1
На улице Хасана Туфана

В подъезде опять война, идут бои рукопашные...
Разоружённое догола, раздробленное или цельное
спрячь своё "я" в игольное ушко, под крестик нательный.

Выглянешь в зеркало, ба! - день отразится вчерашний.
Мёртвый он или живой,
с тремя, иль с одной головой, -
не это страшно.

Но пойдёшь ли окольно, пойдёшь напрямки,
не подпустишь прошлое на расстояние вытянутой руки,
всё равно увидишь свои синяки
в каждом зеркальном фрагменте.
Игра достоверней жизни - видно в любой киноленте.

Эхо не так пугает, как звук живых голосов.
Проверь на ночь, крепок ли твой засов.

2
На улице Королёва

Заломит душу, словно зубы
от ледяной воды...
Отсутствовали флейты, трубы.
Сыграть ноктюрн мне было любо
на рваном контуре беды.

Прощу любовь - она сбежала,
едва меня не прихватив...
И без конца, и без начала,
и шуму много, толку мало -
пилы зазубренный мотив.

С любимыми не... право слово,
какой заученный пассаж...
Сшивая ниткою суровой
границы доброго и злого,
пошила для души корсаж.

И шалой ни дохнуть, ни охнуть.
Какая крепь, какой стежок...
Сядь на пенёк, съешь пирожок,
взгляни на мир в чужие окна:
там Новый год, салют, снежок.

3
Возвращение на Хасана Туфана

Ныне Господь, как и присно, привычную выслал нам кару.
Мы притерпелись к ней. Так, может быть, даже лучше.
Спрячем в шкатулку от дома ненужный нам ключик.
Ну-ка, сыночек, дружок мой, возьми-ка гитару,
да и сыграй, что умеешь, а сложному позже научат.

Очень возможно, что я доживу - ты сыграешь фламенко.
Не доживу - ты, возможно, его не сыграешь.
Форточку встань и закрой, там погода сырая.
Холодом тянет и вонью ночных экскрементов.
Из этих просьб обязательна только вторая...

Снова в груди ожила квартирантка, слепая жилица.
И не заснёт, хоть горстями скорми ей таблетки.
Осень за окнами, кончилось враз суматошное лето.
Все до одной нас покинули глупые птицы.
Голое дерево пялится ввысь, как вчерашнее кредо.

Да ничего, не грусти, - ведь ещё не поминки.
Завтра дорога опять, а она как девчонка шальная,
ей всё равно - я здоровая или больная.
Снова педали крутить, для того и купила ботинки.
Чтобы по жизни шагать, а не выйдет - до края и рая.

Путь недалёк - не откажут, небось, мне в небесной прописке...
И перестану, бомжонок, я быть твоей мамой-бомжицей.
Чтоб не проспал, снаряжу под окно голосистую птицу.
Ты не заметил, что небо сегодня висит удивительно низко?
Это к дождю. А под дождь удивительно спится!

4 
На проспекте Декабристов

Просыпайся, золотой щенок,
вставай, утро в колхозе.
Чувствуешь поводок?..
Кончилось детство, началась проза.
И у тебя теперь есть заботы.
А я уже ушла на работу:
пережить в офисе знойное лето,
"забить" на беды и делать газету.

Умер бывший фронтовик
за два дня до полученья квартиры.
Спи, артиллерист, с миром.
Ты ко всему привык.
Тебе уже ничего не надо.
Ты в двух шагах от сада иль ада.
А детям твоим объяснит чиновник:
квартира - тю-тю, ибо ты покойник.
Жалюзи рваные ветер полощет,
всё и все нынче - про жилплощадь.
Актуальней нет на сегодня бренда -
и у меня кончается договор аренды.

Пришёл одинокой мужик,
предлагает статью в газету,
сам думает только "про это".
Глазами: вжик-вжик!..
Говорит, жарко, в озоне - дыры,
говорит, нет у меня квартиры,
а то предложил бы тебе руку.
Ушёл бы скорей, не хочу скуку.
Не хочу замуж, не хочу славу,
но хочу дом и хочу державу,
чтобы не было за неё обидно.
Ни того, ни этого вблизи не видно.

Ни того, ни этого и вдали нету,
только с неба жаркие ливни света.
Как любовь жаркие: слева, справа...
Бог, Ты, что ли, у нас главный?
Ты в порядке? Или давно в коме?
Я надеюсь, хоть Ты у себя в доме.
...А я нажила вокзальный синдром.
У меня вместо сердца - аэродром.
Так и живу в грохоте невыносимом.
Да нет, я Тебя ни о чём не просила!..
Сегодня день тянется дольше,
Может, затем, чтоб я успела больше,
может, затем, чтоб я упала дальше,
не хочу правды, не выношу фальши...
Но хочу думать, что не всем плохо,
я скажу: бардак, кто-то скажет: эпоха.

5
На улице Наки Исанбета

Плывет Ковчег без всякого завета,
в нём только двое, это я и сын.
И пристань есть, но там разбито лето,
а из людей не выжил ни один.

Куда нам плыть, вопрос не слишком важный,
а плыть и плыть бы сладко целый век.
Но скоро пересесть в корабль бумажный
нам предстоит - уже горит Ковчег.
Уже прошли Летучие Голландцы,
а море всё бескрайне за бортом.
На родине мы были б иностранцы,
но мы давно без родины живём.

Живём давно между водой и болью,
наверно, потому горчит еда.
Вечерний воздух остро пахнет солью,
над ним - непутеводная звезда...

Гори, гори, ты всё-таки красива!
Какая-никакая - а звезда.
Мы под тобой не счастливы, но живы,
мы помним сад и смех, и поезда,
и за окном в светлейшем платье сливу.
Гори, ты так прекрасна и блудлива,
гори, мы благодарны, непугливы,
мы и тебя запомним навсегда.

6 
На проспекте Ибрагимова

Сосед-инвалид с деревянной ногою -
облысть!.. не вписался в эвклидову кухню
с портретом девицы, вполне нагой и
тарелкой с остатком свиного уха...

Когда не надо уже тетрадок,
раз больше сказать ничего не хочешь,
и нет утешения в тёмных складках
пришедшей с гулянки уставшей ночи,
и нет ни единой родственной ноты
в родном околотке, так что - рассудок?
Бубнит о грядущем житье, работе,
о том, что надо помыть посуду...

Когда я надежды свои снимаю,
оставив только нательную думу,
под стук колченогий душа слепая
крадётся тише хищницы-пумы.
Рассудок же просто не вяжет лыка...
Во имя овса и свиного уха,
рассудок, обязан ты быть великим!

И пусть ты лишён музыкального слуха -
но эта музыка из Вселенной,
зовущий, счастьем прогретый голос,
от нас на волос, всего на волос!

7 
На улице Восстания. Тасма.

В чашке чая растворяю соль:
для гармонии, не по ошибке.
и прошу, меня ты не неволь
о потерях плакать, скрипка...

Сколько неба в комнате моей,
так бы и взлетела по привычке,
здесь этаж последний. И ей-ей,
ты зачем своим смычком - о личном?

В чашке чая раскололся чай.
Так оно всегда - с Чаконой Баха...
И прошу: не мучай, не спасай,
я уже не разумею страха.

8 
На улице Зорге

Я б жила в квартире этой
и до лета, и за Летой,
и глядела бы без скуки
в это чистое окно.

Но куда девать мне руки?..
Я теперь почти бездетна.
И такой не знала муки -
не залить её вином.

Я бездетна и бездомна,
и огнём полна - как домна.
и никто меня не любит,
даже местный домовой.

Я как пуговка от шубы
под машиной пятитонной,
что оторвана сугубо
чьей-то грубою рукой.

9
На улице Жуковского

Желторотый цвет твоих восходов,
Холодно-стальной - моих реалий.
Несмотря на ценность этих всходов,
урожай мы соберём едва ли.

Если ты решаешь "сделать ноги",
вряд ли рассчитаешь верность шага.
Не уверена я, что дорога
прибежит и ляжет, к счастью мага,

под его ботинки с каблуками,
под его понты нестроевые.
Лёгкими, как облако руками,
я кладу на столик чаевые.

Тёплый день в календаре осеннем
даром не случится - жги же листья.
...Не пойму я, для какой корысти
ветер снова выстудил мне сени.

10 
На проспекте Амирхана

Что с того, что ты ходишь от стены к стене,
глушишь джин и не пишешь своей родне,
как подлодка, лежишь на песчаном дне?
Свет и воля дежурят в твоём окне.

Но когда-то справишься, скажешь: да...
поплывёт вода, загудят поезда,
и тебе уж точно - вернуться туда,
и к чему эти муки, к чему тогда?..

Больше нет опоры, но пала и цепь.
Остаются только тот труд и цель,
для которых ты, может, и рождена,
а иначе - зачем караул у окна?..
А иначе зачем снова рухнула жизнь,
и зачем этой ночью звёзды сошлись,
зашивая прореху вырванных лет...

...Говорили: в прошлое не купить билет!

...Истончаются запахи сытых крыс.
ты щелкунчик-гость, а теперь держись.
А теперь держи - вот твоя звезда,
холодна и пристальна, как всегда.
Соль не сахар, а это судьба, - не квест.
Не реви. Не пей. Небеса - окрест!
И в небесном зале, смотри, - аншлаг.
Что не так с тобою на сцене? Ну что не так?

2006-2014