Аннотация: На концертах бывали все, но что творится за кулисами - знает не каждый...
Он только что стоял на сцене, тонкий, гибкий... Змея. И старше меня больше чем в два раза. Но так на бабу похож, что не могу просто. Волосы эти длинные, тонкие брови. Глаза подведены, губы блеском накрашены. Ба-ба! Но, чёрт меня дери, есть в нём что-то, что не отпускает мой взгляд весь сегодняшний вечер. То ли то, как виртуозно он играет, то ли лёгкость, с какой он позволяет вокалисту заигрывать с собой и довольно откровенно целовать. Девчонки визжат от восторга, а я пытаюсь понять, стоит ли тратить на него время.
Нет, стоит признаться, меня в нём задница привлекла. То, как он ей крутит... Была б мужиком - точно трахнула, у меня виртуально на него уже стоит. Б..дь, мои танцовщицы в баре так не повторят. И дело не в технике, а в чувствах. Тут искренности через край просто. Хотите мою задницу? Да, пожалуйста! Но...на моих условиях. Хорошо. На твоих, но только обязательно.
Нанять, что ли, их хореографа своим девкам, чтоб поучились, как перед мужиками жопами крутить? Вон, б..дь, один с женой в обнимку у сцены до сих пор зависает, с этой тощей заразы глаз не спускал, с этих его б..дских штанов, болотного такого цвета, со вставками. До сих пор ждёт, когда ж они на бис выйдут. И стоит у него наверняка получше, чем от виагры, или что они там пьют, пытаясь произвести впечатление... Козлы.
Бля, да я сама на эти шовчики и молнии спокойно смотреть не могу. Они ж не только там, где положено, а везде. И то расстёгнуты, то разрезаны. И бахрома свисает.
Нет, дяденька, никакого третьего "второго выхода", это в контракте не оговорено, а парни профессионалы, ни минуты больше оплаченного не отработают. Барабанщик уже дымит сигаретой за сценой, переговариваясь с фронтменом, гитаристы переодеваются в гримёрке. Мне тут прекрасно всё за кулисами видно.
Даже то, куда направился эта змея. В душ.
Дорога к кабинкам знакома, сама не раз отмывалась там после смены. Попробуй, покомандуй десятком здоровенных лбов с рациями, устанешь похлеще, чем в метро в час пик.
А вот и я! Дверь тихо поворачивается на петлях, обалдеть, он даже не закрылся, наивный. Стоит под душем, одежда сложена у входа на стульчике, обувь - и та аккуратно так, рядом. Говорю же - баба.
- Развлечёмся? - в пальцах появляется красноречивый квадратик упаковки с презервативом. Намёк дан, отказ не принимается, мистер.
Он плавно разворачивается, глядя на меня из-за намокших волос. Без одежды он ещё более тощ, но видно, что это от постоянных тренировок, а не дистрофия или наркота. Чёрт, повернись ещё раз, я хочу запомнить, как ты это делаешь, пригодится, мужиков соблазнять.
- Ну, так что?
Я перетрахла в этом душе кучу народу. Удобно, им от меня никуда не деться, выход только один, и его перекрываю я. Ха!
С прошлого раза кафель на стенах не стал мягче или теплее. Грязнее стал, это факт. И надписи на противоположной стене не было. Ох, к чёрту надпись!
Силы в этом худющем теле столько, что мне остаётся только покрепче обхватить его ногами, обнять за шею и...ничего не делать. Только получать удовольствие от того, как меня крепко держат, кусают шею, грудь и берут так, что я выть готова от каждого его движения в себе. Чёртов сукин сын, ты что, заранее выведал у моих любовников как мне нравится? Ммм...
Я почти кричу и, кончая, пропахиваю ногтями по его спине, а он в ответ впивается пальцами мне в задницу. Какое-то время он ещё держит меня, а потом отпускает, позволяя сползти по стенке на пол. Б..дь, мы даже не сказали друг другу ни слова. Грёбаный урод.
Хрен с тобой.
Только почему-то, шагая по узкому коридору из гримёрок концертного зала, я впервые за долгое время ощущаю холод. Мурашки бегут по коже, меня начинает бить дрожь. Останавливаюсь перед дверью, и, держась одной рукой за холодную металлическую ручку, а второй судорожно вцепившись в зонт, шепчу:
- Суки, верните мне тепло, - и сразу же одёргиваю себя: эй, большие девочки не плачут. За них плачет дождь, и он как раз ждёт тебя за этой дверью.