Норимо, умаиа, заключивший договор с Маитимо, внимательно следил за судьбой бывших учеников и одним из первых узнал об их казни. Пока остальные Темные были заняты подготовкой, Норимо незаметно пришел к авари, словно бы чтобы поглумиться, а сам наложил чары, которые должны будут защитить эльфов от боли.
***
Авари, успевших за эти дни поговорить и проститься друг с другом, нарядили в новые одежды и под конвоем умаиар повели на казнь. Владыка пожелал, чтобы казнь была красивой, но все понимали, что при кровавой расправе (а другая Владыку не удовлетворит) красивыми можно сделать разве что наряд и обстановку: пышные ковры, пламя свечей, отражающееся в золотых сосудах, тяжелые узорные шторы и драпировки, сотканные рабами.
Умаиар приготовили два небольших зала - в один привели молодого аваро и Алакарно, в другой - девчонку и Маитимо.
***
Маитимо окинул взглядом пышно убранный зал и подумал про себя, что эта обстановка вполне подходила самому Моринготто: броское сияние и блеск, нарочитая роскошь, но это была тяжеловесная красота, чуждая для нолдо. И все же это было именно то, что отражало Моринготто, в отличии от той надрывной и изломанной эстетики, которую Темные придумали для учеников Моринготто.
Но Маитимо интересовали не зал, не Моринготто и не Темные. Эльф знал, почему он здесь, и искал взглядом ту, кого не смог спасти. Аварэ стояла в тени у стены, окруженная умаиар, одним из которых был Норимо. Увидев его, Маитимо почувствовал облегчение: хотя бы она не испытает боли...
Взгляды Маитимо и девушки встретились, и тогда аварэ заговорила:
- Враг опять хотел, чтобы мы рассказывали о нем ложь, но мы отказались.
- Я знаю... - ответил нолдо. - Я пытался убедить его отпустить вас... Но ничего не получилось. И я даже не могу тебя достойно отблагодарить за твой поступок: ты пыталась вернуть мне Камни. И ты так отважно и достойно ведешь себя перед лицом мучений и смерти, что я не могу не восхититься. Ты честна и не желала согласиться на тот выход, что предложил я, потому что он малодушный и не до конца честный, ты... слишком благородна для него... Если бы мы встретились иначе, в другом месте, мы могли бы стать друзьями, а может быть, и супругами. Но это невозможно: ты погибнешь и возродишься в земле Валар, а я никогда не вернусь туда. Мы прощаемся навсегда. Но я буду помнить тебя. - 'И дам единственный дар, что могу - отсутствие боли'.
- Прощай! Я смотрела, как держался ты, когда мы... - дева прервалась, не в состоянии продолжить, и тогда заговорил Владыка Севера:
- Довольно пустых разговоров! Приступайте!
Тогда один из умаиар-палачей, (орков в зале не было, так как они бы портили своим присутствием 'красоту') схватил деву и повел к тяжелой конструкции из темного металла, увитой алыми лентами. Аварэ понимала, что сопротивление бесполезно и не пыталась упираться, но шла с достоинством, и Маитимо снова подумал, что она могла бы стать прекрасной королевой для его Дома... Умаиа же тем временем крепко привязал девушку поперек тела к столбу и, разведя в стороны ее руки и ноги, закрепил их на раме. Эльфы неотрывно смотрели друг на друга, и тогда в тишине раздался голос Моринготто:
- Это твой последний шанс, Маитимо. Признай меня Господином, и я отпущу этих учеников. Более того, я отпущу и других.
Но Моринготто не стал дожидаться ответа - он не собирался изменять свой план, даже если Посланник вдруг согласится. Поэтому, повинуясь безмолвному приказу, к аварэ подошел второй умаиа и, не говоря ни слова, с жестокой улыбкой отрубил ей левую руку. Хлынувшая кровь залила постеленный под рамой алый ковер. Норимо стоял рядом со своими собратьями и делал вид, что пришел издеваться над Нолдораном, но на самом деле он выполнял свое обещание. Вообще-то Норимо не было жаль девчонку, и умаиа сам удивился своим мыслям, когда подумал: 'Что же, быть может так и лучше: быстрая смерть от потери крови, без боли и страданий, просто испугалась...'
Когда палач замахнулся, выдержка изменила девушке, и аварэ закричала от ужаса, зажмурилась и разрыдалась от подступившего к ней страха и безысходности, но когда ее рука как что-то чужеродное повисла сбоку от нее, аварэ с удивлением осознала: она должна была чувствовать ужасную боль, но боли не было. Однако у девы не было времени обдумывать произошедшее, потому что следом умаиа отрубил ее правую руку - это было ужасно, но... боли так и не последовало...
Владыка или его слуги могли бы заметить, что аварэ кричит только от ужаса, но не от боли, если бы их внимание не было сосредоточено на Маитимо, ведь он мог что-нибудь выкинуть (все помнили его необычайно сильную атаку по умаиар и даже нападения на Владыку).
Тем временем аварэ отрубили одну за другой ноги, и тогда Владыка Севера снова заговорил:
- Предательница не должна умереть так просто, продлите ее жизнь, насколько возможно, - и умаиар с удовольствием повиновались, при помощи чар и зелий остановили кровь и не дали аварэ впасть в беспамятство. Но они продлевали не жизнь, а... умирание.
- Уверен, Маитимо, ты бы хотел, чтобы эти эльфы жили дольше, - смеялся Увала. - Я милостив и решил исполнить твое желание... Да, это не совсем то, чего ты желал, но я поступаю, как и ты: столько раз ты давал мне не то, чего я действительно желал? - Моринготто мстил Посланнику за свою неутолимую жажду, за то, что несчастлив и не может быть счастлив. - Мои слуги могут еще долго играть с ней, так что она умрет не сегодня от потери крови, но дни спустя, от горя и отчаяния. Однако, если тебе это не по нраву, ты сможешь прервать игру. Доведи казнь до конца сам.
Пару секунд Маитимо молчал, а потом спокойно и холодно сказал:
- Будь ты проклят, Черный Враг, - Увала перешел допустимые границы, и потерял Посланника. Но девушка не должна была страдать. - Я сделаю, что ты хочешь, - так же холодно подтвердил нолдо.
Про себя эльф гадал, что будет лучше - воспользоваться оружием, что ему наверняка предложат, или свернуть аварэ шею? Наверное, лучше шею. Тогда она даже не поймет, что произошло. Он подойдет, обнимет ее, поцелует, положит одну руку на волосы, а потом все будет быстро...
Услышав: 'Я сделаю, что ты хочешь', умаиар рассмеялись, смеялся и их Властелин: проклинали его не впервые, и новое проклятье лишь означало, что Маитимо он достал.
- Каким ты стал покладистым! Всегда бы так! - засмеялся Мелькор. - Какое орудие казни ты предпочтешь: кинжал, удавку, цепь, яд? Я дам тебе свободно выбрать, - меч и другое действительно опасное оружие Маитимо не предлагали.
- Кинжал, - коротко ответил эльф, глядя только на девушку. Смех и радость Темных его не волновали. А Враг... после еще поймет, что потерял сегодня.
Эльфу торжественно вручили орочий кинжал. Дева, которую поддерживали в сознании с помощью чар, тоже смотрела только на нолдо. Взяв кинжал, Маитимо заткнул его за пояс и подошел к девушке, нежно погладил ее по голове, поцеловал в лоб.
- Прости, милая. Быть может, мы еще когда-нибудь увидимся... - Нолдо положил одну руку девушке на затылок, другую на лоб, словно желая обнять или благословить... И замер. Искра жизни вдруг скользнула от изуродованного тела в его ладонь, а тело аварэ стремительно серело и остывало. Нолдо хотел убить деву, но... Единый просто призвал ее фэа, освобождая от связи с телом. И Маитимо молча смотрел, как Искра, подобная звезде, плавно взмыла с его ладони вверх, и проходя через толщину стен, затерялась в вышине.
Владыка довольно улыбался, уверенный, что все идет по его замыслу, и он принудил Маитимо убить ученицу, чем после воспользуется. Его смех, и смех Темных оборвался, когда нолдо коснулся ладонями головы девы, и... этого оказалось довольно, чтобы все чары и зелья, что удерживали жизнь в теле аварэ, разрушились. Такое не было по силам нолдо, а если бы и было, потребовало бы от него больших усилий и сосредоточения... Владыка Севера понял, что это было делом рук вовсе не Маитимо, и еще - что эти двое авари, наверное, тоже были какими-то особыми или избранными для чего-то, поэтому их не раз требовали отпустить. Но, конечно, он не сказал ничего вслух. Все равно поздно. А умаиар попятились от Маитимо.
- Как ты сдела...? - ошеломленно начал один и осекся.
Маитимо посмотрел на Увала и заговорил спокойно и сурово:
- Ты совершил очень большую ошибку. Ты лишился Посланца, и теперь тебе будет трудно, если вообще возможно, расположить его вновь к себе. Но и это не все: ты был предупрежден и все же поступил по-своему. И тем ты сам обрек себя на страдание и поражение. Как и всякого, кто пойдет за тобой.
Лицо Темного Валы исказил гнев.
- Так и было задумано, верно?! Поэтому предупреждения были неполными! Я ведь спрашивал, отчего именно эти двое, и не получил ответа! И чем это обернется, тоже! - Мелькор пришел в бешенство. Это была не какая-нибудь очередная издевка Маитимо. Мелькор видел, что сейчас с ним говорит Посланец, и что его, Мелькора, победа или поражение в войне с Валар решались через этот пустяк, через участь двух ничтожеств, не знавших почти ничего, кроме того, что он, Владыка Севера, им показал и рассказал! Пока Маитимо говорил, Владыка слушал, но как только эльф умолк, Властелин Тьмы в едином порыве вскочил с кресла и, стремительно приблизившись, оказался возле нолдо, в ярости схватил Маитимо за горло и чуть не сломал ему шею. Опомнившись - так он убьёет Посланца и Нолдорана - Владыка отпустил эльфа и швырнул его под ноги умаиар. Мелькор видел, что его слуги пришли в ужас от услышанного и увиденного и тоже обдумывают весть о поражении. Нет, они не должны были так бояться пленника!
- Пусть каждая частица тела фэанариона кричит от боли! - приказал Владыка Мелькор.
Эльф не успел подняться или хотя бы прийти в себя, как его уже схватили умаиар. Маитимо привязали к той же раме, к которой недавно была привязана аварэ, а ее тело и конечности просто кинули в угол. Нолдо сжал зубы - все повторялось, как тогда, когда он впервые обратился с посланием к Моринготто, а после Единый покинул его, и беззащитного эльфа отдали разъяренным умаиар. Только в этот раз еще и Моринготто остался смотреть, как страдает фэанарион.
Эльф гордо и неподвижно смотрел перед собой, словно никого не замечая. Потом что-то впилось в его грудь, и Маитимо привычно выгнулся. Но... вскоре понял, что не чувствует боли. Значит... в этот раз Единый не оставил его?
Но то была помощь не Единого, а умаиа - Норимо. Он защищал самого Маитимо, хотя не обещал такого, да никто и не просил его. Защищал, хотя и понимал - скоро станет очевидным, что Нолдоран не просто терпит боль, а не чувствует ее.
***
Владыка Севера был в гневе и страхе, что еще больше усиливал его гнев, и потому Мелькор страстно желал, чтобы Маитимо страдал, страдал сильнее, чем сам Мелькор: чужой болью Падший аину заглушал свою собственную. Владыка жадно наблюдал за пыткой Нолдорана, и вскоре понял - что-то пошло не так... Нолдо не реагировал на боль. Не чувствовал боли. Владыку охватил страх. Раньше у Маитимо была защита, а теперь... Единый дал ему еще большую, так что ему теперь нельзя причинить боль?!
- Прервать наказание, - приказал Владыка, и его лицо перекосилось. Но он осмелился посмотреть на Маитимо через Незримое, и увидел, что не двойная защита, но чары, снимающие боль, окутывают эльфа. И наложены чары были кем-то из умаиар.
Тогда Мелькор вспомнил, что Маитимо общается с Валар, что он сумел уговорить некоторых умаиар предать своего Владыку и уйти на Запад... И, видимо, перед тем, как Маитимо привели сюда, один из тайных сторонников фэанариона защитил его своими чарами. Тайный союзник - или даже не один союзник? А как Маитимо говорит с Валар - напрямую ли? Или некто из умаиар Ангамандо был их тайным посланником и шпионом?
Владыка прервал пытку и снова велел перекрыть все выходы из Твердыни и направить соглядатаев туда, где можно было бы выбраться, чтобы тайный союзник Маитимо не смог бежать. Но что, если тот, кому он отдал этот приказ, и есть предатель?! И Мелькору пришлось потратить силы на то, чтобы лично управлять многими орками и соглядатаями разом.
- Я найду его, фэанарион, как бы ловко он ни таился, - прошипел Владыка Севера. - Я найду твоего пособника. И это будет лучшей карой для тебя: я подвергну пыткам и развоплощу твоего тайного союзника, посланника Валар.
От этих слов всех умаиар в комнате обдало страхом: Владыка в ярости мог сначала покарать, а потом уж выяснить, что не того.
- Кого ты надеешься найти, слепец? - хмыкнул нолдо, который не понимал, о чем говорит Моринготто. Маитимо думал, что его защитил Единый, разве нет?.. Неужели Энгватар решился помочь? Или... не Энгватар?.. - Ты не увидишь его, даже если будешь смотреть на него в упор, - вновь заговорил Маитимо, и голос его снова был глубок и полон силы. - Ты сам выбрал себе эту участь, - Маитимо больше не нес добрых советов, теперь пришло время кары, а ее фэанарион передать был совсем не против.
От слов Посланца Норимо вновь пробрала дрожь. От слов, сказанных эльфом, но за которыми чувствовалось большее. Умаиа умел изворачиваться. Он ждал, что и Маитимо будет сейчас изворачиваться, обещать и брать обещания, ставить ловушки и выпутываться из них. Ожидаемым было и нападение с невероятной для нолдо силой. Но вместо этого Маитимо сообщил словно приговор, что Владыка потерял нечто важное. А еще Посланник говорил о поражении и страданиях для всех, кто последует за Мелькором. И еще предрек, что Владыка Севера не увидит тайного союзника Маитимо, даже глядя на него в упор... Но Норимо вовсе не был 'посланником Валар' - он бежал с Запада, где слишком много ограничений, и отказался вернуться, когда Маитимо предлагал...
***
Владыка Севера обвел тяжелым взглядом комнату, останавливаясь на каждом присутствующем, хотя и не думал, что изменник посмел бы прийти сюда. Норимо, не знавший заранее, что решится защитить Маитимо, теперь, конечно, боялся кары, но он поверил в то, что сказал Посланник о поражении и испугался этого сильнее, чем возможной кары Мелькора. И внезапно Норимо решил, что защита Посланника... могла дать ему нечто очень значимое...
А Владыка Мелькор не увидел ничего подозрительного и снова вперился взглядом в нолдо.
- Тебе не стали бы передавать как Посланнику... столь мелкое. Видимо, тот, кто защитил тебя от боли чарами сейчас, передал слово от Валар, но они сами не знают, что говорят. Я увижу их Вестника через Незримое.
- Дурак, - обреченно вздохнул Маитимо, понимая, что ему, похоже, долго придется пребывать в таком растянутом положении. А скоро это само по себе станет пыткой. Но больше нолдо ничего говорить не стал и ни о чем не тревожился. Вот только... ноги промокли от крови аварэ, чьи останки просто бросили в угол.
***
Владыка сейчас же начал призывать к себе умаиар для проверки. Если кто-то из слуг не отзовется на призыв или закроется, это уже будет свидетельством против них. Если кто-то попытается бежать, стражи немедленно поднимут тревогу. Управление орками требовало большого сосредоточения и напряжения даже от Темного Валы, и потому он ничего не говорил подходившим слугам, просто смотрел на них через Незримое. Те, кто служит Валар и помогает Маитимо - уже не Темные, он должен отличить их от своих.
А умаиар подходили и подходили, кланялись, сменяли один другого:
- Маирон.
- Фуинор.
- Хис.
- Больдог.
- Энгватар.
Целитель низко склонился перед Владыкой, сохраняя обычное выражение лица - и туман защитил его... Явились на зов и укрывшиеся в туннелях, и... Владыка ничего не заметил и в них. Зато он заподозрил целителя, что лечил Маитимо однажды и едва не допустил его гибели, и потребовал от того открыть разум.
- Так ты согласился не связывать Нолдорана тогда?.. - Владыка поднял руку. Не потому, что считал целителя посланником Валар, а потому что понял: настоящего предателя он в самом деле не нашел. - Проклинаю тебя, пусть ничто отныне не будет тебе в удовольствие.
А потом Владыка снова обратился к Маитимо:
- Назови мне своего тайного союзника, и не только ты и твой друг, а все пленники в Ангамандо будут на время избавлены от пыток, а некоторые и отпущены на свободу.
***
Прошел не один час, прежде чем Моринготто закончил проверять своих умаиар. Нолдоран все это время висел в ремнях на раме, и от усталости и кровопотери периодически терял сознание. Но Норимо, увидев, что ему нечего бояться, поддерживал заклятье вокруг фэанариона, и хотя тело эльфа и страдало, и лишалось сил, сам Маитимо не ощущал боли или дискомфорта. Когда Моринготто закончил с рабами и слугами и обратился к нолдо, тот как раз ненадолго вынырнул из забытья. Плата, что предлагал Враг, была заманчива... Но Моринготто уже ни один раз не сдержал обещание, что ему помешает так же поступить и сейчас?
- Помнишь, ты однажды обещал в тронном зале, что если я передам Валар не трогать тебя, то ты меня отпустишь? Ты обманул... - голос эльфа был тихим, от потери крови во рту давно пересохло. - Я тебе больше не верю. И я могу назвать тебе любого: Мордотьяр, Фуинор, Больдог, Кэлмо. Ты никогда не сможешь узнать, кто-либо из них предатель или нет. Ты никогда никого не найдешь, ты будешь жить в вечном страхе, ничто отныне не будет тебе в удовольствие.
Про себя же Маитимо надеялся, что исполнится и вторая часть пророчества - Моринготто сжал кулак и никого не поймал в горсть, хотя каждому из умаиар было что скрывать от своего хозяина. И теперь, быть может, найдутся среди Падших те, кто увидят: силам Моринготто приходит конец. И тогда, быть может, кто-то его покинет, а кто-то и раскается.
- Обманул? Я? Но ты не передавал этого Валар! - Владыка Севера подался вперед. - Ни ты, ни Алакарно не получите даже отдыха больше того, что требуется, раз до бесполезных рабов и их мучений тебе больше нет дела.
Владыка велел возобновить пытку. Не потому, что рассчитывал чего-то добиться таким образом от Маитимо, но желая отплатить за неудачу. На сей раз никто не заметил, что нолдо не ощущал боли - он был слишком ослаблен усталостью и потерей крови. По той же причине и продолжение пытки было недолгим: вскоре Маитимо отдали Энгватару.
***
Этот день Владыка потом не раз вспоминал. Он и прежде не то чтобы доверял своим слугам-умаиар, но одно дело - слуги хитрят ради своей выгоды и потому портят дело, или допускают, чтобы Маитимо обводил их вокруг пальца, а другое - тайный союзник Валар, враг среди своих. Отныне Мелькор решил временами, в важных случаях, управлять множеством орков лично, хотя это и требовало расхода сил*(2). Потому что иначе нельзя было быть уверенным, что часть из них не будут действовать по приказу тайного сообщника Запада. Владыка больше никогда не мог избавиться от страха, ведь ему было предсказано поражение и страдания...
Когда Маитимо унесли, Мелькор вернулся в тронный зал и запер двери, желая забыться сном, но это не удалось. Страх и тоска сжигали еще сильнее, и Владыка не мог получить даже немного покоя...
***
Алакарно давно ждал друга в камере, но увидел лишь часы спустя, окровавленного и без сознания. Следом пришел Энгватар и рассказал ту часть случившегося, что знал сам. Целитель и эльф вдвоем омыли беспамятного фэанариона, Энгватар обработал и перевязал раны и принес новую одежду. Маитимо открыл глаза только через двое суток. Он кратко рассказал о случившемся, упомянув, что сам не знает, кто из умаиар помог ему, а потом добавил, что Моринготто обрек себя.
- Значит, поражение Моринготто и всего Ангамандо неизбежно. Одних сил нолдор недостало бы, чтобы сокрушить его, но чем дальше, тем он будет слабей, и теперь мы одержим победу, мы отомстим Моринготто... Несмотря на то, - Алакарно бросил мимолетный взгляд на целителя, при нем нельзя было не продолжить так, - долго ли еще будут думать Валар. И все это благодаря тебе, оторно... - Алакарно говорил и думал о победе, и думал о Маитимо, не о себе, не о том, что стояло перед глазами. Но что-то изменилось в том, как нолдо говорил, в его взгляде...
- Только его сил хватит еще надолго, - вздохнул фэанарион. - Он бывший Вала и угаснет не за день и не за год... Что нового в Ангамандо, Энгватар?
- Трудно сказать, - пожал плечами целитель. - Разве то, что Владыка Севера велел принести ему самоцветы, он что-то с ними делает и, кажется, рассчитывает сделать светящимися... Как будто он узнал об их создании нечто новое...
- Ничего у него не выйдет, - качнул головой Маитимо и посмотрел на Алакарно. - Теперь мы не спешим, и мы должны совершить тризну по этим двум авари. Их настоящих имен мы не знаем, а те имена, что им дал Враг, я не хочу произносить. Друг... - фэанарион не смог посмотреть Алакарно в лицо, слишком это было тяжело вспоминать. - Девушке отрубили руки и ноги. А потом... Увала потребовал, чтобы я ее убил или он бы продлил ее мучения на дни. Я не мог ее бросить. Я согласился... - Маитимо подозревал, что и Алакарно прошел через нечто подобное. И потому не стал говорить, что хотя в сердце и принял решение добить из милосердия, на деле это делать не пришлось.
- С мальчиком Темные поступили так же, и я... - у Алакарно перехватило дыхание, - я тоже убил его, завершил казнь, как хотели твари, потому что другое было бы еще хуже... Одно лишь хорошо - авар не испытывал боли, какая должна быть, и Темные не заметили этого. Жаль, что мы не знаем имен, но эти двое эльфов достойны памяти.
- Я нашел, чем подкупить одного умаиа, и он позаботился, чтобы авари не чувствовали боли, но большего я сделать не смог... Я не хотел говорить сначала, но... я так и не убил девушку. Я уже взял ее за голову, чтобы сломать шею... и тогда ее искра жизни просто перешла на мою ладонь, а потом взмыла вверх. Единый просто забрал ее жизнь, в один момент. Но никто из нас не скажет, что Единый сделал то, чего хотели от Него Темные, потому и ты не должен так о себе думать. Иногда мы совершаем самое доброе и лучшее, что можно сделать в ситуации, и если это доброе совпадает с желанием Темных, доброе не становится злым. Злым было бы, если бы ты из эгоизма, страха убить, своей слабости, желания быть чистым, обрек мальчика на мучение. А закончить его страдания, когда уже очевидно, что никакой надежды его спасти нет, в этом нет зла. В этом есть... в каком-то смысле жертва ради другого. А эти двое... они не просто хотели правды и просили за нас... они любили нас, восхищались нами.
- Единый избавил тебя от этого удара... но если Он Сам забрал жизнь девочки, то... я поступил, как хотел Он? - Алакарно, как и Маитимо, действительно пытался сделать лучшее из возможного. Но Темные представляли все как завершение казни, насмехались, что гордый нолдо, отказавшись помочь украсить Ангамандо, предпочел вместо этого исполнить службу палача, видимо, она больше пришлась нолдо по нраву. Они лгали, как и всегда. А эти авари должны были вскоре возродиться и жить счастливо.
- Я принесу вина, - произнес целитель. И вскоре вернувшись, налил вино в чашу, хотя к губам Маитимо ее нужно было подносить.
***
Прошло несколько дней, и однажды Энгватар, перевязывая Маитимо, внезапно поднял голову, словно прислушиваясь к чему-то, а потом нахмурился:
- Хис передал, что всех целителей Владыка хочет проверить отдельно: кто из нас помогал тебе, защищая от боли. Думаю, лучшим будет поклясться, что я не совершал этого и не знал об этом, - случалось, что Энгватар помогал Маитимо на глазах Мелькора и не был раскрыт, но в этот раз нолдо помог кто-то другой. - Если Владыка потребует раскрыть разум и показать, чем я был занят в то время, то увидит, что я исцелял Алакарно от остатков заклятья. Это... наш спор с Маироном, но за него, скорее всего, не покарают. По крайней мере, вряд ли меня...
- Да, хорошая мысль, - согласился Маитимо. - Поклянись, что ты не помогал мне и не знал, что кто-то закрывает меня от боли. Скажи, что ты и сейчас не знаешь, кто это был. Да и... я тоже не знаю. Скажи, что выведал это у меня своими способами.
