Шкондини-Дуюновский Аристах Владиленович : другие произведения.

Видимость

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  8 декабря 1952 г.
  
  ПОНЕДЕЛЬНИК
  
  
  
  
  
  
  Вы это слышите? - прошептала Ханна.
  Герберт так крепко спал, что Ханне пришлось дважды повторить, тряся его из стороны в сторону, прежде чем он понял, что ее голос не был частью его сна.
  "Что слышишь?" - сказал он, пытаясь проснуться.
  "Что." Она остановилась. "Там."
  «Я ничего не слышу».
  «Шаги».
  «Вы это представляете».
  «Я знаю каждый звук в этом здании, Герберт. Я знаю шум водопровода, открывающиеся окна, людей внизу, все. И это не тот звук, который должен быть здесь ».
  "Откуда вы знаете?"
  «Они шаги. Лестница деревянная. Шаги тихие. Означает, что кто-то ходит осторожно ».
  Теперь Герберт понял. «Это означает, что они не хотят, чтобы их слышали».
  Он встал с кровати, потер глаза и вышел из спальни. Выключатель света в гостиной находился у входной двери; он включит его и исследует.
  Он так и не попал туда.
  Быстрый, умелый щелчок замков снаружи, и дверь открылась.
  В плохо затемненной квартире - тускло-оранжевое сияние угасающего огня давало проблески окружающего света - из тени вырисовывался человек.
  Он нырнул на Герберта.
  Это было похоже на схватку в регби: плечо врезалось в живот Герберта, голова плотно прижалась к бедру Герберта, а руки обвились вокруг его бедер сзади. Герберт тяжело рухнул на спину, удар пронзил его спину жалами.
  "Герберт?" - крикнула Ханна. "Что случилось?"
  "Где вещи Стенснесса?" - прошептал мужчина.
  Его голос был слишком низким, чтобы Герберт мог определить - это был Папворт, это был Казанцев, был ли это Фишер? был в балаклаве.
  «Понятия не имею, - сказал Герберт более спокойно, чем он чувствовал.
  
  
  
  
  Виды перевода
  Перевод текстов
  Исходный текст
  украинская логика: У нас проблемы с энергетикой.. Мы все сделали, что бы их не было: Русских врагами назвали, себя высшей расой назначили, Донбасс разбомбили и продолжаем расстреливать, Крым заблокировали, ЛЭП взорвали, самолетам летать запретили... Но проблемы все еще есть! Что нам еще нужно сделать, что бы стало лучше?
  4012 / 5000
  Результаты перевода
  Удар появился из ниоткуда - по крайней мере, из темноты, что означало более или менее то же самое.
  Не имея времени предвидеть, подготовиться, вздрогнуть или попытаться уклониться от удара, Герберт остался только с вспышкой света за глазами и, через секунду, волной боли, исходящей от переносицы.
  "Герберт!" На этот раз голос Ханны был громче, настойчивее.
  Герберт слышал, как она встала с постели; и мужчина тоже.
  Он снова ударил Герберта, больше, чем что-либо еще, чтобы заставить его замолчать; затем он с трудом поднялся на ноги и побежал к камину - слишком быстро, чтобы Герберт мог определить, была ли его походка узнаваемой.
  Огненные инструменты Ханны были разложены аккуратными рядами, чтобы ей было легче их найти: кочерга, лопата и пара мехов.
  Мужчина взял кочергу, обернулся и увидел, что Ханна вслепую продвигается к нему через комнату, ее крики резко перемежаются праведным негодованием человека, пострадавшего от нарушений.
  Герберт видел, что должно было случиться, и уже кричал, но безрезультатно.
  Злоумышленник развернул кочергу по широкой дуге далеко за его плечами, чтобы максимизировать скорость, а затем устремился по воздуху.
  Ханна, должно быть, почувствовала ветер, когда кочерга приближалась к ней, потому что она попыталась отвернуться в последнюю минуту, но слишком поздно.
  Кочерга подошла к концу своего значительного и быстрого путешествия, практически мертвой точки на ее лбу. Она рухнула, как будто кто-то перерезал ей струны.
  Мужчина не дождался, когда она упадет на землю. Он снова повернулся к Герберту.
  "Куда?" - прошипел он, снова слишком тихо, чтобы Герберт узнал его голос.
  Герберт покачал головой.
  Кто-то другой на его месте в этот момент мог просто капитулировать, но Герберт зашел слишком далеко, чтобы уступить, даже рискуя еще больше разжечь ярость, пульсирующую из-за балаклавы.
  Злоумышленник схватился за кочергу и положил конец в кучу угля, все еще мягко горящего в камине.
  Он оставил его там на несколько мгновений, покручивая из стороны в сторону, как будто участвуя в сложном процессе выдувания стекла.
  Когда он вынул ее, конец засветился оранжевым светом.
  Он снова двинулся к Герберту, пожимая плечами. Что ожидал Герберт, намекал этот жест, если он не проявит рассудительности и не откроет секрет?
  Герберт попытался встать, но все еще был не в себе от ударов.
  Мужчина поставил ногу на грудь Герберта, толкнул его назад и наступил ему на грудь. Затем, поставив ноги врозь, чтобы лучше удерживать равновесие и удерживать Герберта ровно, он взял кочергу так, чтобы конец парил в нескольких дюймах от правого глаза Герберта.
  Слепой, подумал Герберт, слепой. Этот человек ослепит его, как Менгеле ослепил Ханну в Освенциме.
  Разум Герберта просто не мог вычислить ужас.
  Он хотел ответить, но не мог; казалось, что он потерял не только силу речи, но и саму память о том, что такое речь.
  Кочерга приближалась; достаточно близко, чтобы Герберт почувствовал жар на щеке.
  Достаточно ли одного глаза или злоумышленнику нужны оба?
  «Ханна? Ты в порядке?"
  Герберту потребовалась секунда или две, чтобы сообразить, что голос исходил не изнутри его самого или действительно от человека, стоящего над ним с кочергой, а со стороны входной двери.
  «Я слышал крики сквозь потолок; это разбудило меня. Все хорошо?"
  «Должно быть, это сосед внизу, - подумал Герберт. и в этот момент сосед включил верхний свет, кратко обрисовал ситуацию и бросился на человека с кочергой, сбив его с Герберта и спиной к низкому деревянному столику у дивана. Герберт услышал резкий треск, когда одна, а может и больше ножек стола подкосилась.
  Сосед был быстрым, но недостаточно быстрым. Хотя он вывел игрока в покер из равновесия, ему не удалось скрестить руки.
  Злоумышленник покачал головой, улыбнулся под балаклавой, как если бы он был дядей, болтающим со своими нетерпеливыми племянниками, а затем дважды взмахнул кочергой.
  
  
  
  Виды перевода
  Перевод текстов
  Исходный текст
  украинская логика: У нас проблемы с энергетикой.. Мы все сделали, что бы их не было: Русских врагами назвали, себя высшей расой назначили, Донбасс разбомбили и продолжаем расстреливать, Крым заблокировали, ЛЭП взорвали, самолетам летать запретили... Но проблемы все еще есть! Что нам еще нужно сделать, что бы стало лучше?
  3965 / 5000
  Результаты перевода
  Первый удар сбил с ног соседа, второй дернул головой вверх и упал на пол.
  Глаза злоумышленника ни разу не мигнули; ни разу, даже в моменты удара.
  Горит, один сосед уже предупрежден; И Герберт, и злоумышленник производили примерно одинаковые вычисления.
  Герберт увидел последний поворот кочерги, но был слишком слаб, чтобы что-то с этим поделать.
  Его рука все еще поднималась, чтобы заблокировать удар, который наверняка сломал бы ему руку, если бы он успел туда вовремя; но он был медленнее на полсекунды, и удара металла по голове было достаточно.
  Забвение.
  Герберт пришел в себя с несколькими ощущениями, конкурирующими за его внимание: боль в передней части головы, предполагавшая, что кто-то вонзил ему в череп кувалдой сверло; вопит голосом, который он определил как Ханны; тепло на его щеке, которое перешло в неприятный жар даже в те несколько мгновений, когда он лежал, все еще пытаясь понять, что это было; и терпкое удушье в его горле было сильнее, чем смог вызвать смог.
  Он обработал всю эту разрозненную информацию через ил своего измученного покером разума и пришел к выводу, что вполне разумный человек пришел бы задолго до этого: квартира была в огне.
  Крики Ханны заставили Герберта открыть глаза и подняться. Ее вопли были воплями ужаса, атавистическими и интуитивными, и он понимал почему.
  Для слепого человека, несомненно, может быть несколько более сильных страхов, чем страх огня. Но для слепой женщины, которая в подростковом возрасте играла в крематории Освенцима, изрыгая языки пламени через клубящийся дым и превращая воздух в свинцовую резкость от горящих тел… что ж, можно представить.
  Несмотря на всю упорную независимость Ханны, Герберту иногда приходилось напоминать себе, что она, едва достигнув подросткового возраста, уже пережила горе и травмы за несколько жизней.
  Герберт оглядел комнату.
  Повсюду была мебель, перевернутые диваны и перевернутые столы. Ханна стояла в дальнем углу, прижавшись к стене. Сосед лежал у осколков низкого столика и теперь тоже неуверенно шевелился.
  Квартира была в огне, и им пришлось выбраться.
  Огонь был живым существом, и Герберт знал, что он охотится. Никогда не довольствуясь тем, чтобы сгореть, он всегда искал свою следующую цель, следующий источник топлива и новую жизнь.
  Он уже забрался на занавески достаточно высоко, чтобы прыгнуть, как акробат, на раму для картины, а оттуда на книжную полку; и с каждого построенного им плацдарма исходило еще два, пока он не стал распространяться, как код, который Герберт расшифровал накануне, горящий слишком быстро, широко и яростно, чтобы его можно было сдержать.
  Герберт поднялся на ноги, слегка покачнулся, когда его голова в знак протеста закружилась, подошел к Ханне и поднял ее.
  «Герберт, слава богу, ты жив, я не нашел, что ты помог мне выбраться отсюда», - кричала она.
  Ее лицо было залито кровью, а дыхание вырывалось скрежетом.
  Она пришла в себя раньше, чем они, и заставила себя встать, что привело к тому, что она вдохнула значительное количество дыма. Герберт и его сосед, лежавшие без сознания на полу, остались под сильнейшим паром.
  Сосед тоже уже встал, торопясь к ним.
  «Моя трость!» - воскликнула Ханна. «Моя трость!»
  Слева от них раздался громкий грохот, когда карниз сгорел со своих стоек и оранжевыми водоворотами упал на пол. Густой и черный дым, как дым из трубы электростанции, уже клубами катился по комнате, закрывая потолок и стены.
  «Я пойму», - крикнул Герберт. "Идти! Вы двое идите! »
  Сосед, благослови его, не возражал. Он крепко сжал пальцы Ханны в своих и двинулся через гостиную к двери. Слева, справа, справа и слева они проходили через очаги огня, быстро обходя языки пламени, бросаясь на них со злобным отчаянием.
  
  
  
  Виды перевода
  Перевод текстов
  Исходный текст
  украинская логика: У нас проблемы с энергетикой.. Мы все сделали, что бы их не было: Русских врагами назвали, себя высшей расой назначили, Донбасс разбомбили и продолжаем расстреливать, Крым заблокировали, ЛЭП взорвали, самолетам летать запретили... Но проблемы все еще есть! Что нам еще нужно сделать, что бы стало лучше?
  4013 / 5000
  Результаты перевода
  Вот как это было на войне, вспомнил Герберт. Никогда не думай, никогда не думай, первый подумавший умер, продолжай двигаться и не оглядывайся назад, если хочешь остаться в живых.
  Ему не хватало этого чувства, и он с радостью воспринял его возвращение.
  Герберт глубоко вздохнул и тут же снова подавился; перегретый воздух опалил горло изнутри, едкий дым разносил легкие.
  Он присел рядом с полом, с трудом моргнул, чтобы полить глазные яблоки водой, и побежал так, словно адские псы преследовали его по пятам.
  Огонь пробился через дверь в спальню Ханны, и на секунду Герберт подумал, что все потеряно. Затем дым изменился настолько, что он увидел, что кровать еще не тронута, а трость Ханны все еще была там.
  Герберт схватил ее, слегка поморщился от того, насколько она была теплой на ощупь, обернулась - и снова увидел огонь, прямо в его лицо, еще больший и непроницаемый, чем раньше, накрывший дверной проем пламенем.
  Он был в ловушке.
  Забавно, как работал ум.
  Герберт оказался в ловушке, самое большее - минуты до верной смерти, если он не сможет найти выход из своего затруднительного положения; и все же он не чувствовал страха.
  Чувство срочности, да, но не более того. Честно говоря, он был более раздосадован, взламывая шифр Стенснесса.
  То, с чем он столкнулся, было просто загадкой.
  Единственным выходом был путь, которым он вошел: через дверь и вниз по лестнице. Он должен был выйти. При таком раскладе он не мог.
  Конечно, было окно.
  Тридцать футов или около того до тротуара, хотя он мог сократить расстояние на четверть, полностью вытянувшись из подоконника, прежде чем отпустить.
  Даже в этом случае, о бетон, он неизбежно сломал бы одну ногу, возможно, обе, и кто знает, что еще?
  Машины скорой помощи в тумане так же ненадежны, как и пожарные машины, поэтому он столкнется с неопределенной задержкой, не сможет двинуться с места и, вполне возможно, получит серьезное внутреннее кровотечение.
  Он решил, что ему придется очень отчаянно прыгать.
  Затем была ванная, которая примыкала к спальне Ханны и до которой еще не дошел огонь.
  Герберт побежал в ванную и закрыл за собой дверь.
  На перилах висело два полотенца, оба запачканные из-за тумана, но это было наименьшей из его забот.
  Он схватил обоих, швырнул в ванну и открыл краны на полную мощность. Вода затемняла полотенца и собиралась в их складках, пропитывая их за несколько секунд.
  Герберт залез в ванну и подставил свое тело под кран, постоянно меняя положение, чтобы намокнуть как можно больше.
  «В конце концов, это может не иметь ни малейшего значения», - подумал он; но это было почти все, что у него было.
  Он вспомнил старую поговорку альпиниста о том, что вершина - это не конец, а лишь половина пути, потому что, оказавшись там, нужно снова спускаться.
  Вода плескалась во рту и вокруг него, но он не чувствовал ее вкуса.
  Он вышел из ванны, обернул одно из полотенец, как арабский платок, вокруг лица и головы, оставив только тонкую полоску вокруг глаз, а второе полотенце плотно завязал на трости.
  Его руки и ноги он оставил свободными для скорости и равновесия. Он не мог позволить себе завернуть их в полотенце, несмотря на дополнительную защиту, которая это давала.
  Если бы Герберт остановился на секунду и подумал о масштабе того, что он пытался сделать, и о смертельной опасности, в которой он находился, он бы замер, просто стоял и ждал, пока разгорится огонь, надеясь, что дым дойдет до него раньше, чем пламя. .
  Но потом это коснулось всего в его жизни за предыдущие несколько дней. Прекратить, даже останавливаться, значило умереть, медленно или быстро.
  Огонь был просто еще одним врагом, последним в коллекции, которую он недавно собирал.
  Так что в этом, возможно, самом серьезном затруднительном положении, в котором он находился, не было ничего необычного; и это было самым необычным из всех.
  Кроме того, в этой ситуации было что-то очень чистое. Это был вопрос выживания; либо он, либо нет.
  
  
  
  Виды перевода
  Перевод текстов
  Исходный текст
  украинская логика: У нас проблемы с энергетикой.. Мы все сделали, что бы их не было: Русских врагами назвали, себя высшей расой назначили, Донбасс разбомбили и продолжаем расстреливать, Крым заблокировали, ЛЭП взорвали, самолетам летать запретили... Но проблемы все еще есть! Что нам еще нужно сделать, что бы стало лучше?
  3700 / 5000
  Результаты перевода
  Больше ничего не имело значения. Ни его мать, ни Стенснесс, ни Папворт, ни Казанцев, ни Фишер, ни де Вер Грин, ни даже Ханна; ни одна из тысяч нитей, составляющих матрицу жизни.
  Он потянулся к ручке двери ванной и убрал руку еще до того, как прикоснулся к ней; металлическая ручка практически светилась от тепла, проникающего с другой стороны.
  Он натянул на руку мокрый рукав куртки, повернул ручку и открыл дверь, прижавшись к стене, на случай, если возникнет прилив пламени.
  Не было, но вполне могло быть.
  Спальня пылала бешеным танцем красных и желтых цветов, который рвал деревянные панели и быстро поглощал кровать.
  Он мог почти видеть дверной проем обратно в гостиную, но не более того. Не важно; ждать не было смысла.
  Герберт вспомнил шутливый девиз Конфуция: «Трус, береги кости».
  Еще раз низко сгорбившись, он услышал гневное шипение, когда его полотенца и одежда изрыгали назад мародерское пламя, он побежал через спальню, через дверной проем в гостиную и почувствовал, как его живот дернулся, когда его опора частично пошатнулась. Он понял, что половица исчезла, благодарный за то, что набрал достаточную инерцию, чтобы преодолеть брешь; вывихнутая лодыжка, без сомнения, была бы смертельной.
  Квартира Ханны была лицом горы Этна, двора Вулкана; это был Стромболи.
  Он больше не чувствовал трость в своей руке, но когда он смотрел, он держался за нее, как если бы это была сама жизнь.
  Время ползло; каждый шаг казался вечностью.
  Он знал, что это угарный газ, лишающий его кислорода и замедляющий его работу; точно так же, как он убил де Вер Грина.
  Герберт пробивался сквозь пламя и перевернутую мебель, обернутая полотенцем трость то талисман, то защита, вода на полотенцах быстро испарялась, но он мог оказаться у входной двери в любой момент, выскочить, спуститься и освободиться.
  Что-то сильно ударило его по лицу, и Герберт по идиотски задумался, был ли злоумышленник еще здесь, так как все это время поджидал его в засаде.
  Затем он понял, что его противник - стена, и из того немногого, что он мог видеть, двери там нет.
  Он заблудился.
  Гостиная обычного размера теперь казалась такой же большой, как Йеллоустон.
  Какой выход был? Какой выход был, черт возьми?
  Вокруг него огонь и дым, но он больше не чувствовал их запаха.
  Наступил момент парализующего шока, когда Герберт увидел, как далеко и быстро распространился огонь. Теперь это было рычащее ревущее чудовище, которое поднялось на него, заставляя его найти путь через обжигающий лабиринт.
  Паника начала накрываться на него, как саван; парализующая, отбеливающая паника, вернейший убийца из всех. У него оставалось всего несколько секунд, прежде чем он полностью поглотил его.
  Затем он услышал голос Ханны и, уже потеряв три чувства, задумался, не галлюцинации ли у него галлюцинации.
  Она не могла вернуться сюда. Она не могла этого сделать.
  Вот оно снова, слабое, но определенное.
  «Должно быть, она была у входной двери, - подумал он. и поэтому она была в безопасности.
  Снова сквозь огонь, вверх и вниз по стульям и обивке, спотыкаясь, зовя Ханну дыханием, которым он больше не обладал, и теперь не получает ответа.
  Герберт подошел к двери, но ее нигде не было.
  Пламя опускалось вниз по лестнице, но он мог видеть сквозь них достаточно далеко, чтобы знать, что ее там нет. Должно быть, она была где-то в квартире.
  Возможно, он действительно это вообразил; заколдовал ее как ангела-хранителя.
  Он сделал два шага в сторону, чтобы лучше видеть квартиру, и нечаянно остановился на чем-то.
  Рука Ханны.
  Она лежала на полу, пламя кружило над ней, как злые волки.
  
  
  
  
  Виды перевода
  Перевод текстов
  Исходный текст
  украинская логика: У нас проблемы с энергетикой.. Мы все сделали, что бы их не было: Русских врагами назвали, себя высшей расой назначили, Донбасс разбомбили и продолжаем расстреливать, Крым заблокировали, ЛЭП взорвали, самолетам летать запретили... Но проблемы все еще есть! Что нам еще нужно сделать, что бы стало лучше?
  3542 / 5000
  Результаты перевода
  Не было времени гадать, как она туда попала.
  Герберт поднял ее, перекинул через плечо и побежал вниз по лестнице, бревна вокруг него трескались, одна рука держалась за трость, а другой крепко держала за ноги Ханны.
  На тротуаре собралась толпа. Герберт услышал общий вздох, когда вышел из двери и положил Ханну на тротуар.
  Сосед подбежал и начал бить Герберта справа, и Герберт уже собирался повернуться и засечь его, когда понял, что этот человек погладил небольшие вспышки пламени, которые прилипли к Герберту во время его спуска.
  Герберт поднял глаза.
  Сквозь туман был лишь слабый оранжевый свет, хотя огонь находился всего в паре этажей над ними. Он задавался вопросом, насколько густым может стать этот туман, прежде чем он официально перейдет из газового состояния в вязкий или даже прямо в твердый.
  Ханна была в плохом положении. Обгоревшие участки кожи на ее лице слезились и шелушились. Ее ноздри были в сажи и опухли почти закрылись. Ее брови и ресницы стали ломкими. Казалось, что каждый кровеносный сосуд в ее глазах лопнул; белые теперь стали красными.
  Она говорила хриплым голосом через резкое дыхание. «Ушел… так долго… Думал, что ты… умер… Пришел… забрать тебя».
  «Я пытался ее остановить», - сказал сосед. "Без шансов."
  Герберт погладил Ханну по лбу, и она закричала от прикосновения его руки к шипящей коже.
  Он посмотрел на лица вокруг них. Такого крупного рогатого скота он еще не видел.
  «Вызови скорую!» он закричал. "Быстрый! И пожарная команда! »
  Сосед и еще один мужчина убежали, и Герберт повернулся к Ханне.
  Он задавался вопросом, как долго она ждала у двери. Он пробыл в квартире намного дольше, чем она, но подвергся сильнейшему воздействию огня лишь в течение относительно короткого периода времени, и половина из них была влажной и дышала через промокшее полотенце.
  Ханна, слепая и незащищенная, не потребовалось бы больше нескольких секунд, чтобы оказаться не на том конце жестоких ожогов и серьезного вдыхания дыма.
  Глупая, глупая девочка, вернувшаяся за ним через огонь, из-за собственного ужасающего страха. Глупая девчонка.
  Удивительная девушка.
  Герберт завербовал троих мужчин, стоявших вокруг них, и вместе они как можно осторожнее перенесли Ханну в холл уэльской молочной фермы через несколько дверей ниже.
  Тамошние старушки - молочные фермы начинали свои дни, когда весь остальной мир обычно спал, - принесли одеяла и устроили Ханне как можно больше комфорта; что было совсем не комфортно, учитывая, что она то кричала от боли, что от ожогов, то кашляла так сильно, что Герберт подумал, что она поднимет собственные легкие.
  Появился сосед. «Скорая помощь уже в пути», - сказал он.
  "Сколько?" - рявкнул Герберт.
  «Ну, - сказал сосед с явной неохотой, - они сказали, что, может быть, когда-нибудь».
  "Сколько?"
  «Что за туман и все звонки, которые они получают…»
  "Сколько?"
  «Может, пару часов».
  «Пара часов» оказалась заниженной оценкой.
  До приезда скорой помощи оставалось больше трех часов; три самых долгих, самых медленных и мучительно беспомощных часа, которые Герберт когда-либо просидел.
  Ханна была труппой. Она поняла ситуацию. В тумане время реагирования на чрезвычайные ситуации было насмешкой. Ближайшая больница Миддлсекс находилась на другой стороне Гудж-стрит, в десяти минутах ходьбы в обычный день, но в таких условиях, когда она страдает от мучений проклятых, попытки отвезти ее туда почти наверняка сделали бы больше. вред, чем польза
  
  
  
  
  Виды перевода
  Перевод текстов
  Исходный текст
  украинская логика: У нас проблемы с энергетикой.. Мы все сделали, что бы их не было: Русских врагами назвали, себя высшей расой назначили, Донбасс разбомбили и продолжаем расстреливать, Крым заблокировали, ЛЭП взорвали, самолетам летать запретили... Но проблемы все еще есть! Что нам еще нужно сделать, что бы стало лучше?
  3700 / 5000
  Результаты перевода
  Больше ничего не имело значения. Ни его мать, ни Стенснесс, ни Папворт, ни Казанцев, ни Фишер, ни де Вер Грин, ни даже Ханна; ни одна из тысяч нитей, составляющих матрицу жизни.
  Он потянулся к ручке двери ванной и убрал руку еще до того, как прикоснулся к ней; металлическая ручка практически светилась от тепла, проникающего с другой стороны.
  Он натянул на руку мокрый рукав куртки, повернул ручку и открыл дверь, прижавшись к стене, на случай, если возникнет прилив пламени.
  Не было, но вполне могло быть.
  Спальня пылала бешеным танцем красных и желтых цветов, который рвал деревянные панели и быстро поглощал кровать.
  Он мог почти видеть дверной проем обратно в гостиную, но не более того. Не важно; ждать не было смысла.
  Герберт вспомнил шутливый девиз Конфуция: «Трус, береги кости».
  Еще раз низко сгорбившись, он услышал гневное шипение, когда его полотенца и одежда изрыгали назад мародерское пламя, он побежал через спальню, через дверной проем в гостиную и почувствовал, как его живот дернулся, когда его опора частично пошатнулась. Он понял, что половица исчезла, благодарный за то, что набрал достаточную инерцию, чтобы преодолеть брешь; вывихнутая лодыжка, без сомнения, была бы смертельной.
  Квартира Ханны была лицом горы Этна, двора Вулкана; это был Стромболи.
  Он больше не чувствовал трость в своей руке, но когда он смотрел, он держался за нее, как если бы это была сама жизнь.
  Время ползло; каждый шаг казался вечностью.
  Он знал, что это угарный газ, лишающий его кислорода и замедляющий его работу; точно так же, как он убил де Вер Грина.
  Герберт пробивался сквозь пламя и перевернутую мебель, обернутая полотенцем трость то талисман, то защита, вода на полотенцах быстро испарялась, но он мог оказаться у входной двери в любой момент, выскочить, спуститься и освободиться.
  Что-то сильно ударило его по лицу, и Герберт по идиотски задумался, был ли злоумышленник еще здесь, так как все это время поджидал его в засаде.
  Затем он понял, что его противник - стена, и из того немногого, что он мог видеть, двери там нет.
  Он заблудился.
  Гостиная обычного размера теперь казалась такой же большой, как Йеллоустон.
  Какой выход был? Какой выход был, черт возьми?
  Вокруг него огонь и дым, но он больше не чувствовал их запаха.
  Наступил момент парализующего шока, когда Герберт увидел, как далеко и быстро распространился огонь. Теперь это было рычащее ревущее чудовище, которое поднялось на него, заставляя его найти путь через обжигающий лабиринт.
  Паника начала накрываться на него, как саван; парализующая, отбеливающая паника, вернейший убийца из всех. У него оставалось всего несколько секунд, прежде чем он полностью поглотил его.
  Затем он услышал голос Ханны и, уже потеряв три чувства, задумался, не галлюцинации ли у него галлюцинации.
  Она не могла вернуться сюда. Она не могла этого сделать.
  Вот оно снова, слабое, но определенное.
  «Должно быть, она была у входной двери, - подумал он. и поэтому она была в безопасности.
  Снова сквозь огонь, вверх и вниз по стульям и обивке, спотыкаясь, зовя Ханну дыханием, которым он больше не обладал, и теперь не получает ответа.
  Герберт подошел к двери, но ее нигде не было.
  Пламя опускалось вниз по лестнице, но он мог видеть сквозь них достаточно далеко, чтобы знать, что ее там нет. Должно быть, она была где-то в квартире.
  Возможно, он действительно это вообразил; заколдовал ее как ангела-хранителя.
  Он сделал два шага в сторону, чтобы лучше видеть квартиру, и нечаянно остановился на чем-то.
  Рука Ханны.
  Она лежала на полу, пламя кружило над ней, как злые волки.
  
  
  
  
  Виды перевода
  Перевод текстов
  Исходный текст
  украинская логика: У нас проблемы с энергетикой.. Мы все сделали, что бы их не было: Русских врагами назвали, себя высшей расой назначили, Донбасс разбомбили и продолжаем расстреливать, Крым заблокировали, ЛЭП взорвали, самолетам летать запретили... Но проблемы все еще есть! Что нам еще нужно сделать, что бы стало лучше?
  3543 / 5000
  Результаты перевода
  Не было времени гадать, как она туда попала.
  Герберт поднял ее, перекинул через плечо и побежал вниз по лестнице, бревна вокруг него трескались, одна рука держалась за трость, а другой крепко держала за ноги Ханны.
  На тротуаре собралась толпа. Герберт услышал общий вздох, когда вышел из двери и положил Ханну на тротуар.
  Сосед подбежал и начал бить Герберта справа, и Герберт уже собирался повернуться и засечь его, когда понял, что этот человек погладил небольшие вспышки пламени, которые прилипли к Герберту во время его спуска.
  Герберт поднял глаза.
  Сквозь туман был лишь слабый оранжевый свет, хотя огонь находился всего в паре этажей над ними. Он задавался вопросом, насколько густым может стать этот туман, прежде чем он официально перейдет из газового состояния в вязкий или даже прямо в твердый.
  Ханна была в плохом положении. Обгоревшие участки кожи на ее лице слезились и шелушились. Ее ноздри были в сажи и опухли почти закрылись. Ее брови и ресницы стали ломкими. Казалось, что каждый кровеносный сосуд в ее глазах лопнул; белые теперь стали красными.
  Она говорила хриплым голосом через резкое дыхание. «Ушел… так долго… Думал, что ты… умер… Пришел… забрать тебя».
  «Я пытался ее остановить», - сказал сосед. "Без шансов."
  Герберт погладил Ханну по лбу, и она закричала от прикосновения его руки к шипящей коже.
  Он посмотрел на лица вокруг них. Такого крупного рогатого скота он еще не видел.
  «Вызови скорую!» он закричал. "Быстрый! И пожарная команда! »
  Сосед и еще один мужчина убежали, и Герберт повернулся к Ханне.
  Он задавался вопросом, как долго она ждала у двери. Он пробыл в квартире намного дольше, чем она, но подвергся сильнейшему воздействию огня лишь в течение относительно короткого периода времени, и половина из них была влажной и дышала через промокшее полотенце.
  Ханна, слепая и незащищенная, не потребовалось бы больше нескольких секунд, чтобы оказаться не на том конце жестоких ожогов и серьезного вдыхания дыма.
  Глупая, глупая девочка, вернувшаяся за ним через огонь, из-за собственного ужасающего страха. Глупая девчонка.
  Удивительная девушка.
  Герберт завербовал троих мужчин, стоявших вокруг них, и вместе они как можно осторожнее перенесли Ханну в холл уэльской молочной фермы через несколько дверей ниже.
  Тамошние старушки - молочные фермы начинали свои дни, когда весь остальной мир обычно спал, - принесли одеяла и устроили Ханне как можно больше комфорта; что было совсем не комфортно, учитывая, что она то кричала от боли, что от ожогов, то кашляла так сильно, что Герберт подумал, что она поднимет собственные легкие.
  Появился сосед. «Скорая помощь уже в пути», - сказал он.
  "Сколько?" - рявкнул Герберт.
  «Ну, - сказал сосед с явной неохотой, - они сказали, что, может быть, когда-нибудь».
  "Сколько?"
  «Что за туман и все звонки, которые они получают…»
  "Сколько?"
  «Может, пару часов».
  «Пара часов» оказалась заниженной оценкой.
  До приезда скорой помощи оставалось больше трех часов; три самых долгих, самых медленных и мучительно беспомощных часа, которые Герберт когда-либо просидел.
  Ханна была труппой. Она поняла ситуацию. В тумане время реагирования на чрезвычайные ситуации было насмешкой. Ближайшая больница Миддлсекс находилась на другой стороне Гудж-стрит, в десяти минутах ходьбы в обычный день, но в таких условиях, когда она страдает от мучений проклятых, попытки отвезти ее туда почти наверняка сделали бы больше. вред, чем польза.
  
  
  
  Виды перевода
  Перевод текстов
  Исходный текст
  украинская логика: У нас проблемы с энергетикой.. Мы все сделали, что бы их не было: Русских врагами назвали, себя высшей расой назначили, Донбасс разбомбили и продолжаем расстреливать, Крым заблокировали, ЛЭП взорвали, самолетам летать запретили... Но проблемы все еще есть! Что нам еще нужно сделать, что бы стало лучше?
  3872 / 5000
  Результаты перевода
  «Может быть, сэр, но это правда».
  Последовавшее за этим путешествие сделало часы, проведенные, наблюдая за Ханной на полу валлийской молочной фермы, показалось самым идиллическим летним днем. Каждые несколько минут скорая помощь без предупреждения тормозила, предположительно, чтобы избежать препятствия, реального или воображаемого, которое внезапно вырисовывалось из тумана.
  Только склонная женщина, казалось, не обращала на это внимания. Остальные бились головой о металлические стены со стонами, проклятиями, рыданиями, криками или беззвучными закатыванием глаз. И каждый раз Родни снова начинал свой путь с "кроличьего прыжка" и включения двигателя, от которого выхлопные газы хлестали в задний отсек.
  Головная боль Герберта, вызванная покером, прошла во время гонки через огонь и служение Ханне, а может, он просто забыл об этом.
  Однако теперь он вернулся с удвоенной силой. С каждой новой внезапной аварийной остановкой и каждым выбросом угарного газа он чувствовал, как еще один дротик с искусным садизмом проникает в его череп.
  Он бы предпочел сеанс трепанации, правда.
  Он понятия не имел, где они были и в каком направлении направлялись. Он задумался, были ли поезда до Освенцима такими адскими, и в итоге решил, что сейчас не время спрашивать Ханну.
  В следующий раз, когда Родни навалил якоря, старик рядом с Гербертом упал ему на плечо; но на этот раз он не стонал и не кричал.
  Он не двинулся с места, когда скорая помощь снова тронулась.
  С трудом веря в то, что, по его мнению, только что произошло, Герберт поднял руку и прижал ее тыльной стороной ко рту старика, отсчитывая секунды: пять, десять, двадцать и все равно ничего, ни малейшего вздоха.
  «Дерек», - сказал Герберт.
  Скорая помощь посмотрела на Герберта без особого интереса. "Да сэр?"
  «Этот человек мертв».
  «Я полагаю, что он есть».
  Казалось, что Дереку и Герберту суждено было ссориться практически во всем. "Это все, что ты можешь сказать?" - недоверчиво спросил Герберт, произнося слова с изумленным сарказмом. "Ты осмеливаешься сказать, что он?"
  Дерек снова вздохнул; короткий, резкий выдох непонятого. «Сэр, я дежурил более суток без перерыва. Если этот человек мертв, а я допускаю, что похоже, что он мертв, то он пятый человек, скончавшийся в машине скорой помощи за это время. Я ничего не могу с этим поделать. И ты тоже.
  «Но мы должны что-то сделать».
  "Что, сэр?"
  Дерек не шутил, Герберт мог сказать это по голосу. Он просто указывал с крайней разумностью, что чрезвычайные обстоятельства представляют собой издевательство над обычными нормами.
  «Что ты будешь делать с телом?» - спросил Герберт.
  «Отбросьте его в морг, сэр. Как и все остальные.
  Что случилось, подумал Герберт, когда скорая помощь сделала морг так же часто, как и больницу?
  «Он не был первым, сэр, и не будет последним», - добавил Дерек.
  Десять минут спустя, словно чтобы доказать правоту Дерека, старуха на носилках прекратила свои спорадические движения.
  Ни суеты, ни агонизирующего предсмертного крика; просто была одна минута и ушла следующая.
  Ханна какое-то время молчала, теряя сознание. Теперь, внезапно, ее обильно вырвало на пол, а затем изо рта пошла пена, глядя на Герберта дикими глазами, не менее пугающими из-за того, что она была незрячая. Она ударила сначала одной рукой, потом обеими, и, наконец, ногами, и даже Дерек и Герберт вместе с трудом могли ее подчинить.
  "В чем дело?" - крикнул Герберт.
  «Судороги довольно часто случаются при вдыхании дыма», - крикнул в ответ Дерек. Почему-то это знание не давало Герберту никакого утешения.
  Все еще держась за Ханну одной рукой и проверяя, не собирается ли Герберт ослабить хватку, Дерек отвязал тело старухи от носилок и перекатил его так же осторожно, как и он.
  
  
  
  Виды перевода
  Перевод текстов
  Исходный текст
  украинская логика: У нас проблемы с энергетикой.. Мы все сделали, что бы их не было: Русских врагами назвали, себя высшей расой назначили, Донбасс разбомбили и продолжаем расстреливать, Крым заблокировали, ЛЭП взорвали, самолетам летать запретили... Но проблемы все еще есть! Что нам еще нужно сделать, что бы стало лучше?
  4060 / 5000
  Результаты перевода
  мог на пол; нежно к чувствительности двух других пациентов, наблюдавших за этим поворотом событий с каким-то безропотным ужасом.
  Дерек и Герберт положили Ханну на носилки и сумели заправить ее конечности под ремни; не то чтобы это могло удержать ее, если бы она действительно была настроена, но это было лучше, чем ничего.
  Она помчалась еще немного, а затем остановилась так же резко, как и начала.
  Какое-то ужасное мгновение Герберт опасался худшего, но затем он услышал ее дыхание и понял, что она снова потеряла сознание.
  "Что еще?" - бормотал он Дереку. «Кома? Смерть? Мы не можем остановить это здесь, не так ли? "
  Дерек покачал головой. «Только когда мы доберемся до больницы, сэр».
  «Скорая» снова остановилась, и даже когда мысль о том, что собирался сделать Герберт, пришла ему в голову, он уже открывал заднюю дверь, идея и действие слились воедино. Он подбежал к передней части машины, распахнул водительскую дверь и забрался внутрь.
  «Дерек, я…», - начал Родни, а затем увидел Герберта. "Что, черт возьми, ты делаешь?"
  Герберт резко толкнул его по скамейке. «Где мы, Родни?»
  "Вы безумец. Убирайся отсюда ».
  - Там два человека мертвы, Родни, и, возможно, это еще не конец. Так скажи мне, где мы, черт возьми ».
  Пятно света перед ними сжалось и погасло; сигнальная ракета погасла.
  Через несколько секунд в окне появилась женщина-вспышка, такая же почерневшая и грязная, как и все остальные.
  - Чертовски типично, - начала она, слишком измученная, как и Родни, чтобы сразу заметить присутствие незнакомца. «Прямо посреди моста Блэкфрайарс» - мост Блэкфрайарс? - подумал Герберт. Мост Блэкфрайарс! Они были в милях от Сохо. Туман не столько вызвал хаос, сколько перевернул мир вверх ногами - "и это последняя из моих вспышек".
  Это было также последним, что Герберт видел вспышку женщины; ее глаза расширились, а рот опустился от удивления, когда он ускорился с видом более гладким и энергичным, чем когда-либо удавалось Родни.
  Это Ханна подала Герберту идею. Ну, не она сама по себе, а то, как она ехала по улицам, сочетая неистовую концентрацию и память. Герберт знал Лондон по крайней мере так же хорошо, как и она, после долгих лет выслеживания в городе нежелательных людей. Однако до этого тумана у него никогда не было причин проверять свою способность преодолевать его вслепую.
  Он мог добраться до Гая практически по главным дорогам: прямо через то, что осталось от моста Блэкфрайарс, а затем на восток по Саутварк-стрит, вплоть до станции Лондон-Бридж. На дороге будет очень мало машин, если таковые будут. Во всяком случае, ни один из них не двигался.
  Другое дело - флотилия брошенных машин, но по крайней мере большая их часть будет пуста.
  Риск? Определенно. Расчетный? Если бы кто-то был благотворительным, да.
  Что касается тех, кто в машине скорой помощи; ну, двое из них уже были мертвы, и Герберт понятия не имел, насколько Ханна была близка к тому, чтобы присоединиться к ним.
  Единственное, что он знал наверняка, это то, что он никогда, никогда не сможет простить себя, если он просто будет сидеть и смотреть, как она умирает. Лучше что-нибудь с этим сделать и знать, что он пытался.
  Нет, подумал он, даже этого будет недостаточно. Он не мог представить себе, что бы он почувствовал, если бы она тогда вздохнула в последний раз. Это прикончит его.
  И так, как в огне, он пошел вперед, потому что это был единственный выход.
  Он двинулся со скоростью, которая была бы нормальной в повседневных условиях, но которая в темноте казалась определенно самоубийственной.
  Родни кричал на Герберта, что он сумасшедший, он собирался убить их всех.
  Затем Родни бросился на Герберта и схватился за руль, но Герберт ударил его по голове полузакрытым кулаком, и Родни понял, что нападение на него только ухудшит ситуацию.
  Внезапно появился светофор, и Герберт резко повернул руль влево.
  «Скорая помощь» свернула за угол с визгом шин и, несомненно, какофонией подобных звуков из заднего отсека, но Герберт слишком сильно концентрировался, чтобы обращать на них внимание.
  
  
  
  
  Виды перевода
  Перевод текстов
  Исходный текст
  украинская логика: У нас проблемы с энергетикой.. Мы все сделали, что бы их не было: Русских врагами назвали, себя высшей расой назначили, Донбасс разбомбили и продолжаем расстреливать, Крым заблокировали, ЛЭП взорвали, самолетам летать запретили... Но проблемы все еще есть! Что нам еще нужно сделать, что бы стало лучше?
  4573 / 5000
  Результаты перевода
  Когда они проезжали под железнодорожным мостом, по которому рельсы от магистральной станции Блэкфрайарс к северу от реки, слышалось легкое эхо, и Герберт пытался вспомнить, какой длины была эта дорога - Саутварк-стрит и в какую сторону она изгибалась.
  На рациональном уровне он знал, что это безумие. Видимость была слишком плохой, чтобы избегать объектов при торможении, а не на той скорости, на которой он ехал. Ему пришлось свернуть туда и сюда, как если бы скорая помощь была уловкой, стараясь не поддаваться металлическому нытью, когда он скреб по стенке припаркованного «Воксхолл Велокса», и игнорируя бормотание Родни, когда пешеход выскочил на несколько дюймов от их бампера.
  Первая серьезная ошибка Герберта станет для них последней. Если бы он врезался во что-нибудь спереди, он и Родни оба вылетели бы через лобовое стекло. Если он слишком резко свернет, то скорую помощь перевернет на крышу. Любой из них мог быть фатальным.
  Убил бы Герберт остальных в машине скорой помощи, чтобы спасти Ханну? Он не мог знать. Но да, он был готов рискнуть ради этого своей жизнью; его тоже.
  По любым разумным стандартам это было ужасно и высокомерно безответственно; но Герберт бросил вызов любому мужчине, который когда-либо любил сказать ему, что он не сделал бы того же.
  Они плыли между светофорами и припаркованными автомобилями, полагаясь только на надежду, что они одни и что за ними наблюдает высшая сила.
  Еще одно гулкое эхо, когда над головой появился и исчез еще один мост; Он вспомнил, что снова железнодорожный мост, на этот раз ведущий к Лондонскому мосту и Кэннон-стрит.
  Он знал, что после этого моста дорога немного поворачивает влево, и поэтому повернул колесо в том же направлении; ни на мгновение раньше, потому что как только он это сделал, он мельком увидел твердую каменную стену, скользящую по его окну.
  «Мое окно, - подумал он. он съехал на противоположную сторону дороги, не осознавая этого.
  Родни смотрел на Герберта так, будто тот совсем сошёл с ума.
  Герберт вряд ли мог его винить, но он чувствовал себя очень тихим и пустым, как глаз смерча; Вокруг него шум, и все же он двигался с тупой безмятежностью.
  Под колесами образовывались выбоины, из-за которых машина скорой помощи тряслась, а Родни и Герберт подпрыгивали на сиденьях, но теперь Герберт не собирался ни для чего останавливаться, даже для того, чтобы спустить колесо; они были так же хороши, как и там.
  Герберт поискал последний светофор, на котором хотел повернуть направо; но они не приходили и все не приходили.
  Когда они прошли под третьим мостом, Герберт понял, что они зашли слишком далеко, потому что этот мост был последним подходом к станции «Лондонский мост», и они хотели быть на ближней стороне от него.
  Герберт резко повернул «скорую» по дуге, прищурившись от мрака, ища поворот налево, не увидел ни одного и решил довериться судьбе.
  Снова резко налево, на тротуар, готовый уклониться от любых натисков стен… но нет, он каким-то образом рассудил это правильно, и они были на том, что, как он был уверен, было улицей Святого Томаса, а это означало, что улица Гая была справа от них.
  Это означало, что они это сделали.
  Он подъехал к ближайшему зданию и вышел за дверь почти до того, как скорая помощь остановилась. Дерек уже был на тротуаре, таща за собой Ханну. Дерек жестом показал Родни, чтобы тот взял другой конец носилок, и они вместе побежали в больницу, неся Ханну, как мешок с цементом.
  Герберт быстро заглянул внутрь машины скорой помощи и почувствовал прилив облегчения, увидев, что оба выживших пациента, если не сказать особо, все еще живы.
  Они уставились на него.
  «Ты проклятый позор», - сказал мужчина.
  «Вы, должно быть, действительно любите ее», - сказала женщина.
  Герберту следовало остаться, чтобы помочь им выбраться из машины скорой помощи в главное здание, но, дай ему Бог, он хотел быть с Ханной.
  Он взял ее трость изнутри, слабо улыбнулся женщине и поспешил в том направлении, в котором приняли Дерек и Родни, слегка успокоив свою совесть, сказав первому санитару, что он обнаружил, что снаружи в машине скорой помощи находятся двое пациентов, которым нужно срочно уделить внимание. .
  «У нас закончились носилки», - крикнул он уходящему обратно Герберту, и в любое другое время Герберт нашел бы эту иронию забавной; Половина перил в Лондоне была сделана из старых носилок, концы слегка изогнуты, чтобы служить ножками, а металлическая сетка между каждой стороной все еще не повреждена. После войны не хватало строительных материалов. Возможно, сейчас, когда возникнет дефицит медицинского оборудования, процесс обратный.
  
  
  
  Виды перевода
  Перевод текстов
  Исходный текст
  украинская логика: У нас проблемы с энергетикой.. Мы все сделали, что бы их не было: Русских врагами назвали, себя высшей расой назначили, Донбасс разбомбили и продолжаем расстреливать, Крым заблокировали, ЛЭП взорвали, самолетам летать запретили... Но проблемы все еще есть! Что нам еще нужно сделать, что бы стало лучше?
  3866 / 5000
  Результаты перевода
  У Гая было даже больше, чем в пятницу, когда Герберт приехал навестить свою мать. На стенах висели таблички, в которых говорилось, что Служба неотложной помощи выпустила белое предупреждение, означающее, что госпитализация составила менее 85 процентов заявлений на предоставление кроватей. Людей отказывали в своих оценках.
  Но каким-то образом они нашли для Ханны кровать и доктора. Ее кровать задернута занавеской, пара медсестер кружила, как канюки.
  Герберт сидел в коридоре, попеременно глядя на стену, потолок и пол.
  Он молился своему богу, и ее богу, и всем богам, о которых он когда-либо слышал, чтобы с ней все было в порядке.
  Время шло, и с каждой минутой ему хотелось вбежать в палату и отдернуть занавеску, чтобы посмотреть, какие мерзости они творили с ней.
  Каждый раз, когда дверь открывалась, он начинал двигаться вперед и немного вверх, прежде чем утихать, немного застенчиво, когда медсестры, посетители и врачи суетились мимо, не глядя в его сторону.
  Герберт крутил трость Ханны вокруг своего запястья, перебрасывал ее из руки в руку и перебирал пальцами вверх и вниз. По-прежнему никто не пришел рассказать ему, что происходит.
  «Больницы считаются великим уравнителем, - подумал Герберт; но он задавался вопросом, есть ли на земле какое-нибудь место, где люди были бы так поглощены своими собственными проблемами, исключая всех остальных. Не персонал, конечно, а пациенты и их семьи. Например, Герберт был здесь только ради Ханны, и все, о чем он заботился, - это ее здоровье, а не здоровье многих других, которые, вполне возможно, могли быть значительно больнее, чем она.
  «Нет, - подумал он, - он здесь не из-за одной Ханны; он внезапно осознал, насколько близко он был к опеке своей матери, и подумал, что ему, возможно, следует пойти и увидеть ее, хотя бы для того, чтобы что-то сделать и, следовательно, отвлечься от состояния Ханны.
  Он прошел через туалет, что было хорошо, потому что он был грязным, и его мать не приняла бы такую ​​банальную вещь, как побег из огня, как достойное оправдание его небрежности.
  Он вымылся, как мог, трижды потер лицо, пока вся грязь не исчезла, и надеялся, что она не заметит отметин на его одежде.
  Герберт подошел к распашной двери, которая открывалась в палату его матери, и заглянул в круглые окна, которые были установлены в дверях на уровне лица и всегда напоминали ему видоискатели на перископах подводных лодок.
  Она была там, ее лицо было длиной с лошадь.
  Его мать редко была менее веселой, но она могла огрызнуться без предупреждения, а в редких случаях, когда у нее было плохое настроение, как девушка с завитком посередине лба в стихотворении Лонгфелло, она была ужасна.
  Герберт вздохнул и вошел.
  «Блудный сын», - прорычала Мэри. «Вы приходите к своей старой матери…»
  Она говорила быстро, но теперь остановилась.
  «Нет, я…» - начал Герберт.
  «… Только когда тебе захочется?» она закончила торопливо, и Герберт понял, почему она говорила так быстро и почему так внезапно замолчала. Первой удалось закончить предложение до того, как у нее перехватило дыхание, а второму - потому, что это не сработало, и ей пришлось ждать, пока вернется воздух, как при наполнении бачка унитаза. «И не перебивай меня», - добавила она.
  Герберт присмотрелся. Ее глаза были окрашены в красный цвет; она плакала.
  «Мне очень жаль, что я не приехал повидаться с вами на выходных, - сказал Герберт.
  «Слишком занят беготней за убийцами?»
  "Да."
  «Почему ты не уделяешь больше внимания живым, чем мертвым?»
  Герберт пожал плечами; не было ответа, который он считал подходящим.
  «И что ты здесь делаешь так рано?»
  «Я был в огне. Они привели сюда Ханну.
  «Вы пришли только потому, что все равно были здесь?» Она выглядела так, будто он нанес ей смертельную обиду. «Господи Боже, Герберт, это еще хуже». Она остановилась. "Кто такая Ханна?"
  
  
  
  
  Виды перевода
  Перевод текстов
  Исходный текст
  украинская логика: У нас проблемы с энергетикой.. Мы все сделали, что бы их не было: Русских врагами назвали, себя высшей расой назначили, Донбасс разбомбили и продолжаем расстреливать, Крым заблокировали, ЛЭП взорвали, самолетам летать запретили... Но проблемы все еще есть! Что нам еще нужно сделать, что бы стало лучше?
  3575 / 5000
  Результаты перевода
  "Она друг".
  "Подруга?"
  "Друг, леди, да".
  «Вы понимаете, что я имею в виду, Герберт».
  «Верно, мама».
  Герберт не хотел ее заводить, но в равной степени чувствовал, что она не имеет права любопытствовать.
  Мэри открыла рот, чтобы продолжить, а затем снова начала хрипеть. На этот раз Герберт знал, что лучше не отвечать.
  Хрип стал громче, что на мгновение встревожило его, пока он не понял, что это был прилив воздуха от ее более свободного дыхания.
  Она тяжело закашлялась, сглотнув кусок мокроты, который она схватила рукой и осторожно вытерла о простыни, до последнего прилично.
  В палате было еще несколько человек, все они давно вышли из своих лучших результатов, если они вообще когда-либо были. Они смотрели в пространство или тихо болтали. Все были слишком осторожны, слишком вежливы, слишком британцы, чтобы встать между матерью и ее сыном.
  «Может, нам стоит взять отпуск, мама, - сказал Герберт.
  "Куда? Надеюсь, где-нибудь с более благоприятным климатом, чем здесь.
  "Египет?" Герберт какое-то время служил во время войны в Северной Африке, и теперь внезапно почувствовал желание вернуться в пустыню, где воздух был горячим, сухим и чистым. «Мы могли бы пересечь Ла-Манш на лодке, пересечь Францию ​​на поезде, сесть на другую лодку в Египет. Прогуляйтесь по базарам Каира, осмотрите достопримечательности Долины царей. Что ты говоришь?"
  «Ты принесешь Ханну?»
  «Ради всего святого, мама».
  "Это не ответ".
  Анжела вошла в свою обычную суету.
  «Блудный сын», - сказала она. Те же слова, которые произнесла Мэри, что нервировало, но на этот раз произнесенные с шутливым весельем. «Надеюсь, ты не позволял своей матери запугивать тебя».
  «Ты здесь единственный хулиган, Анджела, - сказала Мэри. «Почему ты не выпустишь меня отсюда? На час или два? Почему ты не можешь доставить удовольствие старухе, спроси Господа? »
  «Не говорите глупостей, миссис С.», - сказала Анджела. «Ты только усугубишь ситуацию, ты знаешь, что так будет. Давай, давай займем позицию.
  Она усадила Мэри в позу, призванную помочь ей дышать: повернулась на бок, ее голова подперта на двух подушках, другая подушка под боком, колени согнуты. Мэри оказала сопротивление, которое сначала было равнодушным, но вскоре переросло в символическое. Хулиганы всегда знали, когда их бьют.
  Как и в случае с Розалиндой Франклин, Герберт не мог не думать, что миру нужно больше Ангелов; бесконечно прощающая слабости своих пациентов, но абсолютно нетерпимая к серьезной чепухе.
  Может быть, больные были похожи на детей: они попытались бы уйти от всего, если бы вы позволили им, но в глубине души они приветствовали границы, им нужны были параметры, и они знали, что установление закона не означает отсутствие любви.
  Анджела знала, как обращаться с матерью Герберта, а это было больше, чем он.
  "Так лучше, не так ли?" - сказала Анджела, когда закончила.
  «Было бы лучше дать мне сигарету», - ответила Мэри.
  «Отвратительна для глаз, ненавистна для носа, вредна для мозга, опасна для легких, и в ее черной вонючей дымке она ближе всего напоминает ужасный стигийский дым бездонной ямы», - сказала Анджела.
  Герберт и Мэри удивленно уставились на нее.
  - Джеймс Шестой, - продолжила Анджела. «Человек, который знал, что к чему, я могу вам сказать. Я бы с удовольствием провел весь день в болтовне, но, как вы понимаете, сейчас здесь царит ужас, и мне нужно проверить еще сотни пациентов ".
  "Сотни?" - сказала Мэри. «Абсурд».
  «Это не абсурд, миссис С., пожалуйста, не говорите со мной в таком тоне. Это правда. Буквально сотни. Мы не были так заняты со времен Blitz. Бронхиальные спазмы, пневмония, туберкулез, миокард
  
  
  
  
  
  Виды перевода
  Перевод текстов
  Исходный текст
  украинская логика: У нас проблемы с энергетикой.. Мы все сделали, что бы их не было: Русских врагами назвали, себя высшей расой назначили, Донбасс разбомбили и продолжаем расстреливать, Крым заблокировали, ЛЭП взорвали, самолетам летать запретили... Но проблемы все еще есть! Что нам еще нужно сделать, что бы стало лучше?
  4100 / 5000
  Результаты перевода
  перерождение; все усугублялось этим жалким туманом. Пожилые люди, такие как вы, миссис Смит, и маленькие дети тоже. Это ужасно. Так что, если вы меня извините ...
  «Ты тоже можешь пойти, Герберт». Мэри слабо махнула рукой в ​​сторону двери. Она выглядела так, будто снова собиралась заплакать. "Продолжай. Убирайся."
  Он даже не подумал протестовать. Какая польза от этого?
  В коридоре Анджела взяла его за руку.
  «Может быть, мне не место так говорить, Герберт, но я верю в то, что рассказываю такие вещи, как они есть, поэтому… я вижу, как твоя мама относится к тебе, все чаще улыбаются, а иногда и как сегодня, и я не совсем понимаю почему. Я знаю, что она любит тебя и беспокоится о тебе; Иногда она может показывать это не лучшим образом, но будьте уверены, что вы не первый сын, которого я видела, который находит свою мать трудной, и вы, конечно, не будете последним. Когда все готово и вытирается пыль, она твоя мать, и она здесь по какой-то причине - и ее долго не будет рядом, если только этот туман не исчезнет.
  Как отреагировали, когда об этом сказали?
  "Ты уверен?" - сказал Герберт. «Я имею в виду… как долго? Дней? Недели? Месяцы?"
  «Только добрый лорд может ответить на этот вопрос, Герберт. Я медсестра, а не прорицательница. Но было бы неправильно позволить ей увести себя. Как бы плохо она себя ни велела. Вы ведь это понимаете, не так ли? "
  "Да."
  «И я не знаю вас от Адама, но я вижу в вас кое-что, поэтому, если вы позволите мне дать вам совет, я был бы очень благодарен».
  Герберт кивнул.
  «Чем больше вы абсолютно не должны иметь или чувствовать что-то, - сказала Анжела, - тем более определенно вы будете это иметь или чувствовать. Освободи место для тьмы, когда она придет. Откройте для него место, предложите ему остаться ненадолго. Знаете, моему племяннику снились кошмары о монстрах. Он получал их ночь за ночью; закричал своей маленькой головкой. Никто не знал, как это исправить.
  «Затем я сказал ему, что монстры были здесь потому, что им некуда было идти, поэтому ему нужно было держать под кроватью небольшой ящик, где они могли бы остаться. - Это все, что они хотели, - сказал я. маленькое собственное место. Я нашел ему старую деревянную шкатулку, и мы написали красными буквами «МОНСТРЫ» на крышке, и она ушла под его кроватью. Вы поверите, что ему больше никогда не снился кошмар? У него было свое пространство, а у монстров - свое. Вот и все. Она тронула Герберта за плечо. «Увидимся в следующий раз, Герберт».
  Он поспешил обратно по коридорам туда, где держали Ханну.
  Когда он добрался туда, доктор ждал, оглядываясь, чтобы посмотреть, куда он ушел.
  "Мистер. Смит? Я осмотрел вашу подругу и рад сказать, что думаю, с ней все будет в порядке, хотя, возможно, не сразу. У нее ожоги лица второй степени, и мы наложили на них мазь и повязки. Рентген грудной клетки показывает, что ее легкие серьезно повреждены дымом, а также есть внутреннее жжение в дыхательных путях. Но ее красный анализ крови хороший, как и объем легких; она молода и здорова, и я не вижу в этом никаких долгосрочных проблем ».
  «Доктор, у нее в машине скорой помощи случился припадок».
  «Как сказал вам скорая помощь, это не редкость, потому что это реакция на необычное количество инородных тел в дыхательной системе. В противном случае, похоже, не было истории подобных припадков, так что я бы не особо беспокоился о повторении. На всякий случай я дал ей лекарство от этого, а также несколько таблеток эфедрина с раствором адреналина для ингаляций. У них есть некоторые побочные эффекты - они могут повышать как артериальное давление, так и частоту пульса, они могут вызвать удары в голове и сужение зрачков, а поскольку они мочегонные, они, вероятно, повлияют и на ее мочевой пузырь, но они совершенно безопасно. "
  «Она ... э-э, она довольно сильно ударилась головой».
  "Я знаю. Шишка размером с императора; повезло, что у нее такие длинные волосы, чтобы это скрыть.
  «Нет перелома?»
  "Нет нет."
  "Тебе нужно оставить ее на ночь?"
  "Даже очень. Опять же, в основном в качестве меры предосторожности, но меры предосторожности, как правило, предотвращают превращение драмы в кризис. Вы можете увидеть ее сейчас, если хотите, но я прошу вас не задерживаться надолго. Она очень устала, и ей нужно немного отдохнуть ».
  
  
  
  
  Виды перевода
  Перевод текстов
  Исходный текст
  украинская логика: У нас проблемы с энергетикой.. Мы все сделали, что бы их не было: Русских врагами назвали, себя высшей расой назначили, Донбасс разбомбили и продолжаем расстреливать, Крым заблокировали, ЛЭП взорвали, самолетам летать запретили... Но проблемы все еще есть! Что нам еще нужно сделать, что бы стало лучше?
  3073 / 5000
  Результаты перевода
  Герберт толкнул дверь и подошел к кровати Ханны. У нее были повязки на щеках и повязка на лбу.
  Ханна указала на повязку на правой щеке. «Вы знаете, что здесь происходит?»
  "Какие?"
  «Глажу, а телефон звонит. Это происходит постоянно ».
  "А другая щека?"
  «Они перезвонят».
  Сначала смеясь, потом плакал, а потом снова смеялся, Герберт держал ее так долго, сколько ему позволяли медсестры; ничего не говоря и все чувствуя.
  К тому времени, как Герберт вошел в метро, ​​он уже был забит первыми фалангами офисных дронов с мрачными лицами, направлявшихся в очередной день однообразной однообразия, еще восемь часов их жизни прошли без волнений, без какого-либо вознаграждения, кроме их зарплаты. ; больше их драгоценных наделов сняли галочку без протеста.
  Он полагал, что это что-то говорит об упорстве среднего лондонца или, возможно, его недостатке воображения, что он все еще полон решимости воплотить это в жизнь в таких условиях. В конце концов, страна вряд ли развалится, если пропустить день подачи документов.
  Он читал объявления на первой странице «Таймс».
  «Смотрите, сэр! Гончие! »
  Мальчики из подготовительной школы Kestrel’s, Ист-Ансти, Северный Девон, нередко испытывают такие переживания и вид из классных комнат. Скорее приятно. Дыхание Англии в борьбе с латинскими буквами.
  Когда это закончится, он может уйти в такой отдаленный сельский рай, как «Кестрел».
  Вернувшись в свою квартиру, он так долго пропитался ванной, что ему пришлось наполнять ее дважды. Когда он вышел, его кожа была морщинистой, как у прачки. По радио сообщили, что туман начнет рассеиваться к середине утра и что температура поднимется с нуля до сорока пяти градусов.
  Он потянулся к телефону, чтобы позвонить в Нью-Скотланд-Ярд, рассказать им, что произошло, и, возможно, попросить защиты в сделке. Словно в ожидании его движения, зазвонил телефон. Он снял трубку.
  "Здравствуйте?"
  «Детектив-инспектор Смит?»
  "Говорящий."
  «Рэтбоун здесь».
  Герберту понадобилось полминуты, чтобы назвать имя; Рэтбоун, патолог, проводивший вскрытие Стенснесса.
  "Мистер. Рэтбоун, - сказал Герберт, вспомнив, что он не мог бы использовать христианское имя Рэтбоуна, даже если бы захотел; Рэтбоун никогда не предоставлял такую ​​информацию добровольно. "Что я могу сделать для вас?"
  "У меня есть ... ну, некоторые новости, я не знаю, плохие они или хорошие ..."
  "Продолжай."
  «Я только что закончил вскрытие г-на де Вера Грина - я знаю, что он умер вчера, но, как вы можете себе представить, у нас довольно много отставания в этом тумане, и самоубийствам не уделяется первоочередного внимания, да?» «На плите, как у алтаря», - подумал Герберт. «Как бы то ни было, в конце концов мы дошли до него, и ... короче говоря, его самоубийство, это ... эээ, это не было самоубийством».
  Герберт наполовину встал со стула. "Какие?"
  «О, это было отравление угарным газом. Мы обнаружили все обычные следы: микроскопические кровоизлияния в глаза, скопление и отек мозга, печени, селезенки и почек, а также характерный вишнево-красный цвет крови, да? Но вскрытие также показало хлороформ ».
  
  
  
  Виды перевода
  Перевод текстов
  Исходный текст
  украинская логика: У нас проблемы с энергетикой.. Мы все сделали, что бы их не было: Русских врагами назвали, себя высшей расой назначили, Донбасс разбомбили и продолжаем расстреливать, Крым заблокировали, ЛЭП взорвали, самолетам летать запретили... Но проблемы все еще есть! Что нам еще нужно сделать, что бы стало лучше?
  3692 / 5000
  Результаты перевода
  Хлороформ. Казанцев. Элкингтон. Cholmeley Crescent.
  "Ты уверен?"
  "О да. Для начала, я почувствовал его запах, очень слабый, и только когда я был очень близко к трупу, но безошибочно. Затем появились волдыри на коже вокруг рта, где должна была попасть жидкость. Также жжение во рту и внизу пищевода, да?
  «Мог ли он сам сделать это? Пытаться вырубить себя заранее? "
  Рэтбоун пожал плечами. «Технически это возможно, но маловероятно».
  "Зачем?"
  «Степень ожога соответствует тому, что хлороформ применяется со значительной силой, что маловероятно при самостоятельном применении. И в любом случае, зачем кому-то, э-э, выбивать себя из колеи, если окись углерода в конечном итоге будет иметь такой же эффект? »
  Голова Герберта закружилась.
  Не самоубийство. Но с запиской и хлороформом тоже не случайно.
  Он подумал, что было бы самым легким делом в мире открыть вентиль на газовом камине в маленькой душной комнате и оставить человека без сознания, чтобы он сделал последний маленький шаг в следующий мир.
  В чем был уверен Герберт?
  Что предсмертная записка была написана почерком де Вера Грина. И, что не менее важно, по его тону, стилю и голосу тоже.
  Кроме того, у него были все причины убить себя.
  Итак, чтобы убить де Вер Грина таким образом, а затем сделать его похожим на самоубийство, потребовались бы две вещи.
  Во-первых, способность заставить его написать предсмертную записку, которую мог бы сделать любой человек с ножом или пистолетом; а затем нокаутировать его, что означало любого, кто хоть как-то разбирался в хлороформе.
  Во-вторых, было достаточное знание де Вер Грина, его истории и его особенностей, чтобы убедиться, что в ноте нет ложных аккордов, вызывающих подозрение.
  А это могли сделать очень немногие. Во-первых, не Казанцев, если только он и де Вер Грин не имели связи, о которой Герберт ничего не знал.
  Фактически, Герберт мог вспомнить только одного человека, который отвечал всем требованиям: Папворта.
  Одно дело - устранение, другое - конкретные доказательства. Если обвинение де Вер Грина в измене было достаточно серьезным, то предъявить обвинение в убийстве члену ЦРУ было столь же серьезным. Герберт не мог противостоять Папворту, не будучи абсолютно уверенным. И, конечно, ему нужны были доказательства.
  Он чувствовал, что если он сможет найти где-нибудь такое доказательство, то офис де Вер Грина будет таким же подходящим местом встречи.
  В Леконфилд-хаусе царил шум, который Герберт мог описать только как приглушенный шум; лесной пожар поспешного шепота и бормотания слухов. Новость о смерти де Вер Грина уже распространилась по всему зданию, хотя, судя по тому, что Герберт услышал, когда он ждал в приемной, эта новость не содержала фактов - помимо неоспоримой правды, что де Вер Грин был мертв - и долгое время оставались спекуляциями. , с убийством (яростное нанесение ножевых ранений) и несчастным случаем (раздавленным, мучительно, под колесами медленно движущегося автобуса) среди кандидатов.
  Патрисия, как всегда, пришла за Гербертом.
  "Что случилось?" она спросила. Она не плакала, но ее обычный веселый вид был несколько приглушен. Необязательно кого-то любить - а Патрисия мало заботилась о де Вер Грине - чтобы быть шокированной тем, что они ушли. "Как он умер?"
  Герберту понравилось, что она использовала слово «умереть», а не «умереть» или какой-то другой подобный эвфемизм. Смерть была смертью; почему бы не назвать это тем, что было?
  Он сказал ей, как можно быстрее и проще. А потом он рассказал ей об отношениях де Вер Грина со Стенснессом.
  Кабинет Де Вер Грина был заперт на замок. Но из-за отсутствия внимания к деталям, которое Герберт считал слишком типичным для Five, на самом деле никого не было на страже. Возможно, все ждали, что кто-то возьмет на себя ответственность.
  
  
  
  Виды перевода
  Перевод текстов
  Исходный текст
  украинская логика: У нас проблемы с энергетикой.. Мы все сделали, что бы их не было: Русских врагами назвали, себя высшей расой назначили, Донбасс разбомбили и продолжаем расстреливать, Крым заблокировали, ЛЭП взорвали, самолетам летать запретили... Но проблемы все еще есть! Что нам еще нужно сделать, что бы стало лучше?
  3450 / 5000
  Результаты перевода
  «Просто стой там», - сказал Герберт Патриции. Используя ее в качестве прикрытия, он вскрыл замок так же легко, как в Cholmeley Crescent, и оказался внутри.
  У него было полное право находиться здесь, напомнил он себе; Насколько ему было известно, единственными людьми, которые имели представление о «самоубийстве» де Вер Грина, были он сам и Рэтбоун.
  И убийца, конечно.
  Герберт вошел в кабинет де Вер Грина, закрыл за собой дверь и начал рыться в бумагах на своем столе в поисках… ну, что именно?
  Он не знал.
  Он предположил, что все, что имеет отношение к событиям последних нескольких дней; все, что он мог добавить к своему отчету.
  Действительно, прямая кишка defendere.
  Газеты Де Вер Грина были обычным мусором шпионской бюрократии.
  Венона расшифровывает то, что Герберт уже видел.
  Меморандум о расходах и другой предлагаемой реорганизации ведомства.
  Конверт с надписью «Новости выходного дня», 6–7 декабря 1952 года. Де Вер Грин не мог видеть этого до своей смерти, поэтому Герберт не стал его открывать.
  Герберту напомнили, как он пробирался через дом Стенснесса после бегства Казанцева. Плата за тщательность.
  Его поиск подходящей информации в офисе де Вер Грина внезапно показался гораздо более актуальным.
  Он перерыл еще несколько бумаг и многое другое. Ничего, по-прежнему ничего, и он все проверил.
  Нет, вспомнил он; не совсем все.
  Он открыл конверт «Обновления выходного дня», который раньше игнорировал, и высыпал содержимое на стол.
  Отчеты двух агентов, один из Бирмингема и другой из Кардиффа, оба касаются профсоюзов; повестка дня встречи с Шестой; и еще три расшифровки Веноны. Герберт вытряхнул их и прочитал.
  Первые два не казались чем-то особенным: один - обмен любезностями между временным поверенным в делах и вторым секретарем, что могло быть, а могло и не быть кодексом; другой - расписание Белого дома для Трумэна, состоящее из встреч различных отделов и обеда с Ассоциацией женщин Огайо.
  Третий был об Ахилле.
  Это было недолго, но тогда и не должно было быть. Он был отправлен из Вашингтона 10 октября 1946 года и подтвердил ассимиляцию 174 немецких ученых в американскую промышленную и академическую сеть. «Администрация не знает», - добавил он; признание того, что Трумэн остался в неведении.
  Война закончилась в августе 1945 года. Де Вер Грин пробыл в Вашингтоне девять месяцев после этого; он уехал где-то в начале лета 1946 года.
  Расшифровка датирована октябрем, поэтому Ахилл не мог быть де Вер Грином.
  Это означало, что Ахиллес должен был быть Папвортом.
  «Боже мой, - подумал Герберт.
  Ахиллес был советским агентом.
  Казанцев не работал на Папворта; Папворт работал на Казанцева.
  И Папворт тоже получил расшифровки. Последний пришел на выходных. Папуорт был вчера в посольстве. Он бы это увидел; он бы знал, что де Вер Грин тоже его увидит, первым делом в понедельник утром.
  «Найдите мне единственную расшифровку Ахилла, к которой вы категорически не причастны, - сказал Папворт де Веру Грину в церкви накануне утром, - и я заберу все это.
  Знал ли он, произнося эту фразу, что доказательство так скоро окажется на их столах? Папворт однажды повернул обвинение в шпионаже обратно на де Вера Грина; с этим доказательством он не смог бы сделать это снова.
  Итак, он убил де Вер Грина до того, как де Вер Грин смог превратить подозрения в улики.
  
  
  
  Виды перевода
  Перевод текстов
  Исходный текст
  украинская логика: У нас проблемы с энергетикой.. Мы все сделали, что бы их не было: Русских врагами назвали, себя высшей расой назначили, Донбасс разбомбили и продолжаем расстреливать, Крым заблокировали, ЛЭП взорвали, самолетам летать запретили... Но проблемы все еще есть! Что нам еще нужно сделать, что бы стало лучше?
  3862 / 5000
  Результаты перевода
  Де Вер Грин держал внутренний справочник Леконфилд-хауса рядом с телефоном. Герберт нашел номер офиса генерального директора и набрал номер.
  Нет, сказал секретарь; Сэра Перси в этот момент в здании не было. Нет, она не могла сказать, где он.
  Герберт сказал, что это вопрос национальной безопасности.
  - В этом здании обычно что-то есть, - холодно ответила она.
  У него были доказательства того, что офицер ЦРУ был советским шпионом и убил высокопоставленного сотрудника МИ5. Разве сэр Перси не захочет об этом знать?
  Она сказала, что сообщит сэру Перси.
  Герберт сказал, что если она не скажет ему, где находится сэр Перси, он арестует ее по обвинению в воспрепятствовании правосудию.
  Она молчала, взвешивая вещи; затем она сказала, что сэр Перси был в Минимаксе.
  Герберт знал, что она имела в виду. Minimax находился на Бродвее, 54, штаб-квартира Six к югу от Сент-Джеймс-парка; так называемый, потому что спустя почти тридцать лет после того, как Шестая въехала, табличка на двери все еще носила имя прежних обитателей, компании Minimax Fire Extinguisher Company.
  Герберт почти не сомневался, что - или, точнее, кто - будет обсуждать высшее руководство «Пятерки» и «Шесть».
  Он позвонил Тайсу и рассказал ему все, что произошло.
  - Господи Боже, Герберт, - сказал Тайс, когда Герберт закончил. «Добрый Христос». Он глубоко вздохнул. "Правильно. Я поставлю APB для Папворта и Казанцева - всей полиции, всем портовым властям. Убей то, что Пять может захотеть, Шесть тоже. Мы ждали вчера, и посмотрите, к чему это привело. Чем ты планируешь заняться?"
  «Найди Папворта».
  "Самостоятельно? После нападения сегодня утром? Не в этой жизни. Подожди там. Я пришлю кучу униформы, тогда можешь идти. Никаких «если» и «но», Герберт, и к черту политику. Теперь это настоящая охота за убийством.
  «Хорошо. Скажи им, что я встречусь с ними у главного входа.
  Герберт повесил трубку, положил в карман расшифровку Venona, прошел обратно по коридорам и вышел через стойку регистрации на улицу. Радио было правильным. На улице впервые за четыре дня появился свет. Тусклый и пятнистый, но тем не менее легкий, и само его присутствие заставило Герберта вздрогнуть. Солнце скорее показывало, чем светило, угрюмо висело в грязном небе, и Герберт почувствовал на своем лице легкое движение ветерка, уносящего туман вниз по реке.
  Видимость по-прежнему была немногим больше пары сотен ярдов, но по сравнению с тем, к чему он привык, Герберт чувствовал, что видит Манчестер.
  Через несколько минут к обочине рядом с Гербертом подъехала машина. Он посмотрел, не были ли это люди Тайса.
  Не было. Это были Папуорт и Фишер.
  Герберт знал, что ему следует бежать, или кричать, или и то, и другое; но он наслаждался драгоценным сном, его разум все еще пытался осмыслить последствия того, что он только что узнал, и теперь увидеть Папворта, убийцу, ставшего плотью, было в его нынешнем состоянии лишь последним перебором.
  Они открыли двери и подошли к нему, по одной с каждой стороны, прижавшись к стене - ради бога, к стене штаба британской службы безопасности, и никто не наблюдал, кто мог бы помочь.
  Папуорт полез в карман куртки и вытащил небольшой нож. Солнца было достаточно, чтобы металл тускло блеснул, когда Папворт приложил его к пальто Герберта, в дюйме или около того под его ребрами.
  "Где это находится?" - прошипел Папворт.
  Был ли это тот же самый человек, который пришел в квартиру Ханны в предрассветные часы и задал ему тот же вопрос? Герберт не мог сказать.
  "Где что?"
  Это был не праздный вопрос; Герберт искренне не знал, имел в виду Папворт микроточки или расшифровку Веноны.
  «То, что предлагал Стенснесс, - сказал Папворт. «Скажи мне, где он, или я убью тебя и замедляю».
  «Забавно, - подумал Герберт, - как в каждом человеке есть что-то, чего нельзя увидеть годами, десятилетиями, а может, и никогда»; но когда это случалось, никто не мог смотреть на этого человека в
  
  
  
  Виды перевода
  Перевод текстов
  Исходный текст
  украинская логика: У нас проблемы с энергетикой.. Мы все сделали, что бы их не было: Русских врагами назвали, себя высшей расой назначили, Донбасс разбомбили и продолжаем расстреливать, Крым заблокировали, ЛЭП взорвали, самолетам летать запретили... Но проблемы все еще есть! Что нам еще нужно сделать, что бы стало лучше?
  3395 / 5000
  Результаты перевода
  снова так же. Они были изменены, и это нельзя было отменить.
  Таким Папворт теперь представлялся Герберту. Черты лица были такими же, как у Папворта, и голос тоже, но выражение и тона, в которые они были аранжированы, были чем-то таким, чего Герберт никогда раньше не видел. Блеф Папворта, чрезмерно громкое американское дружелюбие, внезапно исчез, стерто с лица земли, словно с ресторанной доски.
  Герберт знал, что играть в невежество больше не получится; и не удержался бы.
  За что стоило умирать?
  Нет.
  Убьют ли они его все равно?
  Возможно.
  Но если он продолжит сопротивляться, они убьют его, в этом он был уверен.
  На самом деле это не было соревнованием.
  «Это в больнице Гая», - сказал Герберт.
  "Парня?" - сказал Папворт. "Хороший."
  Герберт не мог понять, почему это должно быть особенно благоприятное место, и по выражению его лица не мог понять и Фишер, но вряд ли это была самая насущная из проблем Герберта.
  Они посадили его на заднее сиденье - без внутренних замков, как он заметил - сами забрались на передние сиденья и поехали.
  «Вот так, - сказал Папворт больше Фишеру, чем Герберту. «Я сказал тебе, что он будет там».
  «Удача, - сказал Фишер.
  «К черту удачу! Интуиция." Папворт усмехнулся. «Всегда доверяйте своей интуиции».
  Папворт ехал умело и с немалым воодушевлением, проезжая мимо более медленных машин, которые сегодня утром осторожно выехали.
  Герберт выглянул в окно и попытался прикинуть варианты.
  Папворт знал, почему Герберт ушел в Леконфилд-хаус, это было ясно. В противном случае он бы сам туда не пошел. Так должен ли Герберт сказать Папворту, что у него есть расшифровка, или он должен действовать так, как будто ничего не нашел?
  Последнее, очевидно. Доказательство предательства Папворта было единственным рычагом давления Герберта; сообщить Папворту, что он у него есть, решит его судьбу. Тогда устранение Герберта станет желательным и даже необходимым.
  Нет; его единственная надежда выбраться из этого живым - дать Папворту то, что он хотел, и уйти как можно быстрее.
  Когда они пересекли мост Ватерлоо, Герберт увидел, что река все еще покрыта миазмами, а лодки остаются на якоре; неудивительно, так как водные пути обычно были там, где туман оседал первым и рассеивался последним.
  Через несколько минут, теперь уже на южном берегу, они миновали подъездную дорогу к мосту Блэкфрайарс.
  С этого момента, понял Герберт, они будут следовать тем же маршрутом, которым он ехал сегодня утром в машине скорой помощи.
  В полумраке, видя все островки безопасности и выбоины, у него перехватило дыхание. Ему очень, очень повезло, что он ушел невредимым на этой дороге.
  Дорога у вокзала Лондон-Бридж была забита автобусами. Герберт насчитал всего семнадцать, остановился нос к хвосту на гигантской красной металлической гусенице, несомненно, дожидаясь, пока их водители вернутся и заберут их.
  Папворт припарковался как можно ближе к фойе, не въезжая, и они вошли внутрь.
  Герберт заметил, что предупреждение службы экстренной помощи теперь было желтым; соотношение приемов к поступившим заявлениям упало до 80 процентов.
  Стаккато шепчет в коридоре, как лесной пожар.
  Покрытий уже не хватало, чтобы обернуть все трупы в морге.
  Смертей было больше, чем было во время прошлых эпидемий холеры и гриппа.
  В квартирах напротив электростанции Баттерси окна выпали из рам после того, как двуокись серы проникла сквозь металлические петли. Представьте, что это делало с вашими легкими.
  
  
  
  Виды перевода
  Перевод текстов
  Исходный текст
  украинская логика: У нас проблемы с энергетикой.. Мы все сделали, что бы их не было: Русских врагами назвали, себя высшей расой назначили, Донбасс разбомбили и продолжаем расстреливать, Крым заблокировали, ЛЭП взорвали, самолетам летать запретили... Но проблемы все еще есть! Что нам еще нужно сделать, что бы стало лучше?
  2584 / 5000
  Результаты перевода
  По коридорам, которые теперь хорошо знал Герберт, стены были вымазаны сине-зелеными пятнами.
  Они прошли мимо двух болтающих врачей.
  «Я говорю вам, Реджинальд, - говорил один из них, - лучшее лекарство от кровоточащей язвы - это большая растворимая капсула, наполненная стиральным порошком Dreft и запитая джином с тоником. Один раз каждое утро, вот и рецепт. У Роджерса это сработало ».
  "Роджерс?"
  «Роджерс и Хаммерштейн. Он самый белый человек из всех, кого я знаю.
  Герберт отбросил насмешливые пузыри их смеха.
  Они подошли к палате, в которую поместили Ханну.
  «Он здесь, - сказал Герберт. «Я просто куплю это для тебя».
  «Мы пойдем с вами», - сказал Папворт.
  Герберт не хотел подвергать Ханну большей опасности, чем он должен; но вокруг было много людей, и если бы он мог свести к минимуму время, проведенное с ней там, тогда все было бы в порядке.
  Он толкнул дверь и вошел.
  Кровать Ханны была пуста.
  «Где она, черт возьми?» - сказал Герберт, ни к кому конкретно.
  «Вы ее друг-джентльмен?»
  Вопрос пришел с одной из других кроватей; молодой человек с пожелтевшим пластырем на левом виске.
  "Вот так."
  «Она ушла к твоей матери. Она сказала сказать тебе, если ты вернешься.
  "Моя мать?"
  "Да. Одна из медсестер рассказывала, какое это совпадение, что они оказались в одной больнице. Поэтому она пошла к ней ».
  «Типичная Ханна», - подумал Герберт; любой другой в ее ситуации остался бы в постели, вместо того, чтобы пробираться через неизвестные коридоры, чтобы подружиться с женщиной, которую она никогда не встречала.
  Герберт снова посмотрел на кровать Ханны. Ее трости не было.
  - Тогда пойдем к твоей маме, - сказал Папворт солнечным голосом для юноши и всех, кто мог слушать.
  «Да», - сказал Герберт, придавая голосу веселье, - «давай».
  Они продолжили путь через лабиринт, пока не добрались до палаты Мэри.
  Ее тоже не было.
  Анджела возилась в углу с одним из других пациентов.
  «Анжела, - сказал Герберт, - а где моя мать?»
  «О, привет, Герберт». Она улыбнулась ему, затем Папворту и Фишеру. "Здравствуйте."
  Они улыбнулись в ответ; Друзья Герберта, не о чем беспокоиться.
  «Через две двери справа».
  «Зачем ты ее переехал?»
  «Стала доступна отдельная комната, и она подняла такой шум, что мы переехали туда. Знаете, больше для нашего мира и тишины, чем для чего-либо еще?
  Она засмеялась, давая понять Герберту, что она шутит - ну, полушутя, - а затем повернулась к пациенту, которого лечила.
  Герберт собирался спросить, откуда у Гая свободная комната, так как они были на желтом предупреждении.
  
  
  
  Виды перевода
  Перевод текстов
  Исходный текст
  украинская логика: У нас проблемы с энергетикой.. Мы все сделали, что бы их не было: Русских врагами назвали, себя высшей расой назначили, Донбасс разбомбили и продолжаем расстреливать, Крым заблокировали, ЛЭП взорвали, самолетам летать запретили... Но проблемы все еще есть! Что нам еще нужно сделать, что бы стало лучше?
  2552 / 5000
  Результаты перевода
  Затем он сообразил, что предыдущий обитатель, вероятно, пополнил ряды тех, кого поразил туман в самой многолюдной части больницы: в морге.
  Они нашли Мэри и Ханну в третий раз.
  Комната была маленькой и почти темной; Единственное освещение обеспечивала небольшая прикроватная лампа. Мэри сидела в постели, а Ханна, завернутая в одеяла, сидела на стуле рядом с ней.
  «Очень просто, - говорила Ханна. «Брак - это любовь. Любовь слепа. Итак, брак - это институт слепых ».
  «Перестань, дорогой», - сказала Мэри сквозь смех. «Мне больно смеяться».
  «Привет», - сказала Ханна, услышав Герберта, или понюхав его, или просто почувствовав какое-то шестое чувство его присутствия.
  "Герберт!" - сказала Мэри. «Сказал, что в конце концов они найдут мне комнату. А твоя подруга заставляет меня смеяться гораздо больше, чем мне нужно.
  Она посмотрела на Папворта и Фишера, как будто заметив их впервые. "Кто ты?" она спросила.
  Папворт закрыл за собой дверь и встал перед ней, скрестив руки и расправив плечи, как полузащитник.
  «Ханна, мне нужна твоя трость», - сказал Герберт.
  "Это в ее трости?" - спросил Папуорт.
  Когда Герберт кивнул, Папворт посмотрел на Фишера, как бы спрашивая: как мы могли это пропустить?
  Фишер пожал плечами и ничего не сказал.
  «Что, черт возьми, происходит?» - спросила Мэри.
  «Здесь нет, - сказала Ханна.
  "Это не на твоей кровати".
  «Должно быть, внизу».
  «С меня этого достаточно, - сказал Папворт.
  «Как ты без трости попал сюда из палаты?» - спросил Герберт.
  «Медсестра, принеси меня».
  Герберт повернулся к Папворту. «Нам придется вернуться и получить это».
  «Она лжет, - сказал Фишер. «Трость здесь».
  Ханна резко упала, ее глаза расширились, а кожа быстро побледнела; рецидив. Герберт схватил ее под мышки и удержал в вертикальном положении. Ее лицо было скользким от пота, как будто по коже протекла жидкость.
  "Обратитесь к врачу!" Герберт крикнул Папворту.
  «Я врач, - сказал Фишер.
  «Настоящий доктор, черт тебя побери!»
  «Я настоящий врач».
  Ханна смотрела на Фишера. Ее взгляд был настолько пристальным, что Герберт даже не мог поверить, что она ничего не видит. Она заикалась, и Герберт еще никогда не видел ее такой разорванной.
  Затем, за долю секунды до того, как ей удалось произнести слова, он знал, что она знала и что она собиралась сказать.
  «Привет, дядя Пепи», - сказала она.
  Менгеле, бесполезно подумал Герберт; Менгеле, Менгеле. Менгеле был здесь.
  Так очевидно, если знать. Это так очевидно, если сложить по кусочкам.
  Генетика, новый рубеж науки; поле битвы для следующей мировой войны.
  Менгеле, исчезнувшего из послевоенной Германии.
  
  
  
  Виды перевода
  Перевод текстов
  Исходный текст
  украинская логика: У нас проблемы с энергетикой.. Мы все сделали, что бы их не было: Русских врагами назвали, себя высшей расой назначили, Донбасс разбомбили и продолжаем расстреливать, Крым заблокировали, ЛЭП взорвали, самолетам летать запретили... Но проблемы все еще есть! Что нам еще нужно сделать, что бы стало лучше?
  4123 / 5000
  Результаты перевода
  Американцы вербуют нацистских ученых, чтобы они не работали на Советы.
  Операция «Скрепка», в ходе которой были обелены записи немецких ученых и, если необходимо, им дали вымышленные имена.
  Поиски ДНК доктора Фишера были естественным продолжением извращенной работы Менгеле в Освенциме.
  Это было так очевидно, когда можно было увидеть немигающий взгляд василиска Менгеле со всеми библейскими коннотациями, его веки были так сильно прикрыты, что была видна только половина его зеленовато-коричневых радужек.
  Это так очевидно, если учесть реакцию Ханны.
  В случае с Уилером она сразу же извинилась, как будто сделала неожиданный поворот. Менгеле был там. Несмотря на то, что он не разговаривал в ее присутствии, она, должно быть, что-то почувствовала, несправедливость, память о которой была так глубоко заперта в ней, что, поразмыслив, она просто отказалась рассматривать это.
  Ужас на ее лице в предрассветные часы, когда злоумышленник неистовствовал по квартире; опять же, она должна была знать, даже не зная, что знала.
  Это было так очевидно, когда Герберт подумал о том, как злоумышленник угрожал ослепить его.
  Настолько очевидно, что здесь было чистое беззаконие, пульсирующее бесконечными волнами деления.
  Сжатие Ханны было почти заметно. Она склонила голову и опустила плечи, сложив руки на коленях. Внезапно ей снова исполнилось пятнадцать, застенчивый близнец, который не сказал бы «свист» гусю, весь ее искрометный вызов - все упорные отказы Эстер - исчезли. Она выглядела наполовину кататонической; слишком далеко, чтобы говорить.
  В течение многих дней по радио почти ничего не говорилось, кроме видимости или ее отсутствия. С неохотным восхищением Герберт был вынужден снять воображаемую шапку перед Менгеле, ибо что может быть более заметным, чем человек, прячущийся у всех на виду?
  Менгеле слишком горд, чтобы упасть на землю в парагвайских джунглях. Пока все эти еврейские коммандос бродили по Южной Америке, их преследователи занимались своими ненавязчивыми повседневными делами в самом сердце врага.
  В школе Герберт иногда играл в игру с атласом, где каждый игрок по очереди выбирал сначала карту, а затем имя на ней, прежде чем заставлять остальных угадывать его выбор.
  Название могло быть любым - деревня, город, город, холм, гора, река, озеро, океан, штат, империя - до тех пор, пока оно появлялось на пестрой и запутанной поверхности карты.
  Новичок выбрал бы имена с максимально точным буквенным обозначением, предсказуемо преднамеренные в своей неясности и, следовательно, легко выводимые.
  Адепт, напротив, называл слова, которые растягивались огромными буквами от одного конца карты до другого и, следовательно, ускользали от наблюдения просто потому, что были слишком очевидными.
  Так было с Менгеле; Столкнувшись с тяжкой природой своих преступлений и вытекающей из этого необходимостью скрыться навсегда, он с величественным тщеславием решил не скрываться вообще.
  «Дядя Пепи?» - удивился Папуорт, обращаясь к Ханне. "Ты его знаешь?"
  Герберт заметил в глазах Менгеле мелькнувшую тревогу и сразу понял, насколько глубок обман.
  «Его зовут Йозеф Менгеле, и он ослепил ее в Освенциме», - сказал Герберт.
  «Что, черт возьми, происходит, Герберт?» моя мать сказала. "Кто эти люди?"
  «Этого человека зовут Фриц Фишер, - ответил Папворт. «Он работал в Институте биологических, расовых и эволюционных исследований в Берлине-Далене и во Франкфуртском институте наследственной биологии и расовой гигиены». Фишер сказал Герберту почти то же самое накануне вечером, но он был экономным с полными названиями институтов, опуская какие-либо ссылки на расу или эволюцию. «Сейчас он работает в Калифорнийском технологическом институте с Линусом Полингом», - продолжил Папуорт. «Он никогда в жизни не был рядом с Освенцимом».
  «Этот человек - Йозеф Менгеле, - сказал Герберт. «Он был врачом лагеря в Освенциме».
  "Невозможно."
  "Спроси его."
  «Невозможно», - повторил Папуорт. «Освенцим был укомплектован СС. У эсэсовцев под мышками вытатуировали группу крови. Мы проверили его подмышку: татуировки нет ».
  «Он отказался от одного».
  «Зачем ему это делать?»
  Герберт вопросительно повернулся к Менгеле. В самом деле, почему?
  Менгеле будет это отрицать, Герберт был уверен; Он сказал бы, что это был Фриц Фишер, а всякий, кто утверждал обратное, был фантазером.
  
  
  
  Виды перевода
  Перевод текстов
  Исходный текст
  украинская логика: У нас проблемы с энергетикой.. Мы все сделали, что бы их не было: Русских врагами назвали, себя высшей расой назначили, Донбасс разбомбили и продолжаем расстреливать, Крым заблокировали, ЛЭП взорвали, самолетам летать запретили... Но проблемы все еще есть! Что нам еще нужно сделать, что бы стало лучше?
  3615 / 5000
  Результаты перевода
  Папуорт, убийца по крайней мере одного и двойной агент, человек, вся жизнь которого была основана на принципе, что черный есть белый; поверил бы он? Признается ли главный обманщик даже самому себе - особенно самому себе - что его обманули?
  «Даже для Папворта, - подумал Герберт, - умышленное общение с таким человеком, как Менгеле, должно быть за гранью черты.
  «Я отказался делать татуировку, - сказал Менгеле, - потому что был убежден, что любой компетентный хирург сделает перекрестное сопоставление групп крови и не будет полагаться исключительно на татуировку перед переливанием крови. Татуировки уродливы. Я не хотел ни одного ».
  Папуорт провел рукой по волосам и надул щеки; но он не отошел от своего караульного поста у двери.
  «Он зашел слишком далеко и был слишком жадным, чтобы быть отвергнутым», - подумал Герберт.
  Папворт посмотрел на часы. «Давай, - сказал он. «У нас нет всего дня».
  Еще раз Герберт оценил свои варианты.
  Ханна была слепа и, по крайней мере временно, ошеломлена и подчинялась.
  Его матери было шестьдесят пять лет, и она была прикована к постели.
  Папворт был больше и сильнее его.
  А Менгеле был психопатом.
  Скажем так, он был в лучших ситуациях.
  «Если это ваша идея шутки, Герберт, - прошипела Мэри, - она ​​совершенно безвкусная».
  «Верно, - сказал Менгеле. «Дай мне трость, и мы с этим покончим».
  «Трость вернулась в первую палату, в которую мы пошли. Я пойду и возьму.
  Менгеле улыбнулся, как будто Герберт проникся духом игры.
  «И поднять тревогу? Вы должны считать меня очень глупым.
  Менгеле оглядел комнату и с видимым дрожанием восторга увидел в углу тележку.
  Больничная тележка, заваленная различными хирургическими принадлежностями; такие вещи, которые следовало хранить в кабинетах врачей, но которые в периоды занятости можно было оставлять в непонятных местах в странное время.
  Он подошел к нему и порылся.
  Сбоку свисал белый халат. Он надел его, щелкнув воротником, чтобы выпрямить его, ища для всего мира, как будто он был создан для него одного.
  Менгеле, Малах Хамавет, Ангел Смерти, снова принял облик блестящего врача, чтобы продолжить свою бесконечную полосу разрушения.
  Он отвернулся от троллейбуса.
  «Вы слышали об инквизиции?» он сказал. «Инквизиторы использовали допросы трех степеней. Первый класс допрашивал заключенного. Итак, я спрашиваю вас еще раз: где информация? »
  «И я повторяю вам еще раз: у меня его нет».
  Менгеле вздохнул; вздох разочарованного учителя, столкнувшегося с обычным негодяем.
  «Вторая степень, - сказал он, - показывает орудия пыток».
  Он взял хирургическую пилу, подошел к Ханне, схватил ее за запястье и приложил к нему зубчатый край пилы. Она не ответила.
  «Головоломка», - объявил Менгеле. «Как выколоть слепому глаза? Отрубив им руки вот как. Что бы ты сделал с парой обрубков, моя дорогая? Как бы вы читали? Как бы вы держали трость? Как бы вы сориентировались в комнате? " В ладони Менгеле появился скальпель, словно он был волшебником. «Или, может быть, я отрежу тебе пальцы один за другим? Десять ампутаций намного сложнее, чем две, не так ли?
  "Почему ты не слушаешь?" - сказал Герберт.
  Менгеле посмотрел на Герберта, как будто это его не могло меньше заинтересовать, и продолжил. «Возможно, применение водных пыток будет эффективным. Вы знаете, как это сделала инквизиция, мистер Смит? Они привязали заключенного вверх ногами к лестнице, заставили его рот открыть железным штырем и затолкали ему в горло полосу полотна. Затем на белье капали воду до тех пор, пока
  
  
  
  
  Виды перевода
  Перевод текстов
  Исходный текст
  украинская логика: У нас проблемы с энергетикой.. Мы все сделали, что бы их не было: Русских врагами назвали, себя высшей расой назначили, Донбасс разбомбили и продолжаем расстреливать, Крым заблокировали, ЛЭП взорвали, самолетам летать запретили... Но проблемы все еще есть! Что нам еще нужно сделать, что бы стало лучше?
  4462 / 5000
  Результаты перевода
  заключенный, отчаявшись избежать удушения, проглотил полосу. Затем мучители постепенно забирали полоску, покрытую кровью и слизью; и весь процесс начался снова. Количество воды, конечно, тщательно измерялось, иначе заключенный мог задохнуться. Восемь кварт за раз, не больше.
  Герберт видел, что это было мерзостью ради гадости, поскольку Менгеле никак не мог применить все это на практике, ни здесь, ни сейчас; и это еще больше разозлило Герберта.
  - Пойдем, - сказал Папворт, снова подталкивая Менгеле вперед.
  Герберт знал, какое лицо Менгеле покажет Америке. Он бы принял образ жизни дяди Сэма с явным рвением: каждое воскресенье ходить в церковь, время от времени приезжать на побережье в Мексику, устраивать пикники со своими коллегами из Калифорнийского технологического института.
  Герберт тоже знал, что все это подделка, потому что Менгеле ненавидел это; ненавидел беззаботное отсутствие дисциплины в процветающей демократической Америке, где все равны и все позволено; ненавидел отсутствие хребта в новой Германии; ненавидел то, как власти читают его почту, и навечно вывесил пряник американского гражданства; ненавидел то, как мир ликовал, увидев, как Третий Рейх поставлен на колени; ненавидел, ненавидел, ненавидел, потому что ненависть была единственным, что высушивало его слезы.
  Менгеле снова посмотрел на Ханну. Герберт слишком явно напрягся, потому что внезапно Папворт шагнул вперед, прочь от двери, и вывел правую руку Герберта между лопаток, разрывая осколки боли через его связки.
  Ясно, подумал Герберт, Папворт не считал Менгеле сверх чертой; или же он чувствовал себя так близко к своей добыче, что ему было все равно.
  Ханна дико огляделась по сторонам, чувствительная к атмосферным изменениям, как барометр, но говорила Мэри.
  «Это земля, - недоверчиво сказала она Менгеле, - Гете и Бетховена, Баха и Канта… и вас?»
  Менгеле полуулыбался, как будто намеренно или иначе он неправильно понял ее тон и решил принять это как комплимент, приравняв свой гений к гению этих великих людей. Затем, неторопливо в каждом шаге, он подошел к кровати Мэри и вынул из кармана большую полоску хлопка, которую скатал в клубок.
  «Третья степень - это сама пытка». Он повернулся к ней. "Открой свой рот."
  "Для чего?" она спросила.
  Он ударил ее в живот - удар, на который здоровый молодой человек мог бы не обращать внимания, но этого было более чем достаточно для старухи.
  То бронхитическое дыхание, которое Мэри выдохнула из легких. Ее голова выступила вперед с широко открытым ртом, как будто пытаясь поймать выпущенный воздух, и Менгеле сунул ватку ей в рот и схватил обе ее руки одной из своих, чтобы она не могла вытащить его.
  Он собирался пытать не Ханну; это была Мэри.
  Она была старше и слабее, и тот факт, что она была здесь, в первую очередь обнажил ее основную слабость: то, что она едва могла дышать.
  Хороший палач знал свои приемы, как механик - свои инструменты. Менгеле мог ясно судить о страданиях, как инженер измерял напряжения и деформации на мосту.
  Он также знал, что она мать Герберта, и что все остальное померкло перед этим.
  Мэри посмотрела на Герберта, ее глаза расширились от страха.
  Чтобы попытаться заставить воздух свободно проходить через ее ноздри, она дважды фыркнула; мера ее беспокойства, поскольку такие нелестные звуки обычно унизили бы ее.
  Менгеле наклонился ближе к Мэри, чтобы лучше слышать, насколько затруднено ее дыхание. Она посмотрела на него, а затем снова на Герберта.
  Герберт увидел, как ее щеки начали краснеть.
  Она знала, и Герберт знал, и Менгеле знал, что это порочный круг. Чем меньше у нее было воздуха, тем больше она тревожилась, и чем больше она становилась, тем меньше воздуха ей давалось.
  «Даже не думайте кричать о помощи, мистер Смит. Папворт причинил бы вам много боли, и в любом случае это не принесет вам никакой пользы. Люди все время плачут в больницах, и никто не обращает на них ни малейшего внимания ».
  Мэри снова хрюкнула, и над ее верхней губой появился комок слизи. Складки ее ночной рубашки слегка сдвинулись, когда захваченный воздух начал выталкивать ее легкие наружу.
  Она попыталась кашлять и давилась ватой, из-за чего из носа текла желчь, а на глаза навернулись слезы.
  Менгеле полез в карман своего докторского халата и вытащил маленькую ватную пробку, которую он протянул Герберту, словно для его одобрения. Затем, с быстрой точностью, он воткнул его в левую ноздрю Мэри.
  
  
  
  Виды перевода
  Перевод текстов
  Исходный текст
  украинская логика: У нас проблемы с энергетикой.. Мы все сделали, что бы их не было: Русских врагами назвали, себя высшей расой назначили, Донбасс разбомбили и продолжаем расстреливать, Крым заблокировали, ЛЭП взорвали, самолетам летать запретили... Но проблемы все еще есть! Что нам еще нужно сделать, что бы стало лучше?
  3443 / 5000
  Результаты перевода
  «Ради бога, - крикнул Герберт, - разве вы не думаете, что я уже сказал вам? Почему ты мне не веришь? "
  Даже в отчаянии Герберта он видел, что вопрос был риторическим. Менгеле не поверил ему, потому что те, кто обманывали, чтобы выжить, никогда не верили, и потому, что это было слишком важно для Менгеле, чтобы рискнуть.
  Его власть в Освенциме была преходящей и ограниченной, но это, Святой Грааль науки, гарантировало ему бессмертие, искушение, несомненно, непреодолимое для человека с такими непомерными амбициями. Должно быть, его раздражало то, что он работал под руководством такого гения, как Полинг.
  Это было бы его оправданием; это тот, который поместил его имя в энциклопедию.
  «Йозеф Менгеле, - подумал Герберт. тот человек, который прошел через ворота в Освенциме, выше которых было написано Arbeit Macht Frei - «Работа делает вас свободными», - и поверил легенде.
  Плечи Мэри теперь сгорбились от дыхания.
  Сухожилия на ее шее торчали, как стальные тросы, очерчивая узкие линии под кожей, а между этими гребнями мягкие ткани втягивались в глубокие впадины.
  Герберт представил черные пятна за ее глазами, невидимую железную скобу вокруг ее груди и последнее, сверкающее обвинение в том, что он, ее сын, каким-то образом несет ответственность за все это.
  Менгеле вытащил вторую такую ​​же ватную пробку, посмотрел на Герберта, не увидел ничего, что могло бы убедить его в обратном, и вставил ее в другую ноздрю Мэри.
  Герберт зажмурился слезами гневного унижения.
  - Хорошо, - внезапно сказал Папворт. «Он говорит правду».
  Менгеле посмотрел на Папворта, якобы для подтверждения того, что он может остановиться.
  Но Герберт, который всегда был Наблюдателем, видел за этим взглядом и знал, что это было на самом деле: разочарование. Вот и все; разочарование в том, что Папворт отказал Менгеле в возможности применить новые пытки.
  Речь шла не только о том, по крайней мере, не только о том, чтобы выяснить, где находится трость. Менгеле сделал это, потому что мог, потому что хотел, потому что ему это нравилось.
  Герберт так сильно стиснул зубы, что был уверен, что сломает их.
  Быстрыми и умелыми руками врача Менгеле взял полоски хирургического гипса. Он приковал запястья Мэри к изголовью кровати, а Ханны к стулу, заткнул рот обеим женщинам и схватил стетоскоп из тележки, вероятно, чтобы придать своей маскировке дополнительную правдоподобность.
  Иронично, подумал Герберт, что именно евреи знали окончательное название такого поведения: наглость.
  Папворт открыл дверь, и они втроем вернулись в коридор.
  Менгеле закрыл за собой дверь. Невозможно было заблокировать его снаружи, но, как предполагал Герберт, это оказалось несущественным. К тому времени, когда уловка будет раскрыта, Папворта и Менгеле уже не будет.
  Они без происшествий добрались до палаты Ханны.
  Трость лежала на полу у кровати, как и сказала Ханна.
  Герберт поднял ее и передал Папворту, который снова проводил их из комнаты, прежде чем отвинтить верхнюю часть трости и переложить ее содержимое себе в руку.
  "Это оно?" - удивился он.
  Менгеле взял его у него и осмотрел.
  «Микроточки там и там». Герберт указал на легенду Хо. Парламента.
  «Вы издеваетесь надо мной», - сказал Папворт.
  «Не будь дураком».
  "Докажите это."
  «Один из них - это своего рода рентгеновский снимок. Другой - код, описывающий, что изображено на фотографии ».
  "А код?"
  "Доктор!"
  Это была Анджела, идущая по коридору.
  
  
  
  
  Виды перевода
  Перевод текстов
  Исходный текст
  украинская логика: У нас проблемы с энергетикой.. Мы все сделали, что бы их не было: Русских врагами назвали, себя высшей расой назначили, Донбасс разбомбили и продолжаем расстреливать, Крым заблокировали, ЛЭП взорвали, самолетам летать запретили... Но проблемы все еще есть! Что нам еще нужно сделать, что бы стало лучше?
  3395 / 5000
  Результаты перевода
  «К нам только что пришли еще двадцать пациентов, которым действительно нужно…»
  Она остановилась, глядя на Менгеле; пытаясь приравнять, увидел Герберт, белое пальто к мужчине, которого она видела в палате Мэри, когда Герберт и двое его нежелательных опекунов впервые пришли искать его мать.
  «Ты не врач», - сказала Анджела.
  Был кратчайший перерыв, пока Менгеле пытался придумать ответ.
  Затем Папворт снова вытащил нож и, прежде чем кто-либо успел среагировать, быстро провел длинной изогнутой линией по щеке Герберта.
  Герберт понял, что это было сделано скорее для того, чтобы отвлечь, чем ранить, даже когда он прижал ладонь к лицу и почувствовал, как кровь хлынула между его пальцев.
  Первым приоритетом Анжелы, отличной медсестрой, было попытаться поторопить Герберта к крану, чтобы промыть рану и попытаться остановить кровотечение; но Герберт знал, что времени нет, и отстранился от нее.
  "Моя мать. И Ханна - девушка с ней. В ее комнате. Им нужна помощь ».
  Герберт знал, что лица легко кровоточат, но это была всего лишь рана на теле; он, должно быть, отрывал голову, даже когда Папуорт зарезал.
  Это была самая короткая задержка, но все же этого хватило. К тому времени, как Герберт поднял глаза, Менгеле и Папуорт уже давно ушли.
  Герберт сбежал по лестнице, останавливаясь на каждом этаже в поисках Папворта и Менгеле, на случай, если они поменяли пути эвакуации; но их нигде не было видно.
  Он добрался до главного входа, его сердце упало. Если бы они вернулись к своей машине, они бы уже были далеко ... И затем он остановился.
  Машина все еще стояла там, на том месте, где ее оставил Папворт.
  Герберт взглянул на небо.
  Возможно, это было его воображение, но ему показалось, что туман снова начал смыкаться. Тем не менее, можно было бы заехать. Так почему они бросили машину?
  А без машины куда они могли деваться?
  Очевидно, на вокзал.
  Герберт проехал по закоулкам к станции «Лондонский мост».
  Зал был почти безлюден. Воздух на станции был достаточно чистым, а зрение Герберта достаточно острым, чтобы он мог различить лица, и ни Папуорт, ни Менгеле не были среди немногих людей, стоявших там. Если не железная дорога, то где?
  Река.
  Он пробежал через вестибюль с другой стороны вокзала и направился к самому Лондонскому мосту, внизу по течению, глядя на южный берег Темзы в сторону Тауэрского моста.
  Герберт увидел рабочее кафе менее чем в сотне ярдов вниз; и два знакомых лица в окне.
  Не Папуорт и Менгеле; Полинг и Казанцев.
  Полинг разговаривал с Казанцевым, который делал записи в блокноте на столе. Похоже, Казанцев наконец получил интервью.
  Вот только Казанцев не был журналистом; не в первую очередь, во всяком случае.
  Знал ли Полинг, что Папворт был советским агентом? Знал ли он об истинной личности Менгеле?
  «Первое возможно, - подумал Герберт; второй вряд ли.
  Двое мужчин прошли мимо входа в кафе. Папворт и Менгеле.
  «Люди Тайса наверняка уже были бы в Леконфилд-хаусе», - подумал Герберт. Что бы они сделали, если бы не нашли его там?
  Где ближайший полицейский киоск? Или даже телефонная будка, если подумать? Ему нужно подкрепление.
  Папворт и Менгеле остановились рядом с грузовым судном «Эллен и Вайолет», семидесятифутовым катером с высоким центральным штабелем и обильно засыпанным ржавчиной. Дым от ее двигателя поднимался
  
  
  
  Виды перевода
  Перевод текстов
  Исходный текст
  украинская логика: У нас проблемы с энергетикой.. Мы все сделали, что бы их не было: Русских врагами назвали, себя высшей расой назначили, Донбасс разбомбили и продолжаем расстреливать, Крым заблокировали, ЛЭП взорвали, самолетам летать запретили... Но проблемы все еще есть! Что нам еще нужно сделать, что бы стало лучше?
  3920 / 5000
  Результаты перевода
  раствориться в тумане, и короткий трап соединял палубу с берегом. На борту стояли два матроса, один на носу и один на корме, готовые к отплытию.
  Туман здесь был плотнее, чем у Гая, и на видимом длине футбольного поля Герберт не видел, чтобы другие лодки двигались. Получил ли капитан «Эллен и Вайолет» разрешение на отплытие или он просто рискнет своей рукой?
  Казанцев и Полинг неожиданно вышли из кафе и направились прямо к Папворту и Менгеле.
  Герберт заметил, что из четырех только Папворт и Казанцев знали, что должно произойти. У него возникло внезапное чувство, что он тоже.
  Язык тела выдал это. Папворт и Казанцев напряглись на подушечках ног, а Менгеле и Полинг стояли с чуть сутулым видом сбитых с толку.
  Папворт, возможно, не знал истинную личность Менгеле, но он явно держал в рукаве один последний трюк: причина, по которой переход через Гая так его устраивал.
  Герберт заметил, что именно это и планировал Папворт с самого начала. Эллен и Вайолет; вот почему он поторопил Менгеле в больницу. Микроточки были бонусом, хотя и бонусом, который он создал благодаря своей догадке, что найдет Герберта в Леконфилд-хаусе. Папворт потратил четыре дня, пытаясь заполучить микроточки, но если бы дело дошло до этого, он наверняка остался бы без секрета Стенснесса, если бы у него было что-то гораздо более важное.
  Ученые.
  «Никогда не обманывайте обманщика, - подумал Герберт, - они просто обманут вас в ответ.
  Папворт схватил Менгеле, закрутив его правую руку за спину, как он сделал с Гербертом в руке Гая.
  Казанцев встал позади Полинга и обнял его за шею.
  Агенты затолкали пленников по трапу на «Эллен и Вайолет».
  В тот момент, когда они оказались на борту, матросы сбросили веревки и подняли доску, и они ехали вниз по течению к Тауэрскому мосту, и гудок издал громкий длинный звук, сигнализирующий о том, что они идут.
  Темза текла на восток; мимо грязных пригородов, через самый загруженный порт в мире с кранами, переполняющими оба берега длинными очередями от лондонского бассейна до Тилбери, и вплоть до моря за Саутендом и Шуберинессом.
  «Беглецы могут поменяться лодками в Тилбери, - подумал Герберт, - если у них выстроится подходящее глубоководное судно». Или же они могли бы просто продолжать плыть на «Эллен и Вайолет», неудобно, хотя, предположительно, мореходно, через Северное море и в Балтийское море.
  Иными словами, вплоть до Советского Союза.
  В лондонском бассейне было абсолютно тихо, за исключением «Эллен и Вайолет», плывущей по реке, и одинокой фигуры, бегущей по тропинке в отчаянии, чтобы не отставать.
  В тумане лондонцев засыпали советами врачей: оставайтесь дома, когда это возможно; держать дом закрытым; на улице надевайте платок на лицо; и, самое главное, избегайте ненужных усилий.
  Казалось, Герберт нарушил все до единого из этих запретов и с некоторой долей мести.
  Был высокий прилив, и воронка «Эллен и Вайолет» доходила до безумного неба.
  Им придется открыть для нее Тауэрский мост.
  От Лондонского моста до Тауэрского моста оставалось не более полумили, но из-за грязного воздуха, обдиравшего его легкие, и кричащего беспокойства, что он будет слишком поздно, чтобы остановить Эллен и Вайолет, Герберт чувствовал себя Фейдиппидом, бегущим с марафона, и боялся что он разделит свою судьбу в придачу, уронив камень мертвым по прибытии.
  Папворт и Казанцев не просто хотели науки; они тоже хотели ученых. Полинг, подозреваемый в сочувствии коммунистам и ведущий химик мира, а также человек, ранее известный только как Фишер, бывший нацист.
  Оба будут огромными пропагандистскими победами для Москвы; по одному человеку от каждой из двух систем правления, наиболее непримиримо выступающих против коммунизма, демократического капитализма и нацистского фашизма.
  
  
  
  Оба мужчины, несомненно, будут выставлены напоказ послами мира и гармонии, изображены как увидевшие свет и перешедшие на землю обетованную.
  
  
  Виды перевода
  Перевод текстов
  Исходный текст
  украинская логика: У нас проблемы с энергетикой.. Мы все сделали, что бы их не было: Русских врагами назвали, себя высшей расой назначили, Донбасс разбомбили и продолжаем расстреливать, Крым заблокировали, ЛЭП взорвали, самолетам летать запретили... Но проблемы все еще есть! Что нам еще нужно сделать, что бы стало лучше?
  3846 / 5000
  Результаты перевода
  «Не говоря уже о Папворте, - подумал Герберт. Как Берджесс и Маклин, он наверняка никогда не вернется.
  Ellen & Violet снова затрубила в рог; один длинный звук, два коротких, еще один длинный.
  Тауэрский мост, невидимый большую часть времени, приобрел черты мифического королевства. Неважно, как далеко и как быстро Герберт бежал, он, казалось, не приближался, пока внезапно он не оказался, с туманом, похожим на плащ, обвивающим его плечи, знаменитыми готическими башнями и парящими аквамариновыми подвесными цепями, робко появляющимися из мрака.
  Он замедлил шаг, чтобы отдышаться, и в этот самый момент подножки начали подниматься; дорога разрезалась пополам и открывалась, чтобы «Эллен и Вайолет» могла проехать под ней.
  От тропы к мосту были ступеньки.
  Герберт взял их по два за раз, и когда он вышел на проезжую часть, примерно через двадцать секунд, подножки были уже на полпути.
  Рядом с Южной башней, в нижнем течении реки, он увидел хижину, которая выглядела неопределенно официальной. Вокруг него были перила, и ворота, на которых висел замок, безутешно не заперты; возможно, он должен был быть закрыт, но это был первый раз, когда мост был открыт за четыре дня, поэтому он предположил, что охрана была не такой строгой, как могла бы.
  Во всяком случае, он не жаловался.
  Он распахнул ворота, вскочил по короткой лестнице в хижину и бросился в дверь.
  Рычаги аккуратными рядами выступали из пола, а дальняя стена была усеяна циферблатами. Он пришел в нужное место.
  «Закрой мост!» - крикнул он, тяжело дыша. «Закрой кровавый мост!»
  Там было двое мужчин, оба смотрели на Герберта с понятным удивлением; с кровью от пореза Папворта, текущей по его лицу, он, должно быть, выглядел зрелищем.
  «Успокойтесь там, сэр», - сказал один.
  Герберт вытащил свой полицейский значок из пальто.
  «Закрой кровавый мост», - повторил он. "Сейчас же."
  Мужчины двигались очень экономно, но нельзя было ошибиться ни в их цели, ни в их профессионализме. Они отодвинули рычаги, взглянули на циферблаты и говорили друг с другом односложными словами: собачки, болты, тормоза.
  Когда Герберт выглянул в окно, балки снова были опущены.
  На это ушло меньше минуты.
  Он выбежал из хижины через дорогу и выглянул через верхнюю часть моста. «Эллен и Вайолет» была в пределах видимости, и бурлящая вода вокруг ее корпуса указала на то, что она уже двигалась задним ходом, пытаясь вовремя остановиться.
  Герберт подумал, что для капитана это было большим шоком, когда мостик снова закрылся.
  Туман означал, что лодка двигалась с небольшим дросселем, и «Эллен и Вайолет» остановилась со своей воронкой в ​​двадцати футах от мостика.
  Герберт посмотрел вниз. Лук почти ушел под мостик, а он стоял прямо над ее носовой частью.
  Теперь вокруг него была небольшая толпа. Он предположил, что в основном инженеры и механики приезжают посмотреть, в чем дело, а также двое полицейских констеблей.
  Герберт полностью забыл; на самом мосту был небольшой полицейский участок. Он повернулся к констеблям и показал им свой значок.
  «Нам нужно спуститься к этой лодке», - сказал он. «На борту есть беглецы».
  «В северной каюте есть веревочная лестница, - ответил один из механиков.
  Герберт кивнул. "Что все будет в порядке."
  Пара мужчин в спецодежде убежала.
  "Полиция! Оставайтесь на месте!" Герберт крикнул «Эллен и Вайолет»; «несколько излишне», - подумал он, - ведь им некуда было идти, кроме бесконечного перемещения между Тауэром и Лондонским мостом.
  Через минуту мужчины вернулись с веревочной лестницей. Один конец они прикрепили к перилам, а другой выбросили от моста по падающей параболе.
  Герберт наблюдал, как он распадается, когда он падает, раскачиваясь по пугающе широким дугам, прежде чем исчезнуть.
  «Все на борту беглецы, сэр?» сказал один из констеблей.
  
  
  
  
  o раствориться в тумане, и короткий трап соединил палубу с берегом. На борту стояли два матроса, один на носу и один на корме, готовые к отплытию.
  Туман здесь был плотнее, чем у Гая, и на видимом длине футбольного поля Герберт не видел, чтобы другие лодки двигались. Получил ли капитан «Эллен и Вайолет» разрешение на отплытие или он просто рискнет своей рукой?
  Казанцев и Полинг неожиданно вышли из кафе и направились прямо к Папворту и Менгеле.
  Герберт заметил, что из четырех только Папворт и Казанцев знали, что должно произойти. У него возникло внезапное чувство, что он тоже.
  Язык тела выдал это. Папворт и Казанцев напряглись на подушечках ног, а Менгеле и Полинг стояли с чуть сутулым видом сбитых с толку.
  Папворт, возможно, не знал истинную личность Менгеле, но он явно держал в рукаве один последний трюк: причина, по которой переход через Гая так его устраивал.
  Герберт заметил, что именно это и планировал Папворт с самого начала. Эллен и Вайолет; вот почему он поторопил Менгеле в больницу. Микроточки были бонусом, хотя и бонусом, который он создал благодаря своей догадке, что найдет Герберта в Леконфилд-хаусе. Папворт потратил четыре дня, пытаясь заполучить микроточки, но если бы дело дошло до этого, он наверняка остался бы без секрета Стенснесса, если бы у него было что-то гораздо более важное.
  Ученые.
  «Никогда не обманывайте обманщика, - подумал Герберт, - они просто обманут вас в ответ.
  Папворт схватил Менгеле, закрутив его правую руку за спину, как он сделал с Гербертом в руке Гая.
  Казанцев встал позади Полинга и обнял его за шею.
  Агенты затолкали пленников по трапу на «Эллен и Вайолет».
  В тот момент, когда они оказались на борту, матросы сбросили веревки и подняли доску, и они ехали вниз по течению к Тауэрскому мосту, и гудок издал громкий длинный звук, сигнализирующий о том, что они идут.
  Темза текла на восток; мимо грязных пригородов, через самый загруженный порт в мире с кранами, переполняющими оба берега длинными очередями от лондонского бассейна до Тилбери, и вплоть до моря за Саутендом и Шуберинессом.
  «Беглецы могут поменяться лодками в Тилбери, - подумал Герберт, - если у них выстроится подходящее глубоководное судно». Или же они могли бы просто продолжать плыть на «Эллен и Вайолет», неудобно, хотя, предположительно, мореходно, через Северное море и в Балтийское море.
  Иными словами, вплоть до Советского Союза.
  В лондонском бассейне было абсолютно тихо, за исключением «Эллен и Вайолет», плывущей по реке, и одинокой фигуры, бегущей по тропинке в отчаянии, чтобы не отставать.
  В тумане лондонцев засыпали советами врачей: оставайтесь дома, когда это возможно; держать дом закрытым; на улице надевайте платок на лицо; и, самое главное, избегайте ненужных усилий.
  Казалось, Герберт нарушил все до единого из этих запретов и с некоторой долей мести.
  Был высокий прилив, и воронка «Эллен и Вайолет» доходила до безумного неба.
  Им придется открыть для нее Тауэрский мост.
  От Лондонского моста до Тауэрского моста оставалось не более полумили, но из-за грязного воздуха, обдиравшего его легкие, и кричащего беспокойства, что он будет слишком поздно, чтобы остановить Эллен и Вайолет, Герберт чувствовал себя Фейдиппидом, бегущим с марафона, и боялся что он разделит свою судьбу в придачу, уронив камень мертвым по прибытии.
  Папворт и Казанцев не просто хотели науки; они тоже хотели ученых. Полинг, подозреваемый в сочувствии коммунистам и ведущий химик мира, а также человек, ранее известный только как Фишер, бывший нацист.
  Оба будут огромными пропагандистскими победами для Москвы; по одному человеку от каждой из двух систем правления, наиболее непримиримо выступающих против коммунизма, демократического капитализма и нацистского фашизма.
  Оба мужчины, несомненно, будут выставлены напоказ послами мира и гармонии, изображены как увидевшие свет и перешедшие на землю обетованную.
  
  
  Виды перевода
  Перевод текстов
  Исходный текст
  украинская логика: У нас проблемы с энергетикой.. Мы все сделали, что бы их не было: Русских врагами назвали, себя высшей расой назначили, Донбасс разбомбили и продолжаем расстреливать, Крым заблокировали, ЛЭП взорвали, самолетам летать запретили... Но проблемы все еще есть! Что нам еще нужно сделать, что бы стало лучше?
  3788 / 5000
  Результаты перевода
  "Не каждый." Полинг явно стал жертвой не только из-за очевидного шока, который вызвало похищение, но и из-за огромной разницы между оспариванием политики правительства США и переходом на сторону Москвы. чувство вины экипажа было также, возможно, спорно, в зависимости от того, сколько они знали об их груза. «Но арестуйте всех, кого увидите, - продолжил Герберт. «Мы разберемся с этими слезливыми историями позже».
  "Сколько их там?"
  Папворт, Менгеле, Полинг, Казанцев, два матроса плюс капитан - лодка тронулась в тот момент, когда канаты соскользнули, а это означало, что ни один из матросов не успел оторваться и затем взять штурвал. «Семь минимум. Может больше."
  «Тогда нам понадобится больше, чем нас трое, сэр».
  Герберт посмотрел на разнообразных сотрудников Тауэрского моста.
  "Кто-нибудь хочет произвести арест гражданина?" он спросил.
  В добровольцах недостатка не было, это точно.
  Герберт чувствовал, что они почти наверняка были мотивированы не столько перспективами социальной справедливости, сколько возможностью получить старый добрый лом, и ему было наплевать.
  Матрос наверняка спустился бы по веревочной лестнице, как обезьяна. Герберт не спешил, убедившись, что из четырех его конечностей, по крайней мере, три все время касались ступеньки.
  Он представил, как персонал мостика смеется над ним, сухопутный болван пробирается вниз, словно шагая через минное поле, но ему было все равно.
  Он наполовину прыгнул, наполовину упал на последние несколько футов на палубу. Вокруг никого не было.
  Прибыли констебли, за ними инженеры и механики.
  «У одного из беглецов есть нож, - сказал Герберт.
  Они пожали плечами; крепкие британские йомены, нужно больше, чем это их отпугнуть.
  Герберт развернул их веером, по половине каждого борта лодки.
  Это оказалось проще, чем он ожидал. На лодке было лишь ограниченное количество укрытий, даже одно такое же большое, как «Эллен и Вайолет», и ни у кого из беглецов не было времени или желания спрятаться очень эффективно.
  Папворт и Полинг все еще были в машинном отделении.
  Казанцев и Менгеле находились дальше в очаге, где стоял ужасный запах - машинное масло, влажная ткань и сильный запах людей, которые слишком долго находились в тесной компании без стирки.
  Матросы выглядели растерянными, капитан - немного меньше.
  Папворт крикнул, что у него есть дипломатический иммунитет от ареста. Никто не слушал.
  Вниз по течению от моста стояли и другие лодки, выстраиваясь в очередь, чтобы пройти.
  Герберт загнал всех семерых пассажиров «Эллен и Вайолет» обратно по веревочной лестнице, убедившись, что есть кто-то, кому он может доверять - констебль, инженер или механик - впереди и позади них на подъеме.
  Один за другим они достигли вершины, и их схватили сильные и непоколебимые руки.
  Менгеле поднялся последним, Герберт прямо под ним.
  На мосту два инженера стащили Менгеле с веревочной лестницы; и без предупреждения он рухнул им на руки, вспенив рот.
  Они положили его на пол, слегка испугавшись того, как закатились глаза; и Герберт, перебравшись через парапет, знал, даже когда кричал, что опоздал с предупреждением.
  В тот момент, когда руки инженеров были оторваны от Менгеле, он вскочил на ноги и двинулся по дороге, направляясь на юг, с моста.
  Заграждения все еще были опущены, хотя он мог без труда их перепрыгнуть.
  Однако дальше, поперек дороги веером тянулась очередь пешеходов, ожидающих открытия моста. Они наблюдали, как остальных выводят из лодки, и достаточно много зевак кричали, чтобы Герберт знал, что они не пропустят Менгеле.
  Менгеле замер и резко обернулся. Герберт проследил за его взглядом и увидел похожую фалангу пешеходов, выстроившихся на другой стороне реки, в сторону Города.
  
  
  
  Блокированный с севера, заблокированный с юга, Менгеле пошел в единственное место, куда мог: в кабину управления.
  Двое мужчин, которые закрыли мост, были среди тех, кто пришел помочь задержать беглецов, поэтому в хижине не было никого, кто мог бы остановить Менгеле.
  Крикнув остальным оставаться на месте - не было смысла терять больше, чем одного из беглецов, - Герберт последовал за Менгеле в хижину.
  Менгеле нигде не было.
  Хижина была маленькой, футов двадцать на десять. Герберту потребовалось всего несколько секунд, чтобы убедиться, что Менгеле нигде внутри не прячется.
  Слева была каменная лестница, ведущая вниз. Это было единственное место, куда он мог пойти.
  Герберт последовал за ним, мангуст к змее Менгеле.
  Лестница дважды перегибалась вправо и попадала в длинную низкую комнату с бетонными стенами. Машины были повсюду, металлические чудовища в черно-оранжевых тонах, из которых росли трубы толще человеческого туловища и клапаны размером с человеческую голову.
  Если бы не дверь в дальнем конце комнаты, которая все еще вращалась, Герберт мог бы потратить несколько минут, охотясь на Менгеле в этом механическом лесу.
  Герберт побежал к двери, проходя сквозь нее, гадая, не была ли это какая-то ловушка, но беспокоиться об этом было поздно; это было быстрым, когда один либо давал, либо нет.
  Дверь вела на другую лестницу, только короткий пролет, и на площадке, где лестница остановилась, Герберт затаил дыхание, как в прямом, так и в переносном смысле.
  Под ним находилась огромная, величественно неприступная комната, кое-где в темноте залатанная из-под некоторых ламп с металлическими решетками.
  Камера имела форму квадранта колеса. Крыша шла горизонтально, а ближняя стена - вертикально, но третья сторона, соединяющая пол с самым дальним концом потолка, описывала длинную изящную кривую, составляющую девяносто градусов круга.
  Полоски слизи нефритового цвета прилипли к стене. Герберт вздрогнул, когда поднялась сырость.
  Сквозь тишину раздался приглушенный эхом лязг: топот ног по металлу.
  Герберт побежал в сторону площадки.
  Винтовая лестница спускалась вниз и в сторону от него, и там была макушка головы Менгеле, быстрый проблеск света отражался от лысины на его макушке, когда он двигался.
  Он спустился не более чем на четверть, самое большее - на треть.
  Герберт пошел за ним, делая сначала два, а потом три шага за раз, его внешняя рука отскакивала от перил с каждым ударом. Одно неверное суждение, и он повернул бы лодыжку, и он был на самом краю контроля, до такой степени, что остановка казалась гораздо более опасной альтернативой, чем продолжать движение.
  Они спускались вниз и вниз, непреклонные перекладины сотрясали колени Герберта, вниз в недра моста, мимо гигантских стоек и балок, усеянных тысячами заклепок серого цвета, и даже когда Герберт неистово смотрел на Менгеле, он восхищался этим. явное достижение в строительстве такого моста.
  Менгеле был уже на дне. Герберт приближался, но недостаточно быстро.
  У Менгеле был секрет в кармане: спираль, по форме напоминавшая винтовую лестницу, по которой они находились.
  Подобно спирали, подумал Герберт, лестница повторяла свою форму снова и снова, а это означало, что где-то на расстоянии более одного поворота от любого конца были одинаковые спирали как над ним, так и под ним.
  Под ним.
  Герберт снова посмотрел вниз. Менгеле был, наверное, на две трети поворота впереди.
  Когда в следующий раз рука Герберта скользнула по перилам, он с силой схватился за них и раскачивался вверх и вниз, так что он болтался за пределами лестницы.
  Держа правую руку на перилах, он ухватился за ближайшую ступеньку левой, а затем опустил правую руку вниз, чтобы присоединиться к ней.
  Теперь он висел полностью ниже уровня полета, в котором находился.
  Прыгать прямо вниз было бы бессмысленно, так как он приземлился бы на перила прямо под ним. Лестница шла вертикально, поэтому ему нужно было прыгнуть внутрь.
  Его руки были вытянуты, чтобы сократить расстояние, оно составляло примерно десять футов, и единственный способ не повредить ему - это приземлиться на Менгеле, когда тот завернул за угол.
  
  
  
  
  Виды перевода
  Перевод текстов
  Исходный текст
  украинская логика: У нас проблемы с энергетикой.. Мы все сделали, что бы их не было: Русских врагами назвали, себя высшей расой назначили, Донбасс разбомбили и продолжаем расстреливать, Крым заблокировали, ЛЭП взорвали, самолетам летать запретили... Но проблемы все еще есть! Что нам еще нужно сделать, что бы стало лучше?
  4520 / 5000
  Результаты перевода
  Герберт резко дернул ногами, упал и ударил Менгеле, как глубинная бомба.
  Менгеле рванулся вперед и вниз, и Герберт услышал, как что-то треснуло. Они вместе перекатили последние несколько шагов, цепляясь друг за друга. Затем, по счастливой случайности, Менгеле ударил череп Герберта о центральную колонну лестницы в том месте, где он достигал пола.
  Удар был не особенно сильным, но за несколько секунд, которые потребовались Герберту, чтобы прочистить голову, Менгеле снова исчез, по туннелю справа.
  Туннель вел в комнату, которую Герберт видел с вершины лестницы. С близкого расстояния он увидел, что изогнутая поверхность не была идеально гладкой; Фактически, он был образован ровными террасами, каждая примерно восемнадцати дюймов в высоту. Они вошли в комнату примерно на трети пути вверх по кривой.
  Менгеле сильно хромал, волоча за собой правую ногу. Должно быть, это была трещина, которую слышал Герберт.
  Герберт снова прыгнул на Менгеле, и они снова покатились вниз, на этот раз по террасам, до самого дна, где остановились у невысокого уступа, примыкавшего к вертикальной стене.
  Пальто доктора Менгеле было испачкано грязью. Герберт порылся в его карманах, нащупывая материал, украденный Менгеле, и запрокидывал голову, чтобы держаться подальше от него, когда Менгеле попытался ударить его.
  Менгеле кричал от боли и гнева. В ярости он перешел на немецкий, поэтому Герберт не мог понять ни слова, которое он говорил.
  Высоко над ними раздалось несколько стенториальных звонков, эхом разносясь по комнате.
  Они звучали, как стреляющие болты большого размера; и, когда по краям потолка начали появляться первые квадраты бледно-серого цвета, Герберт понял, что это именно они. Тормоза, защелки и болты: механизмы блокировки и разблокировки моста.
  Герберт сразу понял, что это за комната. Они находились в глубине причала под Южной башней.
  Вертикальная стена выходила на север, через реку. Потолок был обратной стороной дороги, внешним концом южной балки. Он понял, что эти балки слишком велики, чтобы их можно было просто повесить на петлях; им нужен был противовес, что-то, что могло бы опускаться по мере подъема, и что может быть лучше последней четверти их длины?
  Отсюда изогнутая поверхность для размещения противовеса по его дуге; дуга, которая упиралась в стену, где были Герберт и Менгеле. И если судить по скорости, с которой он раньше видел, как срабатывают опоры, это займет меньше минуты.
  Несколько секунд, что довольно абсурдно, Герберт мог думать только о том, почему они открывают мост. Он вспомнил, что были и другие лодки, которые хотели пройти через них; но наверняка кто-нибудь проверил бы, что там, в камере, никого нет?
  Затем Герберт вспомнил, что от площадки над помещением до диспетчерской было несколько минут ходьбы; Другими словами, у кого-то было достаточно времени, чтобы заглянуть в комнату, увидеть, что она пуста, и вернуться, чтобы дать полную свободу, в то время как Менгеле и Герберт пробивались от винтовой лестницы через туннель к камере.
  Во всяком случае, теперь все это не имело значения. Важно было прояснить ситуацию, прежде чем несколько сотен тонн железа и стали раздавили их.
  Противовес двигался почти вплотную к полу, конечно, слишком близко, чтобы Герберт мог пройти под его передним краем.
  Герберт снова нащупал карман Менгеле, и на этот раз его пальцы нашли смятые бумаги. Рука Менгеле сомкнулась на его, и Герберт свободным кулаком ударил Менгеле в лицо с достаточной силой, чтобы ослабить хватку.
  Стараясь не порвать их, Герберт достал бумаги из кармана Менгеле, проверил, все ли они есть, и сунул их в карман своего пиджака.
  Противовес прошел почти треть пути вниз по кривой; что, учитывая, что вход в туннель находился на трети пути вверх и что они находились внизу, означало, что Герберт должен был двигаться быстрее, чем противовес, если он собирался добраться туда вовремя.
  Некогда думать. Герберт поднялся.
  Рука Менгеле сомкнулась вокруг лодыжки Герберта и потянула его обратно.
  Герберт дважды ударил Менгеле ногой в грудь, но к тому времени, когда он снова освободился, противовес прошел больше половины своей дуги, и последний шанс Герберта проложить туннель был упущен.
  Герберту казалось, что он исчезает; и где-то в глубине самой примитивной части своего мозга он знал, что есть только один способ удержаться в этом мире, даже если он только для
  
  
  
  
  Виды перевода
  Перевод текстов
  Исходный текст
  украинская логика: У нас проблемы с энергетикой.. Мы все сделали, что бы их не было: Русских врагами назвали, себя высшей расой назначили, Донбасс разбомбили и продолжаем расстреливать, Крым заблокировали, ЛЭП взорвали, самолетам летать запретили... Но проблемы все еще есть! Что нам еще нужно сделать, что бы стало лучше?
  3920 / 5000
  Результаты перевода
  следующие несколько секунд, и это было насилие.
  Он напал на Менгеле со всей яростью, которую только мог вызвать.
  Как будто безумное безумие нападений Менгеле в Освенциме каким-то образом перешло на Герберта. Он бил, пинал, топал, кусал и долбил, каждый удар был небольшой местью за все зло, которое совершил Менгеле: за ослепление Ханны, за стрельбу в Эстер, за мучения Марии, а также за всех безликих, сотни близнецов. на которых он экспериментировал, тысячи обычных, невинных людей, которых он отправил в крематорий одним движением руки.
  Герберт чувствовал себя живым.
  О, Боже; он собирался умереть, и он никогда не испытывал такой жизненной силы.
  Противовес, чудовищный клин, намеревавшийся разрушить, был почти на них.
  Герберт перевел взгляд с нее на Менгеле, стонал, обмякший и окровавленный на выступе.
  Выступ был два фута в высоту, два фута в глубину и тянулся через всю комнату. Внезапно Герберт понял, почему он здесь: для безопасности в таких случаях, как этот, когда здесь кого-то поймают.
  Либо противовес пройдет над выступом и уперется в стену, и в этом случае Герберт может прижаться к полу с подветренной стороны выступа и позволить противовесу пройти над ним; или он остановился бы у основания уступа, и в этом случае Герберт мог бы встать наверху уступа, прижаться к стене и наблюдать, как противовес остановится в паре футов от его лица.
  Но какой?
  Судить должно было легко; но он был измучен борьбой, комната была в полумраке, и противовес приближался быстро.
  Думать.
  Если выступ был преднамеренным дополнением, в чем был уверен Герберт, было бы логичнее, чтобы противовес упирался в выступ, а не у стены; ибо кто захочет нырнуть в сырое и грязное пространство для ползания, если они могли просто стоять прямо?
  У него была пара секунд, чтобы решить, не более того.
  Герберт посмотрел на землю под своими ногами, где лежал Менгеле.
  Если бы противовес должен был проходить над головой, в полу было бы внезапно провалиться, и это лишний шаг вниз. Не было.
  Герберт вскочил на выступ и прижался к стене, молясь, что он прав, и думая, что он не задержится слишком долго, чтобы узнать, прав ли он.
  Некогда помогать Менгеле подняться, даже если бы Герберт хотел.
  Противовес, жестоко и беспощадно невидящий, теперь был прямо перед ним.
  Это прекратилось с взрывом раскалывающихся костей и раздавленных органов, разбрызгивая теплые части Менгеле на лицо и одежду Герберта; и Герберт трясся, смеялся, плакал, кричал, балансировал на грани бреда, но был жив и жив.
  Разрыв в тумане закончился; туман снова накатился на баржи и оседал, как снег, на дорогах.
  Герберт отправил двух офицеров в форме обратно в американское посольство с Полингом; он сам отвез Папворта и Казанцева в городской участок, на полпути к «Слону и замку».
  Папворт, конечно, все еще протестовал против своего дипломатического иммунитета; Герберт не имел права делать это, он нарушал закон, Папворт заставлял его платить за это, и так далее, и так далее.
  «Одно убийство, может быть, два. Похищение полицейского - меня. Помощь и подстрекательство к нанесению телесных повреждений: нападение Менгеле на мою мать. Когда ваше правительство узнает, что вы делаете, - сказал Герберт, - ваш дипломатический иммунитет мгновенно исчезнет. Но это будет наименьшая из ваших проблем ».
  Герберт занял комнату для допросов: голую, без окон, но и без яркого света в лицо. Он послал трех констеблей стоять на страже и приказал им вообще ничего не говорить Папворту. Он вернется, как только сможет.
  Он позвонил Гаю и поговорил с Анжелой, которая заверила его, что с Мэри и Ханной все в порядке; довольно потрясен, что неудивительно, но никакого постоянного вреда не нанесено.
  
  
  
  Виды перевода
  Перевод текстов
  Исходный текст
  украинская логика: У нас проблемы с энергетикой.. Мы все сделали, что бы их не было: Русских врагами назвали, себя высшей расой назначили, Донбасс разбомбили и продолжаем расстреливать, Крым заблокировали, ЛЭП взорвали, самолетам летать запретили... Но проблемы все еще есть! Что нам еще нужно сделать, что бы стало лучше?
  4044 / 5000
  Результаты перевода
  Он сказал ей, что попробует зайти позже; но казалось, что впереди у него долгий день.
  Затем он позвонил Тайсу и сообщил ему последнюю информацию.
  «Если права на экранизацию вашей жизни когда-нибудь появятся, Герберт, я буду первым в очереди», - сказал Тайс. «Вы хотите, чтобы я спустился туда? Или пойти с тобой повидать Силлито?
  «Последнее, пожалуйста. И если найдешь комиссара ...
  Герберт встретился с Тайсом и сэром Гарольдом Скоттом в Minimax, где присутствие Скотта позволило им, в свою очередь, обойти охранника, секретаря, директора отделения Six, а затем заместителя генерального директора Six, направлявшихся к сэру Перси Силлитоу.
  Герберт знал, что с Силлитоу у них было одно бесценное преимущество: сэр Перси был кадровым полицейским, а неофициальное братство Скотланд-Ярда стало глубоким.
  Силлитоэ слушал, кивнул, послушал еще немного, пока Герберт рассказывал ему, что произошло. Он ни разу не сомневался в словах Герберта.
  Когда Герберт закончил, Силлитоэ позвонил министру внутренних дел сэру Дэвиду Максвеллу Файфу, немедленно назначил встречу с ним и американским послом Уолтером Гиффордом и отвел трех полицейских в Уайтхолл, чтобы Герберт мог повторить свой рассказ.
  Герберт ожидал неприятностей. Максвелл Файф был частью традиционного правого крыла Консервативной партии; Гиффорд был личным другом Эйзенхауэра. Вряд ли это были те двое, у кого Герберт хотел бы выманивать особое обращение.
  Как бы то ни было, ему не о чем беспокоиться.
  В тот момент, когда он сказал, что Папворт убил по крайней мере одного британского гражданина, он привлек внимание Максвелла Файфа.
  Когда он указал, что Папворт предал Соединенные Штаты почти десять лет, Гиффорд также попал в эту линию.
  Вы понимаете, сказал Гиффорд, что человека, который сделал то, что сделал Папворт, можно было считать американцем только в силу его паспорта, а не нравов. Такое поведение было диаметрально противоположным тому, чего Америка хотела от своих граждан и ожидала от них. Было много миллионов хороших, солидных, честных, богобоязненных американцев, которым было бы противно то, что сделал Папворт; их не следует мазать одной и той же кистью, как одного человека в одном департаменте американского правительства.
  Герберт сказал, что не может с этим согласиться. И он имел это в виду.
  В этих обстоятельствах Максвелл Файф и Гиффорд согласились на временный отказ от дипломатической неприкосновенности Папворта до завершения расследования, что позволило Герберту продолжить свой допрос без того, чтобы Министерству внутренних дел пришлось пройти через тупик, объявив Папворта персоной нон грата, а Госдепартамент поднял семь шайб. трансатлантической вони. Как только Герберт закончит, к нам приедут следователи агентства.
  Другими словами, частное, полу-неофициальное и в высшей степени разумное решение того, что в противном случае могло бы стать сложной проблемой.
  Герберт вернулся на станцию ​​«Городок» с приказом на почтовой бумаге из министерства внутренних дел и хлопнул ее по столу перед Папвортом.
  «Я должен быть впечатлен?» - спросил Папуорт.
  "Я уполномочен рассмотреть возможность заключения какой-то сделки, если вы будете сотрудничать".
  "Это не то, что там написано".
  "Они вряд ли собираются изложить это в письменной форме, не так ли?"
  Папворт молчал.
  Возможно, сказал Герберт, он даст понять, что Папворт все это время был полностью осведомлен о настоящей личности Менгеле.
  Папворт сказал, что это неправда, и Герберт знал это.
  Да, Герберт знал; но кто бы сказал иначе? Его мать? Ханна? После того, как Папворт отошел в сторону и позволил Менгеле сделать с ними то, что он сделал? Ни за что.
  Герберт покинул Папуорт и пошел к Казанцеву.
  У Казанцева не было дипломатической защиты, но он ничего не говорил. Он сделал свою работу, ни больше, ни меньше.
  Герберт знал, что обоих мужчин будет сложно сломать, потому что шпионы всегда были. Если бы человека обучили допросу, он бы также научился сопротивляться этому.
  Герберт чувствовал, что Папворт сбросит быстрее Казанцева.
  С гражданскими лицами Герберт задавал бы вопросы, казалось бы, наугад, чтобы дезориентировать субъекта, запутать его в ожидании, что в конце концов он забудет то, что сказал.
  
  
  
  Виды перевода
  Перевод текстов
  Исходный текст
  украинская логика: У нас проблемы с энергетикой.. Мы все сделали, что бы их не было: Русских врагами назвали, себя высшей расой назначили, Донбасс разбомбили и продолжаем расстреливать, Крым заблокировали, ЛЭП взорвали, самолетам летать запретили... Но проблемы все еще есть! Что нам еще нужно сделать, что бы стало лучше?
  3825 / 5000
  Результаты перевода
  о том или ином, потому что он должен был что-то лгать, а ложь всегда было труднее запомнить, чем правду.
  Но на Папворта это не сработает, по крайней мере, в краткосрочной перспективе. Следовательно, Герберту нужно было каким-то образом убедить Папворта, что его лучшая тактика - помочь.
  Он вернулся к Папворту.
  «Казанцев заставляет обычную канарейку казаться глухой», - сказал он.
  «Сделай мне одолжение. Это самый старый трюк в книге ".
  «За исключением тех случаев, когда это не уловка».
  Герберт положил еще один лист бумаги; выдержка из статутных книг, которые посол передал ему, в частности, раздел 2 Закона США о шпионаже 50 Кодекса США 32, который запрещает передачу или попытку передачи иностранному правительству чего-либо, относящегося к национальной обороне.
  Преступление каралось смертной казнью. Герберт услужливо обвел этот кусок красным.
  «Что за сделка?» - долго спросил Папуорт.
  «Это зависит от того, что вы мне скажете».
  Папворт подумал еще об этом.
  Как и Герберт, он знал, что теперь, когда их осталось только двое, обстоятельства складывались так же благоприятно, как и предполагалось. Чем больше людей будет привлечено, особенно с американской стороны, тем меньше будет свободы действий Папворта.
  «Хорошо, - сказал он.
  Папворт и Казанцев начали работу над планом дезертирства в тот момент, когда была одобрена виза Полинга для участия в конференции.
  Однако, если бы в программной речи Полинга была правильно идентифицирована структура ДНК, информация была бы открыта, и все их преимущества были бы потеряны.
  Таким образом, накануне конференции Папуорт добавил в еду Полинга небольшое количество рвотного средства на основе сурьмы (которое можно бесплатно получить у фармацевтов). Этого было недостаточно, чтобы убить его или даже нанести ему длительный урон; этого достаточно, чтобы имитировать симптомы желудочной лихорадки, такие как рвота и диарея, что сделало его настолько нездоровым, что его программную речь пришлось отменить.
  Как бы то ни было, Папворту не нужно было беспокоиться. Он прочитал эту речь во время одного из более продолжительных бдений Полинга в ванной, и даже человек, который был больше напуган, чем химик, мог видеть изъян в аргументе Полинга.
  Полинг выбрал три спирали на основе плотности - две цепи просто оставляли слишком много места незаполненным - и получил сахарно-фосфатные скелеты, образующие плотное центральное ядро. Но фосфатные группы не ионизировались; каждая группа содержала атом водорода и, следовательно, не имела чистого заряда. Фактически, структура, которую предлагал Полинг, вовсе не была кислотой. Он выбил А из ДНК.
  Это была ошибка, которую должен был понять даже аспирант, не говоря уже о таком гении, как Полинг. Это просто пошло на пользу, у всех были свои выходные.
  Затем Стенснесс сделал свое предложение, и Папворт пошел к статуе Питера Пэна. Он взял Фишера - именно так он думал о нем тогда, поэтому лучше всего называть его так, если Герберт не возражает, - вместе с ним, чтобы проверить достоверность любой информации, которую мог бы сообщить Стенснесс.
  Конечно, Казанцев сообщил Папворту время своего собственного назначения и вместе - конечно, без ведома Фишера; Он из всех людей был бы в ужасе, узнав об истинных склонностях Папворта - они разработали поспешный план.
  Казанцев потребовал увидеть, что есть у Стенснесса, прежде чем совершать какие-либо сделки.
  Стенснесс отказался.
  Казанцев и Стенснесс спорили.
  Казанцев умчался, отчасти ради Папворта, у которого была следующая встреча. Они считали, что если Папуорт будет вести себя разумно, то Стенснесс, возможно, потрясенный агрессией Казанцева, окажется более сговорчивым.
  Но когда прибыли Папворт и Фишер, Папворт увидел, что эта тактика дала обратный эффект. Позиция Казанцева не только не поколебала Стенснесса, но и придала ему смелости. Он был так же непримирим с Папвортом, как и с Казанцевым.
  
  
  
  Виды перевода
  Перевод текстов
  Исходный текст
  украинская логика: У нас проблемы с энергетикой.. Мы все сделали, что бы их не было: Русских врагами назвали, себя высшей расой назначили, Донбасс разбомбили и продолжаем расстреливать, Крым заблокировали, ЛЭП взорвали, самолетам летать запретили... Но проблемы все еще есть! Что нам еще нужно сделать, что бы стало лучше?
  4411 / 5000
  Результаты перевода
  Папворт чувствовал, что ситуация ускользает от него.
  Он и Стенснесс боролись. Фишер присоединился, каким-то образом сумев потерять свое кольцо в процессе - они вернулись к этому через мгновение - а затем, между ними, Папворт и Фишер затащили Стенснесса к воде и прижали его голову, чтобы попытаться и заставить его подчиниться.
  Но вода была очень холодной, рефлекс вздоха Стенснесса был очень сильным, и Папворт и Фишер перестарались.
  Затем их прервал прибытие кого-то еще.
  Де Вер Грин? - сказал Герберт.
  Должно быть, согласился Папуорт, но тогда они не знали об этом. Итак, они это сделали.
  Герберт понял, что Папворт и Менгеле не знали, что Стенснесс все еще жив, хотя и без сознания. Первая интуиция Герберта, когда Ханна нашла пальто, была на высоте: Макс, должно быть, пришел в себя и вырвался на свободу, но, смертельно ослабев, снова рухнул, и на этот раз он утонул.
  Но де Вер Грин уже был у статуи; так что он, должно быть, выждал некоторое время в тумане, прежде чем понял, что означают брызги, и к тому времени было уже слишком поздно.
  «Если бы он был быстрее, - подумал Герберт, - де Вер Грин смог бы спасти свою возлюбленную, а значит, и себя самого, и ничего из этого никогда бы не случилось».
  Два убийства; и не могло быть, должно было быть.
  Слишком поздно по всем пунктам.
  Папворт продолжил. Обвинение Де Вер Грина в церкви в воскресенье утром потрясло его, потому что, конечно, это было правдой. Папворт отверг обвинение, приняв то, что даже Герберт должен был признать, было сообразительным, но он также знал, что это преимущество было в лучшем случае временным; и тем более в воскресенье днем, когда он увидел расшифровку операции «Скрепка».
  Итак, Папворт пошел к де Веру Грину, приставил нож к горлу - он знал де Вер Грина достаточно давно, чтобы знать, что не может выносить вида крови, как сам Герберт видел, когда ушел из Пятерки - вынужден он написал предсмертную записку, затем обработал его хлороформом, открыл газовый кран и ушел, зная, что де Вер Грин будет мертв задолго до того, как действие анестетика пройдет.
  Конечно, Папворт знал, что на вскрытии будет обнаружен хлороформ, но к тому времени, когда кто-нибудь соберет все части и сложит их вместе, он будет на полпути к Москве, потому что туман должен был очистились к тому времени.
  Когда Герберт заметил кольцевой знак Менгеле, Папворт оставил его, чтобы продолжить допрос Менгеле в Уиллер, а сам вернулся в посольство, снял свое кольцо и положил его рядом с ванной.
  Герберт вспомнил, что он не смотрел на руки Папворта, когда возвращал Менгеле; почему он должен? Он был наблюдательным, но недостаточно наблюдательным.
  Затем, добавил Папворт, Менгеле последовал за Гербертом обратно через туман в квартиру Ханны, дождался, пока Герберт и Ханна заснули, напал на них, а когда он не смог найти формулу, зажег квартиру, надеясь замести следы и убить их. Папворт узнал об этом только после этого. Если бы он знал, то, конечно, попытался бы отговорить Менгеле.
  Или сопровождал его, чтобы максимально увеличить свои шансы, подумал Герберт.
  Следовательно, в этом конкретном случае Папворт был невиновен. Но по сравнению со всем остальным, что он сделал, это мало что значило.
  Знал ли Менгеле, кто такая Ханна, до того, как она его опознала? Они никогда не узнают.
  Да, сказал Папворт, конечно, их планирование было несовершенным; они были вынуждены работать над некоторыми вещами более или менее на ходу.
  Но что еще они могли сделать? Стенснесс сделал предложение, и они не могли рискнуть, что де Вер Грин заполучит его.
  Все было бы хорошо, если бы никто из них не обладал им, но как он мог быть уверен, что это так?
  «Это то, что раса сделала с людьми», - подумал Герберт. Это заставляло умных людей спешить, как из-за страха, что другой был на пороге прорыва, так и из-за вечного стремления к славе.
  Слава питалась самим собой; чем больше было, тем больше хотелось, а слишком многого никогда не хватало.
  Когда ученым будущего удастся прочитать ДНК человечества, подумал Герберт, они найдут все, о чем Менгеле упомянул накануне вечером за обедом, но они также откроют множество менее привлекательных качеств человека: глупость, высокомерие, амбиции и жадность.
  
  
  
  Виды перевода
  Перевод текстов
  Исходный текст
  украинская логика: У нас проблемы с энергетикой.. Мы все сделали, что бы их не было: Русских врагами назвали, себя высшей расой назначили, Донбасс разбомбили и продолжаем расстреливать, Крым заблокировали, ЛЭП взорвали, самолетам летать запретили... Но проблемы все еще есть! Что нам еще нужно сделать, что бы стало лучше?
  3752 / 5000
  Результаты перевода
  Туман поднял достаточно всего этого, хотя он работал как за, так и против Папворта и Казанцева. Против них в том смысле, что он удерживал их в Лондоне, когда они хотели сбежать. Для них это дало им возможность попытаться получить материал, обещанный Стенснессом, о существовании которого они даже не подозревали почти до самого конца конференции.
  Микроточки всегда были бонусом, неожиданным, но желанным. В конце концов, именно решимость Папворта схватить их и поймала его, потому что без этого он ушел бы сегодня утром, когда туман сначала частично рассеялся, и Герберт никогда бы его не нашел.
  Если бы он согласился только на дезертирство и ученых, он бы ушел полностью; и этого было бы достаточно, потому что, несомненно, Полинг в конце концов открыл бы секрет. Научный прогресс может быть нелинейным, но он неумолим.
  Герберт посмотрел на Папворта, думая, что чего-то не хватает. Через несколько секунд он понял, что это было.
  Папворт рассказал ему, что случилось, когда, где и как; он не сказал ему почему.
  Не зачем он убил Стенснесса и де Вер Грина - это было очевидно. Но почему он вообще решил шпионить в пользу Советского Союза, почему он решил предать свою страну.
  И даже когда он изучал Папворта, Герберт понял, где был ответ.
  Не в достоинствах коммунизма перед капитализмом или в предпочтении мира во всем мире перед холодной войной, а в самом Папворте.
  Любой вопрос о лояльности сводился к чему-то очень простому. Чтобы предать, нужно сначала принадлежать; и Папворт никогда не принадлежал. Он был тщеславным неудачником, для которого была только одна причина, достойная его преданности: Эмброуз Папуорт и его Богом данное право на то, чтобы мир устроился так, как он этого хотел.
  Ответ лежал, из-за отсутствия более точной фразы, в ДНК Папворта.
  Возможно, в глубине души Папворт всегда хотел, чтобы его поймали, подумал Герберт, хотя бы потому, что теперь весь мир узнает его имя. Предстоит суд, и даже массовое осуждение, которого он мог ожидать, для такого человека будет лучше, чем альтернатива: анонимная ссылка в московской квартире, где через пару лет мало кто узнает, что он сделал, и еще меньшее число будет заботиться.
  «Итак, - спросил Папуорт, - о какой сделке мы говорим?»
  «Тебе придется разобраться с этим еще в Вашингтоне».
  У Папворта отвисла челюсть. «Но ты же сказал мне…»
  Герберт говорил на языке, понятном Папворту. "Я солгал."
  * * *
  
  Было уже девять часов, когда Герберт вернулся к Гаю, и к тому времени Ханна и Мэри уже спали. Не желая их будить, он сказал Анжеле, что вернется утром.
  Туман представлял собой странное лоскутное одеяло: черный кошмар на Стрэнде, но яркий и ясный на площади Пикадилли, прекрасен на Мраморной арке и непроницаем для Бэйсуотера.
  Три тысячи человек стояли в очереди за билетами на станции метро Стратфорд, потому что автобусы остановились.
  Речное движение снова было перекрыто.
  Опера в «Уэллсе Сэдлера» была остановлена ​​после первого акта, потому что публика больше не могла видеть сцену.
  У всех была история о тумане, как и у всех была история о бомбе.
  «Ни у кого не было такой хорошей истории о тумане», - подумал Герберт.
  По дороге домой Герберт понял, что его мучило накануне в квартире Розалинды.
  Розалинда говорила о том, как она устанавливала свои факты и соответствовала теории вокруг них, и она сравнила это с тактикой Уотсона и Крика, которые начали с теории и увидели, как подходят факты.
  Герберт шел по пути Розалинды, и вместо этого ему следовало пойти с Уотсоном и Криком. Он позволил фактам омрачить свои суждения; нет, не факты, а то, что он видел
  
  
  
  
  Виды перевода
  Перевод текстов
  Исходный текст
  украинская логика: У нас проблемы с энергетикой.. Мы все сделали, что бы их не было: Русских врагами назвали, себя высшей расой назначили, Донбасс разбомбили и продолжаем расстреливать, Крым заблокировали, ЛЭП взорвали, самолетам летать запретили... Но проблемы все еще есть! Что нам еще нужно сделать, что бы стало лучше?
  1884 / 5000
  Результаты перевода
  факты.
  Как и Розалинда, Герберт верил в то, что видел, и ошибался. Снова и снова, даже после того, как Ханна показывала ему ошибку его пути, он смотрел, не видя.
  В некотором смысле он был таким же слепым, как и Ханна.
  «Неудивительно, что ученые сделали то, что они сделали, - подумал Герберт; они предпочитали точность науки и совершенство ее истин. По сравнению с этим человечество было довольно запутанным.
  Когда он вернулся, Стелла ждала Герберта.
  Он посмотрел на нее и не мог прочесть выражение ее лица.
  Могло быть восхищение, удивление, ревность или неуверенность; могло быть все, а могло и не быть.
  Герберт подумал, что услуги Стеллы не были бесплатными, так почему же ее эмоции? Ее макияж был разработан как для того, чтобы скрыть, так и для акцента. Все, чему она научилась в своей жизни, несомненно, прошло нелегкий путь; она не собиралась облегчать кому-либо путь познания.
  Он почувствовал странное желание скрыть свое лицо от палящего пламени глаза Стеллы.
  «Что ж, любовь моя, - сказала она наконец, - удачи тебе».
  "Мне жаль?"
  «Герберт, не пойми неправильно; хорошо, что ты нашел женщину, понимаешь? Теперь тебе не нужно больше навещать меня. Вы понимаете?"
  Он оцепенело кивнул, но нет, он не понял; В мире может быть очень мало мужчин, которых отвергла шлюха.
  «Нет, - сказала Стелла, - ты же не видишь?» Она сделала паузу, пытаясь подобрать правильные слова. «Это не личное дело - ну, это так, но не так, как вы думаете. Это потому, что ты мне нравишься, Герберт; ты хороший человек, ты никогда не принимаешь меня как должное. Ты мне нравишься, поэтому я хочу, чтобы ты был счастлив, и чтобы быть счастливым, тебе нужна милая девушка, и если у тебя есть хорошая девушка, тебе больше не придется приходить и видеть меня ».
  Она ухмыльнулась, воин в боевой раскраске, и он улыбнулся в ответ.
  «Да», - сказала она удовлетворенно. "Теперь вы видите."
  
  
  
  
  
  Виды перевода
  Перевод текстов
  Исходный текст
  украинская логика: У нас проблемы с энергетикой.. Мы все сделали, что бы их не было: Русских врагами назвали, себя высшей расой назначили, Донбасс разбомбили и продолжаем расстреливать, Крым заблокировали, ЛЭП взорвали, самолетам летать запретили... Но проблемы все еще есть! Что нам еще нужно сделать, что бы стало лучше?
  2117 / 5000
  Результаты перевода
  9 декабря 1952 г.
  
  ВТОРНИК
  
  
  
  
  
  
  Суд над Бентли и Крейгом начинался в девять часов, поэтому Герберту нужно было следить за фортом в Нью-Скотленд-Ярде, хотя он не хотел ничего, кроме перерыва. Он остановился у Гая в семь. Даже в этот час Ханна уже вернулась с Мэри.
  Мэри все еще была зла и потрясена тем, что произошло накануне, и не стеснялась сказать ему об этом.
  «Что, черт возьми, ты делал, Герберт, приводя сюда этих людей? Этот человек пытался убить меня, вы видели? Теперь я не могу есть твердую пищу, только чай или молоко, и они даже не добавят в него немного бренди, как я их просил ».
  "Миссис. Смит, это не вина Герберта, - сказала Ханна.
  «Это позор, позволять…»
  Мэри начала задыхаться, ее легкие не могли справиться с силой купороса. Ханна протянула руку и положила руку Мэри на живот.
  «Дышите, миссис Смит», - спокойно сказала она. «Дышите животом, задействуйте там мышцы живота. Я чувствую, как движется моя рука… Хорошо, хорошо ». Она улыбнулась. "Там! Тебе уже лучше.
  Удушье Мэри перешло в бульканье.
  «Теперь, может быть, ты послушаешь меня, Герберт», - сказала Мэри. «Подумайте о другом направлении работы…»
  Это был знакомый аргумент, и Герберт не собирался возобновлять его, по крайней мере, не сразу.
  Воцарилась странная тишина, как будто все они ждали чего-то, чего не осмелились опознать. Это Ханна сломала его.
  "Миссис. Смит, - сказала Ханна. "Как вы его назвали?"
  Мэри перевела взгляд с Герберта на Ханну. "Как я называл кого?"
  «Близнец Герберта. Тот, кто умер ».
  Из глубины Герберта хлынул поток, набухающая волна хлынула на его тело.
  Он задыхался, не только через рот и нос, но и через каждый орган, каждую пору в его коже, как будто всего воздуха в мире не хватило бы для этого безмерного внутреннего дыхания. Возможно, именно это и было похоже на рождение.
  Герберт знал, даже не глядя на мать, что Ханна права.
  Реакция промелькнула на лице Мэри, как времена года; неверие, ярость, стыд.
  «Александр», - сказала она наконец. «Я назвала его Александром».
  
  
  
  Виды перевода
  Перевод текстов
  Исходный текст
  украинская логика: У нас проблемы с энергетикой.. Мы все сделали, что бы их не было: Русских врагами назвали, себя высшей расой назначили, Донбасс разбомбили и продолжаем расстреливать, Крым заблокировали, ЛЭП взорвали, самолетам летать запретили... Но проблемы все еще есть! Что нам еще нужно сделать, что бы стало лучше?
  4400 / 5000
  Результаты перевода
  Кто еще мог знать, кроме самой близнеца? Должно быть, это было так ясно для Ханны, девушки, которая не могла видеть; все вещи, большие и маленькие, что Герберт открыл ей, отказываясь верить в это для себя; отказываясь, действительно, даже развлекать перспективу, кроме как на такой далекой глубине, чтобы быть безмерной. Ответ был там все время, и он создал вокруг него самый густой туман.
  «Я хотела тебе сказать, Герберт, но не нашла подходящего времени», - сказала Мэри. «Возможно, когда вы поженились или родили собственных детей; но у тебя никогда не было, не так ли? "
  И чем дольше она молчала, тем труднее становилось ему рассказывать; вопрос уже не только в самой тайне, но и в ее сохранении.
  Он мгновенно увидел то, что показал Ханне, даже не осознавая: модель автомобиля без одного колеса, которое он использовал в качестве пресс-папье и на котором она стояла в его квартире; картина, которую он купил на рынке Портобелло, на которой мужчина в отчаянии стучал кулаком по зеркалу, потому что в нем не было отражения.
  Его мать все еще переживала облегчение от катарсиса.
  «Вы были заперты вместе в утробе, Герберт. Вы вышли нормально, головой вперед, но у Александра тазовое предлежание, и он не мог дышать. О, Герберт, как ты тосковал по нему, когда был младенцем; ты плакал два года без перерыва ».
  Он пришел в этот мир убийцей; обернулся вокруг своего брата и затаил дыхание. Теперь он подошел к этой постели убийцей, борясь с Менгеле, как он боролся с Александром; снова Герберт был ближе всех к воздуху, и снова он выжил.
  Слишком много его, слишком мало Александра. Неудивительно, что он плакал два года.
  «Они даже не позволили бы мне подержать его, Герберт! Вместо этого они дали тебя мне. У меня была остаток моей жизни, чтобы держать тебя. Я хотел Александра ненадолго. Моя! Он был моим! Они сделали вскрытие, ничего не сказав мне, а затем предложили мне немного поплакать и пережить это. Как я мог оплакивать того, кого даже не видел? »
  Действительно, как? Так она идеализировала Александра, вечно совершенного в воображаемой жизни; сияющий триумф везде, где разочаровал Герберт, популярный, где бы он ни уезжал, столп общества, где бы он ни прятался в мрачной изоляции, муж и отец, где бы он ни был. Александр; его изобрели, смелее, умнее, милее, смелее, больше всего того, в чем Герберт был меньше.
  «Я никогда не был особенным, Герберт. Близнецы - единственное, что меня когда-либо выделяло; месяцы волнений, люди спрашивают каждый день, разделяют мою радость; а затем исчезло, все исчезло, вот так. Спокойствие; нет, катастрофа. Меня восхищали; теперь меня пожалели. Никто не хотел об этом говорить, а те, кто говорил, говорили такие вещи, как «Вы всегда можете получить еще один» или «Как повезло, что у вас еще один остался». Осмелится ли кто-нибудь сказать это тому, кто потерял одного ребенка? Не в воскресный месяц. Но они сказали это, Герберт. Они сказали это ».
  И она никогда не могла избежать своей потери, потому что напоминание было здесь каждый день, она плакала, заболела, требовала ее времени и внимания, испорченная миллионами банальных изъянов. Половина беременности означала половину ребенка. Существование Герберта было отсутствием Александра, день рождения Герберта был днем ​​смерти Александра; как она могла праздновать одно, оплакивая другого?
  Ханна последовала за ним из комнаты.
  «Когда я рассказываю вам о Менгеле и Эстер, - сказала она, - это первый раз, когда я рассказываю кому-либо, потому что до тех пор я чувствую, что никто не поймет, но я думала, что вы другие, и надеялась, что вы достойны этого. Я знаю, как вы реагируете, что вы понимаете, и что вы достойны; и я знаю почему ».
  «Так почему ты мне не сказал?»
  «Это не моя позиция. Для твоей матери.
  «Когда ты заставил ее это сделать».
  Ханна засмеялась. «Небольшой удар в зад не всегда так уж плохо».
  - Когда ты впервые так подумал - об Александре?
  «В первую ночь, когда я увидел твое одиночество, твою полную изоляцию, потому что это происходит только из-за потери чего-то в сердце. Вы наблюдатель, твердый и одинокий; я деятель, пылкий и независимый. Они не так уж далеки друг от друга, Герберт; это просто разные способы выражения одного и того же чувства ».
  Ветерок ласкал лоб Герберта, пока он шел через автостоянку; потом внезапный порыв, страницы газеты скользили по земле, как перекати-поле.
  
  
  
  Виды перевода
  Перевод текстов
  Исходный текст
  украинская логика: У нас проблемы с энергетикой.. Мы все сделали, что бы их не было: Русских врагами назвали, себя высшей расой назначили, Донбасс разбомбили и продолжаем расстреливать, Крым заблокировали, ЛЭП взорвали, самолетам летать запретили... Но проблемы все еще есть! Что нам еще нужно сделать, что бы стало лучше?
  2769 / 5000
  Результаты перевода
  Он взглянул вверх и увидел солнце, которое беззаботно пожал плечами, как будто его никогда не было. Облака поспешно пробежали по его лицу, уводя прочь туман и его химический склад нежелательных аутсайдеров: сажа, пепел, монооксид углерода, диоксид серы, оксиды азота, углеводороды, органические кислоты, метан, ацетилен, фенолы, кетоны и аммиак, все разнесено. на восточном ветре.
  Герберту хотелось бы думать, что самоуспокоенность и корысть, которые изначально вызвали туман, также исчезают, но почему-то он в этом сомневался.
  «Его мать была его матерью, - думал он. Он скажет ей, что она предала его, а затем он скажет ей, что всегда будет любить ее. Почему еще это могло быть, если не считать чего-то еще неоткрытого, что было передано из ее камер в его?
  По крайней мере, она дала ему причину его одиночества, возможно, самой его жизни, и именно теперь, когда он знал причину - возможно, только теперь, когда он знал причину, - он мог начать работу по ее устранению.
  Накануне в машине скорой помощи он увидел, что он тот, кто может любить, потому что он отчаялся из-за того, что может потерять. Больше не было бы серого удушья пустоты, потому что жила и любовь; не как профилактическое средство, а как противовес, средство достижения цели.
  Зал у Лондонского моста был наполовину заполнен, и Герберт улыбался всему и ничему в частности.
  Он был среди людей, и этого было достаточно.
  Возможно, жизнь принесла Герберту больше, чем его изрядную долю тьмы, но без нее свет не казался бы таким особенным, как сейчас.
  Он видел, что каждый из них был столь же значим, как и другой - тьма и свет; и единственный способ справиться с ними - это терпеть одно и получать удовольствие от другого, пока они продолжаются.
  Он ненавидел часть своей жизни, пытался убежать от нее и оттолкнуть ее; он сделал себя равнодушным ко многим из них.
  Больше не надо. Он обнимал все это и прижимал к своему бедру; так близко, что они были бы, так сказать, близнецами.
  Герберт вышел на Лондонский мост.
  Вокруг него, вверх и вниз, на север и юг, по недавно очищенному небу качались огромные журавли. Бульдозеры тянули, толкали и хватали. Здания росли, обещая новый, просторный город, матрицу из стекла, стали и алюминия, свежих форм и чистого воздуха.
  На полпути он остановился, прислонился к парапету и посмотрел вниз по течению.
  На реке лодки любого размера и описания подняли пар и теперь неслись мимо доков и пристаней; огромная армада селеобразных, лайнеров, подстаканников, угольных шахт, буксиров и моторных барж, которые в радостной какофонии вскрикивали своими туманными рогами, ныряя под поднятые руки Тауэрского моста и направляясь к морю, наконец-то свободные, наконец-то свободные, свободные при прошлой.
  
  
  
  Виды перевода
  Перевод текстов
  Исходный текст
  украинская логика: У нас проблемы с энергетикой.. Мы все сделали, что бы их не было: Русских врагами назвали, себя высшей расой назначили, Донбасс разбомбили и продолжаем расстреливать, Крым заблокировали, ЛЭП взорвали, самолетам летать запретили... Но проблемы все еще есть! Что нам еще нужно сделать, что бы стало лучше?
  4273 / 5000
  Результаты перевода
  ПОСЛЕСЛОВИЕ
  
  В январе 1953 года Морис Уилкинс без разрешения Розалинды Франклин показал свою рентгеновскую фотографию 51 Джеймсу Уотсону, коллеге Фрэнсиса Крика в Кембридже. В своей книге «Двойная спираль» Уотсон вспоминал: «В тот момент, когда я увидел картинку, мой рот открылся, и мой пульс начал учащаться».
  Убежденные, что спираль действительно двойная, Ватсон и Крик принялись за работу. В течение нескольких недель они вывели два важнейших элемента молекулярной структуры, которые упустила Розалинда; что цепи идут антипараллельно, а не параллельно, и что основные нуклеотиды неизменно соединены вместе: аденин с тимином, гуанин с цитозином.
  В обеденный перерыв 28 февраля Крик вошел в паб Eagle, прямо за углом от лаборатории Кавендиша, где они с Ватсоном работали, и объявил всем в пределах слышимости, что они открыли секрет жизни. Так и было.
  Однако они были более осмотрительны, когда дело доходило до публикации деталей своих исследований. В выпуске журнала Nature от 25 апреля того же года содержится одно из самых знаменитых научных преуменьшений, когда они, изложив свою теорию, сказали: «Мы не ускользнули от нашего внимания, что конкретное сочетание, которое мы постулировали, предполагает возможный механизм копирования генетический материал ».
  Масштабы их открытия трудно переоценить.
  Кажется, не проходит и дня, чтобы какой-либо аспект генетических исследований не освещался в новостях, будь то в области сельского хозяйства, медицины, судебной медицины или этических дебатов. Это такая же неотъемлемая часть современного мира, как электричество или автомобиль, и будет становиться все более важной по мере развития технологий.
  Таким образом, это Фрэнсис Крик и Джеймс Уотсон, чьи имена вошли в учебники истории, такие же известные и влиятельные двойные действия, как и любое другое в наше время - столь же естественное сочетание, как Бонни и Клайд, Леннон и Маккартни, Роджерс и Астер, или даже их собственная двойная спираль. Их имена знает каждый школьник, изучающий химию или биологию.
  Вместе с Морисом Уилкинсом работа Уотсона и Крика над ДНК принесла им Нобелевскую премию по физиологии и медицине в 1962 году. Нобелевские премии могут быть распределены между не более чем тремя людьми, но, к сожалению, вопрос о притязании Розалинды Франклин на место в Стокгольме был чисто академический; она умерла от рака яичников четыре года назад, в возрасте тридцати семи лет.
  Фрэнсис Крик оставался в Кембридже, чтобы продолжить работу над генетическим кодом до 1970-х годов, когда он уехал, чтобы занять должность в Институте биологических исследований Солка в Сан-Диего, Калифорния. О его смерти в июле 2004 года в возрасте восьмидесяти восьми лет было сообщено на первых полосах газет в Великобритании и других странах.
  Морис Уилкинс, который участвовал в Манхэттенском проекте во время войны, стал заметной фигурой в мире научной этики, выступая против участия ученых в исследованиях оружия. Он умер через три месяца после Крика, также в возрасте восьмидесяти восьми лет, и снова о его смерти заговорили во всем мире.
  Джеймс Уотсон работал в лаборатории Колд-Спринг-Харбор в штате Нью-Йорк с 1970-х годов, большую часть этого времени в качестве ее директора. Он остается одним из самых высокопоставленных, активных, харизматичных и откровенных деятелей биотехнологии.
  Линус Полинг получил две Нобелевские премии: по химии в 1954 году за исследования молекулярной структуры и химической связи; и Мир в 1962 году за борьбу против атомных испытаний. Он один из четырех двукратных победителей и единственный, чьи лавры совмещают научную категорию с ненаучной. Он умер в 1994 году в возрасте девяноста трех лет.
  Более четырех тысяч человек умерло в лондонском тумане 1952 года по трем основным причинам: едкий дым, вызывающий одышку из-за спазма бронхов, который оказал фатальное напряжение в сердце; углерод и сажа попадают в клетки легких, уже липкие и перегруженные, что приводит к тяжелой пневмонии и сердечной недостаточности; а у пациентов, страдающих корпульмональным заболеванием, растянутые клетки легких становятся перегруженными и жидкость выделяется в легкие, вызывая смерть практически от удушья.
  Трагедия напрямую привела к принятию Закона о чистом воздухе четыре года спустя. Последний лондонский гороховый суп был в 1962 году, хотя он не имел ничего общего с тем, что было десять лет назад. С тех пор их не было.
  
  
  
  Виды перевода
  Перевод текстов
  Исходный текст
  украинская логика: У нас проблемы с энергетикой.. Мы все сделали, что бы их не было: Русских врагами назвали, себя высшей расой назначили, Донбасс разбомбили и продолжаем расстреливать, Крым заблокировали, ЛЭП взорвали, самолетам летать запретили... Но проблемы все еще есть! Что нам еще нужно сделать, что бы стало лучше?
  3352 / 5000
  Результаты перевода
  Мэри Смит умерла в 1954 году от осложнений, вызванных астмой и бронхитом.
  Саша Казанцев, не пользовавшийся дипломатической неприкосновенностью, был осужден за попытку похищения и провел пять лет в тюрьме Белмарш. После освобождения его вернули в Москву. Больше о нем никто не слышал.
  Амброуз Папуорт отказался от своих признаний в убийствах Ричарда де Вер Грина и Макса Стенснесса. Его судили в США по обвинению в государственной измене, признали виновным, приговорили к смертной казни, а в октябре 1956 года казнили в Синг-Синге.
  Новость о смерти Йозефа Менгеле в недрах Тауэрского моста так и не была предана огласке, чтобы избавить Соединенные Штаты как от острого смущения, так и для международного осуждения за то, что они укрывали, возможно, самого печально известного военного преступника из всех.
  Поэтому ни Лондон, ни Вашингтон не предприняли никаких попыток развеять впечатление, что Менгеле после войны бежал в Южную Америку, сначала в Парагвай, а затем в Бразилию.
  Человек, которого многие считают Менгеле, умер на пляже недалеко от бразильского города Эмбу в 1979 году после инсульта во время плавания. В 1992 году были опубликованы результаты тестов ДНК с целью доказать, что тело действительно принадлежало Менгеле, и это было почти повсеместно признано фактом.
  На самом деле, однако, тесты ДНК в то время были далеко не безупречными, особенно когда они применялись с небрежным отношением к надлежащим процедурам, как в данном случае. Но, как это часто бывает, мир увидел то, что хотел увидеть.
  Самого Менгеле наверняка бы пощекотала безмерная ирония того, что ДНК, его святой Грааль, использовалась для «доказательства» того, что тело незнакомца принадлежало ему.
  Стелла Чалмерс погибла в автокатастрофе в 1967 году. Герберт прочитал один из уроков на ее похоронах.
  И Дерек Бентли, и Кристофер Крейг были признаны виновными в убийстве констебля Сидни Майлза. Бентли был повешен в тюрьме Уондсворт 28 января 1953 года палачом Альбертом Пьерпойнтом; Крэйга приказали задержать к удовольствию Ее Величества, и он был освобожден в 1963 году.
  Герберт и Ханна поженились в субботу, 30 мая 1953 года, за четыре дня до коронации королевы. После смерти Мэри они переехали в Америку, где Герберт поступил в полицию в Принстоне, штат Нью-Джерси, а Ханна продолжала применять свои таланты в качестве эрудита.
  У них было двое детей, девочка и мальчик, и они прожили в Америке более тридцати лет, переехав в Южную Африку только в 1977 году, когда Герберту было шестьдесят. К тому времени он был уже слишком стар, чтобы быть полицейским, и занялся новостной фотографией, работая в газете Johannesburg Sunday Times.
  Именно в этой газете я впервые познакомился с ним в 1987 году и в той газете, где он рассказал мне первую часть этой истории. В последующие годы, когда я вернулся в Лондон, а он удалился в Найсну на знаменитом Садовом маршруте на мысе, мы продолжали переписываться, и постепенно стали ясны две вещи: он хотел, чтобы я написал его рассказ в виде книги , и что он не хотел быть рядом, чтобы увидеть это. Он по-прежнему был связан Законом о государственной тайне, и он не был нелояльным человеком. Но он хотел, чтобы его история была рассказана, и он хотел, чтобы она была рассказана полностью.
  Великий туман в Лондоне рассеялся 9 декабря 1952 года. Через пятьдесят два года умер Герберт Смит. Ему было восемьдесят семь.
  Ханна все еще живет в Найсне, и ее часто навещают двое детей.
  Их зовут Эстер и Александр.
  Борис Старлинг. Лондон, январь 2006 г.
  
  
  
   Эта книга - художественное произведение. Имена, персонажи, места и происшествия либо являются продуктом воображения автора, либо используются вымышленно, и любое сходство с реальными людьми, живыми или мертвыми, деловыми учреждениями, событиями или местами является полностью случайным.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"