Я устал, когда вышел из автобуса в Форт-Фаррелле. Хотя автобус имел хорошую подвеску и очень удобное сиденье, у меня было такое чувство, словно я просидел несколько часов на мешке с камнями, поэтому я устал и не был впечатлен видом Форт-Фаррелла – самого большого маленького города в Западной Канаде . по крайней мере, там, на знаке на границе города, было сказано. Вы, должно быть, забыли о Доусон-Крик.
Это была конечная остановка автобуса, и автобус продержался всего мгновение. Я вышел, никто не сел, он развернулся и поехал обратно в сторону Пис-Ривер и Форт-Сент. Джон, вернемся к цивилизации. Форт Фаррелл увеличился — но лишь временно — на одного жителя.
Был полдень, и мне пора было немедленно решить небольшой деловой вопрос, который имел решающее значение для того, остался ли я в этом «большом городе» посреди пустыни. Поэтому вместо того, чтобы искать отель, я оставил свой чемодан в камере хранения на автовокзале и спросил, где находится здание Маттерсона. Маленький толстый парень, который, очевидно, был разнорабочим на автобусной станции, посмотрел на меня с веселым блеском в глазах и слегка рассмеялся. «Они, должно быть, чужие в этих краях».
«Может выглядеть так, поскольку я только что вышел из автобуса», — коротко ответил я. Я хотел получить информацию, а не дать ее.
Он хмыкнул, веселый блеск исчез из его глаз. «Это на Кинг-стрит. Надо быть слепым, чтобы не заметить этого, — прямо сказал он. Он был из тех остроумных людей, которые думают, что имеют монополию на остроумные замечания: ими кишит каждый маленький городок. Черт с ним! От природы я не был склонен заводить знакомства, хотя вскоре мне пришлось постараться произвести хорошее впечатление.
Главная улица была главной улицей и была нарисована словно по линейке. Это была не только главная улица города, но и удобная. также считается единственной улицей в Форт-Фаррелле - население 1806 человек плюс один. Существовал обычный ряд витрин, которые пытались сделать бизнес больше, чем он был на самом деле, и за которыми местные бизнесмены пытались зарабатывать на жизнь - заправочные станции и автосалоны, продуктовый магазин, называемый супермаркетом, парикмахерская, "Парижский магазин". Модный магазин, в котором продавались дингель-данглы городским дамам, а также был магазин, где можно было купить охотничье и рыболовное снаряжение. Я заметил, что имя Маттерсон всплывает регулярно, и пришел к выводу, что Маттерсон был большой пушкой в Форт-Фаррелле.
Впереди, несомненно, было единственное примечательное здание во всем городе: восьмиэтажный колосс, который, я был уверен, должен был быть Маттерсон-билдинг. Я сразу почувствовал себя немного бодрее и ускорил темп, но снова замедлился, когда Хай-стрит превратилась в небольшой квадратик с зелеными, плотно подстриженными лужайками и тенистыми деревьями. Посреди площади стояла бронзовая статуя человека в военной форме; сначала я подумал, что это военный мемориал, но потом прочитал, что это основатель города – Уильям Дж. Фаррелл, лейтенант Королевского инженерного корпуса, пионеры , ох , пионеры – парень давно умер и его слепой глаза тупо смотрели на длинный ряд витрин магазинов на Хай-стрит, а птицы на площади весьма непочтительно клевали его форменную фуражку.
Затем я с недоверием уставился на вывеску на углу Хай-стрит и Фаррелл-стрит, и холодок пробежал по моей спине, когда я прочитал название Тринавант-Парк. Имя, свидетельствующее о забытом прошлом, ударило меня, как дубина, и я все еще был потрясен, когда добрался до здания Маттерсона.
Говард Маттерсон был трудным джентльменом в общении. Я выкурил три сигареты в его приемной, изучая мягкие, округлые формы его секретаря и думая о имени Тринавант. Это было не такое уж распространенное имя, чтобы сталкиваться с ним каждый день, и я познакомился с ним только один раз в жизни, и при обстоятельствах, которые я предпочел бы забыть. Не было бы ошибкой сказать, что Тринавант изменил мою жизнь, но независимо от того, изменил ли он ее в лучшую или худшую сторону, я нет возможности убедиться. Я еще раз подумал, стоит ли мне сразу повернуться; но плоский кошелек и пустой желудок — два веских аргумента, поэтому я решил остаться и посмотреть, что может предложить Маттерсон.
Внезапно и без предупреждения секретарь Маттерсона сказал: «Г-н. Маттерсон готов поговорить с вами сейчас. Ни телефон, ни звонок не звонили, и я криво улыбнулась. Итак, он был из этого типа. Один из тех парней, которые продемонстрировали свою силу, сказав: «Пусть он подождет полчаса, мисс, прежде чем отправлять его», все время думая про себя: «Это покажет парню, кто здесь хозяин». возможно, я поступил с ним неправильно – возможно, он был действительно занят.
Это был крупный, толстый мужчина с румяным лицом, и, к своему удивлению, я увидел, что он был не старше меня, то есть лет тридцати трех. Учитывая широкое распространение имени Маттерсон в Форт-Фаррелле, я ожидал встретить мужчину постарше; очень немногими бизнес-империями управляют молодые люди. Он был широким и мускулистым, хотя пухлость его лица и двойной подбородок указывали на предрасположенность к ожирению. Но хотя он был большим, я был на несколько дюймов выше его. Я не совсем гном.
Он встал из-за стола и протянул руку. «Рад вас видеть, мистер. Бойд. Дон Хальсбах рассказал мне о вас много хорошего.
У него есть на это все основания, подумал я, раз уж я нашел для него состояние. Затем я занялся ответным рукопожатием Маттерсона. Я сильно сжал его пальцы, просто чтобы показать ему, что я такой же мужчина, как и он, и он широко улыбнулся мне. — Хорошо, садись, — сказал он и отпустил мою руку. «Расскажу немного о работе. Для вас это должно стать рутиной.
Я сел и взял сигарету из пачки, которую он толкнул через стол. «Только одно», — сказал я. «Вы не должны думать, что я смогу находиться в вашем распоряжении долгое время, мистер. Маттерсон. Я должен закончить эту задачу, когда наступит весенняя оттепель.
Он кивнул. "Я знаю об этом. Дон сказал мне, что Де вернется в Северо-Западную территорию на лето. Думаешь, ты сможешь там разбогатеть?
«Есть и другие геологи», — ответил я. «Уже сделано много крупных находок, и я думаю, что там в земле больше металла, чем мы думаем. Нам просто нужно это выяснить».
Он улыбнулся мне. «Мы имеем в виду тебя». Затем он покачал головой. «Ты опережаешь свое время, Бойд. Северо-Западная территория еще слишком слабо развита. Какой смысл искать богатый минерал посреди пустыни, если его разработка будет стоить миллионы долларов?»
Я пожал плечами. «Если находка достаточно большая, деньги тоже будут там».
— Возможно, — с сомнением сказал Маттерсон. «Ну, насколько я понял, Дон, тебе просто нужна краткосрочная работа, чтобы заставить капитал снова пойти на север. Не правда?"
"Действительно."
»Хорошо, вы пришли по адресу. Теперь я должен познакомить вас с делом. Корпорация Matterson очень уверена в возможностях развития этой части Британской Колумбии, и мы уже идем полным ходом. Мы управляем широким спектром проектов, которые в основном ориентированы на лесное хозяйство – целлюлоза, фанера, строительная древесина и так далее. Мы собираемся начать строительство завода по производству газетной бумаги, постоянно расширяем производство фанеры. Но есть одна вещь, которой нам не хватает, — это энергия, особенно электроэнергия».
Он откинулся на спинку стула. «Конечно, мы могли бы проложить трубопровод к месторождениям природного газа в Доусон-Крик и, таким образом, запустить электростанцию на газе. Но это будет стоить чертовски много денег, и при этом мы окажемся в кармане у поставщиков газа, а мы этого не хотим. Мы не хотим ни от кого зависеть, но нам нужно больше энергии, поэтому нам нужна собственная электростанция».
Он ударил рукой по карте на стене. «Британская Колумбия богата гидроэнергетикой, но большая часть ее не используется — мы получаем 1 500 000 киловатт из возможных 22 000 000. Здесь, на северо-востоке, есть 5 000 000 киловатт, но ни одного единственная генераторная установка, использующая гидроэнергию. Это чертовски много энергии, которая тратится впустую.
Я вмешался: «Они строят большую плотину на реке Пис».
Маттерсон презрительно фыркает: «На это уйдет несколько лет, и мы не можем дождаться, пока правительство построит многомиллиардную плотину. Именно сейчас нам нужна сила. Именно поэтому мы построим собственную барьерную плотину. Он будет не очень большим, но достаточно большим для нас и достаточно большим, чтобы мы могли расширяться настолько, насколько захотим, в течение многих последующих лет. Мы нашли правильное место и получили благословение правительства». Он посмотрел прямо на меня. «И здесь вы вступаете в игру, мистер. Бойд. Они должны дать нам уверенность в том, что мы не совершим ни одной из тех ошибок, о которых люди потом сожалеют. Мы намереваемся затопить сорок пять квадратных километров долины, но нам было бы чертовски жаль узнать позже, что мы похоронили самое богатое медное месторождение в Канаде под тридцатью метрами воды. Эта территория никогда не обследовалась геологами, поэтому мы хотели бы, чтобы вы внимательно осмотрели ее, прежде чем мы построим плотину. Ты сможешь это сделать?
«Звучит очень просто», — ответил я. «Но я бы хотел посмотреть на карту».
Маттерсон удовлетворенно кивнул и взял трубку. «Приходите с картами долины Кинокси, Фред». Он повернулся ко мне. «Мы не занимаемся добычей полезных ископаемых, но мы бы расстроились, если бы упустили шанс». Он задумчиво поджал подбородок. "Я уже некоторое время подумываю о проведении геологического обследования наших земельных владений - должна быть возможность ответить. Если вы хорошо справитесь сейчас, возможно, мы сможем поговорить о контракте позже».
«Я подумаю об этом», — равнодушно ответил я. Я никогда не разрывал долгосрочные контракты.
Вошел мужчина со свернутыми карточками. Он выглядел как младшая версия Дж. П. Моргана и был одет корректно и элегантно в костюме консервативного покроя. Лицо его было худым и ничего не выражающим, а бледно-голубые глаза были холодными. Маттерсон сказал: «Спасибо, Фред». Он взял карточки и продолжил: «Это мистер. Бойд, геолог, которого мы думаем привлечь. Фред Доннер, один из моих старших сотрудников.
«Приятно познакомиться», — сказал я. Доннер сухо кивнул и повернулся к Маттерсону, который разворачивал карты. «National Concrete просит контракт на поставку бетона».
«Заставьте их говорить», — сказал Маттерсон. «Мы ничего не подпишем, пока Бойд не выполнит свою работу». Он посмотрел на меня. "Вот. Кинокси является притоком Квадачи, впадающей в Финли, а затем в реку Пис. Видите ли, здесь крутой склон, где река Кинокси образует ряд порогов, а над склоном лежит долина. Он ткнул кулаком в карту. «Мы строим здесь плотину, даем долине затопить и получаем хорошее и стабильное давление воды. Размещаем электростанцию ниже склона – это дает нам хороший перепад. Геодезисты установили, что вода покроет примерно пятнадцать километров дна долины средней шириной три километра, это будет новое озеро – озеро Маттерсон».
«Это много воды», — заметил я.
«Озеро не будет очень глубоким», — ответил Маттерсон. «Поэтому мы считаем, что сможем обойтись относительно невысокой плотиной». Он постучал по карте. «Ваша задача — выяснить, не упускаем ли мы чего-нибудь на этих сорока пяти квадратных километрах долины».
Я некоторое время изучал карту, а затем сказал: «Это не вызовет у меня никаких затруднений. Где именно находится эта долина?
— Примерно в шестидесяти километрах отсюда. Когда мы начнем строить плотину, мы построим туда дорогу, но пока долина достаточно изолирована».
«Не так изолированно, как Северо-Западная территория», — сказал я. «Наверное, я найду его».
«Я думаю, вы могли бы», — сказал Маттерсон с широкой улыбкой. «Но это тоже выглядит не так уж и плохо. Мы возим вас туда и обратно на вертолете компании».
Я был рад это услышать; это сэкономило бы мне немало подошвенной кожи. Я сказал: «Возможно, мне придется проделать несколько пробных скважин; но это зависит от того, что я найду. В таком случае мне понадобится буровое оборудование и пара людей.
Доннер вмешался: «Не заходит ли это слишком далеко?» Я сомневаюсь, что это будет необходимо. Вероятно, будет разумнее, если мы прямо пропишем в контракте, что вы выполняете всю работу самостоятельно».
Я спокойно сказал: «Мистер. Доннер, мне не платят за сверление ям в земле. Мне платят за то, чтобы я использовал свой мозг для анализа проб, добытых из этих отверстий. Ну, это нормально, насколько я понимаю. Я хотел бы выполнить всю работу сам, но это займет в шесть раз больше времени, и в счет будет включена моя обычная почасовая ставка, а я недешевая рабочая сила. Я просто пытаюсь сэкономить тебе деньги».
Маттерсон ударил рукой. «Забудь об этом, Фред, возможно, это никогда не будет актуально. Ты будешь тренироваться только в том случае, если наткнешься на что-то особенное, не так ли, Бойд?
"Абсолютно верно."
Доннер посмотрел на Маттерсона своими холодными глазами. «Есть еще одна вещь», - сказал он. «Лучше, чтобы Бойд держался подальше от северной части. Это не …"
«Я знаю, чем это не является, Фред», — оборвал его Маттерсон раздраженным тоном. «Я улажу этот вопрос с Клэр».
«Это тоже самое лучшее», — сказал Доннер. «Иначе весь проект может быть сорван».
Обмен словами ничего для меня не значил, но дал мне понять, что эти двое мужчин ведут личную битву и что мне лучше сохранять нейтралитет. Но в то же время мне нужно было иметь четкие линии, поэтому я вставил: «Я хотел бы знать, кто здесь главный. От кого мне следует подчиняться – от Вас, господин? Маттерсон? Или г-н. Доннер здесь?
Маттерсон уставился на меня. «Они подчиняются моим приказам», — категорически сказал он. «Меня зовут Маттерсон, и это корпорация Маттерсон», — он бросил быстрый взгляд на Доннера, как будто предлагая ему обсудить этот вопрос, но после секундного колебания Доннер отступил, коротко кивнув.
— Просто я знаю об этом, — сказал я легким тоном.
Затем мы перешли к обсуждению условий моего контракта. Доннер оказался весьма настойчивым джентльменом, и, поскольку он меня сильно раздражал, пытаясь Что касается возможных затрат на бурение, я потребовал более высокую плату, чем обычно. Несмотря на то, что это казалось рутинной задачей и хотя мне нужны были деньги, были некоторые вещи, которые меня не волновали. Также существовало имя Тринавант, хотя оно, похоже, не имело в этой связи никакого значения. Однако условия контракта, которым я в конце концов заманил Доннера, были настолько хороши, что я знал, что мне придется согласиться на эту работу — гонорар позволял мне находиться на Северо-Западных территориях все лето.
Маттерсон мало чем помог Доннеру. Он просто сидел и улыбался, пока я спорил с Доннером. Должно быть, это адский способ управлять большой компанией. Когда контракт был составлен, Маттерсон сказал: «Я бронирую для вас номер в отеле «Маттерсон Хаус». Он не сравнится с Хилтоном, но я думаю, вы найдете его достаточно комфортным. Когда вы сможете приступить к работе?
«Как только я получу свое оборудование из Эдмонтона».
«Отправьте его сюда», — сказал Маттерсон. «Мы оплачиваем фрахт».
Доннер фыркнул и вышел из офиса. У него был неудачный день.
II
Отель «Маттерсон Хаус» оказался частью здания «Маттерсон Билдинг», так что мне не пришлось далеко идти, когда я вышел из офиса Маттерсона. Я также заметил, что там было несколько офисов, все они носили название «Маттерсон», а в одном углу здания находился банк «Маттерсон». Похоже, у Маттерсона было немало деловых предприятий, и как только он построит плотину, он сможет добавить к этому списку Matterson Power Company. Вскоре он будет доминировать над всем и вся в этой области.
Я попросил носильщика организовать, чтобы мой чемодан забрали на автовокзале, а затем спросил: «У вас в городе есть газета?»
«Да, но он выходит только по пятницам».
«Где редакция?»
«В парке Тринавант – на северной стороне».
Я вышел в сгущающиеся сумерки и пошел обратно по Главной улице, пока не достиг площади. Лейтенант Фаррелл слепо смотрел на заходящее солнце, которое посылало свои последние лучи на его ирреново-зеленое лицо с белыми крапинками птиц. Мне было интересно, что бы он подумал о событиях, произошедших в его колонии поселенцев. Судя по выражению его лица, он знал – и не выглядел слишком взволнованным.
Редакцию Fort Farrell Recorder , похоже, больше заботило печатное дело, чем издание газеты, но на мой первый вопрос удовлетворительно ответила молодая леди, которая, по-видимому, составляла весь коллектив.
«Конечно, у нас есть копии всех предыдущих изданий. Насколько далеко назад вы хотите заглянуть?
«Около десяти лет».
Она поморщилась. «Тогда нам нужно заполучить переплетенные вина. Им придется присоединиться ко мне в заднем офисе. Я последовал за ней в пыльную комнату. — Ты помнишь точную дату?
Мне не составило труда это запомнить: каждый знает свою дату рождения. «Вторник, 4 сентября 1956 года».
Она указала на книжный шкаф и беспомощно сказала: «Это тот, который там наверху; но я не думаю, что смогу этого достичь».
«Позволь мне взять это», — сказал я. Это была огромная подушечка, и я думаю, она весила примерно столько же, сколько она.
Она сказала: «Вам придется это прочитать, и не разрезайте страницы — это единственные копии, которые у нас есть».
«Конечно, не буду», — пообещал я ей и положил книгу на сосновый стол. «Можно мне свет?»
«Конечно». Она включила свет и вышла.
Я выдвинул стул и открыл громоздкую книгу. В нем содержались два тома «Рекордера Форт-Фаррелла» — сто четыре отчета о жизни небольшой общины, сводка рождений и смертей, радостей и горестей, некоторых преступлений, но не так много, как можно было ожидать, и немного человеческой информации. доброта – о последнем должно было быть больше, но эта тема не для лучших заголовков. Обычная деревенская газета.
Я поискал номер за 7 сентября – пятницу после аварии – наполовину боялся того, что найду, наполовину боялся, что вообще ничего не найду. Но оно было там, и это был материал на первой полосе. Заголовок, написанный жирным черным шрифтом на всю ширину страницы, кричал на меня: Джон Тринавант погиб в автокатастрофе .
Хотя я знал всю эту историю наизусть, я внимательно прочитал газетный отчет, и он рассказал мне кое-что, о чем я раньше не знал. Это была до боли обыденная история, грустная, но слишком обычная, и обычно она не попадала бы на первые полосы газет. Я вспомнил, что ему была отведена лишь четверть колонки внизу страницы 2 « Ванкувер Сан» , а в газетах Торонто было лишь небольшое объявление.
Непропорциональное внимание в Fort Farrell Recorder было связано с тем, что Джон Тринавант, будучи старшим менеджером фирмы Trinavant & Matterson, был большим человеком в Форт-Фаррелле. Городской матадор внезапно умер, и Форт Фаррел оплакивал его. Публично оплакивали черным шрифтом на белой бумаге.
Джон Тринавант (56 лет) ехал из Доусон-Крик в Эдмонтон со своей женой Энн (возраст не указан) и сыном Фрэнком (22 года). Они въехали в г-н. Новый фургон Тринаванта, «Кадиллак», но новая блестящая машина так и не добралась до Эдмонтона. Его нашли у подножия двухсотфутовой скалы. Следы заноса ясно показали, как произошла авария. "Возможно, - сказал чиновник, курировавший судебное расследование, - водитель ехал слишком быстро и поэтому не справился с управлением повозки. Но это то, что никогда не будет выяснено».
«Кадиллак» превратился в сгоревшую развалину и больше никогда не стал автомобилем.
Трое Тринавантов также больше никогда не стали людьми; все они были убиты на месте. Но в этом происшествии был странный аспект; В карете находился четвертый человек, молодой человек, которого опознали как Роберта Гранта. Его нашли живым, но его состояние было очень тяжелым. Сейчас он находился в городской больнице с ожогами третьей степени, тяжелым переломом черепа и несколькими переломами костей различного характера. Предполагалось, что г-н. Грант был одним автостопщик, как г-н. Тринавант подобрал где-то на дороге между Доусон-Крик и местом крушения. Высказывалось сомнение в том, что г. Грант выживет.
Весь Форт-Фаррелл, нет, вся Канада (написал автор передовой статьи) должна оплакивать эпоху, закончившуюся смертью Джона Тринаванта. Семья Тринавант была связана с городом со времен героических дней лейтенанта Фаррелла, и было печально (лично для автора статьи), что семья Тринавант теперь вымерла по мужской линии. Однако была племянница, мисс К. Т. Тринавант, которая в настоящее время училась в школе в Лозанне, Швейцария. Оставалась надежда, что эта трагедия не помешает образованию, которое так искренне желал дать ей ее любимый дядя.
Я сел и уставился на газету передо мной. Итак, Тринавант был спутником Маттерсона, но это не мог быть тот Маттерсон, которого я только что встретил. Он был слишком молод для этого. В 1956 году, когда произошел несчастный случай, ему было чуть больше двадцати, то есть примерно того же возраста, что и погибшему молодому Фрэнку Тринаванту. Значит, должен был быть другой Маттерсон – предположительно отец Говарда Маттерсона – и он сделал Говарда наследным принцем империи Маттерсонов. Если бы Говард еще не был королем.
Я вздохнул и задался вопросом, какое сатанинское совпадение привело меня в Форт Фаррелл. Потом я пролистал следующий номер газеты и обнаружил – ничего! Никаких дальнейших упоминаний об аварии или ее жертвах не было. Я перелистывал страницы, но имя Тринаванта не было упомянуто ни разу в номерах следующего года – ни некролога, ни писем читателей о Тринаванте, абсолютно ничего. Судя по данным регистратора Форт-Фаррелла, Джона Тринаванта никогда не существовало.
Я еще раз пролистал книгу. Было очень странно, что местная газета не заработала после его смерти ни копейки. В конце концов, это был родной город Тринаванта, город, где он практически был королем. Чертов способ вести газету!
Я немного задумался. Это был второй раз за день, когда я сделал то же самое наблюдение. В первый раз это было связано с Говардом Маттерсоном и его руководством Маттерсон Корпорейшн. Я задумался над этим, и это привело меня к другому вопросу: кому принадлежал регистратор Форт-Фаррелл?
Маленькая офисная девочка сунула голову в дверь. «Им придется уйти сейчас. Мы должны закрыться».
Я улыбнулся ей. «Иначе я думал, что редакции газет никогда не закрываются».
«Это не Vancouver Sun», — ответила она. «Или Монреаль Стар».
«В этом я не сомневаюсь», — подумал я.
«Ты нашел то, что искал?» — спросила она.
Я последовал за ней в приемную. «Да, я нашла несколько ответов и много вопросов». Она непонимающе посмотрела на меня. Я спросил: «Есть ли здесь поблизости место, где можно выпить чашечку кофе?»
«Напротив площади есть греческий кафетерий».
«Как насчет того, чтобы пойти со мной?» Я подумал, что смогу получить от нее некоторую информацию.
Она улыбнулась: «Моя мать сказала, что я никогда не должна встречаться с незнакомыми мужчинами. Кроме того, мне нужно встретиться со своим другом.
Я смотрел на ее восемнадцатилетнюю фигуру и мечтал снова стать молодым – как до аварии. — Возможно, в другой раз, — сказал я.
"Может быть."
Она начала неумелыми жестами пудрить нос, и я вышел из офиса, думая, что меня могут арестовать за попытку похищения ребенка, если я не буду осторожен.
Я пересек площадь и нашел греческую столовую. Это была типичная светская беседа, но я отнесся к ней серьезно. Я не мог позволить себе испытывать приятных чувств, пока был всего лишь бедным геологом, ищущим счастья.
Я заказал кофе и пару сэндвичей и сел за пустой стол. Я был полон решимости заняться какой-нибудь напряженной мыслительной работой, но не успел, потому что сразу после этого к столу подошел мужчина и спросил: «Вы не возражаете, если я сяду здесь?»
Он был стар, лет семидесяти, с кожей орехового цвета. лицо и тонкая шея, с которой возраст удалил естественный слой жира. Волос на голове у него было много, хотя и поседели, а из-под густых бровей выглядывали пытливые голубые глаза. Я долго и задумчиво смотрел на него, а затем он продолжил. «Меня зовут Макдугалл, и я редактор местного опрыскивателя».
Я ударил рукой. «Присаживайтесь».
Он поставил чашку с кофе на стол и, крякнув, сел на свое место. «Я тоже сеттер», - сказал он. «И корректор, и рекламщик. Я несу ответственность за все это».
«Вы еще и издатель?»
Он презрительно фыркнул. «Я похож на издателя газеты?»
«На самом деле не так уж и много».
Он отпил кофе и пристально посмотрел на меня. «Вы нашли то, что искали, мистер? Бойд?
«Они хорошо информированы», — заметил я. «Я не пробыл в городе и двух часов, и уже понимаю, что скоро обо мне упомянут в « Форт-Фаррелл Регистратор» . Как ты себя держишь?
Он улыбнулся. «Это маленький город, и я знаю в нем каждого мужчину, женщину и ребенка. Я только что из здания Маттерсона и знаю о вас все, мистер. Бойд.
Этот МакДугалл казался старым проницательным парнем. Я сказал: «Могу поспорить, что вы тоже знакомы с условиями моего контракта».
«Это можно себе представить». Он криво улыбнулся мне. «Доннер был не слишком в восторге». Он поставил чашку. «Вы узнали то, что хотели знать о Джоне Тринаванте?»
Я затушил сигарету. «У вас странная манера писать газету, г-н. МакДугалл. Никогда еще я не видел такой тишины в печати».
Улыбка исчезла с его лица, и он выглядел именно тем, кем был - уставшим стариком. Он помолчал какое-то время, а затем неожиданно спросил: «Вы любите хороший виски, мистер? Бойд?
«Я никогда не отказывался от такого предложения».
Он мотнул головой в сторону редакции. «У меня квартира над редакцией, и у меня там стоит бутылка виски. Пойдем прямо сейчас? Мне вдруг захотелось напиться».
В ответ я встал из-за стола и заплатил за нас обоих. Когда мы пересекали площадь, Макдугалл сказал: «Я ничего не плачу за квартиру. В свою очередь, я должен быть готов уехать двадцать четыре часа в сутки. Я действительно не знаю, кто лучше всего выделяется в этой сделке».
«Возможно, вам следует заключить новое соглашение с вашим издателем».
«С Джимсоном? Хорошая шутка – он всего лишь приспешник хозяина».
«И имя владельца — Маттерсон», — сказал я, высунув щуп.
Макдугалл нахмурился. — Ну, так ты зашёл так далеко? Они меня интересуют, мистер. Бойд; ты действительно любишь.
— И ты начинаешь меня интересовать, — сказал я.
Мы добрались до его квартиры, которая была скудно, но уютно обставлена. Мак Дугалл открыл шкаф и достал бутылку. «Есть два вида виски», - сказал он. «Есть сорт, который производится миллионами литров: нейтральный машинный спирт смешивается с хорошим солодовым виски для придания вкуса, добавляется жженая карамель для придания цвета и выдерживается семь лет, чтобы защитить священное имя шотландского виски. Он поднял бутылку в воздух. «И вот настоящий — пятнадцатилетний несмешанный солод, произведенный и выпитый ценителями. Этот из Айлея – лучший из возможных».
Он щедро налил бледно-желтую жидкость и протянул мне один стакан. Я сказал: «Здоровья, мистер. МакДугалл. Кроме того, как мне отличить тебя от всех остальных с именем МакДугалл?
Я мог бы поклясться, что он покраснел. «У меня хорошее шотландское имя, и можно подумать, что его хватит любому мужчине; но моему отцу пришлось соединить его с другим. Он называл меня Хэмиш, но лучше зови меня Мак, как все остальные. Таким образом мы избежим драки. — Он глубоко рассмеялся. «Черт, я много дрался в детстве».
Я сказал: «А меня зовут Боб Бойд».
Он кивнул. «Я буду звать тебя просто Боб, если ты не обращай на это внимания. И дайте мне знать, почему вас интересует имя Тринавант?
«Меня это интересует?»
Он вздохнул. «Боб, я старый крыса в журналистской профессии и знаю, что делаю. Я внимательно смотрю на каждого, кто просит показать старые номера газеты. Вы будете удивлены, узнав, как часто это приводит к хорошей истории. Последние десять лет я ждал, пока кто-нибудь назовет точную цифру».
«Почему Регистратору Форт-Фаррелла теперь интересно имя Тринавант?» — спросил я. «Тринаванты мертвы, а Регистратор Форт-Фаррелла убивал их еще больше. Вы бы не подумали, что можете убить воспоминания, не так ли?
«Русские хороши в этом; они могут убить человека и при этом оставить его в живых, оставить его ходить как живого мертвеца», — сказал Макдугалл. «Подумайте только, что они сделали с Хрущёвым. Просто кажется, что Маттерсону пришла в голову эта идея первым».
— Вы не ответили на мой вопрос, — сказал я нетерпеливо. — Выкладывай это, Мак.
«Рекордер Форт-Фаррелла не интересуется Тринавантес», — ответил он. «Если бы я написал статью о ком-либо из них, если бы я хотя бы упомянул имя, меня бы уволили на серой бумаге. Это мой личный интерес, и если бы Булл Маттерсон узнал, что я забочусь о Тринаванте, у меня быстро были бы проблемы. — Он указал на меня пальцем. «Тогда держи рот на замке». Он снова налил себе стакан, и я увидел, что его рука дрожит. «Ну, дай мне услышать твою историю».
Я сказал: «Мак, я не собираюсь тебе ничего говорить, пока ты не расскажешь мне немного больше о семье Тринавант». И не спрашивай меня, почему, потому что я не хочу тебе говорить».
Он долго и задумчиво смотрел на меня, а затем сказал: «Но позже ты мне расскажешь?»
"Может быть."
На его лице появилось задумчивое выражение, но, наконец, он сказал: «Ладно, похоже, у меня нет выбора. я собираюсь рассказать тебе о Тринавантах. — Он подтолкнул ко мне бутылку. «Наливайся, сынок».
Тринавант — старая канадская фамилия, и первый Тринавант, Жак Тринаван, приехал в Квебек из Бретани где-то в 18 веке. Но Тринавантес не были тем, что понимали поселенцы или купцы – не тогда. В их телах была ртуть, и они направились на запад. Прапрадед Джона Тринаванта был известным путешественником , другие тринаванты были охотниками за мехом, а непроверенная история гласит, что тринавант пересек континент и увидел Тихий океан раньше Александра Маккензи.
Дед Джона Тринаванта был разведчиком лейтенанта Фаррелла, и когда Фаррелл построил форт, он решил пустить корни в Британской Колумбии. Это был хороший район, ему нравился ландшафт, и он видел большие возможности. Но тот факт, что тринаванты перестали бродить, не означал, что они потеряли темп. В Форт-Фаррелле три поколения семьи Тринавант построили лесную империю, небольшую, но здоровую.
«Именно Джон Тринавант действительно добился успеха», - сказал Макдугалл. «Он был человеком двадцатого века – родился в 1900 году – и взял на себя руководство в молодом возрасте. Ему было всего двадцать три, когда умер его отец. В то время Британская Колумбия была еще недостаточно развита, и именно такие люди, как Джон Тринавант, сделали провинцию такой, какая она есть сегодня».
Он задумчиво посмотрел на свой стакан. «Я думаю, что с чисто деловой точки зрения Тринавант сделал что-то очень умное, когда объединился с Буллом Маттерсоном».
«Вы уже второй раз упоминаете его», — сказал я. «Это не может быть тот же человек, с которым я разговаривал в Маттерсон-билдинг».
"Конечно нет. Это был Говард, он просто большой неряха, — презрительно сказал Макдугалл. — Я говорю о старом — отце Говарда. Он был на несколько лет старше Тринаванта, и в 1925 году они заключили партнерство. Джон Тринавант обладал мозгами и руководил бизнес-политикой, а Маттерсон обеспечивал энергией и энтузиазмом, и вскоре дело пошло по-настоящему. конечно. Они приложили руку ко всему, что происходило; они консолидировали лесозаготовки и первыми поняли, что сырая древесина не стоит рубки, если с ней нельзя что-то сделать – и желательно на месте. Они построили бумажные и фанерные фабрики и заработали много денег, особенно во время войны. Сразу после войны здесь, в городе, постоянно обсуждали, сколько стоят Тринавант и Маттерсон в наличных деньгах.
Он наклонился вперед и взял бутылку. «Конечно, они занимались не только лесом – они быстро распространялись. Они построили заправочные станции, открыли автобусное сообщение, которое позже продали компании Greyhound, открыли продуктовые и хозяйственные магазины — все в этом районе так или иначе стали от них финансово зависимы. Он сделал паузу, а затем задумчиво продолжил: «Я не знаю». хорошо ли это для городского сообщества. Я не люблю патриархальные формы правления, даже когда они осуществляются из лучших побуждений. Но так оно и сложилось».
Я вмешался: «Они еще начали издавать газету».
Макдугалл поморщился. «Это единственный бизнес Маттерсона, который не приносит ему реальной прибыли. Город здесь недостаточно велик, чтобы содержать газету; но Джон Тринавант начал это ради людей. Здесь уже была типография. Он сказал, что общественность должна знать, что происходит, и он никогда не вмешивался в деятельность газеты. Маттерсон руководит им по совершенно другой причине».
"Который из?"
«Для контроля общественного мнения. Он не смеет закрыть его, потому что Форт Фаррел становится все больше и больше, и кто-то может основать респектабельную газету, которую он не сможет контролировать. Но пока он продолжает издавать «Форт-Фаррелл Рекордер» , он в безопасности, поскольку очевидно, как аминь в церкви, что в городе нет оснований для двух газет».
Я кивнул. «Таким образом, Тринавант и Маттерсон заработали целое состояние. Ну и что?"
«Так что ничего», — ответил Макдугалл. "Тринавант был убит, и Маттерсон взял на себя всю организацию - металлолом и огрызок. Вы понимаете, Тринавантов больше не осталось.
Я немного подумал об этом. «Неужели его не было? Руководитель регистратора форта Фаррелл упомянул мисс Тринавант, племянницу Джона.
«Вы имеете в виду Клэр», сказал Макдугалл. «На самом деле она вообще не была племянницей, а просто дальней родственницей с востока. Несколько сотен лет назад в Канаде было много тринавантов, но восточная ветвь семьи исчезла. Насколько я знаю, Клэр — последний тринавант в Канаде. Джон узнал о ее существовании случайно, когда однажды был в Монреале. Она была сиротой, и, поскольку он считал, что они должны быть каким-то родственником, он взял ее к себе и относился к ней так, как будто она была его собственной дочерью».
— Она не была наследницей?
Макдугалл покачал головой. «Нет, он не усыновил ее, и, видимо, отношения так и не были установлены, поэтому она не могла претендовать ни на какое наследство».
«Тогда кто получил деньги Тринаванта? И как Маттерсон получил долю Тринаванта в компании?
Макдугалл криво улыбнулся. «Ответы на два вопроса мешают друг другу. В завещании Джона говорилось, что для его жены и сына должен быть создан траст и что весь связанный капитал должен быть передан Фрэнку, когда ему исполнится тридцать. В завещании все было учтено, и это была добрая воля. Конечно, учитывался и тот факт, что Джон переживет всех остальных. В этом случае проценты по облигационному капиталу должны были пойти на создание факультета технологии древесины в канадском университете.
«Это случилось?»
«Да, и фонд работает, но результаты не такие большие, как могли бы быть. Объяснение этому следует искать в соглашении, которое было заключено еще в 1929 году. Уже тогда Тринавант и Маттерсон понимали, что строят бизнес-империю. Ни один из них не хотел, чтобы смерть другого положила этому конец, поэтому они заключили соглашение, согласно которому выживший имел возможность купить долю другого по балансовой стоимости. Именно это и сделал Маттерсон».
«Честно говоря, я не вижу в этом ничего плохого», — заметил я.
Макдугалл раздраженно цокнул языком. «Не будь наивным, Боб. Маттерсон купил акции по балансовой стоимости, но к тому времени, когда Доннер закончил факсимиляцию отчетов, балансовая стоимость заметно снизилась. Во-вторых, председателем совета фонда является некий Уильям Джастус Слоан, и он находится в кармане у Булла Маттерсона. Совет пожертвований незамедлительно реинвестировал часть, полученную от Маттерсона, в недавно созданную Маттерсон Корпорейшн, и если кто-то и сидит на этих деньгах, так это старый Булл. В-третьих, совету фонда потребовалось чертовски много времени, чтобы собраться с силами и ратифицировать положения фонда. Прошло не менее четырех лет, прежде чем открылся факультет технологии древесины, и это было очень медленно. Мне сказали, что факультету все еще не хватает денег. В-четвертых, условия передачи акций Trinavant компании Bull так и не были раскрыты. Я имею в виду, что он должен был выложить от семи до десяти миллионов долларов, но совет пожертвований вложил только два миллиона в Matterson Corporation и в акции без права голоса! На мельнице Булла Маттерсона это была всего лишь вода. В-пятых… ох, черт, зачем я трачу на это время?
— То есть вы имеете в виду, что Булл Маттерсон практически украл деньги Тринаванта?
«Это факт», - коротко сказал Макдугалл.
«Плохая ставка для Клэр Тринавант», — сказал я.
«О, она была не так уж плоха. В завещании было специальное положение, касающееся ее. Джон оставил ей полмиллиона долларов и большой участок земли. И Булл Маттерсон не смог вырвать у нее этого, хотя боги знают, что он пытался.
Я подумал о редакционной статье, в которой они выразили надежду, что мисс Тринавант сможет завершить свое образование. «Сколько ей было лет, когда Тринаванта убили?»
«Ей было всего семнадцать. Старый Джон отправил ее в Швейцарию, чтобы она могла получить хорошее образование».
"А кто написал вождь 7 сентября 1956 года?"
Макдугалл одарил меня натянутой улыбкой. «Ну, ты тоже это видел? Ты все равно умный парень. Редакционную статью написал Джимсон, но я готов поспорить, что Маттерсон продиктовал ее ему. Было очень сомнительно, что положение об опционе могло быть признано недействительным, поскольку родство Клэр с Джоном не было юридически подтверждено, но он не стал рисковать. Он сам прилетел в Швейцарию и уговорил ее остаться там, и, конечно, сунул ей под нос эту редакционную статью, чтобы показать, что люди в Форт-Фаррелле думают так же. Она знала, что «Форт-Фарвел Рекордер» всегда была уважаемой газетой. Однако она не знала, что Маттерсон испортил его в момент смерти Тринаванта. Она была всего лишь семнадцатилетней девочкой и ничего не знала о деловом мире и его методах».
«Кто присмотрел за ней полмиллиона долларов, пока она не достигла совершеннолетия?»
«Главный орган опеки», — ответил Макдугалл. «В подобных случаях это работает совершенно автоматически. Булл, естественно, тоже пытался повозиться с этим наследием, но ему это не удалось».
Я прокрутил в уме всю эту неприятную историю и покачал головой. «Я просто не понимаю, почему Маттерсон начал войну с именем Тринавант. Что ему нужно было скрывать?
«Я не знаю», — признался Макдугалл. «Но я надеялся получить от тебя ответ. Было странно, что через десять лет после происшествия вы пришли и попросили прочитать отчет о происшествии. Что ж, имя Тринавант исчезло довольно быстро. Банк Тринавант был переименован в Маттерсон Банк, и все предприятия, носящие его имя, постигла та же участь. Булл даже пытался переименовать Тринавант-парк, но этому помешала миссис. Давенант — старая гарпия, президент исторического общества в Форт-Фаррелле.
Я сказал: «Да, это была единственная причина, по которой я узнал, что это город Тринаванта».
«Для вас это что-нибудь значит?» Когда я не ответил, Макдугалл продолжил: «Он также не мог переименовать Клэр Тринавант». Без сомнения, он молится, чтобы она поскорее вышла замуж. Видите ли, она живет здесь и ненавидит его от всего сердца.
— Значит, старый Маттерсон еще жив?
"Он делает. Ему сейчас, должно быть, семьдесят пять лет, но он хорошо переносит свой возраст – по-прежнему такой же неуправляемый. Он всегда был в ударе, и Джон Тринавант был единственным, кто мог его остановить. Но когда Джон умер, ничто не могло его удержать. Он организовал Matterson Corporation как холдинговую компанию и вскоре начал зарабатывать много денег, и его не особо заботило, как он это сделал, — и в этой степени он не заботится сейчас. А еще у него есть все лесные угодья...»
Я вставил: «Я думал иначе, что все лесные угодья принадлежат государству».
«В Британской Колумбии девяносто пять процентов принадлежит государству, но пять процентов, то есть три миллиона гектаров, находятся в частных руках. Буллу принадлежит не менее полумиллиона гектаров, и у него есть концессии на вырубку еще полумиллиона гектаров государственного леса. Он заготавливает шестьдесят миллионов кубических футов древесины в год и постоянно попадает в неприятности с лесозаготовками (правительство внимательно следит за тем, чтобы не вырубать слишком много деревьев), но он всегда знал, как обращаться со свободной вырубкой. Теперь он хочет построить собственную гидроэлектростанцию, и когда он это сделает, вся эта часть провинции окажется у него в кармане».
Я сказал: «Молодой Маттерсон рассказал мне, что электростанция должна была снабжать электроэнергией собственные предприятия корпорации Маттерсон».
Макдугалл поджал губы в ироничной улыбке. «Как вы думаете, что такое Форт Фаррелл? Это не что иное, как очередная компания Matterson. У нас есть только маленькая, незначительная электростанция, которая достаточно тяжело снабжает город электроэнергией, и она вечно и постоянно выходит из строя. Таким образом, у электроэнергетической компании Matterson есть свободный доступ. И все компании Маттерсона приобретают все большее влияние. Я убеждён, что старый Булл предвидит, что корпорация Маттерсон однажды будет править Британской Колумбией из форта Сент-Джонс. От Джона до Киспиокса, от Принс-Джорджа и вплоть до Юкона – частного королевства, которым он может управлять, как ему заблагорассудится».
«Какое место во всем этом занимает Доннер?» — с любопытством спросил я.
«Он бухгалтер и присматривает за кассовым аппаратом. Он думает только в долларах и центах и он безжалостный негодяй. Именно он придумывает злодейские ходы, а Булл Маттерсон их реализует. Но Булл дергает за все ниточки в качестве председателя правления; он передал повседневное управление молодому Говарду, а перед Доннером стоит задача следить за тем, чтобы Говард не сошел с ума».
«Ему не очень-то повезло», — сказал я, рассказывая об эпизоде в офисе Говарда.
Макдугалл фыркнул. «Доннер может справиться с молодым парнем, положив ему одну руку на спину. Он смиряется, когда дело касается менее важных дел, но во всех жизненно важных делах Говард должен доползти до креста. У Говарда просто талант сохранять видимость, и он может выглядеть как мужчина, но внутри он мягок. Он и в десять раз не такой мужчина, как его отец».
Я несколько минут сидел молча, переваривая все это, и наконец сказал: «Хорошо, Мак, ты сказал, что у тебя есть личный интерес в этом деле. О чем это?'
Он посмотрел мне прямо в глаза и ответил: «Вас может удивить тот факт, что даже старый журналист может обладать чувством справедливости. Джон Тринавант был моим другом; он часто приходил ко мне сюда, чтобы выпить виски и приятно поболтать. Мне было больно видеть, что регистратор Форт-Фаррелла сделал с ним и его семьей после их смерти, но я ничего не сделал, просто стоял в стороне. Джимсон — неряха, и я мог бы поместить статью на первую полосу, чтобы Джона Тринаванта никогда не забывали в Форт-Фаррелле. Но я этого не сделал, и знаешь почему? Потому что я был трусом, потому что боялся Булла Маттерсона, потому что боялся потерять работу.
Его голос слегка дрожал. «Когда Джон Тринавант умер, мне было почти шестьдесят, и я уже был стариком. Я всегда тратил заработанные деньги, и у меня всегда было впечатление, что я из зажиточной семьи. Я полагал, что у меня впереди много лет, и что может сделать шестидесятилетний мужчина, если потеряет работу? — Его голос стал тверже. «Теперь мне семьдесят один, и я все еще работаю на Маттерсона. Я делаю для него хорошую работу – поэтому он держит меня здесь. Это не благотворительность, потому что Маттерсон даже не знает, что означает это слово. Но за последние десять лет я кое-что накопил, и теперь, когда мне осталось не так уж много лет, я хотел бы сделать что-нибудь для моего друга Джона Тринаванта. Я больше не боюсь.'
Я спросил: «Что ты собираешься делать?»
Он глубоко вздохнул. « Вы можете мне это сказать. Человек не приходит с улицы и не читает номер газеты десятилетней давности, не имея для этого мотива. Я хочу знать этот мотив.
— Нет, Мак, — сказал я. "Еще нет. Я не знаю, имею ли я какое-либо право вмешиваться в это дело. Я совершенно случайно попал в Форт Фаррелл.
Он надул щеки и громко выдохнул. «Я не понимаю», сказал он. «Я просто не понимаю». Он выглядел дезориентированным. «Собираетесь ли вы сказать мне, что читаете газету десятилетней давности просто ради развлечения или это ваше хобби — читать старые деревенские газеты? Возможно, вы просто хотели узнать, какая домохозяйка выиграла конкурс выпечки на этой неделе. Или что?"
— С таким же успехом ты мог бы отказаться от этого, Мак, — сказал я. «Вы ничего от меня не добьетесь, пока я не буду готов, а мне еще предстоит пройти долгий путь».
— Хорошо, — сказал он спокойно. — Я рассказал тебе кучу всего — достаточно, чтобы тебе отрубили голову, если Маттерсон услышит об этом. Да, я положил голову прямо на плаху».
«Тебе нечего меня бояться, Мак».
Он хмыкнул. "Я тоже очень надеюсь, что нет. Я был бы не против, чтобы меня уволили, если бы из этого не вышло чего-нибудь хорошего. Он встал и взял с книжного шкафа карточку. «Думаю, мне стоит рассказать вам немного больше. Мне пришло в голову, что причина, по которой Маттерсон хотел полностью стереть имя Тринавантов, могла быть связана с тем, как умерли Тринаванты. Он достал фотографию из шартекета и протянул ее мне. — Ты знаешь, кто это?
Я посмотрел на свежее молодое лицо и кивнул. я имел Ранее видел копию той же фотографии, но не сказал Макдугаллу. «Да, это Роберт Грант». Я положил его на стол.
«Четвертый человек в машине», — сказал Макдугалл, слегка постукивая по фотографии указательным пальцем. «Молодой человек выжил. Никто не думал, что он выживет, но он выжил. Через полгода после аварии у меня был небольшой отпуск и я воспользовался возможностью, чтобы провести небольшое расследование без ведома старого Быка. Я поехал в Эдмонтон и посетил больницу. Роберта Гранта перевели в Квебек; он находился в частной клинике, и никому не разрешалось его навещать. После этого я потерял его из виду, и от старой крысы в журналистике трудно что-либо скрыть. Я отправил копии этой фотографии некоторым своим друзьям - журналистам по всей Канаде - но последние десять лет я ничего не слышал. год. Роберт Грант исчез с лица Земли».
"Так?"
«Боб, ты видел этого человека?»
Я еще раз посмотрел на фотографию. Грант выглядел как большой мальчик, молодой человек лет двадцати с небольшим, у которого вся жизнь впереди. Тогда я медленно сказал: «Насколько я знаю, я никогда не видел этого лица».