Говорят, что когда 'Моринготто оказался в пустошах Арвалина, он не знал, как ему ускользнуть, ибо мрак там был очень темный, а Моринготто не знал этих регионов, простиравшихся там до крайнего юга*(1). Поэтому он послал гонца, заявившего о неприкосновенном праве герольда (даже хотя это был слуга-отступник Мандоса, которого извратил Мэлько*(2)), через перевал в Валинорэ, и там, стоя перед воротами Валмара, герольд потребовал аудиенции у Валар; и его спросили, откуда он пришел, и он ответил, что от аину Мэлько*(3), и Тулкасто хотел швырнуть в герольда камни со стен и убить его, но остальные пока еще не позволили ему быть плохо обращающимся [с герольдом], и, несмотря на свой гнев и отвращение, они впустили посланника Моринготто на большую золотую площадь, которая находилась перед двором Аулэ. И в тот же час всадники были отправлены в Кор и в Сирнумэн с призывом эльфов, ибо предполагалось, что это дело касалось их напрямую.
Когда все было готово, посланник встал возле обелиска из чистого золота, на котором Аулэ написал историю о зажжении Золотого Древа (во дворах Лориэна стоял серебряный обелиск с другой историей), и внезапно Манвэ сказал:
- Говори! - и голос его был как раскат гневного грома, и дворы зазвенели, но посланник без смущения произнес свое послание, сказав (XXXVI):
- Лорд Мэлько, правитель мира от самого темного востока до внешних склонов гор Валинорэ, своим родичам аинур. Узрите, это*(4) компенсация за различные тяжкие оскорбления и долгое время несправедливого заключения, которыми он пострадал от ваших рук, несмотря на его благородное сословие и кровь; в компенсацию этого теперь он взял, как ему и положено, некоторые небольшие сокровища, принадлежащие нолдоли, вашим рабам. Великое горе для него, что некоторых из них он убил*(5), но они хотели причинить ему вред по злу своих сердец; однако их богохульное намерение теперь он изгонит из памяти, и все прошлые обиды, которые вы, Валар, нанесли ему, он пока забудет, чтобы еще раз явить свое присутствие в том месте, которое называется Валмар, если вы прислушаетесь к его условиям и выполнить их. Ибо знайте, что нолдоли будут его слугами и украсят ему дом*(6); более того, по праву он требует... - но после того, как герольд возвысил свой голос, еще громче раздуваясь от своих наглых слов, настолько велик стал гнев Валар, что Тулкасто и несколько членов его Дома спрыгнули вниз и, схватив герольда, заткнули ему рот, и на месте совета поднялся шум. В действительности Моринготто не думал выиграть что-либо, кроме времени и замешательства Валар, этим наглым посольством (XXXVI).
Манвэ приказал Тулкасто отпустить герольда, но Валар встали и закричали в один голос:
- Это не герольд, а мятежник, вор и убийца*(7).
- Он осквернил святость Валинорэ, - кричал Тулкасто, - и бросил свою наглость нам в зубы.
Теперь разум всех эльфов был един в этом вопросе. У них не было другой надежды на возвращение драгоценностей*(8), кроме как через захват Моринготто, что теперь было безнадежным, но они не собирались вести никаких переговоров с Моринготто и относились к нему и ко всему его народу как к преступникам. (И именно это имел в виду Манвэ, говоря, что смерть Финвэ (Bruithwir) станет корнем величайшего зла, поскольку именно это убийство больше всего воспламенило и Валар, и эльфов*(9)) (XXXVI).
И эльфы донесли это до ушей Варды и Аулэ, и Варда поддержала их дело перед Манвэ, а Аулэ поддержал еще более решительно, поскольку его сердце тоже болело из-за кражи стольких вещей изысканного ремесла и мастерства; но Тулкасто Полдорэа не нуждался в мольбах, будучи разгоряченным гневом.
И вот эти великие защитники тронули совет Валар своими словами, так что, в конце концов, таким был приговор Манвэ, в слове, которое он отправил обратно Моринготто, отвергнув и его самого, и его слова, и навсегда объявив вне закона его и всех его последователей из Валинорэ. Эти слова он сказал бы посланнику, приказав ему отправиться с ними к своему хозяину, но народ Вали и эльфы не согласились на это, и под предводительством Тулкасто они отвели того отступника на самую высокую вершину Таниквэтиль, и там они объявили его не герольдом, и, взяв гору и звезды в свидетели, они бросили его к валунам Арвалиэна, так что он был убит, и Мандос принял его в свои самые глубокие пещеры*(10) (XXXVI).
Тогда Манвэ, увидев в этом восстании и их жестоких поступках семя горечи, опустил свой скипетр и заплакал; но остальные обратились к Торонтору (Thorontor), Королю Орлов на Таниквэтиль*(11), и через него были слова Манвэ, посланные к Мэлько:
- Уйди навсегда, проклятый, и не смей больше вести переговоры с Валар или эльфами*(12). Ни твоя нога, ни нога любого, кто служит тебе, не ступит снова на землю Валинорэ, пока существует мир.
И Торонтор (Thorontor) разыскал Моринготто и сказал, как ему было велено, и о смерти его посланника Орел рассказал тоже*(13). Тогда Моринготто убил бы Торонтора (Thorontor), обезумев от гнева из-за смерти своего посланника*(14); и воистину, этот поступок не соответствовал строгому правосудию Валар, однако гнев тех, в Валмаре, был крайне соблазнительным; и Моринготто всегда обращал это против Валар самым горьким образом, превращая их дела в черную историю о злодеяниях; и между Моринготто и Торонтором (Thorontor) с тех пор царила ненависть и борьба, и она стала особенно ожесточенной, когда Торонтор и его народ отправились в Железные горы и остались там, наблюдая за всем, что делал Моринготто*(15) (XXXVI).
2.
Говорят, что холм Туны заброшен*(16) (XXVII). Когда Арафинвэ и несколько членов его семьи повернули назад из Арамана и, наконец, снова пришли в Валинорэ, и получили прощение Валар*(17); и Арафинвэ был поставлен править остатками нолдор в Благословенном Крае*(18) (XLII). Остатки нолдор с тех пор всегда жили в глубокой расщелине гор*(19) (XXVII).
Странно сказать, что, хотя Аулэ любил нолдоли больше всех эльфов и научил их всему, что они знали, и дал им огромные запасы богатства*(20), теперь его сердце больше всего было обращено против них, поскольку Аулэ считал их неблагодарными за то, что они не предложили ему никакого прощания, и из-за их дурных дел среди солосимпи он скорбел до глубины души.
- Не говорите мне больше никогда имени нолдоли, - сказал Аулэ, - и хотя он по-прежнему отдавал свою любовь тем немногим верным нолдор*(21), которые все еще оставались в его чертогах*(22), все же после этого он назвал их "эльдар"*(23) (XXXVII)
Ванйар и солосимпи поначалу плакали, когда о нападении на Гавани стало известно всем*(24), но их слезы высохли, а ужас и боль сковали их сердца, и они тоже редко говорили о нолдоли, кроме как грустно или шепотом за закрытыми дверями*(25); и те немногие нолдоли, которые остались, были названы аулэноссэ (народ Аулэ), или кланом Аулэ, или были приняты в другие народы, и у нолдор не осталось теперь ни места, ни имени во всем Валинорэ*(26) (XXXVII).
3.
Стоит сказать, что спустя очень большое время Манвэ показалось, что охота Валар на Мэлько ни к чему не привела*(27), и что теперь Моринготто наверняка сбежал из Валинорэ; поэтому Манвэ послал Торонтура (Thorontur) во Внешний мир, и Торонтур долго не возвращался обратно, и Тулкасто и многие другие все еще бродили по земле, но Манвэ стоял возле затемненных Древ, и на сердце его было очень тяжело, когда он размышлял глубоко и мрачно, но в то время он мог увидеть мало света надежды. Внезапно звук крыльев раздался в том месте, ибо Торонтор (Thorontor), Король Орлов, снова появился на сильных крыльях сквозь сумерки, и вот, приземлившись на ветви потемневшего Сильпиона, он рассказал, как Моринготто теперь ворвался в мир, и множество злых духов собрались к нему:
- Но, - сказал Торонтур (Thorontur), - мне кажется, что Утумна никогда больше не откроется ему, и он уже занят строительством себе новых жилищ в том районе Севера, где стоят Железные горы, очень высокие и ужасные на вид. Однако, Манвэ, Повелитель Воздуха, у меня есть и другие вести для твоего уха, ибо се! Когда я летел домой над черными морями и суровыми землями, я увидел зрелище, вызывающее величайшее удивление и изумление: флот белых кораблей, которые дрейфовали пустыми в штормах, а некоторые из них горели ярким пламенем, и когда я закончил дивиться, знай, я увидел большое скопление народа на берегах Великих Земель, и они смотрели на запад, но некоторые все еще бродили во льдах - ибо знай, это было в том месте, где у скал Хэлкараксэ в древности текли смертоносные воды Квэркаринга, а теперь они остановились льдом. Устремившись вниз, мне казалось, я услышал звуки плача и печальных слов, сказанных на языке эльдар; и эту историю я принес тебе, чтобы ты разгадал ее*(28) (XXXVII).
И Манвэ узнал таким образом, что нолдоли ушли навсегда, их корабли*(29) сожжены или брошены, а Моринготто снова был в мире, и охота за ним была бесполезна*(30); и, вероятно, именно в память об этих деяниях в устах эльфов и людей всегда звучала поговорка: "жгут свои лодки те, кто теряет всякую надежду на изменение взглядов или намерений"*(31). Поэтому теперь Манвэ возвысил свой неизмеримый голос, взывая к Валар, и все жители обширных земель Валинорэ услышали его и вернулись с "охоты на Моринготто" (XXXVII).
Первым пришел Тулкасто, усталый и покрытый пылью, ибо никто не скакал по этой равнине так, как он. Семь раз он охватил всю ее ширину и трижды взобрался на горную стену и все те безмерные склоны и подножия, луга и леса, которые он прошел, сжигаемый своим желанием наказать разорителя покоя Валинорэ. Затем пришел Лориэн и прислонился к засохшему стволу Сильпиона и оплакивал разрушение своих тихих садов, растоптанных охотой; там также была Мэассэ и с нею Макар, и рука его была красной, потому что он наткнулся на пару сотоварищей Моринготто, когда они пытались ускользнуть, и убил их на бегу, и Макар один имел хоть какую-то радость в те тяжелые времена (XXXVII).
Оссэ был там, и его зеленая борода была разорвана*(32), и его глаза были тусклыми, и он задыхался, опираясь на посох, и очень сильно томился жаждой, ибо, как бы он ни был силен и неутомим на морях, такой отчаянный труд на лоне Земли полностью исчерпал его силы (XXXVII).
Салмар и Омар стояли рядом, и их музыкальные инструменты не издавали звука, и у них было тяжело на сердце, но не так горько, как у Аулэ, любящего земли и все, что было создано или получено на них добрым трудом, ибо из всех Валар он полнее всех любил Валмар, и Кор, и все сокровища Кора, а раскинутые прекрасные равнины без нолдоли, и разрушение Кора ранило его сердце. С ним была Йаванна, королева Земли, она охотилась за Моринготто вместе с Валар и была измотана; но Вана и Нэсса плакали, как девы, все еще оставаясь у золотых источников Кулуллина (XXXVII).
Один Улмо не пришел к Древам, а спустился на пляж Эльдамара, и там он стоял, глядя во мрак далеко в море, и он часто призывал своим самым могущественным голосом*(33), как будто хотел вернуть этих ушедших с назначенного им места*(34), в лоно Валар, и он играл глубокую музыку тоски на своих волшебных раковинах, и для него одного, а так же для Варды, госпожи звезд, уход нолдор был большим горем, чем даже гибель Древ*(35). Раньше Улмо очень нежно любил солосимпи, и когда он услышал об их кровопролитии, учиненном нолдор*(36), он глубоко горевал, но гнев не ожесточил его сердца, ибо Улмо предвидел своим пониманием больше, чем все Валар, даже чем великий Манвэ*(37), и, возможно, он видел многие вещи, которые должны были возникнуть в результате этого Исхода, и ужасные страдания и боль несчастных нолдоли в мире, и муки, которыми они искупят кровь Копаса, и Улмо хотел бы, чтобы этого не было (XXXVII).
4.
Когда все Валар собрались вместе, тогда Манвэ обратился к ним и рассказал вести от Торонтура (Thorontur) и о том, как погоня не удалась, но в то время Валар были обезумевшими от мрака и имели мало обсуждений, но каждый стремился в свой собственный дом, к погибшим местам прежних наслаждений, и сидел там в тишине и мрачных размышлениях. И все же, некоторые Валар, время от времени, выходили на равнину и с тоской смотрели на увядшие Древа, как будто эти увядшие ветви однажды расцветут новым светом: но этого не произошло, и Валинорэ был полон теней и мрака, и эльфы плакали и не могли быть утешены, и горькая печаль была у нолдоли в северных землях*(38) (XXXVII).
Примечания.
*(1) В начале главы нужно сделать важное отступление. Дело в том, что данный отрывок помещен в "Книге Утраченных Сказаний" между нападением Мэлькора на Формэнос и убийством Древ, которые в "Сказаниях" разделены во времени. Причем сначала описано обращение посланников из Сирнумэна к Манвэ и его ответ, потом вдруг говорится о герольде, которого послал Моринготто во время своего бегства, и убийстве герольда вопреки воле Манвэ, а потом снова повесть возвращается к похищенным самоцветам, и Манвэ, по просьбе Аулэ, разрешает нолдор вернуться в Кор, но Фэанаро остается в Сирнумэне и хоронит отца. То есть рассказ о герольде Моринготто, похоже, вставлен не на свое место. В истории появления герольда Моринготто и мятежа Вали не видно Фэанаро и какой-либо его реакции, а позже, в рассказе о Сирнумэне, речах в Коре и сборах никак не упоминается герольд Моринготто, его слова, или мятеж Валар и эльфов Кора против Манвэ. Из этого можно сделать вывод, что к моменту описанных событий Фэанаро уже не было в Амане, и посланник пришел после начала Исхода, где-то в 2992-м году Валар, уже после битвы в Альквалондэ. К тому же то, что Моринготто послал герольда во время бегства через Арвалин, чтобы задержать погоню и только потом нашел Унголиантэ и отправился напасть на Древа, делает неправдоподобным то, что нападение на Древа было внезапным, рядом с ними не было ни Валар, ни маиар, и вернувшегося в Аман Моринготто никто не заметил и не схватил. Впрочем, в действительности не так важно, когда именно изложенные ниже события имели место быть, но для удобства повествования я помещаю этот рассказ после рассказа об Исходе нолдор.
*(2) Как уже говорилось ранее, за время своего пребывания в Амане Мэлько совратил многих маиар, которые последовали за ним после убийства Древ.
*(3) Примечательно, что перед Валар бывший маиа Мандоса не посмел называть Моринготто Вала, но назвал просто аину - так как Моринготто утратил право и возможность быть Вала, Стихией мира, но остался аину, поскольку этого не отнять и не изменить.
*(4) Имеется ввиду разграбленная сокровищница Фэанаро. Хотя, разумеется, нет никакой логики, чтобы взыскивать долг Валар с единственного эльфа, который не был причастен к судьбе Моринготто и не имел с ним дел. Но Моринготто часто заявлял вещи, лишенные всякой адекватности - так делает каждый, кто пытается оправдать свои неблаговидные дела какой-то законностью или справедливостью.
*(5) Это еще одно подтверждение тому, что не один Финвэ, но и другие нолдор рядом с ним были убиты.
*(6) Как говорилось ранее, у Мэлько в Амане было очень скромное жилище, и Мэлько делал вид, что доволен им.
*(7) Это довольно неоднозначный вопрос. С одной стороны, Валар правы, и это был умаиа - мятежник, вор и убийца. Но с другой, он все же пришел как герольд. И потому должен быть неприкосновенен. К тому же есть прямой приказ Короля, которому все обязаны повиноваться.
*(8) Сильмариллей и других творений нолдор, ведь Моринготто вынес из сокровищницы Фэанаро все, что там было. Но больше всего присутствующих должны были интересовать Сильмарилли, разрушив (убив) которые все надеялись оживить Древа; тогда еще не было известно, что оболочку Сильмариллей ничто не могло разрушить.
*(9) Манвэ постановлял, что нападение на любого герольда это однозначное зло, но убийство Финвэ затмевало разум Валар и эльфов и не давало четко видеть добро и зло, взывая к мщению и гневу. Однако, если гнев на убийство Финвэ был так велик, то почему ванйар и сами Валар не присоединились к Исходу Фэанаро и не отправились мстить за Финвэ Моринготто? Скорее, убийство Финвэ это не более чем удобная причина, позволяющая оправдать или придать законность гневу и бунту многих эльфов и Валар против Манвэ, а также убийству гонца. Примечательно, что здесь попытка обелить себя от Моринготто и та же попытка от Валар и эльфов стоит рядом: Тьма к Тьме.
*(10) Здесь описан фактически бунт большинства Валар и эльфов против Манвэ. Им не понравилась воля Манвэ, и они, перестав слушать Манвэ, поступили так, как считали нужным, отвергнув волю Короля Мира. Это событие показало Манвэ, что при любом серьезном несогласии он потеряет контроль над Вали и Валинорэ - и поэтому в будущем и произошло Сокрытие Валинорэ, но об этом будет рассказано отдельно. Однако, примечательно, что летописцы из последователей Нолофинвэ бунтовщиками называли Фэанаро и следовавших за ним, хотя они уходили не против прямого запрета Манвэ, но вопреки совету, а Валар среди сторонников Нолофинвэ почитаются все как один, хотя многие из них действительно были бунтовщиками. Из данного текста мы однозначно видим, что бунтовал Тулкастор.
Имена других Валар-бунтовщиков не названы, но Намо не был из их числа - он только принял развоплощенного умаиа в своих Чертогах. Видимо, по собственной воле умаиа, не желавшего возвращаться к Хозяину нагим - в любом случае, бестелесного духа нельзя ни уловить, ни пленить, ни заставить делать что-либо силой. И если дух пришел к Намо - то это могло быть лишь его собственное решение.
*(11) Таким образом, мы имеем еще одно подтверждение, что не все Вали ослушались Манвэ.
*(12) Из слов "Не смей больше вести переговоры с эльфами" видно, что Манвэ уже знал о переговорах, которые закончились пленением Маитимо. Таким образом, Мэлькор направил гонца в Валинорэ после захвата Маитимо в плен и до Сокрытия Валинорэ.
*(13) О смерти гонца Моринготто Торонтор рассказал не потому, что так ему было велено Манвэ, но это было правильным.
*(14) Это очень в духе Моринготто: Валар убили его посланника, поэтому Моринготто хотел убить посланника Валар, хотя Орел, в отличие от герольда Моринготто (на самом деле шпиона), был настоящим вестником Манвэ.
Характер Моринготто более полно показан в "Рассветном".
*(15) Поскольку Торонтор (Thorontor) был послушен Манвэ, его переселение в Железные Горы вокруг Ангамандо произошло по воле Манвэ, который не оставил борьбы с Моринготто и продолжил помогать нолдор, которым, якобы, сам же запрещал уходить.
*(16) Так как только 1/10 всех нолдор осталась в Амане, и часть из них жили в Формэносе, поскольку остались смотреть за маленькими детьми, в Тирионе практически не осталось жителей. Со временем те немногие, что еще обитали в опустевшем городе, тоже покинули его. И так с тех пор Кортирион стоит заброшенный, его улица заросли травою, а дома пусты без своих хозяев. Некогда Кортирион украшал собою вход в Аман, стоя напротив Калакирии, но теперь это город-призрак, вечный укор и напоминание. Город на высоком холме, о существовании которого все стараются делать вид, что не помнят.
*(17) Скорее всего, они и правда "получили прощение" от затемненных Валар (о чем будет сказано позднее), но только никто не ответит, за что Арафинвэ и вернувшиеся с ним должны были получать это прощение Валар. Лишь Финдарато и Налтариэль проливали кровь родичей-нолдор в Альквалондэ, на Арафинвэ этой вины не было, а ни в чем другом ушедшие в Исход и не были виноваты.
*(18) Не известно, приняли ли нолдор Формэноса Арафинвэ как Нолдорана, поскольку Арафинвэ был "назначен Королем" решением Валар, а сами обитатели Формэноса оказались пленниками Валар, не имеющими возможности покинуть Аман или воссоединиться с близкими. Но заставить их принять кого-либо королем никто бы не смог, поэтому, возможно Формэнос был дальней и обособленной крепостью, чьи жители мало общались с другими обитателями Валинорэ.
*(19) Как станет известно из следующей главы, в этой расщелине почти всегда должно было быть темно. И так вернувшиеся нолдор, и оставшиеся нолдор Тириона, с тех пор жили меж гор в почти непрерывном мраке. Исходя из обрывочных сведений можно видеть, что жизнь в Амане больше не была блаженной, но, напротив, была скорбной.
*(20) Не вполне верно говорить, что Аулэ дал нолдор "запасы богатства". Аулэ и его народ создавали драгоценные камни и металлы, и нолдор узнавали от Аулэ, где стоит добывать эти камни и металлы, но для нолдор "богатства" были лишь материалом для творчества, и только в Эндорэ у сокровищ, помимо их красоты и искусной работы, появилась стоимость. Но так же стоит отметить, что в Эндорэ нолдор принесли куда больше рукотворных драгоценных камней, которые придумал Фэанаро без помощи Аулэ и которые ценились больше, чем природные камни Аулэ.
*(21) Аулэ пришел в Арду, чтобы служить эрухини, но со временем он забыл об этом и стал воспринимать себя как Лорда нолдор и с ревностью отвергал тех, кто оказался не-верным ему, как Лорду; при этом не замечая, что он сам был не-верным Манвэ. Так часто бывает, что других и себя мы меряем разными мерками: если кто-то сделал что-то против нас, то это плохо, если мы сделали что-то против кого-то, то "это же другое дело".
*(22) Большая часть всех нолдор Амана ушла с Фэанаро, меньше одной десятой осталось в Валинорэ, и большей частью это были дети и те, кто остался заботиться о них. Так что верными Аулэ остались совсем немногие, но среди них был Махтан и была Нэрданэль, которую еще во времена Непокоя Аулэ отвратил от Фэанаро, рассорив жену с мужем, заключивших брак однажды и на все время Арды.
*(23) Тот, кто пришел в мир, чтобы служить Эрухини, теперь сам решал, как кто из Эрухини будет зваться, запрещая самоидентификацию тем, кто остался "верным" ему: аулендуры должны были забыть, что они из нолдор и быть просто "эльдар".
*(24) Вряд ли "всем известна" стала версия событий, где тэлэри начали бой и спровоцировали последующее кровопролитие. Но примечательно, что солосимпи плакали, "когда о битве в Альквалондэ стало известно всем" - как уже говорилось раньше, в Альквалондэ была малая часть тэлэри, и только после о произошедшем узнали все тэлэри.
*(25) Видимо, грустно и обличающе можно было говорить открыто, но говорить что-то хорошее о нолдоли стало возможно только шепотом и за закрытыми дверями. Отличительная особенность свободного государства - это когда есть то, о чем можно говорить вслух, и есть то, о чем можно себе позволить говорить лишь шепотом за закрытыми дверями. Только подумать, от какой сказочной жизни отказался Фэанаро ради своей свободы, только подумать, чего он лишил всех, кто ушел за ним! В Эндорэ можно было говорить все, что желаешь, идти, куда желаешь, и действовать по своему усмотрению - кто же, кроме безумца, согласится на такую дикость?
*(26) При этом те дети, что были до времени оставлены своими родителями, ушедшими в Исход, были отрезаны от своих родителей и семей, и были вынуждены жить в плену Валар, не имея прав даже на свое имя, историю или память об ушедших родителях (разве что шепотом и при закрытых дверях). Не удивительно, что Фэанаро, самый Светлый из эльфов, стремился покинуть гостеприимные земли Валар, называя их тюрьмой и золотой клеткой. Быть может, знай мы больше о жизни в Амане во времена его блаженства... мы бы поняли, на чем Фэанаро основывал свои утверждения. Теперь кажется очевидным, что Фэанаро говорил не на пустом месте, но видел тенденции и основания, которые до поры были не очевидны остальным.
Когда пишут о закате блаженства Валинорэ, это выглядит, как будто речь идет только о Непокое нолдор: это нолдор слушают Мэлькора, бунтуют, начинают раздоры, желают власти, спорят. А с аинур, тэлэри и ванйар как будто все в порядке. Но некогда Благословенный Аман не мог бы быстро, только из-за нападения Мэлькора, прийти в такое состояние, с шепотом за закрытыми дверями, где оставшимся нолдор и детям (которых даже Аулэ с точки зрения лорда не в чем было обвинить) не оставили имени и истории, с мятежом против Манвэ и прямым отказом следовать Замыслу.
Нападение Мэлькора стало трагедией, но не вызвало падение - к нему пришли постепенно...
Фэанаро благодаря проницательности и личной мудрости или откровению мог видеть предвестья всего этого, которых не замечали другие. Аулэ не сразу стал считать себя лордом над нолдор; Вана и Нэсса не сразу превратились в дев, которые оплакивают прошлое, не интересуясь бедами эльдар и даже не пытаясь искать Мэлькора, как Йаванна (хотя гибель Древ сильнее всего должна была ударить по ней, а не по Нэссе).
А к тому времени, как Фэанаро пришел в Тирион, он видел и реакцию Валар на гибель Древ и гибель Финвэ, и требование Тулкасто...
*(27) Когда Фэанаро уводил нолдор в Исход, Валар все еще продолжали эту охоту (хотя со времени гибели Древ прошло уже 20 лет солнца), и многие тэлэри также участвовали в ней.
*(28) Торонтора (Thorontоr) не было долгие десятки лет, и теперь он изложил рассказ о бегстве Моринготто, горящих кораблях и прошедших Хэлкараксэ эльфах как одну историю, происходящую примерно в одно время. Для аинур это и правда могло быть примерно одно время, но для эрухини прошло много лет и во много раз больше событий. При этом, рассказ Торонтора подтверждает предположение о том, через птиц Манвэ в Амане знали, что сторонники Нолофинвэ прошли Хэлкараксэ, и о том, в какое время это было.
*(29) И снова - "их корабли", а не "корабли тэлэри, отобранные ими".
*(30) Исходя из рассказа Торонтора и рассказа о посольстве, можно восстановить хронологию событий.
Манвэ послал Орла искать Моринготто в Эндорэ. По пути туда он видел горящие корабли, а на обратном пути идущих через Лед. Кроме этого, Торонтор описал состояние Ангамандо, Утумно, а также переговоры и плен Маитимо (о чем летописец прямо не упоминает, но это видно из слов, переданных Манвэ позже). После Моринготто направил гонца в Валинорэ, этот гонец был развоплощен, и Манвэ послал Орла с сообщением. Тогда Торонтор нашел Моринготто, передал ему слова Манвэ и известие о гибели посла. Затем Торонтор и другие Орлы Манвэ поселились в Железных горах, наблюдали за Моринготто и противодействовали ему, как могли.
*(31) Это удивительная поговорка, открывающая нам, как в действительности в Эндорэ относились к Первому Дому и к сожжению кораблей Первым Домом: в глазах живущих в Эндорэ, Фэанаро не ждал изменения в поведении сторонников Нолофинвэ и потому решил, что лучше будет действовать, не опираясь на них - вот, как все воспринимали сжигание кораблей. И, как показывает Повесть, к сожалению, Фэанаро во многом был прав.
*(32) Оссэ часто менял свой облик, и не стоит думать, что зеленая борода это его постоянный атрибут.
*(33) Аинур могли как просто говорить голосом, так и вкладывать свою силу в голос - тогда он начинал обладать большим могуществом или силой.
*(34) В оригинале здесь стоит слово truants; truant - "тот, кто уходит с назначенного места, прогульщик, лодырь".
*(35) Улмо всегда был против того, чтобы эльфов призывали в Аман - но, видимо, со временем он изменил свое мнение и теперь сожалел, что эльфы ушли. Отзвуки того могучего призыва и музыки тоски на волшебных раковинах жили в Море еще несколько Эпох, а может быть, живет и по сей день. Так Лаикалассо (Лэголас), увидев Море, был тронут магией Улмо и всем сердцем начал стремиться на Запад.
*(36) В действительности нет однозначного рассказа о том, что бой в Гаванях начали нолдор, и в любом из рассказов это был не Первый Дом.
*(37) Улмо предвидел будущее не потому, что получил о нем откровение, а потому, что логически просчитал вероятности - foreknowing.
*(38) Эти события происходили в 2998-м году, когда сторонники Нолофинвэ закончили скитаться по Эруману и начали переходить Хэлкараксэ - поэтому у нолдоли в северных землях была горькая печаль.