Арандур Норэмэлдо : другие произведения.

30. Систо

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Соавтор: Аилин Тирэндиль.
  
  Прошло уже два года, как Маитимо был в плену.
  
  
  
  Когда нолдо снова привели в застенок к 'новому дознавателю', нолдо вспомнил, что уже видел этого умаиа прежде - он чуть не дрожал, так желал приступить к пыткам фэанариона при исчезновении Турувандо. Что же, наконец его мечты сбылись: Маитимо приковали к вертикальному столбу, и умаиа начал допрос.
  
  
  
  - Я хочу, - едва ли не промурлыкал палач, - чтобы ты обещал не оскорблять больше Владыку Севера, не потешаться над ним.
  
  
  
  Палач, а это был Систо, не ждал, что Маитимо сразу согласится выполнить требования, и начал забаву - с помощью металлических спиц, прямых и иззубренных, которые он вгонял под кожу обнаженного нолдо, одни за другими. Достаточно глубоко, чтобы это причиняло сильную боль, но не столь глубоко, чтобы могло стать опасным. Умаиа действовал неспешно, с видимым удовольствием, смакуя каждое действие, с жадностью впитывая каждую реакцию эльфа, будь то молчаливый крик, видимый лишь по напряжению мышц, или стон, против воли вылетавший из горла.
  
  
  
  - Если ты не согласишься, я не оставлю на твоем теле живого места, - пообещал Систо, вгоняя новую спицу, покороче, под ноготь.
  
  
  
  
***
  
  
  
  Эльф присматривался к своему палачу. Так или иначе, но он одолел уже троих, теперь нужно понять и этого. Саурон гордился своим умом, Энгватар желал исцелять, Турувандо обреченно выполнял то, от чего сам отстранялся, а этот... каков этот, кроме того, что он - очередной безумец, как все Темные?
  
  
  
  На требование прекратить поносить Моринготто нолдо только закатил глаза. Палачи не понимали, что для пленного эти оскорбления - важный способ держаться. И еще эльф подумал, что от него все время требовали чего-то невозможного, по той или иной причине; и эти требования были очень глупыми. Ведь если бы требовали чего-то, что можно выдать, эльф вряд ли устоял бы, начал давно бы сдавать свои позиции. А так сдаться - означало сломаться. Ломаться фэаноринг был пока не готов.
  
  
  
  Спицы входили иногда под самую кожу, так что их было видно (пленник демонстративно не смотрел, что с ним делают, но вот умаиа закончил с правой рукой и перешел к левой, а значит, и нолдо, отворачиваясь от твари, был вынужден смотреть на изукрашенную руку), а иногда иглы проходили глубже, и торчали наружу как из ежа. Это было достаточно больно, но терпимо (после когтей-то Саурона!) С зазубренными спицами выходило куда тяжелее, они не протыкали плоть, а продирались сквозь нее. Эльф только усмехался, представляя какие будут ощущения, когда эти гарпуны начнут вытаскивать наружу. И все же нолдо пока молчал, хотя уже начал извиваться.
  
  
  
  Закричал Маитимо, когда спица вошла под ноготь. Это неожиданно оказалось больнее всего прочего, и эльф вначале потерял над собой контроль, но взяв себя в руки, выкрикнул, пока умаиа не успел заняться вторым пальцем:
  
  
  
  - Моринготто трус, и ты это знаешь! И я мог бы о нем сегодня не вспомнить, но ты сам виноват: обещаю тебе, каждый раз, как мне придется кричать, я буду кричать правду о твоем господине. Так что если продолжишь меня мучить, то это ты, а не я хочешь втайне потешаться и издеваться над Увала.
  
  
  
  Умаиа приостановился, несколько опешив от ответа.
  
  
  
  - Хм-м... я полагаю, Владыка с тобой не согласится, - возразил Систо. - Этак тебя нужно вовсе избавить от пыток, а ты еще будешь думать, издеваться над Владыкой или нет, даже не дашь обещания. - Умаиа мягко очертил пальцем лицо пленника, взвешивая спицу в другой руке. - И ты понимаешь, и Владыка понимает, что я мучаю тебя не потому, что мне нравится слышать твои насмешки, а потому, что мне нравится мучить. И также потому, что Мэлькор приказал тебя допрашивать, и желает от тебя не одного отказа от насмешек... - и Систо неторопливо вогнал спицу под другой ноготь. - Но и, скажем, тайны Камней: ты как фэанарион должен знать, и как они были созданы, и какими свойствами обладают, и как управлять ими. Как их подчинить... А этими спицами и гарпунами можно сделать тихим и послушным даже очень непокорного зверя. Ты, конечно, не зверь, а эльф, но каждый раз, как ты будешь оскорблять Владыку, я буду втыкать спицу... или выдергивать гарпун, - умаиа потянул за один. - Как думаешь, кто из нас скорее устанет: я пытать или ты насмехаться?
  
  
  
  
***
  
  
  
  Умаиа не остановился, но дрогнул. Не только он следил за реакцией пленника, но и пленник за палачом. И если тварь дрогнула... то надо попробовать расшатать этот камень в кладке... Однако эльфу стоило усилия не пытаться отстраниться, пока враг нежно касался его лица, с улыбкой заглядывая в глаза, и при этом крутя в пальцах орудие пытки. Это... было... даже захватывающе, настолько безумно. И почти сразу же нолдо закричал от боли, вскинув голову:
  
  
  
  - Тру-у-у-ус! Враг сла-а-а-аб! Бо-ится, как и ты! А-а-а-а-а... - Нолдо не мог сказать большего, восстанавливал дыхание, пока умаиа говорил, а затем пленник заорал снова, ведь зазубренная спица, вырывая куски плоти, выдиралась из раны. - Под-ле-е-ец! Умо-ля-я-ял ме-е-ня о дру-у-уж-бе! *(1)
  
  
  
  Кричать осмысленно труднее, чем просто кричать... Но нолдо был полон готовности доказать умаиа серьезность своих слов. Удалось бы еще сказать несколько фраз подлиннее...
  
  
  
  
***
  
  
  
  Когда пленник стал выкрикивать оскорбления, умаиа привел в исполнение свою угрозу. За каждое оскорбление - или спица под ноготь, или гарпун из раны. Порой Систо резко вырывал свои гарпуны, а порой медленно тянул из стороны в сторону. Но умаиа понимал, что останавливать пытку было нельзя - иначе пленник решит, что он дал слабину - да умаиа и не хотел останавливаться.
  
  
  
  - Знаешь, - бархатистым, почти задушевным тоном произнес палач, - а мне правда нравится слушать твои крики. Содержание я не одобряю, но тон хорош. Другие на моем месте, возможно, были бы несколько разочарованы, что ты не уступаешь, а я буду доволен в любом случае: если ты согласишься, я добился своего, могу сказать о том Владыке Севера, и он наградит меня. Если будешь упрямиться и дальше, я могу заниматься тобой еще до-о-олго... и потом с нетерпением ждать новой встречи.
  
  
  
  Фэанарион понял, что противник ему достался под стать - такой же упрямый. И если Саурон был жестокой тварью, то этот... этот был еще хуже. Он упивался самим мучением...
  
  
  
  - Ты лжешь! - исхитрился выкрикнуть эльф, в один из кратких перерывов, когда одна боль несколько утихла, а следующая не успела вгрызться в сознание, заглушая собой возможность говорить и мыслить.
  
  
  
  Систо остановился, удивленно подняв брови.
  
  
  
  - Лгу? В чем же, интересно узнать?
  
  
  
  Эльф позволил себе перевести дыхание и отдышаться, прежде чем продолжить. Пусть его ждут.
  
  
  
  - Ты хочешь именно мучить меня. И для того, чтобы получить то, что ты хочешь, ты используешь имя своего хозяина. Ты готов жертвовать его волей для своих прихотей.
  
  
  
  - Владыка знает, что я люблю пытать, и, насколько мне известно, его это устраивает. Да и другие слуги ждут от Владыки пользы для себя: наград, выгод, удовольствия, возвышения над другими... Или ты думал, мы тут собрались из чистой и бескорыстной преданности господину? - дознаватель фыркнул. - Владыка дает нам то, чего мы жаждем, он для нас Податель Благ, каких мы жаждем; и о том он тоже знает. Вот Турувандо, правда, ничего особенно не искал, говорил, что просто служит Владыке Севера... и где он теперь? А обо мне Владыка точно знает, что я не уйду: какой Вала дал бы мне мучить кэлвар и Воплощенных? Только сильнейший и величайший из них. - Умаиа посмотрел на свои спицы, но пока их не тронул: ведь Маитимо сейчас не оскорблял Мелькора. - А я буду полезен Владыке. Я думаю добиться от тебя большего, чем другие. В том числе потому, что не буду переживать, не получив немедленного результата.
  
  
  
  Глаза нолдо невольно расширились от услышанного - мучить кэлвар? Тех, кто не может ничего сказать, кто ничего не знает, просто ради удовольствия? Эльф закрыл глаза и проглотил комок в горле. Было противно от того, что эта тварь к нему даже просто прикасается, и от отвращения захотелось закричать и забиться. Но этого нельзя было делать. Нельзя было высказать чувств и желаний, потому нолдо, закрыв глаза, успокоился, словно выстроил стену меж собой и тварью. И еще нолдо заметил - все же умаиа прекратил терзать его. Значит ли это, что угроза работает?
  
  
  
  - Саурон тоже думал, что он незаменим, тварь. Но Моринготто не понравилось, как Саурон выполняет его приказы, допрашивая меня. Думаешь, ты лучше Саурона, и тебе позволят делать, что пожелаешь? Опасное заблуждение. И Враг рано или поздно узнает, что ты так жаждал моих криков, что предлагал осквернять его имя.
  
  
  
  Умаиа подумал про себя, что не сказал ничего недозволительного, и Маитимо ничего не докажет: требовал отказаться от насмешек, наказывал за каждую насмешку... а его слова о том, что Маитимо может упрямиться и дальше, привели к тому, что нолдо сейчас Владыку не оскорбляет, хотя... и пытка тоже прервана.
  
  
  
  - Спасибо за совет, - немного деланно засмеялся Систо. - Я буду осторожен. И, как я ни жажду слышать твои крики, пока ты говоришь в таком духе, я не буду продолжать пытку. А если ты... ну, хотя бы пообещаешь не звать Владыку трусом, - это оскорбление Маитимо повторял чаще других, и Мелькор был зол, когда его слышал, - я прекращу допрос, вытащу без боли все свои орудия и дам тебе перерыв... как мне ни жаль.
  
  
  
  
***
  
  
  
  Пока шел этот допрос, Маитимо размышлял, что же ему делать с Систо. Один и тот же трюк нельзя повторять часто: если Энгватар будет все время жаловаться Моринготто на тех, кто допрашивает Маитимо, это будет выглядеть странно, другое дело... если Энгватар расскажет что-то об этой твари Саурону... К тому же пока эльф получил, что хотел: тварь не будет пытать его, опасаясь слышать оскорбления Моринготто.
  
  
  
  - Ты предлагаешь мало, - качнул головой взмокший от боли пленник. - Добавь ко всему сказанному обещание никогда больше не трогать мои ногти, пальцы и вообще кисти*(2).
  
  
  
  Умаиа осмотрел руки пленника, размышляя.
  
  
  
  - Мне это не по душе, Маитимо, но да, я могу прибавить такое обещание. Мои руки впредь не будут касаться твоих кистей и ногтей...
  
  
  
  Эльф бы повелся на такое обещание раньше, но не теперь, два года спустя. Короткий смешок был ответом, и эльф снова качнул головой:
  
  
  
  - Нет, обещай, что не будешь использовать ничего, что будет причинять боль моим кистям.
  
  
  
  Пленник все же был умен и опытен - обмануть его не удалось; хотя умаиа рассчитывал, что утыканный спицами и гарпунами Маитимо поспешит избавиться от них.
  
  
  
  - Хорошо, - с видимым неудовольствием протянул Темный. - Этот допрос завершится, и после я обещаю больше не применять того, что будет причинять боль твоим кистям. В обмен на твое обещание. Как видишь, я чту Владыку и стараюсь избавить его от насмешек...
  
  
  
  - Ты легко отделался сегодня, - заметил нолдо. - Но не рассчитывай, что я всегда буду так добр.
  
  
  
  - Я жду твоего обещания, - отрезал Систо. - Затем я исполню свое.
  
  
  
  - Я не буду называть Моринготто трусом, пока мои кисти не подвергаются пыткам, - просто сказал Маитимо.
  
  
  
  - Пока мои спицы и крючочки остаются в тебе, пытка все равно продолжается, верно? - спросил умаиа, проведя рукой по торчащим из-под пальцев Маитимо концам спиц и сильно их качнув. - Теперь я действительно прекращаю допрос, и уже не смогу это повторить... - В голосе Систо было сожаление, как будто он лишился ценной вещи и сейчас прощался с ней. Истошный крик нолдо был для него хоть каким-то утешением. - Крючки без боли просто так не вытянуть, так что я пойду к Энгватару за обезболивающем зельем, - вздохнул Систо и вышел.
  
  
  
  Умаиа, казалось, не было вечность, и всю эту вечность пленник полустоял, полувисел у столба. Вернувшись и напоив пленника колдовским настоем, умаиа осторожно вытягивал спицы и вынимал крюки; затем нолдо вернули на лечение к Энгватару.
  
  
  
  
***
  
  
  
  Когда Маитимо наконец-то оказался у целителя, он вновь с трудом сдержался, чтобы не закричать: 'Это безумец! Он отвратителен, не отдавай меня больше ему!' Да, как же... Вместо этого нолдо заговорил:
  
  
  
  - Сегодня меня допрашивал редкостный дурак. Мало того, что я вынудил его окончить пытку взамен на обещание не звать Моринготто трусом, так он мне еще и подсказал, как можно дальше издеваться над Врагом. Думаешь, имя Увала вместо Стихия вашему хозяину больше понравится? Но дурак, что меня допрашивал, пошел дальше. Он считает, что умнее Саурона, он хочет занять его место и затмить тебя. Думаю, что лучше не дожидаться, правда ли он это сможет, а устранить его руками Саурона прямо сейчас. - Эльф сам себе был неприятен. Он говорил полуправду, натравливая врагов друг на друга... и... это было правильно... Вот только не увлечься бы, не начать, как все они, оправдывать себя.
  
  
  
  - То, что Систо прекратил пытку взамен на обещание, понятно: чего-то он добился, он может похвалиться успехом, - резонно заметил Энгватар. - Ты, кстати, тоже с ним ошибся, он обещал тебе отдых, не назвав срока. И в том, что ты говоришь о месте Саурона, тоже ошибаешься: Систо нужны пытки, а не положение наверху.
  
  
  
  Энгватар задумался.
  
  
  
  - Я не знал, что тебя передадут именно Систо, он даже среди наших... - целитель замялся, не подобрав слова. - Но я действительно могу рассказать Маирону, что Систо метит на его место, и если Волк поверит, наверняка добьется того, что твоего нового палача отправят обратно: мучить мориквэнди и выводить чудовищ из кэлвар.
  
  
  
  Эльф похолодел.
  
  
  
  - Нет. Не надо. Лучше пусть будет занят мной. - Как было бы заманчиво избавиться от этой твари! Но вместо него все равно придет другой, а душа никогда уже не найдет покоя: родичей и бессловесных тварей мучили потому, что ему было совсем противно... - Он совершенно безумен, Энгватар, - нолдо не знал, чего хотел добиться своим откровением. - Я согласился на перерыв, чтобы смочь увидеть тебя и отомстить этой твари, но... то, что ты предлагаешь, это не выход, этого слишком мало... Помоги мне уничтожить его!
  
  
  
  - Безумен... - задумчиво повторил Энгватар. - Честно сказать, я стараюсь не встречаться и не заговаривать с ним лишний раз, - целитель чуть поморщился. - Но уничтожить?! Как ты себе это представляешь? Когда я доносил на Маирона, это выглядело естественно: он выше меня, и я хочу возвыситься; он унижал и презирал меня, и я хочу отплатить. А Систо... он очень неприятный тип, но я почти и не общался с ним. Если я буду постоянно противодействовать ему, это будет более чем странно. Даже подозрительно. И Маирон не станет преследовать его, если нет обоснованных причин для мести.
  
  
  
  - Мы придумаем, что делать, - убежденно сказал эльф. - Главное, что ты готов мне помочь. Разумеется, мы все сделаем так, что на тебя никто не подумает. Для начала скажи, как вообще можно уничтожить умаиа?
  
  
  
  Только благодаря привычке сдерживаться Энгватар просто сделал паузу прежде, чем спросить:
  
  
  
  - Разве ты не знаешь о развоплощении? Ты же пытался убить меня в тронном зале... - Их первая встреча была... не самым приятным воспоминанием для целителя.
  
  
  
  Нолдо умел тонко отмечать, кто как себя ведет, и научился видеть, когда Энгватар приходил в замешательство. Получив ответ, удивился сам эльф.
  
  
  
  - Но что вам за беда от потери фана? Вы же создадите себе новое. Это будет лишь временный вред, а вовсе не 'уничтожение'.
  
  
  
  - На создание нового тела нужно время, но не только: все зависит от... состояния. Я смог бы создать новую фана, Маирон смог бы. Но те, кто опустился слишком низко, привязываются к фана так, что уже не могут возродиться*(3). А этот Систо больше похож на худших из орков, чем на аину, - Энгватар занялся ногтями Маитимо: они после пытки немного отставали от кожи, и под ними были сгустки крови. - Скажи, зачем тебе это?! - не скрыл изумления целитель. - Ведь куда легче устроить так, что ты не будешь больше в его руках; я же вижу, как тебе отвратительно быть... его забавой.
  
  
  
  Эльф вырос и жил среди Валар и маиар, и от того, что сказал Энгватар, нолдо опешил.
  
  
  
  - Значит, тварь можно убить... Для этого мне нужно будет оказаться перед ним не связанным и с оружием. Ты поможешь мне? - Эльфу показалось, что целитель с состраданием занялся его рукой, что Энгватара чуть не передернуло самого. - Если я сменю его на другого палача, то Систо и дальше будет мучить, даже не для сведений, для забавы. Я хочу уничтожить его. А для этого... придется оставить его рядом.
  
  
  
  - Ты прав, он может мучить просто так, есть ли польза, есть ли задание, нет ли... Ты должен понимать лучше, что тебя ждет. К тем, кого он допрашивает, редко зовут меня. Систо выбирает средства, причиняющие мало ущерба хроа при сильной боли, и это... не рациональный выбор, а желание растянуть допрос. Поэтому если ты его сильно разозлишь или испугаешь, а он и труслив по-орочьи, Систо не увлечется. Чтобы дольше наслаждаться мучениями жертвы, он может, напротив, прерывать допрос на время, оставляя пленного в мучительном положении. Если бы ты ни в чем не уступил, он мог бы бросить тебя на часы с воткнутыми спицами и крючьями, любуясь этим, а потом бы продолжил...
  
  
  
  Энгватар все еще был в смятении. Он презирал Систо, даже питал к нему отвращение; и от Систо целителю редко доставались раненые, что тоже не добавляло симпатий к нему; и без Систо Твердыня не понесла бы особого ущерба - это не Маирон с его силой, умением организовывать и хитроумными планами. Но Энгватар никогда, конечно же, не думал о том, чтобы фактически убить Систо, обратить в бессильную тень... Зачем бы ему это? И сейчас - зачем? Зачем он вообще говорил об этом? Если палача для мориквэнди сменят, вряд ли он, Энгватар, будет чаще получать их на лечение: их будут доводить до более тяжелого состояния, но и пытать реже; жалости к этим эльфам умаиа не испытывал - они были обычными пленниками, не как Маитимо. Разумеется, Систо тем более было нисколько не жаль. Энгватар не участвовал бы ни в чем подобном, если бы не то, что он снова мог стать нужным Маитимо; и, наверное, фэанарион пока не попытается бежать... Как он дал нолдо такую власть над собой? И еще Энгватар не хотел, чтобы этот палач мучил Маитимо...
  
  
  
  - Оружием может стать и орудие пытки, и орки бывают при оружии, - наконец произнес Энгватар. - Но если я прямо помогу тебе остаться без пут, это будет... слишком. Ты можешь спровоцировать самого Систо развязать тебя, когда ты как бы обессилен? Или... можно попробовать добиться чего-то через орков...
  
  
  
  - Значит, мне нужен план, - эльф сосредоточенно смотрел в стену. - Если Систо не будет сдавать меня тебе, при том задерживая допросы на часы, это может вызвать твое недовольство. Так что... раз он труслив, ты можешь призвать его к себе и высказать ему свои условия. Ведь ты назначен главным по моим допросам. - Эльф улыбнулся, перевернулся на бок и сжал здоровой рукой руку целителя. Все же... ему повезло встретить здесь Энгватара. Быть может, придет время, и они вместе бегут отсюда, но сейчас не надо о таком даже заговаривать. Сейчас это пожатие и искорки жесткого веселья в глазах означали: мы справимся. - Систо... он отвратителен, просто мерзок, но нам нужно изучить его. Он труслив, и потому его невозможно разозлить и заставить напасть, но должны быть возможности заставить его поступить опрометчиво. Вот только как заставить его развязать меня?.. - Эльф нахмурился и снова лег. Быть может, помогло бы изобразить, что он куда более измучен пыткой, чем есть в действительности? И тогда напасть, когда его отвяжут? Слабый шанс... Нужен сторонний помощник. Значит, и правда кто-то из орков... Но так, чтобы орк получил приказ помочь (а потом не мешать эльфу) от Энгватара.
  
  
  
  - Да, - согласился целитель, - разумеется, я могу велеть Систо передавать тебя мне и не поступать так, как ему по душе; но для этого тебе вначале придется пройти хотя бы еще один его допрос: чтобы у меня были основания обвинять и требовать. - Маитимо улыбнулся, сжал руку целителя, и тот тепло и как бы заговорщически улыбнулся в ответ... Все же, даже одна такая минута была значима, была чем-то, что умаиа мог бы вспоминать и потом. - Признаюсь, Систо и мне противен, и почти все презирают его за слабость. Я могу расспросить тех, кто ближе знаком с Систо, когда он мог поступать опрометчиво, но мне кажется, его проще привести в растерянность, испугать, чем достать. Что можно попробовать... Когда Систо и его орки приведут тебя в застенок, можно отдать мысленный приказ орку от имени Систо развязать тебя. Передать внушение: 'Я, Систо, приказываю тебе развязать этого нолдо, когда я...', и дальше вставить характерный для него жест или выражение. - Это был еще не план, но уже набросок плана. Который нужно было обсудить, и придумать, как обезопасить себя, конечно же.
  
  
  
  - Да... ты прав, Энгватар... - нолдо снова откинулся на подушки. - Мне придется встретиться с ним снова. В прошлый раз я потребовал от Систо обещание, что мои кисти не тронут, и пока это так, я не называю Моринготто трусом... Ты можешь дать мне что-то, что притупило бы ощущения? В прошлый раз... я неплохо держался, Систо вряд ли поймет подвох, а добиваться ему от меня ничего не следует. Ведь это ты главный дознаватель, а он никто. И если я смогу продержаться долго, и все будет тщетно, то ты сможешь потребовать от Систо того, что пожелаешь. И потом... видимо, придется терпеть еще... раз или два... нужно, чтобы ты заменил орков Систо на своих. Мне придется дать для этого повод. Ты мой товарищ, но никто не должен будет мочь тебя ни в чем обвинить. - Нолдо на пару секунд задумался. - Скажи, а если ты покараешь смертью (через мои руки) слабого и несущего вред умаиа, тебя за это могут... наградить?
  
  
  
  - Боюсь, притупить боль не получится, - с искренним сожалением произнес Энгватар. - Так как Систо наслаждается чужой болью как таковой, он улавливает ее меру и все ее оттенки не только по тому, как кто держится, а напрямую; обезболивающие зелья или чары, даже ослабленные, он распознает, и в лучшем случае просто выждет, пока их действие сойдет на нет. Казнить его я не могу, Владыка не давал мне такого права и может рассердиться: это не орк. Зато можно придумать обоснование приказу развязать: мол, я (то есть Систо) сейчас похвалюсь, продемонстрирую, как ты, пленник, слаб и боязлив передо мной и моими пыточными орудиями, - целитель тихо рассмеялся. Маитимо-то 'слаб и боязлив', да еще перед действительно слабым и трусливым Систо... - Он же 'лучший палач' и 'умнее Маирона'. Представляю себе, как он перепугается, когда орк тебя развяжет и сообщит, что его приказ исполнен. Потом... скажи, а ты способен обратиться к орку через разум?
  
  
  
  Эльф кивнул.
  
  
  
  - Значит... придется терпеть... - и Маитимо улыбнулся. - Мне ведь в любом случае придется терпеть допросы, а так в этом есть хоть какой-то смысл. И еще... я буду знать, что ты ждешь меня назад и волнуешься за меня. Это... тоже поможет. И если мы не придумаем ничего лучше, то да, воспользуемся орком. Я лишь боюсь, что Систо не будет спокойно смотреть, как меня развязывают, а это не быстро. И потому... скажи, что будет, если Моринготто узнает, что Систо распространил о нем дурную славу? За такое можно казнить Систо?
  
  
  
  - Быть может, будет лучше, если орк не развяжет тебя, а разрежет ремни? Так будет быстрее. Что до дурной славы - то, что ее распространяешь ты, а он не помешал, как должно, к особым последствиям для Систо не приведет. Но если он сам это сделает, и это можно будет подтвердить, - сейчас в голосе умаиа звучало сомнение, он не верил, что трусливый палач может так поступать, - Владыка будет в гневе. Возможно, и развоплотит, как пример для других; он желал бы и Маирона наказать сильнее, но тот все же слишком полезен...
  
  
  
  - Ясно, - коротко подытожил нолдо. - И все же твоя идея может не сработать. Увидев, что орки отвязывают меня, Систо остановит их: если будут ремни, их разрезать все равно не быстро, хоть и быстрее, чем расстегивать; если кандалы, то придется их раскрывать. Лучше заменить его орков на твоих и, когда Систо выйдет, твои орки освободят меня, а я нападу на вернувшегося Систо. Если затея не получится, то мы придумаем, как выкрутиться, можем сказать даже, что я подчинил волю орков. Но если все выйдет, то скажем, что я просто смог освободиться и напасть, а потом орки меня схватили. Что же до наказания Систо... убивает ли он своих орков после каждого допроса, как это делал Саурон? Если нет, то я буду говорить в следующий раз о Враге неприглядную правду, а его орки будут, по своему обыкновению, разносить эти новости меж своих.
  
  
  
  - Можно так, - не без сомнения ответил Энгватар, а после предложил: - А что, если все же выдать мой приказ за приказ Систо, но орки должны его исполнить не по его знаку, а когда он выйдет; и объявить об исполнении, как только вернется? Тогда орки успеют разрезать ремни или раскрыть кандалы. А палач будет дополнительно ошеломлен сообщением своих орков, что все исполнено, в то время, как ты на него нападешь. Кстати, орков после допросов он убивать вряд ли будет: подумаешь, орочьи сплетни. - Хотя Энгватар знал, как действенны бывают орочьи сплетни. - Но я сам не хочу, чтобы ты распространял дурное о Владыке Севера. А что, если в случае неудачи... обвинить Систо, что это он велел оркам развязать тебя, чтобы помочь бежать? - Умаиа улыбнулся. Еще ничего не было предпринято против Систо, но Энгватар уже чувствовал, словно на горло этой твари наброшена удавка: осталось затянуть. Хотя на самом деле Маитимо ждали еще допросы...
  
  
  
   Нолдо нахмурился. К сожалению, их с целителем взгляды слишком разнились, и это могло быть проблемой.
  
  
  
  - Давай действовать шаг за шагом, потому что пока мы не можем прийти к общему решению. Держи свой разум... открытым для меня. Если в следующий допрос Систо выйдет, то ты прикажешь его оркам меня освободить и не мешать изображать нападение. Если не выйдет или для меня будет слишком поздно действовать, после допроса ты призовешь к себе Систо и дашь ему свои приказы. А нападение тогда оставим на будущее. Что же касается оскорблений Моринготто... я не могу этого не делать. Просто не могу.
  
  
  
  - Да, можно действовать шаг за шагом, - согласился Энгватар. - Хорошо бы найти, в чем обвинить Систо; и я передам Маирону его похвальбы... а потом намекну Систо, что Маирон теперь его враг: пусть нервничает и ошибается. - Целитель был удивлен, что для Маитимо оказались так важны насмешки над Владыкой; но он видел много странного от нолдо. Энгватар вновь занялся лечением, невольно сравнивая: в прошлый раз Маитимо требовалось едва ли не спасать, а сегодня была мелкая, но кропотливая работа над множеством следов от спиц и крюков.
  
  
  
  
***
  
  
  
  Отдых после лечения, обещанный Систо, длился всего два дня (за которые Маирон узнал, что презираемый им слабый и трусливый умаиа воображает, что может его превзойти). А нолдо был рад скорому допросу - что тянуть?
  
  
  
  Приведенного орками пленника уложили на пыточный стол и привязали; склонившийся над ним палач только что не облизывался, опять затеяв игру со спицами и гарпунами.
  
  
  
  - Рад новой встрече, Маитимо; прошлый раз я обещал тебе, что не буду причинять боль твоим кистям, и так и будет. Но у тебя есть еще и ноги, и ногти на ногах.
  
  
  
  Знакомые спицы и гарпуны... Эльф старался терпеть. Впрочем - втыкание терпеть было не трудно, труднее будет в конце. Услышав о пальцах на ногах, нолдо засмеялся.
  
  
  
  - Ты прав, я не подумал об этом. Но... ты ведь понимаешь, что у меня есть чем купить мои стопы?
  
  
  
  - М-м-м, да, - протянул Систо, недовольный тем, что к наиболее болезненной части допроса и не приступил. Поэтому сначала он все же вогнал спицу под ноготь большого пальца, потом выдернул обратно и только после этого поинтересовалс: - А чем ты готов выкупить свои ступни?
  
  
  
  В этот раз нолдо выгнулся, но смог промолчать и зло улыбнулся.
  
  
  
  - Как думаешь... - нужно было восстановить дыхание. - 'Тюремный ворон' Моринготто больше понравится?
  
  
  
  - 'Тюремный ворон'? - переспросил допросчик. - Нет, точно не понравится. Хорошо, я соглашусь не трогать твои ступни за такое обещание...
  
  
  
  Орки тихо шушукались (несмотря на жестокость расправ, Систо они боялись меньше других умаиар - из-за того, что он мог мучить и просто так, без причины, и был понятным, таким же, как они, только сильнее). А умаиа тем временем обдумывал, чего он достигнет таким медленным продвижением.
  
  
  
  - И много у тебя еще определений и эпитетов, каковыми ты мог бы наградить Владыку Севера?
  
  
  
  Нолдо понимал обеспокоенность умаиа: если так пойдет и дальше, то эльф вынудит палача и вовсе отказаться от пыток, что, разумеется, невозможно.
  
  
  
  - К сожалению, немного, - помотал головой эльф. Боль отступала медленно. - Нужны короткие, такие, что будут обидны, и можно говорить их на выдохе или кричать. Для этого не все слова годятся. Нужно правильное расположение слогов и чередование тэнгв. А 'Тюремный ворон' - это одно из моих любимых. Так Моринготто назвал отец, когда твой господин явился к воротам нашего дома и просил о дружбе. Отец, как понимаешь, отказал. - Нолдо специально рассказал историю. Он не только тянул время, но и давал оркам темы для пересказов и пересудов. - Так что... для меня такое обещание и правда жертва.
  
  
  
  Умаиа глянул на орков - они перестали шушукаться и вытянулись. И согласился с пленником - все же это был хоть частичный, а успех.
  
  
  
  - Хорошо... Если ты дашь такое обещание, я закончу допрос и пообещаю также не причинять боль твоим ступням.
  
  
  
  - Обещаю не называть Моринготто Тюремным вороном, если ты не будешь каким-либо образом допрашивать меня через ступни. Но прекращать сегодняшний допрос... можешь продолжить, если хочешь, я не против.
  
  
  
  Такого ответа Систо не ожидал и принял столь надменный вид, что это... только подчеркивало его страх - никто еще не предлагал продлить свою пытку. Что не так с этим жутким эльфом? И от страха Систо начал торопиться, что было ему не свойственно - вместо того, чтобы со вкусом вонзить еще крючья, он дернул один, вытаскивая, поперек, раздирая бок эльфа - зато хорошо надорвав лоскут кожи. Но второй крюк умаиа уже медленно потащил вдоль ребра, придерживая рукой и сдирая кожу тонкой полоской.
  
  
  
  - Как ты теперь запоешь? Тоже не против, а? - напряженно всматриваясь в пленника, спросил умаиа.
  
  
  
  Реакция нолдо не отличалась оригинальностью. Сначала он зарычал сквозь сжатые зубы, но медленное снятие кожи зазубренными крючьями заставило эльфа кричать.
  
  
  
  - Ниско... оль... ко! - наконец заставил себя ответить эльф. - Про... дол... жай! - Поздно было отступать. И нолдо приготовился к боли, к тому, что придется опять терпеть, пока не сорвешь горло или даже после этого. Но случилось иначе.
  
  
  
  
***
  
  
  
  Энгватар боялся за Маитимо и хотел помочь нолдо. В скором времени в дверь внезапно постучал дрожащий орк, подвластный одному из подручных Маирона. Он со страхом поклонился Систо, потом опять поклонился, но ничего не мог сказать и вышел. Умаиа здорово напугался и не знал, что и думать: 'Владыка недоволен мной?! Нолдо уже успел что-то подстроить?! Или Маирон?! Или... Войско Валар?!' Систо вышел разбираться, в чем дело.
  
  
  
  - Он вышел! - послал пленник короткий призыв Энгватару. И в этом призыве была неизбежная боль, решимость, а еще - благодарность.
  
  
  
  
***
  
  Энгватар ожидал, что трюк сработает с трусливым и слабым Систо, но не мог знать точно. Когда же Маитимо передал весть, целитель немедленно послал мысленный приказ оркам от имени Систо: освободить нолдо от пут и не мешать уйти, иначе с ними будет то, что они видели на допросе, только в три раза хуже. Орки бросились исполнять и освобождать Маитимо, но эльф велел им сначала быстро выдернуть крюки и спицы, и они это сделали, а уже потом закончили резать ремни и отступили в сторону.
  
  
  
  А в это время перепуганный раб бормотал:
  
  
  
  - Господин Систо... Господин Систо...
  
  
  
  - Говори же! Что произошло?
  
  
  
  - Вам велено... передать...
  
  
  
  Угрожать не было смысла - орк и так слишком боялся, заикался и дрожал перед каждым словом. Систо был вынужден ждать.
  
  
  
  - Вас ждет... кара...
  
  
  
  Побледневший умаиа понял страх орка... Дурного вестника и убить могут.
  
  
  
  - Говори, я обещаю, что не убью тебя и не буду пытать, - мало ли орков... Какой урон не пытать именно этого?
  
  
  
  Тогда орк начал немного успокаиваться и наконец сумел произнести:
  
  
  
  - Господин Систо, вам велено передать, что вас ждет кара, если...
  
  
  
  Умаиа приободрился. 'Если' - это уже лучше...
  
  
  
  - Если?
  
  
  
  - Если вы будете поощрять издевки пленника над Владыкой или позволите себе повторить их, - наконец договорил орк.
  
  
  
  
***
  
  
  
  Эльф приложил все силы, чтобы не закричать, пока орки выдирали из него крючья, чтобы не выдать себя криком, чтобы Систо не услышал и не пришел раньше времени. В глазах потемнело, но пока орки перерезали ремни, нолдо немного пришел в себя. Соскочив со стола, эльф встал сбоку от входа:
  
  
  
  - Вы двое, дайте мне свои ножи. Потом все встаньте возле стола, так, словно вы смотрите на лежащего, - фэаноринг говорил на орочьем языке (в котором встречались слова уже с явно эльфийскими корнями - орки пополняли лексикон через язык мориквэнди), стараясь использовать те же выражения и интонации, что и Систо.
  
  
  
  Орки хлопали глазами, ведь только что Господин забавлялся с пленным... но глазами они хлопали только после того, как поступили, как им было велено. Такой тон они хорошо знали, он предвещал всяческие долгие забавы с ними при неисполнении. Встав возле стола, один пробормотал:
  
  
  
  - Вот, и продолжать потеху сказанул, потому как, эта, уговор был...
  
  
  
  
***
  
  
  
  Умаиа закончил разговор и велел орку убираться. Бестолковый раб все-таки предупредил его - об угрозах Маитимо как-то стало известно; и то, что Систо переспросил: 'Тюремный ворон?' могло, оказывается, стать опасным. Убить, что ли, тех орков, что сегодня были при допросе? С этой мыслью палач вернулся в застенок.
  
  
  
  Систо закрыл за собой дверь и неспешно пошел к Маитимо - пусть пока прочувствует крюки и спицы... Первое, что он заметил - боль нолдо изменилась; второе - что Маитимо вообще нет на месте, он где-то в стороне... Систо со злостью перевел на орков взгляд; они поклонились и доложили:
  
  
  
  - Мы все хорошо исполнили, Господин, как ты велел.
  
  
  
  Умаиа поднял брови в растерянности, не понимая, что происходит, и тут Маитимо выскочил прямо к нему, оказавшись развязанным, с ножами в руках, и напал. Так велики были страх и растерянность, что Систо, вместо того, чтобы защититься, уйти от удара, применить чары, только сжался, будто орк перед Господином. Что, конечно, не могло его защитить. Первый удар в шею, правда, только поранил горло умаиа, но Маитимо нанес одновременно второй удар в спину, почти обнимая Систо.
  
  
  
  
***
  
  
  
  Эльф дождался, пока умаиа войдет в камеру, так, чтобы тварь не смогла выскочить наружу, и напал. Но нолдо был ранен, и руки подводили его: даже при том, что Систо совершенно не ожидал нападения, правую руку эльфа свело болью, и удар в шею не оказался смертельным; левая рука была менее повреждена, и удар со спины в сердце был точнее.
  
  
  
  - Пощади... - прохрипел умаиа, успев осознать, что сейчас он лишится фана, причем навсегда.
  
  
  
  Эльфа переполняло отвращение, но щадить тварь он и не думал. Ножи вновь взлетели и впились в тело умаиа. Правая рука слушалась совсем плохо, зато левая не подвела. Умаиа был мертв. Нолдо не стал ждать, когда ему дадут нового мучителя и решил бежать. Однако орки словно пришли в себя, и то ли от страха, то ли сдуру бросились на эльфа.
  
  
  
  
***
  
  
  
  Систо рухнул на пол, забившись в предсмертных судорогах, из его ран толчками вытекала кровь. Дух был еще здесь, но уже не мог никого мучить, не мог ничего сделать - это был лишь бессильный призрак, которому оставалось блуждать и мучиться самому в неутолимой жажде вернуться к телесной жизни.
  
  
  
  Когда эльф напал на Господина, орки сообразили, что эльф всех обхитрил... И потеряли головы от страха. У кого из парней остались ножи, те рискнули напасть на голуга, а остальные побежали к двери.
  
  
  
  Эльфу пришлось защищаться: от первых двух орков он отбился (даже задев одну тварь по руке), третий ранил нолдо в бедро (за что поплатился жизнью). Но куда больше фэаноринга беспокоили бросившиеся к двери - сейчас они поднимут шум, и бежать уже будет поздно. Однако Маитимо ничего не мог сделать - большинство орков уже выбежали наружу и оглашали своими криками подземелье. Тот орк, что остался невредимым, видимо, поверил в свою удачу и напал опять, а раненый тоже бросился наутек в открытую дверь...
  
  
  
  Множество мелких ран давали о себе знать, еще больше мешал лоскут свисающей с бока ободранной кожи. Эльф отскочил назад, не дожидаясь ответного удара орка, и захлопнул дверь в камеру, чтобы никто не смог его взять. Запора изнутри не было, но в камере было два тела, немного утвари и... 'мебели'. Нужно было добить последнего врага и забаррикадировать дверь. Кровопотеря сильно ослабила фэанариона, только бы хватило сил победить орка и запереться.
  
  
  
  Оставшийся вдвоем с голугом орк ни героем, ни идиотом не был и забился в угол.
  
  
  
  
***
  
  
  
  Выбежавшие за дверь орки вопили, кто как мог. Самое внятное было: 'Угрохал, угрохал, и нас угрохает!' Кто кого прибил, все понимали одинаково: Маитимо, по своей ли хитрости, по глупости ли дознавателя, освободился от пут и стал в камере убивать орков. Если бы орков казнил Систо, никто б из нее не вылетел, это было дело обычное. Если бы палача так довел пленник, что умаиа его убил, перепугался бы скорее сам Систо, а не орки. Так что ближайшие орки на помощь не рвались, а вместо этого отправились докладывать, что творится. Крики достигли ушей умаиар, но и они не спешили к застенку: сначала надо было проследить, чтобы все ходы были перекрыты, и усилить их охрану. Главное, чтобы пленный не сбежал, а сколько он орков убьет, пока его остановят - это уже не так важно.
  
  
  
  Этого времени Маитимо хватило, чтобы забаррикадироваться.
  
  
  
  
***
  
  
  
  Орк, решивший было, что он схоронился, смекнул, что он с этим эльфом теперь один остался, и от отчаяния попытался ударить голуга в спину. Но из-за того, что орк весь дрожал, удара не вышло - так, махнул ножом... Но и истекающий кровью фэанарион смог ответить на удар немногим лучше, и про себя благодарил судьбу, что орк оказался из трусливых, а не из свирепых. Впрочем... какие еще могли быть при Систо? Но увернувшийся от нолдо, орк осмелел: враг-то истекает кровью, мож, теперь и выгорит чего!
  
  
  
  Тем временем к двери наконец подбежали, толкнули ее - и узнали, что дверь заперта. Темные еще сомневались - возможно, Систо разрешил все трудности и запер дверь, чтобы не мешали ему допрашивать? Но орк, запертый с Маитимо, услышав, что снаружи пришли, завопил, зовя на помощь. К тому же дознаватель не отозвался, с ним явно что-то случилось. Вообще-то призрак Систо мог бы и поведать другим, что именно произошло, но он ушел, не желая рассказывать о своем позоре. Тогда умаиар поняли, насколько все серьезно, пришли в ужас... и позвали валарауко, разбираться с дверью и Нолдораном.
  
  
  
  
***
  
  
  
  Орк снова атаковал и снова ранил пленника, а дверь уже дернулась... Нолдо сражался с Темным отродьем и приложил все силы, чтобы победить, но их не хватало. Очередной удар только оцарапал орка, а тот снова успел ответить. И этот ответ был сильнее всех предыдущих ударов - израненный эльф уже думал, что запереть дверь было плохой идеей. Остальные все равно ворвутся сюда, но не слишком ли поздно? Эльф не боялся умереть, но умереть от руки орка было... глупо. Неужели нельзя было погибнуть в достойном сражении?.. Нолдо едва смог отбить очередной удар; сил напасть уже не было.
  
  
  
  Тем временем подоспел валарауко. Прежде, чем железная дверь расплавилась от его силы, орк почувствовал близость могучего духа и отбежал от пленника. Он остался один с этим страшным голугом и уцелел! А ежли дальше бить... вдруг колдун как соберется с силами да шарахнет... защитился, вон, он не слабо...
  
  
  
  
***
  
  
  
  У эльфа не хватило сил, чтобы сдвинуться с места. Орк убежал в дальний угол и спрятался там, а нолдо только и смог проследить за ним глазами и осесть на пол, прислонившись к стене. В камере становилось нестерпимо жарко, дверь плавилась, лежащие в завале тела начали обугливаться, и камера наполнилась вонью. Нолдо старался лишь не потерять сознания, все еще опасаясь орка.
  
  
  
  
***
  
  
  
  Когда дверь, да и завал за ней, перестали быть преградой, в камеру вошли умаиар. Систо не был в опасности - он был развоплощен, считай, что мертв. Мертвая оболочка, всегда недолго остающаяся лежать на прежнем месте, развеялась смрадным дымом*(4). Но чтобы остановить Нолдорана, сейчас вовсе не требовалась мощь валарауко: после пыток, или после боя с умаиа и орками, Маитимо был обессилен, бледен и истекал кровью. Один из умаиар, пройдя по обугленному телу орка, схватил Маитимо и понес его к целителю.
  
  
  
  О том, что же случилось и как - расспрашивали выбравшегося из дальнего угла орка. Единственный, кто видел все от начала до конца, не молчал, а болтал охотно. О том, как господин начал потеху со спицами и гарпунами. Как Маитимо рассказал про Тюремного ворона, а господин слушал и потом обещал не трогать ступни... а, не, это не за то, что рассказал, а за то, что повторять не будет. Как эльф вдруг стал говорить: 'Продолжай потеху', а господин делал ему знаки бровями и глазами, и вообще. Да кто ж из пленников хочет такого? Парни сразу поняли, что они сговорились раньше о чем-то. Как потом господин вышел, а им велел развязать эльфа; только эльф-то хитрее оказался - ножи у орков забрал, они ж думалия это тоже обговорено... и потом напал. Как господин сообразил все и просил пощадить, а пленник его угрохал... вон там труп его лежал, господина Систо, а теперь одна вонь осталась. Как они, орки, поняли обман и напали - кого убили, кто убег, и только он один (орк ударил себя в грудь) остался драться против голуга и раны ему наносил, вот не врет. К удивлению слушателей-умаиар, орк и впрямь не врал.
  
  
  
  
***
  
  
  
  Эльф уже плохо соображал, когда дверь пала. В сознании нолдо оставался лишь из упрямства и не иначе, чем чудом. Когда кто-то (нолдо знал, что это умаиа, но уже не понимал, кто именно) приблизился, эльф шевельнул левой рукой с ножом, но не смог нанести удар: израненная рука бессильно упала, а нолдо наконец потерял сознание. Отзвук заклятия нашептывал - ты не смог бежать, не смог убить орка, не смог защититься - ты слаб. Собственно... нолдо считал, что так и было. Велика ли доблесть убить со спины жалкую тварь, когда тебе помогли освободиться и осталось лишь сделать грязную работу?
  
  
  
  
Примечания:
  
  
  
  *(1) 'Сильмариллион':
  
  'Мелькор же в душе более всего ненавидел эльдар: и потому, что они были прекрасны и полны радости, и потому, что в них видел он причину того, что Валар поднялись на битву, и он был низвержен и пленен. Тем усерднее выказывал он притворную любовь к ним и искал их дружбы, предлагая послужить им своим знанием и трудом в любом их великом начинании'.
  
  
  
  *(2) 'Руки, пальцы и числительные в эльдарине и относящиеся к этому записи', 'Виньяр тэнгвар 47': 'Для эльдар руки имели очень большую личную значимость, их ставили на второе место после головы и лица'.
  
  
  
  *(3) 'Преображенные мифы':
  
  'Эльфы знали и учили, что fеar, или 'души' могут развиваться независимо от тела, могут быть поврежденными и исцеленными, умаляться и возрождаться'. 'Если они не опустились ниже определенного уровня. Fеa не может быть уничтожено, приведено к нулю или небытию, но неясно, что это значит. Так, Саурон, вероятно, пал за грань возрождения, хотя прежде восстанавливался. Видимо, 'злой' дух зацикливается на какой-то страсти или цели, и, если он не раскаялся, то эта страсть действительно становится всем его существом. Но страсть может быть выше слабостей, и тогда будет невозможно вернуть кого-то от недостижимой цели к самому себе. В этом случае он навеки останется во власти бессильного желания или памяти о желании'.
  
  
  
  *(4) 'Преображенные мифы':
  
  'Будучи убитыми, они (подобно Саурону) должны стать 'проклятыми', то есть бессильными, бесконечно исчезающими: сохраняя ненависть, они не могут воплотить ее в реальное действие' - о темных маиар, неспособных жить без физической оболочки.
  
  Упоминается, что тела убитых волколаков, злых духов в обличье волков, исчезали.
  
  
  
  В 'Парма эльдаламберон ?17' сказано: 'От маиар, совращенных им, исходило зловоние. Поэтому ни он сам, ни падшие маиар никогда не приближались ни к кому из эльдар, кого они желали в чем-нибудь убедить либо обмануть, иначе как облачившись в фанар' - то есть от развоплощенного, лишенного фана темного духа будет исходить смрад. О том, что при убийстве аину вначале может подниматься дым, который затем развеивается, известно по описанию гибели Сарумана. Развоплощенный Саурон после гибели Нуменора вначале тоже был подобным черному ветру (но он не был тогда развоплощен окончательно). Кроме того, в 'Квенте Сильмариллион' говорится, что Саурон сдался Лутиэн, 'чтобы его не изгнали из тела насильно, что причиняет ужасную боль таким духам' - то есть развоплощение является крайне болезненным для умаиар.
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"