- "...Я семя бросаю в землю. Я не знаю судьбу семени. Не знаю, потому что никогда не учился земледелию. Я не хочу пахать почву, но хочу, чтобы из семени моего произошло древо - в это верю я. Возможно, люди, чей разум обогащен знаниями, назовут меня безумцем. Они скажут: "В этой земле никогда не увидишь ты ростка семени, брошенного тобой, ибо земля эта неблагородна". Возможно, они правы - на их стороне знание. Но они не знают моих целей и не знают, что я обладаю Верой.
Я не хочу видеть ростков семени. Его зелень не будет мне похвалой или славой. Я не жду от него выгод, ибо оно не создано мной.
Это семя зрело многие века - зрело в сердцах и душах людей. Путь к этому семени открыт каждому, но не каждый решится преодолеть его. Многие же из преодолевших, посчитают что препятствия, встретившиеся им, были настолько трудны и мучительны, что только они одни во всем мире имеют право на обладание семенем.
Такие люди забирают и уносят семя. Им не суждено увидеть древа никогда - ибо, преодолев путь, они подаются соблазну. Возможно, и я нахожусь в его власти, но я бросаю семя. Бросаю и ухожу. Я не оглядываюсь. Мне даже не нужна память о нем. Это семя не мной рождено, и взращено будет не моими стараниями. Я всего лишь инструмент, и возможно, сам часть семени. Но я верю в то, что семя брошено не зря. Дерево, выросшее из него, даст пищу и тень путнику, отдых птице, корм червям. И даже если почва еще не готова принять семя, если она иссушит или сгноит его, я буду знать - почва станет чуть благородней, жирней, мягче. И я полон верой, что этой дорогой пройдут многие. Они будут ступать след в след (как делал я, идя за своими учителями) и бросать в почву семя. И когда-нибудь, пусть даже через тысячу лет, оно даст восход..."
Учитель закрыл книгу и посмотрел на ученика.
- Это был последний урок Сейч, - сказал он.- Завтра день Выбора.
Двенадцатилетний мальчуган с копной рыжих взлохмаченных волос, в одном глазу у которого занималась заря, а в другом мерцали звезды, улыбнулся:
- Я чувствовал это учитель Танз. Сегодня утром мир был нов. Дышалось в нем легко, и запахи трав сводили с ума.
Старик встал с небольшой дубовой скамьи, убрал книгу в карман белоснежного балахона, подтянул пояс, и как-то неуверенно, словно делал это впервые, опустился на колени перед своим учеником - обычный ритуал, свидетельствующий об окончании обучения.
На следующее утро Сейч проснулся оттого, что кто-то чирикал у самого уха. Открыв глаза, он увидел маленького желторотого воробушка сидящего на нижней ветке дуба.
- Встаю, встаю, - недовольно пробубнил Сейч и сел. Воробышек вспорхнул и обернувшись соловьем улетел в направлении Стоянки Людей. " Ух, ты! Первое превращение!" - восхищенно подумал Сейч, провожая взглядом Птицу Судьбы.
Сейч шагал по огромной равнине поросшей диким кустарником. Шагал навстречу новому дню, всходящему солнцу, теплому утреннему ветерку - навстречу Выбору. Томный, тяжелый запах луговых трав пьянил, а легкая утренняя дымка, окутывавшая все вокруг, делала мир иллюзорным.
В конце тропы, на окраине Стоянки, юного ученика ждал учитель. На левом его плече сидела Птица Судьбы, а на правом сквозь суконный балахон пробивалась седая полынь-трава, свидетельствовавшая о глубокой старости учителя.
- Доброе утро, - ученик как никогда был рад видеть наставника. - Я готов.
Губы старика шевельнулись, и на какое-то мгновение Сейчу показалась, что учитель нарушит вековой закон дня Выбора. Но Танз не проронил ни слова. Он лишь улыбнулся уголками рта.
Сам не зная почему, Сейч решил, что они с учителем пойдут через Стоянку Людей. Конечно же, он ошибся. Не пройдя и двадцати шагов, учитель свернул на неприметную тропку. Затаив дыхание, Сейч последовал за ним.
Учитель и ученик шли тропой Мудрости около часа. За это время Сейчу удалось окончательно справиться с вечерними переживаниями по поводу окончания учебы, но только они отступили, как их место заняли утренние переживания. Что ждет его в конце пути? Сможет ли он сделать правильный Выбор? И зачем он вообще нужен этот Выбор? Вопросов, как всегда, было намного больше чем ответов.
Сейч так увлекся своими рассуждениями, что чуть не налетел на учителя, остановившегося перед большим холмом.
- Мы пришли Сейч, - сказал Танз, положив руку на плечо ученика. Рука показалась Сейчу легкой, почти невесомой, словно утренняя дымка.- За этим холмом лежит Долина Домов. Ступай и сделай свой Выбор. Да пребудет с тобой разум.
От неожиданности Сейч потерял дар речи. Так значит, в день Выбора, учитель имеет право обращаться к ученику? Сейч так растерялся, что, не зная как быть, кинулся к учителю, крепко обнял, зарылся лицом в теплый белоснежный балахон и расплакался. Он не знал, почему плачет, но слезы, бежавшие из глаз, были приятны: они приносили облегчение и придавали новых сил.
Прошло несколько минут, прежде чем он смог успокоиться. Обтерев рукавом слезы, Сейч отступил на шаг от Танза и хотел извиниться за свою несдержанность, но учитель опередил его:
- Не надо слов, ты не совершил ничего такого, за что стоило бы извиняться. Вспомни слова из "Первоисточника": " ...Если ты доверяешь человеку, то доверяй ему всего себя, и не пытайся укрыть в сердце потаенное. Доверь ему свои слезы и смех, скорбь и раздумья, ибо только так ты сможешь избавиться от груза непонимания. И прежде чем совершить какой-либо поступок, подумай, сможешь ли ты рассказать о нем тому, кому доверяешь".
- Спасибо учитель, - сказал Сейч, чувствуя в теле небывалую легкость. - Я помню эти строки, но чувства приходят гораздо раньше, чем память о них.
Танз улыбнулся и провел рукой по взлохмаченной огненно-рыжей копне волос ученика.
- Ничего, ты еще очень молод, а молодости прощается многое, - в глазах старика блеснула слеза. - А теперь ступай. Иди и не оглядывайся. В твоем будущем будет гораздо больше чем в прошлом. Иди!
Воодушевленный теплыми словами учителя Сейч изо всех сил припустил вверх по склону холма. Он бежал так быстро, что едва не сорвался в пропасть, остановившись у самого края обрыва, которым так внезапно оканчивался холм. Сейч взглянул в кажущуюся бесконечной бездну Долины Домов и в ужасе отшатнулся, но уже в следующую секунду восхищенный кинулся на землю, подтянулся к краю и вновь заглянул в неё.
Отвесные стены каменными уступами уходили вниз. Взгляд блуждал и терялся в немыслимом нагромождении камня. Долина, покрытая густым туманом, напоминала огромный котел с бурлящим в нем колдовским варевом, и лишь самые высокие участки леса, да пики горных отрогов, безликими тенями проглядывали из него словно волшебные коренья или травы, брошенные в котел рукой колдуна.
Откуда-то свысока послышался крик ястреба. Сейч перевернулся на спину, взглянул в ясное залитое солнцем небо, отыскал в нем Птицу Судьбы и помахал рукой.
- Иду, иду, - прокричал он в ответ на призывы птицы, и озабоченно добавил. - Вот только дорогу найду.
К своему огромному удивлению тропу Сейч нашел почти сразу. Как только он вновь заглянул в обрыв, в глаза ему бросился тонкий желтый ручеек, петляющий между каменными выступами. И как он его сразу не заметил?
Тропа оказалась настоящим испытанием. Узкая, петляющая среди каменных выступов, а иногда пролегающая по самому краю обрыва, она заставила ученика сосредоточиться, быть внимательным и осторожным. Каждый новый шаг отнимал все больше и больше сил. Небольшие площадки, где можно было посидеть и передохнуть, привалившись к одному из каменных уступов, попадались так редко, что увидев их, он вскрикивал от восторга.
Солнце клонилось к закату, когда Сейч, спрыгнув с каменного выступа, на котором заканчивалась тропа, оказался на широкой и ровной дороге.
- Уф-ф! - тяжко выдохнул он, приземлившись на обе ноги. Выпрямившись, принялся осматривать себя. Ободранные и грязные как у Дикого человека руки и ноги, измазанный глиной и порванный в нескольких местах балахон. Ему необходимо срочно привести себя в порядок, но где это можно сделать? Сейч взглянул на солнце. До заката оставалось не больше семи часов. Спешно приведя себя в относительный порядок, он зашагал по дороге, ведущей к лесу.
Вступив в тень леса, под густые, сходящиеся над головой кроны деревьев, Сейч ощутил приятную, после долгого жаркого дня, прохладу. Пройдя несколько сот шагов, он обнаружил небольшой обложенный камнем родничок. Помывшись и утолив жажду, Сейч поспешил навстречу Выбору. Лесом он шел не более получаса. Петляющая дорога сделалав очередной крутой поворот и вытянувшись в прямую, уперлась в яркое пятно дневного света.
Долина Домов была воистину удивительным местом. Выбежав из леса, Сейч оказался на краю огромного поля усыпанного домами, словно берег галькой. Маленькие и большие, круглые и пирамидальные, сферические, выполненные из глины, камня, дерева и тростника. Дома потрясали разноплановостью. Здесь стрельчатые окна соседствовали с привычными квадратными проемами, грубые каменные балконы с ажурными лоджиями, хлипкие деревянные двери с огромными коваными вратами и настоящими портоне, грубые подпорки с грациозными белокаменными колоннами. Юный ученик смотрел во все глаза - неужели все это мог создать человек.
Сейч долго гулял между домами, но так и не решился подойти к парадному крыльцу ни одно из них. Причиной тому было слишком усердное рвение стоящих у врат учителей. Стоило только появиться у одного из парадных крылец как учителя, завидев ученический балахон, начинали кричать наперебой:
- Наш Творец всемилостив, и простит все твои прегрешения! - кричали от крыльца одни.
- Наш Дом самый богатый в районе! - вторили другие.
- Наш Повелитель разрешает иметь столько жен, сколько тебе хочется! - убеждали третьи.
- Три греха без кары Творца!
- Самые минимальные кары за обжорство и разврат!
- Пятидесяти процентная скидка на грехи!
Бой колоколов застал ученика между двумя небольшими пирамидальными домами с множеством ажурных лоджий. Это был настоящий гвалт, словно какой-то неумелый звонарь бил сразу в тысячи колоколов. Чувствуя, что барабанные перепонки не выдержат такой вакханалии, Сейч заткнул уши, но и это не сильно помогло. Казалось, колокола звучали прямо в голове.
Закончилось все так же внезапно, как и началось. Наступившая тишина была настолько абсолютна, что Сейч испугался: не оглох ли он? Все сомнения рассеял скрип открываемых ставен и дверей. Лоджии домов, между которыми он стоял, в одно мгновение наполнились людьми в расписных халатах и несуразных головных уборах похожих на небольшие бочонки. Некоторое время люди стояли в полном молчании. Лишь легкий ропот пробегал по рядам с той и другой стороны. И вдруг откуда-то сверху донесся истошный крик:
- Да прославится в веках имя создателя Игоса!
- Слава! Слава Игосу! - взревели на лоджиях Дома, что находился справа.
- Вознесем же хвалу великому Идолосу! - прокричали из Дома напротив.
- Эй! Парень! - на этот раз крик послышался откуда-то сзади.
Сейч обернулся и увидел маленького сухонького старичка в грязной заношенной до дыр одежде. Рядом со стариком стояла небольшая тачка с кучей всевозможного инструмента.
Сейч посмотрел вокруг. Он не понимал, о какой опасности говорит старик, но решил прислушаться к совету.
- Здравствуйте, меня зовут Сейч, я ученик, - представился он, подойдя к старику.
- А меня зовут Джордж, я дворник, - зло сказал старик, и сплюнул сквозь зубы на землю. - Ты че паря замечтался? Хочешь, чтобы тебе шею переломили?
- Нет, - честно признался Сейч. - А что могли бы?
- Конечно, - усмехнулся старик. - Вон смотри, что творят.
И действительно, на лоджиях творилось нечто невообразимое. Жители двух Домов словно сошли с ума. Они орали и грозили друг другу кулаками. Кое-кто пытался плеваться, а некоторые, в основном те, кто стоял на верхних лоджиях, приспустив штаны, мочились, метя в своих оппонентов из соседнего Дома, но надо заметить, что в основном страдали нижние этажи того же Дома. Противостояние достигло пика. В воздух полетели гнилые фрукты, камни, и послышался звук битого стекла. На лоджиях возникла давка. Люди словно обезумевшие ломились в двери. Послышались крики и стоны, но на них никто не обращал внимания. Несколько минут, и все было кончено. Крики стихли, лоджии опустели, а на земле между домами высились кучи всевозможного хлама.
- Ну, все. Кажется, навеселились, - угрюмо буркнул Джордж, подхватил тачку и направился к ближайшей куче мусора.
Сейч, все еще не пришедший в себя после увиденного последовал за ним.
- Скажите, а чего это они? - спросил он у старика.
- Как чего? Воюют. Истину ищут, - ответил Джордж. Остановив тачку, он принялся разбирать инструмент. - Понимаешь, эти дома основали два брата Игос и Идолос. Каждый из них заложил фундамент своего Дома, и как оказалось, один был похож на другой как две капли воды. Тогда-то братья и перессорились, обвиняя друг друга в воровстве. Игос говорил, что Идолос скопировал у него Дом , А Идолос утверждал обратное.
Старик взял из тачки вилы и несколько раз ударил черенком по земле, желая убедиться, крепко ли они насажены.
- И что было дальше? - не вытерпел Сейч.
- А ничего не было! До сих пор спорят! Шел бы ты паря своей дорогой, а то у меня вон, сколько работы, - с этими словами старик вонзил вилы в кучу перезрелых фруктов.
Высоко-высоко в небе Птица Судьбы превратилась в огромного золотого дракона. Новорожденный дракон несколько раз шумно вздохнул, словно пробуя воздух на вкус, а затем, вскинув голову, громогласно и протяжно взревел.
Блуждая между Домов, Сейч совсем позабыл о своем верном спутнике, и поэтому, услышав рев, он не сразу сообразил, кому он принадлежит. Взглянув в небо и увидев сияющего в лучах заходящего солнца, золотого дракона, юный ученик от восхищения начал прыгать и хлопать в ладоши, совсем как маленький мальчик.
Выбор сделан! Выбор сделан! - ликовал он. Теперь его будущее определено. Птица судьбы, пройдя все метаморфозы, достигла высшей точки развития, а это значит, что теперь она свободна. Она поспешит в страну, расположенную где-то далеко на севере, где живут её братья и сестры. Но связь между человеком и Птицей Судьбы не теряется никогда. Она сохраняется всю жизнь, и каждый человек чувствует это.
Выбор сделан и ему пора уходить. Сориентировавшись на местности, Сейч направился в ту сторону, где, как он полагал, находится дорога, ведущая из Долины. Очень скоро он убедился в том, что выбрал неверное направление. Он шел мимо совершенно незнакомых Домов. Поросшие лишаем стены, обвалившиеся балконы, и отсутствие "зазывал" у парадных крылец - все это говорило о том, что в Домах давно никто не живет. Так он прошел еще несколько сот шагов, и хотел, было повернуть назад, как вдруг перед ним раскрылась величественная панорама.
Это был самый красивый и величественный дом из всех им виденных. Невероятно большая белокаменная сфера покоилась на бесчисленном количестве столь же белокаменных колон. Широкая мраморная лестница возносилась к огромным парадным воротам. Ажурные кованые перила ограждали края лестницы с обеих сторон, и еще одни проходили посередине, разделяя её на две части. В наступающих сумерках юному ученику удалось разглядеть на поверхности сферы множество барельефов. Самые крупные из них располагались слева и справа от ворот. Один изображал абсолютно нагого мужчину крепкого и мускулистого с диковиной бородой и огромным трезубцем в правой руке. Второй барельеф был женским. Женщина, как и мужчина, была обнажена, с одним только отличием что на голове её покоился боевой шлем с грозным гребнем по центру. В правой руке она держала меч, а в левой круглый щит.
Сейч так увлекся созерцанием, что совершенно забыл, где находится. К реальности его вернул гул голосов. Похоже, где-то неподалеку о чем-то увлеченно спорили. Оглянувшись, он сразу заметил группу людей стоящих в ста шагах от него у ряда ажурных арок.
Когда Сейч добрался до арок, то застал там лишь одного человека, остальные, как ему показалось, ушли в сторону горящего неподалеку костра. Человек этот оказался настоящим гигантом. Широкоплечий с вздымающимися под красной плотной рубахой мускулами он был выше Сейча на две головы.
Нарочито громко ступая по мелкому гравию, коим в изобилие были усыпаны окрестности, ученик совсем близко подошел к незнакомцу и остановился, ожидая, что тот обратит на него внимание. Ничего подобного не произошло, гигант, как ни в чем не бывало, продолжал разглядывать арки.
- Здравствуйте! - громко сказал он, решив, что незнакомец обладает слабым слухом.
Гигант обернулся. На вид ему было лет тридцать, тридцать пять. Высокий лоб, покладистая борода, и глубоко посаженые невыразительные глаза - ничего особенного, но Сейч почему-то сразу решил, что этот человек обладает необычайной внутренней силой.
- Привет! - сказал незнакомец обернувшись. - Ты чего кричишь-то?
Щеки ученика залил румянец, совершенно невидимый в наступающих сумерках.
- Простите, - несколько стушевавшись, пролепетал он.
- Ничего страшного, - улыбнулся гигант. - Давай знакомиться я Архитектор.
- А я Сейч - ученик. Архитектор - какое странное имя.
- На самом деле это не имя, а профессия, но я так привык, что все меня зовут Архитектором, что почти позабыл свое настоящее имя.
- Архитектор, - Сейч словно пробовал незнакомое слово на вкус. - Я никогда не слышал о такой профессии.
- Неудивительно, - сказал новый знакомый, присаживаясь на небольшой плоский камень. - Я сам придумал это слово. Точней позаимствовал его у одного древнего народа. Скажи, когда ты шел сюда, не видел ли ты огромную сферу, покоящуюся на множестве колонн?
- Да, видел, красивый Дом!
- Исключительно красивый, - согласился Архитектор. - Так вот когда-то, давным-давно в этом Доме жил древний и богатый народ и на их языке слово архитектор означало строитель.
- Так вы строитель, - Сейч был явно разочарован.
- Не совсем так, - лукаво улыбнулся гигант. - Я тот, кто придумывает Дома. Я делаю расчеты, чертежи и руковожу строительством, а возведение здания дело моих учеников.
Последние слова Архитектора повергли Сейча в шок, он всегда думал, что Дома строятся сами по себе, что никто их не рассчитывает и не чертит, прежде чем построить.
- Так значит, вы придумываете Дома? - спросил он после некоторой паузы.
- Да, что-то в этом роде.
- И сколько вы уже построили?
На лбу Архитектора залегла глубокая морщина.
- Ни одного, этот первый, - сказал он и обвел широким жестом ряд ажурных арок.
Сейч пристально посмотрел в узкие щелки глаз собеседника, а затем перевел непонимающий взгляд на ряд арок.
- Я вижу, ты смущен, - сказал Архитектор, словно прочитав его мысли. - Те дома, что ты видел совсем не похожи на мой, и в тоже время очень похожи друг на друга, не так ли?
- Так, - согласился ученик, и добавил. - И почти все они в основании своем имеют сруб из нескольких огромных бревен. Вы, кстати, не знаете, почему Дома не укрепляют свои основания, а предпочитают ставить подпорки?
Архитектор прищурился, отчего его левый глаз, совсем исчез, и сказал:
- Это старая история и если ты хочешь её выслушать тебе лучше присесть.
Воспользовавшись советом, Сейч пристроился на небольшом мшистом камне, лежавшем, как раз напротив собеседника.
- Вот слушай, - начал свой рассказ Архитектор. - Когда люди пришли в Долину, они стали жить здесь так же, как жили до этого в Диких лесах. И так продолжалось бы и до сих пор, если бы не Архей сын Анды и Протиона. Этот юноша обладал могучим умом и великой силой. Легенда гласит, что когда родителей Архея пронзила стрела старости, он не стал поедать их, как это делали все дети. Чтобы уберечь Анду и Протиона, от нападок других сородичей Архей решил построить дом. Для этого он свалил, самые могучие деревья в наших лесах и сложил из них сруб.
Архитектор замолчал.
- И что было дальше? - чуть слышно спросил Сейч, боясь нарушить тишину приближающейся ночи.
- А дальше, дальше было вот что, - продолжил рассказ Архитектор, очнувшись от временного забытья.- Когда родители Архея умерли, он похоронил их внутри сруба, а на каждом венце написал правила, по которым должны жить все жильцы дома. Потом он намертво замуровал все входы в дом родителей, а на плоской крыше сделал надстройку, где и стал жить, взяв в жены себе прекрасную Одину.
- И с тех пор все строили Дома, так как построил свой Дом Архей, - догадался ученик.
-Так оно и было, - согласился гигант. - Но немногим удалось создать что-то дельное. И те, у кого Дома не получались, шли жить к своим более удачным соплеменникам, принимая правила и нравы их дома.
- Значит на основании каждого Дома, Создателем написан свод правил и законов, и по ним живет весь дом.
- Ты прав.
- Но почему они не укрепляли основания? - недоумевал Сейч.
Архитектор нахмурился, явно раздраженный непонятливостью своего собеседника.
- Я же сказал тебе. Входя в дом, люди принимали обет соблюдать его правила и законы, записанные в основании. А изменить основание, это все равно что изменить закон Основателя. О таком святотатстве никто и не подумывает
- Теперь понятно, - сказал Сейч, обругав себя за несообразительность. - Но почему, вы решили строить Дом не такой как у всех?
Архитектор резко встал, несколько раз присел, разминая ноги, а затем, глядя на своего собеседника сверху вниз, спросил:
- Ты не хочешь немного прогуляться? А то я засыпаю на ходу.
Сейч охотно принял приглашение, сидеть на холодном камне было крайне неудобно.
Некоторое время они молча шли вдоль арок. Узкий ободок солнца, виднеющийся над горизонтом, посылал на землю последние лучи уходящего дня. Сейчу было приятно вот так брести рядом с человеком, который замыслил построить свой Дом. На Кругах Людей, таких как он, учителя называли Создателями.
- Ты правильно заметил, что мой дом не похож на другие, - продолжил отложенный разговор Архитектор. - И одну из причин я тебе указал.
- Ваш Дом не похож на другие, потому что вы продумали его от основания и до макушки?
- Верно.
- Но тогда получается, что ваш Дом никогда не будет расти и развиваться как другие?
- И это в какой-то степени верно, - согласился гигант. - Но на самом деле это не важно, и ты сейчас поймешь почему. Дело в том, что я строю не Дом.
Архитектор остановился и взглянул в глаза собеседнику, желая посмотреть какое впечатление, произвели на него последние слова.
- Как не Дом? - изумился ученик.
- Я строю Структуру.
- Структуру? - эхом отозвался Сейч.
- Вот именно, взгляни, - и гигант указал в сторону трех самых высоких домов. В свете догорающего дня, Дома напомнили ученику огромных огненных чудищ с множеством щупалец. - Эти дома скоро рухнут.
- Не может быть? - неуверенно возразил Сейч. На самом деле, увидев впервые Дома, он и сам подумал о том, что такие высоченные здания обязательно должны упасть.
- Может. У любого материала есть предел прочности. Конечно, эти Дома рухнут не сегодня и не завтра, пройдет еще много лет, прежде чем это случится, но это обязательно случится. Надеюсь, ты понимаешь, что тогда произойдет?
Сейч представил себе, как будут падать три Дома.
- Они разрушат все остальные Дома?
- Верно. А это значит, что нарушится и баланс Сил.
- Какой баланс сил? - непонимающе переспросил Сейч.
- Баланс сил между Домами и Кругами Людей, - Архитектор говорил медленно, тщательно проговаривая каждый слог, словно объяснял урок туповатому ученику. - Испокон веков ученики приходят к Домам, чтобы сделать Выбор. Такова была воля великого Аввемады. А теперь представь, что будет, если очередное поколение учеников застанет в Долине лишь руины?
- Они все вернутся обратно?
- Вот именно.
- Но что в этом плохого?
- А то, что многим из учеников не по нраву порядки, царящие на Кругах. Но если у них не будет выбора они вернутся и тогда на Круги придет смута, а может быть и война. Круги ослабнут раздираемые внутренними войнами и не смогут сдерживать Дикие племена. А если падут Круги, то в Долине не будет построено больше ни одного дома, а это значит, что учению великого Аввемады придет конец. Вот почему я и решил построить Структуру, которая будет опорой для всех домов.
От слов Архитектора голова у Сейча пошла кругом. Он никогда и не предполагал что между Домами и Кругами, существует такая глубокая и неразрывная связь. Этому не учили на Кругах и, судя по всему, об этом не сильно заботились и в Домах. Теперь Сейч понимал, насколько необходима Структура и как велик полет мысли Архитектора.
Разговаривая, они дошли до последней арки и повернули назад. Сейч хотел еще о многом расспросить Архитектора, но в этот момент из-за широкой арочной колоны навстречу им шагнул седой старец в белоснежной тоге и кожаных сандалиях на босу ногу.
- Господин Архитектор, вы больше не будете сегодня работать? - спросил он, обращаясь к основателю Структуры.
- Нет, мой добрый Дидо, не буду, - ответил тот.
- Тогда я отправляюсь спать, - удовлетворенно произнес Дидо.- Завтра будет трудный день.
- Не трудней чем обычно. Доброй ночи.
- Доброй ночи.
- Кто это? - спросил Сейч, как только силуэт старика растаял в сгущающихся сумерках.
- Летописец, - объяснил Архитектор. - У каждого из Основателей Домов есть свой Летописец. Это совершенно особые люди. Они видят в Домах не здания, но историю. Им подвластно одно из величайших чудес - видеть в каждом положенном камне слово. И из этих слов рождается священное писание.
- Значит, эти люди знают и о Законах написанных на основании Домов?
- Нет. Об этом не может знать ни одна живая душа, - на губах Архитектора блуждала загадочная улыбка.
- Но как тогда люди живут по этим законам?
- Они записывают их со слов Основателя при жизни, и ищут их в священных писаниях летописца, а тот определяет закон в каждом положенном венце.
- Но Летописец может и ошибиться, - горячо возразил Сейч.
- Может, и тогда Дом будет непрочен и недолговечен, - согласился Архитектор.
- Тогда зачем Основатели прячут Законы? - недоумевал молодой ученик.
- А затем, что бы их находили те, кто ищет истину. Скажи, много ли проку от Закона вывешенного на самом видном месте?
Ученик лишь пожал плечами.
- Вот-вот. Такой закон прочитают и в следующий раз пройдут мимо, а еще через сто лет посчитают глупостью и сотрут.
- А не могут ли жители дома вскрыть основание и прочесть надписи? - не успокаивался Сейч.
- Конечно, нет. Ведь в нижних венцах скрыта Бездна. В разных Домах её называют и Адом и Тартаром, но это не важно, важно то, что каждый, кто прочтет надписи на обратной стороне венцов, познает Бездну и навсегда раствориться в ней, ибо написанное на венцах устанавливает закон над Бездной, а прочитанное с венцов, возвращает заблудшую материю в лоно небытия.
- Значит, истина повергает человека в небытие?
- Да, - кивнул Архитектор.
- Но ведь у Структуры не будет никаких венцов?
- Ты верно подметил. Но это не значит, что в ней не будет Закона. Мои слова будут сокрыты в хитросплетеньях самой Структуры. И это будет надежней надписей на венцах основания, потому как никто не будет знать, где точно сокрыта Бездна.
- Вы так и не ответили на мой вопрос, - спохватился вдруг Сейч.
- На какой? - недоуменно спросил Архитектор.
- Если Структура продумана от начала и до конца то, как же она будет развиваться?
- Ах, да, - улыбнулся Архитектор. - Дело в том, что Структура, будет ничем иным как множеством ячеек. В каждой из них достаточно будет постелить пол, потолок и возвести стены. Как только Структура оплетет собой Дома, люди начнут селиться в ячейках. Дома начнут расти вширь. Пройдет время, и границы между Домами исчезнут. Пройдет великое смешение, люди обменяются опытом и достижениями и сделают огромный шаг вперед.
- И вы думаете, Дома позволят вам довести свое начинание до конца? - усомнился ученик.
- Конечно. Дома не очень-то интересует что происходит снаружи. К тому времени как они поймут, что я замыслил, угроза обрушения будет так велика, что они с радостью примут участие в строительстве Структуры.
- Но ведь когда-то и Структура будет целиком заселена? - не унимался Сейч.
- Давай оставим этот вопрос потомкам. Они будут лучше и умнее нас.
На этом их разговор был закончен. В безмолвии наступающей ночи они добрели до того места, где повстречались час назад. Остановились.
- Нам нужно прощаться, - как-то грустно, сказал Архитектор.
- Да мне пора идти, - согласился Сейч, и с надеждой глядя в глаза Архитектора, спросил.- Скажите, как ваше настоящее имя?
- Это не важно, - ответил тот. - Но если ты хочешь узнать мое имя, то можешь присоединиться к нам.
- Нет, я уже сделал свой Выбор.
- И обрел Цель, - добавил Архитектор.- Ну, давай прощаться!
- Прощайте Создатель, - сказал ученик, пожимая протянутую руку.
- Прощай Пророк, - ответил ему Архитектор. - Я верю в тебя. И буду ждать твоих учеников.
"Судьба похоже на древо, и древо это бесконечно в продолжительности и ветвлении. Следуя своей судьбе, ты встречаешь множество ветвлений, и у каждого делаешь свой выбор - принимаешь решение и двигаешься по одной из ветвей до следующей точки. И если в тебе есть цель и стремление никогда не задерживайся, делай Выбор не задумываясь.
Не бойся ошибиться, ведь пройдя часть пути по ложной ветви, ты окажешься у нового ветвления и сможешь сделать правильный выбор. Не бойся и не сомневайся. Никогда не думай о том, какой бы была твоя жизнь пойди ты в другом направление. Такое сомнение отнимает силы и разрушает человека. Узри же, прочерченная тобой через множество ветвлений линия от рождения до смерти и есть твоя судьба. Все остальное не выбранное и не прожитое, в секунду твоей смерти превратиться в прах, рассыплется и предастся забвению, обнажив ту единственно возможную, потому как прожитую, линию судьбы. И именно эта линия ляжет рядом с другими в "Книге Судеб", которую пишет великий праотец Аввемада на берегах реки Забвения. Отражением этой книги в нашем мире является "Первоисточник", а все иные книги есть лишь отражения от отражения "Книги Судеб".