Разумеется, целитель немедленно донес Владыке, в каком состоянии ему доставили пленника.
Но перед этим Энгватар попытался воспользоваться ситуацией, желая обратить беспомощность Маитимо себе на пользу: умаиа напоил беспамятного эльфа бодрящим зельем, от которого тело само жаждало движения, и требовал, просил, предлагал пленнику поклониться Владыке, пытаясь подтолкнуть его при этом своей волей. По замыслу целителя, нолдо если даже и не пришел бы в себя, то начал бы шевелиться, мог бы встать и идти, двигаясь словно в полусне, и в том же полусне склониться, пусть просто упасть, перед Владыкой - какой бы это был успех! И кто знает, быть может, Маитимо даже очнулся бы от такого, что тоже было бы удачей.
Но снадобье взбодрило только тело, а разум так и не отвечал; щеки румяные, а глаза будто незрячие... Маитимо мог умереть, и целитель считал, что ответственность за это хотя бы частью ляжет на него, а значит, Нолдорана обязательно надо было спасти. Возможно, настоящая причина, по какой Энгватар пытался вытащить Маитимо, была иной, но умаиа не хотел об этом думать.
***
Вернувшись от Владыки, целитель продолжил искать пути, как привести Маитимо в чувство. Зелья не помогали, но могли помочь его Верные. Нужно было снова собрать их вместе - и, хотя никто из нолдор не нуждался в лечении, когда главного пленника нужно было спасать от смерти, годились любые средства. И Владыка дал Энгватару разрешение использовать эти любые средства и методы: все, что Энгватар посчитает нужным, чтобы только вернуть Маитимо. И это тоже было частью возвышения, так как мало кто из умаиар получал такую вседозволенность для выполнения какого-либо задания. Правда... и наказание в случае неудачи будет ужасным, но Энгватар знал, что большая доля вины все равно будет на Маироне.
И вот по приказу Энгватара (теперь он мог приказать любому - кроме Владыки, разумеется!) всех троих Верных снова собрали в камере Маитимо, но фэанарион не реагировал на их присутствие. Нолдо оставался безучастным ко всему происходящему, словно был слишком глубоко погруженным в себя.
***
Умаиар перепробовали все: и зелья, и слова, и иллюзии - полагали, если Маитимо увидит себя в лагере нолдор, и к нему войдет живой Вэриндо, он может на время поверить, что все было только кошмаром или хоть предвидением. Но разум фэанариона был закрыт наглухо, а на увиденное и услышанное Маитимо не реагировал, будто ничего и не изменилось вокруг.
Тогда Владыка повелел пробудить Нолдорана болью. Не только Энгватар, но и Маирон не стал бы пытаться пробовать такое, опасаясь добить и без того уходящего за грань Маитимо, но Владыка сказал:
- Побоев не замечает? Пусть испытает такую боль, что не сможет не заметить...
И Маирон был вынужден собрать инструменты для пытки и прийти с ними в камеру Нолдорана. Волк исполнил приказ Мелькора, и тело Маитимо не смогло не отреагировать на пытку, но разум не отвечал, и больше этого не пробовали.
В противовес боли и пытке, Энгватар создал вокруг Маитимо такой уют, какой был только возможен, и дал больному покой, ожидая, что эльф сам понемногу придет в себя.
И ничего.
Энгватар требовал от Маирона рассказать, что же произошло на допросе, и тому пришлось подчиниться. Но эти знания никак не помогали пробудить нолдо.
Целитель думал порой: 'Почему Маитимо оказался так слаб? Не выдержал того, через что всегда раньше проходили мориквэнди'. И в процессе размышлений целитель пришел к другому выводу.
Дело было не в слабости... Для Маитимо гибель Вэриндо стала едва переносимым ударом, но фэанарион не шел на уступки, чтобы предотвратить ее, и не терял самообладания, видя все, что происходит... А после? Мориквэнди всегда тяжело переживали казни друзей, но не их Верный под пытками умирал за них, за верность им...
И еще... Маитимо был не любой эльф и даже не любой нолдо. Он был не слабее, а глубже; и в нем был огонь и была сила, которой не было в других, и эти огонь и сила могли не только согревать и вести других, но выжечь дотла или выпить досуха самого Маитимо, потому что он вкладывал себя в то, что делал, не так, как те же мориквэнди, а... полностью.
И тогда Энгватар понял - Маитимо не отказывался жить, он просто выгорел.
Целитель смог найти причину болезни, но исцелить такое было не в силах кого-либо в Твердыне.
***
Однажды Энгватар сидел в камере Маитимо, которая сильно изменилась за последнее время, став похожей на жилую комнату, и вдруг услышал у себя за спиной движение: Маитимо, осунувшийся, исхудавший, но вдруг утративший бледность, сидел в мягкой кровати, среди подушек. Хотя целитель знал, что Маитимо не умирает, как думали остальные, все же он испытал большое облегчение и даже радость. От охвативших его эмоций Энгватар потерял свою обычную сдержанность и рассудительность и сказал то, что почти не имело смысла:
- Маитимо, ты очнулся? - И лишь затем, словно спохватившись, вернулся к обычному сдержанному тону. - Ты хочешь чего-нибудь сейчас? Воды, пищи, встречи со своими Верными?..
Как и отчего нолдо пришел в себя, целитель пока не понимал... Быть может, просто нужно было время для восстановления сил, и сейчас оно пришло?
***
Эльф с удивлением посмотрел на Энгватара, он не понимал...
- Что произошло? Почему моя камера... такая? Да, я хочу видеть Верных. И... есть тоже хочу... - нолдо с удивлением рассматривал свои обтянутые кожей руки.
Энгватар сначала не знал, что ему отвечать - вдруг Маитимо не помнит о казни Вэриндо, и тогда нельзя говорить ему об этом сразу... И целитель осторожно начал:
- Ты не помнишь, что случилось? Ты очень долго не приходил в себя, ни на что не реагировал: ни на боль, ни на зелья, ни на орков, ни на своих Верных... Словно ушел глубоко внутрь себя и не воспринимал ничего внешнего; обычная связь фэа и хроа нарушилась. Сменялись дни, недели, но все оставалось так же... Все испугались, что ты незаметно уйдешь в Мандос, так что мне дали право лечить тебя любыми средствами, и одним из них был покой и уют... - Энгватар обвел рукой комнату, словно показывая, что было сделано, пока Маитимо 'отсутствовал'.
Нолдо не замечал времени и плохо помнил, что происходило с ним. Что с телом - так и вовсе не помнил, а вот фэа... сначала была сосущая пустота, такая сосущая, что затягивала эльфа внутрь себя. И он балансировал на самой грани черной воронки, что была бездонной. Так длилось... сколько-то времени, и эльф очень устал от этого; ему начало казаться, что эта воронка рано или поздно все равно его поглотит, но это не страшно, потому что там, за ней - пустота и, как следствие, покой. Маитимо так и не решил, продолжать ему сопротивляться или сдаться, когда кто-то взял его за руку и держал. Держал до тех пор, пока эльф не нашел в себе силы отвести взгляд от воронки и не посмотрел на держащего его. Это был отец. И он помог вернуться... Он сказал, что Маитимо не виноват, и эти слова были неоспоримыми, и не могли быть ничем, кроме правды. И еще отец сказал, что оруженосец победил, что боль проходит, а победа или поражение остаются с нами... Они говорили о чем-то еще, но Маитимо этого не помнил. Помнил только, как отец сказал, что Нэльяфинвэ должен возвращаться, и что это важно, и что отец уверен в нем...
И тогда Маитимо проснулся. А оказывается, они говорили недели...
Размышления Маитимо прервал Энгватар.
- Еды тебе сейчас принесут, - продолжил целитель, - а вечером я устрою для тебя ужин с твоими Верными, с хорошей едой и вином. И потом скажу, будто ты очнулся от этого... хотя настоящей причины я не знаю.
- Саурону, должно быть, досталось за усердие, - усмехнулся фэаноринг. - Тогда я буду притворяться спящим до вечера, до встречи с друзьями. Не знаю, сколько в происходящем твоей корысти, но спасибо тебе! - и, помолчав, нолдо добавил: - Что с телом Вэриндо?..
'Значит, о казни - помнит...' - подумал про себя Энгватар.
- Когда тебя увели из камеры для допросов, над телом Вэриндо больше не издевались... - смысла уже не было, ведь Маирон делал это, чтобы задеть Маитимо. Задел, называется. Окажись нолдо слабее... - Но ты должен понимать, что здесь... не бывает погребений. Пока пытались привести тебя в чувство, о теле забыли... Кажется, сожгли, но я не уверен. Могу узнать.
'Не бывает погребений'... Это казалось чудовищно невозможным, но эльф поверил.
- Сожгли?.. - переспросил Маитимо. - Что же, это было бы лучшим из возможного. Узнай. Мне это... может быть важно. Мне помогли вернуться, но... мне все еще важно, что было с Урунмэлдо.
***
Энгватар с трудом подавлял внутренний трепет - словно живая нить связывала их.
Маитимо вновь был здесь и вновь благодарил Энгватара, не зная, что умаиа пытался воспользоваться его состоянием и принудить поклониться тому, кого эльф звал Врагом, а Энгватар - Владыкой... Да, целитель и должен был так поступить как раб Владыки. Но и сейчас, в том, как обставить пробуждение Маитимо, в действиях Энгватара была своя корысть. Одно дело доложить: 'Маитимо очнулся сам, неизвестно почему'... его заботами, конечно, но и не только его - иллюзии, например, были делом рук не Энгватара. Другое дело - то, что задумал целитель.
Напоив Маитимо укрепляющим отваром и дав ему чашу крепкого бульона (которым и поддерживали тело нолдо все это время), умаиа сказал:
- Маирону в самом деле досталось, хотя и меньше, чем я бы хотел... Ты очнулся от беспамятства, но я вижу, что ты слаб и устал. Сейчас ты вновь уснешь, уже настоящим сном, а когда проснешься, мы устроим встречу с твоими Верными. Сейчас я уйду и приготовлю все для этого... И разузнаю о Вэриндо.
***
Как только Маитимо уснул, Энгватар направился к Владыке, которому и изложил свою новую идею: однажды Маирон, изображая награду за важную уступку, устроил для Маитимо роскошный ужин, на котором были и его Верные, и Вэриндо. Если повторить ситуацию, воссоздать ужин, привести Верных, то лежащий в забытьи нолдо может перенестись мыслью в более раннее время и очнуться.
Владыка чуть скривился.
- Теряешь остроту ума, Энгватар. Мороки 'счастливого прошлого', и куда лучшего, чем этот ужин, уже пробовали. Фуинор ничего не достиг.
- Ошибка Фуинора, о Великий Владыка Арды, в том, что мороки не действуют в полной мере на зрение, слух, обоняние и осязание без участия разума. А разум Маитимо закрыт стеной аванирэ. Воссоздание прежде бывшего в материи может оказаться действеннее... И я вижу по цвету лица больного, что именно сейчас это может помочь.
Владыка все так же кривился, не веря в успех и продумывая, что делать, если пленник-таки умрет, но они ничего не теряли, если попробуют, и Мелькор махнул рукой, дозволяя. Только того целителю и было нужно. А когда Маирон узнает, как именно 'пробудился' Маитимо, он еще будет локти кусать, что сам не догадался.
***
Получив разрешение от Владыки Мелькора, Энгватар пришел расспрашивать Маирона о том, как именно была обставлена комната, а заодно об участи мертвого. Волк с раздражением ответил, что то, что хочет сделать целитель, бесполезно, но все же подробно ответил на вопросы Энгватара, а после указал слугу-умаиа, которому отдали труп Вэриндо, когда сам Маирон занялся приведением Маитимо в чувство.
Энгватар пошел разузнавать дальше и выяснил, что волкам тело не только не отдали, а даже запретили отдавать: волки были слишком связаны с Маироном, а ему в то время (да и все еще сейчас) нужно было, насколько возможно, снять с себя ответственность за произошедшее с Маитимо. Умаиа из свиты Маирона сжался под взглядом только что возвышенного и приближенного к Владыке целителя и пролепетал, что телом оруженосца особо не занимался никто, его просто бросили в огонь...
