Аннотация: Кажется, это был солнечный день. Возможно, немного пасмурно, но разве что совсем чуть-чуть...
От Автора.
С чего же я должен начать эту книгу? Пожалуй, с того, что это моя первая проба написать что-либо, поэтому, чувствую я себя, мягко сказать, неуверенно. Данная книга предоставляется в качестве автобиографии и охватывает приличный кусок тысячелетия, так как живу я уже, сравнительно, давно.
Пожалуй, эта книга станет неким подводом итогов моей долгой жизни. Хотя, на самом деле я взялся её писать только потому, что многие просят рассказать о своей жизни.
Книга не рассчитана на 'массовое потребление' и предназначена скорее для единичного просмотра. Поскольку многие сочтут написанное в ней откровенным бредом конченого психопата.
Так что, если вы не верите в параллельные реальности, переселение душ, ведьм, вампиров, оборотней и искренние человеческие чувства, то можете даже не начинать прочтение этой книги.
С чего же я должен начать? Должен ли я начинать её вообще? Какое нынче молодым дело до рассказов старого дядьки. Сейчас им подавай социальные сети, вечеринки до утра, сигареты, выпивка и секс. Черт знает.
Наверное, правильно было бы, для начала, представится. Что ж, в таком случае: Моё имя Арчибальд. Выгляжу я, по моему скромному мнению, не приметно. Сравнительно высок (два метра, кажется), блондин с зелеными глазами и бледной, почти как у трупа, кожей. Относительно худощавого телосложения, но за накачанными мышцами этого не видно. Не скажи, что я прямо качек, нет, но шесть кубиков в запасе имеется, и сдвинуть диван с сидящей на нем девушкой одной рукой могу, равно, как и поднять девушку на плече не менее семидесяти раз. В одежде предпочитаю классический стиль. Ну, то есть костюм, хорошо выглаженная рубашка, всё как полагается. Однако галстуки жуть как не люблю. Просто душит и всё. Что еще сказать? Итальянец по происхождению.
Теперь, когда вы имеете представление о моей внешности, могу лишь облегченно вздохнуть. И подумать с чего бы начать повествование.
На самом деле я не собирался даже начинать эту книгу, а уж тем более, как-либо продумывать. В действительности, эта книга обязана своим рождением моей жене - Фелиции Вольпе. Пожалуй, если бы не она, то я и не сел бы даже думать о такой затее.
Скорее всего, предоставленный в ней материал будет интерпретироваться как дневник. Надеюсь, таким образом, я смогу сделать ваше чтение этой книги интересным. Сомневаюсь, конечно, что у меня хватит терпения досконально описать каждый день, но всё что смогу припомнить - всё запишу.
Все старые даты будут написаны в настоящем времени, по современному календарю.
В довершение своей краткой речи могу лишь пожелать приятного прочтения.
29 февраля 1486 года. Монтериджони, Италия.
В этот день, вернее, в эту ночь, я родился. На улице стояла прекрасная, тихая итальянская ночь. Дорожка луны пробивалась в открытое окно, ложась на пол к постели моей матери.
- Spingi! Spingi! - только и слышалось за дверями комнаты.
Тяжелое дыхание еле живой женщины, которая в ту ночь родила тройню. Двое малышей были крепкими и здоровыми, кричали во всё горло. А третий, мальчик, был слаб, он не кричал и не плакал, и, кажется, еле дышал. Да, как вы сумели догадаться, этим слабым мальчиком оказался именно я. Поначалу повитуха решила, что я умер, но положила меня рядом с братом и сестрой. Сделав свою работу, старая женщина покинула наш дом. А мы так и остались лежать на столе, втроем. Мать уснула, как только успокоилась и как только замолчали кричащие брат с сестрой.
На пороге старую повитуху встретила её молодая дочь, осведомляясь, как прошли роды у госпожи Вольпе, на что женщина ответила - 'Двое здоровых, один полумертв. Скорее всего, он не доживет до утра'.
Однако утром вернулся из Флоренции отец. Войдя в комнату матери, он ласково поцеловал спящую женщину в лоб и подошел к столу, где лежали спящие дети. Малыши были разложены по старшинству в порядке слева на право. Сначала шел я, после брат, а за ним и сестра. Первым делом он обратил внимание на старшего сына. Аккуратно взяв мальчика на руки, мужчина опасался, что ребенок сейчас заплачет и перебудит всех присутствующих в комнате, но ребенок не кричал и вообще не подавал каких либо признаков жизни. Мужчина насторожился и проверил дыхание - дышит.
- Как же тебя назвать? - спросил отец самого себя, внимательно вглядываясь в мое лицо. - Он так слаб. Долго не проживет... Я назову тебя Арчибальд. Это означает мудрый защитник, а защитник не может умереть, бросив всех и вся.
В ответ я лишь немного поморщил нос и отвернул голову. Отец улыбнулся, глядя на меня, и положил меня на место. Младшего сына он окрестил Альберт, сейчас я уже не вспомню, что означает это имя, а дочь назвал Андрэа.
Когда проснулась мать, он крепко обнял её и сказал, что старшим сыном в семье будет считаться Альберт, хотя фактически это конечно не так. Поначалу она возмущалась и негодовала, но после смирилась и успокоилась.
Они лежали на постели, обнявшись, положив между собой двоих детей - Альберта и Андрэа. Арчибальд же остался лежать один на столе. Алвиз гладил Альду по темному шелку её волос, шептал на ухо какие-то комплементы. Не замеченной скромная слезинка скатилась по щеке женщины. Видно, материнское сердце догадывалось о том, что придется вынести её старшему сыну.
19 апреля 1505 года. Флоренция, Италия.
- Арчибальд, мать велела тебя разбудить. - В мои покои нагло ворвался младший брат. - Если ты немедленно не встанешь, клянусь, я проткну тебя шпагой и утоплю твоего кота.
Пожалуй, в мои девятнадцать лет, кот был единственной радостью. Он всегда ходил за мной по дому и спал со мной в изголовье кровати. Я очень дорожил этим крохотным комочком счастья, поэтому никому не позволял прикасаться к нему.
- Хорошо, Альберти. Я встаю. Проваливай отсюда и передай матери, что вскоре я спущусь к завтраку.
- Можешь не спускаться. Завтрак ты уже проспал.
Лежа в постели, я немного поморщился и перевернулся на другой бок. Они никогда не будили меня до завтрака, от чего-то, всегда после. И даже не потому, что желали мне выспаться. Во всяком случае, в этом я сильно сомневаюсь и, скорее всего, окажусь прав. Я еще несколько минут полежал в постели, пристально разглядывая потолок. А после, одевшись, я как обычно вышел в библиотеку, велев принести мне 'чай и теплое полотенце'. Полагаю, вас удивит, зачем мне теплое полотенце. Дело в том, что это была библиотека отца, и он очень не любил, когда я трогал его книги не мытыми руками. К тому же, я постоянно гладил кота, и, следовательно, его шерсть переносилась на драгоценные книги, что было просто не допустимо. А потому, вход в библиотеку для Альфонсо был закрыт. Было конечно очень обидно. Кот преданно сидел под дверями библиотеки, мяукал и терся об холодное дерево, но впускать его было запрещено, а спорить с отцом было себе дороже.
За свои девятнадцать лет, я прочитал очень много книг. И, пожалуй, многие из них заставляли меня задуматься о моей жизни. Часто, я тренировался с отцом в стрельбе из лука, учился рукопашному бою, довольно ловко бегал по крышам и даже научился воровать. Тогда я не знал об этом, но многие из этих навыков сильно пригодятся мне в будущем.
По сути, этот день - 19 апреля, ничем не отличался от предыдущих. Он прошел точно так же, неспешно и в пыльной компании книг.
Когда я перечитал несколько книг о морских приключениях, путешествиях и дальних странах, мне отчего-то пришла в голову мысль о собственной никчемности. Ведь, за свои девятнадцать лет, я не видел ничего, что происходило за пределами Италии. Тогда мне стало обидно и, даже, стыдно перед самим собой. Я был полон решимости уйти из дома и отправиться в странствия... Вот только средств у меня для этого не было. Однако, поразмышляв немного, я решил, что 'средства - это наживное, главное сейчас пуститься в дорогу'.
В дорогу... На то время я был еще молод. Наверное, сейчас я взял бы с собою значительно больше, нежели: меч, пара монет и верный конь. Но, как бы там ни было, дождавшись ночи, я отправился в путь.
Знаете, несмотря на такое скотское отношение, я всё же очень сильно любил свою семью. Отцу в кабинете я оставил объяснительное письмо, а на прикроватной тумбочке матери - красный пион. Она очень их любила. Сестре, в качестве прощального подарка я преподнес довольно дорогое платье, на которое спустил все свои сбережения.
Но тогда, все это оставалось позади, а я, накинув относительно новый плащ черного цвета, уходил вдаль, ведя за уздечку коня. Выйдя на пригорок, среди поля, я бросил прощальный взгляд на Флоренцию. Вставала полная луна. Поднялся ветер, игриво бросая из одной стороны в другую поспевающие колосья. А я уходил, оставляя позади семью, книги и воспоминания.