Анжей Трой

КОШКИ

КСЮШЕ, КОТОРАЯ

ТАК ЛЮБИТ ЖИВОТНЫХ.

Джон Картер допечатал последние строки дневной нормы и блаженно откинулся в кресле. Он потянулся так, что хрустнули суставы, и протянул руку к початой банке Будвайзера. Сделав большой глоток, он задержал пиво во рту, наслаждаясь вкусом. Потом разом проглотил и занялся сохранением текста в памяти компьютера. Пока АйБиЭмовский монстр заглатывал информацию и копировал её на компакт-диск, Джон встал и поднял тёмно-зелёные жалюзи. Погружённая в полумрак комната сразу наполнилась ярким светом тёплого июньского дня.

Картер некоторое время стоял у окна, любуясь природой. От границы его владений, обозначенной белым, досочка к досочке, заборчиком тянулся огромный зелёный луг, на котором проглядывают островки клевера, тимофеевки, незабудок. За лугом серебрилась полоска реки. Речушка лёгкой змейкой извивалась среди обширных лугов и через три мили впадала в океан. Стоило распахнуть окно, и в ноздри сразу ударял запах моря и цветов, а уши улавливали шум прибоя и хвойного леса на той стороне реки. Исполинские сосны нависали над крутым скалистым обрывом и простирались на север, сколько хватало глаз. Углы фасада были закруглены, а в рабочем кабинете Картера было вместо стены огромное панорамное окно, из которого открывался потрясающий вид. Стоило бросить взгляд на восток, и перед взором вставал искрящийся в лучах солнца лазурный океан. Можно было увидеть лес и реку, бескрайние поля с разбросанными на большом пространстве коттеджами. Картер знал, что они сейчас пустуют. Курортный сезон ещё не начался, и отдыхающий ещё не съехались, не успев пропитать воздух ароматами барбекю, треском газонокосилок и радостными воплями детей. Джона это радовало. Ему, как писателю, необходима тишина. Любой шум мог выбить его из рабочей колеи. Тогда работа стопорилась на долго.

Компьютер за спиной забибикал, оповещая о том, что текст успешно сохранён и скопирован на компакт-диск. Джон нехотя отошёл от окна и вернулся к столу. Нужно было запустить программу распечатки. Джон вытащил из ящика стола пачку листов и всю кипу сунул в приёмник принтера. Нажал на клавиши. Аппарат пискнул и втянул в себя первый лист. Джон решил, что можно оставить компьютер печатать. Техника теперь не нуждалась в человеке. Его агент заедет завтра и заберёт готовую рукопись.

Джону Картеру было тридцать семь лет. Двадцать из них он посвятил деятельности на поприще литературы. Сначала, ещё в колледже, он подрабатывал в небольшой газетёнке помощником редактора в штате Небраска. Параллельно он писал в основном не слишком удачные стихи, реже рассказы и рассылал их едва ли не по всей стране. На это он гробил больше половины своего и без того скудного жалования. За три года он не заработал ни цента. Все рукописи возвращались либо с вежливыми отговорками, либо вообще без комментариев. Но Джон продолжал бомбардировать издателей и однажды добился своего. Первый чек на сто пятьдесят долларов он получил от Роллинг Стоунз за короткий рассказ про девочку телепатку, предотвратившую ограбление банка. Спустя пол года он успешно дебютировал с мистическим детективом На другой стороне о войне полиции с пришельцами. С тех пор его дела пошли в гору. Гонорар за первую повесть позволил Джону оставить место помощника редактора за месяц до закрытия газеты. Спустя ещё два года Ньюс-Уик назовёт его многообещающим автором, а в Пипл появиться пространное интервью. Через год Нью-Йоркер выставит его на двенадцатую позицию в лучшей двадцатке бестселлеров. Его фотографии замелькают на страницах дорогих журналов. Его будут расстреливать критики, а поклонники требовать новых историй. Джон Картер окунётся в круговерть литературной жизни и постепенно из незаметного головастика превратится в матёрую именитость. С его мнением начнут считаться в писательских кругах. Он даже напишет несколько критических статей по различным творениям своих коллег. Что касается материального, то его состояние стремительно росло и на данный момент едва не дотягивало до миллиона. Не будь Джон любителем тратить деньги, он бы уже давно перешагнул миллионную черту. Он приобрёл дом на берегу океана, громадную квартиру в центре Нью-Йорка. Дорогущий внедорожник и совершенно ненужный Континенталь, который большую часть времени пылился в гараже.

Но если на карьерном поприще у Джона было всё в полнейшем порядке, то личный фронт оставлял желать лучшего. К своим тридцати семи годам он успел сменить трёх жён и колоссальное количество любовниц. И если случайные подружки были ему безразличны, то потеря жены всякий раз сбивала его с понтолыку. После развода с третьей, которая ещё и вознамерилась отхватить у него треть состояния, он даже подумывал оставить литературу. Только благодаря своему агенту и другу Элу Джеймисону, он остался в строю и продолжал работать. Жениться он больше не пытался.

Джон вышел из кабинета и прошёл по широкому коридору, засланному тёмным пушистым ковром в спальню, располагавшуюся в северном крыле. Там он переоделся в спортивный костюм и лёгкие туфли. Спустившись вниз, Джон первым делом проверил автоответчик. Посланий не было. Тогда Джон забежал на кухню, схватил из холодильника большое яблоко и, аппетитно хрустя им, вышел на улицу.

После работы, которая продолжалась четыре часа, и в течение которой набиралось шесть страниц текста, Джон имел привычку совершать двухчасовую прогулку по окрестностям. Обычно он проходил около трёх миль. Он доходил до реки и некоторое время сидел там, на старом причале, свесив в воду босые ноги. Порой он переходил на другой берег по шаткому подвесному мосту и углублялся в лес. Бродил среди смолистых стволов, прислушиваясь к шуму моря и пению птиц, вдыхая свежий морской воздух. После Джон выходил к океану и купался в тёплой воде, а потом нежился на пляже под ласковыми лучами солнца.

Сегодня Джон то же решил искупаться. Он давно облюбовал себе небольшой, каменистый пляж, скрытый от посторонних глаз и ветров в уютной бухточке, где всегда была чистая вода, и не было волн.

Картер прошёл по мосту, который соорудил неизвестно кто и когда. Конструкция была старой, но прочной. Противоположный берег представлял собой гранитную скалу, вздымавшуюся на пятнадцать футов над водой. Взобраться по ней без снаряжения было невозможно. Река в этом месте превращалась в стремительно несущуюся к океану стремнину, заканчивающуюся водопадом в более чем тридцать футов высотой. Глухой рокот был слышен даже из дома Джона. Зато здесь, если взять чуть выше по течению, можно было наловить полно хорошей форели - вода была очень чистой.

Идя по сосновому лесу, он то и дело поддевал ногой опавшие шишки. Под сенью леса было душно и жарко. Вскоре деревья закончились, уступив место гранитным утёсам. Джон ловко запрыгал вниз к океану, придерживаясь руками за валуны. Изредка он хватался за причудливо искривлённые стволы сосен, которые каким-то чудом росли на камнях и в высоту едва превышали рост Джона.

Говоря о внешности Джона, можно было точно сказать, что он не походил на Адониса. Черты лица были правильными, но как-то гротескно грубы. Челюсть казалась слишком массивной для миниатюрной головы. На, словно небрежно высеченном из камня лице, сверкали живые чёрные глаза. Нос до смешного мал - этакая кнопка, губы тонкие и ярко алые - свидетельство хитрости и ума. Кончики ушей заострены, из-за этого Джон походил на лесного эльфа, но на ушах сходство и заканчивалось. Телосложение крепкое. Толстые и короткие кости несли на себе мощные мышцы. Пальцы узловатые с чрезмерно крупными суставами, но ловкие и подвижные. Стрижку Джон носил по-военному короткую. Ростом он едва не дотягивал до среднего. Плечи, как у атлета - широкие и покатые. Живи он в античной древности, и его бы, вероятнее всего, окрестили Минотавром.

Джон долго плавал в заливе, ныряя до самого дна, потом сушился на солнышке и даже немного вздремнул. Проснувшись в три часа, он не спеша оделся и так же неторопливо зашагал домой.

Дома его ждал сюрприз. Джон открыл дверь ключом, который носил на цепочке. Второй он хранил под крыльцом для горничной, убиравшейся в доме в конце недели. Сюрприз Джон заметил сразу. Тот развалился на огромном диване, заняв три четверти пространства, и уплетал за обе щёки поп-корн. Джон нарочито громко хлопнул дверью. Фигура на диване подпрыгнула, промахнулась рукой мимо подлокотника и едва не растянулась на полу. Естественно часть кукурузы оказалась на ковре. Джон едва подавил смешок.

- Ах ты!! - протрубила фигура.

- Привет, Эл, - крикнул Джон, пожимая руку своему агенту.

В Элиоте Джеймисоне было добрых тридцать килограммов лишнего веса, при росте всего-то на один дюйм выше Джона. Если Джон представлял собой плотный комок мышц, то Элиот был грузным, рыхлым куском сала с гипертрофированным чувством юмора и чертовски крепкими голосовыми связками из-за чего его голос напоминал рёв тромбона. Если бы не ясно видимые движения полных губ, то его можно было принять за чревовещателя.

- Джон, старик! - громогласно воскликнул Эл и хрястнул Джона по плечу так, что едва не вогнал того в пол.

- Ты уж извини, похозяйничал. Не знал когда ты вернёшься. Вот, кукурузы не желаешь?

- Нет, спасибо. В холодильнике есть пиво и бургеры. Это то, что мне сейчас нужно.

Вместе они направились на кухню. Джон предусмотрительно извлёк из холодильника две банки пива и гамбургеры.

- Рад, что ты заглянул, Эл, - сказал Джон.

- А-а, брось ты, - но от Картера не укрылось, что толстяк польщён, - Я всё равно должен был забрать рукопись. Делать мне пока больше нечего, вот и решил тебя дождаться.

Джон положил бургеры в духовой шкаф.

- А где, кстати, рукопись? - спросил Джеймисон.

- Наверху. Компьютер уже наверное всё распечатал. Сейчас поднимусь и посмотрю.

- Я с тобой, - откликнулся Эл.

- Тогда дождёмся бургеры, а потом вместе сходим.

- Идёт.

Когда бургеры были готовы, а первые банки пива выпиты, Джон и Джеймисон поднялись в кабинет. Джон жевал свой гамбургер медленно, а Джеймисон проглотил его почти целиком. При этом его лицо светилось от удовольствия. По свидетельству врачей, он был первым кандидатом на обширный инфаркт миокарда.

Текст был давным-давно готов. Страницы покоились в коробке из-под телевизора, которую Джон хранил специально для этой цели.

- Знаешь, - сообщил Эл, - если то, что ты написал хотя бы издали похожее на Тёмную лошадку, то восьмая позиция в Нью-Йоркере обеспечена.

- С чего ты взял? - спросил Джон закрывая программу и выключая машину.

Джеймисон подпёр своей широченной спиной косяк и довольно осклабился.

- Один парень из Лайф проболтался. Сам знаешь, что после пятой чистого Джонни Уолкера язык, что твоё помело.

- Ну и... - Джон присел перед коробкой и уставился на Эла.

- Что: Ну? Их босс - один из главных шишек в комиссии, а парень - его заместитель. Ну тот, как-то раз брякнул, мол, если Джон Картер сбацает что-то вроде Тёмной лошадки, то большинством ему дадут место не ниже восьмого. Всего три позиции и ты догонишь Кинга.

Джон припоминал, что Тёмную лошадку - роман написанный в прошлом году и повествующий о нескольких студентах вступивших в схватку с призраком, жившим в их колледже, критики, стараясь не слишком хвалить, оценили, как роман не имеющий аналогов. По количеству продаж результат превзошёл все ожидания. Потребовалось трижды переиздавать обычный тираж, и Джон со скромной двадцать пятой позиции перекочевал на двенадцатую.

- Вынужден тебя огорчить, Эл, но на этот раз будет что-то принципиально новое, - Джон посмотрел на приятеля и вдруг почувствовал резь в глазах.

- А речь не о том, что бы ты переписал Лошадку, - пробасил Джеймисон, метко отправляя допитую банку в мусорное ведро, - это совершенно не то, что от тебя требуется. Главное, чтобы было напряжение, а это у тебя здорово получается...

Джон вдруг оглушительно чихнул, да так резко, что со всего маху сел задом на пол.

- Тебе главное не переборщить с кровавыми подробностями, а то тебя иногда заносит, - как ни в чём не бывало, продолжал вещать Джеймисон, - Но во всём остальном, ты просто великолепен. Если бы ты родился годков на пятнадцать раньше...

Джон снова чихнул. Лицо его покраснело, из горла вырывались хрипы, словно от удушья.

- Простуда? - участливо поинтересовался Эл.

- Аллергия, - прохрипел Джон и вдруг зашёлся в приступе кашля.

- ОГО! - крякнул Джеймисон. Он подхватил полузадохшегося писателя под мышки и как мешок вытащил его из кабинета. Весь путь до первого этажа Картер чихал с пулемётной скоростью. Желудок совершал внутри невероятные кульбиты. Подскочила температура, и в добавок Джон почти полностью ослеп.

Джеймисон положил едва живого Картера на диван в гостиной и в панике заметался по дому в поисках аптечки. Перевернув вверх дном ванную, он, наконец, обнаружил её в кухне. Отыскав нужные таблетки, и наполнив пустую пивную банку водой, Джеймисон стремглав помчался обратно в гостиную, своротив по дороге два стула.

Картер был совсем плох. Он задыхался, на губах выступила пена, лоб покрылся испариной. Глаза покраснели и неестественно выпучились. Он бредил, но слова превращались в неразборчивые хрипы, перемежаемые стонами. Джеймисон с большим трудом скормил другу таблетки, едва не выбив тому банкой передние зубы. Препарат начал проявлять действие через час. Жар спал, дыхание выровнялось, и вскоре Картер мирно посапывал свернувшись в клубок. Джеймисон следил за ним ещё около часа, но потом и сам заснул, сидя в кресле.

Проснувшись на рассвете, Джон никак не мог понять, где он находится.

Проснувшись на рассвете, когда ещё даже птицы не начали петь свои песни, Джон никак не мог понять, где он. За долгие годы выработалась стойкая привычка видеть по утрам потолок спальни, и не обнаружив его перед глазами, Картер даже немного испугался. К счастью, всплывшие в голове подробности вчерашнего вечера, помогли Джону худо-бедно, сориентироваться в пространстве. Мысли двигались несколько вяло, словно сквозь кисель.

Он встал, сделал несколько шагов в сторону кухни и едва не растянулся на полу, запнувшись за руку Эла, который выпал из кресла и преспокойно почивал на полу. Джон по широкой дуге обошёл своего храпящего приятеля и медленно поплёлся в кухню. В ногах ощущалась слабость, слегка подташнивало, в голове периодически звякал маленький серебряный колокольчик.

Подбирая по дороге опрокинутые Джеймисоном стулья, Картер добрался до кухни. Лавируя между разбросанными на кануне коробочками с лекарствами, Джон подошёл к плите и поставил на конфорку чайник. Потом вяло принялся за уборку. За этим занятием его и застал проснувшийся Джеймисон.

- Х-хто это было? - проскрипел он, плюхаясь на ближайший стул.

- ?

- Ну вчера вечером. Господи, да ты чуть дуба не дал.

- Это аллергия, - объяснил Джон, заканчивая уборку и убирая лекарства в шкаф.

- Аллергия? У тебя? - поразился Джеймисон.

- Увы, - вздохнул Джон, заваривая кофе.

- И на что?

- На кошек, безразличным голосом ответил Картер, усаживаясь за стол и прихлёбывая кофе.

- На кошек?

- Да. Только откуда им тут взяться? Ума не приложу.

- Я вчера ни одной не заметил, - бросился оправдываться Эл.

- А дверь ты вчера плотно прикрыл?

- Ей Богу не помню! Я помню, как пришёл, как звал тебя, как шарил по холодильнику, но про дверь не помню. Сам знаешь, что на такие вещи редко обращаешь внимание.

- Значит вполне возможно, что ты не закрыл дверь?

- Возможно. Хотя, погоди-ка! Я ходил курить на крыльцо. Точно! Я выходил и помню, что дверь была приоткрыта.

- Значит, пока дверь была открыта, какая-то тварь пробралась в дом.

- Ох, чёрт. Прости Джонни, но я понятия не имел, что ты болен, - Джеймисон потупился и выглядел, как потерянный в торговом центре ребёнок.

- Да ладно тебе. Хорошо, что ты рядом оказался, а то бы мне точно хана. Спасибо. Я твой должник.

- Расплатишься завтраком, - просиял Джеймисон, и в животе у него послышалось голодное урчание.

Джеймисон уехал через час. Для передвижения по дорогам он использовал огромный дизельный Мерседес с откидным верхом. Ему пришлось до упора отодвинуть водительское сидение, чтобы впихнуть свою тушу за баранку. Пока совершалась сложнейшая процедура посадки, Джон поставил на пассажирское сидение коробку с рукописью. После короткого прощания, Джеймисон умчался, швырнув из-под колёс горсть гравия.

Картер вернулся в дом, сел в кресло, из которого ночью выпал, Джеймисон, и задумался. По многочисленным консультациям у врача, он знал, что внезапный приступ аллергии крайне опасен. Не окажись рядом Эла - и лежал бы сейчас Картер на каталке в морге. Главное теперь найти виновника всех бед, который непременно находиться где-то в доме, если конечно не выломал окно на втором этаже. Джон содрогнулся при мыли, что мерзкая кошка могла забраться в спальню. В таком случае не миновать генеральнейшей уборки.

Картер помнил, что в детстве мог часами возиться с животными. Здоровье у него всегда было бычье. Болезнь впервые проявилась семь лет назад, когда Джон был ещё женат, но тогда не заходило дальше рези в носу и чихания. Через два года болезнь перешла в такую стадию, что даже намёк на присутствие поблизости кошки, вызывал приступы удушья, лихорадку и даже потерю сознания. Врачи прописали Джону кучу лекарств, но не сказали ничего по поводу того, сколько Джону придётся маяться и есть ли шансы на излечение. Со временем Джон смирился со своим недугом, а представителей кошачьего племени возненавидел.

Почувствовав, что начинает лязгать зубами, как голодная акула, Джон подкрепился разогретым гамбургером и вяленым мясом и взялся за обход дома. В карман он предварительно засунул коробочку с лекарством.

Джон передвигался по дому, стараясь производить как можно меньше шума. Он не вопил во всю глотку кис-кис, понимая, что кошка может забиться в щель и её поиски затянутся на неопределённый срок. Гораздо логичнее было просто совершить прочёсывание дома, исследуя комнату за комнатой. Начал он со спальни на верху. Убедившись, что там никто не побывал, Джон вышел и запер дверь на защёлку. Так он переходил из комнаты в комнату и вскоре очутился в кабинете, где сразу понял, что поиски закончены. На его рабочем столе, прямо на клавиатуре компьютера спала кошка. Самая обычная серая, полосатая кошка. Скорее даже котёнок переросток. Когда Джон вошёл в комнату, она только на секунду приоткрыла один глаз, и снова задремала.

Придётся сказать горничной, чтобы тщательнее убрала кабинет, - подумал Джон, закрыл дверь, чтобы кошка не смылась и начал осторожно приближаться.

- Привет, киска, - сказал он елейным голосом и почувствовал себя полным кретином. В ответ кошка приподняла голову.

- Как поживаешь, скотина мерзкая, - Джон приблизился к столу, задержал дыхание и схватил животное поперёк живота.

- Попалась, паскуда!!! - победно завопил Джон, и вдруг почувствовал накатывающуюся боль в глазах.

- Нет! Только не сейчас! - проскрипел он сквозь стиснутые зубы и, сжимая под мышкой бешено извивающуюся кошку, помчался вниз. Зрение стало слабеть, ноги подкашивались. Он слетел по лестнице, расшибив большой палец на ноге, зашвырнул кошку в маленький чулан под лестницей. Бегом промчался в ванную, где его желудок не выдержал и вывалил всё съеденное прямо в чугунную ванну. Оставшихся сил хватило только на то, что бы проглотить таблетку и потерять сознание.

Очнулся Джон спустя полтора часа. Его больше не мутило, но голова раскалывалась, как после грандиозной попойки. В воздухе висел кислый запах рвоты. Джон с великим трудом включил воду и на четвереньках выполз из комнаты. В глазах двоилось и пришлось проваляться в коридоре ещё минут десять прежде, чем он смог встать и, оперевшись о стену дохромать до кухни. Кошка ухитрилась ободрать ему руки, и царапины горели, как в огне.

Пока Джон приводил себя в порядок, внутри него постепенно поднимался гнев. Чем сильнее болели царапины, тем больше злился Джон. Он наматывал бинты как попало, вместо того, чтобы аккуратно наложить повязку. Баночки с лекарствами разлетались по всей комнате. Он хотел только одного: уничтожить проклятое животное. К чёрту гуманность, к чёрту человечность! Эта тварь дважды его чуть не убила, и Джон горел желанием поквитаться с ней. Джон прекрасно понимал, что не сможет убить кошку просто так, ножом. Где-то внутри срабатывал блокиратор, который не дал бы замучить животное. Но и просто вышвырнуть кошку вон, он бы не смог. Слишком много он от неё натерпелся. Решение пришло само собой. Джон решил, что проще всего будет утопить зверюгу. Да. Именно утопить. Проще пареной репы. Только так!

Вооружившись толстым пластиковым пакетом, в который он засунул ещё и мешок, Джон подкрался к чулану и чуть приоткрыл дверь. Кошка, естественно, тут же попыталась протиснуться в щель и улизнуть, но Джон был наготове. Он зажал кошку между косяком и дверью, крепко взял за шкирку и потом быстро сунул в мешок. Завязал горловину узлом и так же завязал пакет.

- Крантец тебе! - зло бросил он и вышел с пакетом на улицу.

Быстро шагая в сторону реки, Джон периодически бил ногой по пакету, чтобы успокоить беснующееся внутри животное. С каждым ударом кошка орала всё громче и громче. От этих криков у Джона разболелась голова, и он только больше разъярился. Он стискивал зубы и ускорял шаг. Он уже не владел собой. Его поглотила животная, нечеловеческая, первобытная ярость. Он был уже готов грызть эту кошку зубами. Последние ярды до берега реки он проделал бегом.

Остановившись на берегу, Джон ещё разок наподдал пакет ногой. Послышалось слабое мяуканье.

- Ну, скотина, вот и всё, - сказал он. Кошка, видимо почувствовав конец, забилась внутри мешка.

- Счастливого плавания! - прошипел Джон и швырнул пакет в реку.

Мешок ещё не успел упасть в воду, как от туда, прорвав пластик, появилась кошачья лапа. Жалобное мяу заглушил плеск воды и безумный смех человека.

Вечер подкрался незаметно. Сначала бледно-жёлтый диск солнца окрасился в багрец. Над горизонтом появились редкие вытянутые облака. Океан потемнел, из изумрудно-зелёного став вдруг синим. Верхушки волн заиграли золотым блеском. Ветерок, лёгкий бриз, утих, а с ним успокоился и невнятный шёпот листьев.

И вдруг солнце, словно провалилось в море. Ещё минуту назад оно сверкало почти в зените, а теперь его край шлёт прощальные лучи, окрашивая в багрец небо и воду. Стало прохладно. На траве появились капельки росы. Воцарилась такая тишина, что было слышно как шумят волны, набегающие на каменистый берег, как сверчки поют в траве свои незатейливые, древние, как сама вечность песенки.

Джон Картер поднялся с дивана, на котором проспал последние полтора часа, сбросив на пол одеяло. Не ощутив симптомов болезни, он довольно потянулся. Чуть зудели царапины, но не так, что бы на них обращать внимание. Ещё Джон был зверски голоден. Ему казалось, что он способен заглотить индейку целиком, не утруждая себя её приготовлением.

Он направился в кухню, где на скорую руку приготовил ужин. Потом он принял душ и с банкой пива в руках поднялся в кабинет. Одной из его тайных страстей были компьютерные игры, за которыми он мог просидеть часы напролёт. Сейчас он как раз собирался немного повоевать. Запустив компьютер, Картер подошёл к окну и долго смотрел на исчезающее за океаном солнце. Быстро стемнело, и на небе заблестели первые звёзды. Наступила полная звёзд южная ночь.

Внимание Картера на мгновение привлекли огоньки, хаотично и скачкообразно перемещавшиеся в траве. Огоньков было много. Казалось, что они передвигаются попарно, то исчезая, то вспыхивая вновь. В темноте было не разглядеть причину свечения. Джон решил, что это светлячки и преспокойно засел за игру в шахматы, которая, учитывая его слабый талант в этой области, была практически безнадёжна.

На сорок втором ходу ожесточённой партии снизу вдруг донёсся звон разбитого стекла. Звук был такой, словно дали очередь из автомата. Джон, увлечённый игрой, которую он теоретически мог выиграть, если не допустит грубых ошибок, подпрыгнул на стуле, как ужаленный. Его слон проделал по доске затейливую кривую, на что машина ответила негодующим гудком. Джон сломя голову слетел вниз, стараясь не растянуться на ступенях.

Окно в кухне было разбито, и осколки торчали, словно зубы доисторического монстра. Джон уставился на разбитое окно, чувствуя, как внутри поднимается волна злобы. Он нервно огляделся в поисках предмета, расколотившего окно. Не заметив ничего необычного, он заглянул под стол. Там, на белом в голубой цветочек кафеле лежала кошка. Джон вытаращился на неё так, будто она была пришельцем с другой планеты.

- Ё... - крякнул он рассматривая животное и чувствуя, что челюсть того и гляди коснётся пола.

Кошка, белая с рыжими пятнами, лежала на полу, судорожно подёргивая лапами. Под ней растекалась кровавая лужа, видимо полёт сквозь стекло не прошёл для неё даром. Глаза уже подёрнулись мутной пеленой. Бок тяжело поднимался.

Не зная, что и думать, Джон протянул руку, чтобы взять животное.

В следующее мгновение глаза кошки прояснились. В них сверкнула ненависть. Лапа описала в воздухе короткую дугу и не отдёрни Джон руку, кривые когти разорвали бы ему вены. Кошка предприняла ещё одну попытку добраться до человека. Пасть приоткрылась, из глотки вырвалось шипение. Но, видимо, это последнее движение отняло последние силы. Тело конвульсивно дёрнулось и затихло. Когти втянулись. Кошка умерла.

Джон сидел на корточках, в недоумении разглядывая мёртвое животное. В голове крутился вихрь вопросов. Что заставило её прыгнуть через окно? Что заставило нападать на человека? Джон был готов присягнуть, что кошка намеренно напала на него. Джон потряс головой, разгоняя невесёлые мысли. Откуда-то возникло нехорошее предчувствие. Джон знал, что самоубийства в природе - явление довольно редкое. Иногда оно случается у китов. Слышал он и про массовые самоубийства леммингов. Но он знал, что этим явлениям пока нет вразумительного объяснения.

Джон, чувствуя отвращение, взял кошку за шкирку и запихнул труп в попавшийся под руку мешок. В носу слегка зачесалось, но этим болезнь решила ограничиться. Он вышел на крыльцо и бросил пакет в мусорный бак. Едва затих звук от удара тела о дно, Джон понял, что кругом царит полнейшая тишина. Джон поёжился, то ли от внезапно накатившего страха, то ли от холода. Он огляделся, да так и застыл на месте с открытым ртом.

Перед крыльцом, образуя чёткий полукруг, растянулась цепочка двойных огоньков. Они тянулись от дома и исчезали в ночи. Полоска света из-за приоткрытой двери осветила первые ряды. Это были кошки. Целые полчища кошек. Это была настоящая кошачья армия. Ни звука не доносилось из плотных рядов. Все глаза - зелёные, жёлтые, голубые, серые, с множеством оттенков смотрели на человека.

- Ни фига себе! - сказал Джон себе под нос.

Его слова послужили своего рода сигналом к атаке. Кошки разом бросились вперёд. В темноте сверкнули острые зубы и кривые когти. Сотни глаз сверкнули ненавистью.

Сдавленно пискнув, Джон пулей метнулся в дом и захлопнул за собой дверь. Через секунду раздался звон стекла. Кошки наводнили кухню. Они перепрыгивали через лежащих на полу и истекающих кровью собратьев и мчались к человеку. Пол залили потоки крови. Секундами позже с адским звоном взорвалось окно в гостиной. Джон, не помня себя от страха, помчался наверх, перепрыгивая через несколько ступеней. Некоторые кошки успели догнать его. Они рвали его зубами и когтями, словно стая обезумевших вампиров, одуревших от запаха крови. Джон вопя нёсся по коридору, срывая с себя шипящих кошек. На время он забыл о боли. Оставался только страх. Животный ужас. Он вихрем влетел в кабинет и захлопнул дверь перед носом изготовившихся к прыжку преследователей. Тут же послышалось зловещее царапанье множества когтей. Джон похолодел. Отступив назад, подальше от двери, которая вдруг показалась такой тонкой и ненадёжной, он задел рукой за стол и с истеричным воплем отпрыгнул в сторону. В панике он заметался по комнате. Мысль сбежать через окно пронзила мозг наподобие остро отточенного ножа. Он подбежал к окну, щёлкнул шпингалетами и едва не выпал наружу. Сердце ёкнуло в груди и чуть не остановилось навсегда. Глянув вниз, он завизжал от ужаса. Внизу тоже были кошки. Часть из них спокойно наблюдали за ним, другие ожесточённо грызли шины его автомобиля. Одна уже была спущена и расползлась зловещей резиновой кляксой. Не в силах оторвать глаз от армады кошек, Джон торопливо захлопнул окно и опустил жалюзи. Его душили слёзы и кашель - проявлялась аллергия. Руки тряслись, в голове стоял гул, как от удара бейсбольной битой. Он с трудом нашёл в кармане штанов коробочку с лекарством. Мелькнула шальная мысль, что может это месть? Но она показалась абсурдной. Джон тапком перебил великое количество тараканов, но насекомые до сих пор не проявляли признаков недовольства. Он всю жизнь считал, что месть - чисто человеческая черта. Выходит, ошибался.

Некоторое время он, подпрыгивая на месте из-за нервного напряжения, кусая губы, смотрел на дверь, отделявшую его от кровожадных преследователей. Мысль прорваться сквозь заслон он отбросил, как несостоятельную. Его просто раздавят числом. Да и болезнь может усилиться. Из носа уже текло, как из пожарного гидранта. Он постоянно ощущал на губах солоноватый вкус и не успевал утирать сопли. Ему ещё долго пришлось скакать на месте прежде, чем он догадался воспользоваться телефоном.

- 911, сержант-диспетчер Грэйс Донован. Слушаю вас.

- Приезжайте срочно! Стэнфорд-Драив 15171, - Джон едва смог вспомнить свой адрес.

- Что происходит?

- Меня хотят убить! - завопил Джон в трубку. Длинная зелёная сопля свесилась с носа и вытянулась до стола. Джон брезгливо смахнул её.

- Вы говорите, вас хотят убить? Кто?

- Здесь кошки! Полно кошек, мать их! Они хотят меня убить!

- Я вас не поняла, сэр. Кто хочет вас убить?

- Кошки! Кошки, чёрт бы их подрал! Они хотят меня убить!

- Сэр, успокойтесь. Объясните, кто хочет вас убить?

Джон хотел, было, пройтись по поводу родословной сержанта-диспетчера Грейс Донован, но телефон вдруг отключился. Джон в истерике треснул трубкой об стол. От удара она раскололась, и из неё посыпались внутренности. Джон выглянул в окно. Провода, как и прежде, тянулись со столба к коньку крыши. Значит, кошки перегрызли внутренний кабель. Основной аппарат в спальне. И словно на другой планете. Тебе хана, братишка, - философски заметил внутренний голос. Воображение тут же нарисовало картину, как его тело разрывают тысячи острых когтей, как зубы вырывают из него куски ещё живой плоти. Да, да. Живьём сожрут - резюмировал голос. Чтобы не видеть и не слышать внутреннего голоса и зловещего скрежета когтей по дереву, Джон зажал уши руками и упал на колени. Он понял, что начинается истерика.

- Он что - псих? - удивлённо спросил Майкл Кейн, глядя на Грэйс так, будто у неё, вдруг, отросла вторая голова или третья грудь.

- Возможно. Даже - скорее всего, - сказала Грэйс, с трудом переваривая поступившую информацию. Парень, вероятно, действительно сильно повредился рассудком. Или чего-то курнул. Только так можно было объяснить весь этот бред.

- Представляю заголовки газет: Гигантские кошки убийцы, - мечтательно сказал Майк.

- Что делать будем? - Грэйс не впервые попадала в затруднительные ситуации. Но такой ещё не было.

- Можем проигнорировать, а можем послать машину, - пожал плечами Майк. Похоже было, что всё происходящее его нисколько не беспокоит.

- Да. Пошли свободную машину.

Джон прикинул свои шансы на успех. Мизерные. Но и оставаться в кабинете нельзя. Рано или поздно его достанут. Прогрызть дверь - дело времени. Единственный приемлемый вариант - прорваться в спальню к основному телефону. На его стороне и фактор неожиданности. Главное не растеряться и проскочить до того, как проклятые зверюги за дверью сообразят, что к чему.

Прежде чем совершить рискованную вылазку, Джон основательно подготовился. Он принял таблетки, чтобы предупредить возможный приступ. Потом он снял с себя майку, разорвал на полосы и перевязал раны. Особенно глубокие оказались на плечах. Одна серьёзная была на ноге, где кошка поработала зубами. Живьём сожрут - вставил голос. Джон поёжился. Его немного мутило от кровопотери, но в целом он был способен на активные действия. Он сорвал с окна шторы и намотал их на плечи, шею и руки. Остатки обмотал вокруг туловища. Получилось что-то вроде мягкого бронежилета. Всё лучше, чем получить когтями по сонной артерии. Теперь от него требуется только быстро бежать и не упасть. Джон подкрался к двери, пару раз глубоко вздохнул и всем своим весом обрушился на дверь.

Кошки явно не ожидали такой выходки. Те, что были ближе к двери, разлетелись, словно кегли. Некоторые со сломанными спинами. Остальные подались в стороны. Не теряя ни минуты, Джон помчался по коридору, давя попадающихся под ноги зверей. Мельком он успел увидеть то, что сталось с дверью после того, как над ней поработали кошки. Дверь продержалась бы не больше часа.

С разгону он едва не проскочил мимо нужной двери. Кошки живой лавиной следовали за ним. Джон снова успел захлопнуть дверь раньше, чем его настигли. Кошки с остервенением принялись кромсать новую преграду.

- Вот так вот! - крикнул Джон и снял трубку. Но его ждало разочарование. Аппарат был мёртв. Грязно выругавшись, Джон подбежал к окну и посмотрел на крышу. Телефонные провода безжизненно свисали с крыши. На земле валялось несколько кошачьих трупов. Видимо они взобрались на крышу и своим весом оборвали провода. Обрывая электрический кабель, несколько из них поджарились заживо. Их обугленные тела едва можно было различить среди других.

Едва Джон показался в окне, как кошки устроили самый настоящий концерт. Громкое Мяу вырвалось из сотен глоток и прокатилось по округе. Они словно были недовольны тем, что человек продолжает упорно сопротивляться.

Джон ощутил пустоту внутри себя. Он был обречён. Своим недавним рывком он лишь заработал себе отсрочку, а не спасение. Теперь то ему точно конец. Ещё бы - хмыкнул внутренний голос и это вывело Джона из себя. Он дико закричал и стал бросать вниз всё, что только попадало под руку. Три цветочных горшка размозжили голову нескольким осаждавшим. Телефонный аппарат внёс сумятицу в их ряды, а стеклянный столик смёл с десяток кошек и взорвался дождём осколков, кося всё живое в радиусе десяти футов. Кошки отступили на почтительное расстояние, оставляя на земле убитых и раненых. Лужицы крови поблескивали в свете звёзд. Джон в полном истощении упал на пол и потерял сознание.

Льюис Гудини мчался в патрульном автомобиле в сторону загородных домиков. Посёлок располагался в сорока милях от города. Фары освещали дорогу впереди, маячки озаряли ночь красно-синими всполохами. Льюис принял вызов в четверть второго, за десять минут до отчаянного прорыва Джона Картера в спальню. Льюису толком не объяснили ситуацию, но он получил чёткое указание поторопиться, поскольку человеку, возможно, угрожает опасность. Патрульный форд рассекал ночь со скоростью почти семьдесят миль в час. У обочины сверкнул указатель с рефлексией. Льюис сбавил скорость и повернул в сторону моря. Дорога петляла, поэтому разогнаться выше шестидесяти он боялся. Он время от времени поглядывал на спидометр, стараясь поддерживать постоянную скорость. Вдруг что-то чёрное метнулось через дорогу прямо перед автомобилем. Льюис резко нажал на тормоз. На скользкой дороге автомобиль повело в сторону обочины и швырнуло в кювет. От удара Льюис вылетел через ветровое стекло, так как пренебрежительно относился к ремням безопасности. Он серьёзно ударился головой и потерял сознание. Его тело покоилось на горячем капоте автомобиля среди блестящих осколков стекла.

Небольшой рыжий кот вышел из тени и осторожно приблизился к разбитой машине. Не обнаружив опасности, он грациозно, как умеют только одни кошки, запрыгнул на капот. Обнюхал лежащего человека. Словно извиняясь, тихо мяукнул, лизнул человека в щёку и бесшумно растворился в ночи. Он своё задание выполнил.

Льюиса найдут спустя полтора часа. У него будет сильное сотрясение мозга, но его жизнь будет вне опасности. Его отвезут в больницу, где он придёт в себя к вечеру следующего дня. В суматохе все позабудут про Джона Картера.

Джон бесцельно метался по комнате, не находя себе места. Он был испуган, но страх был уже какой-то вынужденный. Словно ему дали команду бояться и он боялся. Он был обречён и знал это. Как ни пытался найти выход из положения, но так ничего стоящего не придумал. Он хотел было найти какое-нибудь оружие, но вскоре отказался от этой мысли. Какая польза от автомата, если кошек больше, чем он видел за всю свою жизнь. Да и кроме палки он ничего не смог найти. Попытаться добраться до автомобиля, но без ключей он не сможет даже попасть внутрь. Убежать от них он не сможет. На открытом месте его быстро настигнут. Да и как пробиваться? Единственный выход через окно, но каково ему будет после падения со второго этажа. Единственный путь - бег в сторону реки, но сможет ли он удрать от кошек? Надо придумать способ добраться до воды. Единственное, что сможет их удержать.

Сзади послышался треск. Джон в ужасе обернулся как раз чтобы увидеть, как в двери образуется тонкая щель. Сквозь неё он смог разглядеть мечущиеся силуэты.

- Нет, - простонал он обречёно. В тот же миг что-то подтолкнуло его к кровати. Джон сорвал с неё одеяло и остановился посреди комнаты, не зная что делать дальше. Тем временем щель всё расширялась, и вот уже кошачья голова протиснулась в щель. Джон закричал, накинул одеяло на голову и выпрыгнул в распахнутое окно.

Он мчался, спотыкаясь о невидимые в густой траве кочки. Стебли травы, словно руки мертвецов хватали его за ноги, но он продолжал бежать. Израненное тело продолжало служить своему хозяину, но было готово в любой момент отказать. Кровь струилась из многочисленных ран. Начался дождь, и упругие струи ударили по беззащитному телу, смывая кровь. От повязок не осталось и следа. Одеяло разорвали в клочья. Одежда превратилась в грязные лохмотья. Аллергия не давала нормально дышать, и с каждым шагом из груди вырывался сдавленный хрип. А сзади накатывала огромная кошачья стая.

Сплошная масса кошек преследовала человека. Но дистанция оставалась неизменной. Абрисы животных распластываются в прыжке, снова упругий толчок. Они словно охотники загоняли человека в западню из которой уже невозможно будет вырваться. Только из-за этого человек пока ещё был жив.

Завидев впереди обрыв, Джон наддал что было мочи. Кровь стучала в висках, глаза застилала пелена, но он продолжал упорно рваться вперёд. Сил на прыжок не хватило, и он просто свалился в тёмную воду, подняв каскад брызг. Кошки остановились на берегу и двинулись вдоль русла реки, наблюдая за тщетными попытками человека выбраться на противоположный берег. Однажды ему удалось зацепиться за камни, но ослабевшие руки не смогли удержаться, и человек вновь рухнул в поток, который неумолимо нёс его к водопаду. Вот уже показались белые буруны на месте обрыва. Человек срывается вниз. Слышится короткий, полный отчаяния крик, который прерывается всплеском и шумом падающей воды. Фигурку человека относило всё дальше и дальше в океан.

Второе за ночь падение оглушило его, но Джон всё же смог выплыть на поверхность. Едва отдышавшись, он заметил, что течением его сносит в открытое море. Несколько ярдов отделяло его от берега, а он не в силах был бороться с течением. Сделав несколько слабых взмахов руками, он только окончательно выбился из сил, и его потянуло вниз. Он подумал, что течение понесёт его вдоль берега и нужно не бороться с течением, а использовать его. Он поплыл по течению и вскоре обнаружил, что заветный берег приблизился почти на ярд. Так держать - подбодрил он себя и экономя силы поплыл к берегу. Но вскоре он почувствовал, что больше не может двигаться. Джон лёг на воду и позволил течению нести его.

На берегу вдруг возникла вереница тусклых парных огоньков. Не веря своим глазам, Джон посмотрел туда, где армия кошек высыпала на берег. Он понял, что это конец. Его загнали в ловушку, и теперь ему предстоит утонуть. Его не выпустят на берег. К ногам, словно сразу подвесили груз. Джон как-то облегчённо подумал, что теперь-то точно конец. Он в последний раз взмахнул руками, высунулся из воды и крикнул, что было сил:

- Будьте вы прокляты!

Потом он ушёл с головой под воду. Последняя мысль его была о том, что его, наверное, никогда не найдут. А потом пришла темнота.

Мглистое серое утро. Сквозь серые тучи не видно неба. Солнце ещё не показалось над горизонтом и туман серым одеялом висит над землёй. Моросит лёгкий дождь. Холодно. Не слышно криков чаек. Всё тихо кругом. Только волны шипят, накатываясь на камни.

Старый облезлый кот с разодранным до основания ухом и переломленным в нескольких местах хвостом с любопытством разглядывал лежащего на камнях человека. Кот знал, что человек ещё жив и это больше всего удивляло зверя. После того, что произошло ночью, он никак не мог остаться в живых. Течение выносило на этот отдалённый мыс весь мусор, который сбрасывали в прибрежные воды. То выдранные штормом водоросли, то обрывки бумаги или обломки досок, пивные банки и прочую дрянь. Оно же выбросило на берег тело человека, который должен был давно умереть. В глазах старого кота светилось только любопытство. Что-то, какая-то сила не давала человеку умереть (хотя он этого заслуживал) и кот не мог пойти против неё. Поэтому он просто смотрел.

Джон пришёл в себя и открыл глаза. Перед глазами кучи водорослей и горы различного мусора. Джон приподнялся на руке, и из лёгких хлынули остатки воды. Желудок изверг своё содержимое сразу за этим. У Джона хватило сил только отползти чуть в сторону, чтобы не вляпаться в лужу блевотины. Повернув голову, он нос к носу столкнулся с котом. Страх начал протягивать свои липкие щупальца. Ему показалось, что кот сейчас броситься на него. Но кот, как ни в чём не бывало, сидел и миролюбиво разглядывал его. С опаской глядя на зверя Джон встал сначала на четвереньки, а потом в полный рост. Земля едва не ушла из-под ног. Пока Джон вставал, кот лениво теребил лапой комок водорослей. Джон огляделся.

На берегу везде были кошки. Наверное, все, которые штурмовали его дом. Они дремали, завтракали отбросами или мёртвой рыбой. Некоторые гонялись друг за другом. Самые обычные кошки. Стоило камню скрипнуть под ногой, как все глаза устремились на него. Всё. Конец - подумал Джон. Теперь-то они свой шанс не упустят. Он оглянулся на кота с драным ухом. Тот внимательно смотрел в глаза человека. В его немигающем взгляде, Джон прочёл все мысли животного. Все мысли существа лежали перед ним, как на ладони. И Джон понял, что кот не хочет его смерти. Но что-то было в них такое, от чего на Глазах у человека выступили слёзы. Кот и человек смотрели друг на друга, как равные и... одинаково чувствовали вину друг перед другом.

Кот наконец отвёл взгляд, лениво поднялся и пошёл прочь. Вся стая потянулась за ним. А Джон стоял и смотрел им в след, чувствуя, что стал лет на сто старше.

Кошки разбегались поодиночке или маленькими группками. Их гибкие, грациозные тела легко передвигались среди высокой травы. Вскоре они скрылись в тумане и поля опустели. Вскоре встало солнце, осветив одиноко идущую фигуру человека, который теперь стал гораздо мудрее, но которому предстояло ещё многое узнать, понять, обдумать. А ключом к его душе стали кошки. Обыкновенные кошки.

8.10.99.