Аннотация: Из главы 1, "Время от времени" (продолжение).
Из главы 1, "Время от времени" (продолжение)
Независимо, в связи с эротическими желаниями или нет, ЛГБТ юность обычно начинается с процесса адаптации, началом которого является чувство опустошённости или смятения, затем проходит через фазы стыда и надежды к ощущению гордости и самовыражению. Это то, что для квир-персоны называется быть хорошо адаптированным.
Возвращаясь к моему подростковому возрасту, - я не имел представления обо всех этих вещах. Едва ли я даже знал слово трансвестит. Моя тайная склонность воображать себя девочкой смущала, и была абсолютно неприемлемой. Полагаю, я судил, основываясь на том, как судили окружавшие меня люди, те, от кого я научился, что считать правильным, а что нет, что является благотворным и нравственным, а что дурным и вредным. Мои родители были бы шокированы, если бы поймали меня в женских трусиках, и вместо гордости за меня, они были бы безмерно разочарованы. Моя мама пришла бы в ужас, а папа в ярость.
Но всё могло обернуться ещё хуже, если бы мои склонности каким-то образом стали достоянием общественности в школе Николса. В раздевалке или столовой, мы, мальчики, расходовали слишком много энергии, соревнуясь друг с другом, и пытаясь опустить друг друга фразочками типа "Не будь такой п**дой", или "Что с тобой, педик?" Как будто наш переход к мужественности зависел от постоянного упоминания унизительных альтернатив. Если бы обо мне стало известно хотя бы единое слово, я стал бы первой целью для всей этой враждебности, и простое каждодневное посещение школы превратилось бы в ад.
До поры я просто игнорировал мои немужественные чувства, и оставлял их томиться во тьме. Но теперь, как мог я игнорировать тот простой факт, что я не могу кончить, не представив на момент, что я женщина? Я боролся в поиске новых способов, чтобы удержать крышку на ящике Пандоры.
Я пришёл к Универсализируй Это, и это стало моей очередной стратегией. Казалось очевидным, что каждый, у кого нет девушки, занимается мастурбацией, и что фантазии при этом могут быть довольно причудливыми. Так что, заключал я, чем же я тогда отличаюсь от кого-либо ещё? Прошли годы, прежде чем я осознал, что хотя многие, если не все, мужчины имеют странные фантазии, только очень немногие имеют повторяющиеся фантазии о том, чтобы быть женщиной.
Другим интересным подходом была Защита Запретным Плодом, и выглядела она так: Я люблю надевать трусики, из-за того, что меня волнует запретное. Если бы это не было запрещено, это не было бы столь волнительным. Я полагал, что буду столь же возбуждён, и чем-либо ещё запрещённым. Но забавно, что никакое другое нет-нет до ужаса часто не приходило мне в голову. И если даже я придумывал, что может быть возбуждающим нарушить другое табу, например надеть подгузник, я мог испытать это однажды, но не имел интереса повторить снова. В конечном счёте, когда я это обдумал, то осознал, что, меня чрезвычайно влечёт также и разрешённый, а не только запретный плод, если он имеет отношение к женственности. Мне нравилось что я могу выйти из душа с полотенцем на талии, как будто бы это была юбка.
Поскольку мне трудно было найти девушку в оставшиеся школьные годы, моё напряжение росло, и мой мир сотрясался каждые пару месяцев, когда я оказывался один в доме на никому-не-известно-сколько времени. Это была сущая пытка. Наконец, мне всё было доступно, никто не мог вмешаться, и моё любопытство, подстёгиваемое сексуальным возбуждением, вырастало до размеров непреодолимой силы, компульсии, которую я ощущал столь же ужасной, как побуждение убить небольшое животное, или обокрасть друга.
Скажем, меня преследовала мысль: Интересно, каково это - носить лифчик, и быстрый прыжок к: Лучше попробовать это сейчас, пока у меня есть возможность. Затем я направлялся в комнату одной из сестёр, и моё сердце выпрыгивало из груди. Я продевал руки в бретельки белого кружевного бюстгальтера - или позвлял себе нечто другое, что вызвало интерес - и холодная дрожь пробегала по моей спине. Только оргазм мог снять моё напряжение. Возвращааясь в более трезвое состояние ума, я чувствовал стыд от содеянного и пугался того, что это могло означать.
Затем я мог убедить себя принять желаемое за действительное - О'кей, забудем это, было и прошло - или вернуться к одной из прочих моих стратегий, чтобы вновь уверить себя, что я просто обычный парень. И так до следующего раза, когда появится новая возможность, и я буду бессилен противостоять чему-то ещё, как, например, выброшенная пара колготок, или подвязка для чулок, потерянная на выпускном вечере старшеклассников. Однажды мне потребовалось узнать каково это - вставить тампон. И я едва не получил сердечный приступ, когда понял, что маленькая белая хитроумная штучка - которая, как думалось мне, была тампоном - оставила что-то сзади внутри моего тела, и я не знал, как это извлечь!
Формально, я первый раз оделся полностью в женское в выпускном классе школы. Я решил, что это дерьмовое любопытство должно уйти. В очередной раз получив дом в своё распоряжение, я попробую всё, и, надеюсь, так положу конец всему этому болезненному интересу. Когда возможность представилась, я начал с трусиков, потом добавил бюстгальтер. Дополнил это чулочками, и натянул сверху колготки. Возбуждённый, как и должно быть, я надел плиссированную юбку, затегнул блузку на моей торчащей груди, и впихнул ноги в сабо сестры.
К этому моменту я так завёлся, что решил сделать что-то, на что раньше никогда не отваживался. Я должен узнать что чувствует девушка, занимаясь сексом с парнем. Осенённый, я сбежал вниз, и распахнул холодильник. Обдумывая возможности, я схватил морковку, и помчался обратно наверх. Я проникал в себя во всех "женских" позициях, которые только мог представить, и получил оргазм моей жизни.
Это была кульминация отчаянной новой стратегии: Попробуй Это, и Надейся, Что Тебе Не Понравится. Я надел всё, что носят девушки, и проделал всё, что девушки делают. К сожалению, мне это понравилось, но по крайней мере я мог теперь отражать будущие искушения рассуждением: Был там. Делал это.
Будучи ребёнком, я приходил в замешательство от вещей, которые потрясали меня, и заставляли задумываться каково это быть девочкой, но теперь, как подросток, я активно пытался узнать больше. Сделаем шаг назад, и поразмыслим о процессе встречи с чем-то новым, вызывающим любопытство, пробуждающим фантазию, толкающим к экспериментам, и составляющим часть вашей жизни. Для меня это означает основу взросления и обретения счастья, особенно если мы имеем в виду нечто, не относящееся к сексу - как гольф.
Положим, я городской парень, которому нравится спорт на свежем воздухе. По телевизору или от друзей я узнаю о гольфе. Естественно, мне будет любопытно узнать больше, мне захочется попробовать, потому что я думаю, что мне это понравится. Но увы, я происхожу из бедной семьи, настоящий гольф мне недоступен. Так что я буду вынужден довольствоваться мини-гольфом, и притворяться, будто я настоящий гольфер, как Тайгер Вудс. И вот, после многолетней зависти, друг, в конце концов, предлагает взять меня на гольф, и ссуживает мне клубную карту. И угадайте, что происходит? Мне гольф нравится. Хорошо, выясним ещё одну вещь: Нравится ли мне он так сильно, чтобы сделать его регулярной частью моей жизни? И, наконец, я устанавливаю удовлевторяющий меня порядок - работа в течении недели, гольф с приятелями по субботам, и время с семьёй по воскресеньям.
Если вы находите что-то сексуально приятным, это в самом деле так уж отлично от того, что вы находите приятным по другим причинам? Я был тем мальчиком, который не имел шансов достичь желаемого. С той разницей, что я не хотел играть в гольф, я хотел играть в девочку. На протяжении большей части моей юности, у меня не было возможности нарядиться и немного побыть девочкой. Так что я должен был довольствоваться моим мини-гольфом позаимствованных лифчиков и присвоенных трусиков.
Почему комбинация этих вещей оказывала на меня такой сексуальный толчок? Возможно, то была неосознаваемая изобретательность управляемого тестостероном мозга. Столкнувшись с главной проблемой на пути поиска счастья, вероятно я просто делал всё возможное, чтобы наслаждаться теми обрывками женственности, что находились в пределах моей досягаемости. Но в то время, однако, я думал, что я просто мальчик, который плох в каком-то по-настоящему извращённом смысле. Отягощённый этим секретом, теперь я должен был встретиться со всеми прочими испытаниями и невзгодами, с которыми сталкиваются мальчики в старшей школе и после неё.