Джеймс Бонд находился на 450-метровом стрельбище знаменитого century Range в Бисли. На Белом шесте рядом с ним в траве было 44, и это же число стояло над отдаленной мишенью площадью почти в два квадратных метра, которая в тусклый летний вечер выглядела не намного больше марки. Но через инфракрасную линзу на своей винтовке Бонд смог увидеть цель целиком. Он мог даже различить цвета квадратных блоков - светло-голубой и бежевый, - на которые была разделена мишень, в середине которой находилась полукруглая роза размером почти с настоящую луну, уже низко висевшая в темнеющем небе над хребтами Чобхэм.
Последний снимок Джеймса Бонда был сделан влево, и это было не так хорошо. Он снова посмотрел на флаги в желто-синюю полоску. Сейчас они гремели на востоке сильнее, чем полчаса назад, когда он начал стрелять. Он передвинул анемометр еще на два пункта вправо. Он лег в исходное положение, осторожно обвел пальцем член, на мгновение задержал дыхание и очень, очень медленно нажал на спусковой крючок.
Ужасный хлопок выстрела эхом разнесся по пустому тиру. Цель исчезла внизу, и сразу же следующая взлетела вверх. Да, на этот раз выстрел пришелся в черный квадрат внизу справа, а не в левую сторону - Розу.
"Хорошо", - раздался голос руководителя стрельбища позади и над ним. "Продолжайте в том же духе.'
Цель снова была на месте, и Бонд прижался щекой к горячему прикладу винтовки, а глазом к Резиновому кольцу объектива. Он насухо вытер руку о штаны и еще немного раздвинул ноги. Теперь пять быстрых бросков подряд. Было бы интересно посмотреть, поступят ли хиты. Несомненно. Это необычное оружие побывало в руках Департамента вооружений, и создавалось ощущение, что с его помощью можно разрубить стоящего человека надвое. По большей части это была "Международная винтовка-мишень" калибра .308, разработан компанией Winchester для американских снайперов, которым предстояло участвовать в чемпионатах мира. Он отличался обычным оборудованием super-sharp, включая рифленый алюминиевый конец приклада, который помещается под подмышкой, и сбалансированную точку опоры для удержания винтовки на месте. В Отделе вооружения на нем был установлен магазин на пять патронов, и, по словам этих парней, вам нужно было всего лишь подождать две секунды между каждым выстрелом, чтобы снова полностью точно прицелиться. Бонд подумал, что две секунды могут означать опасную потерю времени, если первые выстрелы промахнутся, особенно из-за того, что ему теперь предстояло исправить. В любом случае, М сказал, что его цель будет меньше 300 метров. Бонд хотел попробовать с одной секундой - пять выстрелов подряд. "Готов?"-"Да".
"Пять отсчетов... Сейчас же! Пять, четыре, три, два, один... Огонь! Земля на мгновение содрогнулась, и раздался певучий звук, когда пять пуль в никелевых оболочках просвистели в сумерках. Цель опустилась и быстро поднялась снова. Вокруг Розы были четыре белых круга, расположенных близко друг к другу. Никакого пятого круга, нигде. "Последнее было слишком низким", - сказал руководитель стрельбища и опустил очки ночного видения. "Спасибо вам за ваш вклад. В конце года мы просеиваем песок и извлекаем из него не менее пятнадцати тонн хорошего свинца или меди, металлического лома. Это приносит совсем немного пользы.'
Бонд встал. Из павильона стрелкового клуба вышел капрал Мензис из Департамента вооружений и опустился на колени, чтобы разобрать Винчестер. Он посмотрел на Бонда. В его голосе прозвучало немного критики , когда
он сказал: "Вы сделали это немного слишком быстро, сэр. Последнему пришлось отвернуться.'
"Я знаю это, капрал. Я просто хотел посмотреть, как быстро это может произойти. Дело не в пистолете. Фантастика. Скажи это своему боссу. Я должен немедленно убираться отсюда. Ты можешь вернуться в Лондон одна?"Да. Добрый вечер, сэр.'
Руководитель тира вручил Бонду билет с его попаданиями. "Очень хорошо, с таким видом. Почему бы тебе не вернуться в следующем году, когда мы будем участвовать в съемках на Приз королевы? Сегодня принять участие может любой желающий - тогда любой представитель Содружества.'
Трудность в том, что я не очень часто бываю в Англии. И спасибо вам за вашу долю сегодня вечером.Бонд посмотрел на часы, стоявшие вдалеке, рядом со зданием клуба. С обеих сторон что-то упало: красный флаг опасности и красный буй в знак того, что больше не было произведено выстрелов. Было четверть десятого. "Я бы хотел выпить с вами, но у меня назначена встреча в Лондоне. Вам принадлежит заслуга за этот Приз Королевы?'
Офицер тира кивнул. Ему хотелось бы узнать немного больше об этом человеке, который появился из ниоткуда после нескольких телеграмм из Министерства обороны и которому удалось нанести девяносто процентов своих выстрелов в нужное место, причем на всех дистанциях и при такой плохой видимости. И почему ему было приказано присутствовать, ему, который появлялся только на ежегодных июльских соревнованиях? И почему, особенно для Бонда, он должен был уменьшить розу с предписанных 35 сантиметров до 19 сантиметров? И к чему вся эта суета с флагом опасности и буем, которые использовались только для особых случаев? Чтобы оказать давление на этого человека? Чтобы оказать какое-то принуждение? Связь. Командир Джеймс Бонд. В стрелковом клубе мог бы найтись кто-то, кто знал немного больше о человеке, который так хорошо стрелял. Позвони мне в любом случае. Странное время для свидания в Лондоне. Вероятно, девушка. На неприметном лице офицера стрельбища появилось недовольное выражение. Такой парень, который также получает всех девушек, которых он хочет заполучить.
Двое мужчин прошли по красивой внешней стороне Клубного ряда к машине Бонда, которая стояла за ипподромом, напротив изрешеченного пулями актерского состава знаменитого фильма Ландсира "Бегущий олень".
"Выглядит неплохо", - сказал руководитель стрельбища. "Я никогда не видел такого тела на "Континентале". Сделать это особенным?'
"Да. Эти четыре песни на самом деле просто двоякие. И чертовски мало места в багажнике. Муллинер превратил его в настоящий двухместный, с более чем достаточным пространством для ног. А теперь, добрый вечер. И еще раз спасибо."Двойной выхлоп громко зарычал, и за задними колесами разлетелся гравий.
Офицер тира увидел, как красные задние огни исчезли на Кингз-авеню, в направлении Лондон-роуд. Он повернулся и отправился на поиски капрала Мензиса, желая получить больше разведданных; попытка, которая оказалась бесплодной. Капрал, казалось, был вырезан из того же дерева, что и большая коробка красного дерева, которую он загружал в "Лендровер" цвета хаки без военных опознавательных знаков. Офицер стрельбища имел звание майора и пытался стоять "на своих звездах", но безрезультатно. "Лендровер" поехал за Бондом., обескураженный майор направился в Офис стрелковый клуб для поиска в библиотеке под названием "Бонд, Джей". У Джеймса Бонда не было свидания с девушкой. Речь шла о БЕАрейса в Ганновер и Берлин. Он нажал на газ так сильно, как только мог, и большая машина поглотила мили до Лондонского аэропорта; тогда, по крайней мере, у него еще оставалось время выпить, три порции. Его мысли лишь частично были заняты дорогой. Другая часть в сотый раз повернулась по кругу, который теперь привел его на встречу с самолетом. Но это было лишь временное соглашение. Последнее свидание, которое у него было, было в одну из следующих трех ночей в Берлине с мужчиной. Он должен был найти этого человека и застрелить его.
Было около половины четвертого пополудни, и Джеймс Бонд вошел в дверь с двойным остеклением. Когда он сел напротив повернутого профиля по другую сторону письменного стола, он почувствовал, что надвигаются трудности. Приветствиями не обменялись. Голова М. опустилась на его напряженную уздечку, и он принял черчиллевскую позу унылой задумчивости и горечи в уголках рта. Он развернул свой стул и посмотрел на Бонда оценивающим взглядом. Бонд подумал, что это выглядело так, как будто М хотел проверить, правильно ли завязан его галстук и причесаны ли его волосы. Затем он начал говорить, быстро, обрывая предложения, как будто хотел избавиться от своего общения - и от Связи - как можно скорее.
"Номер 272. Этот человек хорош. Вы, должно быть, никогда с ним не встречались. По той простой причине, что он был на Новой Земле со времен войны. Теперь он пытается выбраться - его карманы полны всякой всячины. Об атомах и ракетах. И их план проведения новой серии тестов. До 1961 года. Чтобы оказать давление на Запад. Это как-то связано с Берлином. Я не все понимаю, но Министерство иностранных дел говорит, что это фантастика, если это правда. Оказалось бы, что Женевская конференция и все эти разговоры о ядерном разоружении Советского блока - чепуха.. он уже в Восточном Берлине. Но у него есть почти весь КГБ за ним, плюс, конечно, восточногерманская полиция безопасности. Он спрятался где-то в городе, и он прислал нам сообщение: что он прибудет на другую сторону между шестью и семью в одну из следующих трех ночей, завтра, послезавтра или еще послезавтра. Он указал место, где это произойдет. Трудность в том, - опущенные уголки рта М. стали еще более горькими, - что курьер был двойным агентом. Департамент Западного Берлина узнал об этом вчера. Случайно. Им повезло взломать один из кодов КГБ. Курьер, разумеется, передается на суд. Но это не очень помогает. КГБ знает, что 272-й собирается попытаться. Они знают, когда. Они знают, где. Они знают столько же, сколько и мы, и ничего больше. Код, который был расшифрован, использовался только в течение одного дня. Но в тот день мы собрали все, и это была еще одна удача. Они хотят попытаться застрелить его, когда он бежит из Восточного в Западный Берлин по улице, которую он указал в своем сообщении. Они превращают это в целую операцию, они называют это операцией "экстази". Для этого они используют своего лучшего стрелка. От него мы знаем только, что ему дали кодовое имя Треккер, по-русски Дэн. Департамент ВБ предполагает, что они уже использовали его для такого рода работы раньше. Большое расстояние через границу. Он будет охранять переправу каждую ночь, и ему поручено доставить 272 человека. Конечно, они предпочли бы работать с автоматами и тем, что еще у них есть. Но на данный момент в Берлине все спокойно, и у них, по-видимому, есть приказ сохранять это в таком виде. В любом случае, - М. пожал плечами, - они доверяют этому спусковому крючку и используют его.
"Какова моя доля, сэр? Джеймс Бонд догадался бы об ответе, догадался бы, почему М выказывал свою неприязнь ко всему этому. Это стало грязной работой, и Бонд был выбран для нее, потому что он принадлежал к Отделу Двойного нуля. С извращенным удовольствием Бонд хотел заставить М представить все в черно-белом цвете. Это стало плохой новостью, грязной новостью, и он не хотел слышать это ни от кого из начальников департаментов или даже от начальника штаба. Это стало убийством. Все в порядке. М, черт возьми, должен был это сказать. "Твоя доля, 007?"Из-за письменного стола М холодно посмотрела на него. "Ты знаешь, какова твоя доля. Ты должен убить этого снайпера. И ты должен застрелить его до того, как он наберет 272 балла. Вот и все. Понимаешь?"
Ярко-голубые глаза оставались холодными как лед; но Бонд знал, что они оставались такими только потому, что к ним на помощь была призвана вся сила воли. М не любил посылать своих людей на убийство. Но если это должно было случиться, он всегда разыгрывал свою свирепую, холодную сцену командира. Бонд знал почему. Это было сделано для того, чтобы избавиться от давления, от чувства вины, которое лежало на плечах убийцы.
Итак, Бонд, который знал все эти вещи, решил легко и быстро справиться с этим для М. Он встал. "Это прекрасно, сэр. Я полагаю, что у начальника штаба есть вся конкретика. Мне просто нужно было попрактиковаться. Я бы не хотел промахнуться."Он направился к двери. М спокойно сказал: " Мне неприятно давать тебе это задание. Ротклус. Но это должно быть сделано хорошо. "Я сделаю все, что в моих силах, сэр". Джеймс Бонд вышел и закрыл за собой дверь. Ему не нравились подобные вещи, но когда до этого дошло, он предпочел бы сделать это сам, чем поручать другим.
Начальник штаба проявил немного больше сострадания. "Сочувствую тебе, Джеймс", - сказал он. "Но Танкерей сказал, что, конечно, никто в его отделе не был достаточно хорош, и вы также не можете спросить обычного солдата. У них в армии много снайперов, но чтобы стрелять по живой мишени, у вас должны быть нервы другого типа. Я был в Бисли, и вы можете снимать там в четверть девятого, когда перекрываются полосы движения. Тогда вид будет примерно таким же, как в Берлине часом ранее. В отделе вооружения есть винтовка - настоящая снайперская винтовка. Это приносит один из его людей. Вы найдете это там. Вы забронированы на чартерный самолет bea, который вылетает в Берлин в полночь. Возьмите такси по этому адресу."Он дал Бонду листок бумаги. "Поднимитесь на четвертый этаж, и там вы найдете второго человека из Танкерея. Мне жаль тебя, но тебе придется пересидеть здесь следующие три дня.'
"А пистолет? Я должен провезти его контрабандой в сумке для гольфа через немецкую таможню или что-то в этом роде?"Начальнику штаба это не понравилось. "Это доставлено Дипломатическим курьером. Он будет у вас завтра днем. Что ж, приступим к работе. Я дам Танкерею знать, что все улажено.'
Джеймс Бонд посмотрел на мягкий голубой огонек часов на приборной панели. Четверть одиннадцатого. Если немного повезет, завтра к этому времени все будет закончено. Это был всего лишь выбор между жизнью этого мистера Треккера или жизнью 272-го. Это было не совсем убийство. Но в любом случае это было близко к этому. Он злобно просигналил своим трехнотным клаксоном обычному прохожему, излишне резко обгонял, сильно дернул руль, чтобы скорректировать маневр, и въехал носом "Бентли" в далекое зарево лондонского аэропорта.
Уродливое шестиэтажное здание на углу Кохштрассе и Вильгельмштрассе стояло довольно одиноко на пустом разбомбленном пространстве. Бонд расплатился за такси, и перед его глазами промелькнули высокие сорняки и полуразрушенные стены из щебня, ведущие к большому пустынному перекрестку, освещенному желтоватым светом фонарей. Затем он нажал на звонок перед четвертым этажом и сразу же после этого услышал щелчок, с которым открылась дверь. Дверь за ним закрылась, и он прошел по голому цементному полу к старомодному поднимите. Запах капусты, дыма дешевых сигар и высохшего пота напомнил ему о других домах в Германии и Центральной Европе. Даже вздохи и тихий скрип медленного лифта были частью сотен команд, по которым М выпускал его, как снаряд, словно по далекой цели. Его всегда поджидала проблема, которую он должен был решить сам. На этот раз приемная комиссия была на его стороне. На этот раз наверху лестницы бояться было нечего. Второй человек в Секретной службе, отделе ВБ, был высоким, скованным мужчиной лет сорока с небольшим. На нем была униформа его профессии: хорошо скроенный, поношенный легкий твидовый костюм с темно-зеленой вышивкой в елочку, мягкая белая шелковая рубашка и старая школьная сумка - эта принадлежала вайкемистам. При виде сумки и во время обмена предписанными приветствиями в маленьком пыльном холле и без того плохое настроение Бонда упало еще больше. Он знал таких: костяк государственной службы - слишком много разочарований и слишком мало любви в Винчестере, хороший второй - в Оксфорде, война, с четко выполненной штабной работой, возможно, выдающейся; затем Контрольная комиссия союзников в Германии и окольные пути на службу, потому что, в конце концов, он был идеальным штабистом, хотя все еще верил, что жизненную драму, романтику и все то, чего у него никогда не было, можно найти в Секретной службе. Для грязного дела Бонда должен был сопровождать спокойный, благоразумный человек. Капитан Пол Сендер - он служил в валлийской гвардии - был очевидным выбором. Он должен был это сделать. Как и подобает хорошему вайкхамисту, он скрыл свое отвращение за работу под осторожный, ничего не значащий разговор, который просачивался сквозь него, пока он показывал Бонду, как была обставлена квартира и какие приготовления были сделаны, чтобы сделать ее как можно более хорошей и приятной для палача. Квартира состояла из большой спальни с двуспальной кроватью, ванной комнаты и кухни с банками молока, масла, яиц, хлеба и бутылки "Димпл Хейг". Странным в спальне было то, что одна из кроватей была придвинута к занавескам, закрывавшим широкое окно. Под постельными принадлежностями лежали три матраса.
Капитан Сендер сказал: " Не хотели бы вы осмотреть стрельбище? Тогда я смогу объяснить, что они замышляют на другой стороне."Бонд устал. Он предпочитал не ложиться спать с изображением поля боя в своем мозгу. Он сказал: "Это было бы здорово.'
Капитан Сендер выключил свет. Из-под занавесок пробивался свет от уличных фонарей и с перекрестка снаружи. "Я бы предпочел не открывать шторы", - сказал капитан Сендер. "Это маловероятно, но, возможно, они начеку, чтобы посмотреть, не откроет ли 272-й заградительный огонь. Если ты ляжешь на кровать и просунешь голову под занавески, я скажу тебе, на что ты смотришь. Посмотри налево".Это было раздвижное окно, которое открывалось снизу. Матрасы практически не поддавались, и Джеймс Бонд лежал примерно в та же позиция для стрельбы, что и на трассе, но теперь он смотрел на неровную, заросшую сорняками местность Циммерштрассе, которая выходила к чистой реке; граница с Восточным Берлином. Казалось, это было примерно в 150 метрах от нас. Капитан Сендер начал объяснять над ним, за занавеской. Это напомнило Бонду спиритический сеанс. "Что для вас есть разбомбленная местность. В нем можно прекрасно спрятаться. До границы около 130 метров. Затем граница-улица - а затем на территории противника еще сильнее разбомблена местность. Поэтому 272 выбрали этот маршрут. Это одна из немногих частей города, где по обе стороны границы растут высокие сорняки, развалившиеся стены и подвалы. Он найдет дорогу через этот бардак на их стороне, а затем побежит по Циммерштрассе к бардаку на нашей стороне. Трудность в том, что ему приходится пробегать двадцать пять метров по хорошо освещенной границе. Вот куда будут падать выстрелы. Ты так не думаешь?"Бонд сказал: "Да". Он сказал это мягко. Запах врага, необходимость быть осторожным уже действовали ему на нервы.
"Слева, тот большой, новый десятиэтажный блок - это Дом министра, мозговой центр Восточного Берлина. Вы можете видеть, что за большинством окон все еще горит свет. Так остается всю ночь. Вероятно, вам не придется беспокоиться об освещенных окнах. Эта фигура, триггер, вероятно, выстрелит из одного из неосвещенных окон. Там у вас их четыре вместе, прямо возле угла. Прошлой ночью и сегодняшним вечером они оставались темными. Оттуда у них лучшее стрельбище. Они должны преодолевать расстояние от 270 до 280 метров. Если вы хотите, я могу дать вам все цифры. Осталось не так уж много поводов для беспокойства. Ночью улица остается пустой, за исключением моторизованных патрулей, которые прибывают каждые полчаса. Они состоят из легкого танка с эскортом из пары мотоциклистов. Прошлой ночью, между шестью и семью часами, в то время, когда эту штуку нужно было убрать, несколько человек входили и выходили через боковую дверь. Что-то вроде чиновников. До этого только обычные люди входили и выходили из отдела - за исключением целого женского оркестра, не больше и не меньше. Они подняли огромный шум в какой-то комнате, которая у них там есть. Часть Блока принадлежит Министерству культуры. Больше ничего, конечно, не люди из КГБ, которых мы знаем, и даже ни единого признака волнения по поводу операции. Но в этом есть смысл.
С другой стороны, у них есть осторожные ребята. В любом случае, присмотритесь хорошенько. Помните, что около шести часов будет темнее, чем завтра. Но вы знаете, как выглядит это дело. У Бонда сложилось общее впечатление, и оно осталось у него еще долго после того, как другой мужчина уснул и захрапел негромко, с регулярным щелкающим звуком - очень по-вайкемистски - храпит, раздраженно подумал Бонд. Да, он получил хорошее впечатление: впечатление едва заметного движения среди теней руин на другой стороне мерцающей реки света, тишины, затем дикого зигзагообразного спринта мужчина, освещенный ярким светом фонарей, скрипом выстрелов, а затем либо падающий, съежившийся человек посреди широкой улицы, либо звук прыжка через сорняки и обломки западного сектора. Внезапная смерть или финальный спринт. Сколько времени потребовалось бы Бонду, чтобы найти русского снайпера за одним из этих темных окон? И убить его? Пять секунд? Десять? Когда снаружи забрезжил пистолетно-голубой свет Зари, Бонд сдался. Он осторожно прошел в ванную и посмотрел на ряды бутылочек, которыми услужливая Секретная служба запаслась, чтобы поддерживать палача в отличной форме. Он выбрал Туинал, взял две красно-синие таблетки и проглотил их, запив стаканом воды. Он пошел спать. Как будто по нему ударили кувалдой, он заснул.
К полудню он проснулся. Квартира была пуста. Бонд раздвинул шторы, впуская серый прусский день. Отойдя на приличное расстояние от окна, он остановился, чтобы посмотреть на серый Берлин, и прислушался к звуку трамвая и далекому визгу подземки, где она сворачивала к станции Зоопарк. Он бросил быстрый пренебрежительный взгляд на то, что рассматривал накануне вечером, заметил, что сорняки возле воронок от бомб выглядели точно так же, как сорняки в Лондоне, а затем отправился на кухню.
Рядом с буханкой хлеба лежала записка: "мой друг" (эвфемизм Секретной службы, который на этот раз поразил босса отправителя) "говорит, что ты можешь выходить. Но возвращайся в пять. Ваше снаряжение , - это означало пистолет), - прибыло и готово сегодня вечером. П. Отправитель. Бонд зажег газовую плиту, сжег послание с сопроводительной усмешкой, а затем приготовил большое блюдо из яичницы-болтуньи с ветчиной, намазанной на несколько тостов. Он запил его черным кофе, к которому добавилась изрядная порция виски. Затем он принял ванну и побрился, надел скучный, неприметный центральноевропейский костюм, привезенный специально для этого случая, посмотрел на свою перевернутую кровать, решил разломать ее и на лифте вышел из здания.
Джеймс Бонд всегда считал Берлин мрачным, враждебным городом, покрытым с западной стороны налетом безделушки, напоминающей хромированные полоски на американских автомобилях. он дошел до Курфюрстендамм, зашел в кафе "Марквардт", выпил эспрессо и посмотрел вниз на послушные ряды пешеходов на пешеходном переходе, которые ждали, когда опасная кадриль сверкающего потока машин остановится на светофоре. На улице было холодно, и резкий ветер из русских степей трепал юбки девушек и плащи нетерпеливо проходящих мужчин, которые, конечно же, были снабжены неизбежными кожаными сумками. Инфракрасные нагревательные устройства на стенах кафе светились и отбрасывали ложные блики на лица посетителей кафе, которые были заняты своим традиционным "чашка кофе и десять стаканов воды", бесплатными газетами и журналами на своих деревянных полках или всевозможными бумагами. Бонд не хотел думать о сегодняшнем вечере и обсуждал сам с собой, как лучше провести этот день.
В конце концов, пришлось выбирать между двумя вариантами: посетить тот достойно выглядящий дом на Клаузевицштрассе, который знали все водители такси, или отправиться на Ванзее на оживленную прогулку. Добродетель восторжествовала. Бонд заплатил за свой кофе, вышел на холод и взял такси до станции Зоопарк.
Красивых молодых деревьев вокруг Долгого озера уже коснулось дыхание осени, и золото уже появлялось тут и там среди зелени. Два часа Бонд гулял по дорожкам, усыпанным листьями; затем он выбрал ресторан со стеклянной террасой и с удовольствием съел там две селедки "Бадди", заправленные сливками и луковыми кольцами, в сопровождении двух Молле мит Боул, двойного джина с пивом "Левенбрау". Это улучшило его настроение. Окрепший, он сел на скоростную железную дорогу и вернулся в город. Перед многоквартирным домом стоял неприметный мальчик , возившийся с двигателем черного Opel-Kapitan. Он спрятал голову под капюшон, когда Бонд со скрипом прошел мимо него, подошел к двери и нажал на звонок. Капитан Сендер успокоил его. Это был "друг": капрал транспортной службы департамента Всемирного банка. Он стал причиной серьезного дефекта "Опеля". Каждую ночь, с шести до семи, он был готов издавать грохочущие звуки двигателя, если, по крайней мере, получал сигнал от Отправителя по рации. Тогда снимки Бонда не были бы так заметны. В противном случае кто-нибудь по соседству иногда мог вызвать полицию, и тогда все приходилось делать заново объясни. Их укрытие находилось в американском секторе, и американские "друзья" дали свое согласие на операцию, но они настаивали на том, что все пройдет гладко, без последствий. Бонд был впечатлен автографом, и он также был очарован деловыми приготовлениями, сделанными для него в спальне. За высокой кроватью теперь стояла подставка из дерева и металла, а на ней лежал Винчестер, стволом упершийся в занавески. Деревянные и все металлические части винтовки и снайперского прицела были окрашены в матово-черный цвет. Как зловещего вида вечернее платье, на кровати лежал черный бархатный капюшон, пришитый к рубашке, свисающей до бедер из того же материала. В капюшоне были вырезаны большие отверстия для глаз и рта. Это напомнило Бонду старые гравюры с изображением испанской инквизиции или неназванных людей, которые управляли гильотиной во время Французской революции. Такой же капюшон лежал на кровати капитана Сендера, а на его части оконной рамы лежали прибор ночного видения и микрофон для рации.
Лицо капитана Сендера было напряженным, и он сказал, что больше сообщений не поступало и что ситуация, насколько им известно, не изменилась. Хотел ли Бонд чего-нибудь поесть? Или чашечку чая? Или, может быть, нервно-паралитическое вещество - в ванной было несколько видов. Бонд изобразил на лице веселое, спокойное выражение и сказал: " Нет, спасибо."Он легкомысленно рассказал, как провел свой день, в то время как в нижней части его тела начала биться артерия, похожая на возбужденную пружину. Наконец, ничего не осталось больше было о чем поболтать, и он лег спать с немецким триллером, который купил где-то по дороге. Капитан Сендер тем временем возбужденно расхаживал по квартире и слишком часто поглядывал на часы, постоянно куря сигареты "Кент" с фильтром в трубке "Данхилл", потому что был осторожным человеком. Джеймс Бонд сделал подходящий выбор для этого случая, руководствуясь эффектной обложкой, изображающей полуобнаженную девушку, привязанную к кровати. Het heette Verderbt, Verdammt, Verraten. Этот префиксгораздо это означало, что девушка была не только соблазнена, проклята и предана, но и что она глубоко пережила эти ужасы. Джеймс Бонд потратил много времени, разбираясь с трудностями героини, графини Лизелотты Мутценбахер, и его раздражало, что капитан Сендер сказал, что уже половина седьмого и пора занимать места. Бонд снял пиджак и галстук, положил в рот два кусочка жвачки и надел капюшон. Капитан Сендер выключил свет, и Бонд лег на кровать. Он перевел взгляд на зрителя и осторожно приподнял нижнюю часть занавеса над его плечами.
Опустились сумерки, но в остальном место, которое год спустя прославится как Контрольно-пропускной пункт Чарли, было не более чем хорошо запоминающейся фотографией: перед ним - развалины, чистая река пограничной дороги, затем снова развалины, а слева - уродливое квадратное здание Дома министров с освещенными и подсвеченными темными окнами. Бонд снимал все это медленно, под дулом пистолета через экран на своей винтовке. Все было по-прежнему, но теперь персонал входил и выходил через дверь на Вильгельмштрассе. Бонд долго смотрел на четыре темных окна - тоже темных сегодня вечером - и согласился с идеей Сендера о том, что врагу лучше всего стрелять оттуда. Шторы были отодвинуты, а раздвижные окна внизу открыты. Зритель Бонда не мог проникнуть в комнаты позади, но в четырех квадратных, черных, разинутых ртах не было никаких следов движения.
Теперь на улице внизу было больше жизни. Женский оркестр подошел ко входу, двадцать улыбающихся, разговаривающих девушек со своими инструментами: скрипки и духовые инструменты в сундуках, сумки для вечеринок и четыре девушки с барабанами... счастливая, осчастливленная группа людей. Бонд понял, что все еще есть люди, которым нравится жизнь в советском секторе, и тогда он вместе со своим зрителем подобрал девушку, которая несла виолончель. Жующие челюсти Бонда на мгновение замолчали, а затем снова задумчиво заскрежетали, в то время как его взгляд следил за девушкой.
Девушка была выше остальных, и ее длинные светлые волосы, ниспадавшие до плеч, сияли как золото в свете перекрестка. Она шла очаровательно и немного взволнованно и несла футляр для виолончели так, словно он был не тяжелее скрипки. Ее движения были оживленными, и она, казалось, излучала жизнерадостность и счастье, когда разговаривала с двумя девушками рядом с ней. Когда она стояла в середине группы перед дверью, она обернулась, и свет на мгновение упал на красивый, бледный профиль. А потом она ушла и Бонд ощутил ее исчезновение как сильный удар ножом в сердце. Как странно! Очень странно! Такого с ним не случалось с детства. И теперь, при виде той далекой девушки, он снова почувствовал это, тот острый укол желания, возбуждение животного влечения. Бонд посмотрел на светящийся циферблат своих часов. Десять за шесть. Еще десять минут. У входа не появилось ни одной машины. Ни одного из этих анонимных черных зиков он наполовину не ожидал. Он постарался изгнать девушку из своих мыслей как можно дальше и сосредоточился. Давай же, Черт побери! Подумайте о своей работе! Где-то в министерстве раздались знакомые звуки настройки оркестра - струнные инструменты сосредоточились на некоторых нотах фортепиано, духовые исполнители издавали резкие крики. На мгновение воцарилась тишина, а затем оркестр заиграл мелодию, которую смутно узнал даже Джеймс Бонд. "Увертюра к "Борису Годунову" Мусоргского", - лаконично подвел итог капитан Сендер. "Почти шесть часов."И сразу же, более настойчиво:" Эй! Нижнее правое из четырех окон! Берегись!"
Бонд опустил свой зрительный аппарат. Да, в одной из черных Нор что-то шевельнулось. Оттуда выскользнул толстый черный предмет - оружие. Он энергично двигался, прочесывая вверх и вниз, чтобы обстрелять участок Циммерштрассе между двумя грудами обломков. Невидимый человек, управлявший оружием, казался удовлетворенным, и оружие оставалось неподвижным, направленным в ту же точку, что и у Бонда. "Что это? Что это за оружие? Голос капитана Сендера звучал более задыхающимся, чем это было необходимо. "Успокойся, черт возьми", - подумал Бонд. Не ты, но я должен быть на взводе. Он посмотрел как можно внимательнее и увидел плоский механизм на стволе, приглушающий вспышки огня, видоискатель сверху и магазин снизу. Это был он! Абсолютно уверен ... и лучшее, что у них было!
"Калашников", - коротко сказал он. - Ручной пулемет. Газовая эксплуатация. Тридцать патронов калибра 7,62 миллиметра. КГБ это нравится. У вас прекрасный ассортимент. Мы должны поймать его быстро, иначе 272-й будет не только мертв, но и превращен в клубничный джем. Ты следишь за каждым движением там, внизу. Я просто работаю над окном. Чтобы выстрелить, он должен появиться. Там сидят еще несколько парней, чтобы понаблюдать за ним, вероятно, из всех четырех окон. Мы ожидали этого, но я не думал, что они будут использовать оружие, которое производит такой шум. Тем не менее, мы должны были принять это во внимание. При таком освещении бегущего человека трудно поразить из однозарядной винтовки.'
Бонд осторожно поворачивал подставку, на которой покоилась его винтовка, до тех пор, пока линии в его прицеле не коснулись точно точки за прикладом винтовки, которую враг установил там в темноте. Грудь... Ничего общего с головой!
Лицо Бонда под капюшоном стало мокрым от пота, а его взгляд, устремленный на резиновую переднюю панель вьювера, казался скользким. Это не имело значения. Речь шла только о его руках, которые должны были оставаться абсолютно сухими. По мере того как шли минуты, он время от времени моргал глазами, чтобы дать им передышку, двигал конечностями, чтобы сохранить в них гибкость, и слушал музыку, чтобы расслабиться. Минуты тянулись на свинцовых ногах. Сколько бы ей было лет? Начните с двадцати, скажем, с двадцати трех. Судя по ее отношению и беспечность, преобладание, которое она выражала в своих длинных, плавных шагах, она, безусловно, происходила из хорошего гнезда, возможно, из одной из прусских семей или из чего-то благородного из Польши или даже России. Почему она выбрала виолончель? Мысль об этой выпуклой, неэлегантной штуковине между ее раздвинутых бедер почти содержала в себе что-то неприличное. Действительно, Саггия выглядела прекрасно, а также та девушка, Амариллис такая-то. Но они должны были придумать способ заставить женщин правильно играть на этом инструменте, сидя в женском седле или что-то в этом роде. Сидевший рядом с ним капитан Сендер сказал: " Семь часов. Никакого движения с другой стороны. На нашей стороне, в подвале недалеко от границы. Это будет приемная комиссия, два хороших человека из нашего департамента. Вы ждете, когда они уйдут с другой стороны? Скажи мне, когда этот пистолет войдет в дело. " "Хорошо".
Была половина девятого, когда ручной пулемет КГБ в черном был аккуратно убран обратно внутрь. Четыре раздвижных окна были закрыты одно за другим. Ледяная игра закончилась этим вечером.
272 все еще где-то сидел. Еще две ночи. Бонд осторожно перекинул занавеску через плечо и опустил ее на Винчестер. Он встал, снял маску, пошел в ванную, разделся и принял душ. Затем он выпил две большие порции виски со льдом и тем временем внимательно прислушивался к приглушенным звукам оркестра. Он закончился в восемь часов (с комментарием эксперта Отправителя: "Князь Игорь, танец Бородина номер 17, я думаю"), и он сказал Отправителю, который как раз работал над своим отчетом для штаба: "Я посмотрю еще раз. Мне вроде как нравится эта высокая блондинка с ее виолончелью.""Не видел", - сказал Сендер без интереса. Он пошел на кухню. Чай, подумал Бонд. Или, может быть, бульон. Бонд накинул капюшон. лег в огневую позицию и опустил свой прицел ко входу. Да, туда они и отправились. Они уже не были такими веселыми и смеющимися. Может быть, устал. И вот она появилась, прекрасными, беззаботными шагами. Бонд наблюдал за ее растрепанными волосами и светло-коричневым плащом, пока они не исчезли в пурпурных сумерках Вильгельмштрассе. Где она жила? В какой-нибудь убогой, покрытой листвой комнате в пригороде? Или в одной из тех ужасных квартир с кафелем в туалетах на Сталиналли? Бонд удалился. Где-то, куда легко добраться, жила эта девушка. Была ли она замужем? Был ли у нее любовник? Оставь это. Она не была предназначена для него.
Следующий день и последующее вечернее бдение, за исключением нескольких вариаций, напоминали первое. Благодаря зрителю у Джеймса Бонда было еще две краткие встречи с девушкой, а в остальном это был вопрос убийства времени и усиления напряжения, которое подобно густому туману окутывало комнату в последний и третий дни.
Джеймс Бонд наполнил этот третий день почти безумной программой музеев, выставок, зоопарка и кино. Все это едва доходило до него, потому что его мысли были разделены между девушкой и этими четырьмя черными квадратами, черной трубкой и неизвестным мужчиной за ней, человеком, который определенно будет убит сегодня вечером. Бонд вернулся в квартиру ровно в пять часов и чуть не поссорился с капитаном Сендером из-за того, что тот сначала выпил изрядную порцию виски, прежде чем надеть и без того пропахший потом капюшон. Капитан Сендер пытался предотвратить это, и когда ему не удалось этого сделать, он пригрозил позвонить начальнику отдела, чтобы сообщить им, что Бонд не соблюдает правила обучения.
"Послушай, друг, - устало сказал Бонд, - сегодня вечером я должен совершить убийство. Ты не понимаешь. Я. Будь милым мальчиком и разразись Гром, ладно? Когда все закончится, ты сможешь рассказать Танкерею все, что захочешь. Ты думаешь, я без ума от этой работы? Это обладание двойным нулем и все такое? Я был бы очень признателен, если бы вы смогли добиться того, чтобы меня выгнали из палаты с Двойным Нулем. Потом я нахожу себе хороший офис, полный бумаг, и тогда я просто становлюсь кем-то в штате. RightT Бонд выпил свой стакан, взял свой триллер, в котором история только что достигла прекрасной кульминации, и бросился на кровать.
Капитан Сендер хранил ледяное молчание, пошел на кухню и заварил там чашку чего-то. Бонд почувствовал, как виски успокаивает напряженные нервы в его желудке. Ну же, Лизелотта, как ты собираешься выпутываться из этой передряги?
Было ровно пять минут седьмого, когда Отправитель начал возбужденно говорить со своего поста. "Бонд, что-то движется через улицу. Теперь он стоит неподвижно... подожди, нет, он снова движется, распластавшись на земле. Там есть кусок Стены. Противники его не видят. Но прямо перед ним заросли сорняков, на несколько метров. Срань господня! Он пробирается сквозь сорняки, и они движутся. Я надеюсь, ради Бога, что они думают, что это ветер. Теперь он прошел через это и лежит на земле. Какая-нибудь реакция?""Нет", - напряженно сказал Бонд. "Продолжай. Как далеко до границы?'
"Более 40 метров. Голос капитана Сендера был хриплым от волнения. "Обломки, но с открытыми кусками. Затем большой участок стены до улицы. Он должен смириться с этим. Тогда они, несомненно, увидят его. Сейчас же! Десять метров, еще десять метров. Я вижу его ясно. У него почернели лицо и руки. Внимание! Он начинает последний спринт.'
Джеймс Бонд почувствовал, как пот стекает у него по лицу и шее. Он отважился на это и быстро вытер руки о штаны, а затем вернул их к винтовке, обхватив пальцами изогнутый спусковой крючок. "Что-то движется в комнате за пистолетом. Они видели его. Включи "Опель".'
Бонд услышал, как в микрофон было произнесено кодовое слово, он услышал, как внизу завелся "Опель", почувствовал, как участился его пульс, когда прозвучали первые оглушительные удары выхлопных газов.
Теперь движение в комнате было отчетливо видно. Черная рука с черной ладонью потянулась к прикладу. "Сейчас же!" - крикнул Сендер. "Сейчас же! Он бежит к стене! Он на вершине! Он собирается прыгнуть!'
И тут Бонд увидел в снайперский прицел голову Треккер - чистоту профиля, золотистый шлем, которым она терлась о приклад автомата Калашникова! Это была верная смерть! Пальцы Бонда метнулись к винтам на подставке, перевернули их, и когда пулеметчик начал стрелять, он нажал на спусковой крючок. Пуля попала в то место, где приклад и ствол переходили друг в друга. Возможно, он был коренастым в ее левой руке, но в любом случае оружие высвободилось, ударилось об оконную раму, а затем выпало. Он крутанулся несколько раз, прежде чем упасть посреди улицы. "Он прорвался!" - крикнул капитан Сендер. "С ним покончено! Он починил его! Боже милостивый, он все починил!'
"Сумки", - резко сказал Бонд и боком спрыгнул с кровати, в то время как большой глаз прожектора вырвался из одной из темных комнат и осмотрел Дом. Затем прогремели выстрелы, и пули вползли в их комнату. Они разорвали занавеску в клочья, врезались в деревянную обшивку и застучали по стенам.
Сквозь грохот и свист пуль он услышал, как "Опель" выезжает с улицы, а за ним снова оркестр. Сочетание двух фоновых звуков внезапно стало очевидным.
Конечно! Оркестр производил столько же шума в офисах и коридорах Дома министров, сколько и "Опель" с их стороны, и все это было сделано для того, чтобы заглушить звуки выстрелов, в том числе из "Треккера". Неужели она каждый день таскала свой пистолет взад-вперед в футляре для виолончели? Был ли весь оркестр составлен из женщин из КГБ? Содержали ли другие инструментальные ящики только оборудование - барабан, возможно, Прожектор, - в то время как настоящие инструменты уже были в Зале? Слишком фантастично? Вероятно. Но насчет девушки сомнений не было. Бонд видел в снайперский прицел открытый, нацеленный глаз с густыми ресницами. Он сильно обидел ее? Почти наверняка ее левая рука. Он, конечно, не смог бы увидеть, как она уходит с другими участниками оркестра. Он никогда больше не увидит ее. Их окно превратилось в крысоловку. Чтобы подчеркнуть этот факт, в Винчестер, который и так был поврежден, снова попали, и на кожу Бонда капнул горячий свинец, который в ней сгорел. После произнесенного Бондом Проклятия огонь резко прекратился, и последовавшая за этим тишина наполнила комнату звоном.
Капитан Сендер вылез из-под своей кровати и вытер стекло с волос. Они проползли по полу через разбитую дверь на кухню.
Окно с той стороны выходило на улицу, и они могли спокойно зажигать там свет. "Трудности?" - спросил Бонд.
"Нет. Ты в порядке?"Светлые глаза капитана Сендера теперь были ясными, с тем блеском, который дарит бой. Бонд отметил, что в нем также можно было прочесть резкое обвинение.
"Да. Я бы хотел пластырь для своей руки. Одна из пуль вылетела наружу."Бонд пошел в ванную. Когда он вернулся, капитан Сендер разговаривал по рации, которую прихватил из гостиной. Он сказал в микрофон: "На данный момент это все. 272-му повезло. Пожалуйста, поторопитесь с баком. Я слишком сильно хочу выбраться отсюда, а 007 еще предстоит написать свой отчет. Ясно? Конец связи. Капитан Сендер повернулся к Бонду. Наполовину обвиняющим, наполовину смущенным тоном он сказал: "Боюсь, глава департамента хочет знать в письменном виде, почему вы не застрелили того парня. Мне пришлось сказать ему, что ты изменил свою позицию в последнюю минуту. Это дало Треккеру возможность дать первую очередь по огню. 272-му повезло, потому что тогда он только начал свой спринт. Пули вырывали целые куски из стены позади него. Что это на самом деле означало? Джеймс Бонд знал, что он может солгать и что он может придумать десять причин. Вместо этого он сделал большой глоток виски, поставил стакан и посмотрел на капитана Сендера ровным взглядом.
"Треккер была женщиной.'
"Ну и что? У КГБ есть масса женщин-агентов - и женщин-снайперов. Я нисколько не удивлен. Женская сборная России почти всегда выигрывает чемпионаты мира. На последних соревнованиях, проходивших в Москве, им противостояли семь стран, и россияне заняли первое, второе и третье места. Я даже частично помню их имена. Донская и Ломова стреляли великолепно. Может быть, это был один из тех двоих. Как она выглядела? Может быть, мы сможем ее опознать.""Она была блондинкой. У нее была виолончель в том женском оркестре. Оружие, вероятно, находилось в футляре для виолончели. Оркестру пришлось заглушать выстрелы."О", - медленно произнес капитан Сендер. "Та девушка, которую ты любил?'
"Да".
"Что ж, мне очень жаль, но мне тоже придется включить это в свой отчет. У вас был четкий приказ убить Треккера". Снаружи послышался звук приближающейся машины. Он остановился где-то перед Домом. Звонок прозвенел дважды. Отправитель сказал: " Мы должны идти. Они послали танк, чтобы забрать нас."Он подождал мгновение. Его взгляд сфокусировался где-то вдоль плеч Бонда, по крайней мере, не на его лице. "Я сожалею об этом отчете. Ты должен был убить того стрелка, кто бы это ни был.'
Бонд встал. Внезапно ему не захотелось покидать вонючую, маленькую, разгромленную квартиру, потому что это было место, где у него в течение трех дней был односторонний роман с неизвестной девушкой - неизвестным вражеским агентом, у которого было то же задание, что и у него. Бедная девочка. У нее могло быть больше неприятностей, чем у него! Ее определенно отдали под трибунал за то, что она плохо выполняла свою работу. Вероятно, ее выгнали бы из КГБ. Он пожал плечами. Они, конечно, не стали бы убивать ее - так же, как и он сам.
Джеймс Бонд сказал: " Хорошо. Если мне повезет, это обойдется мне в двойной ноль. Но глава департамента не обязан сидеть на этом. И не об этой девушке тоже, потому что она больше не стреляет. Вероятно, ей придется скучать по своей левой руке. В любом случае, она стала слишком бояться такого рода работы. Она была парализована. Этого достаточно, насколько я могу судить. Поехали.'