Ээээх, развернись рука, раззудись плечо! Во даёт! Ууух! Аж сердце в пятки уходит от такого зрелища, а руки судорожно хватаются за ограждение. Красота неимоверная. Интересно, этому его, где учили?
Антонов просто кладезь. Все что не недостаток, то у него достоинство. Среднего не дано. Совершенно не знаком с культурой речи, зато как владеет НЕ культурной! Заслушаешься! Прекрасный организатор, может построить кого угодно, а в доме сущий бедлам! Может получить любую бабу, но вместо этого распугивает всех без разбору! Сплошные противоречия...
Вот и сейчас я наблюдаю за очередным проявлением совершенств. Для разнообразия он являет великолепный образчик владения фигурными коньками. Все эти "тулупы", и "каскады"! Так бы и подорвалась с места в карьер! Так бы и поехала! Если бы не одно НО. На коньки я встала впервые. И руки просто отказываются отпускать ограждение, и дать возможность непослушным ногам почувствовать лёд. Остается любоваться со стороны. Главное принять позу непринужденную, выражение лица беззаботное, и самой увериться в своем сверх выгодном положении.
На так называемое задание, дражайший Кирилл Алексеевич, приволок меня на каток. На неуверенное замечание по-поводу целесообразности моего присутствия на чуждом для меня поприще, он заявил, что со всем незнакомым я до этого ладила прекрасно. И в моих способностях относительно этого вида он так же не сомневается. Но сказано было с таким непередаваемо серьезным видом, что сомнений относительно его истинных мыслей не оставалось. Складывается впечатление, что он получает своеобразное наслаждение, видя мои позор и унижение. Вся обреченность положения, выявилась в момент, менее всего подходящий. То было у окошка выдачи коньков. Моего, милого сердцу, тридцать шестого не оказалось. Тридцать седьмого тоже. Впрочем, как и тридцать восьмого, тридцать девятого...И так до тех пор, пока не выяснилось, что в наличии, лишь мужская модель сорок второго размера. Я тихо приходила в себя, Антонов не скрываясь, ликовал. Согласно его мнению, после этих испытательных (я бы переформулировала в пыточные) версий, мне не страшны ни одни коньки мира. О, да. Пожалуй, я соглашусь.
Пока шли от раздевалки, напарник со слезами на глазах, пытался отвести завороженный взгляд от меня. Точнее от моих ножек. Обутых в те самые коньки, размера сорок два. Ему всё же хватило такта не ржать в голос. Правда, моё положение от этого сильно не менялось. Очередь в "ледяной зал", расступилась перед нами, как по команде. Среди всех издевательских смешков и округленных глаз, лишь единожды попалась отдушина некоторого восхищения. Юное создание, лет трех, простодушно заявило стоящей рядом маме, что тоже хочет такие "санки", и указало на мои ВЕЗДЕХОДЫ. Видимо представив это зрелище, очередь легла. Попытавшись проскочить неблагоприятный участок поскорее, я переусердствовала, и, влетая через двери, поняла, что затормозить уже не успею. Лезвия коснулись ледяной поверхности, но ноги продолжали "бежать". Долго так продолжаться не могло. Состыковка коленей, локтей и холодной скользкой дряни произошла на удивление безболезненно. Для тела, во всяком случае. Но душу разрывало от неслыханного унижения. Перед носом, лихо тормознули чьи-то конечки, обдав ледяной крошкой, и голос Антонова сверху поинтересовался, требуется ли мне помощь. Я, не отрывая ото льда взгляда, покачала головой. Нет уж, увольте. Пусть в своем позоре, буду виновна лишь я. И осторожно, не вставая с колен двинулась к бортику, у которого ныне и любовалась антоновским зиканием.
Внезапно взгляд наткнулся на знакомую физиономию, не желая идти на контакт, я поспешно отвернулась, и по бортику двинулась в сторону лавочек. Поистине, принепреятнейшее совпадение. Что он здесь делает, именно сейчас?! После того, как я, из-за него попала в переплёт, твёрдо решила, прекратить знакомство. Осталось возвернуть мобильник, и всё. Более нас нечему связывать.
Как назло, Гоша двинул мне на встречу. Я поднажала и у лавочек оказалась раньше. Но сволочные ВНЕДОРОЖНИКИ на ногах не дали достойно завершить маневр. Короче, растянулась я, вдоль лавочки. И решила затихнуть, вдруг не заметит, и мимо пройдет. Не вышло...
- Девушка, как же Вас так угораздило? Не иначе, кто-то поиздевался? - С тыла слышался дрожащий от сдерживаемых смешков, голос Георгия. - Давайте-ка я Вам помогу подняться.
Я неизбежно ощутила чужие руки на своих и меня вздернули на ноги. Спешки обернуться я не почувствовала, так и стояла, самой выгодной частью.
- Не лучший вариант ботинок, для начала обучения. Я ведь верно понял, вы впервые на льду? - Поинтересовался он, определив меня на лавку и присаживаясь рядом.
Мы столкнулись нос к носу. Гоша поперхнулся, и начал озабоченно оглядываться по сторонам.
- Тома?! Что ты здесь делаешь? Ты одна? - Голос охрип. Что-то он неважно выглядит. Зашуганный какой-то.
- Не совсем... - Протянула я, обдумывая, уточнять ли компанию. И если да, то к какой категории отнести Антонова. Друг? Коллега? Возьмем среднее. - Со знакомым.
Парень совсем напрягся, втянул голову в плечи и поспешил откланяться. Не поняла?! Кто кого избегать должен? Да после того, что между нами было, я должна улепетывать, при первом же намеке на столкновение! А тут! Не по сценарию!
Мне повезло, что у Гоши приметная форма головы, при короткой стрижке. Фактурная такая. Вытянутая, как дынька. Вычленить его среди общей массы катающихся было легко. Продолжая держать его взглядом, я разматывала шнурки. Стянула это безобразие с ног, перекинула через плечо, и по лавочкам рванула за ним. Надо объясниться! Успела в последний момент. Он почти скрылся за дверью раздевалки.
- Постой! Надо поговорить! - Перевела дыхание я, покрепче вцепляясь в рукав его куртки.
В Гошиных, лихорадочно бегающих по сторонам, глазках, явственно проступала паника. Да что такое-то?!
- Не о чем говорить! - Заистерил он, пытаясь отодрать мои пальцы от своего рукава. - Я бы предпочел раз и навсегда завершить наше знакомство!
Ничего себе! Без разъяснений?! Счаз! Перехватила другой рукой за воротник, и подтянулась поближе.
- Что такое? Неужели даже телефон не заберешь? - Сама не знаю, что на меня нашло, но отпускать его я не собиралась. До известного момента откровения.
- Да забирай! Дарю! - Широким жестом разрешил он. - Могу еще и свой в придачу дать, только отцепись!
И он со всей силы рванул куртку на себя. Я этого не ожидала, и забыла разжать ладошку. В раздевалку мы ввалились с полным комфортом. Во всяком случае, я. Сверху, всегда комфортнее, в случае падения.
Видимо, на этом терпение галантного Георгия окончилось. В ход пошли мужской напор, зловредность и сквернословие. Благо, кроме нас, в коморке больше никого не было. А мне к мату не привыкать. Спокойно все выслушав, перешла к сути:
- Гоша, ты мне объясни, что случилось. С чего вдруг такая перемена климата в наших отношениях, и можешь быть свободен. Поверь , я нисколько против не буду.
- Против она не будет... - бурчал он себе под нос, поднимаясь и отряхиваясь. - А я против! Представь себе, я против! Против того, чтобы мне били рожу, не пойми за что, не пойми кто, и не пойми...не пойми...в общем не понятно ни хрена! Все что я понял, это, что он против нашего с тобой знакомства!
Гоша продолжал бредить. А мои мозги тем временем пытались лихорадочно отделить зерна от плевел. То бишь, что-то полезное от эмоциональных бессвязных накладок повествующего.
- Тебя избили?
- Да!!! Представь себе! Я, блин, три года проходил в школу айкидо! А даже применить ничего не успел. Этот хмырь размазал меня по стене!
- Когда? - Проясняла я дальше.
- Недели две назад. Аккурат после нашего с тобой похода в "интурист". - Он начал успокаиваться, и разговор пошел быстрее и продуктивнее.
- За что?
- За то, что я, якобы не подходящая компания, для одной девицы! И если, еще раз к ней подойду, сломанным носом не отделаюсь! - Он снова завелся. - Полагаю, догадаться не трудно, о ком шла речь?!
Это как сказать. Если учесть Гошин образ жизни и репутацию, вендетту мог объявить кто угодно и за кого угодно. Выбор большой. Теперь, самый волнующий вопрос.
- А кто это сделал?
- Да откуда ж мне знать?! Он, знаешь ли, не представлялся!
- Хорошо, а как он выглядел?
- Без понятия. Темно было, да и не до рассматриваний. Знаю только, что здоровый. Куртка кожаная. Кроссовки Reebok. Коллекция осень-зима 2007-2008.
- Откуда такая детализация? - Подивилась я.
- Откуда, откуда...Когда лежишь, уткнувшись в них мордой, волей не волей запомнишь каждую деталь!!!
Итак, что мы имеем? Совсем немного. Но большего для счастья и не надо. Таинственного заступника девичьей чести. Поруганного, соплепускающего слюнтяя Гошу, у ног. И еще одну головоломку. Георгия мне было не жаль. Если я верно разобралась в нем, быстро утешится, залижется, и будет ходить кочетом.
В задумчивости прошлепала до котка, села на лавочку, и стала ждать. Антонов под восхищенными девичьими взглядами, старался с удвоенной силой. Судя по всему забыв о работе. Привлечь его внимание, не было никакой возможности. Разве, что...
− Потерялся мальчик, Антонов Кирилл, 15 лет, но выглядит старше. Одет в синие джинсы и кожаную куртку. Волосы темные. Обнаружившего, просьба направить к раздевалке, где его ожидает мама.
Поблагодарив тетеньку из "радиорубки", передала ей микрофон, и пошла за заслуженными тумаками. Каковые не заставили себя долго ждать.
− !!!..что себе позволяешь?! Да я тебе сейчас...!!! А потом...!!!
*****
− Ну, ну! А ты что?!
− Что, что...в отличие от него я была вполне подготовлена, и обсерона от неожиданности не испытала. - Интерес к повествованию, в Олиных глазах, резко поугас. - Сама посуди, не ему ж, повсеместно гнобить меня? Хоть разок душу отвела!
− Ээх... - Протянула заинтересованная сторона. - Душу она отвела. Это, милочка, ревность называется! Во!
Мы внимательно рассматривали ее патетично вскинутый пальчик, после чего Оля засмущалась, а я завозмущалась:
− Какая-такая ревность?! Мне просто надоело наблюдать этот цирк, бессмысленный и...и...
− И беспощадный. - Обнаружила мадемуазель знание поэзии, чем не мало меня удивила. - Тебе надоело смотреть, как он перед девчонками крутится. Ни больше, ни меньше. Правда жизни в том, Тусинька, что ревность возникает, даже тогда, когда мы еще не разобрались, а любим ли вообще? Чувство собственничества, обладания. Но, это говорит, что он тебе как минимум небезразличен.
Я откинулась на кресле и задумалась. Нужно ли мне это копание во взаимоотношениях с Антоновым. Вот, чем мы сейчас с подружкой занимаемся? Размазываем слюни по сгущенке. Ни вперед, ни продвинулись. Только смуту в душу и скованность в отношениях. Меня и так в присутствии напарника крючит, лишнего сделать боюсь. А после всех этих психоперелопачиваний, и вовсе ушами стричь начну, как заяц, что б вовремя смыться, при его приближении. Нет уж! Пусть все идет своим чередом. Никаких психологов самоучек, и лекций на тему "Тома: история постижения женской сексуальности", "Тома: история постижения мужской сексуальности", "Тома: версия для чайников: секс, понятие, цели и основные характеристики". Это, я считаю, тот случай, когда теория, не дает ощутимого подспорья к практике.
Пока плавала на задворках сознания, Оля успела всласть наболтаться со мной, и даже поссориться, судя по обиде на мордашке. Вникла в ее монолог, как раз вовремя: настала очередь для моей реплики:
− ...я здесь расстаралась, а ты даже не слушаешь!
− Слушаю. Я. Просто, мне уже пора. Поздно, а вставать завтра в семь.
Махнув рукой, она проводила меня до лифта.
− В общем, ты поняла: в правой - общие понятия, в левой - тренинги и практические занятия.
Покивав, помахав на прощание, нажала единичку, и вздохнула с облегчением. В лифте стояла звенящая тишина. После Оленьки, и звук бормашины покажется фоновым дополнением к умиротворяющему сеансу релаксации. Абсолютно измочаленная, плелась к дому, с одной единственной мыслью про поспать. Сумка тянула к земле. Мне кажется или она действительно потяжелела на добрых пару килограммов?
Отсалютовав, в очередной раз сломанному лифту, двинулась пешком, заняв себя пересчетом ступенек.
− Двести тридцать семь...- сипела я, доползая до последнего пролета. Было больно осознавать всю тщетность своих усилий. Ведь за подъем я пару раз сбивалась, а значит, счет не верен. Но новоприобретенная черта ослиного упрямства, не давала остановится на достигнутом.
− Двести сорок пять. - Поправил меня прокуренный баритон. Легок на помине. Даже в ступеньках меня перещеголял. Зараза.
− Ты-то откуда знаешь? - Неприязненно спросила я. Похоже, Антонов присутствует уже во всех сферах моей жизни.
− За все время моего здесь проживания, эта рухлядь работала реже, чем я носки меняю.
− Ого! Откровенно. - Радовала мысль, что, по крайней мере, перед посещение моей квартиры, он носки переодевал. Судя по отсутствию характерного запаха и стука при ходьбе. Уж я-то знаю, что такое мужские носки, уже на третий день носки. Мухи мрут на подлете.
− Через день. - Разухмылялся он. Я сделала вид, что поверила.
От едкого сигаретного дыма, клубящегося на площадке, уже начало резать глаза, пришлось поторопиться с поиском ключей. Те, как назло, долго не находились. Плюнув, высыпала все на пол, продолжила так. Откуда в моей сумке столько книг? Оля! Вот почему меня сумка так тяготила. От,
охламонка. О, вот и ключики. Заинтригованный Антонов успел выхватить одну книжечку, и, пока я открывала дверь, прочел:
− "Мужчина обыкновенный. Ареал обитания, повадки, методы отлова". Ерофеева, ты что переквалифицировалась?
Он ошалело смотрел на меня, я на книгу. Ну, Оля! Скоро ты узнаешь, как неудобно сидеть с подобной макулатурой в мягком месте.
− Должна же я знать, что за зверь работает со мной рядом. - Рыкнула я, выхватывая эту муть из его ослабевшей руки. Мужчина обыкновенный, даже сигарету выронил.
− Не ожидааал... - Протянул он.
Что именно он не ожидал, я не расслышала, из-за хлопнувшей двери. Елки-палки! Раз за разом, и впросак! Судьба.
*****
О, это сладкое слово отсрочка. Как много в нем для сердца Томочки сплелось. И жилье, и деньги. И работа. И новогодний огонек, чтоб его. Как его зажечь, ума не приложу. А ведь уже пора бы. Решено, с работы еду собирать главные действующие лица: дедушку Морозушку, зайку попрыгайку, лисичку сестричку. И всей этой гоп-компанией начинать чего-то репетировать. Может озарение придет в процессе.
Борисычу, явно было неловко, после достопамятной беседы, и, сославшись на неотложные дела, сбежал, прихватив Антонова с собой. А поскольку, выяснилось, в чем заключается моя реальная работа, я и спорить не стала, а, поболтав с Аллой Афанасьевной, отправилась, по плану...
− Здравствуй, Василий. А я к тебе по нужде. - Заискивающе лыбилась я через барную стойку.
− Привет, Том. По коридору направо, только не смывай, а то обольет - смыв сломан. - Пояснил Вася, и вернулся к протиранию тары.
Похлопав глазами, я переформулировала причину своего визита:
− Я имела в виду, что ты мне очень нужен. Очень-очень.
Заинтересованно приподняв брови, уточнил:
− Есть проблемы, которые не может решить Кирюха?
− Нет. Есть проблемы, решать которые он отказывается. - С обидой пояснила я. - Не смотря на вознаграждение.
Сулить выгоды Бублику было небезопасно, но я надеялась таким образом привлечь его на свою сторону.
−Ну-ка, ну-ка! Ближе к делу.
− Тебе просто нужно будет изобразить Деда Мороза, прочесть пару стишков, провести хоровод у елочки...
− А что с оплатой? - Нетерпеливо перебил жаждущий наживы хапуга.
− А в обмен на пару часов твоего времени, я обещаю халявный хавчик, халявное бухло, и девочек, которых ты, как виновник торжества, сможешь танцевать, как тебе заблагорассудится. - Максимально доступно для него разжевала я.
Но мне попался мнительный товарищ.
− Девки-то хороши?
Не будучи уверенной, в схожести наших с Бубликом вкусов, относительно женской привлекательности, я свернула в нейтральное русло.
− Выпивки много. - И для закрепления результата, добавила. - Очень.
Еще немного посомневавшись, Вася забрал у меня листки со своей речью, и уточнил когда и где репетиция.
− Слушай, а чего Киря отказался-то?
− Об этом надо спрашивать его самого. - Замялась я. - Не уверена, что до конца могу понять его мотивы. Может из вредности, может просто не захотел. Но, как он сказал, на такие мероприятия его бабами и водкой не заманишь.
− Да. - раздулся Вася от гордости. - Он у нас мужик с головой. И высокими моральными принципами.
Вернув глаза и челюсть на место и не став спорить с явно нездоровым человеком, я пошла за Зайцем. Олька вроде говорила, что у нее есть подходящий костюмчик...
− Ну, что скажешь? - Зайка, счастливо крутилась волчком, стараясь одновременно показать мне все части своей...шерстки. - Туся! Ау!
− А где костюм? - осторожно разведывала я, когда язык стал слушаться.
− Это он и есть!
С какой стороны на Олю ни взгляни, вроде нормальная девушка. А вот оно как оказывается. Эксгибиционизм. При наших морозах, это не безопасно.
Костюм Зайки-попрыгайки состоял из пушистенького хвостика на холеной заднице, и ушек, на пригожей головке. Так, надо тщательно подобрать слова, чтоб одеть и не обидеть. Все-таки, помочь мне хочет.
− Оль, без обид. Там будет мое начальство. Уточняю, пожилое начальство. Случись что с ним от созерцания твоих роскошеств, я автоматически теряю работу. Дальше. Там будут студенты, которым вечно не хватает денег, еды и женского внимания. В конце концов, там будут нормальные женщины, со среднестатистической внешностью, которым не нужно портить праздник. Это, едва ли ни единственный день, когда каждая может почувствовать себя королевой. Но если ты выпилишься в этом... - Я многозначительно не стала оканчивать. В конце концов, кто кого учить должен?
− Понял, не дурак. А что ты предлагаешь?
− Как минимум шорты и майку. А максимума в отношении тебя, у меня не существует.
Собрав в раздумьях лобик, постояв так с минуту, она, радостно пискнув, кинулась в комнату. Мама дорогая! Этот Новый год купидонцы запомнят надолго: Зайка-вырви-глаз, дед Мороз, закладывающий за воротник по принципу конвейера, и Снегурка, которую на следующий день можно оттузить всем кадлоном. Ладно, глядишь, обойдется.
Поспорив еще немного, по-поводу окончательного варианта одежды и выяснив, что на сегодняшнюю репетицию, Оля придти, не сможет, мы разошлись, каждая по своим делам. Кто домой- ждать Васю, кто - на свидание. Полагаю в соответствии разобраться не трудно.
*****
− Знаешь, Том, я тут подумал, раз уж, Кирюха не в восторге от этой идеи с Дедом Морозом, то и не зачем ему об этом знать. - Перестраховывался Бублик. - В смысле, я не отказываюсь, просто не говори ему. А на вечерине его все равно не будет.
Я дала добро, вытащила загодя приготовленную атрибутику и предложила ему раздеться.
− Зачем это? - Смутился?! детина, хватаясь за ворот футболки.
Я вздохнула, постучала себя по лбу, потрясла шубой перед его носом, вроде успокоился.
Так, село все нормально, кушак на своем месте, борода аж до нижних ресничек. Посох, правда, маловат, ну да ничего, нарастим наболдажник из папье-маше.
Натянув на меня косички с шапкой, так сказать, для более полного погружения, мы взялись за дело. Вася Мороз, с таким жаром декламировал с листка, что уже через пять минут в области подмышек проступили мокрые пятна. Елы-палы! Это ж казенная тужурка. Ну атлет! Пришлось снимать.
Еще минут через десять взмокла я. В отсутствии Зайки, его роль пришлось исполнять мне. А за двумя зайцами, как известно...Я скакала вокруг Морозушки, изображала хоровод, и участников конкурсов. И вот, когда мы собрались в третий раз гаркнуть дуэтом "Елочка гори!!!", в дверь забарабанили. Я тихонько глянула в глазок, и уже не скрываясь, рванула к Бубликову:
− Шухер! Это Антонов!
− Не пускай!
−Как?!
−Скажи, что не одета.
− Вообще-то, не лишено смысла. - Согласилась я. - Помнится, Антонов не в восторге от меня в неглиже.
− Да?! - притормозил панику Вася, перекинул бороду назад, и заинтересованно подался вперед. - Когда это вы успели? Он не рассказывал.
− Значит, не успели! Он мне счас дверь выломает! Ты прячешься, или передумал?
Единственное место, где поместится этот крупногабарит - балкон. Выставив туда жертву обстоятельств, кинула ему шубу, чтоб не околел, и пошла, открывать дверь. Которая уже ходуном ходила.
− Чего тебе? - сурово вопрошала я, высунув нос, в небольшую щелочку.
− Что у тебя происходит?! - Ревел сосед. Весь взъерошенный. Спал что ли? Ясно. Я б тоже злилась. - Что за шум?! Что за кони ржут?! Какая, на хрен елочка?!
Достоверного объяснения сходу не нашла, пришлось завираться, но поближе к истине:
− Я отрабатываю сценарий вечера.
− Какого вечера?
− Борисыч поручил. Не помнишь? Новогоднего.
− А в квартире у тебя кто?
− Никого. - быстро ответила я.
Естественно мне не поверили.
− Что за мужик, я спрашиваю. - Снова стал набирать обороты напарник.
− Да нету никого! - Изображать праведное возмущение, когда ногой пытаешься запихнуть бубликовы снегоступы поглубже в обувницу, немного несподручно.
− Слушай, Ерофеева, я же не идиот. И отличить мужской голос от твоего писка в состоянии.
И резко двинув рукой, открыл дверь до самой стенки. Почти. Если бы там не было меня. И пошел. Ты глянь, даже не разулся. По моему свежевылизаннму полу. Пока он осматривал зал, я шустро задвинула Бубликовскую куртку на антресоль. Перевела дыхание, и пошла на разборки, подначивая себя по дороге. Да что он себе позволяет?! Да кто он такой?! И все в том же духе.
− Блин, ни поспать, ни отдохнуть, в собственном доме, нет никакой возможности! - Бурчал Антонов, заглядывая то под кровать, то в шкаф. Зачем-то даже в холодильник заглянул. Э-э, это моя последняя сосиска! Была...Хам.
Последним зорким взглядом окинул санузел, задержавшись на унитазе. Видимо, здравый смысл победил, и предполагаемого нарушителя спокойствия ТАМ искать не стали.
Упокоился, горе-сыщик, за кухонным столом. Заблудился, что ли? Спрашивать об этом на прямую не стала, присела рядом. Молчим. Я откашлялась. Антонов встрепенулся, взъерошил и без того полное безобразие на голове и "попросил":
− Сваргань-ка кофейку, а то маешься без дела.
Кофейку ему? Да пожалуйста! Сколько влезет. Высыпала в чашку три пакетика растворимой гадости, залила кипятком. Понюхала, и сразу почувствовала прилив сил.
− Черный, крепкий, без сахара. Бодрит что надо. - Что б ты подавился.
А хрен я угадала. Даже не поморщился. Сидит себе, кофеек потягивает, а Васька там медленно затвердевает. Все его проценты жидкости в организме, превращаются в лед. На ресничках иней, борода в сосульках...Бееедненький.
− Тебе домой не пора? - Спросила я. Голос дрогнул, в память о Василии.
Пребывая в благородной задумчивости, незваный гость покивал, и продолжил потреблять лошадиную дозу кофеина. Мне нужно было чем-то занять руки, выдававшие волнение, и постоянно что-то теребившие. Решила перемыть посуду. Положив последнюю вымытую ложку в ящик, повернулась к столу. Пустой. Так. А где тот, который хуже татарина?
Оказался на балконе. Совмещал приятное с полезным: пил, курил и закалялся. Эх, Васька, Васька. Не гулять тебе больше с девками, не пить спиртосодержащее, не травиться никотином, не нарушать ПДД...Хм, если так рассуждать и дальше, Антонов оказал услугу и ему и обществу. Одумавшись я выскочила на балкон, стала оглядываться вокруг, выглянула за парапетик. Внизу только чистый белый снег, и ни следа от упавшего с высоты четырнадцати этажей, грузного мужика. Наверху, кроме крыши, ничего не наблюдалось. По бокам, только закрытые окна. Испарился он что-ли?
− Что-то ищешь? - поинтересовался напарник и смачно затянулся.
Уже примерно представляя куда, по старой доброй традиции, будет направлена струя выдыхаемого дыма, ушла из зоны поражения, потом ответила:
− Штаны висели, сохли. Должно быть ветром унесло.
Вошла в комнату, прикрыла за собой дверь, перевела дыхание. Дверь шкафа, медленно, со скрипом отворилась и я увидела скрюченного в три погибели Деда Мороза, борода которого мирно покоилась на вешалке. В это же время, за моей спиной открылась балконная дверь. Неспешно подойдя к шкафу, взяла от туда шаль, попутно отцепив Бубликово накладное хозяйство, и плотно прикрыла, для надежности провернув ключ.
Антонов уже топтался в коридоре:
− Сколько до твоего огонька осталось-то?
− Три дня. - Осторожно сказала я, предчувствуя неладное. - Но, думаю, успею все подготовить. Работа кипит.
− Ну, успехов.
И свалил.
− Вася, Васенька! Ты как, голубчик?! Господи, как тебя перекосило-то... Слушай, ну, я ж не знала, что он придет! Чес слово! И не надо бросаться казенными вещами, они прослужат еще многим поколениям наших сограждан! И посох из картона, еще одного столкновения с моей головой может не выдержать! Ай!
Когда пыл возмездия поугас, мы присели на диванчик и повели такой вот диалог:
− Завтра встречаемся на моей территории. - Отдувался Вася.
Я кивнула.
− В баре, после закрытия.
Я кивнула.
− Там ори скока хошь! - Я кивнула. - Прыгай скока влезет! - Еще кивок. - Но главное! ТАМ НЕТ АНТОНОВА!!!
Глава 22
Вот незадача. Забыть сопливик в столь ответственный момент! Когда на улице морозит так, что треск стоит. А я всегда была слаба носом. Сморкаясь в варежки, дела не решишь. Насквозь мокрые рукавички, брезгливо засунуты в карман, а взгляд хищно устремлен на широкий шарф напарника. Вот, где настоящее поле для действия! Вот где можно разгуляться! Но кто ж позволит?! Никогда этому бессердечному типу не войти в мое положение! А из носа опять течет.
- Да высморкайся ж ты, наконец! Сил нет слушать твои хлюпанья! Гоняешь их туда-сюда! Заняться больше нечем? - Угу, нечем. Можно подумать, я от этого кайф ловлю. Сколько раз просила заранее предупреждать, куда, зачем и на сколько. Так нет же! Все секретничаем! Вот я и не собралась толком.
- Платок носовой дома забыла. - Пояснила я, и еще раз злорадно втянулась носом. Пусть получит свою долю "наслаждения".
Бурча что-то нецензурное, и четко артикулированное, Антонов-добрая душа, вынул из-за пазухи, теплый, неглаженный, сложенный конвертиком, носовичок и протянул мне. Моему счастью не было предела! Но когда я его развернула, едва не кончилась от восторга! Это был всем носовикам носовик! Настоящий Царь носовиков, размером с коврик в моей "гостиной". С облегчением прочистив в него нос, я, втянув морозный воздух, скрипя сердцем, протянула его обратно.
- Благодарю, это было очень своевременно. - Едва не прослезилась, от степени признательности.
- Ну, ну, Ерофеева, не унывай, я его тебе дарю. - Ободряюще прихлопнув по спине, Антонов перешел на заговорщицкий шепот, - По правде сказать, это гостевой платочек. И кто в него только не сморкался... - с ностальгией протянул он, и злорадно покосился на мою реакцию.
Нет проблем, товарищ! Я выросла на всем общественном! Спасибо, хоть туалетная бумага была одноразовая, а к иным лишениям не привыкать!
Итак, что мы имеем. Все что удалось вызнать у мужского варианта Зои Космодемьянской - это, что мы держим путь в сторону леса. Добрая традиция последних дней. Разницу с предыдущими вылазками составляет лишь пешее исполнение. Выехав на машине на пару километров от города и углубившись в лес, оставили ее на обочине, и смело ринулись вперед пешкодралом. В руках Антонов нес, завернутое в полиэтилен, палкообразное нечто, бережно прижимая его к груди.
- Разреши поинтересоваться, - не удержалась я, - что это такое?
- Это очень ценная вещица, - нежно прижался щекой к свертку и прикрыл глаза. Не навернулся б ненароком, любитель передвижения вслепую. - Не дай Бог, что случится, нам с тобой оторвут, все выступающие части тела. - Зловеще закончил он.
Я почему-то схватилась за нос, Антонов поежился. Думали-то мы, скорее всего о разном, но объединяла опаска. После предполагаемой экзекуции жизнь будет не мила обоим.
- Идти-то еще долго?
Дыхание от ходьбы участилось, силы утекали как вода из худой бочки. Снега в лесу навалило по колени, что существенно затрудняло движение вперед. Антонову хоть бы хрен по деревне, переставляет свои двухметровые ходули, даже дыхание не сбилось. А у меня все взмокло и в груди хрипит. И снег стал цвета пролетарского знамени. Ох, кажется все...
- Эй, Ерофеева, ты что удумала?! Отдыхать потом будешь! А ну вставай! Нам еще идти и идти.
Поставил на ноги за капюшон. Проплевавшись от снега, заверила напарника, что все в полном порядке. Тот не поверил, но отпустил. А я вновь обосновалась в снегу, на этот раз поудобнее, лицом вверх.
- Ну? Что опять не так? - Тяжело вздыхающий спутник, приземлился рядом, на корточки.
- Не могу я так больше. Мне отдых необходим. Хоть пять минуточек. - Прохрипела я.
- Чем дольше мы тут проторчим тем темнее будет при возвращении. - Делился умозаключениями Антонов.
Тело упорно отказывалось шевелиться.
- Как знаешь, - легко согласился он, и шустро двинулся дальше, - Но учти, что дороги здесь нет, и вряд ли я буду возвращаться тем же путем. Рискуешь застрять здесь до весны. Найдут твой примерзший, тощий останок на березе, когда снег сойдет...
Я хорошо прочувствовала эту речь, прям-таки отлично! Не отставая ни на шаг. Откуда силы взялись? Спустя минут сорок, впереди замаячил неровный, скачущий свет от костра. Ага, сейчас погреемся.
А на полянке перед нами, кружком сидели мужики, как сказочные двенадцать месяцев. Тока этих было...так, раз, два, три...ага, шестнадцать штук. Скучившись у огня, они о чем-то увлеченно беседовали, и не сразу обратили на нас внимание.
- О! Кого я вижу! - Раскрыл объятья нам на встречу, один из них. - Антохин! Сколько лет, сколько зим! Где тебя носило столько?! - Внезапно разозлился дядька - Я уже задолбался тебя ждать!
- Ну, Серый, ты ж видишь, я с дамой. Борисыч обременил. А она пока соберется, пока намарафетится! - Юлил Антонов, которого трепыхало в "дружеских" обнимашках. Всех шестнадцати, по очереди.
Ну, понятно, самый легкий способ, уйти от проблем. С больной головы на здоровую. Всякий кто на меня сейчас посмотрит, так вот, в первую очередь и подумает: "Блииин, как долго и тщательно она выряжалась!".
- Ладно, ладно. Ты привез? - Жадно потер руки Серый. Антонов кивнул и протянул сверток. - Ай, молодца! Борисычу спасибочки! Ну, и, конечно, сочтемся опосля!
Пока все сгрудились вокруг напарника, и восторженно галдели, я успела осмотреться. У костра было навалено кучей всякого хлама, который, общей массой характеризовался, как спецпринадлежности для рыбалки в зимний сезон. Речка обнаружилась, чуть поодаль, с уже "пробуренными" лунками. Я двинулась в ее сторону, на подходе, меня догнал Антонов.
─ Тома, возьми квиток о доставке, пусть Серый подпишет, что все получено. - Я кивнула. О чем-то поразмышляв, он протянул мне еще пять таких же бланков. - И эти тоже. Я в прошлый раз забыл ему отдать.
Пока я шла к нашему получателю, успела просмотреть документы, выданные мне напарником. Некоторые из них были датированы прошлыми месяцами. А один и вовсе прошлогодний. А если учесть, что оплата производится по факту, т.е. доставил - тебе заплатили, получается, что гражданин Серый, на халявку пользует Антонова. Достойно восхищения. Но, теперь, с ним работаю я, а значит, ныкают и мои деньги тоже. А это уже не порядок. С трудом пробив себе дорогу средь мужиков, к хитромудрому адресату, обратилась к нему напрямую:
─ Простите!
─ Чего тебе? - Нехотя отлип мужик от своей игрушки, тут же пошедшей по рукам рыбаков.
─ Распишитесь пожалуйста, вот здесь.
─ Что это? Я не понимаю. - Отмахнулся он, небрежно отодвинув мою руку с квитком.
─ Это то, что позволит нам отчитаться перед начальством о выполнении наших должностных обязанностей. И получить заработанные деньги. Согласно этим документам, вы задолжали нам за услуги, ровно двадцать семь тысяч триста семьдесят два рубля тридцать девять копеек!
Я говорила громко, напористо, уверенно. Вот что делает с людьми ощущение собственной правоты. Окружающие мужики призаглохли, с недоумением гладя на нас. Смутившись от нежелательной огласки при таком скоплении народа, Серый, тем не менее, очень неохотно сдавал позиции.
─ У меня нет ручки.
─ Нет проблем - сунула я ему под нос свою.
─ Она не пишет. - Капризничал он дальше.
─ Сейчас запишет. - Забрав ручку, прогрела стержень и расписала на спичечном коробке услужливо подсунутом, ухмыляющимся напарником.
Недовольно сопя, Серый, медленно, внимательно вчитываясь в каждое слово, подписывал квиток за квитком, задавая по каждому поводу уточняющие вопросы, и подсчитывая что-то. Я была само терпение. Не смотря на то что этот человек мне не нравился, я буду рада принять от него наличность, которая, как известно, не имеет запаха, национальности и мерзкого характера, своего предыдущего носителя.
─ Отличную смену ты себе растишь Антохин. - Глумились мужики. - Мелкая, а с заковыркой. Жаль рожей не вышла.
Я посмотрела на Антонова. Он никак не прореагировал на сомнительные комплементы, все еще прибывая в странно довольном расположении духа. Но, я решила доиграть роль дотошного служки до конца, заставив выплатить задолженность, прямо сейчас:
─...ничего страшного, я найду вам сдачу... да и тридцать девять копеечек. Ах, только пятьдесят? Так вот Вам одиннадцать...не за что...будем рады придти на помощь как только - так сразу...и Вам всего хорошего.
Разобравшись с делами оплаты мужики, гурьбой бросились к одной из лунок, с доставленной нами палкой. Антонова среди них я не увидела, и логично рассудив, что он все еще на берегу, обернулась. Так и есть. Неподалеку от меня, взобрался на пенек, еще и на цыпочки встал, для лучшего обзора, с азартом следил за происходящим на реке.
- Что случилось? - Я, как всегда, не в теме.
- Сейчас будут новый спиннинг опробовать - просветил он меня, не отвлекаясь от происходящего. - Ну, идиоты... Тома, подойди ко мне!
- Нам уже пора? - уточнила я, встав около него.
Выражение, на его лице, мне не понравилось. Какое-то злорадное и выжидающее.
- Еще нет, но скоро будет.
Ничего не понимаю. Мы доставили. Клиент доволен. Так чего ж мы торчим посреди леса? И вдруг раздался треск! Поначалу не громкий, но постепенно нарастающий. Ребята на реке замерли на секунду, а затем ломанули к берегу. Но не успели, лед под их ногами разошелся раньше. Ржущий, как сивый мерин Антонов, соскочил с пенька, и буром пер в лес, таща меня за руку. Вырываться я и не пыталась. Но не спросить, не позволяла совесть.
- Эй! А им помощь не нужна?
Напарник уже сипел, но темпа не сбавлял. До машины мы добрались так быстро, что я и не заметила. Пристегнулась, и опробовала еще одну попытку.
- А мы вот, сейчас, не по-свински поступили?
Антонов икнул, покачал головой, пробурчал, что-то типа "идиоты...и так каждый год", и изволил ответить:
- У них достаточно опыта в этих делах, не переживай. Их каждую весну на льдине сносит.
- Так ведь сейчас не весна - резонно заметила я. Ощущения были не из лучших. Как-то подленько мы смылись.
- Так ведь и их не унесло! Сами виноваты. Лед еще толком не взялся. А они всей оравой...
*****
− Ну, что, покатили?
Я еще раз пересчитала в уме, все ли взяла: шубы, борода, посох, зайкину макулатуру (не забыть "забыть" в ее машине). Фух, вроде все.
− Поехали. А то, Вася, заждался, поди.
− А что за кадр, этот Вася? - Замурлыкала Оля. Так всегда, когда речь заходит о мужиках.
− Приедем, сама все увидишь. - А так же унюхаешь, услышишь, и, если Вася подшофе, еще и осязаешь.
− Фу, какая ты вредная! Я же должна сориентироваться, как мне себя подать, чтоб ему вкусно было. Каких женщин он предпочитает?
− Многочисленных. А еще тех, которые рядышком. А так же тех, что подоступнее. - Честность - моя вторая натура. Жаль, Оля не оценила.
− Это все? - Обиделась она.
−А что еще? Вроде все. - Сделала вид, что задумалась. - Рост, цвет, пропорции - значения не имеют. Количество волосистости на теле - не смущает. Степень немытости - редко превосходит его собственную, а потому, для него все бабы - чистоплюйки.
− Все, все! Я поняла! За границы совместных репетиций не выходить - опасно для здоровья.
− Умничка! - Похвалила я за понятливость.
Скорее всего, я переборщила, очерняя Васеньку. Хотя и не уверена. В любом случае, лучше подстраховаться, и сразу отвадить их друг от друга. Они ж мне все сорвут. Горячие, да любвеобильные.
В баре было странно многолюдно. Странно, потому что он уже закрылся. Но там продолжали зависать клиенты, и грохотала музыка. Пробравшись к Василию, я поинтересовалась, в чем дело и откуда все эти люди. Выключив динамики, он приосанился, поднял руку вверх, привлекая внимание, и, когда стихли все звуки, обернулся ко мне:
−Для массовки! - Многозначительно изрек он.
Пораскинув мыслишками, я пришла к выводу, что это нам на руку. Молодец, сразу можно будет опробовать реакцию публики на мой "гениальный" сценарий и бесталанное его исполнение. Уже прилично датые мужики растаскивали столы, освобождая место для маневра. Когда, кто-то натыкался на стулья, раздавался грохот, когда кто-то натыкался на кого-то, раздавался мат, и звуки потасовки. Даже многоопытная мужелюбка Оля, боязливо жалась ко мне, и брезгливо морщила носик.
− Бедлам. - Вынесла я вердикт. - Вась, в такой обстановке, у нас ничего не выйдет.
− Спокойно, подруга! - Вася, успокаивающе похлопывая по плечу, впрессовал меня в пол. - Все кто остался, будут заказывать выпивку. За которую, я беру двойную плату. Деньги пополам.
Так чего же мы ждем?!! Вперед! На покорение новых вершин!
− Так, Оля, ты - переодеваться. Я пока Мороза снаряжу...
− Я нет!
Олин, судорожно прерывающийся шепот, сильно разволновал меня. Она ж никогда не терялась. Таких ситуаций не существует в природе, чтобы она потеряла присутствие духа. Но огромные, полные страха глаза, говорили об обратном. Они молили...О чем, кстати? Ну-ка, поподробнее.
− Тома, я ни за что не буду раздеваться при них! - Взвизгнув на последнем слове, она обличительно ткнула пальчиком в сторону в дым пьяных массовиков. Те довольно заржали.
Так не честно. Из-за не вовремя проснувшейся Оленькиной застенчивости, я потеряю приличный куш.
− Ладно. Раздеваться не надо. - Пожала я плечами. Собственно, Оля, даже если одевалась, умудрялась сделать это так незаметно, что никакой интриги не было и в помине. - Натягивай уши и хвост, и пора начинать. И так уж ночь - полночь.
Радостно и часто закивав, прямо на ходу натянула амуницию, и завертелось...
Все конкурсы, сводились к массовой попойке. Васенька доставал из безразмерного мешка банки с пивом, и обменивал "приз" победителю на сотенку. И все были довольны. Пока отдыхающие, вслед за Зайкой выводили хоровод, все больше походивший на ламбаду, мы с Морозушкой, высчитывали барыши, устроившись за стойкой.
−...это тебе, это опять тебе, это снова тебе, - послюнявил пальчик, - это... все время тебе! Да что ж такое-то?!! А где моя доля?!
Счетовод был явно расстроен и озадачен. Тяжело вздохнув, и дощелкав семечки, я сгребла в стопку банкноты. И в три приема разделила на две равные части.
− Пить надо меньше. И сними костюм. Пропалишь еще.
Затушив сигарету, он аккуратно, насколько позволяли две полторашки пива, выигранные им в "третий лишний", вылез из шубы и протянул мне.