Вселенная бесконечна и бесконечно количество миров в ней. Но заперты они друг от друга по неведомой воле неведомых Хозяев Всего. И лишь некоторые смертные могут преодолеть Завесу Миров и найти новые земли за горизонтом и либо по своей воле, либо по воле случая, который лишь внешне выглядит случаем. Ибо ничего не происходит просто так, и всё имеет свою цель, пусть и не всегда логичную для разума большинста смертных и тех, кто обременён вечной жизнью. Если ты лишился всего и покинул свой дом по воле случая, знай - это самое безобидное, что произошло с тобой ибо дальше может быть только хуже.
Не всё зависит от тебя, и твой Итог неизменен изначально, но лишь ты можешь выбрать путь, по которому к нему прийти. И от этого пути заввисит, постигнешь ли ты в Итоге смысл СВОЕЙ жизни и ни какой другой. Выбор за тобой...
Из книги "Следы Богов". Автор, дата и место написания неизвестны.
ГЛАВА 1
ИЗДЕРЖКИ ЖИЗНИ
Не упел я даже слова сказать Витьку, как получил от него сокрушающий удар кулаком в челюсть. Мою голову откинуло назад и я искренне удивился, как она удержалась на моей шее. Ноги вмиг стали ватными и я рухнул на лестничную площадку.
- Блин, запястье вывихнул о твою морду, - недовольно пробурчал Витёк, внимательно крутя перед собой кисть, словно разминая.
Я выплюнул на пол набившую весь рот кровь и усмехнулся:
- Извини, братан. Знал бы, что ты так меня встретишь, сразу бросился бы под грузовик. И мне не было бы так больно, и рука у тебя была бы целой.
- Поговори мне ещё. Вали давай.
Я сделал три глубоких вдоха и рывком поднялся на ноги. Голова кружилась и гудела.
- Вить, я не уйду пока не поговорю с ней.
- Ещё как уйдёшь!
- Послушай меня! Не знал я что она беременна, ясно! Не знал! И она сама мне ничего не сказала!
- Ну вот узнал ты и что?
- Что? Я пришёл просить у Кати прощения.
- Не нужно ей твоё прощение. Ты плюнул ей в душу, понимаешь? И мне кстати тоже. Мы ведь всегда друзьями были! Помнишь, что ты говорил мне, когда признался, что встречаешься с моей сестрой? Помнишь?!
Я неосознанно опустил взгял под ноги, словно ребёнок, которого отчитывают родители.
- Помню. Я говорил, что не причиню её боль. Никогда.
- И ты не сдержал слова. Ай, что с тобой базарить тут. Заходи, нечего на лестничной площадке орать, и так уже наверно эта безумная бабка с тридцать второй уже ментов вызвала, - Витёк вдруг внимательно посмотрел мне в глаза и серьёзно спросил - ты правда не знал о ребёнке?
- Не знал.
- Ладно, иди оправдывайся, горе-жених. И учти, за твою разбитую физиономию я извиняться не буду.
- И не надо, друг. Я заслужил.
Я прошёл в квартиру Витька, обычное двухкомнатное жилище среднестатистического гражданина России. Сильно пахло табаком. Не сигаретным дымом, каким впору травить крыс в подвалах, а настоящим натуральным табаком. Витёк очень любить самокрутки, и не любит магазинные сигареты. Я ему говорил, что от его курева легче загнуться в его двадцать шесть лет, чем от палёной водки, но тот лишь молча пожимал широченными плечами и с филосовским спокойствием удава вгонял в лёгкие очередную порцию дыма, которая лично меня завалила бы не хуже Витькиного кулака.
Я прошёл не разуваясь (ну забыл за эмоциями, бывает) в спальню, где на кровати сидела Катя. Я закрыл за собой дверь и сел рядом с ней.
- Ну? Рассказывай давай.
Катя спокойно смотрела на меня. Холода в её взгяде хватило бы создание двух, а может даже и всех трёх айсбергов.
- Катенька, прошу, пойми меня, - я откровенно не знал, что говорить, хотя готовился к этому разговору очень серьёзно.
- Понять? Ты осмелился прийти сюда. Причём мой брат даже не покалечил тебя и не спустил с лестницы. И вот ты сидишь рядом со мной и говоришь всякую...глупость. Так стоило ли так рисковать?
Голос Кати, несмотря на внешнее её спокойствие, едва не срвывался на плачь, и до меня наконец дошло, какая же я сволочь. Почему я тогда сказал ей, что бросаю её? Ради другой? Или захотелось жизни в своё удовольствие? Нет. Я просто тогда был дибилом, ещё большим чем сейчас, не зная что говорить ей, что бы она в истерике не закричала брату, что бы он выкинул меня в окно. А ведь он может, блин, так сделать. И самое главное: я не могу ей сказать правду, почему я бросил её. Ведь если я скажу, что мне это сказали голоса из темноты, то она точно решит, что я псих. Может, так и есть, я не знаю. Но те голоса пять ночей подряд твердили мне, что бы не цеплялся за этот мир. Что бы я ничего не приобретал, что бы мне не ходилось ничего терять. Незнаю, раньше я никогда не жаловался на своё психоэмоциональное состояние, но эти жуткие голоса говорят сами за себя. И что самое интересное - когда я порвал с Катей, они замолчали. Но, разумеется, никакого покоя я не получил. Я люблю Катю, и в итоге я всё равно вернулся к ней. А когда мне её подруга написала по "аське", как я мог кинуть её "в положении", я мягко говоря офигел и долго приходил в себя. В конце-концов я решил наплевать на все эти голоса из ночной темноты и вернуть себе смысл своей жизни. Да, Катя смысл моей жизни.
- И почему ты молчишь? Пришёл и нечего сказать?
Нет, мне есть что сказать.
- Нет, мне есть что сказать, - я сейчас как никогда был преисполнен решимости, - Катя, я люблю тебя и не хотел, что бы так получилось. Я буду жалеть о своём поступке до конца своей жизни. Подожди, не перебивай! Я не знал о ребёнке. Ты мне не сказала. Кстати, какой срок?
- М-месяц, - моя Катюша едва сдерживала слёзы.
- Катя, я хочу что бы у нашего ребёнка были родители. Была нормальная семья. Мама и папа. Ты понимаешь? И поэтому я хочу сделать всё для этого. А ты?
- Д-да, - на этот раз Катя заплакала, и я наконец крепко обнял её и стал целовать. Затем я слегка отстранился и так же сидя на краю кровати, достав из кармана маленькую коробочку, которую заготовил заранее, и, открыв её на ладони, протянул Кате.
- Ты выйдешь за меня?
Тук-тук-тук-тук. Сердце никогда не билось так бешено.
- Да - услышал я ответ.
И я стал счастлив.
***
Город как будто вымер. Серые тучи заволокли всё небо, похитив так же и солнечное тепло, поглощая его в себя, но не давая упасть на холодную землю под собой. Лёгкий ветер шевелил кроны деревьев, забегал мне под кожу и холодил душу.
Что-то не так.
Где все люди? Где бродячие собаки или кошки? Где, блин, хоть какие-нибудь признаки жизни? Я смотрел на пустые улицы, на тёмные проймы окон, и мне показалось, что из каждого окна за мной наблюдают...кто? Не знаю, но я их не вижу, а они меня видят, и от этого у меня мурашки по всему телу. Я прошёл половину улицы, так никого и не встретив, и сел на лавочку на детской площадке. Надо подумать. Что со мной происходит? Может я сплю? Да, у меня есть такое странное ощущение, будто я вижу сон и в полной мере осознаю его. Хм, чудное ощущение.
- Быстро сообразил. Молодец.
Если бы я мог, то мгновенно подлетел бы на несколько метров и побежал куда глаза глядят. Только что кто-то заговорил со мной, стоя за млей спиной, хотя за мгновение до этого я был уверен, что кроме меня вообще здесь никого нет. Но я не побежал, я только замер, осознавая что мне страшно. Пока до меня дошло, что я должен испугаться, я обернулся и увидел девочку на качелях. только что её там не было. Хотя это же сон, и чего удивляться всякому непонятному. Девочке было лет шесть, не больше. Синее платье с ленточками, две заплетёные косички, улыбка, снисходительная, что-ли, и глаза. Большие, выразительные, без белков. Чёрные глаза, в которых ничего не отражается. Я поднялся со скамейки, и девочка сказала:
- Не бойся меня, Александр. Хотя по моему тебе подходит больше другое, твоё настоящее имя.
- Кто ты?
- Я твой друг, и ты можешь полностью доверять мне. Но ты этого не делаешь. Я говорила тебе, что бы ты оставил всё, что у тебя есть?
Если это сон, то очень странный сон. Если же нет, то мне пора в психушку.
- Это ты...ты разговаривала со мной?
- Да. Я предупреждала тебя. Твои дни в этом мире, грубо говоря, сочтены, и твоей невесты тоже. И твоего ребёнка.
- Заткнись, дрянь! Заткнись!
- Ай как грубо, - жуткая девочка укоризненно посмотрела на меня, - тебя не учила мама хорошим манерам?
- Да что тебе надо от меня? Почему ты изводишь меня? - я очень устал, как будто эта девочка крадёт у меня энергию.
- Я подготавливаю тебя. Таких как ты почти не осталось. Кроме тебя есть ещё один, все остальные мертвы. Не без моего участия. Но мне пришла в голову идея не убивать оставшихся, а привлекать их на свою сторону. Я начала с тебя. Второй пока подождёт, пока я с тобой не разберусь. Ну что, ты хоть что нибудь понял из моего ответа? Вижу, что нет. Поэтому нечего спрашивать было. Но я искренне хотела, что бы ты не страдал, когда потеряешь ту, которую любишь, но ты решил по своему. Поэтому приготовся к боли. Может, это даже и к лучшему.
Девочка слезла с качелей и абсолютно бесшумно подошла ко мне.
- Запомни этот разговор. Потому что, когда мы увидимся вновь, ты будешь уже другим. Ты будешь даже не человеком, а тем, кем ты был создан изначально. А теперь просыпайся.
***
Я не знал, был ли это сон, или на самом деле со мной разговарила демонская девочка. Или не демонская. Или не девочка, а замаскированное чудовище. Неважно. Я решил, что это был странный сон, появившийся в моём воображении на почве последних моральных потрясений. На том и решил. В конце концов, у меня свадьба на носу. Моя мама вовсю обзванивала своих подруг и знакомых, делясь радостной новостью. Я по прежнему ходил на работу. Катя ждала меня дома. Всё просто замечательно. Кстати о работе. Меня повысили, причём основательно. Причём я этого не хотел. Дело в том, что я наладчик ТПА на заводе по производству всяких изделий из пластмассы. С зарплатой всё время мудрили, ища за что бы вычесть процентик из премии. И больше всех доставалось бригадирам своих смен. И вот мне сообщили, что теперь в своей смене бригадир я.
- Почему? А как же Сергей Павлович? Он же был бригадиром, когда я ещё в шестом классе учился.
- Ты что, не знаешь? На пенсии он теперь. А ты семь лет вполне добросовестно отработал, и лимит доверия к тебе есть. Так что принимай новую должность и вперёд к светлому будущему нашего цеха.
Вот так я стал бригадиром. Не сказать, что я не доволен, но я просто насмотрелся, как начальство придирается к Сергею Павловичу. Ну ладно, зарплату мне повысили, значит можно и потерпеть. А если что, увольняться мне будет не жалко. Специалистов везде не хватает, и без работы я не останусь если что. Очень на это надеюсь. И вообще, это жизнь. Мы не знаем, что будет завтра, и разумеется, не можем устраивать свою жизнь так, как хотим. Кто то со мной не согласится, говоря, что если к чему то стремиться, то это обязательно у тебя будет. Неправда. Исключения, конечно, есть, но если ты родился в бедной семье, где тебя воспитывала только мама, если у тебя не было друзей, кроме одного, с которым ты пошёл бы хоть на рандеву к Сатане, если ты даже отлично учился в школе и техникуме, то всё равно ты не вынернешь из своей тухлой жизни полностью. И в моём случае, тебе не светит богая жизнь, ведь твой потолок это работа в занюханном цехе до самой пенсии. Видит бог, не такой судьбы я хотел. Но мы не вибираем её. Мы лишь её принимаем.
Мне двадцать пять. У меня есть любимая девушка, которая скоро станет моей женой. У меня будет сын или дочь. У меня есть работа, которую я проклинаю, но ничего больше не могу с ней сделать. У меня есть лучший друг. У меня есть своя квартира. У меня есть автомобиль. Вроде, что ещё надо человеку для счастья, но я не был счастлив по настоящему. Словно эта жизнь...эта жизнь не моя. Чужая. Словно я подглядываю за чужим спектаклем и поражаюсь убогим декорациям и неважной актёрской игре. Моя жизнь слишком скучна, однообразна. И всё что я перечислил выше - лишь её издержки, с которыми надо либо смириться, либо благодарить высшие силы за них. В моём случае я благодарю. Благодарю за семью. Но на этом всё. И вот ко мне стали приходить эти голоса. А затем этот странный и страшный сон, в котором девочка с чёрными глазами предрекла смерть Кате и нашему ребёнку. Это, конечно, просто сон, но слишком он въелся в меня, слишком запал в сознание и взволновал душу. И, наверно, поэтому я стал ценить каждую минуту, что провожу в Катей. Она заметила моё повышенное внимая, и ей это польстило. Тревогу за неё, что была в моих глазах, она расценила как тревогу, что я боюсь, будто она не простила меня, и стала стараться всеми силами, что бы я так не думал. Мы стали практически идеальной парой. Но вспоминая слова той гостьи в моём сне, спрашивал себя: на долго ли?
***
Первая гроза в году выдалась короткой и слабой. Раз! И нету её. А жаль - грозу я люблю. Она на меня действует успокаивающе. Я покрутил головой, разминая затёкшую шею и отодвинулся от компьютера. Всё таки игры это зло. Три часа как ветром сдуло и даже не заметил. И нервы успокаивают не хуже грозы. Это я о неторопливых ролевых бродилках. Три часа! Мог бы с большей пользей потратить время, пока Катя на своей примерке.
- Наигрался, аболтус? - спросила с улыбкой мама. Я был у неё в гостях, так сказать.
- Ага. В следующий раз не пускай меня за комп, а то я так Второе Пришествие пропущу.
- Ничего, скоро у тебя вообще времени свободного не будет. Всё пелёнки да распашонки.
- Да уж.
Мама нежно улыбнулась и ушла на кухню. Господи, как же я ей благодарен за всё! Если бы не она, то кто знает, как бы я жил сейчас. Может быть я уже давно сторчался в каком нибудь подале. А что, мне лет в пятнадцать довелось столкнуться с такой компанией. Курил травку: спайс там, "зелёнку", прочую отраву. Мне даже это начинало по настоящему нравиться. Я чувствовал себя взрослым, крутым. Тусил в крутых компаниях. Поэтому, когда у меня появлялись деньги, сразу обзванивал своих "друзей" и мы собирались тратить их. И я тогда не задумывался, почему никто из моих "друзей" не звонит мне просто так, когда у меня нет денег, что бы "намутить". Так бы я и угробился, если бы не Витёк и конечно мама. Она не стала ругать меня, кричать, что я плохой сын. Она сделала по другому. просто сказала:
- Нравиться гробить себя? Давай я принесу тебе завтра этой твоей травки и ты покуришь передо мной. Если будет мало, я ещё принесу. Не думай, я знаю где взять.
Больше она ничего не сказала, но на следущий день в самом деле принесла откуда то маленький пакетик из под "фишек", на четверть заполненный зелёной отравой.
- На, кури. Только дома. Если ты загнёшься, то кроме меня никто не увидет, и будет меньше позора на моё голову. А если всё таки помрёшь - поплачу-поплачу и забуду. Мало что ли сыновей-наркоманов умирают у матерей.
И мне стало так хреново на душе. Помню, я тогда даже заплакал, впервые за много лет до этого, и последний раз за остальные годы. С тех пор я не связываюсь с этой гадостью. Но вот от более лёгких дурных привычек я не ушёл. Курение - мой порок. Курю уже восемь лет, и похоже бросить мне уже не суждено. Ну да ладно, я не один такой из семи миллиардов людей.
- Чай бедешь?
- Ага! С лимоном, если есть!
- С чем?!
- С лимоном!! - не лёгкое дело докричаться до матери на кухню через всю квартиру. Слух у неё уже здаёт.
Посидев у мамы ещё час я вышел на улицу. Машина осталась возле моего дома на стоянке. Живу я через несколько домов от мамы и не вижу смысла разъезжать туда-сюда по сотне метров. После непродолжительной грозы пахло озоном. Я вдохнул полной грудью, напрягая засмоленные лёгкие, и пошагал к дому. Скоро приедет Катя и мне придётся внимательно слушать, как она провела свою примерку. У подъезда меня поймал Витёк. Он был явно взволнован.
- Сань, что б тебя, почему на звонки не отечаешь?!
- А, что? - я достал телефон из кармана. Восемь пропущенных и телефон в беззвучном режиме без вибрации на звонке. - Блин, не тото режим стоит. А что случилось, Вить?
- Ты, это, не переживай сильно, ладно. Мне сказали, такое бывает иногда...
Мне стало очень не по себе.
- Говори. Что с Катей?
- Мне позвонили, сказали, что ты не отвечаешь. Короче, Кате неожиданно стало плохо, когда она уже собиралась домой, и...и её в больницу увезли.
-Что?! Быстро поехали! Куда её положили?!
- Да в нашу, районную. Погнали.
Через минуту я мчался на машине, превышая скорость, к своей Кате.
***
Самое мучительное - это ждать. Причём ждать неведомо чего. Хорошего или плохого. Мы с Витей около часа просидели в приёмной, дальше нас не пустили. За это время приехала моя мама и родители Кати. Они же и родители Витьки. Наконец, когда шкала моего волнения уже зашкалила, пришёл доктор, низенький мужчина лет сорока пяти. Он посмотрел на нашу толпу.
- Вы родственники Екатерины Ветровой?
- Ну да! Доктор, как она?
Доктор посмотрел на меня.
- А вы случаем не её молодой человек?
- Случаем да.
- Вы знали, что ваша девушка беременна?
- Да, знал. А почему...почему вы спрашиваете?
- Мне прискорбно это сообщать, но у Екатерины случился выкидышь, - доктор был беспощаден.
Я не сразу смог понять сказанное.
- Подождите, вы хотите сказать...
- Ребёнок умер.
Гробовое молчание. Моя мама и мама Кати разом зарыдали. Витёк затрясся, сжимая кулаки. Мне тоже хотелось начать крушить всё вокруг. К чертям всё здесь разнести.
- Мне очень жаль. Здоровью самой Екактерины ничего теперь не угрожает, но теперь она врятли сможет иметь детей.
Доктор был беспощаден.
ГЛАВА 2
ПОВОРОТНЫЙ МОМЕНТ
Ли Юй - древний китайский писатель - в своей книге "Двенадцать башен" сказал: "Допустив ошибку вначале, непременно совершишь её и в конце". Может и я когда-то совершил большую ошибку в жизни, и теперь всё это начинает сказываться на моей жизни и жизни дорогих мне людей? Или то, что я сделал Кате предложение вопреки угрозам неведомых сил и есть та самая ошибка в начале, и теперь подобна роковая ошибка будет мной совершена в дальнейшем? Я никогда не задумывался - верю я в судьбу или в случайности жизни. Я даже никогда вообще не задумывался по настоящему насчёт жизни. Нет, конечно я думал, что мир несправедлив и всё такое, на уровне подростка, который недоволен выпавшим на его жизнь жребием всемогущей госпожи - Судьбы. Но я не размышлял об устройстве мира, о том, куда однажды может привести один совершённый невзначай поступок. И вот один такой уже привёл меня и Катю к очагу горя и боли. У нас никогда не будет общих детей. Если бы я оставил её тогда, то всё было бы по другому. Да, у неё родился бы сын или дочка, у которой не было бы меня - настоящего отца, но зато Катя была бы здарова и был бы жив её ребёнок. Да, она ненавидела бы меня очень долго, может всю свою жизнь. Да, я ненавидел бы себя. Но если бы время можно было бы повернуть вспять, клянусь, я бы всё исправил. Я не пошёл по принципу меньшего зла и жалею об этом. И кто бы не была та девочка с чёрными как смола глазами, она предупреждала меня, но я пошёл на поводу у горячего сердца, а не холодных эмоций. И теперь как минимум одна жизнь разрушена. Я знал, что со временем смогу это пережить и смириться, а вот Катя - нет.
Прошло две недели с того чёрного дня. Мы с Катей живём в моей квартирке. Я хожу на работу, она управляется по хозяйству. По вечерам смотрим телевизор и тихо ведём беседу о всякой ерунде. На мои попытки затащить е куда-нибудь в гости, она только качала головкой, давая знать, что не хочет находиться в какой-либо шумной или весёлой компании. Я её поннимал. О случившемся мы не разговаривали вообще. Я и так знал, как ей больно, и она знала как больно мне. Может, время вылечет всё, а может оно проиграет. Я не знаю. Но я не хотел видеть, как потухает моя Катенька - как пропадает блеск в её глазах, как улыбка всё реже появляется на её личике. Как она отдаляется от меня.
Через две недели, посреди ночи я услышал её крик, полный ужаса и гнева одновременно. Я не знал, как это можно совместить в крике, но я услышал именно это. Подскочив почти до потолка, я нашарил на стенке выключатель и включил свет. Катя, бледная, сидит покрытая мелкой дрожью. Я посмотрел в её глаза и увидел медленно пропадающее безумие. Катя смотрела на меня, и кажется до неё не сразу доходило где она и вообще кто она.
- Боже, Катюш, что случилось!
Успокоив тяжёлое дыхание, Катя наконец слабым голосом произнесла:
- Мне приснился очень плохой сон, Саша. Извини.
Я обнял Катю за плечи. Нежно, как только мог.
- Может расскажешь.
- Нет. Это всего лишь сон.
- Знаешь, иногда может присниться не просто сон - сказал я и пожалел об этом. Зачем я только сказал это, ведь даже и не собирался? Но Катя как то странно посмотрела на меня.
- Знаешь, мне именно этот сон показался...непросто...сном.
- Да? И что же тебе приснилось?
- Не знаю почему, но мне приснилась девочка, маленькая, лет шести-семи. У неё ещё были такие жутки глаза, абсолютно чёрные. Странно, правда? Саш, что с тобой?
Наверно, она увидела как резко я побледнел. Сердце сразу же стало биться в три раза чаще. Девочка с чёрными глазами! Опять! Нет, это уже точно не плод моего больного воображения, как я иногда думал раньше, это что-то...что-то другое. Странное, даже сверхъестественное, но абсолютно реальное.
- Саша, ответь же мне, почему ты допустил это?
До меня не сразу дошёл смысл вопроса.
- Прости, что ты сказала?
- Почему ты допустил смерть нашего ребёнка? - голос Кати по прежнему был тихим и слабым, но её слова звучали так, что мне в который уже раз стало непосебе.
- Катя, что ты такое говоришь? Что с тобой?
И вдруг она зарыдала и всем телом прижалась ко мне. Поплачь, поплачь. Тебе это необходимо.
- Девочка во...восне сказала мне, что это ты...виноват во всём...Я...почему то поверила ей сразу...не знаю почему но...поверила как истине.
- Катя, это был сон. Странный, пугающий, но всё таки сон. Просто мы все слишком много пережили в последнее время. Катя, ты же знаешь, как я люблю тебя и хочу, что бы у нас была семья. Ты же знаешь.
- Знаю...
Так она и заснула чуть ли у меня не на руках. Уложив её и накрыв одеялом, я сам пошёл на кухню и закурил сигарету. То что кошки скребли у меня на душе будет слишком мягко сказано. Я на даже не мог опрелиться, какие эмоции испытывал в тот момент. И я не знал, что делать.
Господи, я же и самом деле виноват! Я! Пусть всё это и было подстроено неведомо кем неведомо как, но я был предупреждён. И ещё я теперь был уверен, что всё это было из-за меня. А Катя, как самый близкий мне человек из-за меня страдает. И при мысли что то существо в облике ребёнка проникло в её сны и, не знаю как сказать, внушает свои мысли, приводит меня в гнев. И пугает. А если это ещё не конец и теперь непосредственно Кате что-то угрожает? Я не перенесу ещё одну потерю. Просто не смогу.
Так я больше до утра и не заснул.
***
- Мам, я хочу поговорить.
- Да? О чём?
- О своём отце.
Мама резко изменилась в лице. Оно стало бледным и выражало какой-то испуг.
- Почему ты хочешь поговорить о нём?
Я сел в кресло и посмотрел внимательно на маму.
- Потому что мы никогда не говорили о нём.
- Я говорила тебе...
- То что ты гоорила мне в десять лет не считается. Я хочу знать всё, что знаешь о нём ты.
- Но зачем...
- Мама! Я не ребёнок уже! Мне двадцать пять лет! Ты можешь принять это? Хватит тайн этих дурацких, словно мы не живём а в сериале каком-то дурацком играем! Расскажи мне о нём. Пожалуйсто.
Мама села, нет, упала в кресло рядом со мной и уставилась куда-то в стену.
- Он действительно оставил меня, как только узнал, что я беременна. Но только...
- Что?
- Ну, после того как мы...ну...
- Мам, я понял, не маленький.
- Короче сразу после этого он сказал что я беременна.
- Вот сразу же и сказал? - не поверил я.
- Да. И он не ошибся. Затем он пропал почти на год. Родился ты и он пришёл посмотреть на тебя. Мне он сказал, что не может остаться, но сказал, что будет присматривать за тобой время от времени. Я не поняла, что он имел в виду. И сейчас не понимаю.
- Он ещё что-нибудь говорил?
- Кажется...да. Говорил. Тебе. Он поднял тебя и смотря в глаза сказал, что тебя ждёт великое будущее.
- Так и сказал? - Я не был уверен, серьёзно мама всё это говорит или так жестоко шутит.
- Так и сказал. Больше я его не видела.
- Да уж, - мне стало понятно что мне ничего не понятно.
- Сынок?
- А?
- Почему ты впервые за столько лет спросил о нём? Ведь дело не только в том, что тебе двадцать пять, верно?
- Я...сам не знаю. Просто что-то внутри словно подтолкнуло меня.
- Интуиция.
Я кивнул.
- Может она самая. Но к чему бы это, а, мам?
- Ох не знаю, сынок, но надеюсь, что ни к чему плохому.
Я тоже надеюсь мам. Очень надеюсь.
***
Уже и не помню, когда в последний раз я сидел в компании, беззаботно общался и пил пиво.
- Блин, Витя, чтоб тебя!
- Чего ты, Саня?
- Ты же знаешь, как я "Клинское" это ненавижу , а ты целым ящиком затарился!
- Тебе не нравиться, а вот Лёха с Тохой не против.
- Нормальное пиво - подтвердил Тоха и в подтверждение первым открыл свою бутылку.
Витёк кивнул на него и сказал мне:-
- Во. А ты кичинишься как целка.
- Кичинишься? От куда ты слово такое узнал? - подкалол я друга.
- Я что, тупой?
- Я этого не говорил, - пожал я плечами и всё таки тоже принялся за свою порцию хмельного напитка.
Лёха в перепалке не учавствовал а просто молча ухмылялся. В общем, тихий он тип, нелюдимый. Даже больше чем я. И
мы долго знаем друг друга, ещё со школьной парты. Но если Лёху я ещё могу назвать дружбаном, то Тоха скорее друг Витька, чем мой. Сидели мы у, опять же, Витька. Собрание было по поводу дебюта Лёхи в писательстве. Да, этот тихоня написал и издал собственный романчик. Я знал о его увлечении литературой давно, но не думал, что это зайдёт так далеко.
- Ну и что ты написал, показывай - сказал я Лёхе, кивая на чёрную сумку, которую тот почти всегда носил с собой. Не знаю почему.
- А, ну я хотел подарить вам по экземпляру, но попозже.
- Ага, когда мы будем уже готовенькими и станем наперебой хвалить тебя, какой ты Достоевский, если на самом деле книжка дерьмо, - высказал Тоха и Витёк издал что-то вроде смешка.
- Достоевский не писал фэнтези - сказал Лёха, доставая из сумки три новеньких томика.
- Пофиг. Давай сюда. Спасибо.
Тоха взял один экземпляр и стал его листать.
- Блин, много написал, автор.
- Это только первая книга. Скоро я сдам в издательство вторую.
- Знаю я вас, писателей современных. Лишь бы побольше написать томов в рамках одного сериала. Пипл хавает ради проды. Читал, знаю что говорю. И сколько ты запланировал книг?
- Не знаю. Сколько получится.
- Во-от. Значит как писатель ты имеешь все шансы стать автором одного цикла.
Тут сказал уже я:
- Тоха, чего ты до человека докалупался? У него творческий праздник а ты тут ерундистику городишь. Пусть пишет столько, скольно нужно.
Тоха пожал плечами и приложился к зелёной бутылке.
Мы с Витьком тоже получили по книжке. Витёк как то лукаво сказал:
- Так, Лёха принёс нам почитать, но немного не то. А вот у меня есть чего почитать другого, да поинтересней.
Мы поняли, что он подразумевает по словом "почитать", и мне эта идея не понравилась. И даже удивила.
- Вить, с каких пор ты...
- Да успокойся ты, братан. Я ж не наркоман какой, сам знаешь. Просто иногда держу при себе для особых случаев.
В принципе я был спокоен за Витька. И правда, он сам не дал однажды скатиться мне в пропасть, а немного почитать, так сказать, для него не вредно. При его то здоровье!
- Но я надеюсь ты понимаешь, что я не буду?
- Конечно! И поэтому я признаюсь что пошутил.
Лёха так и сидел с задумчиво-писательским лицом, а вот Тоха расстроился.
- Блин, Витёк, нафига так шутить? Тоже мне шутка юмора.
А вот я понял Витька. Он хотел проверить меня, насколько я чувствую себя душевно, т.е, захочу ли я своё горе если не затопить в бухле, то скрыть в дыме отравы. Я не захотел. Я не должен пускаться во все тяжкие, когда у меня есть Катя, для которой просто необходима моя поддержка. И Витя меня понял. Он только одобряюще посмотрел на меня и едва заметно кивнул. Не, всё-таки Витька лучший друг, какой только может быть.
- А всё таки я за Лёху рад. Молодец, братан! Теперь можешь не работать ни на каком заводе. Теперь твой завод собственный дом. Как у молдованина.
- Не понял, - сказал удивлённо Лёха - Саня, какой я молдованин?
- Просто у нас на заводе живёт орава молдован. Вот они и работают и живут там где работают. Ферштэйн?
- Аа, ясно. Ну, что бы мне забить на работу кроме писательства, надо ещё написать много книг. Как минимум.
- Ну, удачи тебе, - закончил я тему и отложив на стол пустую бутылку, открыл новую.
Мы сидели долго и ящика пива, разумеется, оказалось недостаточно. Если самый пьяный из нас, Лёха, уже был почти труп, то мы трое ещё нашли в себе силы для дополнительных литров. Домой я пришёл в девятом часу вечера с учётом того, что отмечать мы начали в десятом часу утра. М-да, давно я так не отдыхал.
Дома меня встретила Катя. Она знала где я и с кем, поэтому никаких сцен со сковородкой в руке не было. В будущем, может, будут, но пока всё как надо.
- Как там братишка мой?
- Ж-жив-ой, и то хо-орошо.
Смех Кати.
- Ладно, иди спать, алкаш.
- Ага, уж-же иду...
Я проходил мимо зеркала в коридоре и, не знаю, показалось с пьяну или чего ещё, но по инерции посмотрев в него, увидел тёмную фигуру позади Кати. Прямо за спиной. И от этого силуета падала тень на неё. Я резко обернулся. Никого, кроме Кати. Я снова посмотрел в зеркало. Никого. За мгновение я почти протрезвел.
- Что это ты? Допился совсем? - засмеялась Катя.
Я постарался успокоиться.
- Ага. Уже глюки стал ловить. Ладно, я пойду лягу, ты присоединяйся.
- Не, от тебя перегаром несёт.
- Кстати, на, почитай на досуге.
- Книга?
- Ага. Лёха написал.
- Самойлов, что ли?
- Да.
- Ну давай, почитаю.
Я забрался в постель и сразу заснул. И мне снились кошмары. Как и каждую ночь после того, как к Кате пришла во сне девочка с чёрными глазами.
***
- Проснись, милый.
Не-а. Я буду спать.
- Ми-илый. Давай просыпайся.
Хватит меня трясти! Дайте поспать, блин нафиг! О май гад, как башка болит!
- Так!! Быстро подъём, я сказала!!!!
И тут же последовал сильнейший пинок и я слетел с угла кровати.
- Катя! Кто так будит?! Так вообще ненароком изувечить можно!
- А как тебя ещё будить? - Катенька была сама невинность.
- Аккуратно. Что бы душа успела вернуться в тело, - вспомнил я суеверие кого-то там когда-то там. Китайцев или индусов. Неважно.
- Так, если не очухаешься, то могу обещать, что твоя душа покинет тело навсегда.
Фиговая шутка у тебя вышла, Катюха, но на меня подействовала.
- Ладно, всё, поднимаюсь. А по какому поводу такой армейский подъём?
- Скажи ещё, что забыл куда мы едем через два часа.
Так, я что-то забыл? А что? Катя нехорошо на меня смотрит, значит я действтельно что-то забыл.
- Мы...куда-то едем? - спросл я острожно.
- Гениально! Я только что сама сказала, что мы куда-то едем! А твоё дело вспомнить! Ну?!!