На третий день блуждания по городку случайно услышала, что на следующей неделе группа купцов планирует отправиться за товаром в город, расположенный на пути моего следования. Обрадовавшись, я собрала цветов и отправилась в храм, расположенный в центре поселка. Преподнеся цветы и один из двух манго, пожертвованных одной сердобольной старушкой, я от души поблагодарила за информацию богов, и в частности Шиву. Хоть меня и сложно назвать по-настоящему религиозным человеком, тем не менее, за пять лет проживания в Индии я приучилась восхвалять Шиву, покровителя йоги и танца. Живя в стране всеобщей религиозности, лучше не выделяться. К тому же, я слышала, что почитатели Шивы не умирают от укусов змей и скорпионов. А ведь в Индии этой живности видимо-невидимо. Поэтому, во избежание и на всякий случай, я каждый день проводила ритуал поклонения Махадэву и не забывала благодарить его за все хорошее... очень надеясь, что, либо бог отведет ядовитую живность, либо собственная вера защитит. Ведь недаром говорят 'думайте, что вы можете или думайте, что вы не можете, вы будете совершенно правы'. Вон даже в христианстве, пока Петр верил, то и шел по воде 'аки по суху'. Потому, я на каждый чих, слово или обращение постоянно восклицала: 'Ом Намах Шивайя!'
Вознеся молитву богу, я вышла из храма и, отойдя в сторону, присела в тени раскидистого баньяна. Вздохнув, съела оставшийся плод. Живот недовольно вякнул. Фруктовая диета его не устраивала, он требовал чего-то более сытного. В полотняной сумке лежало парочка лепешек, засохших до состояния сухарей, но я не спешила их съедать. Неизвестно, когда еще подадут, а фруктов, в крайнем случае, в джунглях нарву.
Сообщила желудку, что обломится, в смысле, лепешка ему не грозит, а чтобы не слышать его громкое бурчание, принялась рассматривать проходящих мимо пешеходов. С тех пор, как я похоронила родителей и оставила ашрам, наблюдение за прохожими являлось моим единственным развлечением. С интересом всматриваясь в мимику и жесты, я старалась определить, о чем говорят люди: перемывают кости знакомым или обсуждают серьезные вещи. Самые увлекательные спектакли происходили на рынках, где народ виртуозно торгуясь, пытался надуть друг друга.
Сколько времени прошло за разглядыванием, не знаю, но усилившееся чувство голода заставило меня отправиться просить подаяние. Медленно бредя от двора ко двору, я чуть не столкнулась с плетущимся по дороге мальчишкой лет семи. Посмотрев в отчаянные, наполненные слезами, глаза ребенка, расстроенно отвернулась. Ну и чем я могу ему помочь? У самой ни кола, ни двора, да еще и нахожусь в теле одиннадцатилетнего мальчишки... Тяжело вздохнув, я обошла его и успела сделать несколько шагов, как услышала женский крик:
- Ну и куда пошел? Немедленно вернись и возьми его с собой!
Оглянувшись, я удивленно посмотрела на кричавшую женщину. Оказалось, она обращалась к мужчине, а я здесь вовсе и не причем. Не вслушиваясь в дальнейшую дискуссию этой парочки, я, задумчиво покачавшись с пятки на носок, решила принять услышанные слова за знак, и подошла к пацаненку.
- Привет! Ты здесь живешь? - увидев, что он качнул головой, спросила, - А родители где?
- Папку тигр убил. Стало голодно и мы пошли к дяде... А мамка умерла сегодня... У дороги... в джунглях... Сказала идти в город, - тихо ответил он, размазывая по щекам крупные слезы.
Я с жалостью посмотрела на ребенка.
- А где живет дядя? - уточнила я, решив, что если малыш вспомнит адрес, отведу его к родственникам, даже если для этого и придется отправиться в другой город.
Однако, увидев, что он растерянно пожал плечами, огорчилась.
Жалко пацаненка. Слишком он мал, чтобы выжить в одиночку.
- Я направляюсь в Каши. Если желаешь, можешь присоединиться ко мне, - не долго думая, предложила я.
Мне было одиноко, он тоже один. Так почему бы двум одиночествам не объединиться? Все же вдвоем веселей и не так страшно.
Услышав предложение, мальчишка радостно закивал головой и ухватил меня за руку.
- Как тебя зовут? - улыбнулась я, с трудов сдерживая слезы.
Расспросив, где находится тело матери Шиваджи, я направилась туда, ведя за собой вцепившегося в мою руку ребенка.
- Ты ведь любил свою маму? Хочешь, чтобы она достигла рая? - спросила я, оглянувшись, дождавшись кивка, продолжила, - чтобы помочь ей достичь врат Небесного города, мы похороним ее по всем правилам.
Выполнением погребальных церемоний, я намеревалась поддержать ребенка в его горе.
Подкрепившись лепешками и запив водой из ручья, принялись собирать ветки и сухую траву, чтобы устроить погребальный костер для его мамы. Учитывая нашу мелкость и худосочность, мы затратили на сборы пол дня. Затем, пока я сооружала из песка лингам, символ Шивы, Шиважди нарвал цветов, орехов и фиников. Приготовив все должным образом, я провела положенный ритуал.
Закончив петь мантры, собрала немного пепла с погребального костра и досыпала в кувшин с останками родителей. Мальчишке сообщила, что как только мы опустим кувшин в Гангу, его мать, как и мои родители, сразу же получит место в раю. Ребенок сквозь слезы радостно улыбнулся и благодарно поклонился, касаясь моих ног.
Закончив с похоронами, мы двинулись в поселок. Хотелось есть, к тому же, раз я позвала мальчишку с собой, то следовало позаботиться и о его пропитании. Увидев, как из ближайшего дома вышла пожилая женщина, я бросилась к ней и низко поклонилась. Шиваджи повторил мой жест. Не успела женщина и рта раскрыть, как я скороговоркой произнесла:
- Приветствую тебя, сиятельная госпожа. Меня зовут Нарада. Я несколько лет был учеником йога. Когда умерли родители, ради выполнения сыновьего долга оставил ученичество. Сейчас иду в Каши, чтобы опустить кости родителей в священные воды Ганги, - протянув чашку для еды, я жалобно посмотрела на нее, - помогите не умереть с голоду и выполнить клятву. Пода-а-айте поесть.
Я не просто так поспешила упомянуть о странствии в святой город. Почти все население Индии повернуто на том, чтобы если не при жизни пройти омовение в Ганге, то непременно после смерти попасть в ее воды. Сыновьям предписывается выполнение многочисленных ритуалов, помогающих родителям обрести место в раю. И самым работающим средством добраться до рая является попадание тела или остатков от кремации в Гангу. Сообщая, о своем походе, я надеялась восхитить и разжалобить тетку.
Моя уловка удалась. Нас накормили от пуза, еще и собой дали несколько лепешек, пару горстей кешью и изюма. Услыхав, что караван, к которому мы собираемся примкнуть, пойдет лишь через несколько дней, добрая женщина пригласила заходить по вечерам.
До самого отъезда матушка Лакшми подкармливала нас, и на прощанье наполнила сумку продуктами. Дождавшись, когда соберутся все участники похода, я подошла к самому старому купцу и попросила разрешения следовать с ними до следующего города. Просьбу начала с проверенного метода, сообщив о сыновьем долге и походе к Ганге. Чем старше человек, тем чаще он задумывается о смерти и тем уважительнее выглядит наша причина. Как я и рассчитывала, нам не отказали и даже делились едой в дороге.
Хоть и медленно, но мы продвигались в сторону намеченного пункта. Порой приходилось по нескольку дней, а то и недель задерживаться в деревнях или городах, ожидая подходящий караван. Но меня это не волновало, главное, что теперь я была не одна.
Заботясь о других, мы делаем свою жизнь более наполненной, разнообразной. Опекая мальчишку, я перестала чувствовать себя одинокой. Скучать не приходилось. Шиваджи оказался невероятно любопытным ребенком, и постоянно теребил меня по любому поводу. Вопросы так и сыпались из него. Порой он спрашивал тако-о-ое, что я просто не знала, что ответить. Особенно в этом плане запоминающимся оказался один случай.
Как-то вечером отдыхая на полянке у ручья, неподалеку от деревни, я поискала глазами непоседливого малыша. Заметила его в кустах стоящим на четвереньках. Ребенок что-то увлеченно рассматривал в зарослях.
- Что случилось? - тихо подойдя сзади, шепотом поинтересовалась я.
Шиваджи молча показал в сторону. Приглядевшись, я увидела в кустах обнимающихся парня и девушку. Дело шло к сексу. Руки парня интенсивно елозили по девушке. Одной рукой он взбивал ей волосы, другой - шарил по спине.
- А что они делают? - не отрывая взора от парочки, заинтересовано спросил ребенок.
- Не видишь, что ли, он ей вшей гоняет, - посчитав, что другие объяснения ему еще рано слушать, я задумчиво почесала в затылке и выдала нейтральную версию происходящего.
Мальчишка снова открыл рот, собираясь задать следующий вопрос. Не желая корячить мозги, придумывая новые объяснения, я ухватила его за руку и попыталась утянуть от этого места. Не тут то было. Шиваджи уперся ногами и одной рукой схватился за дерево.
- А-а-а... о-о... - пыхтел мальчишка, стараясь вывернуться, чтобы посмотреть.
- Видишь, по голове рыскает, - прошипела я сквозь зубы, отгибая его пальцы и стараясь закрыть своей спиной нежелательную картинку.
Обжимавшиеся настолько увлеклись процессом, что на окружающее не обращали никакого внимания.
- А на спине что ищет? - выглянув из-под руки, спросил любопытный ребенок.
- Думаю, клещей выискивает, - таща Шиваджи от кустов, пробормотала я.
В этот момент девушка застонала.
- Чего это она? - попытался он вырваться из моего захвата и вернуться к подглядыванию.
- Наверное, давя клеща, парень ей кожу прищемил. Ты мне вот что скажи, я сегодня утром тебе дал задание выучить мантру. Пошли-ка расскажешь, насколько хорошо запомнил, - требовательно спросила я, надеясь отвлечь от столь увлекшего его действа.
Мальчишка попытался отделаться неопределенными угу, так, что пришлось навешать подзатыльников, а то по-другому оттащить не хватило сил.
Не смотря дополнительные хлопоты и заботы, я радовалась появлению Шиваджи в моей жизни. Однако счастье длилось недолго. В одно злополучное утро мальчишка проснулся весь в жару. Чем и почему он заболел, я и не знала, что делать. Бестолково суетясь вокруг ребенка, я с трудом сдерживала слезы. Уже к вечеру стало ясно, что Шиваджи умирает, и я не способна ничем ему помочь. Мысли метались как угорелые... и тут я вспомнила... В той... другой жизни... в двадцать первом веке, я как-то смотрела сериал о Шиве и там попалась одна удивительная история.
У мудреца Мриканду имелся сын, Маркандэйя. Когда мальчику исполнилось пять лет и шесть дней, он услышал, как родители сокрушаются, что это последняя ночь в жизни их ребенка. Не желая расстраивать родителей видом своей смерти, мальчик отправился в джунгли, где и наткнулся на лингам, символ бога Шивы. Когда явились посланники божества смерти Ямы, чтобы забрать жизнь ребенка, поскольку так записано в книге судеб, Маркандэйя, обхватив руками лингам, безостановочно повторял...
Я задумчиво потерла лоб, пытаясь вспомнить, что же за стих пел мальчик... Если мне не изменяет память... это была Маха Мритьяджая мантра. По крайней мере, я точно помнила, что у этой мантры есть то ли перевод, то ли другое название - 'Побеждающая смерть'.
Вера мальчика в Шиву была настолько крепка, что когда один из посланников Ямдух, бросил на Мавкандэйя аркан, которым захватывают души, то аркан сгорел. Вернувшись в подземный мир в побитом виде, Ямдухи пожаловались Яме. Бог рассердился и сам отправился за душой ребенка. Когда он бросился с оружием на ребенка, перед ним появился Шива, отбил удар и отчитал бога, за то, что тот не узнал знаков.
- Ты же видишь, он приник к моему символу и без перерыва повторяет мантру-обращение ко мне. Это значит, что он находится под моим покровительством. Как ты посмел игнорировать мой знак! - грозно выдал Шива.
- Но в Книге Судеб записано, что мальчишка должен сегодня умереть! Если это не произойдет, то нарушится великое равновесие! - потеряно воскликнул Яма.
- Я думаю, Читрагупта, отвечающий за ведение Книги, забыл записать о нашем появлении, и то, что я дарую моему подвижнику долгую жизнь с последующим бессмертием. Запись в Книге Судеб срочно должна быть исправлена, а то нарушится великое равновесие! - торжественно сообщил Шива и, грозно сдвинув брови, отчитал напоследок, - и чтобы таких ошибок впредь не повторяли!
Хех... Яма возникать не стал, попросил прощения за недогляд и быстро испарился. Такой подход Махадэва к решению проблем лично мне очень понравился. Мало ли что там накарябано в Книге Судеб, при большом желании все можно посчитать за ошибку и выправить запись.
Вспомнив эту историю, я судорожно схватила шиваистский барабан и, выбивая ритм, со всем отчаянием души принялась выводить мантру. В душе теплилась слабая надежда на чудо, что единственно близкий в этом мире и времени человек не умрет. Мне не хотелось... я боялась снова остаться одна.
Ом трайам бакам, йяджа Махи,
Сугандхим пушти вардханам
Урва рука мива бхандханах
Мритйор мукшия мамритат, - не останавливаясь и потеряв ощущение времени, бубнила я.
Не замечая ни холода, ни голода, я напевала мантру и ритмично колотила по шиваистскому барабану, вкладывая в удары всю душу.
Малыш зашевелился.
- Хватит долбить. Достал уже до... х... Убью на... дятла, - совершенно четко и по-русски матюкнулся Шиваджи.