Коловрат
(эпическое сказание)
I
Когда из бездны ледяной
В лучах предвечного рассвета
Вослед за солнцем и луной
Рождался новый мир земной
И жизнь земная зачиналась,
Тогда за сумрачной чертой
Над чашей с сурьей золотой
Любовь со Смертью побраталась.
В теснинах, средь Рифейских скал,
Лежит Перунова дорога,
И воин, волею Сварога,
По ней куда-то путь держал,
Да притомился он, устал,
И отдохнуть решил немного,
Присев на камень у ручья,
Что пенился, у ног журча.
Не ведал путник в час беспечный,
Что Мара-Смерть с Любовью Вечной
К нему желаньем воспылали
И меж собой рядиться стали,
Кто сердце воина притянет,
И чьей душа навеки станет.
Сказала Смерть: "Моим он будет,
В моих объятиях забудет
Он боль, усталость и тоску.
Неуязвим, бесстрашен, хладен,
Как лед и сталь, и беспощаден,
Жесток, напорист, как клинок".
"Нет, сохрани его Сварог,
Сестра, от участи такой! -
Любовь рекла. - Он будет мой.
Со мною силу обретет,
Умножит свой могучий род,
Добро и радость принесет,
В груди людей огонь зажжет.
И мне владеть его душой."
Так как же был тот спор решен?
И по сей день в душе у нас
Идет тот спор, и каждый час
Решаем мы, в который раз,
Какой нам следовать судьбе,
И побеждает в той борьбе
То свет, то тень. Таков наш путь.
Не думай, воин, отдохнуть.
В поту, и в горе, и в крови
Идем сквозь смерть к своей любви.
Так что нам смерть? За нами вслед
Стоят бойцы ушедших лет.
Редеющий туман времен
Не скроет тех, кто погребен,
Презревших Смерть... Из навских врат
Встает Евпатий Коловрат.

II
- Что расскажешь нам, Ветер-Стрибог
С головою седою?
Что за всадник спешит на заставу 
Порою ночною?
Что за Весть он везет
Из ковыльных степей, одинокий?
Расскажи, что за песни поет
Край далекий?
Может, в сумерках он
Расставался с неверной любимой,
Злая ссора застила глаза его 
Пылью и дымом?
Может, конь спотыкнулся над яром,
Сломалась подкова?
Что ж он мчится в ночи, не щадя
Ни себя, ни гнедого?
- Я за реку летал,
Где земля серебрится ковылью, -
Так ответил Стрибог, -
Все затянуто серою пылью.
Стоном стонет земля,
Под копытами изнемогая,
Вновь лихая орда к нам идет
Из далекого края.
Сорок тысяч чужих скакунов
Торят путь к Поднепровью,
Скоро в реках вода 
Вся окрасится русскою кровью!
Сорок тысяч жестоких бойцов
Переполнят просторы...
Хан Батый это войско ведет -
Так прокаркал мне ворон!
Нет, не ссора с любимой
Погнала посланца в дорогу:
Воевода Евпат
Под Рязанью скликает подмогу,
Чтоб уважить поганых мечом
Под крутым косогором.
Мара-Смерть вслед за ними идет -
Так прокаркал мне ворон!
Собирайте, бояре, дружины
На бранное дело,
Воеводы Евпата дружина
В боях поредела!
Не поможете братьям -
Покроете род свой позором,
Павшим - Слава и Честь во Сварге,
Так прокаркал мне ворон! -
Так свистел свою песню Стрибог
На заставах границы,
А над Русской Землею в ночи
Полыхали зарницы.
Сто отважных бойцов полегло
Из дружины Евпата;
Боги русичей силу вложили 
В мечи Коловрата.
В поле воин один,
Отражал он монгольские стрелы,
И дивился, страшась,
Злой кочевник, в боях наторелый:
"Видно, русский нойон
Знает хитрое бранное слово! -
Вон как машет мечами двумя
Он сурово!
Видно, русичам жизней по две
Подарили их боги!
Не берет вон его ни стрела,
Ни скакун мохноногий!
Видно, демоны смерти 
Вселились в нойона Евпата -
Сто джигитов легло под мечом
Одного Коловрата!
Скоро воинство наше
Уменьшится вдвое - на брата!
Перебьет русский зверь весь тумен
До заката!"

Смертный танец вершили клинки,
Пели хищные звонкие стрелы,
Воевода устало взглянул
На зарю пред последним пределом,
И, как яростный рык громовой,
По просторам Сварги поднебесной
Растеклась предвечерней порой
Боевая предсмертная песня:
- Гей, Перун златокудрый,
Идешь ты небесной тропою!
Рати пращуров наших
Стремятся вослед за тобою!
Вся дружина моя собралась
В запредельных чертогах
И сидит за столами
На буйном пиру у сварога.
Я один задержался
На этой раздольной равнине,
Есть ли место и мне
В твоей вольной небесной дружине?
Я остался один,
По друзьям тризну славную справил -
Сто поганых голов
Я для воронов Мары оставил!
Мы не ведали страха при жизни,
Пред смертью - позора...
Собираться в дорогу пора -
Так прокаркал мне ворон!
На отцовском кургане
Не сложат костер погребальный...
Я остался один! -
Справит ветер обряд поминальный.
Разве только потомки в веках
И припомнят когда-то,
Как в неравном бою погибала
Дружина Евпата...
...Кровь сочится из раны в боку
И в глазах потемнело чего-то...
Гей, Перун! Я иду!
Отворяй же скорее ворота!

III
Ночь на землю изможденную легла,
Остывала на пожарищах зола,
Спали в ножнах мечи,
И под ветром трава колыхалась,
Стая дивов ночных за добычей
На бранное поле спускалась.
Лунный луч ледяной
Отражался в глазах незакрытых
В беспорядке лежавших
На поле кровавом убитых.
Ночь туманом холодным
Укутала берег печальный.
Мирит всех - и друзей, и врагов
Вечный сон изначальный.
Остывали сердца,
Понемногу тела коченели,
Ну, а дивы на радостях
Странную песню запели:
- Если кости хрустят под мечами,
Если пленницы крик раздается,
Если рьяная кровь бьет ключами - 
Нам тогда хорошо живется.
На костях устроим мы пляску,
Порезвимся лунною ночью,
Будем пить уходящую силу
До утра - и сколько захочем!
Пока живы зависть и злоба,
Под лучами черного солнца
Будет пиршество нам и свобода,
Пока круг мировой не замкнется!
Пока точит нож брат на брата,
А ведун бормочет проклятье,
Нам всегда пребудет отрада,
Наша власть не будет отнята!
Стоит прочно камень священный -
Черный жернов сумерек мира,
И с полей жестоких сражений 
Собирает темную силу.
Сторожим тот камень мы зорко,
Мелет судьбы племен людских он
Посреди войны и разора,
Посреди стенаний и криков.
Но когда день Сварога наступит,
Неизвестный герой проснется,
И в начале Великой Смуты
Сдвинет камень... Тот покачнется -
И тогда покров ночи схлынет
И закатится черное солнце,
Треснет камень посередине,
Новый круг мировой начнется.

То преданье волхвам известно, 
Средь времен оно затерялось,
Лишь надежным воинам честным
В поколеньях передавалось.
Год за годом шло лихолетье,
Наступило потомков время,
Позабыто людьми слепыми
Коловрата храброе племя...

IV
Старый волхв шел по скорбным могилам,
Опираясь на древний посох,
Много лет он прожил в пустыне,
Много зим своих, много весен.
Постигал он мудрые Веды,
Говорил на рассвете с богами,
Понимал птичьи звонкие трели,
Понимал шепот трав под ногами,
Рыбий плеск, и клекот орлиный,
И медвежью мягкую поступь,
Знал и ход судьбы человечьей,
Хоть и было это непросто.
Вышел волхв седой на поляну
И под сенью могучего дуба
Он заметил бойца молодого
У замшелого серого сруба.
- Вечер добрый, усталый путник.
Что ты ищешь в глуши непролазной?
Уже многие-многие веки
Сюда путь человеку заказан.
Нет тропы в Рифейские горы,
Заросла Дорога Перуна,
Укрывают проход в ущелье
Колдовские забытые руны...
- Мне отец рассказывал в детстве, -
Отвечал запыленный странник, -
Что в Рифейских горах есть место,
Где лежит круглый мельничный камень,
А в том камне собрана сила
Поколений ратников славных,
Кто сумеет его с места сдвинуть,
Тот владеть ей будет по праву.
Ни стрела, ни клинок закаленный
Не страшны нашедшему камень,
Будет он защищен судьбою
И от смерти заклят богами.
- Что ж, - сказал старик, усмехнувшись, -
Вижу, ты в сказанье поверил.
Но пройти Дорогой Перуна
Можно лишь Воротами Смерти.
Был когда-то и я храбрый воин,
Хорошо работал секирой,
Мое племя жило достойно,
Охраняя спокойствие мира,
Наши женщины были прекрасны
И стройны, как горные лани,
А мужи - в сраженье опасны,
И крепки их могучие длани.
Но однажды ведун явился
На беду моему народу.
В граде нашем он поселился,
Мы давали ему хлеб и воду,
Врачевал от болезней скотину
И с людьми был ровен и ласков,
Брал зерном за то десятину -
Наше племя было согласно.
Он решил в благодарность роду
И себе на добрую память
За наш хлеб и за нашу воду
В граде мельницу людям поставить.
Он нашел подходящий камень,
Изготовил огромный жернов,
Делал все один и ночами
Под покровом тайны упорной.
Лишь работу ведун закончил -
Все узрели новое чудо:
Жернов сам по себе вращался,
А мука бралась ниоткуда.
И поставил ведун условье,
Заручиться чтоб клятвой вечной:
Напоить черный жернов кровью,
Кровью пролитой человечьей.
Вот тогда, без труда на поле,
Закрома наполнятся хлебом.
Он сулил нам сытую долю
С черным солнцем и с сумрачным небом!
Шесть проклятых родов согласились
Поклониться ночному светилу,
Ось земная поворотилась,
Нарушая спокойствие мира.
Разразилась Великая Смута,
Пополам разделяя племя,
Все народы в нее втянулись -
С давних пор и по новое время.
В той войне мой народ был рассеян
И засыпан прахом могильным,
Наша память сокрыта веками
Под ковром травяным обильным.
Я ж богами в дозор поставлен
На границе света и тени:
Охранять тропы тайные к камню
С давних пор и по новое время.
Сколько воинов путь искало -
Столько сгинуло в мрачной дубраве...
Путь отыщет не знающий страха,
И пройдет по нему по праву.
Кто готов смертями чужими
Умереть без страха стократно -
Тому камень сдвинуть под силу
И вернуться в свой мир обратно...-
Так сказал старик напоследок,
В землю посохом твердо ударил;
Подхватил молодца сильный ветер
И к Воротам Смерти направил.
Словно щепка в водовороте,
Полетел он бездонным колодцем,
А что встретил в конце дороги, 
О том в песне новой поется...

V
Зеленой травы в этом мире нет,
Нет ветра, птиц, облаков.
Лишь бурая плесень глушила звук
Крадущихся тихих шагов.
Здесь жизни нет, и времени нет,
Здесь правит холод ночной,
Сюда не проникнет солнечный свет,
Живым этот мир - чужой.
Обратной дороги из Нави нет,
Кругом лишь зыбкая тьма,
И ловчей петлей захлестнула она
Последний проблеск ума.
Неясные тени мелькают во мгле;
Он видел, он вспоминал,
Как будто бы жил он в другой земле
И там погибель принял.
Лежит, колесницей раздавлен, он,
Проломлен левый висок,
Горячей струей вытекает кровь
В сухой и жадный песок.
Облезлый стервятник сел у лица
И начал добычу клевать,
А тот, кем был он, вдруг вспомнил отца,
Седую старую мать,
Веселых сестер да мощеный двор,
Где рос мальцом с ранних пор,
И город торговый, что недруг взял,
Пуская всех под топор.
Темницу вспомнил, позор жены,
Унылый звон кандалов,
И как свистел надсмотрщика бич,
Гуляя по спинам рабов,
И тяжко вышел последний вздох,
Завыл голодный шакал...
Тот трусом умер, кто жил рабом:
Он смерти в бою не искал.
Тяжелое бремя на тех лежит,
Безрадостен, жалок исход,
Кто слишком жизнью своей дорожит,
Тот с камнем на сердце умрет.
Так толпы навьев пред парнем шли,
И каждый свое отдал.
В насмешку над ним во мраке густом
Завыл голодный шакал:
- Кто ты, человек, чтоб спорить с судьбой?
Смотри, здесь много таких!
Смирись и остынь - ты не выиграл бой,
Не надо стенаний глухих.
Тропою предков тебе не пройти,
Заклятья не одолеть.
Мы стражей стоим на твоем пути.
Кто ты, человек? Ответь!
Мы - навские дивы, царим впотьмах,
Мы сами - ужас и смерть.
Мы судьбы мира держим в руках.
Кто ты, человек? Ответь!
Ты прозвище нам свое назови,
Как звать нам тебя, человек?
Какого роду и племени ты?
Тебе здесь остаться навек,
Но если заступник есть у тебя,
То имя скажи его нам,
Ты именем тем назовись, человек:
Мы дали зарок богам,
Что если бесстрашный предок один
У смертного путника есть,
То Нави ворота откроем ему
И даже окажем честь!
- Я рода славянского, - воин сказал, -
Не нужен мне ваш почет.
Мне надобно камень здесь отыскать,
Куда кровь людская течет.
Вот к камню тому проводите меня -
Открою и прозвище вам.
Мне пращура имя поможет всегда,
Я верю своим богам!
Вы правите судьбами мертвецов?
Я правлю своей судьбой!
Сюда я спустился тропою отцов -
И я пока что живой.
- Безумен ты, видно, совсем, человек! -
В ответ ему див прошипел. -
Кто камня коснется, тот здесь навек 
Останется - вот удел.
Едва прикоснешься - и камень враз
Всю силу твою возьмет...
Ну, что ж, попытайся! Настал, видно, час,
Приблизился твой черед.
Уж сколько пыталось бойцов - не счесть! -
Прервать кроволитье смут...
Никто не увидел солнечный свет - 
Все навьями стали тут!
- Слова ни к чему, я их слышал не раз, -
Отважный воин вскричал. -
Веди меня к камню! И сей же час!
С тобой говорить я устал! -
И черная нечисть взмахнула крылом,
Сгущая полночный мрак.
Боец очутился в лесу глухом,
Затерянном где-то в горах.
Вот просека, ровная, как стрела,
Под сенью корявых дерев,
Она на поляну его привела,
И путник на ней узрел
Огромную яму: на дне ее 
Заклятый жернов лежит,
И стаей крылатое воронье
Вокруг по ветвям сидит.
Коль взялся за дело - нет чести ни в чем,
Не кончив, его бросать.
И парень уперся в жернов плечом,
Стремясь от земли оторвать.
Но прочно камень в дно ямы врос,
Ведь лег на плечи бойца
Груз тяжкий чужих несчастий и слез,
Сковавший людские сердца.
- О пращур-заступник, мне силу дай
Заклятье преодолеть!
Ты древле бился за отчий край
И принял достойно смерть,
Позор не коснулся твоих клинков
До самых предельных врат,
Откликнись же мне из тумана веков,
Дай силу мне, Коловрат! -
Лишь грозное имя сложилось в звук -
Слетела с деревьев листва,
И небо прорезала молния вдруг,
Услышав призыва слова.
Ударила молния в камень, и тот
Рассыпался в мелкую пыль,
А хор голосов ушедших отцов
Окончил древнюю быль:
- Мы силу свою передали тебе,
Ты ей по праву владей,
Она неподвластна обычной судьбе,
То - дар для отважных людей.
Ты помни предков и чти богов
До самых предельных врат,
Мы славное имя тебе наречем:
Отныне зовись - Коловрат!
Ты с честью то имя носи на земле,
Живи по законам Вед,
Мы силу свою передали тебе.
Иди, возвращайся на свет! -
И парень очнулся в зеленой траве.
На небе закат догорал.
А предков наказ все звучал в голове...
Отшельник его поджидал:
- Теперь я буду тебя учить
Всему, что известно мне. -
И эхо лесное, внимая словам,
Растаяло в тишине.