Та же иллюстрация в ВК: https://sun9-36.userapi.com/impg/b3dFcpF-97hY4Uy351HmY_9AJMVHFAkEG8yzZQ/eIrzDzvaNO4.jpg?size=600x593&quality=95&sign=071954be98c74e7ed3622292aeac3900&type=album
Для того, чтобы наказать Маитимо, Темные вывели нолдо на главную площадь подземных рудников, и привели туда всех рабов, что еще остались.
Чтобы выходка Маитимо не стала примером и соблазном для других, судьба фэанариона должна была устрашить. Отбить желание 'сражаться против Тьмы'. Наказать Маитимо за неповиновение вышел сам умаиа-надсмотрщик; он взял плеть с утяжелением и бил пленника с силой, отсекая рассыпанные по спине Маитимо волосы и глубоко раня спину, так что, когда удары ложились один поверх другого, плеть отсекала кусочки плоти. К концу истязания в ранах Маитимо были видны кости.
Тринадцать ударов фэанарион смог вынести молча, но потом начал стонать, а после восемнадцатого удара закричал у голос. Но так или иначе, еще через два удара все было кончено!
- Что скажешь теперь? - рассмеялся надзиратель.
Маитимо ничего не сказал - он просто не мог говорить, он был близок к потере сознания и балансировал на этой мучительной и вызывающей жар и тошноту грани, когда тело так и не решило - туда или сюда.
Умаиар были не новичками в своем деле. Увидев, что Маитимо вот-вот соскользнет в беспамятство, эльфа напоили целебным зельем, чтобы привести в чувство.
***
Нолдо предпочел бы отключиться, но пока беспамятство не успело придти, ему что-то ткнули в губы. Эльфу было так плохо, что сил разбираться, что это, не было, Маитимо просто проигнорировал происходящее. Тогда его голову приподняли за волосы и вылили ему в рот жидкость. Пить хотелось, и Маитимо пил, не чувствуя вкуса. Потом его оставили в покое, но вскоре предобморочное состояние прошло, сознание стало ясным. Тогда умаиар начали смеяться над нолдо.
- Эти эльфы думали, что ты все переносишь молча, без криков. Они видели в тебе пример.
- Я не пример. Я просто эльф. - ответил Маитимо. Быть примером... это было слишком трудно, слишком большая ответственность, на которую сейчас не было сил.
Затем Маитимо растянули в назидание другим так, чтобы рабам на площади хорошо была видна его спина. Но нолдо стоял слишком хорошо, слишком мужественно, и умаиар решили оставить Нолдорана постоять так, пока он не устанет, и не покажет всем свою слабость, и послужит наконец Северу. Маитимо оставили растянутым, с безобразными ранами на спине, на десять часов. Рабов на это время освободили от работ, и они сидели там же в большой пещере, служившей площадью для собраний, и смотрели на страдания Нолдорана.
***
Маитимо думал, что двадцать плетей - это ерунда, но таких плетей ему еще не доставалось. Нолдо думал, что после скалы он узнал все... Ну, кое-что и правда узнал, но далеко не все. Сейчас он не совсем висел, более того, вроде как даже надежно стоял, хотя руки и были задраны, но малейшее движение отзывалось пронзительной и острой болью в разбитой спине. Нолдо не знал, насколько там все плохо, но чувствовал, что до 'хорошо' далеко.
Фраза 'глаза боятся, а руки делают', применима ко всему вообще. В том числе к перенесению пыток. Маитимо поставил себе простую цель - продержаться вот прямо сейчас, и еще немного. Не до конца пытки, но вот сейчас. И он держался, стоя, хоть и пошатываясь, но молча, без стонов и вскриков. Нолдо не знал, но так прошел час, и тогда к нему подошел умаиа и напоил. Наверное, вода дала силы... или наоборот... Но Маитимо провалился в забытье.
И следующий час, даже окатывая водой, Маитимо не могли привести полностью в чувство; нолдо оставался в некой полудреме, полувися на руках. Но в конце концов, по истечению второго часа, подобие забытья прошло. И третий час фэанарион снова провел, уговаривая себя потерпеть вот только вот сейчас. Но на четвертый час терпения уже не хватило, и Маитимо начал стонать и громко вскрикивать. Эльф плохо соображал от усталости и боли, но он обращался к Единому, про себя звал Намо, отца, и, наконец смог взять себя в руки. И пятый час простоял, как и в начале, безмолвно, уже не чувствуя рук и ног, ощущая себя полыхающим костром боли, но стоял...
Темные периодически поили нолдо, и в начале шестого часа, после очередной кружки, Маитимо снова отключился. И выбрался из забытья только к седьмому часу. Выбрался со стонами, срывающимися в крик, но все же... смог держаться не хуже, чем когда думал о Свете и просил отца о поддержке. И к восьмому часу нолдо смог собраться и замолчать. И молчал еще час, пока снова не потерял сознание после очередной кружки. И очнувшись через длительное время... все так же молчал. Молчал, как в самом начале, молчал потому, что, сам не понимая того, начал сжигать свои внутренние силы, целиком сконцентрировавшись на необходимости молчать и терпеть.
***
За происходящим незаметно наблюдал Маирон, вовсе не желавший, чтобы Маитимо еще и поднял дух рабов, против планов Темных - а так могло быть... Умаиар из рудников не знали, с кем связались, думали, им в руки попал просто очередной строптивый раб, к которому можно применить обычные методы. Впрочем, вскоре тюремщики поняли свой просчет, но они истязали Маитимо слишком сильно, испугавшись силы нолдо и желая, чтобы он не мог произносить вдохновляющие речи. Нолдоран и правда не мог, но он держался под пыткой так, что... это могло оказать нежелательное воздействие на рабов и без всяких речей.
Из проблемы одних тюремщиков происходящее могло превратиться в проблему всех в Твердыне. И тогда Маирон решил подмешивать в снадобье, что будут давать Маитимо, зелье, от которого эльф быстро потеряет сознание. Для нолдо это, конечно, было облегчением - благодаря зелью время мук сокращалась, ведь находясь в забытье, не чувствуешь медленно ползущих часов. Но лучше уж пусть перед рабами будет Маитимо без сознания, чем такой стойкий Маитимо.
Спустя десять часов пытку прекратили, и Маирон явился лично, чтобы перевязать израненного нолдо.
А многих рабов в самом деле только укрепило то, что они увидели...
***
Сам Маитимо во время пытки не мог отвлекаться еще и на родичей, говорить с ними, но ему казалось, что он все же не дал Темным того, что они хотели. Наверное, это было не зря... И, быть может, его самого больше не заставят проходить через подобное...
***
Через сутки фэанарион пришел в себя в своей камере. Его снова лечили, лечили с обезболивающими, полностью убирая боль.
Открыв глаза, Маитимо увидел что его снова исцелял Энгватар, исцелял бережно, как и... раньше.
- Сколько я уже здесь, в Ангамандо? - спросил Маитимо вместо приветствия. А про себя в очередной раз подумал: как же так вышло, что целитель его предал?..
- Двадцать шесть лет и почти десять месяцев, - ответил целитель. Казалось бы, они были одни, но на самом деле их подслушивали, и говорить свободно было нельзя. И Владыка в любое время мог обратиться к Энгватару мысленно... После того, как Аулэ обратился к Маирону, Владыка снова проверял всех подряд и всех подозревал.
- Долго... - неопределенно протянул Маитимо, одновременно размышляя о том, как он устал, и что пора, наверное, перестать интересоваться временем, раз он тут навечно, и свободы все равно не будет, если он только не сломается. И при этом нолдо думал об Энгватаре, который предал его непонятно из-за чего...
- И, как я вижу, ты вновь пытался выжигать свои силы, Маитимо, - продолжил целитель. - Напрасно: если тебя понадобится спасать, и другие не справятся, я буду рядом. Я всегда жду. - Энгватар заговорил о том, что фэанарион выжигает свои силы, отчасти для тех, кто подслушивает, стараясь донести до них: 'Знайте, Маитимо начал сгорать, дайте ему время передохнуть и не поступайте с ним больше так жестоко'. Отчасти же сказанное было и для самого Маитимо. Он должен был понять по интонации, по выражению лица Энгватара, по этим завуалированным фразам, что они сейчас не одни.
Маитимо и правда заметил, что слова целителя звучат странно, и понял, что тому есть причина, но не понял, в чем дело.
- Увы, последнее время мне почти не удавалось тобой заниматься... - снова заговорил Энгватар. - Ты попадал ко мне в руки куда меньше, чем я желал бы. О чем я весьма сожалею, хотя у меня всегда были и другие раненые. С которыми я старался делать то же, что и с тобой; с теми, кто мог это вынести.
Энгватар надеялся, что Маитимо понял его намеки, и увидел, что целитель остался прежним, не вернулся под руку Владыки Севера...
***
Маитимо, лежа на животе, слегка повернул голову и впервые за годы посмотрел в лицо Энгватара.
- Я думал, что ты по своей воле избегаешь меня, - словно бы невзначай заметил нолдо, продолжая игру. - А оказывается, я должен сказать спасибо Моринготто, что был от тебя избавлен?
- Да, ты можешь поблагодарить Владыку Севера за это; как и за то, что его воля не давала тебе связаться со своими пособниками через разум, - Энгватар словно забыл, как он сам закрывался от Маитимо аванирэ, и думал теперь, что это воля Мэлькора не давала Нолдорану говорить с ним... Сказал и неожиданно для себя вспомнил: это после Владыка мешал всем попыткам связаться с Посланником, а вначале целитель сам поддался страху и бежал. И Энгватар захотел просить прощения за все это: - Признаюсь, Маитимо, вначале я ушел сам, потому что испугался оставаться рядом с тобой; но после я захотел, чтобы все было, как прежде... И захотел отплатить тебе за свой страх, но не успел, разве что немного вмешивался в твои сны, пока лечил тебя, - целитель говорил неясно и двусмысленно. Он рассчитывал, что те, кто наблюдают за ними сейчас, решат: Энгватар испугался фэанариона, и, желая отомстить за свой страх, насылал кошмары. Но Маитимо может понять все правильно: Энгватар поддался страху, а потом хотел загладить вину, но удалось помочь лишь через немногие сны... Однако фэанарион может и не понять... И целитель бросил на Маитимо быстрый взгляд, в котором читалось: 'Простишь ли ты меня?'
Маитимо задумчиво смотрел перед собой в пустоту. Он не все понял, но, кажется, понял основное: Энгватар не мог встретиться с ним раньше из-за Моринготто, и сожалел, что некогда вообще бежал...
- Что мне тебе сказать? - наконец ответил нолдо. - Все ошибаются. Ты узнавал от меня больше, чем кто-либо когда-то, но теперь твой хозяин ослеп, как ему и было сказано, и я могу быть от тебя свободен.
Пальцы нолдо нашли руку Энгватара и сжали ее.
Целитель сжал руку Маитимо в ответ и улыбнулся одними глазами. Маитимо... принял его... И теперь Энгватар был избавлен от обещания, данного Корко, и опасности, что надзиратель его выдаст: ведь сам Корко давно ушел из Ангамандо...
Вслух, помня о надзоре, Энгватар был обязан возразить на слова о слепоте Владыки Севера. Однако не успел целитель ответить, как дверь отворилась, и в камеру вошел Маирон. Целитель сделал вид, что проверяет пульс Маитимо.
Волк мазнул по Энгватару взглядом. Не говоря ни одного лишнего слова, поднял руку, указывая на Маитимо, и направил на эльфа чары, лишая его голоса.
- Как только ты будешь говорить что-нибудь против Властелина Тьмы, запугивать его слуг, побуждать их к предательству, внушать оркам свои идеи, ты на час будешь лишаться дара речи. Твой язык принес довольно вреда, но больше ты не сможешь пользоваться временем лечения, чтобы строить козни против Владыки.
Нолдо смерил Саурона взглядом, и, не пытаясь ответить, продолжил смотреть в стену перед собой.
Маирон чуть усмехнулся и вышел. Он давал обещание не вмешиваться в лечение Энгватара, но считал, что это не имеет отношения к лечению. Пожаловаться, что Маирон не дает получить сведения, целитель сейчас тоже не мог: действия Маирона соответствовали приказам Владыки, который требовал, чтобы теперь Маитимо не мог переманивать его слуг, когда его лечат не во сне.
Наложенное заклятье было слабым. Спустя примерно час оно развеется. Но Маирону было интересно посмотреть на поведение Маитимо - поверит ли эльф, что теперь говорить так, как прежде, ему помешают чары? В действительности Волк лишь запугивал Маитимо: невозможно наложить заклятье, которое вступало бы в силу только после определенного действия (тем более такого, которое нельзя было четко сформулировать). Но за Маитимо будут постоянно следить, подслушивая все, что он говорит, и насылать на него заклятье каждый раз, как эльф скажет что-то не то. Только... как определить, что сказано не то? Порой слова могут казаться простыми и безобидными, но при этом задевать нужные струны и вызывать огромные перемены.
***
Саурон вышел, а нолдо все так же молча лежал, не пытаясь что-то сказать, и вскоре уснул - после страшной пытки фэанарион все еще был очень слаб и быстро уставал.
Проснулся Маитимо только несколько часов спустя. Энгватар так же был рядом с ним, но свободно говорить они все еще не могли, о чем целитель сразу же предупредил.
Нолдо едва заметно кивнул (он сейчас почти не мог шевелить шеей, да и вообще шевелиться) и продолжил смеяться над Моринготто - Маитимо тоже было интересно узнать, что из этого получится. В то, что на него наложили столь сложное и могущественное заклятье (если оно вообще возможно), эльф не верил.
***
Так как Маитимо не поверил сказанному о чарах, Маирон и его стая следили за эльфом, готовые при необходимости вновь лишить пленника голоса, но заставлять Маитимо молчать при каждой насмешке над Владыкой (на которые целитель всегда отвечал - возражением, а порой и угрозой) было бы напрасной тратой сил. Если бы Маитимо пытался переубедить Энгватара или угрозами добиваться от него чего-то, нежелательного для Твердыни - тогда к нолдо бы зашли и заткнули ему рот, но фэанарион этого не делал, и его не трогали.
***
Прошло около двух недель, прежде чем Маитимо и Энгватар наконец смогли поговорить.
На протяжении этих недель Маитимо почти все время спал (естественным сном тяжело раненного, потерявшего много крови и теперь восстанавливавшегося после ужасных ран), а в то краткое время, что бодрствовал, эльф практически не разговаривал с целителем, всеми силами показывая, как умаиа ему неприятен. 'Переубедить' Темного нолдо тоже не пробовал, надеясь, что это усыпит бдительность тех, кто за ними следил.
Маирон и его подручные продолжали неустанно подслушивать фэанариона. Неизвестно, когда бы это закончилось, но однажды наблюдателю пришлось отвлечься - его вызвал сам Владыка. Короткий перерыв не должен был ни на что повлиять: за все это время Маитимо, не сказал ничего особенного, с чего бы ему говорить что-то теперь?
Но Энгватар, разумеется, заметил, что наблюдатель ушел. И сразу же тихо заговорил с нолдо, уже совсем иным тоном и иными словами:
- Маитимо, сейчас за нами не следят, не знаю, надолго ли. Надеюсь, я успею сказать. Я оставил тебя несколько лет назад, бросил одного... Тогда... я был во власти страха, потому что Корко узнал, что меня скрывает Намо, что я больше не служу верно Владыке Севера. И я испугался. Я ждал кары, ждал, что со дня на день меня разоблачат, если я не спрячусь от тебя подальше и не буду изображать усердную службу... И я ушел от тебя и закрыл разум. Но я не мог уйти из Твердыни, пока ты остаешься здесь, зная, что... я еще понадоблюсь, чтобы тебя вытаскивать, - Энгватар знал и Владыку Мэлькора, и Маирона, и упрямство фэанариона, и понимал, что кому бы из Темных ни поручили ломку нолдо, для пленника эти допросы могли кончиться тем, что его снова нужно будет вытаскивать... Но сейчас надо было успеть сказать о другом. - Да, я бежал и спрятался от тебя, а когда наконец опомнился и начал понимать, что я наделал, то хотел все исправить, но мне ни разу не давали поговорить с тобою; и ты остался один, оттого, что я раб Владыки и раб страха. Только во сне мне удавалось давать тебе облегчение, но ты не знал этого, а большего я не мог... И все эти годы я не знал, простишь ли ты меня...
Только теперь Энгватар смог выговориться перед нолдо - быстро, кратко, порой сбивчиво, боясь, что не будет иметь возможности договорить. Но сказать о раскаянии и попросить прощения целитель успел еще в самом начале этой их встречи, и у Маитимо были дни, чтобы обо всем подумать...
Как можно простить предателя? А как можно простить Моринготто? Но ему давалось прощение, хотя он сам от него отказался; значит, и Посланнику следовало поступить по примеру Единого...
- Теперь мы вместе, - и фэанарион улыбнулся Энгватару, положив ладонь на руку целителя. - Спасибо тебе за сны, что ты посылал мне, и за ту помощь с листом Лаурэлин, когда Моринготто хотел обмануть меня... Ты и правда не забывал обо мне.
- Не имея возможности быть с тобой, я помогал другим пленникам, как ты и говорил мне. А теперь мы снова вместе... - Энгватар счастливо улыбнулся: Маитимо в самом деле простил его.
- Это добрые вести. Хорошо, что даже здесь пленники могут получить хоть немного тепла и милосердия... Но увы, - продолжил нолдо. - Мое исцеление не продлится долго, и скоро нас разлучат... Пока еще возможно, я должен сказать тебе, что решил не уходить из Ангамандо. Мне открыто, что пока я смогу лишать Моринготто силы, я буду здесь. Если... не передумаю и не начну просить пощады... Пока удается не просить. Но я могу оставаться здесь до конца... то есть очень долго.
- Передумаешь? Ты? - почти воскликнул Энгватар, ошеломленный и сильно огорченный услышанным. - У тебя было довольно времени, чтобы убедиться: все средства, что применяли против тебя, не заставили тебя передумать. Скажу больше того: останься ты таким, как был, когда тебя только пленили, я был бы не так уверен, что ты выстоишь, чем теперь, после всех перемен и испытаний. - Маитимо сильно изменился за время плена. Он стал... Светлее и сильнее. Очень, очень странные изменения для пленника. - Так значит, ты останешься здесь, до конца, пока не падет Ангамандо?..
- Видимо, так, - вздохнул эльф. - Ты хорошего мнения обо мне, я сам так порой не считаю... Но, быть может, мы сможем провести немного времени вдвоем. Ты можешь попросить Увала назначить тебя моим дознавателем снова? Ведь я знаю кое-что важное о Валар, чего не знает он. Эх... как бы я хотел уйти отсюда с тобой!..
- Постараюсь этого добиться, - про себя Энгватар сразу начал строить планы и искать, каким путем можно вернуть положение личного целителя Нэлйафинвэ. - Главное препятствие в том, что Владыка очень боится, что ты однажды переманишь и меня, и он лишится своего лучшего целителя. Но если ты остаешься, то и я останусь с тобою. Я могу дать обещание, что не уйду из Ангамандо, если Владыка сам не захочет направить меня в другое место. И расскажу, что пока не было слежки, я узнал, от тебя кое-что важное о Валар. Если мы избавимся от соглядатаев, то сможем говорить как раньше, а не урывками и украдкой. - А еще, тогда Энгватар смог бы что-то делать для Маитимо, быть может, приводить к нему родичей и потом тайно освобождать их, и снова растягивать лечение на как можно дольше... И Маирон не сможет больше входить к ним без предупреждения... Но Маитимо решительно возразил:
- Не обещай ничего Моринготто. Твои клятвы Тьме все равно обернутся против тебя, а я, мало ли, быть может, уйду и раньше. Просто скажи Моринготто, что Валар не позволят тебе лечить, как ты любишь, а возможная угроза их прихода когда-нибудь это ничто в сравнении с каждодневным удовольствием. Если Враг поверит, что Валар нечего предложить тебе, он станет тебе доверять.
- Чтобы уверить Владыку в своей преданности, так, чтобы он стал доверять мне, нужно приложить больше усилий. Мэлькор стал подозрителен. Боюсь, для него слова о том, что Валар ничего не могут мне предложить... будут только словами. Более того, бежать можно не только к Валар: среди ушедших умаиар есть те, кто любит или любил то, что Валар бы отвергли. Но обман, пытки, интриги, рабов, все это можно получить и в Серых Землях, вдали от Валинорэ и Ангамандо. Нужно придумать что-то еще, - задумчиво закончил целитель.
- Если мы не можем ничего сделать... оставим это, - устало возразил Маитимо. - Уходи отсюда, Энгватар. Жди меня на свободе, среди всех тех, кто меня любит; ты все равно не можешь оставаться в Ангамандо вечно. Как я сказал Моринготто: тот, кто не идет вверх, обречен опуститься вниз, просто на месте стоять не удастся. Если ты останешься здесь, то либо тебя схватят, и ты будешь таким же пленником, как и я. Либо... однажды ты не сможешь удержаться и... - Маитимо не договорил.
- Но тебе в любое время может понадобиться моя помощь, - возразил Энгватар, - И такая, с какой другие целители не справятся. Если ты остаешься в Ангамандо, то и я не могу уйти отсюда.
Однако целитель очень боялся быть схваченным, как другие неудачливые беглецы-умаиар, и переданным в руки Маирона для 'приведения к покорности', то есть на пытки. Чтобы остановить мучения, придется или распрощаться с телом (но сам Энгватар полагал, что теперь вряд ли восстановит свою фана), либо открыть свой разум и дать Маирону и Владыке Мэлькору в нем ковыряться, убеждаясь, что теперь поенник покорен и больше не осмелится на бунт... Целитель многое бы сделал, чтобы избежать такого. После слов Корко, Энгватар не верил, что благодаря Маитимо будет защищен Намо, сокрыт от взоров Темных, ведь если один умаиа его увидел, то могут и другие... Но вслух Энгватар сказал другое:
- Я что-нибудь придумаю, чтобы Владыка снова передал тебя мне. Для начала скажу, что я уже узнал от тебя кое-что о Валар, пока за нами не следили, и добавлю, что постоянная слежка мешает мне.
- Я могу умереть здесь, - Маитимо серьезно посмотрел в глаза целителя, не давая сменить тему. - Но только в том случае, если я больше не смогу ничего сделать. Так мне предсказано. И это тоже будет для меня формой свободы. Поэтому ты не должен здесь больше оставаться ради меня, я не погибну 'случайно'. Если же ты хочешь что-то сделать для меня, то устрой что-нибудь напоследок в Ангамандо и уходи. И, быть может, мы еще встретимся.
- Маитимо, я решился уйти вместе с тобой; мне было трудно и страшно решиться на это, да и до сих пор трудно и страшно, но я уже... ждал этого: что тебе дано будет уйти, и мне вместе с тобой. И я готовился пересиливать себя, - тихо, с горечью, говорил Энгватар. - Уйти, зная, что ты вскоре придешь... возможно, я тоже смогу заставить себя это сделать, смогу побороть страх. Особенно если буду знать, что в моем поступке есть смысл. Но я не смогу победить себя ради того, чтобы уйти в никуда, ни к кому, зная, что ты останешься здесь до конца, что можешь умереть без помощи... и что я больше тебе не нужен.
В этом была горькая ирония. Энгватар оставил друга, когда был нужен, а теперь целитель вернулся, но... в нем уже не было нужды. И хотя Маитимо простил его и говорил с ним снова, но все же хотел его прогнать. И тогда Энгватар решил про себя - он может приложить больше усилий, и снова служить и помогать Маитимо, не оставляя его, и снова стать нужным. Энгватар вовсе не думал, что он сможет вернуть все, как было прежде, он был готов принять реальность. В отличие от своего Владыки, целитель ожидал, что он не будет прощен Маитимо, и как раньше - уже никогда не будет. Но все же целитель надеялся, что, помогая Маитимо, он сможет вернуть расположение фэанариона...
За годы плена Нолдорана Энгватар сильно изменился, он шел вверх, и он готов был идти и дальше, делая это во многом ради Маитимо и ради их отношений. Дружба с нолдо, желание быть достойным его стали целью для целителя, и потому он еще более понимал, что действительно отличается от Темных. Никто из них, даже такие умные, как Маирон, желания измениться ради другого, отказаться от чего-то, что доставляет 'удовольствие', ради другого... просто не поймут. Энгватаром двигала любовь, и это была совсем не Темная сила. Целитель не знал, что его мог бы понять Оссэ - ради Уинэн тот отказался от обещанной Мэлькором власти над всеми морями и смирял свою страсть к насилию, но не преодолел ее полностью и не стал верным Улмо*(1).
Однако в позиции Энгватара был и недостаток: целитель видел мало смысла в том, чтобы меняться, преодолевать себя, идти вверх, если этим он не мог приблизиться к Маитимо, восстановить дружбу, заслужить благодарность и одобрение фэанариона, стать нужным ему...
Размышления целителя прервал нолдо:
- Без тебя мой плен был бы невыносимым кошмаром, Энгватар, - серьезно произнес эльф. - Твою помощь трудно оценить, и я всегда буду тебе за это благодарен. Я... не хотел бы умирать... я очень хотел бы вырваться отсюда и обрести свободу, но... похоже, что, кроме меня, остановить Моринготто некому... Так что мне просто придется выполнять то, что я должен. Не связывай себя с Врагом, уходи. Он будет уничтожен, ты ведь знаешь, как я упорен, - Маитимо улыбнулся. - Ты уйдешь не в никуда, Энгватар, у Миттаринга ты встретишь Алакарно, и хотя он и не я... он тоже благодарен тебе, и введет тебя в наш круг. Ты получишь преданных друзей, тебя будут любить, и ты будешь исцелять раненых.
Энгватар задумался - как обычно, при этом занимаясь приготовлением снадобий. Что, если Маитимо в самом деле погибнет, целитель не успеет спасти его, и... так и останется здесь, в Твердыне? Или Маитимо защищен и от гибели, только сам не знает об этом? И тогда Энгватар уйдет и будет с Алакарно ждать возвращения Маитимо. Теперь он не окажется у Миттарингэ 'неким маиа из Ангамандо, который привозил мнимую руку и как бы мертвое тело', которого и развоплотить могут при встрече, но будет товарищем Алакарно, будет узнан как друг Нэлйафинвэ... И возможно, Маитимо в самом деле вскоре придет? И еще Энгватар понял, что фэанарион вовсе не гнал его от себя, как не гнал от себя Алакарно или своих Верных. Наоборот, пытался защитить и не хотел видеть страданий того, кто ему близок...
- Ты не хочешь прогнать меня, а хочешь, чтобы я ждал тебя у Миттарингэ... И я... я постараюсь преодолеть свой страх и уйти. Но есть то, что я должен закончить вначале. Довольно и того, что я оставил тебя почти без помощи на долгое время; если вскоре ты снова останешься один, без меня, я должен позаботиться о том, чтобы тебе здесь было как можно лучше. Подготовить большой запас зелий на все случаи, и подготовить хотя бы Хиса ко всему, что может потребоваться, чтобы спасти тебя, хотя он меня и не заменит. Хис мой ученик, я могу обучать его, не вызывая подозрений...
- Это хорошее решение, мне оно нравится, - улыбнулся нолдо. - Только прошу тебя, не задерживайся. И я, конечно же, постараюсь все же придти...
Пока Маитимо был один, все было проще, а теперь... теперь нолдо хотелось общаться с другом, сидеть с ним вместе за столом, пить чай с яблочным вареньем и слушать, как за окном поют птицы...
- Снаружи Ангамандо теперь всегда снег? - вдруг спросил эльф.
- Нет, только зимой, - с удивлением отозвался целитель. - После Восхода Ариэн в Эндорэ тоже появились пора цветения и пора сбора плодов. А после нее наступает пора увядания, и затем зима, время, когда повсюду царит холод и снег*(2). Пора, которую Владыка назвал своей...
Маитимо слушал удивленно, а потом поморщился.
- Звучит, если честно, плохо. Пора увядания, а затем холод и зима повсюду... И если Моринготто тут ни при чем, хотел бы я знать, отчего Валар все так неразумно установили...
- Не знаю, - задумчиво отозвался Энгватар. - В чем-то зима подобна сну, в который погружается все, чтобы после пробудиться и расцвести снова. Но зиму не устроили Валар, как и сами морозы не были частью их замысла, и Яванна не захотела бы, чтобы ее олвар увядали и засыхали; но Владыка, если бы и истратил столько сил на эти перемены, не сделал бы их приходящими в свой черед. И в этих временах есть особая красота, есть многое, чем можно любоваться...
***
Увы, но исцеление Маитимо и правда не могло длиться долго.
Энгватар отправился к Владыке Севера, и сказал, что Маитимо наверняка знает что-то еще о приходе Валар, и он, Энгватар, мог бы выяснить это. Но целителю нужна свобода действий, а не надзор Маирона, который норовит присвоить славу себе. Соперничество меж умаиар было обычным делом, и Мэлькор не удивился такому обращению.
- Я постоянно опасаюсь, что Маирон задумал что-то против меня, - продолжал Энгватар, - А для того, чтобы подловить Маитимо, побудить его проговориться, нужна очень тонкая игра: Нолдоран умен и внимателен...
Так как о Валар Владыка желал знать как можно больше, боясь их прихода, то он согласился вновь передать Маитимо Энгватару. Тем более, что наблюдатели за время лечения не заметили, чтобы Маитимо пытался переубедить целителя, а сам умаиа временами хвалился тем, какое наслаждение он получает, служа Мэлькору в Твердыне и всегда имея под рукой пленников или рабов для своего жуткого лечения; и как он гордится умением выуживать сведения даже из самых упрямых. Хвалился не чрезмерно, но к месту, не во всеуслышание, но зная, что его слова дойдут до Владыки... Энгватар вызывал доверие Мэлькора.
***
Энгватар вернулся к Маитимо с доброй вестью - главного пленника передали главе целителей Твердыни.
- Так что ты сможешь отдохнуть под моей защитой, даже если я 'ничего не добьюсь' от тебя за это время, - Энгватар сел рядом с Маитимо. - Но если есть то, что ты в самом деле можешь рассказать о Валар, то мы сможем получить еще больше времени... И одновременно с твоим отдыхом, я уже начал готовить запасы зелий на будущее, и дополнительно обучать Хиса...
Но было то, о чем Энгватар умолчал. Когда он сказал Хису, что будет 'делиться своими секретами', для большей убедительности и естественности Энгватар был должен исцелять вместе с Хисом других пленников. Энгватар рассказывал ученику то, чего никогда не рассказывал раньше. Ведь могло показаться подозрительным, если бы Энгватар открывал новое только в том, что касается Маитимо.
Но исцеляя пленных перед другим умаиа, Энгватар был должен открыто наслаждаться болью раненых, чтобы через Хиса все в Твердыне получили подтверждение тому, что Энгватар - Темный и крепко связан с Владыкой Севера.
Сам же целитель испытывал очень противоречивые чувства. С одной стороны, он не мог не получать удовольствия от чужой боли и одновременного исцеления, но с другой, умаиа было стыдно. Энгватар ничего не сказал Маитимо, и нолдо, не догадываясь, что происходит в душе его друга, спокойно продолжал разговор:
- Моринготто нетерпелив... Я скажу тебе что-нибудь уже сейчас, а ты расскажешь это Увала, когда увидишь, что рассказать необходимо. Знай же, некоторые из Валар приходят в Нолдолондэ и тайно помогают живущим здесь.
- Я запомню это, но расскажу Мэлькору не раньше, чем замечу, что он недоволен и ждет ответа, - улыбнулся Энгватар.
Так ему удалось дать Маитимо еще целый месяц отдыха после лечения.
Примечания.
*(1) 'Сильмариллион':
'Как сказано, при сотворении Арды он (Мэлькор) переманил Оссэ себе на службу, пообещав ему все владения и силу Улмо, если Оссэ будет служить ему. Потому на долгое время в море поднялись великие волнения, которые разрушали земли. Но Уинэн, по мольбе Аулэ, смирила Оссэ и привела его пред очи Улмо. И он был прощен и вернулся на службу Улмо, которому с тех пор был верен - по большей части; так как Оссэ никогда не избавился полностью от наслаждения насилием, и временами он ярится по своей воле, без какого-либо веления Улмо, своего Лорда'.
*(2) 'Поздняя Квэнта Сильмариллион':
'В Амане все приливы и времена года были по воле Валар, и не было зимы умирания'.
Эта фраза навсегда решает вопрос, были или нет в Амане времена года - были, за исключением зимы. Но они наступали по воле Валар.
'Поэтому Йаванна установила время для цветения и созревания всего, что растет в Валинорэ: время всходов, цветения и посева'.