Арапова Г И : другие произведения.

Синсинат

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Синсинат - город моего сна. Выдумка и фантазия, переплетенные с реальностью. Он явился перед пробуждением, четко запечатлевшись в памяти и случайно открыв тайны прошлого и будущего, воплощенные в мире, в котором души умерших так легко и просто могут общаться с еще живыми. Я не знаю: правда это, или нет. Но сегодня - хочу о нем рассказать и Вам. Дабы Вы сами судили и решали, вспоминали и удивлялись, пройдясь вместе со мной по его улицами и увидев все то, что однажды, возможно, будет показано и Вам.
  
  Синсинат.
  
  
  Глава 1.
  
  
  Самолет уже набрал нужную высоту, когда Жанна почувствовала себя не очень хорошо. Еще только тридцать две недели беременности, да и состояние здоровья ее никогда не подводило. А тут живот, как будто камнями набили. Казалось, стукни в него железкой и он тут же отзовется, подобно колоколу на башне. И хотя пассажирка все же надеялась на какое-то облегчение, но тело почему-то ее не слушалось, а наоборот продолжало, с каждой пройденной в полете минутой, все чаще и чаще сжиматься, тем самым заставляя часто дышать. А в перерывах опять продолжая давать уверенность на облечение и не возврата непонятной боли. И вот наступило время, когда надежда на улучшение совсем рухнула, так как добавились постоянные тянущие боли внизу живота.
  Жанна инстинктивно стала оглядываться, стараясь найти удобное положение и постараться усилием воли, сбросить с себя непонятный, надвигающийся страх.
  Но на нее никто не обращал внимания. Женщина сидевшая рядом, была занята нравоучением своего малыша, похожего на заведенную юлу, со сверкающими хитрыми глазками, вместо огоньков.
  Поведение маленького создания в самолете было недопустимо. От избытка энергии он как мячик ежеминутно вскакивал на колени в полетном кресле, с интересом и присущим ему любопытством успевая разглядывать вокруг себя всех своих соседей.
  .-Если ты не успокоишься, папа тебя не встретит и игрушки тебе не подарит,- чуть слышно, дергая сына за руку, убедительно предупреждала его пассажирка.
  -А мне и не надо,- с ухмылкой отвечал тот, продолжая упорно ерзать и умело ускользать от навязчивых рук родственницы.
  Жанна старалась отвлечь себя, наблюдая за вертлявым мальчиком, который не обделял и ее вниманием, иногда комично подмигивая ей левым глазом. Но улыбаться почему-то не хотелось, так как живот периодически все больше сжимался и боли усилились.
  -"Может спросить у женщины, что со мной происходит?"- думала она, держась за поручни кресла.- "Видать права была моя мама, когда говорила, что рискованно лететь до Владивостока в таком сроке. Но мне так хочется встретить Костика! Он уже три месяца не появлялся. А тут, звонил, что пришли они только на неделю, потом опять в море... Теперь уже видно на своей подлодке отправиться. Хочется сюрприз сделать ему, а оно что-то видать не так выходит. Да и малыш наш, почему-то странно затих. Может страшно ему на самолете лететь?"
  Жанна, того не замечая, стала, как сидевший рядом малыш, постоянно ерзать и оглядываться, что привлекло к ней внимание рядом сидевшей к ней молодой мамаши.
  -Мы вам не очень мешаем?- поинтересовалась она, успевая придерживать за руку сына и незаметно поглядывая на живот Жанны.
  -Нет, нет... Все нормально... Только не очень удобные у нас в самолетах кресла.
  -Хорошо, когда детей при себе носишь, а то потом хоть на цепь привязывай,- приветливо улыбалась в ответ женщина.
  -Мама, давай меня привяжем,- бесцеремонно влез в разговор, малыш.
  Тут же подхватив предложенную идею, он с завидным упорством, но безуспешно стал стараться пристегнуть себя ремнем.
  -Не надо. Мы уже в воздухе. А ремень при посадке пристегнем.
  -Нет...Уже надо его пристегнуть,- стоял тот на своем, размахивая то и дело застежкой.
  От мельтешения рук соседей, Жанну стало тошнить и голова неприятно закружилась.
  -С вами все хорошо?
  -Не знаю... Только меня никогда не тошнило в самолете.
  -Давайте позову вам бортпроводницу? Она-то знает, что в таких ситуациях делают...
  -Давайте,- согласилась Жанна, вытирая носовым платком пот со лба.
  -И мне проводницу... И меня тошнит...,- закапризничал мальчик, стараясь повернуть своей рукой, лицо матери.
  -Хорошо...И тебе приглашу, только с ремешком. Пусть все знают, как ты не слушаешься.
  Бортпроводница подошла не сразу. Приветливо нагнув голову к соседке и гладя ее сына по голове, она спросила:
  -Что-то случилось?
  -Случилось...Пить хочу, уши-то ватой заложили,- стараясь привлечь к себе внимание, ответил капризный малыш.
  -Сейчас принесу. Ты потерпишь немного?
  -Девушка, вас как зовут?- интеллигентно спросила мама мальчика.
  -Варя.
  -Варенька, вот здесь девушку тошнит.
  -Вам таблетку или пакет принести?- спросила борт проводница.
  -Не знаю,- прошептала Жанна.
  -Значит еще водички.
  -Давайте.
  Когда борт проводница ушла, самолет почему-то начал бултыхаться, как при хорошем шторме, то и дело проваливаясь в воздушные ямы. Состояние Жанны резко ухудшилось. Боли распространились на весь живот и поясницу. Она крепко вцепилась в подлокотники кресла, старательно приподнимаясь на руках, когда самолет в очередной раз несло в низ.
  -Вас, как зовут?- спросила соседка.
  -Жанна,- со страхом в глазах, ответила она.
  -А меня Татьяна. Вы, наверное очень боитесь летать?
  -Не знаю,- щурясь от надвигающейся боли, ответила Жанна.
  -Мама, а вот я не боюсь! Тут же, как на каруселях, помнишь?- изображая руками карусель, не упускал возможность привлечь материнское внимание маленький пассажир.
  -Помню, помню сынок, только сейчас надо сидеть спокойно.
  -Тогда пристегни, а то улечу и не поймаешь.
  -Хорошо, только успокойся.
   Подошла проводница и принесла воды и таблетку от тошноты.
  -А ну малыш...
  -Я не малыш, я- Слава!- гордо ответил тот.
  -Вот и гордость у нас в самолете появилась,- шутила Варя,- держи гордость водичку, да крепко, чтобы не разлить на себя.
   Жанна пила медленно, но вода, как будто не проходила, а застревала на полпути и поэтому тошнота усилилась. Она судорожно расправила пакет, наполнив его нутро отвергнутой организмом водой.
  -Ты лучше не спеши, сейчас болтанка закончится, тогда и попьешь.- посоветовала Таня.
  -А в туалет можно?
  -На табло горит, что надо пристегнуть ремни. Да у тебя живот? Как бы случайно не удариться. Ты пока расскажи мне что-нибудь, вот и отвлечешься.
  -Да... Да... Только что?
  -Да все, что пожелаешь...
  -Я лечу к мужу... К моему Костику... Он офицером служит на подводной лодке.
  -Надо же и у нас папка служит, правда Славик.
  -Так точно,- подражая, видимо, отцу ответил тот, успевая с сожалением рассматривая пустой стакан.
  -А мы после свадьбы только месяц были вместе. Потом я осталась писать диплом, а Костик улетел на службу. Мы с детства друг друга знаем. Вместе ходили в детский садик, вместе заканчивали школу. Только он о море все бредил. У него отец тоже офицером на флоте прослужил. Видать он эту любовь от него перенял, а меня на опосля оставил. Да и кто меня теперь поймет, что Москву на Владивосток меняю. А я, может, старалась его забыть... Да только, как приедет к нам, так это старание, как туман при восходе солнца, навсегда исчезает. Родители не очень хотели, чтобы мы встречались, но и не мешали. А когда я почувствовала, что беременна, так сразу свадьбу и сыграли. Но я не жалуюсь, так как не всем выпадает такая любовь и такой супруг.
  Жанна затихла, на лице ее появился страх. Она опять вцепилась в поручни.
  -Тошнит?- сочувственно спросила Татьяна.
  -Живот болит... Наверное пирожок в аэропорте был не свежим.
  -Ой, подруга! Что-то мне подсказывает, все эти твои показатели не к добру. Сколько недель уже носишь?
  -Тридцать две, а что?
  -Боли непрерывные или постоянные?
  -Уже не знаю... Когда как...
  -А что, твой-то сам не мог приехать?
  -Нет, так как служба у него на первом месте.
  -Понятно... Мы уже про такое в этой жизни слыхали...
  -Да все хорошо, это пирожок...
  -Хорошо бы... Только живот-то каменный,- положив свою руку на съежившийся живот Жанны, неодобрительно качала головой соседка.
  -А что? Самолет болтает, вот и он скукожился.
  -А лицо у тебя тоже от болтанки скукоживается?
  -Нет, мне иногда очень больно.
  -Мам... Ну мам,- дергая Татьяну за рукав, Слава изо всех своих сил старался напомнить о себе.- Мамуля!
  -Не дергай меня, когда я со взрослыми разговариваю.
  -Мама, я просто хочу тебе сказать, чтобы ты мне не покупала пирожки в аэропорте. А то тоже заболит живот и надуется как воздушный шарик. Потом, как лопнет... Правда, правда...
  -Не буду.... Не беспокойся. Сиди хоть ты-то спокойно.
  -Ну что болит?- поинтересовалась Татьяна у Жанны.
  -Нет... Вроде как отпустило. Вот только...
  -Тошнит?
  -Нет. Мне даже стыдно сказать.
  -Глупая... Я же не мужик, чтобы наши бабские секреты от меня скрывать.
  -Обмочилась я,- как можно тише ответила Жанна,- не хотела, а обмочилась, даже все туфли залила.
  -Ну нечего... Переодеться есть в чего? Сухое бельишко не с собой?
  -Я маме чемодан отдала, а она его в багаж сдала, чтобы тяжести мне не поднимать.
  -Так, плохо дело... И я все сдала... Может в самолете есть младенцы, так можно и памперсы попросить.
  -Не надо... За два часа, я думаю, высохнет.
  Жанна немного нагнулась и посмотрела на ноги.
  -А кровь-то откуда?- испуганно спросила она сама себя.
  И тут же снова почувствовала боль, которая значительно была сильнее предыдущей.
  -Милая, да у тебя схватки! А то не моча, а вода выхлестала!
  Татьяна быстро нажала на кнопку "бортпроводник". Поглядывая на мучившуюся от боли Жанну, с нетерпением поджидая, когда из-за занавесок появится спасительница Варя.
  Самолет изрядно болтало из стороны в сторону, как телегу по ухабистым местам. Но не смотря на это бортпроводница, умело удерживая свое тело в равновесии, слегка придерживаясь длинными пальцами за кресла, подошла к Татьяне.
  -Опять тошнит?- сочувственно спросила она.
  -Варенька, тут дело гораздо хуже... Надо срочно медика, так как у моей соседки, по всем приметам отошли воды и схватки продолжаются с тех пор, как мы взлетели.
  Лицо бортпроводницы резко изменилось. Она стала судорожно махать рукой в сторону, где находились проводники. И тут же на помощь к ней подошла ее коллега и мужчина, видимо тоже бортпроводник.
  -Что случилось?
  -Схватки ребята... Надо сообщить пилотам.
  -Стойте здесь, я сам,- сказал мужчина и поспешил обратно.
  -Болит?- спросила Варя.
  -Отпустило,- облегченно выдохнув и отпуская поручни, ответила Жанна.
  - Да...Умом мы понимаем, а делами все дело портим,- тяжело вздохнула Варвара.- На каком месяце геройствуем?
  -Семь...,- опять схватившись за поручни, почти закричала Жанна.
  -Уважаемые пассажиры, в ввиду непредвиденных обстоятельств, просим всех медиков обратиться к вашим бортпроводникам,- настойчиво произнес голос из громкоговорителя.
  Пассажиры нервно стали переглядываться и слегка приподнимаясь с места, стали с любопытством оглядывать салон. И только два человека, мужчина и женщина, несмотря на болтанку, молча направились в назначенный салон, где их встретила милая девушка и в нескольких словах сообщила о происшедшем.
  -Что произошло,- спросил мужчина, подходя к Варе.
  -По-моему мы рожаем, а нам только семь месяцев.
  -Печально,- заметил тот, и попросил удалить посторонних на освободившиеся места.
  Осмотрев Жанну визуально, он ощупал ее живот и сосчитал пульс.
  -Ну что доносить не придется... Это сомнению уже не подлежит. Меня беспокоит больше ваше состояние. С сердечком никогда проблем не было?
  -Нет,- с испариной на лбу, с трудом отвечала Жанна.
  -Доктор, что нам делать?- спросила вежливо Варвара.
  -Коллега, а вы кто?- обратился он к стоящей рядом женщине.
  -Фармацевт.
  -Да... Не густо... Я кардиолог. Ну, что девочки! Без паники, пожалуй! Одеяло, я думаю, у вас найдется?
  -Хорошо, сейчас принесем.
  В салоне послышались беспокойное шушуканье. А некоторые из пассажиров бесцеремонно мучили своими расспросами, временно пересевшую к ним с ребенком, Татьяну. Но она настойчиво молчала, хотя изредка, с нескрываемым беспокойством поглядывала в ту сторону, где оставила свое кресло свободным.
  Принесли одеяло, и пассажиры, в основном добровольцы, помогли осторожно положить, а затем под синхронное сопровождение сочувствующих взглядов, перенести будущую мать в хвост самолета.
  Жанна почти кричала и инстинктивно хватаясь за руки Вари.
  -Кровотечение!
  Это было последнее слово, которое избавило ее от нарастающей боли.
  
  
  Глава 2.
  
  
  -"Все прошло!",- радостно подумала она, ощутив не сравнимую не с чем легкость.-"Все прошло, а значит доношу!"
  -"Вон только доктор все суетиться... Доктор? Чудак-человек, совсем меня не слышит."
  Рассматривая близко его обеспокоенное лицо, Жанна хотела успокоить того. Но он почему-то не обращал на нее внимание. Засучив рукава, нагнувшись над женщиной, доктор своей огромными мужскими ладонями умело делал ей искусственный массаж сердца.
  -"Кому-то еще плохо... Доктор, вы меня спасли!"
  Она была просто переполнена желанием благодарности и любви к этому незнакомому человеку, который мгновенно избавил от боли и страха. Готовая броситься тому на шею, молодая женщина почему-то смиренно ждала подходящего момента.
  Жанну даже не смутила та сила, которая приподняла ее вверх, где она уже отчетливее, без всякого удивления, увидела свое распростертое тело, над которым усердно работали медики. И тут только до нее дошло, что это возможно пришла та самая смерть, которая так была страшна для нее. Но почему вот так, совсем неожиданно... А сказать всем до свидания, о том что любит всех... Это все что волновало, держало и не отпускало ее в данный момент. Но почему-то возвращаться совсем не хотелось. Уж больно радовало теперешнее состояние Жанну. Осторожно касаясь своими теплыми руками, эта, совсем даже не на что похожая- неземная жизнь.
  Жизнь, навсегда для всех закрытая темным, загадочным занавесом. Которая так пугала, а теперь манит и влечет за собой, постепенно стирая все пережитые эмоции.
  Теперь уже свободная женщина, совсем не ощущала пугающего одиночества, оно просто стерлось. Она стала ощущать запах родного дома, где хотелось немного отдохнуть от всего пережитого.
  Не долго довелось ей лицезреть на все действия по оживлению собственного тела, так как стены самолета стали растворяться и неведомая сила повлекла Жанну за собой. Было уютно и необъяснимо тепло. Она чувствовала себя полностью защищенной. И парить... Да, да именно парить... Это удовольствие для избранных и не с чем не сравнимое по своей красоте и спокойствию. А главное чувство защищенности от падения преобладало над разумом.
  Таинственная неведомая сила постоянно давала тебе понять, что тебе не о чем беспокоиться. Прошло время обид, оскорблений, обмана... Впереди только любовь и понимание. И это было наслаждение...
  -Я жива! Мне хорошо!
  Жанна увлеченная необъяснимой новыми эмоциями, даже не заметила, как кто-то ее осторожно опустил на поверхность земли, а может и другой какой планеты, и тут же удалился, сверкнув вдали своим сверкающим, белоснежным одеянием.
  -Ты скоро вернешься к людям,- предупредил чей-то незнакомый, но очень добрый голос.
  -К людям? Кто они?- переспросила она.- Мне не надо к ним. Я их не знаю.
  -Ты вспомнишь. У тебя осталась на земле дочь.
  -Дочь... Люди... Зачем? Я хочу домой.
  -Люди- это те у кого есть тело. Ты вспомнишь. Тебе будет необходимо вернуться.
  -Тело? Так это же очень больно! Болезни, страдания... Не хочу...! Позвольте остаться.
  -Всему свое время.
  Это были последние слова убаюкивающего, добрейшего голоса. И как Жанна не старалась просить его о милосердии, но в ответ больше не услышала ни слова.
  На берегу океана, где очутилась она, стояли какие-то люди в белых с золотым отливом одеждах. Они даже не обратили внимания на ее неожиданное появление, а только смотрели на огромный серебряный шар, платформа от которого медленно приближался к их ногам.
  Океан с тихим шелестом накатывал свои непослушные волны на песчаный берег пляжа и осторожно лизнув песок, те послушно откатывались обратно. Успевая напоить его своей кристально чистой водой, одновременно отутюживая неровности в нем.
  Вдали над горизонтом струился причудливый свет, стремительно разбрасывая свои сказочные оттенки на гребни волн, которые впитав даваемую энергию, больно искрились, как алмазные грани на золотом фоне.
  Чайки сонно летали в вышине, пытаясь не пропустить неосторожную рыбку. Но та, то ли еще спала, то ли просто хорошо пряталась, так как гордые птицы до сих пор не поймали ничего на свой предстоящий завтрак. И вся вина неудачной охоты, опять лежала на дельфине, который лихо прыгая и бегая на своем хвостовом плавнике по серебристо-голубым волнам, весело улыбался.
  Жанна, как завороженная любовалась на сотканную самой природой, эту картину. Инстинктивно загребая босыми ногами песок и нежась в лучах исходящего света, ненароком начиная забывать все что с ней приключилось. Поглупевшая от нарастающего восторга, она, как безумная, стала радостно кружиться, махая руками всему увиденному.
  -"Вот оно счастье, само в руки падает, не каждому дано лицезреть эту вечность, уходящую далеко в огромное чистое небо, на котором, до этой самой минуточки, только и видела, что плывут облака, да светит луна или солнце" .- то и дело мелькало у ней в голове.
  Ее даже не удивляло, что здесь небесных светил совсем не было. Да, и свет, и воздух, исходящий сверху, был насквозь пропитан чувством любви и ласки, который продолжал мгновенно пеленать радостную Жанну, нежно согревая ее всем своим теплом, тем самым ограждая ее от тревог.
  -Это нам?- старалась завести разговор Жанна, с стоящей рядом женщиной, указывая пальцем на шар.
  Но та не только молчала, но и почему-то не обращала на нее внимание.
  -"Понятно... Видно с глухонемыми мне общаться придется".
  Мостик коснулся берега и все молча стали идти к серебряному шару.
  -"Интересно, а мне туда можно? Денег-то я не захватила".
  Но билетов и у незнакомцев тоже не было и поэтому Жанна поспешила за всеми, так как дороги домой ей спросить было не у кого.
  -Здравствуйте Мария,- поприветствовал ее очень красивый, молодой человек, с уважением приглашая во внутрь шара.
  -Спасибо,- сохраняя спокойствие, почему-то вежливо отозвалась она, зная, что тот перепутал ее имя.
  Но потерять возможность прокатиться, из-за неправильно произнесенного имени ей совсем не хотелось. Если ему захотелось так ее величать, значит пусть на сегодня она станет Марией. Главное он ее почему-то узнал и билет не спросил, значит обмана с ее стороны вроде как и нет.
  В огромной комнате шара, куда начали заходить люди, был тот же свет, но ни лампочек, ни каких-либо других светящихся источников, она не заметила.
  Всем предложили присесть на огромные пушистые белые кресла, у которых не хватало только крылышек, ведь они были похожи на парящие облака.
  Жанне не только было уютно, но почему-то ее преследовало одно только чувство, что настало время возвращаться домой.
  Умело расположенные кресла полностью скрывали своего пассажира, от рядом сидящего и поэтому, казалось, что салон огромного шара был пуст. Это было похоже на огромное небо, где царило спокойствие и необъяснимая радость.
  -"Здорово, блаженство"- вертелось в голове.- А когда мы поедим?- удивляясь сама себе, вдруг спросила она.
  -Скоро,- ответил мужской, но очень убаюкивающий голос в ее голове.
  Но Жанна восприняла такой ответ, как должное. Но тут ей показалось, что где-то рядом плачет младенец и она привстала, чтобы увидеть его, а может еще и помочь успокоить.
  -Мария, еще не пришло время. Успокойся.- все тот же голос продолжал навевать на нее сон.
  -Там ребенок,- почему-то указывая пальцем вверх, попыталась объяснить свое поведение, Жанна.
  -Не время, родная, не время...
  Шар слегка шевельнулся и ей показалось, что их несет в пропасть. Пытаясь ухватится за подлокотники, она почувствовала, что в этом нет необходимости, так как какая-то сила крепко, но очень нежно, прижало ее к креслу.
  -Куда мы? В океан?
  Но ответа не было. Жанна посмотрела в небольшое круглое окошко, но там было темно, как ночью.
  -Большая глубина... Куда нас несет... Там же нет жизни,- беспокойно выкрикивала она.- "И почему только я так разволновалась, другие-то молчат и сидят спокойно"
  -Родная, я здесь, я рядом, только не уходи,- отчетливо звучал знакомый голос, как и тот самый плачь ребенка, отчетливо чувствуя, как кто-то, своими губами, нежно касается ее рук.
  -Кто меня тревожит? И почему я никого не вижу?- оглядываясь спросила Жанна.
  Но только ласкающая слух тишина, уверяла ее в бессмысленности ненужных тревог.
  Шар плавно остановился, и тут в окошке появился перламутровый свет, который оповестил о приезде в назначенный пункт. Только вот сейчас Жанна заметила на себе одежду, которую женщины носили в Египте, в эпоху фараона, но и это ее почему-то не смутило. Может, из-за того, что такие одежды были на всех?
  К ней подошел все тот же молодой человек и протянул к ней руку.
  -Мария, ты дома.
  -Можно выходить?
  -Я тебе помогу.
  Жанна, подчиняясь незнакомцу, вышла из шара. Но изумление, которое вырисовывалось на ее лице, вызывало у него улыбку.
  -Где мы?- восхищенно вырвалось у ней из груди.
  -Синсинат,- указывая на город, гордо ответил тот.
  Вступив ногами на поверхность, которая была покрыта белоснежным песком, переливающимся в световых оттенках. Это было похоже на аэродром, куда то и дело плавно спускались серебряные шары, терпеливо ожидая, когда все прибывшие люди освободят салон. И только после того, когда с выдвижной платформы, сходил последний пассажир, шар тут же закрывался и, почти, мгновенно взлетал вверх, растворяясь в неизведанных глубинах океана.
  Никаких диспетчерских салонов и вокзалов, а так же распределительных полос видно не было. Но на удивление прибывших, почему-то вся система полетов и работа с пассажирами, четко выполнялась без всякой суеты. И даже ей показалось, что каждый из прибывших гостей, наизусть знал правила поведения в этом городе.
  Но Жанна больше всего была заворожена почти девственной чистотой природы и все тем же воздухом безмерно наполненным любовью, который продолжал моментально окутывать ее. Но даже не это сейчас было не главное... Главное это было, что на земле называется небом, а здесь, в сказочном городе Синсинате, его заменяло куполообразный, прозрачно-голубой, живой океан. Чуть слышащий плеск его волн, напоминал о реальности происходящего. Каждая рыбка, каждая травинка завораживала своей жизненной энергией.
  С нескрываемым восхищением рассматривая необычное небо, Жанна слегка засмотрелась на плавающую большую белую медведицу, которая у всех на глазах не стеснялась играть со своим малышом, который умело выскальзывает из ее роскошных лап, удивительно напоминая все действия в сюжете из мультфильма.
  -Умка,- не удержавшись, радостно замахала руками Жанна.- Умка я здесь!
  Тот услышав голос, почему-то поскользнулся и отлетев на значительное расстояние от мамаши, на подхваченной очередной волне, на миг выпал за пределы границ океана. И только благодаря умелым действиям медведицы, был тут же подхвачен ее увесистой, широкой лапой, которая тут же, можно сказать несправедливо, отвесила ему хороший шлепок. Медвежонок, скривившийся от незаслуженного наказания, напоследок посмотрел, как через стекло, на Жанну, смешно скривив морду и помахав ей на прощание лапкой, тут же уплыл вместе с медведицей.
  -А вас, как зовут,- провожая взглядом медвежонка, спросила она у молодого человека, который, казалось, радовался вместе с ней.
  -Сия.- ответил тот.
  -Сия? А где мы? И почему такое имя?
  -Но и ты не Жанна, а Мария.
  -Вы ошибаетесь, это имя мне при рождении дано.
  -А когда крестились? Забыли, что Марией вас нарекли.
  -Да, да... Помню... Так как в христианстве нет такого имени, поэтому мама сказала, чтобы при священном таинстве меня нарекал Марией, как и ее... А в миру так и осталось- Жанна.
  Она немного призадумалась и обеспокоено посмотрела в глаза Сия, как будто искала там ответ на все волнующие сейчас вопросы.
  -Мама! Где я!- спохватившись, настойчиво требовала ответа новорожденная Мария.
  -Знаю... Все будет хорошо... Пойдем...
  -Мне отсюда никогда не выбраться?
  -Успокойся... Пойдем,- настойчиво уходил от ответа Сия.
  -Ты мой ангел? Ну почему ты молчишь? Ребенок, у меня должен быть, ребенок,- забеспокоилась Мария, нервно ощупывая живот. - Плачь... Не уходи... Поцелуй... Сия, они все за меня волнуются! Я должна вернуться... Ну послушай..., я ведь должна?
  -Должна... Но не сейчас... Еще не время.
  -Хорошо, хорошо, я наберусь терпения и вернусь... Да?
  Сия посмотрел своими голубыми, совсем не земными по красоте, в которых отливались все краски сказочного океана над головой, глазами на Марию и одобрительно покачал головой, потом взял ее за руку и повел ее в незнакомый город, приветливо принимающий своих детей.
  
  
  Глава 3.
  
  
  -Але...! Але...! Мария Степановна, а почему Жанна отменила поездку? Что случилось?- почти кричал молодой морской офицер в трубку таксофона в аэропорту.
  -Сынок, она вылетела... Я уже проводила... Не забудь встретить...
  -А рейс...! Рейс...! Все тот же?
  -Ничего не менялось... Как сказали, так этим же рейсом и вылетела.
  -Тогда все хорошо... Я соображу...
  Положив трубку на место, Константин опять побежал к выходу, где пассажиры должны были прибыть из Москвы, из того самого самолета, в котором и должна быть его Жанна. Но все давно прошли, а ее почему-то не было. Только одна женщина с ребенком, кого-то терпеливо поджидала.
  -Извините, пожалуйста, вы из Москвы прилетели,- поинтересовался Константин.
  Женщина внимательно стала рассматривать обеспокоенного офицера.
  -Да мы из Москвы. А вот вы, я так думаю, Константин?
  -Так точно,- то и дело посматривая на вход, удивленно ответил он.
  -Давайте отойдем немного. Понимаете я летела рядом с вашей Жанной... Вы только не волнуйтесь, я о ее состоянии ничего не знаю. Мы еще не вышли из самолета, как ее уже увезли в род дом. В общем, воды у ней преждевременно отошли и начались схватки. Простите меня.... Но вот такие не очень хорошие новости для вас.
  -Славка! Ура!- кричал радостно, подбежавший к ним мужчина.- А моя машина нас подвела. Сломалась на пол пути, пришлось другана захомутать. Вы мои хорошие! Уж больно сильна скука по вам. Танюш, ты что не рада мужа встретить.
  -Ты погоди,- тихо цедила сквозь зубы Татьяна, осторожно уклоняясь от приветливых поцелуев мужа,- тут человек жену свою ищет.
  -А что с ней? Забыла прилететь?- держа мальчика на руках, поинтересовался Михаил.
  -Роды в самолете... А вот куда отвезли не знаем.
  -Так узнаем... Зачем справочная в аэропорту? Правильно...! Чтобы пропащих жен искать. Михаил...,- протягивая руку незнакомому офицеру, ждал ответного рукопожатия радостный отец.
  -Константин,- не скрывая волнительного состояния, ответил тот.
  -Ну чего... Пошли все разузнаем. Да моего приятеля запряжем. Он местный и должен все женские больницы знать.
  -Да я сам. У вас сегодня праздник и мне неудобно его отменять.
  -Нет. Михаил правильно говорит... Сначала поможем все выяснить, а потом и домой.
  -Слыхал? А ежели женщина сказала, то пути назад уже не будет. Так что выше голову, будущий папаша! А может, уже состоявшийся?
   Они все быстрым шагом направились к справочной, но по дороге услышали объявление: "Встречающим Жанну Воробьеву, просим пройти к справочному киоску вокзала. Повторяем. Встречающим Жанну Воробьеву, просим пройти к справочной вокзала".
  -О! А мы туда и направляемся,- радовался Михаил.- Ты случайно не Воробей?
  -Воробьев,- поправил Костя.
  -Значит мы правильно выбрали путь?
  Но Константин молчал, и почти мчался к справочной.
  -Ты не дергай мужика. Там не до смеха. Дело серьезное.- держась за руку мужа, прошептала Татьяна.
  -А кто сказал, что рожать это дело не серьезное? Вот родит, тогда уже и радостное будет,- чуть слышно ответил жене Михаил.
  Когда они подошли к справочной, Татьяна тут же узнала в стоящих людях тех самых медиков, которые еще в самолете оказывали помощь Жанне.
  -Костя, это врачи... Ты к ним сразу иди,- посоветовала Татьяна.
  Тот, оставив позади попутчиков, быстро подошел прямо к мужчине.
  -Извините, тут объявляли о жене моей, Жанне... Вот я хотел бы узнать, что с ней произошло.
  -Вас как молодой человек зовут?
  -Константин Максимович.
  -Так вот, Константин Максимович, пойдемте-ка мы присядем с вами и я вам все постараюсь объяснить.
  Кардиолог, слегка взял своего попутчика за плечи и повел к ближайшей лавке. Усадив его, он сел рядом.
  -Понимаете ли вы... У вашей жены начались преждевременные роды. Но это не самое главное... Главное, что у ней было и есть, больное сердце, о диагнозе которого она и те врачи наблюдавшие ее, видно не подозревали или не предали значение. Не знаю... Но течение родовых схваток не было стремительное, поэтому мы успели все-таки ее довезти, вернее будет сказать, успели долететь... Да... Все очень осложнило кровотечение, так как у вашей жены было краевое предлежание плаценты и только благодаря тому, что ребенок хорошо прижался головкой к тазу, оно смогло остановиться. Но..., но...,- тут доктор заметно нервничал.- Короче говоря, дело серьезное... К глубокому моему сожалению ваша жена впала в кому. И что дальше будет, сказать трудно... Но врачи постараются сделать все, что от них зависит. От вас только требуется мужество и поддержка. Адрес род дома, вам сейчас принесут. Так что мужайтесь, голубчик, и надейтесь.
  От последних произнесенных доктором слов, у Константина все плыло перед глазами. Он был в таком оцепенении, что даже не заметил, как подошла к нему женщина в белом халате и сунула под нос вату смоченную в нашатырном спирте. И когда он немного очнулся, она дала ему бумажку и стала объяснять, как проехать до больницы, куда отправили в бессознательном состоянии его любимую Жанну.
  -Вы нам лучше объясните,- присаживаясь рядом с Константином, вежливо попросила Татьяна, видя его обезумевшие от горя глаза.- Миша, а ты пока багаж получи наш и Жанны.
  Женщина, видя, что тот не реагирует на ее слова, еще раз стала рисовать для внимательно слушавшей ее Татьяны, повторно объясняя, как лучше проехать до род дома.
  -Спасибо вам, мы все поняли.
  Константин, как камень, сидел не шелохнувшись, не реагируя ни на слова ни на проходящих мимо людей.
  -Ну как он? Может Серегу позвать, чтоб помог довести до машины,- ставя рядом с женой чемоданы, спросил Михаил.
  -Я сам,- вдруг отрешенно отверг помощь Костя.
  -Нет, товарищ, теперь мы тебя не отпустим. Сейчас все выясним, а потом и решим, что с тобой делать.
  Но тот ничего не ответил... Он, как оловянный солдатик, вдруг резко встал, застегнул китель, и направился к выходу.
  -А ну идем за ним быстрее! Адрес-то у меня... Еще нам не хватало тут трагедий,- поторопила мужа Татьяна.
  Преследуя Константина, они незаметно для него, быстренько усадили того в машину, покидав вещи свои и Жанны в багажник, и объяснив Сереге в двух словах, куда надо сейчас ехать.
  -Почему...? Почему...? Она ведь не приехала... А... Ну, конечно же... Самолет-то не вылетел... Ну, конечно, там погода не летная,- сидя на заднем сиденье говорил сам с собой Костя, то и дело хлопая себя по коленкам и по-идиотски улыбаясь.
  Михаил, когда Татьяна повернула к ним голову, пожал только плечами.
  -Надо его разговорить,- предположила она,- давай постарайся, а то, как в себя уйдет, тогда не достучимся до него.
  -А я не стучал, я звонил ее матери,- продолжал неестественно смеяться Константин,- а она уверяла, что Жанна вылетела, ну а в окно забыла посмотреть... Там, небось, дождь по окнам колотит. Моя любовь, ну где же ты?- уже надрывая себя, стараясь сдерживать слезы, надрывно крикнул он.
  -Костя..., вернее, Константин!- не зная, что говорят в таких ситуациях, тянул слова Михаил.- Понимаешь, мы к жене твоей едем... Вот... Сейчас скоро приедем и спросим, кто у тебя родился.
  Но тот сидел спокойно и совсем не реагировал на сказанные слова.
  -Миш, ты не в ту сторону разговор ведешь,- прошептала Татьяна, показывая ему указательный палец у своего виска.
  -Я же не врач... И даже не психиатр... Если не нравится, то давай сама действуй.
  -Вот так всегда, как балагурить, так это значит он впереди, а как с мужиком серьезно поговорить, так Татьяной можно прикрыться.
  -Ну, родная, я даже не знаком с его женой.
  -Мы приехали?- неожиданно спросил Константин - По-моему, за поворотом род дом?
  -Так точно,- ответил Серега, сворачивая в указанную сторону.
  -Ну ты как?- спросила Таня.
  -Все хорошо,- уверенно ответил Костя.
  Машина подъехала к приемному отделению и они вместе, оставив только спящего на заднем сиденье Славика под присмотром друга, направились в род дом.
  В приемной никого не было. Больничный запах, в данное время, для них показался зловещим. Внутри каждого скользил неприятный холодок, не предвещая ничего хорошего.
  -Может обед?- скрывая свое беспокойство, спросила у мужа Татьяна.
  -А мы это сейчас и выясним наверняка... Правильно, папаша,- попытался взять под контроль ситуацию Михаил.
  Но тот не издал ни звука, а только сел на стул, сложив ногу на ногу.
  -Опять ты начинаешь? Видишь не до веселья ему сейчас!
  -Вы что-то хотели?- спросил женский голос из открывающего окошка.
  -Девушка?- подбежав к распахнутому окну и где сидела далеко не девушка, Татьяна выплеснула всю горечь в одном этом слове, умоляя ту сказать ей спасительный ответ для Константина.
  -Говорите, как фамилия...
  -Воробей...
  -Да не Воробей, а Воробьева...,-успел поправить Михаил.
  -Точно..., Воробьева Жанна.
  -Так... Сейчас поищем... Она когда у нас поступила?
  -Утром... Из самолета ее сюда должны были привезти.
  -Тогда понятно... Это случай не обычный... Тут, деточка, нужно вызывать доктора.
  -Тогда вызовите нам его, пожалуйста, нам очень надо знать ее состояние... Да и вот муж Жанны совсем не в себе.
   И из окна высунулась поседевшая голова женщины и осмотрев сидящего Константина, тут же исчезла.
  Наступила нестерпимая тишина. И только отбивающие каждую минуту стрелки навесных часов, напоминали о бесконечности времени, что и заставляло задуматься об отпущенном в нем пути каждого. Татьяне почему-то стало страшно и за себя и за своих близких. Только в этой жуткой тишине, она такая сильная и смелая, яснее ясного стала понимать, как все в этой жизни хрупко и не надежно. И сравнимо это только с хрустальной вазой, стоявшей на краю стола, где любое неосторожное движение или даже вибрация воздуха от плохого сказанного слова, может в дребезги разбить хрупкое ваяние неизвестного художника.
  Скоро из двери вышла видимо врач. Вернее докторша, которая была не молода и очень серьезна.
  -Меня кто вызывал? Доктор, это мы... Тут к вам привезли Воробей...
  -Да Воробьеву..., почему-то занервничал Миша.
  -Да, да, Воробьеву Жанну... Ну вот мы очень обеспокоены,- то и дело посматривая на обезумевшего от горя Константина, нервно объясняла Таня.- Да вот и муж очень расстроен. Вы не подскажите, как у нее дела?
  -Понятно... Ну что сказать вам...? Дела неважные, но не безнадежные,- присаживаясь рядом с Константином, сочувственно произнесла она.- Сейчас только вот закончилась операция. Девочка недоношенная и очень слабенькая. Сейчас с ней педиатры занимаются. А вот у мамочки состояние пока тяжелое. Но говорить что-либо об этом, преждевременно.
  -Ну что, дружок, хочешь взбодрить жену? - положив руку на плечо отрешенного Константина, спросила она.- И тебе такая встряска на пользу пойдет.
  Но тот упорно молчал.
  -Да, да, он за этим и приехал,- ответила за него Татьяна.
  -Все вижу... Сейчас медсестру пришлю, она его оденет и отведет в операционную. Извините, но больше мне сказать нечего. Вы пока тут посидите с ним, не оставляйте его без присмотра. Это пройдет. Мужики народ хлипкий, хоть и военный.
  И не попрощавшись, докторша ушла, а медсестра долго не появлялась. Татьяна, чтобы как-то скоротать время, не без интереса стала разглядывать висевшие плакаты, а Михаил вышел на улицу покурить, ну и заодно проведать сына и терпеливо сидевшего за рулем друга.
  -Кто тут папаша, которого надо одеть?- спросила, вышедшая из той же двери совсем молоденькая медсестра.
  -Вот он,- чуть ли не вскрикнула Таня, указывая на Константина.
  -А что он сам-то ответить не может?
  -Не может... Уже, как два часа все молчит.
  -А сам-то оденется?- оценивая состояние папаши, монотонно, низким голосом спросила девушка.
  -Я помогу... Только вы уж его сами доведите до места, а то затеряться может... Мужчина все-таки.
  -Да я за этим и пришла.
  Татьяна быстро одела на ноги Кости бахилы и накинув на плечи халат, отправила его за медсестрой в стоящий рядом лифт, с болью в сердце провожая их взглядом.
  Пройдя длинный коридор второго этажа, они вошли в операционную, где на каталках лежали две женщины, только одна была в белом халате, а другая Жанна с трубкой во рту, которая была подключена к дыхательному аппарату, четко отчитывающему каждый ее выдох.
  Девушка в белом халате, увидев посторонних, забеспокоилась, стараясь прикрыть свободной рукой маленьким одеялом свои ноги, так как из другой у ней брали кровь для его жены.
  -Вам разрешили?- поинтересовалась она шепотом.
  Но посетитель был явно не в себе и молча смотрел на жену.
  -Свет, ты такая интересная, если думаешь, что мне больше делать нечего, как только, что приводить посетителей,- нервно высказалась за него сопроводившая его медсестра.
  -Родная,- упав на колени, зарыдал Константин.
  Он взял ее руку и стал горячо целовать.
  -Прошу не уходи...! Не уходи!- надрывно кричал он.
  -Принеси быстрее успокоительного, а то он нам все повыдергивает. Да Машку, Машку пошли сюда... Мне то до него не дотянуться,- приказала медсестра Светлана, лежащая рядом с Жанной.
  -Ага, я щас... Вот разрешают, а ты тут накручивай колеса на ноги и бегай, как сумасшедшая,- недовольно бурчала медсестра.
  -Вы не волнуйтесь... Я все понимаю... Лежите спокойно,- стал серьезно успокаивать Костя женщину, сдающую кровь для его жены.
  -Это хорошо, что до вас дошло. А то одно неверное движение и опять придется искать вену.
  -Не придется, я отошел. Все произошло так неожиданно, вот немного мозги и съехали. Я ведь думал, что уже все... А сейчас я все понимаю и буду помогать.
  Дверь в операционную резко распахнулась и в нее буквально влетела Машка.
  -Чо тут у вас? Чо Ирка меня сюда пульнула? Я не могу долго, у меня щас роды.
  -Да вот папаша немного нас напугал.
  -А... А ну, вот глотните леонорочки. Да и в себя скоренько приходите. И без вас тут работы непочатый край. Свет, а ты еще долго, а то я на два фронта не успеваю.
  -Но позови там анестезистку, пусть поможет... Я же не могу все бросить.
  -А вы как? Теперь с собой справитесь?- быстро тараторила Машка, пристально оглядывая непрошенного посетителя.
  -Да, не беспокойтесь. Я теперь в порядке,- достойно уверил всех молодой папаша.
  -Свет, тогда, ежели чо, то кричи.
  -Беги уж, а то и там присмотр необходим.
  -Скажите, она будет жить?- оставшись наедине со Светой, спросил Константин.
  -А вы?
  -Не знаю,- тяжело выдохнув ответил он.
  -Так и мы все так же... Никто нам последний день в наших паспортах не отмечал. Вера и только вера, может спасти нас с вами.
  -А я и верю.
  -Вот и договорились. А сейчас дайте мне водички, уж больно в горле пересохло.
  -В таких ситуациях, я слыхал, нужен горячий чай,- проявляя заботу, засуетился Костя.
  -Тогда, в конце коридора, есть буфет, там вы и сможете мне организовать чай. Только хорошо натяните на себя халат и шапочку. И вот вам еще маску на лицо, а то не гоже нам в операционной инфекцию лишнюю разводить.
  Прилежно облачившись медицинское обмундирование, Константин пошел искать буфет, иногда вздрагивая от доносившего до его шей истошного крика рожающих женщин. Коридор был длинный и очень чистый, насквозь пропитанный хлоркой и лекарствами. Дверь буфета была открыта, но там никого не было. Неуверенно, постоянно оглядываясь, он подошел к огромной плите и стал трогать все чайники, которые стояли на ней. Но не найдя подходящего, для такой ситуации, Константин налил в один из них немного воды, включил конфорку и присев на стоящий рядом с обеденным столом топчан, и терпеливо стал ждать, когда тот закипит. В его груди, как будто кто-то, не останавливаясь, усиленно тер наждачной бумагой, но это было не главное... Вот как и где набрать мужества, чтобы не сорваться, не завыть, не сойти с ума от нестерпимой душевной боли, которая оказалась гораздо больнее физической, было для него сейчас неразрешимой задачей. Да и еще теща... Как сообщить такое Марии Степановне... Она-то не знает и, наверное, сидит и ждет их звонка.
  Наконец, чайник зашипел и зафыркал. Константин взял на столе бокал, наполнив его заваркой и кипятком. Не чувствуя моментально разогретых стеклянных стенок больничного фарфора, он бережно понес напиток в операционную.
  -Ну, наконец, а то я думала, что вы там упали. И прийти на помощь не могу, сама, как видите, не на шутку привязана. А сахар забыли?- отхлебнув немного чая, спросила Света.
  -Точно, забыл...! Может сбегать?- инстинктивно поправляя на ногах у женщины одеяло, Костя хотел было уже бежать обратно.
  -Ладно, не суетись и так сойдет, а то бы так и лежала, глотая свои слюни. Наши-то совсем заработались, даже и носа не кажут. Хоть вся кровь из меня выкачайся, главное, чтобы на ногах еще держалась! А сутки еще долго не закончатся.
  -А мы с Жанной одной крови. Я могу вас заменить.
  -Это не ко мне... Вот придет врач, тогда и решит. Но знаю точно, лишним это не будет,- допивая чай, убедительно сказала Света.
  Константин осторожно подошел к Жанне и стал нежно гладить ее волосы, иногда слегка дотрагиваясь ее губ своими губами, так как в рот у ней была вставлена трубка.
  -Вернись, прошу не уходи,- шептал он ей на ухо.
  
  
  Глава 4.
  
  
  -А ты давно здесь живешь?- почему-то спросила Жанна.
  -Ты все узнаешь, но не надо спешить.
  Город, от места, где-то и дело прибывали огромные серебристые шары, был расположен довольно далеко. Строения, казалось, были небольшие, но все белые, иногда меняющие свой цвет от исходящего из под песка света.
  Но больше всего радовал сооруженный самим морем купол над головой. Рыбы в нем, как в аквариуме, причудливо мелькали перед глазами. Они даже потешно старались высунуть за пределы воды свои мордочки, с интересом наблюдая за происходящем внизу. Но ни одна из них не упала. Как будто для них существовал закон запрета, не позволяющий даже соприкасаться чистотой сказочного города. Постоянная рябь на поверхности воды, вырисовывала на ней затейливые узоры, в ложбинках которых с удовольствием плавали друг за другом золотые рыбки, которые явно хотели изобразить какие-то незнакомые знаки. Потом почему-то буквально замирали на секунду иногда и на больше, успевая старательно отбивать своими хвостиками азбуку Морзе. Во всяком случае, так показалось Жанне.
  -Смотри, Сия, рыбки!
  -Они уже давно вас приветствуют и очень рады возвращению всех домой.
  -Домой?
  -Не удивляйся, но ты здесь была и даже очень плакала, когда тебя отправляли взрослеть.
  -Как была? Я что-то не помню этого?
  -Мария, ты сильно удивлена, что здесь оказалась?
  -Не очень, но все равно хочу к мужу и ребенку,- задумчиво ответила Жанна..
  -Хорошие чувства ты там познала, но не время,- смотря в глаза ей, ответил Сия.
  -А где наш дом?
  -Все, что здесь видишь, это и есть твой дом.
  А видела Жанна не мало. Город, казавшийся издалека таким маленьким, был огромен. Дома, разной геометрической формы, совсем даже не были похожи друг на друга. Жанна, закончившая университет, даже и не подозревала, как, оказывается, удивительно восхищает мир в построении пирамид, кубов, параллелепипедов, треугольников и даже шаров в жилые помещения. Все сооружения были лишены украшений, а были компактны и объемны. Видно, что местные архитекторы знали, как доставить радость и уют местным жителям. Воздвигнутые ими дома были не только приносили в сознание радость, но и совсем не мешали думать и размышлять. Удивительно, но они не подавляли своими объемами, а наоборот призывали к полету.
  -А внутри, они так же хороши?
  -Все рассчитано. И все для совершенствования себя.
  -А где мы остановимся?
  -Где пожелаешь и с кем пожелаешь, ограничений нет.
  -Понятно... Как в колхозе,- почему-то решила Жанна.- Или людей мало?
  -Их никто не считает, но чуждых нет, только заслуженные и униженные, но и здесь они должны постигать совершенство.
  -А я уже постигла?
  -Ты только вступаешь на этот путь. Тебя ждет не простая дорога.
  -Сия, ты меня пугаешь своими загадками.
  -Не бойся, я буду рядом... Тебе придется только довериться самой себе, хотя иногда будет невыносимо трудно.
  Тут Жанна обратила внимание, как из облака благородного света к ним приближался маленький силуэт человека. Конечно же это был ребенок, лет пяти и ничем не отличавшийся от своих сверстников. Если только белоснежной одеждой и, казалось, огромной доброжелательностью и почтением ко всему, что его окружало.
  -Сия вернулся,- радостно кричал малыш, легко летевший на встречу к чему-то очень родному и важному в своей нынешней жизни, почти не касаясь поверхности песка.- Ты за мной?- кружась у того над головой, чувствовалось, что малыш терпеливо ждал объятий.
  - Нет, дорогой, ты у нас еще маленький. Но чувствую, что время не прошло для тебя не даром,- с большим теплом и неуловимым трепетом Сия с легкостью усадил его к себе на руки. .
  -А как там мама?- настойчиво и нежно тормошил своего покровителя малыш, уважительно ожидая важную весточку с земли.
  -Как и всякая кормилица, очень переживает. А теперь уймись и займись делом, а я сейчас занят.
  -Это та Мария, за которой ты присматриваешь?
  -Точно... Угадал... Теперь иди Фефа, мне надо побыть с вновь прибывшими.
  Малышу явно не хотелось отпускать Сию, но он с улыбкой сошел с рук и полетел снова в свое пространство.
  -Он кто?- спросила Мария.- Ангел?
  -Помощник... Но еще не хранитель,- провожая ласковым взглядом своего подопечного, ответил Сия.
  -Ну что же, хоть какой-то, но ответ я от тебя все-таки получила.
  -Я думаю, что ты ждешь от меня сюрприза?- смущая своими голубыми глазами, вдруг, неожиданно для самой Жанны, спросил Сия, при этом не давая времени на обдумывание самого ответа.- Поэтому ты должна выбрать сама себе дом. Который тебе больше всех подходит для твоего сознания.- улыбаясь на явное неудовольствие Жанны, предложил Сия.- Скажем так... Пусть это будет твой первый шаг в копилку совершенства.
  -Хорошо. Только прошу отойти от меня и дать минуту на вычисление,- удивляясь сама себе, выпалила Жанна. А может все же опасаясь разочарования в себе своим собеседником.
  И тут в ее сознании стали вырисовываться куча формул, с которыми она с легкостью орудовала, как будто это была какая-то математическая компьютерная игра. Но ни одна из них почему-то не подходила к задуманным углам нового дома, хотя расчет всех сторон пирамиды был идеален и, чтобы Сия был совсем доволен, Жанна уверенно провела перед глазами рукой, после чего все расчеты мигом исчезли. Теперь она с легкостью указала на первый попавший в ее поле зрения дом, уверенная в своем умозаключении.
  -Опять спешишь? Опять только интуиция?- засмеялся Сия.- Ну вот, а говоришь ничего не помнишь.
  -Ну почему же... И вообще, как ты смеешь! У меня тоже кое-что в сознании осталось! А как сам помогал! Голова не компьютер, цифрами так просто не оперируют.
  -Аира, ты вспомнила?- согнув спину, поприветствовал ее Сия.
  Жанна на всякий случай оглянулась, потом с достоинством королевы, приподняла его за плечи.
  -Ты бы мне сказал все имена, которыми меня здесь могут называть,- хотела с иронией отнестись к поклонам Сии, Жанна, чувствуя, как начинает меняться ее разум, уводя ее все дальше от земного и неумолимо приближая к чему-то еще непонятному, но совсем даже не к чужому. Но сопротивляться этому чувству, сил, как не странно, еще хватало. Не все было ей там не дорого, а значит были свои незавершенные дела.
  -Сия, я почему-то не хочу ничего вспоминать. Мне все здесь нравиться, почти со всем сроднилась... Но...
  -А от тебя это сейчас и не требуется. Прежде всего надо хорошо отдохнуть, ну а потом...
  -Ну, говори же... Почему я здесь?
  -Опять волнуешься, а я думал, вспомнила. Извини, что так необдуманно себя вел... Может, пойдем смотреть выбранный тобою дом?
  -Пошли,- немного разочаровано, но почти уже спокойно, ответила Жанна.
  Указанный ею дом был действительно великолепен. Огромная пирамида была идеально поострена, как будто при строительстве использовали огромный микроскоп. Стены, как впрочем и все строения, были выложены из перламутрового камня, с идеально гладкой поверхностью. Может, поэтому они излучали такой волнообразный кристаллический, и удивительно теплый свет.
  Большие прямоугольные, прозрачные стекла окон, вернее незнакомый материал заменяющий их, изумительно и гармонично сливались с самим зданием. Свободно перетекающие в наружное пространство, они явно были неотъемлемой частью проекта. И как не заглядывай в них снаружи, вам ничего не удастся увидеть, что происходит изнутри. Видимо архитектурный проект Синсината явно имел единую систему убранства, напоминающую упорядоченный мир гармонии.
  Около каждого дома был разбит великолепный парк, в которых царил жесткий порядок насаждений из коралловых разноцветных деревьев и незнакомых своей красотой цветов. Которые, буквально подражали своим домам, тем самым образовывая правильные геометрические фигуры. Так как каждое бережно посаженое деревце, изящно повторяло форму своего здания, около которых они росли.
  Аллеи в парке пересекались под прямым углом. Дорожки выложенные из того же камня: белоснежного, извилистыми вкраплениями перламутра, придавали поверхности блеска и идеальной гладкости. Что позволяло при идеальном свете периодично менять свою белизну, тем самым дополнительно помогая освещать весь город. Но иногда, одновременно, они приобретали несколько оттенков, расписывая свою поверхность, то в букеты цветов, то в картины, написанные не одним художником и которые Жанна уже где-то видела на земле, или в изваяния в трехмерном изображении.
  В конце аллеи была сооружена беседка, внешне напоминая скульптуру ветвистого дерева. В огромном стволе его, четко вырисовывались грани трех арочных входа.
  Перпендикулярно зданиям были расположены бассейны, тоже с четкими геометрическими формами с зеркально гладкой поверхностью воды. Из каждого угла, из самой глубины воды бассейна, струились четыре золотистых луча света, каждый из которых стремился переплестись с другим в толстый жгут, красиво уходящего в глубь океана, тем самым напоминая живой фонтан. Это был тот самый источник тепла, который буквально питал, наполнял, согревал окружающий, живущий в каждом из обителей- живой свет любви.
  -Может это и есть затонувшая Атлантида?- осторожно вступая на дорожку, спросила Жанна.- Да, так жить можно,- не дожидаясь ответа, тяжело вздохнула она.
  -Может, зайдем?- указывая на вход дома, дверь у которого мгновенно и совсем бесшумно поднялась вверх, предложил Сия.
  -Мне страшно...
  -Кого-то боишься?
  -Да боюсь! Боюсь остаться одна! Боюсь разлуки с мамой, мужем... В конце- концов боюсь неизвестности!
  -Ты же со мной,- гладя Жанну по голове, с любовью в голосе, успокаивал Сия.
  -Но я то не свободна!
  -Знаю... Поэтому пока отдыхай.
  Изнутри, новый дом для гостьи, был так же великолепен. Пространство первых этажей хорошо просматривалось насквозь. В комнатах, имеющих строгий стиль и насквозь пропитанным высоким чутьем мастера, завидно обладающего единой системой убранства, Жанна увидела со вкусом расставленную мебель из кораллов, янтаря и даже из дерева в стиле Барокко. Много было поделок и домашних украшений из незнакомых материалов, но все было к месту и все без чего бы дом потерял бы свое лицо.
  Текстиль был выткан вручную, то ли из водорослей, то ли в Синсинате жили мудрейшие химики, умело даровавшие жизнь воздушной, мягкой ткани, сравнимую только с ветром, дождем, водой, солнцем и луной. Удивительно, но во всем этом великолепии чувствовался живой вкус и профессионализм мастера и идеальный подбор их в расстановки, возможно местного и очень одаренного дизайнера.
   Неожиданно из комнаты вышла к ним на встречу женщина, но Жанну это никак не смутило. Она долго, с нескрываемым изумлением всматривалась в знакомые черты лица.
  -Бабушка!- крикнула она, обхватив ту за шею.- Моя миленька, хорошенькая бабуленька.
  -Сия, ты был прав,- гладя Жанну по голове, улыбалась пожилая женщина,- ей необходимо отдохнуть, уж слишком был суровый приговор вынесен. Моя дорогая девочка, как ты осунулась. Но не смотря ни на что, я уже вижу, что смирение и тебе на пользу идет.
  -Бабуленька, красатуленька моя,- не слушая и даже не вникая в разговор, крепко прижавшись к груди, то и дело шептала Жанна. - Ты почему меня бросила? Почему так внезапно умерла?
  Потом вздрогнула, от торопливо сказанных слов, понимая, что перед ней давно ушедший в иной мир человек. Жанна хотела было уже отойти, но бабушка видимо понимая внучкино изумление и не понимание той, сделала вид, что все нормально и что чудеса имеют свое место.
  -Понимаешь, деточка, оказывается я здесь была нужнее,- осторожно усаживая ее на кресло из янтаря, где каждая мошка, каждый лепесточек, напоминал о земной жизни,- а бросать я тебя никогда не бросала и Сия постоянно был с тобой. Разве ты не чувствовала мое присутствие? А помнишь, ты разбила вазу, а потом на день рождение тебе такую же подарили... Или, как вы чудом остались живы в автокатастрофе... Мне еще перечислять?- молодея на глазах, спросила женщина.
  -Я сплю?
  -Только тело, а ты сама с нами. Так надо. Окрепнешь и вернешься, так как путь еще не завершен. А мы поможем, нашей принцессе.
  -Ты у меня такая молоденькая становишься?- удивленно засмеялась Жанна, стараясь скрыть свою несдержанность.
  -Да вот хотела тебя встретить такой, какой осталась у тебя в сознании, но теперь и мне захотелось омолодиться. Ты не возражаешь?
  -Как тебе лучше так и делай, только не уходи, как тогда.
  -Сия, я тебя поздравляю, много ты поработал с моей девочкой.
  -Но путь не пройден и отчет еще предстоит выдержать,- смущенный на похвалу, с грустью ответил тот.
  -Ты как всегда прав,- тяжело вздохнув, помолодевшая на глазах женщина взмахом своей руки, попросила всех оставить их наедине с Жанной.
  -Лила, я не могу... Ты же знаешь, что прибытие было разрешено не надолго, отсутствие мое будет не одобрено.
  -Я тебя очень прошу... Она там еще и сейчас не понимает нас... И не забывай, что здесь ты видим, поэтому ей хочется побыть со своей бабушкой. Иди, там Фефа тебя совсем заждался, да и Сина, Вируй, все никак не могут дождаться твоих уроков. Не бойся за нее. Я присмотрю.
  -Я видел Фефу, могу вас поздравить, он почти готов.
  -Бабуля, ты не можешь мне сказать, на каком вы языке говорите. Из сказанного вами я ничего не понимаю. Как будто у вас только дело. А я как птичка залетная, должна только в клетке сидеть, а остальное мне не дано знать. Ведь вы меня сюда привезли! А там мама, Костик...
  -И София... Так?
  -Кто это?
  -Твоя дочка.
  -Дочка? Точно дочка! Вот только...
  -Она жива... И ей предстоит не мало сделать... Хочешь на нее посмотреть?
  -Лила!- настороженно предупредил Сия.
  -Ты еще здесь? Иди, не теряй время, тебя помощники ждут.
  -Бабуля, я очень хочу посмотреть!- торопила Жанна, опасаясь запрета хранителя .
  -Значит посмотришь, а иначе мне не подходит слово бабушка, слаще которого нет на земле.- гордо сказала, Лила, строго провожая взглядом обеспокоенного Сию.
  Она взяла Жанну за руку и под неодобрительным взглядом гостя, повела ту вверх по лестнице.
  На этаже, где они остановились, был огромный коридор с многочисленным числом дверей комнат, которые поочередно открывались, как бы зазывая к себе своей изысканностью.
  -Бабуля, а зачем столько спален?
  -Это долго объяснять, сначала, мы должны исполнить твое пожелание.
  Они дошли еще до одной лестницы, где был расположен лифт, вернее небольшой шар. После того, как Лила до чего-то дотронулась, передняя стенка его сразу открылась и Жанна первая вошла в него.
  -Опять спешишь? Забыла, что здесь и еще кто-то присутствует.
  -Прости.
  -Здесь никому не приходиться извиняться, здесь надо все делать правильно и прежде всего думая о других, тогда и о себе не придется беспокоиться.
  -Это все от нетерпения увидится с Костиком,- старалась оправдаться Жанна.
  Но Лила ничего не сказала, а только строго посмотрела на нее, вызвав тем самым некую неловкость и стыд, успевая непонятным движением руки, ловко закрыть дверь в лифт.
  -Мы на землю?
  -Нет дорогая, еще не время. Да и мне туда дорога запрещена.
  Лифт мягко тронулся и уже через пять секунд дверь его вновь распахнулась. Жана теперь терпеливо ждала, когда первой выйдет, Лила. На что та нежно улыбнулась и взяв ее руку повела вновь по коридору.
  -Бабушка, я даже и не подозревала, что внутри такой, с виду небольшой, пирамиды...
  -Пристанища,- на ходу поправила, Лила.
  -Да, да... Пристанища. Такое большое пространство.
  -Ты не должна все мерить взглядом, ты же не в теле... Тебе сейчас дано больше. Попробуй включить свое сознание. Тогда все встанет на свое место.
  -Бабуля ты здесь такая умная стала. Но мне еще до тебя далеко. Хотя философию и я изучала.
  -Ты не торопись все здесь познать. У тебя все впереди.- подведя к открытой двери небольшой комнаты, Лила, подвела ее к зеркалу.- Ты готова? Кричать и топать ногами не будешь, как неразумное дитя?
  -А что это страшно?
  -Глупая девочка... Какой страх? Хотя, ты права. Тело твое еще там... Но все равно, те которые окружены любовью, чувствуют себя в доспехах и не уязвленными от всякой нечисти. Только прошу не пугай никого. Я и так нарушаю маленький запрет.
  -Хорошо, хорошо, не беспокойся.
  Лила провела рукой по зеркалу. И тут, как по телевизору, Жанна увидела лежащего на каталке Константина, с боку, которого лежала молодая женщина на узком столе. Еще был сидевший за столом мужчина в белом халате, внимательно наблюдавший, как по трубочке из руки Кости стекала кровь, наверное для этой девушки.
  -Кто там рядом с мужем,- не отрывая взгляда от зеркала, поинтересовалась Жанна.
  -Посмотри внимательно и все поймешь.
  -Бабуля! Да ведь это я? Но у меня не такое опухшее лицо!
  -Страдания украшают только праведников. А ты человек, сознание у которого сейчас отсутствует.
  
  
  Глава 5.
  
  
  -Константин, прошу вас говорите со мной о чем угодно, только не спите,- настаивал мужчина в белом халате,- осталось совсем немного.
  Но тут доктора кто-то окликнул за дверью операционной. Тот быстро встал и ушел, предупредив Костю о его быстром возвращении.
  -Теперь пора. Ступай подбодри мужа,- шепнула на ухо Жанне, Лила,- и быстро возвращайся, если хочешь вернуться на землю.
  -А как? Тут же стекло?
  -Милая.... Где сейчас твое тело?
  -Там.
  -Так иди смело. Не время сейчас понимать и рассуждать.
  -Тогда я готова. Это, выходит дело, я теперь, как приведение.
  -Глупости все это! Хватит молоть чепуху.
  Жанна полностью доверяясь словам родной бабушки, приготовилась постичь тонкую грань непознанного. Она легко переступила запретную черту зазеркалья, где подхваченная перламутровой массой серебра оказалась в невесомости. Как завороженная, ощутив всю гамму блаженства и спокойствия, гостья стала понимать, что начинает терять не только ориентир, но и память.
  Затеряться вот здесь, одной, в непознанном пространстве и блуждать, вернее плавать, вечно, было для незваной гостьи катастрофой. И тут же все положительные эмоции сменились тревогой, импульсы от которых буквально пробивали окружающий перламутр, высвечивая в нем непонятые вспышки.
  Постепенно пространство стало меняться. И Жанну понесло куда-то вниз, где оказался зеркальный коридор, от стен которых излучался все тот же свет из города Синсината.
   Он был небольшой, в несколько шагов, и не выше роста самой путешественницы. Но было такое ощущение, что все вокруг дышало теплом, а значит было живым и приветливым. Коридор умело приобретая пространственное положение каждого входящего в него, легко давал возможность отыскать в нем, и вход, и выход. Поэтому заблудиться здесь было невозможно. Да и выход был хорошо обозначен визуальному обзору, это было серое бесформенное отверстие. А свет доплывая до его границ, тут же возвращался обратно, струясь по сверкающим стенкам зеркала.
   Приложив небольшое усилие, так как живой коридор все же немного засасывал обратно вверх, Жанна оказалась по ту сторону выхода. Оглянувшись она заметила, что створки его мгновенно слились, оставляя за собой только гладкую поверхность зеркала, где словно на портрете, стоял знакомый силуэт ее бабушки.
   Радостно помахав Лиле рукой, она осторожно подошла к мужу и стала нежно гладить его по голове.
   Тот, почему-то испуганно, то закрывал глаза, то тут же их открывал.
  -Жанна, Жанна не уходи,- хватая воздух ртом, приподняв голову, закричал он,- я с тобой, я люблю тебя.
  На истошный крик папаши прибежала мед сестра и принялась успокаивать Константина, одновременно отсоединяя от него окровавленную трубочку.
  -Тихо, тихо, сейчас водички дам и все пройдет.
  Но тот не обращал на нее внимания, жадно следя за передвижениями воздушной, в белом одеянии Жанны, которая с любопытством разглядывала себя на операционном столе.
  -Видать много отлили. Не могли сообразить, что мужик... Меня-то и то штормит, а тебя вот еще и глюки, видать, мучают. Но ты полежи, а я за чайком тебе тоже сбегаю,- продолжала успокаивать Константина медсестра.
  -Свет, а ты разве ее не видишь?
  -Кого, родной?
  -Жену.
  -Как не вижу... Вижу конечно. Вот чуток оклемается и опять вместе ворковать будете.
  -Света, она здесь ходит и улыбается,- предупредительным тоном, чуть не плача, сказал Костя.
  -Во как! Ну пусть немного походит, а ты должен отдохнуть.
  -Ты думаешь, что я сошел с ума?
  -Нет, я другое думаю и Александру Александровичу скажу, что надо контролировать пациентов, если качаешь из них кровь. А то, как бы нам в милосердный дом, от такой процедуры, не отъехать.
  -Свет она здесь,- указывая пальцем на прибывшую Жанну, глотая слезы старался убедить ее Костя.- Может она проститься пришла?
  -Очнись...! Я одна здесь из вас ходячая! Ладно, если все равно тупым взглядом меня меряешь, тогда спроси ее прощаться она пришла или насовсем вернулась.
  -А как спрашивают у приведений?
  -Не знаю... Может ласково...
  -Она машет рукой, а вот сейчас меня поцеловала.
  -Куда?
  -В губы.
  -Значит вернется. Почитай верный признак возвращения. Ты только вот жди,- поправляя одеяло у лежащей на столе Жанне,- уверенно сказала медсестра.
  -По-моему она уходит?
  -Пусть она пока погуляет, а ты успокоишься и понемногу в себя придешь.
  -Ты мне не веришь?
  -Я мужикам с самого рождения не верю. Но тебе сейчас верю и поэтому за чаем тебе схожу, пока твоя снова не вернулась.
  -Язвишь.
  -Любя,- улыбаясь, ответила медсестра и пошла за обещанным напитком.
  Сразу после ее ухода вернулся анестезиолог, Александр Александрович, лихо потирая руки.
  -Вы, говорят, немного без меня куралесили? Как голова не болит? Может, тошнит?
  -Все нормально. Только, доктор, посмотрите, как состояние моей жены.
  -Уже...,- считая пульс у Жанны, ответил тот.- Вы уж наберитесь терпения и ожидайте ее возвращения молча. Состояние стабильное... Будем ждать... Время, дорогой мой, время... Оно бесконечно, как сама жизнь.
  -А вот и чай! С сахаром, не то что ты мне принес. С аскорбиновой кислотой, вместо лимончика,- протягивая бокал к Константину, приговаривала вернувшаяся медсестра.- Александр Александрович, вы его посмотрели?
  -Все просто отлично! И криминала, в отличии от некоторых, я здесь не заметил... И все твои опасения были напрасны.
  -Слышал, что доктор сказал?
  -Слышал,- осторожно отпивая из бокала, ответил Костя.- Света, а там меня внизу люди ждут. Ты бы не могла им сообщить, чтобы уезжали, а то и так у них ребенок устал от большого перелета.
  -А разве тебя Машка не предупредила?
  -Нет, никого не видел...
  -Правильно... О двух ногах и о двух руках нам люди безразличны, нам теперь приведения подавай.
  -Свет, снова не зажигай... А...,- предупредил доктор,- лучше еще раз повтори, что тебе сказала Семенова и тем самым успокоишь бесценного донора.
  -Повторяю слово в слово... Твои знакомые уехали... Но... Вот только, как починит машину Татьянин муж, то сразу за тобой и приедет.
  -Это они зря... Я и сам мог взять такси и приехать.
  -Так позвони им. В коридоре на нашем столе телефон стоит.
  -Как позвонить, коль телефона не знаешь. А Жанну скоро переведут в палату?
  -В палату рано. А вот в реанимацию, наверное, завтра.
  -Почему в реанимацию?- всполошился Костя.- Вы же сказали, что состояние стабильное!
  -Стабильное... Но совсем даже не значит, что не тяжелое.
  Константин молча поставил на стул бокал с оставшимся чаем и закрыл глаза. По его щекам текли слезы. Только аппарат искусственного дыхания прерывал воцарившуюся в операционной тишину.
  Александр Александрович записал что-то в истории. Не обращая на слезы донора, еще раз проверил зрачки у Жанны. Удовлетворенный состоянием своей пациентки, сразу ушел, оставив на индивидуальном посту одну Светлану.
  Та, то и дело заглядывая в какой-то листок, набирала в шприцы лекарство и вводила их капельницу, стоявшую рядом с операционным столом. Потом тихо села и стала, что-то записывать.
  
  
  Глава 6.
  
  
  -Родная, уже пора,- обеспокоено махала, Лила,- время.
  Но Жанна словно завороженная, не в силах была оторвать свой взгляд от крохотной девочки, лежавшей в кувезе для недоношенных, и не обращая никакого внимания, на рядом мелькавшую фигуру молоденькой девушки в медицинском костюме, которая быстро пеленала новорожденных детей.
  -Доченька моя,- стараясь приоткрыть дверку кувеза, которая предательски выскальзывала из ее рук, то и дело стуча по перекладине, приговаривала молодая мамаша,- ты у меня красавица... Ты у нас выздоровеешь... Да... Так сказала твоя бабушка. Видишь ее? Вон, как она тебе ручкой машет...
  Услышав постукивание кувеза, медсестра обернулась, ошарашено смотря на периодически самопроизвольно открывшуюся крышку и тут же с грохотом опускавшуюся на место.
  -Что это с ним сегодня? Может, что сломалось?- разговаривая сама с собой суетливая медсестра, заинтересованно то и дело поглядывала на кувез, где стояла Жанна. И, наконец, не выдержав его навязчивого стука, принялась осматривать его со всех сторон.- А по дежурству ничего не передавали.
  -Это я, ее мамочка,- старалась привлечь к себе внимание Жанна,- вы уж, пожалуйста, присмотрите за моей доченькой, пока я не вернулась.
  Медсестра почувствовав чье-то невидимое присутствие, неосознанно попятилась к выходу из детской, успевая контролировать взглядом самостоятельно поднимающуюся дверку кувеза. И когда та в очередной раз, без видимых причин упала, она непроизвольно резко вздрогнула и тут же выбежала в холл. Откуда, через некоторое, время донесся женский смех.
  -Пить меньше надо, да вовремя спать ложиться!- уверял все тот же голос.- Тогда и глючить не будет... Мамочки, все на кормежку! Ленка хватит дурью маяться, женщины детей ждут.
  Ленка скрестив руки на коленях, молча сидела на кушетке, но заходить одной в детскую не хотелось.
  -Вот как выходит... Всех ждут, а мою доченьку некому приголубить. Бабуля, а мне нельзя остаться?- повернув голову к Лиле, спросила Жанна.
  -Всему свое время,- отрицательно мотала головой Лила.- А теперь домой...
  Жанна последний раз взглянув на свою крохотную дочку. И опустив голову пошла к выходу, который вел в самый сказочный, самый красивый город Синсинат.
  Снова зеркальное облако, но теперь уже не затмевающее сознание. Знакомый коридор, знакомый свет... И самое удивительное, чувствовалось, что разум гостьи был сильнее красот зазеркалья. Он уже легко подавлял дурман в вечном блаженстве. А ведь Жанна прошла через него только один раз. Теперь для нее это был только проход в иную жизнь, в иной мир. А там была ее бабушка, приветливо встретившая ее.
  -Прошла? Страшно было? Прости, что подвергла опасности. Поэтому Сия был недоволен и обеспокоен.
  -Ты все знала?- удивленно спросила Жанна.
  -Да. Представь себе. Но научить, как там себя вести никто не может. И только подготовленный найдет дорогу.
  -Дорогу куда? В неизвестность? Я могла не вернуться!
  -Мы все можем... И если не мы, то кто же?
  -Я тебя не понимаю.
  -Зато я в тебе уверена. Хороший хранитель у нас появился.
  -И все же ты не права. Ты меня просто не любишь! Ты моя бабушка...
  -Запомни навсегда... Здесь не жалеют, а помогают и любят всех. Но не всем открыта дорога и не всем проводниками быть... А ежели даровано, то нагнись, приклони голову и помоги ближнему, чтобы тому оковы смертные сбросить. Придет и твое время понимания и великого терпения.
  Жанна, чувствуя себя непонятой, с обидой в душе пошла за Лилой. Они снова спустились на шарообразном лифте . И снова проходили вдоль открытых изысканных комнат. Только вот настроение Жанны резко поменялось. Видно было, как терзали ее сомнения.
  -Милая моя, я знаю что нарушила в тебе покой, но мне так хотелось тебя приобщить к этой жизни и обнадежить в той. Прости мою поспешность. Видимо моя радость не знает границ. И мне за это придется ответить.
   Лила завела ее в комнату, очень похожую на зимний сад, где были не только караловые деревья, но и плодовые, на ветках которых гнездились, удивительные своим окрасом и пестротой, птицы.
  -Давай немного посидим и поговорим... Только чур не грустить! Ты мне так маленькая говорила.
  -Бабуля, а ты по нам тоскуешь?
  -Понимаешь, тут слово тоскуешь, совсем неуместно. Вот, если ты спросишь не перестала ли я вас любить...? То тут отвечу, что никогда, только это любовь другая, одухотворенная.
  -А я по тебе даже по ночам плакала. С тобой исчезла в моей душе частичка твоего тепла и спокойствия.
  -Милая моя, да ты там оказывается, страдала! А мама? А твой муж? Ты должна всегда радоваться всем и всему, что тебя окружает.
  -Но мужа у меня тогда еще не было.
  -А друг? Константин тебя с первого класса любил и никому в обиду не давал.
  -Да это было,- незаметно улыбнулась Жанна,- но он такую профессию выбрал, что страшно подумать. Под водой, да и еще месяцами там живет и работает. А как же я?
  -А ты где сейчас?
  -С тобой, в Синсенате.
  -А Синсинат, где находиться?
  -Тут, под океаном.
  -Тебе здесь плохо?
  -Лучшего места я до сих пор не видела.
  -Так вот, деточка... Кого-то и дворец не устраивает, так как неправедно, легко достается. Особенно это вредно детям и молодым людям. А кому и конюшня раем становиться, так как своего труда и пота в нее не мало вложено. Конечно хорошо всласть жить, да чужими ручками себе хлебушек добывать. Только вот не всегда этот путь правильный, тоска и безумные мысли начинают преследовать и тут-то мы уже им не помощники. Бессмысленные гулянки, жестокость, жадность, игры в деньги другие поддерживают и наших хранителей уже к ним не подпускают, как бы они не старались своих подопечных образумить.
  -Бабуля, а Костик честный, он от трудностей не увиливает.
  -Моя ты дорогая, девочка! Ты думаешь, что я об этом не знала? Ты даже не заметила, как только ты хотела ослеплено бежать замуж за человека судьбой твоей и хранителями не отмеченного... Мы тут же Константина к тебе подводили и ваш союз благословляли.
  -Так это ты?
  -Ошибаешься, не я, а твоя душа его звала. Одним словом любовь. А я смотрю ты, чем-то не довольна?
  -Нет я этого не говорила. Вот только не люблю, когда в мою жизнь кто-то вмешивается.
  -Тогда тебе надо было замуж выходить за Сережку Саранского. К нему, по-моему, большая страсть в твоей голове безумие вызывала. Да и еще и богат и лживо приветлив. Только, вот не помню тот день... Он очень страдал, когда вы с Константином поженились?
  -Ну, бабушка!
  -Теперь вспомнила, он так еще десяток, таких как ты обласкал, и в пьяном виде кого-то застрелил. И как его родители не старались, а все же тюремные хоромы ему достались. Образумят они его или нет не знаю... Но мы работаем над этим и стараемся достучаться до него. Только вот сейчас сложнее, уж больно много претендентов по его душу. А ребеночек растет хороший, еще до вашей встречи с ним, был зачат. У вас про таких говорят внебрачный, а у нас не освещенный, не благодатный.
  -Какой ребенок,- заинтересованно спросила Жанна.
  -У твоей соседки, Зинаиды Прокошенной.
  -Бабушка, ты чего-то путаешь. Она ведь замужем.
  -А что сейчас на земле замужество. Один срам и бесчестие. Семен ее до сих пор не знает, что ребенок не освещенный у него родился. К несчастью его, ложь материнскую он за собой тащит... И как тут помочь бедолаге, если родная мать им прикрылась, забывая истинные заповеди.
  -А как же это все произошло? Он же говорил, что любит меня!
  -Слишком деньги его высоко подняли. Вот и начал спотыкаться не успевая смывать грязь с души. Вот и помогли и подхватили его другие. Лестницу-то не по себе измерил. Высоко хотел забраться не подумав, что падать с нее долго и больно придется, останки душу из поломанных ребер теряя. А про малыша он тоже не знает. Да и нас очень волнует его судьба. И таких, неприкаянных, много по земле без присмотра, без помощи хранителя своего ходит. И совсем не простую задачу нам придется решать.
  -Бабушка, мне так страшно!- воскликнула Жанна, обхватив шею Лилы.
  -Глупая, ты же со мной. И надеюсь глупости совершать не будешь. И соблазн потихоньку от себя отодвинешь. Запомни, за добро не надо ждать поощрений, потому как от души. А за зло с другими расчет будет и очень печальный и никакая тут бабушка уже не поможет.
  В сад вошел Сия. По всему было видно, что тот был чем-то обеспокоен.
  -Лила, плохие новости, нам надо поговорить,- чуть улыбаясь, сказал он.
  -Говори, внучка нам сейчас не помеха. Что- то с телом?
  -Да. Необходимо временный помощник, иначе займут другие.
  -Думаешь Сина готова?
  -Надо попробовать.
  -Согласна. Проведи совет и наставь Сину. Потом пусть она придет познакомиться.
  После слов Лилы, Сия с улыбкой посмотрел на Жанну и направился к выходу.
  -А что случилось? - не скрывая любопытства спросила Жанна.
  -Деточка, понимаешь, мы очень обеспокоены твоим телом, так без тебя, оно начинает угасать. Но так как твоей энергии маловато, да и тебе это сейчас не под силу. Мы должны помочь восстановить в нем все функции, а иначе их восстановят другие. Тогда-то вот и жди беду в которой будет задействован не только твой муж, но и София. Поэтому временно, до полного выздоровления твоего тела, нам будет помогать Сина. Она хоть и молоденькая, но уже всему обучена и своей энергией готова поделиться. Это как на земле доноры отдают свою кровь, а мы отдаем, вернее делимся своей энергией. Но не всем и не всегда.
  -Извини, но я что-то мало из сказанного тобой поняла.
  -Не волнуйся, вот сейчас Сия получит добро и мы направимся смотреть, как это происходит.
  -В комнате, где стоит то самое зеркало?
  -Точно.
  -Только немного придется подождать, пока наши хранители до места не доберутся.
  -А зеркало.
  -Нет, так нельзя, слишком заметно для окружающих. А тут дело деликатное.
  -Бабушка, так я не вернусь?
  -Вернешься. Посмотри на свою руку...
  -Прозрачная.
  -А моя?
  -Твоя нет...,- не понимая, задумчиво произнесла Жанна.
  -Так вот и ответ, ты еще там и тебя никто не хочет отпускать.
  
  
  Глава 7.
  
  
  -Ну что ты браток голову повесил. Все будет хорошо. Дочка жива, жена жива! Так отбрасывай все нехорошие мысли.- старался разговорить нового знакомого Михаил.
  -Да я понимаю... Вот как мне об этом Марии Степановне сообщить. Стыдно мне, что не отговорил от поездки Жанну. Но кто мог предположить вот такое...
  -Не тоскуй, все будет хорошо. Сейчас уже поздно, а завтра, с утреца, да на здоровую голову позвонишь. Повинишься и все обскажешь... А хочешь я позвоню?
  -Нет я сам. И если можно, то останови у телеграфа.
  -Слушай, я конечно ничего не имею против, но сообщить матери ночью... Это, по крайней мере не благоразумно. Ночью все нервы или успокаиваются, или как струны, если их необдуманно дернуть, взрываются.
  -Но она ее дочь!
  -Но она жива! А если еще с мамашей чего случиться, то пиши пропало... На два фронта придется разрываться. Мое слово сейчас верное - эта депеша подождет до утра. А к вечеру сама явится и все с ней и обговорите. А сейчас едем ко мне, шлепнем по грамульке и высыпаться. Так как силы сейчас от тебя огромные нужны будут, чтобы поддерживать жизнь, и жены, и дочери. Жалость до добра не доводит... Только помощь, а не смирение со смертью в тебе должно присутствовать.
  -А тебе- то откуда об этом все знать?
  -Если на маске улыбка, то не значит, что под ней не капают слезы. И у меня было дело... Скажем так, под Полтавой. Но сейчас не обо мне, сейчас надо Жанку вытащить из цепких клещей безрассудства.
  Константин впервые почувствовал плечо друга, который, как подарок самой судьбы, повстречался у него на дороге. Можно сказать и жили рядом и в один магазин ходили, а вот случилась беда и дороги их в одну на двоих превратились.
  -Миша, ты хороший человек и я, если ты не возражаешь, смело называю тебя другом.
  -Согласен...Называй... Вот и Танюшка нам рукой машет. Видишь третий этаж, где свет горит, это моя. Щас нам ужин сделает и спать уложит. И теперь, пока твоя на ноги не встанет, будешь у нас жить. И теще место определим, чтобы она тебя ненароком не покусала.
  Михаил лихо подъехал к подъезду и откинувшись на сиденье задумался. Константин тоже молчал.
  -Вот оно выходит дело-то как! Когда хотим иметь ребенка, напрочь забываем о здоровье наших любимых. Я ведь в море был, когда моя Славку рожала. А ведь мог остаться. Эгоизма у нас в заду много. Забыли, что женщина не метелка и не чугунная сковорода. Одно им слово подходит- хрусталь. И, как показали нам последние события, очень хрупкий. Привыкли мы равенство ставить между мужиком и женщиной. А они, эти две параллельные линии, мимо нас проходят, как жизни наши. Вроде и живем вместе, в любви объясняемся, а вот только друг друга не видим и не слышим. Поэтому, что случись, ведь душу всю в клочья начинаем рвать, а решения уже никакого нет, как бы ты уже не старался. Ну что пошли, брат? Ты как?
  -Все правильно говоришь... Щас вот только одену свою маску и сразу пойдем.
  -Ну вот! Все понимаешь. Значит и из тебя человек получиться.
  Улыбаясь Михаил закрыл машину и они направились к нему домой. Где уже давно, накрыв стол, их ждала Татьяна.
  Только сейчас, Константин разглядел в хозяйке изящную и небольшую хрупкую фигуру, у которой на все хватало сил. Она быстренько помогла им раздеться, аккуратно развесив кителя на вешалки и выдав каждому по полотенцу, отправила их умываться.
  -Костик, ты только с рукой осторожно, не намочи бинт.- заботливо предупредила Таня.- Ты кровь, нам сказали, сдавал? Сейчас голова не кружиться?
  -Очень кружиться,- поспешно отправляя жену на кухню, вмешался Михаил,- дорогая ты лучше поставь на стол коньячок для восстановления кровообращения. Небось мой свекор не забыл о заблудшем сыне.
  -Все давно стоит и прекрати меня щекотать.
  Кухня была маленькая, но благодаря хозяйке, была очень уютная и придирчиво чистая.
  Стол под белоснежной скатертью, буквально ломился от закусок со вкусом украшенной зеленью. Что, конечно, расположила к себе гостя.
  -Танюш, опять больничный режим и никаких поблажек на беспорядок? И когда ты все успеваешь?
  -Зато у тебя время было все перевернуть.
  -Это точно... Спасибо скажи, что в море по три месяца сидел, а так бы и меня в доме под мусором вряд ли откопала. - чмокнув жену в щеку, смеялся Михаил.
  -Давайте картошечку с тещиными котлетками,- раскладывая ужин по тарелкам, Татьяна тут же умело их украшала луком и укропам.- Ну, а за салатиками сами дотянетесь, руки хоть и усталые, но до рта должны донести. Константин, бери рюмочку, и мы тост скажем.
  -Точно, без тоста это бессмысленная пьянка, а вот если хорошие слова произнести, да во время, то глядишь и сбудутся,- почти серьезно поддержал жену Михаил.
  -Значит так,- нежно посмотрев на мужа, Таня стала подбирать нужные для Константина слова.- Вот смотрите, что у нас получилось... Я Жанну не знала, а за несколько полетных часов мы так с ней сроднились, что теперь уж вряд ли нас кто разлучит.
  -Спасибо вам большое,- не выдержав, прервал разговор Костя.
  - А ты погоди не мешай, еще не все сказано,- вмешался Михаил.
  -Да, не все... Знаете ли вы, мужички, наши труженики, что из-за своей слепой любви и материнской заботы, которой нас природа одарила, мы начинаем из-за вас подвиги совершать. Только они не всегда, может, и правильные... Но в любви правил не существует. А только ее неукротимая сила, как магнит нас тянет к вам. К вашему, если можно так сказать, противоположному, отрицательному, полису. И какое препятствие перед нами не ставь, мы все равно найдем свою половинку, по запаху, по глазам, по рукам, доброте... Так как знаки у этого чувства разные и совсем не схожие с другими. Я так думаю, что случилось, оно и на ровном месте могло случиться. А вот любить и дорожить любовью, да хоть на минуточку к ней прикоснуться не каждому дано. Поэтому этот дар свыше мы, женщины, сильнее ощущаем и реже разбрасываемся им. Можно сказать до последнего перышка крепко держим и лелеем в своих ручонках. Поэтому наше бабское безрассудство стремглав несется к любви и к своему счастью, забывая обо всем. Так как остальное все пустое, как говорит моя мама. Пустота съедает и озлобляет. Так выпьем прежде всего за нас, которым улыбнулось счастье в наши глаза и помогло обжечь наши сердца этим величайшим чувством. И теперь нас никто не смеет разлучить... Даже самой тяжелой болезни будет не под силу разорвать два любящих сердца, намертво скрепленных друг с другом на небесах. Так как сила эта двойная, благословенная.
  -Молодец Танюш! Вот сейчас, я просто уверен, что у вас, и пожалуй у нас, все будет хорошо. Теперь не только любовь, но и твоя в ней кровь будет ее согревать и напоминать о твоем существовании.- выпив залпом коньяк, завершил тост Михаил. - Не тебе говорить, какие жены у моряков... Тут проходящих мало... Они, как орден, нам дарован сверху... Я, думаю, они у нас, как в эпоху декабристов, не жалеют для нас ни тепла, ни здоровья, и, заметь, взамен ничего не просят. Так как просить, окромя подштанников, у нас нечего. Поэтому наша задача- это крепко их любить и словом дерзким не обидеть... А Жанку твою, мы все от смерти отмолим. Ведь если их от нас будут отнимать, то кто Родину будет защищать. Моряки без хорошей жены, как без хорошего запала в груди. Аккуратны должны с ними быть. А то беда... Ведь без них мы уже не вояки, а мертвецы ходячие.
  -Я завтра пойду к Адмиралу, чтобы меня отправили в отпуск, так как ни на минуту не буду отходить не от дочери не от жены.- твердо сказал Костя.
  -Правильно,- одобрила Таня,- а мы рядом будем и чем поможем, тем и поможем. Правда, Миш?
  -Спрашиваешь! Сидеть за нашим столом семье Воробья!
  -Да не Воробья, а Воробьева.- Засмеялся Константин.
  -Какая разница, все равно птица. А мы Ершовы, значит - водоплавающие.
  -Ну еще по одной, а потом я медсестре Свете позвоню, она обещала меня информировать.
  -Поглядите на его он там уже и мосты навел. А мы думали мужик не в себе.
  -Миша,- предупредительно, покосилась на мужа Татьяна.
  -Шутка, дорогая, шутка.
  -Смотрите у меня, а то я и за двоих справлюсь.
  Константин одобрительно покачал головой, но ничего не сказал, выпив вторую рюмку.
  -Ну а теперь спать, а то завтра Славка всех рано поднимет.- убирая рюмки и коньяк сказала Таня.
  
  
  Глава 8.
  
  
  -Как совет?- поинтересовалась, Лила, входящего с Синой, Сию.
  -Одобрили. Но было не просто. Ты же знаешь, что это только благодаря тебе.
  -Это все проделки Лакуция... Знаю, он противник всего, что мне дорого. Совсем стал забывать, как мы за него боролись. Я всегда говорила, что за его дела и не праведные поступки надо было его оставить исправляться самостоятельно. Ведь только благодаря молениям и слезам хранителя Варры, он здесь. А теперь-то вот все оно и стало проявляться. На белоснежной душе, всегда очень заметно пятно грязи.
  -Бабушка, а что случилось?
  -Пока ничего. Но иногда приходиться отвечать за каждый свой поступок. Даже самый незначительный. Сина ты все поняла? Тебе надо немного помочь врачам, так как сейчас Аире это будет не под силу. Не время ей сейчас уходить и не выполнить для нее предначертанное... Советом это будет не одобрено.
  -Да я все сделаю,- покорно ответила десятилетняя девочка.
  -Ну и молодец! А Сия будет рядом и когда все придет в норму, мы тебя вернем. Не бойся боли, она временная. Главное сохрани жизнь в теле и огради его и дитя от непрошенных гостей, пока у Софии нет своего хранителя.
  -Бабушка, это же обман! Костик сразу заметит, что это не я.
  -Ты мне доверяешь?
  -Да,- потупив глаза ответила Жанна.
  -Речь идет не только о тебе, но и о Софии. А это уже не игрушки. Ведь не только мы за тебя боремся... Другие уже давно свои хороводы затеяли, чтобы успеть пополнить ряды свои смертные и умело отстраняют наших хранителей от защиты невинного и не покаянного. Все же учуяли запах добычи отлучники, и пляс вокруг тела отстукивают. Того и гляди вот-вот к себе весь род приберут. Вот тогда не только ты, но и вся твоя семья не будет в безопасности.
  -Сия, а ты не задерживайся... Береги Сину, а я буду вас оберегать.
  Жанна ничего не понимая, но зная, что бабушка не даст ее в обиду, полностью решила довериться ей. Но сомнения все же были. Она даже попыталась рассказать Сине о Константине, о маме... Но Лила поднятием руки, прервала все ее попытки.
  -Сейчас не время наставлять. Да и не для знакомства мы ее посылаем,- твердо сказала она.- Тебе только надо полностью довериться нам.
   Сия, стоявший покорно в сторонке, слегка улыбнулся Жанне, тем самым стараясь развеять все ее опасения.
  -Ну вот, теперь и я спокойна,- проводив своих подопечных, с облегчением сказала, Лила. - Теперь за их работой мы можем понаблюдать в зеркальной комнате. Если ты, конечно, не против.
  -А можно?- обрадовалась Жанна.
  -Со мной все можно, если сознание чистое и серых пятен на нем не присутствует.
  -А так бывает?
  -Милая моя девочка, ты у меня еще такая маленькая! По секрету тебе скажу, что тебе намного меньше лет, чем Сине. Поэтому вы там, даже в самом старом теле, ощущаете еще себя ребенком. И только вот здесь, благодаря своим хранителям начинаете взрослеть и излучать благодатный свет. Угольки-то нам редко приходится возвращать на землю.
  -А почему? Мы же учимся, к старости мудрыми становимся.
  - Ваша совесть и есть ваш хранитель. А кто хочет и без усилий и хорошо жить, там для таких, другие хранители приставлены. Вот от них-то пощады не жди, у них один закон- смерть. Мудрость и совершенствование своего сознания, там не к чему... Поэтому мы очень за них обеспокоены. Вот и приходиться вас на землю посылать, чтобы хоть одного, но спасти от вечных мук.
  -Бабуля, ты извини, но мне еще не все понятно, а вот в зеркальную комнату очень хочется сходить.
  -Да пора. Пошли, посмотрим, как твое тельце оживает.
  -Пошли.
   Проделав знакомый путь, они опять оказались в той белоснежной комнате, где стояло уже знакомое зеркало.
  -Я пошла,- хотела было уже нырнуть в знакомое пространство Жанна.
  -Вот уж по истине ребенок! А кто тебе позволил? Я бабушка тебе, это правда... Но и мы-то с тобой не на земле... А здесь свои законы, которые не выполнить, значит потерять веру. Это только у вас рассуждая о заповедях, тут же забывают их выполнять, полагаясь на авось. А это только усугубляет взросление вашей души и увеличивает беспокойство вашего хранителя, который тоже будет держать ответ перед советом. Поэтому пока ты здесь, приглядывайся, учись у помощников. Не стесняйся спрашивать меня. Хотя бы из-за уважения к моим годам.
  -Я поняла.
  -Вот и молодец,- погладив Жанну по голове, Лила провела рукой по зеркалу, где опять появилась кровать с лежащей на ней женщины, возле которой сидела заплаканная Мария Степановна и Константин.
  -Почему ты мне не сообщил раньше!- почти надрывно упрекала зятя Мария Степановна.
  Константин же молчал, нервно теребя отекшую руку Жанны.
  -Он сказал, что надежды нет? Или мне послышалось?
  -Она не умрет,- твердо ответил Костя.- Его слова не для нас. Я ее не отпущу.
  -А где хоронить-то будем?
  -Кого?- чуть вздрогнув спросил он.
  -Жанну! Уже две клинических смерти все-таки пережила.
  -Да хоть пять, все равно не отпущу.
  И тут Жанна и Лила заметили, что в комнате появились Сия и Сина, которые вплотную подошли к зеркалу и помахали им рукой.
  -Давай сынок, твори чудо, час настал,- прошептала, Лила.
  Сия одобрительно сделал знак головой и повел Сину к лежащей женщине. Внимательно осмотрев ее со всех сторон, он что-то сказал своей подопечной. Потом взяв ее на руки, стал осторожно укладывать Сину на безжизненное тело, с которым она моментально слилась. А аура, исходящая от безжизненного тела, постепенно стала восстанавливать свои разорванные концы, с каждой минутой усиливаясь в своем радужном сиянии.
  -По-моему, она сжимает мою руку,- не веря самому себе, проговорил Константин.
  -Может судороги?- рыдая предположила Мария Степановна.
  -Нет, тут что-то другое! Теплее становиться и мягче!
  -Может доктора позвать! Говорят перед смертью всегда легче становиться!
  Но Константин ничего не слышал. Он тут же принялся целовать Жаннины руки и умолять ее очнуться.
  На крик родственников прибежал доктор и медсестра. Посмотрев на медицинские мониторы, они принялись осматривать Жанну.
  -Вы ничего тут не трогали?
  -Нет,- удивленно ответил Костя, под звук рыдания тещи.
  -Свет, дай матери успокоительное. А то мне тут лишние пациенты не нужны.
  -А что? Что не так?- тормошил доктора Константин.- Ей плохо?
  -Да нет. Все мониторы, почему-то, показывает на улучшение состояния. Сейчас прикажу взять анализы. Ну а потом уж будем делать выводы. А ты молодец! Достучался все-таки до своей жены.
  -Сынок, он чего сказал?- вытирая слезы и тут же высмаркиваясь в носовой платок, спросила Мария Степановна.
  -Не знаю... Но, по-моему, появилась надежда.
  После таких долгожданных слов, мама Жанны встала и прислонив свою щеку к щеке дочери, стала шептать молитвы. В какую-то минуту, ей даже показалось, что та моргнула и она стала махать рукой доктору, безмолвно указывая на глаза дочери.
  Тот посмотрев зрачки, улыбнулся.
  -Видно вас кто-то сильно оберегает, коль к жизни так быстро возвращаемся. Но пока повода еще для веселья нет, так как очень она слаба. И какие осложнения после клинической смерти будут, нам еще не известны
  -Никаких,- опять твердо произнес Костя.- Если нам ее вернули, то это навсегда.
  -Хорошо бы мне такую уверенность,- как-то грустно сказал доктор,- но я только врач, человек, и не всегда мне все подвластно.
  Медсестра, как-то странно косясь на родственников больной, умело поменяла у ней постельное белье. И быстро стала готовить новую капельницу.
  Радовалась и сама Жанна, удивляясь явному волшебству. Все в ней оживилось и она с буквально набросилась на Лилу, с нежностью целуя ее в благодарность от содеянного.
  -Бабуля у нас получилось?- не отрывая глаз за происходящим, спросила Жанна.
  -Сия не беспокоиться. Значит все идет по плану.
  -А как же Сина? Она нас видит?
  -Нет, теперь ей приходится не легко. Но думаю наша девочка справиться. Да и Сия, если что не так пойдет, поможет, можно сказать, поборется. Главное, что у нас доктор с хранителем, а значит добросовестный. И мы во всем сможем помочь ему.
  -Удивительно, а я думала лекарства лечат.
  -Лечат... Только смотря кто их открыл. Если думал о человеческом здоровье, то будут помогать. А вот, если о своей утробе, то вред непоправимый может нанести не только людям, но и самому себе. Врач - врачеватель тела, а Сия- душ. Тот и другой наделены огромной ответственностью.
  -Смотри Сия гладит мою голову!
  -Это он Сину успокаивает, тем самым расставаясь с ней на некоторое время. Потом она его видеть не будет до твоего возвращения.
  -Бабушка, а когда она очнется?
  -Кто?
  -Сина.
  -Она послана спасти только твое тело. А вот продолжать в нем жить будешь ты. Немного отдохнешь, напитаешься светом и сразу отправишься на свою земную дорогу.
  -А мне сейчас туда нельзя.
  -Это действие называется, таинство. И мешать, а тем более вмешиваться, нам строго запрещено.
  -Мне бы хотелось утешить маму.
  -Она сама утешится. Сейчас пойдет в церковь и вы там с ней встретитесь.
  -А София?
  -Не волнуйся... Сия обо всем позаботится.
  Изображение в зеркале тут же стало мелькать, а затем полностью пропало.
  
  
  Глава 9.
  
  
  Константин, встретив тещу в аэропорте, сразу отвез ее в роддом. Он еле сдерживался от упреков и рыданий Марии Степановны, виновато выслушивая ее очередной всплеск эмоций, до боли сжимая ладони в кулаки. Да и что было говорить. Как утешить мать единственной дочери, которою ежедневно холили и оберегали от всяких неприятных жизненных ситуаций. И что будет с тещей, если она узнает, что Жанна в коме, а не только повергнувшее в шок ее известие о тяжелом состоянии дочери, об котором Константин смог, вернее успел сказать под оглушительный крик Марии Степановны.
  -Может, с дороги съездим к моим друзьям? Они нас ждут, ужин приготовили, да и вы немного придете в себя,- посоветовался Костя, с натяжкой ожидая положительного ответа.
  -Какие друзья?! Ты в своем уме?! У меня дочь! В больницу надо! А ты сам ступай куда хочешь.
  -Понятно, у вас дочь, а я теперь чужой человек.
  -Если хоть на минуту, хоть на секунду, тогда смог бы ты задуматься об своем ребенке. Я уж не говорю, что надо было заботиться и об моей доченьке... В конце-концов, как отведено нормальному мужику, стукнуть кулаком по столу и запретить всякие переезды. Но если это тебе не дано, сам бы прилетел. А о твоей, кровинушке, еще и света белого не видевшего, сердце тебе ничего не подсказывало? А... Молчишь! Значит и оно у тебя каменное, коль не сумело все предугадать. А сейчас бы такого ужаса не было. И мое сердце не рвалось на части. Как я ее отговаривала, как я ее умоляла...,- качая головой, как будто оправдываясь, рассуждала Мария Степановна,- да разве все в моих силах... А мы своих родителей слушали, так как щадили их нервы. Была бы жива моя мамочка... Она бы ее защитила... Она бы ее предупредила! Вскружил ты ей голову... Вот и разума-то лишил. Потому, как скаженная, только и знала, что ладить свое... Любовь видите ли у ней и все тут! А нас с отцом на заднее место отодвинула. Теперь некому об нас позаботится. Да и муж ее, защитник отечества, рад радешенек, что женушка животом на амбразуру ради него бросается.
  -Значит так! Умирать ей никто еще не позволял. Тем более я запрещаю вам говорить о похоронах. Да виноват! Можете меня убить, если это сейчас же моей жене поможет. С таким настроением, я вас в больницу не повезу. Хоть кричите. Хоть умоляйте. Ей и так достается... А ваши слезы только усугубят положение.
  -Ты мне здесь не перечь! Одна уже допротестовалась! И вот чем обернулось. Это моя дочь! И я знаю, как себя нужно вести! Если надо, то и ползком доберусь, без всякой посторонней помощи.
  Последние слова очень ранили Константина. Теща, хоть и любила его, но все-таки сумела неожиданно "вонзить" острый кинжал в самое сердце, боль от которого резко сковало все тело. Он отвернулся и стал часто дышать.
  -Нам еще долго ехать,- вытирая слезы спросила Мария Степановна.
  Но в ответ услышала только прерывистое дыхание зятя.
  -Я что теперь должна сама с собой разговаривать?
  -Скоро,- еле выдавил из себя Костя.
  -Обиделся он... Раньше надо было думать головой. Чтоб от беды спасти мою доченьку.
  -За тем поворотом роддом,- продолжая смотреть в окно, сказал Константин.
  -Нас к ней пропустят?
  -Пропустят.
  Таксист, подвозивший неугомонную парочку, не без сожаления посматривал на Костю. И видя как тот еле сдерживается, не выдержал, чтобы хоть как-то разрядить обстановку в машине, которая уже буквально выплескивала негатив от нелицеприятных слов пассажирки.
  -Вы, конечно, мамаша простите,- осторожно вмешался в разговор он,- но вы не правы. Так не только свою дочь на ноги не поставите, но и мужика нахрен угробите. По-вашему выходит у вас горе, а у него радость. Это, милая моя, его семья. А вам, как мудрому, старшему человеку, тут бы помочь надобно. Так нет вы все больше себя... Все больше о себе...
  -А вас не спрашивают... Везете и везите... Вам заплатят.
  -Это точно... Простите, что правду сказал. А за проезд только с вас возьму. Так сказать, за нанесенный моральный ущерб вашему зятю.
  -Напугал.
  -Таких как вы, ничем не испугаешь. Так как не знакома вам любовь.
  -Подумать только.... Он все обо мне знает!
  -А что тут знать. Оно ведь как в жизни, если чего и боишься потерять, так это дорого, родного тебе человека. Крепко накрепко окольцованного с ним той самой таинственной струной. Без которой любимая мелодия в нашей жизни не получится. А надорвешь ту самую струнку, то как телега без колеса по всей своей жизни покатишься. И скрипеть, и ныть будешь, а вот ее родимую уже не натянешь и симфония в душе уже не прозвучит. Потому и стареем раньше, чем нам положено. Ваши теперешние слова: чужой, моя дочь, мое горе... От них точно можно взорваться. Но, видать, крепкий орешек, ваш зятек... Коль весь этот бред может выслушивать. Нет сейчас у вас своего несчастья! Есть одно... Я подчеркиваю! Одно на двоих. Да, трудность такая выпала. Будь она трижды неладна и наизнанку вывернута! Если хотите, препятствие вам нынче выпало, через которое здесь и сейчас, не раздумывая, придется прыгать вам вдвоем... Да... Слаженно и одновременно. Дабы успеть выхватить из пасти смерти дорогого вам человека. Уж больно утроба, у энтой бабы с косой, ненасытная. Посечет и не заметит. Только пустоту за собой и оставляет. Кто сумеет из той ямы выбраться, вкус к жизни почует. Но бывает и засасывает, и тут рецепт не подберешь. Знаю одно, поодиночке, да в разные стороны нельзя. Разодрать на части дочурку можете. Есть у вас маленький шанс спасти ее! Есть, едри его в корень! А язычок пока на время в узелок завязать надобно. Одни беды от него и никакого сладу с ним нет. Коль совладать с этой побрякушкой не умеете, так предлагаю в кандалы его временно и в холодок на полочку. А там, еже ли чего, по обстоятельствам.
  Такси остановилось. Шофер обернулся на заднее сиденье, внимательно посмотрев на Марию Степановну, которая почему-то все-таки вслушивалась в его сказанные слова.
  -Приехали, мадам. Прошу оплатить за проезд.
  Только тут Константин очнулся и стал суетливо искать свой бумажник.
  -Нет, дорогой, тебе и так нынче досталось. Пусть немного освежит свою голову твоя нареченная мамаша. Может при виде денег у ней пыл остынет и о твоих нервах призадумается, чтобы потом твою голову пустыми словами не перекраивала.
  -Сколько я должна?- высокомерно спросила Мария Степановна.
  -А сколько бы ты сейчас зятю не пожалела?- хитро ответил шофер.- Знаешь, голуба моя, скажу тебе по секрету, моя тоже на зятя зуб свой гнилой точила. И каждый день на его хрупкой душе метки свои оставляла. А когда совсем озлобилась, хряпнула так, как "собаку", не постеснялась. Что у бедолаги месяц скулы ходуном ходили, и дрожь от безысходности по всему телу разливалась. Он мне об этом сам потом говорил. Вот и дохряпалась... Дочь, нынче, и вся ее семья, в добром здравии, из дома ушла. Вот и осталось жене, только что локти кусать, да от безделья на луну выть. А что делать? Зять-то далеко живет и нас к себе не допускает. Понятно? Одни мы теперь и зимой и летом пустую лапу сосем. И из угла в угол шарахаемся. Но никак пустоту в душе не можем восполнить. Теперь со стороны приходиться внуками любоваться. Ну...? Наскребла копеечку? Больше-то, он поди, у тебя не заслужил.
  -Так выходи Костя, а я щас,- почти приказала зятю, Мария Степановна, который с опасением посмотрел на шофера.
  -Николай Иванович,- знакомясь, протягивая тому руку, улыбнулся тот,- не боись, это она с виду крокодил, а внутри- то кошка.
  -Вы меня оскорбили при зяте. Вы подорвали мой авторитет,- настойчиво заявила Мария Степановна.- И я намерена жаловаться в ваш автопарк.
  -Вот, теперь я за мальца спокоен. Коль сумел вашу неизмеримую злобу перевести на себя. Адрес дать?
  -Нахал!- оставив плату за проезд на заднем сиденье, она быстро вышла из машины.
   Николай Иванович помахал на прощание своей кепкой, тут же уехал. Константин не осмеливаясь взглянуть в глаза тещи повел ее в род дом, старательно уступая ей дорогу.
  -А где врачи? Что все спать улеглись.
  -Я сейчас позвоню по-местному и нас проведут.
  -Хорошо я посижу,- спокойно согласилась теща.
  -Только...
  -Что еще? Ты что-то скрыл?
  -Мария Степановна, я знаю, как вам трудно, как вам плохо,- присаживаясь перед ней на калении, Константин надеялся найти в ее глазах понимание,- понимаете...
  -Ее нет?- сделала неожиданное предположение теща.
  -Нет не то... Она есть и ее пока нет...
  -Ты, что очумел?
  -Нет.
  -Так говори яснее. Что с моей дочерью?
  -Она в коме,- тяжело выдохнув, объявил Костя.
  -А это что значит,- почти спокойно восприняла неожиданное заявление, Мария Степановна.
  -Она постоянно спит. А чем такой сон закончится, никто не знает. Мне посоветовали с ней постоянно находиться и с ней разговаривать.
  -Милая моя девочка, мы тебя выдернем. Вот я сейчас вытру слезы и пока ты не вернешься к нам, на моем лице они больше не появятся. А ты звони, звони, сынок, пусть нас оденут. - удивляя своим переменчивым настроением, запричитала теща.
  В холл вышла медсестра с халатом и бахилами.
  -Ой... Вас двое? А мне сказали не больше одного.
  -Понимаете,- немного отведя удивленную медсестру в сторону,- это Жаннина мама. Она только что прилетела из Москвы. Я очень обеспокоен за ее состояние, поэтому одной ей пока нельзя.
  -Я понимаю, но и я не главный врач. Как мне сказали, так я и должна исполнить распоряжение. Вы тогда немного посидите, а я к дежурному сбегаю... Ну если будет дано добро, то и второй халат захвачу.
  Когда медсестра ушла, Мария Степановна попросила Константина не стоять, а присесть возле нее.
  -Она даже не шевелиться?- спокойно спросила она.
  -Не шевелиться и самостоятельно не дышит,- тяжело выдохнув ответил он.
  -Это как?
  -Да вот так... На аппарате искусственного дыхания. По иному сказать, так это значит за нее техника дышит.
  -Ой, мамочка,- всплеснув руками, теща как будто забыла о недавней данной ей самой клятве и хотела было разрыдаться, но тут же опомнилась, промокнув глаза платком сказала,- ничего, главное жива. Сынок, а ребенок, как же? Ты мне про ребенка-то смолчал!
  -А вы мне и не дали. Я так понял, что он вас меньше всего интересует.
  -Глупец!- ткнув Костю кулаком в лоб, с упреком посмотрела на него Мария Степановна.- Вот когда будут у тебя свои дети, вот тогда вспомнишь свою назойливую тещу.
  -Почему будут? Уже есть... Вот только очень крохотная и слабенькая.
  -А ты откуда знаешь? На ультразвуке показали?
  -Да нет... Кесарево сечение сделали Жанне. Внучка у вас родилась, которая может и спасла свою мать от кровотечения, прижав головкой плаценту. Так в аэропорту мне доктор сказал. И если бы не больное сердце, то все могло обойтись.
  -Как больное?
  -Да вот так! Выходит дело проморгали ваши врачи патологию.
  -Приеду домой, всех пересажаю,- решительно парировала теща.
  -Теперь не об этом надо думать, а хорошем и, как до нее достучаться.
  -Ладно, сынок, ты меня иногда одергивай. А как девочку назовем?
  -Не знаю... Может Софией?
  -Хорошее имя. Когда ей исполниться сорок дней, вызовем священника и окрестим.
  -Как скажите. Я на все согласен.
   Появилась вся запыхавшаяся медсестра, видимо получившая добро от дежурного врача, так как несла уже два халата.
  -Только сказали не суетиться и в обмороки не падать.
  -Мы постараемся,- ответил Константин, поглядывая на тещу, которая дрожащими руками развертывала халат.
  Коридор, по которому уже не раз ходил Костя, казался от волнения, очень длинным и очень узким. Одна мысль, что Мария Степановна увидев свою дочь в таком состоянии, сводила его с ума. Он хорошо знал, что та хоть и уверяла его вести себя твердо и без слез... Но эта была дочь и как не говори, а чувства клятвам здесь не подчиняются.
  В палате интенсивной терапии стояло две функциональные кровати, но только одна была занята, и на ней лежала Жанна. Мать, выронив сумку из рук, медленно подошла к дочери и увидев знакомое не подающее признаков родное тельце ребенка, покачнулась... Константин быстро схватил тещу за локоть и помог сесть ей на стул. И тут, как и он предполагал, начались снова упреки и море слез.
  Не обращая внимания на очередные рыдания он подошел к Жанне с другой стороны и стал гладить ее руки.
  
  
  Глава 10.
  
  
  -Бабушка, мне так жаль маму,- задумчиво сказала Жанна.
  -Да... Сейчас трудно моей Машеньке. Но ты же со мной, значит все будет хорошо. Потом ты ей расскажешь, как гостила у ее мамы.
  -А это можно рассказывать?
  -Можно, вот только кто в это поверит.
  -Подумают, что я немного того,- сделала вывод Жанна.
  -И такое может быть. Вы же думаете, что самые умные, вот и творите все наперекор своей судьбе и совести, а путь в вечность на потом оставляете.
  -Бабушка, а когда я с мамой смогу поговорить?
  -Сейчас она в больнице, а муж твой около нее отдыхает... Значит, по-вашему выходит, только когда уйдет луна. И с первыми лучами света, она сразу направиться в храм.
  -А это долго?
  -Сейчас вот только насладимся пением птиц и сразу отправимся ее утешать.
  Жанне почему-то было очень радостно и она, вместо того, чтобы спокойно идти за Лилой, ее прозрачный силуэт почему-то и дело вальсировал вдоль огромных, ласкающих светом, длинных коридоров. Совсем не обращая внимания на самопроизвольно открывающиеся комнаты, которые будто радовались вместе с ней.
  -Ты моя шалунья,- с восхищением смотрела на нее Лила.- Теперь успокойся и пошли в мой сад, там и приведешь свое сознание в порядок.
  Предвкушая встречу с чем-то дорогим и любимым, сама Жанна стала ощущать неподвластную силу легкости. Которая была чрезмерно приятна и бесконтрольна, ненавязчиво влекущая за бабушкой. Все ее тревоги вмиг оставили ее. Она буквально плыла за Лилой, оставляя за собой только легкий ветерок.
  Да это был действительно райский сад. Тепло и мягкость невидимых рук, нежно встретили Жанну, касание которых были удивительно приятны.
  У ней даже появилось желание на все происходящее получить ответ. Но посмотрев на Лилу, все слова исчезли, да и сейчас они были совсем неуместны.
  А сама хозяйка продолжала молодеть, освещая своим светом каждое дивное деревцо. И понимая удивление внучки, она все же не стремилась с ней не о чем не говорить, тем самым не мешая той насладиться увиденным.
  -Бабуля, ты как фея из сказки!
  -Бывает и в сказках малюсенькая доля правды. Так что привыкай к новому образу своей бабушки.
  -А можно я спрошу тебя о дедушке?
  -Конечно... Что хочешь... Только вот ответ я не всегда тебе скажу. Понимаешь, деточка, когда ты навсегда придешь домой, то тебе и спрашивать не придется, все ответы сама давать будешь. А вот про дедушку я тебе все же скажу... Он у нас в совете заседает и хранителей благословляет, и на путь истинный их наставляет.
  -Так что же с ним на земле произошло? Ты говорила, что он пропал в Сибири.
  -Пропал... И он и два сыночка моих. Их там казнили. Так как очень умные были и о ближнем не забывали, да с совестью со своей в ладу жили. Понимаешь, не могли они, а может и не хотели, идти наперекор, отведенной им на земле, судьбе. Вот поэтому нам и позволили здесь встретиться. Теперь мы стараемся другим помочь, чтобы ошибки они успевали свои исправлять. Каждому отмерен свой отрезок времени... Иногда его увеличивают, для покаяния или по-вашему осознания всего прожитого. Иногда укорачивают, чтобы спасти от предстоящих искушений, тем самым спасая их.
  -А мне можно кому-нибудь помочь?
  -Помочь не сможешь, а вот увидеть, как это происходит тебе дано.
  -Так ты хочешь утешить свою маму?
  -Очень... Опять наверх? К волшебному зеркалу?
  -Глупости не говори... Запомни, здесь нет никакого волшебства.
  -А куда же мы тогда пойдем?
  -В храм. Где молиться твоя мама.
  -В храм? А Сия еще не приехал, как мы туда доберемся?
  -А как, по-твоему, входят в храм?
  -Через дверь,- чуть задумавшись, ответила Жанна.
  -Ну и в чем сомнения? Пошли через дверь.
  Лила взяла за руку свою земную внучку и повела ее в глубь сада, где сквозь ветки причудливых деревьев, виднелась белоснежная дверь, сияние от которой, будоражило сознание. Казалось, что там, именно за ней, прячется солнце и приоткрыв ее можно ослепнуть. Подойдя поближе, Жана увидела на каждой из створок дверей огненно- золотистое распятие, к которым Лила скрестив руки на груди прикоснулась губами.
  -Бабушка, а мы не обожжемся?
  -Этот свет, а не огонь... Это благодать, она-то дарована нам свыше.
   Двери потихоньку сами стали открываться, завораживая присутствующих своей необычайной мощью. Жанна, переступив порог, увидела огромное помещение храма, сравнимое только с площадью большого города. Люди стояли там молча, держа в руках свечи. С каждым из них стоял силуэт человека в белоснежном одеянии и умиротворенным лицом. Издалека казалось, что они тем тихо что-то нашептывали. Но прихожане ничего не отвечали, а только почему-то иногда улыбались.
  - Тут можно заблудиться... Кто все эти люди?
  -Брать и сестра, мамы и папы, дети и родители... Словом все, кто верит и кто уверовал. На земле большое количество церквей, а для нас они, как одно целое - храм наших душ. Единственное место, где душа с душою говорит, независимо от того в теле она или уже обрела покой.
  -Но мне, кажется, что те со свечами не видят нас.
  -Если не видят их глаза, это не значит, что не слышит их душа. Огонь свечи это только символ, главное это свет исходящий от него, который и излечит тоску и помогает найти заблудшему или рано ушедшему найти дорогу в наш общий дом. Где его примут любого и укажут на его ошибки без всякого укора и злобы.
  -Бабуля тут и дети из Синсината! А почему их лишили жизни?
  -Их не лишили, а даровали жизнь вечную. Не всегда удается защитить их тела, потому как не одни праведники на земле обитают. Бывает и у нас силенок не хватает... Но в нашем доме, эти крохи без защиты не останутся. Да и родителей мы стараемся утешить, посылая на встречу их детишек. Я потом тебе покажу, как мы их оберегаем и любим.
  -Бабуля, мама!
  -Вот и хорошо... Пришла моя девочка, а значит и мы сможем ее утешить.
  Мария Степановна стояла чуть покачиваясь. На лице ее явно проявлялась усталость и недосыпание. Она так усердно молилась, что не заметила, как воск капнул ей на кофту. Жанна инстинктивно хотела отряхнуть эту каплю, но пальцы ее то и дело проваливались и не ощущали ничего. Тогда она поцеловала свою маму и та стала слегка дотрагиваться до щеки и оглядываться.
  -Мамочка моя милая, я с тобой, ты только береги себя и я скоро вернусь.- шептала на ухо Марии Степановне, Жанна.
  После чего та опять обернулась.
  -"Наверное это от бессонной ночи... Голос Жанны в голове крутится"- подумала та.
  -Говори, говори с мамой... Это меня она уже плохо слышит, а тебя должна. Ты к ней ближе.
  -Мама я вернусь... Я тебя люблю!- почти крикнула Жанна.
   Мария Степановна выронила свечку из рук, которая даже не потухла. Потом медленно ее подняла, поставив ее возле иконы святой, праведной, блаженной Матроны и направилась к выходу. Жанна поспешила за ней, но Лила успела схватить ее за руку.
  -Так не годиться... Тебе туда нельзя... Можешь, и себя, и Сию с Синой подвести, которые ради тебя борются за твое тело. Успокойся, она тебя слышала, если только хотела тебя услышать. А вот если отмахнулась, забывая где находилась, то как не кричи не докричишься.
  -Мы уходим?- с грустью спросила Жанна.
  -Девочка моя, двери эти никогда не закрываются... Только выход для твоей мамы и нас пока разные, но дорога у всех одна. Мы с тобой еще не раз сюда придем.
  -Плохо, что нам с тобой так хорошо, а им там так непросто.
  -Наши страдания и есть наша сила, наш разум и благородство. Только праведник может познать путь очищения. А на земле просто люди живут и на какой путь они вступят, все зависит от хранителя, лик которого им дорог.
  -А разве бывают другие хранители?
  -Бывают... И очень пакостные, а на вид одно благородство.
  -И как их отличить?
  -Очень просто... По делам твоим.
  -Мне так с тобой интересно говорить, что даже не заметила, что опять домой пришли.
  -Потому что радость в твоей душе ты сегодня ощутила. Мама-то твоя теперь терпеливей станет.
  -Да... Я так ее люблю.
  
  
  Глава 11.
  
  
  Пока теща ходила в церковь, Константин не на минуту не отлучался от кровати Жанны. Опасаясь пропустить любое ее движение, даже самое незначительное. Поглаживая ее тонкую, немного отекшую от капельниц руку. Отрешенно, не стесняясь медперсонала, молодой офицер разговаривал с ней на равных, как рядом сидящей собеседницей. Иногда даже не замечая, что на заданные им же вопросы, адресованные жене, тут же, без всякого сомнения, отвечал сам.
  Со стороны это было похоже на помутнение рассудка, на сумасшествие. Но вот только не для Кости. Наверняка зная, всем сердцем и всей своей душой, что его Жанночка слышит, а значит где-то рядом ее прозрачный силуэт ходит. Как тогда... В операционной.. Ведь их по жизни всегда крепко связывало не только понимание, но и дарованное им свыше родственные узы, обласканные любовью свыше. Потому как боль одного, всегда отражалась на другом. И если не смотреть на кровать, старательно отрицая внутри себя обездвиженность тела жены, то все в ближайшем времени будет хорошо. Он знает, он почти уверен, что сможет перетянуть одеяло коварной болезни на себя. Только надо найти внутри ее не дотлевший фитилек, чтобы попытаться возродить жизненный свет.
  Медперсонал сочувственно посматривал на Константина, стараясь лишний раз не беспокоить, где-то в глубине души надеясь, что это сработает.
  Но было и много странного. Так как, казалась, совсем отрешенный человек, моментально приходил в себя, когда, например, требовалась его помощь кому-нибудь из сотрудников.
   Той же санитарке, женщине преклонного возраста, и до этой самой поры еще не встретившей такой заботы по отношению к себе, было чему удивляться. Уж больно был хорош в этой палате помощник, который с удовольствием, без всякого стеснения и подсказок с легкостью перевертывал обездвиженное тело жены, чтобы поменять под ней белье.
  -Хороший тебе мужичок достался,- то и дело приговаривала пожилая медсестра, заступившая на пост сегодня утром,- а мой-то тяжелее своих трусов больше ничего поднять уже не в состоянии. Все ему на блюдечке, да желательно прямо в ротик. А ежели случаем промахнусь, то этим же блюдечком мне уже по моему ротику и достанется.
  Константин, вслушиваясь в неуместные слова медперсонала, старался иногда сдерживаться от неуместных улыбок. Хотя явно с хорошим юмором женщина была ему почему-то близка.
  -Ну вот, кажется, и твоего мужичка рассмешила, а то вся жизнь у меня комедия, а смеяться почему-то не хочется. Меня Антонина Ивановна зовут, а как вас величать?
  -Костя.
  -Надо же... Во как! И моего Костя. А что же мой, тогда водку жрет? А потом еще и кулаки мне в нос сует?
  -Не знаю,- растерянно ответил Константин.
  -А я знаю... Сказать?
  -Сказать...
  -Потому что я, его-то нос, давно утюгом припарила... Гладенький теперь стал, вровень с подбородком. А на косметику медицинскую, у него денег не остается, так как его бак желудочный без заправки обходится не сможет. Вот и похож он у меня тепереча на персидского кота. Вместо шерсти иголки, как у ежика, это я про его безумные усы, прикрывающие огромные, сплющенные носопырки. Все хочет недостатки свои ими прикрыть, потому и дышит, как паровоз. А как нарежется, того и гляди они могут и заполыхать от спиртяги, да папирос. Неоднократно тушил втихомолку, и чуток подскуливал. Ручонки-то уже дрожат и слабину дают, вот и промахиваются с огнем да куревом. И кликуху ему подобрала, по-моему уразумению, очень даже подходящую- Котоежик... Может поэтому он такой и беспутный? А?
  -Может,- не зная, что сказать, пожимал плечами Константин.
  -Ладно... Уговорил... Приду завтра домой, тогда Костей величать дармоеда буду. О смотри! И твоя улыбнулась. Значит и ей моя жизнь в радость.
  -Где? Где?- подскочив к кровати, внимательно рассматривал лицо Костя.
  -Я говорю улыбнулась, а не хохочет. Что она ненормальная постоянно тут улыбаться.
  -Вы пошутили?
  -Шутки у меня дома, сынок, а здесь ответственная работа. Слышит она нас, вот и весь сказ. Я то на этом деле, уже не одну собаку проглотила... Или съела... В общем знаю, что говорю. А ты здесь один дежуришь?
  -Нет... Теща с утра в церковь ушла.
  -Церковь... Это хорошо. Это то, что больше всего ей необходимо. И больше, чем пища, и больше, чем общения. Если бы мой дурак, хоть один раз туда со мной сходил... Но видать Котоежику не время пришло. Хотя в душе у него все за то, чтобы сходить. А все оно...Будь оно не ладно... Поганое "я", никак не пускает. Ладно давай смотреть, что тут нам врачи прописали. Да... Надо уже менять капельницу твоей красавице.
  -Ой, у ней рука сжимается, Антонина Ивановна!
  -Так живая, потому и сжимается. Скоро бегать будет, что тут удивительного.
  Пока медсестра меняла капельницу, вошла теща. Не поздоровалась. И не дожидаясь приглашения тихо села возле Кости.
  -Вы что, как на поминках, вряд уселись. Надо активно себя вести. Лежачие и сидячие нас мало, чем удивляют. Больше жизни... Как можно больше...
  -Это кто?- тихо поинтересовалась у зятя, Мария Степановна.
  -Ваш конь суточный. Правда без кожаного пальто,- опередив зятя, ответила Антонина Ивановна, -ну я, конечно, тут на ставку медсестры приставлена. А еще, раскрою вам секрет, из пол нее же, санитарка. Остальное, тридцать процентов, в ней же, бельевая хозяйка. Еще плюс, десять процентов, буфетчица. В общем, минусуем экономию и плюсуем начальству. И выходит гофрированная наша должность, названия у ней нет, а вот зарплата равна протянутой руки на кладбище.
  -Вы простите, если я вас обидела,- замялась Мария Степановна.
  -Милая, меня теперь уже никто не обидит, даже мой Котоежик. А здесь говорите громче и желательно не похоронным тоном.
  -А что такое Котоежик? Ваш врач?
  -Вы знаете, я как-то об этом не задумывалась. Это только его жене известно.
  -Это Антонина Ивановна, так называет своего мужа.- шепнул теще Костя.
  -А... Он, наверное иностранец? Похоже на прибалтийское имя.
  -Нет не угадали. Скорее всего он засранец, только вот я этого вовремя не разглядела. Ладно, гости дорогие, пойду получать для спящей принцессы лекарственный паек, а вы уж тут не шумите.
  Медсестра взяла историю болезни, пеленку и вышла из палаты.
  -Сынок, она не чокнутая? Наверное, долго здесь работает.
  -С тяжелыми больными повернутых не допускают. Это она нас немного решила растормошить.
  -А... Тогда ладно... Только присматривай за ней. Я чего тебе собиралась рассказать... Жанну нынче в церкви слышала,- шепотом сказала Мария Степановна,- обещала вернуться. И вот сюда меня поцеловала. Ну что ты как ошалевший на меня смотришь? Я в добром здравии.
  -Она отсюда никуда не уходила,- удивляясь себе, сделал заключение Костя.
  -Видать от недосыпания мы скоро и себя не узнаем. Я думала ты радоваться будешь, а ты, как всегда посмеиваешься.
  -Да нет...Я не про то... Я тоже, если хотите ее видел... Еще в операционной, когда кровь свою для нее сдавал.
  -Как видел?
  -Вот так... В белом одеянии, с улыбкой на лице.
  -Ничего не говорила?
  -Уже все смутно помню. Но вроде, как все будет хорошо.
  -Значит и мне не показалось. Вот придет в себя, мы у ней все расспросим.
  -Да... Она уже сегодня улыбнулась, слушая прибаутки медсестры. И мне руку слегка пожала.
  -Вот радость-то какая. От одного малейшего движения, а уже готовы в пляс пускаться. Учиться приходится всему и заново. Оказывается радоваться-то надо было каждому дню, каждой минуточке. А то спешим, спешим... Так глядишь, и остановку свою уже проехали... А то и того хуже, друг другу уже надоели. А часики все тикают, тикают. И механизм в них ржавеет, ржавеет и тут же сыпется от нашего равнодушия. И вот уже наш будильник не звенит, и стрелки не то время показывают. А мы их трясем и злимся, не замечая, что отчет нашей жизни на секунды пошел.
  -Все надо делать вовремя. И смазывать и бережливо относиться,- согласился Костя.- Мария Степановна, а вы бы к Воробьевым съездили. Там Татьяна о вас позаботится. А то нам вместе, как бы не рухнуть здесь от недосыпа.
  -Это кто, Воробьевы?
  -Новые наши знакомые. Очень приличные люди. Жанна с Таней в самолете летела. Вот благодаря ей, все вовремя было сделано. Я имею ввиду, кровотечение остановили.
  -Ладно... Немного отдохну и тебя заменю.
  -Тогда я пойду звонить Михаилу?
  -Звони.
  В самых дверях столкнулись Костя с Антониной Ивановной, которая несла узелок из пеленки, заполненный лекарствами и большими бутылками для капельницы.
  -Ну... Как мы себя тут вели. Она не баловалась.
  -Спит, моя радость. Даже не слышно, как дышит.
  -А что она у вас раньше храпела?
  -Да нет.
  -Вот и хорошо, значит отклонений не наблюдается. Сейчас мы ее глюкозкой покормим, глядишь и повеселеет.
  -Мне бы ваш оптимизм.
  -А что, завтра вас в тюрьму сажают? Или конец света предвидится? По телевизору вроде, как прогнозов таких не сообщали. Хотя, если их слушать, то не сегодня, то завтра это уже точно, я зарплату главного врача должна получать. Но вот не задача... Больных в стране много, об них прежде всего надо думать. Так что придется ждать, когда болеть начну, вот тогда и обо мне подумают. Кашкой бесплатной, опять же, покормят.
  -Я знаю, вам тоже нелегко.
  -Нам-то? Легко, нелегко - все не те и не для нас слова эти. Ежели нам выпала такая честь, то как не крути, другим надобно и о нашем лошадином здоровье позаботиться и вовремя его подкармливать. А то от равнодушия и стахановского ярлыка на спине можем и мы скопытится. И некому будет вас лечить и прибаутки рассказывать. Я не жалуюсь, но иногда бывает обида гложет. Потому как земные мы, а не небожители. Только бывает и мы забываем обиды, после того, как насмотришься на таких больных, которые стараются одну ногу не пойми куда закинуть, а тебе потом суждено ее все дежурство вытаскивать. Тут-то и выходит расклад, что тебе важнее материальное или духовное. И как не старайся отвлечься на проблемы земные, а мысли праведные твою совесть тут же и всколыхнут и по головке нашей молнией пройдутся... "И чего тебе Тонька не хватает? Жива, здорова, дети хорошо учатся. Картошки насажаешь, поросеночка к осени заколешь, сальце посолишь и жизнь радостней станет. А там грибки, ягодки...".
  -А можно, потом к вам в гости сходить? Уж больно сладко во рту от ваших слов становится.
  -Не можно, а нужно. Опять же будет время с моим Котоежиком познакомиться. Ходячей, местной достопримечательностью. Это он смолоду все морду мне свою подставлял и зубы оголял, а как отутюжила ее, такой смирный стал, только в прятки и играем. По всему дому с детьми его бутылки ищем. Приходит с работы вроде, как и трезвый... А к вечеру, как снегурка, на глазах прямо таять начинает. Вот тогда и раскрываем карту злачных мест дома и начинаем. И как генералы, разрабатываем план по его разминированию.
  -Гляжу, а жизнь-то у вас нелегкая. Только юморить и приходится. Но у нас с вами еще будет время поговорить. Я, наверное, сейчас уеду отдохнуть, а зять останется.
  -Ну и правильно. Это только машинам под силу не спать и не кушать, а нашему механизму без этого нельзя.
  Дверь открылась и Константин рукой позвал Марию Степановну.
  -Извините, Тонечка, я выйду на секунду.
  -Извиняю,- почти пропев, улыбаясь ответила та.
  -Ну что? Дозвонился?
  -И звонить не потребовалось. Он уже под окном стоит. Вас ждет. Я же говорил, что они очень беспокойные люди.
  -А платить надо?
  -Вы с ума сошли! Они от чистого сердца, а вы деньгами собираетесь размахивать. Сейчас я вас провожу, а сам не на шаг от Жанны не отойду. А вы пока не выспитесь и не отдохнете, чтобы здесь не появлялись.
  
  
  Глава12.
  
  
  Только немного успокоившись, от встречи с родной матерью, Жанна внимательно стала рассматривать чудесный сад. Она не только видела перед собой сказочные деревья, но и ощутила витавший в воздухе легкий и удивительно приятный запах, который пьянил и вызывал чувство радости.
  -А мне, казалось, что расставшись с телом, мы уже ничего не чувствуем.
  -Глупенькая ты у меня еще. Только боль и болезни с телом умирают. А вот чувства с сознанием накрепко связаны. Разве не радостно услышать пение птиц. А приятное дуновение прохлады с запахом цветения сада. Это все и есть жизнь. А отсутствие желаний и накрепко сплетенные с похотливым телом и разумом запретная вседозволенность это и есть- смерть... Хотя произносить и говорить об этом, здесь не принято.
  -Нет, я просто не думала...
  -Здесь не думают, здесь все делают с добротой и по желанию. Ведь человеку душа дана для того, чтобы он, как фруктовое деревце сумел напитать свой плод любовью ко всему окружающему. И только после этого, созревшая душа, без всякой червоточины, может просить дозволения остаться здесь навсегда.
  -Я поняла,- задумчиво произнесла Жанна. - А дедушку мы увидим?
  -Он уже идет. Тебе выпал случай не только увидеть, но и познакомиться с Ишудом.
  -Какие все странные имена у вас. Не сразу и запомнишь.
  -Но и ты не Жанна.
  -Помню... Перед какой-то Аирой, Сия свою спину все гнул
  Лила не выдержала и засмеялась.
  -Ну, проказница! Чисто ребенок! А я еще сомневалась, когда тебя на землю посылали.
  -Бабуля, как ты могла сомневаться, если ты, при моем рождении, была рядом?
  -Но и твоя дочка с твоим телом рядом, а ты здесь и молишься о ее выздоровлении.
  -Да загадка, за загадкой, а ответа ты мне так и не говоришь.
  -Девочка моя, да расскажи каждому, что его ждет, тогда все превратится в хаос и люди совсем перестанут жить. Да, да, жить... Жизнь на земле это тоже школа... Там душа растет и совершенствуется, а когда умирает тело, рождается. Только не всегда она впитывает духовные, светлые, чувства. Но мы иногда помогаем ей избавиться от пороков, если хранитель находится рядом. Ну а ежели тело сильнее разума, то и мы оказываемся бессильны.
  -Там кто- то стоит. Вон за коралловым деревом.
  Это был мужчина средних лет. Высокий, с очень красивым лицом и белой бородой, которая ему очень шла. И хотя губы аккуратно прикрывали усы, но по-всему было видно, что тот улыбался не отрывая своего умного взгляда от Жанны.
  -Ишуд, как я рада тебя видеть,- Лила, словно лебедушка, поспешила на встречу к незнакомцу.
  -Она здесь?
  -Здесь. Пошли я тебя с ней познакомлю.
  Она взяла незнакомого мужчину под руку и они направились в сторону Жанны, которая смущенно выглядывала из-за деревьев.
  - Ну вот... Знакомьтесь...
  Молодой человек, которого Жанна не раз видела на фотографиях с бабушкой, был высок и статен. Он также был одет в белый балахон. А в белых вьющихся волосах, виднелся круглый золотистый обруч, состоящий из многочисленных граней, в которых четко вырисовывался лепесток лаврового дерева и непонятные иероглифы. Но самое главное, было четко видно огромное сходство с ее Константином. Жанна оторопевшая таким выводом, испуганно смотрела на Ишуда.
  -А мне говорили, что моя внучка очень общительная,- первым прервав тишину, улыбался незнакомый, так называемый, дед.
  -Ты ее только не торопи. Видишь, как наша девочка смутилась.- радостно ответила Лила.
  -Нет я просто и не думала, что вот здесь встречу в зеркальном отражении своего мужа.- старалась оправдаться Жанна.
  -А что ты хотела увидеть?- нежно спросил Ишуд.
  -Деда.
  -Но и я, к сожалению, так и не увидел свою внучку. Когда меня оскверненные забрали с моими несовершеннолетними мальчиками, ты еще бегала здесь, усиленно увиливая от уроков, тем самым подвергнув совет в сомнение о твоей чистоте сознания.
  -Ишуд, прошу тебя, не надо. Ей еще возвращаться.
  -Да, я совсем забыл, ты у нас пока перелетная птичка.
  -А почему мою маму и бабушку не забрали?
  -Разве я тебе не рассказывала, что мама только собиралась появиться на свет, ну а я сильно заболела и только благодаря тебе, все хорошо закончилось.
  -Как это так?
  -А вот так... Ты, как Сина помогает тебе, так ты мне помогла родить Машеньку.
  -Просто какие-то загадки вы мне здесь гадаете, только вот я ни к одной из них, как не стараюсь, не могу подобрать свой ключик. Видать ваши замочки, мудрее сделаны, чем мои.
  -Вот когда наступит тот час,- Ишуд нежно взял свою внучку за плечи, и смотря в ее голубые глаза, сказал,- тогда этот твои ключики не понадобиться. Замочек сам откроется и моя принцесса окажется на своем месте.
  -Дедушка, ты так похож на моего мужа.
  -Значит, говоришь похож... А что тут удивляться, ты сделала правильный выбор.
  -Ишуд,- строго осекла мужа, Лила.
  -Я обо всем помню, не надо меня предупреждать.
  Жанна посмотрела в любящие глаза своих молодых предков и поняв, что те больше положенного не скажут, решила отложить свои расспросы.
  -А у вас тут хорошо,- не зная, как продолжить разговор, сказала Жанна.
  -Да и погода хорошая,- передразнивая ее, продолжил Ишуд, незаметно улыбаясь.
  -И дождя нет,- продолжила, Лила.
  После чего все обнялись и рассмеялись.
  -А почему океан над вами, плещется а не падает.
  -Не падает... Наверное ему так удобнее нас охранять,- иронично предположил Ишуд.- Я только одно тебе подскажу, ты разве не почувствовала, что чище становишься, находясь здесь? Ведь не всякому дорога сюда определена, а только тем, кто о своей душе, как о грудном ребенке заботился. Я говорю о духовной сейчас жизни. А кто плоть свою тешил, у того другое пристанище... Даже кто убивал, издевался и тот свой темный уголок на земле имеет. Но мы ни кого не оставляем без защиты. Другой разговор, если они сами духовно жить не хотят и всеми способами от нас отстраняются, успевая придумывать для себя нелепые научные высказывания. Наука это дар, а не ирония с сундуках складированная. И не каждому она на сознание ложиться. Ценить, а не топтать дар, чтобы помочь вырасти древу мудрости. И не важно в ком оно вызреет, главное, что оно для всех, а не для зависти. Глупо выпирать брюхо пустое и заливаться вороньим криком, считая себя праведником. От таких пустот хранителям приходиться отходить, так как беречь и лелеять больше в них нечего. Ну и эти "мудрецы" находят себе кумиров, безрассудно поклоняясь им, тем самым заполнив в себе свою опустошенность непрошенными гостями. Тем самым давая безграничную волю безрассудным потехам над собой, заставляя своих подопечных бессмысленно распутствовать и ничего не бояться. А потом, когда тело слабеет, они гасят в нем свет, безжалостно бросая людское тело на произвол и четко ставя на их лбу печать смерти. И те либо вешаются, либо в пропасть прямо с головой уходят, сами того не осознавая. Темным силам только это и надобно, напитать свою утробу пороками. Оголодавшая мерзость, другой уже домик себе присматривают. Лучше всего совсем молоденький и неокрепший.
  -Дедушка, ты меня хочешь запугать?
  -Нет, деточка, я просто еще нахожусь под впечатлением прошедшего совета. Много душ из списка пришлось вычеркнуть. Печально не только для нас, но и для хранителей наших, которые некоторых своих подопечных безвозвратно потеряли. Один уже вернулся ни с чем и в начале совета присутствовал. Телар, ты знаешь его Лила. Очень рыдал, прося за своего Петра. Ведь для каждого их них, человек дитя и поэтому каждый хочет остаться с ним до последнего дня и дать ему еще один шанс, чтобы потом с радостью вернуться с ним домой. Но два убийства, постоянные издевательства над слабыми не дают даже крохотной надежды на его спасение, вот и возвратился наш Телар, оставив своего подопечного другим.
  -А может его в церкви отчитать?- спросила Жанна.
  -Ну покричит в нем звериный рев, но побьется он в конвульсиях... А вера? А Душа? Которую он не только не сохранил, но и полностью утопил в наркотиках и сквернословии. Как тут такое вычерпнешь. Конечно, жаль родных, изо всех сил старающихся его спасти. Но он то этого не желает и ему гораздо лучше, комфортнее носить в себе уже своих, ему уже необходимых, вовсю разжиревших, пакостных гостей.
  -Оказывается так страшно жить.- с грустью вздохнула Жанна.
  -Не страшно, а легко, если добро в тебе и душа от радости клокочет. Стремление жить, а не проживать, да совесть глубоко у себя не прятать, вот тогда от страха и следа не останется.
  -Дедушка, а ты как жил?
  -По совести. Скажу тебе по секрету, бедокурил и я.
  -Тогда почему тебя и детей твоих, на муки непосильные обрекли?
  -Милая ты моя! Да ты никак нас жалеешь? А я вот жалею того, кто это все сотворил. Поверь мне, они избавив нас от мук духовных, а себе подписали приговор такой, что даже лютому зверю не пожелаешь.
  -Это ты о вашем городе Синсинате?
  -И о нем тоже. Ты еще не гуляла по нашему городу?
  -Ишуд,- прервала разговор Лила.
  -Ну, когда ты к нам вернешься, мы с тобой долго будем гулять и любоваться красотой нашего необычного неба. Согласна?
  -Согласна,- обняв за шею деда, засмеялась Жанна.
  -Лила, а она терпеливее стала,- взяв за руки внучку, заметил Ишуд.
  -Спокойнее и терпеливее,- подтвердила она.
  -А мы к маме ходили. И я ее обнимала и целовала,- похвасталась Жанна.
  -Да нелегко моей Тасине. Я тоже давненько уже ее не видел. Как там дела с Синой?
  -Прости, мы тебя не дождались,- оправдывалась Лила.- Она очень не надолго приходила, так как наша Аира нечаянно ее спугнула.
  -Теперь всем будет рассказывать, как ее дочь в приведение облачилась,- засмеялся Ишуд.
  -Ничего смешного нет,- обидчиво проговорила Жанна.- Я просто ее люблю.
  -А если любишь, то не надо пугать, а только можно немного успокоить и подсказать, что одиночества нет. Это тебе здесь хорошо и почти все ясно, а там у всех свой путь и оступиться для них, значит свернуть на ложный. Поэтому тревожить их нельзя, дабы не навлечь на них уныние и страх.
  
  
  Глава 13.
  
  
  Мария Степановна молча рассматривала мелькающие дома и деревья в окне из машины Михаила. Но тот старался ее лишний раз не беспокоить своими размышлениями в вслух.
  -Как у вас тихо и красиво.- задумчиво проговорила она.
  -Да... Пожалуй... Это вам не Москва,- согласился Михаил, внимательно посматривая на светофор.
   Они подъехали к дому. В знакомом окошке мелькнула знакомый образ хозяйки, у которой давно уже был собран обеденный стол. Увидев родную машину, она быстренько поспешила к входной двери.
  -Ну наконец-таки дождалась я вас. Хоть немного отдохнете от больничной суеты. А то с дороги и сразу в омут. А организм, он такой... Не очень-то все одобряет. Наши жертвы может и не понять. Это вам не механизм.... Подзаправка ему тоже требуется.
  -А вы вероятно Таня, которая с моей Жанной летела.
  -Я тоже летел, но я Слава,- не понимая, почему взрослые только говорят сами между собой, встрял в разговор младший Ершов, ухватив мать за халат.
  -Ой...! Прости меня, пожалуйста! Но я так устала, что забыла, что прежде надо знакомиться с хозяином, а потом уже с хозяйкой.- присев на калении, Мария Степановна со всей своей любовью обняла Славика, как будто это был ее внук.
  -Ну вот и познакомились. Теперь приглашай всех к столу,- обращаясь к сыну, посоветовала гостеприимная хозяйка.
  -Милые вы мои, спасибо за милосердный прем! Но мне, если никто не возражает, хотелось принять ванну. Авось удастся стряхнуть с себя все неприятности. Потом и за чаек примемся, да обстановку всю вчерашнюю вам поведаю.
  -С пирогами,- подсказал Слава.
  -С пирогами? Сынок, тогда надо мне тесто сначала замесить.
  -Не надо... Мамуля уже все напекла для вас.
  -Да...! Ну что тут скажешь... Вероятно меня ждет царский прием.
  Все рассмеялись. Татьяна принесла свой махровый халат и полотенце и отвела гостью в ванну.
  -А мне с бабушкой нельзя?- спросил Слава.
  -Можно, если ты не мужчина, а девочка,- ответил Михаил, присаживаясь на диван.
  -Ну папа...
  -Ты спросил, я ответил... Выбор всегда есть и тебе его выбирать.
  В квартире воцарилась тишина. Только иногда плеск воды доносился из ванны. Наконец-то и сама гостья, вся распаренная, с большим махровым полотенцем на голове, вошла в комнату, присев рядом с Михаилом.
  -Мы вас, наверное, немного потесним? Но это не надолго... Вот только придет в себя дочка и я быстро займусь их квартирой. А сейчас совсем сил нет, руки сами собой опускаются, совсем не хотят слушаться.
  -А вы не оправдывайтесь. Иногда всем нам тепло необходимо, я имею ввиду душевное общение. Тогда и дела слаженнее идут. А тут внучка у вас родилась!- старалась успокоить гостью, хозяйка.
  -Внучка? Мне даже стыдно сказать, но об ней-то я совсем забыла. Вот только в церкви и вспоминала нашу Софочку.
  -Так в чем дело... Вот сейчас пойдем и обмоем нашей девочке ножки,- включился в разговор Михаил.
  -А что...! И пойдем! И будем радоваться ее рождению.
  -Согласен!- засмеялся Славик, стараясь поддержать разговор.- Только вот не пойму, разве живот все-таки лопнул. Я говорил, что пирожки в аэропорту слишком вкусные. Много съедаешь, а потом дети в животах еще хотят и из мамы выскальзывают.
  Все удивленно раскрыли рты, но чтобы не подорвать авторитет младшего Ершова, улыбаясь, одобрительно замотали головами, тем самым выказывая полное согласие.
  -У вас уютная квартира, чувствуется дизайнерская рука.- с интересом разглядывая комнаты, сделала вывод Мария Степановна.
  -Это все моя хозяйка. Ее заслуга,- гордо ответил Михаил.- Мне-то некогда. Вот и завтра опять в поход.
  -Очень жаль. И надолго?
  -Не знаю... Хотя, что об этом говорить... Ну а нам пора бы и ножки пойти обмыть новорожденной.
  -Да... Да...,- спохватилась Татьяна.- Пошли все на кухню.
  Мария Степановна была заметно удивлена приготовленным обедом. Как такая хрупкая женщина все успевает и при этом бодро выглядит.
  -Кто рано встает, тот и время бережет,- опережая похвалу, ответила хозяйка.
  -Вы не только наша спасительница, но и хорошая жена и умница.
  -Миша, если тебе не трудно, то запиши у себя в голове все эти слова, потом не раз повторять их мне будешь,- смущаясь, Татьяна предложила мужу обратить внимание на похвалу.
  -Так точно,- отдав честь жене, согласился он. -Так за что у нас первый тост?
  -За какие-то ноги,- подсказал Славик.
  -Ага,- разливая коньяк, что-то обдумывал Михаил,- Понимаешь сынок, это у папы, у мамы ноги, потому, как они уже стойко стоят и кормят нас всех. А у девочки, которая с тобой в животике летела, и у тебя- ноженьки. И мы их должны, особенно взрослые, беречь, чтобы потом они уже стойко стояли на нашей земле к тому времени, когда наши уже слабину дадут.
  -И вы попадаете?- отпивая компот, заинтересованно спросил маленький хозяин.
  -Попадаем, если вы нас не поддержите.
  -С Софочкой?
  -Было бы хорошо,- засмеялась Мария Степановна.
  -Тогда вам бояться нечего... Мы вам костыли сделаем.
  -Костыли, конечно, хорошо... Но покормить бы то же не помешало стариков.- почесывая затылок, заметил Михаил.- Кормить-то нас будешь?
  -Буду...
  -Чем?
  -Ложкой,- не задумываясь, ответил Славик, допивая компот под всеобщий хохот.
  -Согласен. Можно, конечно, даже немножечко с кашей,- теребя волосы сына, старался подтрунивать Михаил.
  -Танюша, какой умный у вас муж и сын. Мне так комфортно с вами, что я даже позабылась, что в гостях. Теперь и мой дом, это ваш.
  -Спасибо, Мария Степановна, за теплые слова. Но по другому мы не можем жить, так как моя бабушка постоянно мне внушала с детства, что как ты отнесешься к людям, так и они к тебе тянуться будут. Если у тебя много радости, то поделись с ней с близким к тебе человеком. Потом его душа и тебя своим светом согреет.
  -Да... Мудрая видать у вас бабушка была.
  -Вот сейчас оттрапезничаем, потом немного поспите. А я у телефона подежурю. Если Костя позвонит, то я вас тут же разбужу.
  -Да разве я сейчас усну. Там Жана в таком состоянии, а я буду свои кости нежить. Нет, мне надо опять в больницу.
  -А вы, видимо, тоже хотите рядом с ней упасть?- серьезно спросила Татьяна.- Или вы думаете, если вы принесете себя в жертву, то Жанна подскочит и побежит?
  -Хорошо бы,- задумчиво согласилась гостья.
  -А я думаю, что ежели вы немного восстановите свои силы, то это и будет, может, и небольшой, но все-таки помощью, и для зятя, и для дочери
  -Ты думаешь это необходимо?- спросила Мария Степановна.
  -Я, думаю, не только необходимо, но и важно.
  В прихожей раздался звонок. Михаил, чтобы не прерывать беседу женщин, осторожно встал и вышел из-за стола.
  -Наверное, по службе,- провожая взглядом мужа, предположила Татьяна.- Завтра опять в море, а у меня уже заранее сердце щемит.
  -Да, трудная у них с Костей профессия. А нашему-то, в университет предлагали,- тяжело вздохнула Мария Степановна.
  Появившийся на кухне Михаил был в приподнятом настроении.
  -Пожалуй, за такую весть, необходимо выпить,- радостно потирая руки, произнес он.
  -Поход отменили?- всплеснув руками, старалась угадать новость хозяйка.
  -Не угадала.
  -Машину угнали?
  -Тьфу ты! Типун тебе на язык! Сейчас звонил Костя и сказал, что Жанна уже самостоятельно дышит и с аппарата... Ну как его еще называют...? Дыхательного... Во...! Короче отключили. Без надобности он теперь. И еще... Она два раза улыбнулась.
  Мария Степановна схватилась за сердце и тут же разрыдалась.
  -Ну как с тобой не ругаться? Такие новости с пылу и с жару не выплескиваются! А здесь мать все же!
  -Так, опять я промахнулся. Ну простите меня, идиота офицерского. Я так обрадовался, что из головы весь этикет напрочь вышибло.
  -Ладно уж... Хватит оправдываться. Ты пока Мария Степановна отдыхать будет, со Славиком лучше погуляй,- капая в рюмку валокордин, посоветовала Татьяна.
  -Нет мне надо ехать,- продолжала сопротивляться гостья.
  -Послушайте, мы, конечно, не вправе вас отговаривать, но с таким упадком сил, вам там делать нечего. Тем более пока там все идет хорошо. Да и чем сейчас помочь? Рыданиями? А может ваш обморок, у кровати дочери, сейчас необходим?
  
  
  Глава 14.
  
  
  Ишуд встал, отвел в сторону Лилу и обсудив с ней какие-то вопросы, подошел опять к Жанне.
  -Мы еще не раз с тобой пофилософствуем, а сейчас мне надо уйти.
  -На работу?- озадаченно спросила Жанна.
  -Почти,- улыбнулся в ответ Ишуд.
  -Мы тебя будем ждать. Только прошу, тебя, будь благосклонен к вновь прибывшим. Им и так достается на земле, так как ноша непосильная за их плечами.
  -Дорогая Лила, и когда же вы перестанете меня наставлять?- улыбаясь спросил Ишуд,- если вы случайно запамятовали, то я хочу вас со всей своей добротой и поклоном напомнить, о том, что совет представляет не только ваш покорный слуга Ишуд, но и самые светлые хранители и святые великомученики. А уж они-то заблудшего не обидят и сумеют окружить своей любовью.
  -А мне очень хочется на землю.- вмешалась Жанна.
  -Если хочется, то Лила отведет тебя к своему телу. Только возвращаться еще не время. Пусть немного Сина с твоим храмом поработает.
   Произнесенные слова были убедительны, что все приведенные доводы несогласия были бы неуместны. Поэтому в ответ было молчание. Ишуд нежно обнял свою внучку и ушел, оставляя за собой ветерок навеянным легким, приятным, морским запахом.
   Жанне так хотелось деда остановить. Ведь недосказанность в его ответах и буквально распирающие волнующие ее вопросы, не давали покоя ни на секунду. Но боясь что-то неправильно сделать, она только с грустью посмотрела на Лилу, которая почему-то настороженно сидя на лавочке, не сводила с нее глаз, видимо предугадывая ее несдержанность.
  -У меня такое ощущение, что я в больнице. А доктор прописавший мне пилюли только что ушел, оставив надежду на выздоровление на мой выбор,- обидчиво тараторила Жанна.
  -Все правильно... Ты пока, и там, и здесь. Но я надеюсь, что у нас тебе хорошо?
  -А дочка? Кто ее согреет и окружит любовью?
  -Жанна у тебя два выхода... Один- остаться навсегда с нами, другой- немного подождать и вернуться на свой не окончившийся путь.
  -А третий?
  -Третий- помогать нам, но это пожеланию.
  -А какая помощь от меня может быть? Вы здесь такие умные и правильные, а мне, я так понимаю, учиться и учиться.
  -Вот будешь на примерах и учиться.
  -Так... Где тут помощь моя требуется?- осматривая комнаты, Жанна то и дело посматривала на Лилу.
  -Здесь ты ее не найдешь, а вот в плывущим на корабле, она скоро понадобиться.
  -Так что... Тут оказывается океан, и над головой, и под ногами?
  -Нет... Не угадала... Мы через зеркальную дверь, вместе с помощниками, к ним доберемся. А там к нам хранители присоединяться.
  -А что там случилось? Почему им помогать надо?
  -Скажем так... Пришло время вернуться, но не для всех.
  -Как вернуться? Куда вернуться?
  -Деточка, ты меня уже замучила расспросами. Немного утихомирься и все само потихоньку к тебе придет.
  -Это вы об этом шептались с дедом?
  -И об этом тоже. Сейчас придут помощники и без лишних расспросов мы отправляемся на поверхность.
  Жанна внимательно следила за всеми действиями Лилу, которая встав на колени начала, что-то шептать. Это происходило довольно долго. И когда вошли помощники, они поочередно молча, как солдаты, стали присоединились к ней, покорно сложа руки на груди и опустив головы. Их шепот становился все громче и громче, эхо которого вибрировала белоснежные стены, заставляя их светится еще больше. И только тогда Жанна поняла, что все читают молитву о спасении душ, она тут же, как подкошенная, опустилась рядом с Лилой, и на удивление самой себе, стала произносить слова, которые не только не знала, но никогда самостоятельно не произносила.
  -Пусть не заметят они телесных мук, пусть со спокойствием встретят новую жизнь, пусть оградят руки света от чужого зла и ночного сумрака. И просим от отца нашего, святого благословения на таинство телесной смерти наших братьев и сестер и безболезненного рождения их душ для вечной жизни,- громко прозвучали последние слова Лилы и помощников, но Жанна почему-то выговорить заключительные слова не смогла, удивленно посматривая на всех.
  -Все правильно... Не пугайся... Пока ты не с нами,- погладив внучку по голове, Лила встала.
  -Так... Теперь на помощь, а то мало у нас времени остается. Другие там уже давно болтаются, зловонные метки расставляя. Но мы им радости не доставим. Слышите? Пора.
  И все быстро направились наверх по лестнице к шарообразному лифту.
  -Бабуля, а мы не опоздаем, по-моему слышится крик,- забеспокоилась Жанна, даже не представляя куда ее ведут.
  -Не волнуйся, наше время еще не подошло, сначала хранители должны свое дело сделать, а там и мы подоспеем.
  Все вышли из лифта и направились в зеркальную комнату. Здесь Жанне уже все было знакомо. Ведь благодаря бабушки она смогла лицезреть своих родных.
  Лила первая предстала перед зеркалом, молча ожидая, когда остальные по трое в колонну встанут за ней.
  Жанна, нарушая очередность, крепко сжала руку бабушки и как вкопанная стояла рядом с ней, на что не получила никаких замечаний.
  -Все понятно? Помогать всем, но чужаков оставляем для исправления.
   Лила сделала знакомый, плавный жест правой руки по зеркалу, после чего на его зеркальной поверхности появилась светящаяся сетка, очень похожая на пчелиные соты, каждая из который излучала, по яркости и цветовой гамме, свой свет, тем самым вырисовывая на стекле огромный корабль, который буквально плыл по полыхающему огнем, морю. Это длилось не долго, так как соты начали таять и Жанна моментально была ослеплена яркой вспышкой, тут же почувствовав под своими ногами неустойчивую поверхность корабля, который накренившись тонул. Чувствуя родную руку, она даже не испугалась, ожидая от Лилы разъяснений, хотя было и так понятна их спасательная миссия.
  -Да... Работы непочатый край... От меня не на шаг.- обратилась она к внучке.
  Впервые Жанна увидела всю людскую трагедию и боль от безысходного состояния. Они метались из стороны в сторону и кричали, кричали, кричали...
  У бортика прислонился испуганный ребенок, и смотрел вниз, где волна за волной накрывала голову его матери.
  Жанна подошла к нему поближе и тот спросил ее.
  -Мне пора? Время пришло?
  -Ты меня видишь?- удивленно спросила Жанна.
  -Давно... Вот только мое тело тяжелое стало, после того, как нас сильно швырнули. И я никак не могу его поднять.
  -А можешь без него подняться.
  -Могу, но боюсь.
  -Бери его на руки,- прошептала сзади Лила, оно уже ему не понадобиться.- И передай хранителю, он должен его домой доставить.
  Ребенок протянул руки к Жанне и обхватив ее шею нежно прижался к ней.
  -А ты тоже там будешь,- шепотом спросил он.
  -Я тебя там встречу... Хорошо?
  -А мама?
  -Мама должна еще здесь пожить, а потом к тебе опять вернется,- ответила за Жанну, Лила. -А сейчас иди на ручки к своему хранителю. Теперь ты в безопасности.
  По всему было видно, как нелегко пришлось расстаться Жанне с малышом. Крепко накрепко, с переплетенными руками, они еще долго стояли на палубе тонущего корабля.
  -Деточка, у нас с тобой много работы. Теперь отдай Ива хранителю.
  -Точно, я Ив,- вдруг засмеялся мальчик,- а мама меня называла Иван.
  И он доверчиво протянул руки к хранителю и тут же с ним исчез.
  -Теперь беги на нижнюю палубу, там беременная женщина и если мы ей не поможем она навсегда погибнет.
  -Но там уже вода?
  -Для нас нет преград, а вот ей осталось немного.
  Жанна испуганно вглядываясь в голубизну воды, долго не решалась войти в нее.
  -А ты меня подождешь?
  -Иди, и не думай о себе,- посоветовала, Лила.
  Жанна еще раз посмотрела в глаза своей бабушки и стала быстро спускаться вниз. На ее удивление, вода не только не доставляла ей неудобства, но она в ней была, как говорят на земле: " как рыба в воде", и если бы не пришлось сейчас спешить на помощь, то она бы еще долго придавалась сказочным ощущениям.
  Вдруг она услышала громкий голос женщины, молящей о помощи и тут же наспех читающей молитву. Это помогло сразу определить место нахождения утопающей. Пройдя несколько метров, Жанна постоянно наблюдала, как слаженно работают помощники, освобождая души от тел, и бережно, как новорожденных, передавая их хранителям, которые мгновенно исчезали осторожно унося своих подопечных. Но были и те, которых освобождали другие. Они бесцеремонно, зло, как будто те были им что-то должны, со всей силы выдергивая обессиленные души из смертельно покалеченных тел, пополняя ими свои вонючие пасти. И напрасно те сопротивляясь, молили о пощаде, протягивая руки к хранителям. Но силы были не равны и те грозно отстраняли их от защитников. Скалясь в омерзительных улыбках и сверкая красными глазами от удовольствия, они не успевали перечислять их земные "удовольствия", тем самым предъявляя должок и напоминая неокрепшей душе о их теперешнем хозяине. А должок, как говориться, он без наказано не остается нигде.
  Жанне очень хотелось посмотреть, чем дело закончится, но голос, зовущий на помощь, напомнил о ее предназначении.
  Подойдя поближе к двери, она заметила, что та крепко была задраена. Видимо эта была не каюта, а какой-то отсек, так как тяжелый железный люк закрывался изнутри.
  -Во как! А как же мне туда попасть?
  -Смелее... Сознание...,- пронесся голос бабушки у ней в голове.
  -Легко сказать,- осмотревшись, Жанна рефлекторно стала толкать дверь, забыв обо всем , что с ней произошло.
  На ее удивление руки сами, как по маслу проскользнули сквозь толстое железо. И немного осмелев, Жанна смело просунула голову вместе с туловищем. В отсеке было темно, но не для ее глаз, которые увидели почти полностью затопленное помещение, где обезумевшая от страха женщина держалась за какую-то трубу. В воде четко вырисовывался ее огромный живот и как плети висевшие ноги.
  Жанна подошла к ней поближе и стала медленно подниматься наверх. Приблизившись к ее лицу, она заметила, что та теряет сознание, продолжая судорожно читать молитвы.
  -Все будет хорошо,- прошептала ей на ухо, Жанна.
  Та, оторопев от непонятного шепота, стала умолять о пощаде. По всему было видно, что она не только слышит, но и видит красивую женщину в белом одеянии, свет от которой с каждой минутой успокаивал пострадавшую.
  -Ты кто?- неожиданно спросила женщина.
  -Аира. Я тебе помогу,- нежно гладя ее по голове, улыбалась Жанна.
  -Отключи ее дыхание и мы ее перенесем на берег,- опять послышался голос Лилы.
  -А мы ей не навредим,- подумала Жанна.
  -Нет... Делай, как тебе сказано.
  Жанна еще раз посмотрела на женщину, затем прикрыв ей одной рот рукой, а другой обхватив за талию, где бесконечно толкался ребенок, стала пробираться сквозь палубы, неожиданно оказавшись на берегу моря, где ее ждала бабушка.
  -Теперь вдохни в нее и мы уходим.
  -А она не умерла?
  -Вдохни и увидим.
  Приятно было ощутить, что твое прикосновение, вернее лучик света, исходящий из самой груди оживит кого-то. Жанна нагнулась над женщиной и сделала выдох в ее полуоткрытый рот. Отчего та слегка содрогнулась, часто задышала и закашлялась. Затем немного придя в себя она повернулась на бок и медленно приоткрыла глаза. Увидев прозрачное лицо своей спасительницы, она с благодарностью улыбнулась, тихо прошептав:
  -Аира...
  И тут же снова отключилась.
  -Все... Здесь наша миссия окончена, нас еще ждут на корабле. Не беспокойся она в безопасности, теперь все будет зависеть от нее.
  -А ребенок?- забеспокоилась Жанна.
  -Он в порядке.
  -Бабушка, может на помощь позвать?
  -И как это ты собираешься сделать? Ну ладно, не волнуйся... Вон идут люди, они и побеспокоятся, а нам надо спешить.
  Только она эта произнесла, как они вновь оказались на тонущем корабле, вокруг которого плавали и кричали люди.
  -Что делать?- засуетилась Жанна.
  -Тебе надо найти ближайший корабль и постараться направить его сюда. А я пока с помощниками поработаю. Многих мы еще сможем спасти, но придется побороться.
  -А как? Где найти его?
  -Ты же уже хорошо научилась перемещаться. Придется опять закрыть глаза и все исполнится.
  Жанна со всей силы закрыла глаза, но ближайшего корабля, который смог бы вовремя подоспеть, не было. Но отчетливо, почти ясно, постепенно в сознании стал вырисовывался силуэт подводной лодки. Это означало только одно, что спасение было рядом. Но вот как донести до них эту страшную весть.
   Недолго думая, Жанна нырнула под воду и на огромной скорости, что ей раньше было не свойственно, поплыла за плавучей железной рыбой.
  Внутри ее шла размеренная работа военных. Не обращая внимания на окружающих, она пробралась в отсек управления, стала внимательно рассматривать пульты управления, за которыми следил мужчина, которого окликали Михаилом.
  -Ты меня слышишь?- проводя рукой перед глазами, шептала ему на ухо Жанна.
  -Но тот только помассировал одним пальцем это ухо и похлопав по нему ладонью, продолжая смотреть на мониторы.
  -Бестолочь,- громко крикнула Жанна.- Там люди гибнут, а он нашел время уши свои чистить.
  На что тот почему-то резко встал и почему-то странновато поглядывал на сослуживцев.
  -Мужики, вы ничего не слыхали?
  Те оторвавшись от своих дел, вопросительно посмотрели на Михаила.
  -Не успели отплыть, а тебя глюки уже начинают мучить,- засмеялись те в ответ.
  -Может быть, может быть...,- как-то задумчиво ответил тот.
  Жанна напрягла все свое сознание и крикнула:
  -Поворачивай ковчег! Время спасать людей!
  После этого приборы, как бешенные стали показывать полнейшую ерунду.
  -Лодка не поддается управлению,- крикнул испуганно Михаил.
  -Может магнитное поле,- предположил один из офицеров.
  -Какое магнитное! Сто раз здесь бороздили и ничего такого не было!
  -А ты что до этого слышал?
  -Голос,- смущенно ответил Михаил.
  -А ты что, пока мы дома были, курсы экстрасенсов закончил?
  -Ээээ...! Я бы тоже с тобой сейчас поскалился... В общем, что будем делать командир?
  -Давай отойдем ко мне, там подумаем, предложил тот.
  -Владимир Устинович, вы думаете я того?
  -Для того я и командир, чтобы думать. А того или кого, будет врач решать.
  -Подумать только, пока эти соберутся, там все потонут,- потеряв всякую надежду, Жанна подошла к монитору и стала усердно набирать буквы.
  -Смотрите, клавиатура стучит,- не дожидаясь команды Михаил первым подскочил к взбесившему компьютеру.
  -Ну...? Что там случилось?- еле пробираясь через столпившихся у монитора офицеров, спросил командир.
  -Кажись послание,- с сомнением в голосе ответил Михаил.
  -Так читай... Что там еще? "Спасите пассажирский корабль... Он недалеко от вас... Аира".
  -Все?
  -Все... Больше не пишет. А координаты?
  -Молчит... А....! Еще...! "Координаты вы должны определить сами... Аира".
  -Кто-нибудь слышал о корабле "Аира".
  Но все только пожимали плечами.
  -Понятно... Надо посмотреть на карту и выделить все морские пути пассажирских судов и к самому ближайшему постараемся подойти поближе,- приказал Владимир Устинович.
  -Смотрите все пришло в норму,- показывая на панели, недоумевая, произнес Михаил.
  -Вот и замечательно. Вернемся врачам покажешься. А если все ты подстроил, то спишу на берег.
  Немного посовещавшись, командир сообщил на берег о смене курса и о крушении корабля. Но тут же принял ответную депешу "Продолжать учения и не выдумывать сказки, а иначе под трибунал".
  -О...! Опять пишет! - сообщил Михаил, показывая на компьютер "Лучше трибунал, чем погибшие люди в сознании!"
  -Это не ты?- вытирая пот со лба, с надеждой в голосе, спросил Владимир Устинович.
  -Что я?
  -Ну это... Шлепаешь пальцами по клавиатуре.
  -Конечно... Я, как вы слышали, только недавно из психушки выписался... Но вот до такого додуматься и у меня мозгов не хватит,- обидчиво пошутил Михаил.
  -Да... Весело... Только смеяться не хочется. Говорят нет такого теплохода "Аира". Понимаешь?
  -Вам решать... А мы всегда с вами.
  -Смотрите опять пишет: " Не теплоход "Аира", а я, которая сама там была и зовут меня Аира".
  -Совсем убедительно,- продолжая сильно потеть, сказал командир.- Надо по прибытии всем неотложку заказывать.
  -Но вы же видели, что я даже к клавиатуре не притрагивался, буквы сами набираются,- старался снять с себя вину в происходящем, лепетал Михаил.
  -Может кто-то хочет нас отвлечь?
  -Думаете диверсант? И прямо у нас на лодке?
  -Не знаю.
  -Командир, опять чеканит: "Трусы...!!! Аира".
  -Так разворачиваемся и идем назад,- скомандовал Владимир Устинович.
  -Тут и трудиться не надо, она сама идет и управлению нашему, уж как пять минут, не подчиняется. Что будем делать?
  -Что... Что... Ждать, когда она остановиться. А может, кто нас подцепил и тащит?
  -Думаете наш баркас слямзить можно в наших водах? Тогда это совсем наглешь выходит... Может садануть по ним, а...? А, можно, конечно, и с ней посоветоваться.- предлагал Михаил.
  -Куда садануть, если цель не обозначена? У кого ты собрался спрашивать, Кулибин?
  -Ну у этой, как ее..., барабашки.
  -Ждать...! Понял? Ждать...! Акустик, что-нибудь слышно?
  -Все тихо... Но недалеко корабль.
  -Хорошо, будем всплывать. Поднять пеленгатор!
  -Есть... Поднять пеленгатор!
  -Ну что там,- послышался голос в глубокой тишине.
  -Мама родная, а ведь она права. Команда "Всплыть".
  -Есть "Всплыть".
  Жанна довольная своей работой, поспешила на тонущий корабль, где встретилась с Лилой.
  -Хорошая работа,- любуясь, как черная махина всплывает, похвалила бабушка.
  -Да... Если не считать, что всех перепугала.
  -Хулиганка...
  -Есть чуток...
  Когда подводная лодка всплыла, от нее стали плыть на помощь утопающим шлюпки с матросами, собирая по пути плавающих людей.
  -Ну вот, своих мы уже отправили домой, а эти пусть завершат начатое. А нам пора, а то помощники уже заждались.
  -Бабушка, а военных не накажут? Ведь я их сюда привела, а на берегу им обещан трибунал.
  -Не волнуйся... Они уже вызвали корабль... Их дело вытащить людей, а на берег их другое судно отвезет. Хорошие ребята и их хранители в беде не оставят. Ну... Теперь домой.
  -Пожалуй... Я еще Ива обещала встретить на....,- вопросительно посмотрев на Лилу, Жанна не знала, как назвать, то место, где прибывают светящиеся шары.
  -Светодром, девочка моя, светодром,- смотря вдаль и любуясь закатом солнца, подсказала, Лила.
  -Да... Да... Светодром,- радуясь, повторила Жанна.
  И они опять оказались у входа в зеркальную дверь вместе с помощниками, на лицах которых была, и усталость, и радость.
  -Молодцы! Всех спасли и у всех сохранили!
  И после слов Лилы, опять вспышка, сменившаяся сеткой живого светящегося изнутри коридора, который стал нежно, с любовью, встречать каждого.
  Жанна словно порхающий лепесток пролетела световой барьер и оказавшись в знакомом лифте она с благодарностью смотрела на Лилу, которая с интересом наблюдала за ней.
  -Понравилось? Появилось чувство полета.
  -Не появилось, но я летать умею,- смущенно ответила Жанна.
  -Значит почувствовала, как праведные поступки окрыляют?
  -Бабуля, мне бы еще для страховки крылья за спиной, а то вдруг разобьюсь.
  -Не делай вреда, и живи по совести, тогда никто не сможет оборвать твою ниточку полета, которая и будет служить твоим устойчивым фундаментом на земле.
  
  
  Глава 15.
  
  
  В палате, около кровати Жанны, во время обхода суетились врачи, внимательно осматривая свою пациентку, они аккуратно поменяли ей повязку на животе.
  -Я, думаю, через дня три можно в общую перевести, посоветовал преклонных лет мужчина.
  -А вдруг опять осложнения?- слегка, постаралась возразить молодая врач.
  -Деточка, вы анализы видели?
  -Да.
  -Так вот, моя дорогая, за такое время и такие показатели, только небесам под силу сотворить, а не людям. Я думаю она быстро на поправку должна идти... Одно осложнение меня на сегодня смущает- очнется когда? Видать и там над этим работают, а нам только помогать и ждать в такой ситуации выходит, правильно мамаша,- повернувшись к Марии Степановне, обратился пожилой врач.- Меня зовут Илья Федорович. Я профессор и мне иногда придется осматривать вашу дочь, если вы, конечно, не возражаете.
  -О чем вы говорите,- вытирая глаза от слез, ответила Мария Степановна.- Мы так вам благодарны, что в пору перед вами на колени вставать.
  -На колени, говорите? Так это можно... Только перед иконами и перед тем, кто вашу дочь оберегает.
  -Да я уже ходила в церковь. И как только мой зять вернется и подменит меня, он уже две ночи бедолага не спал, так сразу схожу в храм. И за нее и за вас всех помолюсь.
  -Вот и славненько. Коль ваши молитвы услышаны и дочь идет на поправку, то это просто необходимо сделать.
  -Спасибо большое, спасибо всем вам,- провожая врачей взглядом, не успевала благодарить Мария Степановна.
  В палату вошла мед сестра, со свертком, где находились лекарства для Жанны. Не обращая на консилиум врачей, она подошла к своему столику и принялась заполнять щприцы.
  -Ну что ощупали, обстукали...? А наша спящая царевна и глазом даже не повела?- старалась поднять всем настроение Антонина Ивановна.
  -Нет не повела, моя дорогая,- качая головой, согласилась Мария Степановна.- И когда ее только глазоньки откроются, и когда ее ротик улыбнется.
  -Ну запричитали, как на похоронах. Вы уж давайте держитесь. А причитать и слезы льют пусть другие, кому в этой жизни кусочек счастья не обломилось. Вашей девочке очень повезло. Она просто в любви утонула, потому и на поправку с легкостью идет. Нельзя любовь слезами запивать, горе можно накликать.
  -Не буду... Но вот они, как не стараюсь, сами наворачиваются.
  -А палкой не пробовали?
  -Как это так!
  -А так... Выйти на улицу и по земле, со всего маху, ударить, пока сил уже на глупости не останется.
  -Вы шутите.
  -Нет. У меня, когда скопиться обида на моего Котоежика, так, чтобы его ненароком не пришлепнуть, или от безысходности не разрыдаться, я в огород, где меня чучело из железа выкованное поджидает, а вместо лица фотография моего "любимого". Вот там-то я от всей души ухватом его несколько раз прихвачу, пока не вспотею, что потом уже без сил домой с песней возвращаюсь. Да... Немало я этих чучел поразбивала... Так он теперь на века поставил сам свой постамент вылепил из дерева, чтобы перерывов у меня не было. Видать тоже любит... Но по-своему... Добрый зараза! Уж больно любит, когда я с песнями возвращаюсь, тогда, говорит, спокойнее ему спиться.
   В палату вбежала санитарка и стала шустро застилать свободную функциональную кровать. Ничего не говоря, она срочно, подобно тайфуну, затем все протерла все что принадлежало больничной комнате, после чего сильно запахло хлоркой.
  -Что, свято место пусто не бывает, Татьяна Петровна?- заправляя капельницу для Жанны, поинтересовалась медсестра.
  -Ой, и не говори, девка, случай нынче выпал нехороший в нашем море-океане.
  -Что опять не так?
  -Да пассажирский корабль, большущий говорят... В общем потоп.
  -Как это потоп? Ты случаем не заблудилась в своих мыслях? Шторма-то нынче не было... Да и до айсбергов далеко.- стараясь уличить санитарку в небылицах, Антонина Ивановна стала ей помогать развертывать белье.
  -Я тоже так думала, что враки... По радио, давеча, ничего такого не передавали... А тут скорая женщину беременную в беспамятстве привезла... Говорят на пляже ее подобрали, которую видать волной вынесло.
  -Ты, что такое говоришь? Беременная, в холодной воде, да и еще волной..., недовольствовала медсестра.- Может, и пароход в мели застрял?
  -Да нет...,- присаживаясь на свободную кровать, задумчиво ответила Татьяна Петровна.- Говорят за километров пятьдесят, все это дело произошло. А ее значит волной...
  -Сказочница ты у нас великая, как я посмотрю! Опять, небось, все напутала?
  -Путай не путай, а баба без сознания в операционной и Илья Федорович еще не ушел. А значит дело тут сурьезное. Готовить койку приказали.
  -А тут все дела, как ни на есть- все серьезные. Новое поколение, наше производство на свет выпускает, да будущее наше с вами определяет. Вот что посеем, то и определит, как жить будем и на кого нажитое оставлять будем.
  -Да... Права, как и всегда... А пароход точно потоп, так как и милиция здесь с утра шастает.
  -Девочки, а это не подводная лодка потонула? Вчера на ней Миша, наш хороший знакомый, ушел,- осторожно встревая в разговор, спросила Мария Степановна.
  -Ой не знаю, чо тепереча и думать... А, может, и правда подводная... А...?
  -Ага, точно, угадала! И беременные женщины ей управляют! - вынесла суровый приговор Антонина Ивановна.
  -Ну тогда я ничего не понимаю. Сами меня запутали, а потом выспрашивают. Я лучше пошла за судном и если кого встрену, то получше все расспрошу и вам доложу.
  Санитарка прихватив мусор, поспешила уйти.
  -Вот так небылицы и рождаются,- смотря ей в след, тяжело вздохнула медсестра.- Та, может, погулять вышла, да потеряла сознание, а тут приплели уже целый пароход.
  -Да, хорошо бы, а то мне очень волнительно за мальчиков в подводной лодке.
  -И вы туда же... Чистый бред...
  В палату вбежала медсестра и стала судорожно шарить по ящикам, где находились лекарства.
  -Свет, а здрасти? А спросить?- старалась достучаться до нее Антонина Ивановна.
  -Тонь, отзынь... Лучше катетер помоги отыскать... Никак в вену войти не можем... Надо в подключичку ставить.
  -Да, что вы сегодня, как ошпаренные мечетесь. Одна тут байки заливала, другая все из ящиков мне повыкидывала. А я потом ничего не найду.
  -А ты еще не слышала?
  -Что бабу волна на своем хребте привезла?
  -Поняла, какое чудо бывает... А вот он зараза! Ну ладно я побежала, а ты береги мою родственницу.
  Мария Степановна долго не решалась спросить, пока медсестра раскладывала разбросанные лекарства, о какой родственнице шла речь.
  -Вот так всегда, им некогда, а я потом ползай и порядок наводи.
  -Тонечка, это ваша родственница?
  -Светка-то? У меня таких родственников весь роддом, вместе в радости и горе ежесуточно. А вы почему об этом спросили?
  -Так она, вроде как, говорила, чтобы беречь вам себя.
  -Не меня, а вашу дочь. Теперь в ней ее кровь течет. В общем она первая спасала ее.
  -Бедная девочка, мы ей так обязаны.
  -Да ничем вы не обязаны. Добро оно хорошо без спасибо.
  Дверь распахнулась и гремя суднами в ней появилась все та же санитарка.
  -Все девки выяснила: сто человек погибло, четыреста спаслось чудом.
  -А пятьсот первую на гребне прямо к порогу нашего роддома принесло!
  -Не на волне, а на скорой машине под охраной милиции. Ты уж, Тонечка, не искажай факты.
  -А милиция? Чтобы опять ее не унесло?
  -Не знаю... Чо-то я об энтом не спросила. Сходить чо ли, опять в смотровую?
  -Сходи, сходи там и одеялко заодно для нашей принцессы принесешь.
  -Ага, я щас быстренько. Больше ничего не надо?
  -Только ваше недолгое отсутствие,- иронически ответила ей, Антонина Ивановна.
  Санитарка прихватив грязные пеленки, вновь скрылась за дверью.
  -Какая она у вас шустрая,- удивляясь, сказала Мария Степановна.
  -Кто?
  -Ваша санитарка.
  -А... На язык тоже... В общем ходячее радио. Такое наплетет, что потом все со смеху умирают на сутках. Она у нас одна на все отделения, потому и бережем и в обиду не даем. Дома-то у ней, тоже не сахар. Были два сына и оба умерли. Сноха с младшим и с ней жили. Внуков так и не родили, больше предпочтение спиртному отдавали, да от ворот поворот, короче на дверь в ее же квартире указывали. Сын, может и любил мать, но очень слабохарактерный покойничек был, поэтому все своей женушке в рот глядел. А наша только здесь хороша на язык. А там голову перед той все сгибает, хотя квартира ее и та мадам там не прописана. В общем в своем углу, ей небольшой уголок и тропинку отмерили... В прихожей раскладушку поставили и в определенное время на кухню позволили заходить. Но она ни разу не пожаловалась, все скрывала. А сейчас, после смерти сына, все и рассекретилось. Она-то и вовсе домой не ходит, так как там другая хороводит. Здесь где-нибудь в подвале переспит и опять за работу. Не смотря свои семьдесят, как молодая, и все вымоет, и поговорит, и другим успеет помочь. Хотя за это ей деньги не платят. Потому как, полторы ставки положено. Экономия на хребтах, таких санитарочках и акушерках. Все ее знают и все ее уважают. Тетя Танечка, ее здесь величают на всех этажах.
  -Да, тяжело сейчас младшим сестрам. А труд тоже у них не маленький, но благородный.
  -Только, тем кто зарплату нам назначает, совсем об этом не известно.
  -А может в милицию сообщить о той гражданке?
  -А кто будет сообщать, ежели сама хозяйка не хочет, да и еще ее жалеет, а иногда и деньжат ей подкидывает, да за квартиру бегает, платит, так как госпожа "Помойкина" не работает и денег у ней нет.
  -Странная у ее снохи фамилия.
  -Это не ее...Это мы ее уже здесь так обозвали. Ну и печать в роддомовском паспорте поставили. Сначала наша-то еще была недовольна, что сноху мол несправедливо мы обижаем. А сейчас ничего, свыклась.
  -Хорошая женщина , видно.
  -Хорошая... Только вот некоторые этим пользуются в на халяву. А сама она только и говорит, что мол куда их деньги девать, ежели мне и так все хватает, а сноха все же не чужая. Русская душа - широко распахнута! И от плевков не увернется и с благодарностью врагам откланяется. Все облагородит, и на чужую боль откликнется.
  Тут дверь распахнулась и держа в руках несколько одеял, появилась сама героиня.
  -Тетя Танечка, ты случаем не ослышалась? Я ведь тебя просила одно одеяло, а ты решила весь роддом обобрать.
  -Тонечка, ну посуди сама, только из автоклава привезли, потрогай давай, они еще тепленькие. А вдруг еще кому понадобиться, да и ночи стали холодные.
  -И куда я все это сложу?
  -В шкафчик.
  -В шкафчике белье, там одеяла не положено держать.
  -А кто увидит... Я щас их в простыни замотаю и все в ажури будет.
  -Ой попадет мне когда-нибудь от твоих рацпредложений.
  -Пусть поругают, а оно завсегда пригодиться. Потом ночью иди ищи свищи. Их уже давно, всю сегодняшнюю партию, патология к себе уволокла.
  -Ладно конспирируй. Тебя же не переубедишь. А как разведка на счет затонувшего корабля.
  -Мальчик...! Девочки... Мальчик...! Я его видала, очень хорошенький.
  -Ты это сейчас об чем?
  -Ну как же, я вам еще давича говорила, что женщину из скорой, прямо в операционную отвезли. Так вот у ней мальчонка и очень даже хорошенький родился без всяких видимых травм, так по-моему сказал Илья Федорович.
  -Ну, а как же остальные?
  -Какие такие остальные? Кажись остальные не беременные и их в другие больницы отвезли. Ну, а каких и вовсе- в морги. Тебе полы здесь надо махнуть, а то вон уже даже пух кружиться.
  -Здрасти! Ты пять минут назад все тут махала. Чуть хлоркой нас не потравила. Если чо, я потом сама подотру.
  -Ну да...! У тебя нынче и так своих забот хватает. Ты вон лучше у принцессы пузыри вовремя меняй, да к ночной работенке готовься. Ее уже скоренько тебе на каталке подвезут. Женщина в операционной, нынешняя утопшая, всю жизнь там лежать не будет. Уж поди и от наркоза уже очнулась.
  -Так она же жива? А ты об ней, утопшая.
  -Я так понимаю,- принеся ведро со шваброй, рассуждала санитарка,- ежели там в воде тонула, вместе со всеми, значит утопшая, но чудом спасенная. Ты лучше склянки свои с пола прибери, я их потом захвачу, да на минуту выйдете, чтобы не мешали чистоту мне навести.
  -У меня капельница заканчивается, так что придется мимо моих ног шваброй ездить. И потом, я сказала, что сама все протру.
  -Тогда ты садись на подоконник, а вы девушка, поднимите ноги.- продолжая настаивать на своем, санитарка принялась тщательно мыть полы
  Татьяна Петровна лихо орудовала шваброй, старательно вымывая каждый недоступный угол, каждый раз хорошенько выполаскивая тряпку.
  -Так выходит дело, точно потонул корабль,- продолжила расспрос Антонина Ивановна.
  -Точно, девоньки, точно. Тепереча горе в огромных количествах в семьях. Даже, говорят и детки потопли. Мать жива, а детки потопли... Вот страсть какая нынче нас посетила. Мы им здесь билет на жизнь выдаем, а оно вон, как оборотилось. Ну, кажись, свежее стало у тебя. Только осталось проветрить. Сейчас принцессу укутаем и окно откроем.
  -Ага, и меня просквозит.
  -Не просквозит при закрытых дверях. Свежий воздух только на пользу всем организмам и больным и здоровым.- унося ведро, с любовью улыбалась санитарка.
  -Сколько в ней доброты и энергии,- заметила Мария Степановна.
  -Да... Потому и любим, а иногда и подлечиваем. Она у нас уже эмблема нашего роддома. А, может, и визитная карточка.
  Вернувшись обратно в палату, Татьяна Петровна, стала тщательно укутывать в одеялах Жанну, после чего открыла окно.
  -Я на чуток, вы не беспокойтесь,- обратилась она к посетительнице.- Вот немного выветрится хлорка и сразу закроем, а то тяжело дышать.
  -Да, да... Очень хорошо вы придумали,- вежливо согласилась Мария Степановна.
  Через час дверь в палату неожиданно распахнулась и две медсестры гремя капельницами, привезли ту самую женщину из операционной.
  -Свет, ты очумела! А предупредить было никак нельзя?
  -Тося, молчи, а то сорвусь. У нас там кровотечение и срочно нужен стол, поняла! Тетя Танечка поможешь быстро привезти все в порядок после операции?
  -Милая моя, да разве я оставлю свою Светоньку, лучик мой ясный, без помощи. Щас захвачу моющие и прискачу выручать,- чмокнув медсестру в щеку, она скрылась за дверью.
  -Ну, что будем перекладывать?- спросила у Антонины Ивановны, Света.
  -Давай, только осторожно с капельницей. Вы нам не поможете?- обратились они к Марии Степановне.
  -С удовольствием, только командуйте.
  Женщина на каталке, неожиданно открыла глаза и стала с нескрываемым недоверием осматривать новое для нее помещение.
  -Давай, дорогая моя, переляжем на кроватку,- предложила ей Света.
  -Я уже дома?- не понимая спросила та.
  -Нет, дорогая, ты в роддоме.
  -А ребенок?
  -В детской.
  -Какой?
  -Значит так, дорогая женщина,- вступила в разговор Антонина Ивановна,- мы переляжем, отпустим уставшую Светлану на спасение другим скородящим женщинам. А потом мы с вами и поговорим. Хорошо?
  -Хорошо.
  -Вот и ладненько.
  Женщина, хоть была и после операции, но старалась сама переползти на кровать, облегчая тем самым труд медсестер.
  -Большое спасибо Светочка, я надеюсь, что мы еще встретимся,- тихо прошептала она.
  -А то... Мы, и в огне не горим, и в воде не тонем, и коня на скаку остановим! По-моему такой лозунг у русских баб.
  -Нет... Еще добавь, что детей рожаем и сами их потом растим, так как русские мужики до старости свою задницу к молодым примеряют. А нам, радисткам, только остается ждать наших разведчиков по женским делам, когда у них важный орган фурычить и пробуксовывать станет. К женам опять наши кобели слетаются, на подножий корм согласные. Эта и есть, та самая точка отчета тихой семейной жизни,- не скрывая улыбки, продолжила Антонина Ивановна. - И так, кто к нам приехал,- перелистывая историю болезни, спросила она? Ничего не написано, ты случаем не безымянная у нас.
  -Нет,- охрипшим голосом, старалась, как можно громче ответить женщина.
  -Она без паспорта и обменки... Но анализы все взяли, так что не беспокойся,- сказав это, Света поспешила уйти вместе с пустой каталкой.
  -Понятно. Ну, а имя, фамилия имеется.
  -Наталья Степановна Семенова,- прохрипела женщина.
  -А родственникам, как сообщить?
  -Даже не знаю. Мы с мужем отдыхали.
  -Да, хорошее время для отдыха выбрали.- прикрывая окно, высказалась медсестра, затем осторожно стала раскутывать Жанну, чем очень привлекла внимание роженицы.
  -Боже мой!!! Так ведь это она!!!- хрипя попыталась кричать родильница Наташа, чем вызвала непонятный страх у Марии Степановны, которая быстро заслонила собой свою дочь.
  -Что с вами? У нас приведений пока не было.- подбежав к ошалевшей от неожиданной встречи Наташи, старалась ее успокоить Антонина Ивановна.
  -Прошу отойдите,- тяжело глотая воздух причитала та,- мне надо ее видеть!
  Антонина Ивановна попыталась смочить неугомонной своей пациентки губы, но та настойчиво отклоняла ее руку, приложив при этом немало усилий, пытаясь приподняться на локтях.
  -Хорошая ночь нас ждет. Спасибо тебе, Светочка, от всего сердца.
  -Вспомнила!!!- неожиданно вскрикнула Наташа, что рядом стоящие женщины заметно вздрогнули.- Ее зовут Аира!
  -Точно...! А меня Сигизмунд десятый,- старалась еще шутить в такой ситуации медсестра Лаура.
  -Это она меня из корабля вытащила и на берег перенесла.
  Услышав неожиданное умозаключение, Антонина Ивановна еле сдерживала улыбку, дабы не обидеть Марию Петровну.
  -Все понятно, пока мы ее лечим, она у нас спасением занялась. Притворщица, одно слово,- погрозив пальцем спящей Жанне, медсестре почему-то уже было явно не до смеха, предполагая выраженный послеродовой психоз.- Так вы тут пока полежите, а я за врачом.
  -Да я не сумасшедшая, уверяю вас. У меня высшее образование.
  -Понятно, почему у меня Котоежик такой... Высшего образования нет, а мне всю жизнь мучайся,- не сдержавшись буркнула Антонина Ивановна.
  -Ну как мне вам доказать, что это и есть моя спасительница, Аира.
  -А никак... По секрету вам скажу, ее зовут Жанна и она уже неделю, как в коме. А вы Мария Степановна не беспокойтесь, никто вашу дочь тут не обидит. А Натулле пора обезболивание принять в инъекциях, а то наркоз видать осложнение вызвал на головное кровообращение .
  -А вы ее мама,- спросила женщина.
  -Да.- уверенно, высокомерно, ответила Мария Степановна.
  -Спасибо вам, за такую дочь.
  -Пожалуйста. Только вот моя дочь и я, здесь были.
  -Это не важно... Мне только одной известно, что произошло и именно ваша дочь спасла не только меня, но и подарила жизнь моему ребенку. А как такое могло произойти, только ей ведомо и если очнется, то, я надеюсь, она сумеет развеять все ваши сомнения. А теперь колите, мне надо отдохнуть.
  -Вот и умница,- вкалывая порцию промидола в ее ягодицу, одобрила Антонина Ивановна.
  Мария Степановна украдкой вытирая слезы, то и дело шмыгала носом, изредка, с болью в сердце поглядывая на обездвиженное тело дочери.
  -Не огорчайтесь,- старалась успокоить ее медсестра,- она жива, а на ноги вы ее поставите. Но не может же человек отказаться от такой жизни, где все ее ждут и безумно любят. Вы лучше почаще с ней говорите, вот и будет у ней стимул вернуться вашей девушке.
  
  
  Глава 16.
  
  
  В саду их ждал Ишуд, внимательно рассматривая каждое растение. Иногда, мило улыбаясь, он приветствовал в роскошных оперениях тамошних птиц, с нетерпением ожидая прихода Лилы.
  -Дорогой, ты уже здесь. А у нас все прошло благополучно.
  -Сколько потеряли?
  -Семнадцать.
  -Ничего нельзя было сделать?
  -Мы старались... А остальное вам на совете поведают хранители. Мы тоже сейчас пойдем на сингуляр, если ты не возражаешь.
  -А как наша девочка?
  -Очень помогла. И, как ты и предполагал, все выполнила на отлично.
  -Хорошо. На сингуляр ее берем?
  -Как скажешь.
  Они подошли к сидящей на скамейке Жанне и каждый протянул ей руку.
  -Что-нибудь случилось?- не дожидаясь приветствия деда и растерянно разглядывая ладони близких ей людей, настороженно поинтересовалась она.
  -Случилось. Наша девочка здорово взрослеет, а значит мы на верном пути к твоему возвращению.
  -Я так и предполагала, что ничего вы мне конкретного не скажите.
  -А ты ведь хотела встретить Ива или раздумала.
  -Мне можно?- обращаясь к деду, спросила она.
  -Можно. Тем более, что он очень скучает по своей маме.
  После слов Лилы, все отправились на сингуляр, куда еще недавно прибыла сама Жанна. Выйдя из дома, она не успевала поражаться красотой подводного города. Он ей, казалось, что чем-то изменился. Ветра не было, но деревья не переставали шелестеть своей листвой, нежно приклоняясь друг перед другом. А вот вода в бассейнах по-прежнему была гладка, как зеркало, отражая все краски нависшего над Синсинатом океана. Даже маленькие тени плавающих рыб, были почему-то радужных оттенков.
  Жителей, почти не было видно, поэтому только тихий всплеск маленьких волн воды над головой иногда нарушал благодатную тишину и покой.
  -Какие необычные у вас дома!
   Жанна никак не могла скрыть своего восхищения от Лилы и Ишуда.
  - И где этому только обучают? И на какой такой планете таких архитекторов выпускают?
  -У нас все просветленные, а архитекторы на земле,- ответил шедший рядом Ишуд. Хотя, основу проектирования они получают на земле.
  -Ага... Что ж все понятно... А самое главное доступно объяснение.
  -А ты не жди ответа, а сама все постигай, за этим тебя и отправили на землю.
  -Но мне никогда не понять, как можно достичь такой гармонии и света. Тут так заряжаешься энергией, что остальное становится, я про земные чувства, бессмысленным.
  -Если искать в земной жизни только смысл, то и время для тебя пройдет мимо, и дела твои будут никому ненужные. Прислушивайся к себе и не делай то, что не идет в разрез твоему разуму. А мы рядом. Мы поможем не заблудиться.
  -Бабуля, тот самый сингуляр, указывая пальцем на спускающиеся серебристые шары, воскликнула Жанна.- А сколько помощников собралось!
  -Все хотят встретить вновь прибывших. Всех надо успокоить, всех разместить... А потом у них ответственный день на совете. Придется поведать им о неблаговидных делах своих, каждый несет свою ответственность не только за поступки, но и за каждое произнесенное им слово.
  -И что потом будет?- заинтересованно спросила Жанна.
  -От нас мало что зависит, а вот от родственников, всегда двери храма открыты.
  -Понятно.
  -Что тебе понятно стало?- наконец, засмеялся Ишуд.
  -А то и понятно, что ничего не понятно. Лучше я пойду искать Ива.
  И тут, где-то в толпе вновь прибывших, Жанна услышала знакомый голос.
  -Жанночка! Здравствуй девочка! Я так рад тебя видеть.
  -Ой, Валентин Григорьевич, а вы как здесь оказались? Вы же, когда я к Костику улетала, в больнице лежали.
  -Лежал...,- грустно ответил, теперь уже бывший, преподаватель школы,- но не всегда видать на пользу идет лечение, бывает и промахи.
  -Так, что случилось?
  -Сердце, а потом и почки. А ты давно здесь?
  -Она еще не здесь,- вступила в разговор Лила,- вам больше нельзя общаться.
  -Это моя бабуля,- похвасталась Жанна.
  -Хорошо, хорошо, я ее задерживать не буду. Только попрошу маленькую услугу для меня, если вы не возражаете.- и не дождавшись одобрительного ответа со стороны Лилы он продолжил.- Очень прошу тебя, передай Инессочке, что я ее очень с девочками люблю. Пусть себя бережет, да за мои грехи помолиться.
  -Нам пора,- сказал хранитель Валентину Григорьевичу и они ушли.
  Но Жанна-то видела, как тот долго еще оборачивался и совсем был растерян от того, что с ним произошло. И как казалось, совсем не радовался сказке, в которую ему выпало счастье прибыть, но уже без своей Инессочки.
  Было безумно почему-то жаль его. Ведь такая пара на земле редкость. Их любовь, казалась, была нерушима. Но видать и на нее свое время выделено. И только тут решат, что была истина, а что привязанность.
  -Аира! А я тебя ищу, ищу...,- подбежавший к ним мальчик, крепко обнял за талию Жанну,- хранитель говорит все нельзя да нельзя. А мне очень хочется с тобой побыть.
  -Ну как, Ишуд, можно Иву пообщаться с нашей внучкой. Ведь он у нее первый. Можно сказать первенец,- уважительно обратилась за разрешением Лила к мужу.
  -Нарушая порядок, мы нарушаем гармонию, что здесь не допустимо. Но учитывая трагичность происшедшего, выделяю минимум времени - одобрительно хлопнув в ладоши, улыбнулся Ишуд, трепля волосы мальчика.- Но его хранитель, будет с вами. Ты знаешь как его зовут?
  -Локо,- задумчиво ответил Ив.
  -Значит теперь твой учитель будет всегда рядом, который поможет тебе освоиться и совершенствоваться, но только после того, как ты немного подрастешь и станешь помощником.
  -А можно я сейчас с Аирой побуду?
  -Но не навсегда. Ты уже дома, а она у нас пока гость.
  -Жалко,- почему-то сожалел Ив.
  -Не надо жалеть о том, что еще для нас не потеряно. А если и будет потеряно, то никому не суждено найти и дотронуться. Ибо мы хранители для того и приставлены, чтобы оберегать. И только ваша вера нам помогает вас охранять и защищать, полностью исключая ту самую, для нас очень мучительную, разлуку,- вступил в разговор хранитель.
  -Вот и первый урок тебе дал Локо. Он тебе и друг, и учитель, и самый родной собеседник.
  Ив хитро посмотрел то на Жанну, то на Лока. Потом взяв обоих за руки, смело пошел в город Синсинат.
  -Аира, а ты видела, что тут океан вместо неба?
  -Видела.
  -А рыбки золотые там свой танец исполняют?
  -Да, уже любовалась.
  -Значит мы на дне океана?
  -Ив, я бы с удовольствием тебе обо всем поведала, но я здесь гость и моя миссия на земле не окончена. Мне дано говорить только о том, что вижу и, что доступно для моего разума.
  -А как оказалось, что ты здесь гость?
  -Так решил совет,- сама не зная почему, ответила Жанна.
  -Как здесь хорошо! Как с мамой!,- нежно прижавшись головой к руке своей спасительнице, с интересом и вниманием осматривая странные дома.
  Жанна же, увлеченная встречей с мальчиком, даже не заметила, что потеряла из виду своих дорогих- бабушку и дедушку. И как она не вглядывалась в шедшую за ними толпу вновь прибывших, так и не смогла их увидеть. Только Локо, видя необоснованное беспокойство, указал ей на дом, где на пороге уже стояли Ишуд и Лила.
  -Все хорошо?- всматриваясь в лицо обеспокоенной внучки спросила, Лила.
  -А как это так...? Вы там же, за нами были?
  -Глупенькая ты у нас еще. Все примеряешь на глаз.- обняв внучку, успокаивала, Лила.- Ну, что, Ив, проходи, ты-то у себя дома уже.
  -Я знаю... Мне объяснять не надо, я уже успокоился.
  -Вот и хорошо.
  -А когда я маму увижу?
  -Сегодня девять дней, значит время увидеться и успокоить скорбящих.
  -А мне можно вместе с ним, в храм?- спросила Жанна.
  -Двери там на ключ не закрываются. Чего спрашивать... Да и мама там твоя будет. Только вот сегодня ты ее не пугай, а то ей и так достается.
  Не скрывая радости от услышанного, Жанна, как уже на основании хозяйки, повела Ива в дом. Где тот быстро освоился, бегая из одной комнаты в другую.
  -А почему такой красивый сад и дом?- осматривая деревья и птиц, поинтересовался мальчик.- Здесь солнышка не бывает, а им тепло и вода нужна.
  -Разве тебе не хватает света?- присев на корточки возле малыша, спросила Лила.
  -Мне-то хватает, а они-то живые.
  -И ты живой, и тебе свет необходим.
  -А здесь не такой свет, чем там,- Ив показал пальцем вверх.
  -А какой?
  -Живой,- прикрывая рот ладошкой, шепнул он на ухо Лиле.
  -Почему ты так решил?
  -Он меня любит, как мама.
  -Ты хочешь увидеть ее?
  -Очень, а то ей грустно без меня.
  -Тогда бери Аиру за руку и пошли в храм.
  -А Локо?
  -Локо в саду отдохнет и нас подождет.
  Ив недолго думая, схватил Жанну за руку и потянул ее в глубь сада, как будто знал, что в храм находиться именно там.
  -Ты быстро освоился, а я вот до сих пор не все знаю,- улыбаясь, сказала Жанна.
  -Ты гость, а я уже дома, понятно?
  -Понятно.
  Ив подошел к белоснежной двери, которая была охвачена мерцающим светом. Он нежно погладил ее, потом скрестив руки на груди, нежно прикоснулся губами к распятиям и только после этого, без посторонней помощи распахнул их.
  В храме шла поминальная служба о погибших на корабле, но никто не плакал, а только тихо молились, держа в руках зажженную свечу.
  Ив подошел к молодой женщине и гладя ей руку, нежно смотрел ей в лицо. Потом он встал с ней рядом на калении и стал усердно молиться, нежно обхватив одной рукой мамины ноги.
  Жанна оторвав на некоторое время взгляд от мальчика, стала искать Марию Петровну, которая стояла почти рядом с алтарем.
  -Милая моя, как ты у меня постарела,- подойдя поближе, обеспокоено проговорила она, слегка поцеловав ее в щеку.
  -"Дочка?"- прикасаясь рукой к щеке подумала Мария Степановна.
  -Я жива... Со мной все хорошо...
  -"Опять померещилось... Но, если ты меня слышишь, моя девочка, то знай, что я тебя очень, очень люблю. Софочка уже вес набирает, вот только ты у нас заблудилась, никак дорожку к нам не отыщешь. Но не беспокойся, мы подождем, мы верим, что ты от нас не уйдешь".
  Жанна не знала, как ей умудриться подать знак, что очень не понравилось Лиле, которая тут же схватила ее за руку.
  -Здесь молятся и замаливают грехи ушедших, а ты хочешь ее напугать. Посмотри на Ива и других новопреставленных. Они умеют и утешить, и любить.
  -Я только хотела ее успокоить.
  -Тогда встань на калении и молись о прощении своей души. И вот тогда, может, Машенька обретет покой и уверенность о твоем выздоровлении.
  -Бабушка, ну почему Ив знает, как себя вести, а я все делаю не так.
  -Потому что он уже дома, а ты далеко от нас. Твое сознание еще связано с твоим телом.
  Пока шло тихое наставление, обе даже не заметили, как к ним подошел Ишуд и поклонившись Марии Степановне, он не обратив внимания на Жанну, стал что-то шептать. После чего вокруг нее стало образовываться прозрачное, тонкое свечение.
  -Дедушка, это ты сделал?- осмотрев со всех сторон свою маму, восхищалась Жанна.
  -Хорошо, что я успел к вам,- не отвечая на вопрос внучки, Ишуд продолжил шептаться с Лилой.
  -Да, не все мы смогли сделать,- сожалела бабушка,- посмотри сколько за дверью осталось. И боюсь не хватит сил родственникам, чтобы мы их к себе забрали. Зверье-то оно близко. И я, думаю, что не подпустят смерды пастырей, навстречу к ним идущих.
  -Но с каждым годом их все меньше.
  -А зверья все больше. Изобретательны они на искушения.
  -Да. Ты как всегда права. Недоношенная душа, это совсем не то, что недоношенный ребенок. Того хоть лекарствами и теплом можно выносить. А закрытая для нас душа, как решето, изъеденная пороками. И перехода ей в другую жизнь, уже не выдержать. Только на смерть обрекать, так как на лету рассыпается.
  -Дедушка, а со мной поговоришь?- удивленно вслушиваясь в каждое слово, старалась привлечь к себе внимание Жанна.- Вы о ком тут рассуждаете?
  -Придет время и ты все поймешь,- обнимая внучку, Ишуд повел ее к выходу.
  -Мы уже уходим? А бабушка?
  -Пусть немного пошепчется со своей дочкой. Ты же не хочешь им мешать?
  -Но она мне тоже мама.
  -Вот и хорошо, значит ты ее скоро увидишь.
  -А остальные ведь тоже не уходят.
  -Сейчас будут зачитывать поименно новопреставленных, поэтому слез разлуки не избежать. А тебе еще надо восстанавливаться. Ведь Сина не будет все время твое место занимать.
  -Ты про энергию, которой сейчас наделил маму. Не энергией, а теплом и спокойствием моей души.
  -А, что это значит?
  -Это значит...,- Ишуд немного задумался, и хитро посмотрев на внучку ответил,- что я ее люблю. И все, больше никаких вопросов. Догадаешься- значит взрослеешь, нет- значит потом познаешь. Мы и так с твоей бабушкой, тебя опять начинаем баловать. Что не совсем идет на пользу твоему сознанию.
  И они крепко обнявшись, вошли в сад. Присев на лавочку, стали ждать остальных.
  -У меня такое чувство, что мне уже не так хочется обратно возвращаться.
  -Не время, дочка, не время. Ты должна многое сделать для людей и немного помочь нам.
  -А я смогу? Я не забуду все, что со мной произошло?
  -Забудешь, но не все,- о чем-то сожалея, ответил тот.- А вот и наши идут. Ну как, Ив, успокоил свою маму?
  -Ишуд, еще только девять дней прошло, поэтому ей очень трудно, но я сделал все, что мог.
  -Ладно, родной, понимаю. На сорокоуст пойдем с тобой вместе и постараемся снять с нее всю накопившуюся тяжесть и вину. А ты у нас стал большим... К детям играть и просвещаться пойдешь?
  -А Аире со мной можно?
  -Я был бы против... Но тебе исполнилось девять дней, поэтому я разрешаю, но под контролем Лилы.
  Ив с хитринкой посмотрел на Жанну, которая была явно рада такому разрешению. Потом взял ее за талию и повел на выход.
  -А как же я?- улыбаясь спросила Лила.- Меня никто не обнимет за талию.
  -Вставай с другой стороны, у меня там рука свободна,- серьезно предложил Ив.
  Лила вопросительно посмотрела на Ишуда. На что тот только пожал плечами и развел руками.
  -Ладно, согласна на другую руку, так как других, кроме нашего Локо, кавалеров на данное время не предвидится.
  -А Локо, я у вас забираю,- предупредил Ишуд,- скоро у него появиться новый подопечный и мне надо его напутствовать.
  Ив молча подошел к своему хранителю и нежно, со всей накопившейся у него любовью, обнял его, и преклонив калено поцеловал ему руки.
  -Спасибо.
  -И тебе спасибо, что слушал меня, распространяя свою любовь на всех. Прости, что разлучил тебя с близкими, но ты теперь знаешь, ведь иначе было нельзя. Слишком много искушений стало тебя окружать.
  -Знаю, поэтому говорю тебе, спасибо, за спасение.
  Потом он обнял рядом стоявших у выхода Жанну с Лилой, и они все вместе пошли на так называемое детское пространство.
  Оно находилось не так уж и близко. Поэтому времени хватало, чтобы еще внимательней разглядывать сказочный город Синсинат.
  Удивительно гладкие дорожки отражали незатейливую рябь идущую от океана. Даже размеры рыб, проплывающих у них над головами, тут же высвечивались на поверхности, не только под их ногами, но и на геометрических формах домов и бассейнов.
  Было легко и радостно. Это единственное место, где ты обретаешь покой и смысл жизни. И кажется прожитая жизнь на земле, не больше, чем небольшое недоразумение происшедшее именно с тобой.
  Дом для детей был построен в форме шара, с поверхностью поделенной на равные соты. У каждой из них имелся свой золотистый оттенок. Отчего он то увеличивался до огромных размеров, то сужался, то высвечивал на своей поверхности контуры разных цветов, рыб и конечно же- игрушек. Поэтому визуально, казалось, что дом самостоятельно мог дышать, а значит и жить, умело забавляя и играя с детьми. Он мог смешно раздувать щеки и медленно дуть на детей, которые тут же весело смеясь, высоко взлетали высоко-высоко, рассекая пространство заразительным детским смехом. После захватывающего полета, они смело могли опускаться на задуманную ими поверхность. А шарообразный проказник-няня, то смеялся вместе с ними, то потешно чихал, тем самым нежно кувыркая детей по пушистому ковру из зеленых водорослей с многочисленными, разноцветными, мелкими цветочками, которым явно это очень нравилось.
  Возле дома много было малышей. Все они были одеты в белые штанишки и распашонки. На ходу придуманные ими игры, доставляли им немалое удовольствие. Они качались на огромных качелях, старательно касаясь друг друга и перепрыгивая с одних на другие, что вызывало бурю положительных эмоций. Но крика и шума не было слышно, а только иногда приглушенный детский смех.
  -Смотри!- Жанна указала пальцем на пролетающую над ними девочку, которая помахала им рукой.- Бабушка, да они и летать умеют.
  -Не все... Только те, кто познал истину и уже научился управлять своим сознанием. Так что, Ив, тебе еще много предстоит потрудиться, прежде, чем ты достигнешь совершенства. А вот кувыркаться, от чиха величия дома, ты и сейчас сумеешь. У тебя все впереди, а помощники тебе помогут, чтобы суметь сдать экзамен сначала хранителям, а затем и совету. Тебя ждет самое счастливое детство и торопиться взрослеть, тебя никто не будет.
  -Лила, я правда очень рад, что могу здесь навсегда остаться,- восхищенно, разглядывая, как веселятся дети, произнес Ив.- Только у меня одна просьба...
  -О ней и говорить не надо. Когда придет время, я сама за тобой приду и отведу в храм на встречу с родными и близкими. А придет их время, сам встретишь всех на сингуляре. Это на земле оно бежит, дорогу к нам указывая. А здесь отдых для него и его вечное, светлое пристанище.
  -Спасибо,- Ив отошел от Жанны, потом повернулся и помахал ей рукой.- Тебе сюда нельзя, да, Лила?
  -Беги давай... Вон тебя уже Фефа встречает,- махая рукой, прощалась она.
  -Бабушка, а мы разве в дом не зайдем?- огорченно спросила Жанна.
  -Деточка, еще никто не видел столько, сколько довелось тебе. А ведь ты еще должна возвращаться и твоему сознанию, это совсем будет не на пользу.
  -А мне так хотелось с ними поиграть и еще осмотреть все внутри дома.
  -И мне, как ни странно, тоже хочется с ними полетать, но увы, я должна соблюдать правила, а ты им подчиняться. Но зато я тебя порадую сейчас, так как мы направимся в зеркальную комнату. Ты случайно встретиться с мужем не желаешь?
  -Здорово,- захлопав в ладоши, Жанна стала радостно кружиться.
  И ей стало казаться, что рыбки в океане, тоже выписывают круги, старательно подражая ее движениям, игриво отстукивая по воде плавниками.
  -Вот проказники, им только бы пошалить,- погрозив пальцем вверх, старалась предупредить не на шутку разыгравшимся рыбкам, Лила. Отчего те на минуту замерли и тут же стали размеренно плавать, не нарушая тишину.
  -Они тебя слышат?- удивленно спросила Жанна.
  -Чувствуют, а тебя не забыли, вот и продолжают выписывать твои уроки.
  -Понятно..., опять загадки,- огорченно вздохнула Жанна.
  -Наступит время и загадки превратятся в отгадки. Подумай сама, ну если ты все будешь знать, зачем тогда тебе возвращаться. Там тебе никто и ничему не поверит, а вот вред твоему телу и душе могут сильный нанести. Что ни Сия, ни я, ни даже Ишуд, тебя уже не спасут. Не торопись и не рассказывай того, что для разума человека еще не понятно. Ведь вас на земле не больше ста, а этого очень мало, тем более, что вы никогда не встретитесь. Надо играть по правилам своего обитания, но не заигрываться. Потихоньку, ненавязчиво помогать и подсказывать ответ на не разрешимый вопрос заблудившимся. А будешь играть в игру всезнайки, тебя многие могут не понять, да и мы это пресекаем.
  -Бабушка, а, может, мне не надо всем говорить, где я была?
  -Что говорить и с кем обсуждать, это ты сама почувствуешь. А Софочку наставляй, она тебя понимать будет. Это твой лучик света, от города Синсината.
  -Так пойдем к ней и заодно проведаем наших.
  -Мужа?
  -И мужа, и Софочку, и Сию, и Сину.
  -Ну..., никого не забыла,- заулыбалась, Лила.
  -Хотелось бы еще и папу, с мамой-то мы уже общались, но видно нельзя.
  -Почему? Мы постараемся и повидаться с папой, но не сейчас, так как в церковь он осмелиться войти не скоро.
  -Да. У меня папа немного из тех времен, когда все не подвластное разуму, с легкостью отвергалось. Легче крушить, чем выстраивать цепочку нашего бытия.
  -Вот поэтому ты и сумеешь ему дать духовную пищу, чтобы он смог призадуматься. А мы дадим ему время исправиться и молиться за спасение его души будем. Ну вот мы и дома. Сейчас немного посидим и подумаем в саду. А потом уже, с чистыми помыслами, пойдем в зеркальную комнату на твое свидание.
  
  
  Глава 17.
  
  
  Константин, встретив свою тещу после службы, около храма на такси, отвез ее к Ершовым. Сам же поспешил обратно в род дом.
  Почему-то сегодня он никак не мог отделаться от мысли, что Жанна может так и не встать с постели. Главное, чтобы она сама была готова принять это новое ее состояние. Ведь инвалид это не приговор, а философия самой жизни. Эти люди, как проповедники, способны указать путь блуждающим в потемках.
  Но Жанна, как она сама свыкнется с этой мыслью. Всегда такая яркая, живая, очень подвижная, совсем не сочеталась с креслом, заменяющим непослушные ноги на колеса. Константин уже мысленно представлял удобную расстановку мебели и расширял проем дверных проходов.
  -Приехали,- рассматривая задумавшегося пассажира, сказал таксист.
  -Да, да... Сколько я там должен?
  -По счетчику, если ждать не придется.
  -Не придется,- грустно ответил Костя,- мы еще никак не можем проснуться.
  -Не понял?
  -Кома. Вот такая оказия нас подвела.
  -Худо братишка. А я думаю почему ты не радуешься? Но ты знаешь, дети они ведь все сначала спят, а потом и не уложишь.
  -Да нет, наша уже и глазками умеет водить и новый для нее мир рассматривать. А вот мама подвела нас... Словом никак не очнется.
  -Понятно... Тяжело видимо рожала.
  -Тяжело... Но нас не надо жалеть. Мы выкарабкаемся. До свидания,- сунув таксисту деньги, Константин поспешил в больницу.
  -Браток, ты слышь, от меня привет ей передай, от Терентия второго, мол от таксиста здешнего. Пусть значит знает, что ей разлеживаться некогда. Пора и за дитем приглядывать
  -Так она же вас не знает.
  -А это ничего... Хороший посыл, от хорошего человека, тоже есть лекарство от всякой хворобы. Это еще мой прадед говорит, а ему уже сто лет нынче будет.
  -Ладно передам,- улыбаясь, согласился Константин.
  -Да... И еще скажи Терентий, местный леший, это про моего деда я опять, он будет ей нынче свои песни петь, пусть слушает, да единого слова не пропускает. А я щас к нему на заимку в лес сгоняю, и все это дело обскажу. Он у меня лекарь на большие расстояния. Ты только имя ее скажи.
  -Жанна.
  -Ага, вот так и запишем, Жанна,- записывая в свою записную книжку, что-то пробурчал таксист.- Ну ладно давай... А я в гости к деду наведаюсь. Только ты веру в свою вторую половину не теряй. Умей боль в себе тушить радостью, оно и будет началом излечения. Слышь, а само выздоровление неожиданно придет и все препятствия на вашем пути растопит.
  -Я стараюсь... Спасибо за добрые слова. Не от всякого это услышишь,- пожав незнакомцу руку, Константин поспешил в род дом.
  В палате дежурила на посту знакомая Светлана, постоянно набирающая лекарство в шприцы и тут же вводя его то в трубку капельницы Жанны.
  -Мы уже не одни,- слегка окинув взглядом занятую кровать, обеспокоено спросил он.
  -Ну, во-первых, здравствуйте! А, во-вторых, у нас свято место, пусто не бывает.
  -Свет, а мне-то присутствовать можно?
  -Присутствовать, говоришь?- внимательно посмотрев на Константина, Света сделала совсем неуместную паузу.- Да ладно... Проходи... Теперь нас троицу накрепко наша кровушка всех связала. Похлещи, будет, чем у индейцев.
  -Тебе помочь?
  -Чем?
  -Ну не знаю... Может, что принести, убрать.
  -Успокойся... Возьми стул и присаживайся к своей принцессе. Да не молчи и руки ее попусту не тереби, а говори и стучи в Жанкины двери разума... Авось и услышит твоя принцесса, на заплутавшем в море паруснике. Будем надеяться, сумеет девонька найти к тебе лунную дорожку.
  -Понял... Я ей о Софочке буду рассказывать ну и о своих чувствах.
  -Чувства это хорошо... Только не говори, как тебе плохо. Делай все так, как будто ничего не произошло. Мы все думаем, что ничего не происходит, а тут такие дела...
  -Какие?- удивленно спросил Константин.
  -Разве твоя свекровь тебе ничего не рассказала?
  -Нет... Я ее встретил у храма и сразу отвез отдыхать к друзьям.
  -Наверное сильно устала.
  -Наверное. А что случилось?
  -Знаешь, я и сама толком ничего не поняла. В общем, Тоня рассказала, что вот эта Наталья, как только ее привезли из операционной, узнала в нашей принцессе ту самую женщину, которая ее спасла. Как-то она еще Жанну назвала... То ли Наира... То ли Лаура...
  -Аира,- очнувшись от сна, не открывая при этом глаз, шепотом поправила лежавшая на другой кровати женщина.
  -Точно... Аира. Ты сам-то слыхал про такое странное имя. Может твоя, что про него говорила, еще до вашей свадьбы.
  -Бред какой-то,- вытирая пот со лба, нехотя улыбался ошарашенный Константин. У нас и родственников с таким именем нет.
  -Никто мне не верит... За чокнутую принимаете... А как же я тогда с корабля с утонувшего по вашему здравомыслию сошла на берег? Да и еще в таком положении,- тяжело поворачиваясь к стенке, обиженно тараторила Наташа.
  -Да вы не волнуйтесь, это мы по глупости своей, никак не можем концы с концами ваших предположений склеить,- старалась успокоить свою пациентку Светлана,- нам-то что... Нам даже интересно становится слышать о путешествиях нашей принцессы. Это все же лучше, чем на койке ей разлеживаться. Или, например, худые дела вершить.
  -Свет,- старался прервать сумасшедший разговор Костя,- нам только всяких безумств не хватало. Я то еще пойму этот бред. А вот теща на вряд ли. И так еле держится от горя.
  -Погодь... Она ведь тоже человек... А послеродовый психоз, это почище нервов твоей тещи будет,- чуть слышно осекла Константина, Светлана.
  -Мама дорогая, да когда же она в себя придет!- взяв руку жены, воскликнул Костя.
  -Ты чего разорался? Смотри у меня... Я ведь быстро могу на выход наладить.
  -Прости, немного устал.
  -А как эту женщину зовут?- отреагировав на восклицания незнакомого мужчины, спросила Наташа.
  -Он никак тоже замешан в твоих снах?- улыбаясь спросила Света.
  -Нет, его там не было. А жена, которая Аирой назвалась, вот она-то действительно была похожа на принцессу. И еще такой, очень яркий, у ней вокруг головы светящейся ореол был. - поворачиваясь к своим собеседникам и не отрывая взгляда от лежащей в коме Жанны, восхищенно произнесла Наталья.- Знаете, я бы и сама с вами посмеялась, но что- то мне не хочется, так как я ясно все свое спасение вижу. Одно только не помню, как она через воду пронесла мое тело и захлебнуться мне не дала.
  -Слушайте, это, конечно, интересно, но мне почему-то не до смеху. У нас тут горе, а вы мне сказки рассказываете. Прошу вас, не трогайте мою жену, нам и без того тошно.
  -Я понимаю. Простите, если обидела.
  -Ну вот и пришли к согласию,- довольная завершением разговора о безумных предположениях, Светлана принялась менять растворы в капельницах.
  -А мужа моего не нашли?- после многозначительной паузы спросила Наташа.
  -Пока данных не поступало. Но я думаю, что все будет хорошо. Говорят многих спасли и по больницам развезли. Так что душу пока себе не рви, а думай о ребенке, ему тоже мамка нужна.
  -А я знаю, что с ним все хорошо.
  -Откуда?- с недоверием спросила медсестра,- может, опять какое видение тебя посетило после промедола?
  -Да нет, видений не было, но и трагедий я не чувствую, а это верный признак, что с ним все в порядке. Вот посудите сами... Меня, значит, спасли... Так...?
  -Так,- присаживаясь на краешек ее кровати, ответила заторможено Света.
  -Так значит что?
  -Что?- нетерпеливо продолжала повторять вопросы медсестра.
  -А вот что... Значит, наш с ним путь на этой земле продолжиться. Значит не все еще мы здесь сделали.
  -Аааа... Ты про это... Тогда точно не погиб и скоро здесь будет.
  Только Светлана произнесла эти слова, в дверь тут же постучали. От неожиданности она даже вздрогнула и не зная, что ответить, вопросительно посмотрела на Константина.
  Тот поняв ее перепуганный вид, сам взял ситуацию в свои руки.
  -Заходите, дверь открыта!
  На пороге появился огромный мужчина с цветами, из подмышки которого выглядывала маленькая медсестра приемного отделения.
  -Свет, тут муж вашей женщины с берега появился... Главный разрешил провести.
  -Сережа!- хватая воздух, почти выкрикнула Наталья.
  Тот, чтобы предотвратить все нахлынувшее волнение на жену, быстро подбежал к ее кровати и упал на калении, крепко обняв жену вместе с кроватью.
  -Я знала... Нет я была уверена, что с тобой все будет хорошо! Милый мой медвежонок. Не плачь, не надо... У нас с тобой сын родился и ему ой как нужен его папка,- вытирая слезы мужу, Наташа сама, как будто утопала в слезах.
  А Сережа только качал одобрительно головой, стараясь не разрыдаться и постоянно шмыгая носом.
  Света, наблюдая трагическую картину, то и дело смахивала с лица катившие по щекам слезы, почему-то и дело тормоша онемевшего Константина за плечо.
  -Подумать только, прямо предсказательница. Может и твоей поможет... А?
  Но Костя молчал, крепко сжав руки Жены.
  -Трагичная у нас палата получается. Жены лежат, а мужья боль в себя впитывают. И когда только наша принцесса откроет свои глазоньки.
  -Откроет, откроет... Время у ней такое сейчас, чтобы помощь оказывать попавшим в беду. Наверное, очень добрая она у вас. - как-то очень убедительно, не смотря присутствующих в палате и продолжая крепко обнимать мужа, произнесла Наталья.
  -Слыхал? Значит все будет хорошо. Она не сумасшедшая, а предсказательница,- шепнув на ухо Константину, Света стала просматривать истории родильниц.
  Сергей еще долго стоял на коленях возле кровати своей жены, положив свою голову ей на грудь, которую непрестанно нежно поглаживала руками Наташа.
  -А меня вот она спасла, указывая пальцем на кровать с Жанной,- как-то неестественно радостно, прошептала она на ухо мужу.- Там ее Аирой называют, а здесь Жанной.
  -Вы тоже с корабля?- неожиданно спросил Сергей у Кости.
  -Нет, мы с самолета, не задумываясь ответил он.
  -Спасательного?
  -С пассажирского. Да, и нас там не было, где предположительно видела мою жену ваша жена.
  Сергей поднял голову и стал рассматривать лицо Наташи.
  -Ты мне веришь?- твердо спросила она у мужа.- Сомневаешься?- А вот они меня за сумасшедшую держат.
  -Тебе не приятно?
  -Немного... Главное ты у меня в прядке, а остальное жизнь покажет, кто из нас немного не в себе.
  -Точно! Все мы немного сумасшедшие. И кто бы она не была, мы ее всегда будем помнить и в церкви за ее здоровье молиться.
  -Дорогой мой медвежонок, только ты меня понимаешь, только ты меня всегда поддержишь.
  -Секта,- недоверчиво показывая глазами на обнимающуюся парочку, чуть слышно прошептала Светлана.
  Отчего Константину стало еще больше не по себе, и на лбу его опять выступил пот. Он встал, отвел медсестру к окну.
  -Ты бы не предположения тут строила, а к главному сходила бы.
  Надо или их от нас, или нас от них перевести в другую палату. Сама понимаешь, что в такой обстановке я и сам могу в кому впасть. Положительные эмоции Жанне нужны, а не бредни потерпевших.
  -Ладно, стереги нашу принцессу, а я быстро.
  -Да и глюкозу не забудь,- напутственно громко сказал Константин.- Она щас придет. За лекарствами пошла, пояснил он все еще обнимающейся парочке.
  -Друг, а детская далеко отсюда?- спросил Сергей.
  -"Теперь и до Софочки доберутся",- подумал про себя Константин,- вы знаете, она уже сегодня закрыта для посещений. Да и разрешение главного врача нужно. Инфекция гуляет, а это не безопасно.
  -Понятно. А вы уже своего видели?
  -Нет,- соврал Константин,- сказали лучше на них смотреть, когда они подрастут.
  -Может, когда сами, уже ножками уже пойдут? Ничего не понимаю,- не скрывая улыбку, произнес Сергей.
  -Вы лучше у Светы все расспросите, а я говорю, что слышал.
  -Дорогой, а как ты спасся. Я так о тебе переживала.- прервала разговор Наталья.
  -Ты бы знала, как я рвался к тебе в каюту, где уже вовсю бурлила вода. Но тут был какой-то толчок, который буквально сбил меня с ног и со всего маху я ударился о что-то твердое головой. Видимо потерял сознание, так как уже очнулся на спасательном корабле, который и привез нас отставших живых в порт. Ты не поверишь, что со мной было, когда я обнаружил, что тебя нет рядом. Меня даже пытались связать веревкой. А тут какая-то женщина ко мне подошла. Такая добрая, добрая, в общем благодать от нее какая-то исходила...
  -Это не она?- указывая глазами на Жанну, прервала мужа, Наташа.
  -Нет... Ну что ты... Та была намного старше... Ну вот, говорит она мне, что мол негоже мне с людьми силой мерится, уже пора с сыном и женой повидаться. Я поначалу подумал, что за мной смерть пришла, другие-то я вижу не понимают почему я так резко затих, а значит и не видят кого внимательно слушаю. В общем меня тоже там в умалишенные определили. Только вот мне все равно, так как эта женщина мне путь к тебе указала.
  -Это неспроста нас спасли. Теперь мы с тобой и с нашим сыном избранные.
  -Может и так... А я вот еще в церковь не сходил.
  -Не волнуйся. Мы все туда пойдем и еще не раз отблагодарим наших спасительниц.
  Константин старался не слушать собеседников, но их слова словно врезались в его голову, тем самым усугубляя беспокойство за Жанну. Он с большим нетерпением ожидал возвращение Светланы.
   Наконец, в палату вошли доктора в сопровождении долгожданной Светы.
  -Ну, как мы себя чувствуем?- спросила одна из них, подойдя ближе к койке Натальи.- А вы бы молодой человек, немного отошли бы. Нам надо осмотреть вашу жену.
  -Невропатолог,- шепнула медсестра Константину, который пытался прятать глаза от пронзительного взгляда Сергея.
  -Вот и чудненько. Все у нас хорошо,- сделал заключения доктор, стукая своим молоточком по суставам Наташи и внимательно вглядываясь в ее красивые глаза.- Вы у нас на удивление быстро идете на поправку, так что дней через семь, мы вас выпишем. А сейчас переведем вас в отдельную палату, где вы уже сможете кормить своего малыша. Ну, не возражаете, мамочка?
  -Нет. Какая мать откажется видеть своего малыша,- радостно ответила Наталья.- Да, а как же мой муж? У него ни документов, ни денег...
  -Он пока побудет с вами, а потом что-нибудь придумаем. Хорошо?
  -Спасибо вам. А решение, оно само придет.
  -Света, можете переводить,- дала указание заведующая послеродовым отделением.- Историю мне на стол, я напишу перевод.
  Когда палата опустела, Сергей опять уткнулся в грудь жены и затих.
  
  
  Глава 18.
  
  
  Сад был наполнен ароматами, который ежеминутно, волнообразно изменял свои упоительные, завораживающие запахи, благотворно влияющие на сознание. Птицы перелетая с ветки на ветку, горделиво распускали свои разноцветные хвосты. Угнездившись на коралловых деревьях, они тем самым украшали их, создавая композицию буквально живого дерева со сказочными цветами. Но самое главное, благодаря райскому пению птиц, казалось что все вокруг оживало, наполняя пространство любовью.
  -Это просто наслаждение! Как мне забыть, вырвать из себя такое?- воскликнула Жанна.
  -Успокойся. Всему свое время. Если не ты, то кто за тебя все сделает? Чтобы наслаждаться, необходимо в себе такой сад взрастить, чтобы душа пела и благодать от тебя самой исходила. Негоже на готовеньком ножки свешивать, так можно незаметно, и себя потерять, и другим дорожку преградить,- нежно обняв внучку и поцеловав ее в щеку, утешала, Лила.
  -А вы мне поможете? Вы меня не забудете?
  -Глупенькая. Да разве мы тебя сможем оставить без внимания. Да и Сия всегда будет с тобой рядом, постоянно спасая твою ранимую душу от глупостей.
  -Все равно я без вас буду скучать.
  -Так это же хорошо. Значит ты знаешь, где с нами ты сможешь поговорить.
  -Храм?
  -Да, милая, наш храм.
  -Бабуленька, я уже по тебе скучаю.
  -Тогда пойдем к Софочке и Константину. Им сейчас гораздо хуже, чем твоему курносенькому носику.
  -Да я знаю. Но я эгоистка.
  -Не говори так... А тем более не становись ей. Поняла?
  -Поняла,- нехотя согласилась Жанна.
  Тут они встали, нежно посмотрели друг другу в глаза и только после этого направились в зеркальную комнату.
  С каждым пройденным коридором, Жанну охватывало непонятное чувство волнения. Иногда оно сменялось радостью, придавая ей необыкновенную легкость высоко парящей птицы и она уже не переступала ступеньки, а перелетала их.
  -Что со мной,- спросила переполненная чувствами Жанна.
  -Это песня, которую исполняет для тебя старовер- Акер.
  -Но кто он? О чем он поет? Я его знаю?
  -Он один из нас. Акер спасает тебя и просит вернуться в тело, так как тебя ждет муж.
  -Но откуда он знает меня.
  -Костя попросил послать от него тебе весточку, чтобы ты не заблудилась и не утопила себя в радостях. Пришло время и о родных подумать. Протянув им руку помощи. - сказала, Лила, открывая зеркальную комнату.
  Жанна подошла к огромному зеркалу и увидела ту самую женщину, которую она спасла с затонувшего корабля.
  -Бабуля, смотри девушка! Как она в мою комнату попала!
  -Ты, наверное забыла, что она тоже ждала ребенка.
  -Нет. Я про то, какое совпадение.
  -Совпадений и чудес не бывает. А вот добро к добру тянется. Как впрочем и само зло.
  -Она меня, наверное, узнала?
  -Узнала. Только на земле больше себя слушают, а про других бывает и забывают.
  -Не поверили ей?
  - А зачем голову ее проблемами забивать, если проще клеймо безумства поставить.
  -Бабуля, а кто ее обнимает?
  -Ее муж. Выпала минутка и мне с ним познакомиться, так как до беды оставалось один шаг. Теперь только он ей верит. В общем мы сохранили себе сильных помощников. А значит будут на земле и праведные дела вершиться. Сейчас ее увезут и ты сможешь насладиться встречей с мужем.
  И правда, дверь распахнулась и маленькая медсестра привезла каталку. Сергей встал и осторожно с помощью Светланы, которая держала руку Натальи с капельницей, приподнял жену и осторожно стали перемещать ее на каталку, приложив не мало усилий, чтобы та не чувствовала боли. После чего ее тихонько вывезли из палаты.
   Воцарившаяся тишина совсем не радовало одинокого Костю, оставшегося наедине со своей болью.
  Только Лила понимала, что творилось в его сознании. И немного погодя подала знак Жанне.
  -Ну вот, отличное время для встреч. Только не пугай никого.
  -Не беспокойся я скоро,- растворяясь в зеркале успокаивала ее Жанна.
  Она подошла к кровати и поздоровалась с Сией, который увидев свою подопечную, улыбался.
  -Ты как тут? Как хранительница моего очага?
  -А ты сама у нее спроси.
  -Сина, привет,- приблизившись к голове своего тела, помахала рукой Жанна.
  Удивительно, но та словно просвечивалась сквозь обездвиженное тело, наполняя его своим светом. Сина могла говорить, двигаться иногда морщиться от боли, когда делали Жанне очередную инъекцию.
  -Прости меня, что за мои страдания тебе приходиться отвечать.
  Сина в ответ улыбнулась, и помахала ей рукой, отчего Костя почувствовал слабое шевеление пальцев руки своей жены и тут же прижался к ним губами.
  -Родная, когда ты вернешься? Когда я смогу с тобой поговорить?- бубнил он.
  Жанна подошла к мужу и крепко обняла его голову. Константин вздрогнул, оглянулся и стал говорить.
  -Я знаю, что ты здесь. Всем сердцем ощущаю твое присутствие. И как бы тебе там было не хорошо, нам здесь без тебя плохо. Софочка наша уже подросла и требует, чтобы ее мама была рядом. Сегодня я ехал на такси, так таксист, Терентий, тебе привет передавал и сказал, что его дед сегодня песни для тебя петь будет, чтобы ты смогла дорожку к нам найти. Не знаю правда или нет, но я им очень благодарен за соучастие, за поддержку в моем горе. Жан, прошу, очнись, а то я даже не знаю, что бы ты хотела покушать, увидеть, а может о чем-то поговорить.
  Жанна хотела было уже ответить ему, но Сия одним только движением запретил это делать.
  -Бабуля, я в детскую и обратно.
  Но Лила позвала ее обратно, после чего Жанна вошла в зеркало.
  -Что случилось?
  -Нельзя беспричинно расхаживать и нагонять страх на людей, да и еще на таких, как женщины ожидающие появления своих детей.
  -Но я хочу посмотреть на дочь.
  -Для этого стоит перейти к другому зеркалу и все желания исполняться.
  -К какому?- нетерпеливо ждала ответа Жанна.
  -Сама поищи, тогда и встреча будет слаще.
  -Но их тут так много...
  -А ты куда-то спешишь?
  -Нет.
  -Тогда подумай и найдешь, чего больше всего хотела бы увидеть.
  -Поняла,- обняв крепко Лилу, воскликнула Жанна.- Оно должно быть рядом со мной.
  -Так чего мы ждем? Там твое тело, значит рядышком и твоя дочурка.
  -Ну, бабуля, я и сама знаю.
  -Ну тогда ступай. Не забудь и от меня передать привет нашей малышке.
  -Не забуду,- махнув рукой Лиле, Жанна опять растворилась в зеркале.
  В детской никого не было, кроме пускающих пузыри после очередного кормления крохотных комочков.
  Софочка лежала в кроватке и мирно спала, как ангел. Но только стоило Жанне подойти к ней поближе, та вздрогнула и открыла глаза, которые были устремлены на временно покинувшую ее мать.
  -Милая, да ты никак меня видишь,- слегка поглаживая головку дочери, шептала прозрачная мамаша.
  Малышка заулыбалась и, казалось, если бы не сковавшие ее тельце пеленки, то она, возможно, захлопала бы в ладоши.
  -Ты рада мне, я вижу... Не волнуйся мы с папой тебя не оставим... Я немного подлечусь и вернусь к вам.
  -Я знаю, мамочка. Ты береги себя. За меня не беспокойся,- как эхо, пронеслись в сознании у Жанны детские голоса.
  -Я люблю тебя,- нечему не удивляясь, ответила она.
  -Я тебя очень,- ответил детский голос.
  Жанне безумно хотелось потрогать свое маленькое создание. Покачать маленькую на ручках. Но не всегда, что хочется, сбывается, даже в сказке, в которою ей довелось попасть.
  В детскую вошла медсестра и видев, что ребенок улыбается, остановилась у кроватки.
  -Что, моя дорогая, видимо учуяла, что мамка твоя скоро на свои ножки встанет? Да всему свое время... И сколько его не подгоняй, оно все равно нашу жизнь на секунды отмеряет.- слегка похлопывая Софочку по животику, чтобы та успокаивалась, приговаривала медсестра
  Жанна довольная встречей с дочерью, больше не решилась ее беспокоить. Она нехотя пошла к зеркалу, где улыбаясь ждала ее Лила.
  -Она выросла,- грустно заметила она, обняв Лилу.
  -Да. Тело на земле имеет способность расти. Но ты не грусти. Лучше посмотри вон на то... Дальнее зеркало. По- моему оно тебе послание передает.
  -Это то, из которого облако выкатывается?
  -Не облако, а его дыхание. Зеркала они живые. С ними и поговоришь. В них и свои поступки можно увидеть, которые как мороз, время выписывают свои узоры на ликах людей.
  Заглянув в дышащее зеркало, Жанна увидела темное помещение, где на лавке, возле стола сидел старик и закрыв глаза пел, то и дело поминая ее имя. Потом он вздрогнул и устремил свой пронзительный взгляд в сторону Жанны, внимательно разглядывающий ее. Он радостно встал, поклонился, показывая ей всем своим видом, что он ждал свою гостью.
  -Мне надо войти? - робко, чего-то опасаясь, спросила она у Лилы.
  -Только, если ты этого хочешь.
  - Тогда я пойду, а ты меня подожди.
  -Воля твоя. А твоя бабушка всегда будет рядом.
  Жанна осторожно перешла зеркальную границу, разделяющую два так непохожих друг на друга мира и остановилась в углу под закопченными образами, в растерянности оттого, что по всем признакам старик, или как его называла, Лила- Акер, ее видел. Он настойчиво не отрывал от нее взгляда и приветливо улыбался.
  -Вы меня потревожили,- смущенно сказала Жанна.
  -Знаю девонька. Знаю. Извини, ежели моя песня не так голосиста, как раньше. Но кому ее довелось услышать, тот сразу смог свой путь отыскать. Да на правильную тропинку ножку поставить. Хоть будь это дорожка на земле, хоть на тропе к бессмертию. Сила ей дана еще моим хранителем, вот случается иногда и помогаю заплутавшим выкарабкаться из тьмы кромешной. Да только голос мой с годами затихает, не так шибко могу до них докричаться. А вот душой вижу неприкаянных, как слепых котят лбами стукающихся. Но сил нет... Вот и плачу от бессилия.
  -Дедушка, так со мной все хорошо. Ты лучше другим помогай,- с жалостью к старику, успокаивала Жанна.
  -Да нет, девонька. Ты не права. Ежели тело живет, а ты отсутствуешь, то это значит и ты плутаешь. А вот домой, почему-то не возвращаешься.
  -Я скоро... Вот только немного окрепну и вернусь.
  -Но это же опасно. По всему вижу, ведь там тебе больше нравиться. И чем ты больше там будешь находиться, тем оживить жизнь в твоем теле будет сложнее.
  -Не беспокойся, Акер. Там Сина и чужим дорога отрезана,- войдя в комнату, вмешалась в разговор Лила.
  -А, и ты здесь. Теперь я понял, кто тебя оберегает. Давненько ко мне не захаживала. Совсем старика позабыла.
  -Потому и не захаживала, так как в добрых делах твоих уверена. А лишний раз твое сознание беспокоить, нам не дозволено.
  -Понимаю. Но не согласен с привилегиями для нее и страданиями для близких.
  -Да ты никак протестовать готов? - нахмурившись, спросила Лила.
  -Ты и здесь не права... Я лишь маленькая мошка, что прихлопнуть не составить и труда. А вот ей надобно возвращаться. Дел нынче на земле непочатый край.
  -Знаю. Но и ты здесь миллиона стоишь.
  -Лила, я уже стар телом, хотя и в лесу живу.
  -Зато света от тебя, от созревшей твоей души, много.
  -Ты так говоришь, как будто хочешь меня с собой взять.
  -Нет. Пока еще колокол твой не отзвонил. Ты можешь еще многим помочь, а мы о тебе позаботимся.
  -Так когда Аира вернется? Что мне внуку сказать?
  -Пусть он завтра дома отдыхает, так как авария серьезная его ожидает. А для Константина пусть сама Аира скажет. Говори, родная, а наш Акер все передаст.
  -А что передать?
  -То, что считаешь важным.
  -Тогда передайте моим родным мою любовь и радость скорой встречи.
  -Хорошо, девонька, весть твою пошлю, только и ты собирайся обратно в путь. А то, чем больше ты там будешь порхать, тем больнее твое возвращение будет.
  -Ладно, довольно уж, совсем запугал внучку. - оборвала предупреждения старика Лила.
  -А я не пужаю, а песни свои продолжаю петь для нашей красавицы. Ее путь, ей и выбирать. Ступайте, а то я совсем с вами ослаб. Тепереча, дня три, валяться буду на хлебе и воде. Прощевайте, да извиняйте, ежели чо не так моим языком сказано. И не забывайте помолиться за своего старика Акера, грешника великого и не покаянного.
  Лила улыбнулась, подошла поближе к укладывавшемуся старческое тело на голую лавку староверу, и с любовью поцеловала его в лоб. На что тот довольно улыбнулся и помахал ей рукой.
  -Вижу, жалеешь... Но я в порядке, так что ступай, а меня еще дела праведные не отпускают.
  -Бабуля, он такой хороший!
  -Да, любви в нем черпай не вычерпаешь. Пошли дорогая, а то и так мы его сильно потревожили, совсем обессилил, ладанка наша.
  Вернувшись в сад, Лила долго молчала, нежно посматривая на Жанну.
  -Да, прав Акер, что мы вмешиваемся в твою жизнь. Но мне так с тобой не хочется расставаться, а тем более видеть, как тебе больно.
  -Боль это совершенство и познание самого себя. Так что придет время нам расстаться. Но ты знай, чтобы я не делала, все будет исполнено с моей любовью к тебе и сознанием, что ты где-то рядом.
  -Девочка моя, ты взрослеешь все быстрее и быстрее,- обняв крепко Жанну, Лила еще долго не выпускала ее из своих нежных рук.
  
  
  Глава 19.
  
  
  -Мария Степановна, вы уж сегодня совсем рано встали,- ставя кофе на стол, с сожалением сказала Татьяна.- Я даже такси еще не успела заказать.
  -Танюша, но пойми девочка моя, как я могу свои бока нежить, если мой ребенок в моей помощи нуждается. Сон мой совсем в дремоту превратился. Голова от мыслей совсем распухла. В почту с мешком писем превратилась, читай не перечитаешь. И как ответ найти, и какое письмецо сможет мне помочь, никак не пойму. Вот и кручусь всю ночь, как шарнир на болте без спасительной гайки.
  -Да... Трудное у вас сейчас время,- вникая в сказанные слова, сочувственно сказала Таня. - Но как говорится "время идет - и это пройдет". Мой тоже, когда в море, покой и размеренную нашу семейную жизнь с собой уносит. Сколько дум передумано, сколько слез переплакано, никогда ему не узнать. Так как своих забот ему хватает. Об одном только молю, чтобы живой мой Мишенька домой вернулся. Вон корабль затонул и никто причин искать не будет. А тут служба, всякое случается.
  -Бедные женщины! Как вам трудно с ними эту службу нести! Говорили мы своей, но разве родителей кто сейчас слушает,- вытирая слезы, восклицала Мария Степановна.
  -Знаете, а я ни о чем не жалею. Пусть мне тяжело, пусть не в комфорте живем. Но зато нам все же выпала честь с мужиками жить, а не с побрякушками, которые от безделья не знают уже в кого превратиться и какие еще ощущения для своей утробы испробовать. И как можно было не влюбиться в Константина. Который как никто другой готов на любые жертвы для своей жены. Он для нее сейчас, как путеводная звезда, не дающая сбиться с пути. А родителям всем хочется, чтобы навсегда сберечь, спрятать под подолом от всех невзгод своих детей. Только не всегда это бывает правильно. Вы то свой путь без подсказок проживаете. Так почему же вы чад своих поучаете. Почему вам, кажется, что вы не сделаете, то это и есть правильно. А я так думаю, свобода должна у них быть, а иначе они задыхаются, вот и творят невесть что по своему недомыслию, привыкшие по подсказке жить и родительские сбережения.
  -А как же вот такое, случившее, нам с отцом пережить? - попыталась возразить словам Татьяны, Мария Степановна.
  -Согласна. Очень даже и не просто... Можно сказать смертельно больно, видеть, как твой ребенок страдает. Но вы же не одни в вашем горе. У вас зять, готовый взять основную боль на себя. У вас теперь есть внучка, которая защитит и обезболит ваши материнские раны. Я, думаю, о ней сейчас больше всего тревожиться сама Жанна, так как сама мамой стала. А эту уж связь не одними ножницами вовек не перерезать. И наверняка, ей самой захочется свою кровинушку воспитать.
  -Хорошо бы. Только вот мы о ее намерениях не знаем. Танюш, а ты знаешь, к ней положили женщину с потерпевшего крушение корабля.
  -Да что вы говорите? И как она? Что рассказывает о произошедшем?
  -Ой и не расспрашивай... Я вчера не хотела тебе рассказывать, но вот мой язык опять покоя мне не дает.
  -Так расскажите. Мне-то тоже интересно. Хоть будет, чем мысли свои занять.
  -Как будто они у тебя не заняты своими проблемами.
  -Ничего рассказывайте,- сервировав стол для завтрака, Татьяна с нескрываемым интересом присела напротив Марии Степановны.
  -Ой она такое городила, что и страшно про такое и говорить. В общем, когда ее привезли, она еще спала от наркоза, так как мальчика через кесарево сечение родила. А потом, когда оклемалась, открыла глаза и очумело стала разглядывать Жанну... Потом, как закричит, ну, конечно же, в меру своих возможностей... Якобы она признала в моей дочери свою спасительницу.
  -Мама дорогая! Может это последствие пережитого крушения?
  -Не знаю. Уверяла, что там Жанна назвалась Аирой и через десятки километров от корабля, через все море, перенесла ее на берег.
  -Так ее на берегу нашли? Так, может, она там и не была, на том корабле?
  -В том то и дело что была, вместе со своим мужем
  -И он тоже на берегу был?
  -Нет, о нем нам ничего не известно. Я думаю, что он один ее в чувство привести может. Только бы жив остался.
  -И что вы, по этому поводу думаете?
  -А ты, что бы на такое предположение сказала?
  -Обыкновенный стресс у бабы. Да и еще и у беременной.
  -Я тоже так думала. Но бывает и чудо вершиться. Кто ее на берег перенес? Сама-то она бы не добралась.
  -Спортсменка.
  -Да хоть три в ней спортсменки! Силенок, в холодной воде, не хватит, как не разрывайся.
  -Ой и правда, прямо не разрешимая загадка. Значит, говорите Аира. Но вашу дочь Жанной называют.
  -А я тебе про что говорю. Но и она не выглядит сумасшедшей. Про другое-то в полном здравии говорит.
  -Так надо было все у ней спокойно и выведать.
  -Танюш, да ты никак ухватилась за эту идею. Мы ведь от Жанны ни на шаг не отходим. Бред какой-то.
  -Но душа-то ее невидима.
  -Но и она не умерла, а дышит и самостоятельно. Хватит не пугай меня еще больше, а то я сама скоро от всего свихнусь.
  -А я бы радовалась.
  -Чему?
  -Тому... Хоть какая-то ниточка к ней появилась, а значит знак вам послан, что она рядом и вскоре вернется. Ладно, это только мои предположения. Пойду лучше такси заказывать к нашей спасительнице. Хорошо бы она и себя смогла спасти, как ту женщину.
   Татьяна вышла из кухни, оставив совсем растерянную Марию Степановну, которая почему-то стала настороженно оглядываться.
  -Ну вот, кажется, через полчасика приедет,- объявила хозяйка, присаживаясь с гостьей. - А может еще по одной чашечке кофе?
  -А сердце у нас не выпрыгнет? Все-таки большая нагрузка от такого напитка для него.
  -А мы по чуть-чуть, пока такси не приедет.
  -Ладно, уговорила. Давай наливай благородного напитка. И как мне с той женщиной себя вести? Ума не прилажу? А может, подыгрывать ей? Ведь волнуется человек. А у ней все-таки ребеночек... И такой стресс сейчас противопоказан.
  -Подыграйте. Что с вас убудет... А ей, опять же, в радость такое понимание. Только не все на себя принимайте, мало ли что.
  -Ты это о чем сейчас сказала? Теперь решила меня пугать.
  -Я не пугаю, но и ухо в таких делах надо держать востро. Бабы сейчас ушлые, и наговоры делают, и энергию незаметно с тебя снимают.
  -Танюш, я тебя не пойму. То ты мне советы даешь с ней контакт навести, а то предупреждениями засыпала.
  -Точно, наверное, и у меня от волнений крыша поехала. Вон уже звонят. Небось, такси приехало.
  Таня выглянула в окно и медленно пошла к двери.
  -Такси вызывали? - послышался голос в коридоре.
  -Да.
  -Тогда я жду в низу.
  -Хорошо. Мария Степановна, приехал.
  -Иду, Танечка, иду.
  За окном опять мелькали уже знакомые дома, и сердце опять начинало щемить от предстоящей встречи с дочерью.
  -Сегодня крутая авария в городе произошла, так что мы в объезд пойдем,- предупредил таксист.- Повезло Тимофею, что приболел. А вот сменщику его меньше. Говорят в реанимации и состояние очень тяжелое. В общем ничего не обещают. А он-то на минут пять раньше выехал меня. А так бы мне быть на его месте.
  -Да, печальный случай,- не зная что говорят в таких ситуациях, посочувствовала Мария Степановна.
  Но ей очень даже нравилось, что мало знакомые люди делились своими проблемами, на миг отвлекая от насущных проблем.
  -Вот и я о том же. Кто, как у вас рождается, а кому и место приходится уступать. Закон природы.
  -А нам не надо чужого места. У нас свое послано,- возразила, растерянная пассажирка.
  -Да вы не обижайтесь. Я так к слову.
  -Кто у вас родился?
  -Внучка.
  -Девочка, это хорошо... Значит будет помощница мамке. А потом же и нянька братику.
  -Нам и этого достаточно, без братика. Мамка уж больно хилая оказалась.
  -Ничего, первый ребенок всегда сложнее получается. А потом только успевай, принимай.
  -Может и так, спорить не буду.
  -У меня уже четверо,- остановив машину и с интересом поглядывая на Марию Степановну, похвастался таксист. - И все в этом род доме путевку на жизнь получили.
  -Вам несказанно повезло. Сколько я вам должна?
  -По счетчику.
  Расплатившись с таксистом, Мария Степановна тяжело вышла из машины, вежливо попросив водителя подождать Константина.
  В палате было душно и пахло лекарствами. Рядом стоявшая кровать была пуста, что очень успокоило ее.
  -Костя, проснись. Там такси ждет.
  На что тот вздрогнул и посмотрел своими уставшими глазами на тещу.
  -Уже утро?
  -Утро, утро, сынок... Там такси тебя ждет.
  -Жанна вчера пальчиками шевелила,- старался обрадовать тещу, Костя.
  -Вот и хорошо... Вот и славно... Значит дело у нас на поправку идет. А ты-то вон как умаялся... Видать совсем не сомкнул глаз.
  -Я не устал. Могу еще подежурить.
  -Подежуришь, еще подежуришь... А сейчас к Татьяне на диван. Я и застилать его не стала. Сразу придешь и приляжешь. Там внизу тебя такси поджидает. Так что поторапливайся, пока оно не уехало.
  -Ладно, пошел,- тяжело вздохнув и внимательно оглядывая лицо жены, он нежно поцеловав ее в губы. Затем встал и направился к двери. - Ту женщину отвезли в отдельную палату, чтобы не беспокоила она Жанну.
  -Вот и хорошо. А то нам сейчас не до сказок. Вот придет в сознание, тогда вместе и посмеемся.
  Константин нехотя улыбнулся и ушел.
  Возле выхода из роддома, его поджидала такси, у которого два мужчины мирно о чем-то говорили. Подойдя поближе, Костя узнал в одном из них вчерашнего таксиста.
  -Привет, друг, а я вот за тобой.
  -Надо же, какое совпадение. Второй раз мы вас вызываем.
  -Да нет, я сегодня взял отгул. А вот мой коллега нас к моему деду на минутку довезет и бесплатно.
  -Не понял.
  -Ты что забыл? Про моего деда, Терентия?
  -Аааа... Извини друг позабыл.
  -А вот он тебе что-то хочет сказать.
  -Об чем? Ты знаешь, я еле на ногах стою. Может отложим эту затею.
  -Так значит отказываешься услышать послание от своей жены?
  -Опять предсказания и колдовство,- тихо вздохнул Константин. - Это нужно срочно сделать?
  -Послушай... Мой дед, от общения с твоей женой, в лежку лежит, а ты про срочно тут рассуждаешь.
  -Ну тогда поехали. Терентия теперь выручать будем.
  -А ты бы не иронизировал. Он для тебя старался.
  -Вот я и говорю, поехали. А то водитель с нами сегодня и на воду не заработает.
  -Пусть я и не заработаю, а вот к старику завсегда обязан,- вмешался в разговор таксист. - Ну что? Поехали?
  Ехали долго. Наблюдая за панорамой мелькавших домов парков, у Кости буквально от бессонной ночи слипались глаза. Голова стала тяжелой и сама прислонилась к окну машины. Несмотря на неудобство, сон был глубокий и крепкий. Даже никакая тряска по полям, на которых назойливая стая ворон искала себе пропитание, была не помеха. Очень жирные и крикливые, они были учтивы к друг другу, вежливо соблюдая свою дистанцию от соседа. Тут машина резко затормозила, отчего сладкий сон прервался. Потирая лоб, Константин осмотрелся.
  -Нам еще долго? - поинтересовался он.
  -Да нет... Сейчас поля закончатся, а там и лес, храм моего деда.
  -Понятно. А что вы его к себе не возьмете? Одному, без пропитания и тепла можно околеть здесь.
  -Ты моего старика не знаешь. Он без своего леса и тишины и дня прожить не может. Вон видишь люди идут? Так это к нему за советом или за излечением.
  -Он колдун?
  -Нет. Говорят, что святой. Денег не берет, но от хлебушка не откажется. Еще его старовером называют и монахом-отшельником. А я его телеграфом с того света.
  Лучи солнца приятно согревали усталое тело Константина. Вскоре появился горизонт леса. И несмотря на дикую усталость предстоящая встреча с каждой минутой навевала на званного гостя какое-то непонятное волнение.
  -Значит на почту мы едем? Телеграмму получать?- неудачно шутил он, посматривая на серьезные лица мужиков.
  -Да... Посылок оттуда еще не приходило. А для меня и вовсе- одни предупреждения. Вот и сегодня меня снова уберегли от смерти. Видать я им приглянулся. А может и в благодарность деду.
  Машина немного въехала в лес и остановилась.
  -Мне с вами нельзя?- спросил таксист.
  -Паш, но ты же знаешь, как он не любит любопытства.
  -Ладно... Я вас здесь подожду.
  Константин только сейчас понял, что он не знает имени своего попутчика и внимательно посмотрел на него.
  -Что растерялся? Я Терентий второй. В честь моего деда.
  -Я Костя.
  -Очень приятно. Но мог и не говорить. Мне про тебя уже дед все рассказал.
  -Оперативно работает.
  -Ты только это... С ним так не шути, не обижай старика.
  -Не сомневайся. Все будет тип топ.
  -Вот и хорошо. Вон на пригорке, видишь кусок избы. Вот наш отшельник там и обитает.
  -Далеко.
  -Не дальше нашей мечты и взгляда, так говорит он.
  -Мудрено.
  -Потому и живет один, так как лес его один понимает.
   Идти, почему-то, было тяжело. И несмотря на прохладное утро, очень жарко. А домик, казавшийся так близко, все больше удалялся в глубь леса. Константин, то присаживался на корточки, вытирая пот со лба, то тяжело дыша прислонялся к большому дереву. Одному Терентию было все нипочем. Он не только с легкостью преодолевал расстояние, но и что-то насвистывал, а может и напевал, себе под нос.
  -Ничего не понимаю, я такой тренированный и весь исхожу от усталости, как будто груз непосильный тяну за собой. А ты как горный козел летишь. Да и еще и улыбаешься.
  -Это у меня защита деда действует. Там где добро вершиться, зло рядом ходит и всякого с пути сбивает.
  -Ничего не понятно. Но я на досуге подумаю. А почему дом-то от нас бегает?
  -Он-то? Тебе только кажется. На месте он стоит и только путь к себе указывает.
  -Доступно объясняешь,- чуть задыхаясь от усталости, буркнул Константин.
  Лесной домик был очень маленький, но не ветхий. Аккуратно сложенный из бревен, он похож был на теремок из сказки, умело поглощая солнечные лучи, придавая стенам некую сверкающую дымку, которые тепло встречали всякого путника.
  -Ты пока здесь подожди, а я спрошу можно ли тебе войти.- усаживая Костю на лавку, Терентий перекрестившись вошел в дом.
  -"Во как! Он даже не знает примет меня его величество, али нет",- провожая взглядом фигуру спутника, подумал Константин.- " И куда меня вечно несет. Никогда я не верил в эти дела, а тут как меня подменили. Сейчас возьмут, прибьют, а потом даже мама родная не отыщет"
  -Заходи, тебя уже ждут,- высунув лицо из двери, пригласил в дом Терентий второй.
  Прищурив левый глаз, Костя посмотрел вверх на небо, как бы предупреждая небесное светило, что ежели чего, будешь свидетелем. И хлопнув ладонями по коленкам, встал и опустив голову вошел в дом.
  Не смотря на маленькое окошко, комната в нем была залита ярким светом, больше всего направленным на лежащего с закрытыми глазами старика. Небольшая русская печка занимала основное пространство домика.
  По всему было видно, что хозяину помогали и заботливо оберегали. Так как в доме царил уют и прядок. А без женской руки это почти невозможно.
  Самоткаными половиками был аккуратно застелен весь пол и лавки. На столе красовалась льняная скатерть. Кровати не было, так как старик предпочитал спать или на лавке, а когда холодно, то на русской печи.
  Несмотря отсутствия гостеприимства, Константин почувствовал, что его присутствие радовало старовера и он стал понемногу успокаиваться. Тихо остановившись, у противоположной стороны стола, терпеливо ожидая приговора, заранее не веря в пророческие слова старика.
  -Ты присаживайся. Нечего ноги передо мной ломать, поди не казенные. Да и путь преодолеть им пришлось не из легких. Как, маненько-то притормаживали недруги?- не открывая глаз, поприветствовал своего гостя дед.
  Константин присел и не зная что сказать. Да и кому? Ведь собеседник лежал неподвижно. И никаких эмоций на его лице не высвечивалось.
  -А ты не тушуйся. Я и так все вижу и все знаю, что ты думаешь.
  Но Константин, то ли от усталости, то ли от удивления таким заявлением, молчал, не зная о чем говорить. Напрочь позабыв зачем пришел.
  -Я пойду на улицу. А вы тут без меня поговорите,- шепнул ему Терентий второй.
  -Тиш, а мармеладу привез?- спросил старик у внука.
  -Привез... Ты не беспокойся... Я и завтра приеду с гостинцами.
  -Вот это хорошо. Приятственное сообщение от тебя,- почти по-детски с улыбкой на губах, произнес дед.
  -Ну что воин? Тебе нынче депеша пришла благостная. Твоя Аира любит тебя и все понимает. Возврат ее будет не скорый. Но на ножках своих стоять будет.
  -Вы знаете, мою жену Жанной зовут,- стараясь не обидеть старовера, поправил его Константин.
  -А я чего сказал?
  -Аира.
  -Это не имеет никакого значения, как я ее назвал. Не есть то имя каким тебя нарекли, а есть то имя каким тебя поминают. В хорошем окружении она, а значит под защитой. Береги то, что легко потерять, а вернуть не под силу даже воину. А тепереча ступай, я еще долго тут лежать буду. А песни мои иногда послухивай. Они внутри тебя звучать станут, путь тебе правильный указывая.
  Константин не знал, как надо реагировать на слова старовера. Но переспрашивать не стал, стараясь лишний раз не тревожить, как ему представлялось, больного.
  -До свидания,- напоследок сказал он, совсем не ожидая ответа.
  -А может, и прощай. Но не все от нас зависит. Что уж они там придумают на совете и как Ишуд об моей милости молить станет, никому неведомо.
  Ничего не понимая, что этим хотел сказать старик, Константин вышел на улицу. На душе было спокойствие и от усталости не осталось и следа.
  -Поговорили?- поинтересовался Терентий.
  -Поговорили. Только вот о чем не разберу.
  -А ты не спеши. Ответ он сам к тебе явится. Главное худого ничего не сказал?
  -Нет.
  -Значит это и есть хорошие новости. Да... А ты как хотел, чтобы он тебе все по полочкам разложил? Нет, этого мой старик никогда не сделает, так как ему и так не велено все рассказывать. Дабы уберечь нас от помутнения нашего разума.
  -Понимаешь, он опять мне про эту Аиру говорил, как та женщина с корабля,- задумчиво пытался сопоставить два факта Константин.
  -Значит, стоит задуматься.
  -Ладненько. Будет над чем подумать. А где такси мы оставили?
  -Минуту... Я вот только куртку возьму, с дедом заодно попрощаюсь. И мы тебя быстро до места доставим.
  
  
  Глава 20.
  
  
  Жанна прижавшись к Лиле, впервые почувствовала, как хорошо быть маленькой девочкой, когда тебя любят, оберегают и не надо не о чем думать. Уткнувшись в плечо бабушки, она даже не заметила как к ним подошел Ишуд и тихо присел с другой стороны, искренне любуясь умиротворением своей внучки.
  Лила хотела было что-то спросить у мужа, но тот сделал ей знак, обозначивший полное молчание. На что та только нежно улыбнулась и продолжила с любовью поглаживать голову Жанны.
  Тут одна из красавиц птиц все-таки решила нарушить тишину подлетев к сидящим, она смело угнездилась на плече у Жанны.
  -Ай да Генс! Ты посмотри, как осмелел!- всплеснула руками Лила.- Совсем свое место забыл?
  -Бабуля не ругайся, мне даже очень приятно его присутствие на моем плече.
  -А мне можно на второе присесть?- пошутил Ишуд.
  -Ой, дедушка, а мы даже и не заметили, как ты вошел.
  -Еще бы... С нашей Лилой все позабудешь и ничего не заметишь. Только она умеет так успокоить и радость до каждого донести.
  -Ты меня никак хвалишь?- благодарно улыбнулась, Лила.
  -Иногда стоит. Но сейчас у меня опять к вам неотложное дело.
  -Опять кто-то тонет?- старалась предугадать разговор Жанна.
  -За этим мы следим, но для вас совсем другое,- серьезно ответил Ишуд.
  -Так... Мы тебя слушаем,- внимательно вслушивалась в слова мужа, Лила.
  -Есть квартира, совсем непроходимая. Но... В ней семья, которой не выбраться без нашей помощи. Уж больно слишком много вины на главе семейства. Как это сделать и что предпринять, только тебе под силу, моя дорогая. Жанна тоже участвовать должна, так как только ее смогут увидеть.
  -Я поняла. Не один раз приходиться убиенных выручать,- согласилась, Лила.- Дети с ними?
  -Да... Как всегда хватаются за родителей. Пока там хранителям тяжко приходится.
  -Когда нам выходить?
  -Как можно быстрее. Так как их сознание сильно подчинено воздействию.
  -Не волнуйся... Мы все сделаем.
  -Бабушка, а мне можно узнать, что происходит?- не отрывая глаз от Ишуда, поинтересовалась Жанна.
  -Сейчас провожу Ишуда и все тебе разъясню.
  Оставив Жанну наедине с птицей, которая уткнувшись в ее шею, казалось, задремала. Лила взяла под руку мужа и что-то тихо говоря, пошла за ним. Ишуд несколько раз одобрительно кивал ей головой. Потом на секунду останавливался с любовью смотря в глаза жены.
  -Ну вот, опять засекретничали,- поглаживая перья птички одним пальцем, с сожалением произнесла Жанна. - Хорошо тебе. Ты летать умеешь. Да и проблемы твои далеко позади.
  -Ты тоже научишься летать,- неожиданно произнесла пернатая.
  -Мама дорогая, да ты никак и заговорила?
  -Мы всегда говорили, но не всегда нас слышали.
  -Прости, если обидела, но это для меня так необычно. А ты случайно не знаешь, о чем сейчас говорят мои родственники?
  -Говорить, не значит, что надо свой клюв совать туда, где есть запрет. Любопытство, знаете ли, не всегда идет на пользу.
  -Ты, как партизан. Видно секреты-то, накрепко в твоем клюве застревают.
  -А кто он?
  -Это я про войну и смелых людях.
  -А это те, которые в лесу покоятся. Слышала... За них до сих пор Ишуд беспокоиться, так как веру у них украли.
  -Ну, Генс, опять разговорился? Успел Заморочить голову девочке,- согнав птицу с плеча Жанны, пальцем пригрозила птице, Лила.
  -Бабушка...
  -Знаю, удивлена... Но и мы не на земле. А здесь все имеют право говорить, даже деревья.
  -А что случилось с семьей?
  -Там отвергали и не хотели жить по заповедям. Ну вот их бездушные и убили... Поэтому мы попытаемся их спасти. Поможешь? А я рядом буду.
  -Я не против... Вот только смогу ли я?
  -Сможешь... Ты в этих делах уже не новичок. А там и хранители их, если что, то помогут.
  -Мы прямо сейчас должны идти?
  -А у тебя есть дела?
  -Да нет.
  -Тогда на верх... Поможем растерявших себя?
  Жанна нехотя встала и медленно пошла за Лилой, успевая по пути нежно поглаживать ветки деревьев.
  -Деточка, нам бы поспешить, пока есть временной коридор.
  -Не волнуйся я от тебя не отстану,- тихим голосом успокаивала ее Жанна.
  В зеркальной комнате одно из зеркал, как будто полыхало красным пламенем. Оно, то угрожающе высовывала свои сверкающие языки. То на миг утихало, издавая, то плачь ребенка, то взрослой женщины.
  -И я должна в такое пекло войти?- жалостно поинтересовалась у Лилы, внучка.
  -Не только войти, а еще и спасти всех.
  -А я случайно не сгорю.
  -Знаешь, для этого им придется со мной побороться. Уж слишком ты моей защитой укутана. А это и есть твой спасательный круг, который не позволит моей деточке в аду раствориться. Там место для тех, кто никогда не любил и в пропасть себе дорогу выбрал, свое уродливое сознание в реке зла растворяя. Это только для "зверей" пламя огня, а для тебя свет да благодать наша.
  -Тогда, может, благословишь меня?
  -Ступай смело и ничего не бойся. А я уже обо всем подумала.
  Жанна обеспокоено, постоянно оглядываясь на бабушку, вошла в зеркальную дверь. Ее глаза моментально залились кровью и ничего, кроме красного света она уже не видела И сколько не пыталась она пройти подальше от выхода, картина для нее не менялась.
  -"Бабуля, мне страшно"- оглядываясь вокруг себя, подумала Жанна.
  -Моя ты девочка. Я с тобой. Значит тебе ничего не грозит,- твердо прозвучали в ее голове слова Лилы.
  После чего растерянная Жанна осмелела и пошла вперед. Скоро размытый красный сверкающий цвет, приобрел четкие границы нескольких прямоугольников, из которых моментально выстроилась комната с черной дверью и окном. В каждом углу стали вырисовываться силуэты стоявших на коленях каких-то людей, возле которых спокойно стояли хранители, постоянно отмахивающих от них каких-то человекоподобных зверей. Только немного освоившись, Жанна стала различать из них детей и взрослых. Подойдя поближе к мальчику, она присела и заглянула ему в глаза, которые измученно и со страхом глядели на нее.
  -Пойдешь со мной?- нежно спросила она у ребенка.
  -Нет.
  -Почему? Тебе здесь нравиться?
  -Нет.- настойчиво твердил мальчик.
  -Тогда твой светлый час пробил. И пусть расточаться все твои враги.
  -А сестра? А мамуля? А папочка?
  -Твой будет первый шаг, ты меньше всего запятнан. Второй твоей сестры. Третий любимой мамочки. Ну а последний предложим отцу, осложнившему ваш проход.
  -Аира, мне очень страшно. Мы уже давно здесь. А они над нами все летают и летают, высовывая свои омерзительные языки и громя все вокруг, не давая нам соединиться,- надрывно, со страхом в груди, произнес мальчик.
  -Это их забота, а наша оставить этот дом для других в нем живущих. Чтобы хоть они жили в спокойствии, так как очень молились за вас. Вот мы их услышали и поспешили вам на помощь, чтобы оградить вас от всех мук.
  -Меня теперь Люсом зовут,- вставая с коленок и уже не обращая внимания на пернатых злодеев, то и дело увертываясь от их целенаправленного налета, мальчик крепко вцепился в руку Жанны.- Ты знаешь нашу дорогу?
  Удивительно, но перед хрупкой Жанной, все это зверье замирало и дотронуться до нее они почему-то побаивались. Но зловонный запах их пасти, она все же почувствовала, стараясь игнорировать и это. Своим равнодушием, она их просто обезоруживала и те теряли свои силы.
  -Не только знаю, но и вижу. Только ты сейчас пойдешь со своим хранителем, а я встречу вас уже дома. Хорошо?
  -А я хочу с тобой.
  -Ты же уже мужчина, а за женскую юбку держишься.
  -Извини,- опустив голову, виновато пробурчал Люс.
  Хранитель тут же обнял своего подопечного, с благодарностью улыбнувшись Жанне, он тут же поднял голову вверх и стал ожидать, когда на них добежит медленно спускающийся луч света. И только он их смог коснуться, оба тут же моментально исчезли, отчего сильно зарыдала девочка. Жанна удивленно посмотрела не нее и подошла поближе.
  -Я пришла не вредить, а помочь,- убедительно произнесла она.
  После чего звериный рев усилился и вся нечисть стала скалиться ей прямо в лицо. Но Жанна была совершенно спокойна и не обращала на злодеев никакого внимания.
  И тут за спиной у девочки, не стене, она заметила нацарапанное ее имя.
  -Ты написала?- ласково спросила она.
  -Мне Люс сказал, что кто-то произнес в его голове это имя. Вот чтобы не забыть я и написала на стене. Но его кто-то иногда стирает и мне приходиться писать снова и снова.
  -А тебе зачем его запоминать?
  -Потому что только она может нас от сюда вывести, предупредил добрый голос.
  -Хочешь я тебе сейчас раскрою маленькую тайну.
  -А они не услышат?
  -А пусть слышат, так как будут знать кого им в дальнейшем бояться. Мы-то с тобой их же не боимся? Значит не по зубам злодеям-искусителям вера наша.
  -Тогда скажи,- шепотом сказала девочка.
  -Я и есть та самая Аира, которая пришла спасти вас.
  Девочка не сказав ни слова, обняла крепко Жанну и долго еще не хотела выпускать ее из своих маленьких рук. Но потом они сами разжались и взяв с благодарностью за руку своего хранителя, тут же исчезла в луче света.
  Родители наблюдавшие за благостным уходом своих детей, первый раз, после своего убийства, они не скрывая своей радости, улыбнулись, провожая своих детей любящим взглядом.
  -Вам тяжело?- подойдя поближе, спросила она женщину.
  -Теперь нет. Ты смогла их защитить и это главное А такую милость для нас, нам уже никогда не вымолить.
  -Покаяние и есть ваше спасение. Вы сполна выстрадали за все ваши неблаговидные поступки. А теперь наступило время возвращения домой.
  -Вы позволите нам прикоснуться к свету?- удивленно спросила женщина.
  -Он уже внутри вас. Вам осталось только взять вашего хранителя, который так усердно защищал вас, не боясь спустится с вами в пропасть.
  -Простите нас,- зарыдала женщина, вставая с колен,- но мы же не знали, что есть и другой мир.
  -Не знать, это не значит уподобляться зверю. А теперь в путь...
  Не договорив последние слова, Жанна даже не заметила опускающийся луч, который и освободил от плена измученную мать.
  Мужчина стоял на коленях спокойно и виновато. Он даже и не мог мечтать, что Жанна может к нему подойти, а тем более обратить на него свое внимание.
  -Устали?- спросила вдруг она.
  -Все хорошо. Спасибо за детей и жену.
  -Вы хотите остаться?
  -Разве от меня что-то зависит? Я знаю, что за такие дела, прощения нет.
  -А разве вы не поняли, что за эти же дела и была расплата ножом. Страдания всем достались за ваши земные "заслуги".
  -Я понял и очень благодарен прощению.
  -Тогда дайте вашу руку.
  Жанна взяла ее и передала хранителю, который не скрывая радости, стал ожидать свой луч света. Мужчина не осмеливаясь встать с коленок перед Жанной, был явно растерян, постоянно пытаясь жестами благодарить свою спасительницу.
  -Я смогу видеть своих?- буквально выдавил он из себя несколько слов, спросил мужчина.
  -А дома все свои, чужим туда дорога заказана. Ничего не бойтесь, вас оберегают.
  Когда, наконец, в комнате не осталось никого и долг был исполнен, со стен медленно стала стекать красная краска, растворяя в себе всю нечисть, вихрем закручивая их в воронку и унося их за собой в выходное отверстие в полу, оставляя после себя первоначальную белизну жилой квартиры.
  Жанна, оглядевшись, порадовалась проделанной работой и увидев так близко вход в зеркало за которым ей радостно махала рукой Лила, поторопилась войти в него.
  -Бабуля, ты видела?
  -И видела, и слышала, и очень волновалась за мою девочку.
  -А теперь, что с ними будет?
  -Домой приедут и в радости жить будут. Ты все правильно им поведала.
  -Я почему-то немного устала.
  -Ничего... Сейчас мы с тобой в саду силенки и восполним.- поцеловав в щеку Жанну, с нежностью сказала, Лила.
  
  Глава 21.
  
  Мария Степановна молча поглаживая руку Жанны, пристально осматривала ее лицо.
  -"Похудела моя девочка. И такая она смирная, и совсем перестала улыбаться. Вот твоя безумная любовь, что натворила. А как нам с папой жить? Как воскреснуть от такого твоего удара? Но ты не волнуйся, я не буду плакать. Я буду ждать тебя. Ты только не задерживайся. Поспеши устроить нам праздник встречи",- то и дело крутилось в голове искреннего причитания Марии Степановны.
  Антонина Ивановна, хоть и была занята своей работой, но все-таки видела скорбь на лице матери. Она старалась, как можно тише выполнять свои медсестринские обязанности, терпеливо ожидая, когда та заговорит первой.
  -Ой...! Она рукой шевельнула! Немножко даже сжала ее. Тонечка, может она меня слышит?
  -Кому же под силу страдания матери не услышать? Пора бы и глаза уже раскрыть, да и из ложечки покушать.
  -Ты думаешь, что лечение на пользу идет?
  -Не все от нас зависит. Основную работу на восстановление функций, она все же должна сама сделать.
  -Я понимаю, но это для меня только слова.
  -А вы бы хотели все сразу и быстро. Нет, дорогая моя мамочка, дело уж тут больно серьезное. Она, может, сейчас снова нарождается в своем теле. Поэтому спешка в таких делах, как мы бабы знаем, неуместна. Значит срок еще не отчитан, чтобы ее светлой головушке на свет появиться.
  -Ты права... У нее все заново происходит. Вот и первое ее шевеление я почувствовала,- улыбнувшись медсестре, сказала Мария Степановна.
  -Теперь ждите, когда толкаться начнет,- одобрительно засмеялась медсестра.
  -А как та женщина с парохода?
  -У нее все на поправку идет. Ее муж с ней в палате обитает, пока родственники восстанавливают их документы, чтобы они потом вместе смогли уехать домой.
  -Значит жив бедолага остался. А я то уже подумала, как малец без мужского глаза расти будет. Тяжело им детям, когда семья разрушена. Ведь все осколки ее дети на себя принимают. Потом всю жизнь чувствуя непонятную боль. Я про это-то хорошо знаю... Сама-то прикосновение отцовских рук не ощутила ни разу, благодаря людской зависти и доносам. И как мамочка не старалась восполнить отколовшуюся от нее вторую половинку, а заметная щербинка все равно оставалась. Но я ей ничего не говорила, так как очень жалела и понимала ее страдания, слыша горький плач по ночам.
  -Да тяжело русским бабам во все века. Хоть и умеем справляться не хуже мужика, а вот когда их рядом нет, то и делать ничего не хочется. Как будто в потемках ходим, о слезы свои спотыкаясь. Вот и я своего Котоежика хоть и браню, но когда его долго нет сердце начинает ныть, как по малому ребенку. Да и дети, несмотря на его пьяную рожу, о нем все же заботятся, пока я на работе.- присаживаясь возле кровати, с глубоким сожалением сказала Антонина Ивановна.
  -Молодец, что понимаешь, как необходим отец своей детворе. А те, которые считают, что можно отца заменить, то серьезно ошибаются. Кровь чужую вливать опасно, можно серьезно души малышей покалечить, хотя видимая причина заболевания будет и не видна. Уж больно эта боль в хрупком тельце глубоко затаивается.- старалась приободрить медсестру, Мария Степановна.
  -Но все равно я мужиков не оправдываю. Если не можешь справиться со своими пороками, то ищи или сам излечение, или не стесняясь проси помощи. Мы хоть и подхватили непосильную ношу за двоих, но от цветов, хотя бы сорванных на нашем огороде, не откажемся.
  -Это ты правду говоришь. Нельзя женщин обделять вниманием, красоту они, как никто понимают. Если окаянные находят денежки на стопочку, то и копеечку должны приберечь нам на цветочек.
  -И кто бы им шепнул про это?
  -Кто- кто... Мы... Что смотришь с непониманием? Да... Мы... Вернее их матери должны воспитывать в мальчике того мужчину, которого сами бы любили и уважали. Не надо думать, что жизнь их всему обучит. А так, ненавязчиво, и подсказать, и подготовить своего ребенка для будущей жены для него, ну и мамочки для своих же ребятишек. Может, и разводов тогда будет меньше, и дети канализационные люки за домашний уют не примут.
  После недолгих рассуждений, в палате воцарилась тишина. Обе женщины, каждая думая о своем, смотрели на мирно лежащую Жанну, как бы ожидая от нее одобрительного жеста на все сказанное. Но она, как будто улыбалась, давая им надежду на скорое возвращение.
  -Молчит, мое сокровище,- с любовью в голосе произнесла Мария Степановна.
  -Молчит, значит согласна,- улыбнувшись, подержала разговор медсестра.- Сейчас мы ее обедом покормим, и на душе у ней повеселее будет.
  -Это как?
  -Да глюкозку с витаминчиками зарядим, пусть понемногу капают.
  -Понятно. А я уж подумала, что сейчас чудо какое-то произойдет.
  -Чудеса у моих соседей происходят, а я на это не способная.
  -У каких это соседей? Это ты опять о той женщине с корабля.
  -И о ней... И о доме, где Котоежикова сестра живет.
  -Они тоже отдыхали на корабле?
  -Да нет... Таких денег у них сейчас нет... Но и не из бедных... Потому как особняк прикупили, в котором всю семью изничтожили за их благополучие. Хоть я Мишку, бывшего хозяина особнячка, и недолюбливала за его жадность и брезгливость к окружающим... Но и с таким суровым приговором не согласная. А самое главное, что невинные его дети вместе с женой пострадали.
  -Тонечка, я что-то ничего не пойму?
  -А что тут понимать, вырезали всю семью за их богатство, жалость не к кому не испытывая... Уже года три прошло. Ну вот... А наши, тот самый дом потом и прикупили. По дешевке... Так как охотников других не нашлось. Чужие страдания не больно-то хочется ощущать. А мужа сестры, Николая, видать деньги толстокожим сделали. Говорит, что все это предрассудки и бабушкины сказки. Только обжившись, хорошо он прочувствовал наши опасения. Сон-то напрочь от него убежал. Теперь не брезгует и у нас, и как он говорил про моего, с бомжем ночевать. А потом и Костиком научился его величать. Жизнь-то она заставит и сопливого поцеловать, а бывает и перед негодяем шляпу снять приходиться.
  -Видать интересная история произошла?
  -Я бы сказала, что не интересная, а скорее всего страшная. Тут и мне вволю пришлось побегать, то к священнику, то в лес к староверу.
  -Тонечка, да что такое могло у вас произойти? Если, конечно, вам не тяжело рассказать.
  -Ой, даже не знаю... Вам и без моих проблем, своих хватает. Зачем понапрасну голову лишний раз забивать.
  - А ты расскажи... А если будет невмоготу слушать, то я тебя сразу остановлю.
  -Ладно... Вот только капельницу сменю. Да назначения врачебные выполню. Тогда и будет время нам пошептаться.
  Антонина Ивановна ловко управилась с назначенным лечением и потихоньку, как бы стараясь не нарушить сон младенца, пододвинула стул поближе к Марии Степановне и тяжело выдохнув принялась рассказывать свою историю.
  -Значит так... С Мишкой мы в школе, значит, учились... Смышленый малый был, ничего плохого сказать про это не могу... Весь класс, тогда, у него списывал. Но не запросто так, а за маленькую взяточку, как он сам говорил. Ну вот и тащили все кто чего мог по тем временам. Я почти без завтраков оставалась, боясь получить по физике или математике двойку. Не поверите! Даже отцовские медали тащили некоторые. В общем ничем наш отличник не гнушался. Да... В долг, опять же, иногда давал свои каракули списывать. А самое главное его никто не осуждал, погулять-то всем хотелось. Так бы мы все без порток и остались, но на наше счастье пришла в класс новенькая Света. Тихая такая и очень прилежная и аккуратная, тоже отличница. Вот она то и стала нас спасать, не прося ничего взамен. Мишка, сначала на нее скалился, но ребята быстро его на место поставили. Закончили, значит, мы все школу и разбрелись все по своим дорогам. А Мишка со Светланой уехали в Москву поступать в университет, а опосля успешной учебы, вместе вернулись, уже мужем и женой. Как он уж сумел охмурить застенчивую нашу Свету, нам не рассказывали, а вот что он уж очень предприимчивый стал, все обратили внимание. Деньги к нему сами в руки шли и надолго там в кулачке задерживались. Никому он в долг или на какие-то скорбные дела не давал, оправдывая себя тем, что мол самому необходимы, так как дети малые появились. Но мы и не обижались, глядя, как при встрече, Светочка глаза прячет. Видели мы, непросто ей с жадностью Мишкиной мириться. Но и с любовью к нему ей не под силу, видимо, справиться. Ну вот... Родилось у них двое малышей. Построили они свой особняк. И все бы было хорошо... Но тут Мишка, за свой бизнес, каким-то бандитам дань не заплатил, а, может, и отказался. Сейчас про это уже никто нам не расскажет, так как свидетелей нет, одни наши догадки в голове у каждого крутятся.
  -А дети?- заинтересованно, предчувствуя нехорошую развязку рассказанной истории, спросила Мария Степановна.
  -Все плохо закончилось... Нашли всю семью изувеченную ножом. Не пожалели ироды никого. Даже детишек, мальчика семи лет и девочку шести.
  -Какая страшная история. И кто же убийца?
  -А кто его искал? Но только этим все не закончилось. Говорят местные ребятишки, что не раз наблюдали ночью яркие вспышки в окнах дома. Один даже отважился залезть на ночь в особняк, после чего в больнице оказался без сознания. Говорит, что видел, как они еще маются и дом еще не покинули. Очень жалостливо на него смотрели, а он от этого разумом и опрокинулся.
  -Надо было в церковь сходить. Видимо помощи они просили.
  -Вероятно... Но мать Мишкина после этого случая немного сознанием помешалась. И теперь ее частенько в больницу помещают. А вот Анна Павловна, Светина мама, часто за них молиться. Только вот видать этого недостаточно. Да и дом их никому из родственников не стал нужен. Хотели было продать, но никто не берет. Приезжие пообщавшись с соседями, сразу же уезжали. Ну а местные и близко к нему не подходили. Он, как нагноившийся нарыв на нашей улице, совсем не поддается лечению. А наш Николашка, узнав о бросовой цене особнячка, сразу на сделку пошел, без согласия своих родственников и жены. Хотел свою смелость показать, да деньгами у всех на виду пошуршать. Настена моя долго плакала от такого богатства, но и с "безголовым" мужем разводиться не будешь. Вот мы с ней тогда и начали всю нечисть из него выводить, да только не всегда это получалось. Короче, замучил их стон и плачь детей Мишкиных по ночам. Потому от страха и у нас частенько ночевали. Мне мои племянники по секрету рассказывали, что иногда к ним в комнату заходили плачущие все в испачканные в крови дети. Встанут перед кроватями и тянут к ним ручонки, а потом с рассветом уходят. Даже было слышно, как пол под их босыми ножками скрипит. А тут и вовсе, убиенный, парень, а может и его сестренка, подчерк-то детский, стал кровью своей писать на стене. Потом я сама эту писанину щеткой несколько раз отскребала. Только вот на другой день она опять появлялась.
  -Скажите пожалуйста, какой ужас на голову детям свалился!
  -Да уж... И врагу не пожелаешь.
  -А что он писал?
  -А вы не поверите.
  -Почему?
  -Я сама чуть не ошалела, когда Наталья это имя произнесла.
  -Какая Наталья?
  -С парохода.
  -Чье имя?
  -Не знаю, но такое же.
  -Ну ладно, Тонечка, не томи уж, досказывай.
  -Аира,- выпулила медсестра, виновато опустив глаза.
  Мария Степановна растерянно посмотрела на Жанну. Потом прижав руки к груди, как бы ища защиты для нее, растерянно посмотрела на Антонину Ивановну.
  -Почему?- не понимая сама о чем хотела спросить, еле выдавила из себя слова обезумевшая от горя мать.
  -Я бы сама хотела об этом спросить,- осмысленно ответила та.
  -Ты думаешь Жанна?
  -Ничего я не думаю. Но когда Наталья произнесла это имя, то мне стоило не мало труда смолчать и вас лишний раз не тревожить.
  -И что теперь делать?
  -Ничего...,- пожав плечами ответила медсестра.- Настюха у меня живет, а муж ее теперь по монастырям бегает. Раньше-то его и волоком не заставишь. А теперь сам, без нашей подсказки бежит. Выходит дело, не бывает худа без добра. Ходил даже к нашему староверу и о чем-то долго с ним шептался... Но только нам про этот разговор не рассказывает. Вчера мой, Котоежик, по пьяни расхрабрился и на ночь, перед тем как надписи пропасть, туда один спать пошел. На утро, как стеклышко, будто никогда и не пил, сидел молча, словно младенец, то и дело с безразличием шаркая глазенками по пустым углам. Когда мы пришли, то видок у него, скажем так, не из лучших был: волосы дыбом стояли, глаза торчком, а руками все же крепко придерживался за кровать. А вместо слов одно мычание. Тут мне самой пришлось его остограммить. Своей вот этой-то рукой ему в рот пойло его залить, чтобы потом не пришлось с полоумным жить. Когда он выпил граненый стакан водки, тогда и стал говорить, что все мол видел и все знает, а вот рассказать не может. Только успокоил нас тем, что дети уже не рыдают и стены пачкать никогда не будут. И все при этом слезы вытирал и носом хлюпал. Мне даже его жалко стало. Мы думаем, что и без белой горячки тут тоже не обошлось. Как такому верить? Но стресс точно был. Взяли мы его с Николаем под руки и отвели домой. А я потом вот на дежурство пришла. Может, убиенные наконец-то обрели покой? Может, смирились со своей участью? Но никому этого, видно, уже не узнать. Подождем... Посмотрим, что дальше будет. Особняк-то все равно уже никто не купит. Одно благое дело хоть от этой хижины получилось. Вытрезвитель для моего получился отменный. Может, пить бросит и за ум возьмется? А?
  -Надо было вам подмениться на работе. Нельзя человека со своим горем наедине оставлять.
  -А он не один. Там еще бутылка самогонки я ему оставила. Да и сестра, и дети рядом будут. Если что, то сковырнуться не дадут. Они приглядят, не сомневайтесь. А если чего, то меня вызовут.
  -И что же это за женщина, что из беды выручает?
  -Не знаю... Но страх в сердце живет.
  -Ты думаешь, что моя Жанна здесь замешана?
  -Да вы что! Я пока еще из ума не выжила! Как она может замешана, если не меня, не мою сестру не знает. А уж тем более эту скорбную семью.
  -А что-то не понимаю... По-твоему, выходит дело, что если бы вы все были знакомы, тогда бы Жанна попала бы под подозрение?
  -Какое теперь это имеет значение... Все равно нам эту загадку не разгадать. Но имя...! Понимаете...! Имя...! Не могут разные люди произнести его одинаково!
  -Тонечка, мне, кажется, что все с ума сходят. А в своем недуге обвиняют мою дочь.
  -Никто никого не обвиняет... Но согласитесь столько совпадений. Я тут на досуге подумала, может, нам, чтобы все сомнения рассеять, сфотографировать ее и показать фотографию Котоежику?
  -Значит решила все же опознание произвести. А потом на алтарь правосудия ее обездвиженное тело положить? Мне, кажется, я тут с вами весь разум потеряю.
  -Да вы не расстраивайтесь! Ведь, если ваша дочь в этом деле замешана, значит кланяться мы ей должны, за спасение, за добро.
  -Не надо меня успокаивать. К этой круговерти, моя Жанна не имеет никакого отношения. Мы честные люди и все потустороннее нам чуждо.
  -Я говорила вам, что не надо мне эту историю рассказывать. А вы с любопытничали. А теперь вон, как расстроились. Дать валерьянки?
  -Дать... Но я спокойна и девочка моя тут совсем даже не причем.
  -Хорошо, хорошо, пусть будет так. А время, оно само все по полочкам разложит и без нашей подсказки.
  -Ты издеваешься?
  -Нет. Даже не думала.
  
  
  Глава 22.
  
  Постепенно сад стал наполняться приятными запахами, которые совсем не были знакомы, но придавали сознанию чувство полета и наслаждения.
  Жанна отстранившись от всего окружающего, сидела тихо, бессмысленно уставившись на огромное коралловое дерево, подсознательно сливаясь с мелодией, искусно напеваемой розовыми, похожими на только что распустившие бутоны цветов причудливых деревьев, на которых расправив крылья, сидели будто на живой сцене птицы. То и дело поворачивая головками, они внимательно прислушивались к цветочной песне, тем самым стараясь уловить им знакомую мелодию, чтобы в очередной раз разбавить ее своим горловым уникальным звучанием, тем самым усиливая завораживающее звучание неземной музыки. Удивительно, но их нотное, природой наделенное песнопение, имело не только свой цвет, но и ежеминутное, причудливое переплетение незнакомых звуков, что вызывало ежеминутный восторг и восхищение. Ничего подобного ей никогда не приходилось слышать, а уж тем более ощущать. Увлеченная ласкающими звуками, она даже не заметила, как ее любимая бабушка оставила свою внучку наедине с собой, стараясь не мешать ее умиротворенности.
  -"Как хорошо! Как сладок мир музыки! И почему я раньше не знала, что она живая! О, как же сладки ее речи, страдания, смех! Как я могла этого всего не понимать! Только вот музыка гораздо чище нас. Одной ей под силу разрешено тронуть наши души, умело их пеленать, убаюкивать. А иногда, вежливо оставляя нас наедине с собой, она способна позволять нам окунуться в нее, как самый чистый родник бессмертия, в самую глубь своей души. И подобно близкому другу, этот певучий говор стремительно сливаются с нашими натянутыми, изболевшими проблемами нервами, чувствительно сопереживая и страдая вместе с нами, умело, как хороший лекарь, излечивая наше сознание от мирской суеты, то и дело старательно отталкивая от нас своей невидимой рукой всю накопившуюся горечь и обиду", - качая головой, рассуждала сама с собой Жанна.
  А птицы, как бы предчувствуя ее понимание и желание их слушать вновь и вновь, старались, как говориться, изо всех своих сил, прилежно выводить в своей мелодии каждую нотку.
  -"Хорошо! Еще, еще... Прошу вас только не останавливайтесь! Я понимаю, я стараюсь понять!".
  И тут, сквозь нежные трели птиц, Жанне показалось, что она услышала голос своей мамы, которая нежно называла ее своей маленькой девочкой, поглаживая и нежно целуя ее руки. От неожиданного прикосновения и ощущения близости к себе самого родного человека, Жанна инстинктивно дернула рукой, оглянулась, но тут же успокоилась и продолжила наслаждаться чувством необъяснимой к себе любви, заворожено обволакивающую ее со всех сторон.
  -"Мамулечка, я скоро... Я смогу... Ты только не плачь! Поверь, твои слезы мне очень дороги... Они подобно волнам на море, ветру в пустыне, то и дело доносят от тебя весточку, с любовью волнуя мое сознание. Не всегда мы можем поступить, как нам хочется. Не под силу бывает и возвратится. Но это не важно... Главное, что за расставанием, будет всегда встреча... Ведь только любовь, есть серьезное оружие от всяких бед... Это тот самый меч-кладинец, который вручается нам при рождении и против которого нет спасения всякому злу и насилию. Поэтому я им вас всех благословляю и призываю к терпению и нелегкому порой ожиданию",- старательно уговаривала свою маму Жанна, как будто та была рядом, и глаза которой о чем-то ласково умоляли.
  -Ну как чувствует себя наша бесстрашная спасительница?- спросила тихо, подошедшая к Жанне, Лила. - Силенки к нам вернулись? Немного покаталась на волнах трелей?
  На что от сказанного сама же и засмущалась, застенчиво улыбаясь.
  -Ты уходила?
  -Уходила... Тебе необходимо было одиночество, чтобы осознать и почистить свое сознание от всякой скверны.
  -Я чувствую себя хорошо и хотела бы встретить их.
  -Тогда надо идти. Твои подопечные уже в пути.
  Окрыленная радостным известием, Жанна словно вспорхнула со скамейки и хотела было первой бежать к выходу, но тут же была остановлена недовольным взглядом Лилы.
  -Что-то не так?
  -Все так, только не стоит ходить одной, так как заблудиться можно и нас потерять. Пока в твоем теле горит огонек, ты просто не имеешь права самовольно убегать, подвергая себя опасности.
  -Какой опасности? О чем ты?
  -Ты уязвима, а значит твой путь не предопределен.
  -Ничего не понимаю... То ты говоришь, что тебе нечего бояться, то тут же меня пугаешь.
  -Заметь, это было сказано, когда я была рядом... А пугать не пугаю, так как сама очень за тебя обеспокоена.
  -Все одно... Я так ничего и не поняла. И когда наступит время, когда я тебя с полуслова понимать начну?
  -Опять торопишься? А родные? А Софочка?
  -Только это меня и останавливает,- с пониманием и грустью сказала Жанна.
  -Не отчаивайся, всему свое время,- в который раз повторила знакомые слова Лила, старательно приглаживая рукой белоснежные волосы нетерпеливой внучки.
  Жанна с нежностью посмотрела на бабушку и ничего не говоря, обняла ее.
  -Прости... Я очень, очень тебя люблю, поэтому очень иногда страдаю, предчувствуя расставание. Хочу понять и не могу, страшась потерять и никогда не найти. Я как первопроходец разветвленных туннелей, стараюсь сделать пометки на незнакомых стенах, чтобы потом, когда наступит время, не плутать и не потерять к вам заветную дорожку. И нестерпимо боюсь, что когда откроются мои глаза, все это окажется одним только сном.
  -Понимаю... Наверное так и будет для тебя, но не для нас... Чтобы пройти весь свой путь в том самом туннеле и не заблудиться, надо не только пометочки делать, но и необходимо с достоинством перенести все трудности на своем пути, успевая помогать встать споткнувшимся. Ну? Будем себя жалеть или отправимся встречать наших отчаявшихся.
  -Как ты думаешь, так и сделаем,- улыбаясь ответила Жанна.
  -Тогда... Разрешите вас сопровождать, милая моя принцесса!- сделав небольшой реверанс, Лила склонив голову, протянула свою руку внучке.
  Та немного смущаясь, ответив поклоном бабушке, с достоинством подошла к Лиле и взяв предложенную ей руку, потянула ее к выходу.
   На улице, как всегда было тихо. Но эта тишина, как та же, уже знакомая музыка, имела свои оттенки красок. Искусно обволакивая своим пушисто-голубым покрывалом каждого, она тут же уносила вместе с ним все ваши накопившие тревоги высоко в высь, в самую бездну океана, чтобы потом уже с пенящими волнами выплеснуть их на берег необитаемого острова, обрекая их на одиночество.
  -И почему мы не можем украсить свою землю такой красотой?- с грустью спросила Жанна.
  - К сожалению, не все почитатели прекрасного и предначертанных заповедей... Есть и те, у которых все это разжигает только одно зло и ненависть, а порой и безразличие. И ничего тут пока не поделаешь, если есть белое, то и черное к нему успеет пристроиться. Вот и получается нечто среднее. Тут все достойные, одухотворенные, лишенные соблазнов и всех земных пороков. А если есть такой город, значит есть и другой... Только вот ехать в него нет охотников... Даже тем, после жизни которых, гнилой сор на земле навсегда заметным пятном останется, и убрать который, уж не хватает им времени. Вот и приходится нам продлить им минуты на покаяние, да на исправление своих неблаговидных поступков.
  -Бабушка, с тобой так покойно и хорошо. Словом чувствую себя защищенной, что так не хватает мне на земле.
  -Вот и хорошо, значит ты знаешь, как защитить свою семью. А о тебе я позабочусь. Что зря слезы лить, коль предначертанное все равно наступит. Надо только научиться правильно использовать время, чтобы душа твоя оказалась здоровой, когда подойдешь к заветной черточки. Вот тогда она-то и поможет тебе подсказать, что ты делаешь не так, плача или смеясь в твоей груди. Тебе только требуется прислушиваться к ее настроениям. Если скребется, то беда рядом ходит, если камнем обернется, то значит не одобряет твой поступок, а вот если смеется, словно грудной ребенок завидевший материнскую грудь с молоком, и вылететь от радости готова, означает, что на верную дорожку твоя ножка вступила или же ты смогла ослепшим на правильный путь указать, что тоже важно для твоего сознания.
  Внимательно прислушиваясь к каждому слову, Жанна даже не заметила, как они подошли к площади сингуляра.
  -Ой, по-моему, мы опоздали... Что-то я никого не вижу из своих спасенных.
  -Не опоздали, а поспешили. Видишь светящийся огонек наверху? Они еще не успели войти во врата водной стихии.
  Жанна, с каким-то непонятным трепетом, всматривалась в высь, старательно скрывая от Лилы свою радость предстоящей встречи.
  -Радуется? - улыбаясь, вкрадчиво спросила ее Лила.
  -Кто?
  -Душа..., глупенькая моя девочка! Я только что об этом говорила.
  -И радуется... И готова меня к ним высоко поднять.
  -Значит все правильно сделала?
  -Да,- смущаясь, прижимая руки к груди, прошептала Жанна.
  -Тогда пойдем к ним на встречу. Я думаю их час уже пробил.- указывая на огромную сверкающую разными огоньками платформу, сказала Лила.
  Шар бесшумно, медленно спускался на обозначенное место. Наконец , он немного не соприкоснувшись, завис над платформой. Дверь мгновенно поднялась вверх и первым кого увидела Жанна, это был мальчик, крепко державшийся за руку своего хранителя.
  -Люс!- обрадовавшись, замахала рукой Жанна.
  Но тот увидев ее, не выказывал ни каких эмоций, то и дело посматривая на хранителя.
  -Что это с ним? Он разучился радоваться?
  -Нет... Он только повзрослел,- успокаивала ее Лила.
  Поравнявшись с Жанной, мальчик растерянно посмотрел на нее и отпустив руку хранителя, крепко прижался к ее талии.
  -Спасибо. Большое тебе спасибо! За спасительное освобождение моей семьи! Моя Аира! Моя вечная любовь.
  -Люс, это ты мое спасение. А я только проводник, указавший вам путь.
  Мальчик, нежно посмотрев в глаза Жанне, улыбнулся и взял ее за руку, после одобрительного кивка головой своего хранителя.
  Вскоре к ним присоединились и родители с его сестрой. Все были спокойны и не без интереса оглядывающие водный куполообразный небосклон, с плавающими в нем золотыми рыбками.
  -Это сказка?- спросила девочка.
  -Нет, дорогая, ты дома,- склонившись над ней, ласково ответила Лила.
  -А где наш дом?
  -Все, что тебя окружает и есть твой дом.
  -Понятно. А нас не разлучат?
  -Кто?
  -Не знаю...
  -Тогда, я думаю, и спрашивать об этом не стоит, Иляна.
  -Да, я уже знаю свое новое имя. Оно мне очень по душе.
  -Секрет в том, что оно не новое, а твое родное,- смеясь, поправила девочку Лила.- Хоть твой путь и был короток, но мы по тебе очень соскучились.
  -Тогда хочу в детский дом,- на удивление Жанне, потребовала Иляна.
  -Он тоже по тебе скучал, и с нетерпением ожидает вашей встречи. Обещал всегда исполнять твои желания и даже научить тебя летать.
  -Мне его тоже не хватало, особенно его толстых щек,- изобразив на своем лице раздутые щеки, девочка тут же их ткнула пальцами, отчего те произнесли неприличный звук.
  От такого пародийного представления, все не выдержали и засмеялись.
  -Как была проказница, так и осталась,- сквозь смех произнесла Лила.
  -Нет я не проказница, а предводительница шалунов,- вальяжно расхаживая вокруг своего хранителя, возразила Иляна.
  -Тогда время вести всех нас к твоему толстому слуге.
  -Лила, он не слуга.
  -А кто тогда?
  -Моя подруга, моя любовь, моя нежность, мое тепло, моя радость, словом без чего люди на земле жить не могут, как без глотка свежего воздуха и биения любящего сердца.
  -Девочка моя, как грустно осознавать, через чего тебе пришлось пройти, чтобы так быстро смогла ты повзрослеть.
  -Не жалей о том, что уже произошло, а думай о радостях, которые тебя ожидают. Ошибки прошлого должны равны хорошим поступкам будущего. Простая арифметика, но иногда ответ без подсказки твоей Лила, никак не сходится,- тяжело вздохнув, ответила Иляна.
  -Главное мы успели... И теперь вы дома и в безопасности,- вглядываясь в глаза девочки, спокойно, с какой-то настойчивостью произнесла, Лила.
  
  
  Глава 23.
  
  
  -Танюш, Костик еще не проснулся?- еле сдерживаясь от нахлынувших слез, спросила по телефону Мария Степановна.
  -Нет... А что-нибудь случилось?
  -Да я так... Наверное, от усталости поддержку себе ищу.
  -Давайте я сегодня вас на ночь подменю,- предложила Татьяна, не зная как отреагировать на дрожащий голос на противоположном конце трубки.
  -Спасибо, моя милая... Но эта ноша не твоя... У тебя самой и так достаточно на плечах забот навьючено. А я так... Это пройдет... Немного соскучилась... Ты уж ничего не говори ему... то не выдержит и прибежит.
  -Хорошо... А вы себя берегите. Попросту не расходуйте силы.
  Татьяна попрощавшись с Марией Степановной, долго смотрела на трубку, мысленно стараясь разгадать настроение своей гостьи.
  -"Может, состояние Жанны ухудшилось? Да нет... Тогда бы она плакала... Наверное, ей кто-то нагрубил. Потому и захотела услышать родной голос. А что тут гадать... Надо завтра мне их хоть на денек заменить. Пусть хоть поговорят... А, может, вместе и погуляют вволю",- вытерев трубку фартуком, Таня поспешила на кухню.
  Запах пирожков распространился на всю квартиру. Костя завороженный домашним уютом, спал как убитый, хотя уже наступил вечер.
  Славик, как настоящий гостеприимный хозяин, старался не нарушать тишины, изредка бегая на кухню за очередной порцией пирога.
  -Ты не лопнешь,- смеясь, спросила сына Татьяна, видя как тот ищет пирожок с повидлом.
  -А могу? - не отрываясь от занятого дела, спросил он.
  -Нет... Но и бегать не стоит. Надо сесть за стол и спокойно поужинать.
  -Мама, но ты же знаешь, что я люблю со смаком. Игра не помеха в еде, а телевизор у папы.
  -Понятно. Только вот мои руки никто не пожалеет, свой животик в неположенном месте набивая,- тяжело вздохнув, с сожалением произнесла чистоплотная хозяйка.- Ты еще не все там выпачкал?
  -Ладно уж... Я тут поем. Но это не значит, что с аппетитом.
  -Спасибо, дорогой. Но одолжение твое меня не согрело,- задвигая очередную порцию булочек в духовку, обиженно проговорила Таня.
  -Мам, ты у меня самая красивая и самая деловитая.
  -Не подлизывайся.
  -Я констатирую факт.
  -Подумать только, все отцовские словечки налету схватил.
  -Так я же мужчина, а не баба в пушистой юбке свой зад на самоваре грею.
  -Слава, а твой острый язычок не хочет чтобы я его приголубила от глупостей?
  -Прости, он же не знает какие слова говорить можно, а какие выплевывать.
  -Тогда, если вы с ним закончили уже трапезничать, лучше вымойте за собой посуду и идите достраивать свою железную дорогу.
  -Слушаю вас, мой командир!- сползая со стула и отдавая честь, выкрикнул маленький солдатик.
  -Ты что так кричишь! Ведь дядя Костя спит!
  -Не волнуйся... Я ему на голову подушку свою положил. Теперь он как подводник без акустика, ничего не слышит и не видит.
  -Ты с ума сошел! Он же задохнуться может!- спохватилась Татьяна.
  -Тогда пойду люк ему открою и кислород подам.
  -Хулиган!
  -Оскорбление- тяжкое преступление,- убегая из кухни, напоследок прокричал Славик.
  -Подумать только, полная копия Михаила, только с маленькими ножками и шаловливыми ручонками.
  -Мама, все в порядке,- вернувшись на кухню, шепотом произнес он.- Спасательная операция прошла успешно. Доступ воздуха проходит без препятствий.
  -Я очень рада... Но впредь думай, что ты делаешь.
  -Согласен, но обещать не могу. А сейчас меня ждет работа, разрешите идти?
  -Идите и громко не шалите.
  -Слушаюсь, мой командир,- отчеканивая свои маленькие шаги и крепко прижимая руки по швам, новоявленный "солдатик" быстро скрылся за дверью.
  В прихожей зазвонил телефон.
  -Мама, тут какой-то Терентий спрашивает нашего дядю Костю. Ты подойдешь? Или мне за тебя ответить?- вертя телефонную трубку в руках, крикнул Слава.
  -Пусть минутку подождут... Я сейчас подойду. А ты иди в свою комнату.
  -Все в ваших руках... Если подождете, то услышите голос хозяйки этого дома.- не дожидаясь прихода матери, буркнул в трубку Славик.
  -Я кому сказала положить!- услышав разговор сына, Татьяна немедленно направилась в прихожую, где буквально вырвала трубку у назойливого маленького хозяина.
  -И не смей подслушивать,- шепотом предупредила она, указывая рукой на дверь в детскую.
  -Была охота слежкой заниматься. У меня и без этого дел выше крыши.
  -Вот и займись ее починкой, а мне не мешай. Слушаю вас... Кто спрашивает Константина?- вежливо спросила Таня, показывая кулак Славику, который не скрывая своего любопытства о предстоящем разговоре старших, с хитринкой в глазах, то и дело высовывал свою маленькую смышленую головку из дверного проема.
  -Это Терентий второй. Мы с Константином в такси познакомились. Мне очень надо с ним переговорить по просьбе моего деда. Он все знает...,- как-то не очень внятно объяснял голос на другом конце трубки.
  -Костя спит. Вам срочно его нужно?
  -Если хотите, то да.
  -Я ничего не хочу, но если это важно для него в его ситуации, то я могу, конечно, его разбудить. Но мне бы не хотелось его дергать по пустякам.
  -Именно так.
  -Что так. Вы говорите яснее... А то я что-то не догадываюсь, о чем вы хотели сказать.
  -Я говорю, что это важно, и для него, и для его жены.
  -Хорошо. Тогда минутку подождите.
  Таня ничего не понимая, только пожала плечами и направилась будить гостя. Тот спал спокойно, уткнувшись в маленькую подушку, которую ему подкинул Славик. Она слегка подергала спящего за плечо, но тот только отмахнулся рукой.
  -И как, скажите на милость, мне надо его лишить сна? Усталость-то вон, как с ним до сих пор воюет. Может, сказать, что он вышел на часочек?
  -А обманывать не хорошо,- пропищал, непрошено нарисовавшийся в большой комнате, Славик.
  -Ты все подслушиваешь?- недовольно взглянула на сына мать.
  -Есть немного. Но кто не без греха?- тяжело вздохнул тот, опустив виновато глаза.- Ладно уж, продолжайте тут свои разборки. А меня ждут великие дела.
  -Костя, проснись... Тебе звонят,- настойчиво теребила плечо гостя Татьяна.
  -А... Кто... Зачем... Я сейчас, уже еду,- резко спустив ноги на пол, Константин стал быстро одеваться.
  -Ты погоди ты... Не суетись. Я только тебе сказала, что кто-то тебе звонит.
  -Кто?- всматриваясь в силуэт хозяйки, он никак не мог понять, что от него требуют.
  -Я не знаю. Но ты проснись сначала. Носки пока не надо одевать.
  -Хорошо, я сейчас,- уткнувшись лицом в ладони, тихо произнес Константин, просидев в такой позе минуты три.- Что случилось?
  -Ничего. Ты прости, что я тебя разбудила. Там кто-то тебя спрашивает по телефону. И очень настойчиво.
  -Кто?
  -Не знаю. По-моему Терентий второй или третий... В общем не разобрала.
  -Третий? Кто он?
  -Извини, конечно, Костя, но это тебе придется выяснить. А у меня пироги уже горят. Ну же... Приходи немного в себя.
  -Да... Я сейчас... Голова немного каменная. Так значит говоришь, что телефон?
  -И голос в нем тебя срочно хочет услышать.- уходя на кухню, уточнила хозяйка.
  -Ну чего сидишь? Трубка-то лежит. Ног у нее нет, чтобы до тебя добежать,- улучив момент, когда мать скрылась из комнаты, Славик тут же стал дергать заторможенного гостя за рукав распахнутой рубахи, стараясь изо всех сил поднять ее хозяина.
  -Я все понял... Теперь отпусти меня и покажи выход,- улыбаясь на все действия малыша, Костя старался во всем тому подчиниться.
  -Але, кто меня хочет слышать?- взяв в трубку в руку, нежно теребя волосы мальчика, вежливо спросил он.
  -Это я, Терентий второй, внук старовера.- послышался на обратном конце трубке приглушенный голос, из-за непонятных шипящих помех.
  -А... Понял... Конечно же узнал. Что-то случилось с дедом?
  -С дедом все отлично. Вас он хочет видеть завтра. Праздник нынче намечается. Много народу будет. Но вы гость особенный, поэтому и почет вам отдельный.
  -Не понял?
  -Приходите и все поймете. Я завтра за вами приеду.
  -Так я не могу... У меня дежурство у жены.
  -Попросите кого-нибудь. А приехать необходимо,- как-то убедительно настаивал недавний знакомый, даже не на минуту не сомневаясь о принятии своего приглашения.
  -Что-то случилось?- спросила Татьяна, услышав, как ее гость от чего-то неохотно отказывается.
  -Потом,- прикрывая трубку ладонью, отмахнулся Костя.
  -Если надо, то я могу подежурить, а вы все отдохнете и за сыном моим приглядите.
  -Ладно.... Во сколько?
  -В одиннадцать я у вашего дома буду.
  -Договорились. До свидания.
  Положив трубку, Константин молча направился в ванну умываться. Ему было стыдно рассказывать этой хрупкой женщине, что он, офицер-подводник, связался с какой-то сектой. Так ничего не объяснив, он неучтиво оставил ее одну без ответа в прихожей.
  -Мам, а мам, он уезжает от нас?- нетерпеливо дергая за фартук Таню, Славик никак не мог понять, обеспокоенное состояние домашних.
  -Ты чего-нибудь слышал?
  -Нет.
  -Вот и мне ничего не было сказано. Пошли лучше пироги есть с картошкой и молоком.
  -Ты как знаешь, а я пока те не растрясу съеденные, места для новых у меня пока нет.
  -Тогда утрамбовывай... А я пожалуй накрою стол нашему гостю.
  Татьяна вся в догадках от разговора Константина с неизвестным, приступила к сервировке стола.
  -"Может, с отпуска отзывают? Никакого покоя от такой службы. Хоть помирайте все в доме, а на работу должен появиться. Тяжело ему родимому, вот потому и ничего и не объяснил. А там еще Мария Степановна не в духе. И как ему все это вынести и не сорваться",- медленно расстилая скатерть и разглаживая рукой складки, рассуждала сама с собой Татьяна.
  -О...! И по какому случаю, хочу я спросить нашу замечательную хозяйку, такой у нас сегодня красивый праздник!- воскликнул Костя, видя гору напеченных пирогов.
  -Мы старались и просим отведать наши труды,- в ответ улыбнулась гостеприимная Татьяна.- Вот... Хотела, знаете ли, удивить нашего постояльца.
  -И вам это, серьезно удалось. Вы что ни день, для нас, то есть высочайшее удивление вашим изысканным блюдам.
  -Спасибо, на добром слове, как говорила моя бабушка. Главное и вам не болеть, а побыстрей выздоравливать.
  -И вам огроменное спасибо! Без вас мы не только не спали, но и от голоду давно рухнули бы. Но мы об этом не забудем. Придет время, отблагодарим.
  -А вот это лишнее... Знаете ли, моя та же бабуля говорила, добро хорошо без всяких поклонов спины и самое главное- без спасибо. Вот тогда оно и радость в дом приведет и всякой нечисти от ворот поворот покажет. Добро и любовь- две сестрички, за ручку, все рядышком ходят, и душу нам с вами согревают, и от плохого "сглаза" оберегают.
  -Хорошо сказано. Надо будет запомнить,- присаживаясь за стол, благодарно отметил Костя.- Но мы сейчас живем в таком мире, что за всякое добро надо платить.
  -А вот это уже не добро, а услуга, за которое платишь, как в магазине за кусок мыла. Измылившись, он не оставит от приветливого продавца ни следа, ни хорошего об нем воспоминания.
  -Выходит дело, что у нас в стране больше продавцов, чем добрых людей?
  -Выходит... Но это их дело. Им жить, им одним и ответ держать придется.
  -Понятно... А пироги-то у вас отменные. Не в одной кулинарии этаких, пушистеньких, не купишь. Придется мне мою Жанну к вам на стажировку, так сказать на повышение квалификации кулинара, присылать. Если вы, конечно же, не возражаете?
  -Нет, не возражаю... А с большим вниманием отнесусь к обучению молодой мамаши. А теперь кушайте, кушайте... Пищу недозволенно разговором и словами запивать. К ней надо уважительно относиться, говорила моя бабуля. Чтобы каждый витамин был правильно организмом распределен. Каждому органу свой. А наши байки только сбивают гармонию распределения.
  -Мудрено...Значит бабушка.
  -Точно, она... Ты кушай, а я пока за сыном пригляжу. Как бы он от недостатка деталей к железной дороги, телевизор не разобрал.
  
  
  Глава 24.
  
  
  Милый детский дом Синсината. Самый светлый, самый родной дом для детей, жизненный путь на земле которых нечаянно прервался. Не познавшие радость материнства и отцовства, им сполна возвращались эти чувства заботливыми помощниками. Окружая их заботой, они обучали своих меньших братьев и сестер умению совершенствовать себя, не забывая делиться с ними своей переполненной в душе любовью, с удовольствием выплескивая ее на светлые головки.
   Видя, как его малыши по-родственному относятся друг к другу, их круглый домосед был очень доволен ими. Он с удовольствием, ежеминутно выполнял все их пожелания, старательно закрывая глаза на все неуместные шалости.
  -"Дети должны быть избалованны, а иначе тут будут только одни безмолвные статуи",- надувая щеки, старался он оправдаться перед самим собой и Ишудом.- "Я их мама и мне положено вскормить их своей добротой и лаской. Ну а обучать должны те, у кого сознание совершенно".
  -Бабушка, дети и взрослые живут отдельно?- с интересом наблюдая за радостными лицами детей, спросила Жанна.- Но Люс и Иляна не смогут без своих родителей.
  -Здесь нет законов, здесь только по желанию. Тебе трудно еще адоптироваться в нашем мире. Ты все видишь только одну ее сторону. Поверь, она многогранна и мы находимся все в одном доме. Так задумано и так суждено быть. У нас нет сирот, у нас есть наши дети, как единая, огромная семья. Мы следим за каждым, в лучшем понимании этого слова. Ну а самый большой помощник у них, это их родной домик, который и сказку всем расскажет и колыбельную споет и поиграет во все их незамысловатые игры. Люс, Иляна, соскучились по главному своему родителю?
  -Фефа, я пришел!- не отвечая на вопрос, Люс словно на воздушной подушке поплыл к помощнику, указывая себе путь рукой.
  -Вот и ответ вам... Все вспомнил. А ты Иляна, что стоишь?
  -Сину ищу.
  -Сина пока за Аиру, в теле ее находиться. Не скучай, скоро твоя учительница вернется.
  -Понятно. Тогда мне стоит пощекотать нос нашего толстяка и покататься на воздушных горках.
  -Я, думаю, давно пора, а то он думает, что ты его не признала. Вон как обиделся и все одним глазком на тебя посматривает.
  Иляна опустив глаза подошла к раздутой щеке дома и крепко прижалась к ней своей маленькой щечкой. Потом смачно поцеловав ее, что-то шепнула ему на ухо. Дом рассмеялся и поперхнувшись стал непрерывно чихать, вызвав у детей невообразимый восторг от длительных полетов в воздушных потоках, исходящих из толстенного носа. Они как белые шарики поочередно поднимались со звонким смехом вверх, стараясь не столкнуться друг с другом.
  -А вы, дорогие мои,- Лила обратилась к родителям, прервав их радостное любование своими детьми,- сейчас идете на совет к Ишуду, а затем отдыхать, чтобы немного окрепнуть.
  -Спасибо за все,- ответили те и помахав детям рукой, и не без сожаления медленно, то и дело оборачиваясь, ушли.
  -И как ты не боишься их потерять?- поинтересовалась Жанна.
  -Кого?
  -Вон... Их.- она указала пальцем на удаляющие спины родителей.
  -Тут все дома и теряться негде. А теперь нам надо идти. Время подошло для тебя.
  -Как! Я должна вернуться?
  -Меня очень волнует твоя неопределенность. То ты рвешься назад, а то почти умоляешь остаться. И если бы я была уверена в неправильности решения совета, то ты бы осталась навсегда с нами.
  -А что решил он?
  -Решил тебя поддержать, так как ты больше необходима нам там, чем здесь. Как Акер, который уже много лет не покидает свой пост, невидимо подсказывая людям о их предназначении. Каждый должен совсем немного помочь нам поднять оступившихся, так как не всегда в одном теле живет наш хранитель. Другие тоже не теряют времени даром, иногда полностью завоевывая их сознания и насильно выталкивая из него несозревшую душу. А сами с превеликим удовольствием восполняют образовавшую пустоту всякой нечестивой пищей, кормя потерянных несбыточными мечтами легкой жизни. Те, как слепые котята, бьются о прозрачное стекло призрачного будущего безделья и богатства, настойчиво отшвыривая руки помощи. Хотят глупые справиться со всеми пороками сами. Да только и за мечты о навязанной красивой жизни, тоже приходится платить непосильную, а порой смертельную плату. Растеряв веру, надежду и любовь несчастные растворяются в пропасти безумств и отвращения, где мы бессильны и уже навсегда теряем наши создания.
  -Но я же не доктор, чтобы всех оступившихся излечить?
  -А кто тебе это сказал?
  -Бабуля, я закончила не медицинский факультет.
  -А разве, чтобы помочь душе окрепнуть, нужна медицина? Она тело ваше лечит, а люди наделенные способностью делиться своим светом, главные наши помощники. Это художники, музыканты, священнослужители, писатели, простые люди от разговора которых вам становиться благостней и многие, многие другие, которые способны думать о других, неся в руках данный им при рождении факел бессмертия.
  -А я кто?
  -Ты затерянная травинка, цветок которой скоро зацветет и заблагоухает. А сейчас нам пора, Акер уже давненько своей песней нас зовет. О помощи светлая душа его просит. У него сегодня свой праздник.
  -Что-то случилось?
  -Ничего... Но вот те кто его посещают, очень хотят излечиться. Вот он и спрашивает разрешения у нас. Болезнь бывает необходима для излечения души, поэтому мы в помощи иногда отказываем, так как само выздоровление таится в его сознании. Ну а если другие над душой измываются незаслуженно, то тут мы работаем вместе с нашим Акером. Увидеть невидимое помогаем.
  -А мое тело Сина лечит?
  -И лечит и охраняет вместе с Сией. Но не всем это нравиться. Сами-то они не способны на чудо рождения. Вот и приходится им, как голодным собакам и рыскать оступившихся, попутно не гнушаясь питаться падалью. Предназначение у них такое, через чужие тела совращать неокрепших и насильно свое гнилое семя в них закладывают. Ну, что? Я тебя совсем запугала? Но ты не волнуйся, родная. Не все услышанное ты сохранишь в своей памяти.
  -Почему?
  -Это необходимо для тебя. Тяжесть тела и тяжесть мыслей это непосильная ноша для твоего сознания. Не всякий с этим может справиться. Зная все это, ты будешь способна оказываться вне своего тела. А значит, самое страшное для тебя, подвергать его опасности. Чужие-то рядышком ходить будут. А теперь нам пора.
  -Бабуля, я тоже слышу пение!
  -Вот видишь, как мы ему необходимы. Он уже отчаялся нас увидеть и пытается призвать нас через твое сознание.
  Лила взяла Жанну за руку и помахав рукой спасенным малышам, поспешила в зеркальную комнату. В доме они встретились с Ишудом, который задумчиво сидел в саду.
  -Порадовались своей выполненной работой?- завидев Лилу, Ишуд быстро встал и слегка обнял ее, а потом Жанну.
  -Порадовались... По-моему все хорошо вышло.
  -Лила, я тебя не хотел сейчас огорчать, но отец зацепился за чужих, поэтому, если он будет не отмолен, придется с ним навсегда распрощаться. Лучшее для него в такой ситуации, это перерождение и исправление. Совет не может принять его. Слишком много зацеплено. Если тут ему помогать, многие из наших могут несправедливо погибнуть, да и рисковать неокрепшим сознанием детей, нам никто не позволит. Поэтому он опять отправляется на землю, там легче с его недугом будет справиться.
  -Ты прав... Это я виновата, что червоточинку не заметила. Слишком беспокоилась за свою девочку. Но я думаю мы его поможем излечить. Да и родственникам о нем напоминать будем. Жалко мама его в дурмане от горя потерялась. А ведь сильная ее молитва для него, ни с чем не сравниться.
  -Знаю... Поэтому необходимо укрепить ее в духе.
  -Бабуля, а как же его дети? Они же будут страдать по своему отцу.
  -Теперь они наши. И благодаря только им, отца можно спасти. Для этого наш Люс и Иляна были посланы в эту неблагополучную семью.
  -Но они их любят, как родных,- старалась разжалобить своими словами бабушку, Жанна.
  -А мы все родные... Понимаешь меня? И только тут, мы это хорошо осознаем.
  -Ты не думай, что для всех так легко расстаться с Афимом. Он больше, чем сын или брат, поэтому мы все ему будем помогать. И если зажжется в нем хоть маленький огонек, то поверь, потушить его никому не удастся. А сейчас с ним работают хранители и одиноким он никогда себя уже не почувствует.
  -Ишуд, нам пора.
  -Ну что, поработаем предсказателями! Поправим и укрепим в вере блудливых и сомнивающихся, коли дорогу в храм они потеряли?
  -Хорошо бы,- согласилась Лила.
  Оказавшись в зеркальной комнате, Жанна впервые увидела много молодых людей, которые, то входили, то выходили из разных зеркал. Только в одно из них никто не входил, звуки доносившее из него сильно вибрировали в комнате.
  -Что тут происходит?- с удивлением спросила Жанна.
  -Что и всегда... Исполнение желаний,- улыбаясь, ответила Лила.
  
  
  Глава 25.
  
  
  Славик утром был разбужен неуправляемыми яркими лучами утреннего солнышка. Они явно доставляли ему массу неудобств. Расположившись на молочном личике, небесный свет назойливо будил малыша, нежно подсказывая о наступившем солнечно-теплом дне.
  -Мама,- не открывая глаз, чтобы не потерять свой сон, как всегда позвал Славик, чтобы та догадалась прикрыть шторы.
  Но почему-то она его не слышала. Но через некоторое время дверь в детскую все же приоткрылась, а потом ее обратно кто-то прикрыл.
  Славик перевернулся на другой бок, где солнечный будильник остался позади него и облегченно вздохнув, опять заснул. Но через десять минут, назойливые лучи опять доползли до него и снова начали слепить детское личико.
  -Ну мама!- чуть не плача, закричал Славик, нехотя расставаясь с прервавшимся сном.
  Дверь тихонько опять открылась и вместо мамы перед ним уже стояла Мария Степановна.
  -Зачем вы? Где моя мамочка?- присаживаясь на кровати и щурясь от надоедливого света, недовольно спросил малыш.
  На что та ничего не ответив, осторожно села на краешек кровати и ласково посматривая на него, виновато пожала плечами.
  -Вам тут не надо сидеть. - твердо произнес он.
  -Извини... Я не знала,- приподнимаясь, оправдывалась непрошенная гостья.- А постоять можно?
  -Можно. Позовите мне мою маму.
  -Не могу.
  -Почему?
  -Сегодня я за няньку и за твоего друга.
  -Женщины не могут быть другом, от них все беды.
  -А мужчины?- выглянув из проема двери, спросил Костя.
  -Вы оба дома?- испуганно спросил Славик.
  -Оба... И если ваше величество не против, то мы отзавтракаем, и поедем в лес погуляем.
  -Я с чужими ни на шаг. - кутаясь в одеяло ответил маленький хозяин.- В лес заведете и бросите, а маме скажите, что меня волки съели?
  -А у вас и волки водятся?
  -Как и во всех лесах... Все водиться.
  -Тогда мы возьмем твое ружье и тебя спасем.
  -Какое? Автомат чо-ли?- с интересом наблюдая из под одеяла за гостями, спросил Славик.
  -Можно и автомат, если ничего посерьезнее нет,- делая невозмутимый вид, сказал Константин.
  -Тогда и нож охотничий возьмем моего папы.
  -Да я думаю, что лишним не будет... Вот только подкрепиться перед охотой надобно, а то такси нас уже ждет.
  -Я пожалуй пойду на стол накрывать, пока мужики снаряжаются на ответственное дело - поддержала разговор Мария Степановна.
  -Давно пора... А то женщина в мужских разговорах, как не обстрелянный казак без шашки.- невозмутимо согласился Славик.
  -Тогда я пошла... Ежели я в ваших планах помеха.
  -И все-таки куда подевалась моя мама. Она человек у меня ответственный. Без моего спроса не уходит. Так как я теперь за мужчину дома, пока мой папа на работе отстреливается за нашу Родину.
  -Ты уж извини друг, что так получилось... Я, думаю, и моя вина в этом есть,- подавая Славику приготовленную одежду и присаживаясь на краешек кровати, Константин стал виновато разбирать ее, намереваясь помогать мальчику одеться.
  -Не стоит этого делать... Я уже не ребенок, чтобы тряпки передо мной мужчина тряс. - выхватив рубаху, как-то по-мужски остановил Костю он.- Мы мужики, а не девки крашенные.
  -И кто тебя так обучил уму разуму?
  -Нас не обучают... Нам пример показывают. А наше дело все хорошее, как губка в себя впитать. Вот тогда уже, когда тело вырастет, свой, правильный инстинкт иметь будет. А не так, чтобы из мозгов одна жижа осталась и все наши извилины в ней рассосались.
  -Во дает! Ты я вижу не погодам мыслишь.
  -Приходиться иногда, так как за мамку боюсь. А вот придет отец, тогда и похнычем и расслабимся.
  -Так ты хитрец?
  -Хитрецы выгоду ищут. А мне очаг защитить надо. Вот где она сейчас?
  -Ты помнишь тетю Жанну в самолете?
  -С Софочкой в животе?
  -Точно так. Вот... Нам сегодня нужно с Марией Петровной к старцу съездить...
  -Теперь все понятно,- не давая договорить, тяжело вздохнул Славик, ловко спрыгнув с кровати прямо в свои штаны,- наша-то..., завсегда первая норовит на амбразуру кинуться. Небось за тетю Жанну решила в больницу лечь под уколы.
  -Нет... Ты не понял. Твоя мама немного поможет нам, помогая ухаживать за моей женой. А вечером я ее подменю.
  -Так она же женщина,- удивленно сделал заключение Слава, округлив свои и без того огромные с мохнатыми ресницами глаза.- Вы что решили в нее влюбиться?
  -Ухаживают не только влюбленные. - еле сдерживая смех, прикрывая рот рукой, успокаивал оторопевшего от услышанного малыша, Костя.
  -А кто еще?
  -Ну когда ты болеешь... Кто-нибудь с тобой сидит? Кто убирает за тобой грязную посуду?
  -Мама и папа.
  -Так вот это тоже называется уходом. Так как ослабленный организм, очень нуждаются в посторонней помощи. Больной человек, это тебе почти, как скрипка, но без смычка. Вроде как и вид свой не теряет, а без помощи своей палочки может и умереть или расклеиться от горя, так как дух музыки от нее уходит.
  -А у ней тоже температура?
  -У кого?
  -У тети Жанны.
  -Хуже брат, гораздо хуже... Ну ты готов?
  -Готов. А вы медом пробовали?
  -Чем мы только не пробовали, но пока результата нет.
  -Знаете, вы только не плачьте. Вот когда моя мама огорчается, болезнь еще больше ко мне пристает. Я это уже на себе испробовал. Надо делать вид, что эту лихоманку не замечают. Тогда она, и обидится, и уйдет сама. Да... Даже двери ей открывать не придется. А когда с ней носятся и слезами ее подпитывают, то все ей становятся подвластны. И вот она уже становится хозяйкой в вашем доме и как паук всех начинает опутывать в свою ядовитую паутину, не отпуская свои жертвы ни на минуту, потихоньку впрыскивая яд болезни в каждого. Да, да, не улыбайтесь... Тут смешного ничего нет. Так мне мой прадедушка говорит, когда у него ножки болят. А он-то уж все знает. Жизня у него уж больно суровая была. Так что есть чему нам поучиться.
  -Может ты и прав. Пошли... Позавтракаем.
  -Пошли брат... Делаем вид, что у нас все хорошо.
   На кухне вовсю кипел чайник, гудя в свой носик, как хороший заправский паровоз. Мария Степановна быстро разложила всем геркулесовой каши и принялась разливать зеленый чай с дольками лимона.
  -Не люблю я этот чай,- отодвигая свою чашку, заявил Славик.
  -Ну вот... А я хотела немного взбодрить вас.
  -Он сеном пахнет.
  -Правильно... Потому как на травах.
  -Ну и я не телок, чтобы его глотать.
  -Ты посмотри какой разговорчивый... А вот при Татьяне смирный был.
  -Моя мама знает, чем меня кормить. Поэтому разногласий у нас нет.
  -А кашу?
  -Только ради вас. А вообще, пироги же с молоком на сегодня были.
  -Так я думала для желудочка... Чтобы он родимый не болел понапрасну.
  -Меня, что ли за старика вы считаете?
  -Извини, браток, мы хотели как лучше. А так кушай что хочешь и побыстрей,- теряя терпение, вмешался Константин.
  -Тогда молока и пирожок. И покончим с этим делом.
  -Ужас,- сплеснув руками, Мария Петровна присев возле зятя, стараясь не обращать внимание на капризы мальчика,- не дети пошли, а ходячие магнитофоны с компьютерами. И куда только придет такое поколение.
  -На луну или на марс,- с полным ртом пирога, самодовольно ответил Славик.
  На улице послышался сигнал такси. Константин выглянул в окно и махнув кому-то рукой. После чего стал торопить тещу и непослушного маленького хозяина.
  -Да я, пожалуй, булочку и в машине съем. А ты сам-то одевайся пока,- засуетилась женщина.
  -Что-то не похоже, что вы по грибы да ягоды собрались, а тем более на охоту. Может, вы все же меня украсть хотите?- следя быстро собиравшимися гостями, предположил Славик.
  -Крадут детей, милый мой. А ты у нас уже мужик,- вытирая ему рот полотенцем, Константин помог одеть тому курточку.- А вообще мы к старику здешнему, который живет в лесу, едем.
  -К Терентию? В его Берендеевку?
  -А ты его тоже знаешь?
  -Не знаком... Но слышал от ребят, что он местный леший. Всем советами помогает.
  -Вот и хорошо, значит пришло время и тебе со стариком познакомиться.
  -А мне-то зачем?
  -Все в жизни пригодиться. Друзья и в лесу необходимы.
  Проверив все нагревательные приборы и отключив воду, они быстренько вышли на улицу, где их ожидал, с улыбкой на лице, шофер такси.
  -Ну вы и собираетесь,- я уже битый час здесь простаиваю.
  -Да вот наш хозяин не очень одобрил нашу поездку. Пришлось немного его уговаривать.- с улыбкой посматривая на мальчика, оправдывалась Мария Степановна.
  -А вы мне правды не сказали. И маму в больницу без моего разрешения отправили,- не отрываясь от окна такси и с интересом разглядывая убегающие из виду дома, ответил Слава.
  -Вот и поговори с такими грамотными детьми. Они уже все наперед знают.
  -С дураками, конечно, легче... Но где их сейчас взять.- тяжело вздохнул маленький мужичок.
  После этих слов, все рассмеялись, немного разрядив обстановку. Один Славик сидел неподвижно, задумчиво, продолжая рассматривать мелькавшие вдоль дороги дома и степи.
  -Вон и народ уже к лесу подтягивается,- указывая взглядом на небольшие, разрозненные группы людей, сказал таксист- большой праздник предстоит сегодня. Опять дед будет долго отходить от проблем человеческих. А отказать не может, для этого говорит и послан на землю, чтобы мирские ошибки исправлять, да на дорожку правильную нас направить.
  -А это надолго?- поинтересовалась Мария Степановна.
  - Вы спешите?- улыбаясь спросил таксист.
  -Да нет. Вот только с нами ребенок.
  -А там много детей будет. И время им совсем не помеха, так как места намоленные. Одним словом святые. Праздник сегодня в его доме. Любви и покаяния он называется. А в народе- день открытых дверей, или же Терентьев день. Каму как удобно, тот так и называет.
  -А что мы там делать будем?- внимательно слушая таксиста, вежливо спросила Мария Петровна.
  -А у вас нет проблем?
  -У нас не проблема... А огромное горе.
  -Тогда вы желанный там гость. И, по-моему, именно вас он сам пригласил. Что не всегда эта милость другим дозволена.
  -Странно... А я с ним даже и не знакома.
  -А святые не знакомятся, было бы вам известно. Они предначертанное помогают исполнять.
  -Прямо-таки и святой?
  -А вы не сомневайтесь. Только нашему Терентию дано почти умершего спасти, так как со всеми святыми разрешено ему общаться.
  -Надо же... И с чем только не приходиться встретится в этой жизни.
  -Ну дорогие мои, приехали. А дальше ножками. Ваш-то зять уже дорогу знает. Да и вон люди туда же направляются.
  -Как знает?- сильно удивившись, спросила Мария Степановна.- Ты что же это, сынок, мне об такой встречи ничего не сказал.
  -Времени не было. Да и что было говорить... Сами ведь во всякие сказки и общение с духами считаете грехом.
  -Так он колдун?
  -Прежде всего человек. И очень верующий. К нему иногда и сами батюшки приезжают. А теперь, не задерживайте меня. Давайте выходите из машины. Деньги ваши уберите,- видя как Константин открывает кошелек,- так как выполнял задание самого Терентия. Отсюда вас доставит домой Терентий второй, ваш зять его знает.
  -Ты меня обманул,- недовольно буркнув в сторону Кости, Мария Степановна помогая выйти из машины задремавшему Славику.
  -Я пить хочу,- оглядывая лес, потребовал тот.
  -Там родник целебный недалеко. Немного осталось пройти до него. Там-то и загадывай желание, все враз исполниться, мужичок-с ноготок.- высунув голову из машины напутствовал шофер и прибавив скорости тут же затерялся на извилистой дороги леса.
  Пахло утренней прохладой. Марии Степановне стало, как-то спокойно и хорошо на душе. И она решила не возобновлять неприятный разговор с зятем.
  Проходившие мимо незнакомые люди, просто сияли от счастья. Каждый старался поздороваться и поздравить их с праздником.
  -Костик, а ты уверен, что это не секта? Мы то ладно... А вот ребенку это совсем не к чему.
  -Не волнуйтесь. Там такой Терентий, что бояться нет смысла.
  -Тогда пошли, заодно и воздухом лесным подышим, да хрустальной водички напьемся.
  Славик ничего не говоря, настойчиво высвободил свою руку из руки Марии Степановны и возглавил уже свою колонну из трех человек.
  
  
  Глава 26.
  
  
  Подойдя поближе к зеркалу и осторожно заглянув туда, Жанна рассмеялась.
  -Что ты смеешься? Может в цирк попала?
  -Нет бабуля, не угадала.
  -А мне и гадать не надо. Я знаю, что там наш Акер.
  -Извини... Но он той смешной в этой рубахе. Такой маленький и худенький. Если бы не прожитые года, то можно подумать, что маленький мальчик перед нами.
  Лила не скрывая своего любопытства подошла поближе к зеркалу. Звуки песни Акера, вибрировали его.
  -Я думаю ты не права. Он не смешной, а доброта его дает нам повод улыбаться. Он как испуганный ребенок ждет свою единокровную мать. Боится так и не дождаться своих покровителей. Поэтому не стоит его пугать нашим отсутствием.
  И Лила взяв руку Жанны потянула ее за собой в зеркальный коридор.
  -Ну вот и хорошо, мои дорогие,- тяжело вздохнув, поприветствовал их Акер.- Слаб стал телом. Думал не докричусь.
  -Ты же знаешь, что мы всегда тебя слышим. Но не всегда есть возможность быстро явиться,- приблизившись вплотную, ласково успокаивала старика Лила.
  -А я вот решил последний праздник отметить.
  -Мы знаем.
  -Значит не ошибся... Последний он для меня?
  -Ты все сделал правильно. Но и мучиться тебе здесь больше смысла нет. Другие помощники уже подросли и неплохо справляются. Так что через девяносто светлых дней, в это же время, твой хранитель пробьет твои часики и отвезет тебя домой.
  -Как скажешь,- опустив голову и переминая пальцы рук, с нескрываемой тоской согласился старик.- А я думал мне показалось. Любовь к родным и лесу, шибко меня цепляет.
  -Ну вот и будет тебе немного времени, чтобы навсегда эту цепочку сбросить.
  -А больше нельзя?
  -Можно... Только время... Его не остановишь... А подводить стрелки назад опасно и для тебя и для тех кто тебя окружает.
  -Да это я так из вредности спросил. А ты садись матушка. Сейчас люди будут входить. Да и Аира пусть к нам присоединяется. К похоронам-то моего тела, я вижу, успеет возвернуться, чтобы землицей надо мной расплескать?
  -Успеет... Не горюй...,- приглашая Жанну присесть возле них, успокаивала старца Лила.- На тебе сегодня рубаха новая? Красивая! У мастерицы видно душа светлая, коль так нитки к своим рукодельным ручкам смогла приучить. Ишь как играют краски! Узоры то какие! Сразу видно, что такой узор, больных на ноги поставит, а бездушных задуматься заставит. Затейливые цветочки, нечего сказать... Не хуже наших будут... А? Помнит Рилла наш сад. Ишь, как все в сознании своем держит. Вон даже крестик, с двери храма сличила. В точности изобразила! Молодец! Нечего, кроме восхваления, не сказать!
  -Да вот, дочка для праздника старалась. А крест на груди из золота.... Ну из нитки золотой.
  -Красиво... Лучезарный ты наш.
  Их не долго длившийся разговор прервал зашедший в дом Терентий второй.
  -Народу сегодня собралось, как на демонстрацию на Красной площади. Тебе не тяжело всех-то принять? Чай уже не молодой.
  -А ничего... Энто хорошо. На кой жить, если пришел в энтот свет только смердеть, да живот свой тешить. Ты вот чо... Слышь... Сынок... Мой храм лесной с Красной-то не сравнивай. Я хоть и не был там, но зловония от душ схороненных там, аж до меня доносится. Частенько не покаянные просят помощи. Они там, как на потеху всем нам, маются. Вместо церковного песнопения, дробь им барабанная предначертана. Да смех с плясками над их упокоением. Бедолагам тамошним не позавидуешь. Не думают лже правители, каково на век покоя лишиться. Ибо душу с телом перепутали. И ни почета им уже нет, не уважения. А вот вопль их еще нашу страну долго будоражить будет. Так как в самом центре ее нож торчит и рана уже давно загноилася. Воняет спасу нет. Да... Вот оно, как все обернулося. Жили не тужили, людей невинных судили, себя в себе потеряли, а зверье, тем временем, в их души стреляли. Нечестивцам поклонялись, да безумству доверялись. А тепереча на земле им почет, а покоя и жизни вечной нет и поди уже никогда не будет.
  -Да я за твое здоровье боюсь. Опять неделю болеть будешь.
  -А ты не боись... Всем все уже давно отмерено. И всему свое время.
  -Все равно не убедил. А сегодня будто мой организм беду чует.
  -Беда, сынок, зловонный дух источает. А где благость благоухает, там рай за стенкой проживает.
  -То-то я чувствую, что какими-то духами здесь пахнет. Поди с утреца распрыскал.
  -Глупый ты еще, несозревшая твоя душа. Если миру учуял, значит хранители здесь и за нас радуются. Духи?
  -Ладно будет об этом. Я хотел тебе сказать...
  -Костя с матушкой пришли? Золотого ребенка привели?
  -Да,- нечему не удивляясь, кивнул головой внук.
  -Это хорошо. Давно надо благословить мальца,- ища одобрение со стороны, довольно улыбнулся старик.
  -Так кого к тебе впускать первым?
  -Кто рано встал и первым ко мне в гости пришел.
  -Добро,- кивнул головой Терентий второй и вышел из дома.
  
  
  Глава 27.
  
  
  Константин шел бодро, с особым и очень хорошим, за последнее время, настроением. А вот Мария Степановна, несмотря на неплохое самочувствие, постоянно останавливалась, то и дело вытирая скопившиеся капли пота на лице.
  -Может, передохнем чуть-чуть? Не на вокзал же спешим.
  -Я говорил, что женщина на корабле, это всегда проблема,- недовольно оглядываясь на Марию Степановну, сделал свое заключение Славик.
  -Извини старичок... Но и годики у нас с тобой не равные. Так что имей снисхождение моим избитым ногам.
  -А я пить хочу. Вода всем нужна.
  -Ладно, сделаем так... Мы со Славиком за водичкой... А Мария Степановна пока отдохнет на пенечке,- предложил Константин.
  -Так она потеряется? Она же старенькая!
  -Не потеряется. Мы ее окликать будем.
  -Только не на шаг от этого места. Волков, может, здесь и нет, а заблудиться я слыхал можно,- предупредил заботливый Славик.
  -Хорошо, милый... Хорошо... Я буду смирно сидеть. Чтобы вы не беспокоились.
  Родник располагался не так уж и близко, в небольшой ложбинке между двух невысоких крутых горок. Но и там была небольшая очередь. Кто набирал воду в бутылки, кто умывался, а некоторые даже мочили свои носовые платки и тут же повязывали их на головы.
  -Ты слышишь, как он смеется? А там, внизу, и вовсе курлычет, словно журавль в небо улетает и нас за собой завет,- подняв голову вверх, как-то не погодам восхищался Славик.
  -Браток, ты случайно не заболел?- испуганно потрогав лоб мальчика, забеспокоился Константин.
  -Заболел... Только болезнь эта другая. Она вот здесь, в груди моей поет. Хочешь послушать?
  -Понятно. Давай потом.
  -Так ты слышишь?
  -Это ты у нас поэт и мальчик нового поколения. Я видать самый обычный человек. Больше в моей голове голоса людские,- шепотом ответил Костя.
  -А ты их не слушай.
  -Я не умею выключить свой слуховой аппарат. Я уже вырос из фантазий.
  -Тогда мне жаль тебя.
  И мальчик не дождавшись своей очереди, стал смело спускаться вниз.
  -Ты не волнуйся... Я пока наша очередь подойдет, там внизу тебя подожду и родник послушаю.
  -Прошу тебя осторожно. Не спеши. Береги свои ноги.
  -Не маленький... Понимаю...,- весело ответил подопечный и замельтешил под горку.
  Константин не на секунду не отрывал взгляда от него. Он с облегчением вздохнул, когда из впереди стоявших, кто-то вовремя поймал его, когда тот споткнулся у самого края ручья. Славик удивлением посмотрел на своего спасителя и вежливо поблагодарив его, пошел вверх, откуда стекала вода и где не так много было народу.
  Он присел на корточки и поглаживая ладонью поверх воды, что-то говорил. Потом лег на живот и наклонив голову к ручью стал жадно пить.
  -Ваш-то, как бы не заболел,- взглянув на Константина, сказала рядом стоящая женщина.
  -Ничего, он у нас самостоятельный. Знает как себя вести.
  -Да... Отец это вам не мать, которая бы уже давно за ребенком вслед побежала.
  -Тут вы ошиблись. Я и сам уже хотел спускаться, да совесть не позволяла. А теперь, и с вашими молитвами, поспешу... Так что до встречи внизу,- смело спускаясь вниз, новоявленный папаша не обращал внимание на недовольно косящиеся на него взгляды.
  -Пришел?- сидя в позе лотоса и не поднимая головы, задумчиво спросил Славик.
  -Да дружок. Меня тут пристыдили, что я за тобой не слежу. Пришлось поступиться совестью и прыгнуть за тобой.
  -Ты можешь попить, только наперво приласкай ее, как живую, а потом пошепчи ей так. "Водица-живица, дай насладиться с тобой твоей радостью. Раскройся, отомкнись, в свои объятия прими своего брата Константина. Утопи во мне всякую болезнь и очисти от всякого недуга".
  -Да я это сразу... Вот так, пожалуй, и не запомню. А просто так-то, без всяких твоих заклинаний, нельзя напиться?
  -Ты же в гостях без спросу ничего не берешь? Если ты ничего не слышишь, это не значит, что тебе позволено.
  -А ты откуда знаешь? Опять дед тебя научил?
  -Учил слушать, и не всегда глазам доверять. А об этом сам мне ручей сказал.
  -Ладно, ты мне подсказывай, а я повторять за тобой буду. Только я думаю, как бы нас с тобой в сумасшедший дом отсюда не направили.
  -Сумасшедшие те, кто глухой и скафандр на себя натянули. Они нас не слышат, а мы до них докричаться не можем,- с сожалением произнес маленький маг.
  Слова его звучали очень убедительно. Вроде и бред для морского офицера, а возразить нечем. Уж больно были они сказочные. А где сказка, там глядишь и чудеса появятся. Константин ловко упал на руки и стал тихо повторять те слова, которые нашептывал Славик, одновременно подсказывая тому о плавных движениях рукой, чтобы новоявленный папаша не забывал ласкать святой источник.
   Когда весь ритуал был выполнен, Константин стал жадно пить почти ледяную воду, которая почему-то приятно обжигала все внутри. Вкус ее напоминал аромат лесных цветов, поэтому она была не только кристально чистая, но и очень вкусная.
  -Ну как...? Теперь почувствовал свои силы? Голова светлее стала?
  -Слушай... Заговорщик... А твои знают про тебя?
  -Ты сейчас о чем?
  -Ну что ты такое знаешь?
  -Они считают меня ребенком, а остальное придет само.
  -Ты значит не случайно с нами? И тот старик тебе видимо знаком?
  -Все старики похожи. Мой тоже умеет, и лечить, и правильные советы давать. Ты бы лучше сходил за Марией Степановной, такую воду можно испить не каждый день. А день сегодня праздничный. Чудодейственные слезы радости в ней рассыпались.
  Константину показалось, что Славик стал говорить уже не детским голосом. И ничего не отвечая ему, он быстро обмакнул свой носовой платок в родник и взяв мальчика на руки, стал забираться наверх в горку.
  Славик, как ни странно, молчал. И только как-то бессмысленно смотрел на удаляющийся от него родник.
  -Ну ты как?- опустив его на землю и смотря ему прямо в глаза, поинтересовался Константин.- Точно секта. И я дурак на твою удочку поймался. Гипноз, он и в Африке гипноз.
  -Я спал?- не понимая ни слова из того что говорил Константин, недоверчиво спросил Славик.
  -Может и так... Тебе плохо?
  -Нет... Мне легко.
  -Я же говорил гипноз... Они видать и здесь своих людей расставили.
  -Каких людей?
  -А те, которые журавлем заливаются. Надо нам к Марии Степановне идти и домой отправляться.
  Взяв Славика за руку, Константин быстрым шагом повел его обратно, где их ждала немного отдохнувшая теща.
  -Нашли родник?- не дожидаясь их приближения, спросила она.
  -Надо домой... Обратно отправляться,- протягивая смоченный водой платок и не отвечая на вопрос, обеспокоено сказал Константин.
  -Вот тебе и раз... Мы тут-то немного прошли и то очень устали. Обратный путь не близок. Ты же сам говорил, что нас отвезут.
  -Сказал, показал... Дурак, что сразу не разобрался. А сейчас мне кажется, что не все тут чисто. Да и на ребенка вся эта кутерьма очень действует. Так как детская психика очень ранима.
  -Мы что в Берендеевку к Терентию не зайдем?- дергая за руку Костю, закапризничал Слава.
  -Я еще не знаю. Но ты меня очень беспокоишь.
  -Тогда мы посидим. А ты командуй. Дядя Костя, а кто такая Аира?
  Мария Степановна от такого неожиданного вопроса, как ошпаренная, подскочила на месте. Смотря на зятя испуганно закачала головой.
  -Не понял? Ты сейчас чего спросил?
  -Ничего особенного... А вы что так всполошились?
  -Нет... Ты сейчас вот, о ком спрашивал?
  -Да не о ком... Мне у ручья кто-то нашептывал все Аира, да Аира. Вот и я подумал, что ты тоже слышал.
  -Сынок, а кто нашептывал?- чуть не плача спросила Мария Степановна.
  -Ручей,- без всякого сомнения ответил Славик.
  -Я же говорил, что дело не чисто. Домой надо,- настороженно оглядываясь решил Константин.
  Но тут он увидел, как им навстречу идет знакомый Терентий второй. Константин не желая, чтобы их узнавали, повернулся к нему спиной, тем самым заслонив собой сидящего на пне Славика и тещу.
  -Этого еще... Несет нечистая!- чуть слышно пробурчал он.
  -А вот вы где прячетесь! Недаром меня мой дед к вам навстречу послал! Говорит иди, а то заплутавшие в трех соснах столько напридумывали, что выйти сами уже из своего протоптанного замкнутого круга не смогут. А вы тут отдыхаете, - поприветствовал подошедший к ним Терентий, тут же теребя мальчика за волосы, что не очень нравилось Косте.
  -Это кто?- недоверчиво спросила своего зятя, Мария Степановна.
  -Я внук здешнего старика,- не дожидаясь своего представления, протягивая руку ответил тот.
  -Очень приятно,- дрожащим голосом, то и дело посматривая на Костю, поздоровалась теща.
  - Очень приятно... Пошли малец? Тебя-то особенно там ждут.
  -Подожди. Мы... То есть нам... В общем мы ошиблись,- схватив Терентия за руку, Константин ни как не мог найти те слова, чтобы их оставили в покое.
  -Ты извини... Но я, что-то не понял тебя.
  -Понимаешь... Нам надо домой. Мы это... Как его... Телевизор включенный оставили.
  -Мы его и не включали,- тут же опроверг слова Славик.
  -Тьфу ты... Да не телевизор.... А как его... Ну этот... Утюг... Вот я гладил перед выходом брюки и позабыл выключить. Боюсь пожар будет. Ты уж нас извини, но мы не можем.
  -Сынок, ты не заболел,- смотря, как тот путается в словах, забеспокоилась Мария Степановна.
  -Утюг это серьезно. - как-то хитро посмотрел на Константина, Терентий.- Тогда мы сделаем так. Женщину с ребенком к деду, а мы с тобой к утюгу.
  -Нет!- чуть вскрикнул Костя.- Я их одних не оставлю!
  -Так все! Успокойся давай... Я перед уходом все проверила и твой оставленный утюг выключила,- старалась подыграть зятю, Мария Степановна.- Только Славик всегда при нас будет и прошу никуда его без нас не уводить.
  -Как скажите. Чудные вы какие-то, люди столичные.
  Терентий не выказывая своего недовольства на явную ложь, в ответ только повернулся и пошел первым.
  -Что ты мечешься?- недовольствовала теща.- Если решили, то надо твердость проявить. Бить поклоны, да и еще невесть кому, нас никто не заставит. А вот вместе и ни на шаг друг от дружки мы отходить не должны. Все вон идут и не сопротивляются. Наверное, и не в первый раз. Если уж глупость сделали, то надо достойно из такой ситуации выходить, а не бездумными клоунами перед народом себя выставлять.
  -Да кто знал, что ребенку плохо будет. Я думал погуляет, чистым лесным воздухом подышит.
  -А мне хорошо,- громко возразил Славик.
  Терентий обернулся и посмотрел на растерянную троицу и улыбнувшись, сказал:
  -Здесь не только хорошо, но и чудеса рядом ходят.
  -Только пугать нас не надо,- предупредила Мария Степановна.
  -А я разве сказал чего-то страшное?
  -Не знаю на что вы способны, но мальчик у нас маленький и психика у него ранимая.
  Так подгоняемые неведомым страхом, они оказались на ухоженной поляне, где их приветствовал домик, над которым висела разноцветная радуга, как бы охраняя его от всяких бед. Возле самого дома уже стояли лавки и были накрыты длинные столы, на которых почти все дары самой природы были выставлены напоказ. И засоленные, и жареные грибы, и картофель, и ягоды, и на любой вкус варенья, орехи, и пироги приготовленные, видимо, ночью. Ну и, конечно же, овощи в огромных количествах. Не было только, ни мясного, ни блюд из рыбы.
  -Да у вас тут целая свадьба намечается, а не посиделки!- не сдержавшись, высказалась Мария Степановна.
  -Это любовь и уважение людская, к своему лекарю. Денег-то он отродясь не видывал. Даже в руках их никогда не держал. Кто-то ему однажды, втихаря, в благодарность значит, на печке целую пачку зеленых оставил. Так он ими, ее же, и растапливал. Я только тогда сумел последнюю купюру увидеть, уже горящую, когда к нему заскочил после работы. Говорит, как береста горит, а потоньше будет. Все интересовался, где растет тот лес, где на каждом дереве печать непонятного лика поставлен с номером. И за что им присуждена такая мука, чтобы после их ухода, так их души душили, поминая неприличностью. Если они святые, то надо иконы с них рисовать, а не припечатывать их на вечные муки. Только нечестивцы могли такое сотворить.
  -Да странный у вас дедушка,- согласилась Мария Степановна.- И место он выбрал благодатное.
  -Не он выбирал, а чистый дух его сюда привел еще мальцом. Отец говорил, как они, его родня не старались его отсюда увести, а он все одно. Зимой, босиком, а на эту поляну убежит. Никогда не болел и ни кому не перечил, а вот все делал по-своему. И всегда так улыбался, что наказать за непослушание у прадеда не поднималась на него рука. А может кто и останавливал. Так и пришлось его отцу, лес вокруг и эту поляну в аренду брать. Да все это дело на него регистрировать. Благо сам в лесниках числился. Вот так и пришлось ему дом отстроить. А бревна дед Терентий сам указывал какие покупать. Потому видать и до сих пор, как новенькие лежат. Не одна червоточина их не берет. Время им видать не подвластно. Раньше сам чистоту поддерживал, а сейчас мы помогаем. Грамоте никогда не обучался, а читает на нескольких языках. А книги духовные, все наизусть знает.
  -А мы думали, что здесь сектой попахивает.
  -Я уже это понял,- смущаясь сказал Терентий второй.- Только вы одно не учли, что запах денег тут отсутствует. Поселений нет. Поклоны ему никто не отвешивает и губами своими его рук не касаются.
  -Но вот ребенок наш, что-то же слышит?- чтобы как-то развеять свои сомнения, нехотя возразил Константин.
  -На то он и ребенок, чтобы восхищаться, да природной красотой любоваться. Я маленьким еще и не то слышал. Только суета мирская, да заботы насущные, уши мои проблемами завесили. Вот поэтому и дед сбежал сюда, чтобы не задохнуться от людского безразличия. Хоть день, а прожить его так, чтобы всей душой насладиться колыбелью создателя. Поэтому он и любит, когда к нему дети приходят. О них-то он и больше всего и молиться. Чтобы те нечаянно не растеряли своего божественного начала и о их наставлении на путь истинный.
  -Я не растеряю,- уверенно старался поддержать разговор Славик, тем самым вызвав у всех смех.
  -Тогда иди вон с детьми побегай, а вы пока дед других принимает, тут на лавочках отдохните. А как очередь подойдет, я вас немедленно позову.
  -Нет он пусть с нами,- возразила Мария Степановна.
  -Уверяю вас... Мальчик не выдержит долгого сидения. А вот от игр с ребятишками, оно быстро для него пробежит.
  -Ладно... Только на виду... И на наших глазах.
  -Не верь глазам, а верь ушам своим,- шепнул Славик своим попутчикам и с радостью побежал к детям.
  
  
  Глава 28.
  
  
  Терентий вышел на улицу и стал искать старушку, которая самая первая появилась у дверей дома. Поэтому ей первой пришлось и столы на поляне устанавливать, и белоснежными скатертями их покрывать.
  -Вот вы где. Вам сейчас войти надо. Дед уже ждет,- протягивая руку к пожилой женщине, предложил Терентий.
  Та встала, робко оглядываясь, замельтешила к дому.
  -Я даже от волнения и позабыла зачем пришла,- как бы оправдываясь перед окружающими, взволнованно тараторила она.
  -А он у нас не кусается. Войдете в дом и успокоитесь. Да что и говорить, сами все увидите и сердцем своим почувствуете.
  Женщина робко вступила на порог, наспех поправляя свой праздничный платок. Перекрестилась, сняла обувь и аккуратно отставив их в сторону. Только после этого осмелилась войти в дом. В комнате была тишина. Старик даже не посмотрел на нее, а все бормотал себе что-то под нос, как бы разговаривая с кем-то.
  -Здравствуйте!- стараясь как-то привлечь к себе внимание, поприветствовала она хозяина.
  -А... Вот и Мария к нам наведалась. Чо болячки замучили? А внучок любимый доверие не оправдал?
  Не дожидаясь приглашение присесть, женщина самовольно пристроилась на краешек лавки и молча стала вытирать слезы носовым платком.
  -Матушка, да ты никак ко мне издалека приехала полы слезами омывать? Ты вот чо... Все что про болезнь твою врачевателями тебе сказано, забудь. Здорова ты уже цельный час. Сможешь еще и правнучку на ножки поднять. А с внуком надо тебе было быть построже. Не совать ему полный рот. А возможность дать ему и самому муки земные прожить, и собой довольным быть. Растение ты матушка вырастила, которое уже без твоей подкормки погибнуть может. Не он один в энтом виноват. Твоя безоглядная любовь, к трагедии бедолагу ведет.
  -Он погибнет?- тихо спросила женщина.
  -Не страшна гибель земная. А страшна гибель за порогом земного храма.
  -И вы ничего мне не присоветуете.
  -Поздно приехала. На аркан его уже не посадишь и дурь из сознания не выколотишь. Недруги в нем засели прочно. Мне с ними уже не справиться. Стар я с тал с окаянными силушкой мериться. А наместник мой еще маленький. Уж прости ты мое бессилие.
  -А мы его и лечили и в церковь возили.
  -Лечили, да над телом измученным червоточиной, измывалися. А те над вами потешалися. Свой гнилой оскал в нем показывали. Так как глаза, после энтого лечения, безумством возгаралися. Грех он принял за свое поколение.
  -Горели, батюшка. Да слова непотребные вылетали. А потом как-то не искренне извинялся. Чтобы мы его в покое оставили.
  -Вон чо делается! И как ты мальца могла просмотреть? На работе руководишь, а дома, значит, хороводишь. И все, значит, в слепую любовь перед всеми играла. О других хоронилась, а мальчонке подчинилась. О себе все больше беспокоилась, матушка. Боялась худые слова про внука услышать. Гордыню свою на первый ряд усадила, пока тот в потемках выход искал и в помощи в твоей нуждался.
  -Так я на работе, а дочка из больниц не выходит.
  -Тепереча ты поняла, как жадность и не смирение убивает изнутри?
  -Так простите же нас,- бухнувшись на калении запричитала женщина.
  -Встань глупая! Я человек, а не икона, чтоб передо мной непотребно поклоны бить. - старик посмотрел в сторону Лилы, которая только развела руками.
  -Здоровье у тебя еще есть. И дитя внука тебе предписано поднять. Надо будет дух его укрепить и об жизни понятие привить. А о изгнаннике своем молись. Авось все и сладиться. Все иди. Другие ждут. Сил у меня уже не так много, чтобы со всеми вашими непрошеными гостями сладиться.
  Женщина опершись руками об лавку встала и вытерев слезы, облегченно вздохнула.
  -А мармелад?- вдруг спохватилась она.
  -А ты принесла мне гостинец?
  -Принесла.
  -Мармеладу я завсегда рад.- протягивая руку за коробкой, улыбался, как ребенок, Терентий первый,- Он мягкий, только по моим худым зубам и тонким костям годиться. Спасибо, матушка, угодила старику. А тепереча ступай, ступай. Мне пришел час Ивана с женой встренуть.
  -Вам спасибо.
  -Ну ступай, ступай и себя береги. На песнопение оставайся, пусть душа твоя немного потешиться. А ты ей только дверку немного приоткрой и земной благодатью умой. Поди устала черствость в ней держать, и людей в своих бедах обвинять? Лицо к себе оберни и милость в душе затаи.
  -Не то слово, как устала. Все внутри стонет и ломается.
  -Ну ничего... Коль осознаешь, то все сладиться. Ну ступай, ступай, а мы о тебе подумаем.
  Мария, как называл ее старовер, вышла на крыльцо и увидев Терентия второго, махнула ему рукой.
  -Там ждут какого-то Ивана с женой.- растерянно посматривая на него, произнесла она.
   Затем, почти обессиленной походкой, задумчиво, угрюмая женщина отправилась к тихо сидящим людям. Те не скрывая своего любопытства, чуть ли не дергая проходящую за подол, развевающейся на ветру юбки, бесцеремонно норовили расспросить о прошедшей встрече.
  А Внук Терентия направился к мужчине, сидевшего возле завалинки. Который, со скорбью в глазах, держал на коленях спящую женщину. Измученная не одним днем непонятной болезнью, она была очень худая и бледная. Благодаря своему небольшому росточку, больная была похожа на изнеможенного ребенка, которого Иван крепко прижимал к своей широкой груди.
  -Хорошо, только помогите мне по ступенькам идти. Коляску-то мы в машине оставили,- поднимаясь со скамейки попросил он.
  -А вы мне ее давайте,- вежливо предложил свою помощь молодой мужчина.
  -Нет,- чуть не вскрикнул тот, как бы не желая, чтобы у него не украли самое дорогое.
  -Хорошо, хорошо... Как скажите, так и будет.
   Стараясь все же подстраховать несговорчивого мужчину. Он первым подбежал к двери и приоткрыл ее.
  -Ну вот... А теперь мы сами. Моими ногами к дедушке дойдем,- нежно приговаривал Иван, как бы стараясь не разбудить свою суженную.
  -Далеко ты нынче заехал батюшка.- встречая новых гостей, Терентий первый с нескрываемым любопытством смотрел на стоящего перед ним настоящего русского мужика, державшего на руках свою хрупкую половину. - Видишь, как собачья "любовь" чужаков, над тобой измывается?
  -Вы простите меня... Но я что-то ничего не понял.
  -А ты присядь, может, чо и уразумеешь.
  -Лавка шатается. Мы случайно с нее не упадем?
  -Это под тобой уже давно земля ходуном ходит. А лавки у меня справные, не таких греховодников выдерживали.
  -Да я не пью совсем. И ноги мои крепкие.
  -А сознание? На кой всем девкам юбки задирал? А время пришло, так чистенькую, без пятнышек, подавай! О ней подумал, окаянный ты жеребец? Тепереча видишь, как хрупкую душу, в чистом тельце, твои грехи душат! Деньки ее, как деньги с тебя отчитывают.
  -Вы думаете без колдовства здесь не обошлось?
  -Чо мне думать... Когда я и так знаю. Утешал себя беспутством, а получила она от чужого безрассудства. А все для тебя ворожили, в себе свою душу душили. И все для того, чтобы побольнее их обманщику было.
  -А кто это сделал?
  -Так тебе адрес и телефон надоть от меня? Так нет его тут. Не под лавкой, не под печкой. Да и ручкой написательной, извини, не владею. Так как грамоте не обучен. А вот словесностью силен, тут скрывать нечего... Не каждому дано со мной в этом побаловаться. А ты сам виноват в своем горе, в своей беспечности. Крутил, вертел, аж дух от услады захватывало. Не заметил дурачок и узла, вокруг шеи, намотанного. Не хватило силенок от злой похоти. Вот тогда и распахнул врата для черного заговора. Многие на винце тебя привораживали, злыми чарами очаровывали. Энти ничем не гнушаются. Способны и душу в кровь разрывать, и заговоренной землей засыпать. Вот тепереча приходиться покровителям свое время на тебя терять, дабы жизнь твою исправлять. Чобы наше чистое создание не потерять. Да детишек твоих от смердящего запаху уберечь, и на их головы беду не навлечь. Жалко мне вас всех. Все за чужой кусок хватаетесь, забывая расплату свою вносить. Да... Вижу, ненасытный живот твой, изгаженный. Уже вином, кровью тело твое помечено. Покусали всю душу, исковеркали. Видно для себя пахучий супчик затеяли. Со зверьем дело имеешь, потому-то и маешься. Понимаю... Приходит время и хочется чистенького. Только кому ты нужен такой помазанный. И почему другой должен за тебя расплачиваться.
  -Так вы нам не поможете?
  -Посади ее, а сам выйди... Не твоим ушам это слышать, а очам и вовсе нельзя увидеть. От благодати такой и свету очищающего, глаза твои бесстыжие, могут слипнуться. Благие гости мои просят тебя откланяться, чобы в тельце хрупком супруги отметится. С душой ее хотят поздоровкаться, смывая с нее грехи твои тяжкие. Незаслуженно она обиженна и в потемках шарить не ей уготовано. Скоро сядет у чистого окошечка и по прихоти гостей моих, за тобой будет присматривать.
  -Я не могу ее одну оставить.
  -Тогда забирай свою ношу и уходи отсюдова.
  -А можно я ее положу на скамеечку? А то упасть и разбиться может.
  -Сказано сади! Значит выполняй.- как-то грозно ответил Терентий первый.
  Иван привстал и стал осторожно усаживать свою жену, которая то и дело падала то в одну сторону, то в другую.
  -Оставь как есть. И ступай отсель. Греховодник. Не вводи меня во искушение.
  Иван покорно отошел от жены и не скрывая от старика слез, вышел из дома.
  К нему тут же подбежали сидевшие с ним рядом люди и стали что-то расспрашивать. Вот только он ничего не видел и не слышал, кроме стука своего сердца.
  -Померла,- сделал заключение какой-то мужчина.- Рак он не излечивается, вот так скоренько.
  -Дорогие прихожане, у моего деда не помирают... А вот кому посудачить без дела надо, то он ошибся адресом,- опроверг все скоротечные доводы гостей, внук старовера.
  Тут ни с того ни с чего Иван упал на колени и стал надрывно рыдать. Потом, как подкошенный, упал на землю и вскоре затих. Только ветер пытался облегчить его страдания. Заботливо укрывая подхваченными разноцветными листьями с земли, он нежно ласкал усталое тело.
  -Может поднять его,- предложила женщина.
  -Так дорогие мои, дайте человеку наедине покается. Земле свою боль отдать. Не беспокойтесь, все будет хорошо. За порядком следить и гостей оберегать, на это дело я здесь приставлен.
  Через несколько минут, все услышали жуткое не человеческое рычание, а затем пронзительный крик женщины. Потом появилась вспышка в окне, похожая на молнию с пронзительными раскатами грома. И тут на удивление всем, из трубы русской печи выпорхнул клуб черного дыма, который тут же растворился в пространстве.
  Все испуганно замолчали. И стали ждать от Терентия второго, хоть какого-то объяснение всему происходящему. Но тот был на редкость спокоен. Сорвав очередной цветок, он стал с любопытством рассматривать его.
  -Тереша,- послышался голос старовера,- выводи матушку. И дверку приоткрой, а то больно смердит после непрошенных гостей. Аж дышать нечем.
  Внук быстро вбежал на крыльцо и распахнул дверь настежь. За ней, на пороге, самостоятельно стояла больная. Она даже пыталась улыбаться. Но слабость все же давала о себе знать. Поэтому улыбка походила на скривившееся лицо на один бок.
  Молодой хозяин вежливо протянул ей руку и медленно помог ей спуститься.
  -А вы не знаете, где я?- спросила она.- Молодой человек с девушками сказали, что мой муж здесь.
  -Здесь. Может, вас понести?
  -Нет, спасибо, пока мои ноги ходят, я и сама дойти могу. А слабость, она с каждой минуточкой проходит. Силенки-то с каждым шагом прибавляются.
  Прихожане настороженно, открыв рты, смотрели на появившееся перед ними чудо. На их глазах, как в сказке, буквально расцветало обездвиженное тело молодой женщины. Они то переглядывались, то сжав руки, с удивлением держали их перед собой. Один только Иван не обращая на возникшую тишину, продолжал лежать неподвижно, даже не почувствовав, как уже целую минуту перед ним стоит его любимая жена.
  -Ванечка, вставай,- милым голосом попросила молодая женщина.
  Тот оторвав голову от земли, встряхнул ей от неверия своим глазам. Затем медленно подполз к ней на коленях и затаив дыхание, чтобы не спугнуть свои видения, робко обнял ее ноги.
  -Ну что ты... Неудобно... Люди смотрят.
  -Это ты Поля?
  -А у тебя другая жена есть?
  -Нет...Нету... И быть не может!
  -Тогда вставай. Я так испугалась, что в чужом доме и одна.
  -Ты не одна... Ты всегда со мной.
  -А почему ты меня оставил?
  -Подлечиться.
  -Я больна?
  -Не знаю. А ты, голубушка, что же там у старца не спросила?
  -У какого?
  -В доме.
  -Там не было стариков. Там меня омыли каким-то снадобьем две красивые светлые женщины, над которыми я все парила. А когда юноша песни запел, вот тогда я и очнулась в своем тельце, совладать с которым было не просто для меня.
  -Вот и ладно... Пусть даже так... Но ты теперь на своих ногах. И я тебя никуда от себя не отпущу.
  -Сказали, чтобы мне окрепнуть, надо потихоньку к ручью сходить. А потом на песнопения остаться.
  -Как сказали, так и сделаем. Теперь и к ручью вместе сходим. Я мимо тогда прошел, когда сюда шли. Все боялся тебя уронить. А вдвоем, да потихоньку, мы все сумеем. Моя дорогая. Моя радость. Жизнь моя
  Все стоя и с восхищением смотрели на удаляющую от дома счастливую парочку, не веря своим глазам о чудесном выздоровлении женщины. Некоторые даже не могли выкинуть из сознания, что это все неправда и это все для того, чтобы их уверовать в силы старовера. В его невидимое общение с потусторонним миром.
  -Чудо,- не выдержав, кто-то прошептал из толпы.
  -А может и одурманить нас всех хотят.
  Услышав обидные слова внук старовера, стал глазами искать обидчика.
  -Значит так... Чудеса здесь каждый день случаются. А кто за верой сюда пришел или себя в той вере уверовать, тому сначала надо на покаяние в церковь сходить. Мой дед иллюзиями не занимается. Хочу заметить, вы не в цирк пришли. А разоблачения свои с собой уносите, в свое скорбное неверованье.
  Из приоткрытой двери послышался голос старовера.
  -Тереша, я сам во всем разберусь. Страх в них сидит, потому и судачат. Лучше позови двух матросиков. Дюже они страшатся нашей встречи.
  Терентий второй осмотрел толпу, но в военной форме никого не было.
  -Они там, за домом,- стал подсказывать мальчик лет девяти.- Они там все курят и к дому подойти не решаются.
  -Так помоги им,- наклонившись к ребенку, вежливо попросил Терентий второй.
  -Ага... Я щас... Мигом.
  Толпа расступилась и мальчик побежал за дом, где с сигаретами во рту и нервно пиная кочки стояли два матроса.
  -Вас там ждут.
  -Кто?
  -Старик вас зовет.
  -Зачем?- быстро туша сигареты об ладони и спрятав их в карманы, спросили те.
  -Не знаю,- растерянно ответил мальчик.
  -Серега, а может и ни к чему?
  -Нет Калян... Если решили увольнительную так провести, значит надо идти до конца.
  -Тут все люди хворые или с горем каким-то пришли. А мы с тобой все о своем... О насущном хотим узнать, которое может и потерпеть.
  -Значит, на попятную пошел? Ну как хочешь, а я пойду.
  -Вас обоих он звал,- задрав голову и разглядывая значки на груди у матросов, сказал мальчик.
  -Ладно, малец.... Спасибо... Ты ступай... Мы тоже щас тебя догоним.
  -Идут!- огласил всем маленький посыльный, довольно сообщая о своем небольшом выполненном поручении.
  -Ребятки, ну что же вы всех задерживаете? Если вас пригласили, значит надо уважение проявить ко всем,- послышался мужской голос из толпы.
  Но те, не говоря ни слова, смущаясь, и нервно теребя свои бескозырки в руках, опустив голову, виновато пошли к дому.
  -По одному,- остановив тех у крыльца, потребовал Терентий второй.- Один входит, а другой на крыльце сидит.
  -Серега ты иди. А я опосля.
  -Ты только не убегай. Меня дождись.
  -Я своих не бросаю.- насильно выдавливая из себя улыбку, ободряюще ответил Николай.
  -Ну чо, голубок, поди ножки в другую сторону смотрели, а интерес их пересилил,- улыбаясь, поприветствовал матросика старик.- Дверку-то за собой прикрой. Негоже другим душу свою раскрывать. Ну чо стоишь? Коли пришел, то присаживайся.
  -Да у меня ничего не болит и горем я не обременен.
  -Молодец! Хорошо говоришь! Только судьбой своей всетки интересуешься.
  -Есть чуток.
  -Так ты готов все услышать, чобы опосля рубаху на себе не рвать.
  -Готов,- решительно ответил тот.
  -Человек ты хороший, так как к трудностям привык. Недостатки других в достоинства превращаешь. Не сладко поди было, когда тебя унижали?
  -Я об этом не думаю. Зачем оглядываться, когда дорога еще впереди есть.
  -Умница... Да Лила?
  -Меня Сергеем зовут,- оглядываясь по сторонам, поправил старика матрос.
  -Это не важно, как тебя нарекли на земле. Щас важно, что твой хранитель тобой доволен.
  -Аааа...,- ничего не понимая ответил тот.
  -Чо, опасаешься непонимания? Не бойся... Тепереча слушай... Все, конечно, не скажу, а немного тебе помогу. Потемок немного избежать, да на верную дорожку перебежать. Суженная не та, которая себя тебе предлагает, а та с которой с неохотой от своей с тобой судьбы убегает. Не горюй написанному письму, оно тебя от беды спасет, и от чужого коварства убережет. Отпусти и опустоши свое сердце вместе с клочком бумаги. Не смей давать волю чувствам, служи честно и не бей в баклуши. Думай о матушке своей, так как сильные молитвы даны ей. Ты есть опора, фундамент своей семье, после отца своего схороненного. А он тебе поможет, только успевай слушать и не отворачиваться.
  -Отец?
  -И батюшка и хранитель твой рядом ходят. Жизнь проживешь не вольную, но достойную. По делам своим. И деток родишь в любви и согласии. Жену твою, Татьяной звать будут. Она тебе судьбой предначертана.
  -А Люба?
  -Ты что меня не слышишь? Эта хороводница только головы кружит, да коварством и чужим козням служит. Не для тебя она сюда пришла, а для мужской похоти. Сумей силу найти, и от чар ее избавится. А ежели наперекор пойдешь, дорожка твоя, ее очередным избранником будет прервана. Матушку в больницу отвезут обездвиженную, а братьев и сестер определят на казенщину. Не хотел твою оборотную сторону показывать, так ты вынудил старика о твоей разухабистой дорожке сказывать, тебя неразумного жалеючи. На службе все ладно будет. К твоей честности и благородству молодые воины потянуться. А ты их обучай своей мудростью. Не отдавай их на растерзание безрассудству, не подлым насмешникам. Поди уже знаешь, что сила-то мужская не в том, чтобы кулаками мастерски махать, да людей унижать. Что и говорить, это тебе дано с молоком твоей матушки. Она таится в твоем смирении. Да в защите слабого и твоего отечества.
  -Я так ее люблю.- с тоской, закрыв руками лицо, прошептал матрос.
  -Не ее ты любишь! А похоть в тебе к ней тянется.
  -А разве это не любовь?
  -Ну почему же, любовь. Только она коварная. Чистота в ней отсутствует. Нет в ней продолжения. Пустота после нее образуется. Путаетесь, как в морских сетях, а нет выхода. Душит, все безумства такая любовь притягивает. Эта хворь сравни похмелию, когда отравленное тело водой холодной омывается. Только от энтого лечения проку нет, а только жажда все больше мучает. Круговорот в той хандре получается. Глупость и заливать нутро горячительным, нет не будет от него избавления. А несмышленыши подвергают себя опасности. И не конца в той болезни не переда. Границ нет и не всем они обозначены. Так чернота с душой развлекается. Лишая ее покоя, вечного- дорогу к себе указывая. Вот и хороводитесь, прыгая из постели в постель, изводя себя ревностью. А душе свет нужен, любовь неподдельная. Тогда и в семье все сладиться и никаким порокам в том кругу уж не справиться. Тепереча ступай и живи по совести. Не один ты... Свет святой за тобой присматривает. Не оступайся, не туши в себе судьбой дарованное.
  -Ладно... Пусть будет так.- пристав с лавки, моряк пошел на выход.
  -Иди, иди и помни, коль все сладиться, то ученым станешь. Много стране своей добра сделаешь. Главное... Не противься сказанному.
   Морячок молча выслушал напутственные слова и вышел из дома мрачнее тучи.
  -Что, Серега, плохое сказал?- пристав с крыльца, сочувственно поинтересовался Николай.- Я не пойду, наверное. Мне и так уже плохо.
  Но не дождавшись ответа, тот услышал, как из приоткрытой двери послышался хитрый стариковский голос.
  -Сынок, хватит друга пытать, твоя очередь подошла.
  -Тебя зовут,- предупредил Николая, Терентий второй.
  -Ага... Я щас,- мешкаясь, как перед кабинетом стоматолога, переминался с ноги на ногу матрос.
  -Иди. Там тебя не съедят. А только правду о тебе расскажут.
  -Ладно... И зачем мне нужна его правда?- одергивая китель, озадаченно, чуть слышно буркнул Николай.- Ты подержишь мою бескозырку, пока я там...
  -А что тяжелая?- улыбаясь вмешался Терентий второй.
  -Тяжелая,- как-то бессмысленно повторил матрос.- Так я пошел?
  -Иди.- убедительно сказал Сергей.
  -Да... А что мне спросить? В чем покаяться?
  -Там не грехи свои выворачивать надо, а слушать чтобы большего не натворить.
  -Понятненько... Я уже там.
  И набрав полную грудь воздуха, Николай открыл дверь и несмело вошел во внутрь. Старик, на его удивление не обращал на него никакого внимания, с удовольствием поглощая из открытой коробки мармелад.
  -Я присяду?- стараясь показать свою смелость, вежливо спросил матрос, чувствуя, как от страха у него подкашиваются ноги.
  Но хозяин настойчиво молчал, смачно чавкая челюстями и с хитринкой в глазах рассматривая гостя.
  -Тогда я лучше постою,- не дожидаясь ответа, смущенно прошептал Николай.
  -Хочешь мармелад,- после небольшой паузы, спросил Терентий второй.
  -Нет... Спасибо... Я уже ел.
  -Врешь. Ты не ешь, а все на ходу хватаешь. Выхватил не свой билет, а тепереча вот и маешься. Думал свою грудь под ордена подставить, а заслуги на потом оставить. По чужим головам ходишь не спотыкаешься. Да шапки скидывал не жалеючи. И почему ты такую наживу за собой волочешь? Думаешь остановить тебя будет некому? Если не одумаешься, то хорошо жить не долго будешь. Меч острый над тобой давно завис... А как опустится, то бежать будешь, на радость оборотням. Страх засел в тебе и без моих слов. Изнутри тебя змей жжет, смертельным ядом своим облизывая. Жизнь земную превратил в яму помойную. Сколь не чисть ее, а всетки тебя тянет на тропу тонкую. Как не крути, а судьба твоя тупиковая. Сам смастерил, ни с кем не советуясь.
  -Я не понимаю вас. Вы сейчас обо мне говорите.
  -О тебе голубчик... О твоей надуманной судьбе. Ты в ней уж все прописал и неразрывную печать подковал.
  -Так я ничего и не думаю.
  -А надо бы... Пришло время, когда надо перышки от грязи пройденного пути чистить. Да душу свою молитвами вскормить, слезами скорбными омывая. Не завидовать другим, а жить тем, что тебе выпало. С улыбкой на устах каждый денек свой встречай, коль они тебе даны быть короткими. Не рвись, а присматривайся. Да от достижений других не отворачивайся. Радуйся за благие дела им спосланные. А что на друга на своего наговорил его девушке, так это тебе от меня почет и уважение. Сам не зная, избавил ты его от пути неверного. Но впредь не твори зло во благо своей похоти. Смертушку вечную, тем самым, к себе ты взываешь. Дурачок, с ушами смолою залепленный. Остановись, посиди, призадумайся. Услышь пение птиц и шепот жизни, земле дарованной. Беда в том, что креста своего никогда и не нашивал, потому как в купели никогда был не купаный. И почему такое безверие? И запомни вовек, до последней своей секундочки... Это я тебя позвал, благодаря молитвам твоей матушки. Она первая учуяла в тебе недоброе. Будешь дома, в ножки ей от меня кланяйся. А тепереча, ступай... Меня люди ждут, незаслуженно хворые. По доброте своей, людской злобой помеченные.
  Николай открыв рот, никак не мог понять, за что его старик так больно своими словами отходил. Вроде и не касался его, а до груди не дотронешься... Словно по ней трактор проехал, безжалостно ребра пропахав своими гусеницами. Пытаясь откашляться, чтобы привести свое дыхание в норму, он с выпученными глазами, буквально выбежал из дома.
  -Что это с ним,- спросил у Терентия второго, Сергей.
  -Не знаю... Но видать она родимая, его правда, в горле застряла. Теперь придется ему долго еще моего деда вспоминать, чтобы напрочь, от своей душевной хвори не задохнуться.
  -Да он был здоров.
  -Это телом... А гниль и плесень внутри, видать, его сидит.
  Сергей не понимая, в чем его хотят убедить, поспешил на помощь другу.
  -Ну ты как?- стараясь поддержать того за плечи, сочувственно поинтересовался он-Задыхаюсь,- прошипел тот.- Вроде и дышу, а все же задыхаюсь.
  -Называется, подлечились,- еле сдерживая смех, выпалил Сергей.- Теперь и врачам не надо обращаться. Если раньше были здоровые, то сейчас, наверняка, нервно больные. Вон и глаза у тебя в разные стороны смотрят. Красные, как клюква.
  Оба, от такого заключения, надрывно стали смеяться, показывая друг на друга пальцем.
  -Хороший выходной устроили... Теперь осталось в психушку не загреметь и на всю жизнь комиссование получить. - не успокаивался в своих выводах Сергей.- А ребята все думают, как от армии себя слить. Вот тут и платить не надо, справку без всякой очереди выдадут.
  -Прошу тебя заткнись! Иначе совсем я задохнусь еще и от смеха.- бегая по траве и согнувшись от непреходящей боли, умолял Николай.
  -А ты рот поширше открой, а я ветерок тебе туда загонять буду.
  -Вы бы ребята потише веселились. А то потом не до смеха будет. - недовольно предупредил их Терентий второй.- Подумайте о сказанном, а потом и скалиться совсем расхочется.
  -Вы извините, но мы не хотели вас обидеть,- старался оправдаться Сергей.
  -Ничего, бывает... Кто выходит, рыдает... А кто, как сумасшедший смехом заливается. Нездоровые эмоции и есть хворь вашей души. Теперь, если вас не оставили для песнопения, можете идти и другим не мешать.
  -Да нам на службу пора. Сейчас вот Колян свои трубы прошурудит и нам пора.
  -Он еще долго так будет присвистывать. Так что бери его под руку и ступайте, не пугайте других.
  -Тереша, там Семен с дочкой, пусть проходит,- приказал голос из распахнутой двери.
  -Все, ребята, мне пора. Ежели сомнения будут мучить, дед завсегда вас примет.- прощаясь с матросами, Терентий второй поспешил снова к людям.
  -Нет уж, дудки... Я больше сюда не ногой,- прошипел Николай и первым пошел на тропинку, ведущую от дома.
  А Сергей, как-то весело окинув дом взглядом, где жил старовер, спокойно поспешил за другом.
  -Так... Так кто у нас Семен с дочкой?- с приветливой улыбкой спросил внук старовера.
  К нему на встречу вышел пожилой мужчина, держа за руку девочку, лет шести.
  -Это мы,- неуверенно произнес он.
  -Вы готовы? Или сомнения точат.
  -А хуже ей не будет,- указывая взглядом на девочку, поинтересовался отец
  -А тут не убивают. Вы же за ответом пришли? Или уже решили от него отказаться?
  -Ответ бывает разный. Вон как матросика скрутило... Так это мужик, а она все же создание хрупкое... Может не вынести.
  -Понятно... Свои деяния не всегда приятные. Но решать вам... Вас сюда силком не тянули и приглашение не присылали. Сами, по своей доброй воле деду приехали.
   Тут девочка самовольно отпустила свою руку и без спроса у отца, пошла к дому.
  -Наташа, не ходи без меня,- окликнул ее, поспешивший за ней Семен.
  -А вы ее не останавливайте, а сами за ней ступайте,- предложил Терентий второй.
  Но мужчина мешкал. И только после того, когда его девочка скрылась за дверью, он не смело пошел к дому. Но войти во внутрь все же не решался.
  -А вот и Наис к нам пожаловала,- поприветствовал старик, вошедшего к нему ребенка.
  Но Наташа ничего не сказала, а только смело подошла к иконам и стала внимательно их рассматривать.
  -Подойди ко мне,- попросила ее Лила.
  Девочка на предложение оглянулась, но подойти не осмелилась.
  -Она видит нас?- спросила Жанна.
  -Не только видит но и слышит,- убедительно ответил старик.
  -Зачем подвергать малышку таким испытаниям?- возмутилась Жанна.
  -Ей, энто испытание, давненько пришлось пережить. Стресс большой был, вот сознание и оголилось. Тепереча закрывай не закрывай, а гостей званных и не званных частенько видеть будет. - убедительно ответил старик.
  -Так ее в сумасшедший дом упекут, продолжала беспокоиться Жанна.
  -И упекали, и потом пророком нарекали. Люди создание мудреное.
  -Там больные уколы делают,- пожаловалась девочка.
  -А ты бы не всем рассказывала о своих встречах,- посоветовала, Лила.- Тебе придется приглядываться, и стараться как все жить. Страшатся они тебя, потому и отвергают.
  -Я к маме хочу.
  -Твое время придет и вы встретитесь.
  -Почему другие приходят, а она нет?
  -Глупенькая, она твоя мама и очень тебя любит, потому и оберегает.
  -Я сумасшедшая?
  -Нет... Ты одна из наших помощников.
  -Я больше не хочу не с кем разговаривать. Меня за это в больницу запирают.
  -Мы рядом будем. И что у тебя не сложиться, мы вмиг все распутаем,- как-то по-доброму успокаивала, Лила.
  В дом, наконец-то, вошел обеспокоенный отец.
  -Вы извините, но она сама к вам попросилась. После автокатастрофы, когда мать ее погибла, совсем замкнулась в себе. Говори не говори, все по-своему делает. А по ночам все с кем-то разговаривает. Я ее и в Москву возил и к лекарям, только все напрасно.
  -А любить ее такой не пробовали?- с упреком поинтересовался Терентий первый.
  -Так я это... Люблю...,- как-то неуверенно ответил тот.
  -Вот что я тебе скажу... Не смей заставлять, а научись понять, что тебе неведомо. Не всегда твоя правда верна, а твои сомнения для нее пагубны. Умей принять ее дар со спокойствием. Оберегай свое семя от злых языков и найдешь в нем спасение. Не каждому дано светлый ум иметь, потому и страдания. А рана ее зарастет нескоренько... Пока ты сам смиришься с предначертанным. Не ставь на первое место свою новую женщину. Оставь уголок и для доченьки. Только в ней ты найдешь свое утешение. И на милость земли, расцветет твой цветочек не сорванный. Всем на радость, а народу на излечение. Достойным доктором будет, образец для бездарностей. Одно только терпение и понимание от тебя требуется.
  -Так мне, что же, и жениться больше нельзя?
  -Не всякая кобылица подпускает своего жеребеночка. А чужого и вовсе лягнет, не покается. Больше нет на земле твоей половинки и ничего тут не поделаешь. Только время теряешь с блудливыми. Знаю, ждешь сейчас ты от них избавления. Только вот они тебя мерзкой плетью охаживают. Вот и дочку стремятся от тебя спрятать в больничной палате, не имея к ней сострадания. Я сказал, а тебе решать. Коль не хочешь лелеять свой цет, тебе свыше дарованный, так ступай по дороге к неприкрытой похоти. А ежели покоя и утешения захочется, то к тебе послана вот она, твоя Наташенька. Сокровище во всем свете бесценное.
  -Но бывает же и проститутка становится женщиной.
  -Бывает... Но уж больно они каменные. Не сумеешь из них сделать белой статуи. С душой матери с женской гибкостью.
  -Я думал вы нас излечите.
  -А у вас не болезнь, которую изгонять надобно. Вам смирение и терпение послано. И как ты с этим благом распорядишься, с тем и в последний путь снарядишься. А мы здесь только наблюдатели и в словах своих предсказатели.
  -Папа, ты присядь,- на удивление отцу, произнесла девочка.
  -Она заговорила,- дрожащим голосом, отметил тот.
  -Любовь и смирение, чудо вершат.
  -Спасибо, вам большое. Я постараюсь выполнить все сказанное.
  -Вот и достучались мы до твоего сознания. А ежели чо непонятно, у своей Наташеньки спросишь. Она хоть и маленькая, но света много в себе несет. Только успевай на себя его благость расплескивать. По секрету тебе скажу, поет она здорово. Так что оставайтесь на песнопения. А пока поводи ее вокруг березок с елочками. Пусть надышится вволю и скинет с себя груз языков ревностных.
  Старик откинулся назад и закрыв глаза, махнул им рукой. Семен, чтобы лишний раз не тревожить старика, молча протянул руку девочке и потихоньку вывел ее за дверь.
  -Там он отдыхает,- чуть слышно сказал он внуку старовера.
  -Значит подождем немного. Сам позовет, если потребуюсь.
  -А нам долго еще ждать? Ну этого... Как его... Песни, когда поют?
  -Да я даже и не знаю. Вы должны были его спросить.
  -А то народу много. Боюсь со всеми управиться, сможет он только к позднему времени.
  - Ничего... Это только кажется. Мой старик все продумал заранее. Когда с ним общаешься, то и время на миг замирает. Он уверяет, что оно его подслушивает и часики свои чуток останавливает. А вы пока погуляйте, пока дед людям рецепт их жизни рассказывает.
  -Папа, ну пошли. Там красивее деревья,- стала подгонять отца Наташа.
  Люди сидевшие на лавках, а кто и на траве, с нетерпением смотрели на дверь, терпеливо ожидая своего вызова. Только детям было все не по чем. Они весело резвились возле накрытых столов, иногда убегая недалеко в лес и прячась от родителей за огромными стволами деревьев. На их радость, совсем не боясь людей, повсюду бегали белки. Оглядываясь, они мгновенно взбирались на накрытые для праздника столы и, ухватив понравившийся лакомый кусочек, спрыгивали вновь вниз. Потешно перебирая съестное в своих лапках, с осторожностью начинали есть. Ну а ежели, что-то не нравилось, хвостатые тут же бросали съестное и вновь взбирались на стол, выискивая лакомый кусочек.
   На их беспредельное хулиганство никто не обращал внимание, поэтому некоторые из них, наиболее смелые, подбегали к крыльцу дома и сидели там до тех пор, пока не послышится голос хозяина.
  -Видать хорошо им тут,- сделала свое заключение Мария Степановна.- Значит признали в старике своего покровителя. Костик, а ты со Славика глаз не спускай. Уж больно он тут расшалился.
  -Ничего пусть порезвиться. А то в городе машины им бегать мешают. Тут вволю нагуляется.
  -А как ты думаешь, он об нас не забыл?
  -Да он постоянно оглядывается и рукой мне машет.
  -Ты сейчас об ком говоришь?
  -О Славике.
  -А я об старце.
  -Кто его знает. Народу много собралось. Подождем чуток. А там посмотрим. Когда я первый раз приезжал, то быстро с ним побеседовал, так как с Терентием, внуком его, был приглашен. По-моему дверь приоткрылась.
  -Тереша, Михаила давай, а стражники его пусть за дверкой погодят.
  -Ну... Кто тут Михаил?
  Очень представительный мужчина, при галстуке, вышел навстречу к Терентию второму. За ним тут же поспешили не мене представительные два очень крупных молодых парня.
  -Это моя охрана,- пояснил Михаил.
  -Понятно. Но войти должны только вы. Как дед сказал. А они на крыльце пусть постоят.
  -Да я и сам так хотел сделать.
   Возле дома один из охранников отдал Михаилу большой пакет, а сам широко расставив ноги, остался стоять на своем посту.
  Пригнув голову, их господин вошел в комнату, явно чувствуя себя не в свей тарелке. Старик первым не здоровался, а только при виде гостя, сурово нахмурил брови.
  -Я вам мармеладу принес. Думаю надолго хватит,- не зная как себя вести, сообщил тот.
  -Спасибо. И много потратил?
  -Не очень... Но старался самый дорогой выбрать.
  -На кой? Мармелад и дешевый хорош. Бесценный дар только в самом сердце хранится. Ну что... Растерял, разменял душу, а тепереча и маешься. Денежки твои только нутро с каждым днем отравляют, а темные силы забавляют. Зеленые бумажки в тебя кидают и своей злобой себя потешают. А тепереча ты решил найти у меня выхода, чобы легко пройти не теряя копеечки.
  -Меня конкуренты скрутили и грозятся расправиться. Я хотел бы знать, кто за всем этим стоит.
  -А потом ружье зарядить и чужими руками себя погубить. Смертельный грех за тебя цепляется. А у тебя и дочка красавица и твоя женщина. Не боишься, что сгинут они, коль не одумаешься. Деньги твои уж больно очень смердят от пролитой тобой чужой кровушки. Только убивая, ты спасал своих обидчиков. Забирая земные грехи их тяжкие. Не боись... Твое тело от пуль изворотливо, так как в нем дом облюбован для мерзости. Смеются над тобой, потешаются. Ковыряют болезнь черную, от твоей полюбовницы.
  -Подожди... Подожди... Я что-то не понял... Я больной?
  -И давно... Нет в этом сомнения.
  -Рак?
  -Не знаю названия. Вижу только вот червь в тебе, от которого нет излечения.
  -Ты говоришь, что моя любовница меня заразила?
  -Она не твоя... И не к тебе была послана. Сам виноват... Поди петухом перед ней расхаживал. Надо было венчаться со свою женщиной. И в миру с ней жить и радоваться. А тепереча и ей придется расплачиваться, за твое вранье, за бумажки твои скрипучие.
  -Ты меня застрелил,- бухнувшись на лавку, отрешенно произнес Михаил.
  -Знаю. Правду сказать, словом крепким выстрелить. А что ты хотел? Сам поди от грехов своих маялся. Вот и покой потерял с того дня, как мать не послушался. Ты же зачем определил ее на казенщину? Чтоб квартиру продать и богатым стать? А оно вот по глазам-то твоим и выпалило.
  -Да я на время, пока дела не поправятся.
  -Ну вот с тех пор и пошло и поехало. Знак тебе был, а ты все едешь, спешишь не оглянешься. Чо... Наперекор судьбе решил идти? А оно вот тебя не послушало и другим концом приголубило.
  -А излечения от той болезни нет? Любые деньги отдам! Ничего не пожалею!
  -Тепереча понял? Чо окромя твоих денег о другом надо думать.
  -Понял! Только помогите!
  -А ты не боись! Осталось времечко твоей душе на покаяние.
  -Да не о том говоришь... Ты же излечил сегодня женщину?
  -Не я, а гости мои невидимые.
  -Ну вот попроси их... Пусть и мне помогут.
  -Так им денег твоих не надобно... Они светом своим богатые. А в твоем теле давно червоточина, за прелюбодеяния, за скорбь твоей матушки. Гнездо вьет, смердит паразит и как змей лесной извивается. Покаяние, сынок, покаяние. Ты пойми, не для праздных слов я с тобой тут балакаю. О твоей душе слезы лью почти каждый день. А запрет лечить тебя, мне уж дан давно.
  -И скоро мне, по уму твоему, представиться.
  -Опосля меня... На четвертый день.
  -Вам хорошо... Вам не страшно.
  -Глупец! Коль так думаешь! Думаешь с вас грехи снимать, в черноте не измажешься? Так потом грудь болит, спасу нет от судорог... Даже ручей святой моей хворью отхаркивается. После посещения скорбящих, неделю по лесу брожу, каждому деревцу кланяюсь. Бывает дня три отхожу, молясь за каждого. Прося о прощении, чужие грехи на коленях отмаливая. А уж как там простят, аль казнят, мне неведамо. Боюсь я суда над собой, как и все смертные.
  -Тогда помолись и за мою семью. Спаси их... А я уж сам буду расплачиваться.
  -Твое спасение, в тебе самом и ничего тут не поделаешь. Наперво, начни любить свою матушку. И не ищи виновных в своей судьбе прописаной.
  -Да... Хотел дом прикупить... А тут тебе говорят, что конец приблизился.
  -А оно у всех так... Живи не загадывай. Тебе время дано, так радуйся. Будет чем день и ночь занять, чтобы в грехах своих раскаяться.
  -Время... Время... И зачем я к тебе пришел, сам не знаю. Жил, доживал и не дергался.
  -В твоих силах сделать себе жизнь вечную. Помогай сиротам и покинутым женщинам. В храме грехи свои замаливай. Ну а там глядишь и душа запоет, заиграется. От долгой спячки проснется и тебя своей любовью побалует. С хранителем опять поздоровкается.
  -А вы когда помирать собрались?
  -Отступать у тебя нет времени. А когда и во сколько не скажу. Опосля меня, запомни, четыре дня дано, на соборование и подготовку твоих похорон. А тепереча ступай, других не задерживай.
  -Мне выть хочется от таких слов.
  -Рана в тебе была, я только слегка ковырнул ее.
  Михаил встал и с последней надеждой посмотрел на старика. Но видя что тот больше не обращает на него внимание, озадаченный медленно пошел к двери, где нечаянно споткнулся о самотканый половичок. Обернувшись на хозяина, он понял, что тот от своих слов не отступиться. Хоть разбей он себе голову прямо у него на глазах. И все что у него теперь осталось, так это отпущенное судьбой время. Чтобы спокойно завершить свой путь в этой жизни, который подошел уже к тонкой черте.
  -Михаил Сергеевич, что это с вами? - не скрывая своего беспокойства и стараясь поддержать своего босса за локоть, поинтересовался один из охранников.
  -А что со мной?
  -Сбледнули вы. Простыня и та серее вас нынешнего.
  -Грехи, Толик... Грехи наши тяжкие. Пошли, дела нас ждут праведные. Эх судьба моя судьбинушка! И зачем от меня ты воротишься! Хорошо стеллит старик, только в гробике в том мне придется отлеживать.
  -На песнопения не останетесь?- поинтересовался Терентий второй.
  -А нас никто и не приглашал. Музыка в моей душе, говорит, давно угасла.
  -Сочувствую.
  -Спасибо... Вся жизнь, сплошной обман, а мы в ней только пешки и до статуса короля нам, вернее мне, никогда не доползти. Мне уже поставили мат, а вам ребята еще играть и играть в этой суетливой игре под названием- жизнь.
  -Что все так плохо?- сочувственно спросил охранник.
  -Свобода, дорогой мой, свобода! Может плюнуть на все, да шибануть свое бренное тело и лишить его вечности?- засмотревшись на плывущие облака, крикнул Михаил.
  -Вы что? Вам плохо?
  -Ладно поехали. Я так... От безысходности. Дела нас ждут с вами теперь, как старик сказал, праведные. Помогать, а не убивать нам приказано.
  -Вы как-то говорить стали не по-своему.
  -А ты не знал, что с кем поведешься, от того и наберешься. Нет, хорошо сделали, что приехали. Сомнений нет. Теперь один у нас путь- в дом престарелых. Мать надо забрать и прощения у ней буду вымаливать.
  Тем временем внук старовера заметил, что рассредоточенные люди по всей поляне возле дома, более спокойно реагировали на каждый выход из дома посетителей. Никто уже к ним не подбегал и не расспрашивал, стараясь скрыть свою нервозность и лишний раз удостовериться в силе старовера. Все мирно сидели и как и в приемном больничном отделении тихо беседовали. Кто жевал, проголодавшись, смиренно ожидая услышать свое имя, а кто и как маленький играл на поляне с детьми.
  -Тереша,- послышался голос старовера, после чего все повернули голову к дому, томительно ожидая каждый своего имени.
  Терентий второй не спешил заходить в дом. Он, казалось, как будто и не слышал, как его завет дед. Увлеченный игрой малышей, стойко стоял, как солдат на посту, и улыбался на каждую придуманную ими шалость. Всем хотелось к нему подбежать, растормошить его и напомнить о уходящем времени.
  Но только он один знал, что не стоит частить с посещениями. Надо было дать отдохнуть деду, минутку другую, чтобы тот смог прийти в себя от глубокого напряжения. Только ему одному ведомо, как тот потом сильно мучается. Все придут, а потом уйдут, позабыв старика. И никому и дела нет, как от чужой суеты тот долго мается. Бывает и ночь, и полночь по лесу с дедом кружатся, несколько раз с горы к ручью спускаются. Одно было отрадно, что день выпал праздничный. Это значит, что его гости праведные рядом и дед под их присмотром. А значит все чужие невзгоды легче переносить будет. Но нужды суетится и спешить, все-таки, внук старовера не видел.
  -Тереша, я готов не волнуйся... Зови скорей Костика. А матушку с малышом следующих.
  Хоть и сидел далеко от дома Константин, но услышав свое имя, тут же пошел на встречу к улыбающемуся Терентию второму.
  -Ты никак уже и не боишься?- поинтересовался тот.
  -Да что теперь говорить... Еще часа три тут бы посидел, то, наверное, вприпрыжку в дедов дом забежал.
  -Так ты от усталости?
  -Да нет... На других насмотрелся, как от болезней и неизвестности маются. Вот и решил побыстрей свой приход обозначить.
  -А... Значит по доброте душевной!
  -Вроде того...
  -Тогда в добрый путь! И чтобы радостной для тебя весть была.
  -Хотелось бы.
  -Иди не бойся. Хорошие новости, дед на опосля оставляет.
  -А тут народу еще много.
  -Да в основном певчие. Сегодня ждали тех, кому положено. А для других и другие дни есть. Все у него расписано. Дом-то стоит на месте сверху указанном. И не всем глазам он показывается. Можно месяц до него идти и все будет попусту.
  Константин нехотя зашел на крыльцо и приоткрыл немного дверь.
  -Можно?
  -А... Вот вам и ваш храбрец-удалец к нам пожаловал! Жаль что сознание его затуманено! Ну радуйтесь встречи назначенной! Любовью, заботой мальца укутайте.
  Константин не знал, что и ответить на непонятные возгласы хозяина.
  - Здравствуйте!- как-то глупо отреагировал он.
  -Мармеладу хочешь?
  -Хочу,- стараясь хоть чем-то себя занять, тут же согласился Константин.
  -А вот и хорошо. Вместе с тобой пожуем и с женой земной побеседуем.
  -С чьей?- принимая из рук старика мармелад, поинтересовался званый гость.
  -У меня не было жен... Я отшельник, затворник земной и никому за зря не показываюсь. А вот твоя жена с тобой рядом сидит и взором тебя своим теплым укутывает. Говорит, что недолго терпеть осталося. По тебе и по дочке Софушке ее душа истомилася. Ее путь земной, змейкой в другой мир ускользнул, нечаянно. Не по прихоти, а для того, чтоб другим помочь и с ушедшими встренуться. Бабушка у ней нынче в помощниках. Твоей тещи- мать, в тонкую грань перешедшая. Нынче они мои гостьюшки. Всем на зависть, есть раскрасавицы.
  -"Во дед чешет, прям заслушаешься!"- делая серьезный вид, подумал Константин.
  -А ты что думаешь, со мной играючи? Мармелад ешь и над стариком посмеиваешься? Говорю жена слева тебя сидит и совсем даже не сказочная.
  -Нет... Ну почему... Я даже чувствую...,- не убедительно оправдывался Костя, чтобы не расстраивать странного хозяина.
  -Ну вот, Лила.... Сама видишь... Он пришел повинную предо мной отсидеть, нервно мой мармелад пережевывая. Как мне чурбан в вере нашей уверовать, коль заслонку поставил он в свою голову глупую. Улыбайтесь, улыбайтесь раскрасавицы! Ущипните его за щеку, лба стоеросового.
  -Ай!- подскочив на месте, вскрикнул Константин, нервно прикрыв рукой щеку.- Да гипноз... Всем гипнозам, гипноз.
  -Слыхали... Чо энтот мелит дурак, с нечистью меня сравнивая. А вон и Аира смеется, над тобой дураком заливается.
  -Кто?
  -Аира, жена твоя, тебе знак подала. А тепереча возле Лилы хорониться.
  -Моя жена?
  -И ты долго меня мучить будишь, своим неверованием?
  -Так мою же, Жанной зовут! И с памятью у меня все нормально.
  -Толстолобый ты, потому и заблуждаешься. Ходишь вокруг трех сосен, дурью маешься.
  -Мне это имя, конечно знакомо... Я бы лучше бы хотел узнать, когда Жанна выздоровеет. Останется ли она инвалидом? Или все же на своих ногах из больницы уйдет?
  -Сина ее телом занимается... Но придет время и терпению твоему конец придет, неожиданно. Дите в ней самой пробудится. Дальше говорить, аль в сомнениях все будешь маяться?
  -Говорить, говорить... Только прошу, если можно, то попонятнее.
  -Не могу... Сегодня день светлый, а значит песенный. Душа словно дитя во мне радуется. Все из тела норовит выскользнуть. Чует, родная, свободу скорую. Потому и всем хочет сделать приятное. Но не всегда на то есть разрешение. Все мы тут посланцы, а не по своей прихоти. Вот и твоя половина от тебя откололася. Но ты не хмурься, так положено. Путь она свой отрабатывает. И в помощницы нам предназначена. Тебе говорит, что любит тебя и не на шаг от тебя не отступится. Тебе только набраться терпения. Обуздать свои силы во времени. Будет у вас встреча, но не скорая. Страшно будет и за нее, и за себя, и за Софочку. Чо поделаешь... Такое вот есть испытание для души, для сознания свежем ветром овеянного. Вам тяжелое, а ей необходимое. Врагам на зависть, тебе на утешение. И вот как поведешь себя, так судьбинка и сложиться. Сразу скажу, уж больно она разухабиста. Не каждому приходилось ее пройти не пораниться, сберегая свои ножки от скверности. Глупость тащит нас кувырком с ухабистой горочки. Не дает зацепиться за бордюр, нам свыше дарованный. Вот только вера поможет свернуть с той проселочки. Да опереться на рученьки белые. Тогда жить не тужить будем в радости. И детей взрастим, и с душою со своею сладимся. Ну а ежели смалодушничаем, аль повернемся спиной от совести... То придется свой век доживать с каждым днем в пропасть скатываясь. Изо всех сил цепляясь за чужую соломинку. А они, энтот стручок, потихоньку будут отпиливать. Потешаясь над телами нашими грешными, хранителей за дверь выпихивая. И настанет время, когда к ним мы совсем уж свалимся, не покаянные и к причастию не допущенные.
  -Да разложили вы меня по полочкам. А вот что мне сделать, чтоб Жанну на ноги поставить так и не сказали.
  -Терпение, мой друг, терпение. Врачеватели у нее и без тебя хорошие. Любовь твоя в ней теплиться. Потому и рвется к тебе твоя женушка, от блаженства другого мира отказываясь. Все в твоих руках. Выбирай- иль голубка в руках, иль соломинка.
  -А я могу ее увидеть?
  -Кого? Соломинку?
  -Да нет... Эту... Аиру.
  -Жену?- улыбаясь, как-то хитро посмотрел на гостья старовер.
  -Ну пусть будет Аира.
  -Лила, ты слыхала? Энтот-то... Пришел надо мной потешиться.
  -Простите. Я, наверное, опять не то спросил.
  -Ты с таким неверованьем, только дурь мне свою выказываешь? Сначала в себя загляни, в лесу походи, да к песням моим прислушайся. Не в кино пришел, а в мой дом, где на показ свой храм не распахивают.
  - Тогда я пошел. До свидания! Приятно было пообщаться.
  -Не хотел я, чоб уходил ты с тяжестью. Но видать не время для тебя и ничего тут уж не поделаешь.
  -Видать,- согласился Константин и облегченно вздохнув, вышел из дома.
  Мария Степановна ждала его недалеко от крыльца. Изредка, не скрывая своей нервозности, присматривала за игравшими неподалеку детьми и Славиком. Увидев зятя, она тут же поспешила ему на встречу.
  -Ну что? Что сказал? Жанна встанет на ноги? Когда очнется?
  -Ничего не понял. Говорит загадками.
  -Так мне идти?
  -Сходите. Может, для вас скороговорки станут отгадками. Денег-то здесь все равно не берут.
  К ним улыбаясь подошел Терентий второй.
  -Все хорошо?
  -Как тебе сказать...
  -Скажи, чтоб не обидеть.
  -Я не понял. Как будто тебя по кругу водят и что-то нашептывают. Туда не ходи,
   там то-то... Сюда не ходи, там то-то...
  -А ты хотел, чтобы как в суде, все четко и по полочкам?
  -Да я ничего не хочу. Только до меня не дошло.
  -Понятно. Ну что тут сказать... Привыкнешь.
  -Нет я больше не хочу.
  -А сюда никто силком не притащен. Когда все в голове твоей уляжется, сам прибежишь. Теперь слова деда в твою голову навсегда, как гвозди, вколочены.
  -Тереша, матушку Фомы предыдущего приглашай,- послышался радостный голос старика.
  -Слыхал, что твой дед крикнул? А меня между прочим Константином зовут.
  -А ты про то, что мол мой старик не в себе,- иронично поинтересовался Терентий.
  -Ну да... А как мне еще думать? Жену мою Аирой называет, а теперь и мне имечко подобрал... Фома, по-моему он сейчас произнес?
  -Да я слыхал про такого... Он еще неверующим назывался.
  -Так он это... А я думал того...- занервничал Константин, то и дело жестикулируя руками, старательно указывая на дверь дома.
  -Да не волнуйся ты так. Придет и для тебя время...Не раз старика хорошим словом вспомнишь.
  Мария Степановна косясь то на одного, то на другого, никак не могла уловить смысл разговора. А главное сказанное- хорошо или плохо.
  -Ребятки, а мне что делать? Когда войти в дом-то можно.
  -Сейчас и ступайте, если дед вас кликнул,- ободряюще сказал Терентий второй.
  -Ага... Значит пора,- нерешительно переспросила Мария Степановна.
  И она превозмогая тяжесть в ногах, непонятно откуда-то взявшуюся, медленно побрела к дому. Даже Константин заметил, как его теща стала еле-еле передвигать ноги. Но счел этот недуг за усталость.
  -Сомнения... Они, браток, еще и не такое сотворить могут,- пояснил стоявший рядом Терентий второй, предугадывая обеспокоенность своего собеседника.- Интересно... И почему с вами дед возится, видя ваше к нему неверованье?
  -Видать понравились,- неудачно пошутил Костя.
  -Да нет... Тут что-то другое... Ему не подвластное. Хотя это очень редко бывает.
  Мария Степановна с трудом держась за поручни крыльца, вошла в дом. Он ей показался даже очень знакомым и приветливым, напоминая детские годы проведенные у бабушки в войну.
  Старовер чему-то радовался, прислушиваясь правым ухом к кому-то или к чему-то. Отчего-то кивая одобрительно своей головой и приветливо оценивая своим взглядом вошедшую к нему гостью.
  -Ага... А вот и Мария к нам пожаловала. Как и зятек, без мармеладу и без охоты с дочкой встренуться.
  Не зная что и говорить, вернее, как реагировать на такое приветствие, она то и дело стала с каким-то нахлынувшим на нее беспокойством оглядываться, успевая бессмысленно осматривать всю комнату.
  -Аль язык с собой не прихватила, коль телесами тут своими закрутилася.
  -Ой... Это я от нервозности. Здравствуйте!
  -Ну наконец-то... А то Лила смеется и встречи с тобой безмерно радуется. А меня, старика то и дело за руку подергивает. Поздоровкаться с тобой ей уж дюже хочется. По детке своей совсем соскучилася.
  -Я хочу вас спросить о моей девочке. Что и к чему нам готовиться?
  -А я чо говорил? Не слушает меня твоя деточка, так как горе у ней в голове крутится. О своем гудит, старается. Окромя себя никого не слушает. И как мне ей все растолковать и не опростоволоситься. Сберечь ее нервы натянутые.
  Мария Степановна понимая, что она вроде как и не о том спросила опять суетливо стала оглядываться. Затем под пристальным взглядом старовера, молча подошла к лавке и присела.
  -Болят?- спросил старовер, устремив ее взгляд на ее колени.
  -Кто?
  -Кто... Кто... Ноги твои захоженные.
  -Нет... Только немного отекли. Да и что про них сейчас говорить. Дочка у меня присмерти. Вот беда у меня какая на сегодняшний день. А ноги и раньше болели, что об них вам рассказывать. Работа у меня в основном стоячая, поэтому и отекают.
  -Да, тело твоей девоньки хворобой укуталось. А она сама возле тебя сидит, ноги твои поглаживая. Любовью своей тебя укутала. С Лилой на тебя глядят не нарадуются.
  -Уж и не знаю как вам сказать, но чувствую тепло по ногам растекается. И вроде как легкость к ним возвращается. Это вы меня так лечите?
  -Да нет... Энтому я не обучен... Я только здесь проводник, а хворь твою светлые души из тебя выколачивают. Да теплом своим усталость твою вытягивают. Полегчало? Аль опять беспутные мысли тебя мучают.
  -Ой как мне хорошо. Аж ко сну потянуло.
  -Так приляг, отдохни... Мы потом потихоньку с тобою пошепчемся. День сегодня прям для тебя и для зятя твоего недоверчивого. Ваши гости сегодня ко мне обращаются... Помогая от худых дел людей спасти, а меня грешного на истинный путь вывести.
  -Спасибо, но я лучше посижу и вас послушаю.
  -Мармеладу хочешь?
  -Да нет. Мне и так одно наслаждение сейчас здесь сидеть.
  -Слыхала, Лила? Видать удалось тебе ее створки приоткрыть, ветерком и благодатью в них прохаживая. А Аира-то, девица-красная, смеется, не нарадуется. Говорит, чо уж больно по тебе соскучилась.
  -Я тоже вот по дочке своей скучаю. А она лежит и не словом, не пол словом не обмолвиться.
  -Надо же... Вот не знал бы ее, так поверил твоим речам недоверчивым. Уж больно говорлива твоя девочка. Лилой видать избалованна.
  -А мы вот свою совсем не баловали. Некогда было... Все работали и работали... Она выросла самостоятельной, мамой моей приголубленная. Потому так и страдала, моя голубушка, когда пришло время ей от нас уйти. Сколько слез пролила и ночей без сна провела, только мне об этом и ведомо.
  -Ну почему же... Лила все видела и слышала
  -А кто такая? Я о таком имени и не слышала.
  -Видать мы с тобой на разных языках речь ведем. Но по другому мне нельзя... Должон я нынче, как видишь, о тебе беспокоиться. Покой твоей души мне велено соблюсти, ни словом ни полусловом ее не разрушивая. Тебе могу только сказать одно, чобы к речам моим прислушивалась, может тогда и отгадка для тебя в них отыщется.
  -С этим у меня всегда была проблема. А сейчас и подавно не до отгадок. Устала я очень и морально и можно сказать физически. Уж и не знаю теперь... Удастся мне дожить, чтобы увидеть свое дите здоровенькой.
  -Доживешь, доживешь... И не сумлевайся. Аира от тебя не отступиться.
  -Так с ней все будет хорошо?
  -А иначе и не может быть... Перепрыгнет она свою хворь, словно горный козленочек. Так как уж больно длинную дорожку проложить предназначено,- старик прищурился и с хитринкой в глазах, то и дело посматривая на свою гостью, улыбался.
  -Ой... Если вы только правду сказали... то я так уж вам благодарна за хорошую весть.
  -А тут ложь в дом не пускают, а вот благие вести сообщают. Терпения много тебе необходимо, чтобы тело ее от чужаков сберечь, а беду в сторону отвлечь.
  -Вы меня извините... Но мне так спросить хочется...
  -Спросить можно. Вот только ответ совсем будет для тебя не ясен. Время и минуты я не указываю... Не смею, да и не положено. Не хранитель я, да и не помощник. Пойми ты меня правильно. Я всего лишь проводник и очень маленький... Чо присоветуют, то и делаю. Знаю только, на вопросы твои, ответ везде положительный. Не дергай часы за их цыферблатики. Не гони бедолагу, ее тельце, во времени. Все пройдет, все успокоится, как положено. Каждый может только мечтать о такой дочери, тебе самой судьбой посланной.
  -Да, я все понимаю. Главное, что мне услышать, я можно сказать услышала. Волшебство оно только в сказках. Я так поняла, здесь мы сами творцы чудес. И как поведем себя, то и получиться.
  -Молодец! Хоть с одной я сегодня свои речи бестолково не лил. Все ж сумел разбередить в твоей голове сознание. Только помни, что вместе с тобой и хранители. Да и Лила одним глазом приглядывает. Следующий раз всех вас встрену... И без гостинцев ко мне не показывайтесь.
  -Конечно, конечно,- забеспокоилась Мария Степановна,- это мы сегодня в спешке, да в горе... А как Жанночка встанет, так мы уж тогда с подарками.
  -Окромя мармеладу мне ничего не надо. А то начнете по всем магазинам шаркаться. А на кой мне такая суета, коли от нее только дух хворобой укутывается.
  -Хорошо, хорошо... Вы не беспокойтесь.
  Она привстала и хотела уже быстренько уйти, так как старик уже прикрыл глаза и с кем-то разговаривал. Но неожиданно, движением своей руки, он остановил ее.
  -Не торопись. С тобой малец пришел, позови его.
  -Славик?
  -Да. Целам.
  -Но...
  -Ты все поняла. Не надо меня переспрашивать.
  -Вы поймите меня правильно... Ведь мальчик чужой и мы за него несем ответственность.
  -Нет... Вы только посмотрите на нее... Она значит себя хранительницей Целама провозгласила, а меня в чужаки записала.
  -Да нет же... Вы меня не так поняли. Он нам не родственник.
  -А тут все родные. И за каждого несем мы ответственность. Потому и мне велено за всеми приглядывать, чобы лапы недругов от вас отталкивать. Только вот вы с друг другом не всегда ладите, в одиночку прожить стараетесь. Хотя посланы все на помощь рядом стоящему. Загляни в себя и все будет ладненько. Нет там в списках ни богатства, ни злости, ни зависти... Налегке в этот свет пришла, значит прожить должна словно перышко. А вы грузитесь, будто каменщики. Спотыкаетесь от груза своего непомерного. Только встретив горе, разгружаетесь. Просветлите свое сознание, вспоминая о любви и радости. Ведь богатство, там, ценится в вашей помощи близкому, а не гремящих монет за пазухой. Тогда не будет ни войн, ни скорбящих криков и возгласов. Поэтому и посланы нам помощники. А Целаму предстоит донести слова хранителей.
  -А мне можно с ним здесь постоять?
  -Чуток посиди... А потом, как прикажу, уйдешь.
  Мария Степановна, словно затуманенная, вышла на крыльцо.
  В лесу было тихо. Даже шелест листвы не был слышен, хотя ветерок осторожно гулял среди деревьев, навевая приятную прохладу. Разноцветные курточки детишек мелькали среди кустов. Забавляясь между собой, они увлеченно играли в пятнашки, иногда скользя и падая в самую гущу травы, которая тут же их с удовольствием прятала от постоянного присмотра взрослых. И тем приходилось неохотно вставать уже с насиженных мест, чтобы удостовериться о местонахождении своих подопечных.
  Константин увидев, наконец-то, вышедшую из дома тещу, поспешил ей на встречу, чтобы помочь сойти ей с крыльца.
  -Да нет... Тут еще надо привести к нему Славика,- как-то неуверенно отмахнулась рукой, указывая на дверь, сообщила тому Мария Степановна.
  -Зачем?- ошарашено отозвался Костя.- Тут надо спрашивать у его матери.
  -Так он сердиться,- шепнула она.
  -Пусть. У него мать есть. Пусть в другой день назначит.
  -Вы не волнуйтесь... Мне надо...,- сказал голос Славика, от неожиданности которого оба собеседника вздрогнули.
  Они синхронно перевели свой взгляд на вдруг появившуюся с ними стоящую маленькую фигурку их подопечного.
  -Ты уверен?- строго переспросил его Константин.
  -А чего бояться?
  -Понимаешь, дружок,- придерживая того за плечи и стараясь понять правильное рвение мальчугана, без всякой подсказки со стороны взрослых, Мария Степановна тем самым, как бы хотела снять с себя всю ответственность, за хрупкость маленького создания,- ведь мы боимся тебе навредить. Это у нас у взрослых проблемы, а ты должен только слушаться.
  -Так потому меня и ждут, что у вас всегда проблемы,- как-то не по-детски ответил Славик.- Вы не бойтесь. Мне надо. Дедушка меня уже давно зовет.
  -Ладно. Но только от меня ни на шаг,- вытирая нос платком, убедительно предупредила Мария Степановна.
  -Да тут и шагов-то много не насчитаешь,- как бы шаловливо подтрунивая, ответил тот.- Ладно уж пошли, если хочешь.
  Славик со свойственной ему сноровкой проскользнул между ними в открытую дверь, оставив растерянную наставницу на крыльце, которая через минуту опомнившись, поспешила за ним.
  Когда та вошла в комнату, то увидела непонятную для нее картину. Ее подопечный сидел возле старика, прижавшись к нему, как к родному. Отчего Терентий первый был очень рад и нежно гладил его по волосам.
  -Ну вот и встренулись... А Лила волновалась, чо дорожки наши могут не перекреститься. А оно все сложилось, благодаря Аире и Софочке, тебе нареченной.
  Мария Степановна, чтобы не нарушать такую идиллию, молча попятилась назад к знакомой уже лавке и скрестив руки на груди осторожно присела.
  -А ты мне снился,- продолжая прижиматься к старческому телу, с любовью сказал Славик.
  -Энто хорошо. Энто правильно. Они и сны бывают пророческие. Главное их правильно растолковать.
  -Ты меня там звал и очень правильно подсказывал.
  -Тепереча пришло время себя слушать и ответы самому давать.
  -А ты.
  -А я стар. Скоро домой. Весточка мне нынче пришла.- убаюкивающем голосом, шептал старовер.
  -Мне ручей это уже сказал.
  -Вот проказник! Опередил все же старика! Журчит там, где ему не положено!
  -Ты его не ругай... Он хороший. Я же спросил... Так вот ему и пришлось ответить. -Да я и не ругаюсь. Как я могу водичку золотую огорчать.
  Марии Степановне показалось, что она сходит с ума. Ведь не может ребенок так притворяться. Дома он значит один, а вот со стариком совсем другой. В какой-то момент даже захотелось отодрать ребенка от старика и быстренько увести, чтобы не случилось беды. Может мальчик бредит или случайно заболел, напившись холодной родниковой воды. Как тогда оправдываться перед Татьяной.
  -Матушка, тебе сейчас надобно выйти и оставить меня с Целамом наедине.- прерывая ее измышления, твердо сказал старовер.- Извини, но гости требуют. Видишь ли время пришло для посвящения. А для такого таинства свидетели не требуются.
  Метаясь в сомнениях, Мария Степановна недоверчиво смотрела, то на Терентия первого, то на Славика, но не вставала.
  -Ты видать оглохла, коль в сознании в своем запуталась?- въедливо спросил старик.
  -Я не могу.
  -А с тобой не советуются, а просят. Выполняй, коли сказано.
  И ей ничего не оставалось, как покинуть дом и оставить их наедине, предполагая рассерженный вид у зятя.
  Костя уже ждал ее за дверью. Увидев, что та вышла одна, хотел было рвануть за мальчиком, но двери перед его носом сами закрылись. И как он не старался толкать и стучать в них, они не открылись.
  Терентий второй, наблюдавший со стороны на все старания гостя, реагировал безразлично, можно сказать нагло, изредка улыбаясь из под лба.
  -Так... Ну ты за этим нас сюда пригласил? Чтобы ребенка с ума свести,- накинулся с упреками на него Костя.- Я тебя по-хорошему прошу... Помоги открыть дверь.
  -Это никому не под силу. Там гости, а значит мы там сейчас не хозяева. Дед знает, что делает. Вреда дитю не будет.
  Тут земля как будто зашевелилась и ветер усилился, срывая с играющей детворы панамы, которые с радостью бежали за своей пропажей. Из дома послышался пронизывающий все тело звук, от которого хотелось спрятаться. Но вскоре он сменился на скрип снега в морозное утро, затягивающий в себя все страхи принесенные непонятным пронзительным звуком.
  -Что происходит?- испуганно спросил Константин.
  -Обновление. Смена эпох, если так тебе будет яснее.
  Мария Степановна виновато подошла к зятю, не смея посмотреть тому в глаза. Но на радость той дверь распахнулась и из нее выбежал невредимый Славик и радостно подбежал к своим знакомым.
  -Ты почему нас не слушаешь? Мы за тебя отвечаем перед мамой,- с укором проговорил Костя.
  -А вот он,- указывая на дверь, откуда появилась фигура старика,- перед советом.
  -Он бредит. Я говорила заболел,- оправдывалась Мария Степановна, нервно трогая лоб мальчика.
  -Да не заболел, а повзрослел. А ты иди присядь и ноги свои побереги.
  -Ты меня не пугай. Не надо так говорить. Маленькие, должны быть маленькими, а взрослые, взрослыми. Мы должны о вас заботиться, а не вы.
  -Какая же ты взрослая, если так говоришь? Надо всем позволять о тебе думать. Тогда может и дети быстрее уму разуму научаться.
  -Все... Старик в нем завелся.
  -Не бойся, я еще маленький и только учусь.
  
  
  
  Глава 29.
  
  
  Татьяна выполняла роль сиделки добросовестно. На любую просьбу о помощи медсестры она тут же откликалась. Ей хотелось даже сделать намного больше, только бы Жанна скорее поднялась на ноги.
  -Может, полы помыть,- робко она спросила у Антонины Ивановны, записывающей что-то в истории болезни.
  -Для этого есть санитарка Татьяна Петровна. А она свое орудие труда никому не доверит,- ответила та, не отрываясь от своих дел.
  -Да... Вот так живешь, живешь, а оно неожиданно, как шарахнет. Кажется, недавно только с ней летели в самолете. Ведь такая красавица... И кто мог подумать, что таким образом может обернуться.
  -Это точно... Красавицам завсегда приходиться больше платить. А моему, за его портрет, давно видать расчет произведен. Тепереча я за него расплачиваюсь. Я, конечно, не желаю ему зла, но за то, как он меня всю жизнь мучает, давно бы и приплатила, чтобы его заставили задуматься. Только пока тот кассир видать занят. Вы даже не представляете, как иногда у меня руки чешутся, чтобы с ним счеты свои свести. За потерянные ночи любви, за разочарование в его гнилом нутре. Терпеливая я, работа всему обучила. А так бы уж давненько он у меня свою травму, с несовместимую с его пьяной жизнью, получил. За заслуги ко мне и детям.
  -Это вы про мужа.
  -Про него... Про него родимого... У меня одна тема для разговора. Всем и каждому, только об своей жертве и делюсь. Радости потому как в жизни нет и видать в ближайшее время не предвидеться.
  -А полечить не пробовали?
  -Лечить говоришь? Так лечить уже не его, а меня надо, коли до сих пор с таким живу. Да нет я не жалуюсь, но обидно же. Вот как насмотрюсь, как Костя за нашей принцессой ухаживает, так завидно же. Если бы мой такой же был... Я согласна и в коме поваляться вместо нее. А так, извините, не могу... Детей надо поднимать... Правда у нас сейчас нынче пока праздник. После того, как он ночью в нехорошем доме поприсутствовал, так пока не пьет. Да и к потомству своему, продолжателю его гнилого рода, повнимательнее стал относиться. Хоть каждый день его туда запирай.
  Наступила небольшая пауза. Татьяна не знала, что в такой ситуации посоветовать. А Антонина Ивановна продолжила что-то записывать.
  Летнее солнце уже подкралось к кровати Жанны, усердно вонзая свои лучи в ее лицо. Но как и положено, на жгучие стрелы света, та не реагировала. Только вот нынешней сиделке, казалось, что это ей больно мешает. Поэтому она встала и, не смотря на рядом стоящую капельницу, заслонила ее собой. Чтобы хоть как-то оберечь свою подопечную от навязчивого природного света .
  -Это вы зря. Свет лечит, а тьма калечит. Ей давно уж надо просыпаться, а вы ей сон продляете.
  -Извините. Я ведь хотела, как лучше. Совсем забыла, что она в беспамятстве.
  -Да не извиняйтесь... Бывает и я забываюсь, несмотря на свой опыт. То говорить с ней начинаю... А потом и сама же за нее и отвечаю. То мне, кажется, что вроде как вижу боковым зрением, что наша красавица встает и сидит на кровати. И так внимательно осматривает свои ноги и руки, как будто их впервые видит. Но ничего при этом не говорит. Я в такие моменты из палаты сразу выхожу. Почему-то мне очень страшно становиться, а может и не хочу спугнуть ее.
  -Вы прямо такие страсти тут рассказываете.
  -Бывает и на старуху бывает проруха. Пока работала столько чудес повидала. Кому скажи, так за сумасшедшую примут.
  -Серьезная у вас работа. Я бы, наверное, не смогла здесь постоянно находиться. Наверное, медики это особые люди.
  -Не особые, а повернутые голуби сизокрылые. Только вот крылья у нас за спиной привязаны. Поэтому их каждый норовит подрезать своими претензиями.
  -Да... И сколько это продлиться... Видать только ей самой и ведомо.
  -А ваши, наверное, к старцу сегодня пошли?
  -Пошли. В таком положении куда только не пойдешь.
  -Да и не говорите... Мы тоже с Любкой ходили. Дурные такие. Хотели, чтобы старик нас любовью наградил,- медсестра стеснительно заулыбалась и отошла к окну, задумчиво осматривая территорию роддома.- Тогда мне, может, сильно нравился, а, может, и была чуток влюблена, молодой ординатор. Да и он как-то очень по-доброму ко мне относился. Я дежурю и он тоже. Я домой и он тут же идет. В общем вообразила себе, невесть что... Аж по ночам перестала спать. Все мечтала. На работу, как на праздник, скакала. Словом, похожая на мустанг взъерошенный. Только вот он оказался женатым и не по годам моим молод. Ну это не важно... Все равно хорошо это время вспоминаю. Вот мы и решили с подругой к старцу сбегать. Ну чтобы он эту любовь мне обсказал и ниточки от нее мне все распутал.
  -А вы тогда не были замужем.
  -Нет. Замужем за своим Котоежиком я была всегда. Наверное, даже с пеленок меня с ним обручили и ключ от нашего брака с замком амбарным, в помойное ведро выбросили. Но это не важно. Главное у меня тогда так сердце сладко билось... Стыдно сказать... Что даже муженька я оставила в своем сознании по ту сторону бурлящей в моей голове реки. И сама не ведала, как обрубила на его пути все мосточки ведущие ко мне. Не хотела тогда даже и слышать его голос, его укоры детьми. Вот как меня тогда скрутила, эта та самая любовь. Потому и вспомнила ее, когда увидела двух голубков в нашей палате.
  -Ну и как же вы справились с таким чувством.
  -А никак. Как говориться, не бери чужой кусочек, а то поперек горла станет. Его супруга к главврачу пришла и в проститутки меня записала. Ну а потом его отсюда убрали. А меня премии, за аморалку, лишили и увольнением пригрозили.
  -Жалеете?
  -Кого?
  - Потерянную любовь.
  -Нет. К сожалению, я не Анна Каренина. Конечно страдала, не без этого. Но понимала, что со мной случись, тогда и детки мои пропадут, и Котоежик в усмерть упьется. А как не крути отец он им.
  -Значит сдались.
  -Ну почему же... Я еще к старику бегала. Вернуть все хотела. Сочувствия у каждого встречного искала. Только вот провидец тот сильно был недоволен мной. Грозился с хворостиной по лесу меня погонять. Мол сама огород сначала нагородила, а вот за посадками в нем не приглядываю. Это мне расплата за то что я любовь к своему, еще в школе придумала, и сама же его потом на себе женила. Все боялась в девках засидеться. А ведь он тогда с девчонкой приезжей гулял. Ну мне и показалось, что та его мол не достойна. Он-то смазливый такой был. Не одной юбки не пропускал. Как телок за любой, кто его поманит, ходил. Вот и решила спасти от чужаков мужика и женить его на себе, чтобы добро такое не пропадало. Только вот он никак в мой поводок голову не просовывал. Пока я не забеременела и мои родители ему не пригрозили. Одним словом, это мне расплата, и за него, и за себя. Так мне и Терентий первый всю мою жизнь по полочкам, как формулу вывел. Не моим был Костик кусочком. А я все же настояла и по дурости своей его надкусила.
  -А вы старику поверили.
  -Хоть верь, хоть не верь. Правду сказал, вот и все дела.
  -А рассказать не хотите, что вам он поведал?
  -Да что говорить... Ординатор мой, Сергей, мне судьбой был предназначен. Только я все испортила, вот и весь сказ. И теперь, по моей глупости, четверо не в том доме проживают. Да нет, какой там, больше... Корче, цепь стальная из душ людских закрутилась, что ни одной кувалдой ее не одолеешь. Только смерть и разрубит. А помирать, сами понимаете, никому не хочется. Поэтому крест мой, расплата за мои деяния. Каждый день по головке всех и тюкает.
  -И что...? Нельзя было никак со стариком договориться?
  -А у него не базар, чтоб договариваться. Сказал, что мол сотворила, тем и живи, а иначе хуже будет. Вот и думай и гадай, как бы родным, близким еще больше не навредить.
   Антонина Ивановна подошла к капельнице, стараясь скрыть нахлынувшие слезы, стала медленно вводить в висящий флакон лекарство из шприца.
  -Вы очень добрая и отважная,- не зная какие слова подобрать, старалась успокоить медсестру Татьяна.
  -А вы меня не жалейте. Пусть я хоть и мало побыла со своим Сережей, но мне с лихвой хватило узнать все об любви. Об раздирающей душу страсти. Да не сложилось. Да тормоза отказали и пронесли колеса мою платформу мимо моего суженного. Но я то знаю, что он есть. Что у него все хорошо. Пусть не в любви, пусть немного страдает... Но для меня-то он есть... И всем сердцем чувствую, что я для него тоже не умерла.
  -Так вы знаете где он живет?
  -И знаю, и вижу... Только что из того? Там ребенок и жена красавица.
  -А он?
  -А что он? Ведь как женщина скажет, так и будет. А я уже давно сказала нет.
  -Да... Целый роман. Только никем не написанный.
  - Это точно.
  -Я бы так не смогла без своего Михаила.
  -Так вам и не выпало это. Потому как сердце свое слушали, а не бредни подруг. А сейчас и совсем молодежь с ума сходит. Хоть бери и вывешивай им свое нутро напоказ, чтобы хоть на минуту призадумались. Да жизнь свою под колесами старой телеги не расквасили. А ведь он, как цветок, тебе назначенный суженный. А ежели еще, и по душе, и любви, может красиво расцвести, благоухая своим неписанным ароматом.
  Татьяна внимательно слушая медсестру, немного задумалась... И вздрогнула от того, почувствовав неестественный, пристальный взгляд Жанны, который явно ее не узнавал. И вместо того чтобы обрадоваться, она почему-то очень испугалась, бросившись к столику, где сидела медсестра.
  -Та-ммм,- заикаясь и указывая рукой на кровать Жанны, пыталась что-то сказать Татьяна.
  -Капельница?
  -Нет... Вот так...,- широко раскрывая глаза, невнятно лепетала в ответ та.
  -Глаза болят? Аллергия у вас?
  -Мама... Да что со мной?
  -Вот и я не понимаю... Что вы так разволновались?
  -У Жанны глаза открыты! Она на меня смотрела.
  -Чудеса да и только. Ну пойдем посмотрим, какие глазки у нашей красавицы.
  -Я боюсь.
  -Чего?
  -Не знаю. Незнакомая она какая-то.
  -Что... На покойницу похожая?
  -Почти... Хоть и не хочется об этом говорить.
  Антонина Ивановна, недоверчиво косясь на нынешнею сиделку, спокойно подошла к кровати и нагнувшись над Жанной, стала заботливо поправлять ей подушку.
  -Ты моя красавица... И глазки-то свои никак ты не откроешь... И помощницу-то совсем перепугала.
  -Я не лгу,- оправдывалась у окна Татьяна.
  -Значит показалось.
  -Нет. Я точно видела.
  -Ладно. Нам спорить времени нет.
  Татьяна обиженно подошла к изголовью и стала пристально всматриваться в лицо Жанны.
  -Мне, кажется, это не она.
  -Здорово живешь... И кто это к нам сегодня в нашу койку залез.
  -Не знаю. Но моя интуиция очень хорошо развита по дедовской линии.
  -Это хорошо. Но все же я вас прошу... Родственникам об этом не рассказывайте. А то могут неправильно понять вас.- не скрывая своей иронии, вкрадчиво сказала медсестра.
  -Вы зря так со мной.
  -А что я... Я даже за... Но только попусту обнадеживать людей не к чему.
  В коридоре послышался мужской голос, который явно был чем-то недоволен. Потом дверь приоткрылась и в палате оказался высокий, полный мужчина в халате. Но не смотря на свою полноту, доктор был красив, как Аполлон.
  -У вас история?- спросил он.
  -Как и всегда,- ответила Антонина Ивановна.
  -Я же просил... Что во время обхода, все истории были у меня на столе.
  -Извините... Но и мне надо было посмотреть на назначения Сергей Александрович.
  -Тосик, ты опять бузишь?
  -Нет. Если совсем чуток.
  -Ладно тебе... Ну как она? Что новенького?
  -Да уже глазами моргает. Чаю с вами выпить хочет. Ну а все показатели в норме. Словом состояние стабильное, отклонений никаких.
  -Понятно.
  -Значит лечение правильное. Добавлять ничего не буду. Дневник потом напишу. Сейчас бегу на операцию.
  -Вы дежурите?
  -Конечно. Как я без тебя.
  Врач по-доброму улыбнулся и протянул медсестре историю. Невооруженным глазом было заметно, как эти двое были близки друг другу, умело и соблазнительно обнимаясь на расстоянии. Но вскоре все же не выдержав пристального взгляда коллеги, Антонина Ивановна смутилась и вышла из палаты, за которой и последовал Сергей Александрович.
  -А вы надолго?- засуетилась Татьяна, явно не хотевшая оставаться наедине с Жанной.
  -На секунду,- по-доброму подмигнув, осторожно прикрывая за собой дверь, ответил доктор.
  Татьяна явно нервничала. И чтобы заглушить непонятный в себе страх, она стала ходить по палате из стороны в сторону, то и дело отмеряя ее площадь огромными шагами. На какое-то мгновение, ей даже показалось, что Жанна пристально наблюдает за ней и даже шевелиться. Но взглянуть на обездвиженное тело, почему-то было страшно.
  -А вы кто?- заданный ей вопрос, словно пуля вонзилась ей в голову, заставляя ее содрогнуться.
  Татьяна резко затормозила посреди палаты, и не шелохнувшись замерла на месте.
  -Я та, с которой вы летели в самолете,- чуть задыхаясь от страха, старалась почему-то оправдаться она, устремив свой взгляд на дверь.
  -Самолет... Какое странное слово.
  -А как вы себя чувствуете? Может, врача позвать?- поинтересовалась Татьяна, по-прежнему не узнавая голоса Жанны.
  -Врачеватель не поможет... Только я сама могу с этой глыбой справиться. Затем и послана.
  -Ваша мама здесь.
  -Кто это?
  Татьяна после этого вопроса набралась смелости и повернулась к Жанне, чтобы разъяснить. Но то что она увидела, добило ее до конца. Больная лежала, как не в чем не бывало с плотно закрытыми глазами.
  -Да.... Если тут еще день проведу, точно в дурдом отвезут. Надо же... Придумать какой-то голос... Да потом и еще с ним говорить.
  Медсестра появилась неожиданно, застав бормочущуюся и жестикулирующую руками Татьяну посреди палаты.
  -Вы это щас про кого?- удивленно спросила Антонина Ивановна.
  -Ой... Мамочки... Это вы?
  -Я.
  -А я тут такое напридумывала... Что просто жуть.
  -Понятно,- недоверчиво, можно сказать подозрительно, произнесла медсестра, посматривая, то на Татьяну, то на мирно лежащую Жанну.
  -Вы думаете, что я малость того?
  -Да кто нынче не без греха.
  -Вы правы... Я теперь и сама в себе сомневаюсь.
  -Может водички?
  -Пожалуй.
  Приблизившись к Антонине Ивановне, Татьяна терпеливо стала наблюдать, как та осторожно наливала в граненый стакан воды из под крана.
  -Она говорит.- вкрадчиво, не отрывая глаз от рук медсестры, тихо прошептала Татьяна.
  -Кто? Это вода журчит.
  -Я про Жанну.
  -Мама дорогая! Да вам плохо.
  -Нет... У меня-то, как раз все хорошо.
  -И много чего сказала?
  -Нет. Мало.- отпивая немного воды, Татьяна старалась не поворачивать голову в сторону Жанны, что не скажешь про Антонину Ивановну, которая пристально вглядывалась в безжизненное лицо своей пациентки.
  -Странно... А так и не скажешь, что она еще и лепетать может. Так говоришь притворяется?
  -Не знаю. Но голос не ее.
  -А... Так это ко мне моя санитарка в коридоре подходила. Говорит так, что и граммофон не понадобиться.
  -Вы думаете, что я слегка того? Поэтому мне и доверили побыть с ней ее родственники?
  -Ну и как я должна на это реагировать. Может милицию позвать и разоблачить нашу красавицу в ее притворстве.
  -Вы простите меня. Только я здесь одна больше не останусь.
  
  
  Глава 30.
  
  
  Не смотря на вечер, солнце стало светить еще ярче, тем самым доставляя не малое удовольствие бегающей по поляне детворе. Небесное светило словно играло с ними в прятки, стремительно прячась за верхушками вековых елей, и тут же неожиданно, как мячик, выпрыгивая из-за них, успевая менять свой золотой наряд на алый. Словно стыдясь за свое озорство. Наблюдающие за таким чудом, прихожане были несказанно рады. А некоторые даже в пояс кланялись небесному светилу, ощущая в этом предзнаменование.
  -Ну, поди устали, мои хорошие!- ораторствовал Терентий первый на своем крыльце.
  -Все хорошо. - отмахивались улыбающиеся прихожане.
  -Ну коли претензий нет и все у нас нынче сложилось, тогда время наступило и по трапезничать. А ну Мария приглашай гостей к столу. Щас песни попоем, да хлебушек насущный вкушать будем. А то вон уже светило нас подгонять начал. Проказник что-то сегодня ранехонько стал заигрывать.
   И тут, без всякой команды дирижера, собравшиеся на этот праздник люди, стали петь. Да так, что даже малые дети с разинутыми ртами прекратили играть и замерли на месте. Голоса были изумительно подобраны и искусно соблюдали свою тональность, несмотря, что их хозяева двигались, чтобы продолжить накрывать праздничный стол. Да и слова песен были совсем незнакомые, старообрядческие. Только это было не важно, потому как душа от них у каждого из присутвующих переполнялась радостью.
  -Что это?- отрешенно спросила Мария Степановна.
  -Здорово! Талантливо!- восхищенно ответил Константин.
  -А главное тело наше чистит,- наравне со взрослыми, выпалил Славик.
  --Чистит? Как так чистит,- забеспокоилась за своего подопечного Мария Степановна.
  -Ты в церковь ходишь?
  -Хожу.
  -А чего тогда спрашиваешь.
  -Ты мал еще так рассуждать. Вот вырастишь тогда...
  -Чудная... Можно подумать ее душе больше лет, чем моей.- обиженно буркнул Славик.
  -Костя, скажи этому мальчишке, чтобы он имел уважение ко взрослым.
  -Да тише вы! Дайте послушать,- позабыв о благородстве, шикнул на спорщиков Константин.
  Волшебство нарастающего звука переливающегося в тональности голосового пения, волнами катился по золотисто зеленому ковру поляны, безвозвратно убегая в самую чащу леса. Намереваясь скрыться от суетливых взглядов. Где затем взметнув высоко в небо, моментально рассыпаться невидимым дождем, испуская пронзительные стрелы умиротворения в распахнутые сердца людей, очищая его от суеты прожитых дней.
  -Вот почему солнце сегодня разыгралось. - прошептала Мария Степановна.- Старик наперед видать все знает. Когда песни петь, когда нас наставлять. С природой на одной ноге топает, не прихрамывает. Или еще как говорят - одно, с ней голубой, целое.
  Но Костя и Славик уже никак не реагировали на ее слова. С каждой минутой их сознание почему-то уже было не подвластно телу. Оно с радостью купалось в звуковом пении, делая их приятно невесомыми и удаляя от них все проблемы.
  Терентий первый улыбаясь. С наслаждением закрыл глаза и вскинув руки верх, что-то тихо шептал.
  Запланированное пение продолжалось часа два. Но у гостей пройденное время показалось мгновением. И когда певчие перестали петь, прихожане еще долго не могли прийти в себя. Стоя молча и провожая взглядом уходящее солнце за горизонт, они крепко держали за руку рядом стоящего.
  -Как хорошо! Спокойно так!- восхищенно произнес Константин.
  -А я летал,- с хитринкой поглядывая на Марию Степановну, сказал Славик.
  -На этот раз верю тебе сынок,- ответила та,- и не ты один.
  -Ты тоже?
  -Нет... Легкость какую-то и спокойствие ощутила. И ноги не болят. Может, наконец-то, они у меня подлечились?
  -Пойдемте к столу. Зовут всех.- сказал подошедший к ним Терентий второй.
  -Да мы не голодны,- оправдывалась Мария Степановна.
  -Да тут все сытые. Но так положено. Если хотите это даже ритуал. Застольное общение оно для искоренения одиночества внутри себя.
  -А я кушать хочу,- запротестовал Славик.
  -Ну ежели дитя голодное, то я думаю у взрослых возражений больше нет,- как-то по-доброму засмеялся внук хозяина леса, протягивая к мальчику руку и уводя его за собой.
  Мария Степановна поглядела на зятя и ничего не говоря поспешила за ними.
  Стол буквально ломился от природных даров, разжигая у прихожан аппетит. Терентий первый взял ломоть хлеба, и посыпав его хорошей щепоткой соли, сначала отломил кусочек и бросил в траву позади себя, и только после этого, смачно надкусил.
  -Энто лесу...Пусть, кормилиц, простит нас... За страдания свои. Скусно! Райская пища!- причмокивая объявил он.
  -Правда... Правда...,- последовавшие за его примером, одобрительно закивали головами гости.
  -Надо же... Никогда не думал, что хлеб бывает такой вкусный,- шепнул на ухо теще Константин.
  -Это ты голода не знал,- ответила Мария Степановна.
  Один Славик ничему не удивлялся. Он ходил вокруг стола и опробовал на вкус почти все, что стояло на столе. Особенно ему понравилась тыква, запеченная в карамели с брусничным соком в стаканах из бересты. Ну а морошка вообще не конкурировала не с одним из блюд.
  -"Вот бы для мамы ее взять",- жадно смотря на тарелку с благородной ягодой, подумал он.
  -Тереша... А ну сынок, найди-ка у меня там на печке кузовок с морошкой, и отдай моему наследнику. Пусть мамку свою побалует.- попросил внука старик.
  -Как скажешь дед,- поглядывая на Славика, который буквально не отрывал глаз от ягоды, Терентий второй отправился в дом.
  Все на это действие стали улыбаться, нежно прикасаясь к плечам мальчика, который был очень рад отгаданному гостинцу для его мамы.
  -Дедушка, а ты и здесь меня не подвел,- крикнул старику Славик.
  -Уж больно твоя думка благородная, мне нынче по душе пришлась. Печаль твоего сердечка во мне отозвалось. Ну как я мог такое пропустить! Чай гость ты у меня сегодня знаковый, а значит и ягодка моими ручками собранная, на пользу пойдет.
  Терентий поднес небольшой кузовок из бересты и отдал его в руки старику.
  -А тебе не жалко,- засомневался Славик.
  -Жалко? - вот глупец.- Да разве когда отдаешь, жалость должна присутствовать! Энта подруга жадности из спокон веков здесь не хаживала. Запомни когда даришь, а я сейчас дарю, потому как сам энту ягоду собирал на своих вострых коленочках... То в первую очередь себя одариваешь.
  -Чем же?
  -Светом, радостью, любовью... Словом богатством бесценным. Потом и сюрпризы к тебе же, за добрые дела, потянуться.
  -Тогда давай. Я тебе свою пилотку потом подарю.
  -Ну вот и сюрприз у меня окажется,- протягивая кузовок Славику, рассмеялся старик.
  Тот немного рассмотрев в нем содержимое, осторожно, под одобрительными взглядами, понес его к Марии Степановне.
  -Вот и в лес сходили,- принимая подарок, она тут же его отправила в пакет.
  -Видала, как мысли отгадывает?
  -И Слыхала, и видала... Только надо прощаться, а то темнеет.
  -А мы когда еще придем? Когда Аира вернется?
  -Мы потом об этом поговорим. А пока ступай... Попрощайся с дедушкой.
  -А ты?
  -И я. Костя, пошли?
  -Не торопитесь. Немного подождем, пока другие прощаются.
  Гости поочередно подходили к Терентию первому и тихо благодарили его за встречу. Почти каждому он пожимал крепко руку и приветливо махал им рукой.
  -Ну, кукушонок ты мой маленький, беги ко мне,- протягивая руки к Славику, старовер замельтешил к нему на встречу.
  Мария Степановна даже не успела опомниться, как ее подопечный уже крепко обнимал хозяина.
  -Вот и хорошо. Вот и встренулись. Если предначертано, то и вострым топориком не вырубишь. А ты меня помни. И все чо было сказано, в сознании береги, не хвастайся. По пустякам все не растрачивай. Судеб много... И трудности в них, для благого дела отпущены. Ты подсказывая, клубок не распутывай. Пусть каждый свой узелок развязывает, чтобы жизнь им не скучной была, а как положено - с задоринкой. Негоже жить без сучка и без радости. Некому тогда будет урожай собирать, да дух хлебушка печеного учувствовать. А сейчас голубок мой лети, теперь крылышки твои распутаны,- поцеловав Славика в макушку головы и не попрощавшись с остальными гостями, старик повернулся и ушел домой.
  -Вы на него не обижайтесь, он устал,- старался успокоить всех Терентий второй.- Не молод уже. Всем спасибо и до свидания.
  Костя подождал Славика. Одел на него курточку, так как уже был вечер и лес задышал прохладой.
  -Нас подвезут.- шепнул он Константину.
  -На это не будем рассчитывать. Все вон пошли пешком. А мы не бояре.
  -Да нет... Я просто об этом знаю.
  И правда... К ним подошел внук старовера и предложил им своим услуги. Отчего мальчик сильно обрадовался. Это было первое его пророчество.
  
  
  Глава 31.
  
  
  В палате включили свет и на душе у Татьяны стало тоскливо. Несмотря о стойком понятии помощи ближнему, безумно хотелось домой.
  -А вы ночь будете дежурить?- поинтересовалась у ней Антонина Ивановна.
  -Да. Так получилось. Мне очень хотелось помочь ее родственникам. Слишком большая душевная усталость на них накатилась. Может хоть в лесу сегодня немного отдохнут.
  -Да. Хорошо там. Мы-то с ним рядышком живем. Приезжаю после дежурства домой, как будто в кислородную барокамеру попадаю. Тихо, тепло, уютно. Словом не опишешь. Да и ваш городок не на проезжей части стоит.
  -Мне тоже нравиться. И как там мой сынуля?
  -Я думаю хорошо. Вволю нагулялся, теперь крепко заснет. А, глядишь, там и вы возвернетесь.
  - А вам не тоскливо, вот так каждый раз, здесь ночевать?
  -Я как-то об этом не думала. Что говорить, бывает и о домашних, и о себе забываешь напрочь. Только идешь на работу и про себя молишься, чтобы дежурство поспокойнее прошло, беготней не замучила. А то бывает и в туалет даже некогда сходить, а об обеде вспоминаешь в два часа ночи.
  -И вам это нравится?
  -Да нас не спрашивают, когда мы на свет появляемся. А твоя профессия уже к тебе накрепко к твоей душе приколочена. Только к старости тем гвоздям рассыпаться позволено. Даже на больничном, спокойно не полечишься. Совесть изнутри гложет. Так как знаешь, что другие твой крест за тебя несут.
  -Мне как-то это все не очень понятно. Не ужели все так затягивает.
  -А вы разве не знаете, что человека трудности сближают. А где не платят, там вдвойне. Это вам не завод и не бухгалтерия. Где что не дочинил и не дописал, на завтра можно оставить. Жизнь, она такая штуковина, что по минутам рассчитана. В механизме этих часиков нам позволено ремонт производить и заводом их следить. У нас пришлые медики не задерживаются. И в нашей круговерти сами отсеиваются.
  Антонина Ивановна умолкла и принялась готовить какой-то раствор в небольшом тазике. Потом раскрыла Жанну и стала осторожно протирать ее кожу. Татьяна тоже не сидела, а всячески старалась помочь, ворочая больную со всех сторон. Работа хоть была и не тяжелая, но от непонятного напряжения, было видно, что подустали. Неуспевая смахивать со лба капельки пота. Одной их подопечной эта процедура, казалось, нравилась по ее незаметной улыбке на лице.
  -Ой, девчонки! Почему бабушку не дождались. Банные дни это моя обязанность,- тут же собирая с пола сброшенное грязное белье, тараторила неожиданно появившаяся Татьяна Петровна.- Сколько раз говорить, чтобы ты Тонечка не отбирала у меня "кусок хлеба".
  -А тебе мало своих дел? Все боишься на этом свете задержаться?
  -А чо бояться-то... Билеты на тот самолет уже при рождении всем куплены. И вряд ли кто на него опоздает.
  -Соображаешь.
  -Поэтому и не беспокоюсь и суету не развожу. Тебе все чистенькое принести?
  -Будьте любезны. И если можно, то в цветочек или что-нибудь веселенькое. Чтобы принцессе было поприятнее, а мне поуютнее.
  -Тогда я в патологию, пожалуй, сбегаю. И твое белое, на палисадник и махну. Ты не знаешь, кто там нынче дежурит?
  -Наташка.
  -Ну тогда сделка не сорвется. А пока на-ка, накрой-ка ее одеялком
  Не зная почему, но Татьяне очень нравилось находиться в компании этих двух добрейших женщин. Ей казалось, что она давно уже была знакома с ними. Их тепло, их ответственность, заполняло все, что их окружало. С ними ты приобретаешь какую-то уверенность и чувство долга.
  Дверь распахнулась и в палате появилась довольная Татьяна Петровна, голова которой была спрятана за несущим чистым бельем.
  -Цветочки им сегодня не выдавали, только морские волны с корабликами. Но зато новое, совсем не разу неиспользованное.
  -Значит будем плавать и далеко не заплывать,- довольно улыбалась Антонина Ивановна, помогая складывать принесенное белье на стул.- Теперь надо осторожно, не толкнув капельницы, расстелить такую красоту. Работа должна быть слаженной и без мандража.
  -Знаем. Не впервой трусы через штаны снимать,- засмеялась санитарка.
  Застелить постель было гораздо сложнее, чем его снять. Лишние руки тут были как раз необходимы. Где повернуть, где подвернуть, а где и просто поддержать. Но результат превзошел ожидания. Было не только приятно, что теперь Жанна лежит на чистом белье, но и так стало уютно и светло в палате. Татьяна не удержалась и вынув из своего пакета свою расческу, принялась расчесывать свою подопечную.
  -Красавица она у нас?- любуясь своей работой, сделала свое заключение санитарка. -И когда наши господа правители додумаются так сделать, чтобы больничные палаты на мозги не давили. Тогда может и тоска отсюда выметется. Опять же, больным о болезнях вспоминать не придется. А вместо "больница" переименовано в "пансионат здоровья". Вот тогда в наших мозгах и переосмысление придет на пользу.
  -Ну ты и наговорила. Поменяли только белье, а уже твоим фантазиям границ нет,- готовясь к инъекциям, по-доброму подтрунивала свою помощницу Антонина Ивановна.
  -Да я к тому, что в казенщине очень трудно находиться. Ведь мы изначально рождены в соединении с самой матушкой природой. Вот поэтому, если нет пищи для радостей, хоть малюсеньких, то это все на нас горемычных давит. А значит здоровье начинает ломаться, как хруст сухих веточек.
  -Да ты у нас прямо философ.
  -Так у меня здесь вся жизнь в этих застенках прошла. Да и ты сама видишь, чуть-чуть цвета веселенького добавить в палату, да картинки детские развесить, оно тут же в душе твоей радостью отдается. Не должно быть не белого ни черного. Так как эти цвета ответственные, скорбные. А потому должны не утяжелять обстановку особенно там, где и так здоровью восстановление требуется. Болезни приходят и уходят, а нам надо только дверку за ними посильнее прикрыть и заполнить их место красотой и любовью. Природу матушку, с ее подсказками для нас, надобно правильно рассматривать. Выйди на лужок возле дома своего, да осмотрись хорошенечко. А там и ответ глядишь и отыщется, что глаз радует и почему отсель уходить не всегда хочется.
  -Так, может, земли натаскаем? Да садик-полисадик в реанимации засеем.
  -Тонечка, а тут земля совсем не причем. Такие цветочки на стенах, на занавесях, на плитке керамической тоже сгодятся. Главное подобрать мудрено. Вон бельишко-то, как в
  нас радость всколыхнуло. А...! Это мы здоровые с тобой и то подметили. А для больных энто лучше всякой пилюли.
  -Ты знаешь, я так здесь устаю, что мне все одно. Лишь бы побыстрей утро настало и до дому, до кроватки.
  -Энто я понимаю. Выжимаетесь словно лимон. А вот если бы больницы приблизить к домашнему уюту, то тогда я думаю и усталость ваша на половину поубавилась. Потому как не производство энто, где бездушнее детальки клепают. А храм искалеченных суетой тел. Вот ты только представь... Кто к деревенской жизни приближен, того в палату из досок и камина отделанную. Кто без городского комфорта не может, того с телевизором и картинами. Ну и музыки всякой.
  -Еще скажи дискотеки проводить им медсестрам. А то дел у нас слишком мало.
  -Для выздоравливающих, можно и танцульки организовать. Вон я слышала, что даже на фермах и то энто практикуют.
  -И как коровы танго вытанцовывают? По одиночке, или ждут каждая своей очереди? С быками-то там поди тоже недочет происходит,- надрывно рассмеялась Антонина Ивановна, постепенно заразив всех своим смехом.
  -Глупая!- сквозь смех цедила санитарка,- они слушают, и удой от энтого улучшается.
  -Тогда надо в послеродовую палату такое нововведение внедрить. Пусть хоть дети вволю молока наедятся. А то вон каждый второй искусственник.
  -Ой, девоньки... Не к добру мы с вами тут смех слезами поливаем. Как бы ноченьку не пришлось всю ноженьками оттопать.
  -Как будто впервой.
  -Впервой не впервой, а беспокойства не хочется.
  Татьяна Петровна собрала скинутое на пол грязное белье и понесла его в подвал, где было можно его обменять на чистое.
  -Хороша женщина,- улыбаясь сделала свое заключение Татьяна.
  -Очень. И для больных, и для нас, как родной человечек. Для нее оказать помощь в радость, а не наказание. Поэтому мы все ее и жалеем, так как дома пожалеть ее некому.
  
  
  Глава 32.
  
  
  Славик глубоко спал, когда машина Терентия второго остановилась у дома. Хоть летние дни были и длиннее, улица, где они проживали, по причине разбитых фонарей, была погружена во мрак.
  Константин тихо поблагодарил водителя и нежно взяв на руки мальчика, понес его в подъезд. Мария Степановна старалась не отставать от зятя, чтобы без всякой задержки открыть тому двери.
  -Ну вот и хорошо. Вовремя добрались. Немного подлечились. А ты сынок пока его не разбирай... Пусть чуток покрепче заснет. Тогда мы одежонку с него и поскидываем. И как там его мамочка, помощница наша. Наверное, очень устала.
  -Я сейчас в род дом поеду. Подменю,- прошептал Костя.
  -Как? Ты вон на ногах не держишься, от пройденного дня,- заволновалась Мария Степановна.
  -А там бегать не надо. Да и о Софочки, может, что узнаю. Обещали, что если все будет стабильно, то мы ее сможем забрать.
  -Куда? Без матери и без питания!
  -Не волнуйтесь... Все будет хорошо. Квартиру я отмою. А детское питание уже заказано. Как только достанут, то сразу привезут. Еще, на первое время, из роддома обещали дать.
  -Ой! Что-то, сынок, больно боязно. А вдруг не справимся?
  -Моя дочь, мне и бояться. А вы набирайтесь терпения, чтобы нам немного помочь.
  -Тогда скорей покушай. Ночь-то, она злодейка, длинная. Да такси надо туда и обратно заказать. Чтобы и Танюшу заодно привести домой. Щас я быстренько на стол накрою.
  Мария Степановна, обеспокоенная неожиданным решением зятя поспешила на кухню.
  -Вот так, дружок,- поглаживая Славика по голове, приговаривал Костя,- хорошая у тебя пора. Цени, когда и мамка и папка рядом. А когда сам окажешься на их месте, дорога в жизни твоей совсем другая будет. И опора из их широких спин на твою перейдет. Спи крепко, чтобы сил хватило на всех родных и близких. Одним словом мужик из тебя получиться должен. Как говориться бетонный стержень торчащий из земли, а не хлипкое деревце, кланяющееся всем стихиям. За которое не только спрятаться, прикоснуться-то страшно.
  -Сынок, ну что ты сидишь? Ночь уже на дворе. Я яичницу приготовила, такси заказала.
  -А? Да, конечно, я понял. Щас умоюсь и побегу.
  -Может, все-таки дома останешься?
  -Нет. Я должен. Это моя боль и терпеть я должен сам. Спасибо его мамашке,- с улыбкой кивая головой на спящего маленького хозяина, с нежностью прошептал Костя,- хоть на день нас освободила.
  -Ну тогда я бутерброды еще накручу,- довольная ответом зятя, Мария Степановна опять направилась на кухню.
  За окном было уже совсем темно и усталость еще больше давала о себе знать. Но Константин сжав кулаки и стукнув по своим коленям. Тем самым он выражал злость к беспомощности, безрассудно накопленной внутри. Затем встал и направился в ванну.
  Такси приехала через пятнадцать минут, поэтому рассиживаться было некогда. На ходу кое-что перекусив, он быстро натянул кроссовки. И под напутственные слова тещи побежал на улицу.
  -Позвони!- последнее, что он услышал выбегая из подъезда.
  Прохладный ветерок, благодаря открытому окну в машине, настойчиво теребил волосы, оказывая благотворное воздействие на весь организм и постепенно удаляя из него накопившееся беспокойство.
  -Если хотите я прикрою окно?- вежливо поинтересовался таксист.
  -И все проблемы сразу исчезнут. И я усну крепко, крепко,- отрешенно бормотал Константин.
  -Вы что-то сказали?
  -Сказал?
  -Я не понял. Так прикрыть окно?
  -Зачем?
  -Ну, может, простудиться боитесь.
  -Где?
  Таксист недоверчиво посмотрел на своего пассажира и затормозил.
  -Так вам в больницу или в род дом?
  -А что? Так плохо выгляжу?
  -Не то слово.
  -Тогда к жене.
  -А адрес?
  -Адрес у нас теперь простой: Род дом.
  -Так ведь ночь? Сейчас посещений нет. Или, может, рожает?
  -Да со мной все в порядке. Вы не волнуйтесь вы так. Там двери для меня всегда открыты.
  -Врач?- недоверчиво спросил таксист.
  -И муж, и доктор, и брат, и сват, и кем бы меня не называли, только мне скорее надо к ней.
  -Куда?
  -А вот этого не надо.
  -Чего?
  -Кудыкать, а то дороги не будет. Поехали, а то время деньги,- окончательно придя в себя скомандовал Константин.
  -Так бы и сказал. А то хороводишь меня, как умалишенный.
  Таксист улыбаясь завел машину и уже не обращая на пассажира поехал в указанный ему пункт.
  -Кого ожидаешь? Небось, как и все, наследника?
  -Не угадал. Все без наших хотений происходит. Дочка у меня, дочка.
  -Понятно. Потому такой и понурый сидишь. А ты не волнуйся. Оно ведь как повернет в жизни. Бывает одна дочка десятерых мужиков за пояс заткнет.
  -Да... Было бы все так хорошо, если бы не предвиденное но...
  -Чудной ты парень какой-то.
  -Что?
  -Скрытный, говорю. Ночь на дворе, радости в душе твоей нет, а в род дом мчишься. Я бы на твоем месте сейчас не стал тревожить свою жену. Вот настроение поменяешь тогда и можно на встречу.
  -А я когда в палату буду заходить, тогда и улыбаться буду. Только вот не знаю увидит она это или нет.
  -Слепая?
  -Да нет. До родов все было в порядке.
  -Слушай друг, может, домой опять тебя отвести?
  -Нет. Я должен быть рядом.
  -Ага,- недоверчиво то и дело косился на ненормального пассажира, явно чего-то побаивась.
  -Вы бы на дорогу смотрели. На мне светофор не отсвечивается,- укоризненно, немного нагнувшись к нему, прошептал Константин.
  Но было видно, что от этих слов у того подозрительность к своему пассажиру только усилилась. Поэтому машина стала усиленно вилять на дороге, тем самым создавая аварийную ситуацию для других водителей. Но Костю это почему-то очень забавляло, то ли от усталости, то ли от юморного выражения лица рядом сидящего. И чтобы совсем не рассмеяться, он прикрыл руками лицо.
  -Вам плохо? - испуганно спросил таксист, потихоньку нажимая на тормоз, стараясь предотвратить нападения умалишенного.
  -Мы с вами так и до утра не доедим. А вам еще надо будет оттуда захватить мою подругу и отвезти домой.
  -Подругу?
  -Да, подругу. А что вас смущает?
  -Да нет ничего... Я все понимаю. Сначала мы ехали к жене... А тепереча к подруге? Все встало на свои места. А то я думаю, что можно делать у жены так поздно. Значит гарем решил на свои плечи примерить. Только зря. Сколько не прячь обман, а он как нарыв все равно прорвется в неподходящий момент. И всех перемажет так, что мама не горюй. По самое, как говориться, нельзя.
  -Если бы можно было поменять все на обман, то пожалуй даже согласен.
  -Видать ты очень влип, коль на все согласен.
  -Да... И сам не думал не гадал, как в такие сети угодил. Так скрутили, что выть хочется. Только мне не положено, надо силы и самому выпутаться и любовь свою из клещей смерти вытащить. Вот такая нынче у меня задача, а ты говоришь обман.
  -Хоть я ничего и не понял, но сочувствую.
  -Что?
  -Приехали, говорю.
  -А да. Ты извини, коли напрягал тебя немного. Совсем перестал спать, вот и не контролирую себя иногда.
  -Понятно. Ну а кто из вас платить будет подруга или ты?
  -Этого хватит за обоих?
  -С лихвой. Только поторопи ее.
  Таксист внимательно наблюдал, как его пассажир без всяких препятствий вошел в род дом, где накинул халат и в сопровождении медсестры скрылся из поля зрения.
  Татьяна была приятно удивленна, неожиданным появлением в палате Константина. Хоть она и была настроена на ночное дежурство, но это оказалось гораздо сложнее для ее хрупкого организма. Она еле сдерживала себя, чтобы не кинуться ему на грудь и не разрыдаться.
  -А я думала...
  -Все хорошо. Спасибо большое. Там такси тебя ждет.
  -Да я бы смогла.
  -Ты и так много для нас сделала. Поезжай, Славик тебя ждет.
  -Он еще не спит?
  -Давно похрапывает. Только с мамой ему будет спокойно.
  -Медсестра отошла на минутку.
  -Ничего справимся.
  Таня поцеловав в щеку Константина, с сочувствием в глазах, вышла из палаты. Но жалость тут была совсем неуместна. Он был даже рад, что Жанна жива. И был на сто процентов убежден, что если он рядом, то с ней ничего не случиться. Его терпения и любви хватит на двоих.
  -А.... Смена караула...,- приветливо улыбалась Антонина Ивановна, неся в узелке из пеленки очередную порцию лекарств.
  -Да, вот решил подменить.
  -Хорошее решение.
  -Никаких изменений?
  -Не гони лошадей, дружок. Пусть чуток отдохнет от этой жизни, чтобы потом с новыми силами начать ее заново. Правда ваша родственница, или кто она вам приходится, говорит, что наша красавица с ней разговаривала.
  -Правда?
  -Кривда. Так как кроме ее, этого никто не слыхал.
  -А что говорила,- радостно спросил Костя.
  -Больше вопросы она задавала. В общем вы за ней присматривайте.
  -Я даже на минуту от нее не отойду.
  -Да я не про Жанну... А о той, которую вы подменили.
  -Таня?
  -О ней голубе,- как-то вкрадчиво пояснила Антонина Ивановна.
  -Да вы что?
  -А ты думал. Тут самое место, где все пути перехлестываются. И с тонкой психикой тут делать нечего. Не одни мы здесь, мне это ведомо. А иначе и чудес бы не было. Вот, например, были две у меня больные. Одна совсем плохая... Ей врачи не больше двух недель сроку на этом свете отпустили. Ну а другая уже, и говорила, и улыбалась... Все беспокоилась зачем она своего мальца на приличную сумму застраховала, теперь мол платить ей. Короче вышло не ей выплатить выпало.
  -А зачем же было так рисковать?
  -Я тоже об этом спросила ее. Сначала она отмахивалась. А потом раскололась. По секрету, значит. Взяв с меня слово никому не рассказывать. Но теперь уже все равно. Так вот... О чем это я,- перестав записывать что-то в журнале, усиленно вспоминала медсестра.
  -По секрету,- заинтересованно напомнил Костя.
  -А да... Небось напоминает мне об нашем обещании. Так вот... Когда она еще беременная была, муж или сожитель у ней был... Я уже не помню дословно-то... Но это уже не важно сейчас... Так... Подошла к ней на улице женщина и попросила ее руку, погадать на удачу. Ну та и согласилась. Только гадание это не очень хорошее оказалось. Но гадалка все ей предсказала. Не пожалела, что даже та была в положении. Мол мужа у тебя не будет, дите родится через нож, у ней кесарево было, мальчик, а сама, мол, помрешь.
  -Так и сказала?
  -Сказала... И пока та в забытье рассматривала свою руку, гадалка та, как будто сквозь землю провалилась.
  -Да... Бывают же аферисты. Беременную и ту не пожалела. Небось чего-нибудь еще и стащила.
  -Нет все при ней осталось. Только вот потом к умирающей женщине, которой две недели наши уже предсказали, стали приходить монашки и читать у ее постели молитвы. Мы думали ее соборуют перед смертью. Но чудесным образом, буквально через два дня, она уже подниматься стала. А вот здоровехонькая, с гадалкиными кознями, ровно через три дня умерла.
  -Как это так?- выпучив глаза прошептал ошеломленный рассказам Костя.
  -Тромб оторвался.
  -Так выходит...
  -Видимо подстраховали ее мальчика. Родственников-то у бедняги-то не было.
  -Ну а та другая?
  -У той все хорошо. Домой выписалась. Я к тому, что мы не одиноки в этом мире. А в реанимации тем более. Для нас все здесь чудеса, а для них обыкновенная работа.
  -Для кого?
  -Если бы знать
  
  
  Глава 33.
  
  
  Жанна несмотря на то, что она уже тридцать дней отсутствовала в своем теле, неожиданно для себя потеряла счет времени. Ей казалось, что только вчера произошли с ней чудесные события, которым она уже радовалась, как дитя. Только изредка пугаясь одной мысли, что ее жизненный путь может в любую минуту прерваться от независящих от нее обстоятельств. А там родные и любимые еще надеются и ждут свою горячо любимую их Жанну.
  Но чем больше проходило времени, тем с неумолимой быстротой, подобно легкой рукой одаренного художника, стиралась грань между сказочным городом Синсинатом и землей. Здесь, куда бы не обратился ее взор, было все родное, теплое. Удивительное спокойствие окутывало свою гостью, пронизывая чувства невидимыми нитями любви и радости. Всем было здесь хорошо, несмотря на постоянную работу со своим сознанием, дабы заслужить доверие на работу в помощи со своими близкими и нуждающихся людях на земле.
  Жанна больше всего любила находиться возле детей. Но каждый раз Лила неожиданно появлялась неоткуда и настойчиво уводила, не давая ей насладиться затейливыми играми маленьких ангелочков.
  -Я же тебя просила. Ты и так перешла все границы дозволенного. А, может, ты решила остаться с нами?
  -Не знаю.- нерешительно ответила Жанна.
  -Так... Да ты никак успокоилась?
  -Бабушка, но ведь мы там не вечны? Значит все здесь окажемся.
  -Ты думаешь?
  -А что тут рассуждать, когда и так все ясно.
  -Нам бы всем твою уверенность,- нежно обнимая внучку за плечи, Лила усадила ее на лавочку, возле бассейна.
  -А что я ни так сказала?
  -Детка, я понимаю, что сознание твое далеко от совершенства. Но думать о людях хорошо и забывать о их пороках, это, по крайней мере, глупо. Ведь мы не одни. И стоит нам на мгновение забыться, зло всплывет на поверхность, затягивая своей паутиной все разумное и светлое. И нам придется все строить заново.
  -Что строить? Какое зло? Почему не рассказываешь?
  -Ты все знаешь. Тебе только надо окрепнуть и продолжить нами начатый путь.
  -На земле?
  -На ней родимой... На ней... Все она бедная на себя взяла. Иногда рассчитывая вот на таких, как моя маленькая девочка. Потому не время тебе ручки складывать. Но, поверь, твоей бабушке, придет время и все светом засияет.
  -Я поняла. Хотя по правде ничего не поняла.
  -Ну как же, если правда в тебе зародилась, значит это зернышко обязательно в тебе должно прорости и заблагоухать. А ложь... Ну она-то всегда омерзительно пахла.
  -А мне можно иногда самой, самостоятельно, бывать на земле?
  -Ну ежели ты не будешь пугать своим присутствием, то пожалуй поблуждай.
  -Правда? И ты не будешь ругаться?
  -Ну что с тобой поделаешь. Сказки должны писаться. А без пищи, какие сказки сложатся и в быль потом превратятся.
  -Тогда мне будет чем заняться.
  -Безусловно. Добро и защита твое предназначение. А падшим подать руку помочь подняться. Нет плохих подопечных... Есть зло налипшее на их сознание, отворяя им ворота на вседозволенность.
  -Я буду стараться.
  -Не только стараться, но и не настаивать. Не пытайся оградить людей от безумия без его хранителя. Иначе сама пострадаешь, а их не спасешь.
  -Ну вот теперь мне стало боязно.
  -Но об этом никто не должен знать.
  -Я люблю тебя бабушка!
  -Это самое главное,- поглаживая волосы Жанны, Лила нежно поцеловала ее в лоб.
  За разговорами они даже не заметили, как ими любовался Ишуд. Он молча сидел на другом конце лавки, осознавая о чем идет разговор.
  -Доверяешь?- не удержавшись, спросил он.
  -О, дорогой, а мы тут немного поговорили. Я думаю не стоит не доверять нашему дитю.
  -Ежели ты так считаешь, значит я одобряю. Пусть немного поработает... Опять же нам подмога.
  -Вам не придется во мне разочароваться. Дедуля ты мне веришь?
  -Веришь? Тут вера другая... Мы тебе доверяем, так как знаем тебя и для чего ты послана. А теперь я хочу немного побыть наедине с твоей бабушкой, если ты, конечно, не против.
  -Я так счастлива, поэтому пойду наверх и, с вашего позволения, немного поброжу. - не скрывая хитрого выражения лица, решительно сказала Жанна.
  -Глупости обходи,- успела крикнуть ей в след Лила, так как та почувствовав свободу, вихрем взлетела на верхние этажи и поспешила в зеркальную комнату.
  -Ты уверена?- внимательно провожая взглядом внучку, спросил Ишуд.
  -А ты?
  -Не знаю... Хрупкая она еще.
  -Тогда ее надо оставлять навсегда, если сомневаешься. Она-то уже согласна.
  -Да что ты?
  -А ты думал почему я ее отпустила? Тает наша девочка. Скоро совсем все осознает.
  А работы непочатый край. И кроме нее там ее никто не завершит.
  -Ты как всегда права.
  -Ты лучше расскажи, что у тебя случилось?
  -Сегодня прибыли новенькие,- грустно ответил Ишуд.
  -Понятно. Без покаяния и хранителей.
  -Так отправляй назад. Зачем позволили им сюда явиться?
  -Это младенцы.
  -Посланные нами на исправление?
  -Они.
  -И что думаешь делать?
  -А все решено.
  -Отдать?
  -Да. Нельзя рисковать другими. Мы что смогли, то сделали. Теперь все зависит от их родителей.
  -Мне пойти с тобой?
  -Нет родная. Это зрелище не для тебя. Я сам их передам. Только как мне при этом им в глаза не смотреть,- Ишуд отвернулся и было видно, что он плачет.
  -Ты всего лишь один из нас. И тебе доверена миссия уберечь светлое. Только на земле краски могут смешиваться. А черное с белым навсегда серым останется. А через серые тучи свету не пробиться. Вот поэтому и эти детки должны не один свой путь пройти, чтобы очиститься. Не переживай, все образумится. Мы с тобой не одни. И работа предстоит трудная.
  
  
  Глава 34.
  
  
  Жанна почувствовав свободу, радостно, буквально, влетела в зеркальную комнату и намеренно стала искать в одном из них окно, где бы она смогла увидеть родных ей людей.
  -Костя,- почти вскрикнула Жанна, увидев в зеркале родное отражение.
  Потихоньку, как учила ее Лила она легко вошла в густой серебристо-переливающийся перламутр и смирненько присела возле мужа, положив свою голову ему на плечо. Отчего тот стал себя чувствовать неуютно, то и дело поглаживая предплечье.
  -Сердце?- поинтересовалась Антонина Ивановна,- может корвалол.
  -Что-то пощипывает и холодит.
  -А ты как думал организм свой не щадить. Он тоже в отдыхе нуждается. Ему наши подвиги только во вред.
  -Пожалуй надо чего-нибудь проглотить.
  Медсестра быстренько накапала лекарство в мензурку и протянула ее Константину. Но у того рука почему-то задрожала и мерный стаканчик выпал и разбился.
  -Ой, простите! Сам не понимаю, как это вышло. Словно толкнул кто-то. -оправдываясь, Костя быстро стал собирать осколки.
  -Кто, кто... Знамо кто... Усталость твоя. Ты лучше дружок приляг на кушетку, да минуток тридцать поспи. Тогда и проку от тебя будет больше. Да и настроение опять же повысится.
  -А у меня уже ничего не болит.
  -Это от стресса, от неожиданности. А накопившаяся усталость оно не помойное ведро... Его браток так просто из себя не выльешь. Одно ей название подходит - цемент. И чем глубже в тебе эта голуба осядет, тем тяжелее ноша в твоей душе и ногах. Так что ежели избавиться от нее хочешь, то надобно погулять и отвлечься, чтобы постараться вытряхнуть эту нечисть из организма. Но и, конечно же, выспаться, опять же, не помешает в такой ситуации. Ладно вот я сейчас за Татьяной Петровной сбегаю, чтобы она тебе лежбище организовала. А ты пока здесь похозяйничай.
  И чтобы та не говорила, ему совсем не хотелось спать. Но настойчивость медсестры не раздражало, а совсем даже наоборот. Константин, как послушный ученик, стал поджидать свою заботливую учительницу.
   С каждой пройденной минутой наедине с женой, он почему-то почувствовал себя неуютно. Мало того, у него появился какой-то непонятный страх. И чтобы хоть как-то справиться с нахлынувшим на него непонятным чувством, Костя стал расхаживать по палате, инстинктивно поправляя простынь у жены. Немного отойдя от кровати жены, он против своей воли, повернулся... Все что ему довелось увидеть, было похоже на приступ безумия. Все тело Кости от страха передернуло и тут же моментально одеревенело. Так как склонившись над Жанной, стояла сама Жанна, только прозрачная и улыбающаяся. Как будто она разговаривала со своим неподвижным телом, при этом не стесняясь делать самой себе, различные знаки внимания.
  Костя облокотился о стену и ничего не говоря, тихо наблюдал за происшедшим. Он уже видел ее такой. Тогда в операционной, при переливании крови. Но сейчас-то он в полном разуме и усталость тут совсем не причем. Больше всего его терзало, что это неминуемый конец жизни его жены, поэтому она пришла попрощаться со своим телом.
  -"Неужели все! Наверное сердце останавливается".
   При одной такой мысли, он почувствовал невероятное оцепенение. Будто тот цемент у него внутри, кто-то заливал слезами, не давая им вырваться наружу.
  -Ты чего это...? Словно статуя здесь стоишь?- поинтересовалась вовремя вошедшая медсестра, неся в руках матрац.
  -Она умирает,- еле процедил слова Константин.
  -С чего бы это?
  -Я чувствую.
  Антонина Ивановна подошла к кровати. Посмотрела внимательно на все мониторы. И ничего не сказав, принялась готовить постель для своего ненормального папаши.
  -Давай ложись.
  -Вы от меня что-то скрываете?
  -Окромя своей фигуры под белым халатом, мне больше прятать в этой жизни нечего. А ты отоспись. Ежели чего произойдет непредвиденное, то толкну. Мне еще до утра дел делать, не переделать. А ты только мне мешать будешь. Мне чудес и от Котоежика дома хватает.
  -Я ее видел,- шепнул Костя.
  -Я тоже. Эко чем решил меня удивить,- взбивая подушку, не довольствовала медсестра.
  -Она тут была.
  -Была и есть... А ну давай ложись-ка.
  Константин чувствуя, что его не понимают, не сопротивляясь прилег, искоса поглядывая в сторону Жены. Но больше говорить о случившимся не хотел, так как почувствовал, что его принимают за идиота.
  -Она жива?
  -Типун тебе на язык,- уже улыбаясь, заботливо накрывала одеялом незапланированного пациента Антонина Ивановна. - Вам еще золотую свадьбу играть, внуков растить, а ты все заупокойную песню поешь. Спи давай. А я с нее глаз не спущу.
  Костя думал, что от такого стресса он не заснет, но глаза предательски закрылись и он как будто провалился.
  -С ума сойдешь с такими помощниками,- глядя на него, тяжело вздохнув, вынесла свой вердикт медсестра. - Хотя кто его знает, может чего и видел. Нас-то, в белых халатах они видать побаиваются. А может отвлекать не хотят. Все с ума тут понемногу по сходим, кто тогда их лечить будет.
  
  
  Глава 35.
  
  
  Татьяна была очень рада. Спешно выбежав навстречу ожидавшему ее такси, она даже не почувствовала за собой никакой вины. Хотя ее внутреннее благородство должно было сыграть свою роль. Стойкий ко всем лишениям организм хрупкой женщины, на этот дал слабину. Откуда ей было знать, что присутствие рядом с человеком, который находится между жизнью и смертью, будет непосильной ношей для психики. Во много раз легче вымыть, почистить их заплеванный подъезд, чем соприкоснуться с гранью непознанного.
  -Это для меня такси?- стараясь улыбнуться, спросила Татьяна водителя.
  -Вероятно. Если тот заторможенный парень вас попросил подождать.
  -Костя?
  -Он не представился. Да и я думаю, в такой поздний час, пассажиров здесь больше не предвидится.
  -Да время позднее, время темное,- согласилась Таня.
  -А у вас тут и ночью обмен дежурствами идет.
  -Как получится.
  -Тяжело там?
  -Словами не объяснишь. Тут не физическая усталость, а душевная.
  -Вы врач?
  -Нет. Я только немного поработала сиделкой. А, кажется, отбыла наказание за всю свою жизнь.
  -А он?
  -А он несет свою ношу за троих.
  -Понятно. Не хотите рассказывать.
  -Не хочу. А по правде нет сил. Быстрее везите меня к моему сынуле... К родным стенам.
  -Адрес тот же.
  -Он самый.
  Татьяна затихла. Чувство свободы и радости, сменились на слезы отчаяния, которые она старательно прятала, отвернувшись в дверное окно.
  Таксист хоть и чувствовал ее настроение, но вмешиваться и сочувствовать не стал.
  Он только старался, как можно плавно вести машину, умело объезжая даже самые мелкие на асфальте ямки.
  -Может вас проводить до двери? Мало ли сейчас в подъездах хулиганья,- подъезжая к дому, вежливо предложил свою помощь водитель.
  -Спасибо, здесь я дома.
  -Вы не расстраивайтесь. Жизнь эта штука непредсказуема. То вверх нас заставляет карабкаться, а завтра, глядишь легко покатишься с нее, как по маслицу.
  -Досвидания. Еще раз спасибо,- расплатившись, поблагодарила своего утешителя Таня.
  Мария Степановна, услышав шорох ключа в дверном проеме, сама поспешила открыть ее.
  -Танечка! Голубушка ты моя! Устала, наша ты спасительница!
  -Все хорошо.
  -Ты плакала?
  -Нет... Сильный ветер в окно такси дул. Вот глаза и заслезились.
  -Так надо было его прикрыть. Ты от меня ничего не скрываешь?
  -Нет... Все хорошо. Я ванну, если вы не возражаете... А потом и поговорим.
  -Конечно дорогая. А я пока на стол накрою. Чайку свеженького заварю.
  -Славик спит?
  -Спит. Вольного воздуха надышался... Так уже и в машине заснул.
  Татьяна улыбнулась и слегка обняв Марию Степановну, пошла в ванну.
  Немного придя в себя и смыв всю горечь больничного запаха, она сначала зашла в комнату сына, чтобы как-то вернуть свое сознание в реальность. Славик спал раскинувшись во весь диван. Причмокивая, он улыбался своим сновидениям. Таня присела у его изголовья и поглаживая непослушные волосы сына, не удержалась и поцеловала того в щеку. Славик неожиданно вздрогнул, потом не открывая глаз нащупал мамкину руку, крепко прижав ее к груди.
  -Шшшш..., продолжая поглаживать сына, убаюкивала его Татьяна. - "Как хорошо-то. Вот так бы и прожила, не прочувствовав сладкого запаха своего ребенка. Все спешим, все торопимся жить, в затылок их толкая. А оно тут оказывается, совсем рядом, твое самое главное произведение искусства. Только восхищаться нам все некогда. А ведь завтра оно немного измениться. И мы, как слепые котята все будем тыкаться, нутро свое пустотой заполняя. Теперь все будет у нас иначе. Обещаю, что у нас все измениться и твоя мамочка будет всегда с тобой".
  Дверь в комнату тихонько заскрипела и в проеме появилась голова Марии Степановны.
  -Танюш, ты меня извини, что я отрываю тебя от сыночка, но все готово.
  -Хорошо... Еще минутку и я с вами.- шепотом ответила та.
  Мария Степановна осторожно прикрыла за собой дверь и чувствуя за собой непонятную ей вину, пошла на кухню.
  -А почему варенье не открываете?- поинтересовалась вошедшая хозяйка.
  -Ой... Да тут и без этого всего полно. Мы и так вас уж стеснили, дальше некуда. Но Костя обещал взяться за ремонт, чтобы Софочку в чистую квартиру привезти.
  -А у нас вам плохо?
  -Ты так не говори. Куда еще лучше. Только у вас тоже семья. Да и Миша скоро с похода придет.
  -А одно другому не мешает. Давайте лучше пить чай. Да немного пошепчемся.
  -А ты не устала?
  -Вот вы знаете, я ведь тяжелее простыни там ничего не поднимала, а чувствую, как будто на мне кирпичи возили. Может это от напряжения.
  -А что там такое произошло?
  -Ничего.
  -Ну ты же сама сказала напряжение.
  -Да нет. Место там особое. Пока сидела такое напридумывала, что самой страшно стало.
  -Да... Понимаю тебя. Не стоило нам тебя загружать. Спасибо тебе большое, что выручила нас бедолаг. Я ведь у старца-то ноги сегодня подлечила. Правда не знаю намного ли это излечение продержится... Но сейчас пока хорошо, тяжесть, как рукой сняло. Да и язвы стали затягиваться.
  -Да... Про такие чудеса у нас давно слухи ходят. А Славик? Как себя вел?
  -Он хороший мальчик. Не хотела тебе говорить, но этот старик, что-то у него особое дарование нашел.
  -Наверное, это по наследству, от деда,- как-то отрешенно ответила Татьяна.
  -Танюш, да что с тобой? Может, сильно устала? А я к тебе со своими расспросами.
  Но в ответ Марья Степановна услышала только надрывное рыдание, отчего не на шутку очень испугалась.
  -Жанна!- воскликнула она.
  -Ой! Вы простите меня! С вашей дочерью все в порядке,- стараясь прервать свои всхлипы, успокаивала хозяйка.- Это от горечи. Безысходности ситуации. Вот так живем, можно сказать в радости, и совсем не замечаем, что по краешку ходим. День прошел и ладно. А оно-то каждая минутка на вес золота оказывается. Только тогда понимаешь это, когда исправить уже ничего нельзя.
  -Тебя, может, обидели?
  -Да кто меня может обидеть? Я про то, что несемся мы в этой жизни и других подгоняем. Я сейчас о детях.
  -Так Славик в порядке. Он очень был доволен, что со старцем поговорил. Взрослый он у тебя. Разум в нем совсем не для маленького мальчика.
  -Мария Степановна, я слышала,- вытирая слезы полотенцем, вкрадчиво, глядя в глаза собеседнице, прошептала Татьяна.
  -Ну вот и хорошо. А то я думала ты меня не понимаешь.
  -Да я сейчас не про это.
  -А о чем?
  -Я про реанимацию и про вашу дочь.
  -Ты же сказала, что с ней все в прядке.
  -С ней да... А вот со мной того...
  -Танюш, ты отхлебни чайку и немного приди в себя. А потом все мне расскажешь.
  -Вы мне не верите?
  -У меня нет никаких оснований тебе не верить. Тем более я не знаю о чем ты сейчас говоришь.
  Таня взяла чашку и стала потихоньку пить горячий чай. В доме воцарилась глубокая тишина, что очень, почему-то, пугало Марию Степановну.
  -Ты вот с блинчиком.
  -Спасибо,- о чем-то продолжая думать, хозяйка взяла в руки блин, но есть не стала.
  -Ну рассказывай, а то и мне уже хочется рыдать.
  -Я голос слышала,- продолжая находиться в прострации, ответила Таня.
  -Где?
  -Голос не Жанны, я бы его узнала.
  -А кто там еще был?
  -Он как будто, или кто-то с ней рядом был. Но вот кто? Остается для меня загадка. Я точно слышала,- вдруг, словно очнувшись, попыталась уверить в своих словах внимательно слушавшую ее Марию Степановну.
  -Там в палате? А медсестра?
  -Ее не было. Она вышла. А потом уверила меня в моих галлюцинациях. А я слышала. Теперь хоть меня режьте, все равно настаиваю на своем.
  -Деточка ты моя. Ты наверное испугалась сильно.
  -Не то слово.
  -Ты знаешь, до этих дней я тоже мало в чего верила. А сейчас уже и ничему и не удивляюсь.
  -Но она со мной говорила.
  -Кто, Танюш, говорил-то и где?
  -Я и говорю вам, что это не Жанна. Но тот кто рядом с ней, кто со мной общался, он ее знает. И, по-моему, он ей помогает. Нет... Лучше сказать, что оберегает.
  -А что говорил?
  -Да я так испугалась, что толком-то и не поняла. Но мне показалось, что он нас не знает. Потому как много спрашивает.
  -Женщина?
  -Голос-то?
  -Да... Голос.
  -Женский.
  -Может, охрипла, потому и не узнала?
  -Я еще и почувствовала, не могу объяснить как, но не она говорила.
  -Ты меня пугаешь.
  -Помню сказала, что надо ей с какой-то глыбой справиться. Когда я посмотрела искоса, то та по-моему сидела. Ну как вам? Дурдом у меня в голове?
  Ну что ты, девочка моя. Если нам старик говорил, что там, ну у него, она была, то может быть...
  -Вы ее знаете?
  -Я не про это. Тут надо к старику.
  -Не надо к старику,- неожиданно из прихожей послышался сонный голос Славика.
  Обе женщины от неожиданности вздрогнули и не сговариваясь поспешили в коридор, где с закрытыми глазами стоял мальчик.
  -Ты мой лунатик,- улыбаясь приговаривала Татьяна, тут же беря того на руки. -Нагулялся, набегался, мой зайчик.
  Славик почувствовав материнское тепло, крепко обвил ее шею и прижался к груди. Мария Степановна старалась не мешать такой идиллии, а только придержала дверь в комнату, чтобы те случайно об нее не ударились.
  -Мама, ты права, там хранитель помогает. А Аира сейчас свободна. - шепнул на ухо Славик, продолжая безмятежно спать.
  Таня вопросительно посмотрела на Марию Степановну. Но понимая, что та ничего не слышала, аккуратно положила сына на кровать, осторожно прикрыв его одеялом.
  -Вы слышали?
  -Что? Опять тот голос?
  -Нет... Я про сына,- обессилено присаживаясь на край кровати прошептала Татьяна, инстинктивно, нежно постукивая свое создание по спинке.
  -А что такое?
  - Аира,- указывая себе пальцем на свой рот, а затем на спящего Славика.
  -Это он?
  -Пойдемте на кухню. Там поговорим.
   Мария Степановна шла впереди, но почему-то состояние хозяйки ее очень волновало, поэтому она постоянно оглядывалась, то ли от страха, то ли от давящей на ее плечи вины за происшедшее с хрупкой женщиной.
  -Вот кому такое расскажешь, точно за умалишенную примут,- присаживаясь за стол, с волнением произнесла Таня.
  -Я ничего не поняла. У Славика температура, горлышко болит. Что с ним?
  -Да нет. Он как будто понял, о чем мы с вами тут беседу вели.
  -Как так?
  -Аира опять какая-то... И про хранителя мне шепнул. Вот что это такое? Как можно это объяснить? Почему ребенок так забеспокоился?
  -Так заспался,- не зная что на это ответить, неуверенно, разводя руками, пролепетала Мария Степановна.
  -Я так и знала... Сама, дня два назад, такая умная была. Только вот сейчас у меня почему-то все ответы, как на волоске барахтаются и почвы под собой не имеют.
  -Ну, Танюш... Ну что ты хочешь услышать от пожилой женщины? Я ведь и сама всему удивлена, не меньше, чем ты. Да эта Аира уже не только Славиком произнесена, но и старцем, медсестрой и этой... Как ее там... Ну словом, помнишь про родившую женщину я тебе, по-моему, рассказывала... Она еще была с утонувшего корабля.
  -Так значит все взаимосвязано.
  -Ничего не связано. Я так тебе скажу. Глупости все это. Поняла? Бабушкины сказки, как раньше говорили.
  -Поняла. Только наши-то нигде не написаны, но всеми почему-то произносятся. Как вот это объяснить?
  -А никак. Давай спать и загадки все эти пока за дверью оставим. А утро наступит, светом нашу голову промоет, вот тогда и покумекаем, если захочется. Ночь советчик не очень хороший. Сама понимаешь в потемках искать, такое можно натворить, что утром и дня не хватит во всем разобраться.
  -Ладно. Может вы и правы. Пойду с сынулей спать. А то как бы опять не вскочил. А вы не убирайтесь на столе. Завтра. Все Завтра.
  -А вот и хорошо. Впервые я легкость в теле ощутила после такой продуктивной прогулки. Щас усну, как убитая. Жаль только Костика. С лихвой сегодня ему достанется.
  
  
  Глава 36.
  
  
  Все беспокойства за зятя были напрасны. Он как тот узник, смирившись со своей участью, уже крепко спал. Даже упавшая бутылка с раствором для капельницы его не смогла разбудить. Ну как не радоваться такому сну, если проблемы в нем совсем отсутствовали. Рядом была Жанна, совсем непохожая на себя. Только почему-то постоянно, то отдаляясь на большое расстояние, то тут же моментально приближаясь, старательно успокаивая любимого мужа. Она была необычайно красива. Одеяние длинное и белоснежное, которое придавали ее телу легкость и сказочную привлекательность. А волосы совсем не принадлежали Жанне, так как были очень длинные, то и дело меняя свою окраску с темных, ее натуральных, на белые. Но самое главное эта переменчивость его жены, Константина совсем не удивляла. Он мог с ней говорить, ощущать ее любовь и нежность, и это было главное в его сновидениях.
  -Я очень устал,- горько пожаловался он ей.
  -Сам говорил, что только наша любовь все перемелет,- улыбаясь, ответила суженая.
  -Мне страшно, Жанна! Я очень боюсь тебя потерять.
  Но ответа не было, она только улыбалась и махала ему рукой играючи.
  -Я хочу к тебе. А если ты не очнешься, тогда всему конец.
  Жанна приблизившись к раскладушке, осторожно на краешек присела и пристально посмотрев в глаза мужа, с укором закачала головой.
  -Я никогда тебя не покину, где бы я не была. Но и ты должен мне помочь, чтобы исправить нашу связь и без того очень хрупкую.
  -Ты сейчас о чем? О Софочке?
  -И о ней, и о том,- указывая взглядом на кровать, где лежала обездвиженное тело самой Жанны.
  -Не понял? Вас двое?
  -Глупенький! Где ты видишь двоих? Я одна у тебя.
  -Но ты же там лежишь? И тут...,- пытаясь приподнять голову с подушки, старался уверовать в своих доводах жену.
  -А в твоем сердце сколько нас?- расхохотавшись, поинтересовалась Жанна.
  -Одна,- нерешительно ответил Константин.
  -Чем сильнее ты будешь сомневаться, тем тяжелее будет мое возвращение. Верить ты должен научиться сам. А дергать всех за подол, чтобы тебя уверовали в твоем сознании, необходимости нет. Помогай тем, кто в тебе нуждается. Продолжай жить, не останавливая времени. Тогда все на свое место и встанет, незаметно от твоего сознания. Не надо строить своего будущего, плутая по темным комнатам. Стремись к добру и свету в твоей груди. Тогда и дорога, моя к тебе, станет короче.
  -Мне плохо без тебя.
  -Но я же с тобой. Или ты сомневаешься?
  -Я хотел сказать...
  -Мне не надо говорить...Ответ в тебе самом... И ты все прекрасно понимаешь. Не руби по больному. Дай время и все заживет.
  -Я понял. Будем ждать тебя с дочкой.
  -Вот и хорошо.
  -Жанна, почему тебя называют Аира?
  Но на этот вопрос, она только улыбнулась, утвердительно закивав головой. После чего, приложив палец к своим губам, стала плавно удаляться в угол палаты, который почему-то стал на время прозрачен, как родниковая вода. Константину даже показалось, что через прозрачную рябь он смог разглядеть причудливые деревья и даже очертания каких-то построек. И если бы немного сил, то его тело смогло бы нырнуть за своей женой. Где та, не смотря на все попытки мимики лица Константина остановить ее, сразу исчезла.
  -Жанна! Жанна!- охрипшим голосом, почти, кричал Константин.
  Безумно хотелось вскочить и побежать за любимой женой. Но тяжесть во всем теле, буквально, приковала его к больничной постели, тем самым препятствуя их воссоединению.
  Наконец очнувшись, Костя с растерянным видом осмотрелся, не понимая где он находится. Медсестра старательно, стараясь не напугать, тормошила его и что-то не внятно говорила или уговаривала.
  -Что с вами?- последнее что он смог разобрать.
  -Жанна,- вытирая мокрые щеки, и чувствуя себя как после глубокого похмелья, отрешенно бормотал Костя.
  -Да я и так поняла. Вы так кричали, что и глухой услышит.
  -Она тут была.
  -Понятно. А где я?- стараясь, как-то развеселить, еще не совсем проснувшегося посетителя, с сочувствием поинтересовалась Антонина Ивановна.
  -Не знаю,- почти серьезно, ответил он.- Уже утро?
  -Утро. Скоро конец смены. Вы пока свою постельку соберите. А санитарка придет и унесет. Вы хоть выспались?
  -Да. Все хорошо. Спасибо вам.
  -Поди кошмары мучили?
  -Нет все хорошо. Как Жанна?
  -Скажу вам по секрету, когда вы тут надрывались во сне, она даже рукой дернула. Может инстинктивно, а может об вас забеспокоилась. Я поэтому и тормошить вас стала.
  Константин благодарно улыбнулся Антонине Ивановне и молча подошел к кровати своей жены и взяв в ладони ее руку, стал не стесняясь целовать.
  -Ну ладно... Пока вы тут доброе утро встречаете, я, пожалуй, за это время раскладушку верну на место,- чувствуя себя лишней, пролепетала медсестра и скрылась со всеми постельными принадлежностями за дверью.
  -Ты со мной... Я с тобой... И так будет всегда. Запомни, мы тебя не отпустим. Ты нам очень нужна,- то и дело касаясь губами к отекшим кистям рук, бормотал Константин.
  Палату уже полностью залило солнечным светом. На душе Кости было легко и радостно. Впервые, после случившегося с его женой, он понял, что все будет хорошо. Только не сомневаться. Только отогнать плохие мысли и они победят, как и в детстве, переплывая небольшую речку. Ведь тогда они впервые загадали единственное их желание, чтобы быть всегда вместе. А ведь могли и утонуть, так как плоховато плавали, а взрослых на берегу не было. И если чего не так, то спасти их было бы некому. Но Жанна была настроена серьезно и отступать мужчине было бы стыдно озорной девчонке.
  Константин тогда впервые ощутил потустороннюю помощь, так как от очень холодной воды здорово сводило ноги. И как он не нырял, чтобы их как-то размять, ничего не помогало. А потом их обоих какая-то сила выбросила на берег, больно отбив задницы о песочный берег. Хоть они и приняли это за большую волну, но вода была спокойная, потому как эту речку никогда не штормило. Да и погода была тихая, ни ветерка, ни дождичка.
  Они тогда молча оделись и даже не попрощавшись, отправились по домам. То ли от испуга, что тонули, то ли от ощущения присутствия кого-то постороннего. Удивительно, но об этом заплыве первого признания друг другу в любви, они никогда не говорили, как будто кто-то на него поставил печать запрета.
  -Ну как у вас тут без меня?- улыбаясь спросила Антонина Ивановна.- Принцесса без меня тут не просыпалась?
  -Все будет хорошо. Я просто теперь уверен,- не отрывая глаз от жены, твердо ответил Константин.
  -Это хорошо. На вот полотенце и ступай вон к раковине, чтобы смыть все ночные кошмары.
  -Кому кошмары, а кому и весточка.
  -Ну все равно умойся, а то немного помялось лицо за ночь-то.
  -А мыло?
  -Там все на раковине найдешь. Да... Ваша теща звонила. Сказала, что такси заказала. Скоро будет здесь. А вам надо приготовиться ехать обратно.
  -Так я не устал.
  -Устал не устал... Мне велено передать, вот и передаю. А вообще мне, кажется, что вам надо хорошо отоспаться. Не надо забывать, что скоро дочь выпишут, а там силы немереные потребуются.
  -Я справлюсь.
  -Да кто бы сомневался. Но дочке отец здоровенький нужен. Она хоть и дитя, а вот все чувствует. Будет все у тебя в порядке. И ребеночек правильно развиваться будет.
  -У нас все будет хорошо,- разглядывая полотенце задумчиво ответил Константин.- А вы не знаете, когда я ее смогу забрать?
  -Это к педиатру. А ты квартиру-то приготовил?
  -Сейчас поеду договариваться о ремонте.
  -Тогда о чем речь мы тут ведем?
  -Так временно к Татьяне можем.
  -А я так тебе скажу. У тебя сейчас забот- полон рот. Пока не торопят, занимайся ремонтом. Потом надо и кровать Жанне медицинскую поискать, так как не скоро выздоровление наступит. Держать в род доме до полного выздоровления не будут, домой выпишут. Так что все распланируй и займись срочно ремонтом.
  -А вы сможете нам помочь по уходу за ней? Мы заплатим.
  -Об этом потом поговорим. А сейчас все эмоции узлом завязывай и вперед, принимайся за дела.
  -Понял,- сжав скрученное руками полотенце, Костя твердо пошел к раковине, чтобы умыться.
  Пока тот умывался, Антонина Ивановна поменяла белье у Жанны. Записав что-то в истории, принялась протирать медицинские столики дезинфицирующим раствором.
  Из открытого окошка послышалось, как подъехала машина и хлопнула дверь.
  -Наверное уже теща твоя приехала. Посмотри в окно.
  -Да... Она. Мне пора. Спасибо вам за все.
  -Не благодари. Ты лучше поспеши.
  -Досвидания,- как бы стесняясь, попрощался Константин.
  -И тебе не хворать,- улыбаясь ответила Антонина Ивановна.- Обычно женам достается от мужиков, и присмотр, и обиход. А тебе вот выпало наоборот. Значит судьба у тебя такая- за девками приглядывать, да на твердые ножки их ставить. Трудновато будет. Но жить надо и в таких обстоятельствах. Будешь время торопить, оно для тебя самого может остановиться. Вот тогда-то станет невыносимо трудно с бедой справиться. Помни, что не один ты в бедах живешь. Бывает, и круче они других одолевают. Руки ноги есть, значит тот небольшой барьер, что жизнь уготовила, сможешь перепрыгнуть. И на своих добрых ручках, девочек своих, к финишу благополучия постарайся вынести.
  -Ну в этом уж не сомневайтесь. Я с виду такой хлипкий, а нутро мое с каждым днем сильнее становиться.
  -Ладно уж ступай, а то у такси время- деньги. А эти бумажки тебе сейчас в самую пору пригодятся.
  
  
  Глава 37.
  
  
  С Марией Степановной они столкнулись в приемном отделении, когда та переодевалась.
  -Здравствуй Костя! Как там?
  -Все хорошо. Жанна даже немного сжимала мне руку.
  -Да ты что?
  -Да.
  -Значит, может, и глазоньки свои скоро откроет.
  -Будем стараться. Я сейчас поеду к себе на квартиру и намечу ремонтные работы. Там рядом дом строится, так я, может, с кем и договорюсь.
  -Ты с ума сошел! А спать! Хочешь, чтобы и тебя лихоманка скрутила. Будь она трижды не ладная. Мне не двадцать... Одна я уже в поле не воин.
  -Не волнуйтесь. По секрету вам скажу, я здесь немного прикорнул,- выдавливая из себя улыбку, шепнул теще Константин.
  -Милый, да разве тут сон. Ты кого хочешь обмануть. Езжай к Тане. Она уже ждет. Да и за такси я в два конца расплатилась.
  -Мария Степановна, давайте скажем так... Пока я, на правах мужчины, могу еще что-то решать. Так вы хоть не мешайте мне, а подбадривайте. Если мы только будем спать и думать, как бы с кого проблемы побольше на свои плечи взять, тогда у нас ничего не получиться. С сегодняшнего дня будем молча плыть по течению и друг другу. Только в экстремальных условиях, будем веслами меняться.
  -Согласна. Может ты и прав. А то я чувствую, что сил больше уходит на слезы и на переживания. Значит будем жить и пока не тужить. Ремонт, значит ремонт. Беги сынок к машине. Только адрес ему скажи. А то увезет к Танюшке.
  Солнечный свет буквально ослепил выходящего из род дома Константина. Он прищурился, чтобы разглядеть на самом солнцепеке такси. Но тут же вздрогнул от увиденного. На секунду ему показалось, что возле машины стояла радостная, хрустально прозрачная Жанна, все в той же одежде и с длинными белыми волосами, которые буквально серебрились купаясь в теплых лучах солнца.
  -"Да, она рядом",- промелькнуло в голове у Константина.-"А может все эти глюки от усталости? Но со мной же такого раньше не происходило".
  Чем ближе приближался он к машине, тем быстрее таял силуэт Жанны, оставляя в душе радость и какое-то необъяснимое чувство смирения, которое как будто подсказывало о правильности его намерений.
  -Это вы у меня обратный пассажир?- поинтересовался таксист.
  -Вероятно. Только адрес у меня другой. На квартал подальше. Разумеется я доплачу.
  -А мне хоть на луну. Лишь бы работа была,- заводя машину, дружелюбно согласился тот.
  -"Жанна, ты со мной? Я справлюсь и за тебя и за себя. Ты только не бросай меня",- мысленно продолжал разговаривать сам с собой Константин.
   Не обращая никакого внимания на разговор с ним шафера. Он только, чтобы не обидеть того, кивал своей головой в такт.
  -У меня тоже двое мальчишек. Но мне не разрешали навещать жену. А у вас, видать, или доктор, или по знакомству?
  Но костя ничего не отвечал, а только продолжал кивать головой.
  -Понятно. А мы вот люди маленькие. Нам только издалека положено. А я не жалуюсь. Оно и лучше, что пока на расстоянии. Тогда и инфекцию не занесешь грудничку. Мы ведь ничего не понимаем, в силу своей неграмотности. Не то что врачи... Да нам и не к чему. Подошло время, тогда и принимай папаша свою погремушку. Тепереча ни сна тебе, ни отдыха. Зато потом одна подмога. Мать их всему обучила и дом убрать, и отца с обедом горячим на столе встретить.
  -У меня девочка,- поправил таксиста Константин.
  -Так это хорошо. Сначала, как говориться, нянька, а потом и лялька.
  -Нам направо.
  -Направо, так направо.
  -Здесь, у восьмого дома.
  -Так вы военный врач?
  -Пока я только учусь,- не имея ни какой охоты поддерживать разговор, пояснил Константин, выходя из такси.
  -Студент?
  -Точно. Народной медицины. Доплата у вас на бардачке.
  -А что? Такие тепереча институты бывают?- не унимался шофер.
  -На каждом шагу. Только успевай сдавать экзамены.
  -Разыгрываете. Секрет небось. Ну и шут с вами не хотите говорить и не надо.
  -Вы не обижайтесь. Спасибо, что подвезли. Мне просто некогда.
  -А мы не привыкшие обижаться. Наше дело баранку крутить, да оглядываться. Просто иногда хочется узнать, как живется и другим.
  Но Костя уже ничего не слышал, спеша в родную, совсем недавно покинутую им квартиру.
  Дома было сиротливо тихо. Не вымытая посуда зацвела серой плесенью, безмолвно обвиняя в этом хозяина. А тот только долго ходил по комнатам, записывая что-то в свой помятый блокнот. Потом достал из старого серванта сберкнижку и почесав затылок, направился к строителям.
  На лестничной клетке он встретил соседа снизу, который не скрывая своей радости, тут же преградил ему дорогу и долго тряс ему руку.
  -Ну... Вернулся значит... А мы тут уж решили, что ты в Москву, к жене махнул навсегда. Моя-то, совсем меня запилила, все тебя в пример ставит.
  -Серега, ты извини, мне некогда.
  -Понимаю. Дела.
  -Да. Есть кое-какая работенка.
  -Может, помочь по-соседски?
  -Нет. Не стоит.
  -А ты это... Значит, постояльцам квартиру сдал?
  -Не понял.
  -Ну как же... Ты там не живешь, а по квартире дети бегают.
  -Какие дети?
  -Костя, ну ты даешь! Да я разве против! Да делай чего хочешь! Сейчас кто как умеет, тот так и выживает.
  -Да никто у меня там не живет.
  -Ага. Значит выходит дело и вода в два часа ночи сама включается и детский смех на магнитофон записан.
  -Ты это о чем сейчас?
  -Что слышим о том и говорю. Спроси даже мою Юльку. Она вечно меня по ночам дергает. Да и с тобой велит поговорить.
  -Серега, спите спокойно. Квартира пустует. А жильцы отсутствуют.
  -А ключи, ненароком, не терял? Может какие-нибудь цыгане?
  - Ты где живешь?
  -Ниже этажом.
  -В военном городке, цыгане? Здесь все под охраной... Цыгане...,- не скрывая своего недовольства, Константин деликатно отстранил соседа, и быстренько сбежал по лестницам вниз.
   Стройка нового дома находилась недалеко.
  До обеда было, как говориться, не совсем рукой подать. Но некоторые строители уже вовсю подпитывали свои животы на первом этаже, расположившись на самодельных лавках. А один даже крепко спал, так как храп его был слышен и при входе.
  -Здравствуйте!
  -И тебе того же, ежели не шутишь. Чо пришел? Небось, на свою квартиру полюбоваться?
  -Да... Тьфу ты нет.
  -Во как! Значит запамятовал?- сделал свое заключение очень грузный строитель с очень охрипшим голосом и нажитой годами- отдышкой.
  -Вы знаете, я к вам за помощью. Мне ремонт срочный дома надо сделать.
  -Так. Понятно. Сколько дашь? И каков фронт работы?
  -Косметический. Потолки побелить и обои поклеить. Ну и все прибрать за собой. Ну а с оплатой договоримся. Я думаю в пределах разумного.
  -Анька, слышь? Тут работенка левая намечается. Ты как?- крикнул строитель тому, от кого исходил храп.
  На лавке тело зашевелилось и мужеподобное создание нехотя присело. Сощурив глаза, оно никак не могло проснуться, старательно разглядывая непрошенного гостя.
  -Это он левак?- наконец-то поинтересовалось оно, которого вероятно называли Анькой.
  -Угадала,- стараясь откашляться, ответил ей строитель.
  -Не буду.
  -Ну тогда не проси остограммиться. А заначке нашей капут пришел.
  -А других тут нет,- засомневался Константин в правильности своего выбора работников, посматривая по сторонам.
  -Чо не пондраву наши тебе лица? А ты парень не тушуйся. Окромя нас, на этот подвиг никто не согласиться. Так как руки у них из другого места растут.
  -Так я не против, если умеете.
  - Анька, потолки побелишь?
  -Опять я. Пусть твоя швабра подработку берет. Уступаю.
  -Хватит брехать. Пока я еще бригадир. А она тебе поможет обои поклеить. Поняла? Аль повторить?
  -Поняла,- бурча что-то себе под нос, недовольствовала Анька, нехотя натягивая кирзовые сапоги.- Обои из заначки брать?
  -Бери из заначки. У тебя какая там квадратура комнат?
  -Десять и, по-моему, двенадцать. Кухня четыре.
  -Скворечник. Малогабаритка,- сделала заключение Анька. - Плитка нужна?
  -У меня газ.
  -А у нас самолет. Я говорю клеить плиткой будем на кухне или в сортире.
  -Так не плохо бы.
  -Митюха рассчитай... Чтобы опосля никаких жалоб с оплатой.
  -Чо тут рассчитывать. Малогабаритка. Видать военный. Тут куда не плюнь, а не разживешься. Сами такие же... Не хуже дерьма живем. По минимуму берем за работу и за стройматериал.
  -Ой спасибо вам. Вы даже не представляете, как выручили меня.
  -А жить там можно? Далеко твоя хата.- поинтересовалась Анька.
  -Вот тот дом. Рядом совсем. А жить можно. Только мне надо побыстрей, а то дочку из род дома надо забирать.
  -Такой молодой, а уже и дедом стал.
  -Да нет. Дочка только родилась.
  -А мать где же. Хвостом успела вильнуть.
  -Нет. На этот счет все гораздо сложнее. В тяжелом состоянии она. Поэтому я не могу сам ремонт сделать. Времени нет почти.
  -Выходит дело хреновая полоса у тебя сейчас проходит. Митюха, придется чем-то поделиться.
  -Наметишь фронт работ, потом и поговорим, благодетельница.
  -Так все равно пропьем... А тут все же горе. Надо подсобить по-братски.
  -Да вы не волнуйтесь... Денег я соберу,- удивляясь еще неосуществимой щедростью строителей, старался успокоить их Костя.
  - Но и мы тебе не барыги. Еще совесть имеем. Ты и государство, в нашем понятии, существа разные. Кто как с нами, того и мы не обидим. Правду говорю, Анют?
  -Правду истинную. Жизнь она того... Компенсации требует. Нынче мы за нашу зарплату, налоги с нее родимой увеличили. Пока бартером, а потом его в валюту местную обращаем. Все честно и без обид. Ведь государство это кто?
  -Кто?- улыбаясь спросил Митюха.
  -Правильно думаешь... Это наши люди. Вот мы с ними в этой перепалке и сотрудничаем. От многого немножко, не зарплата важна... А что?
  -Что?- продолжал подыгрывать своей собеседнице бригадир.
  -Дележка.
  И тут они стали надрывно смеяться.
  -Но мы не только для себя, но и для народа. За работу возьмем, а вот налог с государства к тебе на стены развесим,- вытирая слезы от смеха, сказала Анька.
  -Понял, какая бухгалтерия в головах наших?
  -Приблизительно... Но мы договорились?- делая непонимающее лицо, ждал ответа Константин.
  -Щас пойдем в твой скворечник. Не волнуйся. Только кое-что надо подсобить донести.
  -Со стройки?
  -Нет с магазина.
  -Вы знаете, я человек военный и мне воровать не пристало.
  -А тут не воруют, а свое берут. Ты разве не знал, что воруют миллионы, а нашим продуктом только руки пачкают.
  -Все равно.
  -Тогда давай ключи и адрес, ваше высочество. Через три дня за приемом работы приходи. И заодно с бухгалтерией рассчитаешься.
  -Почтовая восемь, а квартира 25. Ключи вот только одни. Постарайтесь не потерять.
  -Это ты чо же? А ежели потеряются? Двери подороже будут.
  -Да у меня есть еще одни, но в Москве, у родителей оставил. А сделать запасные так и не сумел.
  -Ладно ступай. Знаешь где нас найти. Через трое суток, я думаю, объект будет сдан.
  
  
  
  Глава 38.
  
  
  Проводив взглядом Константина до двери, Анька нехотя поплелась в подвал, так называемый местный склад.
  -Помощницу свою ненаглядную пришли, а то тащить тяжело,- не оборачиваясь приказала она сопящему бригадиру.
  -Возьми тачку. А обои и плитку в мешки рассуешь.
  -Ты мне уже поперек горла со своими советами. Она значит не может... А я все на свой хребет взваливай.
  -Дура баба. Слыхала пословицу, что знают двое, то и свинье не надо будет рассказывать. Потому как сама додумается. А потом мне, все ненужные попреки, от не доброй половины своей слушать. Ты мой заместитель. Значит доверие только к тебе. И ноги, у нас с тобой, одной веревкой связаны. И пирсинг на наших языках один на двоих.
  -Это ты об чем? Я уже давно забыла вкус твоего поцелуя. Да и на пирсе давно не сиживали.
  -Отсталая ты баба. Ты лучше у своей внучки поинтересуйся, об их украшениях. Тогда и узнаешь, как они тепереча с сережками балуют. Одно слово- паскудство новых ощущений.
  -Чо-то брешет... Ничего не понимаю. Вроде еще и не пили. Я говорю помощь мне нужна.
  -А я говорю справишься. Не все сразу бери. А на три дня разложи фронт работ.
  -Урод.
  -Может и урод. Но тебе неровня.
  Анька сплюнув пенящейся от злобы слюной на пол, гремя ключами, направилась в подвал, который был полностью загружен отделочным строительным материалом. По правую стену было все забито полностью, а вот по левую в половину меньше и по аккуратнее сложено.
  -И чо брать? Поди пяти-то пока хватит... А, ежели чо, там добавим. Он думает я навьючусь, как лошадь. Мало обо мне знаешь и мало понимаешь. Вот хрен тебе и твоей красной морде. Урод командирский. Ишь свою Машку пожалел. А вот шоферюги давно об нее свои коленки греют. И поди об ее усталости и не ведают. Сказала бы я тебе, да боюсь больше к нашей кормушке не допустишь. Цвет хоть подходящий, аль опять только для крематорий прислали. И где у них такие выдумщики художники берутся? Или сам директор те краски предлагает. Экономит видать- падла. Видать, чем выливать, лучше в души людские такими раскрасками плюнуть. Ну хоть светленькие и то хорошо,- не дольно бурчала себе под нос прорабская расхитительница.
  Она нехотя, но аккуратно, сложила стройматериал в мешок, старательно забив его под завязку. И как заправский мужик, взвалив непосильную ношу на спину, тут же почувствовала, как координация родного, увесистого тела дала слабину. Но Анька не сдавалась. Старательно, с периодичностью остановок, она стремилась предотвратить штормовое швыряние из стороны в сторону. Еле волоча ноги, она все же неосмотрительно оставляла за собой путаные росписи своих сапог на пыльном бетонном полу.
  На выходе свою соучастницу поджидал бригадир, молча наблюдавшим за всеми действиями женского безрассудства.
  -Чо-то мало взяла.
  -Следишь?
  -Дура! Я помочь пришел. Щас груз придет.
  -Тогда иди и на другую комнату прихвати. Чоб потом не шаркать и глаз чужой не мозолить. Только сортирной раскраски не бери.
  -Ладно соображу. А ты вперед иди. На объекте встренимся. Ключи где?
  -В дверях,- сказала Анька и побрела на почтовую.
  По дороге мало кто обращал внимание на несущую что-то в мешке, так как утро было раннее и все мужики были на службе. Офицерские жены же, либо еще спали, либо гуляли с малышами, читая книжечки с романами.
  Кое-как открыв дверь, Анька попала давно неухоженную квартиру. Что в общем-то ее не смутило. Где ей стать уютной, коли гусарам нынешним на хлеб-то и то не хватает. А тут жена больная, да дочери на пеленки и распашонки подавай.
  -Да работенка небольшая,- сбросив мешок у порога, оглядываясь, сделала свое заключение заместитель бригадира.- Тут и мебели-то, как украли. Да и ту, то ли с помойки частями принесли, то ли списанной казенщиной попахивало.
  -Ты чо там гундосишь?- донесся голос самого Митяя.
  -Нищета говорю.
  -Ничего... Ремонтик небольшой сделать... А спать и на полу можно. Главное стены есть. Вспомни, как сама начинала.
  -Я то начинала. А эти учились не год и не два. Да на верность людям присягали. Да за какую такую родину так надо воевать, чтобы потом голодные, сытых спасали. А те без всякого зазрения совести спокойно спали. Чо энти люди государственные им бедолагам за ихи подвиги такое дают, что эти вот, им в рот смотрят. А бывает чо и восхищаются... Чуть ли не до самых их вышколенных сапог кланяются. Вон один только сортир у мелкозвездочных и сияет, так как посетителей не дюже много в него ходит. Видать чо не закусят все в нутрях рассасывается.
  -Ты чо болтаешь?
  -А я не болтаю... Я вот думаю. Как доверяют оружие голодным и больным. Страшно мне за их, вот чо... Так как вражина в их сердцах может прописаться. Вот наступит армейский армагедон, тогда шейная веревка солдат, на генеральские шеи перекочует.
  -Ты брехом не занимайся. На, возьми расходную. Нижняя цифра оплата.
  -Ага. Трусы тоже сымем.
  -Совсем ошалела. И так по минимуму берем. Поди найдет деньжат, коли ремонт затеял. И баста...
  -Значит так. Мою долю ополовинь.
  -Как хочешь, благодетельница,- что-то черкая на бумажки, согласился бригадир.- И почему ты не президент!
  -А мы бабы, поэтому и пашем. Потому как, в эпоху матриархата, сумели вы плетку перехватить, чтобы нас погонять, да судьбой нашей управлять. Силу свою, окромя как на бабах, больше вам не на ком мерить.
  -Мели, мели Емеля- да принимайся за дело. Машку пришлю. И чтобы сплетни ни ни.
  -Так чо... Я тут на три дня остаюсь?
  -Оставайся. Ежели чего, пришлю за тобой.
  -Пусть твоя разлюбезная, раствор захватит и чего-нибудь пожрать.
  -Сообразим. Служивый появится, расчет предъяви. Расплачиваться со мной будет.
  -А трусы ему погладить, аль только до рубахи дойдешь.
  -Ты поскалься, сама без них останешься.
  -А я разве против. Только и Машка первенство не охотно отдает.
  -Вот дура. И как я связался с таким пустобрехом.
  -Не ты связался, а я по причине головной слабости поддалась.
  -Все я ушел.
  -Счастливого пути.
  Анька, посидев немного в раритетном кресле качалке, мысленно сделала наброски своего простенького дизайна для комнат, разделив их на детскую и спальню для хозяев. Она предусмотрительно прихватила обои для детской голубые с изображениями на них колесиков. Ну а для взрослых- бордовые с черными полосами, так как других в загашнике не было.
  Немного покачавшись и отметив, что такая колыбель бы пригодилась ей в доме. И раздеваться-то не надо, и подремать в ней самый раз. Она принялась сдирать обои.
  -Анька ты здесь,- послышался Машкин голос.
  -Заходь. Налог в прихожей кинь. Щас план действий с тобой намечать будем.
  В комнату вошла высокая и с виду болезненная женщина. Голова была замотана в серенький платок, а сама была одета в черный комбинезон и кирзовые сапоги, заляпанные в побелки и в разных подтеках масляных красок.
  -Подработку нашли?- потирая грязные, корявые руки, как-то не уверенно, спросила она.
  -А кто ее ищет? Она, сударыня-барыня, сама к нам в ручки просится. Давай за потолки принимайся. С кухни стол бери. Потом, ежели чо, отмоешь.
  -Плохая квартирка.
  -А не генерал, потому и квадраты, как звезды на погонах. Не дорос узелок, потому еще и не развязывается.
  -Ага.
  -Не агакай! А вон, за потолки принимайся. Я тебе не погонялкина, сама крутись. Чем быстрее, тем незаметнее.
  -Ага.
  -Тьфу ты! Как до жирафа. Еще раз скажешь ага...
  -Ну чо ты Анька разошлась... Я же осматриваюсь. Щели вон надо сперва замазать, потом побелкой заниматься.
  -Вот и давай. Шевели талией, коли жопы нет.
  -Ага.
  Не выдержав последнего издевательства, Анька медленно повернула свою центнеровую фигуру и вставив руки, где должна быть талия, хотела было пронзить своими огромными жабьими глазами хрупкую фигуру Машки. Но та почувствовав, что приближается смерч, быстро ушла на кухню и стала настойчиво там грохотать, как будто разбирала баррикады.
  -Чо, в землетрясение попала? Аль потолок обвалился,- не вытерпев, крикнула бригадирша.
  -Да ножки поотваливались. Щас налажу.
  -Сама-то жива?
  -Чуток прихватила палец. Все хлипкое тут. Наверное, казенное. И как я на нем буду белить?
  -Как... Как... С парашютом. Там у вояки не где запасного не валяется?
  -Тебе бы только скалиться.
  -Тогда под него стулья ставь.
  -Где?
  -Чо где...
  -Стулья ты видела. Один вон... Да и тот хромой.
  -Ну ни чо. Хромой не рябой, а всеж поддержка, да и плавней падать будешь.
  -Может за стремянкой сгонять?
  -Ага... Как раз к обеду и к пригляду местных старух успеешь. Еще можно написать плакат тебе на грудь о благотворительности местным гусарам. Бери чо есть... И давай за работу.
  -Сама бы попробовала бы. Своими костями не больно-то охота греметь.
  -А где ты видала у меня кости. Складки, да окорока моя скелетная рубашка. Кто виноват, что у тебя жировой дефицит. Поди продукты-то за зря переводишь, все скелет выращиваешь.
  -Вот смотри, как палец-то прихватила.
  И правда указательный, а самое главное рабочий палец, у Машки очень распух и синел на глазах.
  -Во дура! Ты чо его везде-то суешь? Поди сломала? Тепереча какой из тебя работник?
  -Да ладно... Будто впервой... Щас замотаем, вон изолентой и вперед.
  -Ну... Ну... Тебе жить и щи варить. Отвалиться, чем тогда своего ковырять будешь.
  -На ноге-то целы,- не чуточки не смущаясь, отпарировала Машка.
  Обе рассмеялись. Анька принялась крутить черную изоленту вокруг пальца своей помошницы.
  -Может палочку прицепим? А то вдруг и взаправду сломала.
  -А чо... Это идея... Давай прямо с валиком, чтобы не спадал. И палец прямее будет и ремонт сделаем.
  -А ты озорная.
  -Поживешь с вами, еще не так свихнешься.
  -Ну хочешь, занимайся обоями, а я побелкой. Только стол подо мной и минуты не простоит, или ногу сломаю, или башку сверну.
  -Это было бы не плохо. Да только за энто денег не заплатят.
  И они опять рассмеялись.
  Ремонт шел туго. То под обоями открывались большие щели, которые приходилось тут же штукатурить, так как стены были торцевые. А ребенок грудной и халтура - дело не совместимое. И как не крути, для дитя с больной мамкой, ремонт должен был с совестью смешан. В данном месте- с Анькиной и Машкиной совестью.
  Но в конце дня, детская все же была готова. И если сравнить, что было и как стало, то работа вышла на отлично.
  -Анька, я пожалуй домой пошлепала.
  -Ступай. Завтра пораньше сюда ступнями двигай.
  -Ага.
  -Ну деревня! Других-то слов в твоем запасе не имеется?
  -Можно подумать ты из другого села.
  -Из села, может из того же, только за зря растопшу свою не выказываю.
  -Ну... Ну... Образованная ты наша.
  -Скажи Митяю, чоб раствор для плитки приволок.
  -Тебе сегодня, аль сейчас отвесить.
  -Ты чо?
  -А не чо. Будто не знаешь. Чо гостиница бесплатная ненароком подвернулась? Я тебе покажу цемент. Я тебе весь зад этим цементом замажу. Своего мужика надо было беречь, и растопшу свою перед ним не прятать.
  -Ты чо сбеленилась?- изображая полное непонимание, то вправо, то налево, металась по комнате Анька.
  -А ты чо думала, ежели смолчу, то и жизнь у тебя с моим наладится. Не смей! Не твой кусок! И челюсти свои на него не раскладывай.- Пусть он и черствый, да мой! Когда хочу, размочу, а когда и топориком вздобрю.
  -А я то причем тут?
  -При его трусах мотыляться, ты дюже часто стала. Но и я тебе не коза с рогами закрюченными, отсиживаться. Может и дура, но в долгу не остануся. Враз отцветешь, как хризантема нетоптаная.
  -Во разошлась!
  -А я добрая до поры до времени. А как перельет через край мое терпение, берегись... Берегись только успевай юбку подхватывай... Ну чо? Я тогда, пожалуй, пошла.- будто ни в чем не бывало Машка, как актриса, сменила тональность своего разговора на более мягкий.- На сегодня все дела переделаны. А на завтра вместе с Митяем, тот твой цемент, принесем. А ты пока отдыхай. Кино посмотри.
  Машка хлопнув дверью ушла, оставив в растрепанном и почти разоблаченном состоянии, Аньку. Которая присев на кресло качалку, в полной полутьме, не знала как ей на все это реагировать. Жалеть и плакать себя ей не хватало сил от усталости. А остограмиться было нечем. Так как Митяя ей сегодня не видать, как своих ушей.
  -Подумать только... Во оказия вышла. А вроде как и не замечала. Да... Вот тебе и тихоня, так тихоня! Во, выдала! А он-то поди и не знает, под каким динамитом ходит. Надо будет осторожнее. Все нервы наизнанку вывернула. Цепко держит... Потому такая и оглобистая, как змея. Медленно, настороженно, чоб не спугнуть, узлом завертывает. Никаким хреном потом не развяжешься. И на кой он ее в помощницы ко мне назначил. Всю свадьбу нам расстроила.
  Анька немного успокоившись после такой словесной баньки, потеть от которой ей придется ни одну ночь, решила твердо не сдаваться Машке, этой ходячей вешалке. Так как Митяй хоть и мужик красотой давно отблистал, но навару от него еще получить можно. Опять же под каблуком он у жены никогда не хаживал. И как не ему решать с кем пить, с кем спать, а кому и отставку дать.
  Анька прилегла на старенький диван, предварительно потушив везде свет и стала потихоньку дремать. Немного расслабившись, она даже успела захрапеть, очнувшись глубокой ночью от шума воды в сортире.
  -Туды ее в коромысло! Наверное забыла прикрыть.
  Нехотя она побрела в туалет и крепко завернула кран. Но не успела она вернуться на прежнее место, вода опять зашумела.
  -Прорвало чо ли? Или кран сорвался?
  Но вода как ни в чем не бывало, текла в раковину. А потом на глазах у временной постоялицы, кран в ванну сам раскрутился и из него тоже заструилась вода . Причем этот кран, отвергая все законы физики, сам открывался и регулировал объем выпускаемой воды.
  -Хрен вас разберешь, Кулибины. Чо творят от безделья. И вода у них сама регулируется.
  Она попыталась их закрыть. Но ей показалось, что кто-то усиленно сопротивляется всем ее действиям.
  -Ладно. Тогда сами выключайтесь, а я спать пошла. Мне ваши заморочки на ночь, хуже квашеной капусты.
  Почему-то, после произнесенных слов, краны, как в сказке, мгновенно закрылись.
  -Вот и лады. А то расшумелись.
  Ничего не видя в темной комнате, временная постоялица, на ощупь ладонями о стены, дошла до дивана и попыталась прилечь, но от увиденного увесистое ее тело просто окаменело и Анька медленно скользя по краю дивана, бухнулась на зад прямо на пол.
  Кресло качалка была повернута к ней задом и на ней кто-то сидел, усиленно раскачиваясь. И даже мурлыкал какую-то песню.
  -Тьфу ты, окаянная! Машка, ты чо ли возвернулась?
  После чего получила невидимым, но весомым кулаком по лбу.
  -Ты чо сдурела? Кобеля решила таким способом делить. Так забирай! Не больно-то и хотелось.
  Теперь удар пришелся по волосам. И как Анька не пыталась разглядеть своего врага, так и не сумела. Так как несмотря на лунную ночь и стоявшие фонари рядом с домом, комната была заполнена мраком. И чем больше проходило времени, тем больше она погружалось во тьму.
  -Маш прости. А? Я как на духу говорю, что никогда с твоим.- слезливо просила прощения бригадирша.- Ну пес попутал. Сама знаешь, мужик нынче дефицит. А хозяйственный вдвойне. Ну хочешь, поклянусь?
  Ударов больше не последовало и туман, как будто из сажи, стал потихоньку рассеиваться. Но кресло покачивалось.
  -Ну вот и договорились,- обрадовалась Анька,- я его, лешака, тепереча и на километр не подпущу к моему телу. Маш, а ты чо молчишь? Переживаешь? Так договорились, тепереча ни-ни.
  Приложив немало усилий, чтобы встать на ноги, она набралась смелости и заглянула поверх кресла. Но тут же присела на край дивана. Там качалась не Машка, а девушка. Одетая во все белое с серебристыми волосами. На своих руках она держала ребеночка, головка которого была прикрыта белоснежной простынкой. Неожиданная гостья с нежностью убаюкивала свое создание.
  -Ты детка, как здесь оказалась?
  Кресло перестало качаться и Анька от страха почувствовала, как холод скользит по ее телу. Но она все же привстала. Но в комнате никого не было, пространство которой постепенно заполнялось лунным светом.
  -Чо такое со мной? Вроде как и не спала. Наверное от переутомления. Чуть померещилось, а уж от всего отреклась. Хорошо хоть Машки рядом не было. Да видать усталость накопилась. Говорят лунатизм, тоже болезнь.
  И не вставая с дивана, Анька тут же повалилась на подушку, заснув крепким сном то и дело издавая перемежающий храп.
  
  
  Глава 39.
  
  
  Константин довольный, что наконец-то он нанял работников для ремонта, весь пройденный день бегал по магазинам, закупая детское приданое, а так же коляску и кроватку.
  Татьяна была сильно удивлена, что тот по-хозяйски ко всему отнесся. А значит ничего лишнего в его покупках не было.
  -Ты прямо папаша на пять баллов. Как будто у тебя уже не первый ребенок.- старалась похвалить, а главное подбодрить, молодого папашу, хозяйка.
  -Точно не первый,- довольно улыбался тот.
  -Да...! А ну-ка, давай рассказывай!
  -А чего рассказывать. Братик у меня был маленький. Отец служил, а маме я помогал. По магазинам бегал и даже пеленки стирал. В общем все, что полагается. А главное, саму работу хорошей няньки, я быстро усвоил.
  -Понятно. Но у тебя девочка. А за ними глаз да глаз.
  -Справлюсь. А где, конечно, и теща поможет. Жанну вырастила, значит навык есть.
  -Поди и денег немало вбухал?
  -Не считал. На ремонт немного оставил, а там и зарплата.
  -А... Ну да... Так тебе все перестирать?
  -Так оно же новое.
  -Новое, оно то, конечно, новое... А вот на каких складах валялась, на нем не написано.
  -Пожалуй ты права. Я щас за детским порошком... А потом вместе и перестираем.
  -Не суетись. У меня все есть.
  -Тань, ну пойми меня, мне уже не удобно все на твоей шее сидеть.
  -Не волнуйся... Придет время и тебе кому-нибудь помогать нужно будет. Главное, ноша посильная была бы, а остальное в радость.
  С большой любовью они принялись готовить детское приданное. Отвлекаясь только на обед и ужин. Даже Славик не захотел идти гулять. А с нескрываемым восхищением рассматривал маленькую одежду, то и дело примеряя ее к своим рукам и ногам.
  -Мама, а у меня такая рубашка была?
  -Была и такая, и другая, мной сшитая и твоей бабушкой.
  -А сейчас где?
  -Соседям подарили.
  -А почему? Они же мои.
  -Понимаешь, дорогой, бывает случаи, что необходимо было чем-то поделиться.
  -А в чем мой братик будет одет?
  -Не поняла?
  -Ну через год у меня родиться братик. В чего его одевать будем?
  -Не говори глупости.
  -Я уже не маленький, чтобы глупости тебе говорить.
  -Ну хорошо. Мы потом об этом поговорим.
  -Мы с вами поделимся,- подмигивая Славику, улыбаясь сказал Константин.
  -Нельзя.
  -Это почему такое заключение!
  -У вас девочка. А мужчина это не женщина,- серьезно ответил Слава.
  -Но маленьким все равно, что носить.
  -Это вам все равно. А вот мужчина, он и в пеленках им оставаться должен.
  Таня не выдержала и рассмеялась, целуя обе щеки сына.
  -И ничего тут смешного,- насупившись бурчал тот.
  -Конечно. Только в ближайшее время я пока не планирую тебе братика покупать.
  -А это уже предрешено.
  -Да ну? И кем же? Может тебе что папа напридумывал?
  -Какие вы взрослые все странные,- сделал свой вывод Славик и отдав матери маленькую распашонку, пошел в свою комнату.
  Татьяна пожав недоуменно плечами, стала загружать стиральную машину детским бельем.
  -Быстрей бы Жанна пришла в норму, чтобы порадоваться своей маленькой малышкой,- стараясь отвлечься от сказанных слов сыном, которые почему-то она никак не могла выкинуть из головы, задумчиво размышляла хозяйка.
  -Да... Не плохо бы.
  -И что это с ним?
  -С кем?- недоуменно спросил Константин.
  -Да я про Славика.
  -Да детям дано жить с фантазиями. Увидел детское белье, вот захотелось ему братика. А уж вам родителям думать приходиться.
  -Да нет... Я про то... Как он это уверенно говорил. Будто наверняка знает.
  -Честно тебе сказать?
  -Ты это о чем сейчас?
  -Тань, мне, кажется, что твой сын особенный.
  -Ну мне-то пожалуй о нем-то больше ведамо. Костя, ты хотел меня напугать?
  -Нет... Ну в общем, после того...
  -После чего? Ну о чем ты?
  -Да после старца...
  -Ну...
  -По-моему он со Славиком сблизился.
  -Как сблизился?
  -Понимаешь он с такой любовью его встретил, как ни одного ребенка туда пришедшего. Да и сын к нему просто рвался.
  -Как рвался?- прикрывая рот рукой, испуганно спросила Татьяна.
  -Ну как к отцу, деду... Да ты не волнуйся... Лучше присядь вот на стульчик.
  Из комнаты вышел Слава и проходя мимо удивленных глаз, он нехотя улыбнулся.
  -Каждый пришел в этот мир со своей ношей,- как-то по взрослому мимоходом произнес он.
  -Сынок ты меня пугаешь.
  -Мамочка, я тебя люблю крепко, крепко. А волноваться нет повода.
  -Хорошо. Только и ты меня не пугай.
  -Я же не пугало огородное,- смешно выпячивая живот вперед, Славик вразвалочку направился в туалет.
  -Может, обойдется,- тихо шептала Татьяна.
  -Он очень хороший у тебя ребенок. Тебе таких пяток народить надо. И то я думаю для страны одного маловато будет. А ты переживаешь!
  -Все равно боязно за него. А вдруг не все в порядке с психикой?
  -Поверь... Вот так, особенно психи, не рассуждают. Умный он у тебя, не по годам. Вот и весь диагноз.
  
  
  Глава 40.
  
  
  Пока Машка отсутствовала, Анька нехотя принялась за ремонт второй комнаты. На радость ее, обои буквально сдирались одним движением руки, что несказанно поднимало настроение. Не прошло и часу, как уже комната блистала своими волнообразными цементными стенами.
  -Видать тут вообще не делалось ремонта. И где эта семейка работничков? Во рту ни крошки. Да и в горле все пересохло... Надоть пошарить у гусара. Может, какие-нибудь запасы на Н. З. сохранил.
  Анька долго обследовала все полки. Но окромя лаврового листа, ей больше ничего съестного, не попалось на глаза.
  Она налила в кружку воды и поставила ее на газ.
  -Хоть кипяточком смочить горло.
  Но наконец-то в дверь кто-то постучал. Временная хозяйка радостно пошла в прихожую, где уже стоял сам Митяй с немного потрепанной сумкой
  -Поди заждалась, красотка?
  -А где энта? Твоя змея с одной шеей вместо тела.
  -Я ее пока на объект послал, за обоими. А то я соскучился. Где нам расположиться, чтобы закусить?
  -Тут давича твоя мне представление организовала. Кто-то до ее ушей добрался и об нас с тобой всю нашу похотливую любовь обсказал.
  -Кто?
  -Не знаю уж... Кто взялся твою честь оберегать.
  -Да и пусть языками чешут. Главное что?
  -Ага, слышала... Про костюмчик... Только вчерась мне не до смеху было. Короче я ей поклялась, что ни-ни.
  -Так сыми.
  -Чего?
  -Чего, чего... Клятвы свои вневременные, вместе с тугим костюмчиком.
  -Как энто?
  -А вот сейчас покажу,- расстегивая ремень, Митяй решительно шел на захват Анькиного тела, которое добровольно пятилось к дивану.
  Но тут, в самый захватывающий момент, из прихожей послышался голос Машки. От неожиданности ее муженек вздрогнул и мгновенно застегнул ремень обратно.
  -Работу принимаешь Митинька?- из двери появилось растекшееся от улыбки голова Машки.
  -Неплохо,- уставившись в потолок похвалил он.
  Одна Анька потеряла дар речи, то и дело поправляя волосы.
  -Вы уже и стены от обоев освободили. Хоть бы покушали, а потом и за работу.
  -Нет времени. Заказ срочный,- продолжал бесстыдно звучать в голове у Аньки голос прораба-плюбовничка.
  -Ань, ты чо? Есть не хочешь?
  -Хочу. Твой вот говорит: работай, да работай,- не отрывая глаз от штанов Митяя, с укором в голосе пыталась объясниться она.
  -Он такой у меня. Без дела отродясь не сиживал. А ты не слушай... Поешь, чтоб сил побольше было. Вон какую работу уже сделали. На газу, чо за кружка мотыляется? Уже все выкипело напрочь.
  -Чай лавровый,- почти уверенно пробормотала Анька.- Сто грамм не захватила?
  -Все тут.
  Выложив продукты на стол, Машка поставила чайник на газ. Потом стала нарезать сало и черный хлеб.
  -Вот это дело. Подзаправка она всегда к месту. А то тут такие кошмары наснились... Просто как наяву прожила.
  -Дома надобно спать,- откусывая бутерброд, довольно вставила свое слово Машка.
  -А ты вот дома спала... А чо жрать сюда пришла?
  -Так за моим-то не поспеешь. Вот и пришлось без завтраку.
  -Чо спешить. Незачем спешить,- недовольно буркнул Митяй.
  -Тебе, значит, есть куда, а мне, значит некуда.
  -Говорю еще раз... Я начальник, а ты подчиненная...
  -Я всегда в подчиненных, но не дураках.
  -Ты это об чем?
  -Вон у нее поспрашивай. А в глаза твои бесстыжие, я уже давно насмотрелась.
  -Опять я виноватый! Придумает сама, а потом меня же и обвиняет. Ладно я пошел. У меня работа стоит. Вы тут побыстрее все заканчивайте.
  -Плиточника пришли. Пусть уже за сортир принимается- крикнула ему вдогонку Машка.- Ну чо?
  -Чо?- с непониманием спросила Анька, успевая попутно опрокинуть полстакана самогона.
  -Говорю... Обломилось вам?
  -Чего это обломилось?
  -Чего, чего... Свиданице говорю, нынче ваше под откос пошло?
  -Ты чо... Совсем того...! Какое свидание, дура? Я тут как лошадь не разгибая спины корячилась. А ты об своем, замыленном.
  -А какой бы не был, все мое. И ты тепереча хрен чего получишь.
  -Да мне только свистнуть, враз очередь образуется.
  -Вот и свисти себе на здоровье. Только чобы энтот свист мимо ушей моего проносился. А то я быстренько тебе свистелку перекрою.
  -Дура ты дура. Об чем страдаешь? Можно подумать, чо принца возле себя держит.
  -Король, аль не король, но весь мой. И по половинкам его раздавать не желаю.
  -Ладно, об чем с тобой говорить, коль уши твои серой заросли. Ежели нажралась, то самое время за работу приниматься.
  -А хозяин, когда появиться? Я к тому, работа эта срочная? Аль на месяц растянем?
  -Вы начальники, вам и знать. А мое дело работай и лишнего не спрашивай.
  -Подумать только, какие мы смирные стали...
  -Ты губами поменьше шлепай, а лучше за потолок принимайся.
  Машка начала усердно мешать шпаклевку и не проронив больше ни слова, залезла на стремянку и принялась шпаклевать.
   Так к окончанию рабочего дня, была готова еще одна комната. Только плиточники так и не появились.
  -Ударно поработали. Можно сказать из сараюшки в жилое помещение превращается,- оглядывая свою работу, сделала заключение Анька.
  -Хоромы. Мы и таких-то в деревне не видывали. Стены прокопченные, да печь разваленная. А тут и вода вольная. И унитаз без свиста ветра под задницей. И ванна для ее комфорта, опять же . Одним словом благодать,- довольно констатировала Машка.
  -Это, то да. Но всежки у гусар должно быть получше. Они отвечают за всех нас. А мы только в помощниках.
  -Жалостливая ты до чужих мужиков-то. Своего-то паленом хаживала, а своим подолом других приваживала.
  -Много ты знаешь про мою жизнь!
  -Догадываюсь. Чай в из одной деревни. С одного чернозема выращены.
  -Ну-ну... Как говориться в песне: жираф длинней, ему, значит, и видней. Бинокля не надобно.
  -Смейся, смейся. Только чую энтот смех у тебя через слезы выливается. Семью-то, ее как дом строить и латать надобно. А мусор, за ненадобностью, частенько выметать приходиться. Да по рукам чужим надавать, чобы в нашем огороде не гадили. Порушить все построенное ума большого не надо. Только вот создать новое бывает не под силу, так как навсегда упустила свое драгоценное времечко. Да и как часики показывают, радости за погоней в лучшую жизнь, маловато отводиться. То и дело ломаются они окаянные. Только вот звоночек от них дребезжит и не на минуту не останавливается. И о приближающей старости твою голову охлабучивает.
  -Молодец! Умеешь ты утешить и на путь праведный наставить. Выходит дело надо жить с алкашом?
  -Коли вышла замуж, значит помоги запутавшемуся из той сети вылезти. Да... А как же ты думала? Насильно-то никто его тебе не навязывал? Сама я видала, как ты к нему бегала.
  -Ну и чо? Любила... А потом разлюбила!
  -Проще, конечно, в другой семейке полакомиться, так как, в ней-то, умеют, и "духовное нутро" в чистоте содержать, и людей уважать. Вот и чуят стервятники, вроде тебя, где можно полакомиться. Так сказать, на чужой горбине прокатиться, да своими пороками там насладиться. Да и работать, гнуть спину, опять же, не надобно. Откусил и бросил, откусил и бросил... Только вот: убирать, обстирывать хозяйке непрошенных гостей охоты нет. Да и в грязи купаться, как свинье, ей не пристало. Вот потому, ничего у вас и не получается. Так как почва под твоими ногами хлипкая. Грязь одна, нездоровая. Ноги в ней сами проваливаются.
  -Это ты мне?
  -Нет... Я сейчас только предупреждаю.
  -Я уже тебе не раз повторяла... Не нужен мне твой огрызок.
  -А я не сомневаюсь... Так как он из дома-то и не на шаг... А вот паскудить временно он мастак. Только и у меня противоядие на это имеется. Ну а ежели серьезное случиться... То и ядом не поскуплюсь.
  -Ну ты и змея! Шипишь, как ножом по горлу водишь.
  -Точно так... Извиняй, за свое стою. Слыхала, твой Петро с другой-то, и не пьет, и при галстуке ходит.
  -Ну и чо?
  -Не чо... Только видать тебе энто не по нраву пришлось. Коль на дорожке ты им скандал учинила.
  -Да где? Никого не видала,- стараясь увильнуть от разговора, засуетилась Анька.
  -В деревне нашей... Откудова ты всех сорвала и за собой утянула.
  -Энто кого я сорвала?
  -Меня, Митяя, своего... Все рассказывала о молочных реках и кисельных берегах...
  -А чо тебе плохо? Вон твой в начальниках ходит. А мой что?
  -Так... А кто с Петром пил? И за бутылками того посылал? А то и дочку посыльным в магазин отправляли. Хорошо ее, мать твоя, вовремя забрала и человеком вырастила.
  -Твой-то тоже не отказывался...
  -Может и не отказывался... Но я то по мужикам не бегала. И дома спиртного не держу.
  -Ага... Я значит виноватая.
  -Нет... Твое зло, в тебе самой сидит и черноту к себе притягивает. Красиво хочешь жить. А семья тебе в тягость. Конечно... Тут же работать надо... И каждый день... А ты к энтому не привыкшая. Поэнтому и к моему под бочок пристраиваешься, то и дело хвостом его своим приглаживая.
  -Выходит дело я не работаю.
  -Почему же... Но скажу тебе по секрету: больше и лучше выходит у тебя языком.
  -Короче... Ты руки помыла?
  -Почти...
  -Вот и ступай, пока светло.
  -Да, ты права... Надо еще в магазин за тортиком. Своего нынче побаловать хочу, чтобы к ночи его до красна разогреть.
  -Вот и жрите на здоровье! А я тут и чайком обойдусь.
  -Ну пока, свиристелка. Добрых тебе снов и теплой постели, но уже без нас.
  Анька после таких обидных слов, буквально бегала из одной комнаты в другую. Иногда прислоняясь лбом к грязным стеклам окон. Тем самым стараясь отвлечь себя, наблюдениями во дворе за ребятней в песочницах. Но глаза, наполненные до краев слезами, то и дело искажали панораму улицы, от чего в голове неприятно шумело.
  Ведь все что было сказано Машкой было правда. Завидовала она этой змее. И почему она тогда не обратила внимания на Митяя. Щас бы не стояла здесь одна и не глотала слюни от обид. Петр-то был лучше намного. Да и на внешность покрасившее будет. Только вот убери, принеси, приготовь... И еще пьяному хребет подставляй - было невмоготу. Весь организм сопротивлялся и все делал ему назло. Да и мужики, с которыми проводила время, намного хуже его были. Можно сказать- одна рвань, да пьянь женатая. Но по правде говоря, Аньке, как не крути, а все-таки нравилось наводить шмон в других семьях. Ведь не должна же она одна страдать от семейной жизни. А вот Петро догадывался, и пил, и бил. Но вот гулять не гулял. Сильно уж тянуло его к своей беспутной женушке.
  Но вот... Выгонять она его не выгоняла. Хотя всем рассказывала, что сама его направила. А он как-то утречком дождался ее после очередной случки. Прямо при ней, взял одну рубаху, костюм и уехал к родителям в деревню. В тот момент, конечно, было жалко его, но останавливать не хотелось.
  Так Анька, сочувственно к переживаниям мужа, улеглась после его ухода спать. Даже не на минуту не сомневаясь, что тот, не сегодня, так завтра должен приползти. А он не пришел. И вот тогда-то... Что-то дернуло и щелкнуло в нутрях. Больше, наверное, раздирая ее любопытство. Даже отпуск за свой счет взяла.
  Приехала к матери, в их родную деревню. А там, как обухом по голове... Новость, можно сказать душераздирающая... Рассказали, что ее муженек бабу нашел. Да какую! Самую, самую, по деревенским меркам, распорядочную. В школе начальной учительницей работает. В общем помыла она его, причесала, отутюжила и в трудовики, к себе на работу, устроила. Родители его довольны, не нарадуются. А ей, законной жене, поди каждый день кости перемывали.
   Вот она озлобленная таким посылом, подстерегла их вечером возле школы и набросилась, как разъяренная львица. Только он быстро скрутил ей лапы и домой к мамке направил. Да... Изменился ее Петро... Можно сказать от прежнего только голос и остался. Учительница тоже не из дурнушек была, что очень огорчило Аньку.
  Вот тогда-то она поняла... Потерянного супруга уже никогда не вернуть. Тем более, уже вкусившего жизнь сладкую.
  Купила она, тогда, бутылку в местном продмаге. Зашла к бывшей подруге. И обсудив с ней лакомую парочку, пьяная, вся в слезах, уснула у нее в доме, на диване.
   Анька отрешенно провела пальцем по стеклу, продолжая наблюдать за игрой детей во дворе. Нахлынувшие воспоминания, не на шутку расстроили ее. Она даже не заметила, как стемнело. И кое-как оторвавшись от окна, несостоявшаяся жена, нехотя побрела на кухню.
  Поставив чай на плиту, Анька стала машинально готовить себе ужин, из продуктов принесенных утром Митяем.
  -Дура эта Машка! Она думает, что мне нужны эти поношенные штаны! Как будто только в них храниться все золото бабьих фантазий. Завтра вон пойду и гусара враз найду. Их тут столько брошенных! И не сосчитать. Только вот навару от них покудава нет. Так энто ничего. Все меняется. Сегодня нету, а завтра будут героями, как раньше. Помоемся, причешемся и вперед. Не хуже той училки будем. Вот тогда обзавидуется эта каланча!
  -А любовь!- пронеслось в голове у Аньки.
  -Какая такая любовь? Достаток и жратва вволю... Вот тогда и о любви можно подумать.
  -Жалкая ты... Рассуждения примитивные, животные.
  И только тут Анька поняла, что она с кем-то разговаривает. Но непрошенного гостя было не видать. От страха, пробежала холодная дрожь по спине.
  -Тут кто есть?
  В ответ было молчание.
  -Подумать только... До чего меня довели. От тяжелой работы глюков никогда не было. А все она, энта змея, в мою душу заползла.
  -Мне жаль тебя!- опять пронесся все тот же голос.
  -А ты меня не жалей! Иди жри свой торт!
  И тут она услышала знакомый скрип кресла качалки.
  -"Может возвернулась... Хочет меня добить"- почему-то пронеслось в голове.
  Встав на цыпочки, Анька подобно кошке, бесшумно поплелась в комнату, прихватив поварешку на всякий случай.
  Комната была погружена в темноту. И хоть ночь была опять полнолунная, в окно, с улицы, свет не проникал, как и в предыдущую. Как будто кто-то завесил их плотными занавесками. Но контуры самого кресла были хорошо различимы. И снова на нем сидела женщина в белом. Но уже одна, без ребенка.
  -Ты кто?- пряча половник за спиной, Анька остановилась в дверях.
  -Аира.
  -Антонина? Кудрявцева ты что ли?
  -Аира,- вкрадчиво отвела та.
  -А... Но я тебя не знаю. Тебе кто дверь-то отворил? Али ты родственница хозяина?
  -Я тут живу.
  -С кем?
  -С мужем.
  -Понятно... А где сам-то?
  Женщина молчала. И как не старалась Анька разглядеть ее лицо, ничего у ней так и не вышло. Но чувствовалось, что хозяйка была из породы красавиц.
  -А вы чо в потемках сидите?
  И щелкнув выключателем, Анька была просто ошеломлена от увиденного. Посреди детской, самостоятельно раскачивалось пустое кресло.
  --Тьфу ты! Оказия да и только! Сама с собой вторую ночь мурлыкою. Бабы мерещиться стали. Пожалуй, мужики лучше было бы.
  И улыбнувшись сама себе, она задумчиво, крутя в руках поварешку, выключила свет и вернулась на кухню.
  -Что-то мне никак невдомек. Ейный говорил, что в тяжелом состоянии его половина. А она тут на кресле болтается. Может из психушки сбегает?
  В голове пронесся девичий смех. Что опять заставило Аньку вернуться и заглянуть в злополучную комнату. Где вновь увидела, все те же, очертания свисавшего с кресла легкого белого платья.
  -Во... И как дурочка смеется.
  -Подойди ко мне?- вежливо попросила Жанна.
  -На кой? Нынче кто ведает, чо у кого на уме.
  -Водку пьешь не боишься... Да и с другими грехами, как я слышала, в ладу живешь. А хрупкую женщину испугалась.
  -Ничего я не боюсь,- задумчиво размахивая поварешкой, старалась преодолевать свой внутренний страх Анька. - У меня контракт с энтой квартирой на ремонт. А про разговоры в нем ничего не сказано.
  - Ты Костика видала?
  -Энто кто такой будет? Ежели ты пришла выяснять отношения, как Машка, то такой у меня в списках не значиться. И все тут... Вот тебе и ответ. А там порог и дверка не запертая.
  Тут, прямо из рук, поварешку кто-то выхватил и на пыльном окне стали медленно проявляться буквы. Анька от неожиданного поворота прижалась всем своим весомым телом к стене, ища выпученными глазами откуда-нибудь спасения от непрошенного противника. Но никто не появлялся, только несколько прозрачных букв на оконном стекле напоминали о присутствии постороннего.
  -Не чистая энта квартира. Небось жена приколдовывает. А чо тут удивляться... Нынче, чем только не приторговывают.
  Поварешка совсем после этого сбесилась и со всего маху ударила по стеклу, где было написано слово. Но то почему-то не разбилось. А вот колокольный звон, на долго оглушил Аньку, которая от неожиданности даже подпрыгнула так, как будто в ней было десять килограммов весу.
  -Кто ты? Что пужаешь? А может я ослепла от того самогона?
  -Но и ты не вежлива,- донесся голос из той комнаты, где стояло кресло.
  -Давай я твоему позвоню? От соседей.
  Еле передвигая ноги от страха, Анька было уже направилась к выходу. Но дверь перед самым носом захлопнулась. И как та ее не пыталась открыть, она не поддавалась ни на какие усилия.
  -В конце-то концов, чо так над рабочими издеваться! Да если хочешь знать... Я не боюсь ни тебя, ни твоего мужика, кровопийцы вы этакие.
  Послышался приятный смех.
  -Смейся, смейся,- присаживаясь на корточки возле двери, Анька не знала как себя вести.
  -Да ты не бойся. Все что слышится, оттуда не каждому дано услышать.
  -Чего услышать-то?- продолжая сидеть у двери, на крайний случай, Анька изредка, не без опасения, посматривала в сторону темной комнаты.
  -Мой голос...
  -Подумаешь достижение. Чай не глухая я... Или ты думаешь ежели немного пригубила, то и глюки меня начали одолевать.
  Послышался опять все тот же приятный заразительный смех, что даже Анька встав на коленки осмелилась получше осмотреть комнату. Но ближе все же побоялась подползти.
  -Боишься?
  -Чуток есть.
  -А почему?
  -Да ты вон чо творишь... На расстоянии дверью хлопаешь.
  -Только и всего?
  -Ну и поварешка, стекло, писанина...
  -Так и ты не промах.
  -Это да... А ты чо...? Энтим обладаешь?
  -Чем?
  -Гипнозом. Вот чем.
  -Свет и тьма - две параллели. Либо свет, либо тьма. Другова не дано.
  -Понятно,- совсем успокоившись и усевшись на задницу, Анька попыталась сама разгадать сказанное. - Значит, выходит дело, ты там во тьме, а я, значит, на свету.
  Девушка опять рассмеялась.
  - А ты зажги свет, и тьма побеждена. Вот тебе и разгадка. Так и с душой, если она у человека светлая, то и тьме не под силу дверь ее не одним ключом открыть.
  -Так ты оттуда?- указывая на потолок пальцем, решила Анька. - Или мой ангел?
  -Какая смешная ты... Говорю: что хозяйка я этого дома.
  -Так я тебе и поверила. С твоими фокусами, только в цирке выступать.
  -Вот подлечат меня, вот тогда и решим, чем нам заняться.
  -А чо из больницы убегла?
  -Нет.
  -Больную выписали?
  -Нет.
  -Ну тогда не знаю... Может, притворством занимаешься и мужа от баб оберегаешь. Ну контроль производишь, за ним, за нашим ремонтом.
  -И не подумаю.
  -А чо тогда приперлась... Извини, конечно, за грубость.
  -Сама не знаю... Соскучилась по этим стенам, наверное. Еще по мужу, по его ласкам.
  -А он чо, другую облюбовал?
  -Нет со мной сидит.
  -Так вас там двое?
  Но ответа не было. Все стихло. В комнату постепенно стал пробираться лучик серебристого лунного света.
   Анька на карачках, тихо, чтобы не всколыхнуть даже воздух, доползла до проема двери и в пол-лица заглянула в детскую. На ее радость комната была пустой и хорошо просматривалась. Только слегка раскачиваемое кресло, напоминало о непрошенной гостье.
  -Как его... Ну еще в деревнях кличут...,- вставая на ноги, при этом растирая затекшую одну из них, то ли от долгого сиденья, то ли от страха, Анька никак не могла собраться с мыслями, которые не останавливаясь, колесили у ней в голове.- Так, лихоманка его забери... Ну про него еще бабка мне все уши пропела. Домовой, чо ли? Только тот по всем показателям морочить может. Значит что? Что, что... Мужиком должен быть. А тут баба... Хотя вариант притворства отвергать не годиться. Хотя, смена ориентации возможен и у них... Да все возможно, конечно, в нашей жизни. Баба в кобылу превращается, а мужики всю ее жизнь объезжают. Им лиходеям какая разница, как и в каком обличии с нами общаться. А вообще-то, допилась я! Видать краски, растворы голову мою сглючили. Еще бы им не сглючить... Помещение маленькое, а садим растворов, как в хорошем трехэтажном доме. Вот и заговорила со своей больной головой. А хочешь, и "полгейстра" можно сюда приплесть.
  Ладно... День наступит и энто пройдет. Пожалуй на покой пора.
  
  
  
  Глава 41.
  
  
  
  Лила сидела тихо, прислушиваясь к каждому шороху. Отрешенно погрузившись в свои видения, она не без интереса наблюдала за кем-то.
  В саду было очень тихо. Казалось, что и птицам был дан запрет на пение в такие минуты молчания.
  Но тут хозяйка облегченно вздохнула и посмотрела в ту сторону, откуда появлялась Жанна.
  -Смело,- нечего сказать, как-то не очень одобрительно произнесла она.
  -Бабуля,- стараясь, как можно ласковее обнять ее, Жанна не переставала улыбаться.
  Лила молча погладила внучку по голове, потом слегка отстранив ее, строго посмотрела ей в глаза.
  -Ты так нечему и не научилась.
  -Чему, бабуля?- ускользая от упреков голубых глаз, Жанна уткнулась головой в родную грудь Лилы.
  -Глупая!
  -Нет, неразумная.
  -Ну почему?
  -Так получилось. Захотелось домой.
  -Ты понимаешь, что мы не должны...
  -Искушение... Ну прости,- прошептала Жанна.
  -Если узнает совет...
  -Не узнает, так как я скоро возвращаюсь. И тебе это уже известно.
  -Кто тебе сказал,- настороженно, почти шепотом, спросила Лила.
  -Я стала чувствовать.
  -Давно?
  -Там,- указывая не верх пальцем, ответила Жанна.- Ты не волнуйся, я не хотела никого пугать и вмешиваться, но мне стало жаль ее.
  -У нее был выбор.
  -У меня тоже. Но ты меня наставляешь и оберегаешь... А ее некому... Я видела вокруг нее толпятся те кому в радость ее ошибки. Она с пути сошла, а те возле нее топчутся.
  -Детка, вот так все ошибки не сотрешь. Они не мелом на земле написаны. Каждую надо отработать, тогда и любовь твоя светом будет благословлена.
  -Ну... А я о чем? В ней много хорошего.
  -А если не все потеряно, будет время и на исправление. А ты не должна вмешиваться, а тем более пугать, тем самым запутывая сознание.
  -Я опять виновата?
  -Не мне тебя обвинять, так как путь у тебя и без того нелегкий. Добрее будь. Ты не хранитель и не помощник, наставлять нет у тебя опыта и знаний.
  -Я не буду больше... Лучше обними, а то я устала.
  -Милая моя, да разве ты не помнишь своих ошибок, из-за которых тебя и отправили?
  -Нет не помню... И не хочу вспоминать. У меня есть ты, дедуля и много родных на земле. Этого мне хватает для счастья. А боль, которую я должна ощутить, меня уже не пугает.
  -Ты действительно готова вернуться?
  -Да! Не оберегай меня и не взваливай мои страдания на плечи Сины. Остальной путь принадлежит только мне.
  -Но она же знает, что делать!
  -Я тоже смогу. Надо же когда-то учиться.
  -Твое тело не контролируется... И переход может дать остановку сердца, так как не до конца подготовлено. А это очень для тебя опасно.
  -Я знаю, что у меня получиться.
  -Нет еще рано... И не уговаривай.
  -Лучше я твердо буду стоять на земле, чем постоянно находиться перед выбором. Да ты и сама это все понимаешь. Только не хочется меня отпускать, тем самым ослабляя мою боль.
  -Детка, ты...
  -Да я повзрослела и мне есть кого оберегать и любить. Здесь хорошо... Но я нужна там... И этим все сказано.
  -Ну вот хотела тебя немного пожурить, а теперь и сказать, возразить не могу.
  -Потому что я сказала то, что ты не осмеливалась мне сказать, любимая моя. Может, чуть-чуть позже.
  -Ты права. Ишуд хотел убедить совет...
  -Я знаю... Вы хотели еще немного побыть со мной... Хотели, чтобы мое возвращение было безболезненно, переложив боль на Сину, так как она этому обучена. Но всем приходиться преодолевать свою черту безумия и в разных ее проявлениях. Страшно... Очень... Но ощутить победу над ней, слаще "пирога" не бывает.
  -И когда?
  -А дедушка придет, вот и решим. Ты знаешь, Костик квартиру отремонтировал.
  -Знаю... Видела... Когда следила за твоими проделками.
  -Мне понравилось. Ой... Как мне будет не хватать всего этого!- крепко обвив руками Лилу, Жанна пыталась успокоить свою бабушку,- особенно тебя, твоей заботы. Я смогу оставить все это в своем сознании?
  -Нет.
  -Почему? Я никому не скажу.
  -Это тебе повредит.
  -Чем?
  -Ты будешь счастлива. А с такой ношей и трех шагов не сделаешь.
  -Опять загадки.
  -Зато будет интерес отгадывать их.
  -Почему все так сложно?
  -Мне бы тоже хотелось бы ответь на этот вопрос. Мы не одни, поэтому и правила бывают меняются. А ты все познаешь и все поймешь. Главное ты не одна... Запомнишь?
  -Нас очень много. И мы сильны своей любовью. Запомню родная.
  -Точно.
  -Навсегда.
  После этих слов, перед Жанной стало все окружающее стало мелькать и постепенно расплываться. Она слегка отстранилась от Лилы. Но сказать или позвать на помощь, не хватало сил. Ей показалось, что ее несет уже в пропасть. Но тут чьи-то заботливые руки подхватили и положили ее. Но вот куда и зачем, она не понимала. И почему все затуманено? Жанну то и дело подергивало, но боли не было. Да, кто-то суетился над ней, кричал, беспокоился. Мне бы немного приподняться, а то очень холодно. Она привстала и увидела, как она летит в самолете. Потом свое тело... Люди в белых халатах суетились над ним. Дергая его каким-то прибором, тут же делая выводы, посматривая на мониторы. Но почему-то Жанну это не волновало. Она повернулась и заметила в углу Марию Степановну.
  -Мама? Почему она плачет?- спросила она суетящихся врачей.
  Но те не обращали внимания ни на Жанну ни на ее мать.
  -Вернись!- почти надрывно кричала Мария Степановна.
  -Куда? Что происходит?- не понимала Жанна,- я здесь, с тобой.
  Но тут она почувствовала пронизывающую боль, от которой хотелось уйти или убежать без оглядки.
  -Кажись, завели,- уставшим голосом произнес доктор.- Тонечка, ты как всегда на высоте... Вовремя отреагировала. И кто мог подумать, что такое выкинет.
  -Она жива,- тихо, сквозь слезы спросила Мария Степановна.
  -А кто ее отпускал,- старался шутить уставший доктор, который осматривал свою подопечную. - Вот и руки зашевелились. А может и глаза откроешь?
  Жанна, как будто услышала эту просьбу и медленно приоткрыла глаза.
  -Во как! А говорить сумеешь?
  -Где я?- простонала она.
  -Курорт. Море или океан... В общем дом отдыха.
  -Мне очень тяжело.
  -Нам тоже. Поспи еще.
  Антонина Ивановна подошла к Марии Степановне, чтобы подвести ее к дочери, но та не решалась и почему-то боялась.
  -Очнулась,- шепнула ей медсестра. - Подумать только, чуть ее не потеряли. Ишь чего выкинула.
  -Да... Да... Спасибо вам большое.
  -Ну теперь мы ее быстрее растормошим.
  -Да... Да...
  -Вам плохо.
  -Нет... Нет... Я только не могу идти. Ноги не слушаются.
  Антонина Ивановна быстро принесла стул и помогла ей сесть.
  -Ничего... Щас все пройдет. Стресс.
  Жанна опять открыла глаза и стала рассматривать комнату.
  -Мама?
  Услышав это важное для всех слово, вызвало на лицах медперсонала облегченную улыбку.
  Мария Степановна привстала и с помощью медсестер, медленно подошла к кровати.
  -Я, доченька... Я, твоя мамочка,- упав на колени и осторожно прижав руку дочери к губам, то и дело повторяла она.
  -Ты не плачь. А то мне больно.
  -Не буду...Не буду...
  -А что случилось? Самолет разбился? Я выжила?
  -Ты выжила... Ты с нами...
  -Я ничего не могу вспомнить?
  -Ты все вспомнишь, не волнуйся. Мы тебе поможем. А сейчас отдохни.
  Жанна послушно прикрыла глаза и, казалось, заснула.
  
  
  
  Глава 42.
  
  
  
  Прежде чем ехать на свою квартиру, Константин заехал в магазин "Детское питание" и попросил принять заказ на день выписки.
  Он и не предполагал, что так была запущено его жилище. Ремонт не только освежил ее, но и превратил в какое-то залитое светом пространство. Женщины не только тщательно, без всякой халтуры, сделали ремонт, но и убрали весь строительный мусор.
  -Ну как?- поинтересовался Митяй.- ндравится?
  -Нет слов. Спасибо вам.
  -Расчет на столе. Ежели у Аньки есть намерения сделать скидку, пусть сама сумму подправит.
  -Ежели только за диван, на котором сны сняться хреновые. Тебе сынок мебель другая нужна.
  -Знаю,- рассматривая самодельную квитанцию и пересчитывая деньги согласился Константин.- всегда чего-то надо. Но где взять? Ежели нет...- положив отсчитанные деньги на стол, улыбнулся он.
  Митяй хотел было уже взять их, но Анька, как -то быстро и умело выхватила денежные купюры прямо у него из под носа.
  -Погоди, касса еще открыта. Надоть гусару немного скинуть на диван, а то видения тебе спать потом не дадут. Я то тут побывала, знаю о чем кумекаю.
  -Да все ты выдумала,- не соглашался бригадир.
  -Ты вот скажи... На кой энто мне выдумывать, ежели навару от него нет. Вон твоя-то сразу мне поверила. А я все своими глазками и ушками энту Аиру видела и слушала.
  -Вы это о чем?- удивленно спросил Костя, услышав знакомое имя.
  -Да вот... Говорит, что приведение в твоей квартире завелось,- неуверенно произнес Митяй,- ты об энтом знал?
  -Нет.
  -Ну вот видишь? Напридумывала! Совесть замучает!
  -А я говорю, что он знает, кто есть Аила или Аира,- стояла на своем Анька.
  Одна Машка сидела тихо. Она то знала, что мериться силами с потусторонним, всегда к худу.
  -Ты бы Митяй не жадничал... А то как за нами увяжется? Тогда жизни, ни нам, ни детям не будет. На кой ей врать? Ежели, как она говорит, навару нет. Я про такое уже не раз слыхивала,- серьезно попросила она мужа.
  -Да вы о чем? Я не против заплатить и больше,- старался улыбаться хозяин.
   Хотя очень был встревожен. Произнесенное имя ему не нравилось и страх, хоть и не большой, но присутствовал на его лице.
  -А я о чем! Говорю он это через деньги нам ее передает,- не удержавшись шепнула бригадиру на ухо Анька.
  -Во... Сущие, идиотки! Работали, работали и хрен, выходит дело, заработали. А плиточникам я чем отдам?
   Анька тут же отсчитала немного и отдала Митяю, который не мог оторвать свой взгляд от стола и на котором лежали заработанные купюры.
  -Значит к ним ее душу отправим?- выдавив улыбку, согласился он.
  -Вы что? Взяв со стола оставленные деньги, Костя протянул их строителям. Все чисто. Я офицер, а не колдун.
  -Ладно. Они так решили, пусть так и будет. Мы не обеднеем, а вот работой дорожим. В нашем деле главное вовремя остановку сделать. А то, сам понимаешь, риск имеем. Коммерция она и оттуда контроль держит. Ежели бабы решили, чо это знак был, значит тебя надо поддержать, чтобы прибыль наша сохранность имела. Слушай, а кто это тебе баба?- поинтересовался прораб.
  -Какая?
  -Ну энто... Чо Аньку по ночам пугала. Она тут нам про нее такое наговорила...
  -Вы знаете, я тут уже давно не появлялся. Может, кто и заходил... Но у меня, кроме жены, никого здесь не было.
  -Понятно... Кто сознается...
  -Я правду говорю.
  -Ладно,- вставая с дивана, вмешалась в разговор Машка,- чо тут говорить. Сами не без греха. Но квартирка, видать по всему, меченая. Пошли, а то уже скоро обед.
  -Послушайте! Ну так же нельзя...
  -Нельзя штаны через голову одевать,- постукивая по спине хозяина, сочувственно произнесла Анька,- а тебе еще здесь жить долго, пока звезды на твоих плечах не вырастут. Ты лучше священника пригласи, да хоромы свои окропи, а потом и малыша сюда вези.
  -Хорошо,- переставая сопротивляться, согласился Костя.
  -Ну вот и договорились. А на отставшие мебель докупи, да дорожки со шторами, для уюта.
  Строители молча покинули квартиру, оставив хозяина растерянным посреди комнаты. Он даже и не мог представить, что именно с ним это происходит.
  -Что вообще происходит?- разводя руками, говорил сам с собой Константин,- но что-то все же происходит. Не могут люди не зная друг друга произносить одно и то же имя. Кто она? С чем ворвалась в мою жизнь? Почему все упирается в нее? Вроде и зла от нее никакого нет. А вот не доверяют... Да и не верят.
  Осматривая комнаты, он был очень доволен работой.
  -Костя?- кто-то окликнул его в дверях.
  Это была знакомая Наталья, то ли родственница, то ли очень близкая его командира.
  -Ой, как хорошо у тебя,- не дожидаясь ответа и предложения пройти, она смело стала осматривать санузел и кухню,- а ты молодец. Ишь, какой шмон в квартирке навел. Кажется, я вовремя...
  -Что случилось?
  -Тебе мебель нужна? Правда чуток поношенная, но в хорошем состоянии.
  -Чья?
  -Наша.
  -Да я говорю... Кому принадлежит?
  -Мне. Я решила все поменять. Сам понимаешь, в мебельном магазине работаю. Вот решила немного обновиться. Ну и тебя мне присоветовали. Денег много не возьму. Понимаю твое положение.
  -Сказка.
  -А я не помню, как она называется. Но с твоим метражом, кажись, войдет.
  -Тебя случайно строители сюда не направили?
  -Точно. Я к ним, вернее с объявлением на их доме хотела приклеить, а они твой адрес.
  -Этого хватит?- указывая на деньги на столе, Константин присел на кресло.
  -Щас посчитаем? А ты даже и не взглянешь на нее?
  -А зачем? -Деньги-то халявные... Поэтому думаю дерьма не предложишь.
  -Халявные!!! Скажешь тоже... У тебя и дармовые!!! А кухня, стенка, кровать, мягкая мебель- почти новехонькие,- старательно пересчитывая деньги, лопотала Наталья. Сам понимаешь, я женщина теперь одинокая и чистоплотная. А у тебя тут, пожалуй, многовато.
  -Ну а в магазине разве нет у тебя, еще и для уюта, чего- нибудь, докупить?
  -А чтобы ты хотел?
  -Шторы, коврик.
  -Ладно, тогда я все забираю. А на остальное сама соображу. Так как знаю твое положение.
  -Вот и ладненько. Вот ключ, чистоплотная. Сделай милость, наведи уют. И очень тебя прошу, не оставайся на ночь у меня.
  -Зачем?- игриво поинтересовалась Наталья.
  -Да боюсь и тебе тогда деньги не понадобятся.
  -Шалун !!!
  -Я не о том,- шепнул он ей на ухо,- я о домовом.
  -А что за домовой?
  -Боюсь нечайно изнасилует... А ключ потом под ковриком оставишь.
  Наталья не выдержала и заразительно рассмеялась. Но хозяину было не до игр и тем более не до смеху. Он словно ошпаренный вылетел из квартиры.
  
  
  
  Глава 43.
  
  
  
  Константин не помнил, как оказался у дверей род дома. Мысли о Аире, которые на этот раз, как будто жестко вколотили в его голову "гвоздями", не на минуту не оставляли в покое. Не верить байкам строителей, которые даже деньгами побрезговали, повода не было.
  Так, с затуманенным сознанием, он, незаметно для самого себя, доехал до родильного дома, опомнившись только у дверей больничной палаты, где вся заплаканная стояла Мария Петровна.
  -Что! Что!
  Но та в ответ только развела руками.
  -Умерла?- присаживаясь медленно на корточки, сделал вывод Константин.
  Последнее, что он почувствовал, это была необъяснимая боль в груди и кромешная тьма в невесомом теле.
  -Нет, нет...,- замахав руками, старалась, как могла успокоить зятя Мария Петровна.
  Но того, как будто, уже ничего не интересовало. Глаза его остекленели и не реагировали, ни на крик тещи, ни не подбежавших к нему медсестрам.
  Очнулся он только в процедурном кабинете, где человек в белом халате мерил ему давление.
  -Что случилось,- прошептал Костя.
  Почему-то боясь услышать в ответ приговор, для него почти смертельный.
  -Все хорошо... Только надо себя беречь. Это мое вам назначение. А то давление очень уж у вас скачет. Так и до инсульта пару шагов останется.
  -Где моя жена?- не успокаивался Костя.
  -Я бы запрет на все посещения сделала. Мамаша тут своим криком всех оглушила. Работать мешает. Теперь вас еще выхаживай. А больные ждут, голубчик вы наш.
  -Вы меня не оберегайте! Говорите все, как есть.
  -А нам время дорого, чтобы от вас что-то скрывать. Да был сегодня кризис у вашей жены. Но зато результат на лицо- очнулась, а это хороший признак на поправку.
  -Как очнулась? Вы сейчас о ком?- сам снимая манжетку от тонометра,- не понимал о чем, главное о ком, говорят эти незнакомые доктора.
  -О ком спросили, о том и сказали. А вам после укола пятнадцать минут полежать надобно.
  -Где?
  -Здесь!- чуть не крикнула медсестра, убирая лекарство в медицинский ящик.
  Константин понял, что он сейчас что-то брякнул ужасное и ничего не сказав встал и пошел к выходу.
  -Это куда же мы собрались,- стараясь остановить непослушного пациента, медсестра преградила тому дорогу,- а загреметь по новой, не хотите ли?
  -Все отлично... Все хорошо- отстранившись от нее, как молитву шептал пациент.
  Коридор был не знаком. И куда идти Константин не знал.
  -Ну... И куда мы все же направились?- почти крикнула вдогонку, все та же сестра.
  -К жене.
  -Понятно. А загремишь?
  -К жене,- вытирая пот со лба, твердил, как заезженная пластинка, Костя.
  -Ладно... Щас закрою кабинет и провожу.
  -А где мы?
  -Караганде... В род доме, где же еще.
  -А я тут не был.
  -Пошли уж,- взяв того под руку, медсестра подвела его к лифту и нажала на пятый этаж.
  Около палаты Мария Степановна отсутствовала и было непривычно тихо и пусто.
  -Ну чего остановился?
  -Боюсь,- в данный момент, мало чем отличаясь от полоумного, улыбался Константин.
  -Кого?
  -Не знаю.
  -А... Так это лекарство...
  -Так она жива?
  -Зайди и увидишь.
  В палате суетились медики. В углу стояла Мария Степановна, стараясь разглядеть лежащую на постели Жанну. Костя подошел к ней и взял ту под руку.
  -Как ты сынок?
  -Хорошо. Немного голова кружится.
  -Слаб ты стал.
  -Как Жанна?
  -Ой... Остановка сердца была. Прямо ни с того ни с сего. Такая спокойная была, а потом приборы запикали. Но вот обошлось, благодаря докторам. Хорошо, что тебя не было, а то ты от переживаний и недосыпу, совсем ослаб,- стараясь не разрыдаться, жалобно шептала теща.
  -Как она?
  -Очнулась... И даже пару слов сказала. У них, говорят, такой случай впервые.
  -Что говорила?
  -Не помню... Я как в тумане тут брожу. Вот и тебя напугала. Но меня, кажись, узнала. Больно, говорит,- не выдержав и пряча лицо за плечо зятя, заплакала Мария Степановна.
  -Она очнулась?
  -Очнулась, дорогой... Очнулась...
  -Обезболить ее,- приказал доктор,- пусть еще немного придет в себя. Стресс этот, для сердца не гож.
  Когда все разошлись, Жанна лежала спокойно, но в лице что-то изменилось. Не было тех заостренных черт лица. И даже показался слабый румянец на щеках.
  -Она тут,- не осознавая, почему-то произнес эти значимые для него слова Константин.
  -Тут... Тут...Ваше сокровище всем сегодня жару дала,- согласилась Антонина Ивановна,- ишь чего выдумала! Сюрприз решила нам преподнести. Так мы ее быстренько разоблачили и вернули обратно. Хватит... Наотдыхалась уже... Пора и честь знать...
  -Ой... Спасибо вам Тонечка... Ведь если бы не вы...
  -Для того и приставлены, чтобы не вовремя разбежались ваши родные. Ей дите на ноги надо ставить, а она, ишь, что удумала.
  А нам можно к ней подойти?- неуверенно, как будто боялся спугнуть кого-то, спросил Константин.
  -Ежели желаете, то стерегите пока свою красавицу. А мне, после такого дебоша, надо прибраться. Все пораскидали, и инструменты, и ампулы. Как в такой грязи работать?
  -Давайте я вам помогу. А Костя за Аирой посмотрит.
  Медсестра и Костя, как по команде, открыв от изумления рот, посмотрели на полусумасшедшую Марию Степановну.
  -Я что-то не то сказала?- та даже не поняла взглядов упрека, уставившихся на нее.
  -Пожалуй, вам лучше сейчас полы здесь помыть,- предложила ей мед сестра.
  Доставая ведро и тряпку из специального шкафчика, Антонина Ивановна незаметно
  делала различные знаки Косте, чтобы тот сейчас ее не дергал своими расспросами. Тогда недоразумения сами собой забудутся.
  
  
  Глава 44.
  
  
  
  В замочную скважину двери, кто-то осторожно вставил ключ и долго, стараясь не привлекать внимания, не мог ее открыть. Славик на цыпочках, ничего не говоря Татьяне, которая готовила обед на кухне, подобрался к глазку и с табуретки попытался рассмотреть нежданного гостя. Но кроме черного одеяния, ничего не было видно.
  -Ты кто?- нагнувшись, шепнул он в скважину.
  С обратной стороны все действия тут же прекратились. Ключ вытащили и вместо него появился уставившийся на мальчика глаз. Славик от неожиданности, отскочил от двери. Но глаз продолжал наблюдать за ним.
  -Тихо, сынок... Сюрприз испортишь...
  -А ты кто? Грабитель?
  За дверью послышался приглушенный смех.
  -Нет... Я Карабас Барабас морской пучины.
  -А такой бывает? - подойдя поближе, старательно прячась в угол возле двери, в сомнениях мучился мальчик .
  -Но я же тут... Значит бывает.
  -А Буратино с тобой?
  -Со мной.
  -Тогда пусть просунет свой нос.
  -Нельзя.
  -Почему?- недоумевал Славик.
  -Боится... Слыхал поговорку, как любопытной Варваре - нос оторвали.
  -А...
  -Тогда я маму спрошу.
  -Не надо,- торопливо останавливал уже знакомый голос,- ну что ты... Совсем папку забыл.
  -Папа?
  -Ну конечно же...
  -А не врешь?
  -Скажи пожалуйста, зачем это мне.
  -А пароль наш знаешь?
  -Знаю.
  -Какой?
  -Земля,- шепнул знакомый голос в скважину.
  -Море... Ура, папка вернулся!
  Щелкнув замком, Славик словно взлетел на шею Михаила.
  -Не кричи... Где мамка наша?
  -На кухне воркует,- парировал тот, стараясь подыграть незапланированному сюрпризу.
  Они потихоньку заглянули в окошко двери, где суетилась сама хозяйка. Миша тихонько постучал. Но та что-то увлеченно мешала в кастрюле.
  -Слав, ты там все шалишь?
  -Нет,- ответил тот.
  -Тогда чего вам нужно? Кушать захотел?
  Тут она обернулась и хотела уже пойти к двери, но увидев знакомый образ, присела и заулыбалась.
  -Проказники!
   И подбежав к своим дорогим мужчинам, принялась их обоих целовать.
  -А меня-то за что?- вытирая щеки, смущался Слава.
  -Так... Просто сильно люблю обоих.
  -Мои вы хорошие,- довольно прижимая, то Татьяну, то сына, радовался Михаил.
  -А ты еще и не разделся,- смотря на пыльные ботинки мужа, слегка недовольствовала хозяйка.
  -Так сюрприз же был... А он распаковывается только после принятия.
  -Хитрюга... А ну марш в ванну!
  -Слушаюсь, товарищ комиссар!
  -Ой... Заболтали вы меня, а у меня все горит,- и спохватившись она удалилась на кухню.
  -Ну вот, брат, я и дома,- облегченно вздохнул Михаил,- поможешь размундироваться.
  -Конечно же. И обувку помою.
  -Хорошо,- давая сыну снять с себя ботинки.
  -А ты надолго?
  -Кто же брат об этом знает. Пока две, три недели есть.
  -Ты бы сейчас не оставлял маму надолго.
  -А что так? Случилось что-то.
  -Это сюрприз. Но она об этом не знает.
  -Взрослый ты у меня стал. Оглянуться не успеем, а ты нам кашу варить уже будешь.
  -Если понадобиться, то и на руках носить буду. У меня видишь какие мышцы.
  -Крутые. Весь в прадеда. Тот зубами ведра поднимал, на спор.
  -Я знаю.
  -Все ты знаешь... Ванну мне организуешь?
  -Тебе с яблоком или с малиной.
  -С теплой водой,- блажено вытягивая ноги, вежливо попросил Михаил. - А вы нынче одни? Гости по домам гляжу поразъехались.
  -Ты что-то спросил?- продолжая хлопотать на кухне, переспросила Татьяна.
  -Я говорю о гостях... Как там их дела...
  Таня задумчиво прикрыла кастрюлю и медленно вытирая руки о полотенце, подошла к мужу, облокотившись о косяк двери.
  -Что с тобой? Плохие новости?
  -Миш, тут целая мистика развернулась. Кому сказать не поверит.
  -Да... Интересно... Все в должном здравии оказались и понапрасну слезы лили.
  -Нет... Гораздо серьезнее.
  -Что еще за напасть приключилась?- недоумевал Михаил.
  -Короче... Она лежит в коме, а нечистый рядом ходит. Ну и всех пугает.
  -Как это так? И ты сама все видела?- сдерживая смех, удивленно спросил Михаил.
  -А ты не лыбся... Я тоже там дежурила и кое-что видела.
  -Нечистого?
  -А кто еще так дурить головы может?
  -Я что-то не понял... Это кто же моей жене голову задурил. Может, ты влюбилась?
  -Как всегда, в своем репертуаре,- обиженно отвернулась Татьяна.
  -А твой репертуар, судя по запаху, по-моему подгорает.
  Взмахнув полотенцем, хозяйка быстро поспешила к кастрюлям, крышки которых не слушаясь проворных рук, выскальзывали и падали с грохотом на пол.
  Михаил наблюдавший впервые такую картину, растерялся и подойдя к жене сзади, крепко обнял ее.
  -Теперь верю. Не обошлось тут без него, окаянного. Но я теперь здесь и метлой всех из гнезда нашего повыметываю. Веришь?
  -Конечно верю... Только вот гречка подгорела.
  -А с дымком-то, еще и слаще будет.
  -Пап,- послышался голос Славика,- задание выполнил.
  -Выражаю тебе полную благодарность. Сейчас работу принимать буду. А потом меня жена накормит, спать уложит, и все что ее тревожит, расскажет. Хорошо? Договорились?
  -Договорились,- заулыбалась Татьяна
  -Вот и ладненько. Иду сынок...
  Славик весь в мыльных пузырях появился на кухне. Он был похож на снеговика, слепленного из рыхлого снега.
  -Мам, пены мало.
  -Подумать только,- еле сдерживалась от смеха хозяйка.
  Всплеснув руками, стараясь не прикасаться к сыну, она осторожно усадила того на стул.
  -Не шевелись, подождем, когда растаешь, а то мне запорошишь всю кухню.
  -Но ведь здорово, когда снежинки хлопьями падают.
  -Сиди смирно, продуктам такая погода противопоказана.
  -Почему?
  -Потому что вкус потеряется.
  -Ой! Я уже таять начал!
  -Не шевелись... Сейчас закончу с обедом и тебя переодену.
  -А вот папа не скоро оттает. Я ему такой сугроб построил!
  -Так ты весь флакон использовал?
  -Почему один, -серьезно рассматривая свои руки, Славик показал матери три пальца.
  -Три?- не веря своим глазам, шепотом произнесла Таня.
  -А больше не было.
  -Ты с ума сошел?
  -Нет. А вот папа меня попросил удалиться.
  -Да как же он там моется?
  -Да он пока еще не моется, а полотенцем снег утаптывает. По-моему ему понравилось.
  -Ну что же: кого взрастил- от того и получил.
  -Он мне сказал только тебе не рассказывать. Но я то сам весь в снегу, вот ты и догадалась.
  -Сумасшедший дом! А тот-то, теперь точно отдохнул в ванне.
  -Да... Надо было сначала дать штурмовое предупреждение,- почти растаяв от пены, не без сожаления предположил Славик.
  -Это точно,- рассмеялась Таня, уводя сына в прихожую.
  Проходя мимо ванны, она потихоньку постучала в дверь, но ответа не было. Тогда они вместе стали прислушиваться к каждому шороху за ней. Стояла гробовая тишина.
  -Может, лавиной накрыло,- предположил мастер искусственного снега,- а она звуков не пропускает. Собаку спасательную надо вызывать.
  -Я тебе щас вызову! Хулиган-метеоролог! Быстро ступай в комнату!
  -Ну вот, опять меня никто не любит.
  -Иди, иди... И не забудь мокрое снять.
  -А где чистое? Ты мне приготовила?
  В ответ Татьяна только слегка шлепнув сына по мягкому месту, после чего тот опустив голову нехотя побрел на переодевание.
  -Миш, ты там жив?
  -Все в порядке... Намыливаюсь...
  -Пены много? Нашел кому довериться?
  -Зато, как в бане. Да и ванну всю отдраил.
  -Ладно отдыхай... Я младшим займусь.
  Появление Михаила было для семьи радостным. Держа банное полотенце на шее, он выглядел немного утомленным. Внимательно посмотрев на сына, который опустил виновато глаза, он еле сдерживал свой заразительный смех.
  -Не рассчитал,- вздохнул тяжело Славик,- ты же сам говорил, что для хорошего человека ничего не жалей. Вот и я, значит, решить эту проблему по-свему. Пороть будете, а?
  Тут оба родителя не выдержали и рассмеялись.
  -А что тут смешного? Я ведь не знал, что такая вьюга разгуляется. Сам испугался и еле дверь нашел, чтобы выскочить. А если бы меня занесло?
  -Ты еще скажи, что мы во всем виноваты,- сквозь смех произнесла Татьяна.
  -А кто?
  -Правильно сынок. Лучшая защита- это нападение. Но не всегда... Умей признавать и ошибки.
  -А мы кушать пойдем?- уклоняясь от ответа предложил Славик.
  На что родители еще больше рассмеялись, огорчив тем самым словесного изобретателя.
  -А гостей, может, подождем,- предложил Михаил, укладываясь на диван,- а я пока после баньки отдохну.
  -Да они долго еще... Вы пока тут поскучайте, а я стол накрою. Потом все новости наши расскажу.
  Татьяна ушла хлопотать на кухне, а Славик с радостью оседлал живот отца.
  -Ну что, скучал проказник?
  -Некогда было... Дела...
  -Во как! И какие такие дела у моего сына?- теребя и целуя непослушную головку, умилялся Михаил.
  Но тот в ответ только закатывался смехом, наслаждаясь любовь отца.
  -Пап, а я в берендеевку ходил и с дедом Терентием говорил.
  -Да ну... Это тот, что всем советы свои слагает? Да песни по праздникам распевает?
  -Он. Только он уже старенький и не поет. Он хороший и много чего мне рассказал.
  -Так вы тут с мамкой по лесам ходить начали без меня?
  -Нет это меня с собой наши гости брали. Мария Степановна от меня не на шаг не отходила.
  -Ничего не понимаю... А этих-то, как? Каким ветром туда занесло?
  -Сначала на такси, а потом и пешком шли.
  -А зачем?
  -Как зачем... София еще маленькая, а ее мамка телом больна, душой не окрепшая.
  -Так вы за излечением бегали?
  -И за этим тоже. Но в основном из-за меня,- как-то по-взрослому ответил Славик, что не очень понравилось Михаилу.
  -А ты что, приболел?
  -Ну вот... Опять начинаются расспросы... Я с Терентием должен был встретиться, и благословление его получить.
  -Еще чего придумаешь?
  -Ты не волнуйся. Я уже взрослый и время мое настало.
  -Тань, а Тань?
  Вытирая руки о фартук, та почти вбежала в комнату.
  -Что плохо после ванны?
  -Ты погоди... Ты только послушай, что сын мне говорит.
  -А что он говорит?
  -Ну бредятину какую-то... Про того деда из нашего леса, который его посвятил в свои бредни. Ты за ним смотрела здесь или он сам по себе тут шастает куда захочет.
  -А... Так ты про прогулку.
  -Тебя ничего не смущает?
  -Меня уже ничего не смущает, окромя вашего хулиганства.
  -Так зачем ты его везде отпускаешь?
  -Я дежурила около Жанны, а они в это время погуляли по лесу. Вот и все дела. Что тут дурного.
  -А он говорит...
  -Миш, успокойся... Мало ли чего ребенок скажет.
  -Зато я знаю про Аиру,- влез в разговор Славик.
  -Про кого?- испуганно переспросил Михаил.
  -Ой... Слушай ты его больше. Рассказы Марии Степановны, вот и выдает за свое.
  -Как не странно, но мне тоже знакома эта особа,- снимая сына с живота и присаживаясь на диване, Михаил был чем-то серьезно озабочен.
  -Во как! Видать эта легенда и до военных добралась.
  -Да нет... Вовсе не легенда. Мы на подлодке, с этой Аирой, спасали пассажирский лайнер.
  -Как так? Так это ваша лодка спасла людей?
  -Наша... Но кто она? Ты ее знаешь?
  -Ой... Если расскажу не поверишь...
  -Так расскажи!
  -Жанну этим именем нарекли.
  -Какую?
  -Костину.
  -Так она очнулась?
  -Нет.
  -Тогда чего мне голову морочишь?
  -Говорила не поверишь.
  -А я ее у деда видел,- опять вступил в разговор Славик.
  -Кого,- одновременно спросили родители.
  -Аиру и ее бабушку. Красивые обе и обещали мне помогать.
  -Сынок, ты поди посмотри за пирожками, а то боюсь тесто гулять уйдет,- вежливо попросила Татьяна.
  Славик, хоть и не хотел уходить, но при отце, как-то было нехорошо капризничать.
  -Опять меня никто не слышит... А я хотел вам еще кое-что рассказать,- обидчиво мямлил он, прикрывая за собой дверь.
  Татьяна присела рядом с мужем и улыбаясь взъерошила тому волосы.
  -А мы тебя ждали.
  Но Миша молчал.
  -А мы тебя любим.
  -Понимаешь, мне кажется, что тут мистикой попахивает.
  -Наши чувства?
  -Да нет... Я долго думал об этой особе. Как она вышла на нашу волну? Почему клавиатура сама щелкала?
  -Может, поломалась?
  -Да, а я тот самый волшебник!
  -Ауууу... Я здесь...
  -А почему-то ее называют Аирой?
  -Кого?
  -Жанну.
  -Так это... Ну эта... В общем дело темное. Короче Марии Степановне сказала об этом
  Женщина с того корабля, который вы спасли.
  -А ей кто сказал?
  -Никто... Говорит, что сама Аира ей так представилась.
  -Бред...
  -Точно... И нам без юридического образования этот клубок не размотать. Поэтому отдохни и наслаждайся домом.
  -А имя, согласись, странное.
  -Поначалу было да, а теперь уже родное.
  -А что Костя.
  -А ничего... Не обращает внимание. Дела-то добрые от нее исходят.
  -Точно... Прямо-таки спасительница.
  -Вот и хорошо. Значит бояться нечего.
  -И дед, говоришь, о ней знает?
  -Миш, давай отдыхай. Вот придут гости тогда и все сопоставим.
  
  
  
  
  Глава 45.
  
  
  
  -Мария Степановна никогда еще в своей жизни так, с таким удовольствием, не мыла полы. Каждый уголок, каждая царапина была мастерски отскоблена ее руками.
  -Ну вот и порядок тепереча у нас. Как там моя доченька?
  -Все в норме,- поправляя капельницу, довольно ответила медсестра.
  -Костя, а ты бы присаживался... Чо зря крутиться возле кровати. Опять плохо станет.- заботливо придвигая стул зятю, почти приказала Мария Степановна.
  -А она когда очнется?
  -Не скоро,- ответила Антонина Ивановна,- может к вечеру, а может и завтра.
  -А точно, что ей лучше уже?
  -Значит так... Лучше или хуже, я не знаю... А вот вопросы пока не ко мне должны направлены.
  -А к кому?
  - А к тому кто нас с тобой создал.
  -Да... Я сейчас в храм схожу и на часок к Танюшке отдохнуть съездить надо,- согласилась теща
  -Вот это дело... Вот это правильно... А то только отвлекаете меня от работы,- одобрила данный порыв Антонина Ивановна.
  -Вас проводить?
  -Не надо сынок... Ты лучше с ней побудь... Так мне спокойней будет.
  -Хорошо. Ремонт я уже сделал. И мебель заказал.
  -Все вовремя у нас с тобой вышло. Теперь Жанну на ноги поставим и все дела.
  Когда Мария Степановна ушла, Константин взял руку жены и переминая каждый ее палец, то ли мысленно молился, то ли отчаянно о чем-то умолял. Не обращая внимания на временные уходы из палаты медсестры. Он даже не заметил, как наступил вечер и в палате зажгли свет. Посещение докторов стали происходить чаще, которые внимательно осматривали свою подопечную. Но ничего не говоря, они исчезали за палатной дверью.
   Жанна вдруг сжала пальцы мужа. Тот вздрогнул, сознание его наполнилось страхом, в голове все поплыло.
  -Мне опять плохо,- прошептал он.
  Антонина Ивановна взяла тонометр и измерила давление. Затем дала таблетку под язык.
  -Отпустило?- поинтересовалась она.
  -Да... Жанна руку сжимает.
  -Это хорошо. Значит жива.
  -Костя?- повернув голову, шепотом произнесла больная.
  -Я... Как ты?
  -Где я? Где бабуля?
  -Ты в род доме. А твоя мама тоже приехала... Она только что ушла.
  Потом Жанна стала рассматривать окно, стараясь кому-то махать.
  -Спасибо Сина,- вдруг промолвила она, чем озадачила медсестру.
  -Жанна! Жанна! Вы видите меня?
  -Да... Только мы не знакомы.
  -Это хорошо, что вы это понимаете.
  -Вы от дедушки?
  -Ну началось... Я от бабушки, я от дедушки... Костя готовься. Они после комы все такие. Реалите шоу для них только через месяц, другой пройдет. А пока огород будут городить из разных штакетников, то и дело путаясь.
  -Это осложнение,- не понимая что происходит, спросил Константин.
  -Возможно. Жди когда совсем очухается, тогда может и расскажет, что имела ввиду.
  По взгляду жены было видно, что та растерянна и что-то не очень понимает.
  -Все хорошо... Ты с нами... Ты в палате... Дочка с нами, в детской.
  -Софочка? Ее из кувеза вынули?
  Константин не скрывая своего изумления посмотрел на Антонину Ивановну.
  -А ты как думал! Еще не таких чудес наслушаешься, - на что ответила та.
  -Да... Она здорова,- продолжил разговор с больной Костя,- скоро и домой поедим.
  -К бабуле?
  -Жанна, очнись! Я твой муж! Ты меня узнаешь?
  -Да... А где бабушка?
  -Какая? Твоя мама?
  -Нет... Моя бабушка, Лила!
  -Не знаю.
  -Короче..., не выдержав перехлест в сознании больной, вмешалась Антонина Ивановна,- она уехала насовсем вместе с остальными родственниками в Америку. Вернуться не обещала... А вот чтобы ты выздоравливала, приказала. Понятно?
  -Зачем вы так,- неодобрительно прошептал Костя.
  -А затем... Чтобы еще полгода она тебя не расспрашивала о том, кого уже давно похоронили. Кто знает, где ее там носило. Вот немного окрепнет, придет в себя, тогда может и поделиться о своих перелетах.
  Жанна впервые улыбнулась.
  -Как больно и тяжело, будто каменной плитой придавило,- прохрипела она.
  -Ничего, привыкнешь. Мы вон тащим ее за собой и тебе придется,- записывая что-то, высказалась медсестра,- налегке жить, с судьбой не дружить. Как пуля жизнь пролететь может.
  - Мне бы в сад райский.
  -Мне бы тоже. Но видать всему свое время. Тебе повезло, видать. Где надо побывала, и обратно вернулась. А некоторым, к нам земным, не больно-то и хочется.
  -Костик, ты столько пережил,- повернув голову к мужу, ласково смотрела на него Жанна.
  На что, тот только улыбался, стараясь скрыть слезы.
  -У нас теперь очень хорошая квартира. И обои неплохие.
  Улыбка мужа сменилась на изумление.
  -Ты все слышала?- выдавил из себя Константин.
  -Нет я там была.
  -Кто бы сомневался,- вмешалась Антонина Ивановна,- ты только успевай записывай, чем она еще там занималась.
  -Мама в храме?- не обращая внимания на реплики, спросила Жанна.
  -Да... Она часто туда ходила, пока ты здесь была.
  -Где?
  -В род доме.
  -А... Я и с ней была. Только с другой стороны заходила. Она очень устала. Хорошо хоть Ашуд ей помогает.
  К кровати подошла Антонина Ивановна и подала знак Косте, чтобы тот прекращал все разговоры. Потом она сделала какой-то укол в капельницу, после чего больная заснула.
  -А вдруг она опять не очнется,- забеспокоился тот.
  -Нет дружок, ежели вернулась, то обратно пока дороги нет.
  -А вы откуда знаете?
  -Ты знаешь, я ведь тут работаю. Верь мне... И не такое слышала... Да приходилось и спинным мозгом чувствовать, так как моему головному мозгу не под силу во всей этой тягомотине разобраться.
  -Так она бредит?
  -А кто ее знает. Я там не была... Но вот стараться ее сейчас переубеждать не надо. И так сознание натерпелось. Пока оно воспаленное и реабилитацию еще не прошло. Придется в кошки мышки играть и ей во всем подыгрывать. Психика дело тонкое. Порвешь своим не верованьем, сложнее будет ее из тупика вытащить. Она щас, как дитя. Пока в свои игры не наиграется, не успокоиться. А тебе придется набраться мудрости и терпения.
  -Да я на все готов.
  -Я знаю. Готова ли вот она всю серость нашу принять? Ладно, о чем сейчас балагурить, когда только все еще начинается.
  -Вы меня пугаете.
  -Подумать только, он и испугался. Жена твоя жива?
  -Жива.
  -Тебя узнала?
  -Узнала.
  -Так что тебе еще надобно?
  -Она...
  -Хочешь сказать, что крыша поехала?
  -Нет,- опустив глаза промямлил Костя.
  -Не горюй... Все восстановиться. Главное глаза открыла.
  -Я не горюю. Я больше о ней беспокоюсь. Ну чтобы срыва не произошло.
  -Как говориться, поживем, увидим.
  Костя опять крепко сжал пальцы своей жены и терпеливо стал ожидать когда та проснется.
  
  
  
  Глава 46.
  
  
  
  Михаил уже часа два, как спал, когда в дверь позвонили. Татьяна быстренько подбежала к глазку и удостоверившись, что это была их гостья, поспешила открыть дверь.
  -Вы сегодня припозднились,- стараясь потише говорить, Татьяна помогла той переодеться.
  -Точно... В храм ходила. А Славик заснул?
  -Нет. Это Миша вернулся.
  -Смотри-ка... И у вас радость тоже. А Жанна-то очнулась!
  -Да вы что!
  -Пойдем на кухню. Там все обскажу.
  -Да, да... Я сейчас и накормлю вас.
  Они потихоньку прикрыли за собой дверь и Татьяна стала быстренько сервировать стол.
  -Может, помочь?
  -Нет. Вы лучше радостью делитесь.
  -Ой я такое пережила,- вытирая слезы, делилась Мария Степановна.- Она ведь остановку сердца поначалу дала. Так я там так орала.
  -Да вы что?- испуганно прошептала хозяйка.
  -Да, деточка моя. Так напугала, до сих пор колени ходуном ходят.
  -Спасли?
  -Спасли. Благодаря той медсестре. Вовек не забуду ее милосердие.
  -А что дальше-то?
  -Ну вот... Сбежались доктора. Даже реанимацию вызывали.
  -Очнулась!
  -Поначалу, когда сердечко ее заводили, меня вытолкали в коридор. Ну а потом, мы даже чуток поговорили.
  -Ну, ну... Что говорит-то.
  -Больно сказала.
  -Да вы что!
  -А как же... Конечно больно...Током беднягу сколько они трясли?
  -Ну ничего. Главное в себя пришла.
  -Пришла моя девочка. Можно сказать вернулась. А мы тут ее и встретили.
  -Да уж... А Костя знает?
  -Знает. Я сдуру его там напугала. А у него как хлестануло давление... В общем и его откачивали.
  -Я его понимаю... Я бы, наверное, сама там в припадках билась. Любит он ее сильно. А значит ее боль уж очень ему близка. Ну все обошлось... И на том спасибо...
  -Да... Обошлось... Вот я сразу-то в храм и побежала. Так что скоро мы вас стеснять не будем. Костик сказал, что квартиру в порядок привел.
  -Скажите тоже... Никакого стеснения нет. Вы меня не обижайте.
  -Танюш, ну как же... Вон ты, на нас только и работала. То накорми, напои да и еще проводи. Даже малышке помогла все приготовить.
  -Так это в радость. Ну сидела бы... Скучала... Себя накручивала... О Михаиле мысли прокручивала. А тут все же время с пользой провела.
  -Ой... Спасибо тебе за добрые слова! Не знаю, как бы мы сами справились?
  -Тогда обедать... И не отчего не отказываться,- улыбаясь приказала хозяйка, гремя половником.
  -Это точно... Сегодня у меня зверский аппетит.
  -А нам... Мы тоже хотим,- ведя на кухню отца и крепко держа того за руку, который явно не выспался, радостно улыбался Славик.
  -Ой... Разбудил все-таки...- всплеснув руками, недовольствовала Татьяна.
  -Все хорошо,- отрешенно промямлил Михаил
  -Так ты же не выспался!
  -Выспался. Здравствуйте Мария Степановна! Можно к вам присоединиться.
  -Да, конечно же... Вы уж нас извините, что разбудили.
  -Ни за что... Хотели без нас трапезничать? А мы голодные спать не могем... Да, сынок?
  -Так точно, отрапортовал тот.
  -Во... И юнга со мной согласен.
  -Да садитесь вы уже. Балагуры-клоуны,- довольно улыбалась хозяйка.
  Татьяна быстро поставила перед своими мужичками столовые приборы и с любовью наполнила их своей незамысловатой, но очень вкусной едой.
  -Ну как там мой сослуживец,- надкусывая хлеб, прервал обеденное молчание Михаил.
  -Ой, немного в себя приходить начал... Мишенька, мы такое тут пережили... Даже во сне, такое вот присниться- плохо может с человеком случиться,- вытирая влажные глаза, пожаловалась Мария Степановна.
  -Да... Когда болезнь за пятки щиплет, покоя нет.
  -Нет, сынок, нет...Какой там покой... Нерв главный из тебя будто, и днем, и ночью выдирают.
  -Ну я думаю все наладиться.
  -Будем стараться... Тем более мы уже и заговорили.
  -Во как...! Так... Значит, выходит дело, что очнулась ваша дочь!
  -Очнулась, очнулась...Только очень слаба.
  -Так надо и нам, Танюш, молодую мамашу навестить.
  -Вы погодите... И так хлопот от нас получили. Да и Жанна не в том состоянии чтобы об этом речь заводить. Дома встренимся. Костя все приготовил уже.
  -Ну нельзя, так нельзя. Было бы сказано, а мы и обождать можем. Танюш, а ты бы подлила мне борщику-то, будь добра. Уж больно я на этих казенный харчах ороговел. Дождаться не мог, когда наступит время стряпни моей женушке.
  -Ой, скажешь только,- довольно улыбаясь, отмахнулась хозяйка.
  -Истинную правду говоришь Миша. Хозяйка у тебя действительно хороша. Как она нас обиходила...Родным не под силу,- согласилась Мария Степановна.
  -Ну совсем меня в краску вогнали. Ничего особенного и не делаю.
  -Особенное, для тебя, может и нет... Но сколько тепла и доброты...,- с умилением в голосе и продолжая вытирать глаза, прошептала гостья.
   Похвала гостей никогда не была лишней для хозяев. Она, как медаль для солдата, радовала душу. Это были те самые признательные слова, которые дорогого стоили для самой Татьяны.
  -Вы лучше спать сейчас идите. А за ужином обсудим все накопившиеся новости.
  -Точно,- согласился с женой, Михаил.- К чему расстраиваться, если поезд ушел, а билет потерян. Как не крути, судьба и подчиниться ей придется, чтобы не наломать дров. Она не просто нас направляет, но и от беды спасает. Только вот нам об этом не расскажет. И потому не стоит по пустякам слезы лить. Выбор всегда есть, только не спеши и дай нервами чуток отдохнуть. Наступит час и все сложиться, как нельзя лучше.
  -Да, сынок, ты прав. Умом-то и я, может, понимаю, а вот грудь бывает на две части с такой болью разламывается.
  -Понимаю, трудно...Советы-то легче произносятся. Но вы такое вынесли, что пора этот груз в огонь сбросить. Прошел тот поезд, а значит другой идет и теперь вы налегке езжайте. Радость и приятные хлопоты вам осталось пережить.
  -А меня прокатиться возьмете,- слушая отца с раскрытым ртом, спросил Славик.
  Все засмеялись.
  -Ну куда мы без тебя,- теребила голову сына, Таня,- нам без тебя не в один вагон не войти. Так как поезд счастья без детей не бывает.
  -А когда мы в него сядем?- не успокаивался Слава.
  -Здрасте! А ты что не понял, что мы в нем уже едим и одно купе наше навсегда.
  -А... Опять сказки...
  -Жизнь, сынок, жизнь,- вставая из стола, повторял улыбаясь Михаил.- Пошли гулять, а то женскому полу надо отдохнуть.
  -А мороженное, купишь?
  -Так посмотрим...
  Пока Михаил помогал жене на кухне, Славик с радостью натягивал свои джинсы, чтобы побыстрее пойти на улицу. Одна Мария Степановна отрешенно поглядывала в окно. В ее душе не было ни спокойствия, ни уверенности на будущее. Хотелось то и дело звонить в род дом и контролировать самочувствие дочери. Но разумом понимала, что и там люди работают, и материнский эгоизм здесь совсем неуместен. Только вот как с ним справиться и не злоупотреблять добротой окружающих.
  -Да...-, тяжело вздохнула она,- надо поспать.
  -Так вы идите в нашу комнату и прилягте,- посоветовала хозяйка.
  -Вы извините меня, что не могу вам помочь. Какая-то усталость меня гнетет. В общем превратили вашу квартиру в санаторий, а толку от нас чуть.
  -Все глупости. Может, наша маленькая помощь вам, нам больше нужна. Может, мы от нее хорошей энергией подзаряжаемся.
  -Правильно, мать,- обняв жену за талию, улыбался Михаил.
  Мария Степановна облокотившись о стол тяжело пошла в комнату. На ее лице была вековая усталость. Она с благодарностью похлопала хозяина по плечу и скрылась в темной прихожей.
  -Мам, пап, я готов,- дергая родителей, то за фартук, то за штаны, радостно сообщил Славик.
  -Ну ежели так, то побежали,- убедительно произнес Михаил,- а может и маму прихватим с собой?
  -Ой нет мужички! У меня тесто подходит. Вот убежит, тогда попробуй его догони.
  -Мам мы скоро.
  -А вы не спешите,- присев на корточки и поправляя рубашку сыну, посоветовала Таня,- гулять для молодого организма не возбраняется
  
  
  
  Глава 47.
  
  
  
  Вечер наступил незаметно. Костя, как завороженный смотрел на жену, ища хоть какую-то нотку на ее пробуждение. Одна мед сестра, то и дело суетилась, выполняя свои назначения и не переставая умиляться выдержкой молодого офицера.
   Но вот долгожданный час, видимо, пробил и Жанна неожиданно открыла глаза, что даже Константин вздрогнул и неестественно заулыбался.
  -Пить,- прошептала она.
  -Да... Да... Сейчас.
  Он бережно взял поильник и поднес к губам жены.
  -Соленое.
  -Так это минеральная... Она свежая,- уверял Костя.
  -Где я?
  -В род доме.
  -Почему?
  -Дочку родила.
  -А бабушка где?
  -Ты лучше отдохни. А потом я тебе все объясню.
  Жана с любопытством стала осматривать палату.
  -Как странно... Тяжело здесь и не уютно.
  -Это ничего,- гладя нежно руку жены, успокаивал Константин,- главное мы все вместе теперь.
  -Плохо...
  -Что плохо? Где плохо?
  -Здесь плохо.
  -А... А то я испугался... Думал, что тебе плохо.
  -А тебе здесь хорошо,- шепотом спросила Жанна.
  -Так... Это... Ну это... Больница... Мы скоро дома будем,- путаясь в словах, старался объясниться обескураженный вопросом Костя.
  Жанна задумалась, стараясь что-то вспомнить, потом опять хотела спросить, но увидев обеспокоенное лицо мужа, стала рассматривать потолок больничной палаты.
  -Все будет хорошо,- как бы стараясь успокоить себя, прошептала она.
  Константин нежно сжал ее руку.
  -Ты даже не представляешь, как мы рады твоему возвращению.
  -Я тоже. Но я буду скучать.
  -Мама твоя тоже здесь.
  -Где?
  -У Тани... Ну... С которой ты летела.
  -Летела?
  -Да... В самолете...
  -В шаре?
  -Ну ладно... Что я в самом деле... Сосем тебя запутал. Да и сам, пожалуй, запутался.
  -Я хочу встать.
  -Так это... Наверное, еще нельзя,- посматривая на медсестру, которая не без любопытства наблюдала за парочкой.
  -Щас докапаем флакон и попробуем приподняться,- улыбаясь, ответила Антонина Ивановна.
  -Ну вот... Слышала... Дела-то у нас с тобой на поправку идут,- как мог, ободрил жену Константин.
  Жанна молчаливо продолжала осматривать потолок. Ее изумление и недоверчивость пугало. Казалось, что в ней боролось две сущности, одна из которых была незнакома с ее мужем. Лицо при этом менялось. То оно принадлежало совсем юной девушке, то вдруг становилось хмурым, умудренной жизненным опытом женщины.
  -А я ремонт сделал. Теперь и детская есть... И маме твоей место найдется.
  -Все не так,- вдруг отрезала резко Жанна.
  -Так ты же не видела,- в замешательстве ,с обидой в голосе прошептал Константин.
  Ему показалось, что вот именно сейчас это была не его любимая, а совершенно чужой человек без всяких эмоций.
  -Зачем мне видеть, если я и так все знаю.
  -Ты успокойся... Если тебе не понравиться, мы все переделаем.
  -Зачем?
  -А чтобы мозги на место встали,- встряла в разговор медсестра,- человек от нее ни на минуту не отходил, а она ему зачем, да зачем. Затем, что любит, вот и весь сказ.
  -Это кто?- тихо спросила Жанна.
  -А это... Это...
  -Ваша горничная. Если, конечно, не возражаете.
  -Пусть уйдет. Она меня тревожит. И так все к земле тянет, будто машину на меня поставили. Так она меня еще и словами по лицу хлещет.
  -Понимаешь, родная, Антонина Ивановна тебя лечит.
  -Я что больная?
  -Ну ты родила и потом...
  -Уехала?
  -Нет... Ты заснула.
  -Нет... Это вы все спите... А я все видела и слышала.
  -Ну пусть так... Главное мы вместе.
  Жанна умолкла на время, понимая, что здесь она своими разговорами только усугубляло свое положение, так как веры ее словам не было. Приоткрыв дверь в неведомое, навсегда останется только ее тайной, дабы избежать непонимание, и кривотолки окружающих. Хотелось закричать, призвать на помощь, скинуть груз... Но она больше не видит и не слышит, да и чувство полета ей навсегда отрезано.
  -Лила...- прошептала она, по щекам катились слезы.
  -"Все будет хорошо... Мы рядом...Мы поможем"- отчетливо услышала родной голос Жанна.
  -Она здесь?
  -Кто, родная?- гладя руку жены поинтересовался Костя.
  Но Жанна промолчала, начиная понимать, что данные ее слова, это только ее часть нынешнего мышления. И теперь только ей придется с этим жить, можно сказать за- рожденным в ней даром.
  -А мне встать надо,- делая вид, что вопроса к ней не было.
  -Попробуйте,- одобрила желание больной медсестра.
  Костя почти подхватил жену на кровати и попытался поставить ее на ноги. Жанна крепко вцепилась за его халат, превозмогая силу тяготения, которая буквально сбивала ее с ног.
  -Голова кружиться?- забеспокоился Костя.
  -Нет... Тяжело...
  -Может, походишь?
  -Да... Очень хочется.
  -Тогда держись.
  Тряслись не только коленки, но и голова, руки. Все телодвижения давались не просто, хотя вес значительно был меньше. Это было похоже на тяжеловесный скафандр, который плотно обхватил ее с наружи.
  -Я смогу... Я сильная... Я научусь летать,- будто повторяя заклинание, сосредоточенно шептала Жанна.
  -Ты сильная... Вот начнешь кушать, тогда еще сильнее будешь.
  -Кушать?
  -Да... И еще меня любить.
  -Хорошо,- впервые засмеялась Жанна.- Я давно не кушала.
  -Может, отдохнешь?
  -Нет... Надо бороться... Мне теперь с этим жить.
  -С чем,- не понимая жену, поинтересовался Костя.
  Но она промолчала, в голове все слышались знакомые голоса и очень хотелось их разобрать. Почувствовать присутствие тех, кто так был еще недавно дорог. Но винить было некого, так как была возможность и остаться. Сама сделала свой выбор, а значит все придется начинать сначала. Сначала в гору взобраться. А там наверху путь свой проложить. Если все сложиться, то вниз не скатишься, а сумеешь перелететь ту неведомую грань- между миром земным и тонким.
  -А где моя Софочка?
  -Ты хочешь увидеть ребенка?
  -Да... Я так скучала по ней.
  Костя вопросительно посмотрел на медсестру. Но та только развела руками.
  -Щас доставим вашу красавицу,- сказала та.
  -Тогда надо подготовиться. Умыться, причесаться.
  -Да, да,- усаживая молодую мамашу, согласился Константин.
  Когда внесли новорожденную, Жанна впервые почувствовала прилив сил и осторожно взяв сопящий комочек на руки, крепко прижала его к груди. Она с интересом рассмотрела каждый пальчик, каждую морщинку, нежно поглаживая свое сокровище по головке.
  -Подросла... Лила была права...
  Костя ничего не понимал в словах Жанны. Да и зачем... Главное все были рядом.
  Дверь тихонько скрипнула и за ней неожиданно появилась Мария Степановна. Увидев дочь сидячей на стуле, крепко прижимающей к своей груди Софочку, она замерла, боясь спугнуть свое долгожданное видение. Казалось ни Костя, ни Антонина Ивановна ее не замечали, так как оторвать глаз от долгожданной встречи, крохотной дочки и молодой мамаши, было не под силу никому.
  -Мама, я вернулась,- не смотря в сторону появившейся Марии Степановны, вдруг произнесла Жанна.- Я очень по вам скучала.
  -Да, да,- шептала в ответ та, продолжая стоять на месте.
  -Бабушка меня спасла.
  -Да, да...
  -А дед был рядом. У них все хорошо.
  -Да, да..
  -Поехали домой.
  -Еще чего,- буквально очнувшись, чуть вскрикнула медсестра.
  Мария Степановна, буквально на цыпочках подошла к дочери и опустившись на колени, продолжала заворожено смотреть на дочь, боясь к ней прикоснуться.
  -Я всегда была с тобой рядом,- сказала Жанна. -Ты меня звала... А я сидела рядом.
  -Да... Да...
  -Терентий тебе говорил обо мне, а ты сомневалась.
  -Кто?
  -Терентий...Старик-проводник. Он хороший. Сейчас песни поет за мое здоровье. В гости приглашает.
  Мария Степановна ничего не понимая, была согласна со всей чушью, которая несла ее дочь. Главное жива, главное заговорила, а мозги земля и любовь вылечат.
  -Тебе не тяжело,- спросила она.
  -Своя ноша не тянет.
  -А мы уже ремонт сделали. Как выпишут, так и домой. А потом в Москву, там папа волнуется.
  -Все будет хорошо. Теперь свой путь хорошенько вымерять буду. Потому как цветок подаренный надо не обронить и на ножки поставить. Чтобы он цвел всему свету, на радость и утешение. Она очень во мне нуждается.
  -Мы все в тебе нуждаемся.
  -Я знаю... Потому и вернулась.
  В палате наступила тишина. Жанна не отрывала глаз от новорожденной. А остальные с умилением наблюдали за молодой мамашей.
  Вошел дежурный доктор и попросил всех удалиться из палаты, а медсестру унести ребенка.
  -Меня выписывают?- укладываясь в постель поинтересовалась Жанна.
  -А надо?
  -Очень... Со мной все хорошо.
  -Вот мы сейчас это и увидим,- выслушивая сердцебиение и простукивая грудную клетку, заявил неулыбчивый доктор.
  -А у вас ребро сломано, поэтому больно наклоняться. Где это вы так упали?
  -На даче.
  -А поджелудочная железа хандрить начинает. А алкоголь, и сигареты ее погубят.
  -Это точно... Только давай сначала я тебя осмотрю, а потом ты меня. Хорошо?
  -Извините... Но вы так близко ко мне нагнулись...
  -Я понимаю...Но чтобы ты не говорила, я в эти бредни не верю. Вот мое оружие,- и он указал на градусник и стетоскоп.
  -Простите...
  -Значит так... Анализы пришли отличные. Давление и пульс в норме. Значит скоро домой... Под домашний режим... Есть кому ухаживать?
  -Вы даже представить не можете, сколько у меня врачевателей и видимых и не видимых.
  -Значит готовим на выписку.
  -Сейчас?
  -Нет... С главным поговорю, тогда решим.
  Выйдя из палаты, он подошел к родственникам.
  -Все в норме, кроме психического состояния. Но думаю вы с этим справитесь. Не потакайте ее ясновидению. Это сейчас только вредит.
  -Хорошо, хорошо... А выписать уже можно ее,- с нетерпением ожидала ответа Мария Степановна.
  -Я, думаю, смысла нет ее держать. Сейчас проконсультируюсь, тогда и решим.
  
  
  
  Глава 48.
  
  
  
  Таня проводив Марию Степановну, принялась потихоньку наводить порядок дома. Михаил спал, а Славик возился с конструктором.
  -Ну вот... Наконец -то, вернулась.
  -Кто,- удивленно переспросила Татьяна.
  -Да эта... Ну еще мне ручей шептал про нее.
  -Ты что-то совсем заигрался,- продолжая протирать полы, возмутилась хозяйка.
  -О... Вспомнил! Аира.
  -Может, хватит... Подслушивать взрослые разговоры нехорошо.
  -Может, и хватит... Мам, а пироги у нас есть?
  -На столе... Вымой руки, сначала.
  -А молоко?
  -В холодильнике.
  -Ладно... Потом дострою. А щас у меня обед будет...Только ты осторожно... Не сломай.
  -Беги уж... Конструктор, ты мой маленький.
  Татьяна, конечно же, была обеспокоена вновь всплывшим именем. Но почему-то оно уже не удивляло, а наоборот, как будто оно уже давно нашло свое место в ее сознании. Ну, вроде как бы, герой из сказки витал у них в квартире, но не больше. Поэтому она к этому будет относиться легко и просто.
  У кого-то барабашка. У кого, говорят, приведение... Поди разбери... Кто выдумал, а кто психически уравновешен. Видно, привыкнуть ко всему можно.
  -Мам, а мы к Терентию поедим?
  -Сынок, ты это сейчас про кого?- смахивая капли пота со лба, не поняла вопроса Таня.
  -Ну как же... Ты что забыла... Он в лесу... В берендеевке...
  -А... Ты про старичка-боровичка.
  -Ну мама... Какой он старичок-боровичок... Он Терентий...,- многозначительно подняв указательный палец вверх, гордо произнес имя главного для себя человека, Славик.
  -Понятно. Только тише говори, папа спит.
  -А Аира-то проснулась. Он велел с ней прийти, чтобы свой секрет ей рассказать. Ты не сомневайся, он ее знает.
  -Я, конечно, не такая даровитая на сказки, но мне сейчас их записывать некогда.
  -Стой, мама!
  -Да что еще? Кощей бессмертный на метле прилетел? Так баба яга ему самолет вряд ли одолжит.
  -Глупости!- усевшись на пол, сердито реагировал на слова матери Славик.
  -А ты не кричи. Разбудишь.
  -А ты меня не слышишь,- с наполненными слез глазами, продолжал протестовал сын.
  -Да что с тобой? Может, чего болит.
  -Это ты больная... Глухая ты...
  -Постой... Постой... Ты с кем сейчас так разговариваешь? Мне папу в помощь позвать.
  -Позови... И еще ему скажи, что у нас девочка появится.
  -Ты это о чем? Эта Аира здесь появится,- сдерживаясь от смеха, переспросила сына, Таня.
  -Все... Я больше с тобой не разговариваю.
  -Ну вот... А я думала, что мой сын всегда меня поймет.
  -А ты?
  -Что я?
  -Почему ты меня не слушаешь?
  -Ну... Это... Потому что мой родной и любимый сыночек загадками мне все расписал, а записать я не успела. А так на лету разобрать ничего не могу.
  -Не можешь или не хочешь?
  -Скорее всего... Наверное... Ну я так, думаю... Боюсь непоняток. Так как в голове они у меня не хотят оставаться и потому пугают. Как, между прочим, и всех нормальных людей.
  -Такая большая, а боишься?
  -По правде?
  -Да...
  -Очень. Ты то знаешь, что у тебя мама и папа в защиту есть. А я уже взрослая. Поэтому приходиться на свои силы рассчитывать. Стыдно, если свой страх победить не смогу.
  -Я уже не маленький и смогу тебя защитить,- шепнул на ухо матери, Славик.
  -Да ты что?- скрывая улыбку, старалась подыграть сыну, Таня.
  -Да.
  Славик уверенно направил ладонь на люстру и лампочки поочередно загорелись на ней. Потом они так же и выключились. Таня еле-еле скрывая свое удивление вперемешку со страхом, посмотрела в сторону выключателя. Но тот был не тронут и рядом с ним никто не стоял.
  -А... Это фокус... Папа научил.
  После таких слов недоверия, упала хрустальная ваза с подоконника.
  -Ветер, наверное,- с сожалением промолвила Таня, смотря на осколки одной из малочисленной роскоши в ее доме.
  И тут дверь сама по себе в комнату с грохотом захлопнулась, что очень испугало хозяйку, которая буквально подпрыгнула.
  Таня посмотрела на Славика и увидела, как тот внимательно наблюдает за ней, а не за происходящим.
  -Как такое происходит?
  -Ты же не верила?
  -Чему? Вот этим фокусам? Разбитой вазе?
  -Моему доверию.
  -Какому такому доверию?
  -Тебе показать?- посматривая на сервант с посудой, спросил Славик.
  -Нет... Погоди... Дай приду в себя... Да и осколки надо прибрать, а то порежимся.
  Таня хотела было выйти из комнаты, но дверь была плотно прикрыта и не смотря на все ее усилия не открывалась. Хотя замочной скважины не имела.
  -Что такое? Может сквозняк?
  -Может,- нехотя ответил Славик.
  -Так надо окна закрыть.
  -Закрой.
  Таня твердой походкой подошла к окну Все его створки были прикрыты. Но тут дверь сама распахнулась, за которой уже стоял сонный Михаил.
  -У вас что тут... Торпедная атака. Гремите так, что кровать ходуном ходит.
  -Это мама убирается.
  -А вместо пыли порохом у нас все занесло. И первой, я так понимаю, досталось нашей драгоценной вазе.
  -Какой вазе? Ваза на месте.
  И правда, на удивление глазам родителей, ваза которая только что была погребена в осколках на ковре, вдруг стояла целехонькая на своем привычном месте.
  -Пожалуй, я пойду досыпать,- встряхивая головой, сделал свой вывод Михаил.
  -Стой!- почти крикнула мужу, Таня,- ты придержи дверь, мне надо с тобой поговорить.
  -Тогда пойду умоюсь.
  -Стой! Не шевелись. Придержи дверь.
  -Да что тут с вами?
  -Чудеса... Чудеса, дорогой...
  Один Славик не обращая на выкрики матери, продолжал, как послушный сын собирать конструктор. Его, как будто, все происходящее не волновало. И вообще он тут был совсем не причем.
  Таня осторожно, успевая наблюдать за каждым движением сына, пошла навстречу мужу. И если Славик отвлекался, то она замирала и неестественно тому улыбалась.
  Дойдя почти до двери, она протянула руку Михаилу, который должен был буквально выдернуть ее из этого болота.
  -Что с тобой?- прижимая хрупкое тело жены, испуганно прошептал тот.
  -Щас...щас... Все в прядке. Пойдем на кухню. Или нет... Лучше в ванну.
  -Зачем? Тебе плохо?
  -Она меня боится,- продолжая конструировать, подсказал Славик.
  -Ничего я не боюсь. Просто нервы. Я женщина и имею право на слабости.
  -Точно... Слабость и есть причина прикрытие реальности и недоверие своему сознанию.
  -Так... Не умничай!- придерживая жену, жестко пригрозил сыну Михаил,- ты мне мать своими завихреньями не пугай. Мал еще.
  -Человек не годами измеряется, а его сознанием.
  -Вот видишь,- чуть не плача, пожимала плечами Таня.
  -Ну что ты... Значит мужичок наш растет и не по годам развит. Ну чего тут беспокоиться... Бывает и стихи пишут и высшую математику решают. Повода нет для беспокойства.
  -То математика и литература... А тут чистая нечисть.
  -Чего?
  -Ну как же... Ваза раз... А потом стоит целехонькая.
  -Возможны задатки гипноза. Дед-то у него не из смертных.
  -А я не хочу.
  -Терентий тоже не хотел, а потребовалось и стал,- вмешался опять Славик.
  -Вот видишь, что творит.
  -Я не творю... Я хочу чтобы вы меня услышали и не беспокоились.
  -О ком это он?- все не мог понять дискуссии Михаил.
  -Я о дедушке Терентии, из берендеевки, и Аире.
  -Аира... Аира... Аира... Так это имя мне знакомо. Помнишь крушение корабля...Ну мы его еще спасли...
  -Да... Ты рассказывал,- присаживаясь вместе с мужем на корточки в проеме двери, Таня внимательно всматривалась в глаза мужа.
  -Так вот... Нас навела на него какая-то Аира. Странное имя. По крайней мере мне не знакомо.
  -И та же Аира, якобы, спасла беременную женщину, которая признала Жанну в ней. Бред какой-то... Та значит лежит в коме и параллельно вершит дела не для слабонервных.
  -Да... А Костя, Мария Степановна что об этом думают? Что говорят?
  -Бред собачий, вот что говорят. А думают, может, и по-другому.
  -Без сознания человек белый лист. Живет по- написанному сценарию, не на шаг не отступая от чужого желания.- продолжил Славик. - Это не чудеса вокруг нас, а разум будоражит наши эмоции.
  -Не умничай...,- приказал Михаил,- насмотрелся всякой дряни по телевизору.
  -Папа, а кто тогда эта Аира?
  -Это без сопливых выяснят! Возможно, какая-то иностранка на том корабле была.
  -Аааааа... А потом на крыльях на берег выплыла.
  -Возможно... А ты поменьше подслушивай взрослых.
  -Я больше не буду.
  -Вот это дело... Это разумно.
  -Жаль.
  -Что опять тебе жаль.
  -Одиночество.
  -Так... Все... Хватит заморочек... Пошли чай пить, а иначе до добра наш разговор не доведет.
  На кухне засвистел чайник. Таня с ужасом вскочила на ноги и поспешила на кухню. Она хорошо помнила, что ничего не включала. Но тот был полон воды и вскипячен.
  -Что делать?- опустившись на стул, спросила она мужа.
  -Пить чай,- не понимая вопроса, ответил тот.
  -Какой чай? Ты меня слышишь? Какой чай?
  -А что заварки нет.
  -Почему же есть. Еще не успели нам заварить.
  -Тогда давай заварю и все дела.
  -Ты издеваешься?
  -Нет. Ты разумно мне объясни, что опять не так!
  -Все не так. Кипяток не мой и чайник я не включала.
  -А, может, забыла.
  -Нет,- закричала Татьяна.
  -Значит Славик, видимо, сюрприз сделал. Он без тебя заходил сюда?
  -Заходил, но давно. За это время можно три чайника вскипятить.
  -Так он на маленький огонь поставил.
  -Нет был большой.
  -Так вот мы сейчас узнаем. Слава, это ты чайник вскипятил?
  Но ответа не последовало.
  -Ты посиди... А я щас его разоблачу. Хорошо... Только не волнуйся.
  Михаил вернулся в комнату, где его сын, как ни в чем небывало играл с конструктором. Он присел возле него на корточки и стал подавать недостающие детали.
  -Послушай, сын, мама расстроена.
  -А что случилось?
  -Да говорят ты газ самостоятельно стал включать.
  -Так я тут играл... А вы же чай хотели.
  -Постой... Постой... Ты меня не путай.
  -Папа, ну что ты от меня хочешь услышать?
  -Что ты включил газ.
  -Я не знаю, как тебе ответить. Ты же с мамой все равно меня не услышите.
  -А ты попробуй.
  -Тогда это я.
  -Ну вот и хорошо. А когда?
  -Сейчас.
  -Понятно... Издеваешься...
  -Я же говорю, что вы меня не слышите. Пойдем к маме.
  Взяв отца за руку, он, как взрослый человек, повел того на кухню.
  Таня сидела молча, перебирая мысленно все свои действия по квартире. Но, как не старалась, вспомнить не могла. Когда ее угораздило поставить на плиту чайник. Тем более, что это совсем не требовалось, так как Михаил отдыхал.
  -Мамулечка моя, -обвивая ручонками шею Тани, Славик нежно поцеловал ее в щеку.
  -Все хорошо, только у тебя ребенок получился разумный. Папа уезжая всегда мне говорил, что я мужик и уже взрослый. Вот я и вырос невзначай. Но я же твой?
  -Мой... Мой... Целиком и полностью. И нам другого не надо.
  -А сестренка?
  -Мы потом это обсудим. Ладно.
  -Мама, но она уже с нами.
  И тут Татьяна вспомнила, что ее уже месяц подташнивает и очень хочется днем спать, что ей совсем не свойственно. Да и другие приметы подходили к этому состоянию. А она-то думала перемена климата. Так выходит уже может недель семь, а может, и больше, как беременна. Состояние страха прошедших событий, перемешались с радостью. Да и еще, как сын пророчит, что девочка, а значит помощница. Она вдруг вскочила и стала быстро накрывать на стол. Один Михаил потирал затылок, удивляясь смене настроения жены.
  -Ну что уставились, как неродные? Быстро руки мыть и за стол.
  -Есть,- дружно отчеканили ее самые родные мужички.
  
  
  
  Глава 49.
  
  
  
  Доктор вернулся в палату с какими-то документами и пододвинув стул поближе к родственникам, которые тихо сидели в сторонке от Жанны.
  -Значит так... Мы тут посоветовались и решили. Если все будет хорошо и состояние не изменится, завтра выпишем. Педиатр тоже не против, девочка готова на домашний уход.
  -Ой, доктор,- запричитала Мария Степановна,- да для нас это такой праздник. Мы ее не на минуту не оставим.
  -Вот и ладненько. Документы мы вам готовим.
  -Спасибо вам огромное.
  -Да не за что... Только в следующий раз на своих ногах приходите.
  -Да нет уж... Хватит,- не задумавшись отрезала Мария Степановна.- Такое страдание нам больше не под силу.
  -Щас страдание, а потом, может, и в радость. Так что не зарекайтесь. Ну... Всего вам хорошего. Документы вам медсестра отдаст.
  Константин долго и молча жал руку врача, а тот деликатно позволял, понимая данное состояние морского офицера.
  -Да все хорошо у вас будет.
  -Да... да...
  Жане было все равно, что вокруг нее происходило. Она до сих пор была под впечатлением от дочки. Ведь ей есть ради кого жить. Такая крохотуля, а уже так смотрит внимательно. Интересно, Лила видела, как она ее держала.
  -Дочка, ты слышала? - подойдя к кровати, поинтересовалась Мария Степановна.
  -Домой?
  -Да, солнышко ты мое. И все у тебя хорошо.
  -Сейчас?
  -Нет... Завтра. Сейчас Костя сбегает в квартиру, чтобы все привести в порядок. Да вещички соберет.
  -А я?
  -А мы с тобой еще ночку тут поспим. Полечимся.
  Константин буквально выпорхнул из род дома. Поймав такси, поехал в военный городок.
  Как он и предполагал, уют Наталья навела мастерски. Все под цвет, и ковры, и текстиль на окнах, даже посуда была новая и перемытая. Мебель хоть и не новая, но без изъянов. Словом уют и тепло пришел в квартиру Константина.
  Довольный он сел на кресло качалку и раскачиваясь долго любовался сделанным ремонтом. И где-то внутри хвалил себя и свою интуицию, которая вовремя подсказала о насущных делах.
  -Надо к Татьяне, вещи для Софочки взять и кроватку. О, счастье то какое!- радостно крикнул Константин.
  -Спать я, пожалуй, здесь буду. Надо немного новое место обжить.
  Он быстро спустился вниз, где ждало его такси и поехал к Татьяне. В душе все танцевало и отплясывало. Он не мог усидеть на месте, то открывая окно, то закрывая, отчего водитель стал нахмурившись смотреть на своего ненормального пассажира. А тот не обращая внимания смеялся, прикусывал кулаки...
  -Если бы не видел вывеску род дома, то мог бы предположить, что это был дом для психов,- заворчал водитель.
  -Точно,- рассмеялся Константин, совершенно не понимая о чем тот.
  -Сына, чо ли, сродил?
  -Точно.
  -Тогда понятно ваше недомогание.
  -Точно.
  -Слушай, господин точно, куда сейчас тебя? Направо?
  -Точно.
  Таксист остановился и обернувшись к пассажиру, стал молча смотреть на него.
  -Что...? Что...? Что...?
  -Вот и я хочу спросить, что?
  -А да... К Тане.
  -А мне хоть к Мане. Направо или налево?
  -Тут вправо, а у магазина налево.
  -Так бы и сказал... А то точно...
  Костя от радости забыл, что уже давно наступил вечер и его настрой мог неуместен в чужой семье. Но его это мало волновало. Он столько пережил, что казалось весь мир должен плясать вокруг него. Счастливый муж не просто позвонил в звонок квартиры, а бил в него, как в колокол, предвещая радостное событие. Двери открыл испуганный Михаил, которого прямо у порога стал целовать Константин. Потом подошла Татьяна и тут же была подхвачена на руки и погружена в ритм вальса. Одному Славику, казалось, не надо ничего объяснять. Он от души смеялся, как ребенок и хлопал в ладоши.
  -Ты сегодня какой-то праздничный?- вырываясь из рук Кости, так как сильно кружилась голова, старалась улыбаться Татьяна.
  -Праздник сегодня у нас! Победа!
  -Жанна очнулась?- спросил Михаил, сопровождая взглядом жену, которая поспешила в туалет.
  -Круче! Завтра все домой!
  -Да ты что?
  -Да... Вот очнулась и домой говорят.
  -Поздравляю.
  -А что сама-то говорит?
  -Ой... пока не до того было.
  -Ну ладно пойдем на кухню, расскажешь.
  -Не могу. Такси там. Надо вещи, кроватку домой.
  -Так мы его сейчас отпустим. Я сам тебя отвезу.
  -Тогда лады. Только расплачусь и сразу к вам.
  -Давай. А я за чай.... И сам включу...,- почему-то предупредил сына Михаил.
  Пока Константин бегал расплачиваться, Татьяна успела привести себя в порядок, но все еще бледная стала накрывать на стол.
  -Вот бесбашенный! Сколько сил поднакопил, пока жена была в род доме. И тебе, я смотрю, голову совсем вскружил. Тань, ты как?- стараясь приподнять настроение жене, поинтересовался Михаил.
  -А ты у сына спроси... По-моему он первый все это знал.
  -Что знал?
  -Пап, не надо сейчас. Видишь пока мама расстроена.
  -Не понял. Какие могут от меня секреты?
  На пороге весь сияющий от счастья появился Константин, тем самым оборвал, так и не начавшийся семейный разговор.
  -А квартира? Ремонт завершился?- хлопоча над сервировкой стола, спросила Таня, явно чем-то озабоченная.
  -И квартира, и мебель, и порядок- все отлично. Только наши вещи у вас забрать и полный порядок. Спасибо вам ребята... Если бы не вы... Не ваша поддержка... Короче я ваш вечный должник.
  -И мой?- запрыгнув на колени Косте, хитро спросил Славик.
  -Ну а тебе особый презент будет от меня.
  -А желание?
  -Смотря какое.
  -Поехали с Аирой к Терентию.
  -С кем?
  -Вот опять он за свое,- заволновалась Таня,- целый день талдычит свое.
  -Вот видишь, родители против. Да и где найти эту особу?
  -А обещал... Все вы так... Пока петух не клюнет.
  -Погоди... Кому и где я обещал.
  -Забыл? Старику... Вот кому.
  -Я, может, и обещал... Но сейчас не время... Понимаешь, я нужен жене, дочке...
  -Так и там вы нужны, потому что здоровье еще не вернулось.
  -Ладно... Давай потом.
  Славик обиженно спустился на пол и молча пошел в комнату.
  -Что это с ним?- не понимая обид мальчика, спросил Костя.
  -Наследственность предугадывать, видать, к нему перешла,- тяжело вздохнув, предположила Таня.
  -Опять эта Аира.
  -Ты заметил? Меня это тоже волнует,- сказал Михаил. - Не спроста все это. Ладно потом разберемся, а щас поужинаем и за дело.
  Ужин прошел быстро. Михаил с Татьяной быстро помогли упаковать все вещи и отнести в машину.
  -А Мария Степановна как там,- не зная что при таком прощании говорят на дорожку, поинтересовалась Таня.
  -Все отлично. Это вам спасибо. Это вы молодцы.
  -Да ладно тебе. Вы хоть заходите в гости.
  -Здрасте... А в другом городе живете. Вон и машина на ходу. Сели и в любой момент приехали. Славику скажи, что желание его я постараюсь исполнить.
  -Ладно уж... Только осторожно.
  
  
  
  Глава 50.
  
  
  Утро было особенное. Оно как бы начинала отчет нового времени, и для Константина, и для Жанны, и для их дочери Софьи.
  Вчера Костя проводив Михаила, не раздеваясь упал на новую кровать и крепко уснул, скинув за ночь весь груз забот и тревог. Ему казалось, что это было не с ним.
  Утреннее солнце, как-то сияло по-особенному. Заливая новый день светом, оно, чистой ветошью, беспощадно смывала весь негатив, который выпал на маленькую семью, намечая своими лучами новый путь к непростой жизни.
  Впервые в жизни, Костя проснулся с улыбкой на лице. Было хорошо, спокойно на душе.
  Медленно, не торопясь, он по составленному списку от Татьяны стал собирать вещи. Но почему-то он не понимал, зачем ребенку теплая шапка, если на улице тепло. Или зачем Жанне туфли, если она и так шатаясь ходит. Но если написано, то надо исполнять исправно. Потом лишнее привезется обратно. Но все равно такая работа его забавляла, как ребенка и очень радовало. И тут он вспомнил, что такси не заказал и хотел было бежать к телефонному автомату, как в дверь позвонили.
  Это был Михаил с букетом цветов.
  -Такси вызывали?
  -Ну ты даешь! Я не успел подумать, а ты уже на пороге стоишь.
  -Точно так. Забыл кто у меня жена?
  -Да...Танюшка, она молодец... На три шага просчитывает.
  -Ну ты погорячился... Бывают и у нее промахи. А вот Славка виденьем отличился.
  -Что опять сотворил.
  -А ничего,- радостно воскликнул Михаил,- в нашей семье пополнение ожидается, а он наперед знал.
  -Ну ты даешь!- чесал затылок Константин,- не зная что и говорить, так как всего уже боялся.
  -Это не я, а моя Таня.
  -Тогда поздравляю, и тебя и твою половину.
  -Спасибо. А щас за твоей! Все приготовил?
  -Да... Только вышел чемодан почти. Это ничего?
  -Да хоть сундук. Лишнее привезем.
  На душе молодого папаши была, и радость, и беспокойство. А еще непонятное чувство беспомощности. Вдруг как не получится, что-нибудь. Или не сможет он, или не сумеет. Тут один на один придется с этой подругой обязанности придется сражаться. Тут уход не только за женой нужен, а за малышкой. Справится ли он, хватит ли рук дела переделать. Теща хоть и крепкая, но долго не протянет и домой уедет. Свекор-то, тоже немолодой
  -О чем заскучал?- выезжая из городка, спросил Михаил.
  -Непонятный страх. А у тебя тоже такое было?
  -Понятное дело... Не за картошкой едем.
  -Картошка? Причем тут картошка?
  -Да я про ответственность.
  -Да... Как ты думаешь, справлюсь?
  -Ты?
  -Да я.
  -За двадцать четыре часа?
  -Причем тут часы?
  -Так сутки. А за это время можно землю облететь и еще успеть в туалет сходить и покушать бутерброд.
  -А спать.
  -А спать, дорогой папаша, теперь стоя будешь. Ты не волнуйся, научишься.
  -А у тебя так было?
  -По-всякому. На то она и семья, а не курорт на одного. Отработка по полной.
  -Тяжело.
  -Нет не тяжело, а приятственно тяжело. Каждый день будет поступком. Потом сам же за него оценки выставишь. Если смолохольничал, переложил на хрупкие плечи свою работу, то и самому будет не в радость. Но ты мужик не такой, я знаю.
  -Да... А я вот нет.
  -Ну ты брат даешь... То ты рад, то в истерику впал.
  -Так... Все отлично... Мы приехали... А если чего, Татьяне позвоню, она советом поможет,- старался собраться с мыслями Константин.
  -Договорились. Даже переночевать отпущу.
  Вытащив из машины чемодан, мужчины направились в справочную. Здесь, в небольшой комнате, они впервые вспомнили, какую трагедию им пришлось вынести. Тогда и все гораздо мрачнее выглядело, и цвет стен был темнее. Но дух прожитого все же не выветрился.
  Костя подошел к окошечку, где у пожилой медсестры попросил уточнить о выписке его жены. Та равнодушно полистала какие-то бланки и твердо кивнула головой.
  -Вы сегодня первые. Ждите.
  Она куда-то позвонила, что очень заставило волноваться молодого папашу. А вдруг как откажут или еще хуже, чего-нибудь случиться. Поэтому он внимательно наблюдал за мимикой этой неторопливой медсестры.
  -Воробьев?- спросила она с не проницаемым лицом.
  -Ваших готовят. Ждите.
  Тяжело выдохнув, они с Михаилом присели возле чемодана, боясь произнести хоть одно слово. Время тянулось тягостно медленно. Казалось вечность, по сравнению с ним, здесь отчитывалось минутой.
  Но все же час пришел и из открывшейся двери показалось лицо санитарки, которая окликнула застывших в одной позе мужиков и попросила одежду. Те суетливо, почти одновременно схватились за ручку чемодана и спотыкаясь потащили его на зов.
  В прихожей они заметили улыбающуюся Марию Степановну, которая помахала им рукой.
  -А Жанна...? Ребенок...?- не удержался от вопроса Константин.
  -Там... В раздевалке... Ждите...
  Ждать пришлось не долго. Жанна, чуть покачиваясь, бледная и очень худая, вышла первая. Константин подбежал к ней и схватил ту на руки, а Михаил вручил ей тут же цветы.
  -А ребенка? -удивленно спросила медсестра.
  -Так я могу,- подсуетился, как и всегда, Михаил.
  -Спасибо вам за все,- повернувшись медперсоналу, произнесла благодарные слова Мария Степановна,- сколько буду жить, столько и молиться за вас буду.
  -Ничего... Главное на своих ногах уходите,- приободрила, расплывшаяся в улыбке, санитарка.
  Костя осторожно посадил жену на заднее сиденье, приставив к ней Марию Степановну, которой еще поручили приглядывать и за Софочкой.
  Жанна искоса посматривала на Михаила и это было понятно, так как до этого дня она с ним была не знакома. Но все же лицо было почему-то не чужое.
  -Ну, что, граждане пассажиры, полет ваш приближается к концу и вы скоро прибудете домой,- сообщил Миша.
  -Да... Дорога у меня оказалась не близкой, но познавательной,- чуть задыхаясь, ответила Жанна.
  -Поехали?
  -Потихоньку,- попросила Мария Степановна.
  -Довезу, как дорогой хрусталь.
  
  
  Глава 51.
  
  
  Как приятно было открывать свою родную дверь, тем более, что теперь он не один, а со всей своей семьей. Костя впервые за эти нескончаемые дни одиночества, радовался как подобает отцу рожденного первенца.
  -Как чисто!- всплеснув руками, удивленно произнесла Мария Степановна,- да... Ваш папка сотворил все, как подобает. А мебель... Мебель-то... Прямо, видать, из дворца досталась.
  -Да она не новая,- поправил Костя, усаживая Жанну в кресло качалку, которая оглядывая комнату не чему не удивлялась и выглядела немного усталой.
  -А выглядит очень хорошо. Да и зачем вам новая? У вас теперь дите маленькое, а от той только лаками, да другими химикатами пахнет.
  -Это точно,- подтвердил Михаил, держа все Софочку на руках,- ей теперь больше нужна сейчас своя кроватка и родительское тепло.
  Мария Степановна осторожно приняв ребенка на руки, отнесла ее в детскую.
  -И когда ты все это успел. И пеленки переглажены, и питание, и бутылочки. Прямо-таки папаша со стажем, можно сказать.
  -Да это Таня помогла. Где делом, где советом. А я хорошим учеником оказался.
  -Ну, что тут скажешь, молодцы. А ты дочка, что скажешь?
  -Хорошо... Я все это уже видела,- явно ничему не удивляясь, как-то отрешенно, потеряв ориентир во времени, ответила Жанна.
  Но тревожить, а тем более разуверять в ее высказываниях, никто не стал, зная еще о слабом здоровье молодой мамаши. Одному Михаилу было, как-то не по себе. Он то потирал руки, то отходил на кухню.
  -Может Таню привезти и продукты, а то холодильник-то у вас пустой.
  -Это правда,- спохватившись, поддержала предложение гостя, Мария Степановна,- теперь это моя забота. Да и чуть-чуть надобно ножки новорожденной обмыть.
  -Тогда я пошел, а вы спускайтесь. Я вас в машине подожду.
  -Да, да. Я мигом.
  Оставшись наедине с женой, Костя присел возле ее ног.
  -Тебе хорошо?
  -Очень,- поглаживая голову мужа, ласкова ответила Жанна.
  -Ты больше от меня никуда не сбежишь?
  -Теперь только старость и смерть тела, может разлучить нас.
  -Не говори так. Я так устал ждать тебя.
  -Но не напрасно же? Теперь же нас двое.
  -Ох... Елы палы...! А про ребенка-то мы забыли,- вскочив, как ошпаренный, Костя рванул в детскую.
  По-всему было видно, что этому маленькому комочку, ее кроватка нравилась. Она нежно улыбалась во сне, как бы чувствуя присутствие своего отца.
  -Спит,- возвращаясь на цыпочках в Жанне, шепотом оповестил Костя.
  -Так она растет и сил набирает.
  -А тебе здесь нравиться?
  -Ну не райский садик, но тоже мило. Да и какое значение это имеет... Главное это нам позволили и мы вместе. Разве не так?
  -Все так... До последней буквы, до незабываемой искорки в твоих словах, так. Скажу по секрету... Я безумно скучал.
  -Я знаю... Потому и вернулась.
  -Ты меня слышала?
  -И видела...
  -Как?
  -Как сейчас.
  -Жанна, ты не смейся надо мной.
  -А ты верь мне... Ведь я твоя половинка.
  -Я верю. Вернее уже не знаю чему верить.
  -Надо верить душой, а ты глазам, поэтому сомневаешься.
  -Скоро наши приедут,- явно переводя разговор в другое русло, предположил Костя.
  -Да приедут. А кто эта женщина?
  -Какая?
  -Таня.
  -Так ведь она с тобой в самолете летела.
  -Славик ее сын?
  -Ну вот ты и вспомнила.
  -Хороший мальчик,- задумчиво произнесла Жанна.
  -А главное не по годам разумный. Уже родителей пытается учить.
  -Это его предназначение.
  -Ну да... Кормилец растет.
  -Да и не только.
  -Ты какая-то странная. Прости меня, я может не то говорю...Да и, наверное, устала.
  -А странности теперь со мной будут. Костя, только ты меня останавливай, чтобы я лишнего не говорила. Постараюсь больше тебя не пугать. Но по секрету скажу, в голове пока путаница. Вот разложу их на две стороны, тогда и понимать меня начнешь, как прежде
  -А мне все равно, что ты там скажешь, главное мы вместе.
  -Тогда согрей чай, а то пить хочется.
  -Понял...
  Константин как ошпаренный понесся на кухню, но резко остановился, так как вспомнил, что в магазин он давно не заходил.
  -Жан , ты прости, но заварку, сахар... В общем еще не обжился... Я ведь у Тани кушал.
  -А кипяток?
  -Пустой?
  -Кипяченый,- слегка улыбнувшись, попросила Жанна.
  -Правильно! Пока он будет готовиться, уже и мама твоя с продуктами приедет.
  Костя долго гремел чайником на кухне, стараясь тщательно вымыть его изнутри. Мало ли кто тут без него им пользовался. А жена создание, особенно сейчас, нежное. И всякая там случайная инфекция только для ее организма во вред.
   Жанна пока ее муж грохотал кастрюлями на кухне сладко уснула, покачиваясь в родном кресле, не услышав даже, как Костя принес и потом тихо унес желаемый кипяток. Потом достал мягкий плед и заботливо укутал вместе с креслом свой подарок судьбы. И немного полюбовавшись спящей женой, он направился в детскую.
  -Ну вот... Теперь ты в порядке,- присаживаясь возле кресла, и навивая какое-то приятное спокойствие, произнесла Лила.
  Жанна продолжала тихо лежать, но сладостная улыбка не покидала ее. Она ничему не удивлялась, а даже была абсолютно уверенна, что появление бабушки было закономерностью.
  -Как наша девочка?
  -Мне впервые легко, как с тобой,- ответила она.
  -Ты довольна?
  -Я должна.
  -Ты мужественная. Ты окрепла. Ишуд был прав, этот путь надо пройти тебе самой.
  -Ты прощаешься?
  -Нет. Но и помехой тебе не буду. Решение будет всегда твое.
  -А ошибки я не наделаю?
  -Ошибки, лишь стрелы указывающие на правильное решение. Больно вонзаются, но дают время подумать и не упасть в пропасть.
  -Бабушка мне так вас не хватает.
  -Ты же знаешь, что для этого есть храм, где мы всегда тебя сможем увидеть.
  -Я люблю тебя.
  -И я тебя очень,- поглаживая той волосы, старалась успокоить внучку Лила.
  -И деду передай, что я о нем помню.
  -Передам.
  -И всем, всем...
  -Я знаю. Не волнуйся. Они дома. Ты лучше давай телу отдохнуть. Не все в нем гладко.
  Жанна протянула руки, чтобы обнять Лилу, но тут же проснулась, как будто кто толкнул ее.
  Дома было тихо.
  -Костя!
  -Да! Я сейчас! Вот только памперс поменяю Софии.
  Жанна улыбнулась. Родной голос напомнил ей песню райских птиц. Он даже на расстоянии защищал, успокаивал и стирал одиночество.
  -Ты проснулась?- радовался, как младенец Константин,- а я там за дочкой присматривал. Кипятку принести?
  -Принеси.
  -Вам в бокале или в кружке,- старался шутить родной ей человек.
  -А как вам не жалко!
  -А мне ничего не жалко...Извините, только вот хрусталем я тоже еще не разжился. Мне так приятно, что ты со мной. Что мы все вместе... И даже пытаемся шутить. Это ли не настоящая жизнь и счастье, которая дает шанс любить и верить.
  -Да... Отчасти ты прав. Но главное все впереди.
  -Ой... Кажется, ожидается праздник. Вероятно наши уже вернулись. Я пожалуй помогу, а ты тут не скучай,- и чмокнув жену в губы, Константин поспешил встречать гостей.
  
  
  
  Глава 52.
  
  
  -Здравствуй Жанна.
  -Таня?
  -Так точно, как говорит мой сын.
  -Вы простите... Я так все смутно еще помню.
  -А это и не важно. Сейчас надо только крепчать, чтобы поднять малышку.
  -О... А я тебя знаю. Аира!- выбежав из под рук матери, Славик бросился к Жанне и обнял ее за шею.
  -Ой... Простите... Наслушался он тут сказок, теперь вот, как попугай повторяет.
  -Ничего... Не беспокойтесь... Мы сами с ним разберемся.
  -Тогда я пойду помогу... А ты тут молодую мамашу не травмируй.
  -Ты меня узнал?
  -Узнал. Акер тебя показал. И еще родник о тебе песни пел.
  Жанна впервые почувствовала, какое тепло исходит от человеческого тела. Ей даже показалось, что сама радуга охраняет этого малыша, бережно окутав мальчика.
  -Ты не боишься?- с хитринкой поглядывая на Славика, поинтересовалась она.
  -Нет... Я для этого и пришел.
  -А я вот путаюсь... Представляешь?
  -Зато отдохнула.
  -Это было всего лишь мгновение.
  -Тебя здесь ждали. Очень переживали. Да и с Софочкой ты должна быть рядом.
  Из кухни появилась довольная Мария Степановна.
  -Ну что? Я вижу вы быстро тут общий язык нашли.
  -А мы и не ссорились,- ответил Славик,- просто мы давно не виделись.
  -Да... К хорошему человеку и детки тянутся. А мы на стол накрыли. Пойдемте кушать.
  -Я только чай,- пожелала Жанна.
  -Ну так не годиться. Ты должна хорошо кушать и набираться сил.
  -Ну если надо... Так будем примерными.... Правильно я говорю?
  -Правильно,- помогая встать дочери, продолжала радоваться Мария Степановна, по щекам у которой почему-то текли слезы.
  Праздничное застолье было накрыто профессионально. Приятно пахло тушеным мясом и пирогами.
  -Выбирай любое место,- заботливо придерживая жену за локоть,- предложил Костя.
  -Я с тобой... Рядышком.
  -Рядышком, значит рядышком. А ты Михаил, что стоишь? Как будто не дома. Вино в холодильнике.
  -Слушаюсь!
  -Ну вот и собрались,- поднимая бокал вина, Мария Степановна еле сдерживала слезы, постоянно вытирая их носовым платком,- много пережито, много нажито... Это я о том, что новые родные люди у нас появились- Танечка и Мишенька...
  -А я,- держа бокал газированной воды,- возмутился Славик.
  -Извините пожалуйста,- под общий смех, старалась оправдаться уставшая женщина,-ты роднее всех родных... Ну а без смеха, так это мы все сейчас вместе и все тревоги, домыслы позади. Теперь у меня не только внучка появилась, чему я не сказано рада, но и Костя стал мне совсем родным сыном. Поэтому я хочу чтобы это вино еще крепче связало наше родство.
  -А я разве не внук?- продолжал возмущаться Славик.
  -Ой...Опять промашка у меня. Конечно внук. Да и еще старший. Теперь я спокойна за Софочку. Есть у нее защитник, а мне опора... Еще одна в моей жизни.
  Все с любовью посмотрели на маленькую опору, которая с удовольствием опрокинув бокал с водой, вовсю уплетал пироги и ничуть не смущаясь на похвалу в свой адрес.
  -Спасибо, тебе мама,- взволнованно поблагодарила Жанна.- Вы знаете, все было так, как суждено быть. Каждому из нас предопределено было протянуть свою руку помощи. И не важно где и когда... Главное результат. Я не могу сказать, что я рада всему произошедшему... Так как мои близкие очень переживали за меня. Но поверьте, все эти страдания стоили этого. Спасая одного вы спасли не сказано больше. И пусть все на земле слышат, как вы, если хотят быть услышанными. Я вас всех люблю.
  Слова Жанны были, и понятными, и не понятными, но всем они почему-то понравились.
  -Больше за столом старались не упоминать прошедшие тяжелые дни. Больше смеялись, кушали, объяснялись друг другу в любви. В общем вели себя так, как будто ничего и не было.
  На улице уже стало темнеть, когда Татьяна, стала тормошить чуть подвыпившего мужа.
  -Домой, дорогой, нам не пора?
  -Точно... Вы уж нас простите. Радость ваша время чуток отодвинуло.
  -Да что ты, сынок! Посидите еще чуток,- запротестовала Мария Степановна.
  -Нет, лучше понемногу, но почаще. Мы же не за границей живем.
  Одна Жанна была не против расстаться с гостями, так как поясница болела, а в теле была неприятная тяжесть, как будто на него нахлобучили, все тот же, знакомый, железный скафандр.
  Прощаясь с виновницей торжества, Михаил не мог отделаться от мысли, которая буквально мучила его весь день. Где, когда он слышал, а может, и видел Жанну. И как такое сейчас спросишь? Да и тут она никогда не жила.
  -До свидания Миша,- протянув тому руку, как бы предугадывая его смятение, Жанна нежно сжимая ее, искренне поцеловала гостя в раскрасневшуюся щеку.
  Тот немного смутившись, отошел молча к двери и стал наблюдать, как собираются Таня и Славик, боясь почему-то поймать на себе взгляд самой хозяйки.
  -Ну вот... ,- обращаясь к хозяевам, Таня была безмерно счастлива,- теперь часто будем видеться. Друзья они, как пальцы на руках, маленькие и большие. Так вот вы у нас самые большие, потому как временем проверенные.
  -Да... Моя дорогая!- качала одобрительно головой Мария Степановна,- сколько пережито...
  -Но я не о грустном, а захлопнувшей двери вчерашних переживаний и о потерянном от нее ключе.
  -А мы к Акеру поедем?- схватив руку Жанны, Славик хотел успеть услышать одобрительный ответ, пока взрослые рассыпались друг другу в любезностях.
  -Это просто необходимо, -присев перед мальчиком на корточки, шепнула она.
  -Не обманешь?
  -Ты видишь в моих глазах обман?
  -Нет.
  -Тогда жди и верь. Придет время и я подам тебе знак. Вернее нас призовут.
  
  
  
  Глава 53.
  
  
  
  Это только горе, способно опасные минуты для жизни растягивать во временном пространстве. А вот радость наоборот. И вопреки нашему сознанию, непослушно сужает это время, и не дает возможности человеку полностью насладиться приятными мгновениями.
   Вот почему так?
   Может, в одном случае, мы включаем свое подсознание, так как прокручиваем не один раз все происходящее, как карусель. И тем самым, неосознанно, останавливаем секунды уходящей минуты, устанавливая перед ней непреодолимый барьер. В другом, мы не идем, мы просто летим, выключая тоже подсознание, не успевая насладиться происходящим.
  Вот так незаметно пролетели и три месяца у Жанны с Марией Степановной, которые просто наслаждались своим "воркованием" над кроваткой Софочки. Она уже заметно подросла. Во всю уже агукала и переворачивалась со спинки на животик.
  Константин наконец-то вышел, после вынужденного и длительного отпуска на службу.
  У Татьяны появился приличный животик, поэтому ее мужики вовсю старались взять
  домашнюю работу в свои руки. А выходные проводили в кругу семьи Воробьевых.
  Особенно этим встречам радовался Славик. Он старался вытянуть Жанну на прогулку, где они просто наслаждались своим общением. Но для окружающих всегда была загадка их разговора, так как маленький мальчик здорово преображался рядом с ней. Это был настоящий мужчина не вовремя остановившийся в росте.
  -Завтра Терентий заедет,- проходя мимо детской площадки, сообщил Славик Жанне.
  -Знаю.
  -Как сообщим нашим?
  -Я подготовлю. Возьмем только Костю.
  -Меня могут не пустить.
  -Никто не может изменить предначертанное.
  -Да. Но мама будет переживать.
  -На это мы сюда и посланы, чтобы им помочь.
  -А ты скучаешь?
  -Скучаю? Нет. Я стараюсь наслаждаться. Быстрее будет встреча.
  -А почему я?
  Жанна остановилась, крепко обняла Славика, стараясь как бы утешить мальчика.
  -Если бы я все знала. Но путь-то нам указан и надо идти. Не всем дано такое счастье, вести за собой слепых да неверующих. Труд не из легких. Но кто им поможет...
  -А как? Меня родители бояться, не то что...
  -А зачем им все знать. Время пройдет и они мудрее станут.
  -Ты слышишь Акера?
  -Да... Последние песни допевает в кругу хранителей. Завтра мы должны будем рядом стоять.
  -Я не могу. Мне страшно. Я еще не вырос.
  -Ты все понимаешь. Никто тебя не принуждает... Сам настоял. Ты же пришел сюда продлить время, а не останавливать.
  -Как хорошо быть просто ребенком,- впервые, с огромным сожалением, произнес Славик.
  -И потерять смысл всего происходящего?
  -Нет. Просто будет тяжело.
  -Испугался?
  -Нет. Потерялся. Тебя рядом не было, а Акер свой груз не может на меня одного оставить.
  -Все будет хорошо. Мы не одни пришли. Поделим ношу на всех.
  -Знакомое такси у дома.
  -Это за нами. Внука прислал. Пошли, поздороваемся.
  Действительно это был тот самый Терентий второй, который как будто знал, что к нему должны подойти.
  -О! Здорово, малец! А то дед сказал, что ко мне подойдут сами. Адрес-то я ваш новый не знаю. Вот и стою, как шпион.
  -Это вот Аира тебя узнала,- ответил серьезно Славик.
  -Жана,- протягивая руку таксисту, улыбалась наставница мальчика.
  -А где Аира?
  -Во мне.
  -Шутите?
  -Возможно.
  -Ну тогда все ясно. А я вот за вами. Завтра дед вас ждет в часиков в пять. В общем до захода солнца. Сможете? А я вас с ветерком.
  -Тогда в четыре мы вас ждем. Я все знаю и жду эту встречу,- любезно ответила Жанна.
  -Вот и хорошо. А то я думаю, где вас ждать... Ориентир у деда сейчас сами знает какой.
  -Вы так думаете?
  -Нет. Но всегда сомнения-то присутствуют.
  Терентий быстро сел в машину и помахав рукой, уехал.
  -Теперь пошли домой. Будем стараться тебя сегодня оставить у нас ночевать.
  -А мама?
  -Зачем. Пусть отдохнет.
  -Тогда я за переговоры.
  
  
  
  
  Глава 54.
  
  
  
  Славик спал эту ночь очень крепко, хотя- был в гостях. Может, потому что его мама почти не беспокоилась, оставив его на попечение друзей. Она, как бы знала, обо всем и поэтому не препятствовала просьбе Жанны.
  За окном еще были сумерки, когда Костя, поглаживая мальчика по головке, шепнул тому на ушко, что пора. Славик сел, потом взглянул на хозяина и обняв того за шею, продолжил еще дремать.
  -Эй, супер человечек! Пора вставать,- послышался голос самой Жанны, которая вовсю хлопотала на кухне и откуда буквально благоухал приятный запах утреннего кофе.
  -Я не проснусь,- лепетал Славик.
  -Тогда придется мне тебя нести и умыть твой сон,- обнимая мальчика, продолжал шептать Константин.
  -А ты с нами?
  -Да я разве могу вас одних отпустить.
  -Понятно. Тогда веди меня на процедуры, а то я слепой утром.
  -Ну что же... Предполагаю надо провести операцию по прозрению.
  И они вместе тихо рассмеялись, стараясь не разбудить Марию Степановну с Софочкой, пошли в ванну
  
  Терентий прибыл вовремя. Как только его пассажиры появились из подъезда, он тут же развернулся и открыл переднюю дверь для Константина.
  -Прохладное утро,- так он старался поприветствовать всех.
  -И вам с добрым утром,- неожиданно ответил Славик, отчего все засмеялись.
  -Ну... Поехали?
  -Да... Пора,- тяжело вздохнула Жанна. - Последнюю уже затянул.
  -Вы что- то знаете, что мне не ведомо,- с тревогой в голосе, поинтересовался таксист.
  -Все хорошо. Вы только не волнуйтесь.
  -Вот и дед вчера такой странный. То он меня обнимает, то слезы льет, то песни свои протяжные поет. Да так, как будто душу из себя вынимает. Я ему... Может, в больницу. А он улыбается, глаза на мокром месте... Будто прощается, но только сказать не хочет или какой-то секрет таится в этом.
  -Это он вас оберегает,- грустно сказала Жанна.
  -Он вас очень ждет.
  -Я знаю.
  Терентий завел машину и повез гостей в лес. Больше он не проронил ни слова. По нему было видно, что его догадки, касаемые здоровья деда, оправдались. Нестерпимо было больно даже думать об этом, не то что на секунду допустить мысль в голову о расставании с родным человеком. Ведь с ним уходила, терялась нескончаемая любовь к нему, которая оберегала, вселяла уверенность на протяжении всей жизни. А теперь она улетит, раствориться где-то в пространстве. Не даст себя больше трогать, касаться... И в коце-концов, наслаждаться ею. Нарушиться самый основной стержень в его корневой системе... В системе всего его рода. И возможно, уже никогда не возродится на новый. Уж больно большой хрупкостью и безразличием заражена вся верхушка родословного дерева. Ощущение пустоты внутри ствола почти непреодолимо для заболевания отростков. И редко кто сможет, как дед, заполнить образовавшееся пространство, отказавшись от всех пороков мирской суеты. И кто знает, сколько того времени пройдет, пока оно наполнится той самой любовью и затянет рану пустоты, оставляя только маленький шрам, напоминание об основоположнике посаженного дерева их судьбы . Но это будет уже совсем другая жизнь и другая история.
  -Мы приехали?- воскликнул Славик и сам открыл дверь.
  -Не спеши,- старалась остановить его Жанна.
  -Это бесполезно,- почему-то с прохладцей отнесся к этому поступку Костя,- он тут хозяин. Все равно все по его будет.
  -Это точно,- поглядывая на мальчика, согласился Терентий второй.- Надо спешить, а то дед очень просил прийти до захода солнца.
  -Мы успеем.
  И Жанна принудительно схватила руку Славика и они быстрым шагом пошли к избушке, которая сегодня, казалась, была совсем близко.
  -Аира, я боюсь. Акер настаивает, а я боюсь,- лепетал тихо мальчик.
  -Я тоже. Но мы с тобой будем рядом, поэтому нам не будет одиноко. Твои предки этого хотят. И они за тебя в ответе.
  -А твои? Мои тоже. Чтобы добраться до дороги к дому, надо эту дорогу только правильно пройти. И поверь мне, это гораздо легче, чем эту дорогу протоптать и не измазаться.
  Возле домика старика было тихо. Даже птицы не осмеливались нарушить эту тишину. Гости переглянулись, но никто не осмеливался переступить порог.
  -Дед? - нарушая тишину, окликнул Терентий второй.
  Дверь распахнулась сама и на крыльце, почти не касаясь пола, появился хозяин. Он был спокоен, в длинной белой рубахе.
  -Дед, что с тобой?
  -Все хорошо. Светило лучи распускает. Ее ясные стрелы влекут меня за собой. Ждет проказница все же мою прощальную песню. Играться мне с ней уж теперь не под силу.
  -Дед, ну что ты такое говоришь?- сдерживая слезы, тревожно повторялся Терентий второй.
  -Тереша, а ты никак слезы льешь? Не надо сынок. Сегодня день благодатный. Большой земной груз с плеч снимают с меня. Видишь, как парить начинаю. Хорошо нынче мне. Только легкость и спокойствие окутывает меня. Благословлять буду вас на дела нелегкие, на дела мирские. А вы меня потом по всем законам церкви и похороните.
  Вы проходите в дом, рассаживайтесь.
  Все молча прошли мимо деда. Но когда гости увидели двойника хозяина, спокойно лежащим на скамейке, со сложенными руками на груди, все резко остановились.
  -А вы не пугайтесь, это моя одежда. А сам я перед вами, вас дожидался.
  Но все с испугом в глазах не произнесли ни слова.
  -Ну что затушевались? Я им тут правду жизни показываю, а вы стеной ограждаетесь. Согласен, смерть некрасива. Но ведь хорошо изношенная рубаха и в половые тряпки не годиться
  -Дед ты умер?- неуверенно спросил Терентий второй.
  -Нет, сынок, я тепереча дома. Отходную отпеваю. Ну подойди ко мне.
  Внук долго мешкался, но потом все же осмелился и хотел было обнять старика, но руки просто прошли сквозь тело, что очень напугало всех.
  -Не руками махай, сердцем душой прикоснись.
  -Я не умею.
  -Тогда закройте все глаза и слушайте мои разнонапевы.
  Все присели на лавку и прикрыли глаза. Никто не мог понять откуда у старика взялся такой красивый голос. Он так завораживал, придавал невесомость во всем теле своих приглашенных гостей, унося за собой в райские сады всю их сущность. Все даже не заметили, как страх сменился радостью.
   И сколько прошло того времени, никто потом так и не смог ответить. Одно только у каждого осталось на душе- ощущение теплоты полета и защищенности от падения. Переполняя каждого, какой-то необъяснимой любовью от увиденного. Сказать что это была та самая добрая сказка, наполненная чудесами, это значит ничего не сказать. Это надо только самому прочувствовать и увидеть. Не родились еще на земле такие слова, а значит все происходящее не подвластно нашему сознанию.
  Когда последняя песня улетела и все стихло, за окном послышалось щебетание птиц.
  -Терентий второй первый открыл глаза, но парящего деда не было. На скамейке лежало мертвое тело, изнеможденного жизнью старика.
  -Все закончилось?- спросил Славик.
  -Да, дорогой, теперь мы вместе,- нежно обняв мальчика, Жанна повела его на улицу. -Навсегда закрылась последняя дверь его земной жизни.
  -Какая дверь,- заинтересованно допытывался мальчик.
  -А ты разве не знаешь, что жизнь проходит в большом коридоре, который состоит из множества комнат. И мы проживая в каждой, оставляем там детство, отрочество, юность и, конечно, зрелость. А с приходом ночи и сна мы попросту прикрываем прожитую в ней небольшую часть жизни, которая потом продолжает жить независимо от нас. Поэтому мы уходим, а наши дела и поступки живут. У Терентия не осталось впереди комнат, поэтому он сегодня прошел все прожитые и со спокойной душой ушел на покой. Поэтому и говорят не делай худа, а то застрянешь в одной из них, и выбраться будет нелегко и стыдно перед создателем
  -А ты откуда все знаешь?
  -Не знаю... Возможно бабуля.
  -Она где?
  -Посмотри на окошко.
  Славик приподнял голову и увидел красивую женщину, которая махала им рукой, как бы благословляя.
  -Это твоя бабушка?
  -Моя. Но ты только негромко говори, так как мы только с тобой ее видим.
  -А... Так я вас вместе видел.
  -Видел. Это истинная правда.
  -А ты не хочешь к ней.
  -Мне сейчас нельзя туда. Там все сделают хранители. А мешать им мне запрещено.
  -А что они с дедом делают?
  -Помогают освободиться.
  -От чего?
  -Придет время и ты все узнаешь. А сейчас нам нужно утешить Терентия. Ему больше всего теперь нужна наша поддержка. Посмотри как лучи небесного светила укутали избушку. Она как будто вся светится. Сразу видно, что не простой человек здесь жил. Теперь наш черед пришел начатое им продолжить.
  -Мы ведь вместе, а значит и сил в нас в два раза больше.
   Потом Жана и Славик не сговариваясь, отошли от избушки встали на колени и поклонились три раза до самой земли.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"