Доверься годовалым книгам в мягкой обложке, чтобы развлечься,
вдохновлять и поощрять любовь к чтению
у всех детей.
Гарриет Шпион, двойной агент
00008.jpg
Оглавление
Гарриет Шпион, двойной агент
Глава 1 Глава 2 Глава 3 Глава 4 Глава 5 Глава 6 Глава 7 Глава 8 Глава 9 Глава 10 Глава 11 Глава 12 Благодарности
Об авторах
Другие годовые книги, которые вам понравятся
авторское право
Глава 1
00014.jpg
Гарриет М. Велш достала фонарик, который всегда висел на ее шпионском поясе, выключила верхний свет и вошла в ванну. Было ровно 21:29. Было странно стоять в ванне полностью одетой (кроме кроссовок, которые здесь не подходили), но шпионы привыкли делать странные вещи. Харриет выглянула в узкое выхлопное окно, установленное над двумя рядами черно-белых клетчатых плиток, и надеялась, что ее контакт, девушка с четырьмя именами, понимает важность незамедлительности.
Через стекло пробивалось слабое сияние персикового уличного фонаря. Гарриет смотрела поверх деревьев Восемьдесят седьмой Восточной улицы на резные мраморные карнизы на южной стороне улицы. Снова шел снег, и легкая полоска порошка покрывала каждую голую ветку. Ей хотелось, чтобы они договорились о более раннем времени. Девять тридцать было опасно близким к ее отходу ко сну, когда один из ее родителей мог рискнуть подняться на третий этаж, чтобы пожелать ей спокойной ночи. «Пересмотрите, - сообщила она себе. Завтра первым делом. Она прищурилась, прищурившись от снегопада.
Круг света вспыхнул в темном окне через улицу. Неужели это так?
Угол оказался ниже, чем ожидала Гарриет. Она затаила дыхание, когда новый свет погас и загорелся еще дважды. Сигнал!
Гарриет подняла фонарик и щелкнула выключателем в том же порядке. Улыбка расплылась по ее лицу. «Это работает» , - подумала она, уже начав придумывать код сообщения, гораздо более сложный, чем простая тройка для «Я здесь». Разве у моряков не было какого-то кодового алфавита, вроде тех разноцветных флагов, которые развевались над яхт-клубами Лонг-Айленда и появлялись на пляжных полотенцах? Семафор, так оно и было названо. Она и девушка с четырьмя именами смогли изобрести семафор Восточной Восемьдесят седьмой улицы, с разными узорами фонарей для каждой буквы.
В холле зазвонил телефон. Харриет выпрыгнула из ванны, распевая: «Это для меня!» прежде, чем ее мать смогла подняться вниз. Она выскользнула в коридор и схватила трубку, сунув ее себе на плечо, когда протягивала длинный шнур через дверь спальни. "Это сработало!"
«Что сработало?» Голос был мальчиком.
"Спорт?"
"Конечно. Что сработало? »
«Ничего», - ответила Гарриет, надеясь, что ее голос прозвучал преувеличенно. «Я думал, ты Энни».
«О, - сказал Спорт. "Энни." Трещина в его голосе, одна нота по-детски, другая хриплая, заставила его походить на плохого певца кантри. «Как ее настоящее имя может быть Энни Смит? Энни Смит .
"Так?" Харриет намотала телефонный шнур на большой палец левой руки. Она не одобряла повторений ни вслух, ни в прозе. Харриет собиралась стать писателем, и она знала, что каждое слово имеет значение. Ее лучший друг Спорт, мечтавший сыграть первую базу за «Мец», не был таким точным. Однако она возлагала большие надежды на Энни. Сигнал мигал ровно в девять тридцать.
Энни переехала в их район еще в сентябре при загадочных обстоятельствах. Супруги из двух врачей через улицу, Моррис и Барбара Фейгенбаум, у которых вместо детей были комнатные растения и пациенты, приютили двенадцатилетнюю племянницу Барбары. Эта новая соседка представилась Харриет как Розарита Соваж, своей лучезарной однокласснице Спорт как Иоланда Монтесума, а другим как Зои Карпаччо. Несколько дней назад на ужине в честь Дня Благодарения было шоком обнаружить, что все три этих замечательных имени принадлежат одной и той же девушке, чье имя при рождении было скучнее, чем тост.
Но у самой Энни был потенциал. Девушка создала не одну, а три новых личности, каждая со своей индивидуальностью. Также оставался без ответа вопрос, почему ее исключили из спортивной школы и перевели в школу Гарриет всего за несколько недель до рождественских каникул. «Должно быть, она совершила что-то возмутительное , - подумала Гарриет, - и я собираюсь выяснить, что это было». Для семиклассников это могло быть непростой задачей, но Гарриет М. Велш была опытной шпионкой. С тех пор, как она умела печатать, она сделала обширные записи в серии зеленых сборников композиций, которые она держала запертыми в сундуке у изножья своей кровати. «Писателю нужно знать все», - много раз говорила ее бывшая няня Оле Голли. «Это все зерно для мельницы».
«Не уверен, что смогу полюбить простую Энни», - вздохнул Спорт. «Она такая Иоланда».
«Привыкай к этому», - рявкнула Гарриет, пытаясь скрыть нетерпение. Разлюбить имя казалось таким же неубедительным, как заявление Спорта о том, что он влюбился в зеленые туфли Иоланды. Гарриет было интересно, знает ли Спорт, что на самом деле означает любовь.
Не то чтобы она была знатоком любви. Оле Голли уклонялся от вопросов Харриет на всех этапах ее ухаживания, отчуждения и радостного воссоединения с ее мужем Джорджем Вальденштейном, и родители Харриет ограничивались тем, что время от времени отбрасывали «Люблю тебя», как если бы перед ним было «Я». потребовать слишком много усилий.
«Может, мне стоит попробовать шпионить за кем-то влюбленным, - подумала Гарриет, - если это не связано с частыми поцелуями». Она не любила долгие поцелуи в фильмах, что всегда заставляло ее задумываться, что двое актеров ели на ужин.
«Послушайте, - сказала она, - я по заданию из Гренвилля. Утром я провожу обычную Энни в школу. Если вы хотите встретиться с нами, приезжайте на угол Ист-Энда к восьми двадцать третьему. Давайте синхронизируем наши часы ».
"Какие?"
Гарриет вздохнула. Спорт знал ее с дошкольного возраста, и это сводило ее с ума, когда он не узнавал повседневную шпионскую терминологию. Она чувствовала, что это было частью его работы как лучшего друга. «Убедитесь, что у нас обоих одинаковое время. Что говорят ваши часы? "
«Девять тридцать два, - сказал Спорт.
«Две минуты медленно. Исправьте это, - сказала Харриет и повесила трубку. Ей нравилось вешать трубку, не прощаясь. Это сделало ее последние слова важными. Она подошла к сундуку и достала зеленую тетрадь, ей двадцать первую.
СПОРТ БОЛЬШЕ НЕ УБЕДИТСЯ В ЧУВСТВАХ К ЭННИ. ЕСЛИ ОН ЕЩЕ ПОШЕЛ В МОЮ ШКОЛУ И БЫЛ MR. GRENVILLE ДЛЯ АНГЛИЙСКОГО Я НАПОМИНАЛ ЕГО СТРОКУ ИЗ «РОМЕО И ДЖУЛЬЕТТЫ», АКТ 2: «То, что мы называем розой любым другим именем, будет пахнуть сладко ». УДОБНО, ТО ЖЕ ДОЛЖНО БЫТЬ ИСТИННО ДЛЯ ДЕВУШКИ В ЗЕЛЕНОЙ ОБУВИ.
На Энни Смит не было зеленых туфель, когда Харриет перешла улицу, чтобы проводить ее от заснеженной крыльца доктора и доктора Фейгенбаум к школе Грегори.
Энни надела черные ботинки и темно-серое шерстяное пальто, от которого Розарита Соваж отказалась бы как к слишком разумному. Единственными многообещающими деталями были алый берет, немного потрепанный набок, и длинный шарф из синели.
«Где ты взял эти странные варежки, H'spy?» было ее приветствие.
«Это не варежки, это перчатки без пальцев», - ответила Гарриет, пошевелив кончиками пальцев. «Они дают мне свободу писать, не замораживая руки».
«Ты выглядишь как Феджин, - сказала Энни, - из Оливера Твиста ». «Она читала Чарльза Диккенса, - подумала Гарриет, - или, по крайней мере, видела фильм« Оливер » !
Это еще один хороший знак. Она вспомнила, что мистер Гренвилл просил ее «взять Энни под свое крыло», потому что они оба были заядлыми читателями. «У нас может быть больше общего, чем это», - подумала она, заметив, что Энни бороздила лужи точно так же, как если бы она тестировала свои водонепроницаемые ботинки.
На углу Восемьдесят седьмой улицы всегда было озеро серой слякоти.
Некоторые машины все еще были покрыты покрытым копотью снегом. Должно быть, они стояли в этих местах со времен метели в День Благодарения. Рядом с большинством мусорных баков, установленных на тротуаре, были груды тяжелых пластиковых пакетов; шторм задержал утренний пикап. «Интересно, сколько туш индейки вы могли бы эксгумировать сегодня утром в Ист-Сайде?» сказала Энни.
«Скэдс», - ответила Гарриет, довольная глаголом « эксгумировать» . «В следующем месяце повсюду будут новогодние елки, развевающаяся мишура». Очень крупный мужчина с очень маленькой собакой в красно-белом свитере наклонился, чтобы поднять существо над лужей слякоти.
«Посмотри на этого парня», - прошептала она, наклонив голову к мужчине и его полосатому пуделю.
«Это Саймон ЛаРок, - сказала Энни, - из моей бывшей школы».
«Просто Рок. Нет, Ла. Гарриет отвернулась от собаковода и помахала Спорту, волосы которого, как она заметила, были аккуратно расчесаны и расчесаны. Может, он помирился с настоящим именем Иоланды. «Привет, Спорт».
Спорт кивнул, косноязычный. Похоже, он смотрел на берет Энни. Энни проигнорировала его, повернувшись к Гарриет.
«Эй, H'spy, почему ты звонишь Саймону Спорту?»
«По той же причине, по которой вы называете меня H'spy».
«Это ваше имя ».
«Ну, спорт - его имя».
«Раньше я любил футбол», - пробормотал Спорт. "Когда я был ребенком."
«Я рада, что ты перерос это», - сказала Энни. «Футбол для дебилов». Она шагнула в самую глубокую часть угловой лужи, посылая две волны слякоти на пешеходный переход.
Харриет последовала его примеру. Спорт, на котором были свои обычные черные высокие кеды Converse, выглядел смущенным из-за того, что ему пришлось отступить в сторону. Все трое пересекли Ист-Энд-авеню. Автобусы и такси выстраивались у каждого красного светофора.
«Так расскажи мне об этой школе Грегори», - сказала Энни, плывя по полузамороженному озеру на противоположном углу. «Кого мне нужно искать?»
«Наша классная комната в основном приличная. В этом году все девочки, поэтому вы пропустили Пинки Уайтхед и мальчика в фиолетовых носках. Но есть еще опыт Марион Хоторн ». Гарриет вздрогнула. «Легенда в ее собственном сознании. И ее верные помощники, Рэйчел Блэнд и Клон Кэрри. Они не станут приставать к тебе, если Марион не приставит.
«Похоже на стаю снобов». Энни пнула кованые перила вокруг платана.
«Все будет в порядке», - сказала Гарриет. «Только не веди себя странно».
«Я никогда не странная», - фыркнула Энни. «Вы, должно быть, имели в виду Розариту или Зою».
«Я думал, что ты Зоя, когда ты чувствовал себя отчужденным».
«Когда я это сказал?»
«День Благодарения», - сказал Спорт. Энни оглянулась через плечо, как будто забыла, что он идет за ними. Спорт покраснел до цвета берета Энни.
«Я не отчужден, Саймон, - сказала она. «Я на самом деле чувствую себя довольно распутно». Она перекинула шарф через плечо и устремилась вперед. Спорт начался после нее с очарованным выражением лица, но Харриет крепко взяла его за руку.
«Твоя школа там», - сказала она, указывая на юг по проспекту. Спорт снова выглядел смущенным. Он кивнул, поднял рюкзак и, не говоря ни слова, поплелся по тротуару. Это бред получил до остановки, Харриет подумала, с ее руками на ее бедро. Она испытала огромное облегчение, когда Спорт поднял небольшой кусок льда носком одной из кроссовок и начал вести его в футбольном стиле, подпрыгивая и пробираясь сквозь пешеходов.
Она догнала Энни всего за несколько шагов. «Вы видели мой сигнал вчера вечером?» спросила она.
«Это было превосходно», - сказала Энни. «Глупо, но отлично». Гарриет выпрямилась из-за этого «глупого». «Вот и все, чтобы вместе составлять семафорные сигналы», - подумала она, обижаясь. Она все еще искала достойное возвращение, когда они достигли Школы Грегори. Широкие ступени впереди были очищены от снега, оставив большие бесформенные сугробы с обеих сторон и серые россыпи каменной соли на мокром граните. Студенты собирались по двое и по трое, прижимая к груди тетради, сравнивая каникулы в День Благодарения. Несколько голов повернулись, чтобы посмотреть, кто идет с Гарриет Уэлш. Энни с тревогой огляделась, подняв руку, чтобы поправить воротник пальто. «Кровавая Бастилия», - пробормотала она.
Марион Хоторн повернулась к ним, закутанная в очень дорогое белое пальто и шелковый шарф, который ее мать, должно быть, купила в Европе.
«Марион», - сказала Гарриет властным голосом. «Это мой друг и наш новый одноклассник…»
"Почему ты это сказал?" - прошипела Гарриет. Они вешали куртки и прятали мокрые ботинки в шкафчиках перед классом.
Энни пожала плечами, надевая мокасины. «Свободная страна, последнее, что я слышал».
"Да, но-"
«Так что занимайтесь своими делами». Энни вошла в дверь и неуверенно остановилась, гадая, какой стол будет ее. «Посмотрим, помогу ли я тебе», - подумала Гарриет, ужалившись во второй раз. Она села за свой стол между Джени Гиббс и Бет Эллен Хансен. Мистер Гренвилл уже переходил комнату к новому ученику, широко улыбаясь.
«Вот ты где, так рад тебя видеть», - пробормотал он. «Я мистер Гренвилл, классная комната и английский, и это будет ваш стол». Он отодвинул стул, как кошачий уголок от Гарриет. Энни села, не глядя в ее сторону.
Мистер Гренвилл вернулся к руководителю класса и повернулся, чтобы обратиться к группе. «Всем, я хочу, чтобы вы познакомились с Энни Смит». Мэрион Хоторн повернулась к ней лицом. "Энни?" она сказала. «Ты сказал мне, что тебя зовут ...»
«Кассандра Д'Амор. Это."
Мистер Гренвилл нахмурился. «В моей таблице посещаемости вы указаны как Энни Смит. Это будет… прозвище? »
Марион ухмыльнулась, и Бет Эллен Хансен наклонилась вперед. «Давай посмотрим, как она справится с этим» , - подумала Гарриет.
«Вы могли бы назвать это прозвищем», - холодно сказала Энни. «В определенных… эээ… федеральных кругах». Глаза Марион расширились. Бет Эллен выглядела испуганной.
Густые брови мистера Гренвилла приподнялись на его лбу. Его голос звучал очень весело. «Или мы могли бы назвать это как-то иначе - например, жанр письма, включающий романы, рассказы, повести и экспериментальные формы. Который?" Он посмотрел прямо на Харриет.
«Художественная литература», - ответила она.
Мистер Гренвилл улыбнулся. У него были добрые глаза. «Это будет правильно, Энни?» Она не моргнула. «Имена были изменены, чтобы защитить невиновных. Это все, что мне разрешено сказать по этому поводу ».
Мистер Гренвилл отвесил небольшой поклон в пояс, и Гарриет подумала, как она часто думала, что он, должно быть, когда-то тосковал по жизни на сцене. - Тогда ладно, Кассандра Д'Амор. Мы читаем « Ромео и Джульетту» . Вы знакомы?
«Монтекки ненавидят Капулетти, Капулетти ненавидят Монтекки, все умирают». Энни кивнула.
«В ней есть нечто большее, чем кажется на первый взгляд», - подумала Гарриет. Она очень начитана для невежливого человека, который много лжет. Энни Смит была женщиной, у которой было множество загадок: не только причина ее исключения из спортивной школы, но и причина, по которой она переехала жить к дяде и тетке. Где были ее родители ?