- Теперь ты понимаешь, почему Орден не отступит? Я могла бы допустить теоретически - чисто теоретически! - что меня бы простили за побег. Если бы я, ну, не знаю, принесла бы им какую-нибудь сверхценную информацию, или спасла весь Орден от уничтожения. Совет наплёл бы остальным что-нибудь о глубоком внедрении, требовавшем невероятно правдоподобной легенды, и со мной примирился. Но такое... Убийство своего, и не просто своего, а Наставника, которого я должна была уважать и почитать до конца жизни - такое не прощается.
Фред задумчиво молчал, потирая кончики пальцев. Я тоже замолчала.
- А если всё же допустить невероятное, - медленно произнёс он наконец, - ты сама хотела бы вернуться в Орден?
Вопрос не имел никакого смысла - зачем допускать, если оно всё равно невероятное? - но я честно задумалась. Хотела бы я? С одной стороны - да. Как бы я ни хорохорилась, но я устала от одиночества, от того, что я одна против всех, что никогда не могу быть уверенной в завтрашнем дне. Снова оказаться среди своих, обрести чувство товарищества, защищённости - это ли не предел мечтаний?
И всё же, и всё же... Сейчас, вспомнив, выговорившись и словно в какой-то степени заново пережив происшедшее, я как никогда ясно понимала - я не простила того, что со мной сделали. Бесконечная вера в правоту Ордена - главное в жизни любого Стрелка - рухнула, разбилась на множество осколков, и я не смогла бы их склеить при всём желании. Как бы я теперь смогла доверять старшим, зная, на что они обрекают своих подопечных? Как бы я смогла смотреть в глаза младшим, зная, через что им предстоит пройти, и не смея даже попытаться избавить их от этой участи? А любая попытка изменить существующий порядок означала бы опять устроить бунт.
- Нет, - твёрдо сказала я. - Я не хочу туда возвращаться.
Фред кивнул.
- Вот зачем? - даже не столько ему, сколько себе, сказала я. - Зачем они это делают?
- Но ведь это очевидно. Ты сама говоришь, что была готова бросить всё из-за любви. Видимо, такое уже случалось - в борьбе между долгом, как вы его понимаете, и любовью побеждала любовь, и Стрелки уходили. Вот оставшиеся и решили заранее убеждать подопечных, что ничего хорошего в этом нет, а заодно лишний раз подчеркнуть, что верить можно только своим. Такая вот прививка от любви.
- И что же, они сами всё это пережили, а потом... Одна только я такая... обидчивая?
- Лилиан, кажется, ты опять пытаешься уверить себя, что ты хуже всех. Ты не хуже, ты лучше. Мы не знаем, когда был введён такой порядок - с вашей привычной замалчивать всё, что только можно, никогда нельзя сказать наверняка. Может, нынешнее поколение Наставников само через это не проходило. А может и проходило, но для них-то прошло уже много лет, раны успели зарубцеваться, цинизма поприбавилось, в том числе по отношению к воспитанникам. Мой отец как-то сказал, что для того, чтобы дети выросли честными, родителям приходится регулярно врать. Не уверен, что он прав, но что-то в его словах есть. Ваша верхушка уже привыкла решать за других... ради их же блага, разумеется. Вернее, ради блага Ордена, а эта оправдание ещё лучше. Прикрываясь им, можно сделать что угодно.
Я покусала губу. Сказанное определённо требовало обдумывания, но им можно будет заняться и позже, в спокойствии и одиночестве.
- Знаешь, мне ещё не даёт покоя то, что у них всё получалось. Неужели манипулировать людьми так просто? Подсунуть девушке красавца - и вот она сразу же влюбится?
- Смотря, какая девушка, смотря какой красавец. Конечно, с такой лёгкостью влюбить в себя другого человека могут далеко не все, тут нужен особый талант. Но да, есть такая категория людей, к счастью, немногочисленная, которая живёт за счёт тех, кого привязывает к себе. Всякие жиголо и охотницы за чужими деньгами. Я как-то повстречался с одним таким. А ваш Орден, видимо, разыскивает их целенаправленно и нанимает, благо у него есть не только деньги, но и возможность пригрозить несговорчивым.
- И как они это делают? Жиголо, в смысле?
- Ну, как... Умеют привлечь к себе внимание, заставить о себе думать, а чем больше человек думает о ком-то, тем больше места в его жизни эта персона занимает, и тем больше эмоций вызывает. И вот уже если этой персоны рядом нет, то чувствуешь пустоту, чего-то не хватает. А там уже и до любви недалеко. Не сочти за хвастовство, но ведь и я проделал нечто подобное - сумел вызывать твою симпатию, хотя первоначально ты была настроена ко мне негативно. Ну, а этот твой Андор настоящий ас - за один вечер сделал то, на что мне потребовалась неделя. Только я, в отличие от него, не собирался и не собираюсь тебя предавать. Я тебя люблю и хочу взаимности, вот и всё. Да и ты сама сумела меня заинтересовать так, как никто и никогда, пусть даже это ни в коей мере не было твоей целью.
Я почувствовала, как щёки и уши заливает жаром. Хотелось возразить, что моя сумасшедшая влюблённость в Андора ничуть не походила на робкую симпатию, которую я начала испытывать к Фреду после недели совместного путешествия, а более глубокое чувство и вовсе пришло не из-за действий Фреда, а благодаря событиям, которых он не вызывал. Но я побоялась открыть рот, опасаясь, что голос меня подведёт.
- Хотя, конечно, ваши наставники помогали им, как могли, - добавил Фред. - Все эти разговоры о любви, которые они вели, настраивали вас соответствующим образом, помимо естественных процессов, происходящих у взрослеющих людей. Так что к моменту встреч с предназначавшимся вам "Атлетами" и "Куколками" вы все уже были вполне готовы влюбиться.
- Да, но они же нас пугали, а не... - я наконец сумела справиться с собой.
- А это не важно. Отрицательное внимание всё равно внимание, чувства можно и перевернуть. Слышала выражение "от любви до ненависти один шаг"? Но ведь верно и обратное.
- Но ведь Андор ничего не делал такого... Просто поцеловал меня, и всё.
- Да, а потом ты полночи думала, почему да отчего. Всё, цель достигнута. Остальное сделала его красота и то, что ты ждала любви как чего-то пусть и неправильного, но невероятно приятного. И она тебя не разочаровала, ведь так?
Я покачала головой. Было странно обсуждать со своим нынешним любовником чувства к прошлому.
- И что ж, выходит, что любого можно вот так поймать на крючок, и неуязвимых нет?
- Нет, или очень мало. Но многое зависит от обстоятельств, есть люди более и менее устойчивые к воздействию. Помнишь, ты сама сказала, что в ваших делах стояли отметки разных цветов? Видимо, были и те, с кем ничего не получилось. Эти, видимо, считаются особо надёжными. Или, может, наоборот, находящимися в группе риска, как не прошедшие должную обработку.
Я невольно скривилась.
- Так что не переживай - ты далеко не единственная, кто пострадал от профессионального соблазнителя. Им покоряются люди, которых никак нельзя назвать глупцами и слабаками. Я тебе говорил, что знал одного такого? Он соблазнил, обобрал и бросил одну нашу дальнюю родственницу. Несколько лет она мечтала, что она сделает с этим негодяем, когда поймает. И вот наконец её мечта сбылась, её охрана притащила его к ней... И что ж ты думаешь? Уже на следующий день они вместе вышли в свет, как ни в чём не бывало!
- Это как? - поразилась я. - Что он сделал?
- Оказалось, что всё это время он страдал без неё, считая их расставание роковой ошибкой, но не решался предстать перед её светлы очи и попросить прощения. В доказательство своих слов он прочёл ей стихи, якобы сочинённые в её честь. А может, и правда в её, чёрт его знает, когда он их там на самом деле сочинил. Этого хватило, чтобы она растаяла.
- И она ему поверила? А то, что он её деньги с собой прихватил - это ничего?
- Ей очень хотелось поверить. И про деньги наверняка тоже что-нибудь наплёл. Всему можно найти объяснение, если очень захотеть. А ведь она когда-то семейный бизнес после своего муженька-транжиры практически из руин поднимала. Сама понимаешь, какие при этом огонь, воду и медные трубы надо было пройти.
Я задумалась. А если бы тогда, после моего плена, Андор разыскал меня, пал на колени и поклялся, что сам был обманут и опоён, и ничего не мог для меня сделать - поверила б я ему? А ведь могла бы.
- И чем там закончилось у твоей родственницы с этим её..?
- В конце концов они снова расстались, только на этот раз не так резко, он учёл прежние ошибки. И, насколько мне известно, она до сих пор иногда даёт ему деньги.
Я молча покачала головой.
- А твой Наставник сам напросился, - решительно подытожил Фред.
- Он просто делал то же, что и все, - нерешительно заступилась за него я.
- Да все они там в орденском руководстве хороши.
С этим было трудно не согласиться.
- Я никогда не задавал тебе ещё один вопрос, - произнёс Фред, глядя мне в глаза. - Ты ведь наверняка сменила имя, так ведь? А как тебя зовут по-настоящему?
- Эстер, - после короткой паузы отозвалась я. - Эстер Вуд.
О том, что я в ближайшие несколько дней безвылазно посижу в особняке Свеннисенов, мы с Фредериком договорились ещё в тот день, когда выручили Криса. И в самом деле, когда точно известно, что в городе находятся Стрелки, и их куда больше одного, лезть на рожон было бы глупо. Но то, что и особняк Свеннисенов удостоился их посещения, застало меня врасплох.
К счастью, вошли они туда вполне цивилизованно, через парадную дверь. И не вломились, потрясая оружием, а позвонили и вежливо попросили разрешения.
В этот день Альма как раз вернулась со своей конференции, а вот Фредерика дома не оказалось - с утра он поехал в аэропорт, встретил там сестру, привёз её в особняк, после чего усвистал по каким-то своим делам. Мы с Альмой как раз сидели в том самом холле с балконом и стеклянной стеной, обмениваясь новостями, когда к ней подошёл охранник и что-то тихо сказал. "Что ж, проси", - спокойно сказала Альма, после чего тем же ровным тоном извинилась передо мной и попросила меня выйти. Но я не ушла, а, мучимая любопытством, поднялась на балкон. И когда визитёры показались в дверях, стремительно присела, прячась за перилами и кадкой с одним из растений. Я очень-очень хорошо знала этого сурового, бритого налысо человека, что широким шагом вошёл в холл в сопровождении ещё двоих подтянутых мужчин довольно хищного вида. Оружия они, правда, на виду не держали, но в этом и не было необходимости.
- Госпожа Свеннисен, - Ральф Огински, глава Ордена Стрелков, наклонил блестящую, как бильярдный шар, голову. - Простите за вторжение.
Альма кивнула, показывая, что принимает извинения.
- Чему обязана?
- Мы ищем господина Каспера Байера.
- В таком случае, я удивлена, что вы ищете его именно здесь. Он не был в нашем доме с тех самых пор, как покинул нас в самый разгар праздника.
- Мне это известно. Но мне так же известно, что ваш брат встречался с ним не далее, как вчера вечером. Возможно, господину Фредерику Свеннисену что-то известно о нынешнем местонахождении господина Байера?
- Об этом вам лучше спросить его самого, - Альма пожала плечами. - Мне он даже о самой встрече ничего не рассказывал. Если хотите, можете подождать его здесь, он должен скоро вернуться. Я прикажу подать вам напитки.
- Вы очень любезны, - глава Ордена снова слегка поклонился. - Мы воспользуемся вашим предложением. Но также мы просим разрешения осмотреть этот дом.
- Простите?
- Мы хотели бы своими глазами удостовериться, что вы говорите правду.
Пауза. Альма, и так державшаяся прямо, казалось, выпрямилась ещё больше.
- Вы забываетесь, - ледяным тоном произнесла она. - Я уважаю ваше стремление выполнить свою работу, но это не даёт вам права подвергать сомнению мои слова. И уж тем более у вас нет никаких прав на обыск чего бы то ни было. Во всяком случае, без соответствующего ордера и без сопровождения представителей власти.
- Мне очень неприятно настаивать, - с искренним сожалением в голосе произнёс Огински. - Но мой долг начальника службы безопасности "Байер Компани" предписывает мне рассмотреть любую возможность, сколь бы ничтожной она ни была. Поверьте, мы не причиним вам ни малейшего беспокойства.
- Разумеется, не причините. Потому что сейчас же развернётесь и уйдёте.
Я затаила дыхание. Стрелки могут пройти этот дом насквозь, и никакая охрана не спасёт, в этом нет ни малейших сомнений - но рискнут ли они вот так, в открытую?..
- Госпожа Свеннисен, разумеется, если вы настаиваете, мы уйдём, - сказал Ральф, и я неслышно выдохнула. - Но тогда, боюсь, мы будем вынуждены установить за вашим домом и его обитателями слежку, а это может доставить неудобства в первую очередь вам и вашей семье. Или же всё может закончиться за какие-нибудь четверть часа прямо сейчас, и больше мы вас не потревожим.
- В таком случае я буду вынуждена обратиться к властям.
- Эту проблему мы решим, поверьте.
- Что здесь происходит?
Все обернулись. Из-под балкона прямо подо мной вышел Свеннисен-старший.
- Эти господа хотят обыскать наш дом, - острым, как бритва, тоном объяснила Альма. - И, кажется, у них проблемы с пониманием слова "нет".
- Причины? - коротко спросил отец Фреда.
- Мы не можем связаться с господином Каспером вот уже почти сутки. И в связи с этим мы проверяем все возможные места, которые он мог бы посетить. Мне очень жаль, что долг принуждает меня к столь невежливой настойчивости, но мы должны убедиться наверняка.
- Что Каспера Байера тут нет? Я даю вам слово. Если же его недостаточно... - господин Свеннисен сделал паузу. - Что ж, во избежание будущих осложнений и из уважения к вашей добросовестности... я даю вам разрешение осмотреть этот дом, за исключением личных комнат. При условии, что вы будете вести себя корректно.
- Благодарю вас, этого более чем достаточно, - на этот раз Огински поклонился ниже.
- Альма, проводи этих господ, - распорядился хозяин.
- Как скажешь, отец, - хрустящим, как первый ледок, голосом отозвалась его дочь. - Проходите сюда.
- И когда господин Байер найдётся, я жду от него персональных извинений, - сказал им в спину господин Свеннисен.
Стрелки в сопровождении Альмы вышли из холла. Я тихо отползла от перил и бросилась к своей спальне, мысленно составляя маршрут так, чтобы ни в коем разе не столкнуться с незваными гостями. И мне удалось проскочить и запереться внутри, благословляя про себя условие фредова отца. Интересно, понял ли он, кто перед ним? Как много рассказал своей родне Фред?
Хорошо, что Криса тут нет. Он уже несколько дней как перебрался в лабораторный комплекс, которым заведует Альма, навёрстывать упущенное в науке за пять лет, проведённых им на арене. И живёт теперь там же, в комнатах для приезжих.
Высунуть нос из комнаты я осмелилась только через пару часов, предварительно позвонив на домашний пост охраны, чтобы убедиться, что гости отбыли. Альма нашлась в гостиной перед большим, в полстены, телевизионным экраном. Тот почти беззвучно транслировал какую-то рекламную передачу, и Альма глядела на экран, но, похоже, думала о чём-то другом.
- Я не помешаю? - я остановилась у двери.
- Нет, заходи, - она обернулась и махнула здоровой рукой. - Я сама хотела тебя позвать.
- Эти... ушли, да? - я осторожно пристроилась на том же диване.
- Ушли. Дождались Фреда, и ушли.
- Он уже здесь?
- Нет, ушёл с ними.
Внутри что-то кольнуло. Едва ли Стрелки осмелятся причинить Фреду вред, но...
- Кстати, не слишком-то тщательно они подошли к обыску, на котором так настаивали, - сказала Альма.
- Скорее всего, у Байера тоже есть чип в теле. Они просто хотели просканировать дом.
- Да, скорее всего, - равнодушно согласилась Альма. - То-то их главный всё на одного из своих спутников поглядывал, а тот лишь головой качал.
Повисло молчание. Я немного поёрзала на диване.
- А Фред скоро вернётся?
- Он не вернётся, - Альма наконец отвернулась от экрана и пристально, даже как-то испытующе, посмотрела на меня. - Сегодня, я имею в виду.
- Почему?
- Потому что он уехал с ними. В Котвилль. Он связался со мной из аэропорта и сказал, что его пригласили в гости. В их Башню.
- Куда? - одними губами переспросила я.
- В Башню. Вроде так называется резиденция Стрелков, если я не ошибаюсь?
Я молчала, чувствуя, как сердце тяжело и гулко бьётся в груди. Потом выдавила:
- Зачем?
- Он сказал, что для переговоров.
Во рту пересохло так, что нечем было даже сглотнуть. "Я хочу тебе помочь", - сказал Фред. Его расспросы, исчезновение Хозяина Стрелков, другие происшествия, которые я не отслеживала специально, но отголоски которых всё же долетали до меня - всё вдруг начало складываться в единую картину. "При определённых обстоятельствах возможно всё, что угодно. Трудность лишь в том, чтобы эти обстоятельства создать..."
Вот этот доморощенный Макиавелли, и начал создавать обстоятельства. Надеясь выторговать меня у Ордена. Не то чтобы я совсем не догадывалась о его намерениях, но до этого момента надеялась, что здравый смысл всё же восторжествует.
Потому что Орден не торгуется. Всё, что Фред знает, из него вытрясут и так, а кроме информации ему предложить нечего.
- Я воспользуюсь вашей сетью? - я указала на телевизор.
- Зачем?
- Узнаю, когда ближайший рейс на Восточное побережье.
В Башню так просто не попадёшь, это мне известно лучше, чем кому бы то ни было. Охранные системы работают на совесть, Стрелки знают толк в безопасности... Плевать. Я тоже знаю Башню как свои пять пальцев. Неуязвимых нет, нет и неприступных крепостей, вопрос лишь в сложности подготовки.
- Ты никуда не полетишь, Лилиан, - сказала Альма.
- Почему? - я поднялась, и она тоже встала.
- Потому что Фредерик просил тебе передать: "Дождись меня здесь. Помни - ты обещала".
Я молчала. Только пальцы сжались в кулаки - с такой силой, что короткие ногти до боли впились в ладони.
- Он знает, что делает, - мягко произнесла Альма, хотя я видела, что она и сама далеко не так спокойна, как хочет показать. - Он бы ничего не предпринял, предварительно всё не взвесив.
Я отвернулась и выбежала из комнаты. Добежала до своей спальни и снова заперлась внутри - так, словно за мной гналась стая чудовищ.
Ведь я действительно обещала. Хотя какого чёрта! Почему я не могу хотя бы попытаться спасти человека, которому я стольким обязана, который сделал для меня больше, чем кто бы то ни было другой... О Господи! Опять я зачем-то пытаюсь врать самой себе, хотя уже давно разобралась в своих чувствах. Человека, которого я люблю, дороже которого у меня нет никого на свете. Если с ним что-нибудь случится... я себе этого никогда не прощу.
Но я дала слово.
Но как я буду жить, думала я, мечась от стены к стене, как я буду жить, если он не вернётся? Зная, что случилось это - из-за меня? Да лучше бы я сама пошла и сдалась Ордену, чем подвергать его такой опасности. Ну, зачем, зачем ему понадобилось запирать меня здесь? Если бы я сейчас мчалась туда, к нему, мне было бы легче. Да, это огромный риск, но я бы что-то делала, и страх, что сейчас гложет каждую клеточку моего тела, не мог бы за мной угнаться. Я, в конце концов, и создана для риска, меня всю жизнь растили и воспитывали для него. Это я должна рисковать и заслонять собой того, кого люблю, я, а не он!
Но я дала слово. А слово даётся не для того, чтобы его нарушать. Я знала, когда обращалась к Фредерику за помощью, что за неё придётся заплатить. Знала, когда обещала выполнить любую просьбу, что это не будет легко и приятно, иначе он просто сказал бы мне, чего хочет, и всё. Хотя я и представить себе не могла, что это будет ТАК мучительно.
Я развернулась и со всей силы всадила кулак в стену. Ох, Фред, ну почему ты так со мной?!
В руке что-то хрустнуло, и боль вернула меня к реальности. Я потрясла ушибленной кистью. Потом плюхнулась на край постели и уставилась на часы, словно Фредерик не улетел в другой город, а всего лишь отправился в бар на соседней улице и мог вернуться с минуты на минуту. Часы равнодушно показывали цифры, им было совершенно наплевать на мои душевные терзания. Цифры эти сменялись так медленно, что у меня несколько раз возникала мысль, не сломаны ли часы.
До ужина было ещё далеко, и всё это время я провела в спальне, то бегая вокруг кровати, то снова плюхаясь на неё и впадая во что-то вроде прострации. За это время я успела несколько раз переменить решение, временами всё-таки начиная лихорадочно собираться, но каждый раз натыкаясь на невидимый барьер, не пускавший меня. Проклятое слово - мне всю жизнь внушали, что единожды пообещав что-то, надо выполнять. Честность - основа отношений с клиентами, во всяком случае, до тех пор, пока они сами не попытались тебя кинуть. А уж между своими нарушение обещаний и вовсе недопустимо, а Фредерик давно и прочно вошёл для меня в разряд "своих". "Своее" некуда. И просто так взять и отбросить вбитое в подкорку я не могла.
Тем более что он же на меня рассчитывает. Ждёт, что я буду там, где он сказал мне оставаться. И если у него есть хоть малейший шанс о чём-то договориться со Стрелками и выйти из Башни живым и невредимым... то, попробовав пролезть туда и попавшись, я этот шанс похерю.
Когда до меня дошла эта простая мысль, мне стало чуточку легче. Не настолько, чтобы отказаться от своего намерения, не держи меня данное обещание, но всё же достаточно, чтобы перестать очень уж казнить себя за вынужденное бездействие.
К ужину я не вышла, чувствуя, что мне кусок в горло не полезет, а ночью мне приснился кошмар. Вот до чего дошло - даже из-за Андора я кошмаров не видела! Подробности стёрлись из памяти сразу после пробуждения, слава богу, но чувство, что это было что дико страшное, осталось. До рассвета было ещё далеко, я включила ночник, села на постели и ещё часа два бездумно перебирала программы на компе, который позаимствовала из библиотеки. Пока не почувствовала, что более-менее успокоилась и снова смогу заснуть.