L Атера сегодня, Боб Oakland хотел бы он был убит таким образом , чтобы было быстро и безболезненно , и ничего подобного , как он предполагал , что это будет чувствовать себя , чтобы лезвие перочинным пилы через его пищевод.
Окленд, тридцатилетний ветеран ЦРУ, должен был выйти на пенсию через несколько месяцев, и ему сказали, что он может завершить свою карьеру практически на любой удобной работе, какой только захочет. Большинство на его должности предпочло бы работу в Лэнгли: идиллия с девяти до пяти, с достаточным количеством времени, чтобы смахнуть пыль с удочек для ловли окуня и подготовить их к хорошему использованию на пенсии. Дело в том, что Окленд все еще думал, что он молод, и никак не мог упустить возможность действовать, как Уилфред Тесигер или Т. Е. Лоуренс, и идти по пустыне, которая была жесткой под ногами, в основном плоской. и так жарко, что он чувствовал его жар через подошвы своих ботинок.
Пятеро с ним были вдвое моложе Окленда. Четверо из них носили платки и шали, чтобы издалека казаться бедуинами; хотя под покровом маскировки они были чистокровными американцами с военным снаряжением и оружием, которое выдавалось только людям, имеющим квалификацию, чтобы стать морскими котиками. Пятым был иорданский переводчик в джинсах, футболке Metallica и Ray-Bans, который смоделировал свою психику как более американскую, чем у кого-либо в группе.
«Ты идешь на эту встречу в костюме?» - спросил один из моряков Окленд, когда они садились в вертолет «Чинук». «После приземления мы пройдем не менее пяти миль».
«На мне костюм, - ответил Окленд с озорным огоньком в глазах, - потому что я должен представлять то, что может быть».
И хотя это было совершенно непрактично, он носил костюм каждый раз, когда его вставляли в районы северного Ирака и западной Сирии в течение последних нескольких недель. Задача бывшего начальника стамбульской станции заключалась в том, чтобы встретиться с вождями шиитских племен и обменять сладкий чай на американские доллары и оружие. Руководители всегда крепко обнимали его - не потому, что он приходил с подарками, а потому, что он был джентльменом, искренне интересовавшимся ими.
Несомненно, в Агентстве были и другие офицеры, которые лучше справились бы с трудностями работы. Боб поддерживал себя в форме, но давно прошли те времена, когда он мог бегать полумарафоны в приличное время и выигрывать трофеи за свой атлетизм в сквоше. Боб среднего роста и телосложения, не лишенного жира, все еще выглядел хорошо, хотя с возрастом его тело начинало болеть в странных местах и сковывать походку. Но у Боба были две вещи, которые возраст не мог уменьшить: острый как бритва мозг и сострадание к иностранным гражданам, с которыми он работал. Агентство решило, что для работы на Ближнем Востоке нужен человек, который мыслит как офицер разведки, но ведет себя как дипломат. Боб был тем человеком.
Сегодня был его последний набег в пустыню. Он что-то изменил? Возможно, но только время покажет, к лучшему ли это. Так часто в истории подаренное американское оружие использовалось против людей, которые его доставили; борцов за свободу быстро переквалифицировали в террористов; Американские студенты устраивали марши протеста против своего правительства; Американские историки и журналисты Восточного и Западного побережья возмутились бы новыми примерами коварных ошибок американской внешней политики; и всегда обвиняли бы Агентство, как если бы оно было всепроникающей силой зла, которая просто так и не извлекла уроки из своих ошибок.
По правде говоря, Окленда не заботило, как его служба будет отмечена в учебниках истории. Для него было важно то, что теперь он делал то, что, по его расчетам, делали бы Тесигер и Лоуренс, будь они живы сегодня. Кто-то может сказать, что Окленд был тщеславным обузой, который срочно ухватился за шанс проявить настоящую мужественность - то, что он сделал со своим окружением, не имело значения; значение имело то, что окружающие сделали с ним. Но Окленд не был таким эгоистичным. Напротив, вся его карьера была связана с самоотверженным служением. Посылки в потные части мира; шпионаж за странами, в которых он работал; обработка перебежчиков; жениться; разводиться; снова выйти замуж; желая, чтобы он этого не сделал; наблюдать, как другие крадут славу его умных начинаний; посетители из штаб-квартиры вывозили его на обед, говорили, что он отлично справляется, а затем садились на самый быстрый самолет обратно в Штаты; и всегда думал про себя, что однажды его жизнь в ЦРУ будет волнующей. И в этом была проблема. Конечно, карьера Боба временами была интересной. Но это никогда не было по-настоящему авантюрным.
Нет. Окленд не был в пустыне, потому что он был тщеславен.
Он был здесь, потому что хотел покинуть Агентство и рассказать хотя бы одну захватывающую историю.
Ветер засыпал его лицо песком. На морских котиках были защитные очки. Окленд положил руку перед глазами и немного наклонился вперед, пока он продвигался вперед, его разум представлял широко открытые рты его внуков, когда он сидел на крыльце и говорил им, что этот путь на самом деле длился двадцать миль и пули свистели. мимо них, когда они бесстрашно двигались к своей цели.
«Хорошо, мы получили это», - сказал один из морских котиков. «Останься здесь, пока я проверю». Он вытащил из-под шали карабин и побежал вниз по откосу к далекой и изолированной деревне.
Через тридцать минут ПЕЧАТЬ вернулась. «Вроде нормально. Наблюдатель дал нам сигнал, чтобы продолжить, плюс правильный код руки, что все в порядке ».
Они осторожно двинулись по обожженной глиняной земле и по каменистой местности к деревне. Сэнд цеплялся за вспотевшее лицо Окленда и его спутанные седые волосы, но ему было все равно, потому что это испортило бы этот момент. Это было его последнее приключение. Хорошо, пули не проносились мимо них, и путь здесь был короче, чем он мог бы быть при пересказе его истории, но было одно, в чем он хотел быть правдой, - совершить этот последний набег без жалоб. Если бы Т. Э. Лоуренс смог бы преодолеть непроходимый переход через пустыню Нефуд, чтобы застать врасплох турецкую цитадель в Акабе и сделать это без ворчания, тогда Окленд, черт возьми, смог бы добраться до деревни, не выглядя и не выглядя как неженка.
Деревня в основном состояла из каменных зданий красно-коричневого цвета, которые были невысокими и располагались близко друг к другу. Их было двадцать два, и у них не было никаких укреплений, чтобы защитить их от нападения, кроме проволочного забора, который был установлен, чтобы не дать козлам выбраться из лагеря и умирать на выжженных просторах, напоминающих поверхность Марса. Окленд теперь мог слышать звенящие колокольчики, когда звери бегали между зданиями и их обитателями. Были видны дети и женщины: первые были одеты легко, вторые - в платках и халатах до щиколоток. Горстка мужчин была на крышах своих домов, некоторые держали в руках автоматы Калашникова, другие размахивали мушкетами, изготовленными в девятнадцатом веке. Они наблюдали, как группа приближается к их домам, но ни в команде Окленда, ни в деревне не было поднятого оружия. Это было бы дурным тоном. Добрые незнакомцы приходили в такие места, протягивая ладони в знак мира. Хорошие сельчане в ответ не стреляли им в голову.
Когда они приблизились к проволочному забору, Окленд жестом приказал ПЕЧАТИ остановиться, а переводчику пройти с ним. Оба мужчины подошли к забору и стали ждать.
Из одной из хижин вышел молодой человек, закинул винтовку себе на спину и быстро пошел к забору. Переводчик и крестьянин обменялись рукопожатием и произнесли несколько слов по-арабски. Житель деревни поднял из земли столб забора, оставив для Окленда и его команды брешь. Оказавшись внутри периметра, американские моряки прошли через небольшое поселение, проверяя наличие признаков того, что все не в порядке, прежде чем занять оборонительные позиции на окраинах зданий.
« Ас-саламу алейкум», - сказал старейшина племени, сидя на коврах в одной из хижин.
Окленд ответил: « Ва алейкуму с-саламу ва рабмату ль-лахи ва баракатух. ”
«Мой друг, мой друг», - сказал старейшина по-английски, указывая на пол напротив себя. "Давай, давай."
Окленд сел. Переводчик присоединился к нему.
«У меня есть несколько слов по-английски, но недостаточно». Перейдя обратно на арабский, старейшина сказал: «Я слышал, вы скоро покидаете нас. Вы вернетесь в Соединенные Штаты Америки ».
Иорданец перевел разговор.
"Откуда вы узнали это?" - спросил Окленд.
Старец пожал плечами. «Слова летят по ветру». Он нетерпеливо махнул рукой другому мужчине в комнате, который быстро исчез, чтобы заварить чай. «Ты будешь скучать по нам?»
Окленд рассмеялся. «Я буду скучать по вам, люди. Но я не уверен, что буду скучать по пустыне. Я не знаю, как вы, ребята, это делаете ».
Вождь племени кивнул. «Вы знаете, почему мы здесь живем?»
Окленд ответил: «Вы живете здесь, потому что никто другой не может».
«Проницательное наблюдение».
Прибыл чай, раздали старцу и его гостям.
Окленд сделал глоток из своего напитка, скрывая желание заткнуть рот, потому что жидкость была такой сладкой. «Похоже, другие думают, что они тоже могут здесь жить».
"О да. Мальчики-мальчики из английского города Бирмингема и других мест верят, что Интернет может дать им все необходимые им мирские знания; и несмотря на то, что никогда не были так далеко на восток, как во время школьных однодневных поездок в Париж, они думают, что их тело и разум достаточно сильны, чтобы приехать сюда и установить государство ислама ». Старший ухмыльнулся, хотя глаза его были пронзительными. «Они дети, мистер Окленд, которые не знают, что делать со своим стремлением к приключениям. Им лучше присоединиться к вашим армиям или напиться и устроить драку ».
«Убрать это из их системы?»
«Прежде, чем стать настоящими мужчинами».
Окленд никогда не служил в армии и проводил больше времени в подростковом и начале двадцатых годов за чтением книг, чем за подпиранием баров. «Не все из них дети. В ИГИЛ есть куча настоящих психопатов ».
«Действительно, есть. И они окружены бронированной наивностью юности и их лживым делом ». Старец в задумчивости опустил голову. «Я не отвергаю их так легко. Их тактика варварская, но эффективная. Они хорошо снабжены. И они стреляют твердой рукой и глазом ». Он посмотрел на Окленд. «Мои люди думают, что они дьяволы. Это означает, что ИГИЛ выиграло половину битвы еще до того, как вступило в бой с нами. Нам нужна твоя помощь. Хорошее оружие и снаряжение успокоят нервы моих людей ».