Смертоносный, скрытый главный заговор THRUSH'а мог свергнуть народы свободного мира. И где-то Наполеон и Илья должны его выследить, уничтожить - пока не стало слишком поздно!
НОВЫЙ ПОЛНЫЙ РОМАН "ДЯДЯ"
Роберт Харт Дэвис
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ - ПРОИСХОЖДЕНИЕ НА ПУСТУЮ ЧЕЛОВЕК
НАПОЛЕОН СОЛО свернул с Восточного экспресса, прошел через вестибюль станции к выходу с улицы и подверг себя невероятным опасностям, сев в парижское такси.
«Аэропорт Орли», - сказал Соло и снова опустился в кабину, пока она лаяла и взламывала дорогу.
Вернувшись один на Манхэттен из командировки на Ближний Восток, он был усталым и все еще дрожал от близкого столкновения со смертью.
Пытаясь избавиться от тревожных мыслей, он наблюдал за прогулками ранним вечером, закусочными в уличных кафе, маниакальными атаками других такси. Это было не так просто. Он думал о своей квартире, о роскоши, которой он редко бывал дома, но в основном его мысли возвращались к своему коллеге-агенту, убитому три дня назад на улице в Стамбуле.
Смерть ударила всего в нескольких дюймах от него; с такой же легкостью это мог быть он, а не его партнер. Потрясенный этим внезапным ударом собственной расходуемости, он задавался вопросом, сколько времени прошло до смерти в этих нескольких дюймах?
Он заметил в окне слабое напряжение на губах. Усталость, вот и все. Плановая поездка на запад через Атлантику, холодный душ, скотч на камнях, двенадцать часов без перерыва, и он выздоровеет.
В неразберихе в аэропорту Орли его чувство изоляции усилилось. Затем он внезапно заметил знакомый шнурок и протолкнулся сквозь кучку болтающих туристов, тепло и выжидающе улыбаясь.
"Лестер!" Соло позвонил. "Лестер Кайю!"
Поспешив к двери с надписью « Сорти» , Кайлоу прервал шаг. Его плечи сгорбились, словно от удара. Он напряженно оглянулся через плечо.
Соло остановилась в нескольких футах от Кайю. Люди проходили мимо них с обеих сторон. Когда Кайю повернулся, Соло увидел, как паника поседела на темном лице стройного мужчины. Соло видел то же самое в глазах пойманных животных.
Взгляд Кайло скользнул по Соло и остановился на долю секунды, которая выдавала то, что Кайло узнал его. Тренировки и опыт предупредили Соло о мгновенной реакции на выражение лица, даже на отсутствие выражения.
Кайю вздрогнул и резко повернул голову. Его костяшки побелели на кейсе атташе. Он поспешил к выходу.
Они были старыми друзьями. Соло пересекла расстояние между ними, перехватывая Кайю у стеклянных дверей. Сквозняк ударил их, когда двери распахнулись.
" Простите, месье , какой сейчас час?" Соло заговорил по-французски, протягивая свои наручные часы - швейцарские часы с календарем, которые Кайю подарил ему и Илье Курякину в качестве идентичных подарков благодарности.
Дело с арабской нефтью и деньгами на реконструкцию из парижского банка Кайю, недоразумение, привело Кайю к расстрелу турок. Соло и Курякин вытащили его из этого. Присягнув на вечную верность, Кайю хотел, чтобы они так же тепло вспоминали о нем, и верил, что часы за тысячу долларов сохранят его в их памяти.
"Нет нет." Кайю покачал головой, отказываясь даже взглянуть на золотые часы на запястье Соло.
Пораженный взгляд Кайло скользнул мимо Соло, пробежался по лицам и фигурам, как будто он нашел это ярко освещенное лобби ямой невыразимых ужасов.
Соло и раньше видел испуганных людей, но никогда не видел никого, кто выражал бы свой ужас так открыто, как Кайю. Он был вынужден перестать скрывать это.
"Лестер, ты меня не помнишь?" Соло настаивал, потому что это не имело смысла.
Обычный человек мог испугаться, спеша к пристанищу самолета, но Кайю не был обычным человеком. Соло вспомнил, что Кайю не дрогнув встретил турок-стрелков, и два часа спустя пил раки вместе с ним и Ильей, смеясь и сияя от радости от того, что он жив.
"Нет. Нет. Это какая-то ошибка. Пожалуйста." Кайю снова покачал головой. Бледность подчеркнула твердость его высоких скул.
Прежде чем Соло смог заговорить или потерял теплоту своей улыбки и далекие воспоминания о той пьянке, Кайло обошел его и протолкнулся через выходную дверь.
Соло невольно последовал за ним через дверной проем с электронным управлением.
На холодном ветру за пределами поля Соло смотрел вслед Кайю.
На бетонной взлетно-посадочной полосе Кайю остановился, чтобы в последний раз украдкой взглянуть через плечо, а затем побежал в сторону ожидающего чартерного самолета.
Соло тяжело вздохнул, криво обдумывая расходование пожизненных благодарностей, а затем отбросил эту мысль. Он знал, что только что стал свидетелем того, как отчаявшийся мужчина буксирует в водоворот агонии за пределами его глубины.
Вздохнув, Соло повернулся, затем остановился, не понимая, зачем он это сделал.
Что-то привлекло его внимание. Из-под живота самолета рядом с тем, к которому в темноте бежал Кайю, спустился грузовой лифт, в котором находилась только небольшая одноместная машина.
Автомобиль был ярко-красным, меньше любого компактного Соло, который видел раньше. Необычной формы, он был круглым спереди и сужающимся сзади.
Соло не видел водителя, пока лифт не коснулся бетона. В этот момент двигатель машины ожил.
Затем Соло увидел человека, сидящего за рулем. На удивление яркие фары оживают желтым светом. Маленькая машинка с ревом вылетела из лифта и помчалась к Лестеру Кайю.
- невольно закричал Соло.
Инстинктивно он сунул руку под куртку, вытащив «Дядюшка» .38 калибра Special. Он побежал вперед, видя, что слишком далеко, чтобы помочь Кайю.
Кайю остановился и повернулся в свете фар, его лицо озлобилось от ужаса.
На мгновение он был озарен, словно прижат к непреодолимой стене ночи.
Пушки под капотом внезапно выстрелили. С криком Кайло бросился лицом вниз на бетон, словно пытаясь выкопать себе лисью нору.
Соло выбежал на бетон. Он выстрелил дважды, когда маленькая смертоносная машина наехала на Кайю. Кайю был похож на обезумевшее насекомое, которое на четвереньках карабкалось к трапу самолета.
Пули Соло угодили в блестящий металл в нескольких дюймах от головы водителя. Он на мгновение свернул; затем распустился пластиковый пузырь, эффективно накрыв его.
Но в это короткое мгновение Кайю смог протиснуться за металлическую лестницу. Он прижался к нему.
Видя, что он не может надеяться пробить пластиковый кожух, закрывающий водителя, Соло выстрелил в его огромные шины, впервые увидев, что он движется на трехколесном велосипеде.
Машина с ревом пролетела мимо трапа, попав под расправленные крылья «Боинга-727».
Соло побежал вперед, стреляя. По мере того, как машина мчалась, из пластикового кожуха выскочил столб из легкого металла. На мгновение он блеснул, как колеблющаяся антенна в ночи, затем отделился, вращаясь, когда его лезвия встали на место.
Полицейские машины с криком погнались за взлетно-посадочной полосой. Но задолго до того, как они достигли маленькой красной машины, вращающиеся лопасти вертолетного типа подняли ее вверх в темноте, и она с невероятной скоростью улетела в ночное небо.
Ошеломленный, Соло прекратил бежать, стоял с пистолетом на боку и смотрел, как маленькое привидение растворяется в дымке над украшенной взлетно-посадочной полосой.
Вспомнив Кайю, Соло повернулся к банкиру и его частному самолету.
Обернувшись, Соло отреагировал на резкую боль в боку, боль, похожую на мышечные спазмы, или на укус ножа:
Это был нож.
Соло прервал его поворот. Лезвие ножа, проникающее сквозь верхнюю одежду, куртку и рубашку, могло нанести непоправимый ущерб, если бы кто-то в него повернулся.
«Ах, это мудро».
«Желание остаться в живых делает всех нас мудрыми», - цитирует Соло.
Он смотрел в лицо человека, высеченного из мавританского камня. Плоские глаза неглубоко отражали свет, как у собаки. На несколько дюймов выше Соло, шире, из лондонской ткани, истерзанной по последней моде, его бородка была подстрижена до черных точек, а волосы прилегали к голове, как шапка.
Соло взглянул на заточенное как бритва лезвие, покусывающее его бок. Здоровяк держал его в странно громоздких перчатках из детской кожи.
Соло сказал: "Чем я обязан удовольствием от этой встречи?"
«Мы хотим поговорить с вами тихо, месье», - сказал мавр по-французски.
« Moi non parle Francais» , - сказал Соло. Он перевел взгляд на арабскую женщину, которая стояла напротив него.
В ее лице с острыми чертами была крайняя прелесть и мирское высокомерие, как если бы она была не только девушкой, которая знала счет, но и изобрела игру. Ее красота привлекала внимание, но упаковка была запятнана ее длинными кистями от греха.
«Он говорит, что не говорит по-французски», - с отвращением сказала она владеющему ножом мавру.
«Ему лучше научиться, если он хочет продолжать вот так вот так», - сказал мавр по-английски.
Он ткнул ножом меньше шестнадцатой дюйма, но Соло пришлось прикусить губу, чтобы подавить мучительный крик.
«Пойдем», - сказал мавр. «Мы поговорим в моем офисе».
Они вели его к зданию аэровокзала, идя рядом с ним.
Соло нахмурился. Если эти двое не были связаны с напавшим на Кайю, их нападки на него не имели большого смысла.
Мавр кивнул в сторону переулка.
«Мой офис», - сказал он с холодной ухмылкой.
Соло пожал плечами. "Где еще?'
Арабская женщина шла впереди во тьму. Они провели Соло в разделенную зону обслуживания.
Соло прижался спиной к стене. Он сказал: «Ну, о чем мы будем говорить? Прекрасная погода, не так ли?»
Мавр не мигая смотрел на него. Ловким движением он передал женщине рубильник.
«Мне нечего сказать, ma chere ami». Мавр снял с пальцев толстые перчатки. «Но то, что я вам говорю, вы будете вспоминать надолго».
Он печально улыбнулся. Он потряс перчатки, опуская их одной рукой к себе.
Присмотревшись к здоровяку, Соло отреагировал слишком медленно.
Мавр поднял перчатки, нанеся удар. Они поймали Соло в храме.
Ноги Соло превратились в олео. Прежде чем мавр ударил его в другой храм, Соло уже рухнул на колени на землю.
Он почувствовал удары этих перчаток на свинцовой подкладке. Его последней сознательной мыслью было то, что он понял, почему мавр удалил их. Если бы он ударил его в этих перчатках, он мог бы порезать руки или даже сломать пястную кость.
ДВА
СОЛО провалился на сиденье у окна лайнера Trans-World, летящего на высоте тридцати пяти тысяч футов над Атлантикой.
В герметичной кабине ему было неприятно тепло.
К нему наклонилась сострадательная стюардесса.
Она была построена в стиле кафетерия: ты хотел себе помочь. Даже из глубины его боли Соло увидел, что у нее формируется привычка.
Она вздрогнула от ссадин и ушибов его лица. Она сказала: «Бедный человек. Тебе должно быть очень больно».
Соло попытался улыбнуться.
"Нет. Мое левое глазное яблоко почти не болит".
Она распространила международный экземпляр New York Times . "Вы хотите читать?"
Соло не ответил.
Его взгляд остановился на заголовке:
ВСЕМИРНЫЙ БАНК ДЕВАЛИВАЕТ ДОЛЛАР И ФУНТ В МЕЖДУНАРОДНОЙ ТОРГОВЛЕ.
Он уставился на газету. То, что он стал свидетелем сегодня вечером, было связано с этим заголовком, даже если он не знал как.
Он увидел Лестера Кайю, директора Всемирного банка, который в испуге бежал к самолету, атакованному из темноты.
Много часов спустя у Соло возник этот тревожный мысленный образ, когда он вышел из такси на Третьей авеню и пошел на восток Сороковых годов к Комплексу Организации Объединенных Наций.
Он спустился по лестнице и вошел в мастерскую по уборке и пошиву одежды Дель Флория, которая находилась в подвале неприметного здания из белого камня.
Портной бросил на него взгляд, но никак не отреагировал на измученное лицо Соло. С тех пор, как Соло вошел сюда, прошли недели, но для Дель Флории это могло быть прошлой ночью.
В задней части магазина Соло между занавесками вошла в гардеробную. Он нажал кнопку на стене.
Последовала пауза из трех вдохов, но за это время многое произошло в сложных сенсорных нервах Объединенного сетевого командования правоохранительных органов за дверью в стене без опознавательных знаков.
Невидимые глаза внимательно изучали его; сложные магнитные ленты в компьютерах зажужжали, найдя его приемлемым; внутренние механизмы сработали, и его впустили в хромированный и стальной интерьер домашней базы самой разветвленной в мире организации по борьбе с преступностью.
Несмотря на свой неприхотливый внешний вид, в здании из белого камня располагались ячейки оживленной деятельности - с его крыши, где огромная, невинно выглядящая вывеска скрывала антенны и отправляла аппаратуру в лабиринт водных путей, соединяющих его с Ист-Ривер и самой далекой трещиной на земле. , в свои главные офисы, где все и каждый непрерывно работали, чтобы сдерживать, контролировать и искоренять преступность в международном масштабе.
Секретарша прикрепила к лацкану Соло идентификационную бирку. От нее пахло фиалками, но ее изгибы давили на строгость ее формы, а ее улыбка обещала, что она играет на победу. Она улыбнулась его синякам.
«Когда-нибудь вы научитесь принимать отрицательный ответ, мистер Соло».
Его улыбка совпадала с ее. "Это будет день".
Илья Курякин шагал рядом с ним в ярко освещенных коридорах. Постоянный приглушенный гул, исходящий даже от стен, показал, что все системы устойчиво пульсируют от самого основания и распространяются по всей вселенной, где бы человек ни нес зло.
Илья был стройный, но худощавый. Соло обучили убивать всеми известными методами, изобретенными в сознании людей. И все же он постоянно был благодарен за то, что Илья был на его стороне.
Улыбка Ильи была нерешительной, кривой. Его глаза были голубыми, прядь светлых светлых волос падала на лоб и росла на воротнике. Он не был похож на того, кем был, на агента российского происхождения, невероятно обученного всем аспектам глобального шпионажа.
Илья говорил небрежно. «Сожалею, что слышал о смерти Мейса. Надеюсь, это было быстро».
«И со спины», - сказал Соло, вспоминая ярость.
Илья не обращал внимания на ушибы на щеках Соло и обесцвеченные глаза. "Что за поездка домой?"
Соло покачал головой и сказал небрежно. «Фильм в полете был паршивым. Все о шпионах и людях, которым давили. Совершенно невероятно».
АЛЕКСАНДР ВЭВЕРЛИ посмотрел на Илью и Соло через свой стол в Командной комнате. Почти все нации цитировали его за храбрость и выдающуюся службу, Уэверли вполне мог быть уже старше возраста принудительного выхода на пенсию, но если бы это было так, это был факт, который даже компьютер ДЯДЯ не осмелился бы представить ему.
Тяжелый, с лицом, отражающим старые кампании, победы, поражения и боль, Уэверли был одним из пяти человек на вершине Объединенного командования. Эти руководители были из пяти разных стран, двое из-за железного занавеса.
Теперь он говорил: «Мы убеждены, что THRUSH стоит за этой схемой по контролю над Всемирным банком. Если им будет позволено продолжать работу хотя бы неделю, они могут погрузить мир в финансовый хаос».
«Как они будут надеяться контролировать мир через Всемирный банк?» - сказал Илья.
«Я расскажу вам то, что я узнал на недавних брифингах, - сказал Уэверли. "Меня проинформировали три наиболее влиятельных фигуры в сфере международных финансов. Они были в панике. При таком разделении мира возможно, даже легко, вызвать депрессию, разорение даже для трех или четырех величайших держав путем манипулирование ценностью своей валюты - понижение стоимости, скажем, фунта, доллара, франка, рубля, в то же время принудительное повышение стоимости какой-либо другой валюты в угоду тем, кто стоит за заговором ».
"Почему это не было сделано раньше?" - спросил Соло.
«Так оно и есть, - сказал Уэйверли. «Валюта стран была девальвирована, страна была вынуждена поддерживать свои бумажные деньги золотыми резервами, которые ей не по силам - но никогда не в таких огромных, жестоких и бесчеловечных масштабах, как нынешний заговор».
"Зачем им это нужно?" - сказал Илья.
«В сознании международных отступников, которые заботятся только о том, чтобы править миром, экономика великих держав может быть разрушена без колебаний. Какое THRUSH будет заботиться о том, что случилось с долларом? Мы считаем, что за этим стоит THRUSH. Наши компьютеры выбрали THRUSH в качестве единственный союз, настолько бездушный, чтобы сеять всемирные разорения, депрессию. Тогда THRUSH мог бы надеяться захватить международную банковскую систему и, таким образом, контролировать все страны ».
Соло обнаружил, что вспоминает полный страх на лице Лестера Кайю.
"Как это могло случиться?"
«Есть много способов, которыми один человек или несколько ключевых людей во Всемирном банке могут внести внезапные и радикальные изменения в денежно-кредитную политику, которые приведут к международным финансовым кризисам.