- О, - сказала я. Посмотрела на приёмного отца, и тот понятливо поднялся из-за стола.
- Полагаю, все уже наелись. Приятного вам дня, дорогая.
Я присела и вышла в свои комнаты. Шэн Мий уже ждал меня.
- Простите, госпожа, я задержался, - поклонился он.
- Всё так плохо?
- О нет, госпожа, у меня хорошие новости - дворец Успокоения Души, конечно, был разграблен, но уцелел. Местные говорят, что когда его попытались поджечь при отступлении, волей Неба пошёл сильный дождь и огонь потух. Пострадала только конюшня и немного крыша главного здания. Парк же, не считая вытоптанных клумб, не пострадал совсем.
- Клумбы - это ерунда, - я села и указала ему на второе сиденье. - Садитесь же.
- Благодарю госпожу. Я также проехал по окрестностям. Деревянные мосты через Ло-Шун уничтожены, пришлось ехать до каменного, этим и объясняется моя задержка.
- Хорошо, что ваше путешествие благополучно закончилось, - кивнула я. - А теперь расскажите поподробнее...
Евнух принялся докладывать. Я кивала, прикидывая. Слуги при приближении врага разбежались, но большая их часть уже вернулась обратно. Во дворце оставались только несколько стариков, которым просто некуда или слишком далеко было идти. Шэн Мий не поленился проверить - да, они погибли, похоронены силами местных властей. Я достала лист бумаги, придвинула тушечницу, где с утра ещё оставалась незасохшая тушь, и сделала себе запись: найти семьи погибших и наградить за преданность их родственников, а также украсить могилы и принести на них жертвы. Новая меблировка, разломанные рамы и попорченная крыша дворца могли и подождать, как и пресловутые клумбы. Вот мосты на реке - это серьёзнее. Конечно, это тоже дело местных властей, но я подозревала, что проще и надежнее будет отремонтировать их за свой счёт. Колодцы во дворце и окрестностях, к счастью, в чистке не нуждались. Были проблемы и в окрестных селениях, но ничего отчаянного - люди пока не голодали, подвозимого из нетронутых округов государственного зерна хватало, те, что остались без крыши над головой, уже заново отстраивались, учреждения, включая больницу для бедных при одном из храмов, работали. Надо было отдать степнякам должное - храмы они почти не трогали.
- Вы хорошо поработали, господин Шэн, - подытожила я. - Теперь отпускаю вас отдохнуть.
- Госпожа слишком добра ко мне. Я счастлив служить госпоже всеми своими жалкими силами.
Я кивнула и нахмурилась, осматривая листок с записями. А ведь кроме дворца у меня есть владения, изрядно пострадавшие ещё во время наводнения. Я как раз на днях получила отчёты оттуда, и они рисовали удручающую картину, но правдивость фактов требовала проверки. Денег мне было не жалко, но хотелось бы вложить их в нуждающихся, а не в карманы чинуш. В принципе, был безотказный Шэн Мий: если и прикарманит что, то один вор всё же лучше толпы, зато приглядит за остальными. И всё-таки взваливать все дела на одного человека неправильно, да и времени это займёт... Надо попросить Тайрена, пусть пошлёт туда уполномоченных, а деньгами я их снабжу - зря мне, что ли, жемчуга вёдрами дарили.
В комнату проскользнула служанка и, эхом отвечая моим словам, доложила:
- Госпожа, сообщение из дворца: его величество выезжает к вам.
- Хорошо, подготовьтесь, - я поднялась и прошла в спальню. Всё-таки императора, даже если он давний любовник и визит наносит сугубо неофициальный, следует принимать при полном параде. Повод обновить ещё одно платье.
На туалетном столике дымилась очередная курильница, напоминавшая мне яйцо, вставленное в подставку острым концом вверх. Прислужницы помогли мне одеться, после чего я прогнала их и села к зеркалу. Краситься я предпочитала сама, а иначе, сколько не запрещай, из меня норовили сделать белёную куклу. На почётном месте стояла коробочка с сурьмой для бровей - подарок Тайрена, которому предстоит вечно украшать интерьер и никогда не быть использованным. Я взяла гребень и принялась расчёсываться. Парики подождут до свадьбы и дворца, пока же я щеголяла своим естественным окрасом и короткой стрижкой. А может, схулиганить и заказать парик в цвет моих натуральных волос? А что, все знают, что они у меня как перепрелая солома, вот пусть и любуются вволю.
Я опустила гребень и посмотрела на своё отражение. Дым из курильницы стал гуще, а в комнате темнее, наступали сумерки. Надо было позвать служанок, чтобы зажгли огонь, но я продолжала сидеть и смотреть на себя. Что-то случилось со зрением, отражение то приближалось, то удалялось, как будто я смотрела в бинокль, периодически меняя стёкла местами. Дыма было слишком много, я вяло махнула рукой, но он не рассеивался. Я попыталась подняться, но внезапно поняла, что не помню, в какой стороне дверь. Зато очень интересным занятием вдруг стало разглядывание подлокотника, о который оперлась моя рука. Он был из тёмного полированного дерева, прожилки змеились по нему, повторяя изгиб изделия, прихотливо и однообразно. Не думала, что в простых линиях может быть скрыто так много смысла. Потом подлокотник начал уплывать куда-то, и моя рука уплывала вместе с ним. Она стала очень длинной и, кажется, отделилась от тела, это было очень занятно. Со всей комнатой происходили невероятные трансформации, одни вещи раздувались до необыкновенных размеров, другие изгибались или вовсе исчезали. Моё тело присоединилось к этому причудливому танцу, оно поднималось с сиденья и расплывалось, и внутри меня сиял белый свет. Блаженство окутало меня пышным облаком, я парила в воздухе, пронизывая собой всё вокруг, и одновременно сидела за столиком, скрючившись в неудобной позе... Хотя это со стороны она должна казаться неудобной, я же чувствовала себя превосходно.
В какой момент в комнате появился Тайрен, я не поняла. Он просто бесшумно подошёл и остановился рядом со мной, с улыбкой глядя на меня сверху вниз, и я попыталась улыбнуться в ответ, но не уверена, что у меня получилось. Тело не слушалось, да и зачем нужно тело, когда ты паришь в воздухе? Лицо Тайрена вдруг оказалось рядом, почему-то он был полупрозрачным, я чётко видела сквозь него противоположную стену, но тепло от руки, которой он провёл по моей щеке, было совершенно реальным и отчётливым. И его губы, когда он меня поцеловал, тоже. Я позвала его, он улыбнулся и поцеловал меня ещё раз, крепче и слаще. А потом подхватил на руки и понёс к постели.
Я была восковой куклой, а он был огнём, я плавилась и таяла, одновременно растворяясь в клубящейся вате. А потом он вдруг исчез, мне стало пусто и холодно, кажется, я звала его, прежде чем совсем провалилась в ледяную пустоту.
Пробуждение было, мягко говоря, малоприятным. Голова гудела, меня знобило, и когда я попробовала пошевелиться, то оказалось, что тело стало очень тяжёлым, словно налилось свинцом. Избитая фраза, но самая подходящая к ситуации. Я головы от подушки оторвать не могла, даже открыть глаза было той ещё задачкой. Хотелось закутаться в одеяла и снова заснуть, но что-то не давало мне покоя. Во рту стоял мерзкий привкус, хотелось пить и болела грудь. От избытка молока, поняла я, а это значит... Шэйрен же не кормлен! Эта мысль заставила меня как-то собраться и поднять веки. Зрение тоже сфокусировалось далеко не сразу, тем более что в комнате был полумрак. Так что лишь спустя несколько секунд я осознала, что рядом с кроватью сидит Тайрен и очень внимательно смотрит на меня. Что-то странное было в его лице, в этом взгляде в упор, не моргая. Я попыталась улыбнуться ему, растягивая непослушные губы, но быстро оставила эти попытки.
- Как ты? - спросил он, наклоняясь ко мне. Я помолчала, вслушиваясь в свои ощущения.
- Кажется, я заболела...
- Тебе плохо?
- Голова... - я всё-таки подняла руку и коснулась тыльной стороной лба. - Я хочу пить.
Тайрен тут же поднялся и, судя по звуку, сам налил питьё в чашку. Присел на край кровати, помог сесть мне и поднёс чашку к моим губам. Внутри оказалась чистая вода.
Напившись, я оглядела комнату. В ней действительно никого не было, кроме нас двоих, я сидела на постели в одной рубашке, хотя на мне точно было платье, когда... Когда со мной стало что-то происходить. Я нахмурилась. Головная боль, озноб и слабость отступали, но тяжесть в мозгах оставалась.
- Что со мной случилось?
- Ты не помнишь?
- Помню, что я сидела и готовилась к твоему приходу, а потом... Потом... Проклятье! Должно быть, я что-то съела или выпила. Но я была не в себе, кажется. Потом пришёл ты, а потом я ничего не помню.
- Я?
- Да, ты. Но я уже плохо соображала, должно быть, показалась тебе странной...
- Соньши, - Тайрен наклонился ко мне - наедине он продолжал меня звать старым именем. - Это был не я.
- Как - не ты?
- Так. Когда я вошёл, он уже был здесь.
Я смотрела на Тайрена приоткрыв рот, с трудом осмысливая услышанное. Но ведь я видела... помнила... Вот только насколько я могла доверять своим чувствам?
- А кто?! - прошептала я. И, должно быть, моё ошарашенное лицо и отвисшая челюсть избавили Тайрена от последних остатков сомнений. Он как-то вдруг расслабится, обмяк и наклонился вперёд ещё ниже, уткнувшись лицом мне в колени, укрытые лёгким одеялом.
- Соньши, - глухо сказал он, - прости меня.
- За что? - я машинально тронула его волосы.
- За то, что допустил. Чтобы этот...
Последних слов я не поняла, но догадаться о смысле было нетрудно. Так значит, вчера меня в постель уложил другой мужчина?! И, выражаясь без затей, трахнул меня прямо вот здесь, на этих простынях? А я ему ещё и отвечала?..
Меня затошнило. Желудок скрутило узлом неожиданно и безжалостно, желчь пополам с выпитой водой рванулась через горло в рот, и я только и успела, что перегнуться через край кровати. Тайрен поддержал меня, я ещё некоторое время глубоко дышала, хватая ртом воздух и сглатывая. Желудок дёрнулся ещё несколько раз и затих. Я вытерла губы ладонью, тщетно пытаясь прогнать мысленную картину - какой-то ублюдок, тварь, пользуясь моим состоянием, прижимает меня к кровати и...
- Постель перестелили? - спросила я, не поднимая головы.
- Что?
- Позови слуг. Пусть сменят тут всё, я не хочу лежать на этом!
- Соньши, Соньши, - Тайрен подхватил меня на руки и пересадил себе на колени, как ребёнка. - Моя маленькая, храбрая девочка. Я так виноват перед тобой.
- Ты ни в чём не виноват.
- Нет. Я должен был беречь тебя. Но не беспокойся, легко он не умрёт.
В голосе Тайрена прозвучала такая ледяная ярость, что по спине пробежал холодок. Я сглотнула. Но заступаться за насильника не было ни сил, ни желания.
- Я хочу вымыться, - жалобно сказала я.
Мыться мне помогали не мои служанки, а прислужницы госпожи Фэй. Первым делом я спросила про Шэйрена, и получила ответ, что пока я спала, его уже накормили свежим козьим молоком. Хорошо, подумала я, сцеживая молоко, которое сейчас всё равно не решилась бы предложить ребёнку - прошло лишь несколько часов, и я понятия не имела, успела ли эта гадость целиком выветриться из моей крови. И когда я, отмокнув в горячей воде до сморщивания кожи и отодрав её мочалкой до красноты, всё же нашла в себе силы одеться, привести себя в порядок и выйти, я поняла, куда делись мои комнатные девушки. Обе привезённые из монастыря служанки валялись посреди комнаты перед сидевшим на краю кровати Тайреном, уткнувшись лицами в пол. Напротив императора жалась чета Феев, оба бледные как бумага, они держались за руки, кажется, даже не сознавая этого. В одном углу комнаты стоял невозмутимый Гань Лу, в другом - старавшийся стать как можно незаметнее Шэн Мий.
- Ваше величество, смилуйтесь! - всхлипывали служанки, трясясь, как осиновые листочки. Похоже, до девчонок только сейчас дошло, что сладкое слово "дворец" означает не только вкусную еду, красивую одежду и высокое положение. - Мы ничего не сделали! Только то, что нам приказывала госпожа!..
- Госпожа приказала вам насыпать дурману в благовония? - у Тайрена было такое лицо, что глянь он так на меня - сама бы на колени повалилась. Я вопросительно посмотрела на Гань Лу, и тот едва заметно кивнул. Вот что, значит, со мной случилось. Кажется, я скоро возненавижу благовония как таковые.
- Ваше величество, клянусь жизнями своих родителей! Мы ничего туда не насыпали!
- Откуда вы их взяли?
- Господин Цзя дал... Велел отнести госпоже...
- Какой он вам господин? - неестественно тонким голосом крикнул господин Фэй. - Этот мерзавец!.. Разве вам приказы раздаёт привратник?! Неотёсанные твари!
- Где этот Цзя? - оборвал его возмущение Тайрен.
- В-ваше величество... - у господина Фэя вдруг случился приступ заикания, он тоже рухнул на колени, потянув жену за собой. - Он... Он отбыл с-сегодня утром... Мы с супругой... Мы с супругой его продали...
- Кому?
- К-купцу Руа...
- Он ещё в столице?
- Слуга н-не знает, ваше величество... Собирался отбыть сегодня утром...
Тайрен двинул челюстью. Я открыла рот, испугавшись, что он сейчас что-нибудь сделает с моими незадачливыми приёмными родителями, но меня опередил Гань Лу:
- А почему вы его продали, почтенный господин Фэй?
- Он... Этот Ци Зен подкупил его, и он пропустил его в сад...
- Так значит, он в вашем доме не в первый раз?! - рявкнул Тайрен, заставив всех дёрнуться. Я прислонилась к стене, чувствуя, что мне опять становится нехорошо. Снова пробрал озноб, почти тотчас же сменившийся жаром, и ноги задрожали. Тайрен посмотрел на меня, вскочил, подхватил под руки и усадил на кровать рядом с собой.
- Может, тебе лечь? - заботливо спросил он, но я покачала головой:
- Так это был он? Тот человек?
- Ты его видела?
Я кивнула, вспоминая горящий взгляд и угрозу "Я ещё вернусь!" Что ж, он выполнил то, что хотел. Это вам не висенье на заборе, и даже не телефонный терроризм. Я обхватила себя руками, невольно съёживаясь, и челюсти Тайрена сжались.
- Легко он не умрёт, - повторил император и повернулся к Фэям: - Так значит, вы знали, что он уже приходит и покушался на вашу дочь, и ничего не предприняли?
- Ваше величество, - небольшая передышка явно пошла моему приёмному отцу на пользу, он уже взял себя в руки, - но что мы могли сделать? Хоу Лао и его сын - не те люди, с кем может состязаться ничтожный слуга! Признаю свою вину и не молю о прощении, но я мог лишь наказать допустивших небрежение слуг.
- Ци больше не хоу, - бросил Тайрен. - А с вашими слугами ещё нужно разобраться. Я пришлю дознавателей.
Служанки на полу дружно всхлипнули. Мне стало их жаль.
- Ваше величество, не нужно трогать моих прислужниц, они ни в чём не виноваты.
- Они подсыпали тебе эту гадость, ты знаешь?
- Они просто сделали, как им велели.
- Врут. А если и не врут... Чьи они слуги - твои или этого Цзя?
- Ваше величество, посмотрите на них - они не в том состоянии, чтобы лгать. А что до Цзя... Ну-ка, Лан, - я наклонилась к ближайшей, стараясь сделать тон поласковей, - почему ты выполнила его распоряжение? Он же не управляющий, ты не должна была его слушаться.
- Он... Он сказал, что это посылка из дворца, - пискнула девушка. - Госпожа, умоляю, смилуйтесь! Мы ничего не знали, клянусь!
- Тихо, тихо. Я вам верю.
Тайрен раздражённо вздохнул.
- Ваше величество, я думаю, младшей госпоже Фэй действительно нужно лечь, - Гань Лу было не впервой смирять монарший гнев, ссылаясь на моё здоровье. - Если позволите, я хотел бы осмотреть её ещё раз. Мы уже выяснили главное, остальное вполне могут доделать дознаватели.
- Действительно, - поддержала его я, - подумайте сами, кто в этом доме мог хотеть мне вреда? Слишком много они потеряют, если со мной что-нибудь случится. Кто может предложить им больше, чем ваше величество?
- Привратник же купился, - буркнул Тайрен и яростно потёр подбородок. - Но ладно, посмотрим, что он скажет. Если хоть кто-то был с ним в сговоре...
Я молча погладила его по руке, он поймал мою ладонь и бережно сжал. Видно было, что ему хочется поцеловать меня прямо сейчас, но в присутствии посторонних император сдержался.
- До выяснения всех обстоятельств никто не должен покидать дом, - сказал Тайрен и поднялся. - И никто не должен ничего знать о происшедшем. Если хоть одно словечко выйдет за пределы этих стен - ни на что не посмотрю, казню всех, кто здесь живёт. Господин Гань, делайте своё дело, я подожду в соседней комнате.
У драконов рождаются драконы, невольно подумала я. Все зашевелились, господин Фэй с госпожой начали подниматься, Шэн Мий, чьё присутствие оставалось для меня загадкой, скользнул к двери, и тем бы дело на сегодня и кончилось, если бы госпожа Фэй возьми, да и не скажи:
- Ох, не зря госпожа императорская супруга Ни предлагала свою помощь... Как чувствовала!
- Госпожа императорская супруга? - переспросил Тайрен, и все снова замерли, словно по команде в игре "Море волнуется раз". - При чём здесь она?
- Она навещала меня вчера, - объяснила я.
- И вы рассказали о том, что к вам пробираются всякие негодяи и преследуют вашу дочь? - тон Тайрена мог бы наморозить приличных размеров айсберг. - Кому ещё вы об этом рассказали?
- Никому, ваше величество!
- Ваше величество, - я дёрнула Тайрена за рукав, привлекая внимание, - а разве секрет, что Таюнь шумит который день, и у наших стен собираются толпы? И на ограду лезут, и через неё пытаются... Этот просто оказался самым удачливым и сумел попасть внутрь. Никто не мог предвидеть, что за этим последует!
- Госпожа Ни проявила большое участие, - добавила госпожа Фэй. - И даже предложила оставить нам в помощь пару своих охранников, раз среди наших слуг оказались такие плохие люди...
Ноздри Тайрена дрогнули.
- Кто эти охранники? Позовите их сюда, - резко приказал он.
Однако позвать охранников не удалось - их просто не смогли найти. Слуги подтвердили - да, прибыли утром, были здесь, сидели в опустевшей сторожке привратника, но когда поднялся шум, всем стало не до них, и в какой момент они исчезли, никто сказать не может. Это я узнала уже после врачебного осмотра, подтвердившего, что со мной всё более-менее в порядке, а периодически накатывающие слабость и озноб скоро пройдут, надо лишь потерпеть. Помнится, в своё время мне было очень любопытно, как ощущается приём наркотиков, хотя здравого смысла на то, чтобы не искать приключений, мне хватало. Вот я их и попробовала, и пришла к выводу, что наркотические приходы мне совсем не нравится, даже если исключить то, чему они стали причиной. Что только люди в этой дряни находят?
- И они доверили этим охранничкам свои двери! - рычал Тайрен, расхаживая из угла в угол и отвлекая меня от мыслей о пережитом. - Людям, присланным Мекси-Цу! Кого боги хотят покарать...
- А почему они не должны были доверять посланцам Мекси-Цу? - поинтересовалась я. - Для всех она - образцовая супруга, много лет была твоей женой. Полагаю, в столице о ней никто не сказал ни единого дурного слова.
И мысленно добавила - в отличие от меня.
- Плевать, что там о ней говорили или не говорили. Она перешла все границы! Видит Небо, я долго терпел из уважения к матушке-государыне, но такое я терпеть уже просто не имею права.
- Тайрен... - сказала я и замолчала.
- Не беспокойся, я не буду суровее моего отца. Пусть отправляется в монастырь, надеюсь, жизни, чтобы замолить грехи, ей хватит.
Я продолжала молчать. Возможно, стоило бы настоять на том, чтобы провели тщательное расследование, которое подтвердит или опровергнет, что насильника впустили именно люди бывшей принцессы, и если да, то сделали ли это с её ведома и согласия. Возможно... Но я поняла, что испытываю облегчение. Больше мне не нужно ни терпеть её рядом, ни изобретать предлог, чтобы от неё избавиться. Всё решилось само собой, волей Неба, как тут говорят, и совесть лишь вяло трепыхнулась во мне, почти незаметно, если к ней не прислушиваться.
На следующее утро я вытрясу из успокоившихся служанок, а также из своего евнуха рассказ о происшедшем. Видимо, этот самый Ци Зен пробрался в мои комнаты заранее и спрятался в гардеробной - среди привезённого мне из дворца барахла можно было буйвола замаскировать, не то что человека. Конечно, этот пылкий влюблённый не мог знать, что я отпущу прислугу, но останься девушки со мной, они бы тоже нанюхались дряни и ничем бы не смогли мне помочь. Спас меня Шэн Мий - потому и присутствовал при разбирательстве. Не то его что-то насторожило, не то потрясающая чуйка сработала, но когда император направился ко мне, он увязался следом и спас меня в буквальном смысле слова: когда Тайрен увидел, что происходит на кровати, он на миг застыл как статуя, а потом выхватил меч и кинулся вперёд. Кого он хотел зарубить - меня, насильника, или нас обоих - я так никогда не решилась у него спросить. Но евнух буквально повис на нём, умоляя одуматься и крича, что госпожа не в себе. Серьёзно рисковал, между прочим, Тайрен чуть сгоряча его не убил. Но тут насильник вскочил, потревоженный криками и визгом служанок, тоже застыл при виде императора, и до Тайрена каким-то чудом дошло, что я называю его, Тайрена, имя, глядя на чужого мужчину и протягивая к нему руки. Не пытавшегося сопротивляться Ци Зена увели, а император посмотрел на меня повнимательней, после чего приказал послать за Гань Лу.
А ещё позже я узнаю, что, вопреки обещаниям Тайрена, преступник умер куда легче, чем предписывал закон. Видимо, у него был где-то припрятан яд, и он успел принять его раньше, чем его обыскали в тюрьме. Вскоре тюремщики доложат, что в камере находится труп. Тайрен в ярости прикажет разрубить его на куски, сжечь и развеять пепел, чтобы не осталось и следа. Отец преступника будет удавлен, вся остальная семья - разжалована в простолюдины и выслана в отдалённую провинцию. И ещё довольно долго я невольно буду гадать, предвидел ли Ци Зен последствия для своих родных и счёл ли их приемлемой ценой для исполнения своей нездоровой мечты, или в ослеплении просто о них не подумал. Что своей жизни он не пожалел вполне осознанно, было очевидно.
Почувствуй себя Клеопатрой, блин.
- У тебя глаза, как бездонные колодцы, - Тайрен выдохнул и присел передо мной на корточки, снова беря мои руки в свои. - Тебе лучше?
- Да, лучше.
- Всё, - это прозвучало, как стук печати под приговором. - Это был последний раз, когда кто-то протянул к тебе грязные лапы. Они должны падать перед тобой ниц, а не желать тешить с тобой похоть, и тем более не пытаться! Я хочу, чтобы никто и помыслить о таком не смел. Ты станешь императрицей, Небесной Владычицей, Матерью Народа. И не спорь! Я больше ничего не желаю слышать.