Мудрецы Валинорэ говорят, как мы узнали с тех пор (XLII), что во времена, когда Валинорэ уже был обустроен, но Дети Единого не пробудились, и никто не знал, когда это случится, "Аулэ, желая прихода Детей Илуватара и не желая ждать исполнения замыслов Илуватара (XLII), создал гномов, когда мир был еще во мраке (XLII). Пэнголод*(1), писал, что 'слышал, как некоторые говорят, что Аулэ, страстно тоскуя о приходе эльфов и людей и желая тех, кого он мог бы научить своим ремеслам и мудрости, первым из народов создал гномов. И он думал в своем сердце, что может предвосхитить Илуватара (XXIX). И Аулэ сделал гномов такими, какие они есть, потому что вид Детей, которые должны были прийти, был неясным для его разума*(2), и потому что могущество Мэлькора все еще было над Землей; поэтому Аулэ хотел, чтобы они были сильными и непоколебимыми. Но опасаясь, что другие Валар могут порицать его работу, Аулэ работал тайно: и сначала он создал Семь Отцов Гномов в зале под горами в Средиземье*(3) (XXIII).
Но Илуватар знал, что было сделано, и в тот самый час, когда работа Аулэ была завершена, и Аулэ был доволен и начал обучать гномов речи, которую он придумал для них, Илуватар заговорил с ним; и Аулэ услышал его голос и замолчал. И голос Илуватара сказал ему: "Зачем ты это сделал? Зачем пытаешься ты сделать то, что, как ты знаешь, выше твоей силы и твоей власти? Ибо ты имеешь от меня в дар только свое собственное бытие и не более того; и поэтому создания твоих рук и ума могут жить только твоим бытием, двигаясь, когда ты думаешь двигать их, и, если твоя мысль находится где-то в другом месте, они праздно останавливаются. Это твое желание?" (ХХIII). "Смотри, - сказал Единый, - эти твои создания имеют только твою волю и твое движение. Хоть ты и изобрел для них язык, они могут сообщать тебе только твои собственные мысли. Это издевательство надо Мной" (LV).
Тогда Аулэ ответил: "Я не желал такого господства. Я желал других, чем я сам, чтобы любить и учить их, чтобы и они могли постичь красоту Эа, которому Ты дал быть. Ибо мне казалось, что много места в Арде для многих созданий, которые могли бы радоваться в ней, однако по большей части она все еще пуста и беззвучна. И в своем нетерпении я впал в безумие. Однако, сделав созданий в моем сердце из моего собственного бытия, данного Тобой, я был как мало разумеющий ребенок, который, играя с делами своего отца, делает это без мысли о насмешке, но потому, что он сын своего отца. Но что мне теперь делать, чтобы Ты не гневался на меня вечно? Как дитя его отцу, я предлагаю Тебе эти вещи, дело рук, созданных Тобою. Делай с ними, что пожелаешь. Но не лучше ли мне разрушить дело моей самонадеянности? (XXIII). Я уничтожу их и буду ждать твоей воли" (LV).
И Аулэ взял большой молот, "подняв его (LV), чтобы нанести удар по гномам, "чтобы разбить старшую из своих статуй (LV); и Аулэ рыдал. Но Илуватар сострадал Аулэ и его желанием из-за его смирения; и гномы сжались при виде молота от испуга, и они склонили головы и молили о пощаде. "И когда Аулэ сдержал свой удар, изумленный, он услышал смех Илуватара. (LV). И голос Илуватара сказал Аулэ: "Твое предложение я принял, как только оно было сделано. Разве ты не видишь, что эти создания теперь живут своей собственной жизнью и говорят своими голосами? Иначе они не уклонились бы ни от твоего удара, ни от любого приказа твоей воли". Тогда Аулэ бросил свой молот и возрадовался, и возблагодарил Илуватара, сказав: "Пусть Эру благословит мою работу и исправит ее!" (XXIII).
Это эльфийская легенда о создании гномов; но эльфы сообщают, что Илуватар сказал также так (LV): "Как Я дал жизнь мыслям Аинур в начале Мира, так и теперь Я принял твое желание и дал ему место в Мире; но никак иначе Я не исправлю дело рук твоих, и как ты создал гномов, так и будет. Но я не потерплю этого: чтобы они пришли перед Перворожденными по моему Замыслу; и чтобы твое нетерпение не было вознаграждено, "твои дети не проснутся раньше моих (LV). Твои создания будут спать во тьме под камнем и не выйдут, пока Перворожденные не пробудятся на Земле; а до того времени ты и они будете ждать, хотя это покажется долгим. Но когда время придет, я разбужу их, и они будут для тебя, как дети; и часто раздоры будут возникать между твоими и моими детьми, меж детьми, которых я усыновил, и детьми, которых я выбрал"*(4) (ХХIII).
Тогда Аулэ взял Семь Отцов Гномов и положил их отдыхать в местах далеко друг от друга (XXIII); "там они должны были спать долго, пока Илуватар не повелел им проснуться. Тем не менее между гномами и детьми Илуватара по большей части было мало любви. И о судьбе, которую Илуватар предназначил детям Аулэ за Кругами мира, эльфы и люди ничего не знают, а если гномы и знают, они не говорят об этом (LV). Аулэ же вернулся в Валинорэ и стал ждать, пока продолжались долгие годы (XXIII).
Аулэ в некотором смысле "пал"; ибо он так желал увидеть Детей, что стал нетерпеливым и попытался предвосхитить волю Творца. Будучи величайшим из всех мастеров, он старался делать детей в соответствии со своим несовершенным знанием их природы. Когда же он сделал тринадцать гномов*(5), Единый заговорил с Аулэ в гневе, но не без жалости: ибо Аулэ сделал это не из злого желания иметь своих рабов и принадлежащих ему существ, а из нетерпеливой любви, желая детей, чтобы разговаривать с ними и учить, разделяя с ними восхваление Илуватара и свою великую любовь к материалам, из которых сделан мир (LV).
Единый упрекнул Аулэ, сказав, что он пытался узурпировать силу Творца, но он не мог дать самостоятельную жизнь своим творениям. У Аулэ была только одна жизнь, его собственная, происходящая от Единого, и он мог в лучшем случае лишь раздавать ее (LV). Поняв это, "Аулэ в печали и раскаянии смирил себя и попросил прощения (LV).
***
Поскольку гномы должны были прийти во времена могущества Мэлькора, Аулэ сделал гномов сильными, чтобы выстоять. Поэтому они тверды, как камень, упрямы, быстры в дружбе и вражде, и они переносят тяжкий труд, голод и телесные повреждения легче, чем все другие говорящие народы; и они живут долго, далеко за пределами человеческой жизни, но не вечно (XXIII). Их рост был невысокий и они были коренасты; у них были сильные руки и крепкие ноги и их бороды были длинны. Себя они называли Хузуд (XLII).
Гномы ковали железо, а не золото и серебро, и изготовление оружия и кольчуг было их главным ремеслом. Эти умения очень помогли гномам в их войне с орками Моринготто; но не думается, чтобы они отказались ковать так же и для Моргота, если бы он нуждался в их работе или был открыт для их торговли*(6). Ибо покупка и продажа, и обмен были их отрадой и средством приобретением богатства. Но они собирали его скорее для того, чтобы копить, чем использовать или тратить, кроме как на торговлю. (XLII).
В былые времена среди эльфов Средиземья*(7) было мнение, что умирая, гномы возвращаются в землю и в камень, из которого они были сделаны; но это не собственная вера гномов. Ибо они говорят, что Аулэ Создатель, которого они называют Махал, заботится о них и собирает их в Мандосе в отдельно отведенных залах; и что он объявил их Отцам в древности, что Илуватар освятит гномов и даст им место среди Детей в Конце. Тогда их делом будет служить Аулэ и помогать ему в восстановлении Арды после Последней Битвы. Они говорят также, что Семь Отцов гномов возвращаются, к жизни в своем роду и снова носят свои древние имена: из которых Дурин был самым известным в грядущие века, отцом того клана, который был наиболее дружелюбен к эльфам, клана, чьи особняки находились в Казад-думе. (XXIII).
Эльфы Валинорэ знали о странной истории происхождения гномов, которую нолдор принесли в Средиземье, и утверждали, что узнали ее от самого Аулэ (XXXIII), кого иногда называли Наватар*(8), а гномов называют аулэоннар, "детьми Аулэ" (XXIX). А гномы добавляют, к истории об их создании, рассказанной нолдор*(9), что Аулэ удостоился привилегии от Единого, которая отличала гномов от эльфов и людей: дух каждого из Праотцов Гномов (таких, как Дурин) должен был в конце долгого срока жизни, отведенного гномам, уснуть и лечь в гробницу, где бы его тело пребывало в покое, пока усталость тела и любые раны, которые выпали на его долю, исцелялись. Затем, после долгих лет, Праотец Гномов должен был подняться и занять свое царство снова (XXXIII). Повторное появление через длительные промежутки времени личности одного из Прародителей гномов в линиях их королей - особенно Дурина - вероятно, не возрождение, а сохранение тела бывшего короля (скажем, Дурина), в которое через определенные промежутки времени возвращался его дух (XXXIII). Вероятно, это "возвращение" происходило, только когда по какой-то случайности или причине у правящего короля не было сына. Гномы были очень неплодовитыми, и это, без сомнения, случалось довольно часто (XXXIII).
И в результате всего этого, отношение гномов к Валар и особенно к Вала Аулэ (как это кажется) совершенно иное, чем у эльфов и людей (XXXIII). Но Эру не дал гномам бессмертия эльфов, хотя они живут дольше людей. Они стали третьими Детьми Илуватара и более похожими на людей - вторых Детей (XXXIII). При этом говорится, что плоть гномов гораздо медленнее разлагается и портится, чем плоть людей (XXXIII) и гномы возвращаются к земле и камню холмов, из которых они были созданы*(10) (XLII). В то время как эльфийские тела, лишенные духа, быстро распадались и исчезали (XXXIII).
***
Когда Аулэ трудился над созданием гномов, он скрывал эту работу от других Валар; но в конце концов он открыл свой разум Йаванне и рассказал ей обо всем, что произошло. Тогда Йаванна сказала Аулэ: "Эру милостив. Теперь я вижу, что сердце твое радуется, и в самом деле ему есть от чего; ибо ты получил не только прощение, но и щедрость. Но из-за того, что ты скрывал от меня эту мысль до тех пор, пока она не осуществилась, твои дети будут мало любить то, что я люблю. Они будут любить в первую очередь вещи, сделанные своими руками, как и их отец. Они будут копаться в земле, и на то, что растет и живет на земле, они не будут обращать внимания. Многие деревья почувствуют укус их безжалостного железа" (XXIII).
Но Аулэ ответил: "Это должно также быть правдой и по отношению к Детям Илуватара; ибо они будут есть и строить. И хотя вещи твоего царства имеют ценность сами по себе и имели бы ценность, если бы не пришли Дети, тем не менее Эру даст Детям владычество, и они будут использовать все, что найдут в Арде, без уважения или без благодарности: хотя и не по замыслу Эру" (XXIII).
"Нет, если только Мэлькор не омрачит их сердца", - сказала Йаванна. И она не успокоилась, но опечалилась в сердце, опасаясь того, что может произойти в Средиземье в грядущие дни. Поэтому она предстала перед Манвэ и не изменила совету Аулэ, но сказала: "Царь Арды, правда ли то, что Аулэ сказал мне, что Дети, когда придут, будут владычествовать над всеми вещами, над которыми я трудилась, и будут делать с ними все, что захотят?" (XXIII).
"Это правда", - сказал Манвэ. "Но почему ты спрашиваешь, ведь ты не имела нужды в учении Аулэ?" (XXIII).
Тогда Йаванна замолчала и обратилась к своим собственным мыслям. А потом ответила: "Я спрашиваю, потому что сердце мое тревожится, думая о днях грядущих. Все мои работы мне дороги. Разве мало того, что Мэлькор испортил столь много? Неужели ничто из того, что я создала, не будет свободно от чужого владычества?"
"Если бы у тебя была воля, что бы ты сохранила?" - спросил Манвэ. - "Из всего твоего царства что тебе дороже всего?"
"Все имеют свою ценность", - сказала Йаванна, - "и каждый вносит свой вклад в ценность других. Но кэлвар*(11) могут бежать или защищаться, тогда как растущие - олвар, не могут. И среди олвар мне дороги деревья. Долгими в росте, быстрыми будут они в падении, и если они не платят дань плодами на ветке, то мало будут оплакивать их кончину. Так я вижу в своих мыслях. О, если бы деревья могли говорить от имени всего, что имеет корни, и наказывать тех, кто причиняет им зло! *(12)".
"Это странная мысль", - сказал Манвэ.
"И все же это было в Песне", - сказала Йаванна. "Ибо пока ты был на небесах и вместе с Ульмо строил облака и изливал дожди, я поднимала ветви великих деревьев, чтобы принять ваши труды, и некоторые деревья пели Илуватару среди ветра и дождя" (XXIII).
Тогда Манвэ замолчал, и мысль Йаванны, которую она вложила в его сердце, росла и раскрывалась; и это увидел Илуватар. Тогда почудилось Манвэ, что Песнь снова зазвучала вокруг него, и он обратил внимание теперь на многие вещи, на которые, хотя он и слышал их, раньше, но не обращал внимания. И, наконец, Видение возобновилось, но теперь оно не было далеким, ибо Манвэ сам был внутри него, и все же он видел, что все поддерживается рукой Илуватара; и рука вошла в мир, и из нее вышли многие чудеса, которые до тех пор были сокрыты от Манвэ в сердцах Аинур (XXIII).
Затем Манвэ "проснулся", и он спустился к Йаванне на Эзеллохар, и он сел рядом с ней под Двумя Древами. И Манвэ сказал: "О Кэмэнтари, Эру обратился ко мне, говоря: "Неужели кто-нибудь из Валар полагает, что я не слышал всей Песни, даже малейшего звука малейшего голоса? Смотри! Когда Дети проснутся, тогда мысль Йаванны проснется тоже, и она призовет духов издалека, и они пойдут среди кэлвар и олвар, и некоторые из духов будут обитать в телах кэлвар и олвар, и будут почитаться, и их справедливого гнева будут бояться. На время: пока Перворожденные на пике своего могущества, а Второрожденные молоды"*(13). Но разве они ныне не помнят, Кементари, что твоя мысль не всегда пела одна? Разве твоя мысль не встретилась с моей, так что мы вместе взлетели, как большие птицы, парящие над облаками? Это также произойдет благодаря вниманию Илуватара, и прежде чем Дети пробудятся, выйдут вперед с крыльями, подобными ветру, Орлы Владык Запада"*(14) (ХХIII).
Тогда Йаванна была довольна, и она встала, воздев руки к небу, и она сказала: "Высоко взберутся деревья Кэмэнтари, чтобы Орлы Короля могли укрыться в них!"
Но Манвэ поднялся также, и казалось, что он стоит на такой высоте, что его голос доносится до Йаванны, как с тропинок ветров.
"Нет, - сказал он, - только деревья Аулэ будут достаточно высокими. В горах Орлы будут гнездиться и слышать голоса тех, кто взывает к нам. Но в лесах будут ходить Пастухи Деревьев".
Затем Манвэ и Йаванна расстались на время, и Йаванна вернулась к Аулэ; и он был в своей кузнице, заливая расплавленный металл в форму. "Эру щедр", - сказала Йаванна. "Теперь пусть твои дети остерегаются! Ибо сила будет ходить в лесах, чей гнев они рискуют вызвать".
"Тем не менее, им понадобится дерево", - сказал Аулэ и вернулся к своей кузнечной работе (XXIII).
***
Наугрим не принадлежали ни к эльфийской расе, ни к смертным, ни к выведенным Моринготто существам; и в те (древние) дни гномы не знали, откуда они пришли*(15). Согласно записи Пэнголода, у гномов нет внутреннего духа, как у эльфов и людей, детей Илуватара, а этого Валар не могут дать. Поэтому у гномов есть умение и ремесло, но не искусство, и они не сочиняют поэзии (XXIX). Поэтому гномы подобны оркам в том, что они произошли от своеволия одного из Валар; но они были созданы не по злобе и насмешке и не были порождены злым умыслом. И все же они наследуют свои мышление и бытие по своей мере только от одной из Сил, в то время как эльфы и люди, к кому бы из Валар они главным образом ни обращались, имеют что-то общее со всеми в той или иной степени. Поэтому в работах гномов велико мастерство, но мало красоты, за исключением тех случаев, когда они подражают искусству эльдар (XLII).
***
В гномских традициях Третьей Эпохи названия мест, где каждый из Семи Прародителей "пробудился", помнились; но только два из них были известны эльфам и людям запада: самое западное, место пробуждения предков Огнебородых (Firebeards) и Широкоплечих (Broadbeams); и место пробуждения предка Длиннобородых (Longbeards), старшего в создании и пробуждении. "У него одного не было товарищей, рядом с которыми бы он проснулся; он спал один (XXIX), в отличие от других сородичей, чьи отцы были уложены спать парами. Илуватар приказал Аулэ положить отцов гномов по отдельности в глубокие места, каждого со своим товарищем*(16), за исключением Дурина, старшего из гномов, у которого их не было (XXIX).
Первое место располагалося к северу от Эред Линдон, великой восточной преграды*(17) Нолдолондэ (Бэлэрианда), остатками которой были Синие Горы Второй и более поздних Эпох; вторым местом была гора Гундабад (как ее назвали гномы на Кхуздул), которая почиталась гномами, и ее оккупация в Третьей Эпохе орками Саурона была одной из главных причин их великой ненависти к оркам*(18). Два других места*(19) находились на востоке, на расстоянии, столь же большом или большем, чем расстояние между Синими Горами и Гундабадом: там появились Железные Кулаки (Ironfists) и Жесткобородые (Stiffbeards), а также Черноволосые (Blacklocks) и Каменноногие (Stonefoots) (XXIX). В отличие от эльфов и людей, гномы появляются в легендах как возникшие на севере Средиземья. Самой западной точкой, местом рождения или пробуждения предка Длиннобородых, в традициях Третьей Эпохи была названа долина в Эрэд Митрин (Ered Mithrin) (XXIX).
Поскольку предки Огнебородых и Широкоплечих проснулись в Эред Линдон, эти кланы следует считать гномами Наварота (Ногрода) и Туросто (Бэлэгоста)*(20) (XXIX).
Дурин далеко странствовал после пробуждения: его народом были гномы, которые присоединились к нему из других кланов с запада и востока*(21) (XXIX).
Хотя эти четыре известные места пробуждения были далеко отделены друг от друга, гномы разных кланов поддерживали связь и в ранние Эпохи часто проводили собрания делегатов на горе Гундабад (XXIX). Ибо Длиннобородые (на кхуздул это имя звучит как Сигин-тараг, на квэнйа как Андафангар, а на синдарин как Анфангрим (XXIX)), хотя и были самыми гордыми из семи родов, были также самыми мудрыми и самыми дальновидными (XXIX). Во времена великой нужды даже самые далекие королевства гномов посылали помощь любому из своих народов; как это было во время Великой Войны против Орков (Третья Эпоха, 2793-2799). Хотя гномы были не склонны мигрировать и строить постоянные жилища или "особняки" вдали от своих изначальных домов, за исключением случаев сильного давления со стороны врагов или после какой-нибудь катастрофы, такой как гибель Нолдолондэ (Бэлэрианда). Гномы были великими и выносливыми путешественниками и искусными дорожниками; также все племена гномов говорили на одном языке (XXIX).
Родной язык гномов придумал для них сам Аулэ, "ибо он любит изобретательность (XXXII), и их языки поэтому не имеют ничего общего с языками квэнди*(22); "их языки, таким образом, аульские (XXXII). Гномы неохотно учат своему языку представителей чужой расы; и в употреблении они сделали свой язык суровым и запутанным*(23), так что из тех немногих, кого они в полной мере приняли как друзей, еще меньше было тех, кто выучили его хорошо (XXIX). Но все, что было связано с гномами, было малоизвестно и отчасти покрыто тайной*(24). 'Так, Румил, в своих писаниях о речах древней земли, говорит, что (XXIX) о языке гномов эльфам известно немногое, за исключением того, что его происхождение так же темно, как и происхождение самой расы гномов; и их языки не родственны другим языкам, но совершенно чужие, они грубы и сложны, и немногие пытались их выучить (XXIX).
Но сами гномы быстро изучают другие языки и в разговоре они используют, как могут, речь эльфов и людей, с которыми имеют дело (XXIX). Так "гномы на западе*(Имеется ввиду на западе Средиземья) и в Нолдолондэ (Бэлэрианде), в своих отношениях с эльфами использовали, насколько они могли его выучить, эльфийский язык, особенно язык Оссирианда, который был ближе всего к их горным домам*(25); ибо эльфы не выучили гномью речь. (XXXII)
Однако втайне гномы используют только свою собственную речь, и она (говорят) медленно меняется; так что даже их царства и дома, которые были давно и далеко разделены, могут и по сей день хорошо понимать друг друга. В древние времена Наугрим обитали во многих горах Средиземья, и там они встретили смертных людей (как говорят гномы) задолго до того, как эльдар узнали их; отсюда и получается, что языки истерлингов больше обнаруживают родства с речью гномов, чем с речью эльфов*(26) (XXIX).
Гномы не были, однако, искусными лингвистами - в большинстве случаев они не адаптировались - и говорили с явным "гномьим" акцентом. Также они не изобрели никакой формы алфавитного письма. Но они быстро осознали полезность эльфийских систем, когда они наконец стали достаточно дружны с кем-нибудь из эльдар, чтобы выучить эту систему.
Поэтому клан Длиннобородых гномов переняли руны и модифицировал их для собственного использования (особенно для записи Кхуздул); и Длиннобородые гномы придерживались этих рун даже далеко в Третью Эпоху, когда руны Даэрона были забыты другими, кроме хранителей мудрости (лормастеров) эльфов и людей*(27). Более того, необразованные люди обычно предполагали, что эти руны были изобретены гномами, и они были широко известны как "гномьи буквы" (XXIX).
По причинам, которые ни эльфы, ни люди никогда полностью не понимали, гномы не раскрывали никаких личных имен другим народам, и позже, когда они овладели искусством письма, гномы не допускали, чтобы их имена были вырезаны или написаны. Поэтому, они брали себе имена, под которыми были известны среди своих союзников людей. Этот обычай сохранялся среди Длиннобородых до Четвертой Эпохи, которая не рассматривается в этих историях. При этом Длиннобородые составили словарь традиционных имен, свойственных им самим, при этом сохраняя свои истинные "внутренние" имена в полной тайне (XXIX). И языки гномов еще сохранились в нескольких местах в Средиземье, где еще обитают гномы (XXXII).
В действительности гномы, как позже стало известно, имели гораздо более сложную и организованную систему языка. Так у них была вторичная тэнгвэста*(28) жестов, действующая параллельно с их разговорным языком, которую они начали учить почти сразу же, как начинали учиться говорить. Скорее следует сказать, что они обладали рядом таких кодов жестов; ибо, в отличие от их разговорного языка, который оставался поразительно единообразным и неизменным как во времени, так и географически, их коды жестов сильно различались от сообщества к сообществу. И работали они по-разному. Не для общения на расстоянии, ибо гномы были близоруки, а для скрытности и исключения посторонних (XXXIV).
Составляющие знаковые элементы любого такого кода часто были столь легкими и столь быстрыми, что их едва ли можно было обнаружить, тем более интерпретировать непосвященным наблюдателям. Как эльдар, в своих отношениях с наукор в конце концов обнаружили, гномы могли говорить голосами, но в то же время "жестами" передавать своему собственному народу поправки того, что было сказано. Или они могли оставаться молчаливыми, обдумывая какое-то предложение, и тем не менее совещаться между собой (XXXIV).
Этому "языку жестов", или, как они называли его, иглишмек, гномы стремились обучать не больше, чем своему обычному языку. Но они понимали и уважали бескорыстное стремление к знаниям, и некоторым из более поздних нолдорских мастеров мудрости было позволено достаточно изучить оба их языка, и ламбэ (или на гномском "аглаб" - речь), и иглишмек, на том уровне, чтобы понять их системы, но не мочь говорить в полной мере*(29) (XXXIV).
Хотя ламбэ был, таким образом, теоретически просто тэнгвэстой, которой случалось использовала фонетические знаки - хлонити тэнгви, ранние хранители мудрости считали ее высшей формой, способной создать систему, неизмеримо более утонченную, точную и обширную, чем любой хвэрмэ - код жестов. Таким образом, в повседневной речи, тэнгвэста означала - разговорный язык. Но в техническом использовании это означало больше, чем ламбэ. Изучение языка включало в себя не только ламбэ, способ речи (именно так следует называть его фонетику и фонологию), но и его морфологию, грамматику и словарный запас (XXXIV).
Примечания.
*(1) Летописец из нолдор Второго Дома.
*(2) На самом деле это вряд ли Аулэ не знал, как будут выглядеть Дети, по тому, что еще много раньше Валар приняли обличия, подобные Детям Единого.
*(3) Аулэ сделал не семь Праотцов, а вначале сделал семь Праотцов - значит, после сотворил и народ для них.
*(4) Однако, когда Аулэ встретил эльфов и сделал часть нолдор своим народом, он больше не проявлял внимания к судьбе гномов и не заботился о том, что они страдали в мире, где властвовал Моринготто.
*(5) Семь Праотцов и шесть супруг для них.
*(6) Обратите внимание, что это не утверждение, а предположение. Не обязательно это правда, но некоторые (обоснованно или нет) могут думать, что это правда. Однако этого никогда не случалось.
*(7) То есть это были мориквэнди, которые не имели четкого знания от Валар, но предполагали, исходя из своих соображений, в то время как калаквэнди имели достоверное знание.
*(8) Отец-гномов.
*(9) Именно эта история приведена в начале главы.
*(10) Не стоит делать из этой фразы заключение, что гномы после смерти обращались в камень.
*(11) Кэлвар - те, что движутся.
*(12) Так ламорни (энты) заботятся о лесах и деревьях, а их супруги - о полях и травах.
*(13) Когда мир станет принадлежать людям, не останется таких духов, обитающих в кэлвар и олвар.
*(14) Есть разница меж обычными животными, маиар, принявшими облик животных, и маиар, которые навсегда привязались к облику кэлва (или олва) и дальше давали потомство тоже маиарской природы, но так же привязанных к своим телам. К последним относятся орлы Манвэ или конь Гэндальфа.
*(15) Поскольку Праотцы Гномов видели Аулэ и говорили с ним, они и весь народ наукор знали, как они произошли. Однако, в ранние дни гномы могли говорить эльфам, что не знают, как и кем были созданы - учитывая любовь гномов к скрытности, такое вполне могло быть.
*(16) Здесь стоит слово "mate", и некоторые склонны переводить его как "супруга", но это довольно необычный перевод. Слово "mate" происходит от среднеанглийского mette ("собеседник за столом, приятель, партнер"), от древнеанглийского ġemetta ("разделитель пищи, гость за столом"), производного от протогерманского gamatjô, которое само по себе от ga- (" вместе") (относится к немецкому и голландскому ge-) + matjô (от matiz ("еда")), родственно древнеанглийскому mete ("еда"). И хотя иногда слово "mate" используется в значении "супруга", это скорее слэнг, и я не думаю, что Профессор использовал его в таком же ключе.
*(17) Поэтическое название горной гряды.
*(18) На самом деле гномы враждовали с орками еще в Предначальную Эпоху и сражались в Первую - о чем будет подробно рассказано после.
*(19) Эти места, судя по всему, были известны очень немногим из эльфов и людей.
*(20) Огнебородые - из Наварота (Ногрода), и Широкоплечии из Туросто (Бэлэгоста).
*(21) Кристофер пишет, что "в заголовке страницы отец предложил изменить легенду о сотворении гномов (на самом деле очень радикально) в форме, в которой другие гномы были усыплены рядом с Отцами (XXIX)"; это соответствует словам Профессора, что "Тринадцать гномов были созданы первыми", а потом был создан их народ.
*(22) Языки квэнди изначально шли от валарина, на котором с ними говорил Оромэ, но об этом будет сказано позже,
*(23) То есть они переработали язык, изначально созданный Аулэ.
*(24) Быть может, потому, что Аулэ создавал гномов в тайне, это наложило отпечаток на народ, и гномы старались все о себе держать в тайне.
*(25) В Предначальной Эпохе, когда касари много торговали с эльфами Лэстанорэ (Дориата), "они использовали в зависимости от своих способностей язык темных эльфов Лэстанорэ (XLII).
*(26) Это верно лишь отчасти. Во-первых, известно, что еще спящих людей обнаружил эльф-хисильдо и после учил их языку, во-вторых, известно, что языки людей были разными, и у части истерлингов язык совпадал с языком народа Бора, в то время как другие истерлинги говорили на своих языках. Но подробнее об этом будет сказано в главе о людях. Однако, вполне уместно сказать, что "языки людей частично произошли от языков гномов (XXXII). По этому поводу Пенголод комментирует: "И со своей стороны я вижу сходство не меньшее, а то и большее между валаринским языком и языками людей, особенно языком нунатани (дунэдайн) и детей Мараха (смотри - адунаик). Также в целом он напоминает языки касари (гномов); хотя в этом нет ничего удивительного, если их предание о том, что Аулэ изобрел для них их язык в самом начале, верно; и поэтому язык касари мало меняется, тогда как иглишмек ("язык жестов" на гномском), который они сделали для себя, изменчив" (XXXIV).
*(27) То есть к Третьей Эпохе эльфы пользовались только рунами Фэанаро, забыв кирт Даэрона.
*(28) Квэнйа: тэнгвэста - "система речи".
*(29) Так Куруфинвэ Атаринкэ, сын Куруфинвэ Фэанаро, был единственным из не-гномов, которому наукор полностью открыли свой язык.