- Но ведь эту ткань подарила ты! - Добродетельная супруга Чжан Анян обвиняюще вытянула руку.
- Не отрицаю, - спокойно кивнула Кадж. - Но тогда всё с этой тканью было в порядке. Яд на неё попал позже.
- Ты врёшь, сестрица! Просто не хочешь признавать перед лицом её величества свои преступления.
- Преступления? - Кадж усмехнулась. - Если ткань попала к тебе уже отравленной, то почему мастерицы, шившие тебе платье, никак не пострадали?
Я поморщилась. У меня болела голова, этой ночью я плохо спала из-за духоты, и меньше всего мне хотелось участвовать в споре, который всё равно никуда не приведёт. Но это тоже входило в обязанности императрицы. Не так давно Добродетельная супруга заболела, некоторое время врачи затруднялись определить причину недуга, пока кто-то наконец не вспомнил, что симптомы похожи на отравление одним довольно редким ядом. Учинённый розыск помог выявить, что причиной всему - новое платье, сшитое госпожой Чжан из роскошной, белой с голубыми цветами тафты, подаренной ей на день рождения Талантливой супругой. Кто-то пропитал ткань ядом, и теперь обе женщины сидели у меня, перебрасываясь обвинениями. Чжан Анян утверждала, что Шэйн Кадж пыталась её отравить, госпожа Шэйн выдвинула встречное обвинение, что Добродетельная супруга отравила сама себя, чтобы очернить соперницу. В пользу последней версии говорил тот факт, что никакого непоправимого ущерба здоровью Чжан Анян нанесено не было. Лекари обещали ей полное выздоровление.
Впрочем, госпожа Чжан не сдавалась и уверяла, что спаслась лишь благодаря тому, что надевала платье только один раз и ненадолго. А что было б, если бы яд никто не узнал, и она попыталась облачиться в ядовитый подарок снова? Как минимум - тяжёлая болезнь, которая надолго уложила бы её в постель, отрешив от дел и сделав беззащитной перед дальнейшими интригами.
Я снова поморщилась и потёрла висок. Разбирательство очевидно зашло в тупик. Как яд попал во Внутренней дворец, объяснить никто не мог, ясно было лишь, что государственные мастерские, из которых вышел злополучный отрез тафты, здесь ни при чём. Понятно, что исполнитель или исполнительница признается лишь под пыткой, но не прикажешь же пытать свиту обеих супруг первого ранга в несколько десятков человек. Быть может, предыдущая императрица так бы и поступила, но где гарантия, что добытые показания не стали бы самооговором? В общем, я не видела иного выхода, кроме как спустить дело на тормозах. Отложить дальнейшее разбирательство до того момента, как появятся новые доказательства, которые, скорее всего, не появятся никогда.
- Глупа как дыня, - покачала головой Кадж, когда разгневанная Добродетельная супруга удалилась, пригрозив, что она это так не оставит и обязательно доведёт до сведения его величества, когда тот вернётся. - Вынуждена признать, что никогда ещё я так не ошибалась, рекомендуя её старшей сестре. Говоря откровенно, я опасалась, что первый ранг получит Ла Ю. Чжан Анян казалась более... приемлемой кандидатурой.
Что одна змея, что другая, подумала я. Ла Ю я тоже недолюбливала из-за той давней интриги против меня, в которой она приняла участие, однако с тех пор много воды утекло. Люди не горы и не реки, как говорит местная поговорка, им свойственно меняться... Я глянула через распахнутую дверь в залитый яростным солнцем сад. Честно говоря, куда больше гаремных интриг меня беспокоило два обстоятельства. Первое - что от Тайрена уже давно не было писем. Второе - что с начала весны так и не выпало ни единой дождинки. Вторая подряд засуха была едва ли не свирепее первой. Дворцовые пруды заметно обмелели, что же тогда творится с водой для поливов?
Надо снова закупать зерно, и закупать много. Но вот беда, я не могла сделать этого сама, нужно было одобрение Земельного министерства и Земледельческого приказа. Ах да, и ещё приказа Великих припасов, в ведении которого находились казна и торговля. Значит, придётся собирать совещание. И если земельный министр и распорядитель Земледельческого приказа уже сами побывали у меня, высказывая озабоченность сложившимся положением, то распорядитель приказал Великих припасов может и упереться, мотивируя отказ в выдаче средств тем, что на такие траты требуется личное указание императора.
А войско, которое увёл Тайрен, как пересекло границу, так и кануло куда-то в бескрайние просторы западных степей. Конечно, он не может писать мне каждый день. Конечно, на то, чтобы добрались гонцы или даже голуби, требуется время. И если что-нибудь случится, если он потерпит поражение или произойдёт ещё более страшное - рано или поздно я об этом всё равно узнаю. Но... но.
Правду говорят, ждать да догонять хуже нет.
Тряхнув головой, я решительно прошла в свой кабинет, велев позвать Шэн Мия и секретаря Нюэ. Больше всего мне хотелось лечь в постель и положить на голову холодное полотенце, но вместо этого весь следующий местный час мы скрупулёзно подсчитывали, хватит ли запасов, чтобы прокормить крестьян на лично моих землях в случае, если нового урожая не будет вообще. По всему выходило, что прокормить-то можно, хоть и в обрез. Вот только сеять тогда во второй половине года будет нечего.
А ведь есть ещё воюющая армия. Пусть пока новых требований о фураже не поступало, пусть припасы для неё были выделены и свезены к границе заранее, но если война затянется...
Ещё половину часа я потратила на письмо Тайрену, в котором излагала свои планы. Я не сомневалась, что он их одобрит, ну, может быть, что-нибудь уточнит. Однако письмо с одобрением когда ещё будет, а ждать нельзя. Придётся, в случае чего, стучать кулаком и надеяться, что у меня достанет для этого авторитета.
В любом случае выносить на обсуждение лучше всего готовый план. И я послала в Земельное министерство повеление точно подсчитать, сколько именно у нас есть припасов в масштабах всей империи, и сколько ещё нужно, чтобы пережить этот год и, если Небу будет угодно, всё же дождаться новых урожаев.
Ответ пришёл очень быстро - судя по всему, подсчётами там озаботились и без меня. А под вечер у меня вдруг попросил аудиенции Великий защитник гун Вэнь.
- Я слышал, что ваше величество ведёт подсчёты будущих закупок зерна? - после первых же приветствий спросил он.
- Веду, - согласилась я. - Вы имеете что-то против?
- Что вы, ваше величество всегда ступает плавно и изящно. Но это вопрос государственной важности, и помимо него есть ещё многое, что нужно решить. А потому недостойный осмелится затруднить ваше величество просьбой.
- Говорите.
- Ваше величество, соберите большую аудиенцию. Ваш слуга желает поднять вопросы, касающиеся положения дел во всей империи.
- Собрать большую аудиенцию? - удивилась я. - Разве императрица имеет на это право?
- В обычных обстоятельствах - нет, но сейчас ситуация требует срочных решений, и у нас нет возможности ждать, когда вернётся его величество. Прошу простить за дерзость, но мы с вами сейчас подобны карпам в сухой колее, что в одиночку не выберутся. Двор должен быть един, и ему нужен тот, кто его направит.
Ну надо же, подумала я. Кто бы мог подумать, что сам гун Вэнь, так усердно выступавший против моего замужества с императором (с обоими императорами!), напирая на традиции и правила, теперь сам будет подбивать меня на столь вызывающее действие. Неужели он, когда-то приложивший столько усилий, чтобы отодвинуть Тайрена, теперь видит во мне, его недостойной избраннице, лидера нации?
А, была не была! В главном-то он прав.
- Что ж, - сказала я, - в ваших словах есть смысл. Я прикажу собрать экстренный совет завтра же.
Это был не первый раз, когда я была в зале Управления государственными делами, но сегодняшний случай отличался от всех остальных. Обычно я сидела за ширмой позади императорского трона, невидимая для присутствующих, не принимая никакого участия в обсуждении. И пусть все наверняка знали, что я там есть, внешние приличия были соблюдены. Однако теперь мне предстояло не просто присутствовать на совете, а вести его. И отгородить императрицу ширмой от тех, с кем ей нужно общаться, означало лишь создать всем дополнительные неудобства.
Но и усадить кого-то на трон при живом императоре тоже было немыслимо. Подумав вместе с распорядителем Цза, мы всё же нашли выход. Мне снова предстояло сесть за троном, но на этот раз на спешно сооружённом возвышении, так, чтобы мне было видно всех сановников поверх его спинки, а всем сановникам было видно меня. А на балку над моей головой так же спешно повесили занавес из бус, пусть символически, но отделяя меня от собравшихся внизу мужчин.
Как ни странно, я почти не волновалась. Утро я провела с детьми - похвалила простенькую, по-детски старательную, но очень аккуратную вышивку Лиутар, которую дочка только что закончила и принесла мне похвастаться, поиграла в мячик с Шэйреном и его друзьями в саду, поучила новые слова с Ючжитаром. Впрочем, это занятие мальчику быстро наскучило, и он принялся бегать по комнате, попутно разрушив крепость из кубиков, которую старательно выстраивал его брат. Пришлось ловить Шэйрена и оттаскивать его от визжащего скорее от увлечения игрой, чем от страха, Ючжитара.
- Почему он вечно мне мешает?! - возмущался старший. - Матушка, я его только один раз стукну!
- Тихо, тихо, - я посадила сына рядом, кивнув няням, чтобы вывели младшего в сад. - Не надо его бить, он пока ещё не понимает, что сделал плохо. Сейчас мы вместе достроим твою крепость. А про Ючжитара помни - ты старший, ты должен оберегать его, а не бить.
Судя по надутому виду Шэйрена, оберегать мешающего брата ему отнюдь не хотелось. Но я надеялась, что если я буду достаточно долго и регулярно "держать его за уши", то наставления привьются. Как бы там ни было, а Шэйрен должен запомнить, как ради своего блага, так и ради спокойствия всей империи: он - второй. И обязанностей у него больше, чем прав.
У Ючжитара, впрочем, тоже обязанностей хватит, но его наставлениями можно будет заняться и позже, когда подрастёт.
В общем, время прошло незаметно, и на аудиенцию я явилась в достаточно приподнятом расположении духа. С высоты сооружённого на скорую руку, а потому довольно шаткого помоста я оглядывала выстроившихся внизу сановников. Они перешёптывались, поглядывая на меня, и я невольно почувствовала, как моя спина выпрямляется ещё больше, а подбородок поднимается вверх. Я - Небесная Повелительница, они - мои подданные, и лучше бы им это усвоить поскорее, если до кого-то сей очевидный факт ещё не дошёл.
- Аудиенция начинается! - пропел Цза Чуали, и все собравшиеся опустились на колени, чтобы хором провозгласить:
- Тысячу лет жизни императрице Фэй!
Секунду или две я созерцала согнутые в земном поклоне спины.
- Её величество созвала вас, сановники, чтобы обсудить дела, не терпящие отлагательств! - провозгласил евнух Цза, и по залу прокатился вздох и волна шепотков. Похоже, все были уверены, что речь пойдёт о каком-нибудь пустяке.
- Министр Лао, - громко приказала я, - я хочу услышать ваш доклад.
Земельный министр уже поднялся, чтобы выйти вперёд, когда от подножия трона раздался другой голос:
- Ваше величество, у меня есть доклад.
Все посмотрели на Ведающего нравами, ещё одного из Трёх Верховников.
- Говорите, сановник Цзаю, - разрешила я.
- Ваше величество, недопустимо решать дела государственного значения в отсутствие его величества. Прошу ваше величество отложить решение от возвращения вашего царственного супруга.
Третий Верховник, Ведающий работами, согласно кивнул. Я посмотрела на гуна Вэня, и тот не заставил себя ждать.
- Ваше величество, у меня тоже есть что сказать, и дело не терпит отлагательств. По донесениям из разных концов империи голод и засуха приводят к волнениям и смутам. Чернь громит дома и склады торговцев в поисках утаенных запасов еды, и даже государственные склады и дома провинциальных сановников подвергаются опасности. Множится число проповедников, провозглашающих, что это бедствие - посланная Небом кара. Я должен повиниться перед его величеством и вашим величеством: я не настоял в своё время на том, чтобы мятежные округа, посмевшие поколебать алтари Земли и Зерна при его величестве императоре Иочжуне, были должным образом успокоены и очищены от скверны. Казалось, что смута стихла после победы над степными варварами и славного воцарения его величества Тайрена. Но теперь ясно, что смутьяны не унялись, а лишь притихли на время. Позавчера я получил известие от своих людей: в округе Тэйно появился некий Чжи Аулар, провозгласивший, что Небо отняло свой Мандат у недостойного императора, и вручило его достойному - самому разбойнику и мятежнику Чжи. По донесениям, он уже объединил вокруг себя несколько тысяч человек, и число его сторонников растёт. В соседних провинциях тоже неспокойно. Я считаю, что нужно как можно скорее послать войско, чтобы раздавить смуту в зародыше, не дав ей распространиться.
Вот вам и ответ, почему императорский дядюшка не пользуется ситуацией, чтобы расшатать власть нынешнего императора и в который раз попытаться протолкнуть на трон своего сыночка, подумала я. Да потому, что ситуация выходит из-под контроля, и у возмущённого народа уже есть свой кандидат, которому молодой господин Руэ нафиг не сдался. Между тем прокатившаяся по залу новая волна шёпота свидетельствовала, что для большинства собравшихся известие стало новостью. Как и для меня, собственно. Нет, я знала о случаях волнений, однако считала, что власти на местах с ними справляются. Но чтобы всё зашло настолько далеко...
- Вы всё ещё считаете, что нам надо дождаться возвращения императора, сановник Цзаю? - спросила я. - Боюсь, если мы будем ждать, ничего не предпринимая, его величеству будет некуда возвращаться.
Верховник поджал губы, но ничего не ответил.
- Необходимо как можно скорее собрать армию и назначить способного полководца, - повторил гун Вэнь.
- Ваше величество! - почуяв, что разговор пошёл всерьёз, тут же откликнулся другой сановник. - Военные дела имеют чрезвычайную важность. Кандидатуру командующего нельзя выбирать поспешно, необходимо всё тщательно взвесить. И, разумеется, поставить в известность его величество.
- Сановник Цзи понимает, что положение может измениться десять тысяч раз? Дело не терпит отлагательств!
- Разумеется, его величество будет поставлен в известность, как только гонец доберётся до него, - сообщила я. - И мы должны сообщить ему не просто о бедствиях, но о принятых против них мерах. Господа сановники, ваши предложения: кто способен возглавить поход против мятежа?
- Докладываю, ваше величество, - поклонился гун Вэнь. - Я рекомендую на пост предводителя армии командующего Жэнь Гуэля. На пост же товарища предводителя назначить моего сына Руэ Шина.
- У вашего сына есть военный опыт?
- Ваше величество, я потому и рекомендую его, чтобы мой сын набрался военного опыта. Под командованием опытного полководца он сумеет проявить свои таланты.
- Ваше величество, командующий Жэнь пусть опытный, но заурядный командир, - возразил военный министр. - Я бы рекомендовал командующего Иня. Он всю жизнь был как конь в боевой колеснице, из ста сражений - сто побед.
- Только, боюсь, он слишком стар. Сейчас нам надо всего лишь разбить горстку мятежников, здесь не нужны выдающиеся способности, хватит опыта и старательности.
- Полагаю, командующие армией, потерпевшей поражение от мятежников при предыдущем императоре, рассуждали так же, - заметила я. - Едва ли стоит недооценивать противника. Есть ещё какие-нибудь предложения?
Других предложений не было.
- Господин Великий защитник, вы сами - далеко не новичок в сражениях. Вы уверены, что названные вами люди справятся с задачей?
- Совершенно уверен, ваше величество. Если же я ошибусь в своих оценках, то готов понести ответственность за поражение наравне с ними.
- Хорошо. Полагаюсь на вас. А теперь нам нужно вернуться к решению дела, породившего нынешнюю смуту. Министр Лао, я слушаю ваш доклад.
Министр был краток настолько, насколько это было вообще возможно. Доклад, который он мне представил до этого, занимал несколько страниц, теперь же Лао выдал самую суть, которая сводилась к двум словам: национальная катастрофа. Сановники притихли, и голос их собрата звучал в мёртвой тишине.
- Так значит, даже если завтра пойдут дожди...
- Да, ваше величество. Этот урожай уже погиб. Вся надежда на вторую половину года.
- Но для новых посадок нужны семена. И надо прокормить население до зимы. Ваши оценки, сколько для этого нужно зерна? Сколько у нас есть, и сколько нужно докупить?
Министр назвал цифры. По залу опять пронёсся шелест голосов.
- Господин распорядитель Ки, сколько денег вы можете выделить на закупки зерна у наших соседей?
- Отвечаю вашему величеству, - глава приказал Великих припасов вышел на центральную дорожку. - Боюсь, что имеющихся средств у нас не хватит. Зерно дорожает каждый день. К тому же торговцы требуют гарантий и помощи в снаряжении кораблей. Караваны по суше добираются слишком долго и подвержены многочисленным опасностям. Корабли быстрее и дешевле, но имеющегося в империи флота не хватает. Строить же корабли за свой счёт торгаши не хотят, опасаясь, что после окончания трудных лет они не понадобятся и не окупятся.
Я поджала губы. По непонятной мне причине морская торговля в обеих империях была развита очень слабо. Хотя нельзя сказать, что не было стран, с которыми можно было бы торговать, но из-за моря везли главным образом предметы роскоши и диковинки. Всем же остальным обе империи снабжали себя сами.
И вот обратная сторона самодостаточности. Стоило возникнуть настоящей нужде - и оказалось, что перевозить припасы просто не на чем.
- Господин распорядитель, разве нам нечего предложить им в залог? - спросила я, прерывая раздавшееся среди сановников бурчание о корыстолюбии купцов. - Пусть денег в Левой кладовой не хватает, но есть ещё и Правая. Насколько мне известно, сокровища в ней накапливались со дня основания Северной империи. Мы можем пустить в дело их.
- Ваше величество, прошу простить недостойного слугу, - непреклонности в голосе распорядителя хватило бы на троих. - Но запасы Правой кладовой принадлежат трону, и даже ваше величество не может самовольно ими распорядиться. Я не могу распахнуть её двери без прямого приказа его величества.
Я глубоко вздохнула. Потом обвела взглядом сановников, выискивая ещё одного нужного мне человека.
- Господин управитель... - чёрт, забыла, как его зовут, - управления Малых припасов. Вы должны провести оценку всех хранящихся в вашем управлении ценностей императрицы и предоставить мне доклад. После чего совместно с распорядителем Ки посчитать, хватит ли их стоимости для покрытия планирующихся расходов.
- Вы же слышали, господин Великий защитник. Господин Ки не оставляет мне другого выхода.
- Но, ваше величество!.. - запротестовал один из трёх Великих наставников. - Недостойно императрице... каким-то барыгам! Вы унизите себя, ваше величество, вы унизите государя и трон!
- Что значит - недостойно? Недостойно заботиться о людях, которых Небо вручило нашему попечению? Разве я не зовусь Матерью Народа? - я дёрнула за шпильки и стащила с головы резное золотое сооружение, что венчало причёску, заставив волосы парика частично рассыпаться по плечам. Жест получился театральным, но здесь такие любят.
- Если надо будет - я продам Фениксовый убор, чтобы накормить голодающих!
- Ваше величество! - не сдавался наставник. - Утрата престижа императорской власти - большее бедствие, чем голод и засуха! Прошу ваше величество подумать трижды!
- Просим ваше величество подумать трижды! - подхватили сразу несколько голосов, и несколько лбов стукнулись о ковры. Не все, к счастью, но среди них были виднейшие сановники. Гун Вэнь, правда, как я отметила, к ним не присоединился, задумчиво глядя на меня. Я обвела просителей взглядом:
- Что ж, если кто-то желает предотвратить бедствие и покрыть расходы из своих средств, я, разумеется, не стану отказываться.
Ответом мне было молчание.
- Значит, решено. Господин управитель, я жду вашей оценки. Приступайте сегодня же.
- Подданный принял приказ, - поклонился сановник. Я удовлетворённо кивнула. Хоть один разумный, который не спорит, а сразу готов делать, что ему говорят.
Теперь предстояло самое трудное. Я сделала ещё один глубокий вздох, ещё раз обвела взглядом ровные ряды государственных чиновников. Зачем-то посмотрела на гуна Вэня.
- Будем молить Небо, чтобы новый урожай был обильным, и чтобы закупки помогли поправить дело. Но пока зерно будут везти, пройдёт время, а голод не ждёт. Торговцы поднимают цены и придерживают товар в надежде на большие барыши. Мне больно говорить, но и среди чиновников есть те, что ставят обогащение превыше долга. А потому, чтобы положить предел корысти и быть уверенными, что все голодные будут накормлены, насколько это возможно, повелеваю.
Ещё один глубокий вдох. Голос не должен дрожать, я должна выглядеть совершенно уверенной в своих силах.
- Отныне и до нового распоряжения всё зерно объявляется государственной собственностью и надлежит сдаче в государственные амбары. Если не хватит места, нужно соорудить новые. Сдать должны все - невзирая на ранги, должности и происхождение. За укрывательство зерна... - я на долю секунда заколебалась, но всё же отчеканила: - смертная казнь. Невзирая на ранги, происхождение и должности.
- Значит ли это, ваше величество... - произнёс Великий защитник.
- Да, - я, не мигая, посмотрела на него. - И вы тоже. И все прочие, здесь присутствующие.
По залу в который раз прокатился шелест, но громких протестов, как я опасалась, не было. Вероятно, все пока ещё были слишком ошеломлены.
- Министр Лао, вам надлежит провести внеочередную перепись населения в возможно более краткие сроки. Но всё же постарайтесь быть тщательными. Вам и распорядителю Синю надлежит посчитать меру зерна на человека, каковая будет регулярно выдаваться населению до конца года. Учитывайте также необходимость сохранить семена для следующего сева. Объявите: паёк будет выдаваться лишь тем, кто попадёт в перепись, а потому считайте всех, включая бродяг и нищих, если они изъявят желание встать на учёт и отправиться на работы по вашему усмотрению. Также учитывайте, что паёк будет одинаковым для всех. Невзирая на ранги, должности и происхождение.
Теперь гул голосов был заметно громче.
- Охрана государственных амбаров, а также всех перевозок зерна возлагается на армию, в столичном округе - на гвардию. Министр Цзир, господа главнокомандующие, вам надлежит выделить для этого потребное количество людей и составить расписание дежурств. В случае попыток грабежа разрешается принимать любые меры для их предотвращения. Контроль над переписью, раздачей пайков и выявление возможных ошибок и нарушений возлагается на Цензорат. На этом всё. Аудиенция окончена.
- Ваше величество!.. - воззвали сразу несколько голосов, но я с силой хлопнула ладонью по подлокотнику:
- Аудиенция окончена! Все возражения и замечания господа сановники могут высказать в письменном виде или на частных аудиенциях. А на сегодня всё.
Почему-то безмолвно стоящий в первом ряду гун Вэнь притягивал мой взгляд. Казалось - если согласится он, то я победила. Секунда - и когда я уже собиралась встать, гун по всем правилам отдал земной поклон.
- Подданные приняли приказ! - его звучный голос разнёсся над всеми, и остальные, нестройно и неуверенно, но всё же подхватили:
- Подданные приняли приказ!
- Её величество отбывает! - пропел Цза Чуали. Стоявшая в стороне служанка Лан торопливо протянула руку, помогая мне спуститься с помоста, её товарка подхватила мой шлейф. Головной убор, что я держала на коленях, принял Чуали. И, выходя из зала, я спиной чувствовала направленные мне вслед взгляды.