Возможно, вы также помните, что ее семья предложила вознаграждение за информацию, которая приведет к аресту и осуждению того, кто был ответственен за ее смерть. Это было примерно через два года после ее исчезновения, и это было пятнадцать гребаных лет назад.
Я пожал плечами. Если ты так говоришь.
Прав ли я, думая, что ты имел к ней какое-то отношение?
Человеком, который задал этот вопрос, был Барри Уайт, бывший полицейский, бывший частный детектив, бывший вышибала из ночного клуба, бывший практически кем угодно в этой области, о которой вы могли подумать. Он принадлежал к среднему классу, получил университетское образование и довольно быстро стал детективом-сержантом, но уволился из полиции незадолго до обвинения в коррупции. Как и я, он лишился лицензии PEA за нарушение правил. Удостоверение личности восстановило мое довольно легко и быстро на основании ранее хорошего послужного списка и рекомендаций сотрудников полиции и других лиц, чья честность не вызывала сомнений в то время, когда происходило много допросов .
Уайту не так повезло. Единственные копы, которых он знал, были такими же коррумпированными, как и он, и уходили из полиции в тени или отправлялись за решетку. Он был большим, сильным мужчиной, или был им, и какое-то время он выглядел довольно грозно вне ночного клуба. Но выпивка смягчила и замедлила его, а люди, которые любят устраивать неприятности в таких местах в наши дни, научились приемам боевых искусств, которые могут выставить старого забияку вроде Барри глупым. Я тоже, если уж на то пошло. Итак, он опустился еще на несколько ступеней. Когда он появился в моем офисе в тот понедельник утром, я подумал, что он, возможно, попрошайничает на работе. Он не был.
Я знал ее, да.
Рамона была богатой, избалованной молодой женщиной, которая хотела стать первой женщиной-премьером Нового Южного Уэльса. Она получила степень по социологии в Сиднее и, посвятив себя университетской политике и местному самоуправлению, решила, что шантаж - это правильный путь. Она приступила к соблазнению политиков и влиятельных людей с целью получения рычагов воздействия на них, чтобы привести ее туда, где она хотела быть в политике. У одной из ее жертв хватило смелости обратиться ко мне профессионально, и я помог ему.
Что ж, приступим к этому. По словам Уайта, необычность этого вознаграждения заключается в том, что деньги были хорошо вложены и принесли проценты. Предлагаемая сумма в настоящее время составляет более миллиона долларов.
Я этого не знал.
Это было очень давно. Люди забывают. Но никто никогда не был обвинен в убийстве Беккет, и награда все еще доступна, хотя ее отцы уже мертвы. Возможно, вы помните, что ее мать была намного моложе. Миссис Беккет все еще жива и, согласно последнему отчету, все еще стремилась к тому, чтобы правосудие восторжествовало.
Мне не очень понравился этот запах. Это было почти семнадцать лет назад, Барри, - сказал я. Конечно, я был рядом, когда все это случилось, где был ты?
Он ухмыльнулся, и по мере того, как менялось выражение, на ярко-красном лице проступали следы выпивки, кулаков и поздних ночей. Ему было не намного больше сорока, а выглядел он на шестьдесят. Он достал пачку табака "Драм" и порылся в ней в поисках бумаг. Ты не возражаешь?
Я сказал, что не делал, но я сделал, немного. Раньше я сам скручивал их, и мне все еще не хватало вкуса табака, особенно первых трех или четырех затяжек на чистом небе, но я не скучал по кашлю и одышке. Тем не менее, запах был приятным, и не было закона, запрещающего мне наслаждаться им. Он умело раскрутил сигарету и зажег ее спичкой, которую положил в карман пиджака. На нем была деловая рубашка, не слишком чистая, такой же галстук, двубортный блейзер с отсутствующей золотой пуговицей, серые брюки и черные ботинки, которые только что начистили. Он щеголял свежей стрижкой и бритьем, и я почувствовала запах лосьонов. Я не видел его некоторое время, но что я слышал о нем, так это то, что его брак распался и что он жил в комнате в Чиппендейле. Очевидно, он привел себя в порядок, чтобы увидеть меня. Я был скорее подозрителен, чем польщен.
Он выпустил дым в сторону окна, где еще немного грязи не повредило бы. Я покрасил офис и вымыл окна год назад, когда мне дали двухлетнюю аренду. Какое-то время все выглядело нормально, но почему-то в последнее время все вернулось на круги своя.
Я тоже был там, сказал Уайт. Я проходил испытательный срок в Туалете.
В чем дело, Барри?
Черт, что ты думаешь? Дело в деньгах, конечно. У меня есть информация о том, кто нокаутировал Беккет.
О, да? И кто это был?
Он рассмеялся, выдохнув дым, и кашель настиг его, как сильный удар правой в ребра. Он согнулся пополам, и его лицо побагровело, когда он боролся со спазмом.
Господи, Барри, я сказал. Ты держишь полную руку на случай сердечного приступа.
Я знаю, - выдохнул он, пытаясь отдышаться. Когда он, наконец, втянул в себя немного воздуха, он сказал: "Мне просто пиздец, если я не получу эти деньги". У меня высокое кровяное давление, легкая эмфизема и больная печень. Они считают, что я смогу выйти из этого, если брошу пить и курить, похудею и буду есть салат-латук. Если я смогу достать деньги, я сделаю это. Я поеду на одну из этих оздоровительных ферм в гребаных Голубых горах, буду пить минеральную воду и буду хорошим мальчиком. Оно того стоит. Если я буду пинать дерьмо так, как сейчас, я бы просто хотел поскорее оказаться в Руквуде.
Я кивнул. Я мог бы это понять. Его легко есть здоровым, если вы можете позволить себе спаржу и куриное филе. Бутылка хорошего вина не нанесет такого вреда, как бутылка пива. Проблема была в том, что от таких мыслей мне захотелось выпить, и было всего четыре часа пополудни - за два часа до моего добровольного времени начала. У него снова начался приступ кашля, и пока я ждал, пока он придет в себя, я попытался вспомнить, какие дела у меня были с ним раньше. Было не так уж много, небольшая заминка, когда он вымогал деньги у мадам по имени Руби Томпсон , которая была моим другом, и я попросил его завязать. Он поквитался с моим клиентом, который, вероятно, был виновен в любом случае, но заслуживал второго шанса.
Он перевел дыхание и посмотрел на сигарету, которую положил в пепельницу. Он протянул руку и потушил его. Может быть, он все-таки смог бы реабилитироваться.
Ладно, ладно, я забыл о твоем чувстве юмора. Постарайся не смешить меня, Харди. Я мог бы упасть замертво от тебя.
Я думал, что он мог бы упасть замертво, мне было все равно, но я знал, что это не совсем так. У меня были двойственные чувства к Рамоне Беккет, но мои чувства по поводу миллиона долларов были довольно простыми.
Насколько я слышал, ты трахнул ее, как в буквальном, так и в ином смысле.
Без комментариев.
Давай, Харди. Я выложил для тебя сто тысяч гребаных долларов. Мне нужно знать, насколько близко ты к ней подобрался.
Хотя у меня не было проблем со здоровьем у белых, легче не становилось. Мне перевалило за пятьдесят, и частный детективный бизнес, как и все остальное, быстро захватили компьютеры. Обслуживание процесса осуществлялось по электронной почте и факсу, деньги перемещались электронным способом, а не в портфелях, и существовали крупные агентства, специализирующиеся на поиске потерявшихся детей, отключении офисов от прослушивания и защите мужчин в костюмах. У меня не было никакой страховки на жизнь, и пособие по выслуге лет, которое правительство обязывало меня выплачивать самому, не удержало бы меня на красном вине и подержанных книгах, если бы я перестал зарабатывать. Я должен был заинтересоваться сотней тысяч баксов. В моей голове было много вопросов, но лучше пока подыграть.
Ты знал, какой была ее реплика, не так ли?
Не совсем. Скажи мне.
Я рассказала ему. Этот парень, которого она шантажировала, обратился ко мне за помощью, и мы ее подставили. Что-то вроде того, что кто-то кусается. Я притворился важной шишкой, адвокатом, который контролировал предварительные выборы на безопасное место либерала. Она договорилась о своей обычной сделке - выпивка, трах в ее квартире в Поттс-Пойнт, видеокамера. Только она была оператором-одиночкой по необходимости и не могла держать руку на пульсе всего. У меня была помощь. Я попросил кого-нибудь стянуть видео и заменить другим. Я записал ее на пленку, когда она пришла ко мне с подачей. Затем я поменялся с ней ролями, сказав, что ее удостоверение личности отправило видео ее отцу и передало кассету копам и газетам. После этого она отступила, но могла бы сделать это снова, просто будь осторожнее. Я не знаю. Она пропала ... О, примерно через год после этого, может, меньше.
Уайт кивнул. Я понимаю это.
Я пытался рассказать это как ни в чем не бывало, но все было совсем не так. Рамона Беккет была адом на колесах, высокая, темноволосая, худощавая, в каждом жесте чувствовалась сексуальная энергия. Она ела как на пристани и была чемпионкой среди юниоров по спортивной гимнастике, которая каждый день пробегала пятнадцать километров. У нее был быстрый метаболизм, но ее прикосновение было странно холодным. Она спала пять или шесть часов, она прочитала много книг и любила носить черную кожу, как в ту ночь, когда я поменялся с ней ролями. Она была живой, дышащей противоречием феминисткой, реакционеркой, растлительницей и идеалисткой. Она искренне верила, что могла бы улучшить жизнь в штате для всех, если бы только смогла обрести силу для этого. В итоге она, конечно, возненавидела меня, но я не мог сказать, что испытывал к ней те же чувства. Я достал салфетку из карманного пакета в ящике стола и высморкался. Прочистите носовые пазухи, и вы сможете прочистить гораздо больше. У любого количества людей могла быть причина убить ее, я сказал.
Включая парня, на которого ты работал?
Я пожал плечами. Кто знает? Может быть. Возможно, он не рассказал мне всю историю. Но он определенно не тот кандидат, за которого можно получить награду, потому что он мертв.
Снова появился табак, и покрытые коричневыми пятнами пальцы свернули сигарету так же ловко, как и раньше. Он посмотрел на нее, зазубрил кончики, разгладил морщинки, постучал по ней ногтем большого пальца и не зажег. Лучше не надо, сказал он. Возможно, ты снова заставишь меня смеяться.
Я постараюсь не делать этого. Почему бы тебе не попробовать не ходить вокруг да около? Ты сказал, что у тебя есть реплика.
Уайт наклонился вперед через стол. У него были плохие зубы и хуже пахло изо рта. Он тоже вспотел, и от его одежды исходил затхлый запах. Говорят, это было похищение. Была записка с требованием выкупа, которая была скрыта.
2
Это привлекло мое внимание. До недавнего времени в Сиднее было множество полицейских, адвокатов, магистратов и политиков, которые вели себя так, как будто ни один из законов на них не распространялся; семнадцать лет назад все было еще хуже. Это интересно, Барри, - сказал я. Расскажи мне больше.
Он откинулся на спинку стула. Ты в деле?
Да ладно, я должен знать намного больше, чем это. И за что? Ты сказал сто тысяч.
Это верно. Десять процентов. Это щедро. Я должен разделить вознаграждение по крайней мере с тремя другими людьми.
Кто?
Он покачал головой. Мне нужны обязательства.
И я получаю аванс в пятьсот долларов и по двести в день плюс расходы.
Я выгляжу так, будто у меня есть такие деньги? Тебе придется работать на случай непредвиденных обстоятельств.
Это естественная реакция - доверять человеку с приличным словарным запасом и разумным знанием грамматики, но в случае с Барри Уайтом с этим импульсом пришлось бороться. Как я уже сказал, он был хорошо образован, и никто никогда не называл его тупым, но он был коррумпирован и изворотлив, или был таким, и я никогда не видел, чтобы невзгоды кого-то исправляли. Я так не думаю, Барри. Нет.
Он снова улыбнулся той улыбкой, которая, должно быть, была привлекательной, когда он был в лучшей форме. Он грузно поерзал на стуле и достал из заднего кармана тонкий бумажник. Попробовать стоило, Харди. Он достал из бумажника семь стодолларовых банкнот и положил их на стол. Это дает мне один день, верно? Вассалы подлежат возврату, если вы откажетесь.
Его глаза были слегка налиты кровью, и ему явно было больно расставаться с деньгами. То, что он это делал, что-то значило, но что? Правильно, если я возьму тебя на себя. Ты не лучший выбор, Барри. Ты оскорблял парней, подбрасывал наркотики женщинам и брал откаты, пока не забыл, какую работу ты должен был выполнять.
Все это правда, сказал он. Я был гребаным идиотом. Я думал, что я слишком умен, чтобы попасться. Ты знаешь, что я сделал со всеми этими деньгами? Я пил, ел и проебал все это. Вот каким тупым я был. У меня ничего нет, Харди. Ни жены, ни детей, ни дома, ни репутации, ни гордости. Все, что у меня есть, это этот единственный шанс. Вы когда-нибудь упускали единственный шанс?
Не совсем.
Но близко?
Я подумал о том, как это было, когда Син ушла от меня, хладнокровно забрав все до единой вещи, принадлежащие ей, и сломав многие из тех, что принадлежали нам совместно. Я подумал о том, в какую алкоголичку впала Id, когда Глен Уизерс вышла замуж за своего полицейского, и о том, что приятная, упорядоченная жизнь Id развалилась, как карточный домик. И это была моя вина. Довольно близко.
Его взгляд заметался по комнате, отмечая грязные окна, пыль на факсимильном аппарате и верхней части картотечного шкафа, арахисовую скорлупу в корзине для бумаг. Ты ведь не совсем сам поджигаешь мир, не так ли?
Если бы мы были на боксерском ринге, вы должны были бы объявить раунд примерно равным. Я устал от спаррингов. Я знал, что хочу получить сто тысяч, я просто не хотел делать это полностью на его условиях. Зачем я тебе нужен, Барри? Ты был копом и ничтожеством. Ты знаешь все тонкости. У вас есть некоторая информация, некоторые контакты, некоторые зацепки. Ты знаешь, как разговаривать с людьми. Почему ты здесь?
Если он и знал, что я у него в руках, он этого не показал. Он наконец поднес самокрутку ко рту и прикурил, снова положив спичку в карман. Это заставило меня задуматься, был ли он внутри, где они делают такие мелочи, как сохранение спичек для игры в карты. Он рассудительно затянулся дымом. У меня нет ресурсов, сказал он. У меня нет ни машины, ни мобильного, ни автоответчика. У меня нет никакой приличной одежды и, самое главное, у меня нет контактных линз. Это будет означать разговор с копами, адвокатами и журналистами. Ты можешь это сделать, я не могу. Есть несколько вещей, которые мы можем сделать вместе, но не так много. Вот почему мне нужен кто-то. Я не собираюсь нассать тебе в карман, Харди, но я знаю, что ты не обкрадываешь людей. Вот почему ты мне нужен. Что ты скажешь?
Все юристы делают это, так почему не горох? Я заключил контракт с Барри Уайтом на непредвиденный случай. Я должен был получить 10 процентов от суммы вознаграждения, которую он вернул, моя доля должна была превысить все. Как он разделил оставшееся, было его делом. У меня была возможность одновременно работать над другими вопросами и отказаться от соглашения в любое время после первой недели. Это означало, что я давал ему кредит на шесть дней. Немного отдавай, немного бери. Он размашисто расписался.
Черт, мне нужно выпить, - сказал он.
Я выкрикну тебе ее через минуту. Обо всем по порядку. Откуда взялась информация о записке с требованием выкупа?
Уайт докурил сигарету, не поперхнувшись, и зажег еще одну. Говорит ли вам что-нибудь имя Лео Гроган?
Я так не думаю.
Он был в отделе по расследованию убийств D. Хороший коп, но грог подействовал на него, и он был выведен из строя. Я выпивал с ним пару раз неделю или около того назад, просто прикалывался, понимаешь. Всплыло дело Беккет. Лео, конечно, был взбешен. Он был в команде, которая расследовала это. Он считал, что определенные люди брали определенные суммы денег, чтобы скрыть записку с требованием выкупа.
Это неопределенно, я сказал. Какие люди? И кто заплатил?
Вот тут-то я и сыграл по-умному. У Лео нет на меня времени. Если бы я проявил интерес, он бы наверняка замолчал. Я расспросил его о награде. Он думал, что срок ее действия истек, когда старик умер.
Итак?
Я говорил тебе, что есть вещи, которые мы могли бы сделать вместе. Это одна из них. Мы должны пойти к Грогану, как следует смазать его и рассказать ему, как обстоят дела. Мы выделим ему треть, если все получится.
Что, если он не будет играть?
Я случайно знаю, что он получает пенсию по инвалидности, на которую не имеет права, и что у него есть активы, которые он не задекларировал. Если он начнет нервничать
Так вот оно что. Син всегда говорила, что люди, с которыми я общался, сделали меня жестоким, бесчувственным и ненадежным из-за осмоса. Я сопротивлялся этой идее, но здесь был хороший шанс проверить это. У Барри Уайта была его копия контракта в кармане, а моя была в моем шкафу для документов. Я всегда мог бы выйти из этого, если бы это стало слишком липким, не так ли? Мы с Уайтом пошли в ближайший паб и купили ему на его деньги три старых шхуны, пока я выпивал пару легких мидди. Пиво, казалось, не действовало на него, пока кто-то не пролил напиток на его недавно отглаженные брюки.
Ты черная пизда, сказал Уайт. Он, пошатываясь, направился к мужчине, коренастому маори в майке, джинсах и рабочих ботинках.
Что ты сказал? Маори поставил напитки, которые он нес, на стол и сел сам.
Уайт нанес удар, который промахнулся и вывел его из равновесия. Маори был готов нанести удар, но спотыкание белых заставило его сдержаться. Это дало мне время приблизиться, схватить маори, взведенный вправо, и спрятать его у него за спиной. Я оттолкнул его на пару шагов, так что он оказался прижатым к стене и не мог воспользоваться каким-либо рычагом, чтобы нанести ответный удар левой. Он был сильным, но когда ты в таком положении, сила не помогает, любое движение причиняет адскую боль.
Он пьян, приятель, - сказал я на ухо маори. И он больной человек. Посмотри на него. Ты ударишь его и, скорее всего, убьешь. Он к тому же бывший полицейский. Тебе не нужны такого рода проблемы.
Хорошо, брат, хорошо, сказал маори. Ты хочешь назад?
Я видел столько крови и битого стекла, сколько мне нужно видеть всю оставшуюся жизнь. Просто позволь этому быть. Я отпустил его и быстро отступил, решив пнуть его в правое колено, если он все еще настроен воинственно. Он посмотрел на меня и, возможно, сломанный нос и шрамы убедили его.
Тебе повезло, что у тебя острый приятель, писсуар, - сказал он Уайту, берясь своими большими руками за напитки. Он отошел в другой конец бара.
Пошел ты, я сказал. Я должен разорвать этот чертов контракт.
Ты не будешь.
Он был прав. Небольшая стычка с маори заставила меня осознать, насколько я полагался на старые приемы, такие как захваты, и новые, такие как трезвость. Если я и не совсем преодолел холм, то определенно приближался к вершине, и шестизначный результат помог бы мне встретить вершину с гораздо большим хладнокровием. Уайт не знал, где жил Лео Гроган, но он знал, где он будет в 10 утра следующего дня в баре отеля "Кливленд" в Чиппендейле. Сам Уайт жил в комнате в пансионате на Роуз-стрит, и я согласился подвезти его домой. Мы дошли до того места, где я припарковал Falcon на Аппер-Форбс-стрит, и Уайт усмехнулся, когда я открыл замок клуба.
Ты в гребаном средневековье, Харди. Раньше у меня был Commodore с одной из первых систем автоматической блокировки. Он поднял воображаемый пульт дистанционного управления. Нажмите кнопку. Бип, бип, и ты милый.
Я положил замок на пол у его ног, завел мотор и ничего не сказал. Он наклонился, немного неуверенно, поднял устройство и осмотрел его.
Кусок дерьма. Я знал парней, которые могли выбить замок из этого ровно за две секунды. Он бросил замок на пол и достал табак.
Не в машине, я сказал. Вы говорите о полицейских, я полагаю?
Да, конечно.
Я знаю людей, которые могут вынуть любую автомобильную сигнализацию, когда-либо сделанную, и завести мотор с тротуара.
Это заставило его замолчать. Он тяжело опустился на свое место, и я почувствовал, что приятное чувство, которое ему дало пиво, уже проходит. Вопрос был в том, был ли он пассивным или агрессивным? Мы поехали по Уильям-стрит. Переход на летнее время только что закончился, и вскоре после семи часов стало темнеть, и девушки начали появляться. Уайт пристально смотрел на них, и я взглянул на него, чтобы оценить его реакцию.
Иисус, сказал он. Не могли бы вы взглянуть на это.
Шестифутовый трансвестит или транссексуалка стояла на обочине возле салона роскошных автомобилей. У нее были длинные, мерцающие серебристо-светлые волосы, и она была одета в короткий топ, мини-юбку и сапоги до бедер в тон.
Ее члены, вероятно, больше твоих.
В чем разница? пробормотал он. А дырявит гребаную дыру.
Я высадил его на Роуз-стрит напротив трехэтажной террасы, которая принесла бы целое состояние, когда перестала бы быть ночлежкой. В свое время я повидал множество таких мест; бутылок с мето на заднем дворе может быть больше, чем бутылок со сладким хересом. Уайт опустил окно и высунул лицо на дорогу, пытаясь привести в порядок мысли. Он неуклюже выбрался из машины и высунулся в открытое окно.
Я на мели, Харди. Эти семьсот были всем, что у меня было. Не могли бы вы одолжить мне несколько долларов?
Конечно, я сказал. Просто скажи мне, кто поставил на тебя в первую очередь.
Ты ублюдок.
Я должен быть. Я имею с ними дело каждый день. Не лги мне, Барри. Так обстоят дела, что важно каждое слово, которым мы обмениваемся.
Женщина. Я дал ей определенные обещания.
Она идиотка.
Возможно, но она так не думает.
Человеческие существа трудно понять. Я знал нескольких умных, находчивых женщин, которые влюблялись в бесполезных, жестоких мужчин, некоторых, которые просто не могли заинтересоваться никаким другим типом. Я взял две двадцатки и десятку из сдачи с выпивки и передал их ему. Не пей все это, Барри. Тебе нужно прополоскать эту рубашку, и тебе не помешали бы дезодорант и жидкость для полоскания рта. Увидимся завтра.
Он взял деньги и ничего не сказал. Отъезжая, я наблюдал за ним в зеркало заднего вида. В течение нескольких секунд он колебался между поворотом налево или переходом улицы. Левая привела его на угол и в паб. Он расправил плечи и перешел улицу. Были признаки того, что Барри Уайт не был полностью израсходованной силой, но это не заставило меня доверять ему ни на йоту больше.
Я поехал домой в Глеб, остановившись по дороге, чтобы купить немного рыбы и белого вина. Я вырос на диете из жареных мясных отбивных, стейка, сосисок, бекона. Такой такер, плюс большие потери от разочарования, заблокировали артерии моего отца и привели его к смерти в довольно раннем возрасте, но я, похоже, унаследовал конституцию и темперамент моей матери. Она ела, пила и курила то, что ей нравилось, дошла до семидесяти и ушла, жалуясь на свои короткие подачи. В эти дни я соблюдаю некоторую осторожность в питании, но не в отношении рыбы; готовить ее можно только так, как советовал мой дядя Джим. Он ловил плоскоголового, леща и портного у пляжа Марубра после того, как вытаскивал песчаных червей для наживки пальцами. Поджарить ублюдков! это был совет дяди Джимса, и это то, что я сделал.
Я жила одна с тех пор, как Глен Уизерс вышла замуж за своего полицейского. Я иногда встречаюсь со своей бывшей девушкой, Терри Кеннилли, которая вышла из длительных отношений более или менее неповрежденной, как и я. Мы вместе ужинаем, ходим в кино и иногда ложимся спать. В этом нет ничего собственнического. Мы оба искали компанию и секс без осложнений. Я не могу сказать, что предпочитаю эту договоренность страстным, преданным отношениям, но это не так уж плохо. Я наслаждаюсь перерывами и одиночными заклинаниями, зная, что они не постоянны.
В тот момент у меня был точно такой же период с Терри, которая была тренером по теннису, в гостях между штатами с одной из ее подающих надежды. За едой я снизил уровень вина до половины от указанного на этикетке, а затем бросил, сварил кофе и сел подумать о том, во что я мог бы ввязаться с Барри Уайтом. Было трудно сохранять оптимизм. В течение многих лет ходили истории о копах с сокровищами - тюками марихуаны, жестянками из-под талька, полными кокаина, чемоданами денег. Насколько я знал, ни один из этих кораблей никогда не заходил, и все старые жулики -копы отбывали срок или оплачивали счета своих адвокатов в рассрочку. Тем не менее, история Уайта имела другое звучание, и сам человек не был стандартным продажным идиотом с липкими пальцами.
Я достал новый блокнот и начал прокладывать свой маршрут через некоторые опасности. Перво-наперво, и мои приоритеты не обязательно совпадают с приоритетами человека, который меня нанял. Я должен был проверить вознаграждение. Соответствовали ли условия и начисленная сумма заявленным Уайтом? Наряду с этим возникла необходимость узнать больше о самом Барри Уайте. Были ли верны мои подозрения, что он отсидел какое-то время, и если да, то за что? Мне нужно было познакомиться с персоналом полицейской группы по расследованию и, если возможно, получить некоторое представление об их выводах. Рассматривалось ли выдвижение обвинений, и если да, то против кого? Это привело к очевидному вопросу, который формирует любое расследование, кто выигрывает? Мы с Уайтом говорили о жертвах Рамоны Беккетт как о наживающихся на ее смерти, но как насчет других - любовника, члена семьи? Как всегда, предстояла некоторая работа на ногах и по телефону, а также кое-какие услуги, о которых нужно было попросить, и, возможно, в конце этого нечего было показать. Но, может быть, нужно было показать гораздо больше, чем обычно.
Я смотрел ночные новости по телевизору в течение нескольких минут, достаточно долго, чтобы понять, что не произошло ничего такого, что не было предсказано утром или не развивалось в течение дня. Я включил радио, чтобы послушать программу Филлипа Адамса Late Night Live, но они говорили о следующем тысячелетии, и я был счастлив просто дождаться этого. Я в тысячный раз сыграл Пола Саймонса Грейсленда и лег спать с автобиографией Грэма Ричардсона, которая заставила меня почувствовать, что люди, с которыми я имел дело, в конце концов, были не такими уж плохими. Мое теннисное снаряжение лежало в углу, куда я бросил его после моей последней игры с Терри. Я лег спать, думая о ее длинных загорелых бедрах.
3
Я никогда не увлекался бегом трусцой, а кататься на велосипеде по Сиднею в наши дни совсем не весело, учитывая грязный воздух и пробки. Как и многие другие люди, я обнаружил, что ходьба - лучшее упражнение. Ты ничего не дергаешь, стараешься не наступать на выбоины и собачье дерьмо, и ты можешь думать, пока делаешь это. Я пробегаю несколько километров в Глебе почти каждое утро, если только не льет проливной дождь или мне не нужно быть где-то пораньше, и я стараюсь не допускать этого. Был март, и было прохладнее, чем должно было быть после не слишком удачного лета. Я бодро шел по парку вместе с бегунами трусцой, силовиками, выгуливающими собак и другими людьми, которые просто гуляли.
Когда я переехал в Глеб в начале семидесятых, вы не могли спуститься к воде ниже парка Джубили. В waya ships chandler были ряды старых жестяных и фибровых зданий, склад лесоматериалов, автоэлектрик. Все это было убрано, и парк был расширен до ватерлинии с большим количеством деревьев и мощеной дорожкой, идущей по всему периметру к каналу. Это было 100-процентное улучшение, и модернизация все еще продолжается в западном направлении к Джонстон-стрит. Было очищено больше зданий, а земля очищена от токсинов. План состоит в том, чтобы позволить его части вернуться к водно-болотному угодью, которым оно когда-то было. Хорошие новости для птиц. Обычно я поднимаюсь по полумесяцу мимо заповедника Лью Хоад до Бридж-роуд и возвращаюсь домой этим путем, но с тех пор, как начались работы на пешеходной дорожке Гарольд Парк, я изменил свой маршрут. Они расширяют автостоянку и строят выделяющийся участок над Джонстон-Крик. Я не одобряю. Раньше ты мог ходить вдоль ручья. Это была не самая эффектная прогулка в мире, но, по крайней мере, это было общественное место. Я забрел на футбольное поле и посидел на трибунах, чтобы подумать.
Множество птиц сидело там со мной, как будто ожидая прибытия водно-болотных угодий. Я был выбит из колеи некоторыми изменениями, происходящими здесь: траекторией полета, пешеходной дорожкой, застройкой Росс-стрит, где снесли около гектара складских помещений, мостом Глеб-айленд, ради всего святого. Я присутствовал на митинге протеста против плана строительства пристани для яхт в заливе Блэкуоттл, и это было примерно так же экологически активно, как и я. Я задавался вопросом, не в первый раз, не следует ли мне подумать о переезде. Мне не нужен был дом с тремя спальнями, над головой пролетают самолеты, но я не мог представить, где еще я хотел бы быть, кроме Бонди, и они были уверены, что скоро это начнут менять.
Я пробирался по улицам и переулкам, которые ведут обратно к Бридж-роуд, и знакомые виды и запахи вытеснили мысли о переезде из моей головы. И ни один самолет не пролетел над нами. Я поехал домой, принял душ, побрился и позвонил Фрэнку Паркеру, который, как я знал, будет на своем рабочем месте в десять минут десятого. Фрэнк и я прошли долгий путь назад. Он женился на Хильде Стоунер, которая когда-то снимала этот же дом, и они назвали своего сына в мою честь. Фрэнкса в значительной степени потеснили в администрации, но время от времени он пачкает руки. Мы обменялись обычной мужской чушью, и я спросил его, что он знает о Барри Уайте.
Жаль, что так, сказал он.
Как же так?
Он был подходящим парнем для этой работы, или казался таким. Но ублюдки в Туалете развратили его. Нужно было быть святым, чтобы устоять перед кое-чем из того, что предлагалось там тогда. Могу я спросить, почему вы заинтересованы?
Я должен рассказать Фрэнку часть истории, чтобы получить то, что я хотел, но сначала я хотел заинтриговать его. Фрэнк Паркер был человеком с большим любопытством. Работа. У него есть кое-какая информация, которая может куда-то привести.