Аннотация: рассказ на конкурс Комкон-III. Россия, Москва
Стажировка
- Ну что, посчитал? - командир корабля, он же пилот, он же суперкарго, Василий Степанович Сайко, недовольно посмотрел на Сергея Краснова.
- Угу, - уныло ответил тот.
- И?
- Трое суток, как минимум.
- Горючее?
- На один импульс.
Командир некоторое время сверлил стажера тяжелым взглядом и Сергей вновь почувствовал себя курсантом, провалившемся на зачете. Как будто это он был виноват, что шальной метеорит продырявил их грузовик от носа до кормы, разбил передатчик, лишил горючего, а заодно нарушил герметичность жилого модуля.
- Система регенерации?
- Сдохла:, простите, выведена из строя. Правда, фильтр углекислоты еще работает.
Сайко почесал бороду, за которую его в училище прозвали 'Черномором', вздохнул и поднялся с кресла.
- Ладно. Сперва залатаем дыру:, хм, в смысле - пробоину, - он сурово глянул на стажера, своего вчерашнего курсанта. - Видишь ли, стажер, многое, что я требовал в училище, не применимо, да и не нужно в космосе. Экипаж - это семья. Ты меня понимаешь?
Сергей торопливо кивнул - привычка, выработанная пятью годами учебы. Если кто-то из курсантов на вопрос Сайко отвечал с запозданием, немедленно следовали штрафные санкции. Вплоть до занятий физподготовкой в противоперегрузочном костюме.
- Тем более, что ситуация нештатная, - продолжал командир, - так что прекрати тянуться, как на плацу, и расслабься, но, - Сайко поднял палец, - субординацию никто не отменяет. Ты меня понимаешь?
- Так точно, понимаю.
На поиски 'дыры' ушло полтора часа, на ремонт еще час. Похлопав по заплатке ладонью, похожей на лопату, Сайко довольно крякнул.
- Вот и все дела, стажер. А теперь посмотрим, что с двигателем.
Они посмотрели. Командир почесал бороду, затем погладил лысину. Дело - дрянь, понял Сергей.
- Сколько, ты говоришь, до базы?
- Трое суток.
- А кислорода?
- Не знаю.
- Давай, прикинь, а тогда уже и решать будем, что делать. А я проверю груз.
Сергей поплелся к компьютеру. Подсчет много времени не занял - объем помещения известен, потребление кислорода одним человеком в сутки - вообще задача для первого курса. Получив данные, Сергей долго сидел, бессмысленно пялясь в экран компьютера. Выходило, что на базу прилетят их посиневшие трупы: кислорода было на сорок восемь часов, если не меньше.
Когда по училищу прошел слух, что Черномор подбирает стажера в свой последний рейс, у большинства выпускников немедленно обнаружились незалеченные травмы, скоропостижные простуды и куча больных родственников, которых необходимо навестить в ближайшее время. Никому не хотелось начинать летную практику на ржавом грузовике, который в последний рейс поведет Василий Сайко, пусть даже он контр-адмирал в отставке, пусть о нем ходят легенды. Но провести неделю в одном помещении с Черномором - это надо совсем себя не уважать. И все отвертелись от чести стажироваться под командой Василия Сайко, а вот у Сергея Краснова не получилось.
Скрипнула дверь в грузовой отсек. 'Это ж надо, на звездолете скрипят двери! Как я попал на этот гроб, - подумал Сергей'.
- Не слышу доклада, - прогудел рядом голос Черномора.
- Кислорода на сорок восемь часов, - промямлил Сергей, не оборачиваясь.
- Встать, - рявкнул командир, - смирно!
Сергей вскочил, вытянулся в струнку, поедая глазами дородную фигуру контр-адмирала. В отставке.
- Сорок восемь часов, говоришь?
- Так точно.
Командир покосился на него.
- Вольно. Эх, - он развернул кресло и, расположившись в нем, смерил стажера недовольным взглядом. - Думаешь, у старика крыша поехала, да? То экипаж - одна семья, а то - 'смирно', - он побарабанил пальцами по подлокотнику, - если мы скиснем, все, хана, стажер. А ты, я вижу, уже сопли развесил. Думать будем.
Он собрал бороду в кулак и вперил взгляд в пространство. Сергей, переминаясь с ноги на ногу, с тоской пытался вспомнить самое светлое, что было в его короткой жизни. Как назло, на ум приходили только выволочки от Черномора. 'Говорят: жизнь мелькнула перед его взором и все кончилось. Вот настанет последняя минута - сразу все вспомню, - решил он'.
- Прекрати топтаться, - буркнул Сайко, - так, разложим по полочкам: спасательный челнок?
- В порядке, но, - Сергей отрицательно покачал головой, - я учел объем его помещения, когда рассчитывал количество кислорода.
- Скафандры?
- На пять часов. Этого мало.
- Это уже кое-что! Поехали дальше: в движении человек потребляет максимум кислорода, значит, что?
- Что?
- Значит, надо принять статичное положение. Как это сделать?
- Как?
- Слушай, чему ты пять лет учился? - взревел Черномор, - лечь надо и спать! По возможности. Ты меня понимаешь?
- Понимаю, - с тоской ответил Сергей, - а если спать не хочется?
- Жить захочешь - заснешь. Во сне человек потребляет на четверть, а то и на треть меньше кислорода. Все, по койкам.
Черномор приглушил свет, Сергей разложил кресло. Сна не было ни в одном глазу. Он смотрел в серый потолок, слушал, как кряхтит и ворочается рядом командир и старался представить, как пройдут похороны? Если будут хоронить вместе с Черномором, то обязательно с салютом. Все-таки, контр-адмирал. А если порознь, то так, зароют, всплакнут, помянут и все. Нет, лучше уж с салютом.
Через полчаса командир тяжело вздохнул и спросил вполголоса:
- Спишь, стажер?
- Нет.
- Причина?
- Не спится, - вздохнул Сергей, ожидая нагоняя.
- Вот и мне не спится, - неожиданно спокойно согласился Черномор, - слушай, а снотворного в аптечке нет?
- Нет. Я ее проверял перед полетом.
- Безобразие.
Помолчали. Серый потолок стал казаться крышкой гроба. Сергей присел на кресле.
- Разрешите обратиться?
- Давай, обращайся, - командир с интересом взглянул на него и приподнялся на локте.
- Вдвоем нам не долететь, - решительно сказал Сергей, - согласны?
- Ну, допустим, - помедлив, подтвердил Черномор.
- Я - никто, а Вы, Ваш опыт, Ваши знания бесценны! - Сергей заговорил с напором, все более убеждаясь, что найденное решение - единственное, - я уйду. Выйду из корабля. Вы откроете шлюз. Чтобы Вас не обвинили, я оставлю письмо.
- Так, так, - Сайко встал с кресла, зажег свет, подошел поближе и с любопытством уставился на стажера, - интересный вариант.
- Единственный! - Сергей тоже поднялся и вытянулся по стойке 'смирно', - я готов пожертвовать собой ради общего дела, ради блага :, это:, ну и вообще! И Вы меня не удержите, я решил:
- А спать значит, не хочешь? - вкрадчиво спросил Черномор.
- Нет!
- А придется!
Перед глазами Сергея мелькнул увесистый кулак, в глазах вспыхнули звезды и 'все кончилось'.
Серая крышка гроба - это еще возможно, но откуда свет? Сергей приподнял голову. Голова кружилась, челюсть болела. Он попробовал языком зубы. Нет, все на месте. Черномор сидел, подперев подбородок кулаком и скептически смотрел на него.
- Что, выспался?
- Н-нет:, не знаю, - Сергей свесил с кресла ноги, потрогал челюсть.
- Эх, не тот я стал, - с горечью сказал командир, - вот помню: раз приложил Саньку Веселова, так он полчаса очухаться не мог.
- Это Александра Юрьевича? - обалдело спросил Сергей, - шеф-пилота училища?
- Его, родимого. Да ты не таращи глаза, почитай, сорок лет, как минуло. Мы тогда сами курсантами были. Да-а. Возраст, - Сайко, кряхтя, встал, - а ты - десять минут и как огурчик. Я думал, ты хоть часок отдохнешь. Сэкономишь, так сказать, жизненный ресурс. Ох-хо-хо, что же делать?
Он прошелся по рубке, остановился возле двери в грузовой отсек. Дверь они оставили открытой, чтобы не мешать циркуляции воздуха. Отсек был небольшим - всего на несколько контейнеров. Полторы тонны полезного веса. Именно для доставки небольшого количества грузов и предназначался корабль.
- А что у нас за груз? - внезапно спросил Черномор.
- Так, это... Вы же принимали.
- Ага. Не помню. Подмахнул бумажку - какая, в принципе, разница. Давай-ка, стажер, глянем, без чего это там, в колонии, никак не обойдутся.
Они прошли в отсек, Черномор оторвал "сопроводиловку" с
контейнера и поднес к глазам.
- Так. Реклама какая-то, - он откашлялся и с чувством прочитал:
Пиво "Оболонь 2000" - 18% светлое пиво, - что за черт, -
Гармоничное сочетание хмелевой горечи и тонкого винного
аромата придает этому пиву вкус, достойный настоящих
ценителей элитных сортов. Крепость - не менее 8,0%. Мать честная, пиво везем! Ну-ка,
посмотрим дальше.
Он подошел к другому контейнеру.
- Пиво "Оболонь Оксамитовое" - темное 14% пиво. Это пиво
обладает приятным вкусом и ароматом темного солода. Крепость -
не менее 4,28%... А ты, небось, думал -
какой-нибудь реактор тащим, а?
В трех остальных контейнерах тоже оказалось пиво. Оборвав все бумаги, они вернулись в рубку. Черномор, держа руку на отлете, зачитывал рекламу, как чтец-декламатор, делая многозначительные паузы и временами поднимая палец, будто привлекая внимание зрителей:
- Пиво светлое, изготовлено из артезианской воды:
'Тронулся старик, - подумал Сергей, - надо же, когда понял, что крышка нам - хоть бы что, а как про груз узнал, так тронулся'.
- :приятная хмелевая горечь и аромат:
Сергей затравленно огляделся. Ни веревок, ни ремней - вязать спятившего командира. На глаза попался увесистый баллон огнетушителя.
- :высокая и стойкая пена придают пиву особенную свежесть и игристость! Слышишь, стажер? Игристость придают! Вот чего нам не хватало с тобой: игристости! - Черномор отшвырнул бумагу, - слушай дальше: оррригинальная рецептура обеспечивает светлый цвет с приятным янтарным оттенком и великолепный, - он поцеловал кончики пальцев, - солодовый хмельной вкус!!! Пиво 'Оболонь Экстра' обладает крепостью не менее 4,6 процента!
Внезапно он замолчал, почесал бороду и поднял взгляд на Сергея. Тот почувствовал, как по спине побежали мурашки, - уж очень странный взгляд был у командира.
- Так, так, так, - забормотал Сайко, - так, так, так.
Присев на корточки, он стал перебирать брошенные на пол листки рекламы. Сергей покосился на огнетушитель. 'Если сейчас прыгнуть, вырвать из гнезда и сразу шарахнуть его по башке, то может и успею повязать, пока без памяти будет', - подумал он.
- Вот! Вот, - Черномор вскочил и, потряхивая зажатым в кулаке листком, бросился к Сергею.
'Все, опоздал, - понял тот, - голыми руками такого бугая не свалить'.
- Вот, читай.
- Пиво 'Оболонь 2000', крепость не менее 8 процентов.
- Ну, понял?
- Понял, - сказал Сергей, решив, что в таком состоянии командиру лучше не перечить.
- Ха, бутылочку! Гулять будем, парень. Ты еще не понял? Это ж снотворное!
Черномор порылся в карманах, вытащил перочинный нож и, вскрыв бутылку, передал ее Сергею. Тот принял ее, неловко поднес к лицу, понюхал. Пиво пахло хмелем, хлебом и чем-то неуловимо домашним. Черномор задрал голову и лихо опрокинул бутылку куда-то в бороду. Сергей заворожено следил, как исчезает пиво, словно просачиваясь в песок. Командир допил бутылку, даже не дернув кадыком.
- Учись, стажер, - сказал он, отставляя пустую тару.
Сергей выдохнул и по примеру старшего товарища припал к горлышку. Пиво было крепким и первая бутылка пошла тяжело. К тому же, сказывалось отсутствие опыта. Но Черномор, скептически понаблюдав за потугами стажера, разъяснил, что глотать не надо, и горлышко засасывать не надо. Просто нужно раскрыть рот пошире, а уж пиво само найдет дорогу. И дело пошло! После третьей бутылки Сергей хотел сделать перерыв, но командир не позволил.
- Это тебе не на пляже с девчонками, - веско сказал он, - жить хочешь? Пей!
Приятная расслабленность овладела Сергеем. Господи, как он мог подумать, что у командира съехала крыша. Ведь сколько легенд ходит про его находчивость, сколько экипажей ему жизнью обязаны! Вот теперь и он, стажер Сергей Краснов, тоже. В то, что они спасены, он теперь верил безоговорочно. Вот, сейчас они напьются пива, лягут спать, а проснутся уже возле пункта назначения. А там - корабль оставят на орбите, сами - в челнок, и к людям. Он им всем расскажет, какой замечательный человек, какой мудрый командир Василий Степанович Сайко. А если кто теперь обзовет его Черномором - Сергей тому лично морду бить будет!
- Спать хочешь?
- Нет пока, - Сергей помотал головой, влюбленно глядя на командира.
- Ну, тогда еще по одной. А знаешь ли ты, стажер, что пиво еще за семь тысяч лет до нашей эры потребляли? Нет? А-а! Был такой народ - шумеры.
- Хто?
- Ш-у-м-е-р-ы, - отчетливо сказал командир, - брали они, значит, солодовый хлеб, крошили, замачивали, а когда забродит - трескали за милую душу. Во как! Человека оценивали, сколько он может пива съесть! Вот откуда пошло: пиво - жидкий хлеб.
- А 'оболонь'?
- Что? А-а. Это, милый ты мой, долина у реки, берег, ну, что-то вроде того. Кстати, в Египте рабов кормили хлебом, луком-чесноком и пивом. Так сказать, на Нильских оболонях. Только вот поговорить там не с кем за кружечкой, - внезапно опечалился командир, - одни крокодилы кругом. Спать хочешь?
- Нет.
- Подвинь-ка следующий ящик.
Хмель сделал ватными ноги, отодвинул проблемы на задний план, но сон никак не шел. Несколько раз Сергей укладывался в кресло, закрывал глаза, честно пытаясь заснуть, но все было напрасно.
- Надо упасть, - нетвердо говорил командир, - а когда поймешь, что сил подняться нет - тут-то и заснешь, как миленький. Может, еще разок, - он поднял к носу кулак, внимательно его осмотрел, - ты как?
- Больно, - жалобно сказал Сергей, - не надо в челюсть.
- Что ж мне, по заднице тебя лупить, - резонно возразил Черномор, - тогда ты меня.
- Как это?
- И очень даже просто. Вспомни, как я вас гонял, как бегали в кислородных масках. Ну, получи удовольствие, - командир выпятил челюсть, - вот здесь есть точка, любой боксер знает, если в нее попасть - сразу отрубишься.
- Где точка, - спросил Сергей, пытаясь разобрать, где под бородой кончается подбородок и начинается шея, - куда попасть?
- Вот сюда, - Черномор указал пальцем.
Сергей сжал кулак. Он показался ему маленьким и жалким. Да и как можно своего спасителя в милое, доброе лицо.
- Не могу:
- Надо! К тому же, должок за мной. Я ж тебя как огрел!
- Не могу:, я люблю тебя, Степаныч:
- Надо, Серега! Это приказ!
- Эх!
Сергей размахнулся и, что было силы, врезал любимому командиру. Черномор дернул головой, задумчиво пошевелил челюстью.
- Чего-то не то, - сказал он с сомнением, - сильней не можешь? Сам я, точно, не засну. Во, придумал.
Прижмурив один глаз, чтобы не двоилось, Сергей смотрел, как Черномор идет к огнетушителю, вынимает его из гнезда и несет, прижав к груди, как любимое дитя.
- Держи. Вот им меня пригладишь.
- Степаныч...
- Надо, Серега. А потом выпьешь, на сон грядущий, еще пару пивка и - спать.
Черномор наклонил голову, подставляя под удар лысое темя. От жалости у Сергея брызнули слезы. Он утерся рукавом, поднял огнетушитель над головой и опустил на загорелую плешь командира. Бомм: Колени контр-адмирала в отставке подогнулись, и он мягко осел на пол.
Всхлипывая от сострадания, Сергей положил его поудобнее, расправил руки и ноги, поставил рядом открытую бутылку пива и, упав в кресло, погрузился в спасительное забытье.
- Чем быстрее напьешься - тем быстрее заснешь!
- А безалкогольное...
- Это нонсенс, стажер, - решительно прервал Сергея командир, - это как безпохмельная водка: эрзац и ошибка природы; это первый шаг к резиновой женщине! Пей, Серега, настоящее пиво, но не торопись. Выпил бутылочку - посиди минут пять, подыши. Алкоголь в небольших дозах можно употреблять в любых количествах.
- Золотые слова, Степаныч, запиши мне на память.
- Непременно. Вот в училище расскажем про наш полет - все от зависти сдохнут. А Санька Веселов:
- Это Алкасандр... Аркс...
- Да, Александр Юрьевич, так просто удавится. Помню, взяли мы с ним по литру на день Космонавтики, а наутро лететь, так он:
Двое суток пролетело, как один час. Просыпаясь, Сергей обнаруживал дожидающегося его пробуждения командира с открытой бутылкой пива, которую тот немедленно протягивал ему. У Черномора оказались поистине энциклопедические познания в истории пивоварения. По его словам выходило, что главное изобретения человека это не колесо и не огонь, а именно пиво! Подтверждая свою теорию, командир сыпал громкими именами царственных особ, имевших пристрастие к божественному напитку. И царица Нефертити, и Ричард Львиное сердце, не говоря уж о Петре Алексеевиче, отдавали должное пенистому нектару. Колумба и того доверчивые ацтеки угощали маисовым пивом.
- А чем он им отплатил, подлец? - горько вопросил Черномор. - Но ты запомни главное, Серега: неправильный опохмел приводит к запою, но от хорошего пива похмелья не бывает. От настоящего, крепкого, неразбавленного - никогда! Вот как сейчас. А пивоваров, разбавляющих продукт, в Египте казнили. На выбор: хошь - пей до смерти, хошь - утопят в бочке с пивом. Ты бы что выбрал?
- Да я за тебя, Степаныч, хоть в бочку!
- Правильно. Держи бутылку.
Теперь глушить друг друга уже не требовалось - засыпали, едва успев сходить по малой надобности. Во избежание, как корректно выразился Черномор. На третьи сутки пришлось выпустить кислород из скафандров - освежить атмосферу, пояснил командир.
В очередной раз Сергей пришел в себя от звона перекатывающихся по рубке пустых бутылок. Черномор сидел в кресле, тараща заплывшие глаза в монитор.
- Очнулся? Молодец, - одобрил он, - на орбиту выходим. Давай-ка, подготовь челнок, а то меня что-то ноги не держат. Тяпнем, на дорожку, и - вперед. Нас, поди, уже и ждать перестали.
Глядя, как нелепо ткнулся челнок в бетон посадочной площадки, начальник базы покачал головой.
- Гнать из флота за такую посадку. Постарел Черномор, действительно - пора на пенсию. И где, интересно, он груз потерял? - начальник вытер пот со лба. - Я уже во сне пиво вижу. Его бы в наш климат: днем жара, ночью жара.
Он не спеша зашагал к челноку, из которого никто не показывался. Постучав по обшивке, он прислушался. То ли показалось, то и вправду послышался ему странный звон.
Люк распахнулся и начальника базы шибануло таким пивным духом, что он отшатнулся.
На бетон шагнул контр-адмирал Сайко. Одной рукой он поддерживал молодого паренька, в другой нес ящик пива. Бутылки в ящике призывно позванивали. Черномор подмигнул начальнику базы и заботливо склонился к парнишке. На лысине адмирала обнаружилась здоровенная фиолетовая шишка. Он встряхнул паренька, и тот посмотрел вокруг мутным взглядом.
- Серега, очнись. Мы живы, мы смогли выпить :, э-э, сделать невозможное!
- Степаныч:, больше в меня не влезет.
- Чуть-чуть светлого не помешает, - возразил контр-адмирал, - с приездом, так сказать. - Он снова подмигнул начальнику базы и приподнял ящик, - рекомендую: 'Оболонь Экстра', оригинальная рецептура, великолепный янтарный оттенок, изысканный хмельной вкус!
- А я люблю крепкое, 'Оболонь двухтысячное', - начальник сглотнул слюну.
- Извини, старик, - пожал плечами Черномор, - кажется, его не осталось. Впрочем, поймаете на орбите наш грузовик - пошарь за креслом. По-моему, пара бутылок туда закатилась.