Городок Хилленторп, куда меня занесло почти что случайно, был достаточно тихим и неприметным. Как раз то, что надо для человека полмесяца назад покинувшего стены тюрьмы.
Почти полгода назад я пристрелил на дуэли мерзавца, грязно поступившего с моей младшей сестрой и трёх его подонков-приятелей, которые пытались мне помешать. Это случилось, к сожалению, почти в центре города, в известной таверне, куда тут же примчался местный шериф. Однако дальше мне здорово повезло, потому что этот самый шериф оказался истинным джентльменом. Он выслушал всех свидетелей, убедился, что у каждого из убитых было оружие и возможность себя защищать, заметил кровь на моём рукаве и даже предложил мне воспользоваться услугами доктора, от которых я отказался. Он отвёл меня к воротам тюрьмы и спросил о причине. Я сказал, что дело касается чести и, хотя я ни словом не обмолвился о сестре, он, кажется, меня понял и сказал, что никак не может считать дуэль одного против четверых обычным убийством. Затем он ещё немного подумал и сказал сакраментальную фразу о том, что вешать он меня, конечно, не будет, но и просто так не отпустит. С этими словами он засадил меня на полгода за стрельбу в общественном месте.
Я был не в обиде, тем более, что Уэйд (так звали шерифа) обращался со мной более, чем хорошо. Вечерами мы обсуждали местные новости, а воскресенье проводили за виски и покером в компании его помощников и судьи. Распрощались мы почти что по-дружески. Уэйд похлопал меня по плечу, посоветовав не появляться в их городке как минимум года два, и даже честно отдал мне проигранные им двести долларов.
Тем не менее, после пребывания за решёткой я стал смотреть на жизнь чуть более философски. Я решил подыскать себе какое-нибудь тихое местечко и заняться чем-нибудь мирным, вроде укрощения лошадей.
В Хилленторпе я был как всегда вежлив со всеми, с кем доводилось общаться, но чёрные с серебром рукояти моих револьверов притягивали слишком много настороженных и порой испуганных взглядом. Тогда я впервые с двенадцати лет решил расстаться с одним револьвером. Я продал оба роскошных кольта - знак благодарности от того, кого я охранял два года тому назад - и взамен купил один, ничем не примечательный револьвер с простой ореховой рукояткой. Кобуру я тоже сменил и теперь выглядел, как обыкновенный ковбой.
Минул полдень, а я всё продолжал торчать в этом тихом и чересчур благообразном городке, от нечего делать шатаясь по улицам. Но когда я увидел её, то сразу понял, зачем задержался.
Она спрыгнула с телеги, остановившейся возле какого-то магазинчика и что-то сказав седовласому джентльмену на козлах, пошла через улицу. Изящная, невысокая, рыжие волосы волнами выбиваются из-под шляпки. Её походка поразила меня. От такой хрупкой женщины можно было бы ожидать осторожности и сдержанности в движениях, но она буквально летела вперёд, выпрямив плечи и чуть задрав подбородок, твёрдым и решительным шагом. Яркие солнечные лучи падали на её светлое платье, и казалось, что вся она окружена ореолом из белого света.
Я так на неё засмотрелся, что забыл натянуть поводья и едва не загородил ей дорогу у самого входа в маленький магазинчик. Я остановился в последний момент и заставил Рэтта попятиться. Он недовольно зафыркал, и она, уже встав на ступеньку, неожиданно повернулась. Полные жизни зелёные глаза уставились на меня.
- О, не стоит так мучить лошадь, я вполне могла бы вас обойти, - бросила она с задорной улыбкой. Я настолько не ожидал, что она заговорит со мной первой, что буквально замер, и, к своему стыду, не нашёл, что ответить. Через минуту она скрылась в дверях магазина.
Я сразу решил, что поеду за ней. Всё равно куда, и всё равно, что будет потом. Однако торчать у порога я счёл неприличным и для порядка сделал пару кругов по городу. На площадь я вернулся как раз вовремя, чтобы заметить отъезжающую телегу. Я держался на расстоянии, гадая, кто этот джентльмен рядом с ней. Может, отец?
Мы проехали мимо нескольких ферм и вот, наконец, телега остановилась. Она спрыгнула на дорогу, старик помахал ей рукой и поехал дальше. Тут она, кажется, впервые заметила меня. Не обращая на меня никакого внимания, она направилась к ферме с невысоким и местами отсутствующим заборчиком. Я решился подъехать ближе. Возле калитки, у которой мы оказались почти что одновременно, она остановилась и кинула на меня наигранно строгий взгляд.
Я улыбнулся, тронув край шляпы.
- Мэм.
- А, это Вы, мучитель лошадей, - с усмешкой сказала она, - Ну что ж, проходите.
Я спешился и пошёл за ней к дверям дома, держа поводья в руках.
Она взошла по ступенькам и повернулась ко мне:
- Признайтесь, Вы ехали за мной от самого города.
- Признаюсь, - с готовностью сказал я, - И надеюсь, я не сильно Вас оскорбил этим, мэм.
- Так что Вы хотели?
- Я ищу работу, вот и подумал, может найдётся у Вас?
Она склонила голову набок, оценивающе оглядывая меня.
- А что Вы умеете?
- Ловить и объезжать лошадей, перегонять скот, чинить что-нибудь, - я немного замялся, - В общем-то, я думаю, что справлюсь с любой работой, что Вы мне предложите.
Она весело усмехнулась, складывая на груди руки. Краем глаза я заметил троих мужчин, которые прислушиваются к нашему разговору.
- Вы грамотны? Умеете читать и писать? - спросила она.
Я чуть было не рассмеялся.
- О, не волнуйтесь, с этим проблем не будет.
- Расскажете что-нибудь ещё о себе? - с легким вызовом спросила она.
- Пожалуй, я неплохо стреляю.
- О! - воскликнула она живо, и в её зелёный глазах мелькнул огонёк. Она гордо выпрямилась, обращаясь к тем троим, что за нами следили.
Все трое мужчин приблизились не спеша и с достоинством. Я также спокойно глянул на них и слегка кивнул в знак приветствия. Один из них был сухопарым и невысоким, в возрасте примерно за 50 джентльменом с хитрыми и очень живыми глазами, второй чуть моложе, высокий и тоже худой, а третий - дородный мексиканец с бочкообразной фигурой. Все трое уставились на меня.
- Ну что вы скажете, джентльмены? - приподняв бровь, спросила красавица, - Взять его к нам на ферму?
Все трое задумались или сделали вид, что задумались. Тем временем леди снова повернулась ко мне.
- А сколько Вам лет?
Я чуть усмехнулся, понимая, что выгляжу младше своего возраста и, помедлив, ответил:
- Скажем так, я не слишком стар, чтобы умереть от работы, и не слишком юн, чтобы мистеру МакЭлрою приходилось меня учить.
Видимо, мой ответ ей понравился, потому что она торжественно сделала шаг вперёд и сказала:
- Хорошо, я беру Вас.
Подойдя ближе, она деловито протянула мне руку:
- Моё имя Ребекка Фейиа, я владелица этой фермы.
- Гарри Коттер, - представился я, осторожно пожимая ей руку.
- А ещё я ирландка, Вы имеете что-нибудь против? - с вызовом продолжала она.
- Разумеется, нет, мэм.
Она развернулась, чтобы уйти, но остановилась, взойдя по ступенькам, и обернулась ко мне.
- И кстати, я мисс. Чтобы потом Вы не спрашивали о том, где мой муж, - бросила она твёрдо и без тени кокетства, - Мистер МакЭлрой, так Вы согласны с моим решением?
Она посмотрела на сухопарого джентльмена. Тот быстро шагнул ко мне и с отеческой улыбкой положил руку мне на плечо:
- Ну, конечно, ведь он говорит по-английски.
Удовлетворённо кивнув, мисс Фейиа ушла в дом. Я несколько удивлённо повернулся к мистеру МакЭлрою, который разглядывал меня снизу вверх, не снимая руки с моего плеча.
- Мистер МакЭлрой..? - полувопросительно начал я.
- Джим МакЭлрой, - с ударением на первое слово произнёс тот, - Полное имя Джемайма Скотт МакЭлрой. Но можно и просто Джим.
Я немного помолчал и затем всё же решил спросить:
- Так что, здесь с английским какие-нибудь проблемы, мистер МакЭлрой?
- Ууу, - загадочно протянул он. Отступив на шаг, он снова смерил меня взглядом, впрочем, весьма дружелюбным.
- Так значит ты "Гарри Коттер", - протянул он, потирая задумчиво подбородок, - И каких ты кровей?
- Ну-у, - я замялся, - вообще-то много каких... Во мне есть и индейская кровь и..
"испанская" хотел сказать я, но мистер МакЭлрой тут же хлопнул меня по плечу:
- Да ты парень наш! - радостно сказал он. - Вон Боб наполовину навах, - он кивнул на высокого джентльмена.
- Вы мистер Гексли? - переспросил я. Тот шагнул ко мне и мотнул головой, сделав ладонью знак в воздухе, словно провёл черту. Я догадался, что это значило "нет".
- Боб, - сказал он.
- Окей. Гарри, - улыбнулся я. Мы пожали друг другу руки и посмотрели в глаза. Взгляд Боба был спокойным и теплым, и между нами сразу возник некий молчаливый союз. Как сказал бы индеец, мы друг друга увидели, и слова были уже не нужны.
- А вот Рамос у нас из Мексики, - продолжил знакомить нас мистер МакЭлрой. Дородный мексиканец шагнул вперёд, протягивая мне широченную пятерню. Я слегка потряс его руку и спросил:
- А Ваше имя, сеньор Рамос, можно узнать?
Тот улыбнулся, многозначительно переглянувшись с МакЭлроем, и, набрав в лёгкие воздуха, произнёс:
Моя правая бровь сама собой поползла вверх, и надо признаться в этот момент я даже слегка позавидовал его способности произносить столько слов сразу и без запинки. Удовольствовавшись произведённым эффектом, мексиканец расплылся в ещё более широкой улыбке:
- Так что лучше зови меня Рамос.
Тут я не выдержал и рассмеялся:
- Позволь, угадаю, - сказал я ему по-испански, - Твои родители хотели столько детей, а родился у них один ты?
Рамос громко расхохотался:
- Да точно, ты угадал! - радостно ответил он на испанском, - Ещё ни один человек до этого не додумался!
- К счастью, моя бабушка-испанка была менее изобретательна и ограничилась всего двумя именами: Энрике Родриго, - продолжал я, но тут МакЭлрой принялся недовольно ворчать:
- Ну что за птичий язык! - он сердито одёрнул Рамоса и меня, - А ты ещё спрашиваешь, есть ли у нас проблемы с английским!
- Простите, мистер МакЭлрой, я не думал Вас оскорбить, - извинился я, - Кстати, я хотел спросить, а откуда Вы сами?
- А я с севера, - загадочно хмыкнул он. Как выяснилось чуть позже, Джим был шотландцем. И как истый шотландец, он был уверен, что происходит из древнего рода и все вечера тратил на то, чтобы восстановить свою родословную до 15-го колена. Поскольку опирался он при этом только на свою память, то не трудно догадаться, что каждый раз родословная переписывалась практически заново.
- Ну раз вы с Рамосом нашли общий язык, стало быть испанский ты знаешь, - рассуждал мистер МакЭлрой, пока мы шли к пристройке, предназначенной для работников, - Да я бы и сказал, что ты чутка похож на испанца, но не на мексиканца, я прав?
- А вот имя у тебя не испанское, - приподняв бровь, тут же сказал МакЭлрой.
- Это моё неполное имя, - признался я.
- Ах, вот как, неполное. А полное как? - он выжидающе смотрел на меня.
- Конечно, оно не такое звучное, как у Рамоса, но я бы не хотел.., - начал я.
- Давай уже, не тяни! - воскликнул шотландец, - Джиму МакЭлрою ты можешь довериться. Не бойся, я смеяться не буду, - серьёзно заверил он. Поняв, что деваться мне некуда, я представился полным именем:
- Энрике Родриго Коттер-и-Лусиэнтес де Вильярблэдо, - и поскольку МакЭлрой уставился на меня, открыв рот, я добавил с лёгкой улыбкой, - К Вашим услугам, сэр.
- Что-то для ковбоя у тебя слишком изысканные манеры, - подозрительно протянул он, - Да и фамилия у тебя не простая. Уж поверь мне, я в этом толк знаю! Пойдём, чего покажу.
Он с таинственным видом подошёл к одной из кроватей и вынул из-под матраса огромный исписанный и изрисованный какими-то каракулями лист пожелтевшей бумаги.
- Ты знаешь, что это? - гордо поинтересовался он.
- Нет, сэр, - честно ответил я, с любопытством разглядывая листок.
- Это геральдическое дерево, - поучительно сказал МакЭлрой.
Я не сразу понял, о чём идёт речь, но затем внезапная догадка осенила меня. Изо всех сил стараясь сохранить серьёзное выражение лица, я сказал как можно учтивее:
- Простите, сэр, Вы должно быть имели в виду "генеалогическое древо"? Не так ли?
МакЭлрой прищурил глаза и снова пару раз молча оглядел меня с головы до ног, для чего ему пришлось слегка задрать голову.
- Та-ак, - протянул он, - Ну-ка признавайся, кто ты такой, - решительно сказал он. Я вздохнул.
- Послушайте, мистер МакЭлрой, при всём уважении к Вам, я не хотел бы продолжать эту тему, - произнёс я.
- Кто хочет провести старого шотландца, никогда не станет его другом, - провозгласил МакЭлрой, грозя пальцем. Как я узнал позже, это была его любимая поговорка собственного сочинения.
- У нас тут, парень, ковбойское братство, - продолжал он, - И ты либо открыт, как книга, которую каждый может читать, либо нет, и тогда уж прости.
Мне было неприятно, что упрямый старик припёр меня к стенке, выпытывая вещи, о которых я просто не хотел говорить. Но в глубине души я понимал, что он по-своему прав.
- Я назвал Вам своё настоящее имя, и умолчал лишь о титуле, который бабушка передала по наследству отцу, а тот - мне, - сказал я спокойно, - Я граф. Испанский идальго, если хотите. Теперь Вы, надеюсь, довольны?
Я смотрел в лицо МакЭлрою, и тот смутился и опустил взгляд. Тогда я продолжил:
- Я не считаю этот титул чем-то особенным, и не люблю о нём попусту говорить. Тем более если это является столь неуместным, как, например, в этом сарае.
- Ну сарай это временно, - извиняющимся тоном сказал МакЭлрой, - Хозяйка тут всё только строит. А если холодно, она зовёт нас спать в дом.
- Мистер МакЭлрой, Вы меня не так поняли, - сказал я с полуулыбкой, - Сарай и холод меня не смущают, я могу поспать и на улице. Я говорил лишь о том, что мустангам, которых я объезжаю, мой титул не интересен.
Старик-шотландец посмотрел на меня, и я заметил в его взгляде нечто похожее на восторг.
- Дело говоришь, парень! - неожиданно сказал он, - Горцы Шотландии - все сплошь короли и тоже пасут овец.
Я улыбнулся и не стал оспаривать столь авторитетное мнение о Шотландии. Я уже собирался выйти на улицу, как МакЭлрой произнёс:
- Ну что ж, переходим к английскому языку. Идём-идём, поставишь лошадь в конюшню, - он взял меня под руку и продолжил рассказывать:
- Вот взять Боба, к примеру. Он малый отличный, но всё время молчит. Как воды в рот набрал, - с плохо скрываемой досадой говорил МакЭлрой, пока я рассёдлывал своего Рэтта.
- Он, конечно, выслушает тебя и может даже что-нибудь скажет, но разве это беседа, - продолжал МакЭлрой, - А Рамос, он парень душевный, но, во-первых, у него есть жена и всё свободное время он занят ею, а во-вторых, его английский, скажем прямо, оставляет желать много лучшего.
Здесь МакЭлрой скорбно вздохнул и, воспользовавшись паузой, я быстро спросил:
- А мисс Фейиа? Вы с ней разве не разговариваете?
- Ну, она же ирландка, - ответил он таким тоном, словно это всё объясняет, - И к тому же необразованная.
Его невинный снобизм меня рассмешил:
- Мисс Фейиа по-вашему необразованна?
- Девушка из деревни, - пожал он плечами, - Ну как тебе объяснить...
Я молчал, радуясь, что наш разговор повернулся в столь удачное русло.
- Отец её был сельским священником в этой самой Ирландии, - с лёгкой долей пренебрежения продолжал МакЭлрой, - Мать сидела дома, как и положено женщине. Семья была бедной, за исключением одного дядьки, который помер недавно и оставил им целую кучу денег. Её хотели выдать замуж, но жених её не устроил, и она сбежала сюда. Купила немножко земли и вот, стала строить эту самую ферму. Все ирландцы помешаны на строительстве, - проворчал он.
- Угу, - рассеяно подтвердил я, пытаясь представить, чем именно не устроил мисс Фейиа её ирландский жених.
- А сколько ей лет? - спросил я.
- Хм, сам-то ей не ответил, - с хитрецой укорил меня МакЭлрой, - Ну ладно так уж и быть. Ей 23.
"На три года старше меня", - я улыбнулся. Такая разница меня не пугала. И вообще, что касается Бекки, как я в тайне решил её называть, меня вряд ли что-нибудь испугает.
- Ты что, уже к ней присматриваешься? - вдруг спросил МакЭлрой. От неожиданности я чуть не выронил щётку, которой в задумчивости водил Рэтту по холке. К счастью, отвечать не потребовалось, потому что МакЭлрой тут же сказал:
- Ты только учти, наша леди со странностями. Хозяйство она вести не умеет, дом строит, как на душу бог положит и, кажется, считает, что мужа ей иметь вовсе не обязательно, - доверительным полушёпотом сообщил он мне под конец. Я лишь сдержанно улыбнулся.
- Пишет она как курица лапой, - недовольно продолжал МакЭлрой, - и ужасная скандалистка.
- О, вот как! - приподнял я бровь, - А со мной она, кажется, была вежлива...
- Вежливость в их ирландских понятиях совсем не та, что у нас.
- А какая же, мистер МакЭлрой?
- Да хватит тебе уже меня мистером звать, - сказал он вдруг, - зови просто Джим.
- Хорошо, так что ты имел в виду, Джим? - переспросил я.
- Ирландская вежливость - это чтобы всё было сделано по её. А если нет - разбегайтесь все кто куда. Так что своей испанской учтивости ты от неё вовек не дождёшься.
Я призадумался. Джим старательно рисовал мне образ не привлекательной, своевольной и взбалмошной женщины. Но что странно, при этом в его словах сквозила не враждебность, а скорее скрытое восхищение.
- Но ведь что-нибудь хорошее в ней тоже наверняка есть? - спросил я.
Джим тяжко вздохнул, словно его заставляли поднять непосильную ношу.
- Она честная. Прямая. И, пожалуй, что добрая, - выдал он, - Не побоится самого чёрта. Если такая женщина в кого влюбиться, она жизнь отдаст за него, ты даже не сомневайся.
При этих словах я почувствовал, как моё сердце дало лёгкий сбой. Нет, Бекки, это я отдам за тебя свою жизнь, если только потребуется.
На пороге нас с Рамосом встретила миловидная девушка. На вид ей можно было дать не больше семнадцати. Она улыбнулась мне, я тоже улыбнулся в ответ.
- Меня зовут Стейси, я горничная мисс Фейиа,- детским голоском проворковала она, чуть присев и не сводя с меня глаз.
- Очень приятно, - ответил я с лёгким поклоном.
- Я знаю, как Вас зовут, мистер Коттер, - тут же сказала Стейси, - Мисс Фейиа ждёт Вас в своём кабинете, пойдёмте, я Вас провожу.
- На обратном пути заходи на кухню, испанец, я тебя с женой познакомлю, - бросил мне Рамос. Я кивнул ему и пошёл вслед за Стейси.
- Вам сюда, - она остановилась, указывая на приоткрытую дверь.
- Благодарю Вас, мисс Стейси, - сказал я.
- Да нет, просто Стейси, - зардевшись и хлопая ресницами отвечала она.
Я сдержанно улыбнулся, сделав вид, что не заметил ей кокетства и вошёл в кабинет. Это была просторная комната, прямо посередине которой стоял массивный старый стол из тёмного дерева. Стены и книжные шкафы были такими же, что создавало впечатление строгости и некоторой тяжеловесности одновременно. На столе и даже на запылённом полу в беспорядке валялись бумаги и книги, шкафы с полуоткрытыми створками были небрежно сдвинуты, и посреди всего этого беспорядка стояла она. Строгая как английская королева и всё же прекрасная.
- Ну как, мистер МакЭлрой уже успел Вас мной напугать? - с лёгким вызовом спросила мисс Фейиа. Я чуть улыбнулся, её показная надменность меня нисколько не раздражала.
- Вами, мисс Фейиа, меня можно лишь восхитить, - отвечал я.
- Пожалуйста, оставьте эти плоские шутки, - вдруг сказала она резко и холодно, в раздражении отвернувшись.
- Мисс Фейиа, эта была вовсе не.., - начал я, но она перебила:
- Послушайте, мистер Коттер, я позвала Вас сюда, чтобы прояснить несколько важных моментов.
Её тон был столь холодным и властным, что я невольно напрягся, ожидая услышать что-нибудь неприятное. Она сделала паузу и подошла ближе ко мне. Очень пристально глядя мне прямо в глаза, она продолжала:
- Я надеюсь, что Вы, мистер Коттер, приехали сюда потому, что действительно искали работу, а не по каким-то иным причинам. Я вполне могу представить себе, что когда Вы решили ехать за мной, у Вас могли быть и совсем иные намерения, - с ударением сказала она, не отрывая от меня испытывающего взгляда. "Однако!" - подумал я про себя. Её решительность меня восхитила и напугала одновременно.
- Мисс Фейиа.., -начал я, но Бекки быстро подняла руку:
- Я ещё не закончила, - она снова выдержала паузу и затем продолжала:
- Так вот, если у Вас здесь есть какие-то иные цели, кроме работы, Вам лучше сразу уехать. Я скажу это один раз, и больше повторять не буду: я не собираюсь выходить замуж. Вообще. Никогда.
В её последних словах звучал вызов, столь явный, что его можно было принять за отчаяние. Я отвёл взгляд, стараясь оставаться спокойным насколько это было возможно.
- Я понял Вас, мэм, - коротко сказал я.
- Вы не удивлены? И Вы даже не хотите мне возразить? - насмешливо спросила она.
- Мне кажется, Вы дали мне понять, мэм, что моё мнение для Вас безразлично, - сказал я, надеясь, что мои слова прозвучат достаточно вежливо.
Она подошла ещё ближе.
- Нет, отчего же. Скажите, если хотите что-то сказать, - Бекки снова смотрела в моё лицо и холодные искры в её глазах заставляли моё сердце биться гулко и тяжело. Я чувствовал, что каждую секунду этого разговора она испытывает меня, играет со мной, и мне было всё труднее сдерживать холодное бешенство, поднимавшееся во мне изнутри.
Я медленно произнёс, взвешивая каждое слово:
- Признаюсь, когда столь красивая женщина принимает решение всю жизнь прожить в одиночестве, это выглядит странно. Но я уверен, что Вы не захотите открыть мне причину такого решения. А, не зная причины, я не могу вам ничего возразить.
Она посмотрела на меня с удивлением.
- Мне казалось, Вы разозлились, - тихо сказала она, - Но Вы рассуждаете так разумно. Неужели я Вас совсем не задела?
Мне едва удалось сдержать просившуюся на губы усмешку. "Задела, - повторил я про себя, - Если бы ты знала, Бекки, что я сейчас чувствую.. Удар ножом в сердце и то было бы легче принять".
- Ведь я легко могу представить себе, - продолжала она, - К чему привык человек с Вашей внешностью.
- О чём Вы, мисс Фейиа?
- Разве девушки не падают к Вашим ногам от одного вида Вашей улыбки? - невинно произнесла она.
Тут я просто взбесился и собирался ответить её что-нибудь колкое, но чистый взгляд её глаз остановил мой порыв. Казалось, она говорит со мной искренне.
- А Ваши глаза, - Бекки подошла ещё ближе, разглядывая меня, - Я никогда не видела таких глаз. Они тёмно-синие, как небо после заката. А Ваши чёрные волосы...
- Если позволите, я предпочёл бы иную тему для обсуждения, мэм, - не выдержав, с раздражением перебил я.
- Неужели Вы смущены? - неподдельно удивилась она. Я опустил голову, заиграв желваками.
- Простите, но это так необычно для такого красивого юноши, - сказала она. Слово "юноша" меня отнюдь не порадовало.
- Мисс Фейиа, надеюсь, Вы сказали всё, что хотели? - изо всех сил сдерживая своё раздражение, спросил я.
- О нет, я ещё не закончила, - Бекки отвернулась и медленно подошла к столу. Я старался не смотреть на неё.
- Мистер Коттер, Вы сказали, что неплохо стреляете. Значит ли это, что в случае необходимости я смогу попросить Вас о помощи?
Такого поворота событий я совершенно не ожидал.
- О какой помощи Вы говорите, мисс Фейиа? - осторожно переспросил я.
- Ну, об охране.., - замялась она, - Не знаю, как и сказать.
Я внутренне напрягся, впервые пожалев о том, что продал второй револьвер, и прикидывая, с чем предстоит иметь дело.
- У Вас есть враги? Вам кто-нибудь угрожает? - спросил я, внимательно глядя Бекки в лицо. Я думал о том, могла ли она каким-нибудь образом догадаться о моём прошлом телохранителя. Она же смотрела на меня немного растерянно и на миг вместо высокомерной хозяйки фермы передо мной предстала напуганная юная женщина.
- О боже, у Вас такое лицо, - выдохнула она, - Я вовсе не собиралась просить Вас кого-нибудь убивать.
- Мисс Фейиа, Вы мне не ответили, - строго повторил я, - Я буду Вас охранять, но мне нужно знать, кто Вам угрожает.
- Ради бога, я же просто спросила! - с нервным смешком воскликнула Бекки, - Мне вовсе не нужно, чтобы меня охраняли, я спросила на всякий случай.
Она чуть отвернулась, и я заметил, что она покраснела и принялась нервно теребить рукав платья.
- Ну что ж, воля Ваша, - сказал я со вздохом.
Она вскинула голову:
- Мистер Коттер, пожалуйста, не надо воспринимать всё настолько серьёзно, - натянуто улыбаясь, сказала она, - Может, мне просто так надоели мои ухажёры, что я решила немного их припугнуть.
На сей раз я сам подошёл ближе к ней.
- Мисс Фейиа, я не заставляю Вас рассказывать мне то, что Вы не хотите. Но прошу Вас, не стоит делать из меня дурака, тем более, что я уже выслушал достаточно Ваших насмешек сегодня.
Я не отрываясь смотрел на неё. Голова Бекки была опущена и её щеки медленно становились пунцовыми.
- Я не хотела Вас оскорбить, - тихо сказала она. Сделав усилие над собой, Бекки подняла голову и посмотрела в мои глаза. В её взгляде было раскаяние, лёгкий испуг и странная, глубокая теплота.
- Мистер Коттер, Вы единственный человек.., - начала она, но запнулась, - ..единственный мужчина, который не принялся учить меня жизни, как только я сказала, что не хочу иметь мужа. И я за это очень Вам благодарна.
Я не знал, что можно ответить и поэтому промолчал.
- Так Вы ещё не передумали здесь работать? - тихо спросила она с видом провинившейся девочки. В её глазах мелькнуло раскаяние и затаённый испуг. Неужели она боится, что сейчас я уйду? Эта догадка была хоть и небольшим, но всё-таки утешением.
- Нет, мэм, - ответил я, заставив себя улыбнуться.
- Честная слово, я не всегда такая ужасная, - смущённо пробормотала она.
- Это не имеет значения, мэм.
Она внимательно смотрела мне прямо в глаза.
- Но я Вас расстроила. Расстроила своей грубостью, - сделала она ещё одну попытку.
- Всё в порядке, мисс Фейиа, Вам не о чем беспокоиться.
Она чуть вздёрнула подбородок и отвернулась к окну. По странной иронии этот разговор напомнил мне те беседы, сдержанные и крайне недолгие, что мы вели с моим нанимателем около двух лет назад.
Пользуясь тем, что она отвернулась, я скользнул взглядом по её стройной фигурке, по золотисто-рыжим чуть вьющимся волосам и опустил глаза в пол. На сердце лежала тяжесть.
- Мистер Коттер, Вы займётесь теми мулами, что в загоне? - по-деловому спросила она, - Нам придётся много перевозить в ближайшее время.
- Разумеется.
- Это не обязательно делать сегодня.
- Хорошо, мэм, как скажете.
Мне хотелось закончить этот разговор побыстрее, и, видимо почувствовав это, Бекки вскоре отпустила меня. Помня о приглашении Рамоса, я направился в кухню.
Она была просторной и уютно обставленной, в отличие от кабинета здесь царил почти идеальный порядок. Рамос сидел за столом, а возле него стояла мексиканка в длинном белом переднике. Она была полновата, лет сорока, но вполне миловидна. При виде меня она улыбнулась приветливой и открытой улыбкой.
- Вот, моя жена Марта, - представил нас Рамос.
- Очень приятно, мэм.
- Не надо звать меня "мэм", - тут же сказала она тем не терпящим выражения тоном, что присущ женщинам, привыкшим заправлять в доме.
- Тогда я буду звать Вас сеньора Рамос, если позволите, - с лёгким поклоном ответил я по-испански.
В её темно-карих глазах мелькнул огонёк.
- Какая учтивость, сеньор! - воскликнула она живо, - Да ещё на испанском. Но лучше зовите меня просто Марта.
- Как скажете. Вы можете звать меня Гарри или Энрике, как Вам больше нравиться.
В ответ на это Марта отвернулась, как мне показалось, обиженно.
- Садитесь за стол, сеньор, - тем же властным тоном сказала она. Заметив мои приподнятые от удивления брови, Рамос смущённо заулыбался. Марта поставила передо мной чашку с кофе и направилась к плите.
- Сеньора Рамос, я в этом не сомневаюсь, - улыбнулся я, но в ответ на меня обрушилось настоящее возмущение:
- Марта, Марта! Я же просила! - она грохнула тарелку с едой на стол так, что я вздрогнул. Рамос чуть покраснел и заёрзал на стуле.
- Ты с ней лучше не спорь, - сказал он.
- Но зачем тогда Вы зовёте меня "сеньор"?
Марта повернулась ко мне.
- Не обижайтесь, но я вот что скажу: мои мать и отец меня хорошо воспитали, - произнесла она назидательно и, выдержав паузу, во время которой я удивлённо смотрел на неё, продолжила с гордостью, - И я никогда не стану обращаться по имени к человеку такого происхождения, как Ваше.
Я отвёл глаза, чувствуя, что против воли краснею. Я так и думал, что откровенный разговор с Джимом не обойдётся без каких-нибудь неприятных последствий. Я глянул на Рамоса.
- МакЭлрой совсем не умеет держать язык за зубами? - тихо пробормотал я.
- А чего здесь скрывать? - пожал мексиканец плечами, - Дальше нас это всё равно не пойдёт.
Я вздохнул, мне оставалось только смириться и запомнить, что с Джимом надо быть вдвойне осторожным, когда дело касается каких-нибудь тайн.
Немного поболтав с Мартой и Рамосом и поев, я отправился посмотреть мулов. Джим стоял у загона.
- Что, решил сразу взяться за дело? - бросил он, завидев меня.
Я подошёл ближе, укоризненно смотря на него.
- Зачем ты всем разболтал о том, что я граф?
Джим невинно пожал плечами.
- Разве мог я не поделиться с ребятами такой новостью? К тому же, ты что, думаешь, по тебе и так не заметно?
Я отвернулся с досадой. Спорить с ним бесполезно, и я принялся разглядывать двух мулов в просторном загоне.
- Они довольно спокойные, хотя и упрямые, думаю, возни с ними будет не много, - проговорил Джим, и затем придвинулся ближе ко мне.
- Ну что, как она? - понизив голос, заговорщецки спросил он. Я бросил на него строгий взгляд.
- Прости, но я не буду это с тобой обсуждать.
- Ого! - МакЭлрой едва не присвистнул, - Должно быть, она показала тебе свой ирландский характер.
Я бросил на него ещё один выразительный взгляд и Джим замолчал. Я поставил ногу на доску, собираясь перелезть через ограду и подойти к мулам, но почувствовав, как загородка пошатнулась под моей тяжестью, сошёл обратно на землю. Отступив на шаг, я принялся внимательно разглядывать доски.
- Что? - спросил Джим.
- Загородка шатается, - я присел на корточки возле одного из столбов и отодвинул траву возле самой земли, - Всё прогнило.
Я встал.
- Мисс Фейиа купила эту ферму у какого-то старика, - сказал Джим, - Ты же видишь, какая вокруг разруха, даже дом ещё не достроен. И всем этим предстоит заниматься нам.
- Ладно уж, с мулами я как-нибудь справлюсь, но если она собирается держать здесь мустангов.., - отвечал я, - то забор ей лучше сменить.
Я на минуту задумался. Идти обратно в дом мне совсем не хотелось.