С наблюдательного поста на вершине скалы над крепостью лагерь степной орды выглядел как россыпь искр. Очень большая россыпь, уходящая за горизонт. Или на ночной мегаполис, когда очертания домов уже поглотила тьма и видны только огоньки окон и фонарей. Но, признаться, огни костров всё-таки куда тусклее.
Степняки стояли у Янгуаня уже вторую ночь. Как и предсказал исправник Пэй, передовой отряд орды вошёл в ущелье через день после приезда Линьсюаня. Его встретили запертые ворота и ощетинившаяся шлемами и копьями стена. Застава всем своим видом показывала, что готова к отражению атаки и так просто незваных гостей не пропустит. А что на стене стоит практически весь наличный состав, снизу было не видно.
Сверху степные всадники тоже казались маленькими фигурками, игрушками какого-то воинственного мальчишки. Островерхие шапки, цветные кафтаны с мехом, блестящие бляхи на лошадиной сбруе - пришельцы полностью соответствовали всем имеющимся в голове Линьсюаня стереотипам о монголах и прочих кочевых азиатских племенах, которых он, впрочем, всё равно не помнил и на взгляд не различил бы.
Всадники остановились, как показалось Линьсюаню - несколько озадаченно. Некоторое время они и воины Срединной равнины молча созерцали друг друга через гребень стены. Потом степняки отъехали назад, чтобы, как предположил Линьсюань, оказаться вне пределов досягаемости стрел, и остановились. В стороны отправились несколько разъездов.
Ещё около часа прошло в ожидании, после чего к степнякам подошли основные силы. Стоявший на самой высокой точке крепости заклинатель имел возможность оценить, как выглядит сплошной конно-людской поток, неторопливо льющийся из глубины степи к жерлу ущелья. Численность врага впечатляла, хотя, как подозревал Линьсюань, если бы он имел возможность его пересчитать, едва ли количество показалось чем-то выдающимся. Поднебесная могла выставить войска не меньшей численности. Другой вопрос - качество этих войск...
В любом случае, для остатков гарнизона Янгуаня с лихвой хватит и пары тысяч. А тут явно было больше.
Достигнув ожидающих соплеменников, поток остановился, словно наткнувшись на невидимую плотину и начал растекаться вширь, занимая собой всю местность перед ущельем, насколько хватало глаз. И только кучка всадников в центре под длинной рогатой палкой, с которой свисали несколько белоснежных лошадиных хвостов, оставалась почти неподвижна. Потом от неё отделился одинокий всадник и демонстративно неторопливо поехал к запертым воротам. Когда до ворот оставалось несколько десятков шагов, всадник высоко вскинул зажатый в руке лук и выпустил стрелу почти вертикально вверх. Стрела ушла по крутой дуге, чтобы перелететь через стену и грянуться о плиты внутреннего двора, а всадник всё так же неторопливо поехал обратно.
Исправник Пэй махнул рукой, и стрелу подобрали. Оказалось, что к ней привязан кусок пергамента. Когда лист тонкой кожи принесли Линьсюаню, тот прочёл грамотно составленное письмо, в котором содержался ультиматум. Защитникам крепости предлагали сдаться, тогда им гарантировали жизнь. В случае отказа, крепость угрожали сровнять с землёй, а всех защитников перебить. Время на раздумье давали три дня.
- Что там, мастер Хэн? - спросил исправник, и Линьсюань, сообразив, что Пэй и его подчинённые вполне вероятно неграмотны, зачитал послание вслух.
- Интересно, почему три? - пробормотал Гусунь.
- Надо же им подготовиться к штурму. Не на лошадях ведь они по стенам поскачут.
Гусунь согласно кивнул. За прошедшее время он, видимо, успел сжиться со сделанным открытием. К следующему утру он уже успокоился достаточно, чтобы задать Линьсюаню вопрос:
- Мастер Хэн, а откуда вам всё это известно?
- Ко мне попал портрет императора, и я был поражён сходством. Ну а медальоны, раздаваемые принцам, отнюдь не секрет, - Линьсюань пожал плечами. - Когда я узнал, что у тебя есть такой, всё встало на свои места.
- А я вот о них не знал.
- Больше читать надо, - в тон ему отозвался Линьсюань.
- Ладно, предположим. А откуда вы знаете о господине Пуяне и управителе библиотеки?
- А ты думаешь, тебя не искали? - чувствуя, что ступает на скользкую дорожку откровенного вранья, сообщил Линьсюань. - О том, что собиралась сделать императрица Жун, знали единицы, но не все из них были уничтожены. Я, как тебе известно, родом из Линьаня. А потому имел возможность навести справки.
Ложью, впрочем, это было лишь отчасти, принца действительно искали. Вот только мастер Хэн не имел к этому никакого отношения. Ну да ладно, семь бед - один ответ.
- А ваша семья тоже тогда пострадала? - спросил Гусунь, и Линьсюань мысленно порадовался, что собеседник сам предложил приемлемое объяснение.
- Да. Так что упоминаний о роде Хэн ты не найдёшь, не удивляйся.
- А почему вы мне сразу не рассказали, когда узнали?
- Я думал, что ты ещё слишком молод, тебе надо набраться знаний и опыта. Но теперь, раз уж такое началось, тянуть больше некуда.
Гусунь кивнул и на этом, к облегчению Линьсюаня, отстал. Внешне в нём ничего особо не изменилось, он продолжал нести службу, выполнять свою долю изрядно возросших обязанностей по хозяйству крепости, общаться с товарищами. Только время от времени зависал, глядя куда-то в одну точку, но быстро встряхивался и возвращался к своим делам. А в свободное время походил к Линьсюаню. Больше они не почти разговаривали, просто Гусунь вставал или садился где-нибудь поблизости, словно боялся выпускать заклинателя из виду. Остальные солдаты Линьсюаня откровенно избегали, кроме исправника Пэя, но открытых проявлений враждебности больше не допускали.
И вот теперь они с Гусунем созерцали раскинувшийся на много ли вражеский лагерь. До обещанного штурма оставался ещё один день. А помощь из Цзюяньцзина так и не пришла.
Когда пополнение не явилось вечером, никто особо не удивился: что ни говори, а сборы, даже срочные, нескольких сотен, а то и тысяч человек - дело не быстрое. Припозднились, поставили лагерь, чтобы не шагать ночью, а утром со свежими силами и дойдут. Однако утром подмога тоже не появилась. К полудню Линьсюань по просьбе исправника снова ушёл в медитацию, чтобы подтвердить: нет никаких следов, что кто-то вообще собирался покидать город-крепость и идти к заставе.
- Почему?..
- Не знаю, - напряжённо отозвался Линьсюань. - Я могу только посмотреть, что происходит. Но я не могу влезть внутрь командующего Цзюяньцзина и узнать, чем он там думает.
В Цзюяньцзин полетела ещё одна птица-послание с призывом о помощи, и, судя по вечерней медитации, всё так же безрезультатно. Но даже если оттуда выступят с завтрашнего утра, к началу штурма теперь уже точно не успеют.
До чего же будет глупо, если и он, Линьсюань, и юный император, так и не успевший стать императором, сложат тут головы в битве, которой по сюжету и быть было не должно! И на этом всё для них кончится.
- Пошли, что ли? - обращаясь скорее к себе, чем к Гусуню, сказал Линьсюань. И вздрогнул от раздавшегося совсем рядом грохота барабана, отмечающего очередную стражу. Казалось, что бьют прямо над ухом, хотя барабан стоял на башне под ними. Эхо подхватило рокот, отразив его от стен ущелья и крепости. Как будто грохотало сразу два, а то и три барабана.
- Интересно, им там слышно? - Линьсюань кивнул в сторону степи.
- Слышно, - отозвался Гусунь. - Тут звуки далеко разносятся. Мы когда в разъезды по ту сторону уезжали, так за пару страж в пути слышали.
- Тут такое эхо, что кажется, будто нас тут много. Штурмовать нас будут основательно.
- Ага, - отозвался Гусунь и замолчал. Линьсюань дошёл до ведущей вниз лестницы и обернулся, сообразив, что юноша за ним не идёт. Гусунь стоял у края площадки, переводя взгляд с огней лагеря на башни крепости и нависающие над ними скалы. Его кулаки сжимались и разжимались, а губа, как заметил Линьсюань, подойдя ближе, была задумчиво прикушена.
- Идём! - окликнул его заклинатель, и Гусунь, очнувшись от задумчивости, подхватил переносной фонарь.
Вниз вели высеченные в скале крутые ступени, так что приходилось внимательно смотреть под ноги: скатишься вниз, так костей не соберёшь. Линьсюань не то чтобы панически боялся высоты, но когда они достигли скального туннеля, вздохнул с облегчением. Туннель с небольшим уклоном вёл вниз, чтобы опять закончится лестницей, на этот раз винтовой. Ступени в ней были такими же крутыми, однако сжимавшие их стены уже не оставляли ощущения, будто шагаешь прямо в пропасть.
- Мастер Хэн...
- Да? - Линьсюань обернулся. Они как раз спустились до самого низа, и толстая деревянная дверь пропустила их во двор крепости. Мелькнула мысль, что скальная площадка могла бы стать последним убежищем для остатков гарнизона. Такую дверь враз не вышибешь, а на узких лестницах двое могут остановить отряд.
Но наверху, на площадке, нет ни еды, ни воды, ни запасного выхода. Так что убежище станет смертельной ловушкой.
- Вы не могли бы отвести меня к исправнику? У меня появилась одна мысль.
- Какая?
- Как напугать врага. Может быть, даже, заставить его отступить.
- Ну, пойдём, - заинтригованный Линьсюань кивнул и первым двинулся через двор.
Исправник Пэй был не в духе. Видимо, он собирался ложиться спать, так как волосы у него были уже распущены и собраны кожаной лентой в хвост, да и верхняя одежда была скорее накинута, хотя исправник перехватил её поясом. Гусуня он выслушал, кривя губы, из-за чего шрам на его щеке двигался как живой.
- Да ты, никак, заделался стратегом, парень? - поинтересовался он, и видно было, что только присутствие Линьсюаня мешает ему сразу выставить мальчишку за дверь. - Нас всего сотня с небольшим. Какой тебе налёт? Нас раздавят, едва только опомнятся.
- Мы быстро отступим. Нам не нужно причинить им большой вред, только наделать шуму.
- Да, так они тебе и испугаются. Забыл стычку у Каменного брода? Вот что бывает с теми, кто в меньшем числе лезет на этих варваров.
- Исправник Пэй, а что мы теряем? - вмешался Линьсюань. - Давайте начистоту, мы все тут смертники. А если мы последуем плану И Гусуня, у нас появляется шанс хотя бы выиграть время. В худшем же случае останемся при своих.
- В худшем случае нас не останется вовсе. Под прикрытием стен мы ещё сможем протянуть денёк. А в чистом поле нас сотрут за полчаса. Просто расстреляют, им даже сабель марать не придётся.
- Что ж, это означает, что они пройдут через заставу на день раньше, только и всего. В Цзюяньцзине их либо готовы встретить, либо нет. День отсрочки тут ничего не даст.
Пэй поморщился и подёргал себя за бороду.
- Им будет трудно стрелять ночью, - подал голос Гусунь. - Особенно, если мы застанем их врасплох.
- Я смогу составить план лагеря, - предложил Линьсюань. - Возможно, даже постов. Нам не придётся бить вслепую.
Исправник мрачно посмотрел на него. Потом махнул рукой:
- Ладно, господин бессмертный. Составьте ваш план. Тогда посмотрим.
- Спокойной ночи, - Линьсюань вежливо поклонился. Выходя, он поймал взгляд Гусуня. В нём сквозило удивление, словно юноша всё ещё не мог поверить, что заклинатель его поддержал.
- Знаешь, а ведь я не умею сражаться верхом, - сказал ему Линьсюань.
- Я тоже толком не умею, - Гусунь вздохнул. - Будем не уметь вместе.
Ночная степь казалась бескрайней. Позади высились горы и могучая стена Янгуаня, а впереди, кружа голову, простиралась покрытая травой равнина. Такое же чувство испытываешь, стоя ночью на берегу моря: что там впереди, не видно, понимаешь только, что конца нет. Но по морю нельзя понестись свободным галопом, а по степи - можно.
Сейчас, впрочем, их отряд ехал неторопливой рысью. Задача была - скрытно подобраться как можно ближе.
- Резвиться не больше палочки благовоний! - в последний раз наставил всех исправник Пэй перед воротами. - Как горн услышите, так сразу назад! Отставших ждать не будем, ворота закроем сразу. Кто опоздает, останется снаружи!
При этом он очень пристально поглядел на Линьсюаня - похоже, именно в его дисциплине у исправника были наибольшие сомнения. Линьсюань в ответ ухмыльнулся и подмигнул И Гусуню. Он и не собирался требовать себе особых условий.
Заклинателю и правда было весело - словно он ехал не на кровопролитие, а на развлекательный аттракцион. Поиграть в средневековый налёт. Может в этом веселье и было что-то лихорадочное, защитное для психики, но копаться в себе не было ни времени, ни желания. А вот Гусунь его настроения не разделял. В свете факелов юноша выглядел бледным и сосредоточенным. А потом факелы погасли, и наступившей тьме распахнулись крепостные ворота, медленно и почти бесшумно. Командующий гарнизоном, мир его праху, своё дело знал, и массивные, впечатляющие своей величиной петли были хорошо смазаны.
Шагом, перешедшим в рысь, отряд выехал в степь. Тело подстроилось под движения лошади, и Линьсюань пустил мысли в свободный полёт, включившись в привычную игру "не думай, какой ногой шагаешь". Мастер Хэн умел ездить верхом, другой вопрос - насколько хорошо и как часто практиковался. Но во всяком случае, затруднений в том, чтобы заставить лошадь двигаться, у него не возникло, и повод лёг в руки так, как надо, судя по взгляду на соседей. И теперь ноги пружинили с опорой на стремена, оберегая задницу от слишком жёсткой встречи с седлом на ходу. Вполне приемлемый способ передвижения, хотя, конечно, будь такая возможность, Линьсюань предпочёл бы лететь на мече.
Окажись здесь отряд заклинателей, они бы, вероятно, так и сделали. Но отряда заклинателей здесь не было.
С неба смотрела четвертинка луны. Глаза приспособились к темноте достаточно, чтобы различать, что вокруг. Копыта глухо стучали по земле, фыркнула какая-то из лошадей. Неужели и правда удастся подобраться к лагерю кочевников, и никто ничего не услышит? Они специально выбрали самый глухой час ночи, большая часть врагов давно спит, даже костры погасли или почти погасли и не светятся на горизонте. Ну а караульные?
Впрочем, если их и обнаружат, какая разница. Это сейчас они едут тихо, а потом придётся пошуметь.
Линьсюань сам не заметил, как погрузился в свои размышления настолько, что не сразу понял - тёмный горб, вынырнувший из темноты прямо по курсу, никакой не горб, а шатёр. Они въехали прямо в лагерь, и правда никем не замеченные. Заклинатель лихорадочно пошарил рукой по поясу - связка факелов была на месте, огненные талисманы тоже.
"Шатры и палатки стоят так, - показывал Линьсюань сегодня днём на собственноручно нарисованном кривом чертёжике. - Видимо, по отрядам, между ними довольно широкие проходы. Здесь ручеёк. А рядом ним - коновязи. Здесь, в несколько рядов. И вот здесь".
"Коновязи? - исправник Пэй покивал седой головой. - Это хорошо".
Так, и где у нас теперь коновязь? - лихорадочно соображал Линьсюань. Впереди и справа. И там ручей, не свалиться бы в него, чёртова темнота, лошади могут и ноги переломать. Больше ничего он подумать не успел, потому что совсем рядом раздался пронзительный крик.
Орал мужчина, во всю силу лёгких, и, хотя Линьсюань не понял ни слова, не нужно было гадать, чтобы понять: орут "Подъём!" или "Тревога!" Бросив поводья, заклинатель сдернул с пояса факел, другой рукой прижал к нему огненный талисман, и пропитанная маслом ветошь мгновенно вспыхнула. Линьсюань перебросил факел соседу, зажёг другой, третий. Все факелы мгновенно разошлись по рукам, последний Линьсюань бросил на тот самый горб-шатёр. И тут же пожалел - рано.
В огонь факелов сунули десятки зажигательных наконечников. Поднявший тревогу дозорный тоже не дремал, из темноты свистнула стрела, и один из всадников рядом с Линьсюанем упал на землю. Испугаться заклинатель не успел. Участники налёта выпустили сразу сотню горящих стрел, какие-то впились в пологи шатров, какие-то бесполезно воткнулись в землю, но в тот краткий миг, когда они все одновременно были в воздухе, вышел впечатляющим.
Из шатра, подожжённого факелом Линьсюаня, выскочил человек, Линьсюань с седла рубанул его, удар пришёлся куда-то в плечо, почти не встретив сопротивления. За первым человеком последовали ещё несколько, они все казались безликими тенями, и потому рубить их было не страшно, хотя он в первый раз убивал живых людей. Конь перепрыгнул через свалившееся тело, Линьсюань ударил конские бока пятками, пуская в галоп. Ночь наполнилась криками, воины с заставы кричали и били мечами в щиты, не забывая рубить всех, кто под руку подвернулся. В ответ им орали что-то неразборчивое, всё больше степняков выскакивало из шатров, большая часть с саблями, но без доспехов, кто-то и вовсе оказывался безоружным. Они были хорошими воинами, будучи даже разбуженными и застигнутыми врасплох, они пытались сопротивляться, и ещё один из товарищей Линьсюаня упал с седла. Но стремительность и неожиданность нападения играли против варваров. Отряд Янгуяня, не отвлекаясь на то, чтобы раздавить вспыхивающее сопротивление, нёсся вперёд, рубя мечами, выпуская стрелы и поджигая всё, что можно было поджечь.
Впереди рухнул смятый шатёр, и Линьсюань, больше не имея факела, бросил на него огненный талисман. Вспыхнуло так весело, словно он плеснул бензинчика, и заклинатель испытал мимолётное сочувствие тем, кто мог быть внутри. Земля стала неровной, конь под ним споткнулся, но выровнялся, а потом сбоку раздалось ржание. Они всё-таки выскочили к коновязям.
Горшочки с маслом полетели в сторону беспокойно фыркающих и топчущихся лошадей. Ещё один огненный талисман, и разлившееся на земле масло заполыхало. Здешние коновязи не были массивными деревянными сооружениями, как в стационарных лагерях. Лошадей удерживали протянутые между кольями верёвки, и достаточно было одного удара мечом, чтобы заметавшиеся звери оказались свободны. Линьсюань направил своего коня в сторону, чтобы не оказаться на их пути. В пляшущем огненном свете блеснула вода, потом заплескала под копытами, конь вброд перешёл ручей метра два шириной, выбрался на берег. Вот и ещё один длинный лошадиный ряд, а за ним ещё один. Снова масло, огненный талисман, обрубить верёвку... Треск и грохот за спиной заставил даже коня Линьсюаня со ржанием взвиться на дыбы, заклинатель каким-то чудом усидел в седле, вцепившись левой рукой в луку и пригнувшись к гриве. В ход пошли хлопушки из тех, что каждый заклинательский клан во множестве изготавливал и продавал или раздаривал перед праздниками: трубки из простого бамбука с секретной начинкой. Были они и в Янгуане, и им нашли применение.
Ночь окончательно превратилась в ад: напуганные кони мчались куда глаза глядят, топча палатки и хозяев, кто-то из степняков с проклятиями пытался их ловить, но многие люди метались так же бессмысленно и бестолково, как лошади. Огонь горел на земле, на шатрах, а всадники в панцирях, всё так же рубя и круша всё на своём пути, уже мчались к границе лагеря. Звук горна застал Линьсюаня у последнего шатра - его конь понёс было, но заклинатель быстро с ним совладал. Теперь он приостановился, оглядывая своих, и хотя считать их поголовно на ходу возможности не было, по крайней мере большая часть отряда была рядом. И Линьсюань не удержался: вскинул руку над головой, складывая пальцы в печать, послал через неё свою ци - и в небо улетел серебристый шар, чтобы расцвести над головами диковинным цветком фейерверка, сложившимся в силуэт Чёрной черепахи на мерцающем серебром фоне: знак ордена Линшань.
У него получилось. Больше нет нужды таскать с собой патроны с сигнальными огнями, чтобы подать сигнал тревоги! Отныне можно будет обойтись одной ци.
Вырвавшийся из лагеря отряд помчался обратно, по дуге огибая этот растревоженный муравейник, и Линьсюань снова чувствовал, как в нём поднимается шалое веселье. Они это сделали, он вышел из первого своего боя с живыми людьми невредимым, и, хотя потом, наверное, будет откат, сейчас победа и осознание собственной крутости пьянили не хуже вина. Кони несли их по степи, ветер дул в лицо, хлеща кожу концами гривы, на востоке занималась бледная полоска рассвета, а навстречу возвращающимся всадникам накатывал гулкий и грозный рокот. Бой барабанов отражался от стен ущелья Ханьмэнь и стен Янгуаня, от склонов и вершин, и казалось, что впереди бьют сотни и сотни барабанов. Не знай Линьсюань, что загодя расставленных по высотам барабанщиков был едва десяток, он бы тоже подумал, что из ущелья надвигается большое войско.
Небольшой отряд заклинателей прибыл в Янгуань около полудня. Линьсюань как раз обедал, когда к нему прибежали с известием от исправника Пэя, что в небе замечены летящие люди. Мастер Хэн только и успел, что подняться на стену к исправнику, когда сперва облетевшие крепость, а потом заложившие вираж заклинатели снизились достаточно, чтобы соскочить с мечей на площадку перед ними. Первым на каменные плиты спрыгнул Доу Сюй.
- Шиди, - приветствовал его Линьсюань, в то время как исправник Пэй преклонил колено.
- Шисюн Хэн, - Доу Сюй спрятал Поцзюнь в ножны, окинул встречающих нечитаемым взглядом и сделал Пэю знак подняться. - Что у вас тут происходит? Глава Ши прислал мне странное письмо, из которого этот Доу, признаться, мало что понял.
- Если глава Ши написал тебе, что клан Мэй хитростью почти уничтожил гарнизон Янгуаня, то, к сожалению, это правда. Подробности тебе могут поведать выжившие, я застал уже результат.
Шиди посмотрел вниз, на почти пустующий двор.
- А орда?
Теперь все повернулись в другую сторону и посмотрели на расстилающуюся за пределами ущелья степь.
- Орда ушла.
- В каком смысле?
- В прямом. Сожалею, шиди, мы лишили тебя боя и славы.
Доу Сюй тряхнул головой. Четверо учеников за ним стояли с каменными лицами.
- Шисюн, да объясни толком!
Линьсюань улыбнулся.
...Орда действительно ушла. Барабанщики тогда старательно били ещё около стражи после того, как их отряд вернулся за стены крепости. Когда же рассвело достаточно, чтобы можно было разглядеть, что происходит за стенами, оказалось, что вражеский лагерь исчез. Не бесследно, разумеется, на земле остались многочисленные свидетельства пребывания степняков: примятая и вытоптанная трава, остатки кострищ, углубления от вбитых кольев, брошенные вещи, среди которых даже были помятые и обгоревшие шатры, и следы множества копыт и колёс, уходящие обратно в степь. Удалось поймать даже парочку из разбежавшихся лошадей. Видимо командование степного войска, едва наведя порядок после налета, приказало уходить, пребывая в полной уверенности, что посланцы Мэев, обещавшие лёгкую победу, нагло обманули, и Линшань встречает незваных гостей во всеоружии. План И Гусуня блестяще сработал, создав у варваров впечатление, что на них налетел авангард большой армии, а дерзость вылазки послужила этому лишним подтверждением.
Потери Янгуаня составили меньше десятка человек. Когда б не предшествующие обстоятельства, столь лёгкую победу можно было бы посчитать счастьем, посланным самим Небом.
Именно это Линьсюань с исправником и рассказали Доу Сюю, точнее сказать, рассказывал в основном Линьсюань, а исправник иногда что-то дополнял и уточнял, когда заклинатели к нему обращались. Доу Сюй кивал и морщился, расположившись на хозяйском месте в главной зале, отмытой от крови командиров Янгуаня. Линьсюань был вынужден сесть сбоку, и в других обстоятельствах это стало бы нарушением субординации, но сейчас младший соученик пребывал в статусе главнокомандующего Линшаня, в то время как старший обитал здесь на птичьих правах. Исправник Пэй остался стоять.
- Это я запретил им выступать и что-либо предпринимать без моего приказа, - объяснил Доу Сюй, когда Линьсюань высказал недоумение по поводу бездействия Цзюяньцзина. - У меня был план, не предполагающий их вмешательства, по крайней мере, на первых порах.
- А хотя бы послать сюда людей выяснить, что происходит, ты тоже им запретил? - осведомился Линьсюань. - Когда бы не нашёлся среди нас человек, придумавший отличную хитрость, ты бы сейчас, вполне возможно, увидел тут горящие развалины.
- Если бы они и отправили, чем бы вам это помогло? Командующий Цзюяньцзина запросил инструкции у меня. Поэтому я сейчас здесь. В том числе поэтому.
- А письмо главы Ши не было для тебя достаточным побудителем?
- Почему же, - достаточно мирно возразил шиди, - подчиняясь ему, я повёл половину армии к Янгуаню. Хотя, признаюсь, у меня были сомнения, не был ли глава введён в заблуждение и не сделано ли это специально, чтобы раздробить наши силы. За что я прошу у шисюна прощения.
Он встал и поклонился. Линьсюань со вздохом махнул рукой:
- Ладно, не будем об этом. Должно быть, всё и правда звучало невероятно.
- Но, как я уже сказал, у меня был другой план. Честно говоря, я не рассчитывал, что застава продержится, и готовил орде ловушку в другом месте. Но второе послание из Цзюяньцзина дало мне понять, что шисюн Хэн всё ещё здесь. Поэтому я решил полететь сюда и своими глазами увидеть, что здесь происходит. Могу я спросить, почему шисюн остался в Янгуане?
- А я должен был уехать и всех бросить?
- Это было бы разумно.
Линьсюань промолчал, не найдясь с ответом. Да, жестокая логика войны диктует свои законы, и Доу Сюй рассуждал как командующий, жертвующий частью ради целого, одной крепостью ради победы. И всё же... Линьсюань не знал, что поразило его больше: то, что собрат по ордену обрёк на смерть остатки гарнизона, то, что подозревал его, Линьсюаня, в передаче ложных сведений и, очевидно, в сговоре с врагом, или то, что счёл другого мастера способным уйти и оставить спасённых им людей на произвол судьбы.
Хотя, если вспомнить, что Доу Сюй всё ещё судит по прошлому опыту... Оригинальный Хэн Линьсюань был вполне на такое способен.
- Так говоришь, ваш план предложил И Гусунь? - не дождавшись ответа, спросил Доу Сюй. - Это тот самый И Гусунь?
- Да, тот самый.
Шиди хмыкнул.
- Этот парень далеко пойдёт. Что ж, как бы то ни было, вторжения не случилось, а лучший стратег - это тот, который не выигрывает войну, а предотвращает. Рядовой И, безусловно, заслуживает награды.
- Так же, как исправник Пэй, разработавший детали вылазки. Да все в Янгуане заслуживают награды.
Доу Сюй согласно кивнул.
- С вашего позволения, бессмертные господа... - исправник прочистил горло. - Этот ничтожный не смеет приписывать себе чужие заслуги. Когда б не мастер Хэн и его неоценимая помощь, ваш слуга бы ни на что бы не решился.
- Что ж, Хэн Линьсюаня, безусловно, ждёт награда от главы Ши, - Доу Сюй поднялся. - Вас же всех награжу я. Шисюн прав, все живые в Янгуане заслуживают поощрения, а мёртвые - похорон с почестями в родных краях.
- Кстати, о похоронах, - вставил Линьсюань. - Погибшие от рук Мэев в шаге от превращения в нечисть. Я сдерживаю их как могу, но моих сил тут недостаточно. Раз уж заклинателей в Янгуане прибавилось, я рассчитываю на вашу помощь.
- Да, конечно, - кивнул шиди Доу. - Мои ученики в твоём распоряжении. Я присоединюсь к вам, как только закончу здесь.
Помощь действительно оказалась неоценима: два заклинателя и четыре ученика, достаточно сильных, несмотря на молодость, управились за час. До сих пор не видевший, как Доу Сюй упокаивает мёртвых, Линьсюань убедился, что в этом деле шиди так же прямолинеен и решителен, как и во всём остальном. Если мастер Хэн предпочитал уговаривать и успокаивать, то мастер Доу сразу же рубил: будет вам месть. Эти ублюдки ещё пожалеют, что на свет родились. Растопчем и развеем так, что и пластинки от лат не останется. А вам - лежать смирно и никого не трогать. Тронете, так в капусту порублю - последнего сказано не было, но явно подразумевалось.
Спустя этот час стоявший над телами, всё-таки присыпанными землёй, когда стало ясно, что отправка по домам затянется, Линьсюань признал, что, пожалуй, дорогу до Линшаня трупы выдержат. А там над ними проведут обряды орденские умельцы, и родные погибших получат смирных покойников, которых можно без опасения хоронить, ставить таблички и возжигать благовония. И не будет нужды рубить на могилах головы пойманных Мэев, а то ведь порой приходилось идти и на такие крайности...
- Шиди, - сказал Линьсюань, когда они возвращались в крепость, - ты не дашь И Гусуню отпуск? Он хочет съездить навестить кое-кого.
- И Гусуню? Дам. Как далеко ему нужно ехать?
- Эм... Честно говоря, даже не знаю. Но я уточню.
- Надеюсь, месяца ему хватит?
- Думаю, что да, - кивнул Линьсюань. Он и правда точно не знал, где находится городок Инчжоу, в котором жил Ань Чэнши - старый евнух, начинавший службу ещё при последнем императоре династии Цзюэ и много лет проведший рядом с императором Чжэном и его императрицей. Поверенный их тайн и обладатель очень хорошей памяти. Линьсюань помнил только, что это где-то у Мэев - опять у Мэев. Но вроде бы поближе Фэнчэна. Во всяком случае, по сюжету И Гусунь попал в Инчжоу по пути из Линшаня в Фэнчэн.
Занятно, что в своём путешествии Гусунь должен был обнаружить те самые занятия Тёмным Путём, благодаря которым Мэи восстановили против себя даже собственных вассалов. Ну, как обнаружить - первым это обнаружил шпион Линшаня. И лишился жизни, но весточку передать успел. Однако сведения показались настолько невероятными, что глава Ши засомневались в их правдивости. И Гусунь, как раз закончивший обучение, рвался показать себя и отблагодарить орден, который хоть и не сделал его заклинателем, но всё-таки многому научил, и Чжаньцюн предложил ему опасное задание: проверить, правда ли то, что ему сообщили. Гусунь проверил - а заодно узнал много интересного про самого себя.
Ну, Тёмный Путь мог и подождать, он был не принципиален - когда Мэи падут, правда всё равно выйдет наружу и те, кто с ними связан, откажутся от мести. А вот отправить Гусуня в Инчжоу надо. И проводить заодно, чтобы присмотреть, не случится ли с мальчишкой ещё чего-нибудь.
Гусунь, лёгок на помине, стоял на посту у ворот. Пропустив собратьев-заклинателей вперёд, Линьсюань задержался рядом.
- Можешь собирать вещи. Тебе дадут отпуск, думаю, сразу после награждения. Вот и поедем.
Гусунь молча кивнул.
Но оказалось, что кое у кого были на него другие планы. Когда тем же вечером заклинатели и ученики сошлись за ужином, Доу Сюй как бы между прочим сказал:
- Завтра я произведу награждения, а потом задержусь в Янгуане до тех пор, пока не подойдут мои силы. А вот шисюн может уже послезавтра с утра отправиться в Линшань. Мои ученики тебя проводят.
- Ну, вообще-то, я как бы...
- В изгнании, я знаю. Был, но теперь опала с тебя снята. Вот, это я получил от главы, когда написал ему, что ты находишься в крепости.
Линьсюань взял протянутое письмо. Действительно, Ши Чжаньцюн, разрешив шиди Доу действовать в военном отношении по своему усмотрению, предписывал ему проводить шиди Хэна обратно в школу. Интересно, глава правда счёл, что волны спали в достаточной степени, или просто решил, что от неугомонного шиди будет меньше беспокойства внутри, чем снаружи?
- Но у меня были другие планы.
- Воля главы, - Доу Сюй пожал плечами и отправил в рот ложку капустного супа. - Ученик Вэйшэн, поручаю тебе с остальными проводить шибо* Хэна в Линшань. Потом возвращайтесь.
- Вэйшэн Шан повинуется воле учителя, - поклонился один из учеников, видимо, старший. Остальные промолчали, они вообще, похоже, были не разговорчивы, но весь их вид выражал готовность выполнить приказ. Линьсюань оглядел сотрапезников, не зная, смеяться ему или плакать. Его собирались отправить в Линшань под конвоем!
Можно было, конечно, начать протестовать, заявить, что шиди Доу ему не начальник, чтобы поступать так бесцеремонно. Вот только Линьсюань подозревал, что проку от этого не будет никакого. У Доу Сюя есть железобетонное основание - приказ главы, и даже если он трактовал его несколько жёстче, чем требовалось, оспорить это мог только сам Чжаньцюн. Даже если написать ему прямо сейчас, и ответ будет положительным, придёт он, самое раннее, через пару дней, когда Линьсюань с сопровождающими будут уже в пути. Но что-то подсказывало Линьсюаню, что ответ положительным не будет.
Но не драться же с ними всеми, в самом деле!
Можно было, конечно, смириться. Отправиться в Линшань, предоставив И Гусуню действовать самостоятельно: справился в одиночку в романе, справится и теперь. Но в Линьсюане взыграл дух противоречия. Какого чёрта, он же не делает ничего плохого! Да и за мальчишку как-то боязно, что ни говори. Умом понимаешь, что на помочах его всю жизнь не проводишь, но хотя бы на данном этапе присмотреть-то можно.
Хреновый из меня вышел подданный, с усмешкой подумал Линьсюань, возвращаясь к прерванному ужину. То ли дело оригинальный Хэн Линьсюань. Этот пока своего шисюна и главу не убил, никаких особых хлопот ему не доставлял. Разве что злым языком.
Отыскать Гусуня после ужина оказалось задачкой нетривиальной. На посту его уже сменили, но ни на тренировочной площадке, ни в конюшне, ни на скотном дворе, ни в казарме, куда заклинатель сунул нос, юноши не оказалось. Спрошенный сослуживец лишь пожал плечами. И когда Линьсюань уже подумывал написать записку и передать её через исправника Пэя, он нос к носу столкнулся с Гусунем, выходящим из бани. На юноше были только рубашка и штаны, мокрые волосы наскоро скручены в узел, в руках он сжимал полотенце и кусок мыла.
- А, вот ты где... Мне придётся улететь раньше. Буду ждать тебя у ближайшей переправы через Цюйхэ. Как только тебя отпустят, езжай туда. Только никому не говори, что там меня встретишь, и вообще, куда я отправился.
И Линьсюань ушёл раньше, чем озадаченный Гусунь собрался с мыслями достаточно, чтобы начать задавать вопросы.