему повезло, при нападении на колонны основной удар приходился на головную и замыкающую машину, но откуда об этом было знать офицеру, впервые вышедшему на боевую операцию?) Сидеть внутри он не захотел, уступив место молодому бойцу из своего взвода, сам же устроился, на прокаленном солнцем броневом листе одной рукой держась за пушку второй не выпуская из руки автомат. Тот же внутренний голос, подсказал ему использовать вместо подушки, для смягчения езды списанный матрас. И ведь, черт возьми, действительно было удобно! Может внутренний голос и дальше не оставит его?
Пока все хорошо, даже слишком. И то гнетущие, что довлело над ним вот уже второй день ушло куда - то вглубь, спряталось, но не исчезло готовое вернуться и захватить душу в липкую паутину страха.
Ни чего не случится! Ни чего не случится! Эта мысль была для Олега точно навязчивая мантра, как спасательный круг. Как! Взрыв!
Через борта шедшего перед СТ - 400 грузовика плеснуло пламя, яркое точно лава прокладывающая себе путь вниз. Свистнули осколки. Боец, сидевший справа от Олега, вскрикнув, слетел с брони, сам же лейтенант потерял точку опоры и тоже едва не упал. Пушка, за которую он держался, поднялась вертикально вверх, и разорвала небо серией коротких выстрелов.
Время растянулось, стало тягуче медленным точно резина. Олег мог слышать удары собственного сердца, ощущать собственный кровоток. Звуки! Я не.
- Всем с брони!!!
- Взвод к бою!
- Женька? Звук и мироощущение вернулись неожиданно. Словно в кино. Опомнившись, Олег спрыгнул с брони, инстинктивно не отходя от нее. Ну где вы твари? Где? Покажитесь хотя бы один! Стоп!
***********
Олег увидел нависающую над дорогой сопку, вершина которой по странному стечению обстоятельств напоминала человеческий нос. В переносицу, поросшую густым комковатым кустарником, ударил один из снарядов СТ. - 400. Огненные цветки, плескавшие, оттуда исчезли, а спустя еще минуту Олег увидел падающее вниз тело.
Он не поверил своим глазам, СТ. - 400 ожил, двинувшись вперед пытаясь то ли сбить, то ли объехать горящий грузовик. Взрыв! С правого катка шелестя, сползла гусеница. Машина развернулась, подставляя бок под гранату из гранатомета. Из моторной части появились робкие языки пламени. Фигурка, в шлемофоне выбравшаяся через башенный люк и попытавшаяся было вытянуть другую была срезана выстрелом.
И вот, наконец, Олег увидел их. Во всем черном будто опереточные разбойники, конфедераты так называли, себя новообращенные солдаты армии противника шли, к нему обходя, выбоины на асфальте с лежащими в них телами направлялись к нему. Намериваясь либо убить, либо?
Олег вскинул автомат, с мстительной радостью отметив, что от выпущенной им очереди тело первого, изогнулось в причудливом танце смерти.
- Это тебе за ребят сука! Что - то тяжелое ударило его в спину, ноги, земля бросилась навстречу.
- Ну, хотя бы одного! - подумал Олег, прежде чем кануть в безвестность.
Сначала он открыл правый глаз, левый открылся лишь частично, будто схваченный чем - то. Жив? Олег осознал себя, лежащим на боку, и видящим прямо перед собой подошву ботинка. Судя по шляпкам гвоздей, венчавшим ее, ботинок был армейским. Олег попробовал пошевелиться, осознав, что тело слушается кроме рук, стянутых за спиной и перехваченных веревкой. Значит плен?
Лейтенант не успел погоревать по поводу своей судьбы, его грубо вздернули на ноги, встряхнув точно мешок, прислонив к чему - то железному пахнущему дымом жженой солярой. Что - то теплое коснулось его. Олег отшатнулся в сторону, вывернув шею, чуть не упал, это была рука одного из танкистов выгоревшего СТ. - 400 свешивающаяся с брони. Автоматный ствол ткнулся, в щеку дернул подбородок вверх. Рядом с Олегом стоял конфедерат невысокий в рваном маск - комбинезоне без знаков различия, заросший многодневной седой щетиной. Его глаза. Из них исходила такая волна ненависти, что Олег содрогнулся.
- Смотри! - сказал конфедерат.
Олег услышал шорох, словно кто - то тащил, что - то очень тяжелое, например мешок.
Нет, этого не может, быть? Это невозможно? Это сон! Двое конфедератов в черном (что за нелепость?) тащили.
- Женька?
Олег глянул на стоящего рядом конфедерата:
- Ты ведь главный здесь да? Тварь! Зачем тебе это? Ты хотел меня унизить? Ты победил! Моя честь сломлена о колено точно высохшая палка. Он же ребенок! Пацан! Оставь его! Возьми меня!
Конфедерат кивнул черным. Один из них выхватил из чехла на груди клинок, рванул Женькину голову вверх.
- Нет! Сука!!!
Олег бессильно уронил голову, чувствуя как что - то влажное ползет по щеке вниз, прожигая себе путь в корке спекшейся крови:
- Кап! Кап! Что это? Слезы?
Олег рывком вздыбил себя на ноги, бросил ставшее вдруг послушным тело вперед. Правой отбил автомат в сторону, левой нанес удар в живот зелено - комбезному. Тот полетел, на землю умудрившись не выпустить оружия. Опытный гад!
*************
Зелено - комбезный вскочил на ноги, знаком осадил бросившихся к Олегу черных. Подошел сам. Взгляды двух противников встретились. Но теперь Олег стал другим. Какая - то частичка его умерла, и лежала сейчас там, чуть позади рядом с маленьким почти детским тельцем, которое он не сберег. Лейтенант Мерзлихин был готов ко всему. Куколка его сознания лопнула, вот только появились оттуда не крылья бабочки, а клешни монстра. Зелено - комбезный оценил, это усмехнувшись, словно неведомый мастер он одобрил созданное им. Затем отошел, на шаг и недолго думая врезал Олегу отомкнутым прикладом в живот.
- Берем пленного и уходим! - приказал он черным. И ради бога живее!
А потом был долгий переход в горы, к заброшенной туристической базе. Дважды их обстреляли штурмовики, одиножды Олег видел пролетевшую мимо вертолетную пару, но бежать он не пытался. Вся его прежняя жизнь осталась в прошлом. Отец, мать, брат лучше уж пусть они считают его погибшим.
Вскрылся еще один факт. Олега взяла в плен не регулярная часть, а какая - то группировка " Борцы - За Веру!" во главе с каким - то Ибрагимом Бер - Олы выходцем из Солдании. Тем самым типом в зеленом маскомбенезоне. Группировка была спаяна жестокой, почти армейской дисциплиной. Олега никто и пальцем не тронул, хотя в том самом приснопамятном бою группировка потеряла половину состава.
А потом была база, комнатка, продуваемая всеми ветрами. Его держали под замком, выставив немудреную охрану. Раз в неделю выводили на прогулку, проходившую на заросшей от неухоженности автостоянке.
Так продолжалось довольно долго. Пока однажды. Спустившись в громадный холл пустующего здания, Олег увидел Ибрагима восседающего за длинным пустым столом, сосредоточенно копающегося внутри армейской МОН - 50.При мысли о том, что будет если человек, проведший большую часть жизни в тюрьмах (пусть даже отстаивающий какие - то там убеждения, за которые его гноили власти той же Солдании) заденет отверткой какой нибудь контакт Олегу стало плохо.
Под недоумевающими взглядами охраны, Олег взял стул и подсел к Ибрагиму. Тот глянул, на него было исподлобья, затем передвинул к нему свою работу, дескать " нечего глядеть делай, если сможешь" Олег в два приема обезвредил мину, извлек взрыватель и взрывчатку.
Так не состоялся намеченный ранее обмен. А Олег Мерзлихин перестал существовать, вместо него родился тот, кого позже станут называть " Инструктором" Спустя еще какое - то время семья лейтенанта Олега Мерзлихина получила, извещение в котором говорилось, что их "сын офицер, настоящий защитник своей родины пропал без вести при сопровождении колоны".
Как писал Ницше " Если долго смотреть в бездну, то бездна будет смотреть в тебя" Олег сделал, шаг и бездна поглотила его.
Место действия не определено.
Много позже описываемых выше событий.
Шаг, еще один, еще. С носка на пятку, с носка на пятку. Стараясь, не наступить на выбитую пулями штукатурку, и не оскользнуться на обломках кирпича, коих вокруг было рассыпано великое множество. ПНВ намозоливший глаза окрашивает пространство в светло - зеленые тона, выделяя трупы, разбросанные по коридору. Похоже, дошел! Слева глухая стена, прямо окно хранящие кое - где остатки стекла, справа дверной проем. Я прислонился к стене, зубами стянув перчатку, отер выступивший на лице пот. Сколько их там? А бог знает? Но идти надо, несмотря на то, что у меня остался последний рожок, а вне всего шесть патронов.
***********
Я вскинул автомат, и шагнул в проем. Меня спасло только то, что конфедерат попытался выдернуть застрявший в мешках ручной пулемет (мешки закрывали выходившие во двор окно), Первая моя пуля попала ему в каску, вторая ниже под ремень. Тело отлетело к стене и сползло на пол.
Ну, вот и все! Конец! Я опустил автомат, стянул ПНВ и осмотрел комнату. След от луной бляшки, в виде вытянутого прямоугольника лежал на полу, за моей спиной стоял стул, на который очевидно присаживался убитый, а еще я увидел зеркало.
Я подошел ближе. Со стеклянной кое - где сохранившей блеск поверхности, на меня глядел мой двойник. Высокий, в рваном покрытом грязью и чужой кровью камуфляже. Даже капитанских звезд на петлицах и тех не видно. Мое лицо.
В тот же миг зеркало начало падать на меня. За ним оказался тупичок, и маленький коридорчик. Конфедерат, стоявший, там был готов, а я нет. Моя жизнь разбилась на тысячу маленьких осколков, как и упавшее на пол зеркало.
Соловьиная трель вырвала меня из небытия. Я проснулся! Моя рука нашарила стоящий у моего ложа столик, хлопнула по кнопке заливающегося соловьем будильника.
Белый свет окружал меня. Стерильный, мягкий медицинский. Впрочем, белый был не только он. Белым было все вокруг. Стены, потолок, столик, будильник, моя утопавшая в стене койка, даже белье на ней. Единственным, что выбивалось из этой гаммы была моя пижама. Светло синяя с накладным карманом на рубашке. Я помню такую, когда однажды лежал в госпитале после ранения. Может это и есть госпиталь? Только почему со мной никто не связывается? Не назначает никаких процедур? Да и чувствую я себя превосходно. Вот только память.
Я прошел в ванную всю обстановку которой составляла душевая кабинка, раковина и зеркало над ней. Я пустил воду, протер запотевшее стекло. Какой резкий диссонанс между тем зеркалом и этим. Мое лицо. Круглое заостренное к низу, нос не большой не маленький средний волосы черные коротко стриженые глаза синие. Карман на рубашке, память услужливо подкинула картину вспышку. Имя: Майкл Дж. Суенвик. Мое имя. Плюс группа крови, которая нашивалась в виде бирки над карманом на форме. Я выключил воду, вышел из ванной успев заметить белый поднос на столике уставленный пластиковыми тарелками.
Вот еще одна странность. Я даже не видел тех, кто приносил мне еду. Очевидная нелепость, такая же, как и будильник. Какого рода режим я соблюдаю и зачем?
Впрочем, все разрешилось довольно скоро. Прошли сутки, когда по местным часам наступала ночь, мои тюремщики, или пока не выказавшие себя целители гасили свет. На следующие утро, пожертвовав утренним туалетом. Я сидел на койке терпеливо ждал и вот.
Проход возник в стене неожиданно. Овал в рост человека протаял и исчез. Вначале я увидел водопад черных вьющихся волос спускающихся на плече. Неожиданно большое широкое лицо то, что в просторечье обычно называют " лошадиной" гм, длинный нос, большие губы. Не красавица конечно, но. Глаза у нее были каково - то невозможно василькового цвета (линзы что ил?) А вот взгляд мне ее не понравился совсем. Таким он бывает либо у участливых сиделок, либо у профессионалок способных с расстояния 10 метров прострелить голову, как картонной мишени, так и живому человеку. Белый (снова этот дурацкий цвет!) комбинезон так плотно облегал ее великолепно развитую фигуру, что казался второй кожей.
Мое внимание привлекла странная эмблема на плече ее униформы. Три тесненных золотом буквы, идущие по контуру черного треугольника NSR. Странно, но что это означает? Лечебный центр? Закрытое спец - учреждение?
**************
В то, что это обычный прифронтовой госпиталь я уже не верил. Она увидела меня, и мимика ее лица стала, пластичной претерпев ряд изменений: от страха до удивления. Впрочем, справилась она, с собой быстро нацепив маску профессионального безразличия.
- Послушайте, что происходит? Где мы? Кто вы?
Несмотря на то, что я засыпал, ее вопросами она выбрала лучшую, на мой взгляд, тактику реагирования, полное отрицание всего и вся. Поставив, на стол поднос с едой она направилась к выходу.
- Подождите! Я почти догнал незнакомку, ухватив ее за плечо, но тут перед ней разошелся проход и она, а вслед за ней и я вышли в коридор. Боже, нестерпимо яркий свет резанул по глазам! Я отшатнулся, закрыв глаза ладонью и этим спас себя. Справа пришел удар. Перехватив мощную кисть, величиной с тыкву поросший жестким волосом кулак, я дернул, за нее разворачивая нападающего к себе. Им оказался перекаченный здоровяк в белом комбинезоне, с той же эмблемой, что была у женщины. Я влепил ему тычок ладонью в лоб. Здоровяк отлетел к стене и сполз по ней на пол.
- Эй? - позвал кто - то. Я совершил стереотипную ошибку, обернулся и?
- Идиот! - в голосе незнакомки прорезались повелительные нотки. Я же просила аккуратней! - выговаривала она клону первого здоровяка. Здоровяку N 2
- Кто же знал то? - здоровяк N 2 наклонился над обмякшим телом, в темно - синей пижаме, ощупал пульс. Крепкий зараза! - уважительно прогудел он.
- Он офицер - напомнила женщина. А вы болваны забыли об этом! Тащите его в " смотровую" там им займется профессор.
- Господа я собрал вас здесь для того, чтобы сообщить - с громким щелчком включились два больших прожектора. С верхней балюстрады ударили два мощных луча, скрестившись, на фигуре говорившего они заключили ее в световой круг.
Это был мужчина лет 50 - 55 ти невысокий полноватый. С округлым мягким лицом, на котором уже был виден намечавшийся второй подбородок, карикатурно мультяшным носом, маленькими глазками буравчиками и седоватой шапкой вьющихся, но вместе с тем жестких точно проволока волос. Он был облачен в кипенно белый костюм, белые туфли с округлыми носами. Единственным диссонансом во всем этом ансамбле являлись, оранжевый галстук, пересеченный, правда продольными белыми полосами и платок украшенный монограммой NSR выглядывающий из кармана пиджака.
Он стоял перед большим у - образным микрофоном. Акустики, также размещавшиеся на балюстраде, постарались, чтобы каждый из присутствующих в наполовину, правда, заполненном просмотровом зале слышали абсолютно все. Впрочем, в данной ситуации важную роль играло не количество присутствующих, а их социальная значимость. Иногда блики мертвого синеватого света ложились на стекла очков, и на звезды на погонах сидевших ближе всех к сцене людей.
- Вам о сделанном коллективом моей клиники научном открытии ну и отчитаться о проделанной работе само собой - закончил он. Меня зовут Айзек Колдуэлл. Профессор Колдуэлл - представился он. Я глава клиники " Новые Воскресшие Души"
Шесть лет тому назад представители министерства обороны обратились ко мне с просьбой разработать и внедрить препарат, обеспечивающий ускоренную регенерацию тканей в случаях раневого поражения, либо при бытовых травмах. Так был начат проект " Аид". В дальнейшем нами было выявлено существование неких L - клеток присутствующих в местах травм. Эти самые клетки, выполняют, защитную функцию не дают инфекции распространиться. Причем количество этих клеток у людей неоднородно.
Рекомбинировав эти клетки, улучшив их медико-биологические свойства, мы создали препарат R - 1 условно названный " воскрешатель" Лабораторные тесты выявили блестящие результаты.
*************
Все животные были излечены в рекордно короткие сроки. Опытные образцы препарата были предложены экипажам скорой помощи, пожарным и полицейским частям. И вновь блестящие результаты.
Более 97% пациентов вовремя попадали в больницы, некоторые излечивались прямо в пути, вследствие приема препарата, кривая смертности пошла вниз. С началом боевых действий к нам стало попадать больше " матерьяла" прошу прощения - Колдуэлл кисло улыбнулся.
Мы стали замечать, что " воскрешатель" оказывает не только стабилизирующие действие, но и может регенерировать ткани погибших, либо умерших людей, правда не подвергнувшихся разложению. Один из подобных случаев, я хотел бы, и представить вам сегодня.
Профессор Колдуэлл отошел в сторону, точно опытный фокусник, давая возможность прожекторному лучу осветить сцену сзади себя, кресло сродни стоматологическому человека в синей пижаме сидевшего в нем.
- Мы нашли этого человека, две недели назад в одном из городов на побережье. Правда есть, немаловажная деталь к моменту обнаружения он был мертв. Примерно час с небольшим. Впрочем, вы сейчас сами все увидите и услышите - Айзек Колдуэлл направился к креслу.
Странно, но никогда прежде я не чувствовал себя так хорошо. Голова была четкая, ясная, мысли сформулированы, слова казалось, выскакивали сами собой, в ответ на вопросы, что задавал мне чей - то властный голос. Вот только врать мне вовсе не хотелось, поскольку странное дело с каждым ответом я вытаскивал на свет божий частичку своего я. Упорядочивая, формируя его.
- Назовите ваше имя, звание, часть!
- Майкл Дж. Суенвик. Капитан. Армейские рейнджеры. Рота. В - отчеканил я.
- Вы помните обстоятельства вашего ранения?
Значит, я все - таки был ранен, а потом попал сюда? Но почему моя память так настойчиво хранит, этот дурацкий эпизод с зеркалом и больше ничего я не помню. Голос повторил вопрос, я ответил:
- Помню!
Боль нанесла укол в сердце. Тебе не хочется вспоминать об этом? Но ведь ты помнишь?
- Рота, которой я командовал, должна была занять здание банка в одном из городов Конфедерации. Мы свою задачу выполнили, вот только - (господи, ну почему так больно - то а?) из всего списка личного состава остался лишь я. Мне - продолжил я. Осталось зачистить лишь одну комнату. Конфедерата находящегося там я убил. Там же я нашел зеркало. В замызганном, треснувшем с одного угла куске стекла я увидел себя. Один древний философ говорил " Полезно порой взглянуть в глаза самому себе" А потом это зеркало упало на меня. Это была ловушка, причем рассчитанная на простаков. Я усмехнулся. А я попался.
- У вас есть жена, дети? - осведомился голос.
- Жена? Я не пом. Хотя стоп. Память, услужливо перетасовав колоду " вспышек воспоминаний" безошибочно выдало нужное.
Высокая, светловолосая женщина в легком усыпанном цветами летнем платье стоящая у высокой ограды. За ней виднеется небольшой уютный на вид домик, утопающий в зелени яблоневого сада. Ее лицо. Неужели эти ямочки на щечках, возникали от улыбок обращенных мне? Мои губы касались этих губ? Да! Вот только почему полны неизбывной грусти ее глаза?
***********
- Мэри Анн. Брак зарегистрирован 5 лет назад в июне. Венчание проходило в церкви Святого! - почти заорал я.
- У вас есть какие - нибудь просьбы, пожелания? - поинтересовался голос.
- Я бы хотел увидеться с женой - попросил я. Если возможно конечно.
- Отчего же нет - голос явно подобрел. Я думаю, это можно будет устроить. Предупреждая ваш второй вопрос, скажу, что вы находитесь на территории закрытой клиники подчиненной министерству обороны. По истечению срока излечения вы вернетесь в действующую часть - голос выдержал недолгую паузу и интригующе заметил - Возможно, с повышением в звании.
Ну, вот и ладно. Мною овладело странное безразличие. Быть, может это произошло еще и от того, что теперь я был, не один вернее я всегда был не один, но теперь вообщем. Приятно когда где- то пусть и далеко есть человек, который думает о тебе хоть иногда. Это согревает. Я был точно гаснущий огонек на кончике громадной свечи. Я гас, Я был, Я.
Айзек Колдуэлл озадаченно потер подбородок. Сидящий перед ним человек спал? Конечно, это можно было бы объяснить остаточным действием стимуляторов восстановивших нарушенные нейронные цепи. И все же? В этом нужно было разобраться. О том, чтобы расстаться с таким матерьялом не могло быть и речи. Айзек достал из кармана платок, украдкой оглянувшись, назад отер взмокший лоб. Не будь этой чертовой войны, он профессор Айзек Колдуэлл был бы баснословно богат и знаменит и о его открытии трубили бы все информ - сети системы. И не пришлось, бы распинаться не перед салдофонами, и ни перед этими узколобыми политиканами. Айзек натянул " дежурную улыбку" выбрался из своего кресла и вернулся на прежнее место к микрофону. Пауза через мерно затянулась, а ведь его гости не любили долго ждать.
Две винтокрылых тени мчались над ночным городом. Я сидел в одной из них, глядя в затянутый света - отражающей пленкой иллюминатор. Пленка была прозрачной, и тем не менее удалось разглядеть мало, что таким быстрым было калейдоскопическое мелькание теней, точно на детской карусели.
Тяжело вздохнув, я осторожно опустился на затянутую дорогой кожей спинку сиденья. Меня смущал царящий вокруг комфорт. Мягкие кресла, обшитые настоящей кожей, визирные экраны в спинках, управляемых с помощью тактильной панели, на одном из них роскошная рекламная дива, встряхивая каскадом волос белозубо улыбаясь, предлагала приобрести новый шампунь от перхоти. Я представил себе это великолепие в полевых условиях и саркастически ухмыльнулся. На сиденье напротив, опустился, Айзек Колдуэлл спросил участливо:
- Ты чем - то встревожен Майкл?
Вот уж действительно странный тип, он появился у меня в палате неожиданно после приснопамятной беседы с голосом, которым как я подозревал сам же и являлся. Его сопровождала давешняя незнакомка, несшая поднос с едой. Я не удивился бы - не узнав, о толпящихся в коридоре мордоворотах с одним из которых я успел познакомиться довольно близко.
Профессор Колдуэлл тогда впрочем, я еще не знал, кто он, отослал женщину, представился, подтвердив слова о клинике возвращении в строй, и даже возможном повышении. Затем внезапно он предложил мне слетать к жене. Я раздумывал не долго, мне осточертело пребывание в этих стенах, разумеется, я согласился.
Свобода, пусть даже кажущаяся пьянила не хуже молодого вина.
***************
Едва мы покинули здание клиники, казавшиеся на вид огромным стеклянным грибом, как нас окружила шестерка, затянутая в спецкомплект Ночь- 1 (предназначенный для армейского спецназа я видел такие) глядя на забитые рожками разгрузки М-40 оснащенных инфро-прицелами в их руках, я невольно сравнил их с увальнями которые действительно ждали нас в коридоре и даже довели нас до лифта. Сравнение явно было не в пользу последних, хотя все это отдавало дешевой показухой.
- Неужели военные?- спросил я у идущего рядом профессора.
- Нет! - скривился тот. У клиники собственный бюджет и весьма неплохая служба охраны.
Два мотобиля доставили нас на вертолетную площадку к двум застывшим в неподвижности КА-604. Техники заканчивали устанавливать тяжелое вооружение на второй вертолет (для обычного перелета? Это же не рейд в тыл врага, в конце концов. Ну да ладно, кто я такой, в конце концов, чтобы ставить здесь какие - либо условия)
- Эй, Майкл, Нам сюда! Обернувшись, я увидел профессора торчавшего в люке первой машины. Мы здесь летим, а там охрана! - пояснил он. Вот уж действительно сила привычки! Я глянул на стального левиафана принесшего больше пользы, чем вреда и с сожалением направился в указанную сторону.
- Я разрешаю! - успокаивающе сказал он. В терапевтических целях. Я взял фляжку. Обонянье уловило запах дорого коньяка.
Коньяк.
" Дверь только казалась крепкой. Гуго Мортинсен имеющий псевдо " Амбал" вышиб ее с двух ударов. Вниз вели ступеньки, насколько они тянулись, определить возможным не представлялось, а было нужно.
- Соколовский, Мортинсен выясните, что там и доложите! - приказал я. - Есть кэп! Пашка Соколовский начал спускаться, вниз ставя ступню весьма оригинальным способом не в центр ступени, а ближе к краю. Так имелся шанс не нарваться на растяжку и заработать меньше синяков при возможном падении. Спустя минуту Мортинсен подкинув на руках тяжелый ручной пулемет, двинулся следом.
Ну а мне не осталось ничего другого кроме как тупо сидеть, привалившись к белой усыпанной дырами от пуль стене и глядеть в сине-черную небесную хмарь. Шли, 10-ые сутки боев за город от роты осталось меньше половины. Все мы устали. От этой вечной грязи от крови, висевшей на душах подспудным грузом. От войны смертельно устали.
- Капитан идите сюда быстрее! О господи Соколовский? Не хватало мне еще новых потерь.
Но кажется, волновался я напрасно. В подвале горел свет, слышался бас Мортинсена перемежаемый тенорком Соколовского. Повеяло холодом, словно я спускался в погреб. Неужели жратва? Сердце замерло и застучало часто, часто в сладостном предвкушении.
Но нет.
Громадный подвал справа, и слева был заполнен большущими бочками, сделанными из просмоленного дерева, и черт знает из чего еще. У одной из них стояли мои подчиненные. Соколовский уже успел свернуть голову кранику, прикрепленному к бочке и подставить фляжку под бьющую из нее дегтярную жидкость.
- Коньяк кэп! - заорал Пашка. Это наше! Это все наше!
И при этом он напоминал мальчишку нашедшего в серванте спрятанную родителями банку варенья.
*************
Я еще раз обозрел бочки, с тоской отметив, что придется поделиться с комбатом, комдив как пить дать лапу наложит, да и вообще шила в мешке не утаишь. Но пока победители мы, вернее они молодые, в общем-то, парни прошедшие вместе со мной по опаленной земле не одну милю.
- Наше! - подтвердил я. Наше!"
Коньяк был выдержанный, несомненно, дорогой, он приятно ожег, небо комком упал, в пищевод, расслабив стянутые тугим узлом мышцы.
- Благодарю! - сказал я, возвращая фляжку.
Вертолет выполнил вираж, то ли готовясь к атаке, то ли собираясь, садится. Очевиднее было второе, поскольку в иллюминатор я разглядел гнущиеся под ветром деревья, и высокую явно не кошеную траву. Стих шум винтов. - Приехали! - понял я. Мы действительно сели и скорее всего где-то за городом. Входной люк откатился в сторону. Айзек передвинул с затылка к губам тоненький усик рации ( еще один предмет армейского обихода, насколько я помню называлась она " Мышь" и обеспечивала многодиапазонную связь в радиусе)
- Выходим! - сказал он.
Это был пустынный участок загородного шоссе, высыпавшая из второго вертолета охрана взяла нас в плотное кольцо. Не успел, я осведомиться насчет транспорта как понял, что вообще - то мы пришли.
Взобравшись на взгорок я глянул вниз, шоссе шло и дальше, более того оно даже разветвлялось влево, так вот у этой развилки вернее в метрах 500-стах от нее я увидел картинку соответствующую моим воспоминаниям. Высокий белый забор, яблони, колышущиеся под холодным северным ветром и дом. Мой дом! Я бросился вперед.
- Он убегает? - охранник вопросительно глянул на профессора. Догнать? Профессор махнул рукой, коснувшись усика рации, спросил в него:
- У вас все готово? Очевидно, ответ его удовлетворил, поскольку дальше профессор зашагал, неторопливо явно не собираясь куда - то спешить. Даже начал насвистывать какой-то марш.
Уняв рвущиеся из груди сердце, я взялся за калитку, та скрипнула под моей рукой - уж конечно я ласково огладил остывшее за ночь дерево, соскучилось, поди, без хозяйской руки. Вот он двор - то. Пройдя, усыпанную песком дорожку я поднялся по крыльцу мой палец замер у кнопки звонка.
- Дорогой, а почему ты выбрал именно такую модель?
- Это соловьиная трель разве тебе не нравиться?
Жать или не? А что если место твое занято? Ждет ли она? Может кто-то занял твое место? Имею ли я право? Я вырвал червя сомнения из своего сердца и безжалостно раздавил его. Если в ее сердце живет, что-то большее, чем память о прожитых вместе днях, если в ней осталась, хоть капля любви значит, она меня поймет и простит! Я надеюсь!
Соловьиная трель вызвала жизнь в глубине дома, послышались, шаги ее голос спросил:
- Кто там?
Спазм схватил горло слова падали в сухую глотку точно камни.
- Это я милая! Я вернулся!
- Господи Майк да как же это? Вот и все, что я мог разобрать из слов перемежаемых рыданиями сотрясавших мою жену.
- Успокойся милая! - говорил я. Сглатывая свои слезы. Я жив!
- Правда? Мери Анн отняла заплаканное лицо от моей груди. Бог вернул мне тебя! - прошептала она. Я так просила!
**************
- Я бы попросил тебя о другом - сказал я.
- О чем же? - спросила, Мери Анн улыбнувшись. Я не ответил, только поцеловал ее.
- Милый - ладошка, Мери Анн, лежавшая на моей груди шевельнулась, словно желая удостовериться в том, что я реален, не мираж, никуда не исчезну.