В этот раз Владыка получил нечто большее, чем возможность провалиться в темное забытье, где нет тоски, злобы и страха, потому что и ничего нет; хотя даже это давало отдых и облегчение. Теперь же Мэлькор смог на краткое время обрести покой, когда, погрузившись в глубокий сон, достиг некоего дна, на котором можно было лежать. Это было явно лучше прошлого раза.
А потом Владыка пробудился и потребовал привести к нему Посланника.
***
На третий день за Маитимо пришли двое умаиар. Эльф пожал про себя плечами и удержал брата, готового начать еще один обреченный бой.
- Думаю, он хочет поговорить.
- Ты знаешь, чем может закончится разговор с ним.
- Да... - и Маитимо вышел.
***
Владыка Мэлькор велел привести Маитимо не в тесную камеру, как в первый раз, не в тронный зал, а в большую обставленную комнату, освещенную двумя светильниками, соединенными цепями. Пленника усадили в просторное кресло, приковали руки к подлокотникам и ушли. Некоторое время Маитимо оставался один, а потом в комнату вошел Владыка:
- Считается, что это допрос, но я пришел говорить с тобой, - Темный Вала прошелся по комнате, прежде чем продолжить: - Если ты обещаешь, что не воспользуешься свободой для нападения, я могу отковать тебя... И даже велеть подать чаю.
Маитимо улыбнулся. Нет, на Врага он нападать не будет - все равно сил победить не хватит.
- Я не буду нападать на тебя. Вели подать чаю, - никогда в жизни ни от чего не стоит зарекаться. Думал ли он, что после убийства Финвэ когда-либо будет пить чай с Мэлькором?..
Владыка снял цепи и только после этого задумался, а кто же мог бы принести им чаю? Орки, пожалуй, и не знают, что такое чай - принесут не пойми что. Тогда нужно позвать слугу из умаиар и приказать ему обо всем молчать. Лучше всего - одного из тех, кто явно приветствовал перемены и мог сам ждать новых. Владыка перебрал в уме взгляды своих рабов, когда он объявил о новых порядках в Ангамандо... и призвал того, кто явно был доволен объявленной волей.
Маитимо тоже узнал умаиа, который подал им чай. Это был Норимо, один из тех, кто когда-то приходил к нему узнавать, отчего Моринготто запирается в тронном зале. И один из двоих, что не бежали - тот, что в свое время пытался исказить данное Маитимо обещание.
Когда слуга удалился, Владыка продолжил:
- Я вновь хочу говорить о Свете, о том, как он действует... Ты тогда сказал, что он несет счастье и свободу, и предложил отвязать пленника, приказать подать нам чай. Ты сейчас не в цепях, можешь пить чай... И - что? - Мэлькор обращался то к пленнику, то к Пославшему его.
- С кем ты еще мог бы выпить чая? - улыбнулся Маитимо. Но на самом деле эльф не знал, что сказать. Если еще недавно этого всего для Моринготто могло бы быть достаточно, чтобы стать Мэлько, теперь все было труднее. - Я отвечу на твой вопрос, но вначале тебе нужно ответить на несколько наших. Скажи, что такое счастье?
- Противоположность мучению, - ответил Темный Вала и отпил чаю. Чай был крепким и в меру терпким... - Не испытывать страданий, ни в чем не нуждаться, получить все, чего желаешь. - Но Светом он владеть не мог...
- Возьми любого орка, избавь его от страданий, дай ему все, чего он желает, но он все равно не будет счастлив. Для счастья нужно лишь одно: любить самому, и еще лучше, если и тебя любят в ответ. Тепло твоей семьи, твоих друзей, это... то, что не получить ни за какие сокровища, и что является высшей ценностью. Ты имел учеников, которые любили тебя, но ты не думал любить их... и много потерял. Если ты разрешишь себе полюбить своих новых учеников, ты узнаешь счастье. Ты будешь смеяться, и дни твои станут легки.
Владыка Мэлькор и знал, и не знал, с кем он говорит. Знал по тону, и не знал, потому что Посланник и от себя мог говорить... не только свое. Но сейчас Мэлькор обращался к Маитимо:
- У меня могла бы быть семья, могла бы быть супруга: Варда могла быть моей, но Манвэ забрал ее себе, и она отвергла меня. А ты отнимаешь у меня учеников, которые могли бы быть моими. И если бы я даже сделал своей супругой одну из учениц и создал семью, ты первый сделаешь все, чтобы лишить меня ее.
Мэлькор... жаловался на несправедливость жизни? И воспринимал эльфа как одного из своих обидчиков?
- Я понял кое-что недавно. Я раньше думал, что ты это и есть Тьма, как Илу*(1) есть Свет. А потом увидел, что Тьма... это просто отсутствие Света. Когда отказываешься от Света, то шаг за шагом отступаешь в его отсутствие, в Тень. И тогда я подумал, что ты просто дальше всех в мире отступил в эту Тень, но... потом я понял, что и это не так. Есть те, кто пал ниже тебя, то есть, прости, отступил дальше. Ты же могущественнее всех, кто отошел от Света, потому ты их предводитель... Но ты не Тьма. И ты всегда можешь вернуться туда, откуда ушел. И тогда я понял, что я отбираю учеников не у тебя, а жертв у Тьмы, что и тебе враждебна. И если ты полюбишь... я помогу тебе выйти к твоей любви.
Мэлькор совершенно не ожидал услышать от Маитимо: 'Прости', так что едва не переспросил, и не скрыл этого. Но он, напряженно слушая, ухватывался за слова о Свете.
- Я не отказывался, я всегда желал владеть Светом более, чем кто-либо другой. Но завладеть им невозможно, - Мэлькор мрачно качнул головой, а после спросил, глядя с выжиданием и обращаясь уже не к Маитимо: - Если Свет подчинить невозможно, я его создам, я придумаю, как, только не разрушай опять мой замысел! Не разрушай мой собственный Свет*(2), пусть не такой, как Твой... такой, которым можно будет владеть. - Мэлькор вновь отпил чаю. - И того, кого буду любить, тоже создам...*(3)
- Мэлько, ты не можешь владеть Светом, им никто не владеет. И... нет другого Света... не зажигают под Лаурэлин свечу, чтобы стало светлее. И чтобы освободиться, тебе придется отказаться от того, что невозможно. Ты ведь знаешь законы мира, и знаешь, что некоторые вещи просто не могут быть или произойти. Так невозможно и обладать Светом, его можно лишь дарить. Даже пленник, не обладая Светом, может дать его тебе.
Мэлькор с прежней жаждой взглянул на Маитимо и спросил:
- Хочешь сказать, что я могу дать кому-то Свет, и тогда он у меня будет? - Не было ли и это невозможным? Ведь он не умел и не желал отдавать. Но все же, отдать, чтобы получить...
- Да, - ответил Посланник. - Свет не что-то, что можно пощупать, но то, что можно ощутить. Когда ты дашь Свет другому, то ощутишь его внутри себя. Ведь даже тогда, в Амане, тебе нравилось учить тех, кто к тебе тянулся, но ты сам обрывал себя, не позволял себе увлечься, напоминая себе о мести.
Владыка Мэлькор вслушивался в эти слова и напряженно думал, повторяя про себя: 'Ощутишь его внутри'... Вот, сейчас он велел принести Маитимо чаю и беседовал, не причиняя боли, даже не держа в цепях - он, Мэлькор, уже что-то дал... И что, получил он что-то или ощутил? Да, вот так сидеть и пить чай было и правда скорее удовольствием, но... главного-то не будет! И после слов Посланника: 'Ты сам обрывал себя' Мэлькор рассердился.
- Сам отказался, сам обрывал... Я позвал тебя и стал беседовать, а не допрашивать, не для речей о том, что я сам виноват, раз не покорился и пожелал создавать свое! Да, ты не говорил о покорности, но под всеми твоими словами только одно: 'Покорись и будешь счастлив!'. Вот, я высказал желание не разрушать, создавать, и что создавать - Свет! - и что услышал в ответ?! - Мэлькор сам не знал к кому из двоих он сейчас обращался.
- Я не покоряюсь сам, могу ли я призывать к покорности другого? - возразил Маитимо. - Я люблю свободу. И... свобода, это и есть Свет.
- Конечно, можешь, - хмыкнул Владыка: сам он никому не желал покоряться, но, конечно же, желал покорять. - Ты говоришь, свобода - это Свет? Так я и добиваюсь, чтобы мои ученики следовали за мной сами, свободно.
- Свобода это свобода, в ней нет принуждения. Ты отринул Свет, но Свет не преследует и не наказывает тебя. Сможешь ты свободно отпустить своих учеников, если они решат отринуть тебя? - Само собой так вышло, что речь зашла о том, на что Маитимо хотел выйти.
- Ты говоришь сам от себя и лжешь. Свет кажется свободой только тем, кто и так ему не противится. А восставших и преследует, и карает, и лишает свободы: разве Валар не разрушили мои крепости и не убили моих слуг, разве они не заковали и не заточили меня, или они не Светлые? - Владыка Севера вновь говорил с ненавистью, хотя она пока не выплескивалась на Маитимо. Он искажал события и врал, но сам верил в свою ложь. - Скажешь, меня все равно готовы принять, если я отрекусь от власти и от своих стремлений? Так и я приму своих учеников, если они, раз отринув меня, после вновь признают Учителем. Если же нет, их ждут кары.
Беседа явно подходила к концу, и все же во взгляде Темного Валы вновь проступила неутолимая тоска и жажда.
- Если вначале ты говорил не от себя, я попытаюсь отдать, даже полюбить. И посмотрю, что получу в ответ. Вы, эльфы, можете довольствоваться крохами, но я, могущественнейший из всех, достоин большего. Или это были твои собственные слова?
Мэлькор желал быть Властелином Света, но если это невозможно... он будет великим Властелином Тьмы, а не уступит свою власть по частям за малое. Он не видел, что не только Светом нельзя владеть и повелевать, потому что такова его сущность, но и Тьмой нельзя владеть и повелевать... Потому что жизнь и даже существование основаны на Свете, хотя бы его частице, а Тьма это ничто, Властелин Тьмы - это и есть Властелин Ничего. Моринготто был сильнее других Темных, и он был первым, и после увлекал за собой других, но он был таким же Владыкой, как тот, кто упал вниз и стал хватать других, чтобы упали вместе с ним. Потому что можно лететь в потоке ветра, быть несомым им, но нельзя заключить его в коробочку возле себя.
- Все время здесь я говорил с тобой как Посланник. - Маитимо ответил очень кратко, но емко: ни вначале, ни теперь, когда утверждал, что Свет это свобода, он не говорил от себя.
- Если Свет это и впрямь свобода, свободное стремление создать свой Свет тоже не должно встретить помех. Нолдор могут создать сияющие самоцветы, а мне, величайшему из Валар, ставят в том препоны, - Мэлькор прежде уже обдумывал, отчего он, в самом деле, не может создать сейчас нового, прекрасного и светлого, и ответ был только один: потому что все его замыслы разрушает Единый... Но сейчас Мэлькор, возможно, наконец узнал, как получить Свет: попытаться его отдать.
- Итак, отдать, чтобы получить? - переспросил Владыка. - Я попробую этот путь и посмотрю, что будет.
- Для тебя есть предложение. Ты сам знаешь, что хочешь невозможного, но не можешь найти силы отказаться от желаемого. Тогда откажись от желаемого в другом, куда более простом: откажись от мести. Отпусти тех двух авари, что не хотят у тебя учиться, и тогда... у тебя будет возможность творить светлое.
- Я придумывал, как обставить для этих эльфов комнату, какую дать одежду, я учил их, я никак не карал их, когда они не понимали, но они отреклись, начали оскорблять меня, объявили своим врагом! Один попытался бежать, другая и вовсе хотела похитить мои Камни! Я и так отложил заслуженную казнь, дал им несколько дней, и их не пытают в эти дни... - Владыка Севера вспомнил обещание... если он казнит этих авари, не сможет больше так уснуть, как недавно. Но он не сказал Маитимо, что боится этого. - Я не хочу больше говорить об этих жалких предателях и не знаю, получил ли хоть что-то за то, что позволил тебе говорить со мной не прикованным, сидя в кресле, и велел принести чай. На это ты так и не ответил.
- Скажи, а само по себе, то как мы с тобой говорили, тебе не принесло удовольствия?
- Мне, несомненно, нравится, когда ты не оскорбляешь меня, а предлагаешь и даже извиняешься, - ответил Владыка. Он желал бы остановиться на этом, но он говорил с Посланником... - И... пить чай было удовольствием. Но я же не Воплощенный. - Владыка хотел получать удовольствие, но ценить столь простое... он считал это ниже себя. Он был достоин великого, не только мелких удовольствий, их он и так получит... Что более важного он чувствовал? - И возможно, я смогу получить Свет через то, о чем ты говорил. Все... не совершенно безнадежно.
- Ты поступил не так, как обычно, и ты получил за это награду. Ты снова можешь познавать. Но... только до тех пор, пока ты не позволишь Тьме снова завладеть своим разумом.
Мэлькор нахмурился, качнул головой.
- Разве я когда-либо терял эту возможность? - но эти слова исходили не от Маитимо... - Что ж, пора завершать разговор.
- Пока не стало поздно, Мэлько, услышь слова, обращенные к тебе. Отпусти тех двоих, и это будет для тебя началом великого, как ты и хотел.
Но Владыка Севера не отвечал и даже не желал больше слушать Маитимо - потому, что Тот, Кто знал правду, говорил вовсе не то, что Мэлькор хотел слышать. И Владыка Тьмы призвал орков и умаиа, что приносил чай, и велел отвести Маитимо обратно в камеру, а сам вернулся в тронный зал и вновь закрылся там, чтобы лечь спать.
***
Перед дверью камеры Норимо склонился к Маитимо и прошептал:
- Я желал бы знать, о чем вы говорили и чего ждать теперь... - Он опустил слова 'взамен на услугу', однако они подразумевались. - Но при условии: ты заранее обещаешь молчать. Согласен?
- Спаси двух учеников или хотя бы девушку, и я расскажу, что происходит и предупрежу тебя, - Маитимо продолжал надеяться, что Моринготто прислушается к голосу разума... но при том искал запасные варианты. - Если не удастся спасти, вызовись пытать их и сделай так, чтобы они не почувствовали боли. Хотя бы... девушка. Я буду молчать о нашем разговоре, а ты обо всем, что узнал от меня.
Умаиа не знал, о каких именно учениках говорит Маитимо - новые игрушки Владыки его не интересовали, тем более, что двоих из них уже то ли казнили, то ли сослали в рудники. И теперь умаиа требовалось вникнуть в происходящее, чтобы решить, как будет проще и безопаснее исполнить условия фэанариона. Умаиа решил, что лучше всего расспросить подробнее того же Маитимо, и чтобы не привлекать внимания других Темных, он вошел в камеру вслед за Нолдораном, но с удивлением увидел, что в камере уже находится один из его собратьев - Энгватар. Целитель перевязывал Алакарно и холодно взглянул на вошедших. Разумеется, после этого Норимо, не посвященному в тайну друзей, не оставалось ничего иного, как пристально посмотреть на Маитимо, предвкушающе улыбнуться, кивнуть и выйти прочь. Действовать приходилось наобум.
Умаиа рассудил, что освобождать кого-либо из эльфов-учеников было бы слишком опасно, тем более, что этими двумя Владыка, видимо, занялся лично (раз намеревался пытать их), и пропажа таких пленников без внимания не останется; но сделать так, чтобы хотя бы один при пытке не ощутил боли... над этим можно было подумать. Или, возможно, просто обмануть Маитимо? Впрочем, однажды он уже пытался обмануть фэанариона, и стало только хуже...
***
Со стороны улыбка и кивок Темного выглядели как обещание особой пытки или чего-то подобного. Умаиа сразу же вышел, и Алакарно поднялся, подошел к Маитимо, но не было похоже, что оторно мучили.
- Неужели Моринготто... действительно хотел поговорить? - хорошо бы так, но с трудом верилось...
- Чай пили, - невесело отозвался нолдо. - Говорили о Свете. Пытался убедить его отпустить бывших учеников... Не вышло.
***
Следующие два дня Владыка отдыхал и обдумывал, может ли он в самом деле отпустить тех двоих авари? Возможно, это не столь уж высокая цена? 'До тех пор, пока ты не запятнаешь себя'... Не о жизни или смерти двух щенков шла речь, о том, чтобы Владыка отказался от всего - от власти, от применения силы, от рабов и темниц - в обмен всего только на что? На хороший сон? И... что такое тогда это начало великого, и чего оно потребует?
Владыка не находил себе места и в конце концов отворил двери тронного зала, чтобы потребовать снова привести к нему Маитимо. И... подать чаю.
***
Маитимо снова сидел в просторной комнате в кресле перед Увала и пил чай из тонкостенной чашки.
- Ты сказал, - начал Мэлькор, - что если я отпущу тех двоих, это станет началом великого. Ответь без утайки: после этого великое подлинно начнется? Или ты потребуешь от меня нового и нового, а сделанного снова станет мало? Как было мало того, что я отпустил раба, и уже не одного; как было мало того, что теперь всех пленников не сразу подвергают пыткам, а часть несдавшихся я и вовсе отпускаю; как было мало того, что я обрел учеников, не рабов, и не мучил их, но показывал им красоту Тьмы. Теперь, если я отпущу двоих предателей, не будет ли так же? Я отпущу их, откажусь от мести, от власти над ними, соглашусь, чтобы они порочили меня своими рассказами... и получу взамен что-то, но вовсе не великое, вовсе не то, чего я желал и чего достоин. Так?
- Ты сразу пришел к тому, что и теперь называешь величием? - поинтересовался Маитимо. - Если ты станешь меняться, я останусь с тобой по доброй воле и помогу тебе в тайне обрести величие, и когда оно будет достигнуто, уже Манвэ и другие в почтении склонятся пред тобой. Ты был создан старшим и могучим, тебе даны были умения каждого из других, чтобы ты мог понимать их замыслы и помогать им, быть их вождем. Теперь же ты умалился и стал примером лишь в том, как отвергать Свет.
- Я и ныне являюсь старшим и могучим, и могу понимать замыслы Манвэ... куда лучше, чем он мои, - Манвэ не догадался, что 'раскаяние' Мэлько было обманом, даже когда в Амане разгорелись раздоры. Манвэ не думал, что можно поклясться, заранее намереваясь нарушить клятву, но и сам Мэлько не знал тогда, какими будут для него последствия его обмана*(4). - А примером я стал для многих и многих. Новым ученикам я не стану мстить, если они не отвергнут меня; те же двое... - Владыка замолчал. Он был слишком зол на посмевших отказаться от него, чтобы спустить им вину, однако неохотно произнес: - А если я изменю кару? Не отложу, а отменю казнь, и те авари останутся живы, но в наказание их подвергнут пытке, а затем заточат поодиночке, без возможности общаться с кем-то, кроме орков, приносящих еду?
- Чего ты хочешь? - в ответ на капризы Владыки Севера спросил нолдо. - Ты хочешь услышать мои слова или доказать мне, что ты прав? И что значит: 'Не буду мстить тем, кто не отвергнет'? - Та же участь, что Моринготто предложил двоим авари, была страшнее смерти. - Ты думаешь, что находишь для отвергших тебя выход, но в действительности меняешь одну мерзость на другую. Однако я не торгуюсь, - голос эльфа стал глубоким и жестким, - Я дал тебе шанс и дар, больший, чем твои поступки заслуживают, но те, которые заслуживает Мэлько. И для твоего же блага, прими их, но не пытайся обмануть себя или тем более Меня.
Вопросы Владыка пропустил мимо ушей, потому что их явно задавал нолдо, а выслушав ответ, бросил чашку о стену, резко развернулся и вышел, велев оркам вернуть Маитимо в камеру.
***
Два дня спустя, еще раз все обдумав, Владыка Севера отправился к двум бывшим ученикам, чтобы в последний раз предложить им вернуться к прежней жизни. Или дать обещание, что на свободе они станут рассказывать о Мэлькоре только то, что могло бы вызвать у эльфов желание прийти к нему, стать его учениками, а не наоборот.
- Расскажите только то, что думали обо мне, когда признавали своим Учителем, и вы будете отпущены. Ведь вы не заставляете других эльфов слушать меня, наверняка никто из них не согласится стать моим учеником. Взамен на свободу я требую от вас пустяка, - говорил Мэлькор, думая про себя, что затея Маитимо с рассказами у Миттаринга не пройдет: дав эльфам свободу, он велит своим слугам отвезти авари туда, где их и взяли.
Юные эльфы переглянулись, а затем ответили:
- Ты лжец, и мы больше не верим твоим словам.
- Позови Нолдорана, он скажет правду.
- Нолдорана? - Владыка был разгневан такой наглостью, но все же вновь призвал Маитимо и встретился с нолдо, правда, наедине.
***
- Я даю этим авари последний шанс уйти; они теперь верят тебе. Убеди их. Ведь это такая малость: рассказывать обо мне только то, что меня не порочит. Ведь ты был совершенно уверен, что никто из эльдар не станет учиться у меня, отчего же сейчас думаешь, что так я приобрету многих учеников?
- Что ты сделаешь с ними, если они откажутся? - холодно спросил Маитимо. И все же попробовал еще раз обратиться к Врагу: - Ты совершаешь огромную ошибку. Возможно, этот шанс для тебя последний, не теряй его.
- Если они откажутся, я велю начать казнь. Мне было сказано отдать кому-то Свет, полюбить одного из своих, а эти уже не мои, - так как Владыка Севера все для себя решил, в том числе решил, как ему понимать обещанное ему, слова о шансе приводили Мэлькора в гнев. А сейчас с ним явно говорил нолдо, иначе не было бы оговорки 'возможно'. - Ты, эльф, мнишь, что можешь пользоваться против меня тем, что тебя выбрали Посланником и добиваться того, чего сам хочешь?! Так я покажу тебе, чего стоишь ты сам*(5)...
- Ты зря мне грозишь, - заметил Маитимо. - Я пока на твоей стороне, потому что добросовестно выполняю свою службу. И ты бы хоть подумал, почему от тебя потребовали освободить этих двоих. Чтобы полюбить кого-то, нужно жертвовать для того, кого любишь, если ты не можешь совершить такую малость, как отказаться от своего плана мести, то и любить не сможешь.
- Полюбить смогу, если захочу, - ответил Владыка Севера, вовсе не желавший жертвовать чем бы то ни было. - И от мести я тоже могу отказаться, иначе не называл бы тебе и этим эльфам условие освобождения. Но я не стану отступаться от задуманного. И ты напрасно думаешь, что я не могу раскусить твою наивную хитрость: ты хочешь, чтобы я, возмутившись твоими словами, что я не в силах отказаться от мести, стал доказывать обратное, уступив тебе.
Темный Вала был лжец и потому вокруг видел тоже только лжецов. И сейчас Мэлькор услышал не просто отказ, а попытку обмануть его в ответ на его более чем щедрое предложение. Ведь что стоило авари даже не соврать, а просто не говорить всей правды, но они отказывались это делать. Почему? Конечно, же из-за упрямства и гордыни, других причин попросту не было и быть не могло. Поэтому Владыка Севера считал продолжение разговора бессмысленным, но все же спросил:
- Почему Пославший тебя потребовал освободить именно этих двоих? Я уже избавил нескольких рабов без условий: что такого особенного в этих глупых авари? - Темный Вала не думал, что ответ Маитимо как-либо повлияет на его решение, но Мэлькору стало любопытно узнать.
- Ты думаешь, что я знаю тайные планы Единого? - поинтересовался нолдо. - Но я могу предположить. Дело не в них, дело в тебе. Ты должен принести жертву. Откажись от задуманного. И получишь награду. - Маитимо не знал, правда ли это, но ему казалось, что отчасти... дело и в нем. Он очень хотел свободы для девушки, чье имя он не знал. И словно Единый помогал ему, тоже стараясь дать свободу авари.
- Приносить жертвы из-за твоих предположений и, скорее всего, ничего не получить взамен или получить какую-то мелочь? Я не стану этого делать. Я мог бы отказаться от очень многого, если бы взамен получил шанс завладеть Светом или создать свой, - на краткое время тон Владыки изменился, он сделал паузу, словно рассчитывал услышать: 'Да, теперь законы мира будут другими', но на самом деле он понимал, что этого не будет, и с горечью и обидой закончил: - Но это невозможно, и потому даже если бы твои слова отвечали тайному Замыслу Пославшего тебя... шанс, о котором ты говоришь, это все равно не то, чего хочу я... - Владыка Ангамандо резко поднялся. - Но ты посмел требовать от меня жертвы и отказа от мести, не зная никаких тайн и доподлинно не зная Замысла! Ты, сманивший моих учеников и пытавшийся обманно исполнить обещание! Это месть не столько им, сколько тебе.
Владыка Севера был в таком гневе, что призвал к себе палачей прямо в комнату, в которой пил с Маитимо чай и которую еще недавно стеснялся показывать своим умаиар, и приказал немедленно начинать подготовку к казни. Сейчас ярость и желание отомстить, причинить боль заглушали все остальные чувства.
- Я сказал, что заодно покажу тебе, чего ты стоишь, Маитимо, - прошипел Мэлькор ненавистному эльфу: сейчас Владыка Севера говорил не с Посланником, а с Главным Пленником, которого лично допрашивал и мечтал сломать. - Тебя ждет... нечто особое, Нолдоран, то же ждет и твоего оторно Алакарно. Но его ты можешь избавить от жуткой участи своими словами. Расскажи мне, как создать сияющие самоцветы.
- Ты дурак, Моринготто, - в тихой ярости от отчаяния ответил Нолдоран. - Откажись от того, что задумал, и ты снова сможешь творить, и тебе не нужны будут мои рассказы!
- Я буду глупцом, если поверю твоим словам! Когда ты даже ради друга не хочешь рассказать мне о сияющих камнях, тебе невыносима мысль, что я тоже сотворю их! - И Мэлькор развернулся к оркам, в страхе ожидавшим приказа и боящимся находиться так близко к разгневанной Стихии. - Разведите предателей по разным комнатам. К мальчишке приведите Алакарно... а к девчонке приведут тебя, Маитимо.
***
Норимо, умаиа, заключивший договор с Маитимо, внимательно следил за судьбой бывших учеников и одним из первых узнал об их казни. Пока остальные Темные были заняты подготовкой, Норимо незаметно пришел к авари, словно бы чтобы поглумиться, а сам незаметно наложил чары, которые должны будут защитить эльфов от боли.
***
Авари, успевших за эти дни поговорить и проститься друг с другом, нарядили в новые одежды и под конвоем умаиар повели на казнь. Владыка пожелал, чтобы казнь была красивой, но все понимали, что при кровавой расправе (а другая Владыку не удовлетворит) красивыми можно сделать разве что наряд и обстановку: пышные ковры, пламя свечей, отражающееся в золотых сосудах, тяжелые узорные шторы и драпировки, сотканные рабами.
Умаиар приготовили два небольших зала - в один привели молодого аваро и Алакарно, в другой - девчонку и Маитимо.
Примечания:
*(1) Ilu - одно из тех имен, которыми эльфы звали Единого. Илу - означает "все".
*(2) 'Преображенные мифы', II:
'Но меньшее сияние, которое встает перед большим, становится тьмой. И потому Мэлькор завидовал всем прочим сияниям и хотел весь Свет забрать себе'.
*(3) 'Преображенные мифы', II:
'И в своих мыслях, которые были ложны, ибо лжец будет лгать самому себе, Мэлькор полагал, что над Детьми он может иметь абсолютную власть и быть для них единственным правителем и господином, чего он не мог сделать над духами своего вида, сколь бы подчиненными ему они ни были. Ибо они знали, что Единый есть, и должны были согласиться с восстанием Мэлькора по своему собственному выбору; тогда как от Детей Мэлькор намеревался утаить это знание и навсегда стать тенью между ними и Светом'.
*(4) 'Преображенные мифы':
'Моринготто уже изображал раскаяние и покаяние. Он в общем-то встал на колени перед Манвэ и сдался - в первую очередь, чтобы не быть скованным Цепью Ангаинор, которую, как он опасался, если однажды будет наложена на него, он уже никогда не сможет скинуть. Но также внезапно ему пришла в голову идея проникнуть в хваленую крепость Валинорэ и разрушить ее. Поэтому он предложил стать 'наименьшим из Валар' и слугой всех и каждого из них, чтобы помочь (советом и умением) в исправлении всего зла и ран, которые он причинил'.
'Анналы Амана':
'И он молил о прощении у ног Манвэ, и держал себя смиренно, и поклялся соблюдать его установления и помогать Валар чем только сможет, ради блага Арды и к пользе Валар и эльдар, если только будет ему дарована свобода и удел самого меньшего из живущих в Валиноре'.
Мэлькор клялся всеми силами помогать замыслам Манвэ. Но начал сеять меж эльфов вражду и смуту. А после того, как Мэлько пронзил копьем Древа и отдал их Унголиантэ, он вовсе нарушил свою клятву, за что потерял возможность менять тело и обличие.
*(5) 'Преображенные мифы':
'Как и в случае со всеми другими личностями, должен был быть момент трепета, когда все находилось на волоске: Моринготто почти раскаялся - но не сделал это, и стал гораздо более падшим и глупым'.