Архангельская Мария Владимировна : другие произведения.

Глава 7

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


   7.
  
   - Мама, ты в субботу куда-нибудь собираешься? - спросила я за ужином.
   - Нет, а что?
   - Не возражаешь, если я возьму машину на целый день?
   - Куда это ты собралась?
   - Меня в гости пригласили. На пикник, это в Подмосковье.
   - В такую-то погоду? - мама выглянула в окно.
   - В субботу обещают вроде потепление. Да и пикник - название одно, небось сразу же под крышу спрячемся.
   - А что за компания? Я их знаю?
   - Ну, Пашку Кулагина точно знаешь, - не забыть бы потом ему позвонить, попросить отмазать в случае чего.
   - А-а, - кивнула сразу же успокоенная мама. - Домой вернёшься, или с ночёвкой?
   - Вернусь.
   - Тогда постарайся всё-таки не слишком поздно. И будь на связи.
   - Ладно.
   Утром субботы я вывела машину со стоянки на улицу и включила GPS. Ввела в него координаты, и он тут же томным женским голосом предложил мне ехать прямо и на ближайшем повороте свернуть налево.
   Логика моя была проста, проще не придумаешь. Если мой двойник и вправду претендует на то, чтобы считаться мной, если она пользуется моим паспортом и счётом, то почему бы ей так же не воспользоваться и нашим домом? Тем домом, в котором мы сейчас не живём?
   Погода опять решила побаловать людей ясным небом и, вопреки прогнозу, хорошим морозцем - на градуснике с утра было аж целых двенадцать градусов. Но, едучи в машине, утеплением можно было особо не заморачиваться. Я включила радиолу, выбрав музыкальный канал. Над Садово-Кудринской трепетали под ветром рекламные растяжки, мелькали по сторонам разноцветные щиты. Впереди катился синий грузовик с чем-то красным в кузове. Он был слишком далеко, чтобы разглядеть в подробностях, и я некоторое время праздно гадала, что это он такое везёт.
   Чем дальше по Кольцу, тем интенсивнее становилось движение, и я слегка сбросила скорость. Справа мелькнул Театр Сатиры. На Триумфальной навигатор посоветовал ещё раз свернуть налево. Не то, чтобы я совсем не помнила, как ехать на нашу дачу, но обычно меня всё-таки возил туда папа. Или мама. На Ленинградском проспекте я попала в небольшой затор, но быстро из него вылезла - всё же утро выходного зимнего дня достаточно спокойно в смысле дорожного движения. Навигатор посоветовал мне прижаться к левой стороне, и вовремя - я едва не угодила в туннель, свернуть из которого было бы затруднительно.
   После туннеля под каналом снова пришлось постоять в заторе. Места окончательно стали незнакомыми, и теперь я полностью полагалась на навигатор. Но, согласно ему, мне нужно было ехать прямо, прямо и ещё раз прямо, минуя все развилки и развязки. По сторонам мелькали приземистые дома фабричного вида и старые кирпичные пятиэтажки. Потом слева потянулся кремово-голубой торговый центр, и я лениво подумала, что можно будет и заехать сюда на обратном пути. Позади остался мост, дорога и не думала сворачивать. Справа мелькнула весёленькая бело-оранжевая заправка, потом показались купол и острая колокольня церкви.
   Только на следующей развязке навигатор заставил меня свернуть. Дорога превратилась в Пятницкое шоссе и плавно загнулась вправо, забравшись на эстакаду. Потянулись районы новостроек. И вот наконец город кончился и начался лес.
   Рекламных щитов по обочинам стало едва ли не больше, чем в городе. Время от времени стена деревьев разрывалась, и становились видны поля, домики, заборы и торговые центры с заправками в пёстрых обклейках рекламы. Шоссе уже довольно давно сузилось до двухрядного, в одном месте мне пришлось выехать на обочину, чтобы пропустить огромный самосвал. И всё-таки кое-что я узнавала. Вон ту берёзу, например, выгнувшуюся, как арка, над дорогой. Частокол ельника за лиственными деревьями. Солнце спряталось, и я даже не заметила, как небо затянуло облаками. Летом здесь было красиво, но сейчас, когда снега ещё очень мало, а листвы нет и в помине, голый лес, оживлявшийся только тёмной хвоей елей, показался мне унылым. Даже реклама по мере удаления от Москвы, и та почти исчезла.
   Через некоторое время потянулись посёлки, плавно переходя один в другой. Временами они прятались за деревьями, и забавно было видеть автобусную остановку, стоящую, казалось, прямо на лесной опушке.
   "На следующей развилке езжайте прямо, - прошептал навигатор. - Покиньте Пятницкое шоссе".
   Уже почти на месте, поняла я. Наша дача стояла на берегу Истринского водохранилища. Ещё несколько минут езды по тряской дороге, и навигатор ласково шепнул, что я прибыла в пункт назначения.
   Машина остановилась перед новым двухэтажным домом посреди довольно обширного, хотя и не очень большого участка - никто в нашей семье не питал страсти к садоводству. Калитка оказалась не заперта. Мой приезд не остался незамеченным - когда я подошла к дому, входная дверь распахнулась, и на крыльцо вышла женщина. Я остановилась у ступенек, и некоторое время мы молча рассматривали друг друга. На этот раз бежать она явно не собиралась.
   - Добралась наконец, - нарушила молчание мой двойник. - Я думала, ты явишься раньше.
   Я пожала плечами.
   - Ну, заходи, раз уж приехала, - она отвернулась и исчезла внутри, оставив дверь открытой. Я не преминула последовать приглашению.
   Хотя мы ни разу на моей памяти не пользовались дачей в холодное время года, папа, будучи человеком основательным, провёл в неё и отопление, и горячую воду, так что наша дача на деле была полноценным загородным домом. Сразу за дверью был небольшой холл, куда выходили двери кухни, гостиной и столовой. Спальни были наверху. Я стащила перчатки и скинула короткую дублёнку, повесив её на рогатую кованую вешалку, стоящую в углу у двери - помню, мама приобрела её на какой-то распродаже. Сапоги я снимать не стала. Дверь кухни была открыта, изнутри доносилось звяканье. Так и есть, временная хозяйка была там. На столе стояла чашка с остатками чая, и лежала початая пачка печенья.
   - Чай будешь? - как ни в чём не бывало, спросила двойник. Я покачала головой.
   - Ну, как хочешь. Так как ты сумела их всех обмануть?
   - Кого - их?
   - Всех. Маму с папой. Макса.
   - Я никого не обманывала, - я, не дожидаясь приглашения, уселась за стол. - А вот ты откуда взялась?
   - Я? От папы с мамой.
   - Каких?
   - Моих, - в тон мне ответила она, усаживаясь напротив. - Андрея Ильича и Марины Борисовны Белоусовых.
   - Врёшь.
   - Да ну? - она приподняла бровь. - А вот бабушку с дедушкой моих как звали?
   - В смысле - моих? Ильёй и Оксаной по отцовской линии, Семёном и Натальей по материнской. А как звали кошку, которая жила у нас и умерла, когда я в начальную школу ходила?
   - Не знаю, как твою, а мою Пуся. Когда я болела скарлатиной?
   - Ты - не знаю, а вот я ею не болела. Ветрянкой - да, было дело в детском саду.
   Она хмыкнула. Мы ещё некоторое время перебрасывались вопросами и ответами, всё больше убеждаясь, что знаем друг о друге если не всё, то явно больше, чем положено людям со случайным сходством. По крайней мере, она верно назвала и номер гимназии, в которой я училась до перехода в обычную школу, и имена моих тогдашних однокашников, которых я запомнила, безошибочно ответила, кто из них был моей лучшей подругой, а кто - злейшим недругом. И, судя по её вопросам, она знала и о моей первой влюблённости в зарубежную кинозвезду в возрасте тринадцати лет, и об увлечении фолком, и о теме доклада, сделанном на втором курсе универа...
   - Любимая книга в пятнадцать лет?
   - "Мастер и Маргарита". Как назывался отель, в котором мы жили на Канарах?
   - Э... Не помню, - созналась я. - Какая-то там "Плаза".
   - Да, - после короткой паузы кивнула она. - Я тоже не помню.
   Я невольно усмехнулась. Проверить меня не на то, что я знаю, а на то, чего не знаю - это она неплохо придумала.
   - Зато помню название соседнего, - добавила она. - "Принцесс Плаза".
   - Да, да. На ней ещё такая корона была стилизованная на крыше. Но мне она больше напоминала шутовской колпак.
   Мы посмотрели друг на друга уже без прежней враждебности, но с некоторым замешательством. Похоже, обоюдный план припереть самозванку к стенке и вытрясти из неё правду разваливался на глазах. Окажись здесь третейский судья, ему было бы весьма трудно вынести вердикт, так кто же из нас, собственно, самозванка.
   - Шрам. От царапины, - она протянула мне левую руку. - От той самой Пуси на память.
   Я молча повернула свою левую ладонь тыльной стороной вверх. Едва заметная белая ниточка пересекала кожу поверх вены.
   Ещё некоторое время мы увлечённо сравнивали наши руки, а потом и прочие части тела. Я опознала похожие шрамики на наших руках, как собачий укус, а она - следы на наших правых лодыжках, как имеющий аналогичное происхождение. Дальнейший осмотр выявил, что и родинки у нас совершенно одинаковые. И плоский ноготь на среднем пальце - когда-то я, пытаясь забить гвоздь, долбанула по нему молотком, да с такой силой, что он сошёл. И одинокий жёсткий волосок на подбородке.
   - Но не потерянные же мы однояйцовые близнецы? - сказала она после нового приступа обоюдного замешательства.
   - С одинаковыми шрамами?
   - А что? Я слышала, что если близнецов разлучают в детстве, то после встречи обнаруживается, что у них похожие биографии. Вплоть до имён жён и мужей.
   - И одинаковых злобных собак, кусающих за одно и то же место? И потом, тогда уж семьи-то у нас всё-таки должны быть разными.
   Вторая Женя кивнула, кусая губы. Я лихорадочно пыталась придумать вопрос, на который никто, кроме меня точно не смог бы ответить.
   - Первый приезд в Париж. Помнишь? Тогда я пошла вечером гулять по бульварам. Какую песенку я при этом мысленно напевала?
   Она моргнула, явно не сразу вспомнив, но потом всё же ответила:
   - Сначала "Non! Rien de rien" ["Нет! Ни о чём" (фр.)], потом - "Pardonne-moi ce caprice d'enfant" ["Прости мне мой детский каприз" (фр.)].
   Я медленно кивнула. Да, об этом я не рассказывала никому. И песни тогда звучали исключительно у меня в голове, я их даже под нос не мурлыкала.
   - Ладно, - она сжала и разжала кулаки. - Теперь моя очередь. М-м... В подростковом возрасте я попыталась сочинить стихи. "Привет тебе, серый и ласковый зверь..." Какая вторая строчка?
   - "Решай же судьбу молодую", - буркнула я, чувствуя, что краснею. - Да ладно, всё равно из этого ничего не вышло.
   Она кивнула, так же смущённо усмехаясь. Да, свой первый и единственный опыт стихосложения я не только никому не показывала, но и вообще постыдилась записывать на бумаге. Ибо его вполне хватило, чтобы понять - стихи мне сочинять противопоказано.
   Мы опять помолчали.
   - Ладно, - сказала я наконец, - ладно. Пусть мы полностью идентичны, и воспоминания у нас общие. Но в какой-то точке они должны расходиться? Раз нас двое - значит, когда-то они разделились?
   - И это случилось недавно, - кивнула вторая Женя. - Та процедура? У Петра Викторовича?
   - Скорее всего. После неё я в первый раз тебя и увидела.
   - А я тебя. Но не сразу, а пару дней спустя. А эти два дня я спокойно прожила дома с мамой и папой. А ты где была в это время?
   Я открыла рот - и запнулась. Велик был соблазн сказать - дома, как и ты. Но в том-то и дело, что я не могла со стопроцентной уверенностью утверждать, где я была, и что делала в этот период. Я его просто не помнила.
   - Не знаю, - призналась я. - Меня ограбили. Брызнули в лицо какой-то гадостью, и у меня провал в памяти на эти два дня.
   - Или тебя просто не было, - с торжеством заключила она. Я подавленно промолчала. Я не верила в то, что я - откуда-то взявшийся двойник, но крыть в эту минуту мне было нечем.
   - Может, всё же выпьешь чаю? - с великодушием победительницы предложила Женя, и когда я кивнула, поднялась. - Но хоть саму операцию-то помнишь?
   - Нет. Вот как мы с Максом на него ехали - помню. Они с Петром Викторовичем выдернули меня из гостей. Мы были тогда у Захаровых...
   - У Захаровых? - она обернулась от чайника. - У Маргариты и Валерия?
   - Ну да.
   - Вы были у них в гостях? Они же с папой друг друга терпеть не могут!
   - А ты что, сама не помнишь?
   Она помолчала с минуту. Потом сказала:
   - Нет.
   - Ага, - я почувствовала, что вновь обретаю ускользнувшую было почву под ногами. - А что помнишь? Сам обряд обретения новой способности помнишь?
   - Да.
   - А перед ним что? Что-нибудь в тот день?
   На это раз Женя молчала довольно долго. Чайник успел вскипеть, и она налила мне чашку и села напротив, прежде чем наконец ответила:
   - Выходит, что в тот день - ничего.
   - А что последнее перед тем?
   - Боулинг на Пашкином дне рождения.
   - Это же дня за два перед тем, - вспомнила я. - Ха! Выходит, что провалы в памяти у нас пусть и не одинаковые, но симметричные.
   - Но мой раньше!
   - И что?
   - Если бы ты была уже тогда, ты должна помнить что-то другое, верно? Судя по всему, ты появилась после второго провала.
   - Или одна из нас появилась во время или до первого провала, и это не обязательно я.
   - Но я-то была дома! В смысле, Макс, как ты говоришь, выдернул тебя... меня... из гостей, мы вместе поехали к Петру Викторовичу, а потом вместе с Максом от него и уехали домой.
   - А Макс при процедуре присутствовал?
   - Нет.
   - Значит, во время его отсутствия, но пока твоя память снова не включилась, могло произойти что угодно, верно?
   Она поджала губы:
   - И где же всё это время была ты?
   - Понятия не имею. Возможно - бродила вокруг дома и гадала, откуда взялась занявшая моё место самозванка.
   Я вспомнила о чае и сделала глоток. Вторая Женя побарабанила пальцами по столу.
   - А что вы делали у Захаровых? - спросила она.
   - Я же говорю - были в гостях. Они решили с нами помириться, и пригласили нас на большую вечеринку. Какие-то у них общие деловые интересы с папой образовались, я в детали не вникала.
   - Ну и бог с ними. Вернёмся к нашим баранам. Всё равно что-то не складывается. Если разделение произошло во время процедуры, Пётр Викторович должен был что-то знать, верно?
   - Если оно действительно произошло в то время, и вообще одно с другим связано. Конечно, скорее всего, связано, но наверняка мы утверждать не можем.
   - А Пётр Викторович?
   - А он вообще знает, что нас двое?
   - Знает, - кивнула Женя. - Когда я тогда увидела тебя целующейся с Максом около нашего дома, я позвонила ему и сказала.
   - И что он ответил?
   - Что произошла небольшая накладка, и что он всё уладит, мне нужно только подождать.
   - Так это он так "всё улаживает"?! - я со стуком поставила чашку на стол. - Так, стоп. Снайпер у витрины. Это был твой снежок?
   Она кивнула.
   - Почему?
   Женя отвела глаза и пожала плечами. Настал мой черёд побарабанить пальцами по столешнице.
   - Но, согласись, он признал, что появление двойника связано с процедурой.
   - Да ни черта он не признал, - возразила я. - А если и да, то где гарантия, что не врёт? Всё, что нам известно о его технологии, нам известно с его же слов. Мутный он тип, думала же, что не стоит с ним связываться.
   - Но кто же знал, что действительно сработает?
   - Угу, - со вздохом согласилась я. Ведь я... мы... действительно отнеслись к предложению совершенно несерьёзно. Когда Макс сказал "давай поедем, попробуем, что ты теряешь?" я чувствовала себя так же, как когда мы с приятелями, ещё в школьную пору, устроили любительский спиритический сеанс. Просто забава, замешанная на любопытстве.
   - Ты помнишь весь обряд с самого начала?
   - Нет, - с явной неохотой признала Женя. - Помню, что уже сижу я уже в комнате, вся в проводах, все стены с какими-то линиями, рисунками, какие-то приборы вокруг гудят... И я здорово устала. А потом пришёл Пётр Викторович, сказал, что всё прошло идеально и можно начинать пользоваться уже сейчас. Но мне хотелось только спать. Я прямо в машине уснула, Макс, когда мы приехали, меня разбудил.
   - И ты не задумывалась о том, что ничего не помнишь уже довольно длительное время?
   - Я думала, что так и надо. В конце концов, он же в моих мозгах копался. Кстати, а почему ты упорно называешь эту процедуру обрядом?
   - Не знаю. Наверное, потому что мне до сих пор не верится в его научность. Несмотря на приборы и провода.
   Снова наступила тишина. Я прихлёбывала чай и задумчиво жевала печенье из пачки. Женя некоторое время смотрела куда-то в сторону, потом тоже вытащила себе печеньку.
   - А тебе новыми способностями пользоваться доводилось? - спросила я.
   - Не-а. Ну, не считая драк с тобой.
   - А вот мне доводилось.
   - Ты о том снайпере?
   - Не только, - и я рассказала о едва не сбившей меня машине и об убийце с пистолетом. Правда, о том, что убийцу я пристрелила, я всё-таки умолчала. По моему рассказу выходило, что я, заметив его у машины, предпочла добраться домой другим путём, бросив машину до следующего утра, а способности проявились в том, что я вообще обратила внимание на слежку. Выслушав меня, она присвистнула.
   - Ну ничего себе... Да на тебя целая охота идёт.
   - Да уж, - согласилась я.
   - Но постой... Если Пётр Викторович пытается убрать тебя, в смысле, если это он... То значит, он считает настоящей меня?
   - Всё может быть, - я пожала плечами. - Но тогда хотелось бы знать, по каким критериям он это определил.
   - По каким-то своим, наверное.
   - Но тогда я имею право знать, разве нет? Мы обе имеем право знать, почему вдруг раздвоились, и что вообще происходит. И почему обязательно нужно убивать. Не знаю, как тебе, а мне умирать совсем не хочется, двойник я или нет.
   - Я пыталась к нему дозвониться после того снайпера, - призналась Женя. - Но никто не брал трубку. И в том доме, где он производил свою операцию, мне тоже никто не открыл.
   - Ну, может, он в нём вообще не живёт, а лишь использовал для одной операции. Мне этот дом жилым не показался.
   - Мне тоже, но в тот день, когда я тебя увидела, он там был.
   - Ты к нему приезжала, что ли?
   - Ну да. Тебе с тех пор не приходилось смотреть боевики?
   - Да как-то нет. Я их не люблю, ты ведь знаешь.
   - Да, но тут папа включил один, и я с ним за компанию посмотрела. А потом ещё несколько прокрутила на компе, сцены драк, в основном. Знаешь, они такие смешные... Я раньше не замечала, насколько это киношное кун-фу неправдоподобно и постановочно. А тут стало прямо глаз резать. Ну я и поняла, что всё сработало, попробовала ещё несколько упражнений выполнить... Сил и растяжки, конечно, не хватало, но всё равно я смогла такое, о чём раньше и не думала. И ну тем утром я решила съездить и Петра Викторовича поблагодарить. Я же сомневалась в этой его технологии, а зря сомневалась, как выяснилось.
   - И что он тебе сказал?
   - Да ничего особенного, - она пожала плечами. - Был очень любезен, пригласил меня выпить кофе. А потом ему кто-то позвонил, и он начал со мной прощаться. И... кажется, он занервничал.
   - А потом что было?
   - А потом я ещё заехала перекусить, а после подъезжаю к дому и через дорогу вижу тебя с Максом.
   - И тогда ты кинулась звонить Викторовичу, и он сказал "упс, извиняйте, ошибочка вышла, щас исправим"?
   - Ну, в общем да. Он меня успокоил, попросил запастись терпением, и сказал, что со всем разберётся. Только не "щас", а может уйти несколько недель.
   - Па-анятно, - протянула я. Хотя понятно было только то, что ничего не понятно. - Но если убийцы действительно его, то какой-то тупой способ всё исправить. Ну, предположим, меня убили. Суета, следствие, опознание, сказали родителям - и тут появляешься ты.
   - И в два счёта доказываю, что я не самозванка!
   - Предположим, а убитая тогда кто?
   - А это уж дело следствия - разобраться. Впрочем, ты права в том пункте, что родителям от этого не приведи бог какая нервотрёпка.
   - Но если одна из нас и правда появилась в результате обряда, то, видимо, назад отыграть уже нельзя. Можно только... - и я провела пальцем по горлу.
   - В общем, наверняка только Пётр Викторович и может сказать, - подытожила Женя.
   - А может быть, и он не может, - пессимистично добавила я.
   - Значит, надо его спросить. Отловить, и...
   Я кивнула. Затем спросила:
   - Ну что, перемирие? По крайней мере, до тех пор, пока мы не узнаем что-то наверняка?
   - Давай, - согласилась она, и мы торжественно пожали друг другу руки через стол.
   Чай закончился, я встала и сполоснула чашку. Женя сунула печенье в буфет.
   - Собираешься обратно в Москву? - спросила она.
   - Да, а что?
   - Раз такое дело, не подбросишь меня?
   - Ладно, - я пожала плечами.
   - Тогда я сейчас соберусь.
   Она вышла из кухни и поднялась наверх, к спальням. Я нашарила в кармане не пригодившиеся мне ключи от дачи, пересекла холл и открыла боковую дверь, ведущую в гараж. Внезапная догадка оказалась верна: посреди гаража стоял серебристый "фольксваген".
   Ну, конечно же. Выйдя от Петра Викторовича, вторая Женя спокойно села в свою машину и уехала. И счастье, что она по дороге тоже завернула поесть, а то, явись она домой раньше меня или позже, и в доме наших родителей разыгралась бы презанимательнейшая сцена.
   За спиной послышались шаги - Жена вторая спустилась с лестницы, уже в зимних ботинках и с пальто в охапке. Я кивнула на "фольксваген":
   - Ты на нём ездишь? Смотри, он же в угоне числится.
   - Я знаю. Почему, как ты думаешь, я шла в "Сбербанк"? Хотела взять кредит на новую машину.
   - Прекрасно. Взяла бы кредит ты, а выплачивать мне.
   - Мне, - спокойно поправила она. - Это мой счёт и мои деньги. Не беспокойся, выплатила бы как-нибудь.
   Я предпочла не спорить. Уже на крыльце я спохватилась и спросила, откуда у неё ключи от дачи, если наши лежат, где лежали. Оказалось, что она, подгадав время, когда никого из нас не было дома, наведалась в квартиру и взяла не только мой паспорт, но и набор ключей, к которым заказала дубликаты. А потом нанесла ещё один визит и положила ключи обратно - чтобы их сочли украденным и поменяли все замки, Жене второй отнюдь не хотелось. Хватило заблокированного телефона и кредитных карт.
   Я в который раз покивала. Конечно, консьерж внизу её спокойно пропустил. Ведь он отлично знал её в лицо.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"