Ещё полтора года пронеслись, словно кометы в ночном небе, оставляя за собой лишь призрачный след в памяти. Я потерял счёт дням, месяцам... время на станции текло по-своему, подчиняясь лишь ритму работы реакторов и моим собственным биологическим часам.
Доступ к ангару оказался самым сложным этапом за всё это время. Древние системы безопасности, даже спустя тысячелетия, не желали пропускать меня к тому, что они так ревностно охраняли. Но упорство, помноженное на интеллект, усиленный нейросетью, в конце концов, сделали своё дело. С каждым новым сломанным кодом, с каждой нейтрализованной ловушкой, я как будто чувствовал, что Грандир наблюдает за мной с гордостью и всё большей надеждой.
И вот, наконец, древние ворота ангара, гудя и вздрагивая, распахнулись передо мной. То, что я увидел, превзошло все мои, пусть даже самые смелые, ожидания.
Ангар не был пустым. Его просторы, освещенные мерцающим аварийным освещением, занимал он... корабль. Огромный, грозный, с изящными, хищными очертаниями, он казался гигантским хищным птицей, дремлющим в гнезде из переплетений металлоконструкций и кабелей. Его корпус, когда-то сверкавший, теперь был изъеден временем и покрыт шрамами былых сражений: вмятины, царапины, местами - обугленные следы плазменных ожогов.
'Фрегат класса "Шторм", - голос Грандира, лишенный прежней сдержанности, дрожал от сдерживаемого волнения. - 'Валькирия'... Один из последних кораблей, построенных Эльвас'.
Пройдя вдоль борта, я остановился у огромного, в половину человеческого роста, пробоины. Через неё можно было видеть часть внутренностей корабля - клубок искореженных труб и кабелей, среди которых, подобно мертвому насекомому, застыл разрушенный боевой дрон. Даже в своём полуразрушенном состоянии 'Валькирия' вызывала трепет и благоговение.
"Он... он превосходен," - прошептал я, не в силах оторвать взгляда.
'Он пострадал в битве с флотом Союза Девяти Миров,' - грустно отозвался Грандир. - 'Бой происходил на орбите Юпитера. Мы отступали... потеряли многих в тот день.'
В его голосе не было пафоса, только горечь и печаль, пронзившие даже цифровой код его существования.
'Но мы его восстановим,' - уверенно сказал я, сам не понимая, откуда во мне столько уверенности. - И он ещё покажет себя!'
В следующие месяцы ангар превратился в мой второй дом. Восстановление 'Валькирии' стало делом чести, личной вендеттой за погибшую цивилизацию, о которой я узнал так много. Грандир неустанно помогал мне, снабжая информацией из базы данных, подсказывая решения сложных технических проблем.
Параллельно я продолжал совершенствовать свои навыки боя. Оказалось, что нейросеть Эльвас не только усиливала мой интеллект, но и открывала доступ к каким-то скрытым резервам организма. Я научился управлять своей энергией, чувствовать её течение в каждом движении. Это напоминало боевые искусства Древнего Востока, только помноженные на силу передовых технологий.
'Ты делаешь успехи,' - однажды заметил Грандир, когда я отрабатывал ударную комбинацию в виртуальном зале. - 'Но помни, истинная сила - в гармонии тела и разума.'
Он был прав. Физическая сила без контроля сознания - ничто. Поэтому, помимо тренировок, я стал уделять время медитации, пытаясь найти баланс в себе.
Тем временем, 'Валькирия' медленно, но верно возвращалась к жизни. Залатаны пробоины, заменены поврежденные кабели, силовые линии загудели, наполненные энергией. В один из дней, зайдя в ангар, я услышал незнакомый звук. Тихий, но отчётливый. Как будто сердцебиение.
"Он... он просыпается," - прошептал я, ощущая, как мурашки бегут по спине.
'Ещё немного, друг мой, - ответил Грандир, и в его голосе звучало ликование. - Ещё совсем немного...'