Ареева Юлия Александровна : другие произведения.

Северный ветер

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Юная Ольга никогда не думала, что ее мирная и счастливая жизнь будет разрушена в один миг. Но на ее родное селение нападают захватчики с севера. Взяв девушку плен, они привозят ее в свой край, холодный и неприветливый. Казалось бы, теперь Ольгу ждет лишь рабство и смерть, но один из северян полюбил чужеземку и взял ее в жены. Сможет ли Ольга принять свою новую жизнь? Особенно теперь, когда на северные поселения стали нападать мертвецы, восставшие из собственных могил...

   Эйрик бежал сквозь темный лес. Продираясь через кусты и колючки, запинаясь о коряги, мальчик отчаянно махал руками и ногами, помогая себе. Но ноги словно увязли в густом молочном тумане, двигаться становилось все труднее.
   Холодный ветер шумел в ветвях вековых деревьев, жутко шелестел по листве мелкий дождь. Вокруг было так темно, что, казалось, Эйрику больше не увидеть ни одного огонька. Все закрыла жуткая тьма, гналась за мальчиком по пятам. Еще немного...
   Неожиданно перед ним словно вырос отчий дом. Не веря своим глазам, Эйрик распахнул дверь и вбежал внутрь, зовя отца и мать. Но ни родителей, ни братьев и сестер там не оказалось - дом был пустым и темным. Эйрик попытался захлопнуть дверь, но у него ничего не получилось - она распахивалась вновь, словно сама по себе.
   На крыльце заскрипели доски, прогибаясь под чем-то тяжелым. Эйрик сделал последнее усилие и закрыл дверь, и тотчас кто-то навалился на нее с другой стороны, так, что дерево затрещало.
   Мальчик медленно попятился назад, не сводя глаз с шатающейся двери. Вокруг была все та же вязкая страшная темнота, и как бы Эйрик ни пытался успокоиться, его душил страх, мерзкий и липкий.
   Внезапно дверь перестала скрипеть, все стихло. Эйрик едва успел перевести дух, как что-то словно оборвалось внутри него. За спиной он услышал какой-то странный звук - будто капала вода на пол.
   Очень медленно, мальчик повернулся. Он знал, что не увидит позади ничего хорошего. Но когда его взору предстал раздутый от воды мертвец, со скользкими волосами, облепившими череп, с гнилой синей кожей, с которого стекала грязная вода, Эйрик забыл обо всем, что знал и помнил. Из его груди вырвался крик...
   ...От которого мальчик проснулся в собственной постели. Тяжело дыша, он судорожно оглядывался по сторонам, но вокруг был лишь покой его родного дома - спящие братья и сестры, слабо горевший огонек в очаге, сонная тишина и полутьма. Родители, конечно, еще не вернулись с праздника по случаю прибытия корабля, на котором с добычей приплыли воины славного Оттара. Гуляния были где-то далеко, ближе к побережью, здесь не было слышно ни барабанов, ни голосов.
   Эйрик вновь опустил голову на постель, но отчего-то не мог заснуть. Мертвец из его сна будто стоял у него перед глазами, и мальчику было холодно и страшно.
   Он не знал, сколько пролежал без сна, но когда дремота мало-помалу начала овладевать им, он вдруг услышал скрип и шорох на крыше. Эйрик мгновенно распахнул глаза и подскочил на кровати, напрягая слух изо всех сил. Его старшая сестра Гуда, старше всего на пару зим, тоже проснулась, она непонимающе смотрела на брата.
   Раздался громкий стук в дверь. Гуда обрадовано спрыгнула с постели и побежала к порогу.
   - Подожди, Гуда! - крикнул в ужасе Эйрик, торопливо выбираясь из-под шкур. - Не открывай!
   - Это вернулись матушка и отец! - Девочка уже отодвигала засов.
   Эйрик подбежал к ней в тот момент, когда дверь распахнулась. Пронзительный визг его сестры заполнил все вокруг, а он сам словно примерз с полу.
   На пороге, в грязной липкой луже, стоял тот самый утопленник из его сна.
   Но на сей раз Эйрик не спал.
  
  
  
  
  
  
  
  

***

  
   День клонился к закату. Теплые солнечные лучи сонно ласкали листья деревьев, а легкий ветерок заставлял их говорить нежным полушепотом, мягкими волнами пробегавшим от одного края леса к другому.
   Ольга глубоко вдохнула напоенный ароматами трав воздух и смежила веки. Такая тишина и покой стояли здесь, на поляне, что ей хотелось вечно просидеть вот так, прислонившись спиной к дереву и думая о своем. Как хорошо...
   Она была одна, но девушку это ничуть не тревожило - она знала лес как свои пять пальцев. Зверей здесь, у кромки, не водилось, а вот ягод набрать можно было вволю. Ольга чуть приоткрыла глаза и с удовольствием окинула взглядом плетеную корзинку, полную крупных красных ягод - она сегодня постаралась на славу.
   Но, как бы хорошо тут не было, рассиживаться времени не осталось - Ольга с легким вздохом поднялась на ноги. Она оправила простой сарафан, украшенный только зеленой лентой по линии груди, пригладила чуть растрепавшиеся косы медового цвета с рыжим отливом, мысленно поблагодарила богов за благодать этого места, и пошла по тропе в сторону деревни.
   По дороге Ольга, как всегда, замечталась - о новых нарядах, о бравых молодцах, о землях, не виданных прежде... Очнулась девушка только, когда лес начал редеть и почувствовались запахи жилья - дым, жареное мясо, запахи скотного двора. Ольга поправила повязку на высоком чистом лбу и зашагала дальше, улыбаясь сама себе - сейчас матушка приготовит пирог из собранных ею ягод, и, быть может, она угостит Вегласа, который так мил с ней последнее время...
   Ольга снова замечталась о темных локонах молодого юноши, и вдруг с удивлением поняла, что в деревне слишком шумно. Крики и грохот становились все более отчетливыми, и сердце девушки сжалось от тревоги. Что-то случилось!
   Она ускорила шаг, стремясь быстрее взобраться на пригорок - тогда лишь несколько шагов отделят ее от первых домов. Пара мгновений - и вот она уже наверху.
   Глазам ее предстала ужасающая картина - люди бегали и кричали, на крышах некоторых домов начинал заниматься огонь, повсюду была паника, страх, вопли... Ольга задумалась лишь на мгновение - страх за семью пересилил все, и она, отбросив корзинку в сторону, метнулась вниз, по дороге.
   Когда она оказалась в деревне, страх жителей передался и ей - почти ничего не видя от дыма, она беспомощно озиралась, пытаясь увидеть кого-то из родных. Но ей это не удавалась - повсюду были чужие лица, охваченные паникой.
   Внезапно Ольга поняла, что не видит мужчин. В следующий миг она осознала причину этого - на них напали. Словно в подтверждение ее мысли послышался звон мечей и грубые гортанные голоса.
   Похолодев от ужаса, девушка попятилась к ближайшему дому. Это они - северяне.
   Ольга начала судорожно озираться, забыв обо всем на свете. Сердце ее колотилось от ужаса, а руки сводило холодом, несмотря на летнюю жару. Она должна была спрятаться как можно скорее!
   Но ей не суждено было этого сделать. Словно призраки, из дыма вынырнули громадные фигуры, сверкнуло оружие... Ольга в страхе зажмурила глаза.
   Однако, никто ее не убивал. Чья-то сильная рука перехватила ее поперек талии и взвалила на плечо, она в ужасе дернулась, но не могла и пошевелиться. Человек бежал вперед, как таран, и Ольга лишь беспомощно скользила ладонями по тертой коже его накидки на спине. Ее мучительно затошнило, и она изо всех сил пыталась сдержать позывы, зажмурившись и закрыв ладонью рот.
   Если бы девушка видела происходящее вокруг, это показалось бы ей адом. Горящие дома, убитые люди, крики ужаса... Кровь была повсюду, и Ольга чувствовала ее железный запах, несмотря на дым и гарь...
   Однако, дым становился все гуще, и в какой-то момент сознание девушки начало уплывать. Последнее, что она помнила - зеленая трава, застланная серой пеленой.

***

   Ольга спала и никак не могла проснуться. Ей снилось, что их дом раскачивают, и она пыталась понять, то ли всемогущие боги прогневались и наслали на них ураган, то ли она выпила слишком много медовухи...
   Мысль, что она никогда не пила много, пришла в ее голову слишком поздно. Северяне... Она могла быть только на их корабле, огромном, деревянном судне, вселявшем ужас в сердца ее соплеменников одним лишь своим видом.
   Ольга проснулась, но не открывала глаз, стараясь притворяться и дальше спящей. От сковавшего ее страха она едва могла дышать.
   Минувшие события яркими вспышками проносились в ее воображении. Страшные чужеземцы, пожар, крики ее односельчан... Ольга словно снова оказалась там, не слыша и не видя ничего.
   Но тут ее снова сильно покачнуло, а в лицо брызнула ледяная вода. Ольга резко открыла глаза и оцепенела от ужаса - на нее уставилась бородатая физиономия со звериным оскалом черных зубов.
   Человек что-то прокричал на чужом языке и расхохотался. Тотчас несколько других чужеземцев оглянулись в их сторону.
   Ольга просто застыла, она едва могла дышать. Расширенными глазами девушка следила за передвижениями страшных людей, захвативших ее в плен.
   Они все были на удивление могучи и высоки. Их широкие плечи покрывали накидки из звериных шкур, тяжелые и, по-видимому, очень теплые. Одежда была местами из кожи, очень крепко сделанной и загрубевшей. На широких плотных поясах были прикреплены огромные мечи в тяжелых ножнах, а также кинжалы, топорики и другое оружие. В ее родном селении мужчины никогда не носили оружие постоянно. Может, потому и не смогли защитить их...
   Ольга подумала, что дни ее, вероятно, сочтены. Ее пустят на потеху этим молодцам, а потом либо убьют, либо она сама умрет. Представив, что с ней сделают чужеземцы, Ольга почувствовала, что ее замутило. К горлу подкатывала невыносимая боль - еще вчера все было так хорошо... А теперь она должна умереть. Почему все так несправедливо?
   Она, наконец, ощутила грубые жесткие веревки, которыми были плотно связаны ее запястья, и корабельные доски, впивавшиеся в спину сквозь неплотную ткань ее сарафана. Она сидела в очень неудобной позе, спина и ноги ужасно болели, кроме того, ее тошнило от качки. Ольга закрыла глаза и постаралась не думать ни о чем. "Скорее бы это все закончилось...".
   Она сидела в одиночестве - если эти люди захватили других женщин тоже, то рядом их не было. Это усиливало ее страх и одиночество, помимо воли, по щекам ее побежали слезы. Ну почему, почему это случилось?
   Внезапно она будто почувствовала чей-то взгляд. Ольга разлепила веки и увидела одного из воинов.
   Он стоял чуть поодаль и пристально глядел на нее. Воин был очень высок, широк в плечах, но строен. Длинные, очень светлые волосы его рассыпались по плечам, небольшая бородка была заплетена в две косички, на верхней губой были едва заметные короткие светлые усы. У него были довольно простые, но чем-то даже приятные черты лица, а голубые глаза смотрели очень внимательно. Возрастом он был постарше, чем она, ему могло быть чуть за тридцать, в то время, как Ольге едва минуло двадцать.
   Ольга встретилась с ним взглядом, и ей показалось, что мужчина чуть вздрогнул. Его взгляд стал еще более пристальным, и Ольга подумала, что вот, пожалуй, и есть ее будущий убийца. Только чего он медлил?
   Воин еще некоторое время смотрел на нее, потом отошел в сторону. Ольга увидела, что он обращается к тому человеку, который напугал ее при пробуждении. Тот окинул ее масляным взглядом и гнусно усмехнулся, потом пожал плечами и кивнул на кого-то другого.
   Ольга безучастно следила, как светловолосый воин направился в указанном направлении, и через секунду она поняла, к кому.
   Внушительная фигура вождя северян стояла у носа корабля. Человек напоминал Ольге идол, настолько каменно-неподвижным он казался. За его спиной развевалась тяжелая меховая накидка, ветер трепал мокрые пряди желтоватых волос. Подошедший воин, которого заинтересовала Ольга, почтительно, но без раболепия обратился к нему с каким-то вопросом. Вождь молча выслушал его, потом обернулся.
   Ольга чуть вздрогнула, когда его небольшие пронзительные глаза устремили на нее свой взор. Отчего-то ей стало не по себе, и она поспешно опустила веки, поэтому не знала, чем закончился разговор двух чужеземцев.
   Но вскоре стало понятно, чем. Светловолосый северянин приблизился и опустился перед ней на корточки. Ольга вся вжалась в борт, ожидая самого худшего, и устремила на воина взгляд, полный ужаса.
   Однако, худшего не последовало. Мужчина достал кинжал и, не успела Ольга как следует испугаться, как он всего лишь перерезал ее путы. Воин сунул кинжал обратно за пояс, взял девушку за руку и потянул к себе.
   Ольга поднялась, повинуясь его силе, но тут же ноги ее подкосились, и она начала падать. Северянин подхватил ее, немного грубовато, чуть встряхнул и уставился пристальным взором девушке в глаза.
   Его глаза были серо-голубыми и удивительно ясными, в уголках разбегались лучистые морщинки. Ольга как завороженная уставилась на него, все мысли словно куда-то исчезли, она забыла обо всем на свете. В этот миг она почувствовала, что ей не надо его бояться.
   Воин словно прочел ее мысли и чуть заметно улыбнулся. Он что-то сказал на своем языке и настойчиво потащил за собой.
   Трюма на драккарах не было, на этом корабле был только навес наподобие шатра, под которым можно было немного укрыться от дождя, и где лежали кое-какие припасы, награбленное добро и оружие.
   Мужчина усадил Ольгу на одну из грубо отесанных скамей, отвернулся на секунду и вернулся с большой толстой шкурой, которую набросил на плечи девушки. Следом он протянул ей какой-то кувшин.
   Трясущимися руками Ольга взяла его, но у нее не хватало сил поднести его к губам. Воин чуть хмыкнул, приподнял кувшин и наклонил. В ее горло хлынула вода - обычная вода, чистая и прохладная. Ольга сделала несколько глотков и вернула кувшин.
   Северянин отставил его в сторону и, порывшись в каком-то мешке, извлек оттуда пару кусков сушеного мяса. Положив их девушке на колени он, не глядя, повернулся и ушел.
   Ольга ошеломленно глядела ему вслед. Поведение мужчины никак не вязалось с тем, что она видела всего несколько часов назад, и с тем, что она знала об этих людях! Северян боялись как огня, они были жестоки и неумолимы, грабили селения и убивали жителей, а с женщинами обходились как со скотом - те либо становились рабынями их желаний, либо просто прислуживали им до конца своих дней.
   Но в любом случае укрывать одеялом и кормить мясом рабыню никто не стал бы!
   Только ощутив на плечах тяжелую теплую шкуру, Ольга поняла, как она замерзла. Ее платье было сырым, кожа рук и ног просто ледяной, а пальцы едва слушались. Она сползла со скамьи, свернулась в клубок и плотнее замоталась в шкуру. Почувствовав, что все же голодна, Ольга осторожно достала мясо из подола и стала потихоньку грызть.
   Она понемногу приходила в себя, но чем больше девушка обретала способность мыслить ясно, тем страшнее и горше ей становилось. Куда ее везут? Что с ней сделают? Да, вроде бы этот человек не стремится причинить ей зла, но она ведь здесь оказалась не по своей воле. Ольга была девицей, юной, она не ведала греха и собиралась выйти замуж за достойного молодца, которого бы выбрали ее родители, конечно, не без ее участия... А что теперь? Она в руках настоящих разбойников, которые разорили ее дом, взяли ее в плен, и, быть может, убили ее родных.
   Последняя мысль заставила ее горло сжаться в судорожном спазме, Ольга закашлялась и отложила еду. Зачем она вообще что-то взяла у этого чужака? Уж лучше умереть с голоду, чем брать их подачки.
   Как по мановению палочки, ее странный опекун вновь оказался рядом. Ольга непроизвольно сжалась, и воин нахмурился - похоже, ему не нравилось, что девушка его боится. Он с усилием ухватил ее за запястье и приблизил руку Ольги к себе. Та со страхом наблюдала за его действиями, но он всего лишь повязал на ее руке толстый плетеный кожаный шнурок, на котором болтались деревянные фигурки, выточенные умелой рукой чужеземного мастера.
   Едва он выпустил ее руку, как Ольга попыталась снять шнурок, но воин тут же ухватил ее за кисть и крепко сжал. Глядя ей в глаза, он медленно кивнул на шнурок, потом на нее саму, а потом похлопал себя ладонью по груди.
   Ольга была неглупой девушкой и тут же поняла, в чем дело. Светловолосый воин указал ей, что она теперь принадлежала ему, а этот браслет давал понять это всем остальным.
   Ей бы обрадоваться, что ее неожиданно обретенный хозяин так добр с ней, но Ольга не хотела этому радоваться. Внезапный гнев волной ударил ее, и она сорвала с руки шнурок, бросив его оземь.
   Она никому не принадлежит, а тем более этому убийце!
   Воин резко выпрямился, выражение его лица стало жестким. Он улыбнулся, но от этой улыбки уже не веяло теплом, напротив - она была холодной и жестокой. Мужчина подхватил ее под локоть и выдернул из теплого кокона одеял, потащив куда-то в сторону.
   Ольгу немедленно снова начало колотить от промозглого холода, но гнев еще отравлял ее кровь, заставляя сердце неистово стучать, а взгляд - туманиться. Она тащилась за ним, отчаянно упираясь, но бороться с этим могучим человеком было все равно, что со скалой. Воин грубо усадил ее на пол там же, где она сидела до этого, а сам ушел обратно к навесу.
   Ольга больно ударилась рукой, но терпела, сжав зубы. Она вся подобралась и приготовилась к холоду, однако, ее надежды остаться в одиночестве не оправдались.
   Почти сразу же она почувствовала, что к ней потянулись. Северяне, человек шесть, во главе с тем самым чернозубым мерзким человеком, стали медленно обступать ее. На их бородатых, местами грязных, лицах играли гнусные усмешки, а глаза уже словно лицезрели ее, раздетую и отданную им на развлечения.
   Девушка замерла от страха. Она попыталась вскочить на ноги, но ее опередил один из чужеземцев, заломив руки за спину и опрокинув ее наземь. Ольга почувствовала его смрадное дыхание, и то, как грубая шершавая рука скользнула под подол ее сарафана.
   Из уст ее вырвался пронзительный вопль, она в ужасе заметалась, как бабочка в паутине. И тотчас же послышался грозный окрик, резкий и очень громкий.
   Ее отпустили почти немедля, и Ольга отползла к самому борту, поджав ноги. Почти как в тумане она видела вождя северян, неспешно подошедшего к ним. Она хмуро оглядел девушку, а потом недовольно спросил что-то у ее обидчиков.
   Один из мужчин торопливо и зло затараторил в ответ, вождь снова задал вопрос. Тогда тот схватил Ольгу за запястье, от чего ее буквально передернуло, и, отчаянно жестикулируя, указал на ее руку.
   Вождь устремил пристальный взгляд на Ольгу, и та вдруг в один миг поняла, что происходит. Человек, что был у них главным, отдал ее тому светловолосому воину, который так был так заботлив с ней. А она сорвала его браслет с руки, и тем самым показала, что она не принадлежит ему. Теперь она принадлежала всем.
   Глаза ее расширились, Ольга судорожно озиралась, и вдруг увидела его, того самого, чье владение она отвергла. Он стоял чуть поодаль, глядя на нее, между его светлых бровей пролегла морщинка.
   Сама не понимая толком, что она делает, Ольга вскочила на ноги и опрометью кинулась к нему.
   Кто-то схватил ее за косу, но был остановлен окриком вождя, однако девушка все же потеряла равновесие. Она бы упала к ногам того, к кому стремилась, но воин подхватил ее и удержал на ногах. Ольга вцепилась в его руку и спрятала лицо в теплый мех его накидки, вся дрожа, точно листок на ветру.
   Послышались возгласы, кто-то рассмеялся, но когда снова раздался голос предводителя, все стихло.
   Он что-то спросил у того, к кому Ольга так неистово льнула теперь. Тот ответил, коротко, но тотчас после этого сборище стало расходиться. Ольга боялась поднять голову, когда все эти мужчины проходили мимо, она чувствовала запах, исходивший от них, и невольно теснее прижималась к своему спасителю.
   Но вот они остались одни на палубе. Воин отстранил ее, его грубые пальцы взяли ее за подбородок, он повернул ее лицо к себе.
   Девушка невольно вздрогнула, когда встретилась взглядом с его чистыми голубыми глазами. Он серьезно и внимательно смотрел на нее, потом поднял руку, и Ольга увидела в его пальцах тот самый шнурок с фигурками зверей. Но северянин не спешил надевать его на ее руку вновь. Он просто держал его в руке и ждал, глядя на нее.
   Дрожащими пальцами Ольга взяла шнурок из его руки и попыталась надеть на запястье, но пальцы ее не слушались. Тогда мужчина сделал это сам. Надев браслет, он снова устремил на нее взор, но на этот раз в его глазах был вопрос.
   Снова повинуясь какому-то необъяснимому чувству, Ольга коснулась браслета, потом своей груди, а потом его, повторив его недавний жест. Губы северянина дрогнули в улыбке, и Ольга поняла, что он победил.
   Он тотчас повел девушку обратно к навесу и вернул на ее теплое место. Ольга завернулась в шкуру и бессильно закрыла глаза - у нее не было сил встречать его пристальный взгляд. Она должна была оставаться с ним, чтобы избежать куда более страшной участи, но Ольга понимала, что не по доброте душевной он о ней печется. Судя по его взгляду, расплата ей предстояла очень скорая и вполне определенная.
   Но сейчас северянин ее не трогал. Ольга пребывала в каком-то забытье, она не спала, но и не бодрствовала, окружавший ее шум волн, голоса, качка - все смешалось в какую-то сумасшедшую пляску ее сознания. В какой-то момент корабль особенно сильно качнуло, и Ольга невольно открыла глаза. Она увидела, что ее спутник спит рядом с ней - просто на голых досках, укрывшись накидкой. Его, похоже, ничуть не волновал начинающийся шторм. Длинные светлые волосы его разметались по полу, широкие плечи едва заметно вздымались. Он спал подле ее ног, будто пес, охраняющий свою добычу. Ольге пришло на ум это сравнение, и она почувствовала, как по спине пробегает холодок.
   Она не представляла, что с ней будет дальше, но нутром чувствовала, что ее судьба отныне связана с этим чужеземцем.
  

***

  
  
   Шторм усиливался. Огромные волны бросали корабль из стороны в сторону, будто листок в бурном ручье. Трещали мачты, вода бурными потоками омывала палубу, сверкали молнии, и дул ужасающе ледяной ветер.
   Ольга сидела все там же под навесом, хотя теперь он ничуть не защищал от непогоды. Она вцепилась в прибитую скамью так крепко, как только могла, и молилась всем богам, чтобы ее не смыло за борт.
   Северянин ушел на помощь своим товарищам, но перед тем он взял ее руки, положил их на скамью и крепко сжал, словно говоря: "Держись".
   И Ольга держалась. Всего несколько часов назад она страшилась своего будущего, но сейчас многое бы отдала только за то, чтоб оно наступило. Ей пришла в голову мысль, что ее новообретенный хозяин может погибнуть, и от этой мысли ее пробрал ужас. Она уже поняла, что с ней станет, если она будет тут одна. Добавив в свои молитвы и его тоже, она пыталась высмотреть его среди его собратьев, но тщетно.
   Прежде она никогда не была в море, даже по реке не плавала, хотя ее братья иногда строили лодки, чтоб ловить рыбу. Но те утлые лодчонки не шли ни в какое сравнение с мощными крепкими судами северян. На крепость этого корабля Ольга очень рассчитывала...
   На нее волнами накатывала тошнота от качки, но не очень сильная, поэтому Ольга терпела, сжав зубы. Ее руки занемели от холода, но она не отпускала скамьи. За короткое время, что она провела на этом корабле, она уяснила, что если хочет выжить, то должна слушаться спасшего ее северянина.
   Волны становились все более неистовыми, ее сердце заходилось от страха, как вдруг, в грохоте волн, она отчетливо различила смех. Она подумала, что потеряла рассудок... А может страшный бог моря веселится от того, что вот-вот потопит корабль?
   Но смех ей вовсе не почудился, и был не божественным, а самым обычным человеческим. Вернее, не совсем обычным - кто бы стал хохотать в такой жуткий час? Но северяне смеялись.
   Ольга различала их мощные фигуры на корме и у носа корабля, они стояли крепко, словно и не было этой качки, ветра и ливня. Им было весело! Громовые раскаты их хохота прорезали шум волн, Ольга не могла понять, чему они так веселились. Но, как ни странно, она почувствовала себя лучше. В самом деле, чего бояться? Ну, помрут они все, так на все воля богов...
   Море будто почувствовало, что не в силах сломить дух людей, чей корабль бросало по его волнам. Понемногу шторм стал утихать, волны становились спокойнее, ветер ослаб, но небо оставалось черным, ибо настала ночь.
   Ольга совсем продрогла под своей промокшей шкурой, но не решалась подняться. Она отпустила скамью, сжав руки на груди, и свернулась клубочком. Временами ей казалось, что это просто сон, и происходит не с ней. Такого просто не могло быть! Неужто боги совсем ее покинули...
   Боги, может, и покинули, зато северянин этого делать не собирался. Спустя некоторое время после того, как шторм прекратился, она узрела его перед собой - насквозь промокшего, уставшего, но с улыбкой на лице. В его голубых глазах еще искрилось то сумасшедшее веселье, которое так напугало Ольгу, и которое, возможно, спасло их жизни.
   Он опустился на пол рядом с ней и вытянул длинные сильные ноги, испустив глубокий вздох. Потом перевел глаза на девушку и снова улыбнулся. Похоже, он был очень рад, что ее не смыло за борт.
   Он что-то спросил у нее, но Ольга не понимала его языка. Тогда он потянулся к ней, откинул мокрую шкуру и взял ее руки в свои ладони.
   Его руки были удивительно теплыми, а вот Ольга просто заледенела. Он стал растирать ее пальцы, и девушка невольно обхватила его горячие руки своими.
   Снова легкая особенная улыбка тронула губы мужчины, он решительно потянул к себе девушку и, не успела она опомниться, как северянин уже крепко прижал ее к своему мускулистому телу.
   Его тело было очень горячим, будто не царил вокруг этот холод. В первый миг Ольга напряглась, но потом ей стало так хорошо, что она расслабилась и закрыла глаза, наслаждаясь теплом этого человека. От него пахло выделанной кожей, морской солью и дымом. Ольга вспомнила вонь некоторых его соплеменников, и невольно прижалась к нему теснее - пусть уж лучше он, чем те...
   В теплых объятиях северянина ее перестало трясти, дремота овладевала ею все больше и больше, и вскоре Ольга погрузилась в сон.
  
   Шли дни, и вот, наконец, их плавание подошло к концу. Вдали показался берег, скалистый и крутой. Склоны поросли изумрудной травой, небо было серо-голубым, а воздух чистым и прозрачным.
   Ольга глядела на эти берега со смешанным чувством. С одной стороны, она была очень рада, что это долгое путешествие по морю закончено. Но... Что ждало ее там?
   За эти дни, что она провела на корабле, отношения с ее покровителем у нее сложились вполне определенно. Он опекал ее, кормил и поил, охранял от посягательства других воинов. Она же не сопротивлялась, принимала все, что он давал ей, полностью покорившись своей участи. Кроме того той ночи после шторма, когда она сильно замерзла, больше он не обнимал ее. Ольга перестала его бояться, но всегда в его присутствии ее охватывало чувство безысходности - девушка понимала, что этот человек не отпустит ее. А если отпустит, то она погибнет.
   Ее родина оставалась где-то далеко, в тумане, словно ее никогда и не было.
   Но с каждым днем северянин относился к ней теплее, он то и дело глядел на нее с улыбкой, а Ольга изо всех сил пыталась этого не замечать. Ее одолевали странные чувства, но она не хотела, чтобы он снова рассердился на нее. Только он был причиной того, что она оставалась жива и здорова.
   После шторма она, слава богам, не захворала, хотя очень застудилась. Северянин иногда поил ее медовухой, но Ольга пила совсем немного - ей не хотелось терять ясности мыслей. Но иногда она все же выпивала чуть больше, чем следовало. Ей становилось хорошо, в животе теплело, ноги ослабевали. Тогда она просто молча наблюдала за своим владетелем, смотрела на его широкие плечи, стройное сильное тело и представляла себе, каково это - быть с ним... Он если и замечал ее взгляды, то не реагировал никак, но глаза его начинали гореть каким-то особым огоньком. Однако, никак попыток овладеть ею он не предпринимал.
   И вот, чужие берега... Как они примут ее? Быть ей рабыней в доме этого чужестранца, или же он просто продаст ее кому-то другому? Ольга смутно чувствовала, что она нужна ему самому, но... Кто знал, они ведь были совершенно чуждым ей народом, она часто ловила себя на мысли, что не понимает иных их поступков. Может, и в нем она ошиблась.
   А корабль меж тем все приближался и приближался к берегу. Проступали очертания пристани - грубых досок, сколоченных у самого берега, столбов для привязи. Стал доноситься и шум, корабль встречала целая толпа, в основном, женщины. Видимо, это были жены этих воинов.
   Ольга стояла возле своего спутника, и вдруг ее посетила мысль, что его тоже может ждать жена. Она подняла на него глаза, и воин, словно почувствовав ее смущение, улыбнулся ей. У его серо-голубых глаз разбежались лучистые морщинки, улыбка словно осветила его лицо добрым светом, и Ольга несмело улыбнулась в ответ, в первый раз за эти дни.
   В этот момент корабль качнуло вперед, Ольга потеряла равновесие и непременно свалилась бы в воду, если бы ее спутник не ухватил ее рукой поперек талии. Со смехом он что-то сказал ей, но его слова потонули в общей суматохе, даже если бы Ольга поняла его.
   Корабль, наконец, причалил, воины стали спускаться на берег. Некоторые обнимались с женами и детьми, кто-то с братьями и друзьями, повсюду слышались смех и радостные возгласы. У Ольги защемило сердце при виде всего этого - ей так не хватало ее семьи и родных... Она усиленно давила в себе это чувство, пока они плыли, ведь другого выхода у нее не было, но сейчас она всем сердцем ощутила, что она здесь чужая, и даже не часть этой общины.
   Ее спутник спрыгнул в воду, которая дошла ему до колена, затем снял ее с корабля, донес до берега и опустил на землю. Затем он вернулся на корабль разгружать то, что они привезли, а девушка осталась стоять на берегу.
   В общей суматохе Ольгу сначала не заметили, но вскоре она стала ловить на себе взгляды - удивленные, любопытные, неприязненные. Последними награждали ее женщины, которые уступали ей по красоте, и хотя Ольга предполагала, что выглядит ужасно после морского путешествия, по-видимому, чужеземки так не считали.
   Она невольно отметила, что северянки одеваются иначе. Их одежда была плотнее, темнее и не такая яркая, как на ее родине. Некоторые носили украшение из кости, из камней, вплетали в волосы ленты. Их лица казались грубее и жестче, чем лица женщин из родных ей мест, а голоса - резкими и громкими.
   Одна из девушек, высокая и худощавая, с длинными распущенными темными волосами, уставилась на ее запястье. Ольга проследила направление ее взгляда и поняла, что та смотрит на браслет.
   Когда девица подняла взор, ее глаза полыхали ненавистью. Она сделала, было, шаг к Ольге, но тут подошел очевидный виновник этой неожиданной неприязни. Девица тут же переключила внимание на него, на ее губах заиграла сладкая улыбка, и она нежно сказала воину что-то, видимо, приветствие.
   Светловолосый мужчина только кивнул в ответ и повернулся к Ольге. Он был весь увешан мешками и узлами, некоторые едва держались на его руках, и Ольга, повинуясь внезапному порыву, сняла с его плеч пару мешков, которые не показались ей особенно большими. Однако, взвалив их себе на плечи, она поняла, что ошиблась - они были невероятно тяжелы. Но Ольга не подала виду, она смело встретила его внимательный взгляд. Воин оглядел ее и улыбнулся, а потом кивнул ей следовать за ним.
   Поворачиваясь, Ольга поймала взгляд девушки, которой ее спутник не захотел уделить внимания, и поняла, что нажила себе здесь смертельного врага.
   Думая об этом, она послушно шла за своим спутником - у нее, в общем-то, не было выбора. Вскоре они покинули пирс и углубились в лес. Ольгу обступили вековые деревья, которые казались больше и крепче, чем на ее родине. Их яркая изумрудная листва нежно шелестела на ветру, прохладный чистый воздух приятно освежал, и Ольга подумала, что могла бы порадоваться всему этому, если бы не была тут невольницей.
   Ее спутник шагал размеренно и легко, будто и не был увешан тяжестями. Он шел впереди, и Ольга не видела его лица, но ей почему-то казалось, что он рад вернуться в родные края. Немного погодя она поняла, что он тихонько напевает под нос какую-то песенку.
   У мужчины был приятный голос, и Ольга поймала себя на мысли, что с удовольствием слушала бы его пение, если бы так нещадно не болели плечи. Она шла все медленнее и невольно отстала от своего покровителя, хотя изо всех сил старалась идти в его темпе.
   В какой-то момент северянин обернулся и заметил, что Ольга отстает. Он тотчас вернулся обратно и что-то спросил у девушки, но она только беспомощно смотрела на него. Воин чуть нахмурился, что-то пробормотав под нос, и, не говоря больше ни слова, снял с ее плеч мешки, забросив их на свои. Ольга попыталась протестовать - ей отчего-то казалось, что показывать перед ним свою слабость не стоит - но он только отмахнулся. Отдав ей в руки какую-то совсем легкую котомку, северянин решительно отправился дальше, Ольге ничего не оставалось, как последовать за ним.
   Тропа, по которой они шли, была не очень широка, но хорошо утоптана. Ольга подумала, что это, скорее всего, не основная дорога, и именно поэтому им никто не встретился в пути.
   Она предполагала, что северянин вел ее в свое селение - куда же еще? Воображение Ольги разыгралось, и она представила грубую злую жену, которая не могла отойти от корыта, чтоб встретить мужа, и целую толпу чумазых детишек с остро заточенными кольями.
   Она вздохнула, падая духом все больше и больше. Северянин услышал ее вздох и вновь остановился. Он сбросил поклажу на землю, сел на траву кивнул ей сесть рядом.
   Ольга осторожно опустилась рядом, наблюдая, как он извлек из дорожной сумки кое-какую еду и разложил перед ней.
   Северянин что-то произнес, что, как Ольга уже успела понять из их разговоров, означало - "Ешь!". В ее голове вдруг все смешалось... Ей было плохо здесь, очень, ей так хотелось домой - но этот человек странным, невероятным образом заботился о ней. Он услышал ее вздох и принял ее грусть за усталость и голод. Это было просто немыслимо, так заботиться о рабыне. Ольга не понимала его совершенно.
   Она покорно принялась за еду. Северянин некоторое время наблюдал за ней, потом внезапно приложил ладонь к груди и произнес:
   - Агнар!
   Ольга поняла, что он имеет в виду свое имя - она слышала, что так его называли товарищи на корабле. Но теперь он, похоже, решил представиться именно ей. И снова Ольга не понимала, почему он так относится к ней...
   Она коснулась своей груди и сказала:
   - Ольга.
   Северянин чуть прищурился:
   - Хельга? - переспросил он.
   Ольга упрямо сжала губы.
   - Ольга! - повторила она с нажимом.
   Мужчина улыбнулся, опустив глаза. Ольге казалось, что он веселится над ее упрямством, и она тут неожиданно поняла, что снова играет с огнем. История с браслетом успела забыться, но сейчас всплыла, и ей стало страшно.
   Однако, в этот раз северянин решил ей уступить. Он хитро взглянул на нее, его голубые глаза блеснули из-под светлых бровей, и изрек:
   - Олли!
   Ольга собиралась, было, снова поспорить, но ей внезапно передалось его веселье, и она тоже улыбнулась и кивнула ему. Хочет Олли, пусть будет Олли, какая разница, в самом деле.
   Когда они добрались до деревни, спустились сумерки. В полутьме Ольга видела очертания домов, из дверных и оконных проемов которых едва выбивался тусклый свет. Кое-где лаяли собаки, слышались голоса, пахло дымом. Кто-то приветственно махнул Агнару, тот ответил.
   Наконец, они приблизились к его жилищу.
   Никакой жены и детей там не было и в помине - дом был темен и пуст. Ольга немедленно ощутила облегчение и нечто, похожее на радость, которую она не понимала. Агнар вошел внутрь, чуть пригнувшись, Ольга услышала, как он с грохотом опустил мешки на пол. Она же нерешительно замерла у порога, не зная, входить ли ей в этот черный проем или же остаться снаружи.
   Из дома послышался какой-то шорох, и затем дом осветился тусклым светом очага. Ольга видела, как Агнар подкинул в очаг пару веток и лучин, затем выпрямился и обернулся к ней.
   Он что-то сказал ей, видимо, чтоб она вошла. Она нерешительно двинулась вперед и шагнула внутрь дома.
   Там было зябко, пахло выделанной кожей, какими-то травами и дымом. Ольга осмотрелась, но в тусклом свете разглядела только грубо сколоченный стол, пару таких же скамей и большую низкую кровать, застеленную шкурами. Вдоль стен висела и лежала кое-какая утварь, но в целом жилище производило впечатление необжитого.
   Агнар запер дверь, отчего в доме стало еще темнее, подбросил в очаг поленьев, а потом принялся разбирать добычу. Ольга села в скамью в уголке и наблюдала за ним.
   Ее снова наполняли гнев, страх и боль. Некоторые вещи и украшения, которые лежали сейчас перед северянином, были с ее родины. Он просто украл их, также как украл и ее.
   Ей внезапно стало мерзко тут находиться, в этом сыром и чужом доме, с этим чужим человеком. Она отчаянно жаждала вернуться домой, к матери и отцу, братьям и сестрам, в свой родной дом.
   Тоска и боль рвали ее сердце. Ольга забилась в угол, обхватив руками колени, и настороженно наблюдала за Агнаром.
   Тот разобрал добычу и отложил в сторону красивый плетеный браслет, по-видимому, серебряный, украшенный синими сверкающими камнями. В своем селении Ольга таких вещей не встречала, но вполне могло быть, что браслет тоже принадлежал ее сородичам. Глаза ее сузились, она закусила нижнюю губу и неотрывно следила за движениями северянина.
   Агнар, наконец, заметил, что она спряталась в угол. На лице его проступило недоумение, он встал и подошел к ней. Мужчина протянул ей руку, но Ольга опустила глаза и как будто не видела ее.
   Северянин что-то сказал ей, сначала спокойно, потом, разозленный ее молчанием, он взял ее за локоть и насильно поднял на ноги, заставив взглянуть себе в лицо.
   Ольга не сопротивлялась - она знала, что ей нельзя злить его, если она хочет выжить - но и скрывать свои чувства не могла. Он сверлил ее своими голубыми глазами почти в упор, но Ольга отвела взгляд и устремила его на добычу, разложенную на полу. Помимо воли, слеза скатилась по ее щеке.
   Агнар, похоже, понял ее настроение. Он чуть вздохнул и выпустил девушку, отойдя в сторону. Потом также молча продолжил раскладывать свою добычу, а когда закончил, опустошил мешок с припасами на стол. Он не звал Ольгу, но она и не хотела есть, вернувшись обратно в свой угол. Ей хотелось забыться сном и не просыпаться, но с каждой минутой в ней нарастало чувство нового страха - впереди была ночь.
   Ольга знала, что северянин не просто так забрал ее к себе. Чем-то она ему понравилась, настолько, что он привел ее в свой дом как равную, а не как пленницу. И уж конечно, собирается разделить с ней не только стол. Кровать была большой для него одного.
   При одной мысли об этом у нее все внутри сжималось от страха, а саму ее трясло как в ознобе. Это было неизбежно, но Ольга была не готова отдать свое тело этому чужаку, как бы добр он к ней ни был. Она хотела домой, и больше ничего...
   Северянин тем временем закончил свой ужин. Он встал из-за стола, сбросил с плеч накидку, верхнюю куртку, снял сапоги, оружие отцепил и положил у изголовья постели. И лишь потом обратил свой взор на девушку.
   Ольга вся сжалась в комок, когда он подошел к ней и, снова ухватив за руку, поднял ее на ноги, но мужчина не делал никаких попыток обнять ее. Он долго смотрел в ее глаза, полные слез и страха, потом снова вздохнул. Мягко проведя рукой по ее волосам, Агнар кивнул ей на постель, а затем выпустил. Обойдя ложе, он улегся на противоположной стороне, вытянувшись во весь свой рост, набросил на себя шкуру и застыл.
   Девушка ждала некоторое время, так и стоя посреди комнаты, но он не шевелился. Грудь северянина мерно вздымалась и опускалась, и она решила, что он заснул.
   Она не могла решиться лечь рядом с ним, хотя спать было больше негде, а на полу становилось очень холодно с наступлением ночи. Возможно, она простояла бы так всю ночь, но огонь в очаге постепенно гас, Ольга стала мерзнуть - пора было что-то решать.
   Очень осторожно, боясь его разбудить, Ольга сдернула с кровати две большие шкуры. Одну она разложила на деревянных досках в углу - похоже, это была прежняя дверь, которая теперь валялась там за ненадобностью - а второй укрылась сверху, устроившись на своем примитивном ложе. Доски были ужасно жесткими, из-под входной двери дул жуткий сквозняк, но Ольга замоталась как можно крепче, закрыла глаза и постаралась прогнать все мысли. Ей это удалось, и, когда огонь в очаге погас, она уже спала.
  

***

  
   Серое хмурое утро было холодным. Ольга начинала привыкать к постоянной зябкости - похоже, тут это было нормой. Она попробовала пошевелиться и тут же едва не застонала - все тело затекло от лежания на жестких неудобных досках.
   Осторожно повернувшись, девушка открыла глаза. К ее облегчению, северянина она не увидела - значит, можно было перевести дух и прийти в себя.
   Ольга отбросила шкуру и поднялась на ноги. Она замерзла и была жутко голодна. Хвала богам, на столе нашелся кусок мяса и немного сыра. Но, как подозревала Ольга, вовсе не случайно. Наскоро перекусив и запив это добро водой из кувшина, она решилась выйти наружу.
   Крепкая и тяжелая дверь отворилась с предательским скрипом. Ольга зажмурилась от света, бьющего в глаза, а когда вновь открыла их, то встретилась взглядом с северянином.
   Агнар сидел на корточках и чистил ножны своего меча. Увидев Ольгу, он улыбнулся, откинув назад свои длинные светлые волосы, и кивнул ей.
   Ольга поймала себя на странном чувстве удовольствия, глядя на него. Он был таким высоким, сильным... Мужчины в ее родном селении были куда слабее. Она никогда раньше не видела таких воинов, как Агнар. И не могла не признать, что какая-то часть ее души - быть может, совсем малая - радовалась, что такой мужчина испытывает к ней интерес.
   Агнар подошел к ней и, ухватив под локоть, куда-то повел. Они вышли со двора на улицу и направились по протоптанной дорожке через селение.
   По дороге им встречались люди, они с удивлением и интересом разглядывали Ольгу, некоторые и с неприязнью. В лице многих женщин Ольга читала насмешку, особенно когда они окидывали взглядом ее одежду. Впервые за несколько дней Ольге пришла в голову мысль, что ее сарафан уже довольно грязен, да и потрепался. Но она не имела понятия, где ей найти новую одежду, да и стоит ли. Она еще не могла понять до конца, какую роль ей предстоит выполнять здесь.
   Наконец, она и Агнар приблизились к низенькому дому, крыша которого была покрыта глиной и соломой. Агнар трижды стукнул в дверь, она распахнулась, и на пороге появилась хозяйка - женщина возрастом чуть постарше матери Ольги, крепкая, с густыми русыми волосами, заплетенными в косы. Она чуть прищуренным взором оглядела девушку, хмыкнула и кивнула Агнару в сторону калитки. Он о чем-то переспросил ее, женщина только скривила губы, будто услышала некую глупость.
   Агнар снова чуть улыбнулся Ольге, затем повернулся и вышел со двора. Ольга несколько растерянно смотрела, как его широкая спина удаляется от нее, а потом повернулась обратно к женщине, к которой Агнар ее привел.
   Она совершенно не понимала, что происходит, и немало удивилась, когда услышала из уст незнакомки родную речь:
   - Ну, здравствуй, красавица. Чего ты такая напуганная? Сдается мне, твой друг тебя нисколько не обижает.
   - Откуда вы знаете мой язык? - ошеломленно вопросила девушка. Женщина говорила довольно правильно, хотя и выговор явно отличался от того, как разговаривали в родных краях Ольги.
   - Я много чего знаю, - отмахнулась женщина. - Меня, кстати, зовут Халла. А тебя?
   - Ольга... Ну, или Олли, - поправилась та, вспомнив, как Агнар решил ее называть.
   Халла усмехнулась и потянула ее в дом:
   - Пойдем, Олли, подберем тебе другое платье... Рабыни и те лучше одеты.
   Замечание неприятно укололо в сердце, но вовсе не из-за внешнего вида. Ольга еще не была уверена, что она здесь - не рабыня.
   Дом, в отличие от жилища Агнара, оказался уютным и светлым. Пахло мясной похлебкой, ароматными сушеными травами; пол чисто выметен, везде порядок. Ольге это напомнило ее родной дом, и она снова погрустнела.
   - Ну-ка, не кисни, - ворчливо сказала Халла и указала ей на новенькую скамью у стены: - Садись.
   Ольга послушалась, а хозяйка открыла большой сундук, тяжелая крышка которого еле поддалась ей, и принялась в нем копаться. Некоторое время спустя Халла извлекла оттуда зеленый сарафан из плотного хорошего льна, тонкую льняную рубашку, две пары шерстяных чулок, короткую куртку из тонкой выделанной кожи и толстую шерстяную накидку.
   Она уложила все это добро на скамью около Ольги и улыбнулась:
   - Это - твое. Твой Агнар много хороших вещей привез мне, так что я у него в долгу. Только тебе баня бы не помешала... - Она критически оглядела спутанные косы Ольги и вздохнула: - Ну, просто русалочьи космы...
   - Он - не мой, - угрюмо сказала Ольга, оставив без внимания дальнейшие слова собеседницы.
   Халла покачала головой:
   - А чей же? И ты бы не ершилась, не то живо отправишься к кому похуже!
   Ольга промолчала. Действительно, стоит ли перечить лишний раз? Пусть с ней обращаются хорошо, но она здесь - всего лишь пленница.
   - Ладно, пошли уже, - скомандовала женщина, и Ольга, собрав в охапку свою новую одежду, отправилась за ней.
   В жаркой влажной парной ее немедленно разморило. Халла пошла в баню вместе с Ольгой, она помогла ей вымыть ее длинные волосы, терла ей спину, а девушка покорно принимала ее помощь. Только теперь Ольга поняла, как ей не хватало мытья. Ее волосы больше не путались, кожа засияла чистотой, а лицо - румянцем.
   Халла, и сама, в общем-то, еще красивая женщина, окинула ее взглядом и улыбнулась белозубой улыбкой.
   - Вот теперь другое дело, - молвила она. - Понятно, отчего он привез тебя в свой дом... Не везде сыщешь такую красавицу.
   Ольгины щеки полыхнули жаром, и причиной была вовсе не парная. Она не считала себя особенно красивой, но ей было приятно слышать эти слова... Особенно то, что Халла упомянула Агнара.
   После бани Ольга обтерлась вышитым полотенцем и надела новую одежду. Она отличалась от ее собственной, но была довольно удобной и даже шла ей. Оставив влажные волосы распущенными по плечам и спине, они с Халлой вернулись в дом.
   Гостеприимная хозяйка налила ей медовухи, которую достала из кладовки. Напиток был прохладным, но крепким, и Ольга немедленно захмелела. Это показалось ей неправильным, ведь впереди был долгий день, но Халла отмела все ее протесты.
   - Отпусти свои тяжкие думы, - посоветовала она. - Нынче надо жить тем, что есть.
   Ольга подавила вздох. Она перевела взгляд на браслет Агнара, который был надет ею окончательно при таких бурных событиях, и спросила:
   - А что именно означает, когда девушка надевает браслет мужчины?
   Халла метнула на нее несколько странный взгляд.
   - Когда Агнар дал тебе его? - ответила она вопросом на вопрос.
   - Еще на корабле, - сказала Ольга, перебирая между пальцами резные фигурки. - Я не хотела надевать его, но... Но пришлось. Так что он означает?
   - Что ты - его жена, - коротко бросила Халла.
   Глаза Ольги расширились, дыхание перехватило. Что?... Как? Но разве это возможно?
   Буря чувств мгновенно захлестнула ее. Она всегда знала, с того самого момента, как впервые поймала взгляд этого северянина, что он хочет ее. Но Ольге и во сне привидеться не могло, что чужеземный воин, который убивал и грабил ее односельчан, захочет взять ее в жены, будто равную. Кто она здесь? Всего лишь пленница... Но, видимо, Агнар считал иначе.
   Халла внимательно наблюдала за ней, потом усмехнулась.
   - Видать, не было еще ничего меж вами. Ты покраснела почище, чем после бани. Прежде были у тебя мужчины?
   - Н-н-нет, - пробормотала Ольга. - Я... Но я... Как я могу быть его женой? Он же меня не знает.
   - Вот и узнает, - пожала плечами Халла, прибирая со стола. - Ты молода, лицом хороша, телом тоже - чего еще мужчине надо? Научу тебя всему, что сама знаю, будешь на зависть всем местным девицам.
   - Зачем? - подняла глаза Ольга. - Зачем вам меня учить?
   - Не твоя забота, - нахмурилась женщина. - Слушай и делай, что тебе говорят. Еще тебе надо выучить наш язык.
   Ольга не совсем понимала, что происходит, но пока сочла за лучшее промолчать.
   - Конечно, без обряда ты не совсем его жена, - уточнила Халла. - Но это - лишь дань традиции.
   - Почему он верит мне? А что, если я ночью заколю его? - прищурилась Ольга. Она сама удивилась внезапно нахлынувшей смелости. - Он думает, что все уже решил за меня, но...
   - Так он и решил! - рассмеялась Халла. - Ты, заколешь его? Не смеши. Ты, должно быть, плохо разглядела Агнара. На твоей родине таких сильных воинов отродясь не бывало, и попробуй, поспорь! А и смогла бы ты его убить, что дальше-то? Куда побежишь? До твоих родных мест много лун морского пути. Тебя настигнут быстрее, чем ты успеешь даже до берега добежать. И уж точно не будут так добры, как Агнар или я. Хочешь стать рабыней?
   Ольга не хотела. Но и согласиться так легко не могла.
   - Пошли, выйдем на улицу, - сменила тему Халла. - Чего тут киснуть. Я скот проведаю, а ты подсобишь чем-нибудь.
   Ольга вышла из дома вслед за ней, но до хлева они так и не добрались - за оградой показались две девушки. Одна из них махнула Халле, и та пошла навстречу.
   Оставшись одна, Ольга немедленно ощутила тревогу. Одна из девиц оказалась той темноволосой, которая любезничала с Агнаром после их прибытия сюда, и теперь ее полный злобы взгляд жег Ольгу, точно огнем. Едва кивнул Халле, девушка тотчас обратила свой взор на чужеземку, и более уже не отводила.
   Ее спутница же, напротив, сразу принялась рассказывать что-то хозяйке дома. Она говорила громко, жестикулировала. У Ольги создалось впечатление, что она чем-то напугана.
   Халла слушала молча, а в конце рассказа лишь кивнула. Она повернулась и пошла обратно к дому, меж бровей ее пролегла хмурая складка, а губы были плотно сжаты.
   Говорливая гостья и ее злая спутница покинули это место, последняя напоследок плюнула в сторону Ольги. Правда, она была довольно далеко, да и сделала это украдкой от Халлы.
   - Что за напасть пришла в эти края... - пробормотала Халла. - Святые боги, как такое может быть?
   - Что такое? - невольно спросила Ольга.
   Халла лишь сильнее нахмурилась.
   - А... кто эта девушка, с темными волосами? - снова не удержалась от вопроса Ольга.
   - Лута, - назвала Халла ее имя. - Дочь Ингрид... А что, к чему она тебе?
   Ольга смутилась, но все же пересказала события вчерашнего дня, когда они приплыли.
   Халла рассмеялась, ее брови чуть разгладились.
   - Да, Лута как завидит Агнара, точно кошка по весне извивается! Но не мила она ему... Злая она, Агнар таких не любит.
   "Сам он, конечно, кладезь доброты", - подумала Ольга, но все же сказанное Халлой ее не очень порадовало. Теперь эта Лута будет ненавидеть ее, как, наверное, и многие другие.
   Что ж, похоже, ее жизнь начинается тут заново.
  

***

  
   Ольга провела в доме Халлы весь день. Ей было с ней гораздо спокойнее, чем с Агнаром, но все же она поймала себя на мысли, что ждет и боится его прихода за ней. Боится потому, что она должна быть его женой не только по браслету. А почему ждет, Ольга и сама не знала.
   Халла научила ее нескольким простым словам из языка северян и сказала, что с каждым днем будет учить все больше. Она жила одна - ее сын находился в плавании уже не одну неделю, а муж давно отправился к праотцам. Халла вела хозяйство ничуть не хуже мужчины, и это удивляло Ольгу - на ее родине женщина не могла сама содержать дом и управляться со всеми делами. Здесь, похоже, вес женщины в обществе был не намного меньше, чем у мужчин.
   Ольга получила от Халлы гребень для волос, ножницы, пару иголок и моток ниток, а также пару украшений в виде бронзовых брошей. Все это хозяйка уложила в кожаный мешочек, перевязанный шнурком.
   - Завтра я буду занята, - сказала она Ольге. - Да и тебе надо дом в порядок привести. Свиньи и то чище живут, чем этот славный воин.
   Ольга подавила улыбку. Она не поблагодарила Халлу, хотя чувствовала, что должна была. Но она по-прежнему не могла принять того, что ей уготовано, без всяких роптаний. Для того ли ее воспитывала матушка, чтобы иноземцы решали ее судьбу и делали с ней то, что им вздумается?
   Но вот уже и Агнар. Он выглядел немного уставшим, волосы его спутались, а куртка запылилась, однако воин казался довольным. Оглядев Ольгу, он расплылся в искренней улыбке, голубые глаза засияли, и даже Халла улыбнулась в ответ.
   Она что-то спросила у него, Агнар кивнул в ответ. Он положил руку на талию Ольги, от чего та невольно вздрогнула, и повел ее прочь.
   Меж тем, темнело. Огромные деревья отбрасывали странные тени, и Ольга отчего-то поежилась, невольно придвинувшись к Агнару поближе. Ей вспомнился дневной разговор Халлы с той женщиной у калитки. Что-то тревожное чудилось Ольге в нем.
   "Надо бы скорее выучить их язык", - с досадой подумала она. Не то, что бы ей очень хотелось, но так ей было бы куда проще.
   Дом Агнара вновь встретил ее неуютной пустотой. В нем было холоднее, чем в жилище Халлы - видимо, воин не мерз, и топил меньше.
   Агнар выложил в сундук какие-то вещи из мешка, а на стол - снедь. Сыр, куски вяленого мяса, немного яблок и маленький бочонок медовухи. Видимо, он купил это сегодня.
   Ольга не знала, каковы размеры этого поселения, есть ли здесь рынок, кто управляет этим местом. Она впервые задумалась, что не имеет ни малейшего понятия о жизни северян. Они как-то не были расположены рассказывать о ней, когда посещали ее родной край...
   Агнар поманил ее к столу, но Ольга покачала головой - она не была голодна. Пожав плечами, мужчина приступил к еде, а Ольга, улучив минутку, сняла с себя накидку, куртку и расчесала волосы гребнем, перевязав их лентой. Со стороны могло показаться, что муж и жена проводят обычный вечер в их доме, но на самом деле в душе Ольги трепетала каждая струнка. Она боялась Агнара, ей не хотелось быть здесь. Словно дурной сон, который никак не кончался.
   Она тихо сидела на углу скамьи и вздрогнула, поймав взор мужчины. Она снова чуть улыбался, глаза его блестели в свете очага. Немало ни сдерживаясь, Агнар скользил взглядом по ее волосам, лицу, телу... После мытья локоны Ольги заблестели, пышной волной ниспадая на плечи, лицо стало нежнее и светлее. А ее платье, сшитое руками северянки, по-видимому, очень нравилось Агнару. Особенно на Ольге.
   Агнар, наконец, закончил свою трапезу. Расправив широкие сильные плечи, он встал из-за стола и направился к кровати, на ходу снимая куртку.
   Ольга попыталась проскользнуть к своему импровизированному ложу на досках, но Агнар перехватил ее и настойчиво толкнул к постели.
   - Нет! - сказал он, Ольга это поняла. Внутри нее все задрожало, девушку замутило. Неужели сейчас... Боги, за что все это?
   Вся заледенев, она едва заставила себя присесть на край кровати. Агнар подкинул еще дров в очаг, проверил, заперта ли дверь, а затем подошел к постели и сел рядом с девушкой.
   Ольга застыла, как изваяние, когда мужчина протянул руку и нежно провел ею по ее волосам. Его сильные пальцы скользнули по шее девушки, а следом спустились на грудь, чуть сжав ее.
   Ее сердце колотилось как сумасшедшее, руки похолодели. Агнар не сводил с нее пристального взгляда, но Ольга не могла заставить себя посмотреть на него. Она понимала, что ей некуда деться, и невольные слезы выступили на ее глазах.
   Когда слезинка сбежала по ее щеке, Агнар шумно выдохнул. Он убрал руку, и Ольга осмелилась поднять глаза.
   Северянин отвернулся от нее, глядя на огонь очага. Ольга видела, как он напряжен - жилы на его шее вздулись, грудь вздымалась. Она вдруг поняла, что ему не нравится ее нежелание делить с ним ложе. И он не хочет овладевать ею против ее воли.
   Ольга не знала, что делать. Она боялась пошевелиться, боялась, что Агнар передумает. Сжав руки на коленях, она опустила глаза.
   Шло время, но он не думал прикасаться к ней, без движения сидя рядом. Наконец, Ольга решилась посмотреть на него.
   Словно почувствовав это, Агнар повернул к ней голову. Он хмурился, его голубые глаза были холодны, как льдинки. Сказав что-то резкое и короткое, он встал и направился к доскам, на которых вчера спала Ольга. Мужчина улегся на них, накрывшись шкурой, и повернулся лицом к стене.
   Ольга не верила своим глазам. Мало того, что Агнар не стал брать ее силой, так он еще и уступил ей свою кровать! Она не могла понять, почему он так поступает. Что должно твориться в душе этого северянина, что он забыл свои привычки и нравы, боясь обидеть девушку, которая была здесь никем...
   Огонь в очаге догорал. Как и накануне, она не могла решиться лечь. Наконец, Ольга стряхнула с себя оцепенение, она сняла сарафан и осталась в одной длинной тонкой рубашке. Стараясь шуметь как можно меньше, девушка забралась под шкуры и облегченно вытянулась на постели. Как мягко... Совсем не как на досках.
   Сон завладел ею гораздо быстрее, чем она ожидала, и потому Ольга не заметила, как повернулся в ее сторону северянин. Он не сводил с нее глаз, покуда огонь в очаге совсем не погас, и дом не погрузился во тьму.
  

***

  
   Утро встретило Ольгу шумом и громкими голосами. Во дворе Агнар громко переговаривался со своими земляками. Немедленно встревожившись, Ольга торопливо покинула постель и оделась, волосы стянула лентой, которую ей вчера дала Халла.
   Она не решалась выйти наружу, но все же приоткрыла дверь и осторожно выглянула во двор.
   Агнар стоял посреди двора, выпрямившись и сложив руки на груди. Напротив его трое мужчин, ниже его ростом и хуже одетых, явно пытались что-то ему доказать. Один из троицы, грязный человек с темной редкой бородой, хлопал себя по бокам и махал пальцем перед подбородком воина - до носа он ему не доставал.
   Ольга притаилась, наблюдая этот разговор. Лица Агнара она не видела, так как он стоял спиной к дому, но заметила, как вздымались его мощные плечи. Явный признак того, что он в ярости. Видимо, стараясь этого не показывать, он неспешно и, казалось, лениво отвернулся к чурбаку, на котором лежали его ножны с мечом. Словно думая о чем-то своем, Агнар медленно проводил пальцами по рукояти меча.
   Наконец, неприятному на вид северянину надоело орать. Он перевел взгляд на дверь и внезапно увидел Ольгу, все так же выглядывавшую из-за приоткрытой двери. На губах его появилась мерзкая усмешка, и он сплюнул на землю и выкрикнул что-то, похожее на ругательство. Будто слова тоже были плевком в нее.
   В этот момент Агнар резко повернулся, выхватив меч из ножен, и в одно мгновение разрубил человека одним ударом чуть ли напополам.
   Фонтаном брызнула кровь на лица застывших спутников убитого. С глухим стуком тело упало на вытоптанную землю двора, алая жидкость хлынула из огромной раны, уродливо расходившейся от середины плеча и до середины туловища.
   Жуткая тишина повисла в утреннем воздухе. Наконец, двое оставшихся односельчан стали пятиться спиной к ограде, а после повернулись и бросились бежать. Агнар опустил свой меч, а после и бросил его оземь с досадой, отвернувшись от мертвеца.
   У Ольги ослабели ноги, и она опустилась на пол у порога. Ей прежде не доводилось видеть такую жестокую смерть. И она произошла от руки человека, с которым ей предстояло жить в одном доме!
   Но вот и Агнар заметил ее. Выражение его лица стало еще более угрюмым, он подошел к двери и решительно втолкнул Ольгу в дом.
   Дверь захлопнулась перед ней. На негнущихся ногах Ольга прошла глубже и села на постель, а после и легла, сжавшись в комок. Как ей выжить среди этих дикарей? А вдруг и ее ждет подобная участь? Таким ударом можно разрубить ее напополам.
   Если Агнар решит, что ей пора умереть, никто и ничто не спасет ее.
   Она не знала, сколько прошло времени. Наконец, дверь распахнулась. Ольга чуть ли не с ужасом устремила взор к порогу, но это оказалась Халла.
   Лицо ее было непроницаемо. Она быстро подошла к Ольге и поманила ее:
   - А ну-ка, поднимайся! Чего разлеглась? День на дворе давно!
   - Там... Агнар, он... - пролепетала девушка, садясь на постели.
   - Да знаю я, - нахмурилась Халла. - Бьорн сам виноват, чего было на рожон лезть? Ярл давно приказал ему убираться отсюда, и дом уже не ему принадлежит.
   - Так этот дом - его? - расширились глаза Ольги.
   - Говорю же, нет. Этот сын свиньи после второго зимнего похода удумал обмануть господина, и часть добычи припрятал. Но у ярла везде есть глаза! По его приказу у Бьорна забрали землю и дом, а Агнару надлежало следить за тем, чтобы он не проник сюда вновь.
   - Так Агнар не жил здесь раньше? - пробормотала Ольга.
   - Конечно, нет. Его дом на окраине. Я думала, вы пока поживете здесь, но раз такое дело... Ни к чему тут оставаться, пусть ярл сам решает, кому здесь быть. Агнар велел помочь тебе собраться и перенести пожитки.
   - А он сам?...
   - Как ты думаешь, чем он занят сам? - раздраженно бросила Халла, снимая накидку и засучивая рукава. - Давай, вставай уже. И вообще, чего ты трясешься? Тебя что ли он обидел? Можно подумать, ты прежде смертей не видала.
   - Не видала, - тихо ответила Ольга, поднимаясь с постели. - Когда Агнар и остальные ворвались в нашу деревню, там было столько дыма... Я знаю, что они убили многих, я чувствовала запах крови. Но я не видела мертвых.
   При слове "мертвых" Халла заметно вздрогнула, но промолчала.
   Спустя некоторое время она и Ольга закончили собирать тот немногий скарб, коим успел обзавестись тут Агнар. У Ольги вещей, понятное дело, почти не было, а то, что Агнар добыл в последнем походе, он уже куда-то унес.
   - Что-то обменял вчера, а самое лучшее отдаст ярлу, - пожала плечами Халла в ответ на вопрос девушки. - Зачем ему это хранить?
   - Быть может, хоть какая-то вещь осталась... - пробормотала Ольга.
   Халла вздохнула, выпрямившись, и провела рукой по вспотевшему лбу.
   - Не думай о прошлом, - жестко сказала она. - Его не воротишь... Ты должна быть благодарна судьбе за то, что ты теперь его жена. Пусть даже пока просто названная. Я знаю, что обычно бывает с теми, кого привозят из походов. Девицы становятся рабынями, если, конечно, остаются в живых... И то, ненадолго. Тебе очень повезло, что ты приглянулась одному из нас! Тем более такому, как Агнар.
   - А что в нем особенного? - вскинула глаза Ольга.
   - Узнаешь со временем, - уголком губ улыбнулась Халла. - Если, конечно, усмиришь свой нрав.
   - Откуда вы знаете наш язык? - повторила Ольга вопрос, на который в прошлый раз не получила ответа.
   Ее собеседница чуть вздохнула, помолчала, потом сказала:
   - До замужества я жила в покоях ярла. Там было много рабов, твоих земляков, были и девушки... Они и научили меня твоему языку. Жена тогдашнего ярла, Сольвейг, поддерживала мое желание выучить чужой язык, она была любознательной женщиной и умной. Думала, наверное, что это может пригодиться. Но ярл умер, Сольвейг последовала за ним в мир иной. Потом я вышла замуж, и мне пришлось оставить их... Девочек.
   В этом моменте своего рассказа Халла запнулась и заметно погрустнела. Видимо, это было трудное решение.
   - Ты, кстати, голодна? - спросила она Ольгу, и та кивнула. Впечатления от событий минувшего утра несколько поблекли, и уже давно минул полдень.
   Но поесть ей пока было не суждено, поскольку дверь с шумом распахнулась, и на пороге появился Агнар.
   Он был еще более хмур, нежели утром, меж широкими светлыми бровями его пролегла складка. Оглядев собранные пожитки, он кивнул Халле в знак благодарности и, взвалив на могучие плечи пару больших мешков, пригнувшись, вышел вон.
   Ольга и Халла последовали его примеру, прихватив оставшиеся небольшие мешки. У двери Ольга чуть замешкалась, она боялась увидеть мертвое тело во дворе. Но убитого там уже не было, лишь большое пятно алело на земле.
   За воротами их ждала небольшая шаткая телега с грустной лошаденкой. Агнар свалил мешки в повозку, и, дождавшись, когда женщины заберутся на нее, взял лошадь под узды и повел по тропе.
   Утоптанную землю и деревья вскоре сменили камни под ногами, а вдали взору представали горы, уходящие белыми вершинами в самое небо. Когда они подплывали, Ольга уже видела их, но слишком переживала из-за происходящего, чтобы обратить внимание. Зато теперь огромные возвышения целиком поглотили ее мысли. На родине она никогда не видела ничего подобного!
   Ольга подумала, что она, должно быть, попала в другой мир. Здесь все было иным - люди, природа, нравы и обычаи...
   Воздух тут на удивление чист и свеж. Несмотря на то, что вокруг не было многоцветной растительности, как дома, все казалось Ольге ярким и красочным. И очень холодным.
   Они все больше уходили от селения, и, наконец, на вершине холма, в ста шагах от небольшого леса, показался дом. Сооружение было довольно длинным, но невысоким, с боков крышу поддерживали множество столбов. Вокруг дома проходила деревянная ограда, также виднелись еще пара небольших строений, один из которых Ольга определила как хлев. Также, внутри огороженной территории находился маленький вспаханный участок земли.
   - Это - дом Агнара, - подала голос Халла. Мужчина чуть повернул голову, но, так как не понял, что сказала женщина, не отреагировал.
   - Такой большой... - пробормотала Ольга.
   - Вот с твоей помощью и заселите его, - засмеялась Халла. - Хватит ему одному мыкаться...
   Что-то непростое почудилось Ольге в этих словах, но она не успела ничего спросить - повозка подъехала к забору.
   Агнар разгрузил телегу и потащил всё разом внутрь, а Ольга и Халла остались снаружи.
   - Вот и он, - задумчиво сказала северянка, глядя на строение. - Давно я не видала этого дома. Все тот же. Только нет никого...
   - А кто тут жил? - тихо спросила Ольга.
   - Семья Агнара, - ответила Халла. - Родители, сестры, братья...
   - И где же они теперь?
   - С богами, где им быть, коль не с ними! Харальд и его братья-псы перебили всех, когда Агнар был в походе. Давно это было, зим девять уж минуло.
   Ольга побледнела.
   - Но за что? - вырвалось у нее.
   Халла пожала плечами.
   - Ссора вышла у Харальда и Агмунда, отца Агнара. Чего-то они не поделили. Оскорбился шибко Харальд... Вот и отомстил всему роду. Только недолго праздновал, через неделю его самого, всех его братьев и сынков умертвила стража тогдашнего ярла. С вождем шутки плохи, а он зазнался.
   - Как Бьорн? - невольно сравнила Ольга.
   - Нет, - зло засмеялась Халла. - Бьорн просто трусливый пес, даром, что медведем мать назвала. Нет, Харальд был смел, но слишком много возомнил о себе...
   - А что же Агнар?
   - Агнар... - Халла вздохнула. - Вернулся домой, а нет уж никого. Всех схоронили. И мстить некому... Шибко переживал он тогда. Но, что было, то прошло. Он - сильный воин, отважный. Не пропадет!
   Тем временем герой ее рассказа показался на пороге дома. Ольге показалось, что он бледнее обычного, а может просто слова Халлы так повлияли на нее.
   Нечто иное теперь испытывала девушка. Она уже не боялась его столь отчаянно, напротив, в ее душе шевельнулось сочувствие к его семье. Быть убитыми своими же соплеменниками, что может быть горше?
   Хотя, разве не он напал на ее собственную?
   Снова все перевернулась в ней. Ольга проглотила ком в горле и, сжав губы, отвела взгляд в сторону. Халла, проследив за переменой в ее лице, рассердилась:
   - Чего тогда спрашиваешь, коль так он тебе ненавистен? Порадоваться хочешь его горестям? Жаль, что не носила ты железного ошейника! Тогда с радостью приняла бы Агнара, спасшего тебя!
   С этими словами Халла махнула рукой Агнару, села в повозку, взяла поводья в руки и хлестнула лошадь. Не оглянувшись на застывшую на месте Ольгу, она поехала обратно в сторону села.
   В смятении, Ольга пошла в сторону дома, вслед за Агнаром, который вышел к ограде за ней.
  

***

  
   Агнар уже привычными для Ольгиного взора движениями разводил в очаге, что был в центре зала, огонь. Она огляделась вокруг.
   Дом был гораздо больше, чем жилище убитого Бьорна. Ольга рассмотрела место для готовки, кладовую, сундуки для вещей, а также спальную часть. Там стояла кровать, больше и богаче, чем прежняя. Она была застелена не только шкурами, но и одеялами, а также большим вышитым шерстяным покрывалом. Необычный орнамент привлек внимание Ольги, и он подошла поближе, чтобы рассмотреть его.
   Вышито было аккуратно и бережно, хотя, на взгляд Ольги, несколько грубовато. Видимо, шила мать Агнара, а может кто-то из сестер. Интересно, какими они были, те, тут жил? Ведь никого теперь нет...
   Обернувшись, Ольга поймала взгляд мужчины, но он тут же отвернулся. После того, как ночью она вновь отказалась принять его, Агнар явно не был настроен любезничать с ней.
   Ольге вспомнились слова Халлы про ошейник. Наверное, речь шла о рабском ошейнике, но Ольге не доводилось его видеть. Конечно, она должна быть благодарна богам за то, что еще жива, что жить ей теперь в этом большом доме. И, наверное, за то, что нужна она этому суровому воину.
   Должна, но как же быть, коль более всего на этом свете Ольге хотелось вернуться в теплый и светлый родительский дом, к своей семье?
   Ей на ум пришла мысль, что теперь, даже вернувшись, она может застать то же, что девять зим тому назад ждало Агнара здесь. Горло девушки судорожно сжалось. Нет, она не сможет пережить такого... Лучше верить, что ее родные живы, пусть и далеко от нее.
   Агнар закончил возиться с очагом и окликнул ее:
   - Олли!
   Ольга вздрогнула от непривычного имени, но все же пошла к нему. Агнар кивнул ей на мешок со снедью, потом указал на очаг. Сам же он, взяв кое-какие инструменты из грубого деревянного ящика у стены, вышел во двор.
   Скинув накидку, Ольга послушно последовала его указанию. Она разобрала еду, отнеся в кладовую то, что могло испортиться, оставила лишь необходимое для готовки. Увы, она понятия не имела, что обычно готовят северяне, и могла судить лишь по тому, что ела в доме Халлы. Решив, в конце концов, сварить кашу из пшеницы, зерна которой она обнаружила в одном из мешков, а также пожарить немного мяса на огне, Ольга принялась за работу.
   Знакомые действия отвлекли девушку от тяжелых дум, она быстро нашла нужную посуду и прочую утварь. За приготовлением ужина время пролетело незаметно, и вот уже вернулся и Агнар.
   Втянув носом воздух, северянин одобрительно улыбнулся. Он по-прежнему не глядел на Ольгу, но уже не хмурился так тяжело. Усевшись возле очага, он собирался, было приступить к еде, как с улицы послышался стук копыт.
  

***

  
   Агнар, прихватив меч, быстро пошел к двери. Ольга, после минутного колебания, последовала за ним. Вряд ли отсиживаться в доме было бы хорошей идеей. Лучше встретить противника лицом к лицу.
   Северянин распахнул дверь и решительно шагнул за порог. В воздухе кружилась пыль, поднятая копытами лошадей. Трое всадников за оградой сдерживали коней, которые нетерпеливо переминались.
   Один из них был одет явно лучше и богаче, чем Агнар. Он был постарше, на лице его застыло жесткое выражение, глаза холодно и быстро следили за происходящим. Двое другие, очевидно, просто сопровождали его.
   Ольга в который раз подивилась сложению северян. Они все были необыкновенно сильны, могучи и, казалось, наслаждались своей силой. Настоящие воины, суровые и непобедимые. Она осторожно наблюдала за ними, стоя у порога.
   Агнар стоял, слегка опираясь на свой меч и спокойно глядя в глаза предводителю группы.
  

***

  
   Магнус натянул поводья, но спешиваться не стал. Этот воин и так слишком зазнался, пусть глядит на него снизу вверх.
   Он и глядел. Невозмутимо, точно сам Верховный бог у него за спиной. И, несмотря на то, что Магнус ждал ответа, похоже, не собирался сам ничего объяснять.
   Посланник ярла подавил всколыхнувшее раздражение - сейчас не время для сражений - и коротко вопросил:
   - Что с Бьорном?
   Агнар пожал могучими плечами:
   - Должно быть, скоро пойдет на корм червям. Если они станут есть эту падаль.
   - Тебе был приказано охранять дом. Почему ты здесь? - снова задал вопрос Магнус. Он знал ответ, но порядок есть порядок. От того, как именно ответит этот воитель, зависит его дальнейшая судьба.
   - Больше не от кого охранять, - спокойно ответил Агнар. - Бьорн хотел получить свое жилище обратно. Я ему не позволил. Теперь он уже ни на что не претендует.
   - Если бы ярл хотел убить его, он бы сделал это давно, - изрек Магнус, глядя в глаза своему собеседнику. Холодные голубые глаза... Последний из своего славного рода, но первый среди воинов, Агнар внушал ему некий страх, хотя посланник никогда и никому бы в этом не признался.
   - Если ярлу так ценна его жизнь, он бы не изгонял его из общины. Я готов держать ответ за свои поступки перед правителем, и коль он посчитает, что я нарушил его приказ - приму наказание.
   Разумеется, убийство изменника не могло быть проступком. Изменника, который, к тому же, в очередной раз нарушил приказ ярла, вернувшись в селение и попытавшись захватить дом, который ему уже не принадлежал.
   Магнус поджал губы:
   - Что ж, я изложу господину твое мнение.
   Агнар коротко кивнул.
   - Правда, я слышал, есть еще одна причина, по которой ты зарубил Бьорна, - продолжал меж тем всадник. Легкая усмешка тронула его тонкие губы: - И эта причина стоит сейчас у порога твоего дома, как я понимаю. Он оскорбил твою женщину?
   Доселе не шевелившийся, Агнар напрягся и быстро обернулся. Его суровый взгляд уперся в девушку, которая застыла у входа.
   Магнус снова оглядел ее. Хороша! Молодая, стройная, но сильная. Волосы точно золото, чуточку медью отливают... Зеленые глазищи чуть ли не в пол-лица. Вся дрожит, боится, похоже. Ну, еще бы.
   Нехотя отведя взор от чужеземки, Магнус чуть не вздрогнул - Агнар буквально потемнел лицом. Ревностно бережет свою добычу!
   - Ты не ответил на мой вопрос, - напомнил Магнус.
   Агнар снова пожал плечами.
   - Ты уже выслушал, кого хотел, - сказал он. - Те двое, которых в этот раз не достал мой меч. К чему тебе мои ответы? Я скажу ярлу обо всем, что он захочет узнать. А ты услышал от меня достаточно.
   - Вот как. - Магнус сделал паузу, хмурясь все сильнее. - Ну, что ж, поглядим.
   Он бросил взгляд в сторону чужеземной жены Агнара.
   - Ты дал ей свой браслет, - сказал посланник. - Гляди, как бы она ночью не сунула тебе кинжал промеж лопаток.
   С этими словами воин развернул коня, ударил коня пятками по бокам и поскакал прочь, его спутники последовали за ним.
   Агнар так ничего не ответил. Он проводил взглядом удаляющихся всадников, и, когда их фигуры скрылись за поворотом, оставив лишь клубы пыли, он повернулся к девушке.
  

***

  
   На протяжении всего разговора Ольга чувствовала напряжение между Агнаром и этими людьми. Она не знала их законов, не знала, правильно ли поступил Агнар, что убил того человека, и от того ей было не по себе. Быть может, ему грозит опасность? Ему, а значит, и ей.
   Тот, с кем говорил Агнар, был, по-видимому, старший. Большего Ольга не смогла понять, но взгляд этого всадника смутил ее. Похоже, он считал, что она красива. Дома Ольга нравилась многим юношам, и, хотя она не разделила чувства никого из них, она понимала, когда мужчина испытывал к ней интерес.
   Агнар приблизился к ней и что-то сказал, довольно резко, но Ольга не поняла его. Она лишь смотрела на него внизу вверх и молчала.
   Он вздохнул и, ухватив ее за локоть, потянул в дом. Захлопнув дверь, Агнар положил меч и направился обратно к столу. Ольга засеменила следом.
   Она положила ему приготовленную еду, налила медовухи из деревянной бочки. Мужчина скользнул по ней взглядом и смягчился. Снова легкая полуулыбка тронула его жесткие губы, и Ольга немного расслабилась - он на нее не сердится, хвала богам.
   Ей показалось, что тот человек на лошади его боялся. Конечно, виду он ничуть не подавал, но что-то было этакое в его поведении, некое беспокойство.
   Агнар приступил к еде. Окинув взглядом его широкую спину, Ольга подумала, что раз даже соплеменники его побаиваются, то он очень силен. И опасен...
   Остаток дня прошел без происшествий. Утренняя сцена слегка поблекла в воображении Ольги, она постаралась отвлечься на хлопоты по хозяйству. Она это умела, на родине Ольга наравне с матерью работала в поле и в хлеву, и, конечно, по дому. Тут все было другое, чужое, непривычное - но суть домашней работы для женщины была одна. Стоило лишь привыкнуть.
   Агнар показал ей маленький быстрый ручей, что вытекал из леса и проходил совсем недалеко от его дома. Вода в ручье была чистой, прозрачной, холодной и очень вкусной. Ольга с удовольствием попила и натаскала немного в дом, пока Агнар чинил ограду в некоторых местах. Видимо, раньше воина не заботил внешний вид его усадьбы, но теперь что-то изменилось.
   Ольге не хотелось углубляться в раздумья, что причиной перемен в жизни и поведении северянина была она. Пусть все идет, как идет...
   К вечеру сильно похолодало, и она жалась к очагу. Ольга пыталась зашить рубашку Агнара, но иголка не слушалась ее замерзших пальцев. Сам Агнар был занят своим большим тисовым луком, подтягивая ослабевшую тетиву. Наблюдая украдкой за его сильными точными движениями, Ольга невольно залюбовалась им.
   Он был красив. Быть может, лицо его не отличалось тонкостью черт, но глаза его, яркие, голубые, словно смотрели в самое сердце. Длинные светлые волосы окутали его плечи. А фигурой северянин был подобен богу войны. Высок, строен, плечи его были широки, а длинные ноги - сильны... Мускулы перекатывались под светлой кожей, когда непослушная жесткая тетива в его крепких руках натягивалась так, как он этого желал.
   Внезапно Агнар поднял глаза и перехватил взгляд Ольги. Она тотчас опустила взор к шитью, щеки ее заалели. Не смея поднять глаза на него вновь, Ольга усиленно работала иголкой, и, на счастье, наконец-то та подчинилась, создавая аккуратные и ровные стежки на грубоватом льне его рубахи.
   Зачем, зачем она глядела на него? Теперь он вновь попробует овладеть ею ночью, а когда Ольга вновь не захочет этого, рассердится. При мысли о предстоящей ночи что-то едва ощутимое шевельнулось в ней, нечто такое, чего не было раньше. Но Ольга тут же отмела это чувство - нет, этому не бывать. Пусть он берет ее силой, но не видать ему в ней желания.
   Но вот и пришло неотвратимое время ночи. Ольга со страхом следила за его перемещениями по дому, пока не поняла, что он готовит себе ложе отдельно от нее. Дом был большим, раньше в нем жило много народу, и, конечно, кровать не была единственной.
   Не глядя на нее, Агнар указал ей на другую постель, ту самую, где Ольга рассматривала вышитое одеяло. Девушка тут же подчинилась и юркнула под шкуры, едва он сам лег в кровать. Ольга чувствовала облегчение от того, что Агнар не стал более настаивать и оставил ее в покое, но странное беспокоящее ощущение, которое она пыталась подавить в себе, не покидало ее.
   Вот уже и погас очаг, стало холодно и темно, но Ольге не спалось. События минувшего утра вновь всплыли перед глазами, и ей стало страшно. Тот человек теперь мертв, но его мерзкая усмешка, казалось, навечно запечатлелась в ее памяти.
   Она зажмурилась, слушая стук собственного сердца. Но, полно, сердца ли? Разве не стучится в дом холодная рука мертвеца, не просится он к живым? Посиневшие руки тянутся к ней, густая кровь капает на пол. И вот уже застывшие пальцы сомкнулись на ее горле...
   Ольга проснулась от собственного крика. Некоторое время ей понадобилось, чтобы понять - это всего лишь кошмарный сон. Холодный пот покрыл ее тело, Ольга вся дрожала, не в силах даже пошевелиться. Ей было так страшно, как никогда в жизни...
   За дверью жутко завывал холодный северный ветер. Сквозь шум потоков воздуха Ольга услышала, как Агнар зовет ее:
   - Олли?
   В этот миг что-то в ней сломалось. Она спрыгнула с постели, подбежала к нему и забралась в его кровать.
   Агнар тут же притянул девушку и крепко прижал к себе. Его сильные руки гладили ее спину и плечи, сотрясавшиеся от дрожи. Окутанная его теплом, силой и защитой, Ольга ощущала, как страх уходит прочь. Нечего бояться, он защитит ее...
   Словно убаюканная его объятиями, крепкими и горячими, Ольга быстро заснула. Все, что ее тревожило, осталось за границей кольца сильных рук северянина.
  

***

  
   На склоне северных гор приютился лес.
   Лес был стар, но полон жизни. Он дышал прохладными ветрами, колышущими кроны деревьев, шелестел одеждами изумрудной листвы, умывался чистым дождем, оставляющим на ветвях прозрачные капли, сверкающие, точно драгоценные камни. Лес жил и щедро делился благодатью с другими.
   Людям нравились такие леса. Под раскидистыми ветвями мог притулиться усталый путник, заросли сулили добычу на охоте, а большие поляны - ягоды и грибы.
   Но, когда ночь опускалась на землю, лес сбрасывал облик доброго богатого соседа. Чернота просачивалась сквозь деревья, ледяная и тягучая. Мертвая тишина стояла на много шагов вокруг, и лишь редкие и страшные крики изредка нарушали ее. Опасность, казалось, таилась за каждым кустом, жуть притаилась на каждом дереве.
   Никто не знал, что в глубине зарослей спряталась глубокая пещера.
   Своды ее освещали не лучины и не теплый очаг - холодный мертвенный бело-голубой свет змеей скользил по каменным стенам. Холод, пробирающий до костей, стоял внутри. Казалось, что нет пути живому в этой пещере.
   Но существо, которое там обитало, было живо. Оно оставалось человеком лишь по происхождению, давно не будучи им по сути.
   Одетая в темные лохмотья фигура перемещалась по кругу, выложенному черепами людей. Костлявые руки с мутно-белой сухой кожей воздевались вверх, а хриплый голос точно карканье ворон гулко разносился по воздуху пещеры.
   Едкий дым заполнял пространство вокруг существа. Таинственные слова, древние, как сама мать Земля, меняли реальность, нарушали законы мироздания, возвращая к жизни то, что мертво давно...
   ...Далеко, у самой кромки моря, полуистлевшие руки, царапая землю, отчаянно пытались помочь своим проснувшимся хозяевам выбраться из могил.
  

***

  
   Рагнейд было страшно.
   Это - новое чувство для нее, прежде королева никогда ничего не боялась. И даже до того, как стала женой ярла, эта высокая сильная женщина знала, как постоять за себя. От любой напасти можно уберечься, главное, знать, что делать.
   Но теперь Рагнейд не знала. Новости, которые приходили с севера, заставляли ее сердце сжиматься от ужаса. Если поначалу она не верила страшным слухам, а венценосный супруг ее, более того, подсмеивался, то сейчас сомнений быть не могло. Люди не лгали - драугры или, по-другому, восставшие мертвецы действительно атакуют поселения и жителей.
   Конечно, легенды и россказни о драуграх всегда ходили в этих краях. Как и истории про троллей, эльфов и прочую нечисть из потустороннего мира. Но, сколько себя помнила, Рагнейд не слышала, чтобы такое происходило на самом деле, сейчас, буквально в соседних селениях!
   Ярл послал отряд из пяти воинов разобраться, правдивы ли слухи и донесения. Это было шесть лун назад, и пока люди не возвращались. Королева уже не находила себе места от тревоги - время неумолимо шло, а никаких известий не приходило. Бедные ее подданные по-прежнему страдали от безумного ужаса, а их господа ничем не могли помочь.
   Правитель, имя которого Эрлинг, несколько иначе относился к происходящему. По его мнению, пока нападения не подтвердились словами его доверенной дружины, не стоило тревожиться. Ярл был приземленным человеком, и слухи о драуграх его только раздражали.
   - Живого или мертвого, противника всегда можно зарубить мечом, - ворчал он, когда Рагнейд пыталась воззвать его к действиям. - Коли к северу перевелись храбрецы, разве то моя вина?
   Королева не перечила мужу, но была с ним совершенно не согласна. Конечно, зарубить-то оно можно, только вот откуда взялась эта напасть? Легенды легендами, а в жизни такого раньше не случалось.
   Когда количество донесений о нападениях перевалило за двадцать, Рагнейд поняла, что нужно искать причину. Что-то же побудило отошедших в мир иной вернуться? И не просто так, а неся с собой зло и смерть.
   Но следовало, все же, дождаться возвращения отряда, который отправил на разведку Эрлинг. А уж после Рагнейд непременно придумает, что делать дальше.
   Иначе не была бы она королевой.
  

 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"