- О! - сказал Пит Грегори, увидев в руках Роберта огромный букет. - У нас под такой и вазы-то не найдётся.
- Зато дали со скидкой. Только Дороти не говори.
- Не скажу, конечно. А вот и она, кстати.
- Бобби! - в передней появилась жена Питера и, увидев гостя, поспешила ему навстречу, распахнув руки. - Неужели это всё - мне?
- Разумеется, тебе. С Днём Рождения! - и Роберт поцеловал с готовностью подставленную щёку.
- Спасибо огромное! Пит, принеси нам... - Дороти на мгновение задумалась. - Знаешь что, принеси-ка ведро из ванной. Такой букет грех разделять.
- Да, это я дал маху, - признал Роберт. - Надо было выбрать поменьше.
- Не говори глупостей, дорогой, любой женщине приятно получить такую роскошь. Вот, - именинница подтолкнула мужа в бок, - учись, как надо радовать родную жену!
- Ну, всё! - Пит закатил глаза в комическом ужасе. - Теперь от меня не отстанут, и на каждый праздник будут требовать такого же. Роб, что ты наделал!
Дороти засмеялась и вышла из комнаты. Это была невысокая женщина с простоватым, но располагающим лицом, полноватой, на вкус Роберта, но не критично, фигурой и длинными волосами, которые она носила распущенными, время от времени перекрашивая. Сейчас волосы были светло-русыми, что куда больше подходило к её светлым коже и глазам, чем тот чёрный колер, который она носила совсем недавно.
- Проходите в столовую! - крикнула она уже из кухни. - Сейчас будем садиться за стол!
Хозяин и гость вошли в столовую. Их приветствовали дружным возгласом - Роберта тут все знали, и он знал всех, хотя не всех был рад видеть. Большая часть гостей были его бывшими сослуживцами и их жёнами, и отношения у Роберта с ними складывались по-разному. Лишь несколько человек - пара подруг и приятелей Дороти - были не из их среды, но поскольку Роберт не в первый раз бывал в доме Грегори, то успел познакомиться и с ними тоже, пусть и чисто номинально.
Что ж, рад-не рад - раз пригласили, нельзя же обижать друзей. Тем более что никто с неприятными людьми целоваться не заставляет.
На столе уже были расставлены закуски, гости пили аперитив. Питер налил и Роберту, после чего тот мог считать себя окончательно влившимся в собравшееся общество. С ним здоровались, расспрашивали, как дела, те, кто были в курсе, выражали соболезнования Эмме. Роберт в свою очередь расспрашивал ребят о новостях, убеждаясь, что отдел без него живёт всё той же жизнью. Порадовало разве что известие о переводе капитана Драммонда - наконец-то от этого упыря избавились, пусть он кому-нибудь другому теперь кровь портит. Но в остальном всё катилось по накатанной колее.
Дороти внесла горячее, помощью мужа расставила на столе и пригласила гостей садиться. Первый тост был выпит за её здоровье, а после вновь потекла обычная для таких случаев общая беседа, когда каждый говорит о своём.
- ...Я ему, если честно, хотел просто замечание сделать, ни о чём таком и мысли не было. А он сразу в крик - мол, без адвоката с полицией не общаюсь. Ну, тогда я решил его по полной программе пробить, глядь, а пальчики-то знакомые - убийство на нём висит...
- ...Наш кот, зараза, повадился меня будить ровно в пять - жрать ему, видите ли, охота. Я встаю, наваливаю ему корма - так он ещё и нос воротит! Совсем его жена разбаловала...
- ..."Самый горячий район" не смотришь? Я каждый вечер по серии смотрю - чушь, конечно, но чтоб расслабиться после рабочего дня...
- ...Прибавку-то дали, но это чёртово новое постановление урезает у нас половину премии! Я теперь зарабатываю меньше, чем год назад...
- ...Попробуй пирог - очень удачно получился...
- ...Эти притоны как грипп - одного больного изолируешь, ещё десяток заболевших появляется. Я иногда думаю, что проще было бы не рейды устраивать, а просто взять и легализовать всё. И казне прибыток, и нам работы меньше...
Гул голосов, наполнявших комнату, напоминал жужжание пчёл, и в какой-то момент Роберт поймал себя на том, что не участвует в беседе, а просто сидит, ловя обрывки фраз и думая о своём. Налили и выпили ещё по одной, потом ещё, гости постепенно наедались и разговоры становились всё ленивее, так же как и стук ножей и вилок по тарелкам. Правда, когда принесли десерт, все опять оживились, но ненадолго. Постепенно люди начали отваливаться от стола и вставать, разбредаясь по дому. Образовалось несколько кружков: с гостиной сидели дамы и пара приблудившихся к ним мужчин, больше почему-либо не желающих пить, в столовой остался заседать мужской клуб во главе с хозяином дома. Несколько человек поактивнее обоего пола, которых не тяготил набитый живот, отправились в сад поиграть, и оттуда доносились шлепки по мячу и азартные возгласы.
Роберт вышел на заднее крыльцо, рассеянно наблюдая за игроками. Внезапно захотелось курить, и хотя он редко прибегал к этому пороку, но сейчас пожалел, что не взял с собой сигарет. Впрочем, можно стрельнуть у кого-нибудь, здесь курящих хватает. Дороти дыма не переносит, так что все желающие рано или поздно прибегут в сад.
- Что-то случилось? - Дороти, легка на помине, вышла на крыльцо и остановилась рядом с ним.
- Нет, с чего ты взяла?
- Раньше ты не уходил от компаний.
- Кризис среднего возраста, наверно, - неловко пошутил Роберт, однако Дороти осталась серьёзной:
- Вполне возможно. Пита, бывает, тоже одолевают мысли о тщетности всего сущего.
- Правда? - удивился Роберт. - Вот уж никогда бы не подумал.
- Я тоже никогда бы не подумала. Казалось бы, всё отлично. У нас с ним всё в порядке, дети в хорошей школе, работа трудная, но любимая, люди уважают, чем заняться в свободное время есть... Что ещё человеку надо для счастья?
- А в самом деле, что? - Роберт вздохнул. Он мог бы сказать о себе то же самое, за исключением детей и жены, но в положении холостяка есть свои плюсы. Иные женатые ему завидовали. И всё же...
- Даже когда всё хорошо, начинаешь иногда чувствовать себя белкой в колесе. Всё то же самое. Сегодня, завтра, послезавтра... И иногда задумываешься - а в чём смысл? Если всё повторяется и повторяется, и ты не вырвешься из этого круга никогда, и ничего толком не поменяешь.
- А что в этом плохого - если хорошее длится и длится? А если длится плохое, то ведь можно попытаться всё же изменить, не так ли?
- Да в том-то и дело, что кардинально ничего менять не надо. Лучше работы я не найду, родственников люблю, даже когда достают... ну... Но всё-таки хочется чего-то нового. Значительного.
- Ой, Роб, бойся своих желаний, они имеют обыкновение исполняться, - Дороти ткнула его в плечо. - Быть может, когда-нибудь ты поймёшь, что вот именно сейчас ты и был счастлив.
- Быть может, - нейтральным тоном согласился Роберт.
- Ладно, пойду к гостям. Заодно и тебе попробую отыскать компанию, чтобы ты не скучал тут в одиночестве.
Она ушла, а в скором времени на крыльцо вышел Питер.
- Это ты, что ли, обещанная компания?
- В смысле?
- Твоя жена обещала прислать ко мне кого-нибудь.
- А, нет, я просто так вышел, - Пит вытащил из кармана пачку сигарет. - Будешь?
- Ты словно мысли мои читаешь. Но ты ж, вроде, не курил?
- Начал недавно.
Некоторое время они молча дымили, наблюдая за игроками. Одна из девушек весьма эмоционально реагировала на все перипетии игры - кричала, хлопала в ладоши, смеялась и подпрыгивала при каждом удачном броске, стонала и закрывала лицо руками при неудачах. Хорошенькая, отметил про себя Роберт. Как, бишь, её зовут? Ах, да, кажется, Кимберли.
- Наш договор в силе? - спросил Питер.
- Какой договор?
- Посидеть где-нибудь на днях, выпить...
- А, конечно.
- Тогда давай в "Овце" во вторник вечером. Помнишь ещё, где это?
- Не пытайся сделать из меня склеротика, - хмыкнул Роберт.
Сигареты догорели до самого фильтра. Роберт оглянулся и бросил окурок в стоявшее недалеко от крыльца жестяное ведро с мусором.
- А слышал, что Магда от нас уволилась? - Пит последовал его примеру.
- Нет. Что это на неё нашло?
- Вышла замуж, и муж захотел, чтобы она сидела дома. Всё-таки женщины, даже лучшие, резко глупеют, когда речь заходит о мужчинах. Сколько раз замечал.
- А ты бы хотел, чтобы твоя жена служила в полиции?
- Нет. Ну, так я на полицейской и не женился. А Магду жаль. Она была хорошим профессионалом.
- Хорошим, - кивнул Роберт.
На крыльцо снова вышла Дороти и позвала всех пить чай. На этот раз все расселись в гостиной, выбирая себе место по вкусу, пока хозяева разливали чай и чашкам и разносили сладости и сдобу. Кто не хотел чая, тот пил кофе, куда хозяин по просьбе мог щедрой рукой плеснуть коньяка или ликёра. Налив очередную чашку, Дороти протянула её Роберту:
- Передай, пожалуйста, Кимберли, а то она далеко сидит.
Роберт покорно взял чашку и блюдце с крохотными пирожными и двинулся к Кимберли, которая только что плюхнулась в мягкое кресло на другом конце комнаты, отдуваясь и обмахиваясь рукой.
- Она самая, - девушка забавно дунула себе под нос, сдувая со лба прилипшие прядки. - Вы частный детектив, да?
Роберт кивнул, мысленно усмехнувшись. Сколько не объясняй, что его профессия на самом деле далека от романтики, стереотип, воспетый сотнями и тысячами детективных романов и фильмов, прочно укоренился в массовом сознании. Глаза Кимберли горели любопытством и энтузиазмом, и Роберт, предчувствуя град вопросов, присел на валик соседнего дивана.
Домой они пошли вместе, вернее, домой пошла Кимберли, а Роберт взялся её проводить. Дороти попрощалась с ними с довольной улыбкой, и Роберт, не удержавшись, подмигнул ей. Сводня из Дороти и в самом деле получилась неплохая, и у Роберта было предчувствие, что сегодня вечером он в свою квартиру уже не попадёт.
- Вообще-то, я дал подписку о неразглашении, - заявил пожарный Морриссон.
- Я в курсе, - кивнул Роберт, сдержав вздох. Ох уж эти люди - сколько ни дай, всё им мало.
Если бы речь не шла от засекреченном объекте, он бы уже опрашивал сослуживцев Уильяма. Но, учитывая обстоятельства, это едва ли будет иметь смысл - вряд ли они захотят нарушить режим секретности, даже если им есть что сказать. Да и привлекать к себе лишнее внимание отнюдь не хотелось. При желании, конечно, подобрать ключик можно к кому угодно, но вот желания лезть из кожи вон у Роберта как раз и не было. Однако, поскольку ради Эммы приходилось продолжать имитировать бурную деятельность, Роберт задумал опросить пожарных, участвовавших в тушении лаборатории. И тут его ждал сюрприз - оказалось, что с тех тоже взяли подписку. Роберт обзванивал их одного за другим исключительно из чувства долга, не надеясь на положительный ответ, когда очередной работник пожарной команды после сообщения о подписке выдержал такую многозначительную паузу, что стало ясно - он ждёт продолжения уговоров. И Роберт не стал его разочаровывать:
- Но... Не подумайте, что я призываю вас нарушить обязательство, однако это очень важно. Быть может, вы всё-таки захотите чем-то со мной поделиться?
- Что ж, люди должны помогать друг другу, так? - важно изрёк мистер Морриссон. - Может, встретимся, перетрём?
"Перетирание" вышло достаточно продуктивным. Оказалось, что Морриссон принял Роберта за копа и теперь был не прочь с его помощью выпутаться из довольно затруднительного положения: он проигрался в подпольном игорном доме, и на него уже начали давить, требуя возврата долга. И теперь пожарному хотелось и рыбку съесть, и на лошадке покататься - натравить на кредиторов полицию, не приобретая славы стукача.
Собрать материал Роберту труда не составило, хотя к этому опять пришлось припрячь подчинённых, так что идея после расследования выставить Эмме счёт приобретала всё большую привлекательность. Собранные сведения он передал Питу Грегори во время попойки в "Заблудшей овце", за что удостоился звания зануды, который любую вечеринку испортит работой. Но Пит всё же папку взял и пообещал наведаться в притон во время предпраздничной облавы.
И вот теперь Роберт пришёл за обещанным рассказом, но заговаривать мистер Морриссон не спешил. И Роберт отлично понимал, почему. Раз уж собеседник оказался таким сговорчивым, как не попытаться вытянуть из него чего-нибудь ещё?
- Подписка, начальник, это дело такое... У тех, кто начинает языком трепать, могут быть большие неприятности.
- Бывает, - снова кивнул Роберт. - Что ни говори, это очень плохо - сначала обещать, а потом не выполнить.
- В точку!
- Так что неволить тебя я не буду. Хотя мне ты тоже кое-что обещал.
- Да? - ухмыльнулся Морриссон. - Что-то не припомню.
- А ты напряги память. Я ведь тоже могу кое о чём забыть. Так что если тебе больше по вкусу неприятности от твоих приятелей по карточному столу - что ж, так тому и быть.
- Хм. Ты сказал, что доказательства уже в полиции.
- Да, но в полиции тоже, знаешь ли, забывчивые люди работают. Бывает, что положат дело не в тот ящик - там оно и лежит, пока его не выбросят.
Роберт блефовал - судьба материалов теперь зависела не от него, а от Пита. Но в успехе своего маленького шантажа детектив был уверен.
- Типа самый умный, да? - Морриссон щёлкнул зажигалкой и закурил. - Ну, давай, спрашивай, чё узнать хотел.
Роберт вытащил блокнот.
- Итак, четвёртого апреля вы выезжали на тушение пожара в Ист-Оранж.
- Угу.
- Горело на третьем этаже отдельно стоящего дома посреди парка.
- В точку.
- Заметил там что-нибудь необычное?
- Кроме следов от пуль в стенах, ты хочешь сказать? - хмыкнул Морриссон.
- Следов от пуль?
- Ага. Маленькие такие кругленькие дырочки. Я однажды уже видел такие, когда тушили дом, где бандитская разборка случилась. И тут они тоже были - и в комнатах, и на лестнице внутри.
Роберт вспомнил разбитое стекло на втором этаже.
- Горела лаборатория или офисное помещение?
- Ну, там железяки какие-то были, провода, банки... Лаборатория, наверное.
- Так ты ещё что-нибудь необычное заметил? Откуда вообще начался пожар?
- С одной из комнат, той, что слева, если лицом к окнам стоять. У неё ещё была стенка проломлена в соседнее помещение, оттого-то пожар и распространился.
- Из-за взрыва проломлена?
- Да вот не уверен, - Морриссон нахмурился. - Взрыв-то, по-моему, позже произошёл.
Он прикусил сигарету и побарабанил пальцами по столу, явно воскрешая в памяти ту давнюю картину.
- Не, - уверенно сказал он. - Если бы это из-за взрыва было, то обломки бы летели внутрь комнаты. А они были снаружи. Так что сперва стену проломило, потом из-за пролома соседняя комната загорелась, а уж потом в соседней комнате что-то рвануло.
- Но, может, взрывов было два?
- Может быть, - неуверенно согласился Морриссон. - Но тогда бы в первой комнате всё бы больше пострадало. А тут пролом в стене, а всё остальное целёхонькое, разве что обгорело немного. Но немного. Вот такое чувство, что по первой комнате огонь-то прошёл, много огня... но тут же сам собой опал. Что-то обуглил, но куда меньше, чем если бы горело основательно. Соседние две выгорели куда больше.
- Итак, сначала загорелась левое помещение, но там огонь быстро погас, успев тем не менее поджечь соседнюю комнату.
- Ага.
- Но ты уверен в очерёдности?
- Так видно же, как огонь шёл. Ты меня, начальник, за идиота не держи. Что я, по-твоему, в первый раз на пожаре был? Я ж тебя не учу, как всякую гопоту под монастырь подводить, и ты меня не учи, как и что там подгорело.
- Я не ставлю под сомнение твою компетентность, - дипломатично сказал Роберт.
- Вот то-то же. А знаешь, что самое интересное? Там не было видно определённого очага возгорания. Его, конечно, не всегда можно различить, но если выгорело немного, не так уж трудно понять, откуда всё началось. А тут такое впечатление, что разлили что-то горючее, вроде спирта, по всему полу, он быстро полыхнул и тут же выгорел.
- А может, так оно и было?
- Может быть, - согласился Морриссон и бросил окурок мимо пепельницы.
- Ладно, можешь вспомнить что-нибудь ещё?
- Трупы, - серьёзно ответил пожарный. - Не меньше десятка. Те, что были в комнате, обгорели, но тоже не сильно. Не огонь их убил, это точно, люди с такими ожогами так быстро не умирают. Наверное, застрелили. Но вот двое на лестнице едва ли загнулись от пуль, и уж точно не от пожара.
- Что за двое на лестнице?
- Ну, один в форме с автоматом, видать местный охранник, а второй этот, как его... лаборант или учёный. Чернявый такой очкарик в белом халате.
- Этот? - Роберт вытащил фотографию Уильяма. Морриссон сдвинул брови, пристально вглядываясь в снимок.
- Чёрт его знает, - проворчал он наконец, - может и этот. У него вся рожа была перекошена, и весь он был такой... - Морриссон изобразил руками в воздухе что-то замысловатое, - как кукла, которую долго ломали.
- А почему ты так уверен, что он умер не от выстрела и не от огня?
- Потому что там, где он откинул копыта, огня вообще не было. Дым был, но не в таком количестве, чтобы задохнуться, он в основном в окна наружу шёл. Пуля... ну, я его не осматривал, конечно, но от пуль так ласты не сгибаются.
- То есть?
- У него нога была сломана и вывернута. Так не всякой дубинкой можно.
Роберт нахмурился.
- А у него были ещё какие-то повреждения? Синяки, ссадины?
- На лице вроде нет, а под халатом не видно. Хотя... Халат-то на груди всё-таки обгорел, и под ним что-то вроде шрама виднелось. И на руке такой же.
- Серый такой, с розовыми прожилками по краям?
- Ага. Похоже на ожог, только старый.
- Это след от электричества... - проговорил Роберт. Сам он мёртвого Уильяма видел только в гробу, и тогда тело уже было приведено в порядок. Никаких следов переломов, разумеется, под костюмом не разглядишь, а гримаса и след на руке были легко объяснимы. Но на груди? Грудью он, что ли, на провода упал?
- Скажи, а ты не видел рядом с телом какого-нибудь кабеля, проводов, шины? Проборов, обломков, быть может?
- Ну, начальник, ты бы ещё через год спросил, - Морриссон покачал головой. - Нет, не припомню такого.
- А проводка на лестнице не искрила?
- Если и искрила, то, когда загорелось, всё вырубили, - взгляд Морриссона выразил всю гамму чувств, что он испытывал к невеждам, не знающим элементарных вещей. - Первое, что мы делаем, что проверяем все рубильники.
- Ну да, - пробормотал Роберт.
Расставшись с пожарным - и уверив его, что да, да, терпеть от бывших партнёров за карточным столом ему осталось не больше нескольких дней - Роберт вышел из бистро, где проходила встреча и быстро зашагал вниз по улице, задумчиво поглаживая в кармане телефон. Итак, что у нас есть в сухом остатке? Если Морриссон не ошибся насчёт следов от пуль и не приврал ради красного словца, а на это не похоже, обычно Роберт неплохо определял, говорят ему правду или лгут, то в лаборатории произошло настоящее побоище. Кажется, боевики о Баде Джемисоне имеют куда больше общего с реальностью, чем он привык думать. А Уильям, если это был он, всё же действительно погиб от тока. Но его повреждения оказались куда обширнее, чем предполагалось ранее, и произошла гибель не в самом подходящем для несчастного случая месте. Если только тело не вытащили на лестницу уже потом, но кому это могло понадобиться в разгар стрельбы, или даже после неё?
Решившись, Роберт набрал телефон Эммы. Сестра ответила сразу.
- Эмма, ты ведь была на опознании Уильяма?
- Да, была.
- И видела тело?
- Конечно. А что?
- Ты видела его грудь?
- Грудь? - с недоумением переспросила Эмма.
- Да, грудь. Тело обычно закрывают простынёй, для опознания её откидывают...
- Ну, когда мы с Гордонами вошли, нам показали только лицо. Всё остальное ниже шеи осталось под простынёй. А почему ты спрашиваешь?