Взяв лук и колчан, Финдэкано немного отошел от подножия скалы, забравшись на нагроможденные по соседству камни, откуда было лучше видно Маитимо, и... можно было выстрелить, не промахнувшись. Нолдо вскинул свой лук... но руки его дрожали:
- Только не промахнуться теперь... - прошептал эльф. Если единственный путь к свободе Маитимо лежит через смерть, то она должна быть быстрой и легкой: один выстрел в сердце. Финдекано еще никогда так не нервничал и не колебался, натягивая лук. Казалось, все сейчас против него: и расстояние, и угол стрельбы, и то, что на этих камнях трудно было стоять устойчиво, а лучшего места не было.
В довершении всех бед, едва нолдо натянул свой лук, как внезапно налетел порыв сильного ветра, и после дул, не переставая. Сначала Финдэкано чуть было не пришел в отчаяние, решив, что весь мир обернулся против них с Маитимо, но потом... эльф неожиданно подумал, что, быть может, этот ветер был добрым знаком? Быть может, он сам направит стрелу, не давая возможности промахнуться? Ведь, в самом деле, вначале Финдэкано получил то необычайно четкое видение - дорога, показанная словно бы с высоты полета птиц, а после разразилась удивительная буря... И то и другое, несомненно, было посланиями от Манвэ. Манвэ помог ему добраться сюда, к Маитимо, и похоже, сейчас, через ветер, подал знак, что все верно и другой надежды для Маитимо нет... Манвэ помогал им, хотя Валар и прокляли Изгнанников (Финдэкано, как и другие нолдор, не знал, что Проклятье нолдор произнес умаиа).
- О Король Арды, - воскликнул Финдэкано. - Тот, кому дороги все птицы! Направь эту стрелу и вспомни о сочувствии к нолдор в их нужде! - еще не договорив, нолдо знал, что его услышали, и что ответ будет. Но эльф не ждал, что ответ будет таким...
***
Финьо решился... Маитимо хотел крикнуть: "Передай братьям, что я их люблю", но в последний момент удержал себя: слишком жестоко было бы просить друга, убившего тебя, передать твой привет братьям...
- Прощай, Финьо. - Большего говорить было нельзя, даже сказать: "Я люблю тебя" было нельзя, чтобы не сделать Финдэкано еще больнее, и не заставить руку друга дрогнуть. Финвэгу*(1) будет горько жить, зная, что ему пришлось убить друга и брата, но куда хуже будет жить, зная, что, чтобы завершить мучения Маитимо, ему пришлось послать не одну стрелу. И потому фэанарион мог сказать только одно. - Спасибо тебе за все.
***
Орел Манвэ уже давно кружил в вышине над нолдор, ожидая, когда Маитимо будет освобожден, чтобы унести обоих нолдор к Мистарингэ. Но почему-то эти нолдор все медлили и медлили с освобождением. Птица часто не понимала поступков Воплощенных, и потому просто продолжала широкими кругами парить в вышине и ждать. И когда Орел увидел, что один эльф натянул лук и нацелил его на второго, вестник Манвэ не понял, что происходит и почему тот, кто пришел спасти Маитимо, теперь хочет смерти Маитимо. Но зато то, что происходит, понял Манвэ, смотревший глазами птицы. И Манвэ создал ветер, желая остановить Финдэкано и мешая нолдо выстрелить в брата. Это помогло, нолдо отвлекся, и Манвэ приказал Орлу немедленно спускаться вниз. Но даже стремительно снижающийся Орел летел бы медленнее стрелы, а Финдэкано уже вновь поднимал лук. Манвэ видел, что нужно срочно остановить руку нолдо, пока не совершится непоправимая ошибка, и словно бы ответом на молитву Финдэкано с вышины раздался орлиный клич, заставивший обоих эльфов поднять головы вверх.
***
В орлином кличе, протяжном и пронзительном, Финдекано ясно услышал предупреждение:
- Не делай этого!
Нолдо сразу же, и с великой радостью опустил лук - ему не придется стрелять в друга! И значит, тот внезапный ветер пытался помешать нолдо стрелять, но он неверно понял знак, и сейчас... убил бы Маитимо, когда его можно было спасти! Финдэкано обдало ужасом от едва не свершившейся ошибки, и теперь эльф неотрывно смотрел на спускавшегося Орла, который вернул ему надежду.
***
Орел... Маитимо, как только услышал крик, сразу же все понял. Его покинули, но не забыли! В прошлый раз Орел ничем не мог помочь, и потому улетел, чтобы не раздражать Темных, ведь иначе они могли снять Маитимо со скалы и снова запереть где-то внизу. В то время как... уже было подготовлено спасение Маитимо со скалы... и был выбран Финдэкано... А может быть, предложения приходили и другим, но поверил и откликнулся только Финьо?.. Замысел складывался и должен был учесть все, в том числе добрую волю, согласия и отказы; и вот, наконец все сложилось одно к одному, и Финдэкано пришел сюда, но когда он не смог подняться по скале сам, то к ним на помощь слетел Орел...
- Замысел исполняется, - улыбнулся Маитимо и потерял сознание; он был очень слаб.
***
Видение и в самом деле было дано не одному Финдэкано, но до него поочередно Нолофинвэ, Турукано, Финдарато и Алакарно, одним во сне, другим, как и Финдэкано, наяву... Но кто не поверил в это видение вовсе, кто стал раздумывать и сомневаться, как это может быть правдой, как это возможно исполнить... И так до сих пор размышлял и медлил...
Спасение Маитимо не было задумано Манвэ, но Единым, Который велел Манвэ быть наготове. Но не Манвэ посылал видения, и не Манвэ завершил зиму в ее середине, но так и не дал начаться весне. Долгих два месяца все было готово для того, чтобы некто пришел за Маитимо, и тогда трава немедленно пошла бы в рост, скрывая идущего по Ард Гален, но каждый из тех, кому было дано видение, отказался от него или слишком долго тянул, не решаясь принять. Один только Финдэкано, едва узнав, что может спасти от мучений полубрата по крови и истинного брата по духу, не медля ни минуты, отправился в путь.
Но при этом Единый не послал видений братьям Маитимо по крови. Единый знал, что меж нолдор нет мира, ибо на Младших Домах лежала вина, которую они не видели*(3). И согласно Замыслу, спасение Маитимо одним из Лордов Младших Домов искупило бы их вину.
Потому вначале были призваны Лорды Младших Домов. И когда Нолофинвэ и Финдарато так ни на что и не решились, не веря, что видение может быть правдой, Единый обратился к Турукано, как к наиболее непримиримому из Лордов, побуждая и его спасти Маитимо. Турукано не медлил - он сразу решительно отверг Замысел, не желая ничего делать для Маитимо, и в сердце Турукано, прозванного Мудрым, не шевельнулась жалость. Тогда, видя, что Младшие Дома не готовы совершить подвиг ради мира, шанс вернуть долг был дан Алакарно. Но Алакарно сомневался и метался, а время шло, и Маитимо продолжал страдать на скале. И тогда Единый послал видение тому из Второго Дома, кто не мог подвести. И почки на деревьях лопнули, а трава пошла в рост.
***
Орел осторожно опустился на площадку под скалой, где висел Маитимо, и, склонив голову набок, не мигая, посмотрел на Финдэкано. Нолдо поклонился вестнику Манвэ.
- Я помогу тебе подняться вверх, к Маитимо, - сказал Орел. От Манвэ он уже знал, что произошло.
Финдэкано поблагодарил Орла, и поблагодарил Короля Арды. Это было новым чудом: когда он уже отчаялся, что сможет подняться к Маитимо, ему на помощь был послан Орел... Отложив лук, нолдо взял меч, и Торондор осторожно схватил эльфа лапой, и взлетел, подняв Финдэкано вверх, так, чтобы нолдо оказался вровень с Маитимо.
- Осталось совсем немного, - улыбнулся Финдекано, обнимая Маитимо. - Сейчас я разобью эти цепи, и мы улетим отсюда вместе.
Но Маитимо не отвечал, он снова был без сознания. Финдэкано очень хотел удерживать брата в объятьях, чтобы Маитимо больше не приходилось висеть на руке или пытаться удержать ноги на узеньком карнизе. Но тело фэанариона было полностью покрыто ранами и ожогами. Его можно было обнять, но очень бережно, едва касаясь, а удерживать нужно было крепко... Да и... как бы Финдэкано, удерживая Маитимо, одновременно разбивал бы его оковы? Так что нолдо отказался от мысли поддержать Нэльо.
Зато Орел, как только эти Воплощенные перестали ему мешать своими несвоевременными объятьями, схватил Маитимо второй лапой и поднял его на уступ, где осторожно положил на камни; теперь второму эльфу оставалось избавить Посланника от оков, чтобы дальше Орел унес их обоих.
***
Взяв руку Маитимо, Финдэкано пытался разъять стальные кандалы на брате, найдя в металле стык или слабое место: ведь браслет как-то закрепили, и, наверное, как-то снимали - не постоянно же Маитимо висел на этой цепи?
- Нэльо, очнись. Мне нужно знать, как твари снимают с тебя эти оковы? - просил Финдэкано, настойчиво, но нежно гладя Маитимо по лицу: потому, что только до лица было не страшно дотрагиваться.
***
Маитимо пришел в себя, уже лежа на плато над скалой, от того, что Финдэкано тормошил его.
- Это зачарованная цепь, как и браслет, их создал Саурон, - пояснил фэанарион, чувствуя, как растрескавшиеся губы снова покрываются кровью. Он не хотел пугать друга своим видом, но с этим ничего нельзя было поделать. - Эти оковы подчиняются заклятью, я много раз пробовал разобраться в нем, но у меня не вышло. Зачарованная сталь так прочна, что даже Торондор не смог перебить его клювом.
***
Нэльо за долгое время не мог разобраться с тем, как можно открыть и снять этот браслет; и Финдэкано понимал, что вряд ли он сам сейчас быстро разберется в чарах Саурона. Финдэкано, подавив горестный вздох, еще раз внимательно осмотрел браслет кандалов: оковы плотно прилегали к руке Маитимо, и металл всюду был одинаково прочным и одинаково толстым, и клинком его было не разрубить - потому Финдэкано и искал стык, надеясь расширить его... Но стыка не было видно.
Значит, нужно было попробовать другой путь. Конечно, было бы хорошо как можно скорее избавить Маитимо от сауроновского браслета, на котором были Темные чары, но если не выходит - не страшно. С браслетом разберутся кузнецы и мудрые, когда Маитимо будет в Мистарингэ, у своих. И Финдэкано решил разрубить мечом саму цепь.
Но... она не поддавалась аманскому клинку...
- Ты мог бы помочь мне с этим браслетом или цепью? - спросил Финдэкано у Орла. Но Орел уже пробовал разбить цепь клювом и не мог. Тогда Финдэкано стал перебирать цепь по всей длине, от кандалов до самой скалы, в которую был вделан второй конец цепи. Нолдо искал в звеньях слабое место, но не нашел: по всей длине она казалась одинаково прочной, так что и бить по ней в другом месте было бессмысленно.
Финдекано вновь, почти в отчаянии, окинул взглядом всю цепь, от конца к началу, где она была закреплена в камне.
- Оковы зачарованы, но камень-то нет! - воскликнул эльф, и принялся рубить мечем камень в том месте, где крепилась цепь, чтобы ее выдернуть. Но хотя Саурон и не накладывал намеренно чар на камень, крепление цепи словно само притягивалось к скале и само вгрызалось в нее...*(4) И удары Финдэкано по камню тоже оказались бесполезными: выдернуть крепление цепи не удавалось, а порода была такой прочной, что даже киркой ее бы не удалось пробить, не то что мечом.
***
Маитимо наблюдал за попытками друга освободить его, и понимал, что ситуация безвыходная...
- Финьо... Как ты изменился... - Маитимо с улыбкой рассматривал друга, а потом взял брата за руку, останавливая его. - Все бесполезно, друг, ты же видишь. Тебе пора уходить. Я чувствую, что Моринготто смотрит на нас: скоро здесь будет полно орков. Ты сделал все, чтобы освободить меня, но... я не смогу уйти с тобой. Не оставляй меня тварям... смерть - это тоже свобода.
***
Маитимо вновь просил о смерти, и теперь Финдэкано знал, что эти слова не рождены отчаянием... Но все те чудеса, что были даны им обоим, не могли оказаться напрасными!
- Орел не остановил бы меня, не прилетел бы сюда, если бы гибель была единственным выходом, - упрямо ответил Финдэкано, и снова осмотрел цепь от начала до конца. Эльф не видел, как еще можно освободить друга: ни камень, ни зачарованный металл было не разбить; крепление не оторвать от камня, расширяя щель; цепь не перерубить; и оковы не снять с руки Маитимо.
Моринготто уже был готов отдать приказ оркам и умаиар напасть на Орла, удержать Посланника и попробовать пленить второго эльфа, когда Финдэкано вдруг понял, что ему нужно сделать... Это тоже будет тяжело, но зато Нэльо будет спасен и не убит...
Финдекано поцеловал руку Маитимо.
- Ты не умрешь и не достанешься тварям. Но если не случится еще одного чуда, мне придется... - нолдо прервался, но через секунду продолжил, - отрубить тебе руку.
***
Все началось с песни, которая вывела Маитимо из забытья - все началось с песни, что была сложена в дни, не знавшие печали.
А потом Маитимо увидел солнечный свет и Финдэкано, и узнал о видении и был счастлив... Но его сил было так мало, что радость отнимала последние, и феанарион потерял сознание.
Пришел в себя Маитимо, только чтобы узнать, что... его не удастся освободить. И тогда Маитимо приготовился умереть от руки дорогого его сердцу эльфа. Но тут прилетел Орел и принес новую надежду, почти уверенность - все будет хорошо. И Маитимо снова потерял сознание.
Вскоре фэанарион снова очнулся под ласковыми руками Финдэкано, чтобы понять что... надежды нет. И теперь... Пожертвовать рукой, чтобы это все наконец-то кончилось? Да конечно!
- Финьо, они уже идут! Руби скорее!
***
Враги могли прийти в любую минуту, медлить было нельзя, и Финдэкано сразу же вскочил на ноги и примерился мечом, напоминая себе: если он будет медлить, Маитимо так и останется в плену. Нолдо глубоко вдохнул и резко ударил мечом по запястью, ниже кандалов. Одного удара хватило, чтобы перерубить руку... И Финдэкано утешал себя тем, что, по крайней мере, это было быстро.
Из страшной раны на руке хлынула кровь, и Финдэкано отрезал часть своей туники, перевязывая брату руку жгутом. И только тогда Финвэг дал волю своим слезам, хлынувшим рекою из-за прошедшего напряжения (или скорее, не смог больше сдержать их): от всего, что он пережил за эти часы, переходя от отчаяния к надежде. И при этом Финдэкано чувствовал себя счастливым: Маитимо лишился кисти, но он был жив и отныне -свободен!
И Финдекано, обхватив Маитимо, взобрался с ним на спину Орла по опущенному крылу.
***
Маитимо надеялся, что уже достаточно привык к боли и сможет вынести отрубание руки, но не сдержался и громко закричал, потому, что он сейчас не просто потерял кисть, а освобождался от чего-то большего, и Темное заклятье, наложенное на цепи, не хотело выпускать свою добычу.
Фэанарион не знал, что Маирон незаметно для эльфа наложил на руку эльфа чары, которые переплетались с чарами от оков - мешая разгадать их и разрушая замыслы, которые привели бы к снятию кандалов. Как хитроумно ни были зачарованы цепь и оковы, умаиа все равно предполагал, что Маитимо может однажды разобрать эти чары, особенно... если Некто поможет Маитимо в этом.
Но это заклятье не могло помешать тому, что делал Финдэкано. Чары на руках, сплетаясь с заклятьем на оковах, мешали снять кандалы с рук, но Финдэкано не снимал наручник, а перерубал руку ниже него, и обрубленная рука была вынута из стального браслета, хотя Маитимо и показалось, что этот браслет впился в руку словно зубами...
- Все хорошо, Финьо, - успокоил Маитимо Финдэкано.
Получив свободу, Маитимо, прижимая к груди перетянутую жгутом руку, пошатываясь и опираясь на брата, взобрался на спину Орла. Нолдор сели, и Финьо укутал друга в свой плащ, прижал к себе, и только убедившись, что Маитимо в безопасности, крикнул Орлу:
- Мы готовы!
И Орел, мягко оттолкнувшись, взмыл в небо. И вовремя: на плато высыпали Темные, и Воля Моринготто щелкнула, как кнут, но не попала по беглецам.
Лук и арфа Финдэкано остались лежать внизу, но с этим было уже ничего не поделать; однако нолдо и не думал о потере. Финвег спас друга из плена, но нужно было еще довезти Маитимо живым до Мистарингэ. И Финдэкано достал из заплечного мешка бинты, чтобы перевязать рану брата.
***
Маирон хотел помешать освобождению Маитимо, а Владыка был в бессильной ярости: он не выпустил Посланника, и тогда фэанариона у него просто забрали... Мелькор был в бешенстве, и Ангамандо дрожало от гнева своего Владыки, который теперь окончательно потерял Посланника.
***
Он был свободен!!!
Маитимо думал, что после ранения опять потеряет сознание, но нет, в нем словно открылось второе дыхание. Фэанарион лежал в руках друга и смотрел на мир, озаренный солнцем, который он еще не видел. Маитимо смотрел на Земли-Радости, на Нолдолондэ, которое теперь станет его домом и которое будет полем его битвы с Моринготто. С высоты полета Орла Маитимо выбирал, где теперь будет стоять его крепость, как лучше ему будет расставить силы... Все-таки у них с Сауроном и правда было нечто общее - логичность, умение использовать ситуацию себе на пользу... Но в остальном они были различны, и Маитимо яростно ненавидел тварь.
Нолдо не заметил, как в гневе, под воздействием всколыхнувшихся воспоминаний, подался вперед и сжал кулак. И опомнился, только когда заботливые ладони Финдэкано обняли его, прогоняя дурное.
Ветер мешал говорить, но Финьо коснулся разума друга, и Маитимо ответил. Друзья были просто беспредельно счастливы, эйфория и благодарность Единому захлестнула их с головой.
***
Когда Орел, наконец, полетел к Мистарингэ, птица заложила круг над озером, и Маитимо, засыпая, а не падая в очередное небытие, увидел поверх накренившегося крыла Птицы край озера и высокие ели на его берегу, и вечернее солнце, готовое скоро опуститься за гряду гор... На душе феанариона был мир и покой, и даже несмотря на сильную боль, Маитимо засыпал.
- Ты привез меня к братьям, - успел шепнуть Маитимо Финдэкано, прежде чем уснуть так глубоко, что пришел в себя лишь сутки спустя.
***
Маитимо уснул, и Финдэкано бережно прижимал его к себе. Им нужно было успеть, пока Темные не очнулись и не бросились на них - и они успели... Финдэкано был счастлив. Теперь Маитимо больше никогда не будут мучить или подвешивать на скале. Финдэкано благодарил Манвэ, что ему было дано это видение! И какое счастье, что он сразу же поверил видению и отправился в путь...
Финдэкано не знал, что это видение было дано и другим, и что теперь, когда он вернется вместе с Маитимо, все, кто не откликнулись на зов, должны будут понять, что видение было правдой, посланием, которое они отвергли...
И только Финдэкано принял видение без сомнений и поспешил спасать Маитимо - и сделал все, что мог. И потому сейчас он сидел вместе с Маитимо на спине Торондора, Короля Орлов и посланника Манвэ, которого Финдэкано попросил принести их на южный берег Мистарингэ, где был лагерь Первого Дома.
***
Когда Маитимо уснул, внизу уже был виден лагерь Младших Домов. Изумленные нолдор, смотрящие на Орла в вечернем небе, еще не видели снизу, что он кого-то несет, но понимали, что если к ним летит Орел Манвэ, это не просто так. Увидели Орла и нолдор Первого Дома.
Торондор опустился возле лагеря, на зеленую траву. И даже трава эта была частью чуда - трава, выросшая к пятому марта пятого Года Солнца, и особенно свежая после вчерашней грозы. К Орлу уже бежали Канофинвэ, Куруфинвэ и Морифинвэ, чтобы первыми увидеть возвращенного из плена брата...
А Финдэкано прижимал к себе спящего Нэльо, закутанного в плащ, и устало и счастливо улыбался.
***
Орел опустился на той части озера, где жил Первый Дом. Стоящие рядом нолдор помогли Финдэкано спуститься, но эльф никому не хотел отдавать Маитимо, и прижимал его к груди. Маитимо был выше Финдэкано, но сейчас он был неимоверно худой и легкий, и Финдэкано без труда нес его на руках.
Оказавшись на земле, нолдо первым делом обратился к Орлу.
- Спасибо тебе за все! - наверное, нужно было сказать что-то еще, но эльф не находил других слов, кроме искренней благодарности.