В маленьком старинном городе жил странный человек. Он был очень способным фотохудожником и занимался фотографией с детства. Но все талантливые люди необычны. Вместо того, чтобы фотографировать на паспорт или свадьбы или обнаженных девиц с раздвинутыми ногами и без, он фотографировал трупы. Вернее трупы его не интересовали, как-то в детстве, он видел, как умирал человек, старый пожилой сосед. Работали врачи, и кажется, увидел только он. Лежит человек с закрытыми глазами, без сознания, без дыхания, но живой. Врачи борются за него, проходит мгновенье, что-то неуловимое меняется в лице и вместо человека лежит мертвый кусок мяса, плоти.
Мальчик вырос, менялось время, менялись фотокамеры. Он умел делать все, только не любил цветные снимки, они ему казались раскрасками, только черно-белая фотопленка схватывала что-то неуловимое. Он по-разному зарабатывал на жизнь, но главное фотографировал и фотографировал, возможность поймать, зафиксировать тот безумно важный для каждого человека момент, доказывающий, что есть душа, сводила его с ума.
Первое время он работал санитаром на скорой. Все знали, что он чокнутый, даже некоторые женщины отказывались работать с ним, но работа непрестижная, тяжелая, низкооплачиваемая, кадров хронически не хватало. Администрация мирилась с чудиком, главное, чтобы не было жалоб со стороны и то, что непьющий.
Он фотографировал со вспышкой и без, одиноких и найденных на улице. Он был безобидный и к нему привыкли. Мир быстро менялся, на его причуды и вовсе перестали обращать внимание. Появились цифровые камеры и снимок стало возможным сделать с мобильного телефона, но он по-прежнему доверял только механическим старым камерам, которые с каждым годом становились все дороже и черно-белой фотопленке.
Скорая стала надолго запаздывать, он перешел в спасатели, те приезжали быстрее. То, что он на месте аварии делал несколько снимков никого не волновало, он говорил - это нужно для меня, чтобы лучше работать.
У него накопилась удачная коллекция, естественно, что с подобным увлечением он был не женат. Но все ерунда, когда говорят - я пишу для себя, я сочиняю для себя. Помните китайскую сказку, про гениального музыканта и слушателя, умер слушатель, умер и музыкант. Писатель пишет не для себя, а хотя бы для одного человека кто его читает, не будет такого человека, писатель бросит писать. Конечно, мемуары, отчеты, сообщения об увиденном - это другое. Так вот, у нашего героя был свой соратник и зритель, кстати, весьма уважаемый в городе человек. Каждой удачей наш художник, а может быть исследователь, делился с ним. Зритель понимал его, и был необходим, как воздух, он действительно понимал: да здесь пойман момент, а здесь не успел.
Художник всегда идет до конца, кроме фотокамер, он еще снимал кино на черно-белую пленку восемь миллиметров. И когда, поставив освещение, выбрав ракурс, он в заданной точке пространства затянул петлю у себя на шее, кинокамера была включена.
Единственный друг и зритель, зная, что все может быть потеряно, несмотря на заранее написанное покойным завещание, пошел к следователю и за бабки заменил подлинники фотопленок и главное кинопленку копиями. Следователь не возражал, дело было предельно ясным и практически закрытым, а улики потом, несмотря на завещание, могли быть растащены кем угодно.
Зная, каким богатством он обладает, наш зритель поехал к сытым западным людям. Напечатал крупные фотопортреты и создал шокирующую выставку с каким-то их названием, типа, лики умирающих. Сытые западные люди ведут скучную жизнь, поэтому охотно посещали выставку, где гвоздем программы было кино - самоубийство художника, причем подчеркивалось, что пленка подлинная, не копия. Именно в этих гранулах серебра запечатлен переход. Желающие могли купить, тут же, дивидишную копию. Сытые западные люди ходили, смотрели на живые и мертвые русские лики и думали, где же душа, ведь им ее обещали показать в рекламе.