Аннотация: Фандом: Trinity Blood (Кровь Триединства) Пейринг: Авель/Катерина Сфорца Жанр: романс В происхождении фика была виновата композиция Eguchi Takahito - 06 - TB_No.05_Trinity Blood ... потому что я готова почти плакать, когда я её слушаю.
27.07.09
Она ворвалась в палату словно ураган, раскрыв обе двери своими изящными руками. Привычную бледность её лица сменил теперь нездоровые румянец, под глазами залегли круги.
- Где он? - Голос, несмотря на общую слабость, звучал властно и сильно. Она обращалась к парившей рядом голограмме сестры Кейт.
- Самая последняя койка. - Прозрачная рука указала на кровать. - Даже тогда он улыбнулся и попросил положить его у окна.
Прошуршали одежды, туфли бойко и уверенно щёлкали по плитам.
- Госпожа? - Сквозь девушку просвечивали репродукции картин на стенах.
- Да, Кейт? - Шаги смолкли.
- Потише, пожалуйста. Он спит. Ему нужен покой.
"Ему нужен покой". И тогда ураган под именем Катерина смолк. Стих. Развеялся.
"Ему нужен покой". Он устал, он спит. Ну конечно, как она не подумала. Это все нервы, бессонные ночи, страх, ледяной хваткой сжимающий сердце. Ураган стих, и вместе с ним утихло волнение в душе.
Как он беспечен, когда спит. Похож на ребенка... о чем она? Она сама ребенок по сравнению с ним. И все-таки... Разметавшиеся по подушке светлые волосы, полуулыбка на губах, длинные ресницы, одна рука поверх простыни. Эта беспечность и спокойствие, это все так мирно и хорошо.
- Госпожа...
- Ты можешь идти. - Шёпотом, чтобы не потревожить.
Голограмма исчезает. Тишина. Только его ровное дыхание. Вдох...выдох...вдох... И, разбиваясь серебряными брызгами, на пол падает слеза. Кап. Еще одна, еще... серебряный дождь. И она уже не может сдерживать рыдания. Только бы не разбудить, не разбудить... В изнеможении она опускается на пол, пытаясь перчатками осушить миллионы солёных капелек, что бегут по лицу. Не помогает. Белая материя быстро намокает и становится бесполезной, тогда стоит снять перчатки.
Усталость бессчетных дней и ночей дает о себе знать. Голова как будто раскалывается на кусочки. За это время день и ночь перестали существовать, потеряли смысл - были только часы ожидания и часы забвения. Говорят, она даже теряла сознание. Ничего. Все уже позади. Он вернулся. Живой. Счастье...
Но слёзы не утихают. Тонкие бледные пальцы смахивают их с лица.
"Ты же Сфорца. Соберись! Соберись, ты не можешь быть слабой!" - говорит она себе. Но ведь иногда так хочется...
Огромным усилием воли она отгоняет прочь боль, горе, усталость и встает на ноги, пошатываясь, нетвердо. Это была её слабость, больше такого не повторится.
Развернувшись, чтобы уйти, она еще раз смотрит на кровать у окна, освещенную косыми лучами закатного летнего солнца. Его рука... тонкая кисть...
"Ты Сфорца!", - говорит разум.
Секунда.
"К черту!", - сердце в первый раз выигрывает.
Холодную ладонь обнимают две теплые, почти горячие.
- Я не уйду. Я никуда не уйду. Я буду рядом, пока ты не очнешься. - Кажется, что это шелест ветра, она говорит так тихо, так осторожно.
Длинные ресницы взмывают вверх. Сонный несфокусированный взгляд падает на фигуру, золотящуюся в лучах заката. Это мог бы быть ангел, но эта женщина ступает по земле. Он всегда думал, что её руки могут исцелить любой недуг. И сейчас она держит его ладонь с своих.